2024-4-20

21

0

0

- Ну, малышка! Еще немножко! - на глаза навернулись слезы. Мотор, обычно радовавший слух уютным урчанием, надсадно выл, но автомобиль не двигался с места, хотя колеса яростно крутились, далеко выкидывая комья мокрого снега.

Заглушив двигатель, она выбралась из машины, сердито хлопнув дверцей. Вид у застрявшей в наметенном посреди дороги сугробе серебристой «Ауди-R8» был совершенно несчастный, и Розали почувствовала что-то вроде угрызений совести – в конце концов, машина не виновата в том, что ее хозяйка не удосужилась узнать прогноз погоды и беспечно отправилась в дальнюю поездку на скоростном и мощном, но не отличающемся повышенной проходимостью автомобиле. Впрочем, другого у нее все равно не было.

Насупившись, девушка извлекла из кармана мобильный телефон, набрала номер. Подождала, нетерпеливо ковыряя свежевыпавший снег носком модного ботинка. Проигнорировала равнодушный голос, предложивший оставить сообщение… Все-таки всхлипнула, не удержавшись. Да и кто на ее месте удержался бы? Через четыре часа в загородном имении Кингов должна была начаться вечеринка в честь помолвки их сына, единственного наследника огромной медиаимперии Ройса Кинга, и звезды Голливуда, актрисы и певицы Розали Хейл. Но звезда безнадежно застряла в сугробе на лесной дороге, куда свернула, повинуясь дорожному знаку, чтобы объехать затор на федеральной трассе, а медиамагнат и наследник огромного состояния упорно не брал трубку, вероятно, занятый неотложными делами своей телекомпании.

Девушка завела двигатель – уже без надежды заставить свое не подходящее для езды по снегу транспортное средство сдвинуться с места, только чтобы согреться. Скоро температура в салоне заметно повысилась, но настроение у Розали продолжало падать. За последние полчаса мимо застрявшей в сугробе «Ауди» не проехал ни один автомобиль – видимо, дорога была занесена снегом на всем протяжении.

Очередной порыв ветра покачнул машину, заставив Розали испуганно вздрогнуть. Нужно было что-то срочно предпринимать, иначе под угрозой окажется не только помолвка, но и кое-что посерьезнее. Она снова взялась за свой мобильник и набрала номер службы спасения. Диспетчер говорила профессионально-спокойно, но содержание разговора не обнадежило – если отбросить уверения в том, что на помощь придет первый же освободившийся эвакуатор, становилось ясно лишь одно: весь север штата охвачен сильнейшим циклоном, закрыты не только дороги, но и оба ближайших аэропорта, жителям рекомендовано оставаться дома, дорожные службы выбиваются из сил, однако количество тяжелых аварий растет с каждым часом. Другими словами, Розали не стоит рассчитывать на помощь в ближайшие несколько часов, а если снежная буря не утихнет, то и дольше. Перед тем, как повесить трубку, диспетчер сообщила, что температура воздуха снижается, и посоветовала позаботиться о теплом ночлеге.

Сделав несколько успокаивающих вдохов-выдохов, Розали еще раз, без особой надежды, позвонила Ройсу и просто подпрыгнула от радости, когда тот наконец-то ответил:
- Да, дорогая. Ты уже подъехала? Прости, я только что освободился – это совещание по рекламной политике совершенно меня измотало…

- Ройс, моя машина застряла в снегу, а здесь творится что-то несусветное! Дорогу заносит все сильнее. Я, кажется, опаздываю…Ты можешь забрать меня?

Голос жениха из расслабленно-усталого стал деловитым и в меру озабоченным. Розали не сумела сдержать вздоха облегчения: сейчас Ройс все уладит … Больше-то все равно рассчитывать не на что…
- Где ты находишься?

- Где-то в лесу… По-моему, это еще Клэллам… но, может быть, уже заповедник… после озера Саттерленд я свернула направо, чтобы объехать затор на сто первой, и примерно миль через десять увязла в сугробе.

- Подожди, разве у тебя не работает GPS?

Розали снова вздохнула – теперь уже грустно:
- Работает, только сейчас не может определить местоположение – не то из-за леса, не то из-за метели. Я же говорю, здесь творится что-то…

- Подожди, - перебил ее Ройс. – Боюсь, все сложнее, чем ты думаешь. Я не могу отправить водителя искать тебя с такими расплывчатыми координатами. Возможно, я сумею засечь твою машину… ты уже ездила в сервис, чтобы сменить чип?

Розали молча покачала головой, но Ройс, хоть и не мог этого видеть, отреагировал раздраженно:
- Ну конечно! О чем я спрашиваю, это же ты! За две недели не удосужиться устранить такую ерундовую неисправность! – голос жениха набирал силу, и она решила дать ему выговориться, это был единственный способ не довести дело до ссоры. Впрочем, на этот раз Ройс, видимо, оценив всю сложность ситуации, на редкость быстро успокоился и снова заговорил деловым тоном: - В общем, так. Сейчас я свяжусь с дорожной службой Клэллама, должны же они помочь.

Розали всхлипнула:
- Я туда уже звонила. Говорят, этот ад повсюду, аэропорты закрыты. Эвакуаторы не могут пробиться даже к аварийным машинам, кругом заносы… Вся техника занята на федеральной трассе, там сплошная пробка. Но там хотя бы люди, а здесь я одна! – ее голос надломился, она замолчала в ожидании ответа Кинга.

- Ах так… - протянул Ройс. – Что ж, тогда не будем попусту тратить время. Я вышлю свой внедорожник и еще один автомобиль для подстраховки. Закройся в машине и экономь топливо, чтобы не замерзнуть. Чудес не обещаю, потому что тебя найти не проще, чем иголку в стоге сена. Черт побери, Рози! И так не вовремя! Придется решать с родителями, что делать с помолвкой.

Комок в горле помешал Розали ответить. Она вспомнила слова диспетчера службы 911 о том, что творится на федеральной трассе, и поняла: надеяться не на что. Посмотрев, сколько осталось горючего, девушка испуганно выключила двигатель – действительно, необходима была экономия. Если бы можно было одеться потеплее… но в ее дорожной сумке были только туфли, несколько смен белья, туалетные принадлежности и косметика. Да еще чехол с вечерним платьем болтался на крючке у нее за спиной. Остальное должны были доставить из аэропорта в отель, где Ройс уже заботливо зарезервировал для нее номер.

- И дернула же меня нелегкая! - вслух подосадовала Розали. – Нашла время, когда предаваться ностальгии, - собственный голос прозвучал как-то незнакомо, а фраза показалась взятой из какой-то давней роли. Девушка задумалась о том, что погнало ее накануне утром из аэропорта почти за четыреста миль в, казалось бы, прочно забытый городишко на краю штата. Давние воспоминания? Родные могилы? Или просто желание сказать «прощай» старой жизни перед началом новой? Во всяком случае, именно это звучало у нее в голове, когда она стояла посреди занесенного снегом кладбища: «Прощайте… Простите…»

Розали ни за что не услышала бы, если бы двигатель был включен, она и так чуть не пропустила этот далекий звук – уверенный рокот мощного мотора. Уловив его, девушка выскочила из машины, понимая, что водитель, скорее всего, просто не увидит ее полузанесенную снегом светлую машину. Ветер только чудом не вырвал из рук дверцу, но девушка в последний момент изо всех сил вцепилась в ручку. Звук нарастал, приближаясь с той стороны, куда направлялась Розали – от Сиэтла. Захлопнув дверцу, она встала так, чтобы ее невозможно было не заметить, и вытянула вперед руку в интернациональном жесте путешествующих автостопом.

Автомобиль – большой черный внедорожник – уже выехал из-за поворота и довольно быстро приближался, уверенно двигаясь по толстому слою снега и преодолевая даже невысокие сугробы. Поняв, что водитель не намерен тормозить, Розали с умоляющим видом прижала руку к груди, второй указывая на свою терпящую бедствие машину. Но ее усилия пропали впустую – сидящий за рулем джипа бородач даже не повернул головы, проезжая мимо стоявшей почти у него на пути девушки. Розали не привыкла к тому, чтобы мужчины игнорировали ее, с некоторой долей самодовольства полагая, что такие красавицы, как она, встречаются нечасто. И основания для таких мыслей у нее были: стройная длинноногая блондинка с выразительными карими глазами, полными губами, точеным носиком и безупречной матовой кожей неизменно останавливала взгляды всех нормальных представителей сильной половины рода человеческого.

Но этот, видимо, не был нормальным. Джип уже давно скрылся из виду, а Розали еще стояла, нервно сжав руки, и пыталась смириться с произошедшим. Да и правда, что толку было кричать и возмущаться – мужлан в джипе не услышит, а больше здесь никого нет. Раздосадованная, она рухнула на водительское сиденье, включила обогрев и еще раз набрала телефон Ройса. Тот откликнулся сразу же, словно ждал ее звонка. Но ничего утешительного сообщить не смог: из-за непогоды отменили все рейсы парома, а объездные дороги плотно забиты автотранспортом. Обе посланные за ней машины даже не смогли выехать из Сиэтла, при этом одна из них уже пострадала от столкновения с разогнавшимся на гололеде пикапом.

- Они обязательно пробьются к тебе, Рози, - без особой уверенности в голосе обещал Ройс. - Но на это понадобится, видимо, гораздо больше времени, чем мы думали. Впрочем, пока суд да дело, может заработать твой приемник GPS, тогда тебя будет гораздо легче найти по координатам. И, кстати, о вечеринке можешь не беспокоиться – родители решили отложить ее на два дня и совместить с ежегодным рождественским балом – многие VIP-гости и адвокаты, как и ты, застряли из-за снегопада. Прогноз обещает постепенное улучшение погоды, так что, думаю, послезавтра мы благополучно отпразднуем нашу помолвку и забудем все эти злоключения как страшный сон.

- Угу, - протянула Розали, ловя себя на мысли, что Ройсу-то легко рассуждать, а ее уже весьма мало волнует эта вечеринка и даже помолвка, к которой она так стремилась. И до которой имеет шанс просто не дожить, учитывая «прожорливость» климат-контроля и не столь уж большой остаток топлива в баке ее «Ауди» - эх, надо было заправиться в Форксе, однако она самонадеянно решила, что половины бака вполне хватит, чтобы вернуться в Сиэтл.

Ройс снова заговорил, но Розали вдруг услышала уверенный стук в заснеженное стекло левой дверцы. Поспешно пробормотав в трубку, что, кажется, прибыла помощь, она легко выпорхнула из машины – и слегка опешила, увидев, что рядом с ее «Ауди» возвышается чрезвычайно внушительная фигура так равнодушно проехавшего мимо нее несколько минут назад бородача. Его джип стоял неподалеку с заведенным мотором.

Неприязненно глядя на Розали, бородач угрюмо буркнул:
- Берите вещи и переходите ко мне в машину. Конечно, если нужна помощь, - добавил он, уже поворачиваясь, чтобы направиться к своему джипу.

- Да-да, огромное вам спасибо! – зачастила девушка, хватая клатч с деньгами и документами, чехол с вечерним платьем и с усилием вытаскивая из багажника увесистую сумку с остальными вещами.

Розали настолько обрадовалась возвращению незнакомца, что даже не подосадовала на его совершенно не джентльменское поведение: этот верзила и не подумал предложить ей помощь и спокойно ожидал, глядя перед собой, пока она, увязая в снегу и сгибаясь под тяжестью сумки, пробиралась к высокому черному автомобилю, а потом, едва не оступившись на скользком металле подножки, взбиралась на пассажирское сиденье.

- Очень вас прошу, сэр, отвезите меня, пожалуйста, в Сиэтл… или хотя бы в Олимпию – я знаю, паром не работает. Заплачу сколько скажете.

Ответ был коротким и недвусмысленным:
- Нет.

Судя по всему, мужчина за рулем не шутил, так как начал умело разворачивать свой автомобиль на узкой лесной дороге.

- Но… куда же вы меня отвезете? – спросила Розали, стараясь не показать, что уже слегка побаивается своего «спасителя».

- Домой, - так же односложно ответил бородач и добавил после короткой паузы: - Пристегнитесь, - а когда девушка принялась неловко возиться со сложной системой ремней безопасности, совершенно не похожей на обычный ремень ее «Ауди», молча перегнулся через Розали и двумя уверенными движениями закрепил на ней эти «парашютные лямки». После чего защелкнул собственный ремень и прибавил скорость.

Мысли Розали беспорядочно метались. Конечно, хорошо, что она уже не одна среди леса, без надежды на скорое избавление, а в теплом салоне внедорожника, но этот бородач ведет себя чрезвычайно подозрительно. Почему он не согласился отвезти ее в Сиэтл? Судя по его одежде, подзаработать ему не помешало бы. Дорогущий джип явно не его – ну не может так выглядеть хозяин подобной автомашины. Угнал? Вряд ли, уж очень лихо обращается с ремнями безопасности, ему определенно не раз приходилось иметь с ними дело. Значит, скорее всего, водитель или охранник – вон какие устрашающие мускулы бугрятся под рубашкой, да и рост подходящий, гораздо выше шести футов. «А вдруг он просто не может отправиться в такую дальнюю поездку без разрешения владельца машины?» - подумала Розали, и эта мысль ее несколько успокоила. Действительно, если бородач – человек подневольный, то нужно радоваться уже тому, что он все-таки подобрал ее на дороге и теперь везет к людям, в тепло.

Минут через десять водитель слегка притормозил и повернул налево, руководствуясь чем угодно, только не зрением, потому что в свете фар, больше напоминавших прожекторы, была видна только снежная круговерть и крошечный кусочек окончательно заметенной дороги. Тем не менее, автомобиль продолжал двигаться, правда, теперь уже совсем медленно. Еще через четверть часа пути джип остановился. Бородач молча отстегнулся, потом, не дожидаясь просьб, деловито щелкнул кнопкой ремней пассажирки и, открыв свою дверцу, неторопливо вышел из машины. В салон джипа тут же ворвалась волна морозного воздуха, и девушка поежилась. Дожидаться, пока неприветливый водитель поможет ей выйти, очевидно, не стоило, поэтому Розали, тихонько вздохнув, выбралась из высокого автомобиля самостоятельно, тут же почти по колено провалившись в снег.

Машина стояла у заснеженного крыльца какого-то бунгало, еле видного сквозь метель. Сердце Розали упало: надежда на то, что она попадет к людям, явно не оправдалась. Приземистый дом, освещенный единственным фонарем, горевшим над входной дверью, и без малейших признаков рождественского убранства, казался необитаемым. Но делать было нечего, и, взяв из машины свои вещи, девушка пошла к крыльцу по следам своего угрюмого спасителя.

К счастью, в доме оказалось довольно тепло, к тому же в нем была все-таки живая душа – навстречу им через гостиную огромным палевым клубком с визгом метнулся крупный лабрадор. Не обращая внимания на Розали, пес, то и дело порыкивая, вертелся вокруг бородача, явно выговаривая ему за слишком долгое отсутствие.

- Ладно тебе, Роки, - неожиданно ласково проворчал мужчина, потрепав собаку по голове. – Спокойнее. Пойди лучше прогуляйся, пока погода позволяет. Только от дома никуда, ясно, малыш?

Коротко гавкнув, словно действительно понял предупреждение, лабрадор боднул головой дверь и выскочил во двор.

- Устраивайтесь, - прежним мрачным тоном буркнул бородач, кивая в сторону одной из закрытых дверей, и Розали, подавив вздох, поволокла свою сумку в указанном направлении.

За дверью обнаружилась стандартная гостевая спальня. Здесь было гораздо холоднее, чем в гостиной, и девушка, бросив свою ношу у входа, зябко закуталась в жакет. Нужно было позвонить Ройсу. Замерзшими пальцами Розали вытащила из кармана мобильник. «Странно, что он сам до сих пор со мной не связался», - подумала она, нажимая кнопку быстрого набора. Впрочем, ответил Кинг моментально и, судя по голосу, сходил с ума от беспокойства.

- Где ты, дорогая? Ты так резко разъединилась. Я пытался тебе звонить, но что-то было со связью, все время шли какие-то странные гудки…

- Я в порядке, - устало перебила его Розали, опускаясь на край кровати. – Во всяком случае, под крышей, в относительном тепле. Правда, машина осталась на дороге и к утру ее, должно быть, полностью завалит снегом, но это уже мелкие неприятности.

Ройс вздохнул, в его голосе послышалось явное облегчение:
- Да черт с ней, с машиной! Это отличная новость, Рози. Потому что посланные мной водители окончательно застряли где-то на подступах к Олимпии, дальше дороги закрыты. Тогда я распоряжусь, чтобы они тоже нашли себе какой-нибудь ночлег. Ну и погода! Передают, что циклон усиливается, значит, мы поступили совершенно правильно, отложив вечеринку.

- Боже! – Розали не сумела сдержать раздражения. – Ты даже не поинтересовался, где я, с кем… Не попытался приехать за мной… Похоже, вечеринка интересует тебя гораздо больше, чем я. Ладно, у меня садится батарейка. До завтра, - сказала она, уже не слушая жениха, и сердито захлопнула мобильник.
Подняв взгляд, она увидела, что в дверном проеме, практически полностью загораживая его мощным телом, стоит бородач. «Даже не представился», - обиженно подумала Розали и тут только заметила, что хозяин дома – или кто он здесь? водитель? охранник? – смотрит на нее с неприятной ухмылкой.

- Что вы так на меня уставились? – резко спросила девушка, вставая. – И, по-моему, входить к женщине без стука не слишком вежливо.
Ей тут же стало неловко, ведь, как ни крути, этот человек спас ее – возможно, даже от смерти, а она так сорвалась, хотя сердилась не на него, а на Ройса. Но раздражение удержало ее от просившихся на язык извинений, и она, неприязненно дернув плечом, отвернулась.

- Да вот смотрю, - протянул бородач. – Не все и не всегда, значит, у вас получается.

- У кого это «у нас»? – сердито переспросила Розали, не понимая, что имеет в виду этот странный тип.

- У вас, у холеных красивых стерв. Не вышло, значит, заставить парня плясать на задних лапках по одному мановению наманикюренного пальчика? Сорвался с поводка и не слушается? – совсем уже издевательски договорил он.

Розали взорвалась. Только этой насмешки и не хватало ей – уставшей, голодной, расстроенной, испуганной – чтобы окончательно выйти из себя.
- Да что вы понимаете! – выкрикнула она, бледнея от злости. – Какое право вы имеете судить?! Я… Я… - она не находила слов, чувствуя, как в горле встает комок, а к глазам подступают слезы.

- Я-то понимаю, а вот таким дамочкам, как вы, вечно кажется, что они пуп земли. Центр мироздания. Живете за чужой счет, а сами ни на что толком не годны, подлые лживые шлюхи! – буквально выплюнул он последнее слово и замолчал, с ненавистью глядя на Розали.

Девушку бросило в жар, потом в холод. По щекам побежали злые слезы. Слова бородача были обидными и несправедливыми. Среди ее недостатков не было ни склонности к манипулированию, ни неверности. Ведь этот странный человек ее совершенно не знает, откуда же такая ненависть?

- Как… Как вы смеете? – Розали задохнулась от негодования. – Я не намерена выслушивать ваши оскорбления! Дайте пройти! - девушка хотела толкнуть здоровяка в грудь, но он посторонился, и она буквально вывалилась в гостиную.

- Ну-ну, давай, - насмешливо пробасил за спиной бородач, и Розали бросилась к выходу, а потом, едва не наступив на свернувшегося у дверей пса, выскочила на крыльцо.

Она уже не понимала, то ли так темно вокруг, то ли просто слезы не дают ей ясно видеть окружающее. Спотыкаясь и проклиная свои высокие каблуки, девушка сбежала по заснеженным ступеням и, увязая в снегу, кинулась от дома по едва заметной колее, оставленной джипом, не желая больше ни одной секунды оставаться один на один с этим верзилой.

Безжалостный ветер рвал с плеч меховой жакет из баргузинского соболя – модный, с укороченными рукавами и без застежек. В лицо летели пригоршни колючих снежинок. Руки без перчаток сразу же замерзли, ноги проваливались в снег выше щиколоток, короткие ботинки были не самой подходящей обувью для бега сквозь пургу. В глазах жгло от слез и мороза, обида и злость не давали остановиться, подгоняя вперед. Куда она бежала? Сейчас это не казалось важным, главное – оказаться подальше от этого угрюмого бородача, бросившего ей такие отвратительные обвинения.

Конечно, будь в жизни Розали все в порядке, возможно, в ответ на обидные слова она бы лишь надменно фыркнула и захлопнула дверь перед носом хама. А потом просто спряталась бы от неприятностей подо всеми имеющимися в гостевой спальне одеялами и вышла бы из дома не раньше, чем за ней приедут. Но в ее нынешнем состоянии грубость и неприкрытое презрение этого мужлана оказались последней каплей в чаше терпения.

Задыхаясь от рыданий, она бежала, не видя ничего вокруг, пока ее не остановил безжалостный рывок, сопровождаемый треском рвущейся материи: незаметно свернув с дорожки, она налетела на обломанный сухой сук ели, острый как кинжал. К счастью, пострадал только жакет, но Розали остановилась, чувствуя, что гнавшее ее вперед возбуждение погасло и она не может больше сделать ни шагу. Царапая руки и обламывая ногти, девушка кое-как освободилась из колючих объятий засыхающего дерева и буквально упала в мягкий сугроб, где свернулась калачиком и спрятала замерзшее лицо в колени, пытаясь согреться. Дом был где-то неподалеку, но она уже даже не могла бы сказать, в какой стороне. Все огорчения последних месяцев, крупные и мелкие, вдруг навалились на нее, не оставляя сил для борьбы за жизнь. Да и зачем? Может быть, все к лучшему? Говорят, смерть от переохлаждения самая легкая… Уснешь и не проснешься… мечта, а не смерть…

Тяжелое ватное равнодушие притупило все чувства - она никак не отреагировала на чье-то быстрое горячее дыхание возле самого уха, а когда ее легко подхватили сильные руки, даже не сделала попытки встать на ноги. Но это и не потребовалось – Розали почувствовала, как ее довольно-таки непочтительно закидывают на широкое плечо и молча несут куда-то. Приоткрыв опухшие от слез глаза, она ничего не увидела, но ощутила под щекой фланель простой ковбойской рубахи, под которой перекатывались богатырские мышцы. «Бородач», - поняла она и бессильно опустила голову.

На крыльце мужчина слегка оступился и, болезненно охнув, остановился, но через пару секунд продолжил подъем, только гораздо медленнее. Так и не поставив девушку на ноги, словно понимая, что это бесполезно, он поднес ее к дивану, стоявшему возле камина, и, не наклоняясь, стряхнул с плеча, заставив весьма чувствительно приземлиться на пятую точку. Не желая даже смотреть на своего неприветливого спасителя, Розали забилась в угол дивана и съежилась в своем мокром рваном жакете, всеми силами пытаясь унять дрожь. Брюки и тонкий свитер тоже промокли насквозь и совершенно не давали тепла, как и ботинки, мокрые, разбухшие от растаявшего снега. Зажмурившись, она невольно прислушивалась к тому, как скрипят половицы под тяжелыми шагами. Что-то шуршало, потрескивало, дважды ей показалось, что она услышала чирканье спички. Потом снова заскрипели половицы.

Шаги затихли совсем рядом. Розали с трудом разлепила веки и дернулась от неожиданности, увидев прямо напротив своего лица внимательные серые глаза.
- Что ж вы с собой ерунду всякую возите вместо нужных вещей? – на удивление беззлобно спросил бородач, протягивая руку, чтобы снять с промокшей девушки жакет. – Ведь не лето, надо же соображать.

Розали хватило только на то, чтобы молча пожать плечами. Глаза сами закрывались. Если бы не сотрясающая все тело дрожь, она, наверное, уже заснула бы. Но, понимая, что ничем хорошим сон в мокрой одежде закончиться не может, девушка с благодарностью посмотрела на своего спасителя, который, теперь уже молча, сосредоточенно посапывая, снимал с нее ботинки. Только сейчас она заметила рядом с собой на диване солидную стопку теплой одежды.

Как же это было стыдно и как приятно – ощущение чужих шершавых ладоней на теле, снимающих насквозь промокшую одежду и белье, растирающих, согревающих, бережно натягивающих сухую фланелевую рубаху, теплый жилет с богатырского плеча, огромные спортивные брюки, колючие и остро пахнущие овечьей шерстью носки. Заботливые руки укутали ее поверх всего этого в пушистый плед и уложили на сухую часть длинного широкого дивана. А камин, если можно так назвать нарочито грубо сложенный из неотесанных камней очаг в стене, уже вовсю разгорелся, давая приятное ровное тепло, и теперь угревшуюся Розали клонило в сон на совершенно законных основаниях. Но вначале ей пришлось выпить огромную кружку какого-то горячего напитка – кисло-сладкого и, кажется, слегка, самую капельку, алкогольного. Розали прошептала: «Спасибо», - или только хотела прошептать – язык стал тяжелым и неповоротливым, глаза никак не открывались, и последнее, что она запомнила – это горячая керамическая кружка в ее руках…

Разбудило ее прикосновение к щеке возле виска чего-то неприятно пахнущего, холодного и вроде бы даже острого. Ойкнув, Розали резко открыла глаза и попыталась отстраниться, но бородач крепко держал ее голову, не давая пошевелиться.
- Что ты делаешь? – возмутилась она, пытаясь освободить из-под пледа руки.

- Не дергайся! – скомандовал верзила, по-прежнему прижимая что-то к ее щеке. – Если не хочешь, чтобы шрам остался. Где же ты так приложиться успела? Я вчера и не заметил, а тут смотрю – кровит. По-хорошему, так надо бы пару швов, но разве в такую погоду доктора где найдешь.

- Наверное, об елку, - проскулила девушка, смутно припоминая, что в борьбе с острым еловым суком вчера, кажется, действительно сильно оцарапала щеку, но тогда обратила внимание только на пострадавший жакет.

При утреннем свете, который пробивался сквозь полуопущенные жалюзи, Розали осмотрела хижину – она была совсем не такой убогой, как показалось на первый взгляд: натуральные материалы – дерево и камень – использованные в интерьере, ввели ее накануне в заблуждение, но в каждой детали чувствовалась рука опытного дизайнера.
- Спасибо…

Мужчина смущенно кашлянул и басовито произнес:
- Не за что, - а потом добавил: - Я Эммет.

- Розали Хейл, - ответила девушка, не особенно ожидая, что ее странному спасителю окажется известно ее имя.

- Правда? – неожиданно отреагировал бородач… то есть Эммет. – Та самая Розали Хейл?

Розали слабо улыбнулась: ей нравилось, когда ее узнавали. Кажется, последние месяцы это было единственным, что еще как-то позволяло ей держаться на плаву. Кроме надежды на несостоявшуюся помолвку, конечно. «Отложенную, - поправила она себя. – Отложенную помолвку. Не надо падать прежде выстрела – еще не все потеряно». Вообще-то Розали не обольщалась насчет своего дарования – да, в руках талантливого режиссера она была способна на многое, но после смерти Кевина такие режиссеры ей больше не попадались. Однако изнанка ее профессии – не для посторонних глаз, в то время как имидж преуспевающей кинодивы – почти половина успеха. А то, что бородач… то есть Эммет, хоть и не сразу, но все же узнал ее, не могло ей не льстить.

- Да, та самая. Розали Хейл, «Золушка из захолустья».

- Какая еще Золушка? – недоуменно переспросил бородач. – Почему? Нет, ты Ангел, я просто не сразу узнал, давно не видел этот клип. Да и ты изменилась…

Розали смутилась:
- Ох, Ангел… Да, кажется, это тоже я, - улыбнулась она, натягивая на плечи плед. Кто бы мог подумать, что этот альбом еще помнят. – «Грешный Ангел», июнь две тысячи шестого…

- Ангел… - довольно повторил Эммет, осматривая обработанную царапину. - Ну вот. Теперь должно до свадьбы зажить.

- Лучше бы все-таки до помолвки, - грустно пошутила Розали, представляя в каком виде явится на самую ответственную вечеринку в своей жизни: с поцарапанным лицом, обломанными ногтями и в порванном жакете.

- До помолвки? – переспросил бородач. И вдруг зло усмехнулся: - Ах да, с тем хлыщом, который даже не удосужился забрать тебя с дороги?

Розали поежилась, вспомнив вчерашний вечер, ссору с Ройсом и последовавшую за ней отвратительную сцену. Но все же вяло возразила:
- Зачем ты так? Ты же его совсем не знаешь…

- Неужели? – Эммет подбросил полено в огонь и повернулся к ней. – Поверь, я бы нашел способ вытащить свою женщину из такой передряги. Костьми бы лег.

Розали вспыхнула – здоровяк сказал именно то, о чем она не позволяла себе думать, и… это оказалось больнее, чем она предполагала. Но в ее ситуации выбирать не приходилось, поэтому она проглотила все ядовитые слова, которые готовы были сорваться у нее с языка, и тихо сказала:
- Ну что ж, значит, твоей жене повезло больше, чем мне. Однако иногда жизнь просто не дает выбора.

- Нет у меня никакой жены, - буркнул, мрачнея, Эммет. – Это я так, к примеру. Но ты не права, Ангел. Выбор есть всегда.

Розали тихо покачала головой, а бородач – неужели он совсем недавно казался ей угрюмым и злым? – осторожно поправил на ней плед и упрямо подтвердил:
- Всегда, Ангел. Просто многие предпочитают его не замечать.


«Надо бы позвонить Ройсу, - лениво подумала Розали после завтрака, в котором было столько калорий и холестерина, сколько не содержала ее недельная диета, и в этот момент, как по команде, раздалась знакомая мелодия входящего вызова. Девушка торопливо потянулась к своему мобильнику, а Эммет, нахмурившись, молча вышел из дома, впустив в маленькую гостиную клубы морозного воздуха.

Разговор с Кингом получился недолгим и деловитым. Он не стал извиняться, а она сделала вид, что ничего не случилось. Их ссоры почти всегда заканчивались чем-то подобным. Ройс сообщил, что федеральную трассу обещают открыть уже вечером, но ехать на ночь глядя ей не советовал, попросил подождать до утра, а еще лучше – пока как следует не рассветет. Прощаясь, как всегда, сказал, что любит. «Я тоже», - довольно натурально ответила Розали и разъединилась.

Эммет вошел с улицы с небольшой охапкой дров, и девушке показалось, что он ожидал окончания разговора прямо за дверью.
- Вроде бы чуть распогодилось, - бодро сказал он, немного неловко скидывая дрова возле очага. – Но снег еще идет. На крыше джипа целый сугроб. Твою малявку, наверное, уже вообще из-под снега не видно. Жаль будет, если ее какой-нибудь бульдозер помнет, когда дорожная техника до нас доберется, эта красавица небось кучу денег стоит.

- Ну, твой джип тоже не из дешевых, - Розали почему-то не захотелось говорить о том, что ее «Ауди» - подарок Ройса на годовщину их знакомства, поэтому она решила сменить тему, но досадливо прикусила губу, с опозданием подумав, что напоминать ее спасителю о его социальном положении, наверное, не слишком тактично.

- Да… наверное, - Эммет пожал плечами и собрался уходить.

- Можно… с тобой? – неожиданно спросила Розали.

Мужчина обернулся, окинул девушку с ног до головы удивленным взглядом, молча открыл стенной шкаф и вскоре уже держал в руках пуховик с капюшоном и меховые сапоги.
- Твои ботиночки еще сыроваты, да и на носки не налезут, но я тут нашел кое-что. И куртку вот накинь, твоя совсем никуда не годится, а в моей утонешь.

Девушка скептически оглядела предложенное, размышляя, кому могла принадлежать мужская куртка известного спортивного бренда, слишком маленькая для Эммета, и вдруг, словно спохватившись, замотала головой:
- Я это не надену. Где моя одежда?

- Твоя одежда? Да твоя одежда только для города и годится. А у нас тут не город. Так что не капризничай, Ангел.
Розали упрямо покачала головой. Вчера ей было все равно, как она выглядит – так сильно она замерзла и устала. Но то было вчера. А сегодня – это сегодня. Рано утром, умывшись, Розали первым делом осмотрела царапину у себя на щеке. Затем расчесала и заплела в две косы не слишком свежие волосы и аккуратно подстригла обломанные ногти – в общем, как могла попыталась привести себя в порядок. И нельзя же позволить себе весь день ходить в спортивных штанах чудовищного размера и рубахе с жилетом, смотревшихся на ней как просторный халат! Красота – это ее профессия, ее инструмент! Розали готова была скорее мерзнуть, чем выглядеть уродливо, о чем тут же и заявила в довольно энергичных выражениях.

- Ну, извини, Ангел, - рассердился Эммет. - Шелков и бриллиантов, достойных твоего королевского величества, у меня тут нет. Так что ты остаешься, я еду один, - отрезал он.

Розали обиженно отвернулась и тихо всхлипнула: неужели же этот дикарь не понимает?..
Вдруг огромные руки осторожно опустились ей на плечи.

- Ты прекрасна в любой одежде, Ангел… - от этого хриплого шепота Розали бросило в жар. – И напрасно думаешь, что какие-то тряпки могут тебя украсить или изуродовать. Не могут. Одевайся, я жду тебя в машине. Роки, пойдем.

Входная дверь хлопнула, и девушка неуверенно улыбнулась. Ей миллион раз говорили, как она красива, когда она действительно была красива, - и она принимала комплименты как должное, как справедливое вознаграждение за те усилия, которые прилагала для поддержания своей красоты. Но никто и никогда не говорил ей того, что сейчас сказал этот странный человек.

Выйдя из дома, Розали едва не налетела на Эммета, который, стоя на крыльце, разговаривал с кем-то по телефону.
- Да не волнуйся ты, Джас! Крышу я укрепил еще осенью, стены проконопатил. Не замерзнут трубы. И зефир твой будет в полном порядке. - Странная фраза привлекла внимание девушки, и она прислушалась. - …Нет, тебе не обязательно приезжать. Проведи Рождество с девочками, я справляюсь, - бородач немного помолчал, видимо, слушая реплику собеседника, а потом продолжил уже совсем другим тоном, сухо и официально: - Нет, не смогу. Не раньше февраля. Мне нужно еще немного времени, Джаспер. Спасибо, что понимаешь. Мне самому неудобно, что Клируотер там за меня отдувается, но тут уж ничего не поделаешь, - уже мягче договорил он и, прежде чем отключиться, еще раз поздравил своего собеседника с наступающим Рождеством.

Сейчас, при свете дня, Розали разглядела, что бунгало было не единственным строением на этой поляне. Чуть в стороне, полузанесенный снегом, стоял небольшой, но основательный, сложенный из толстых бревен сарай с широкими воротами и крошечным оконцем под чуть скошенной крышей, на которой лежал огромный сугроб, придававший этому домику совершенно сказочный вид. От бунгало к нему вела расчищенная тропа.

Солнце белесым пятном едва-едва пробивалось сквозь снежное марево, снег крупными хлопьями мягко сыпался с тусклого неба и оседал на еловых лапах. Девушка вдруг почувствовала себя ребенком, попавшим в снежную сказку. Она раскинула руки, как крылья, и навзничь опрокинулась в сугроб.

- Что ты делаешь? – воскликнул бородач, спускаясь с крыльца.

- Снежного ангела, - с улыбкой сказала Розали. – Неужели ты не делал таких в детстве?

Эммет неожиданно помрачнел:
- Вставай, простудишься, - ответил он хмуро и отвернулся.

- Не могу – крылья испорчу, - рассмеялась Розали. – Пожалуйста, дай мне руку.

Великан помедлил несколько мгновений, но потом все же нашел внутри длинного рукава куртки ее горячую ладошку. Одним мощным рывком он выдернул девушку из сугроба, не повредив отпечаток крылатой фигуры, и тут же знакомо охнул.

- Что с тобой? – настороженно спросила Розали, заметив его напряженное лицо.

- Да так… - неохотно ответил мужчина и тут же поспешно сменил тему: - Хочешь, я тебе что-то покажу? – весело спросил он, и Розали, удивившись внезапной смене настроения бородача, подняла на него глаза. – Пойдем, - Эммет потянул ее за собой по тропе.
Он с усилием приоткрыл тяжелую створку ворот, и изнутри пахнуло таким знакомым теплым духом, что Розали чуть не взвизгнула от восторга.

- Лошадь!.. – замирающим голосом прошептала она, заглядывая в полутьму.

- Тсс! – Эммет прижал к губам палец. – Он обидится. Не лошадь, а чистокровный скаковой жеребец Зефир. Сын Замфиры и Егеря, вице-победитель последнего дерби трехлеток в Санта-Аните. Сейчас я вас познакомлю. Подожди здесь.

Не прошло и двух минут, как ворота конюшни открылись и в них в облаке пара появился Эммет, держащий под уздцы рослого серого в яблоках жеребца. Конь взволнованно прядал ушами, переступал передними ногами и косил на Розали прекрасными лиловато-карими глазами.

- Вот, - гордо сказал бородач, выводя жеребца вперед. – Позволь тебе представить, Ангел. Знаменитый Зефир собственной персоной. Гордость семейства Уитлоков, любимец Джаспера – сразу после жены и дочери, а иногда кажется, что и наравне, - хохотнул Эммет. – Жена, во всяком случае, иногда ревнует. Летом хозяева живут здесь сами, а на зиму нанимают кого-нибудь присматривать за домом и заботиться о Зефире.

- Понимаю, - кивнула Розали. Значит, бородач был не водителем или охранником, как ей подумалось вначале, а конюхом. Редкая профессия. – А ты хорошо разбираешься в лошадях? – спросила она.

- Постольку-поскольку, - Эммет пожал плечами и повел Зефира по расчищенной тропе. – В детстве часто гостил у деда на ранчо, но там были кони попроще, для работы. А на этого и дыхнуть страшно, сумасшедших денег стоит. Но справляюсь пока, хозяева довольны, жеребец вроде тоже не жалуется. Ну а ближе к следующим скачкам хозяин сам им займется, тренера приставит. Я-то здесь только до конца января… - Эммет осекся и снова сменил тему: – Прокатишься?

И Розали не отказалась. Вспомнив уроки верховой езды, она довольно лихо проехалась на Зефире без седла по небольшому расчищенному в снегу кругу. Застоявшийся жеребец норовисто приплясывал, но девушка чувствовала себя уверенно, ведь великан-конюх не выпускал из рук петлю длинной корды. Ловко соскользнув со спины коня в крепкие объятья бородача, она на несколько мгновений оказалась с ним лицом к лицу и вдруг удивилась тому, как открытая улыбка преобразила его обычно угрюмое лицо.

Теперь Розали почти не сомневалась, что конюх совсем ненамного старше ее самой. В его неухоженной темно-русой шевелюре, как и в бороде, не было ни одного седого волоса, тонкие морщинки возле серых глаз говорили только о том, что их владелец любит смеяться. Даже в таком запущенном виде Эммет был по-мужски привлекателен.

У Розали на несколько секунд перехватило дыхание, она не удержалась и осторожно, кончиками пальцев провела по его щеке. Борода оказалась мягче, чем она ожидала. Но улыбка Эммета неожиданно померкла, побледневшие губы сжались в тонкую линию, и Розали, словно очнувшись, отдернула руку и смущенно освободилась из крепких рук конюха.

- Ну что, поедешь со мной откапывать свою малютку? – спросил он вдруг как ни в чем не бывало.

- Конечно, - отозвалась девушка, в очередной раз удивившись противоречивости этого человека.

Они возвратились в бунгало уже в сумерках – усталые, промокшие, голодные, но счастливые, как дети. Правда, перед крыльцом Эммет на секунду остановился, словно не решаясь сделать первый шаг, а Розали дурашливо потянула его на себя за концы длинного шарфа, как будто заводила в дом коня. Эммет тяжело оперся о перила, однако потом довольно бодро взбежал по ступеням, и девушка мельком подумала, что если уж такой силач с трудом переставляет ноги, то ей и подавно завтра будет не встать из-за боли в мышцах. Привстав на цыпочки, чтобы заглянуть в теплые серые глаза великана, Розали прошептала:
- Спасибо тебе… Я уже и забыла, какая она – настоящая жизнь…


Прозрачный свет луны, пробиваясь сквозь полуопущенные жалюзи, прошивал пространство маленькой гостиной серебряными нитями. В очаге горел огонь, разбрасывая оранжевые блики. Ночь делала все чуть-чуть ненастоящим.

- Ангел, ты не спишь?

- Нет, - ответила она с порога «своей» комнаты, закутанная в одеяло.

- Иди ко мне, - позвал он тихо. Она вошла и села рядом, подобрав под себя ноги в грубых шерстяных носках.

В этом было что-то неправильное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим.

- Ты такая красивая, Ангел, - прошептал он, осторожно притягивая ее к себе огромной рукой. Она не сопротивлялась - опустила голову на его плечо, почувствовав щекой мягкую фланель рубашки. В этом было что-то мучительно-правильное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим. - Расскажи о себе, - попросил он, и она почувствовала его дыхание у себя на щеке.

В этом было что-то опасное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим.

- И что ты хочешь знать?

Конечно, едва ли он хотел услышать публичную версию ее жизни, которую она знала назубок и не раз, слегка перефразируя, излагала журналистам и ведущим ток-шоу. К тому же ей совсем не хотелось врать этому странному противоречивому мужчине.

- Ну, например… Куда ты ехала, я знаю, а вот откуда? Если это не слишком личное, разумеется…

Она не видела его серых глаз, но легко могла представить, как он смотрит на нее – внимательно, с искренним интересом.
- Не слишком, - Розали вздохнула. – Есть такой городишко, Форкс, слышал?

- Приходилось, - Эммет кивнул и повозился, устраивая ее поудобнее. Надежный с виду диван жалобно заскрипел под ними. И в этом было что-то двусмысленное, но ночь делала все чуть-чуть ненастоящим. – Даже бывал там как-то. Проездом.

- Ну вот. А я прожила там с рождения до тринадцати лет. Почти полжизни. И позавчера в аэропорту вдруг почему-то нестерпимо захотелось съездить туда. Хоть и знакомых уже никаких, никто меня там толком и не помнит.

- А родные?

- Родные… - задумчиво повторила Розали. – Родные могилы, так будет точнее. Мама умерла в родах, эклампсия… Ребенка тоже спасти не удалось. А отец… отец выдержал полгода после этого… а потом… я думаю, он просто убил себя… - шепотом договорила она. – Хотя официально это был несчастный случай на охоте.

- Почему ты решила, что он сам? – тихо спросил Эммет.

- Понимаешь… он привел в порядок все дела. Написал завещание. И, уходя, оставил на видном месте свою записную книжку, которую обычно держал в закрытом ящике письменного стола. А в книжке были подчеркнуты все телефонные номера, что могли мне понадобиться после его смерти.

Бородач кивнул:
- Да, тогда понятно. Но… ты говорила о тринадцати годах. Тебе было тогда всего тринадцать?

- Тринадцать с половиной. Хоронить папу приехала вдова его старшего брата, тетя Кармен. Она и забрала меня к себе в Калифорнию, в Норуолк - забытый Богом городок недалеко от Лос-Анджелеса. Других родственников к тому моменту уже не было в живых. Деньги, вырученные от продажи дома, страховка… этого хватило бы, чтобы после школы оплатить обучение в колледже. Но когда я перешла в выпускной класс, тетя тяжело заболела, и я настояла на том, чтобы эти деньги пошли на ее лечение. Она прожила еще семь лет, а я… а мне через год предложили стипендию в Джульярде, и я уехала в Нью-Йорк. Правда, оканчивать колледж все равно пришлось экстерном, потому что я получила первую роль в кино… ну и так далее.

- И так далее… - эхом откликнулся Эммет. – А знаешь, наверное, я все это в тебе почувствовал, когда впервые слушал твоего «Ангела». Этот надлом и этот свет ты несла в себе, поэтому, однажды услышав эту песню, ее невозможно было выкинуть из головы. У меня не получалось, по крайней мере. А во втором альбоме такого не было. Ты как будто погасла. Не знаю, может быть, в фильмах…

- Нет, ты прав, - Розали украдкой смахнула слезу. – В фильмах тоже.

Да, он был прав. Она погасла. Три года безответной любви к женатому мужчине на двадцать пять лет старше ее не погасили тот свет, который она чувствовала в себе, пусть и были наполнены горечью. А вот у смерти это получилось. Два месяца она бродила целыми днями вокруг больницы, не смея войти – с ним была семья, жена… а она ему никто, просто девчонка, которую он почему-то любил снимать в своих фильмах, готовая для него отработать хоть в эпизоде, но он давал ей главные роли… И еще год после его смерти отказывалась от всех предложений, пока нужда не заставила взяться за первую из череды безликих, как под копирку, пустых ролей, не приносивших морального удовлетворения, только известность и деньги, да и то… Все эти годы были годами медленного падения, и не было сил, просто не было сил!..

Она больше не Ангел – всего лишь марионетка, подвешенная на нитях обстоятельств. Это была правда, которую Розали не хотела признавать, но эта ночь сделала ее слишком очевидной.

- Все может быть иначе, Ангел, - великан вдруг обнял ее, не давая рассыпаться на части. – Ты снова найдешь в себе свет.

Она покачала головой:
- Он больше никому не нужен, Эммет…

- Мне нужен, - горячо зашептал мужчина, прижимая ее к себе, словно боялся, что она исчезнет. – Я думал, жизнь кончена… Ничего не ждал, ни во что не верил… Ты – как последний подарок Судьбы… Останься, Ангел…

Его шепот проникал ей под кожу, нет, в самое сердце, заставлял останавливаться дыхание. Все стало вдруг правильно и просто – именно так, как должно было быть. Поэтому она легко приняла его поцелуй – жадный, неистовый, сжигающий дотла… и возрождающий из пепла. Она целовала его в ответ, но этого было мало, мучительно мало. Он понял без слов – горячие руки пробрались под одежду, с губ сорвался тихий нетерпеливый стон…

Отрезвление накатило мгновенно. Вспомнились злые слова, которые Эммет бросил ей в лицо вчера вечером: «…подлые лживые шлюхи!», – а потом и все остальное – Ройс, помолвка, брачный контракт. И безжалостная реальность упала между ними, словно бронированное стекло.
- Мы должны остановиться… Завтра мы не простим себе этого. Ты мне этого не простишь, - прошептала она.

Эммет бессильно уронил огромные руки, освобождая ее от объятий. Розали соскользнула с его колен и, подхватив одеяло, почти бегом бросилась в «свою» спальню. Спиной привалилась к двери, словно преграждая себе обратный путь. Не замечая бегущих по щекам слез, оплакивала эту ночь, ночь, которая сделала невозможное настоящим. Может быть, даже самым настоящим из всего, что было в ее жизни.

Слышно было, как хлопнула входная дверь, тихо заскулил Роки.
- Прости меня, пожалуйста, прости, - шептала девушка. – Так надо…
В груди невыносимо жгло и ныло, как будто с сердца сорвали защитную корку, и там, в глубине этой мучительной боли рождалась… нет, еще даже не мелодия – всего лишь ее предчувствие, но Розали уже знала, о ком будет ее новая песня.

После таких ночей всегда наступает утро, а с ним приходит горькое осознание того, что ничего невозможно изменить. Они почти не разговаривали, словно понимая все без слов. Да и о чем тут было говорить? Будущая миссис Ройс Кинг не имела права второй раз опоздать на собственную помолвку.

Эммет проложил маршрут на GPS и отдал Розали ключи от джипа и записку с телефоном человека, который сможет забрать машину. Сухо попрощался и даже не спустился с крыльца. А она смотрела в зеркало заднего вида, пока занесенное снегом бунгало не исчезло за поворотом.

С нетерпением ждем ваших впечатлений,
вопросов и отзывов здесь и
на ФОРУМЕ