***
Кай повернулся на бок и чуть не свалился с кровати: слишком близко к краю. Как всегда… Ему это вообще свойственно.
Понедельник. Снова необходимость пересиливать себя, молчаливо и покорно волочь стесавшие в кровь ртутные кандалы. Наслаждаться этим… Идти в школу и снова становиться в лучшем случае музейным экспонатом, терпеть все эти надоевшие взгляды и перешептывания за спиной.
Но, грех жаловаться - все уже лучше, он больше не зверь, которого они всей толпой так весело травят. Имеют право. Ведь на нем лежит кровавый след Вольтури, в их фамилии слишком много чужого генома, и с каждым преступлением Аро все больше. Кай никогда не тешил себя пустыми надеждами.
Фамилия Вольтури как синоним самых тяжелых и темных пороков, кому-то их семья принесла горе в виде наркозависимости, кому-то в виде оружия, или еще хуже – смерть близких... Все знали, какой широкий грязный и кровавый шлейф развивается за деньгами Аро. Его имя стало местной страшилкой, люди избегали употреблять его вслух. И естественно никто из них не хотел понять, что Аро совершенно отдельно от них. В горе людям не нужна справедливость, только лишь возможность выплеснуть свое отчаяние на виновника. И чаще всего им становился Кай, мальчик для битья, вечно расплачивающийся за долги брата.
Всем было плевать, что у него внутри. Что он сам понес утрату и ненавидел Аро. Их семья перенесла трагедию. Вернее не перенесла, не смогла, но это ведь синтаксические мелочи!
Кай вдруг вздрогнул, вспоминая прошлый день и небольшой просвет, солнечный луч в его существовании в школе. Та девочка с шоколадными глазами и теплой, такой необыкновенной улыбкой, проникновенной. Герда. Так она представилась, желая уколоть его. Она совершенно поразила его, подкосила, вышвырнув наотмашь из привычной колеи. Кай сам себя не понимал, не понимал, почему так себя повел, так отреагировал на нее. Дружить с кем-то, да даже общаться, ему было в диковинку. После всего произошедшего его жизнь перевернулась вверх тормашками, привыкнув получать от одноклассников и других детей только зло, он заранее не подпускал к себе никого близко, не доверяя, не подставляя спину, не открывая душу. Да это никого и не интересовало – кому нужна его душа?
Со временем обстановка начала меняться, он рос и постепенно все больше выделялся, становился физически привлекательным. В какой-то момент он начал ловить заинтересованные взгляды девушек, его внешность, криво налепленный ярлык брутальности и окутывающая его таинственная мрачная дымка делали его предметом воздыхания. Умом его природа тоже не обделила – отсутствие друзей давало много времени для чтения и размышлений, правда, последнее счастья не приносило.
Но вся эта чушь ему была не нужна, все эти девчонки, бросающие на него томные взгляды, не интересовали. Ему нужна была Элис.
Элис Брендон начинала его жизнь с едва сознательного возраста. Его мать умерла, когда ему не было года, а отец много работал, чтобы поднять троих сыновей, поэтому сидеть с ним было не кому. Вскоре Аро попал в плохую компанию и деньги стали появляться, они смогли нанять прислугу, но Кай, удивляя своей не детской настойчивостью, отверг это, стремясь вернуться в сборище ноющих детишек детсада. Там была одна девчонка, костлявая, мелкая, крикливая, с огромными, непропорциональными маленькому личику голубыми глазами. Она завораживала. Каю наблюдал за ней со стороны, она всегда была такой веселой, храброй, готовой на любые проказы. Ему очень сильно хотелось подойти к ней, чтобы просто назвать свое имя или отдать ей лучшую игрушку, но это было невозможным – рядом с ней всегда был маленький вредный парень с золотыми волосами. Они не расставались ни на минуту, а высокомерный принц никогда бы его не принял, он вообще не любил, когда Элис играла с кем-то еще.
Время шло, они оказались в школе, имя его старшего брата уже говорили шепотом, а потом сразу оглядывались. Элис и Джаспер также неразлучно переступили порог школы в первый день, в то время пока он как всегда был один. Таким изолированным и одиноким был еще только один человек в их классе – Эдвард. Но по виду его это не напрягало, он смотрел на всех свысока и ничуть не тяготился своим положением, по крайней мере, внешне. Кай слишком рано научился быть наблюдательным. Вынужденный смотреть на людей со стороны, он узнавал и подмечал глубоко скрытые секреты, и его не всегда радовали эти открытия.
Единственным искренним человеком, которого он ни разу не подловил на лжи, притворстве и самоукрашении была Элис, которая оставалась недосягаемой. Джаспер охранял ее коршуном, дерясь с любым мальчишкой, который только приближался к ней и хотя бы потенциально мог занять его место. Возможно, подсознательно он чувствовал, что не заслуживал его. Кай никогда бы не расстроил ее, в отличие от этого Уитлока, который вел себя, как вздумается.
А потом произошла перестрелка на въезде в город, и тогда уже он сам перестал быть достойным Элис. Мучаясь внутренними переживаниями, он разваливался на части, все глубже замыкался в себе и терпел притеснения, думая, что заслуживает этого.
Только через несколько лет он поймет, что это не так, но пока он скрывался, отыскивая самые темные углы школы, и тщательно избегал общества детей. Однажды в классе Уитлок нападет на него, загоняя в угол, а Элис встанет между ними, не сумев проигнорировать врожденную справедливость. Кая тогда поразил этот поступок, именно она… Та, которая и так для него была почти святыней… Именно она пришла спасти его. Он все вытерпел - сумел удержать себя, не приблизиться к ней, но все равно умудрился навредить ей, сделать несчастной. Джаспер не простил ее, он всячески игнорировал свою подружку, наказывая за «предательство», она ведь не стала за его спину, не бросила камень в презренного Вольтури. Дальше – хуже, Уитлок начал издеваться над Элис. Все реже в школьных стенах можно было услышать ее музыкальный заразительный смех, она гасла.
Кай метался, не зная, как вернуть ей свет, он готов был десятки раз позволять над собой издеваться, что угодно, лишь бы презрительный принц простил, и Элис стала прежней. Внутри, конечно, колотилась надежда: вдруг он сможет занять место Джаспера? Малодушные желания… Пока он с корнем вырывал их из своей души, Элис постепенно становилась чем-то, вроде него - изгоем.
Уитлок замечательно спелся с Калленом и Маккартни, они выделились в нечто типа элиты. Каллен больше не был один. «Кто-то находит, кто-то теряет», - часто говорил его отец. Но Кай не хотел, чтобы этим кем-то была Элис! Ради нее он был готов на все, и пока она безрадостно смотрела под ноги, переходя с урока на урок, он невидимой тенью следовал за ней. Уитлок продолжал издеваться, а малышка научилась скрывать, как ей от этого больно, и даже быть едкой в ответ. Но Вольтури видел, как она смотрит на Джаспера, как не дает никому занять его место, не подпуская близко к себе людей.
Однажды Кай ясно осознал, как называется его чувство к Элис. Восторженность - такой как она больше не существовало - она была настолько редка, неповторима и драгоценна, что он мог бы ее канонизировать. Такая маленькая, мягкая и милая, вызывающая природный инстинкт защищать ее. Сколько уже лет она занимает весь его мир? Все это сложилось в одно – он любит ее. Возможно прямо с того момента, как впервые увидел это необычное существо, маленькую голубоглазую марсианку.
Ему было больно видеть одиночество Элис. Люди были слепы и не видели ее истинного значения, не понимали, кого отвергают. Но каждые каникулы она куда-то пропадала, а возвращалась чуть более счастливой. Благодаря своей изворотливости, он сумел разгадать эту загадку – у нее все же был один друг, девчонка, живущая в Финиксе. Сидя на дереве, Вольтури подслушал, как они разговаривали по телефону. Его обрадовало, что у Элис есть хоть кто-то.
Когда он впервые понял, что Элис влюблена в Джаспера, он уехал в Порт-Анжелес и опустился на самое дно. Это настолько разрушило его, уронило, расколотив на куски, что Кай немного запутался. С того момента в его жизни начался особо черный период, калейдоскоп ошибок, разочарования и попыток сбежать от себя. Кай согласился выслушать Аро, встретиться с ним, впервые за много лет. Они с отцом никогда не обсуждали это, но простить смерть Марка не могли. А тут он по собственному желанию примкнул к его группировке. Долго сжатая пружина лопнула.
В то лето Кай много чего попробовал впервые: первую сигарету, пьяный беспорядочный угар, адреналин, азарт, карты, заоблачные ставки, свою первую женщину, на которой далеко не остановился. Пользуясь своей внешностью и тем, что выглядит гораздо взрослее, чем есть, он снискал определенный успех у женщин. Лиц он не помнил, только одно – которое хотел забыть, с огромными голубыми прозрачными глазами. Только вот оно было выбито внутри век, закроешь, и уже не замечаешь, как называешь не то имя. Проснувшись с очередной девчонкой в отеле Аро, Кай почувствовал себя физически очень плохо и вспомнил, что вчера «ради любопытства» попробовал наркотики. Зачатки разума еще не растворились среди мелькающих огоньков казино, Вольтури понял, что летит под откос с огромной скоростью. Приехать к Аро было ошибкой. Это ни разу не помогало, просвет в груди с каждым днем становился все больше, медленно, но верно засасывая его в себя. Люди избегали смотреть ему в глаза. Только вот признавать ошибки непросто, поэтому он остался, даже после той истории с предательством и Джейн, когда за ним приехал Феликс. Отец уехал один, а ему потребовалась неделя, чтобы сесть в свой чертов пикап и вернуться в Форкс. Только всего раз взглянуть на нее, издали, со стороны и этого хватит надолго, но только бы увидеть!
В тот день Уитлок заметил, что Элис что-то пишет, прикрывая рукой, вырвал и громко прочитал ее стихи вслух. У Брендон от злости выступили слезы. Вольтури подождал конца уроков, а потом влез в дом Уитлоков. А там выкрал блокнот Элис и тщательно осмотрелся: что могло быть дороже всего Джасперу? Малыш Уитлок тоже скрывал тайну – он лелеял мечты о великом музыканте, Кай нашел его корявые попытки сочинений собственных песен, а сними еще кое-что… Среди его драгоценных нот он нашел фотографию и сел на месте.
На фотографии были Джаспер и Элис, он против обыкновения не выглядел напыщенным идиотом, а вполне счастливо улыбался в камеру, держа на спине крошечную Элис. Вот этого ему действительно будет больно лишиться – не задумываясь ни на секунду, Кай быстро оторвал верхнюю часть снимка с Брендон и сунул запазуху, а остальное прихватил с нотами и вечером сжег во дворе. Блокнот со стихами Элис он так и не посмел открыть, оставил себе только вырванный листок, остальное подсунул в рюкзак девочки в столовой.
Он стоял прямо за ней в очереди перед кассой, а она даже не заметила, пространно смотря в окно и плавая где-то в своих мыслях. То украденное им стихотворение потрясло его, оно как будто рассказывало ему, что он сам чувствует, каждое слово. Но на это даже и надеяться не стоило, вряд ли в голове Элис Брендон есть его место.
Он не смог уехать от Элис, это было выше его сил. Остался, прикованный незримыми цепями, разъярив Аро. Тот был болен идеей о преемственности - не получилось с Марком, так может Кай подойдет.
Вольтури остался в Форксе присматривать за Элис. Предметы его не волновались – учеба давалась ему смехотворно легко, возникало даже чувство, что над ним смеются. Учитель математики, разгадав его способности, фанател от него, тут же решив проталкивать своего протеже вперед на множество олимпиад. Сходив на одну, Кай понял, что это не его – пришлось разговаривать. Находились предлоги, к нему подходили люди, он не терпел этого, и пошел-то только потому, что на факультативах был кто-то очень важный.
После своего прокола Вольтури стал осторожнее, скрывая способности, внешне упрощая себя для других. Далеко не сразу, но он научился жить с осознанием факта, что Элис любит Джаспера. Малышка никогда об этом не скажет, будет дальше терпеть его подлость, низость и продолжать любить... В этом была и глупость, и мазохизм, и столь свойственное ей святое мученичество. Джаспер и Элис были двумя сторонами медали – ее чистота и честность окупалась его гнилой сущностью. Кай смотрел, как Элис мучается, продолжал ее любить и молча наблюдать за всем.
*
Шло время, ничего не менялось, и грозило остаться так навсегда, пока на их городок не свалилась Герда. Эта девчонка была невероятна – одни сплошные противоречия, в ней умещалось столько противоположностей, что никакой бы другой человек не смог бы это сочетать и остаться психически здоровым. Когда он впервые увидел Свон, она что-то, ругаясь, бормотала и пинала горшок с любимыми кривыми водорослями Филча. Увидев его, она сразу смутилась и попыталась нагрубить ему, стараясь выглядеть самоуверенно.
Всего раз взглянув ей в глаза, Кай понял, что что-то изменилось. Девчонка напротив была странной и отчего-то ужасно знакомой. Уже потом, гораздо позже он подумает, что дело было в их сходстве: с ним или с Элис, неизвестно. А пока он ошалело молчал, чувствуя необъяснимое расположение к новенькой, заранее уверенный, что ей можно доверять. Потом они пошли по коридору, с легкостью болтая, будто сто лет знакомы, подкалывая друг друга.
Это доверие, легкость общения была ему настолько чужда, что хотелось потрясти головой, чтобы очнуться. Кай даже ненароком прислушался к себе – а не могло ли это быть освобождением от его безнадежной любви к Элис? Но нет, чувства, которые вызывала эта девчонка были другие – расположение с долей покровительства: Герда была неуклюжа, как самое наименее приспособленное к жизни существо из всех им виденных. На каждый свой шаг она дважды спотыкалась, и тут же нажила себе врагов в лице элиты. На уроке он узнал, кто она такая – Изабелла Свон, дочь шерифа, который ненавидит его отца, как и все, причисляя ему связь с Аро. Кай одернул себя, нельзя судить других, тем более не каждый день у него появляется потенциальный друг. Сама эта мысль не укладывалась в голове. Потом, провожая Герду в столовую, он повторно узнал, кто она такая, и снова его ждало потрясение. Белла была тем самым другом Элис из Аризоны. Удивляясь перипетиям жизни, он сбежал от нее в дверях столовой, чтобы подумать в тишине.
Та ночь стала памятной. Чтобы никто не мешал, он уехал подальше, в пригород Форкса, где было небольшое озеро. Валяясь в мокрой ледяной траве и пялясь в темно-синее бархатное небо, Кай принимал важные решения. Всю свою сознательную жизнь он старательно делал все, чтобы быть противоположностью Аро: тот любил власть и внимание, Кай бежал от этого, Аро постоянно врал, плевал на людей, с легкостью ломая судьбы и идя дальше, а ему необходимо было стать максимально хорошим, не врать даже в мелочах, быть до щепетильности принципиальным. Аро пытался силой заставить любимую девушку остаться с ним, убил своего соперника – он даже словом не прикоснулся к Элис, оберегая ее от себя.
Но было ли это правильным? Кому нужны все его жертвы, жесткий самоконтроль? Кто-то там наверху, прямо за этим сине-бархатным небом давал ему невероятный шанс, тайно от него соединив его промежуточным пазлом с девушкой, которая была его мечтой. Этот кто-то сделал все в обход него, зная его переполненность сомнениями. Может глупо игнорировать этот шанс? Герда свалилась на его голову, грозя стать наградой, ему осталось только осмелиться и протянуть им руку. И он решился. Решился хотя бы попробовать приблизиться к Элис, ничего не требуя, не претендуя, просто находиться рядом, слышать, что она говорит.
Белла с упрямством танка не выпускала его руку, волоча к Брендон. Не сразу, но он научился быть естественным рядом с Эл, не пялиться на нее, как на необыкновенное чудо, не молчать, не задерживать дыхание. С Гердой все получалось естественно – они дурачились и вечно подкалывали друг друга, Кай с удивлением вспоминал, какого это - быть просто самим собой, болтать всякую ерунду, и наоборот, говорить о важном. Ему по-прежнему сложно давалась откровенность, автоматическая привычка замыкаться слишком глубоко въелась в кровь. Но он учился, старательно, как в школе, только если там ему все давалось легко, то тут совершенно наоборот. Словно добыча урана.
Он совсем не заметил, как Герда тоже незаметно пробралась в его сердце, давая ему то, о чем он всегда мечтал, но смотрел только со стороны – дружбу. Она стала его лучшим другом.
Кай, не умеющий выключать свою привычку наблюдать, видел, как эта удивительная девчонка ошибается и повторяет худшую ошибку своей подружки – влюбляется не в того. Но их необъяснимую связь с Калленом он не мог понять до конца, поэтому решил не лезть, и старался не замечать.
Узнавая Герду, он узнавал Элис, приближался к ней по-своему. А еще он постоянно заступался за эту неугомонную парочку, влипал с ними в истории, и школа перестала быть чистилищем. В день, когда Герда переступила порог их школы, его жизнь перестала быть нормальной, молчаливой и скучной…