Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Perfect Lie
В один прекрасный миг жизнь Беллы Свон меняется. Из бедной, влачившей почти нищенское существование девушки она превращается в одну из богатейших жительниц США. Но все может снова измениться. Ведь ее маленький мирок создан благодаря лжи. Вся ее жизнь - безупречная ложь. Что она выберет: лгать дальше, чтобы спасти свой мир, или сказать правду...и в итоге снова все потерять?

Soulmatter/ Все дело в душе
Кому ты молишься, когда ты проклят?

Эсме. Затмение
После возвращения домой, жизнь относительно наладилась и тучи над нашим домом расступились. И стоило только поверить в то, что всё будет хорошо, как появилась новая опасность для нашей семьи. И на этот раз нам не только придется выступить против неведомого врага, но и сотрудничать с нашими извечными недругами ради общей цели. Чем закончится такой альянс для обоих сторон?

Лунная нить
Эдварда Каллена преследуют неудачи с рождения. Вооружившись знаниями о тайных ритуалах, старинным зеркалом и книгами с древними заклинаниями, в холодную зимнюю ночь, в далеком от цивилизации месте, Эдвард попытается снять с себя проклятие невезения.

Мама, расскажи мне сказку на ночь
«Мама, расскажи мне сказку про добро и зло, про добрых фей и злых волшебников» - просит маленькая Тэмми свою маму. Но так ли уж эта сказка остается выдумкой?

140 символов или меньше
«Наблюдаю за парой за соседним столиком — кажется, это неудачное первое свидание…» Кофейня, неудачное свидание вслепую и аккаунт в твиттере, которые в один день изменят все. Второе место в пользовательском голосовании конкурса Meet the Mate.

Список желаний
За четыре недели до свадьбы Белла расстроена тем, что у нее нет ни малейшего шанса заставить Эдварда отступить от правил. Но ничто не мешает ей помечтать. Она составляет список эротических фантазий и с удивлением обнаруживает, что некоторым из них суждено исполниться раньше срока.
NC-17

Глубокие реки текут неслышно
Никто не знает, что таится на дне глубочайших рек, но еще меньше мы знаем о Вселенной и ее законах. Мы настолько слепы, что не видим, кто живет среди нас. Каждая душа может стать ИХ целью. Но не-святые забыли, что они не боги и что движение одной, на первый взгляд, незначительной жизни может привести к краху огромной гильдии, простирающей власть на весь мир.



А вы знаете?

... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в ЭТОЙ теме?



...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в СТОЛЕ заказов аудио-трейлер для своей истории, или для истории любимого автора?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Робстен. Пиар или реальность?
1. Роб и Крис вместе
2. Это просто пиар
Всего ответов: 6719
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 131
Гостей: 120
Пользователей: 11
mistyurinaviktoria, Мист9171, Love_B_E, lenarimsha091, Ritz, jekaterinakrasnova, N_e_a, SDASHA1962, Nuka, danilovaanna181, Izzi-Izabella
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Альтернатива

... silentium-2. SANGUIS. Глава 22. В поисках воспоминаний. Часть первая. Арунтий из Велатрия

2024-3-28
17
0
0
От автора: Дорогие читатели! Эту главу я писала одновременно с предыдущей, но на ее редактирование ушло больше времени, потому выкладываю только сегодня. До последнего сомневалась в том, насколько она нужна. Ведь на ход истории она особенно не повлияет. Но поскольку до конца фанфика осталось немного, а мне действительно жаль расставаться с Аро, я решила ее оставить. Возможно, это позволит и мне, и вам посмотреть на все немного под другим углом. К тому же эта глава должна окончательно разложить и упорядочить мою историю. Сейчас выкладываю первую ее часть. Над остальным еще следует поработать. Глава написана от третьего лица. Но, думаю, в этой главе такой прием обоснован. Надеюсь вам понравится. Приятного прочтения!

Глава 22

В поисках воспоминаний.
Часть первая. Арунтий из Велатрия


Мы — это всего лишь наши воспоминания.
Дэвид Митчелл

Воспоминания — вот из-за чего мы стареем. Секрет вечной юности — в умении забывать.
Эрих Мария Ремарк

У памяти тоже есть иммунитет — стирает то, что приносит боль.
Эльчин Сафарли


Белла
Флоренция, Италия. Наше время


Я вернулась во Флоренцию еще затемно. В отеле было тихо. Так тихо, что казалось, я одна в этом величественном здании, красота которого все-таки меркла по сравнению с Виллой ди Вольтерра, которую Матис сделал своей обителью. И мне действительно не хотелось возвращаться. Как и предсказывал Матис, Аро не было в его номере. Теперь я знала, почему его тянет во Флоренцию. Здесь навсегда осталась его душа, даже если он сам этого не помнил. Я подошла к окну. Занималась заря. Приходил новый день. Приходила новая жизнь.


Окрестности Велатрия, Этрурия, 1090 г. до н.э.


Занималась заря. Приходил новый день. Приходила новая жизнь. Пусть он еще не в полной мере осознал это.
Арунтий раскрыл глаза в полной уверенности, что увидит перед собой Ферсу(1). Но вместо этого он почти ослеп от солнечного сияния, разлившегося на краю неба с востока. В восхищении осматривал он окружающий мир, не осознавая, что это все те же места, где он бегал еще мальчишкой. Эта невозможная, невероятная красота, буйство красок немыслимых тонов, какая-то живость, вибрация воздуха полностью захватили его. Если это и есть смерть, он не жалел о том, что он мертв. Он не жалел о тех муках, которые раздирали его тело. И неважно, что жизнь, которую он вел на протяжении сорока лет, была счастливой. Неважно, что в той жизни остались люди, которых он любил. Неожиданно Арунтий понял, что не может сходу вспомнить имена тех, о ком теперь думал. Только размытое нечто… Однако секунду спустя он удовлетворенно перечислил: Лавиния, нежно любимая жена, сын Олей, младший брат Тарквиний и сестра Дидима. И все же эти воспоминания казались ему занавешенными черной тканью, и чтобы вернуть их, требовалось прилагать усилия. Однако Арунтий не хотел их забывать. Он был уверен, что придет день и час, когда вновь увидит их в царстве Аиты.
Он с удивлением обнаружил, что ему вовсе не нужно было дышать, но ему нравился запах воздуха. Он с наслаждением втянул его носом, ощущая в нем сотни оттенков, которых не чувствовал раньше. Эмоции были настолько сильными, что Арунтий совсем не мог их контролировать. Впрочем, он и не пытался. Ему нравилось, как они захватывают его целиком, сменяясь одна другой.
Солнце восходило, заливая своим светом все от края земли до того дуба, под которым лежал Арунтий, наслаждаясь звенящей тишиной этой новой земли. Неожиданно внимание его привлекло необычное сияние на ступне, которой касался луч солнца. Он хотел наклониться к ноге и потрогать ее. И тут же заметил, что уже делал это. Движение было молниеносным, он не приложил к этому ни малейшего усилия. Задумавшись над этим, Арунтий посмотрел на ногу. Невероятно, но сияние излучала именно его кожа, переливаясь бриллиантовой пылью под солнцем. Удивленный этим открытием, Арунтий протянул руку под солнце и с восторгом обнаружил, что на кожа на ней так же отражает солнце. И все-таки собственные передвижения представляли для него наибольшую загадку. Прежде, чем он делал какое-то движение, оно уже оказывалось сделанным.
Следующее, что почувствовал Арунтий, была противная сухая боль в горле. Она была настолько настойчивой, что он не знал, куда от нее деться. Арунтий встал на ноги. Он не знал, куда идти. Кажется, весь этот мир был в его распоряжении. Но боль в горле слишком досаждала, чтобы продолжать его изучение. Он решил отправиться на восток, туда, где ярко светило солнце. Туда гнала его жажда.
Но очень скоро он научился справляться с этой жаждой. И понял, что солнце – не друг ему, а враг.

Велатрий, Этрурия, 730 г. до н. э.


- Арунтий, клянусь тремя сверкающими красными пучками молний Тиния(2), я прежде не видела такой красоты! – Дидима с восторгом рассматривала новые золотые серьги в виде дисков, - спасибо тебе, брат!
Арунтию, улыбаясь, смотрел на Дидиму. Она была единственной, кто остался в живых в его семье. Он не любил вспоминать тот проклятый богами день, когда он пришел в собственный дом и, не справившись с жаждой, убил Тарквиния и едва не убил сестру, до полусмерти напугав жену и сына. Лавиния лишилась рассудка, а Олей, испугавшись отца, сбежал из дому, и, упав с лошади, разбился.
Дидима не умерла. Она обратилась демоном, подобным ему. За тем лишь исключением, что не умела читать души. Этот особый дар, как казалось Арунтию, делал его выше других. Превозносил его над прочими. С другой стороны за свою жизнь он видел не так много подобных им с Дидимой демонов.
- Я хочу посмотреть погребение и битву рабов, - болтала без умолку Дидима, - честно слово, Арунтий, я достаточно владею собой, чтобы не выдать нас.
- Нет! – ответил Арунтий, отвлекшись от собственных невеселых мыслей, - мы только вернулись домой, и мне не хотелось бы так скоро уезжать из-за твоей неосторожности. Здесь до сих пор ходят легенды о демоне с женским лицом, сияющем на солнце, которые после травли животными пленных в праздник Тиния, пришел забрать души погибших. И парочку зевак заодно прихватил. Хотя прошло уже две сотни лет.
Дидима надула губки. Она знала, что Арунтий не умел долго сердиться на нее. Она уже осознала всю силу своего дара. И умело пользовалась им. Но только Арунтий умел противостоять ее чарам. И лишь потому, что видел ее насквозь.
- Если я почувствую, что мне становится трудно владеть собой, я дам тебе знать. И мы просто вернемся, - пропела она.
Арунтий улыбнулся. Зря он баловал Дидиму. Неизвестно, чем это выйдет ему в будущем. Но потакать ее прихотям получалось само собой. Он слишком сильно любил сестру. Прошлое стиралось из памяти. Но Дидима по-прежнему оставалась для него живым воспоминанием того, что когда-то ему приходилось быть другим.
… Боясь выйти из тени, Арунтий наблюдал за происходившим на арене. Вокруг нее кольцом сомкнулась толпа. Эти люди не делали из жертвоприношения зрелища. Так они отдавали должное богам, чтобы те приняли царственного отпрыска. Но Дидима всегда любила смотреть, как живые люди могут быть жестоки по отношению к себе подобным. Запах крови все настойчивее напоминал, что ему не следовало приходить сюда, не поохотившись накануне. Но, как назло, ему не попалось ни одной подходящей жертвы. Уже давно, похоронив свою семью, Арунтий не отступал от правила не убивать невинных. И не создавать себе подобных. Ему с головой хватало Дидимы. Но запах крови был так притягателен, что он не смел приближаться к арене. Дидима же, накрыв голову капюшоном накидки, так, чтобы солнце не попадало на ее лицо, подошла поближе, чтобы рассмотреть все, что происходило. Арунтий, в надежде на что-нибудь отвлечься, перевел взгляд туда, где сидел старший брат только что похороненного принца. По левую руку от него стояли члены его семьи. А по правую – две молодые женщины. Одной из них он отдавал явное предпочтение. Той, что стояла ближе. Арунтий никак не мог рассмотреть ее лица, скрытого под накидкой.
Неожиданно раздался одобрительный ропот в толпе. Арунтий увидел, что один из рабов повержен другим. Вернее, даже не увидел, почувствовал сильный запах крови. Так пахнут умирающие от ран. Тогда же женщины, стоявшие рядом с правителем Велатрия, величественно спустились на арену. «Жрицы Аиты!» - догадался Арунтий, невольно вспомнив тот день, когда он думал, что попал в его царство. Первый день этого кошмара, растянувшегося на столетия. Та из жриц, что не скрывала своего лица, была очень молоденькой. Не старше семнадцати лет. Слишком худая. И слишком высокая. Она склонилась над убитым рабом и с легкостью, не присущей женщинам, вынула меч из его груди. Вторая же подошла к победившему рабу и подала ему чашу с водой. С лица ее, наконец, слетела накидка. Длинные золотые косы, концы которых завивались крупными кольцами, рассыпались по спине. Она повернулась к толпе. И глаза ее, цвета морской воды, встретились с алыми глазами Арунтия. С того мгновения их судьбы переплелись навсегда.

Окрестности Велатрия, 723 г. до н.э.


Между Велатрием и Фельсиной(3) затерялась маленькая деревушка, где Арунтий нашел покой и счастье. Здесь он жил вместе со Свейтой. И был вполне доволен такой жизнью. За исключением лишь того, что иногда покой его нарушала Дидима. Он слишком сильно боялся, чтобы она не навредила Свейте или ее сестре, Танне, хотя, казалось, Дидима искренно полюбила избранницу Арунтия. Свейта пожелала остаться человеком. Танне же этого выбора он не предлагал. Арунтий понимал решение Свейты, но все же ему было горько осознавать, что однажды она увянет, и свет жизни уйдет из ее прекрасных глаз цвета Тирренского моря, когда его касаются солнечные лучи. А он останется жить в этом мире навсегда.
Любовь его срослась с ним, изменила его суть. Теперь Арунтий понимал, что это чувство – то самое благословение, которое дано ему свыше. И если бы он не стал тем, кем он был, то никогда не встретил бы свою единственную любовь. Ту самую, что принадлежала ему целиком и полностью. Их дни были наполнены нежностью. Их ночи –страстью. Читая ее душу, он испытывал в сотни раз более сильные чувства, любя ее раз за разом. Свейта стала смыслом его существования. Он знал ее лучше, чем знал самого себя. Каждую ее черту, каждую ее интонацию, каждый ее жест. И пусть она была категорична, он все же не покидал надежды на то, что однажды она согласится разделить с ним вечность. У него еще было время.
- Я должна кое-что сказать тебе, - сказала Свейта, войдя в дом, и присаживаясь рядом с ним. Солнечный свет ворвался в комнату вместе с нею. И Арунтий невольно залюбовался причудливым танцем пылинок в воздухе.
- Ты снова ворожила на печени курицы(4)? – смеясь, спросил Арунтий, - и что она сказала тебе на сей раз? Танну возьмут замуж в этом году, и мне не придется больше каждое утро слышать ее отвратительное пение?
Свейта улыбнулась. Но улыбка ее была скорее грустной, чем веселой. Как лучи заходящего солнца. Арунтий почувствовал неладное. Только теперь заметил он ее бледность, напряжение ее тела. Она была вся, как натянутая стрела.
- Возьми мою руку, - наконец сказала Свейта, протягивая ладонь.
Арунтий и хотел этого, и нет. Он чувствовал, что после этого, такого привычного, касания, его жизнь уже никогда не станет прежней. И все-таки он взял ее за руку.
Голову его заполнили видения ее будущего. Их будущего. И мир разлетелся тысячей осколков от одной лишь мысли. Она умрет. И умрет по его вине. Будущее неотвратимо. Его солнце померкло навеки.

Окрестности Велатрия, 676 г. до н.э.


Это место манило его. И у него не было сил сопротивляться желанию приехать сюда. Арунтий истратил их все за последние сорок с лишним лет. Рано или поздно приходится возвращаться. Чтобы помнить. Чтобы не позволить себе забыть ее… В груди что-то сжалось от нахлынувших воспоминаний. Если бы она тогда только согласилась, то и теперь бы была с ним. Но вместо этого Свейта предпочла дать жизнь демону, которого он вложил в ее чрево. Арунтию страшно было представить, что могло родиться от этого союза. Он не желал этого знать. Когда Свейта умерла, он уехал в Велатрий и с тех пор не возвращался туда, где осталось его сердце. И теперь бы не вернулся, если бы не охватившее его желание вновь увидеть то место, где он был так счастлив. Ни одного дня после смерти Свейты он не чувствовал себя живым. Ни одного дня больше он не выходил на солнце.
Скользя в ночной тьме, он следовал, не разбирая дороги, туда, куда звало его сердце. Куда жаждала попасть его душа.
- Арунтий! – услышал он женский голос позади. Арунтий оглянулся и увидел высокую очень худую женщину старше средних лет. Он не узнавал ее, но что-то в ее осанке и движениях подсказывало, что когда-то он очень хорошо знал ее. И прежде, чем он самому себе сказал, кто она, его уста произнесли:
- Танна. Здравствуй, Танна.
Она провела его в свой дом. И теперь, сидя напротив него в знакомой до боли комнате, спросила:
- Что привело тебя сюда?
Арунтий улыбнулся. И Танна увидела, что от прежней его улыбки не осталось и следа.
- Воспоминания, - ответил Арунтий, не глядя на нее, но в самого себя, - мне хотелось снова увидеть это прежде, чем я навсегда покину эти края.
– Ты уезжаешь? – удивилась Танна, - куда?
- На запад. В Галлию. Еду с Дидимой.
- Зачем? Что ищешь там?
Танна была напряжена. Так же, как когда-то Свейта, собираясь открыть ему свое будущее.
- Ни за чем. Последние полсотни лет я провел здесь. Пора двигаться дальше.
- Все всегда должно двигаться, верно? – невесело улыбнулась Танна, - как видишь, я далеко ушла от тебя. Почему ты не обратил нас со Свейтой?
Арунтий перевел взгляд на Танну. В ее глазах был вызов.
- Она не хотела.
- А меня ты не спросил.
Арунтий встал, чувствуя, что добрых воспоминаний от этого разговора не получится. Танна тоже вскочила. И схватила его за руку. Арунтий замер. Ее мысли. Ее чувства. Все это время она любила его. С первого дня, как увидела. Столь сильные чувства к нему испытывала одна лишь Свейта. Но Свейта умерла. А Танна жива и поныне. Единственная разница была лишь в том, что чувство Свейты, было чистым, как небо в безоблачный день. А Танна любила его до боли. И немало горечи было в ее любви. А теперь она молила лишь об одном – обратить ее. Позволить ей следовать за ним на любых условиях.
- Нет, - прошептал Арунтий, - я не могу.
- Прошу тебя, - побелевшими губами прохрипела Танна, - я никогда ни о чем тебя не просила. И столько сделала для тебя. А теперь прошу лишь об одном – позволь быть с тобой вечность. Я не прошу меня любить. Я слишком уважаю память сестры. Но останови для меня время, молю тебя, Арунтий.
Он вырвал свою руку из ее ладоней и направился к выходу. Танна схватила со стола нож и полоснула себя по шее, надеясь, что Арунтий бросится к ней и даст ей достаточное количество своего яда, чтобы она выжила и стала демоном. Этого он никак не мог ожидать. Женщина упала на пол, хрипела, из горла ее лилась горячая кровь, наполненная пузырьками воздуха. Арунтий, не ожидавший этого, приблизился к ней и приподнял. Ее кровь манила его. Но она знал – стоит ему дать волю жажде, и Танна добьется своего. Арунтий не убивал людей больше. С тех пор, как встретил Свейту, он не убил ни одного человека.
- Танна, прости, но я не сделаю этого, - проговорил он, - смерть – это твой выбор. Но ты прожила правильную жизнь.
В следующее мгновение в комнату не вошла – вбежала молодая девушка.
- Танна, я принесла тебе молока…
Ее звонкий голос оборвался, когда она увидела Танну, корчившуюся в предсмертных судорогах на полу. Арунтий мог и хотел уйти незамеченным. Но что-то в движениях девушки заставило его стоять на месте.
- Боги, - прошептала она, испуганная,- Танна…
- Анина, он твой отец! – собрав все свои силы, выкрикнула Танна, и дух ее покинул тело.
Изумленная, девушка взяла ее за руку. Но в глазах ее не было слез. Арунтий напрягся. Глаза… Глаза цвета Тирренского моря на закате. И золотые волосы… Они напомнили ему… Нет, у той, другой, волосы были светлее. А у девушки на полу почти она казались рыжими. И вдруг он понял, что заставило его задержаться. Ее запах. Она не была человеком. Но и демоном она не была тоже. Она была живой и теплой. Но было в ней что-то такое… Ее блуждающий взгляд остановился на нем.
- Кто ты? – крикнула девушка.
- Арунтий. Из Велатрия, - проговорил Арунтий.
Девушка изучала его лицо, а Арунтия терзали сомнения. Танна перед смертью назвала ее по имени. Анина. Но возможно ли то, что они со Свейтой породили не монстра, который, как он надеялся, издох еще во чреве после смерти матери, а это прекрасное и чистое создание? Неужели Танна спасла ребенка? Неужели он совершил ошибку, когда бросил ее в тот проклятый день, когда потерял навеки свою любовь?
- Ты очень похожа на Свейту, - проговорил Арунтий, - может ли такое быть? Неужели ты выжила?
В глазах ее вспыхнул огонь ненависти. Да, он совершил ошибку, оставив ее тогда. И совершил ошибку сегодня, вернувшись в эти места.
- Выжила. Выжила, чтобы уничтожить тебя, отец! – прокричала она и бросилась на него, на ходу обращаясь в белую волчицу. Арунтий был слишком изумлен, чтобы бежать. Но чувство самосохранения сделало свое дело. Что ж, он оказался быстрее своей дочери.

Гора Синай, около 30 года н.э.


«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона»(5).
Арунтий стоял в толпе, не смея приблизиться туда, где стояли ученики Иисуса. Он впервые вышел на солнце за долгие столетия. Накинув на лицо капюшон, он слушал проповедь сына плотника из Назарета, говорившего, что он сын Божий. Религии менялись. Его родная Этрурия канула в Лету. А он все был жив. И почти не помнил себя человеком.
- Готова поспорить, - озорно сверкнув глазами, шепнула Луция, - сейчас ты полагаешь, что присутствуешь на великом событии.
Арунтий поморщился.
- Этот человек, если его не сгнобят раньше, способен изменить ход истории, - нехотя ответил он, - наверное, я все еще жив лишь потому, что должен был увидеть своими глазами этот великий день.
Луция прыснула от смеха.
- А какое тебе дело до истории? Эти люди – всего лишь корм для таких, как мы. Независимо от религий и политики. Есть только одно по-настоящему важное – кровь, насыщение плоти.
«И любовь…» - подумал Арунтий, но вслух не произнес этого. Он давно уже смирился, что будет любить ее вечно. Хотя поначалу и старался забыть о ней. А теперь смирился с тем, что она всегда будет в его жизни незримой тенью. После своей смерти она оставила в его сердце рубленый след, заживить который он бы уже никогда не смог. Она оставила в его душе пустоту, которую ничем не заполнить, как бы он ни старался. А он старался. Самое страшное - он уже почти не помнил ее лица. Лишь иногда ему казалось, что он видит в толпе глаза цвета морской волны. Но неизменно то были глаза, полыхающие ненавистью. Анина. Родная дочь, которой он так и не коснулся, которую он так и не прочел. Как мало в ней было его. Как много в ней было от Свейты. И лишь она осталась живым напоминанием ему того великого чувства, которого он уже никогда не испытает. Какая ирония. Ненависть – напоминанием о любви служила ему все эти столетия.

Иерусалим, 2 апреля 33 года н.э.


После любви тело Луции поблескивало в лучах солнца. Она потянулась, как кошка и томно улыбнулась.
- Как жаль, что ты не любишь меня, - прошептала она, - я бы хотела провести с тобой вечность. Другого такого любовника у меня не было.
Арунтий провел пальцем по ее щеке.
- Ты красивая, - проговорил он, - и мне хорошо с тобой. Ничего не мешает нам провести вместе столько времени, сколько захотим.
Луция недовольно поморщилась.
- Ну не настолько ты хорош, чтобы потерять шанс встретить настоящую любовь. Мы потратили друг на друга уже немало времени.
- Ты считаешь, нам пора расстаться?
Странно, он не испытывал ни грусти, ни обиды. По правде сказать, ему было совершенно наплевать на то, что любовница решила оставить его. Он это знал уже несколько дней. Арунтий предпочитал не говорить Луции о своем даре. Так было проще им обоим. Она многому его научила. Она вернула ему умение насыщать дух и тело. Она научила его наслаждаться тем, что есть, а не тем, чего он никогда не сможет получить. С ней он вновь почувствовал вкус человеческой крови. Но они были слишком разными и гармонии достигали только на ложе любви. Она не внимала каждому его слову. Она была гораздо старше его самого. Луция прожила не одну тысячу лет и совсем не помнила, была ли она вообще когда-нибудь человеком. По всем законам это он должен был следовать за ней, но не она за ним. Но получалось как-то наоборот.
- Да. Мне кажется, тебе пора искать свой путь. Мне придется отпустить тебя, Арунтий.
Едва она произнесла эти слова, как в комнату смерчем ворвалась Дидима.
- Арунтий! Луция! Анина в Иерусалиме. Я видела ее на базаре. Она привела остальных.
Несколько секунд Арунтий смотрел в лицо Дидимы. В глазах сестры читался ужас. Уже несколько столетий они скитались по миру, пытаясь укрыться от белой волчицы, объявившей им войну. И от войска детей луны, везде и всегда следовавших за нею.
Он вскочил с постели и поспешно оделся.
- Луция, собирай вещи, мы уезжаем.
Луция недоуменно вскинула брови.
- Когда? – ехидно спросила она.
- Сейчас же.
Вместо того чтобы последовать примеру Дидимы и лихорадочно собирать вещи по всему дому, Луция еще раз потянулась, нисколько не стесняясь своей ослепляющей наготы.
- Здесь мой дом. Я никуда не поеду, - пропела она.
Арунтий на мгновение замер.
- Ты не видела, как она это делает, - наконец проговорил он, - а я видел. Она убивает таких, как мы, одним укусом, одной легкой царапиной. Она создала армию себе подобных. Они, хоть и слабее ее, но обращаясь в волков, следуют за ней, исполняя ее приказы убивать. Она – самое сильное создание, что я видел в жизни.
Луция пожала плечами.
- Что она мне сделает? Это за тобой она охотится, Арунтий. А я не уйду из своего дома.
- Как хочешь, - процедил он сквозь зубы, накидывая капюшон своей одежды. Дидима уже стояла у дверей.
- Прощай, Луция, - проговорил он, стараясь придать своему голосу нежность, которой никогда не было в их отношениях, - я постараюсь не забывать тебя.
- Если будешь еще в Иерусалиме, знай, я всегда рада тебе.
Через неделю до Арунтия дошел слух, что Луция была убита стаей волков, один из которых был снежно белого цвета. А еще он узнал, что на следующий день после его побега распяли сына плотника из Назарета, называвшего себя Царем иудейским.

Волатерры(6), 2 век н.э.


- Арунтий? – смеясь, спрашивала женщина, - нет, ты не шутишь? В самом деле, Арунтий?
- Прошу прощения за Афинодору, - сказал Кай, едва сдерживаясь от смеха, что так непривычно было видеть на его суровом лице.
Арунтий познакомился с ними лишь прошлой ночью. Они сцепились на охоте. Кай понравился ему. Он был молчалив, но при этом мог быть агрессивен. Даже жесток. Но Арунтию он действительно нравился. У него было ощущение, что он знал этого красивого и сурового мужчину всю свою жизнь. Возможно, это был тот самый монстр, который засел в нем самом, и которому он не давал воли. Афинодора, жена Кая, была красивой женщиной с нежным лицом и самым звонким смехом, какой он только слышал. Непонятно было, как такой человек, как Кай, нашел свое счастье рядом с нею. И вместе с тем, еще менее понятно было, как Афинодора могла полюбить своего мужа. Это была необъяснимая загадка. И все-таки с первого взгляда становилось понятно – Афинодора и Кай любят друг друга и вполне счастливы.
- Это этрусское имя и, по всей видимости, других имен мои родители не смогли придумать.
- Сколько же тебе лет? – спросила Афинодора. Она была довольно молодой по сравнению с Арунтием. Она не застала этрусков. И едва ли видела расцвет Римской империи. Свою сотню лет она посвятила Каю, обратившему ее. И не могла мыслить теми категориями, которыми мыслили Арунтий и ее муж.
- Не помню. Больше тысячи, кажется.
Арунтий действительно не помнил, сколько ему лет. Дней для него не существовало. Годы складывались в столетия. А столетия пролетали теперь как-то незаметно. Волатерры , город, который когда-то был его домом, и прежде назывался Велатрием, приходил в упадок. Как и он сам. После смерти Белой Волчицы жизнь потеряла для него остроту. Ему не нужно было бежать и скрываться. Хотя оборотни по-прежнему встречались на его пути, с ними справиться было довольно просто. Жизнь теперь превратилась в бесконечный поиск удовольствий, словно бы он пытался ими заполнить свои дни и ночи. И бесконечную тоску, преследовавшую его неотступно. Анина умерла. Давно. Еще после того, как уничтожила Луцию. То есть исчезла последняя нить, связывавшая его с той короткой жизнью, когда он был счастлив. Да и была ли она, эта жизнь? Как ее звали?.. Неужели все-таки забыл?.. Свейта! Арунтий перевел дух. Нет, он все-таки помнит. Пусть лицо ее ускользало от него. Пусть он не помнил ее голоса, ее смеха. Но и теперь, через тысячу лет он каждый день напоминал себе, что она была в его жизни. Она была! И все-таки он понимал, что однажды настанет тот день, когда он не сможет вспомнить ее имени. И было ли это так уж важно?
- Придумала! Я буду звать тебя Аро! – вдруг сказала Афинодора, - тебе подходит это имя.
Аро… Он попробовал имя на вкус, ощущая ту его наполненность, которая придавала величия его образу. Аро из Волатерр. Звучит не так плохо, как могло бы.

Никея, Византия, июнь 325 г.


- Свершилось! – глаза Аро лихорадочно блестели. Дидима только лишь улыбнулась. С некоторых пор Аро очень переменился. Он с жадностью проживал каждое мгновение. Его неуемная энергия находила свой выход в политике. Теперь он интересовался всем, что имело отношении к власть имущим.
- Что именно? - спросила Дидима.
- Дидима, мы присутствуем на величайшем событии в истории, а ты даже не знаешь, что происходит?
- Какое мне дело до происходящего? Я рада, что ты счастлив. Но я вижу, что тебе не терпится рассказать. Так что же произошло?
Аро смотрел на Дидиму и не знал, как говорить обо всем, что произошло. Это было слишком важно. Разве можно объяснить слепому, как выглядит небо?
- "Веруем во Единого Бога, Отца, Вседержителя, Творца всего видимого и невидимого. И во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, рожденного от Отца, Единородного, т.е. из сущности Отца, Бога от Бога, Света от Света, Бога истинного от Бога истинного, рожденного, несотворенного, единосущного Отцу, через Которого все произошло как на небе, так и на земле. Нас ради человеков и нашего ради спасения сошедшего и воплотившегося, вочеловечившегося, страдавшего и воскресшего в третий день, восшедшего на небеса и грядущего судить живых и мертвых. И в Святого Духа"(7), - процитировал Аро голосом Константина(8).
Дидима лукаво сверкнула ямочками на щеках.
- Значит, они все-таки признали Христа сыном Божьим? А Арий(9)?
- Сражался, как лев. Говорят, Николай Мирликийский ударил его за коварство. Как жаль, что мне не удалось пробраться туда. Я бы с удовольствием поглядел, что ответил бы Арий!
- Но ты же понимаешь, что это сумасшествие, Аро? О чем они говорят? Какой сын Божий? Это так же эфемерно, как веровать в Юпитера(10).
- Эти люди и не верят в то, о чем говорят. Это политика, Дидима. Им нужно сохранить империю, когда она трещит по швам. Им приходится принимать то, что еще несколько лет назад казалось святотатством.
- Я не понимаю этих вещей, Аро. Я понимаю лишь то, что сын плотника из Назарета, позорно распятый на кресте, столетия спустя совершил невозможное. И что теперь, почитая его за сына Божьего, Константин совершает свой самый лицемерный поступок в жизни. Все знают, что он тяготеет к Арию. К тому же его не крестили.
Дидима была права. Права во всем. Бесхитростная и прямолинейная. Но все же она не видела дальше своего носа. С этого дня история изменится навеки. Канут в вечности поколения людей, но еще не одну сотню лет этот день будет оказывать влияние на судьбы человечества. И неважно, что тому виной – горстка ли фанатиков, хорошо ли завуалированные мотивы сильных мира сего. Но в этот великий день Ария сослали в Иллирию с запретом возвращаться в Египет. Мир определенно стал с ног на голову.
- Мне есть, что сказать тебе, - вдруг проговорила Дидима.
- Внимательно слушаю тебя сестра.
- На сегодняшнюю охоту я позвала одного своего поклонника. Его имя Маркус. Сегодня он предложил мне интересную идею. Я думаю, нам есть, о чем поговорить.

Париж, Франкское государство, 481 год


Это был самый страшный день в его жизни. Этим утром он понял, что совсем-совсем не помнит ее имени. Ни имени, ни лица, ни того, почему он потерял ее. Помнил лишь то, что это было самым важным в его жизни. Аро испытывал почти физическую боль от осознания того, что память изменила ему. Он начинал сомневаться в том, что это было. Что это – не плод его воображения. Но та любовь, которая была по-прежнему в нем, не отпускала его ни на минуту, куда бы он не отправлялся. И смутное ощущение ее вкуса на губах казалось таким же свежим, как и много сотен лет назад. Ему казалось, что он сходит с ума. Однажды он спросил Дидиму, помнит ли она. Но Дидима лишь непонимающе уставилась на него. Они с Маркусом переживали не лучший период. Дидима задыхалась от его обожания. И понимала, что едва ли в этом обожании есть хоть что-то настоящее. Виной всему ее проклятый дар. Он был счастлив с ней. А она ненавидела его за это. Но слишком тщеславная, она впервые задумалась о том, что такое власть. И Маркус был тем, кто мог привести ее к ней. Маркус был немного безумен, как все гении. Жизнь так и била из него ключом. И если он готов был прожить целую вечность, то как король, а не скрываясь во тьме ночи, подобно крысе.
Аро почувствовал рядом присутствие другого вампира. Оглянулся. За спиной стоял Кай. Он выжидающе улыбнулся.
- Кай, мое решение не изменилось. Сколько бы вы с Маркусом не пытались склонить меня к войне с румынским кланом, я не пойду на это. Я хочу одного – покоя для себя. Я не стану воевать с Владимиром за власть. Она не нужна мне. Меня интересует политика, но исключительно в виде забавы людей.
- Я спрошу тебя об этом через сто лет, - смеясь, ответил Кай.
Аро оставил его и отправился к арене. Ему никогда не нравилась Лютеция(11). Но Дидима обожала этот город с тех пор, как сюда пришли франки. Теперь же ему дали странное кельтское имя. Париж(12). Оно резало слух. Аро слишком любил старые названия. И не понимал, зачем нужно что-то менять. Менять тогда, когда он сам не менялся. Жизнь порядком ему осточертела. Аро казалось, что он потерял себя самого. Его больше не было. Он исчезал так же, как исчезали его воспоминания о самом важном.
- Стой, - услышал он за спиной тихий женский голос.
Аро оглянулся. Он ожидал увидеть очередного оборотня. Их стало слишком много в последнее время. А потом он вспомнил, что в эту ночь не было полной луны, а оборотни в бытность человеком никогда не нападают. Перед ним стояла невысокая красивая девушка. Ее распущенные по спине волосы вились кольцами вдоль спины. А глубокие синие глаза пронзали насквозь. Аро замер. Смутное воспоминание разбередило душу.
- Кто ты? – спросил он с любопытством.
- Боденивия.
Аро не нравились эти франкские имена. Как не нравилось все, что франки принесли с собой в Галлию.
- Что значит твое имя?
- Новая в битве, - улыбнувшись, ответила девушка.
И холодный ужас сковал все его члены. Смутное воспоминание получило вполне яркие очертания. Белая Волчица, пришедшая, чтобы уничтожить его. Смерть, прежде желанная, опалила его лицо своим зловонным дыханием. И вдруг Аро понял, что слишком сильно хочет жить. Слишком сильно любит жизнь, чтобы уйти из нее теперь. И ноги сами понесли его прочь, прежде, чем девушка успела обратиться в волка. К счастью, он всегда быстро бегал.
… Кай и Афинодора, Маркус и Дидима стояли в центре комнаты, напряженно глядя на него. Все знали, что он не собирал бы их всех в своем доме без причины. И каждый понимал, то, что он теперь скажет, определит их будущее на многие сотни лет.
- Наша резиденция будет в Волатеррах, - наконец проговорил Аро, - нас будет немного, но мы соберем самых сильных. Пора вампирам объединиться для уничтожения оборотней.
- Есть румынский клан, - сказал Кай.
- Значит, скоро его не будет.

Белла
Флоренция, Италия. Наше время


Я почувствовала его прежде, чем услышала его шаги. Невольно напряглась, вся подобралась, ожидая его увидеть. Мне казалось, что теперь все переменилось. Хотя внешне оставалось прежним.
Аро вошел в мою комнату с ослепительной улыбкой на устах. Он был по-настоящему красив. Как я прежде не видела этой красоты? Да, он всегда мне казался привлекательным и сексуальным мужчиной. И только сегодня, в лучах восходящего солнца, я впервые увидела его подлинную древнюю, почти первобытную, красоту. Нет, я больше не хотела его. Но это не мешало мне испытывать к нему какую-то странную привязанность. Теперь больше, чем еще вчера.
- Изабелла, - мое имя в который раз медом стекало по его устам, - ты задержалась, кажется?
- Совсем немного, - ответила я, - тебя просто не было в отеле.
- Я принес тебе подарок.
Он протянул мне большую черную коробку, которую я только теперь заметила в его руках.
- Ну же, открой.
Мои пальцы развязывали ленту, и я испытывала приятное волнение.
В коробке лежал футляр для скрипки. Я перевела взгляд на Аро.
- Я помню, ты раньше играла… Когда я гостил у Калленов. Хочу, чтобы ты снова научилась этому… Считай это очередным этапом нашей терапии… Пусть твоя душа поет вновь.

________________________________________________________________________________
Примечания к главе:
1) Ферсу - один из древнейших этрусских персонажей Загробного мира. Он более древний демон, чем Тухулка.
2) Известно, что Тиний как громовержец повелевал "тремя сверкающими красными пучками молний".
3) Фельсина - территория современной Болоньи в Италии, оккупированная этрусками в 8-6 вв до н.э.
4) Важное место в этрусском обществе занимало жречество. Жрецы-гаруспики (гадатели) ведали гаданием по внутренностям жертвенных животных, в первую очередь по печени, а также толкованием различных знамений — необычных природных явлений (молний, рождения уродов и т.п.).
5) Цитата из Нагорной проповеди Иисуса Христа.
6) Волатерры - название Вольтерры во времена упадка Римской империи и раннего Средневековья
7) Знаменитое вероопределение, ставшее результатом Первого Вселенского Собора. Речь идет о Соборе, который был созван императором Константином Великим в 325 году в пригороде Константинополя городе Никее. Так же он называется Никейским Собором. Собор созывался прежде всего для того, чтобы разрешить богословский спор между сторонниками александрийского протопресвитера Ария, учившего, что второе Лицо Троицы, Логос, меньше Первого Лица, Бога Отца и было создано Богом Отцом, с епископом Александрийским Александром и его сторонниками. Этот спор быстро вышел за пределы Александрии и захватил значительную часть Римской Империи, грозя миру в Церкви. Император Константин, видя в Церкви основу стабильности Римской Империи, поспешил созвать епископов со всех концов Земли для решения этого спора и установления мира в Церкви и империи.
8) Фла́вий Вале́рий Авре́лий Константи́н, Константи́н I, Константи́н Вели́кий (лат. Flavius Valerius Aurelius Constantinus; 27 февраля 272, Наисс, Мёзия — 22 мая 337, Никомедия) — римский император. После смерти отца, в 306 году, был провозглашен войском августом, после победы над Максенцием в 312 году в битве у Мульвийского моста и над Лицинием в 323 стал единственным полновластным правителем римского государства, христианство сделал господствующей религией, в 330 году перенёс столицу государства в Византий (Константинополь), организовал новое государственное устройство. Сам Константин принял крещение только перед смертью от арианского епископа Евсевия Никомедийского.
9) А́рий (греч. Ἄρειος; 256—336, Константинополь) — один из ранних ересиархов, основоположник арианства.
10) Юпитер - верховный бог у древних римлян.
11) Лютеция (Lutetia), иногда также Лютеция Паризиориум (Lutetia Parisiorum) — древнее поселение на месте современного Парижа.
12) В V веке н. э., после вторжения племени франков, закончилось владычество римлян. В 508 году н. э. франкский король Хлодвиг I присоединил Галлию к своему королевству и сделал Париж своей столицей. Название Париж происходит от кельтского племени паризиев, основавших поселение.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/40-4377-5
Категория: Альтернатива | Добавил: Jina_Klelia (15.06.2012) | Автор: Jina_Klelia
Просмотров: 1640 | Комментарии: 5


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 5
0
5 робокашка   (17.02.2015 19:13) [Материал]
wacko

0
4 Sunny   (08.08.2012 20:16) [Материал]
очень познавательно!спасибо за главу smile

0
3 mhd   (08.07.2012 02:08) [Материал]
Спасибо за главу.
Читаешь,как исторический роман;)

0
2 KATYY   (16.06.2012 13:27) [Материал]
Спасибо за главу smile

0
1 niki09   (15.06.2012 23:56) [Материал]
Шикарнейшая глава!!!



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]