Вы когда-нибудь хотели читать мысли? Серьезно, это же так интересно — точно знать, кто и что о тебе думает, улавливать малейшие нюансы лжи, знать то, что известно каждому человеку на планете. А задумывались ли вы о побочном эффекте? Никаких сюрпризов? Это мелочи по сравнению с тем, какие тонны шлака обрушились бы на вашу голову!

Пустынная дорога на северо-западе США на выезде из Форкса по направлению к Порт-Анджелесу. Серебристый «вольво» скользил по трассе, словно конькобежец на олимпийском старте. Стремительно, на пределе сил, рвано из-за сопротивления льда и рывков для ускорения… Казалось бы, о чем мог думать молодой мужчина за рулем авто в преддверии Рождества. О красавице, ожидавшей его дома и мечтавшей получить в подарок кольцо, о снегопаде, который валит всё сильнее и затрудняет поездку слабой видимостью и снежными заносами на дороге, о подарках для родителей, которые он, как и всегда, побежит покупать в последний момент, да хоть об инвестиционных рисках фирмы, в которой он трудился вот уже три года.

Но если бы мы на самом деле смогли услышать его мысли, то получили бы: «Черт! Черт! Черт!»

Черт возьми, он не собирался делать предложение Розали! Она вообще не слишком в его вкусе, просто так сложилось, что она дочка директора и влюбилась в него. И не мог же он отказать ей, когда она проявила настойчивое внимание, а он был лишь начинающим страховым агентом… Помимо перспектив, которые предвещало взаимодействие с девушкой, это просто было бы не по-джентльменски.

Черт подери этого мистера Ньютона с его завихрениями, из-за которых парню пришлось срываться двадцать четвертого декабря с работы и с самого утра нестись в гребаный мелкий городишко, лишь бы старикашка — владелец местного супермаркета — не ушел с Нового года в другую компанию, прихватив с собой и всех зависимых от него в Форксе жителей. И трижды черт подери этого самого Ньютона, что ему было плевать на погоду!

Аномальный снегопад, обрушившийся на северо-запад Штатов, казалось, достиг своего пика именно в канун Рождества. И именно этот день выбрал мерзкий старикан, чтобы завершить все дела — в том числе по страхованию имущества и собственной драгоценной персоны — в текущем году, чтобы потом позволить себе полноценный отпуск где-то до середины января, перепоручив бизнес сыну — тридцатилетнему обормоту — и куче подручных.

Чёрт-те что творилось в голове мужчины. И поверьте, разбираться с остальными мыслями, как бы поскорее придумать подарки для семьи, которая не признавала подарочных списков, а ждала сюрпризов, последние тенденции на бирже, рейтинг и доходность эмитированных альянсом, в котором он работал, ценных бумаг, а также маркетинговый анализ преимуществ страхового продукта им активно продвигаемого на рынок, никому бы не понравилось. И уж точно парень не захотел бы копаться в чужой голове. Ему было предостаточно своих сложностей.

В свои двадцать пять лет Эдвард Каллен уже успел заработать некоторую репутацию. Итак, он уже стал руководителем одного из отделов филиала AIG¹ в Порт-Анджелесе, холост, считается заядлым сердцеедом и весьма завидной партией, и просто красавчиком. Буквально до этой поездки считался бойфрендом дочери его непосредственного начальника — красотки Розали Хейл. Вопреки устоявшемуся мнению и отсутствию глубоких чувств, Эдвард действительно был верен своей девушке. В любом случае, у него просто не оставалось времени на какие-либо развлечения. Гуляка и карьерист в одном флаконе практически не сочетаемы, что бы там ни говорили женские журналы об обратном.

Конечно, поездка в Форкс не входила в должностные обязанности Каллена. Для этого были сотрудники ниже рангом и с достаточным уровнем квалификации, чтобы справиться с захолустным магнатом. Но в канун праздника — особенно в Рождественский сочельник — найти свободного сотрудника становится сверхзадачей. Один застрял в пробке в Сиэтле, другой еще за месяц взял на этот день отгул и уже улетел в другой штат, третий словно сквозь землю провалился, четвертый оказался беременной женщиной, которую отправить в поездку по заснеженной трассе в другой город у Эдварда совести бы не хватило. Проще говоря, пришлось самому.

И всё бы ничего, если бы не погода. Парень успешно справился со своей задачей в Форксе, но теперь ему предстояла куда более трудная цель — добраться до дома целым и невредимым. Но, казалось, всё было против него в этот раз.

Снегопад заметно усилился. Ехать было крайне опасно, видимость на дороге снизилась почти до нулевой. А это не было маршрутом, который Каллен знал настолько хорошо, чтобы ехать вслепую.

На дорогах образовалась наледь, машины растаскивали и растапливали снег, но мороз сразу же цепко сковывал воду.

В центре Форкса движение оказалось непривычно оживленным, несмотря на все погодные катаклизмы. И из-за этого выезд затянулся значительно дольше, чем Каллен планировал.

Эдвард нервничал. Даже не так. Он злился. Да, он, черт возьми, злился! Потому что ему приходилось рисковать, чтобы успеть в магазин в Порт-Анджелесе и купить подарки. Уже было два часа дня, когда он вырулил на свободный участок дороги. Времени катастрофически недостаточно!

Но наконец-то Эдвард смог прибавить скорость. Считая себя опытным и умелым водителем, он собирался наверстать упущенное в городе время. Парень обрадовался, увидев свет окон последнего домика этого городка, резко крутанул руль, чтобы вписаться в поворот и забыл сбросить скорость… Машину занесло на обледеневшей дороге, закрутило, Эдвард пытался что-то сделать, восстановить управление машиной… В конце концов, это же «вольво»! Она самая надежная и всё такое! Но еще один слепой поворот, и машина протаранила низкий забор и врезалась в антикварный фонарный столб, освещавший подъездную дорожку крайнего дома Форкса…

Поскольку основной удар пришелся сбоку автомобиля, подушки безопасности не сработали, и от резкого толчка Эдвард ударился головой о руль. Раздражающий сигнал автомобиля разрезал морозный воздух…



Изабелла Свон приехала в Форкс на рождественские каникулы. Конечно, провести праздники в шумной компании друзей в Сиэтле было бы весьма заманчиво, но не для Беллы. Она предпочла теплый плед, уютное кресло, живой огонь в камине и томик Франсуазы Саган. О, и, конечно же, живую ель посреди скромной гостиной, источавшую терпкий, насыщенный, хвойный аромат, украшенную старинными, замысловатыми игрушками, нарядными бусами и яркой гирляндой причудливой формы. Это явно было недостижимо в студенческом общежитии.

Девушка как раз поставила в духовку праздничную индейку, тесто для пирога подходило, так что у нее было где-то около часа, чтобы погрузиться в мир романтичных переживаний, устроившись в кресле. Она нежно улыбнулась, ласково погладила пальцами обложку книги, вдохнула запах бумаги и… услышала сквозь завывания ветра за окном и потрескивание поленьев в камине визг тормозов, удар металла о металл и длинный, пронзительный гудок автомобиля. Белла метнулась к окну и вскрикнула от ужаса. Их фонарь возвышался практически внутри серебристой машины!

Уже в следующий миг, забыв накинуть хотя бы куртку, девушка спешила на помощь. И холод сразу же окружил ее плотным, непроницаемым коконом. Ветер трепал ее длинные непослушные волосы. Ноги, обутые лишь в спортивные тапочки, в которых девушка ходила дома, увязли в снегу. Колючие льдинки летели в лицо, ранили нежную кожу. Но Белла не остановилась. Она преодолела эти двадцать метров аномальной зимы, чтобы добраться до всё еще гудящего автомобиля и распахнуть дверцу.

Парень за рулем был на грани сознания. Он что-то бубнил неопределенно себе под нос, но не поднимал голову. Не отреагировал он, и когда Белла потянула его за плечо. Сделав глубокий вздох, девушка собрала все силы и потянула мужчину на себя. Он фактически обрушился на нее, выпав из машины. Белла, опираясь на автомобиль, с трудом удерживала парня, а он, казалось, и не собирался облегчать девушке задачу. Ко всему прочему из раны на лбу стекала тонкая струйка крови. А вида этой жизненно необходимой жидкости Белла панически боялась.

— Сэр, вы можете идти? Сэр? — отчаянно спросила она.
— Кто вы? — раздалось удивленно в ответ, и Эдвард попытался отмахнуться от снега, словно от назойливого насекомого. Не помогло. — Вы не моя секретарша.
— И слава богу, — пробурчала Белла, силясь сдвинуть мужчину с места. — У вас кровь, нам надо в дом, — стремилась воззвать девушка к явно поврежденному разуму. Но без особого успеха.

Мужчина не то чтобы сильно сопротивлялся Белле — она бы не справилась с ним в таком случае, но и не предпринимал попыток идти самостоятельно или вообще к каким-то адекватным действиям. Лишь спустя пару попыток упасть в сугроб, пресеченных мужественной, миниатюрной девушкой, Эдвард соизволил облокотиться на Беллу всей своей массой и позволить вести себя, куда только самоотверженной помощнице вздумается.

Взмокнув и от снега, и от напряжения, продрогнув буквально до костей, Белла наконец-то дотащила мужчину до дивана в гостиной. Эдвард обессиленно рухнул на подушку и… отключился. Тяжело вздохнув, девушка стянула с него куртку и обувь, с очередным усилием развернула его так, чтобы уместить его ноги на диване, и накрыла пледом. После этого Белла, задержав дыхание, протерла теплой влажной тканью лицо мужчины, убеждаясь, что рана небольшая и это ушиб и охлаждение повлияли на него настолько сильно. Вряд ли что-то действительно угрожало его жизни теперь, когда он в тепле. Он просто спал. Конечно, хорошо бы снять с него и вымокшие от снега вещи, но не могла же Белла еще и раздевать его.

И только после этого девушка позволила себе заняться собой… Ей срочно требовалась сухая, теплая одежда, кружка горячего шоколада и сесть поближе к огню. А еще нужно было убавить температуру в духовке, чтобы индейка не получилась слишком сухой. И Белла уже почти закончила с делами, когда тишину дома, до этого нарушаемую только мерным похрапыванием незнакомца, разрезал дребезжащий звонок домашнего телефона из холла.

— Беллз, где твой мобильный? — без приветствий прокричал Чарли, отец Беллы, на линии были ужасные помехи.
— Оу, — неопределенно отозвалась девушка и взяла в руки телефон, — здесь. Но не ловит сеть, — растерянно добавила она, посмотрев на дисплей.
— Понял, — снова слишком громко ответил Чарли. — Белла, у тебя всё в порядке?
— Да, жду тебя, — подражая манере отца, перекрикивая шипение и потрескивание, сообщила девушка.
— Детка, только не волнуйся! — После этой фразы Белла, разумеется, сразу же начала делать обратное. — На улице жуткий снегопад. Возможно, я не смогу добраться.
— Как?! — вскрикнула она. — Сегодня же Рождество, — расстроенно прошептала девушка, даже не надеясь, что отец услышит.
— Беллз, я постараюсь вырваться, но дороги перекрыты, и…

Прошипев что-то особенно раздражающе, заглушив последние слова Чарли, связь оборвалась. Девушка вслушивалась в абсолютную тишину в трубке, а слышала только вой ветра за окном… Отец Беллы служил шерифом в этом маленьком городке. И именно в сочельник ему потребовалось явиться в Сиэтл для отчета. Словно нарочно. Одного взгляда в окно, на развернувшуюся за ним снежную бурю было достаточно, чтобы понять: Чарли не сможет успеть к рождественской индейке никаким способом.

Прислонившись спиной к стене, девушка медленно сползла на пол и заплакала. Ей было жаль себя, потому что отмечать Рождество в одиночестве ей вовсе не хотелось. Она плакала, что ее папа застрял в чужом городе в полицейском участке без возможности выбраться оттуда. Ей стало еще горше, когда она поняла, что даже маме, живущей с мужем во Флориде, ей позвонить не удастся.

Беллу прервал стон, донесшийся из гостиной. Девушка испуганно вскрикнула от неожиданности и зажала ладошкой рот, не сразу вспомнив, что дома не одна. И даже не подумав, что Чарли-то об этом она так и не сказала. Девушка вбежала в гостиную и замерла в нескольких метрах от дивана.

Мужчина держался за голову руками и смотрел на Беллу ничего непонимающим взглядом.

— Вы кто? — прохрипел он, после чего откашлялся и, озираясь, спросил уже нормальным голосом, низким, с сексуальной хрипотцой: — И как я здесь оказался?
— Вы врезались в наш фонарный столб, — пролепетала Белла, неожиданно почувствовав себя виноватой в том, что фонарный столб Свонов оказался на пути у этого мужчины — уж слишком пронзительным был его взгляд.
— Это не объясняет… — начал он, слегка поморщившись…
— Ну, я услышала сигнал автомобиля, увидела вашу машину, — Белла подтвердила свои слова, кивнув в сторону окна, — и побежала к вам.
— Я… я не помню, как шел сюда.
— Это сложно назвать, что вы шли, — усмехнулась девушка, несколько осмелев.
— Вы одна? — вдруг спросил незнакомец.
— Простите? — растерялась Белла.
— Я вешу сто девяносто фунтов, не могли же вы меня донести, — пояснил Эдвард, казалось бы, рационально, с удивлением глядя на свою спасительницу.
— Одна. Вы не могли нормально идти, у вас шла кровь, — сконфуженно пояснила она. — Я не могла вас бросить там, поэтому привела сюда.
— Вы очень смелая девушка, — произнес Эдвард и вновь поморщился.
— Вам всё еще плохо? — спросила Белла, заметив это.
— У меня раскалывается голова, и мне ужасно холодно. Одежда всё еще мокрая…
— Я дам вам таблетку, — перебила девушка и торопливо направилась на кухню. Ей было настолько неловко в компании незнакомого мужчины, что ей просто необходима была эта пауза.

Белла сделала глубокий вдох, стараясь настроить себя на то, чтобы рассказать незнакомцу, который, к слову, оказался весьма привлекательным, что ему предстоит провести Рождество вместе с ней. Ну или быть заметенным снегом. Хотя ведь неизвестно, что он предпочтет.

— Вот, — протянув таблетку и стакан воды мужчине, сказала Белла.
— Спасибо, — ответил Эдвард, внимательно смотря на незнакомку. Он уже понял, что его ожидало, останься он в машине, если бы девушка не вытащила его оттуда. Аккумулятор вскоре сел бы, и леденящий холод… Каллен встряхнул головой, чтобы не погружаться в безрадостные мысли. — Вы очень добры, — добавил он, возвращая пустой стакан. — Меня зовут Эдвард.
— Очень приятно, Эдвард. — Нежное лицо девушки осветила улыбка. — А я Белла.

Мужчина наблюдал за ней, как она вышла из комнаты. Маленькая, хрупкая фигурка. Сколько ей лет, интересно? Семнадцать? Как такая юная особа могла оказаться одна дома в Рождество? И как могла решиться привести в дом совсем незнакомого мужчину?

Белла задержалась в кухне на пару минут, нужно было приоткрыть фольгу, чтобы на индейке получилась аппетитная корочка. А когда она вернулась в комнату, то застала Эдварда, внимательно вглядывающегося в окно.

— Сколько сейчас времени? — спросил он, даже не обернувшись.
— Начало пятого. Вы проспали около двух часов, — пояснила Белла.
— Уже так темно… Мне, наверное, надо идти. Но я не вижу машину, — нахмурившись, сказал Каллен.
— Эдвард, — девушка невесело засмеялась. — Выйти сейчас на улицу — это самоубийство. А ваша машина вон в том сугробе под фонариком. Странно, что он еще работает.
Парень ошарашено смотрел на девушку.
— Мне очень надо попасть в Порт-Анджелес… — пробормотал он.
— Можете попробовать договориться с кем-то там, — Белла выразительно посмотрела наверх и всплеснула руками.

Эдвард молчал. Ему требовалось время, чтобы осмыслить случившееся. Точнее — происходящее. Он не попадет в Порт-Анджелес на Рождество. Это значит, что он не заедет к родителям. Это неприятно, но они поймут… Как и сестра. А вот Розали… Розали устроит скандал. Может быть, даже решит разорвать с ним отношения. А если поймет, что он и не собирался делать ей тот подарок, на который она рассчитывала, то точно. Пожалеет ли об этом? Ну, разве что отец Хейл будет недоволен… Но ведь если Роуз сама бросит его, то Эдвард и ни при чем. Так что… Может быть, всё не так плохо. Вот только, что же ему сейчас-то делать? Мужчина явно пребывал в растерянности…

— Эдвард, — осторожно начала Белла, вырывая его из мира собственных мыслей и противоречий, — вы можете остаться здесь, пока не прекратится снегопад и не расчистят дороги, чтобы вы смогли добраться до дома.
— Белла, а где твои родители? — вдруг спросил он довольно резко, заставив девушку отшатнуться.
— Мама во Флориде с мужем, а папа в Сиэтле, — произнесла она, теребя тонкими пальчиками край хлопковой, домашней кофты.
— Как же на Рождество тебя оставили одну? — усомнился мужчина.
— Так получилось случайно, — Белла упрямо вскинула подбородок. А правда ведь, с какой стати он устроил тут допрос? Если что-то не нравится, она не задерживает, вперед — в снежную бурю и мороз. — Тебя, наверное, тоже кто-то ждал? — с вызовом спросила она.
— Да, ждали… — сникнув, согласился Эдвард. — Прости… Ты мне помогаешь, а я. Просто ты…
— Что? — упрямо потребовала девушка.
— Юная.
— И что?
— Слишком.
— Слишком — для чего? — теперь уже с опаской спросила Белла и сделала еще шаг назад.
Эдвард рассмеялся, заметив это.
— Чтобы оставаться одной в праздник.
Девушка удивленно распахнула глаза.
— Вообще-то я приехала сюда, чтобы не оставаться одной. Я учусь в университете Сиэтла.
— Прости, — еще произнес Эдвард. Он услышал то, что хотел. Это не брошенный или сбежавший подросток, а просто красивая, молодая девушка, которой тоже не повезло с погодой в Рождество. Теперь ему требовалось срочно перевести тему и найти общий язык с очаровательной хозяйкой дома: — Так ты приглашаешь меня встретить Рождество вместе с тобой? — Каллен широко и искренне улыбнулся.
— Как будто у меня есть выбор, — пробубнила Белла, но сопротивляться силе его улыбки не смогла и заулыбалась в ответ.
— Мне только надо предупредить, что у меня изменились планы, — попытался сыронизировать Эдвард. Но, судя по выражению лица девушки, она не оценила его чувство юмора.
— Похоже, и это сделать не получится, — расстроенно сказала Белла. — Связь прервалась, когда я говорила с отцом. Видимо, снег повредил линии. А мобильный не ловит сеть. Здесь и так был не всегда хороший прием, а сейчас… — Она умолкла и бросила лишь один краткий, испуганный взгляд из-под пушистых ресниц на своего гостя.
Но Эдвард улыбался. Его шансы быть брошенным Розали стремительно росли.
— Я потом поясню всё родителям, они поймут, — с легкостью солгал он. Ну правда же, не говорить же всё как есть столь милому созданию.
— Эм-м, наверху есть вещи Чарли, тебе нужно переодеться и высушить, как следует одежду. Куртка твоя тоже там.
— Это было бы чудесно, — согласился Эдвард. — Так что, будет отмечать Рождество вдвоем? — весело спросил он.
— Похоже на то, — отозвалась Белла, стараясь не показывать, что рада такой неожиданной компании. Серьезно, какая девчонка не радовалась бы на ее месте?



Чем больше Эдвард смотрел на Беллу, тем больше его очаровывала его спасительница. Они были знакомы каких-то пару часов, но он уже не мог надышаться этой девушкой. Ему нравилась ее простота, скромность и в то же время решительность. Он нарочно смущал ее, и ее щеки покрывались нежным румянцем. Каллен провоцировал спор, и Белла упрямо доказывала свою правоту, открыто демонстрируя непокорный характер и то, что все прочтенные книги не прошли даром. Для своих девятнадцати лет она оказалась на редкость эрудированной барышней.

Например, с Розали он бы не смог поспорить о художественной ценности картин Альфреда Фризена, она попросту не знала, кто это такой. Это же не дизайнер модного бренда самого актуального в новом сезоне. А вот Белла знала, и более того, имела свою точку зрения, кстати, весьма схожую с мнением Эдварда. Но девушке он этого не сказал.

Они вообще оказались на удивление схожи. Белла училась в том же университете, который окончил Эдвард. Она любила живопись, даже рисовать пробовала, правда, по ее словам, без особенного успеха. Живопись Каллен тоже любил, но сам точно не был одарен таким талантом, поэтому в свободное время, когда оно все-таки выдавалось, он осваивал другой способ запечатлеть что-то прекрасное — фотографию. И он очень хотел бы, чтобы очаровательная и изящная Изабелла стала его моделью, постоянной — если быть честным хотя бы с собой.

Ему нравилось наблюдать за ней, изучать ее. Его притягивала ее молочно-белая кожа. Пальцы покалывало от желания коснуться и ощутить ее истинную гладкость, мягкость. Длинные каштановые волосы девушка заплела в небрежную косу, ничем не скрепляя ее. И непослушные прядки так и стремились вырваться. А Эдвард хотел заправить их за ушко. Но больше всего его потрясли ее глаза. Черт возьми, он всегда посмеивался над романтичными бреднями о волнующих взглядах, красоте радужной оболочки или глубине души, отраженной в органах зрения. Но что теперь? Каллен восхищался глубокими, цвета корицы глазами Беллы. Такими ясными, открытыми, чистыми. Она смотрела на него и на мир из-под густых, пушистых ресниц. И он уже был готов утонуть в этом взгляде.

Ее миниатюрная фигурка тоже не осталась без внимания мужчины. Белла была одета очень просто: в джинсы и свободную хлопковую водолазку, и ее образ идеально гармонировал с ее поведением. Она легко перемещалась по кухне, готовя им праздничный ужин. Она же даже запекла индейку и, судя по умопомрачительному запаху, распространившемуся по всему дому, сделала это весьма успешно.

Белла зажгла елку, и попросила Эдварда добавить в камин дров. А потом выключила свет. Освещенная светом электрической гирлянды и разгоревшимся пламенем гостиная создавала невероятно романтическую атмосферу. Стол, накрытый на двоих, свечи… Даже бормотание телевизора, который никто не смотрел, но он был включен, чтобы не пропустить новости о снегопаде и расчистке дороги.

— Знаешь, — произнес Эдвард, подняв бокал вина, — я даже рад, что всё так случилось, что оказался здесь. С тобой.
Ответом ему был долгий взгляд глубоких карих глаз.
— Ты удивительная девушка, Белла. Мне кажется, это лучшее Рождество в моей жизни. За тебя, — мягко закончил он и, чуть приподняв бокал, поднес его к губам и сделал небольшой глоток вина.

Девушка смотрела на Эдварда, широко распахнув глаза. Он что, серьезно сейчас сказал, что рад был разбить машину около ее дома? Главное, около ее дома. То есть он не спешит домой, к родителям, друзьям, девушке. Конечно, он заявил, что свободен, но Белла просто не могла в это поверить. Слишком красивый, слишком привлекательный, слишком обольстительный, слишком, слишком, слишком… Взгляд изумрудных омутов завораживал, идеальные, немного резкие черты лица казались выведенными на холсте рукой умелого художника, открытая улыбка обезоруживала, а низкий голос заставлял колени задрожать.

А она… Боже, да она даже не соизволила переодеться, оставшись в самой обычной синей водолазке и джинсах. Сам-то он был прекрасен даже в вещах Чарли, которые не подходили ему по размеру: брюки коротки, рубашка велика… Ну не могла Белла ему понравиться. Вероятно, Эдвард всё же слишком сильно ударился головой. Или это влияние Рождества. Но пригубив вина, девушка, однако, решила быть смелой и согласилась с Калленом:

— Я тоже рада, что ты здесь, — прошептала она, но голос предательски дрогнул.
Ответом ей была самая искренняя и счастливая улыбка Эдварда.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда? — вдруг спросил он.
Смутившись, Белла отрицательно покачала головой и отвернулась, чтобы не встречаться взглядом с чересчур внимательными глазами Каллена. Ну как же она могла не верить, если сама уже, кажется, влюбилась?
— Я тоже раньше не верил… — доверительно сообщил Эдвард. — Вообще не верил, что могу влюбиться. Со мной этого раньше не случалось. До сегодняшнего вечера.
— Так сильно стукнулся? — спросила Белла, краснея и по-прежнему старательно отворачиваясь, но всё же искоса поглядывая на Эдварда. Он довольно прищурился и улыбался. Протянув руку через стол, он поймал маленькую ладошку Беллы в свою.
— А давай потанцуем? — предложил Каллен, услышав романтичную рождественскую песню, тихо льющуюся из телевизионного динамика.
— Я не… — Девушка покраснела еще сильнее. — Я не умею.
Казалось, Эдвард заулыбался шире после ее признания.
— Это просто, Белла. Главное, умелый партнер, — заявил он самодовольно и несколько двусмысленно.
Девушка смотрела не него неуверенно, в то же время заинтересованно. Эдвард легко читал, что с ней происходит. Он поднялся из-за стола и потянул ее за собой. Белла подчинилась без колебаний.

Свободной рукой Эдвард обнял тонкую талию девушки, привлекая к себе хрупкое тело, а ладошку, которую так и не отпускал, прижал к своей груди, удерживая, пока девушка не расслабилась, приняв всё как должное. Наклонившись, он прижался носом к ее волосам, он вдохнул нежный запах ее шампуня, смешанный с ее собственным, легким и изысканным ароматом. Девушка слегка дрожала в его руках.

— Тебе холодно? — спросил Каллен на ушко. Он знал, что это не так.
— Нет, — пискнула Белла.
— Я тебя смущаю, да? — жаркий шепот Эдвард щекотал нежную кожу шеи девушки. Она вздрогнула сильнее и сжала пальчиками рубашку на его груди. — И привлекаю. — Он не спрашивал — утверждал.
Белла ничего не ответила, лишь поджала губы.

Эдвард ласково погладил пальцами ее щеку, скользнул ими на шею и мягко приподнял за подбородок ее лицо, вынуждая встретиться с ним взглядом.

— Ну что, танцевать — это просто? — спросил Каллен обволакивающим голосом.
— С тобой, — выдохнула девушка.

Парень гладил кончиками пальцев покрывшуюся румянцем щечку, наконец-то ощущая ее атласную мягкость.

— Такая маленькая, — прошептал он, не отводя взгляд ни на миг от завороженно глядящих на него бездонно-карих глаз, — нежная, красивая, смелая…
— Эдвард… — попыталась Белла возразить или отвернуться, или и то и другое.
— Ш-ш-ш… — Мужчина прижал девушку ближе к себе, всем своим существом ощущая ее трепет. Он не мог ею надышаться, ему хотелось сжать ее в объятьях, он не хотел бы отпускать ее ни на миг, ни на шаг, никогда. И его сдерживало лишь одно: он не хотел давить на нее, но уже это делал. Эдвард не узнавал сам себя, ему казалось, что он просто сходит с ума. Ему нужна была Белла, безумно, она, лишь она.

— Как бы я хотел знать, о чем ты сейчас думаешь, — улыбаясь, с нежностью сказал он, глядя в блестящие глаза цвета шоколада.

Девушка замерла, потому что песня, под которую они танцевали, закончилась. Но Каллен не готов был выпустить ее из рук. Нет! Только не это! И он сделал вид, что не заметил этого и продолжал стоять, держа свою спасительницу в объятьях.

— Белла, — прошептал он имя, словно молитву, и, наклонившись, замер, давая ей выбор, позволить ему украсть этот поцелуй или нет.

Казалось, теперь девушка и дышать перестала, лишь чуточку приоткрыла губы, лишь на миллиметр приблизилась к нему. Этого разрешения Эдварду было достаточно. Он нежно коснулся ее губ своими, еще раз, и еще… И больше уже не мог остановиться. Он целовал и ласкал ее губы, настойчиво и нежно, страстно и осторожно, исступленно и бережно. Он словно пил из живительного источника, возрождаясь, воскресая, оживая, меняясь, очищаясь. И Белла отвечала ему робко, застенчиво, податливо, неискушенно. А он соблазнял и пленил. Его руки надежно прижимали ее тело к нему. Эдвард хотел чувствовать девушку, ее отклик, ответ ее тела. И когда он мягко раздвинул языком ее губы, она с легким стоном открылась ему, расслабилась наконец-то и отдалась во власть поцелуя, во власть желанного ею мужчины. Ее руки взметнулись по его телу, тонкие пальчики запутались в волосах на затылке, притянули его еще ближе к себе, словно это было возможно.

Оторвались друг от друга они запыхавшиеся, раскрасневшиеся, но невыразимо счастливые.

Широкая улыбка словно приклеилась к лицу Эдварда, а Белла, довольно улыбаясь, смущенно прятала от него взгляд. Он рассмеялся, глядя на нее, обхватил ладонями лицо и чмокнул кончик носа.

— Какая же ты очаровательная, — прошептал он около ее губ и снова, не сдержавшись, легонько коснулся их. — И сладкая. Просто невозможно сладкая.



Они сами не поняли, что с ними произошло и как это случилось. Они весь вечер говорили и целовались, снова говорили и снова целовались.

Лампочки на рождественской елке всё еще загадочно мерцали, огонь в камине почти догорел, а снегопад за окном наконец-то прекратился. Они сидели вдвоем в любимом кресле Беллы. И никогда раньше девушка бы не подумала, что есть что-то более уютное. Оказалось — его объятия.

Белле было интересно всё. Как Эдвард учился, где работал, что происходило в его жизни все те двадцать пять лет до этого Рождества. Он понимал, что невозможно познать всё о возлюбленной в первый же вечер, но стремился выяснить как можно больше, впитать в себя каждое слово, взгляд, поцелуй. Ему было невероятно важно, как она отмечала каждое Рождество в ее жизни без него, как училась в школе, проводила вечера, выходные, каникулы…

Но они не говорили о главном, кто они друг другу, кем стали, ведь, казалось, у них впереди так много времени, так много слов, так много всего, что связывает влюбленных. И в какой-то момент слова полностью утратили смысл…

Он целовал ее руки, покрывая нежными касаниями губ каждый пальчик, ладошки, лаская запястья. А Белла не отводила взгляда от его лица, она тоже хотела бы покрывать поцелуями каждый миллиметр его совершенства, но… просто стеснялась. Пока. А Эдвард был щедр на ласки, нежил ее в объятьях, и снова целовал и лелеял. А она плавилась в его руках, словно пластилин, доверившись мужчине полностью.

Сильные руки Эдварда сжали ее чуть сильнее, вырвав сладостный стон, одна ладонь опустились ниже, очертила мягкую линию бедра, добралась до изящной стопы и чуть сжала, заставив девушку невольно дернуться от щекотки и тем самым придвинуться еще ближе. Оказавшись в считанных миллиметрах от его губ, Белла не стала сдерживать свой порыв и сама поцеловала парня. О, Эдвард был счастлив поддержать ее рвение. А его руки, обретя уверенность ответного желания, вернулись на талию девушки, пробрались под водолазку, скользнули по атласной коже спины, переместились вперед и обхватили мягкие холмики груди, дразнящее сжимая их. Белла разорвала поцелуй, откинув голову назад, и мужчина воспользовался доступом к нежной и чувствительной коже шеи, заставив девушку застонать далеко не в последний раз за эту ночь. Повинуясь очередному порыву, Каллен распустил косу девушки, позволив шелковому водопаду каштановых волос мягко струиться по плечам и спине.

Эдвард отклонился лишь на мгновение, взглядом спрашивая разрешение наконец-то избавить столь соблазнительное тело от ненужной ткани. Белла кивнула, кажется, даже не понимая, о чем был его вопрошающий взгляд. Она была согласна уже на всё. С ним — на всё.

— Может быть, мы переместимся в более удобное место? — прошептал Эдвард, прижимая к себе уже полуобнаженную Беллу.
— Пойдем, — задыхаясь от эмоций, прошептала она, — наверх.

Каллену никогда не надо было повторять что-либо дважды. В этом вопросе — тем более. Он в тот же миг поднялся с дивана, но ни на миг не выпустил Беллу из рук. И девушка также охотно цеплялась за его широкие плечи и поддавалась настойчивым поцелуям. О, это был на редкость страстный подъем по лестнице. В них боролись обоюдное желание и нетерпение, невозможность отпустить друг друга на миг, всё возрастающая потребность в обладании, единении, завершенности.

Когда двое влюбленных добрались до кровати в уютной маленькой спальне девушки, страсть поглотила обоих, стерев все мыслимые и немыслимые барьеры, задушив стеснение, подавив страх, преумножив желание. Желание любить, боготворить, отдавать, дарить нежность и ласки.

Это не был просто секс. Обожая тело, заставляя умирать от блаженства, они признавались в любви, клялись в верности, обещались быть вместе и навсегда.

Эдвард покрыл поцелуями каждый миллиметр ее гладкой, драгоценной кожи, заставил извиваться и исступленно стонать, прося больше. Белла не осталась в долгу, выплеснув на мужчину скопившуюся, невостребованную нежность, позволив себе всё, о чем мечтала весь вечер, глядя на него, а еще раньше, представляя своего идеального парня на удивление похожего на Эдварда.

Их кульминация была общей, бурной, похожей на сокрушительный взрыв, разрушивший всё, что было в их жизни до этого Рождества. Выкрикивая имена друг друга и ловя стоны губами, они ощущали абсолютную гармонию единения и чистое, искреннее счастье — счастье быть любимым и любить.

— Белла, — позвал Эдвард шепотом, притихшую, свернувшуюся у него под боком клубочком, словно котенок, девушку.
— М-м-м? — протянула она, выводя тонким пальчиком замысловатые узоры на его груди.
— А что бы ты хотела на следующее Рождество?
— Тебя, — смущенно уткнувшись носиком в его плечо, буркнула Белла.
Эдвард тихонько засмеялся.
— Это я могу тебе гарантировать.
— А ты? — всё еще прячась, спросила девушка.
— Тебя, — усмехнувшись, отозвался парень и ласково приподнял ее голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза. — В следующем году мы будем готовиться к нему заранее. Всё начнем с выбора елки и украшений, нам нужны только самые лучшие, самые романтичные. Потом обязательно будем ходить по магазинам и выбирать подарки родителям и друзьям. Ты любишь ходить по магазинам?
Белла неопределенно пожала плечами.
— Я ненавижу, — продолжал Каллен, — но с тобой буду. Подарок тебе я выберу сам, чтобы сделать тебе сюрприз. Не такой неожиданный и трудный, конечно, как в этом году…
— Эдвард, прекрати, — засмеялась девушка.
— А что, это же правда, — сообщил он полушепотом и чмокнул упрямо вздернутый носик.
— Главное, чтобы ты был рядом, — тихо призналась девушка, крепко обнимая и прижимаясь к любимому.
— Буду, обязательно буду, — подтвердил мужчина, целуя волосы девушки.



Эдвард проснулся резко. Солнечный свет лился в комнату, освещая спящую в обнимку с подушкой девушку. Эдвард ласково погладил ее по волосам и нежно прикоснулся губами к щеке, стараясь не разбудить, но и будучи не в силах отказать себе в прикосновении к ней.

Внизу дребезжа зазвонил телефон. Не желая потревожить сон любимой, Эдвард быстро спустился на первый этаж и взял трубку.

— Беллз, детка! — услышал он сквозь помехи мужской голос. — Беллз, я не слышу ничего. Я уже в городе, — перекрикивал мужчина себя и хрипы телефонной связи. — Малышка, я скоро приеду.

Вот так просто… Рождественская ночь закончилась, и сказка оборвалась.

Эдвард попытался, было, найти объяснение, которое не являлось бы самым напрашивающимся и неприятным, но не находил. Ее отец в Сиэтле, она училась там же, так что не к нему она поехала в это захолустье. Брата у нее не было. Оставался лишь один вариант…

Всё теперь складывалось в цельную картину. Она ждала своего мужчину. Своего. Уж никак не Каллена, случайно оказавшегося у ее дома. Она же даже сказала ему об этом! «Тебя, наверное, тоже кто-то ждал?» Почему он не расслышал правды сразу?! Как же… Как же все слова… Они же провели вместе ночь. Это всё не могло быть притворством. Эдвард с силой сжал телефонную трубку, боясь завыть в голос от разочарования и боли. Это могло быть местью, развлечением… Да чем угодно! Но не тем, чем стала эта ночь для Эдварда — всем. Ах, как же жаль, что он не умел читать мысли, тогда бы он узнал о настоящих чувствах девушки и не совершил ужасную ошибку.

Поняв, что не вынесет разговоров с ней, выяснений, и уж тем более не желая встретиться со счастливым соперником, Каллен тихо пробрался на второй этаж, собрал свои вещи и убрался восвояси, оставляя в маленьком домике на окраине Форкса свое сердце.



Эвакуатор накануне Нового года оказался, конечно, недешевым удовольствием, но дольше оставаться без машины Эдвард бы не смог. Спустя пять мучительных дней ему пришлось вернуться в Форкс. Теперь он был официально холост и свободен, а если честнее — одинок. И вопреки опасениям, его должности ничего не угрожало.

— О, а вот и еще одна жертва снежной бури! — поприветствовал Каллена мужчина лет пятидесяти, вышедший из дома. — Чарльз Свон, — представился он, — шериф этого городка и владелец этого самого фонаря, который еще пять минут назад обнимала ваша машина.
— Эдвард Каллен, — пожимая протянутую руку шерифа, отозвался недоумевающий парень. — Если какие-то расходы по ремонту, то я всё возмещу.
— Вам еще повезло, — отмахнувшись, бодро продолжал Чарли, — вы-то застряли в теплом доме да с накрытым столом, а я, представляете, в полицейском участке в Сиэтле. Дочка домой на каникулы приехала специально на Рождество, а я там. Как только ни пытался выехать, а нет вариантов, и всё тут!
— Белла ваша дочь? — начиная формировать совсем другую картинку, уточнил Эдвард.
— Ну да!
— И это вас она ждала вечером, когда?..
— А кого ж еще-то! — усмехнулся Чарли.
— И утром вы звонили?
— Да я, я, парень, ты чего?
— Она дома? — с трудом выдохнув, преодолевая застрявший в горле ком, спросил Каллен.
— Конечно, дома, — улыбнулся в усы шериф.

Эдвард рванул к крыльцу с невиданной до этого скоростью. Замешкался на миг у двери, но, сделав вдох и решившись, рванул ее на себя.

Белла стояла посреди холла и смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых застыли слезы. Она теребила пальчиками край всё той же синей водолазки, стремясь скрыть нервозность и демонстрируя ее тем самым еще больше.

Каллен сгреб девушку в охапку, прижал к себе, покрывал поцелуями ее лицо, собирая вырвавшиеся слезинки и шепча извинения и признания.

— Маленькая моя, любимая… Я не знал. Я подумал, что звонил твой… Прости. Любимая. Маленькая. Я бы не ушел. Белла… Прости меня.
— Ты больше не уйдешь? — тихо, как мышка, спросила девушка.
— Никогда. Обещаю, — пылко произнес парень. — Ты простишь меня?
В ответ ему она лишь слабо улыбнулась.

— Так вы неплохо знакомы? — присвистнув, поинтересовался шериф, зайдя в дом.
— Я случайно оказался в городе, спешил и…
— Случайно, угу, — Чарли снова усмехнулся. — Эх, молодежь, — пробубнил он, проходя в дом, но, обернувшись, добавил: — Запомни, парень, все случайности не случайны.

---

¹ AIG — крупнейшая страховая компания США.

---

Редактор: Rara-avis
Форум "Радуга эмоций"