Я превращаюсь в лед, но как в огне горю.
Снова кричу тебе «прощай» и все-таки люблю…
(исп. группа «Хаки»)

Глава 18

POV Эдвард.

Боль. Она растекалась по телу огненными волнами. За последнее время я столько ее вытерпел, что должен был уже привыкнуть, но сейчас она была другой. Как волна раскаленной лавы, она накатывала, заставляя скрипеть зубами, а потом ненадолго отступала, чтобы через минуту вновь вернуться. Не открывая глаз, я терялся в ней, раз за разом пытаясь подготовиться к новой вспышке огня, но не мог: каждая последующая волна была сильнее предыдущей. А когда я понял, что огонь горит уже во всем теле, то из груди вырвался невольный вскрик. У меня не было больше сил терпеть эту пытку - все клеточки тела будто сгорали заживо. Я не мог даже открыть глаза, от любого вздоха боль только усилилась. В какой-то момент мне показалось, что в позвоночник воткнули раскаленный прут и стали медленно поворачивать, а следующая волна безумной боли накрыла ноги. Не выдержав, я опять заорал. Мой безумный крик отразился от стен, оглушая и заставляя очнуться. Без малейшего усилия я открыл глаза и с удивлением увидел, что не один. В незнакомой комнате было довольно темно, но это не помешало разглядеть склонившегося надо мной человека.

- С возвращением, - чуть улыбаясь, сказал светловолосый ангел, до странного похожий на доктора Каллена. На секунду я забыл про боль, не в силах оторвать от него взгляд, все еще не веря, что передо мной Карлайл. Это был он и не он одновременно. Знакомое лицо было другим – более идеальным, чем я помнил, а его глаза буквально светились мягкостью, пониманием и добротой.

- Что происходит? – спросил я и не узнал свой голос. Он звучал чуть хрипло, но мелодично, лаская слух своей гармоничностью. Стоило подумать о слухе, как я понял, что в мозг врывается тысяча странных и не всегда понятных звуков: журчание реки, шепот ветра, стук лапок маленького зверька, карабкающегося по ветке за окном. С глазами тоже что-то было неправильное – несмотря на темноту, я отчетливо видел даже небольшую трещинку на потолке, а лунный свет, пробивающийся через неплотно прикрытые шторы, имел множество оттенков желтого, белого и даже голубого. И еще запахи – каждая вещь в комнате имела свой неповторимый аромат, даже мельчайшие частички пыли, кружащиеся в воздухе. Стоило доктору Каллену пошевелиться, как я различил его запах – в нем гармонично сочеталась свежесть мяты, лимона и сандала. Еще в комнате пахло цветами - роза и ландыш, фрезия и лилия – они витали вокруг, смешиваясь и будоража воображение.

Но все это исчезло, когда очередная волна боли застала меня врасплох, и, не удержавшись, я опять закричал. На мой лоб опустилась прохладная рука, но это не принесло облегчения. Пожар, бушевавший внутри, разгорался все сильнее, заставляя судорожно скрипеть зубами и сжимать руки в кулаки в попытке вытерпеть пытку.

- Ему больно! Мама, пусти, - раздался откуда-то с первого этажа перезвон серебристых колокольчиков.
Я не узнал голос, но интонация прозвучала знакомо. Только один человек говорил так. Я попытался приподняться, но когда мне это не удалось, прошептал заветное имя:

- Белла.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появилась девушка.

Несмотря на странный цвет глаз - они были янтарными - это была ОНА, моя Белла. Я забыл обо всем на свете, даже о невыносимой боли, от которой кричал еще минуту назад, любуясь идеальными чертами ее лица. Она была нереально красива, а лунный свет, играя бликами на бледной коже, придавал ей эфемерный, неземной образ.

- Дочка, нет, это опасно. Эдвард еще человек, и в его жилах течет кровь, - доктор Каллен преградил ей дорогу.

- Отец, пожалуйста, - умоляя, прошептала она.

- Хорошо, но будь осторожна.

- Я справлюсь, - ответила она уверенно и в тот же момент оказалась около меня.

Если в первую секунду я удивился, услышав, что Белла назвала доктора Каллена отцом, а не дядей, то сейчас все мысли исчезли. Я смотрел в глаза любимой девушки и был по-настоящему счастлив. Хотелось, чтобы этот сон продолжался вечно, но я знал, что скоро проснусь. Тогда она исчезнет, а я останусь наедине со своей болью и одиночеством.

- Белла, - я с огромным трудом протянул руку и коснулся ее лица.

- Привет, - нежно улыбнувшись, она, взяв мою ладонь, поцеловала внутреннюю её сторону, а потом приложила к своей щеке. Ее губы, как и кожа рук и лица, были холодными, но прикосновение вызвало бурю эмоций. Если до этого момента я был уверен, что сплю, то сейчас я понял, что, возможно, это не сон, а реальность.

Первое, что пришло в голову: я умер, и эта комната - преддверие ада, или рая, или еще чего-то, иначе не было бы так больно. Смущало только присутствие Калленов – до недавнего времени они вроде были живы, и здесь им явно делать нечего.

- Я умер? – озвучил я свой вопрос.

- Почти, - ответил мне Карлайл. Я посмотрел на Беллу, а она только кивнула, но не произнесла ни слова, лишь улыбалась и, как мне показалось, совсем не дышала.

- Почти? – переспросил я.

- Эдвард, что последнее ты помнишь?

- Не знаю, трудно сказать, - я на секунду задумался, а потом вспомнил: - Я помню больницу в Портленде. Приезжал Эмметт, звонила мать, потом… Потом все как в тумане…

Не успел я закончить предложение, как новая волна боли, словно прилив, стала подниматься внутри. Я чувствовал, как оглушительно стучит мое сердце, казалось, что оно сейчас не выдержит и разорвется на миллионы мелких кусочков. Боясь напугать Беллу своими криками, я зажмурил глаза, стараясь перетерпеть ужасную пытку.

- Прости, прости меня, - услышал я тихий шепот девушки, а моей руки коснулись ее прохладные губы.

- Все в порядке, сейчас пройдет, - прохрипел я, стараясь ее утешить, не понимая, за что она извиняется. – Что со мной? Почему так больно?

- Это перерождение, - спокойно ответил доктор Каллен.

- Перерождение?

- Эдвард, у тебя не было шанса продолжать жизнь как человек, поэтому я взял на себя смелость сохранить тебе жизнь в другой ипостаси.

- Другой что? – я даже открыл глаза.

- Через несколько часов ты станешь таким же как я, Эсми и Белла, - уклончиво ответил он.

- Как Белла? Но она … - забыв о боли, я всматривался в лицо любимой девушки. Как бы там ни было, как бы я ни был рад, что любимая жива и рядом со мной, я не мог не отметить, что она изменилась. Белла смотрела на меня настороженно, а в янтарных глазах застыл вопрос. Мне показалось, что она ждала моего одобрения или неприятия. И я не мог не отметить, что если раньше ее сходство с Калленами было отдаленным, то теперь она была такой же, как они. Да еще и называла Карлайла отцом! Я ничего не понимал.

- Кто же вы? И кем стану я? – я решил задать главный вопрос.

- Ты только не волнуйся, - ответила Белла. – Мы вампиры.

Новая волна боли сковала мои движения, но я даже не заметил ее, начиная улыбаться:

- Вампиры… Это как в «Интервью с вампиром» или «Графе Дракуле»? - смеялся я. – Еще скажи, что это мой последний рассвет, - вспомнил я эпизод из фильма и кивнул в сторону окна, где начинал светлеть горизонт.

- Рассвет не последний, но греться на солнышке теперь не придется, - грустно улыбнулась Белла, а я напрочь забыл, о чем мы говорили, засмотревшись на ее улыбку. Девушка была завораживающе красива, я не мог отвести от нее глаз.

- Я так по тебе скучал. Почему ты оставила меня и не приходила в больницу? – спросил я совсем не то, что собирался.

Белла хотела ответить. Вздохнув, она разомкнула губы, но в этот момент ее глаза потемнели. Зажав рот рукой, она так быстро исчезла из комнаты, что я даже не успел увидеть, как она это сделала – только порыв ветра коснулся моего лица. За ней последовала Эсми.

- Что не так? Я обидел ее? – с недоумением я повернул голову к мистеру Каллену.

- Не расстраивайся, дело не в тебе. Вернее, в тебе, в том, что ты еще человек, и в твоих жилах еще течет кровь. Понимаешь, Белла новорожденный вампир, и пока не может быть рядом с людьми. Именно поэтому она не приходила к тебе, хоть и очень хотела.

- Еще человек? Так вы не разыгрываете меня? Это правда? Ну, про вампиров? – все происходящее до сих пор казалось сном, и поверить в реальность происходящего было довольно тяжело.

- Да. В нашем мире много того, во что люди больше не верят. И вампиры существуют на самом деле.

- Но как же вы работали в больнице? Вы же спасли столько жизней? Или это было только прикрытие, чтобы пить человеческую кровь? – я начал горячиться.

- Нет, мы не питаемся человеческой кровью. И работа в больнице настоящая.

- Я не понимаю. Вам вообще не нужна кровь?

- Нужна, но и я, и Эсми, а теперь и Белла, питаемся только кровью животных. Лоси, олени, волки, медведи, пумы – вот чью кровь мы пьем.

- И где же вы ее берете?

- Охотимся в лесу, - просто ответил доктор.

- И Белла? – каким бы бредом ни казались мне слова мистера Каллена о вампирах, подсознательно я чувствовал, что он говорит правду. Но стоило представить, как моя маленькая, хрупкая девочка наперевес с ружьем охотится на огромных, свирепых хищников, и ярость захлестнула меня.

- Вы с ума сошли? Белла даже в городе может найти неприятности, а вы берете ее с собой в лес! Да она там заблудится! А если ее поранит дикий зверь? – выкрикнул я, пытаясь сесть.

- Эдвард, успокойся, - усмехнулся доктор, укладывая меня на кровать. – Никто не может причинить вред вампиру. Сейчас я не буду тебе ничего говорить, скоро сам все увидишь. У меня только просьба: ничему не удивляйся и не делай поспешных выводов.

- Так про вампиров, это правда? – еще раз спросил я.

- Правда.

Я хотел задать очередной вопрос, но боль опять напомнила о себе, раскаленными штырями впиваясь в позвоночник. Я не смог сдержать крик, это было выше моих сил.

- Спина… Почему … Почему так больно? – сквозь стиснутые зубы прохрипел я.

- Перерождение всегда сопровождает боль. Яд вампира творит чудеса. У тебя был поврежден позвоночник, и сейчас он восстанавливается.

- Я смогу ходить?

- Ходить, бегать – все, что захочешь, - улыбнулся доктор Каллен.

- А Белла? С ней было тоже самое? – спросил я, боясь услышать, что она испытывала такие же муки.

- Большую часть перерождения она была без сознания, - ответил он, понимая мое беспокойство. Потом он посмотрел на меня, а я удивился перемене в его лице. Сейчас я смотрел на тридцатилетнего мужчину с глазами древнего старца, в которых светилась мудрость, но между тем и глубокая печаль.

– Я не мог дать ей умереть, - тихо сказал он, - она такая молодая и жизнерадостная. С самого первого дня она стала нам с Эсми как дочь, и когда я увидел ее в морге…

- В морге?

- Да, я нашел ее в морге. Она была еще жива, но врачи не могли бы ей помочь, поэтому я взял на себя смелость обратить ее. Я очень рисковал, когда забирал Беллу из больницы. Стоило попасть в камеру наблюдения, и неприятностей было бы не избежать, но единственное, чего я по-настоящему боялся, так это не успеть. Боялся, что сердце в одну секунду остановится, и мы потеряем ее. И для меня, и для Эсми это стало бы настоящей трагедией. Вампиры все очень тонко чувствуют, и если они кого-то любят, то это навсегда, время над ними не властно. Я ни о чем не жалею, ведь теперь в нашей семье есть дочь. И сын … - он смотрел мне в глаза, молча спрашивая согласия.

- Вы хотите, чтобы я остался?

- Да, я прошу тебя остаться. Не забирай у нас Беллу. Если уйдешь ты, то она пойдет за тобой. Она по-настоящему любит тебя.

- Я знаю, ведь я тоже люблю ее и пошел бы за ней на край света.

- И еще: ты должен знать, что вернуться домой ты пока не сможешь. Пройдет не менее года, пока ты научишься себя контролировать и потом … - он замолчал, а у меня в голове промелькнули слова, произнесенные голосом доктора Каллена: «Надо все рассказать, он должен знать. Или пока не рассказывать? Это будет шоком для мальчика».

Не понимая, слышал ли я эти слова на самом деле, или мне они просто показались, я хотел задать вопрос, но ужасная боль опять нарушила мои планы. Огонь, горевший в венах, делал пытку непереносимой, глаза заволокло красной пеленой боли. Когда очередной приступ прошел, я уже забыл, что именно хотел спросить. Пытаясь вспомнить и прокручивая в голове разговор, я с удивлением осознал, что не могу ни на чем сосредоточиться. В сознании крутилась сотня вопросов о вампирах, моем перерождении, странном голосе в голове, Белле и о самих Калленах, но я не мог сконцентрироваться и выбрать главный из них - боль смешала все мысли.

- Расскажите … - попросил я, надеясь услышать ответы на так и не заданные вопросы.

Доктор Каллен кивнул и начал говорить. Его речь успокаивала, заставляя отвлечься от непереносимого огня терзавшего меня. В последующие часы я много о чем узнал. Он начал свой рассказ с природы вампиров – сила, ловкость, скорость, красота, долголетие. Я не сомневался в его словах. Мой слух, зрение и обоняние уже изменились, поэтому поверить во все остальное было несложно. Приступы боли мешали сосредоточиться, но стоило им немного утихнуть, как я просил его продолжать. Он поведал историю своего перерождения и о том, как сначала спас Эсми, а потом Беллу.

- А я? Вы сказали, что у меня тоже не было шанса.

- Эдвард, я не уверен, что ты сейчас готов выслушать это. Тебе и так больно. Давай отложим этот разговор.

- Больнее, чем сейчас, уже не будет, - превозмогая очередной приступ, прохрипел я. – Расскажите…

- Я все же прошу …

- Нет, давайте сейчас, - твердо глядя в глаза доктору Каллену, попросил я. Мне хотелось знать, что произошло такого, что он так это скрывает.

- После неудачной операции, ты впал в кому, - не глядя на меня, ответил он. – Твои родители подписали документы на отключение тебя от аппарата искусственного дыхания…

- Когда?

- Три дня назад.

- Мать знает, что я жив?

- Думаю, что ей уже сообщили. Мне пришлось пойти на подлог и заменить документы. Официально тебя перевели в частную клинику. Но если она начнет искать, то поймет, что эта больница не существует уже более десяти лет. Сейчас, когда ты очнулся, нам срочно нужно будет придумать историю твоего выздоровления. Жаль, что пока ты не сможешь с ней встретиться.

- Я могу позвонить…

- Нет, твой голос тоже изменился. Но не беспокойся, мы что-нибудь придумаем, - он замолчал, а я не мог не задуматься над его словами. Из них следовало, что родная мать предала меня, лишив последнего шанса на жизнь.

Но почему она это сделала? Ведь люди выходят из комы – надо было только подождать!

У нас с матерью никогда не было особенно близких и теплых отношений, но даже сейчас я не мог поверить, что она могла так поступить. При этом у меня не было причин сомневаться в словах доктора Каллена.

- Дочка, будь осторожна, - неожиданно раздался встревоженный голос Эсми. – «Как бы чего не вышло. Надеюсь, что Карлайл сможет контролировать девочку. Она же себе не простит, если Эдвард пострадает»,– голос миссис Каллен звучал совсем рядом, как будто она находилась в комнате, а не на улице. Но если первые слова я слышал, то последняя фраза сопровождалась зрительным образом - Белла входит в дом и нападает на меня. Я не понимал, где реальность, а где игра воображения, голова начала кружиться, а боль усилилась. Но все это мгновенно забылось, когда я увидел, что в комнату медленно входит Белла.

Стоило увидеть девушку при свете дня, как от восторга я забыл все на свете. Она и раньше была красива, но сейчас стала совершенством. Изящная фигура, плавные, грациозные движения, прекрасное лицо – все в ней завораживало меня. Но именно это помогло осознать все, что ночью рассказал доктор Каллен.

Белла не человек, она вампир, самый прекрасный на свете вампир.

Не приближаясь ко мне, любимая остановилась и несмело улыбнулась. Я был рад, что она вернулась. Когда она рядом, было легче поверить в происходящее. Мне очень хотелось прикоснуться к ней, обнять, вдохнуть запах ее волос, но девушка не двигалась.

Утро вступало в свои права, и первые лучи солнца несмело пробирались в комнату через неплотно закрытые шторы. Я наблюдал, как полоса света медленно ползет по подоконнику, и в голове непроизвольно всплыли воспоминания из прошлой жизни.

Воскресный вечер. Возиться с ужином не хотелось, мы заказали пиццу и устроились на диване смотреть кино. Сегодня была моя очередь выбирать фильм, и я остановился на «Интервью с вампиром». Нам с Беллой нравился этот старый фильм, и сейчас эпизод из него стоял перед моим глазами – смерть маленькой вампирши и ее взрослой подруги. По стене полз луч солнца, чтобы превратить в пепел двух вампиров.

Только сейчас на пути этого луча стояли не герои картины, а моя Белла.

Не замечая опасности, она продолжала стоять посреди комнаты и смотреть только на меня. Между тем смертоносное солнце приближалось к ней все ближе и ближе. Я уже хотел предупредить, крикнуть, чтобы она ушла в тень, но не успел. Луч коснулось ее кожи, и комната мгновенно взорвалась миллионами слепящих бликов. Ужаснувшись, я понял, что сейчас она сгорит, и я вновь потеряю ее.

Не раздумывая ни минуты, собрав все силы и превозмогая очередной приступ боли, я смог подняться с кровати. Непонятно как, но за доли секунды я преодолел комнату и, схватив девушку, потащил в тень. Этот порыв отнял последние силы. Стоило осознать, что Белла в безопасности и невредима, как я рухнул на пол, корчась от очередного приступа.

Сердце зашлось в бешеном стуке, казалось, что оно хочет вырваться наружу. В голове был туман, а по венам бежал жидкий огонь, окончательно уничтожая все на своем пути. Даже на крик не было сил, из горла раздавался только предсмертный хрип. Я не понимал, где нахожусь, не чувствовал, что моя голова лежит у Беллы на коленях, а Эсми и Карлайл сидят рядом, склонившись ко мне.

И вдруг все закончилось…

В последний раз сердце ударило в ребра и затихло. С этим последним ударом из тела ушла и боль. Я так привык ее ощущать, что даже не сразу понял, что ее больше нет. Осознание этого заставило меня резко открыть глаза.

Вся комната была залита солнечным светом, но ярче всего он играл, отражаясь от кожи Эсми, Карлайла и Беллы. Я с удивлением рассматривал их лица, как будто покрытые мелкими искорками бриллиантов, и не мог отвести глаз от восхищения.

Подняв руку, я хотел дотронуться до лица любимой девушки, но стоило моим пальцам оказаться освещенными солнцем, как рука вспыхнула. От неожиданности я отдернул ее, но не почувствовав боли, вновь поднял. И опять она засветилась миллионами огоньков. Продолжая экспериментировать, я то убирал руку в тень, то вновь подставлял под лучи солнца.

От этого интереснейшего занятия меня отвлек мелодичный смех. Посмотрев на Беллу, я тоже улыбнулся:

- Что тебя так развеселило?

- Ты.

- Неужели я такой смешной? – спросил я, поудобнее устраивая голову на ее коленях и любуясь улыбающейся девушкой. Сейчас мне впервые за много дней было хорошо. Боль исчезла, Белла жива и рядом со мной, и даже пол, на котором я лежал, не казался холодным или жестким. У меня было ощущение, что не было никакой аварии, что разлука с любимой была всего лишь дурным сном, который прошел, стоило наступить утру.

- Ты красивый, - серьезно ответила она, перебирая мои волосы и обводя рукой линию бровей, носа и скул.

- Ты красивее.

- Нет, ты!

- А я говорю, что ты!

- Хм… - вежливое покашливание прервало наш шуточный спор. Мы посмотрели на мистера Каллена. – Эдвард, тебе надо переодеться и поохотиться, - произнес он, внимательно, я бы даже сказал, настороженно глядя на меня.

- Зачем? – не понял я. Жизнь прекрасна и замечательна. Больничная пижама, одетая на мне, возможно, не слишком модная, но вполне нормальная одежда. И мне совсем не хотелось никуда идти.

- У тебя не болит горло? – удивленно спросила миссис Каллен, входя в комнату со стопкой одежды в руках.

- Болит, но по сравнению с болью минуту назад эту мелочь можно не замечать, - я вновь повернулся к Белле и стал рассматривать личико девушки. Оно было совершенным, вспыхивая искрами в тех местах, где его касались солнечные лучи. Протянув руку, я погладил ее по щечке. Странно, но кожа была мягкой и теплой, а ведь еще некоторое время назад она казалась холодной и твердой.

- Так значит, солнце нам не вредит?

- Нет.

- Но ты сама сказала, что греться на солнышке теперь не придется, - напомнил я.

- Сказала, но имела в виду совсем другое. Люди не должны знать о нас, и если они увидят, что мы светимся на солнце, то сразу заподозрят неладное.

- Ты права, - согласился я.

- Эдвард, - настойчиво позвала миссис Каллен, показывая на стопку одежды. Я кивнул и нехотя поднялся. Во всем теле ощущалась небывалая легкость и сила. От радости, что я могу встать на ноги и пойти, я заулыбался, а потом подхватил Беллу на руки и хотел уже закружить, как она взвизгнула от боли.

Поняв, что сжал девушку слишком сильно, я резко отпустил ее. Она мгновенно оказалась в нескольких метрах, а перед ней выстроились Каллены.

Опешив от неожиданности, я с недоумением смотрел на свои руки. Неужели я настолько сильный, что даже простые объятия причиняют боль?

- Белла, прости, - недоуменно прошептал я. – Я не хотел… Я не думал…

- Все в порядке, не расстраивайся. Ты научишься, - Белла вышла из-за спины сосредоточенно молчавших Калленов и, подойдя ко мне, успокаивающе погладила по плечу.

- Белла, - с предостережением в голосе произнес мистер Каллен, а внутри меня стала закипать злость. Я знал, что буду очень аккуратен и больше не причиню ей боли. Почему они ведут себя так, как будто я опасен? Я люблю Беллу больше всего на свете, а они хотят отнять ее у меня?

Из моей груди вырвался хриплый рык. Разум затмила ненависть на тех, кто пытается отобрать что-то, принадлежащее мне. Одним движением я привлек девушку к себе и, обняв за плечи, как можно осторожнее прижал к своей груди.

Каллены дернулись, но я, оскалившись, прорычал:

- Не подходите! Она моя!

- Эдвард, успокойся, - доктор Каллен поднял руки в примирительном жесте. – Никто не отнимает ее у тебя, но ты делаешь ей больно. Давай не будем волноваться. Отпусти Беллу.

- Нет, - вновь прорычал я, заглядывая девушке в глаза и пытаясь понять, больно ей или нет.

- Эдвард, расслабься, - произнесла она, с любовью глядя на меня. Подняв руку, Белла нежно провела пальчиком по моей щеке. Одно прикосновение - и весь мой гнев мгновенно испарился. Я завороженно смотрел на ее губы, понимая, что желание прикоснуться к ним в поцелуе пересилило все остальные эмоции и становится нестерпимым.

Резкое, едва уловимое движение - и мои губы накрыли ротик девушки. Я даже сам не заметил, как это произошло. Белла дернулась, но потом расслабилась и начала отвечать на поцелуй. Это было непередаваемое ощущение. Мне казалось, что я не целовался ни разу в жизни, и это мой первый опыт. Меня буквально захлестнули сильнейшие эмоции – радость, нежность, восторг, возбуждение – все они смешивались и грозили прорваться наружу. Но даже теряя голову от обилия чувств, я не переставал помнить, что в моих руках хрупкая девушка, и сжимать ее сильно нельзя.

Мне потребовалось собрать в кулак всю свою волю, чтобы закончить поцелуй и оторваться от самых сладких в мире губ. Стоило поднять глаза, как я увидел, что Каллены стоят рядом и со счастливыми улыбками смотрят на нас. Мне стало неудобно за вспышку агрессии. Сейчас я не понимал, как еще минуту назад мог плохо думать о них. Каллены всегда тепло относились к нам, а Карлайл спас жизнь не только мне, но и Белле. Я хотел поблагодарить его и извиниться за свое недостойное поведение, когда неожиданно услышал голос Эсми.

«Они такая красивая пара» - прозвучало в моей голове, и тут же появилась картинка – молодой человек с бледным лицом и всклоченными волосами прижимает к груди очень красивую девушку. От увиденного и услышанного я дернулся как от удара электрического тока.

Неужели я схожу с ума? Ведь Эсми не произнесла ни слова!

Боясь поверить в свои предположения, я мысленно прислушался, но вокруг было «тихо» - голос и картинка бесследно исчезли. Не желая показаться сумасшедшим, я постарался скрыть свою растерянность.

- Дочка, пойдем. Дадим Эдварду переодеться, - вслух произнесла Эсми, направляясь к двери и увлекая за собой Карлайла.

Белла хотела последовать за ними, но что-то внутри меня взбунтовалось, и я не захотел выпускать ее из рук. Злость на Калленов вспыхнула с новой силой – по какому праву они командуют моей Беллой? Я же не хотел, чтобы она уходила!

- Тш…, - она, почувствовав мои эмоции, успокаивающе погладила меня по щеке. – Все хорошо, расслабься. Это скоро пройдет.

- Что пройдет? – не понял я.

- Перепады настроения, - пояснила она. – Ты еще хорошо справляешься. Когда очнулась я, то чуть не разнесла весь дом.

- Правда? – мне не верилось, что с ней было то же самое.

- Правда, - Белла усмехнулась. – Когда пойдем на охоту, я покажу тебе великолепную просеку, которую я сделала, когда меня не пускали к тебе в больницу, - увидев удивление на моем лице, она захихикала и пояснила: - Дом громить жалко, так что лучше вымещать раздражение на деревьях в лесу.

- Хорошо, приму к сведению, - улыбнувшись, согласился я и, с сожалением отпустив девушку, решил, что надо действительно переодеться.

Но даже этого я не смог сделать нормально. Проблемы начались сразу: я всего лишь хотел оторвать этикетку, но стоило потянуть, как джинсы разорвались на две части. Чертыхнувшись, я понял, почему миссис Каллен принесла несколько пар брюк и рубашек. Бросив злой взгляд на хихикающую Беллу, я взял следующие джинсы и, хитро подмигнув девушке, осторожно снял с них бирку. Получив от нее одобрительный кивок, я собрал одежду и отправился переодеваться в ванную.

Впрочем, через пару минут я понял, что около дома Калленов будет еще одна просека. Мне срочно было нужно что-нибудь сломать. Рыча от злости, я вылетел из ванной, сталкиваясь в комнате с обеспокоенными взглядами Беллы, Эсми и Карлайла.

- Эдвард, что случилось? – встревоженно спросила девушка, направляясь ко мне.

- Пуговицы! – простонал я.

- Что?

- Никак не могу застегнуть эти гребаные маленькие пуговицы, - прорычал я и, желая продемонстрировать, потянул за полочку рубашки. Раздался треск, и на груди образовалась дыра.

- Черт! Черт! Черт! Да что же это такое? – я с недоумением смотрел на свои руки, которые совсем мне не подчинялись.

Эмоции сменяли друг друга так быстро, что я не успевал их осознавать: гнев, растерянность, раздражение и вновь гнев. От этого калейдоскопа меня отвлек тихий смех, вернее, даже хихиканье.
Странно, но то, что надо мной смеются, было совсем не обидно. Улыбнувшись, я посмотрел на Беллу. Она смешно морщила носик и, прикрыв рот рукой, старалась сдержать смешок.

- Развлекаешься? – я подмигнул ей.

- Конечно! Не все же мне быть самой неумелой! – вновь хихикнула она.

- Белла, зачем ты так! – миссис Каллен с укором покачала головой, - для Эдварда все необычно, и ты должна ему помочь.

- Да, мам! – протянула она, но при этом лукаво улыбнулась. Подойдя ко мне, Белла одним движением сорвала все, что осталось от рубашки. Я не успел даже возмутиться, как она надела на мою шею футболку.

- Хитрый лисенок, - рассмеялся я, влезая в рукава. Из всего вороха одежды, лежащей на кровати, девушка выбрала именно ту, что не нужно было застегивать. Заправляя футболку в брюки, я повернулся к зеркальной дверце шкафа и опешил, впервые увидев нового себя.

Бледная кожа; яркие губы, как будто накрашенные; растрепанные волосы, но выглядящие так, как будто их укладывал модный стилист, и глаза цвета спелого граната. Последнее было самым шокирующим. Я растерянно повернулся к Калленам, удивляясь, что и у них, и у Беллы зрачки желтые.

- Глаза!?

- Не беспокойся, через пару месяцев они поменяют цвет и станут как у нас. Только у вампиров, которые придерживается традиционного питания, глаза красные, а кровь животных делает их янтарными, - ответил мне мистер Каллен.

Кивнув ему, я посмотрел на Беллу и замер, не поверив сначала своим глазам.

Она изменилась не только на лицо. Ее фигура стала другой, а белый топик на тонких бретельках и обтягивающие джинсы усиливали эффект. Девушка по-прежнему казалась маленькой и хрупкой, но из фигуры исчезла юношеская угловатость, а линия высокой, красиво очерченной груди плавно переходила в очень тонкую талию и, плавно огибая бедра, заканчивалась длинными стройными ножками. Я с восхищением рассматривал ее и мог сказать только одно – она идеальна. Мне было тяжело отвести взгляд, но, вновь посмотрев в зеркало, я понял, что и сам стал другим. В отличие от Эмметта качком я никогда не был, но сейчас рельефные мышцы не смогла скрыть даже футболка, обтягивая бицепсы и обозначая кубики пресса на животе. С удивлением расправив широкие плечи, мне показалось, что и ростом я тоже стал выше. От созерцания собственной внешности меня отвлек тихий перезвон колокольчиков – смех моей Беллы. Этот звук был настолько красив, что буквально ласкал слух.

- Любуешься? – приподняв идеальную бровь, лукаво спросила девушка.

Улыбнувшись тому, что она без слов поняла меня, я повернулся и протянул руку в приглашающем жесте. Стоило ей подойти, как я привычным движением сгреб ее в охапку и осторожно привлек к себе. В груди появилось странное ощущение и мгновенно распространилось по всему телу – это было чувство, как будто я вернулся домой после долгого отсутствия. Поцеловав девушку в макушку, я развернул ее к зеркалу, и теперь мы отражались там вместе.

Из зеркала на нас смотрели два красивых бессмертных существа, которым самой судьбой - а я был в этом уверен - суждено быть вместе. Даже смерть не смогла разлучить нас, а наоборот стала началом нашей вечности, которую мы проведем вместе. Дама в черном плаще и с косой больше не властна над нами. Я три долгих месяца был уверен, что потерял Беллу, но судьба дала нам второй шанс, и я не собирался упускать его. В этот момент меня переполняло счастье. Улыбнувшись, я обернулся к мистеру Каллену: именно ему мы с Беллой были обязаны вторым шансом на жизнь. Вернув мне улыбку, Карлайл сделал несколько шагов и, приобняв Эсми, встал рядом. Встретившись взглядом в зеркале сначала с Карлайлом, а потом с Эсми, я очень четко осознал, что моя жизнь бесповоротно изменилась, и назад пути нет.

«Семья… Дети… Наши дети...» – пронеслись в моем сознании слова, произнесенные голосом Эсми. Ничто во мне не отозвалось протестом, я чувствовал, что она права, теперь они моя семья – мои мать и отец.

______________________

Эдвард стал вампиром. Он еще не совсем понял кем стал, осознание еще впереди, но то что его любимая девушка жива и у них есть возможность вместе провести вечность будет очень сильно помогать ему.

ФОРУМ.

Спасибо бете можно сказать ЗДЕСЬ.

_____________________

На сайте идет конкурс Twilight Russia Awards 2012. Если вам нравится мой рассказ, то прошу поддержать его в конкурсе: Лучший фанф раздела Альтернатива.