Штат Вашингтон, полуостров Олимпик, 4 сентября 2010 года
Цель была ясна, осталось самое сложное, до нее добраться. Бежать быстро, используя все свои нечеловеческие возможности, он не мог, хоть рана от пули уже практически затянулась, но тупая боль в боку давала о себе знать. Добраться до Сиэтла своим ходом было нереально, Эдик прекрасно это понимал, и надеялся выйти на дорогу и поймать попутную машину. Это было опасно, сейчас их разыскивали и Мейсон, и полиция, и Волтури, лучше всего, конечно, было отсидеться в каком-нибудь безопасном месте, но Белле была необходима квалифицированная помощь.
А чтобы ловить машину, нужно привести себя и Беллу в более или менее приличный вид. Эдик умылся приятной прохладной водой из журчащего рядом горного ручья, отмыл перепачканные кровью руки, застирал край своей рубашки. Потом переключился на девушку, ткань ее платья вокруг пулевых отверстий загрубела, образуя бесформенное темно-бурое пятно, но его вполне могла скрыть от любопытных глаз надетая сверху кофта. Оторвав еще один кусок от подола, намочил его, бережно закатил юбку девушки, снял наложенную ранее повязку, насквозь пропитавшуюся кровью. И, насколько это было возможно, оттер кровь с кожи вокруг ран. Все это он проделывал, затаив дыхание, неповторимый аромат ее крови вызывал в горле нестерпимое жжение.
Сами раны постепенно затягивались, но слишком медленно, такое ощущение, что организму не хватало сил для борьбы. Белла так больше и не приходила в сознание. Тяжелое рваное дыхание, безжизненно закинутая назад голова, неестественная бледность лица, все это вызывало у Эдика нешуточное беспокойство, в голове мелькнула страшная мысль, что он может больше не увидеть блеск шоколадных глаз, и никогда мягкая улыбка не тронет эти необычайно соблазнительные губы. А когда он дотронулся до ее лба, ладонь словно обдало жаром.
Медлить нельзя было не минуты, Эдик снова подхватил девушку на руки и побежал на восток, через нескончаемый хвойный лес. Сейчас ее жизнь напрямую зависит от скорости его движения, и он запрещал себе даже думать о том, что может ее потерять.
А погода тем временем резко переменилась, солнце закрыли небольшие тучки, с неба стал срываться мелкий, но противный дождик. Сухая земля под ногами быстро превратилась в скользкую жижу, неудобные ботинки скользили, мешая бегу. Недолго думая, он их сбросил, и дальше бежал босиком.
Эдик чувствовал себя загнанным зверем, на которого объявлена охота. Огромные мачтовые сосны мелькали, сливаясь в нескончаемое расплывчатое пятно. Девственный лес становился все более непроходимым, и чем дальше, тем сложнее было удерживать заданный ритм движения. Силы покидали его, ноги заплетались, и сохранять равновесие, да еще и с ношей на руках, было крайне нелегко. Но он двигался вперед, не позволяя себе ни малейшей передышки. Ему казалось, что если присядет, то отключится, и не сможет больше встать.
И когда он уже почти отчаялся, лес неожиданно закончился, открывая вид на огромное лавовое плато, слева по самому краю которого пролегала извилистая лента грунтовой дороги. Задержавшись на мгновение, Эдик окинул взглядом завораживающий своей первозданной красотой пейзаж. Как бы хотелось встретить здесь рассвет с Беллой, но не сейчас, при других обстоятельствах, и он мысленно пообещал себе, что обязательно покажет ей это место, и они вдвоем насладятся прекрасным видом.
От этой полной надежды мысли словно открылось второе дыхание, еще один, последний рывок, и Эдик уже шлепал босыми ногами по размокшей от дождя грунтовке в сторону Сиэтла. Ждать пришлось недолго, вскоре он услышал за спиной шум двигателя. Повернувшись, увидел небольшой грузовичок, и так и остался стоять посреди дороги.
Заметив его, водитель резко нажал на тормоза, но из-за скользкой дороги машина вильнула в сторону, обдавая снопом грязных брызг, и со скрипом остановилась на самой обочине, в каком-то полуметре от него. Из кабины выскочил седой мужчина средних лет, его лицо было белее мела.
– Эй, парень, тебе жить надоело? – справедливо возмутился он, но, лучше рассмотрев Эдика, тут же сменил раздраженный тон на беспокойный: – что случилось?
– Девушке плохо, – Эдик так устал, что с трудом ворочал языком, – подвезите до Сиэтла, я заплачу.
– Зачем до Сиэтла? – удивился мужчина, – в десятке километров отсюда Порт Ладлоу, там больница.
– Ей нужно специализированное лечение, – Эдику даже не пришлось врать, – гематологическая клиника в Де-Мойн. Речь идет о жизни и смерти.
Мужчина задумчиво чесал затылок, и Эдик уже обдумывал запасной, не очень законный план, как избавиться от несговорчивого водителя и завладеть транспортным средством в случае, если тот откажется.
– Хорошо, сделаю небольшой крюк, подвезу вас, – в конце концов, махнул рукой мужчина. – Полезайте в кузов.
Хоть в чем-то сегодня повезло, и Эдика не нужно было просить дважды. Легко запрыгнув в крытый кузов, он расположился прямо на полу, бережно положив девушку на себя, так, чтобы она опиралась спиной на подставленную грудь.
Голова Беллы безвольно откинулась на его плечо. Девушка дрожала, сырая промокшая одежда только усиливала озноб. Эдик заботливо завернул ее в кофту, прикрывая согнутые ноги, и, чтобы хоть как-то ей помочь, стал растирать ей руки и лодыжки в надежде согреть. А потом заключил в кольцо своих рук, баюкая и укутывая своим теплом.
Ей стало хуже, горящий лоб покрылся испариной, дыхание тихое, почти не слышное. Пересохшие губы потрескались, и временами слегка шевелились, прося о спасительной влаге. Он прижался губами к виску, провел рукой по спутанным влажным волосам, заботливо поправляя сбившиеся на лицо пряди.
– Потерпи, милая, еще немного осталось, – тихо шепнул, успокаивая скорей себя, чем ее.
Покрепче прижав девушку к себе, чтобы не так трясло на крутых поворотах горной дороги, попытался собраться с мыслями.
Наверняка доктор Каллен был связан с Элис Каллен. О степени их родства Эдик даже не стал гадать. Отец, брат, дед, прадед, после встречи с Мейсоном его уже трудно было чем-то удивить. И, следовательно, доктор Каллен хорошо знает Хейла. Сообщит ли он представителю Волтури о беглецах? После случая с полицией Эдик уже не был уверен, что Хейл будет помогать ему. Ведь наверняка именно Хейл передал их фотографии в розыск, больше некому. Сам ли он это сделал, или его вынудили, Эдик не знал.
О том, что он будет делать, если не найдет вампирского доктора, думать не хотелось.

До нужного места они добрались довольно быстро, или Эдику так показалось, ведь он на время отключился, забывшись тревожным сном. Не перевелись еще на земле добрые люди, подвезший их мужчина наотрез отказался брать деньги, и на искреннее «спасибо» Эдика пожелал удачи.
Именно удача и была сейчас необходима. Гематологическая клиника была расположена в современном похожем на аквариум здании, обшитом зеркальными панелями. Вокруг разбит великолепный парк, аллеи очерчены стройными пальмами, причудливых форм клумбы украшены буйно цветущими кактусами. В конце главной аллеи, проходящей мимо главного входа, виднелся бьющий в небо высокими струями фонтан.
Эдик прошел через стеклянные двери и остановился в огромном пустынном холле перед стойкой администратора. Совсем еще молоденькая девушка смотрела на него с недоумением. Наверное, он выглядел странно, босоногий, в мокрой потрепанной одежде, с дыркой в боку. Да еще и с бесчувственной девушкой на руках, как бы администраторше не пришла в голову мысль сообщить в полицию.
– Моей подруге нужна помощь, – как можно более мягко проговорил Эдик, глядя прямо в глаза, гипнотизируя растерявшуюся девушку своим нечеловеческим обаянием.
Девушка тут же поддалась его чарам, зарделась под завораживающим взглядом, и слегка приоткрыла рот, наверняка забыв о всех своих подозрениях. Пришлось даже слегка закашляться, чтобы вернуть ее к действительности. Девушка испуганно моргнула и схватилась за трубку телефона, как утопающий за спасительную соломинку.
– У нас специализированная клиника, вам нужно в городскую больницу, – извиняюще пробормотала она, – но я сейчас вызову дежурного врача, он произведет первоначальный осмотр. У нее есть страховка?
– Я бы хотел, чтобы ее осмотрел мистер Каллен, – потребовал Эдик.
– Простите, но это не в его компетенции, – упрямилась администраторша.
– Он сейчас здесь? – Эдик снова одарил девушку самой очаровательной улыбкой, на которую только был способен.
– Да, но… – дальше он уже не слушал, а двинулся по бесконечному коридору с множеством дверей, тщетно пытаясь сориентироваться, куда именно нужно идти.
– Стойте, куда же вы, туда нельзя, – неслось ему вслед.
Но никакая сила не смогла бы сейчас его остановить. И когда путь преградил охранник, требуя вернуться назад, Эдик, не тратя драгоценного времени на объяснения, небрежно оттолкнул его с дороги плечом.
За ним бежали, что-то крича вслед, но он не слушал, быстро двигался по просторным коридорам клиники. Везде идеальная, практически стерильная чистота, воздух пропитался запахами медицинских препаратов, раздражавших обаяние.
Эдик внимательно принюхивался, пытаясь выделить из больничных запахов аромат нечеловека. И за очередным поворотом ему это удалось, он уловил характерно резкий, кричащий об опасности запах вампира. И даже на секунду замешкался. Он почему-то был уверен, что доктор Каллен сплит, ведь только сплит может находиться рядом с людьми более или менее спокойно. И это открытие стало для него досадной неожиданностью, за последние сутки он пообщался с двумя вампирами, и нельзя сказать, что это общение было приятным.
Но выбора не было. Толкнув ногой дверь с соответствующей табличкой, очутился в большом кабинете, заставленном по всему периметру многочисленными шкафами с книгами. Плотно задвинутые шторы создавали почти интимный полумрак.
Сидевший за большим письменным столом светловолосый мужчина в белом халате медленно поднялся ему навстречу. Именно тот, кто нужен, сразу определил по запаху Эдик.
Но вот реакция вампира на неожиданных гостей озадачила. В широко раскрытых золотистых глазах читалось крайнее изумление, и даже растерянность. Казалось, вампир ждал увидеть кого угодно, но только не его.
Эдик словно врезался в этот встревоженный взгляд, и застыл на месте, на миг даже забыв о цели своего визита. Что-то неуловимо знакомое было в этом мужчине, но как Эдик не напрягал свою идеальную память, не мог припомнить, что именно. Может быть, неестественная бледность лица и по-вампирски холодная, аристократическая красота, словно магнитом притягивающая взор? Какое-то время они оторопело пялились друг на друга, и первым пришел в себя вампир.
– Эдвард? – тихо произнес доктор с каким-то странным надрывом в голосе, словно боясь поверить в собственную догадку.
Эдик даже не сильно удивился явно сквозившему в тоне вопросу, его скорей всего приняли за деда.
– Я не Мейсон, – сразу уточнил он.
– Я знаю, – снова очень тихо отвечал мистер Каллен.
Вампир не сводил внимательных глаз с его лица, ни разу не посмотрев на бесчувственную девушку. Эдик даже ощутил некоторую неловкость под его пристальным взглядом, в горле образовался неприятный комок, мешающий говорить. Что-то было не так, неправильно, вампир не мог его знать. Какая-то тревожная догадка мелькнула в голове, но не успела оформиться в завершенную мысль, их уединение прервал запыхавшийся охранник.
– Доктор Каллен, – извиняющее прохрипел он, бесцеремонно хватая Эдика под локоть, – я сейчас же выведу его отсюда.
– Все в порядке, – остановил его вампир, так и не отрывая взгляда от Эдика, – можете идти, я сам разберусь.
Охранник нехотя отпустил Эдика, и еще какое-то время потоптавшись, покинул кабинет. Оставшись наедине с вампиром, Эдик вновь ощутил себя неуютно под его изучающим взглядом. Нельзя было сказать, что вампир был настроен враждебно, скорей даже наоборот, но внутреннее чутье подсказывало, что что-то здесь не так, и следует быть настороже.
– Помогите ей, – тихо попросил Эдик.
Вампир словно только сейчас заметил девушку.
– Изабелла? – взволнованно воскликнул он, – что с ней случилось?
В груди неприятно кольнуло. Конечно, раз Белла сама подсказала, к кому обратиться, можно было предположить, что они с доктором знакомы. Но из рассказов о вампирской сущности он сделал выводы о том, что девушке-сплиту лучше держаться подальше от вампиров, уж слишком привлекательна для самых опасных в мире хищников кровь сплитов противоположного пола. Какие же отношения связывали ее с доктором?
– Пулевые ранения, – коротко пояснил Эдик, надеясь, что доктор не станет задавать лишних вопросов.
Мистер Каллен понимающе кивнул, и жестом пригласил Эдика следовать за ним. Подчиняясь нажатию на скрытый механизм, одна из книжных полок волшебным образом отодвинулась в сторону, открывая проход в еще одну, потайную комнату. Менее просторную, из обстановки небольшой диван, несколько холодильников и стеклянные шкафы с приборами и мензурками. Эдик скользнул взглядом по знакомым названиям, многочисленные реактивы предназначались для исследования состава крови.
Но он здесь вовсе не для того, чтобы рассматривать обстановку. Опустив девушку на диван, сделал шаг в сторону, предоставляя доктору возможность ее осмотреть. Так и остался стоять, вплотную, практически дыша в спину, готовый в любой момент вмешаться, если вампир сделает что-то недозволенное.
Наверное, это выглядело не очень вежливо, но Эдик был слишком взволнован, чтобы соблюдать приличия. И надо признать, ему не нравилось, что к Белле будет прикасаться другой мужчина, пусть даже этот мужчина врач.
Но мистер Каллен повел себя, как настоящий профессионал. Мягко прикоснулся ко лбу девушки, нащупал пульс, приподнял веко, рассматривая зрачок. Привычным, но вовсе не интимным, а скорей отстраненным движением закатил платье, пальцами пропульпировал кожу вокруг почти затянувшихся отверстий от пуль. Эдик не заметил никаких признаков жажды, доктор был абсолютно спокоен и сосредоточен.
Закончив осмотр, вампир выпрямился. Эдик внимательно всматривался в бесстрастное лицо, надеясь прочитать там приговор. Но доктор медлил, о чем-то раздумывая, а Эдик не решался спросить.
– Пули не серебряные? – наконец, уточнил вампир.
Эдик лишь мотнул головой. Каллен открыл один из шкафчиков, достал скальпель, вату, пинцеты и систему для капельницы.
– До ранения симптомы ломки проявлялись? – продолжал задавать вопросы доктор.
– Что? – не понял Эдик.
Доктор кинул на него мимолетный удивленный взгляд. Но пояснять ничего не стал. Открыв холодильник, достал оттуда несколько бутылочек с кровью и небольшой стальной контейнер. Через его плечо Эдик успел заметить, что все полки заставлены емкостями с кровью, на каждой бирка с буквенно-цифровым кодом.
А доктор тем временем приладил на штативе три бутылочки, и ввел Изабелле в вену иглу капельницы. Затем открыл загадочный контейнер, быстро перелил его мутно-белое вязкое содержимое в одну из бутылочек, чем вызвал бурную реакцию. Кровь взбурлила, грозя выплеснуться наружу, но почти сразу успокоилась. И передвинул предохранительный клапан, открывая полученной субстанции путь в организм девушки.
Эффект от этой процедуры был практически мгновенным, как только первая порция крови попала в вену, рваное дыхание Беллы стало постепенно выравниваться, и даже сердце стало биться более громко и уверенно. Эдик заворожено наблюдал, как алая жидкость струится по прозрачной трубке, возвращая жизненные силы.
– Доктор, скажите, с ней все будет в порядке? – сказалось напряжение последних часов, он просто не мог больше оставаться в неведении.
– Видишь ли, сами по себе пулевые ранения не представляют угрозы для жизни сплита, даже если пуля попала в сердце, – пояснял доктор, аккуратно раскладывая на маленьком столике необходимые для извлечения пуль инструменты, – ткани очень быстро регенерируют, все органы восстанавливаются буквально за несколько часов. Но в данный момент организм Изабеллы ослаблен, не хватает сил для заживления ран. Человеческая кровь поможет, но я бы подстраховался и ввел ей твоей крови. Если ты, конечно, не против.
Да как он мог быть против? Он готов был отдать ей всю свою кровь до последней капли, если возникнет такая необходимость. И с готовностью подставил руку, давая возможность доктору забрать крови из вены.
После того, как кровь Эдика была добавлена в капельницу, мистер Каллен приступил к операции. Четкие и быстрые движения рук, скальпель буквально летал, выполняя уверенные надрезы, и казался продолжением необычайно подвижных пальцев. Буквально за минуту все пули были извлечены, места ранений обработаны спиртом, а девушка даже ни разу не вздрогнула. Ее дыхание оставалось ровным и спокойным, как будто она находилась под воздействием общего наркоза.
– Что было в этом контейнере? – решился удовлетворить свое любопытство Эдик.
– Мой яд, – коротко и как-то неохотно пояснил вампир.
Ответ не сильно удивил Эдика, почему-то он так и предполагал, ведь сам вырубился, когда Мейсон укусил его. Но хотелось получить научное объяснение этому факту.
– Яд действует на сплитов как наркоз? – продолжал допытываться он.
– В некоторой степени да, – согласился доктор, – но в данном случае я руководствовался несколько другими соображениями. Я дал ей то, что ей было нужно.
– Ей нужен яд вампира? – уточнил Эдик, – как наркотик? И ломка у нее из-за этого?
Доктор нахмурился, было видно, что ему не очень хочется отвечать на этот вопрос.
– Давай подождем несколько часов, она проснется и сама тебе все расскажет, – нехотя кинул он, – а пока займемся твоей раной.
Слова доктора настораживали, ведь примерно то же самое говорил ему Мейсон, когда Эдик интересовался у него здоровьем девушки. Но он не стал гадать, что это значит, а лишь вздохнул с облегчением, узнав, что жизни Беллы ничего не угрожает.
Эдик стойко перенес процесс извлечения пули, не то чтобы было очень больно, особенно если вспомнить ощущения от серебра, но не очень приятно, когда ковыряются в твоих внутренностях. И не стал отказываться от предложенной доктором бутылочки с донорской кровью, ведь после сделанной Белле операции воздух небольшой комнаты буквально пропитался парами свежей ароматной крови, вызывая в горле нестерпимое жжение.
А вот доктор, в отличие от него, был абсолютно спокоен, Эдик как ни присматривался, так и не смог заметить на сосредоточенном лице ни малейших признаков жажды, оставалось только восхищаться самообладанием этого вампира.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Эдик.
Его признательность как будто застала вампира врасплох, тот на секунду замешкался, потом слишком быстро отвернулся. И сделал вид, что чрезмерно увлечен наведением порядка, стал тщательно протирать запачканные кровью инструменты.
Но от Эдика не укрылось мелькнувшее в его глазах тоскливое выражение. И несколько смутила странная реакция доктора, ведь тот должен спокойно относиться к проявлению благодарности со стороны пациентов. И заставила задуматься, может, он должен денег?
– Сколько я вам должен? – тут же поинтересовался он.
– Не думай об этом, – слишком поспешно оборвал его вампир, – вам обоим нужно отдохнуть, ты можешь лечь на диване в моем кабинете.
Эдик не стал спорить, со временем он обязательно найдет способ отблагодарить доктора. Но и оставлять девушку одну в комнате не хотелось. Присев на краешек дивана, он бережно приподнял ее свесившуюся вниз руку и прижался губами к запястью, еще боясь поверить, что все обошлось.
– Любишь ее? – вдруг спросил внимательно наблюдающий за ним вампир.
Эдика этот вопрос застал врасплох. То же самое он сам сегодня спрашивал у Мейсона, и тот знал ответ. А что чувствует к девушке он сам? Неудержимое сексуальное влечение? Или нечто большее? Как узнать?
И вдруг быстрая, похожая на озарение вспышка в сознании расставила все по своим местам. Он любит, это оказалось так просто и правильно, как будто он знал об этом всю жизнь. Что полюбит именно ее, и что она теперь для него все, и без нее существование уже не имеет смысла. И чтобы понять эту очевидную истину, нужно было пережить эти страшные несколько часов, думая, что он может ее потерять.
– Да, – тихо, но твердо ответил Эдик, приглушенный собственным открытием.
И ему показалось, что ответ не очень понравился вампиру, мистер Каллен нахмурился и неодобрительно покачал головой. Тем не менее он ничего больше не сказал, а легко похлопал Эдика по плечу, и тихонько выскользнул из комнаты, оставляя их наедине. Эдик, конечно, был благодарен доктору за помощь, но по большему счету его совершенно не волновало чужое мнение.
В голове все еще вертелась какая-то важная догадка, но усталость и потеря сил взяли свое. Почему-то была уверенность, что они в безопасности, и он спокойно заснул, пристроившись на краю дивана в ногах у Беллы.

Проснулся он от шума отъезжающей в сторону стенки. В образовавшемся проеме вырос здоровяк Эммет Каллен, и Эдик тут же подскочил с дивана, принимая боевую стойку. За его спиной шевельнулась приходящая в сознание Белла, и он инстинктивно постарался закрыть девушку от чужих любопытных глаз.
– Парень, только без глупостей! – улыбочка громилы была вполне добродушна, но тон не давал сомневаться в серьезности намерений.
Когда за его широкой спиной возник Хейл, Эдик уже не сильно удивился, он так и предполагал, что доктор сообщит о них с Беллой своим родственникам. Вот только чего ждать от представителей Волтури, захотят ли слушать их пояснения?
– Эдвард, все в порядке, – сразу постарался успокоить его Хейл, – никто вас больше ни в чем не обвиняет, вы свободны.
Несмотря на его слова, Эдик все равно был насторожен, и даже появление доктора не успокоило его. Да и Белла была явно напугана появлением представителей Волтури, краем глаза Эдик заметил, как она сжалась в комок на диване, обхватывая руками коленки, и недоуменно разглядывала окружающую обстановку.
– Расскажи, что произошло, – попросил Хейл.
То, что их готовы выслушать, было само по себе хорошим знаком. Эдик счел возможным вкратце передать все сегодняшние события, на этот раз ничего не утаивая, даже то, что Мейсон его дед. Но Хейл вовсе не удивился рассказу, он уже откуда-то знал про Мейсона, и даже побывал на месте, где в Эдика и Беллу стреляла полиция. Вот только насчет дома заинтересовался.
– Черт, как же я сразу не догадался, – хлопнул себя по лбу Джаспер, – это же дом, который родители подарили Эммету и Розали на свадьбу.
– Роуз будет в ярости, – вдруг включился в разговор Эммет, до этого сосредоточенно играющий на своем телефоне, – лучше тебе ей не рассказывать, что ты валялся на ее кровати.
И снова какая-то догадка мелькнула на грани сознания, он так и не успел ухватить ее суть. С чего бы это он будет общаться с Роуз, женой Эммета? И вдруг показалось, что в этой комнате катастрофически не хватает воздуха, ему захотелось очутиться подальше от всех этих загадок. И забыть все события последних суток, как страшный сон. Пожалуй, за исключением проведенной с Беллой ночи, ее он готов был повторять снова и снова.
Протянув руку, он помог встать с дивана так и не проронившей ни слова девушке.
– Спасибо за помощь, – еще раз поблагодарил Эдик Карлайла, – теперь мы можем идти? – обратился он к Хейлу.
Повисло неловкое молчание, подтверждающее самые нехорошие предчувствия Эдика, что отпускать их не собираются.
– Мы приглашаем тебя и Изабеллу к нам домой, – доктор Каллен был сама любезность, но Эдик уже накрутил себя, представляя самое худшее.
– Нет, спасибо, – вежливо, но решительно отказался Эдик, – но мы поедем домой.
– Эдвард, будь благоразумным, – попросил его Хейл, – вам обоим нужно сейчас укрыться в надежном месте.
Второй раз ему сегодня говорили о благоразумии. И это не нравилось, он привык решать все проблемы сам, а тут столько народу вдруг выявило жгучее желание принимать участие в его жизни. И все указывают, что делать.
И еще раздражало то, что все от него что-то скрывают. Им манипулируют, как маленьким ребенком, что Мейсон, что Хейл. С какой такой радости случайный знакомый озаботился безопасностью Эдика?
И единственное, что сейчас хотелось, это остаться с Беллой наедине, закрыться в его маленькой квартирке, и не выходить оттуда хотя бы пару суток. Но когда он взял Беллу за руку, и направился к выходу, путь им преградил Эммет.
– Мы арестованы? – прямо спросил Эдик, которому надоели все эти игры.
– Нет, – уже более мягко возразил Хейл, – просто нам нужно поговорить. Будет лучше, если этот разговор произойдет в домашней обстановке.
Его слова не убедили Эдика, лично он сам не видел причин, почему нельзя сказать все и сразу, и не сомневался, что ему опять будут врать. Догадка была где-то совсем близко, на поверхности, казалось, еще немного, и он распутает весь этот клубок интриг и тайн. И вдруг он осознал, что его волновало, ведь мистер Каллен сразу узнал его, и понял, что он не Мейсон, а значит…
– Вы… – Эдик даже на секунду замешкался, настолько важным был вопрос, который он хотел задать, – вы знаете, кто мои родители?
В комнате повисла тишина. Он заметил, как быстро переглянулись Хейл и доктор.
– Как раз об этом я бы и хотел с тобой поговорить, – ответил мистер Каллен, как ему показалось, с болью в голосе.
– Эдик, давай поедем с ними, – Белла мягко сжала его руку.
Похоже, выбора им не оставляли.

Они подъехали к роскошному современному особняку на берегу залива, такой могли себе позволить только очень обеспеченные люди. Странное чувство охватило Эдика, как будто сейчас должно произойти что-то важное, что в корне изменит его дальнейшую жизнь.
И в тоже время он ощущал некоторую неловкость, навеянную роскошью обстановки. Все были одеты с иголочки, и Хейл, и Эммет, и доктор Каллен. А они с Беллой, как бедные родственники, одеты как попало. На нем короткие брюки и жмущие ботинки, любезно предоставленные доктором Калленом. А Белла и вовсе в белом халате, накинутом на рваное платье, у доктора не нашлось женской одежды.
И тем не менее, Эдик смело шагнул вслед за Хейлом в огромный просторной холл, крепко держа Беллу за руку.
Несмотря на позднее время, их ждали. Уже знакомая ему Элис Каллен смотрела на него как-то по-другому, с нездоровым интересом, жадно ощупывала взглядом, словно выискивала знакомые черты.
Высокая эффектная блондинка, очевидно, сестра Джаспера и жена Эммета, с горделивой улыбкой, достойной королевы, и холодной снисходительностью во взгляде. Черноволосая девочка лет тринадцати, тоже не человек. Ее круглые черные, словно бусинки, глазенки смотрели насторожено, как у маленького дерзкого зверька, который, как только отвернешься, вцепится в руку своими острыми зубками.
И даже собака, огромный белый дог, сидящий у ног Элис, встретила гостей недовольным приглушенным рычанием.
Тихий вскрик заставил его поднять голову. На широкой, ведущей на второй этаж лестнице он увидел рыжеволосую женщину, на вид лет двадцати пяти. Она стояла, вцепившись обеими руками в резные деревянные перила, как будто ей была необходима опора, чтобы не упасть. И не сводила с него огромных карих глаз, в которых отчетливо блестели слезы. Он сразу потерялся в этих глазах, бездонных, полных боли, женщина словно неожиданно увидела то, ради чего жила, и потом потеряла, и теперь боялась поверить в действительность происходящего.
Эдик пока еще не понимал, что их связывает. Но он уже видел эти глаза, ощущал теплоту прикосновений, причем не возбуждающих, а каких-то других, пропитанных нежностью, дарящих покой и чувство защищенности. Возникло странное желание упасть перед этой женщиной на колени, и молить о прощении… причем за что она должна была его простить, было Эдику совершенно непонятно. Да и не важно, главное, прижаться к ней, спрятать голову в подоле ее длинной цветастой юбки, и все невзгоды и беды тут же забудутся, и все будет хорошо.
– Эдвард, – обессилено прошептала она дрожащими губами.
И от звука ее голоса, знакомого до боли, до рвущего горло крика, словно прорвалась плотина в его голове, выпуская на волю бурлящий поток воспоминаний.
– Мама!? – неуверенно шевельнулись вдруг отяжелевшие губы, и он подался навстречу, еще до конца не осознав всю важность своей догадки.
В полнейшей тишине женщина тихо охнула и стала медленно опускаться на ступеньки. Прижавшись лицом к решетке, она смотрела на него, не отрываясь, даже не пытаясь скрыть одинокой слезинки, оставляющей на щеке мокрый след.
Секунда ему понадобилась, чтобы оказаться с ней рядом, опуститься на корточки. Вдыхая полной грудью почти забытый запах, он внимательно всматривался в прекрасное бледное лицо с едва заметными морщинками под глазами, с какой-то упоительной радостью отмечая знакомые черточки. Губы изогнуты в кроткую улыбку, образуя едва заметную милую ямочку на левой щеке. Мягкий разлет бровей. Слегка подрагивающие длинные ресницы, обрамляющие миндалевидной формы глаза.
Женщина нерешительно, словно боясь спугнуть, протянула дрожащую руку, мягко касаясь его щеки пальцами, и Эдик, повинуясь неподвластному сознанию порыву, жадно прижался к теплой ладони.
– Ты так вырос, – тихо вымолвила она, и в ее тоне сквозило смешанное с гордостью сожаление.
Он блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь ласкающими слух переливами низкого бархатного голоса.
– Мама, – уже более громко и твердо повторил это практически забытое, давно не произносимое слово, которое вдруг обрело вполне определенный смысл и образ.

Жду ваших комментариев на ФОРУМЕ!