Глава 7.
Изабелла
На глаза наворачивались слезы обиды и унижения. Что я испытала сегодня, мне не забыть никогда! Особенно эту наглую дылду Леа! Не дай Бог она мне когда-нибудь еще встретится… Хотя с ее ростом и телосложением лучше с ней не связываться.
Мало того, что отец, посчитав меня виноватой, заставил готовить ужин (а готовить я совершенно не умею), так еще "гостья" сказала, что большей гадости в жизни своей не ела и у меня руки не из того места растут. Естественно, все это было сказано лично мне, чтобы не слышал Чарли.
Я сидела в своей комнате и пыталась успокоиться, когда ко мне завалился отец и сказал:
- На выходных мы едем в резервацию. И только попробуй там что-нибудь вытворить!
Я вскочила с места и закричала:
- Ты в своем уме?! К этим ненормальным я не поеду!
Лицо Чарли угрожающе потемнело, и, приблизившись ко мне вплотную, он зашипел:
- Ты ведь недавно хотела съездить в Сиэтл? Погулять, по магазинам прошвырнуться, в клуб сходить, так?
Я кивнула, догадываясь, к чему он клонит.
- Так вот, никакого Сиэтла, если не поедешь со мной к квилетам. И веди себя там прилично!

В выходные, проснувшись гораздо раньше назначенного срока, я встала с кровати и села у открытого окна. Было еще темно, но я сразу почувствовала, что погода изменилась к худшему. Сильно похолодало, и выпал снег. Здорово. А нам тащиться в это село. Я взглянула на часы – пять утра, еще спать и спать, но разве можно теперь заснуть? Я вновь перевела взгляд на улицу и заметила неясную тень, резко метнувшуюся в сторону. Я напрягла зрение, пытаясь определить, кого только что видела, но было тихо и ничего не видно в утренней мгле. Неприятно, когда кто-то шныряет у тебя под окнами, поэтому я решила закрыть окно на всякий случай и снова попытаться заснуть. Едва я отвернулась от окна, как уперлась взглядом в высокую белую фигуру около двери, странно мерцающую в темноте. От ужаса и неожиданности я заорала так, что услышали, наверное, все соседи в округе. Фигура в мгновение ока развернулась и скрылась за дверью. Через минуту в комнату ворвался заспанный Чарли, шарахаясь впотьмах и пытаясь нашарить выключатель. Меня била крупная дрожь, и я совершенно не в состоянии была произнести хотя бы слово.
- Белла, ты в порядке?! – тряс он меня за плечи, пытаясь добиться ответа. Я мотала головой и молчала.
- Белла! ответь мне, что случилось?!
- Там… там был… Кто-то из этих белых... Калленов! – указывая трясущейся рукой на дверь, пролепетала я.
- Как это? – Чарли обернулся, но никого там не увидел и продолжил допрос.
- Он стоял там! – заорала я ему в лицо. - Стоял и смотрел! Я закричала, и он исчез, а потом прибежал ты!
- Этого не может быть, – заключил Чарли. - Как только ты закричала, я сразу же поднялся и никого по дороге не встретил.
- Значит, он уже убежал! – упрямо сказала я, бесясь от того, что мне не верят.
- Не говори ерунды! Он же не может передвигаться со скоростью десять километров в секунду! Кстати, кто из Каленов тебе померещился?
- Я не знаю, как его зовут, - пробурчала я. - Высокий блондин. И он мне не мерещился!
- Джаспер… - рассеянно сказал отец.

Глава 8.
Джейкоб.
Нет, меня определенно преследует эта девица. Я думал, что наша встреча у них дома будет последней. Во всяком случае, я очень на это надеялся. Но… оказывается, Билли с Чарли решили вспомнить молодость и возобновить семейные ужины вместе с детьми. Как я ни пытался отговорить отца от этой нелепой затеи, ничего не выходило. В самом деле, что за надобность тащить на свои посиделки нас с Беллой? Это сокращение ее имени вылетало само собой. Я так беспокоился из-за предстоящей встречи с ней, что Леа, удрученная моими разговорами, всерьез посоветовала признаться ей в любви. Я ничего не ответил, потому что боялся очередного дерзкого ответа - нападки моей подруги в последнее время стали более жесткими и резкими. Я подозревал, что у них с Сэмом что-то не ладится, но спрашивать ничего не хотел.
В субботу утром я проснулся очень рано, еще затемно, и сел у окна, разглядывая пейзаж. Ничего особо примечательного и нового в нем не было. Небольшое разнообразие вносил снег, выпавший ночью. Но я любил Форкс, зеленый лес, наш знаменитый пляж. Я бы ни за что не уехал отсюда, даже если бы была такая возможность. Не понимаю, почему Белле здесь так не нравится.
Внезапно меня посетила мысль, что, может быть, девчонка не такая уж и плохая, просто несчастная, но я тут же отогнал ее – никакие несчастья не заставили бы меня вести себя так, как она.

Ее приезда я ждал чуть ли не с дрожью в коленках, все время пытаясь понять, что же заставляет меня так волноваться. Это очень раздражало и выматывало. Непонятное беспокойство, поселившееся во мне с самого утра, не покидало до момента приезда гостей. Когда я услышал шум мотора родного пикапа, сердце сделало сальто, подпрыгнув к самому горлу, и не вернулось в исходное положение. Это очень-очень плохо.
Билли уже открывал дверь гостям, а я все стоял в своей комнате, сжимая в руках учебник по физике, который я еще не успел убрать в шкаф. Голос папы отрезвил меня, правда, ненадолго:
- Джейк, ты где там?
- Иду! – выкрикнул я, на ходу засовывая учебник на полку, где ему и надлежало быть.
Я вбежал в гостиную, и мой взгляд, минуя Чарли, наткнулся на нее. Она была очень хороша, очень… Длинные каштановые волосы слегка вились от влажности, что придавало ее бледному личику милую непосредственность. Глаза были опущены в пол, будто она чего-то стыдилась. Я хотел, чтобы она взглянула на меня, и… она это сделала. Карие глаза, полные ненависти и презрения, встретились с моими. Меня передернуло – от воображаемого мной ангела не осталось и следа. Ну и дурень же я – нафантазировал себе тут черт знает, что, а она все та же – злая и наглая Изабелла Свон, считающая всех в этом городе плебеями и людьми второго сорта лишь потому, что мы родились в провинции. В груди что-то неприятно сдавило, и я опустил взгляд.
Время тянулось, как жвачка - долго, нудно и скучно. Мы с Беллой даже не смотрели друг на друга, думая каждый о своем, пока наши родители предавались нежным воспоминаниям о своей юности.
Вдруг Чарли осенило:
- Джейк, почему бы тебе не показать Изабелле ваш прекрасный пляж? Это главная достопримечательность Форкса, думаю, он ей понравится.
Я судорожно сглотнул от перспективы остаться с ней наедине. Белла молча поднялась со своего места и прошествовала к выходу, даже не возмутившись предложению отца. Интересно, как Чарли удалось ее так быстро укротить?
Я посмотрел на ее ноги и покачал головой:
- Тебе нужна другая обувь.
- У меня только эта, - равнодушно ответила она.
- Пока мы дойдем до пляжа, ты себе ноги переломаешь на этих ходулях, - сказал я.
- Ты плохо слышишь? – ее глаза сверкнули. - У меня нет другой обуви, я ношу только каблуки!
- Я могу одолжить тебе что-нибудь из обуви моей сестры.
- Совсем уже, да?! – она вспыхнула от гнева.
- Ладно, - согласился я, параллельно думая, как бы обезопасить ее от множества неминуемых падений.
Шли мы в абсолютной тишине, которую я не решался нарушить. Несколько раз я пытался завести разговор, но все мои попытки решительно пресекались ледяным взглядом и резким тоном. Я поймал себя на мысли, что мне очень хочется с ней подружиться, несмотря на ее грубость. Почему-то мне казалось, что в глубине души она совсем не такая, какой хочет казаться, но как ее разговорить, я не знал.
Когда мы вышли к пляжу, она остановилась и долго смотрела вдаль.
- Очень красиво, - наконец, выдала Белла.
- Да, я люблю здесь бывать, - согласился я, с радостью ухватившись за возможность поговорить.
- Это единственное место, ради которого стоило сюда приезжать, - сказала Белла недовольным тоном.
Она опустила взгляд вниз и с ужасом уставилась на свои туфли. Я сделал то же самое и сдавленно ахнул. Ее красивые изящные туфельки были заляпаны грязью, на подошву налипли ошметки почвы, из-за чего они казались огромными уродливыми галошами. Я чувствовал, что немедленно разразится гроза, и я буду первой мишенью для выхода ее гнева. Белла хватала ртом воздух, все еще глядя на изуродованные туфли, а я мысленно кричал: "Я же тебя предупреждал!"
К моему величайшему удивлению, немедленно перетекшему в ужас, Белла не закричала, не стала поливать меня грязью, она… разрыдалась! Я был так поражен, что даже не сообразил, что следует сделать. Она стояла и рыдала почти в голос, всхлипывая и содрогаясь всем телом. Я не выносил женских слез, но, видя, что с Беллой начинается настоящая истерика, решил попробовать ее успокоить. Я приблизился к ней и обнял за плечи. Бедная девушка развернулась и уткнулась мне в плечо, вцепившись в мою куртку. Я гладил ее по голове и говорил какие-то слова успокоения, мне было безумно жаль ее, пусть даже причиной слез стала такая мелочь как туфли.
- Ну что ты, это же всего лишь туфли! – говорил я.
- Это не... не только туфли, - прерывающимся голосом сказала она. - Все... все просто ужасно, чудовищно!
Новый поток слез.
- Я ненавижу этот город, сырость, грязь! Я не могу спать по ночам из-за дождя, мои волосы вьются самым отвратительным образом. Отцу нет до меня никакого дела, а мама… ма... ма… с тех пор как я приехала, она даже ни разу не позвонила мне! Ей абсолютно на меня наплевать! Она занята только собой и своим Филом, а я?! Мне так ее не хватает!
Так вот в чем причина такого поведения! Она чувствует себя брошенной и никому не нужной. Конечно, если родная мать сплавила ее к бывшему мужу и даже не интересуется, как она здесь живет, что должна чувствовать бедная девушка?
Белла подняла на меня заплаканные глаза. Я почувствовал, что она сорвалась не нарочно, и все это она долго держала в себе. Я улыбнулся ей и сказал:
- Все будет хорошо. Если тебе потребуется помощь, можешь всегда звонить мне.
Она недоверчиво посмотрела на меня, но кивнула.
С тех пор мы с Изабеллой стали неразлучными друзьями. Или... не совсем друзьями…