Я должна была быть способна контролировать себя... отказать побуждениям, которые я игнорировала с первого дня встречи с Эдвардом Калленом почти три года назад.

Я должна была… , но тогда на нем были это чертовы подтяжки.

Каким образом девушка может противостоять такому?

У Эдварда всегда был свой собственный стиль, а что же еще ожидать от магистра искусств. Однажды, он устроил в классе шоу, придя в полосатом галстуке–бабочке и вязаном жилете. В другой раз он заявился во фланелевой клетчатой рубашке и ярко окрашенных конверсах. Это была одна из вещей, сделанных Эдвардом, Эдвард и одна из вещей, из–за которых он так заинтересовал меня.

Мы оба были студентами Вашингтонского университета, и в наш первый семестр судьба сделала так, что мы посещали все занятия вместе. Счастливая случайность или судьба? Я так до сих пор еще не определилась, но точно наслаждалась каждым моментом этого.

Когда я зашла на современную литературу, наш третья общая лекция, он посмотрел на меня с улыбкой.

– Ты преследуешь меня? Или я преследую тебя? – спросил он.

Утихомирив всех своих бабочек в животе, я ответила.

– Уверена, что это ты. Мне придется поднять этот вопрос в отделе безопасности.

Он рассмеялся и мы подружились. По каким–то причинам, парень наслаждался моей компанией, а потом я поняла, что Эдвард – это больше, чем слегка помятые волосы бронзового цвета, гипнотизирующий взгляд зеленых глаз и трусикосшибательная улыбка. Мы обменивались своей любовью друг с другом: он – к искусству и музыке, я – к литературе. Мы вместе учились, веселились тоже, но мы никогда не переходили грань друзей и друзей с привилегиями.

К моему величайшему ужасу.

Конечно же, я была рада. Я наслаждалась каждым моментом дружбы с этим парнем, и, скорее всего, она бы разрушилась, если бы мы оказались обнаженными слишком близко.

Хотя, образ обнаженного Эдвард в непосредственной близости ко мне был очень привлекателен.
И вместо всего этого, я душила в себе страсть к нему, оставаясь в противоположной зоне в течение длинных неудовлетворенно–похотливых трех лет.

Просто скажу, что я много потратилась на батарейки.

И вот сейчас, три года спустя, я сидела в классе фотографии и ждала его на нашем месте (мы сели вместе специально, чтобы не разрушать традиции), когда он вошел. Все мое тело готово было сгореть. Сглотнув, я осмотрела его: Эдвард был в своей любимой майке со столичной водкой. На ней даже были заплатки и швы, которые я сделала по его просьбе, хотя сама определенно оставила бы дырки, лишь бы изредка разглядывать в них его грудь и живот. Волосы были немного скрыты черной шапкой, а на ногах были Доктор Мартинс (1), с левым незашнурованным башмаком.

А еще были штаны: черные, свободные, низко посаженные, с заправленными штанинами в ботинки и … подтяжки, свисающие из–за пояса.

Боже, помоги мне. Мой рот наполнился слюной.

Я даже не могла что–либо сказать, когда он сел рядом.

– Хей, – сказал парень, – неужели ты задумалась над заданием?

Мы с ним были партнерами на первом задании по фотографии. Его суть заключалась в следующем: сделать портрет своего партнера так, чтобы показать какую–то отличительную вещь его личности. Мы уже решили, что я буду снимать Эдварда в Олимпийском скульптурном парке с видом на Пьюджет–Саунд (2). Он очень любил несколько больших скульптур, в частности, оранжевый кривой кусок металла под названием «Орел» (3).

Итак, с Эдвардом было все просто.

Со мной? Не так легко. И тем более, как я могла сконцентрироваться, когда секс в подтяжках сидит в нескольких сантиметрах от тебя?

–Белла? – он несколько раз махнул рукой перед моим лицом, – в чем дело?

Зажмурившись, я попыталась поставить мысли в своей голове по порядку.

– Э, ничего, прости, – пробормотала я. – Думаю, я просто размечталась.

О тебе только в этих подтяжках. И ничего больше.

– О чем–нибудь интересном? – поинтересовался Эдварда, ухмыльнувшись мне, а затем пошевелил бровями. Ох, если бы ты знал.

– Просто ты мне отдай свою майку, – парировала я. Мне всегда хотелось именно эту его майку со Столичной.

– Эту? Конечно, – парень схватился руками за край, чтобы стянуть ее с себя, и я резко вздохнула. А он засмеялся, – я не отдам ее тебе. Это моя любимая.

– Дразнилка, – нахмурившись, пробормотала я.

– В любом случае, – сказал он, снимая свою шапку с головы, чтобы пробежаться пальцами через волосы, – у меня для тебя есть предложение.

И у меня есть предложение для тебя. Боже, я неконтролируема.

– Так что ты думаешь об этом? – спросил Эдварда, и я поняла, что все пропустила мимо ушей.

– О чем?

– О школьной библиотеке, – закатив глаза, повторил парень. – Джаспер мне должен. Он сказал, что даст ключ, и мы могли бы поснимать там сегодня вечером, после ее закрытия.

– Правда? – поинтересовалась я, так как мне пришлась по вкусу эта идея. – А у нас не будет проблем?

Эдвард зевнул, потягиваясь руками вверх таким образом, чтобы майка задралась, обнажая кусочек мускулистого живота между футболкой и штанами.

Гах.

– Конечно же, мы должны быть осторожны, чтобы не попасться, – почесывая свою однодневную щетину, признался он. – К тому же, это не займет много времени: мы только туда и обратно, никто не заметит.

Я кивнула.

– Хорошо, звучит неплохо. Я могу пофотографировать тебя во второй половине дня?

Эдвард посмотрел в окно.

– Погода вроде бы не плохая, если не поменяется, – сухо ответил он. – Если дождь задержится, то все будет в порядке.

После уроков мы остановились в Старбаксе чтобы перекусить сендвичами и латте, а потом сели на автобус до прибрежной части города, так как это было намного быстрее, чем ехать самому, а потом еще искать место для парковки. Небо стало немного светлее, можно было поймать даже несколько лучиков солнца. Я сняла на половину пленки Эдварда в разных позах возле «Орла», восхищаясь тем, как солнечные лучи играли у него в волосах. Однажды он посмотрел на меня и, думаю, парень поймал меня на разглядывании, потому что он задержал взгляд намного дольше, чем обычно, прежде чем резко отвернуться.

Великолепно.

Мы переместились к двойному фонтану «Отец и сын» (4) и я начала ставить Эдварда в разные позы в различных местах возле фонтана, пока искала идеальный угол. В одном фонтане вода поднималась, а в другом опускалась, открывая статус начала отца, а потом сына. Мне удалось поймать то, что, мне казалось, будет отличным кадром: Эдвард между статуями с вытянутыми руками. У меня оставалось еще несколько кадров, поэтому мы пошли к гранитным скамейкам в форме глаз. Эдвард опустился на колено, и мне удалось заснять несколько кадров, где он смотрит прямо в гранитный глаз с серьезным выражением лица. Внезапно он широко улыбнулся и посмотрел на меня.

– Такое чувство, будто я играю в гляделки, – объяснил он. – Думаю, я проиграл.

Смеясь, мы направились к автобусной остановке. Мне украдкой удавалось смотреть на него периферическим зрением, и в один момент я не смогла удержаться, слегка дернув его за подтяжки.

– Так, когда ты достал эту штуку? – с игривыми нотками в голосе спросила я.

– А? – немного рассеяно ответил Эдвард, глядя перед собой, – Элис дала мне их, – и он пожал плечами. – Банально?

Я помотала головой и покраснела, к моему разочарованию.

– Нет… они не банальные, – удалось выговорить мне.

Эдвард был тихим немного, и я снова втихаря на него глянула. Он смотрел на меня со странным выражением лица.

– Что?

Он покачал головой, как бы прогоняя мысли оттуда.

– Ничего, просто…, – начал он, – не, ничего, – автобус приближался к остановке и он замолчал. – Может, ты хочешь что–нибудь перекусить? У нас есть еще несколько часов, которые нужно убить, прежде чем библиотека закроется.

– Конечно, – согласилась я, пожав плечами.

Мы заказали пиццу и пиво пока ждали. И вели обычные разговоры о школе, семье и друзьях… Но я чувствовала, что что–то было… иначе. Каждый раз, когда я смотрела на Эдварда, то замечала, что он смущенно меня изучает. Я не могла объяснить это, и он настаивал на том, что ничего не случилось, но воздух между нами будто стал тяжелее.

И это точно не помогало мне бороться со своими похотливыми мыслишками.

Мы наконец–таки пошли с Эдвардом в библиотеку под светом луны и уличных фонарей, освещавшие кампусные дорожки. Парень был очень тих, что было совершенно нехарактерно для него. И я испугалась. Я испугалась, что он узнал мой секрет и теперь чувствует себя со мной рядом крайне неудобно. И я понятия не имела, как спросить об этом, не выставляя себя полнейшей идиоткой.

Джаспер ждал нас недалеко от библиотеки с улыбкой на лице, передавая ключи Эдварду.

– Если вас поймают, поймают и мою задницу, мужик, – предупредил он. – Так что не попадайтесь.
Рассмеявшись, Эдвард заверил его, что все будет хорошо, а потом повел меня к небольшой боковой двери. Мы прошли через небольшой офис, из него попали в главный вестибюль, прошли мимо справочного стола и секций периодической печати.

– Думаю, нам нужна литературная секция, – прошептал Эдвард, направляясь к лестнице. – Третий этаж, правильно?

Я кивнула.

– Почему мы говорим шепотом? – сама прошептала я.

– Думаю, это привычка, – усмехнулся парень.

Я засмеялась, и этот звук прокатился луной и темному и тихому месту. Я напряглась сразу же, как только Эдвард прошел мимо меня, его рука то и дело случайно касалась моей, посылая разряды электричества по моему телу. К тому времени, как мы добрались к секции английской литературы на третьем этаже, мое сердце яростно билось в груди, а ладони вспотели.

Эдвард поставил свой рюкзак на пол и достал фотоаппарат.

– Может быть, … возьмешь книгу? – предложил он. Поэтому я взяла «Чувства и чувствительность» с полки, открыла ее, прислонилась к стеллажу и сделала вид, что увлеченно читаю. Я слышала, как Эдвард несколько раз щелкнул затвором, и осознание того, что он наблюдал за мной, заставило волосы встать дыбом.

– Расслабься, ты очень напряжена, – тихо сказал он.

Я стрельнула на него взглядом.

– Я не очень люблю фотографироваться, – таково было мое объяснение.

Нахмурившись, Эдвард наклонился к своему рюкзаку и начал там рыться. А затем он вытащил небольшую серебряную емкость. Отвертев крышку, он протянул ее мне. Я понюхала и сразу сморщила нос.

– Немного, – рассмеялся он, – чтобы снять напряжение.

Я немного выпила, поморщилась, когда жидкость прошлась по всем внутренностям и согрела живот. А потом сделала еще один в надежде на то, что нервы перестанут играть.

– Что это? – прокашлялась я.

– Столичная, конечно, – усмехнулся он.

– Конечно, – улыбнулась я.

Эдвард тоже сделал пару глотков из фляги, а потом снова передал ее мне. Алкоголь хорошо пошел, и я уже чувствовала себя расслабленной, мои конечности стали вялыми и неуправляемыми.

Странно. Я выпила совсем немного водки. Хотя, я пила и пиво… всего несколько штук… или три. А потом Эдвард заказал целый кувшин…

Я пожала плечами, не уверена. Мое напряжение воодушевляло, и я была счастлива. Взяв книгу, я села, скрестив ноги перед стеллажом. Эдвард щелкал кадр за кадром, а я просто позволяла ему это, делая вид, что читаю, накручиваю волосы на палец и кусаю губу. Я услышала шум и подняла взгляд, чтобы увидеть, как Эдвард поднимает книги, которые случайно опрокинул.

– Все в порядке? – спросила я.

– Да, – Эдвард посмотрел на меня слегка смущенно.

Я встала, чтобы помочь ему и немного пошатнулась.

– У–у–упс, – хихикнула я.

Веселье осветило черты лица Эдварда.

– У–у–упс? – повторил он.

Я показала Эдварду язык и наклонилась, чтобы поднять книгу. Я потерялась равновесие, и, чтобы не упасть, схватилась рукой за первое, что мне под нее попалось.

Конечно же, это была одна из подтяжек Эдварда.

И этого было достаточно, чтобы потянуть его… прямо на меня.

– А–а–а–ах! – запыхтела я и потеряла дыхание, потом моргнула и увидела, что пронзительный зеленый взгляд Эдварда был в дюймах от моего лица. Я могла чувствовать его дыхание на своем лице и его тело… все его тело… по всей длине моего. Если бы я умерла в эту минуту, я бы сказала Богу оставить себе рай, потому что я нашла место еще лучше.

– Ты в порядке? – спросил Эдвард, но он не сделал ничего, чтобы подняться.

– Тупые сексотяжки, – пробормотала я.

– Что? – засмеялся Эдвард. – Сексотяжки?

Оттолкнув его от себя, я жутко покраснела.

– Я сказала «подтяжки», – настаивая на своем, я попыталась встать, и хорошо, что мне удалось это сделать, ни разу не споткнувшись.

– Нет, ты не так сказала, – с широкой улыбкой противостоял Эдвард, – ты сказала «сексотяжки». Белла, ты считаешь мои подтяжки сексуальными? – немного насмешливо поинтересовался он, вставая с пола.

– Заткнись, – буркнула я.

Он потянулся вниз и схватил резиновую полоску, играя с ней и крутя ее между пальцами, пока подходил ко мне.

– Признай это. Тебе нравятся мои подтяжки. Ты любишь мои подтяжки.

Я скрестила руки на груди, но я не могла найти свой голос, потому что увидела выражение лица Эдварда. Секунду назад оно было насмешливо–дразнящим… а теперь там было что–то совершенно другое. Его глаза потемнели и метнулись к моим губам, его челюсть напряглась. Он подошел ближе и смотрел на меня, его руки все еще на его боках, хотя он и не держал подтяжки. Он медленно поднял руку и потянулся, чтобы дотронутся до моего лица.

– Белла? – сказал он тихо… смущенно… неуверенно… потом почти… с надеждой.

Он наклонился вперед, и я почувствовала его дыхание на лице, в то время как я совсем перестала дышать. Вообще–то, все мое тело просто отключилось: мое сердце, легкие… даже мои мысли замерли на то время, пока я ждала, когда губы Эдварда дотронутся до моих.

И когда это произошло, мое тело загорелось пылким безумием.
_________________________________________________________________________________________
(1) - Dr.Martens (Docs; Doc Martens) — обувная серия фирмы AirWair Ltd. Со времени появления на рынке достигла интернационального культового статуса.
(2) - Пьюджет-Саунд, англ. Puget Sound — серия заливов (фьордов) на побережье Тихого океана на территории штата Вашингтон. Назван в честь Питера Пьюджета, лейтенанта экспедиции Дж. Ванкувера, который завершил отчёт о путешествии последнего после его смерти.
(3) - картинка, картинка.
(4) - картинка.
_________________________________________________________________________________________
перевели: обезьяна и Jesqa

вот такое начало :))
как вам?