Я не чувствовал своего тела. Я не чувствовал ничего, кроме боли и… злости. Да, проснулась злость после минутного оцепенения. Она солгала мне в тот вечер в больнице. Она выбросила меня из своей жизни как ненужную вещь, и ей было плевать на мои чувства. Она просто решила, что ей и ребенку будет лучше без меня. У нее были основания со мной расстаться, и я бы, возможно, смог смириться. Но поступать так…

- Почему ты солгала? Это же мой ребенок, верно? Да, конечно, мой, - понимая, что во мне слишком высоко начинает подниматься злость, проговорил я.
- Я скажу еще раз. Я уже однажды говорила это, - не оставшись в долгу, но на удивление спокойно, начала она. – Это МОЙ ребенок.
- Это НАШ ребенок! И ты не имела права принимать решение, не сказав ничего мне! Точнее, нет, ты сказала. Ты солгала тогда о выкидыше! Ты хоть понимаешь, что я пережил за эти четыре месяца? Я не мог себе простить того, что из-за меня наша жизнь рухнула, - подлетев к ней и впиваясь в нее взглядом, прокричал я. – Я не мог себе простить того, что из-за меня погиб наш ребенок! Как ты могла так поступить со мной? Как? Твои слова «ребенка больше нет» в тот день просто уничтожили меня. А ты решила так пошутить? Ты хоть понимаешь, чего ты лишила меня? Зачем?! – кричал я, тряся ее за плечи и, наверное, слишком сильно впиваясь пальцами в хрупкое тело, потому что видел, как на лице Беллы проступает чувство боли.
- Отпусти, - проговорила она. – Убери руки, - снова раздался голос, и я ослабил хватку, но окончательно руки не убрал. – Ты спрашиваешь "зачем"? Как я могла так поступить? – глядя мне в глаза, начала она. – Хорошо, я отвечу. Но прежде ответь ты. Как ты мог тогда поверить в эти фотографии? Как ты мог просто плюнуть на все мои слова о том, что это липовые даты? Как ты мог сказать «Это не мой ребенок. Он мне не нужен». И как ты мог потом прийти, спустя три часа, в больницу с мольбами о прощении? Кто-то вправил тебе мозги. Ты наконец-таки все понял. Мои поздравления! Только слишком поздно! Ты никогда не знал, что я пережила в тот вечер. Что, если бы не Элис, пришедшая спустя несколько минут после твоего ухода, и благодаря которой была вызвана скорая – ребенка бы действительно не было. И я даже не уверена в том, осталась бы я жива. Я бы просто не смогла жить с той мыслью, что моя жизнь вот так рухнула из-за каких-то чертовых фотографий! Что человек, которого я люблю больше всего на свете, предпочел довериться сомнительному источнику «Доброжелатель», нежели своей девушке, которую знает уже полтора года, и, как я думала, любит. И что сочтет ее такой тварью, морочащей ему голову с «чужим» ребенком. Прости, я знала другого Эдварда. Я знала любящего, романтичного, нежного, целеустремленного, порой похожего на ребенка, веселого, с лучезарной улыбкой и смешинками в глазах мужчину. Мужчину, который, просыпаясь по утрам, только сильнее прижимал меня к себе, говоря при этом что-то наподобие «Никогда и никуда тебя не отпущу». Мужчину, любящего меня баловать своими завтраками по утрам, такой взлохмаченный и не совсем еще проснувшийся, стоял у плиты только в одних пижамных штанах. Мужчину, заставляющего меня всегда улыбаться и смеяться, даже когда хотелось плакать. Мужчину, просто души не чаявшего в своих племянниках, и смотря тогда на него, я думала, что он с таким же теплом, трепетом и счастьем будет относиться и заботиться о собственных детях. Мужчину, ставшего для меня личным солнцем, моим чудом. Только вот в тот вечер что-то произошло, и я увидела совершенно противоположное. Может, тучи заволокли небо, может, чудеса кончились. А может, ты на самом деле был таким, а я просто наивно видела другое. Хотя я не хочу верить в то, что была настолько слепа. Я хочу видеть моего, любимого Эдварда…

С каждым словом глаза Беллы наполнялись слезами и в определенный момент просто покатились по щекам. С каждым словом в моей памяти возрождались воспоминания нашей жизни, того, какими мы были влюбленными, как было легко от тех чувств, как будто не ходишь, а летаешь. И не задавались вопросами «А вдруг все когда-нибудь кончится?», вообще не думали о таком. Потому что знали, что будем вместе всегда. И были не готовы к этой подножке судьбы. Но, черт меня возьми, если сейчас я упущу свой шанс!
К концу своего монолога Белла зажала мою рубашку в кулачки и, уткнувшись лицом в грудь, зарыдала. А я сначала даже был шокирован. Я не ожидал такого действия. И, Господи, как же я скучал…

- Тшш, тебе нельзя волноваться, - обняв ее и поглаживая по спине, прошептал я.
- Откуда тебе знать, что мне можно, а что нельзя? – глубоко вздыхая, спросила она.
- Я души не чаю в своих племянниках и с таким же трепетом отношусь и к своему ребенку, - с улыбкой произнес я.
- Замечательно, - произнесла она и начала вырываться из моих объятий. – Поплакали и хватит. Так каким образом ты здесь оказался? Зачем приехал?
- Меня просто что-то потянуло сюда. Не знаю, может, я единственный раз в жизни решил послушать внутренний голос, - ответил я.
- Внутренний голос? Неужели все еще вспоминаешь обо мне? – посмотрев мне в глаза, спросила она.
- Белла, - я попытался взять ее за руку, но она отдернула ладонь. – Хорошо. Я не просто вспоминал о тебе, я думал о тебе постоянно. Двадцать четыре часа в сутки и даже больше. Я засыпал с мыслями о тебе, просыпался с этими же мыслями. Порой мне казалось, что я вижу тебя среди прохожих на улице. Может, я делал и неправильно, только больнее себе, но я очень часто вспоминал детали того вечера, ведь я видел тогда тебя в последний раз. И я мечтал только о том, чтобы все сложилось иначе, чтобы не было тех фотографий. Мы бы сейчас были счастливы как никогда, но судьба распорядилась по-другому. И сейчас, здесь, я считаю, что мне дается второй шанс. Шанс на то, чтобы исправить свои ошибки, которые привели к такому краху. Чтобы не начать все заново, а продолжить с того момента, где мы остановились. До того злосчастного вечера. Я хочу вернуть нашу прежнюю жизнь, счастливую, с улыбками и смехом, теперь еще и с ребенком, а не омраченную только болью воспоминаний. И, пожалуйста, можешь не отвечать сейчас, но я очень прошу простить меня за те поступки. Что не поверил тебе, я просто сорвался. Все мысли тогда сплелись и я не смог нормально думать. Я знаю, что причинил слишком много боли, и мне остается только надеяться, что ты сможешь меня простить…

Я говорил о шансе, и что не упущу его? Забудьте, чувствую себя слабаком. Я больше не выдержу здесь, не зная, что произойдет в следующую секунду. Решение, будем ли мы вместе, зависит только от Беллы. Сможет ли она меня простить. Да и вообще любит ли она меня до сих пор? Может, я настолько наивен, думая, что нужен ей и ребенку также, как и они мне? Ведь она уже однажды приняла решение, и где гарантия, что собирается его менять?

- Я люблю вас, - прошептал я, прикоснувшись к ее лбу своим, и резко отстранившись, развернулся к дороге.

С каждым шагом, который я делал прочь от детской площадки, было все больнее, но я уже привык к этому в последние месяцы постоянному спутнику в моей жизни. Но что странно, впервые за это время внутри зародилось крохотное чувство надежды…

- Эдвард, - раздался голос, заставивший меня остановиться и замереть на месте. Нет, нет, пожалуйста, я еще не готов услышать ее ответ. Он ведь будет отрицательным, она не простила меня… Я просто не переживу снова той фразы, которую она сказала напоследок в больнице.

За моей спиной раздавались тихие, немного неуверенные шаги. А я все также продолжал стоять, не способный даже пошевелить хотя бы пальцами на руке.
Она остановилась у меня за спиной, а я закрыл глаза, наивно надеясь, что это смягчит ее ответ. Но она решила, что, наверное, высказывать все моей спине нетактично, поэтому обошла и встала спереди. Я ощущал ее дыхание на своем лице, так как голова была опущена, а затем почувствовал ее прикосновение к своей щеке такой родной ладони. Тысячи импульсов прошли через все тело. Половина мыслей уходила на то, что слишком давно я в последний раз ощущал ее прикосновение. Другая же половина - на то, что в прошлый раз именно с этого прикосновения начинался ее ответ…
Следующее, что я ощутил, это то, что она прикоснулась своим лбом к моему и, немного запустив пальцы в мои волосы, прошептала всего несколько слов, от которых мое сердце вместо остановки понеслось в еще больший забег:

- Мы тебя тоже любим, - и я ощутил мимолетное прикосновение ее губ к своим губам.

Вы же знаете, что бывают такие моменты, когда ты можешь сказать «черт, я, кажется, умер и воспарил на небеса». Именно так я мог описать свое состояние в данный момент. Она простила меня, хоть и не сказала этого прямо, все ощущалось в ее прикосновениях и короткой фразе.

- Прости меня, пожалуйста, - проговорила она, крепко обнимая меня своими руками и уткнувшись лицом мне в грудь. – Я тогда злилась. Мне было больно. Я была в разбитом состоянии. Ты поверил снимкам, а не мне. Я чувствовала себя преданной. Потом твои слова, что тебе не нужен ребенок, потому что он не «твой». Твой уход. Этот обморок и больница, я чуть не потеряла ребенка. Я просто сломалась в тот момент и решила, что такая «правда» будет лучшей для всех. Я не знала, можно ли продолжать верить тебе. Сейчас вижу, что ты прежний, родной, любимый, мой Эдвард…

Я провел руками по ее спине, крепче прижимая к себе, и, глубоко вздохнув, ответил:
- Ты не виновата, это я все испортил тогда. Давай постараемся отпустить тот день, чтобы можно было спокойно двигаться дальше. Нам теперь нужно стремиться к той размеренной счастливой жизни, что была раньше, иначе боюсь, что наш ребенок посчитает своих родителей еще теми психами.

Белла хихикнула и, отстраняясь, произнесла:
- Хорошо, но моя сумка с ключами от дома пылится около качелей на земле, а без нее мы не можем стремиться к счастливой жизни. Я хочу домой, есть, точнее, мы хотим. Прости, - со стеснением в голосе произнесла она.
- Ничего страшного, я сейчас, - с улыбкой произнес я и побежал за брошенной вещью.

- Ой, - пискнула девушка.
- Что такое? – подлетев к ней, я бросил сумку на землю и взглянул на Беллу, которая мельком глянула на свою снова купающуюся в пыли вещь.
- Он просто толкается, - с улыбкой на губах поглаживая свой животик, проворковала девушка.
- Можно? – я протянул руку. Мне хотелось положить ладонь на ее живот и тоже почувствовать нашего ребенка, чтобы все происходящее приобрело более реалистичный облик, но, заметив, каким странным взглядом на меня смотрит Белла, остановил себя. Наверное, я еще слишком многого прошу. И я понимаю, на ее месте я бы тоже не позволил себе так быстро распускать руки.

Но в следующее мгновение я, кажется, уже парил где-то в небесах, при этом охваченный легкой дрожью. Белла схватила мою к тому времени уже опущенную руку и положила на свой животик, предположительно на то место, где до этого толкался малыш. Если я от одного ощущения пребывал в состоянии, которое сложно описать, через меня прошли десятки чувств, то когда почувствовал небольшой пинок в ладонь – просто готов был упасть в обморок или заплакать от счастья.

- Кажется, он узнает своего папочку, - со счастливой улыбкой проговорила Белла и посмотрела на меня глазами, блестящими от слез.
- Почему ты так думаешь? – стараясь угомонить бушующий ураган внутри себя, спросил я. Столько чувств, что можно просто взорваться и не дожить до главного.
- Просто, если это не моя ладонь, то он отказывается показывать себя, а на твое прикосновение отреагировал, - продолжая так же счастливо улыбаться, ответила она.

- Выходи за меня, - слова вырвались сами собой.
- С ума сошел? – я так и знал, что она скажет что-то такого плана.
- Нет, я просто хочу, чтобы ты от меня точно теперь не смогла куда-либо убежать. Навсегда только моя, - обхватив ее лицо своими руками и пристально глядя ей в глаза, ответил я.
- Нет, - хитро щурясь, проговорила она.
- Что? – я ожидал такого ответа, но она же просто издевается, это видно невооруженным глазом.
- Эдвард, ну какая свадьба? Посмотри на меня, - немного отойдя, она показала руками на себя. По-видимому, найдя на моем лице ответ «И что с тобой не так?», она продолжила. – Я же беременна.
- И? Ааа, понятно, - кажется, догадавшись, что она имеет ввиду, сказал я. – Ты хочешь сказать, что беременна и сейчас выглядишь слишком круглой, толстой или еще что похуже, прости, язык не поворачивается сказать. И что при всем твоем желании в таком положении ты не сможешь надеть свадебное платье, чтобы при этом выглядеть нормально. Господи, Белла, ты выглядишь прекрасно! И мне, если честно, все равно, будь ты хоть в пижаме с мишками и в пушистых тапочках у алтаря. Я все также буду любить тебя. И даже больше, потому что нашу свадьбу я тогда точно буду помнить в мельчайших деталях, - ухмыляясь на последнем, закончил я. И я совершенно не ожидал, что дальше произойдет такое.
- Ты сволочь, Каллен! Бесчувственная скотина! Почему ты такой хороший? Я не могу на тебя больше злиться за то, что ты разрушил нашу жизнь в тот вечер. Ты был такой скотиной, а сейчас снова милый, что я не могу не чувствовать этих вмиг проснувшихся бабочек в моем животе, - и практически при каждом слове она била меня своими кулачками по груди. – Зачем ты снова появился в моей жизни?! Я уже практически смирилась, что мы тебе не нужны, а ты оказывается очень нас любишь и хочешь вернуть! – она рухнула в мои объятия, а я сильнее прижал ее к себе. – Всё, я выдохлась…

- Так ты выйдешь за меня? – рисуя рукой кружочки на ее спине, решил снова спросить я.
- Эдвард, можешь сегодня точно не тратить свой лимит на попытки восстановить все и сразу, - сказала она. – Спроси как-нибудь в другой раз, - она щелкнула меня по носу.
- Но Белла…
- Я сказала "нет". Я люблю тебя, но я устала, сегодня слишком насыщенный день, - обхватывая меня руками за талию, проговорила она. Затем подняла голову и взглянула на меня глазами, в которых ясно читалась любовь, и я не смог удержаться. Слишком сильно мне не хватало этих ощущений. Ее таких родных объятий, улыбки, смеха, слов любви, слетающих с таких манящих губ… Все те полтора года, что мы провели вместе, вплоть до того рокового дня, всплывали воспоминаниями, пока я целовал ее, окончательно возвращая нас к жизни.
- И что это было? - с безумным взглядом спросила она, как только смогла отдышаться.
- Небольшой подарок. С Днем рождения…

От третьего лица

Спустя почти три месяца в одной из больниц Нью-Йорка была одна из самых сумасшедших ночей в родильном отделении. Потому что столько родственников и друзей семьи там не часто можно увидеть. А причиной тому была маленькая девочка, два часа назад появившаяся на свет. Зеленые глаза, маленькие, но уже различимые темные волосы, ровный носик, губы, сейчас немного вытянутые трубочкой, пока она посапывала на руках у матери – все это напоминало ее отца в детстве, который сейчас сидел рядом с любимой, приобняв ее за плечи и смотря со счастливой улыбкой на их дочь.

- Эмма Элизабет Каллен, - произнес Эдвард, когда малышка заворочалась у Беллы на руках и приоткрыла свои зеленые глазки. – Я думаю, ей подходит это имя.
- Согласна, оно очень красивое, - с улыбкой произнесла Белла.
- Так, а теперь я хочу задать один вопрос…
- Выйду ли я за тебя замуж? – смеясь, спросила девушка.
- И как ты догадалась? Я надеюсь в четвертый раз ты мне не откажешь? – ухмыляясь, спросил парень, припоминая все случаи, когда он делал ей предложение и слышал ответ «Нет».
- Я боюсь, что еще одного отказа ты просто не переживешь, так что только ради сохранения твоей жизни я отвечу «Да».

The End, или Happy End ^^ как вам удобнее)

На самом деле было бы более правильным сделать конец именно с той фразой из первой главы «ребенка больше нет». Но… я просто не смогла убить эту кроху. Да, остановится на событиях первой главы было бы более жизненно что ли. Это оправдывало бы фразу «За все ошибки нужно платить». Но в этой истории я сделала исключение. Они оба пережили много страданий, тоже ведь своеобразная плата. Четыре месяца в одиночестве. А как Эдвард то мучался. Я его убила тут просто, наверное… Самой даже жаль было((
Я также долго думала по поводу того, как поступила Белла. Если поразмыслить, то ее поступок в какой-то степени похуже слов Эдварда в тот вечер. Но, черт возьми, она просто так решила. Она посчитала, что вдруг снова кто-то что-то подбросит и он сорвется. Она просто не верила ему именно в тот момент. Второго такого раза она допустить не могла, и таким образом решила спасти и себя и ребенка. Да, это было не правильно, и можно было бы найти выход просто словами о расставании. Однако, при таких обстоятельствах, Эдвард не смог бы уйти из ее жизни…

И вот сейчас я уже думаю, что поступила правильно, сделав такой конец. За эти четыре месяца они оба смогли заглушить самые яркие и болезненные воспоминания того вечера. Вдали друг от друга это прошло легче, чем, если бы видели человека каждый день. Поэтому, если у кого-то будут вопросы по поводу, что это не так жизненно на самом деле – высказывайтесь. Мне важны ваши мнения =)

П.С.: Если все же ожидали драму, простите, я за ХеппиЭнды))