- Апчхи, - чихнула я.
«Замечательно! Для полного счастья мне не хватало только простудиться», - проворчала про себя я, вновь подхватив свою маленькую дорожную сумку.
Вот уже полчаса я пробиралась сквозь снегопад по щиколотку в сугробе, который когда-то был дорогой. Когда-то, но не сегодня. Сочельник. Дорожная служба, в виде нашего бульдозериста Майка Ньютона, была пьяна уже с утра.
«Неважно, - отмахнулась я от мыслей о бывшем однокласснике, который когда-то пытался приударить за мной. – Главное - добраться до дома».
Небольшая деревенька Хедстоун недалеко от Йорка. Моя маленькая родина, из которой я уезжала победительницей, а теперь возвращалась...
- Апчхи.
«Катастрофа!» - шмыгнула я носом, делая последнее усилие, чтобы закончить подъем.
За ним начинался спуск, который привел бы меня к дому родителей. Теперь я понимаю, почему водитель автобуса, делавшего обычно петлю до самой деревни, высадил меня на трассе. Автобус бы просто-напросто увяз в сугробе.
Я посмотрела вниз на замшевые сапожки на шпильке, в которые была обута. Все в снегу и безнадежно испорчены. Всего полгода в городе, а я уже забыла каково жить в деревне. Чертыхнувшись, я стала спускаться вниз, надеясь на Санту, который должен был помочь мне в случае падения. Никогда не думала, что когда-нибудь стану настолько сумасшедшей, что на каблуках попробую сделать это!
Сделав на полусогнутых ногах шесть неуверенных шагов, я, поскользнувшись, приземлилась на попу. Проехав по инерции еще какое-то расстояние, я откинулась назад в сугроб и громко, истерично расхохоталась.
«Что он мне там говорил? Длинные ноги и очаровательные коленки, выглядывающие из-под плюшевой серой юбки сексуальны?» - вновь вспыхнувшая злость помогла игнорировать моментально замершую пятую точку. Я встала и поплелась назад по склону за сумкой.
Преодолев наконец спуск, я, как шпион, стала пробираться к дому. Это было глупо, все равно пришлось бы заходить к Хейлам за ключами, но пока я не готова слушать причитания:
- Белла Свон вернулась ни с чем.
- Где ее холеный ухажер?
- Она же замуж должна была выйти, не захотел что ли, на деревенской-то...
Мысли о том, что произошло в Лондоне вчера, вывели меня из равновесия. К сожалению, в прямом смысле этого слова. Я снова была в сугробе.
«Это моя везучесть или все-таки Майк виноват?» - думала я, вытаскивая саму себя из сугроба.
Миссис и мистер Хейл были очаровательной парой без возраста. Они казались старичками, когда я была еще совсем малышкой. Никто в деревне не мог спросить их о настоящем возрасте, потому что симпатичная старушка сразу устраивала крик о невежестве нынешнего поколения, а затем следовала длинная нотация...
- Апчхи, - снова чихнула я, поднимаясь на крыльцо дома соседей.
Обладательница идеального слуха несмотря на возраст, Розали Хейл в смешном розовом чепце уже стояла на пороге, когда я только-только подняла руку для того, чтобы постучать.
- Белла, детка, ты вернулась? - нахмурилась она, как всегда переходя к делу вместо приветствия.
- Здравствуйте, миссис Хейл, - проговорила я, чуть смущаясь.
Если в этой деревеньке и существует человек, который мог меня смутить, то он стоял сейчас передо мной и был очень-очень зол!
- Ты что заболела? - нахмурилась она еще больше, хватая меня за руку и затаскивая в дом. - Эммет! Иди сюда, старый пень! Белла Свон вернулась!
Через секунду деревянная лестница, ведущая на второй этаж, поскрипывала под ногами довольно-таки крупного старичка.
- Как вернулась? Элис же...
Розали тут же зашипела, и мистер Хейл оборвал свою речь, обещающую быть долгой.
- Привет, егоза, - бодро поздоровался старичок, но, оглядев меня, весело добавил, - ты похожа на мокрого котенка.
- Здравствуйте, мистер Хейл. Именно так я себя и чувствую, - искренне улыбнулась я. - Я бы хотела забрать ключи от дома.
- О! Да ты просто приехала на праздники? - облегченно воскликнула Розали, тряхнув головой, словно нашла ответ на какой-то сложный вопрос.
- Эээ, нет, - покраснела я.
- Как это нет!? - возмущенно воскликнула старушка.
- Эм, миссис Хейл, я обещаю, что расскажу вам все позже, - пробормотала я, чуть запинаясь, и добавила громко. - Вы не могли бы все же дать мне ключи, я бы не хотела вам докучать.
- Ты не докучаешь нам, - проворчал Эммет Хейл, уходя в сторону кухни.
Из комнаты послышалось недовольное бурчание, звук открывающихся и закрывающихся шкафчиков. Старушка прислушалась к происходящему на кухне и крикнула:
- Посмотри в моей любимой молочнице! - она повернулась ко мне и доверчиво прошептала. - Это я спрятала, чтобы он не нашел — приведет еще свой карточный клуб к вам в дом.
Тут же послышался звон разбитого стекла и радостный крик:
- Нашел!
- Эммет! - взвизгнула она. - Молись! Если это была она, то...
Остальное лучше было не слышать, я и не подозревала, что Розали знает такие выражения. Через некоторое время голос старушки на кухни превратился в визг, а оттуда на цыпочках вышел виновник суматохи.
- Иди, девочка, - протянул он мне ключи, хихикнув. - Это еще долго будет продолжаться.
- Спасибо, мистер Хейл, - я обрадовалась как маленькая этому избавлению и ринулась к выходу.
Они, конечно, замечательные, но были слишком странными, чтобы в их компании находиться долго.
«Зря, наверно, я пообещала рассказать все», - думала я, побежав по дорожке к своему дому.
Дом... Сердце как-то странно екнуло. Еще день назад я думала, что мой дом не здесь, а в Лондоне. Но родительский дом всегда останется моим домом. Здесь меня уже никто не ждет, но сами стены будут успокаивать, отгонять все дурные мысли.
Огромные снежные шапки сейчас скрывали красную черепицу. Стены выглядели довольно приветливо. Красивый дом, такой пустой, но в то же время такой родной.
- Апчхи.
«Переодеться! И чай! С медом и тремя каплями коньяка! Живо!» - скомандовала я сама себе и снова побежала по тропинке, рывком отворила дверь. - Ничего себе!»
Я стояла как вкопанная на пороге. У меня сложилось такое впечатление, что здесь кто-то жил пока меня не было.
Боже мой! Да не просто кто-то, а мои родители! В доме пахло сладкими пирожками, которые пекла моя мама накануне Рождества, витал легкий запах табака, который курил папа.
Неужели даже по истечении такого долгого периода, с тех пор как Чарли и Рене не стало, запах сохранился? Быть может, мне стоило уехать раньше, чтобы снова почувствовать детский восторг при одном только едва заметном аромате родных?
«Чай!» - напомнила я сама себе, понимая, что к горлу стали подступать слезы.
Резко кинув сумку через всю комнату к подножию лестницы, ведущей наверх, я стала снимать мокрую и, уже не такую презентабельную как раньше шубку прямо на пол. Стянув с ног отвратительного вида сапожки, я, неизвестно чему обрадовавшись, громко крикнула:
- Я дома!
Громко топоча по лестнице, я побежала наверх — в свою комнату, в поисках теплого фланелевого костюма.

- Белла! - Джессика, моя бывшая одноклассница чуть не опрокинула стеллаж с анчоусами, который оформляла.
«Как я могла забыть, что она здесь работает?!» - мне хотелось бросить на пол свои покупки и бежать обратно домой.
- Джессика Стенли, какой сюрприз! - попыталась я искренне обрадоваться встрече с бывшей одноклассницей.
- Я уже три месяца как Йорк, - показала мне палец с обручальным кольцом девушка. - Эрик наконец-то сделал мне предложение.
- О! Поздравляю, - улыбнулась я, сочувствуя при этом другу детства — девушка, скорее всего, заставила пытками сделать ей предложение.
- А ты почему здесь? Где тот красавчик, с которым ты приезжала в конце лета? Как его звали?
- Эдвард, - тихо ответила я, впервые с нашей ссоры произнеся его имя вслух.
- Так что, вы поругались? - она пристально смотрела на меня, подперев руками бока.
- Нет, - соврала я. - Извини, Джесс, поговорим позже у меня еще много дел.
«И долго я буду бегать от прямых вопросов о нем? - размышляла я. - Кто первый узнает правду?»
А правда заключалась в следующем.
Чуть больше полугода назад я уехала из деревни. Меня взяли на работу в преуспевающую юридическую фирму «Вебер энд Ко». Резюме я оставляла еще год назад, когда закончила университет. Тогда мое резюме попало в стопку не пригодившихся на тот момент кандидатов. Сказать, что я очень удивилась, когда на электронный ящик пришло приглашение на собеседование, это ничего не сказать!
Через месяц работы в офисе мне, наконец, дали настоящее дело. Джейн Вольтури против Аро Вольтури — развод двух истеричных людей, где я и адвокат со стороны супруга находились на линии огня.
«Эдвард», - простонала я мысленно, глотая слезы и направляясь на кухню.
Эдвард Каллен, адвокат Аро, приезжал ко мне по несколько раз на день с предложениями, которыми сыпал его клиент. То он предлагал Джейн всю недвижимость, нажитую совместно, то отдавал сорок пять процентов акций корпорации лишь бы их сын жил вместе с отцом.
Мое терпение закончилось, когда ужасно красивый и страшно замученный Каллен приехал ко мне на съемную квартиру с очередным бредом.
Для начала я его отчитала как следует за то, что является к одинокой девушке в одиннадцать часов вечера, затем, пронзительно завизжав, кинулась в комнату, поскольку вспомнила, что на мне была лишь растянутая футболка, едва прикрывавшая зад. Он рассмеялся, но не ушел.
За чашкой кофе мы договорились, что он больше не будет мне пересказывать предложения Аро, поскольку и я, и моя клиентка, и даже сам Каллен знали, что предложения не могли быть осуществлены. Вольтури лишь искал цену, за которую Джейн продаст ему сына, чтобы потом манипулировать ею.
Эдвард все также приезжал ко мне несколько раз на день, но теперь он то и дело теребил очки в своих руках, отводил глаза, да и я краснела. Мы шли в кафе и просто выпивали по чашке кофе, где разговаривали далеко не о деле. О студенчестве, о родителях, о погоде, но никак не о разводе Вольтури.
Я была жутким адвокатом! Я лила слезы, когда Джейн и Аро внезапно помирились и укатили на Мальдивы вместе, не явившись на первое слушание. Когда Эдвард пришел в тот вечер ко мне...
Мы стали жить вместе. В августе он настоял на том, чтобы съездить в мою деревню. Здесь он попросил меня стать его женой. Свадьба должна была состояться в феврале — на День Святого Валентина.
Мы были неразлучны, до того как он не взял дело Блека. Семнадцатилетнего парня обвиняли в убийстве семерых человек, но Эдвард был уверен, что его подопечный не виноват. Мой жених стал пропадать вечерами, ночами. Он пах, кажется, всеми проститутками Лондона и водкой, когда возвращался.
Я терпела, я верила ему, но когда он заявил, что в сочельник будет работать... Я впервые со времен Вольтури закатила ему скандал. Подушки, журнал, что-то еще — все, что попалось мне под руку, полетело в Эдварда. Я верещала как сотня дельфинов, пока не спряталась в ванну, чтобы не показать своих слез. Впервые за четыре года, с тех пор как не стало родителей, я могла быть в праздничный вечер в кругу семьи, но вместо этого...
Смахнув предательскую слезу, грозившую упасть в тесто, я попыталась взять себя в руки.
Когда я вышла из ванной комнаты, Каллена не было дома. Когда он вернулся в свою квартиру, где мы жили, не было уже меня.
Хедстоун... Именно сюда я сбежала от него и своей обиды. Накануне случившегося я выиграла несложное, но очень важное дело, мистер Вебер отпустил меня на три недели без лишних вопросов. Пока я не знала, что буду делать дальше. Вернусь ли в деревню, или попробую начать в Лондоне все сначала. Работа у меня есть...
«Нет, пока я не способна думать здраво!» - ругнулась я, заталкивая противень со сладкими пирожками по фирменному рецепту Свонов, в духовку.
Мой дом был уже чисто убран. Более того, я даже повесила над входной дверью гирлянду из остролиста. Я устало опустилась на стул, думая об Эдварде.
Расстроился ли он? Или действительно ему было все равно, раз он даже не попробовал постучать в захлопнутую дверь? Что он сейчас делает? Снова собирает материал или проводит время в объятиях какой-нибудь девицы?
Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Кто-то, не дожидаясь ответа, распахнул ее.
- Белла, я так весь дом могу вынести, пока ты доберешься до двери, - обернулся мистер Хейл, который что-то упорно пытался пропихнуть в дверь.
- Кого мне бояться в Хедстоуне, мистер Хейл? - парировала я, пытаясь заглянуть за его плечо. - Что у вас там?
- Как что? Что за девица?! Конечно, елка! Думаешь, мы бы позволили тебе праздновать Рождество без елки? - прокряхтел он.
- Елка? - удивилась я. - Может вам помочь?
- Конечно, помочь! Можешь вообще сама ее затащить, - предложил он, отмахиваясь от моих рук, пытающихся прижать ветви к стволу. - У тебя что-то в духовке горит.
- Черт! - я кинулась на кухню, в это время из прихожей послышался грохот.
Быстро вытащив противень из духовки, я кинулась обратно. Эммет Хейл лежал на полу с закрытыми глазами, неподалеку от входной двери лежало что-то зеленое.
- Мистер Хейл! Мистер Хейл, вы живы? – я опустилась на колени и толкала его в плечо, готовая разреветься.
Старичок оглушительно засмеялся:
- Конечно, жив! Но теперь ты мне просто обязана дать подгоревший сладкий пирожок!
- Хорошо-хорошо, - захихикала я.
Мой взгляд сфокусировался на зеленом у двери. Елка... Уж не знаю, где мистер Хейл ее нашел, но она была похожа на шар. Неудивительно, что она не проходила в дверной проем! Широкие ветви были не только ближе к корням, но и до самой макушки оставались той же длины и ширины. Макушка же была похожа... Нет, не так... Макушки же не было вообще видно, поскольку она была спрятана под зелеными иголками верхних ветвей. Стоит отметить, что само деревце было слишком... низкое. Вряд ли оно достигло трех футов.
Я долго старалась не засмеяться, кусая нижнюю губу, но шкодливый взгляд мистера Хейла... Мы оба покатились по полу от смеха.
- Где вы нашли этот гибрид? - спросила я, когда старичок ставил елку на подставку в гостиной.
- Эта фирменная елка Хейлов для тех, кому грустно в сочельник, детка, - проговорил он, пытаясь выровнять зеленую... красавицу в подставке. - Я давно ее заприметил, но Розали бы свернула мне шею за нее. А тебя нужно было развеселить, - подмигнул он мне.
- Спасибо, - опустила я глаза в пол.
- Не за что, егоза! - нарочито весело сказал мистер Хейл и напомнил. - Ты обещала мне...
- Помню! - воскликнула я, кинувшись на кухню ставить чайник.
Мистер Хейл ушел, унося мое приподнятое настроение за собой и все сладкие пирожки, которые он не съел во время нашего чаепития. Старичок затопил камин, принеся дрова из собственной поленницы, чтобы я не расстроилась еще больше. К зиме в Хедстоуне я совсем не готовилась.
Грустно улыбаясь, я принялась наряжать своеобразный колючий шарик, установленный Эмметом Хейлом на низком столике. Немного мишуры, гирлянда, семнадцать елочных игрушек и смешной голубой заяц вместо наконечника – попытаться закрепить ангела на макушке было бы просто глупо с моей стороны.
- Апчхи, - чихнула я в очередной раз, кутаясь в мамину шаль.
На улице уже давно стемнело. Часы показывали десять. Спать рано, да и возвращаться к невеселым мыслям не хотелось. Поднявшись в кабинет отца, точнее уже в свой кабинет, я включила старенький компьютер.
Заглянув в почту, я увидела лишь поздравления от моих коллег и постоянных клиентов. Эдвард не написал. Подавив вздох разочарования, я разослала довольно теплое, но в то же время официальное поздравление всем адресатам записной книжки. Я горько рассмеялась, когда поняла, что среди получивших мое поздравление, был и мой бывший жених.
Я сильно разозлилась на себя за такую оплошность и выдернула шнур из розетки, не выключив компьютер. Ну и пусть, что потеряю данные, не больно они мне и нужны!
Спустившись снова вниз, я подошла к окну, которое отец при построении дома сделал чуть ли не во весь рост – мама любила солнечный свет.
Напротив моего дома была небольшая гостиница Виктории и Джеймса Сайрус. Их трое детей с внуками прилетали накануне Рождества и теперь они, весело смеясь, строили четырех снеговиков сразу во дворе.
Когда-то Чарли, Рене и я тоже строили снеговиков в сочельник. Когда-то я была счастлива в этот день, но не сегодня. Четыре года назад я потеряла их. А в этом году потеряла и Эдварда.
Отпрянув от окна, чтобы больше не смотреть на чужое веселье, я отправилась на кухню.
Через некоторое время, включив гирлянду на елке, я устроилась в кресле-качалке с романом Джейн Остин и теплым молоком с медом.
Около двенадцати часов в дверь тихо постучали. Я не была удивлена. Хейлы вряд ли смирились с тем, что я отказалась прийти к ним этим вечером. Вероятно, сейчас они пришли поздравить с Рождеством.
Я, не спеша, отправилась к двери. Стук повторился.
- Уже иду! - крикнула я, не понимая нетерпеливости.
Открыв дверь, я застыла в изумлении. На пороге стоял Эдвард... Но ведь это невозможно! Так не бывает!
Я захлопнула дверь перед самым носом парня. Через несколько мгновений я с опаской выглянула снова. Запорошенный снегом, он стоял на крыльце, переминаясь с ноги на ногу, как нашкодивший ребенок. Его очки покрылись инеем, волосы неприкрытые шапкой – ну, конечно, кто носит в городе шапки? - лежали в еще большем беспорядке, чем обычно. Яркий красный пуховик и темные джинсы были облеплены снегом.
- Привет, - нарушил он молчание первым.
«Он здесь!»
- Эдвард! - через мгновение я прижималась к его холодной куртке, ненавидя ее, но обожая ее хозяина.
Покрывая его замерзшее на вечернем морозе лицо поцелуями, я повторяла, как люблю его, как скучала, как виновата перед ним. Лишь тихонько прикрытая дверь заставила меня опомниться. Я, даже не пригласив его в дом, повисла на бедном парне.
- Отпусти меня, - шепотом попросила я, понимая, что не смогу самостоятельно выбраться из его объятий.
- Теперь - никогда, - прошептал он мне в ответ, отчего по телу пробежали мурашки.
- Отлично, - рассмеялась я. - Согласна целиком и полностью. Но ты весь в снегу.
- Твои соседи не говорили, как добраться до дома, пока не обстреляли меня снежками, - пожаловался Эдвард, нехотя поставив меня на пол. - Говорили, что не дадут тебя в обиду.
- Но ты же знаешь, где мой дом!
- Знаю, но в темноте не мог разобрать. Я заходил в гостиницу напротив, - кивнул он в сторону окна.
- О, Виктория всегда отличалась сердобольностью, - хихикнула я, чихнув.
- Ты приболела, - расстроенно проговорил Каллен. - Апчхи.
- Ты тоже, любовь моя, - улыбнулась я. - Горячее молоко с медом!
- Я не люблю мед, - проворковал он мне на ухо.
- Ты любишь меня, а значит, любишь и мед, - рассмеялась я.

- Я же говорила, что им суждено быть вместе, - проворчала старушка в голубом чепце.
- Элис, ты всегда права, - согласился старичок, галантно придерживающий ее под руку.
- Джаспер, ты не мне это говори, а своей сестрице, - не успокаивалась старушка, сворачивая к дому Хейлов. - Столько лет занимаемся объединением одиноких сердец, а она до сих пор скептически относится к моему дару.
- Хорошо, Элис, - снова согласился Джаспер, улыбаясь.
В доме напротив послышался веселый смех Беллы.