Задумчиво я смотрел с балкона нашего гостиничного номера, наблюдая за желтыми такси, останавливающимися рядом с входом. Это был мой ритуал. Ждать, затаив дыхание, пока прибывают машины, нетерпеливо ждать единственное такси, которое привезет ее ко мне.

Я всегда ждал ее.

И это будет последний раз, когда я жду ее.

Виновато я поднял бутылку, позволяя каждой капле обжигающей жидкости стекать по горлу и придать мне немного смелости. Одного глотка не будет даже и близко достаточно, но это будет лучше, чем быть полностью разбитым, когда она приедет.

Мне нужно было быть в здравом уме. Мне нужно было быть сильным.

Мои глаза осматривали улицу, когда еще одно такси остановилось у входа в гостиницу. Дверь распахнулась, но пассажиром была блондинка, державшая портфель. Она была длинноногой и роскошной и, возможно, являлась воплощением фантазии каждого мужчины.

Каждого мужчины, но не моей.

Смотря, как отъезжает такси, я мысленно снова повторил свою речь, которая за последние несколько недель испытала так много преобразований. Вступление и детали варьировались, но конец всегда оставался одинаковым.

Прощай, Белла.

Я налил себе еще и заметил, что уже половина бутылки пуста. Тяжело вздохнув, я поставил стакан обратно, не сделав и глотка.

Ты сможешь напиться позже.

Подъехало еще одно желтое такси, и по моему позвоночнику прошла дрожь, как случалось всегда, когда мое тело чувствовало ее прибытие. Мне не пришлось смотреть, как открылась задняя дверь, и мне не пришлось всматриваться в темноту, чтобы узнать, что она здесь.

Как бы я не был пристрастен к этому, я всё равно посмотрел, потому что это последний раз.

Конечно, мое положение на балконе не давало совершенно вида, но я мог увидеть ее коричневато-красные волосы, спадающие с плеч. Я мог видеть ее стройные ноги, выглядывающие из-под юбки. Мой взгляд проследовал вниз, пока не наткнулся на одно доказательство, которое подтверждало, что моя фантазия воплоти сейчас здесь.

Эти туфли на каблуках были подарком на ее двадцатипятилетние. Я называл их ярко-розовыми. Она называла их фуксия. Мне было не важно, какого они цвета. Всё, что я знал, это то, что они заставляли ее ноги выглядеть невероятно длиннее, и с момента, когда я увидел их в витрине магазина, я знал, что хочу трахнуть ее, пока они надеты на ней.

Никакой другой одежды не было необходимо.

Эти туфли стали атрибутом, который мы использовали в течение наших наполненных сексом выходных. Эти туфли стали также важны для нашего ритуала, как и этот гостиничный номер… и эта кровать… и эта стена.

Я и Белла сотворили столько воспоминаний в этой комнате. Воспоминаний, которые преследовали меня на протяжении всей недели. Воспоминаний, которые разрушали мой сон. Воспоминаний, которые находили меня в самое неподходящее время, заставляя быть полным придурком по отношению к свои работникам. Воспоминаний, которые заставили меня отвернуться от своей семьи.

После этого вечера у меня останутся только эти воспоминания.

Мягкий стук в дверь вывел меня из раздумий, и я медленно зашел в наш гостиничный номер и как можно медленней дошел до двери. Сегодня наступит конец многим замечательным вещам, и я не спешу переступить через них. Дойдя до двери, я посмотрел в глазок. Она смотрела вниз, наверно, в пол, но я знал, что на ковре не было ничего интересного. Она избегала моего взгляда. Я понимал почему, но это не делало мою боль меньше.

Нерешительно я открыл дверь, и ее голова приподнялась. Ее широкие карамельные глаза нашли мои, и я увидел в них печаль. Я увидел поражение и смирение. Но также в глубине самых красивых глаз в мире я увидел любовь и желание, которые никогда не пропадали, несмотря на нас разделяющее расстояние.

Она любила меня, и я любил ее.

Но иногда любви бывает недостаточно.

Ни проронив ни слова я открыл дверь и позволил ей войти. Я видел, как ее пальцы расстегивали пальто, и помог ей, спустив его с ее плеч. Мои пальцы нежно прошлись по обнаженной бледной коже ее плеча, и я почувствовал дрожь.

Он никогда не сможет заставить ее так дрожать.

- Выпьешь? – нежно спросил я, мои хорошие манеры моментально захватили власть над горькими мыслями.

- Хотелось бы, но это не лучшая идея, - прошептала Белла. Я понял, как и я, она планировала напиться позже.

Она вздохнула, изящно подходя к кровати, мои глаза жадно осматривали ее тело. Как всегда она выглядела красиво – классически и легко. Платье было черным без рукавов. Бриллиантовые сережки украшали ее ушки, и крошечная жемчужная цепочка висела на шее. Всё это было моими подарками.

Как всегда мои глаза опустились на ее левую руку, но ее кольца не было. Она лишь раз забыла его снять, и после моего приступа ревности она больше никогда не допускала такой ошибки.

После сегодняшней ночи ей никогда не придется его больше снова снимать.

- Не смотри на меня так.

Мои глаза нашли ее.

- Как я смотрю на тебя? – пробормотал я.

- Будто я разбиваю твое сердце, - прошептала Белла.

- Ты его разбиваешь.

Я смотрел, замерев, как ее зубки впились в нижнюю губу.

- Я знаю.

Было бесполезно это обсуждать. Эта дискуссия всегда превращалась в ссору, и самая последняя вещь, которой я хотел с ней заниматься, это ссориться.

- Это наша последняя ночь вместе, - тихо прошептала Белла, как будто она могла читать мои мысли. – Давай не будем ругаться из-за того, что не можем изменить.

Я пытался совладать с собой.
- Но мы можем изменить это. Только ты отказываешься.

- Ты знаешь почему.

- Но это не значит, что мне это нравится.

- Это убьет его, ты знаешь это, - вздохнула Белла. – После всего, через что он прошел…

Я сделал шаг к ней, и почувствовал это, заряд электричества, который всегда появлялся, когда мы находились близко друг к другу.

- А что насчет того, через что мы прошли?

- Это закончится сегодня, - тихо напомнила Белла.

- Он никогда не сделает тебя счастливой, - прошептал я, приподнимая руку и позволяя себе погладить ее по щеке. – Он никогда не заставит тебя ощущать то же, что и я. Он никогда не будет любить тебя так же сильно, как я.

Белла вздохнула.
- Эдвард, он хороший человек…

- Ты думаешь, я этого не знаю? – было бы намного легче, если бы он был ублюдком. Я бы испытывал такое количество стыда, любя ее, если бы мог его ненавидеть.

- Это нечестно по отношению к нему, - еще раз напомнила она, и хотя каждая клеточка моей души хотела отрицать это, я знал, что она была права. Он не заслуживал этого. В конце концов, он получит обратно свою жизнь, и эта жизнь включает и его красавицу-жену.

Я устал от этого спора, потому что он всегда заканчивался одинаково.

- Я знаю, что нечестно, - шепотом согласился я.

Белла закрыла глаза и прижалась щекой к моей руке.
- Но у нас есть сегодняшняя. Еще одна ночь.

- Еще одна ночь лишь сделает труднее сказать прощай, - тихо посетовал я.

- Я знаю, - прошептала она, избегая смотреть мне в глаза. – Я не хочу сделать это еще труднее ни для одного из нас. Я должна просто уйти.

Я смотрел, не веря, как она отпрянула от меня и направилась к двери. Схватив свою сумочку, она взяла пальто, а я, потеряв контроль над собой, двинулся вперед, обнимая ее за талию и притягивая ближе к своей груди. Она тихонько застонала, когда мой рот коснулся обнаженной кожи ее плеча.

- Не уходи, - умолял я ее между поцелуями. – Пожалуйста, не уходи. Если это всё, что я получу. Если всё, что я получу, это всего одна ночь.

Это был чистая неподдельная жадность, но я не беспокоился об этом.

- Люби меня, - произнесла она, в ее голосе чувствовалась нужда, когда ее рука коснулась задней стороны моей шеи. Со стоном я прислонился лицом к впадинке на ее шее и глубоко вдохнул.

Она всегда была моим наркотиком, и сегодня я получу последнюю дозу.

Завтра она уйдет, чтобы быть его женой, а я проведу оставшеюся часть жизни, смотря, как после всего они живут счастливо. У них будет дом и дети, и белый забор, а я буду один. Это нечестно, но если это будет конец… если это всё, что я получу.

Мои руки потянули молнию на ее платье вниз, и она застонала, когда я спустил платье по ее телу. Как всегда под тканью не было никаких трусиков и бюстгальтера. Мы всегда слишком спешили, слишком готовы, чтобы между нами оказались ненужные барьеры. Платье упало к ее ногам, эффектно пряча единственный красочный аксессуар на ее теле.

У нас не могло быть этого.

Я взял ее за руки и помог выйти из ткани. Розовые туфли появись из облака ткани, и у меня остановилось дыхание. Не было важно, что сейчас моё сердце разбивается, вид ее ног в этих туфлях всегда заставлял член дергаться.

- Ты будешь скучать по мне, - сказал я, нагибаясь к ее уху и позволяя горячему дыханию опалить ее кожу. Она задрожала, и я не смог сдержать тщеславную улыбку.

- Он никогда не заставит тебя так стонать, - грубо пробормотал он, языком облизывая мочку ее уха и закусив ее.

- Эдвард…

Ее нежный стон эхом отозвался в моих ушах, и снова появилась моя самодовольная улыбка.

Я взял ее за руку и подвел к кровати. Нежно я подтолкнул ее к краю матраса, а она смотрела с прикрытыми глазами, как я медленно расстегивал пуговицы на своей рубашке. Ее дыхание ускорилось, когда я уронил рубашку на пол, и как только я опустил свою руку к молнии, она дернула меня ближе к себе за край брюк.

- Позволь мне, - с застенчивой улыбкой предложила она, на ее лице появился румянец.

- Я буду скучать по этому, - пробормотал я, проведя пальцем по коже ее розовенькой щеки. Я всё еще считал милым, что она стесняется рядом со мной. Я знал каждый сантиметр ее тела в мельчайших деталях. Я знал, как много давления нужно оказать на неё, чтобы заставить ее хныкать. Я знал даже, где нужно дотронуться, чтобы заставить ее умолять. Она знала моё тело в таких же деталях, но всё равно краснела.

Я смотрел на неё, пока она расправлялась с моей молнией. Ее руки казались такими теплыми на моей обнаженной коже, когда она стаскивала мои джинсы и нижнее белье на пол. Ее взгляд остановился на моей эрекции, и как бы мне не хотело почувствовать ее ротик на себе, мне было в первую очередь необходимо прикоснуться к ней.

- Ты такая красивая, - тихо прошептал я, она взглянула на меня из-под длинных ресниц. – Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил. Единственная женщина, которую я когда-либо полюблю.

Застигнутая врасплох моим заявлением, она позволила мне повалить себя на покрывало. Я привстал над кровать и одной рукой держал обе ее ноги, другой рукой глядя их по всей длине. Я оставлял влажные поцелую на ее бедре, пока мои пальцы находились на шпильке ее туфли.

- Ты больше никогда не наденешь эти туфли, - тихо прошептал я.

- Нет, - пообещала Белла.

Удовлетворенный ее обещанием, я раздвинул ее ноги, продвигаясь вверх. Я не смог сопротивляться притяжению ее кожи и провел пальцами вдоль ее колена, направляясь к кремовой коже ее бедра. Она громко вскрикнула, когда мои пальцы нашли верх ее бедра, и я опустил голову, позволяя своему языку лизнуть ее животик, пока мои пальцы бродили по ее коже. Я так хорошо ее знал. Я знал, что могу нажать вот здесь и…

- Черт, - громко простонала Белла.

Мои пальцы продолжали играть с ее клитором, пока мои поцелуи стали подниматься. Мои губы захватили в плен сначала один ее сосок, а потом другой, и она забилась подо мной, застонав мое имя.

Она была готова для меня, а я даже еще не поцеловал ее.

Я убрал руку от заветного местечка между ее ног и приподнялся, ложась полностью на неё, а потом наклонился на одну сторону и перенес вес тела на локоть. Мои глаза не теряла зрительного контакта с ее, когда я проводил пальцами между ее грудей и вдоль горла. Она закатила глаза, когда я проделал тот же путь, но на этот раз, спускаясь вниз по ее телу, останавливаясь снова между ее ног, в самом чувствительном местечке на ее теле.

Я опустил голову и прикоснулся своим носом к ее, и ее глаза быстро открылись. Без слов она схватила меня за шею и притянула мою голову к себе, с жадностью опуская свои губы на мои. Наши губы и языки спутались, съедая друг друга. Если это был последний раз… последний поцелуй… последнее прикосновение… тогда мы были полны решимости, чтобы почувствовать все это.

- Пожалуйста, трахни меня, - умоляла Белла, откидывая мою руку и притягивая меня к себе.

- Нет, - зарычал я, мои зубы терзали кожу ее шеи, пока наши тела продвигались к краю. – Я не буду тебя трахать. Я никогда тебя не трахал.

- Черт! – простонала Белла, поднимаясь и отталкивая меня на матрас. Я был в тысячу раз сильнее, чем эта женщина, но я позволил ей оттолкнуть меня, потому что мне нравилось чувствовать ее на себе. – Почему ты делаешь это таким трудным? Разве ты не понимаешь, что это убивает меня? Разве ты не знаешь, что всё, что я хочу, это ты?

Я сжал ее бедра, когда она села на меня, и мы оба громко застонали, когда я скользнул в неё. Я сел, и она застонала, когда новая позиция позволила мне входить глубже. Обняв ее за спину, я притянул ее ближе, когда мои губы прикасались к ее ключицам, заставляя ее дрожать в моих объятиях.

- Всё, что я хочу, это ты, - прошептал я, - а собираешь вернуться домой к нему.

Белла прошептала моё имя, когда мы начали двигаться. Мои руки гладили ее попку, когда я сильнее притянул ее к себе, врезаясь своим телом в ее, и шептал ее имя, когда мы приближали друг друга к краю... и ближе к концу.

- Запомни эти ощущения, - вздохнул я, мои губы снова были на ее, когда я задвигался быстрее. Она обняла меня ногами за талию, и я мог чувствовать острые шпильки, прижимающиеся к моей спине.

- Черт, - отчаянно зарычал я, запоминая каждое прикосновение. Наши бедра нашли быстрый ритм, и ощущение того, как ее шпильки врезались в мою спину, соединенное с тем, как ее грудь прижималась к моей, и то, как ее мышцы сжимали мой член, подвело меня к грани сумасшествия. Я толкнулся бедрами, врезаясь невероятно глубоко, и она вскрикнула моё имя, приходя к пику в моих руках.

- Вот так, маленькая, - задыхаясь, произнес я. Я прислонился лицом к впадинке на ее шее и зарычал, когда почувствовал, как ее мышцы сжимают мой член в последний раз. Вот и всё, и я застонал ее имя, когда мой оргазм накрыл меня.

Мы цеплялись друг за друга, слабые и не способные дышать, возвращая друг друга в реальность нежными поцелуями и заботливыми прикосновениями.

- Ты моя, - нежно прошептал я.

- И ты мой, - пробормотала Белла. – И не важно, чье кольцо я ношу. Моё сердце принадлежит тебе.

Еще два раза мы полюбили друг друга этой ночью, и с первыми лучами рассвета мы сказали слова, которых я так боялся с тех пор, как нам стала известна новость. Мы не будем напоминать друзей, и мы точно не будем напоминать любовников, но мы будем связаны. Это была неизбежная правда, и мы оба поклялись сделать расставанием легким насколько это только возможно.

- Вот, - прошептала Белла, протягивая мне сережки и цепочку. – Будет неправильно, если они останутся у меня.

- Я хочу, чтобы они остались у тебя, - пробормотал я и немного улыбнулся. – Что-то, что будет напоминать тебе обо мне. Что-то, что будет напоминать тебе, как сильно я тебя люблю. Пожалуйста, Белла…

- Если только ты сохранишь это, - она вздохнула и передала мне свои розовые туфли. – Я больше никогда их не надену, - ее лицо погрустнело, и по щекам потекли слезы. – Эдвард, я знаю, у меня нет никакого права просить, но я не хочу, чтобы кто-то еще надел их…

- Я никогда не позволю этому случиться, - пообещал я, взяв туфли на шпильках из ее рук. – Эти туфли никогда не прикоснутся к другим женским ногам.

- Спасибо, - Белла улыбнулась, и я нежно стер слезы с ее лица. – Ты знаешь, я люблю тебя.

- Я тоже люблю тебя, но любовь никогда не была проблемой, - улыбнулся я, прислоняясь своим лбом к ее. – Нам просто не суждено было быть вместе.

- Не знаю, верю ли я в это, - тихо призналась Белла.

- Я должен верить в это, - прошептал я. – Или я сойду с ума.

Белла понимающее кивнула, и мы в последний раз поцеловались, а потом я помог ей одеть пальто. Она подарила мне печальную улыбку, прошептав слова, которых я так боялся.

- Прощай, Эдвард.

- Прощай, Белла, - неуверенно пробормотал я, и когда она осторожно закрыла за собой дверь, мои собственные слезы покатились по щекам.

OOO

Обеденный стол Эсми Каллен был заставлен едой. Индейка, ветчина, картофельное пюре, клюква… все традиционные составляющие ужина на День Благодарения. Это время, чтобы радоваться и благодарить за счастье, и у нашей семьи есть много всего, за что стоит благодарить.

В течение последних двух лет и бесчисленного количества семейных ужинов одно место за столом оставалось пустым. Это было время, когда мы не были уверены, займется ли когда-нибудь его стул, но в этом году мой брат – сержант первого класса Эммет Каллен – будет дома.

Он займет своё полноправное место за столом и, сделав довольное лицо, будет говорить о своих делах во время службы в Афганистане, и я буду гордо слушать, потому что я был горд. И я скажу тост, благодаря Бога, что он снова дома, потому что я был благодарен.

Я подниму свой бокал, не отрывая взгляда от лица моего брата. Мы выпьем из наших бокалов, и я буду отчаянно игнорировать пронизывающий взгляд женщины на его стороне. Я буду улыбаться и буду вежливым, и я даже передам соль, если она попросит, но я не буду смотреть в ее шоколадные глаза или на бриллиантовые сережки в ее ушах, или на обручальное кольцо моего брата на ее пальце.

---

Начало довольно печальное, но наши герои со всем справятся.
Если вам есть, что сказать, буду рада увидеть ваши рассуждения на форуме.

За редактуру огромное спасибо Sirena.