Призраки и кошмары mp3

Мы с родными решили не рассказывать Джейкобу о странном посетителе, чтобы не провоцировать его взрывной характер на отчаянные поступки.
Карлайл, Эсми, Элис и Джаспер улетели в Форкс. Когда мы прощались в аэропорту, Элис снова до боли сжала мою руку и, глядя мне в глаза, прошептала:
- Это ничего не значит, возможно, что просто событие отдалилось из-за каких-то твоих поступков или действий Джейкоба, ведь я не вижу вашего будущего. Не беспокойся, все будет хорошо.
Ледяные губы тети коснулись моего лба, оставив ощущение прохлады, как от снежинки, упавшей с неба. Приветливо помахав мне на прощание тонкой, как у ребенка, рукой, Элис упорхнула вслед за Джаспером на посадку. Внушенное Джасом спокойствие и умиротворение тут же растворилось, уступив место ноющей боли в области сердца, как будто туда вставили металлическую спицу.
Шли дни, и постепенно, за будничной суетой, в постоянном присутствии любимого, родителей и друзей я стала забывать испытанные мной под воздействием багровых глаз Рауля де Жеса, как себя назвал странный гость, странные и страшные ощущения. Но он, к сожалению, не ушел из моего сознания насовсем. Он начал преследовать меня в моих снах.
Почти каждую ночь я начала просыпаться от собственного беззвучного крика. Мои сны были разными, но в них я постоянно видела невыразимо прекрасное лицо и гипнотический свет багровых глаз Рауля. Самым страшным был кошмар, приснившийся мне примерно через неделю после отлета родных в Форкс.
Мне снилось, что мы с Джейкобом снова в той самой лесной чаще под Лондоном, на подстилке изо мха и опавших листьев, обнаженные, объятые страстью, любим друг друга. Горячие руки Джейка ласкают мое тело, губы впиваются в мои нетерпеливыми и жаркими поцелуями. Сквозь закрытые веки я вижу солнечный свет. И внезапно жар от его рук сменяется ледяным холодом, а солнечный свет – багровыми сполохами. Я дрожу, распахиваю глаза и вижу перед собой прекрасное мраморное лицо с оливковым оттенком и глаза цвета бургунди. Но мне почему-то не страшно, я хочу, чтобы эти бледные чувственные губы целовали меня, а ледяные пальцы ласкали мое разгоряченное тело. Я кричу, но не от страха, а от страсти. И вдруг я слышу в чаще испуганный и надрывный детский плач.
Я проснулась от гадкого чувства, что меня застали за чем-то постыдным. В эту ночь я больше заснуть не могла. Хорошо еще, что привычку подсматривать мои сны мама оставила еще в моем детстве, да и отец деликатно старался не слушать моих мыслей во сне. Мне было страшно и стыдно признаться родителям, а тем более любимому, кого именно я вижу в своих кошмарах.
Самое странное было то, что эти кошмары, яркие и живые, я запоминала до малейших подробностей, они повторялись с пугающим постоянством, иногда продолжая друг друга, как многосерийные фильмы. Мне нужно было с кем-нибудь об этом поговорить, но я не знала, с кем. Родители и Джейк отпадали, так как мне было мучительно стыдно рассказывать им о моих снах. Человеческие друзья точно посоветовали бы сходить к психиатру. Мне очень не хватало моей изумительной тети Элис. Вот ей бы я с удовольствием все рассказала, и она, как никто другой, я была в этом уверена, поняла меня. Но Элис уехала, и я осталась один на один с моими кошмарами.
Моя болезнь явно прогрессировала. Вскоре к ночным кошмарам добавились и дневные видения.
Как-то днем, около трех часов пополудни, я сидела в университетской библиотеке, готовясь к очередному семинару по биохимии, внимательно изучая сложные цепочки молекул соединений и делая пометки в конспекте. Мой волк в это время был на тренировке команды по бейсболу, после окончания которой он должен был забрать меня и отвезти домой. В библиотеке было немного посетителей, так как сессия была еще далеко, а студенты всех времен и народов всегда готовятся к экзаменам за три последних дня. Я погрузилась в свое занятие настолько, что перестала замечать окружающее. Наконец-то меня оставили в покое страшные мысли и воспоминания, голова работала, как отлаженный компьютер.
Внезапно я ощутила странный холод за спиной. Вначале я подумала, что кто-то открыл дверь – на улице было довольно холодно, на дворе был промозглый ноябрь. Обернувшись, я посмотрела на входную дверь, которая оказалась закрытой. Не придав этому значения, я снова погрузилась в свое занятие. Но порыв ледяного ветра снова заставил меня вздрогнуть. И тут я почувствовала запах, ледяной и сладковатый, манящее сочетание вербены, мускуса и ванили. Аромат был удивительно приятным, но заставил меня похолодеть. Запах вампира, ЕГО запах. Я в панике обернулась. За спиной никого не было. Продолжать занятие уже не было сил. Вскочив, я сгребла в охапку книги и почти бегом направилась к выходу. Библиотека занимала целое крыло в огромном старинном особняке. От этого крыла шел длинный мрачный коридор с высоченным потолком и стенами, темными от времени, покрытыми старинными, выцветшими от времени гобеленами. Высокие готические стрельчатые окошки с потемневшими витражами едва пропускали внутрь тусклый в это время года дневной свет, создавая довольно мрачный антураж. Я быстрым шагом пошла по коридору в основной корпус, собираясь вызвать Джейка с тренировки и попросить отвезти меня домой. Внезапно я снова почувствовала на волосах ледяное дыхание и услышала тихий, похожий на шелест шепот:
- Ренесми… Любовь моя… Я жду тебя...
Книги выпали из моих сжавшихся в спазме рук, я в панике обернулась, но даже моей нечеловеческой скорости движений не хватило, чтобы заметить моего преследователя. Лишь краем глаза я уловила движение в конце коридора. Запах тоже исчез. Я лихорадочно собрала книги и, уже не скрывая стремительности движений, побежала к выходу из страшного коридора. С дрожью во всем теле я дождалась Джейкоба с тренировки и под предлогом, что забыла в библиотеке книгу, потащила его через злосчастный коридор. Пока мы шли, я внимательно наблюдала за его лицом, стараясь понять, обнаружит ли его уникальный волчий нюх запах странного гостя или у меня «едет крыша». Джейкоб прошел по коридору, ни разу не остановившись. Значит, я схожу с ума.
Вечером я позвонила Элис. Разговор был ни о чем, мы обсудили мой гардероб и новинки косметики, потом поговорили о планах на рождественские каникулы, на которых мы собирались в Форкс. Джейк обещал навестить Билли, да и Чарли уже места себе не находил. Я ждала, что Элис скажет мне что-нибудь, пусть тревожное и страшное, но объясняющее мои странные кошмары во сне и наяву. Но тетя ничего не говорила о своих видениях. Расспрашивать Элис по телефону об этом я не решилась и положила трубку с тяжелым сердцем. Перспектива оказаться в психиатрической лечебнице меня совершенно не прельщала. Даже если моим лечением будет заниматься лично доктор Каллен. Может, поговорить с ним? Нет, сказала я себе твердо, он все расскажет отцу, который ради моей безопасности тут же упрячет меня в хранилище швейцарского банка либо в купленный бункер какого-нибудь торговца оружием. В вопросах безопасности Эдвард Каллен всегда переходил все известные границы. Я никогда не забуду «Мерседес Гардиан», взятый напрокат отцом для мамы сразу же после помолвки и еще стоявший в гараже Калленов в Форксе после маминого обращения перед отправкой назад в салон. Это была не машина, это был танк. Учитывая, что о моей безопасности отец пекся чуть ли не больше, чем о безопасности Беллы, могу представить, каким будет мое жилище, если отец узнает о Казанове рядом. Тем более что я в этом совсем не была уверена.
Меня так измучили эти странные страшные сны и призраки, что Джейк стал замечать неладное. Он подолгу смотрел мне в глаза, пытаясь найти разгадку моему странному поведению. При нашей удивительной духовной близости становилось невыносимо скрывать от него причину моего подавленного настроения. Да и отец, прислушиваясь к моим мыслям, стал тревожно хмуриться. Назревала необходимость объясниться со всеми.
Однажды мы, как всегда, гуляли с любимым в парке. Он всячески пытался меня развлечь, рассказывая всякие глупости из жизни бейсбольной команды и девушек из группы поддержки. Я отвечала невпопад и смеялась не там, где нужно. Наконец Джейк, окончательно расстроенный моей непонятно откуда взявшейся депрессией и совершенно не свойственной мне рассеянностью, глухим от боли голосом спросил:
- Ты меня разлюбила? Я тебе в тягость? Ты хочешь уйти?
Я остолбенела и с ужасом посмотрела в глаза любимого, полные боли и отчаяния.
- Нет! Как ты мог такое подумать?! Я люблю тебя больше жизни, ты знаешь это, даже перед лицом смерти я думала только о тебе!
- Тогда почему ты так переменилась? Что с тобой происходит, Нес? Ты боишься Эдварда? Боишься, что он причинит мне боль?
- Да что ты, - я даже рассмеялась сквозь слезы, - отец никогда не сделает тебе ничего, ты же для него как сын.
Джейкоб посмотрел на меня исподлобья, давая понять, что не совсем разделяет мою уверенность в мирных намерениях моего отца, но его лицо немного посветлело. Помолчав с минуту, он внезапно сгреб меня в объятия и зашептал в ухо, обжигая дыханием.
- Давай поженимся, Нес! Тогда у твоего папочки не будет больше повода оторвать мне голову за нарушение запрета!
Я обеими руками взяла его лицо в ладони и, пристально глядя в глаза, с ироничной улыбкой спросила:
- О шкуре своей печешься, волк? Не хочешь, чтобы она стала украшением нашей гостиной?
- Ну и это тоже, - ухмыльнулся Джейкоб. – Без шкуры как-то холодно и неуютно, - и тут же посерьезнел. - Нет, я серьезно, давай поженимся и я увезу тебя в Форкс. Почему-то у меня последнее время такое жуткое чувство, что я могу тебя потерять.
У меня похолодело внутри, а глаза наполнились слезами. Мой милый, нежный, могучий волк. Любящим сердцем он ощущал нависшую над нами опасность, даже не обладая талантами моих бессмертных родственников.
Я обняла Джейка за шею и спрятала лицо на его мускулистой груди.
И тут он, поддавшись порыву, смущаясь и краснея, бухнулся передо мной на одно колено и трясущейся рукой протянул мне бархатную красную коробочку с логотипом Тиффани, которую выудил из заднего кармана джинсов. Его голос от волнения срывался, был глухим и странным.
- Несси, только не смейся надо мной, я и так чувствую себя как последний дурак. Ты выйдешь за меня замуж?
- Да, - я сама не узнала своего голоса, он прозвучал как будто со стороны. Мое сердце разрывалось от противоречивых чувств: я задыхалась от счастья, и в то же время в глубине души сидел леденящий душу страх от сознания того, что этого может не быть.
Джейкоб вскочил на ноги и сжал меня до боли в своих медвежьих объятиях. Мне снова, как тогда, перед отъездом в Вольтерру, захотелось раствориться в нем, перестать существовать как отдельный организм, стать одной маленькой клеточкой большого горячего любимого волка. Наши губы встретились в поцелуе, и я закрыла глаза. Через закрытые веки я видела багровый зловещий свет.

Большое спасибо нашей бете Тане tatyana-gr за редактирование главы.

ФОРУМ

Предыдущая глава || Следующая глава