Физиология?

Физиология наша — демон, изгнать которого мы не в силах.
Джон Апдайк

Влечение неподвластно контролю: либо оно есть, либо его нет. Ты закрываешь глаза на страсть, сжигающую тебя, но я, даже когда нахожусь далеко, чувствую твое влечение.
Кейти Макалистер

Я была голодна. Я была так голодна, как уже очень давно не была. Жажда человеческой крови практически сводила меня с ума. И я знала, что это пройдет только, если утолить ее. Но вместе с тем впервые за последнее время я заставляла свой разум сопротивляться этому. Потому что у меня не было иного шанса вернуть свою жизнь, свою нормальную жизнь. Это оказалось труднее, чем я думала. Аро хорошо обработал меня в Париже. Единожды попробовав вкус человеческой крови с приятным послевкусием вседозволенности, очень трудно отказаться от этого. Сейчас я переживала настоящую ломку. Но все-таки заставляла свое тело подчиняться себе. Потому что знала, что должна, обязана научиться жить с этим. И никакие слова внутреннего голоса о том, что мне нужна человеческая кровь, чтобы быть достаточно сильной, когда придет время, не будут служить оправданием убийству. Я снова и снова вспоминала глаза проститутки, которую изнасиловал Аро. И которую я добила из милосердия. Черт! Я никогда не позволю больше завладеть собой. Никогда и никому.
Пытаясь отвлечься, я мерила шагами комнату. И не знала, как себе помочь. А единственный, кто пережил подобное и мог бы мне помочь, любовью своей исцелив меня от этого безумия, остался в Париже из-за моего скудоумия и извечного стремления жертвовать собой ради других. С другой стороны, я не жалела о своем поступке. По крайней мере так, я была уверена, что он в безопасности. И пускай теперь уже собирать нас по осколкам не представлялось возможным. Главное, что бы ни было он будет жив…
Но быть с ним… касаться его… или хотя бы слышать его голос… Так, чтобы он того не знал. Ох, Эдвард… как же мне жить дальше теперь, потеряв твою любовь? Ведь именно так и произошло… мне так много надо сказать тебе, но я никогда и ничего уже не скажу… Я решительно набрала его номер. Второй раз за эту бесконечную ночь. Просто чтобы услышать его такое просто: Алло. И положить трубку прежде, чем он поймет, что это я… Но телефон его был выключен.. Прости меня, любовь моя.
Значит, так тому и быть.
Мысли роились в моей голове, подстегиваемые чувством голода. Черт! Джейк! Я снова схватилась за телефон.
- Джейк, черт тебя дери, возьми сейчас же трубку, или я не знаю, что я с тобой сделаю! – прорычала я, глядя на экран. Но в очередной раз после долгих гудков я так и не услышала его теплого голоса, произносившего «Привет, Беллз!».
В конце концов, это уже не смешно. Прошло уже несколько дней после того, как мы уехали из Парижа, условившись поддерживать связь, но если я придерживалась плана, то он откровенно меня игнорировал. Я начинала нервничать. Возможно, что-то пошло не так? Меня успокаивало только то, что до полнолуния Ренесми в относительной безопасности. Вольтури не в курсе, где она. И, если Сульпиция не выдала Аро, то даже не подозревают о ее существовании. Они не знают ни ее имени, ведь Аро назвал ее Риннон при своей жене, ни ее происхождения. А значит, есть шанс сохранить это все в тайне до того мгновения, когда я решу, что делать дальше. Передо мной стояла сложная задача. Во многом я полагалась на благоразумие Джейка. Он никогда не допустит, чтобы с Ренесми что-то случилось. Прожив много лет в Европе, и в одиночку охотясь на вампиров, он приобрел ту взрослость, которой не хватало ему в те далекие времена нашего быстротечного брака. Из всех нас ему одному пошло на пользу одиночество и необходимость самостоятельно принимать решения.
Итак, мне было, над чем задуматься.
Во-первых, Ренесми – полукровка, которую Аро надеялся обратить в вервольфа, чтобы взять верх над Вольтури и занять их место. С ним все более-менее ясно – жажда власти, как и следовало того ожидать, подавила все остальное, что могло бы быть. Хотя не отрицаю, он открыл мне многое, в определенной степени доверившись мне. Но Аро не был бы Аро, если бы не держал в рукаве пару тузов. А значит, мне предстоит узнать, что он задумал. И, в конце концов, нельзя сбрасывать со счетов его природное обаяние и способность убедить кого угодно в чем угодно.
Во-вторых, нужно было учесть такой субъективный фактор во всей этой истории, как моя своенравная дочь. Если уж эта малышка вобьет себе что-то в голову, то пытаться ее переубедить бесполезно. А, если верить Аро, Ренесми не так уже и против стать Белой волчицей. Еще бы! Наверняка ее самолюбию весьма льстит статус королевы оборотней! Господи, куда смотрел Эдвард, оставляя ее одну! Отец, называется… Тут я невольно фыркнула. В конечном счете я тоже хороша…
В-третьих, нас слишком мало, чтобы противостоять Вольтури. Я и Джейк. На поддержку со стороны надеяться не приходилось. Впрочем, я и не стала бы подвергать кого бы то ни было риску.
И наконец, главное – не проще ли было заставить Ренесми отказаться от участия в плане Аро и увезти подальше? Продолжая скрываться от них ото всех. Черт! Это был совсем не вариант.
Оставалось расставить приоритеты. Уничтожить Вольтури значило уничтожить веками заведенный порядок. Было бы слишком самонадеянно не осознавать этого. Хотя бы потому, что неизвестно к чему это приведет. Я боялась того, что тогда вампиры, веками жившие в страхе перед царственным кланом, выйдут из тени. А это грозит огромной опасностью - как для людей, так и для вампиров. Значит, следовало решить эту проблему, по возможности поддерживая все в секрете. Но как это сделать, мать твою?!
Была еще одна мысль, настойчиво пульсировавшая в висках. Вольтури знали, как убить Белую волчицу. Они нашли способ уничтожить Риннон. А я этого способа не знала. Аро, по его словам тоже. Я была склонна верить ему. В тех условиях, в которых я оказалась, мне нужно было оказаться на несколько шагов впереди Аро и Вольтури, получить несколько козырей, чтобы обезопасить и себя, и Ренесми. В конце концов, на свою судьбу мне было уже плевать. Но мне не было плевать на своих близких. И все, что я могла сделать, это умереть за них. К этому я была вполне готова. Только так я смогла бы заслужить прощение Эдварда и Калленов.
Неожиданно решение само пришло в мою голову так, словно всегда было именно там. Я улыбнулась самой себе.

Аро сидел за столом и что-то читал. На него падали лучи восходящего солнца, и от этого его кожа искрилась тысячами золотистых огней. Вид его был настолько спокоен и в то же время великолепен, что я невольно залюбовалась им. Нет, мне не хотелось верить в то, что он что-то замышлял. Мне хотелось надеяться на его искренность. И мне нужна была его дружба. Но то, что я задумала в данный момент, отнюдь не было проявлением дружбы.
- Знаешь, дорогая, - растягивая слова, проговорил он, не отводя взгляда от книги, - эта госпожа Райс весьма занимательно пишет. Одна беда: это ее "Интервью..." - полнейшая чушь.
- С каких это пор ты читаешь беллетристику?
- Наверстываю упущенное, Изабелла. Оказывается, со времен Брэма Стокера вампирский роман сделал огромный шаг вперед.
- Не люблю вампирские романы. И никогда не любила. Даже когда еще была человеком.
- Кажется, ты говорила, что играла когда-то на скрипке?
Я улыбнулась. Играла... Любила... Чувствовала...
- Это было очень давно, - тихо ответила я.
- Зря... Мне не хватает музыки.
- Купи плеер, - засмеялась я.
Смех Аро присоединился к моему.
- Что ты хотела, Изабелла? – поинтересовался он.
- Я надеюсь, сегодня тебе не нужна? Мне бы хотелось, чтобы ты отпустил меня на охоту.
- Ну поскольку ты до сих пор упрямишься и не желаешь меня сопровождать на охоте, то не могу же я морить тебя голодом, дорогая, - улыбнулся Аро в ответ, - когда тебя ждать?
- Ты же знаешь, мне нужно время, чтобы выбрать кого-то подходящего. Я вернусь максимум к утру.
- Ты по-прежнему питаешься только преступниками, милая?
- Ты же знаешь, Аро…
- Тогда удачи. Будем надеяться, что тебе повезет. Вид у тебя неважный с твоей избирательностью.
Я уже собиралась выйти, когда Аро оторвал взгляд от того, что читал, и внимательно посмотрел на меня.
- Изабелла, надеюсь, ты не собираешься встретиться с Калленом? Это может все осложнить. Мне бы не хотелось этого.
Я пожала плечами и с чистой совестью проговорила:
- Нет, Аро. Я даже не знаю, где он.
- Я могу тебе верить?
- Можешь.
Он улыбнулся одними уголками рта и проговорил:
- Вот и прекрасно. Иногда мне кажется, ты единственная, кому я могу верить, милая. К счастью, ты всегда была честна со мной.
Закрывая за собой дверь, я чувствовала себя отвратительно. Я была готова отказаться от задуманного мною плана. И только мысль, что я ничем не причиню вреда Аро, попытавшись защитить Ренесми, заставила меня осуществить его.

Вольтерра. Средоточие моего кошмара. Она встречала меня проливным дождем. Всего в двух часах езды от солнечной Флоренции. Осень… Черт подери… все-таки осень…
Когда я входила в Кафедральный собор Вольтерры, я знала, что очень рискую. И все-таки, я вошла туда. В тот же час, как и три дня назад в сопровождении Аро. Сульпиция каждый день ходит в храм в одно и то же время. Когда в нем никого нет.
Тихо ступая по каменному полу, я шла к ней по проходу. Она, как всегда, сидела у самого алтаря. Но я знала, что Сульпиция слышит меня. Я остановилась в нескольких шагах от нее. Не оборачиваясь ко мне, она бросила:
- Я не убью тебя в этом месте. Но не могу обещать этого, если мы встретимся за этими стенами.
Я едва сдержала улыбку.
- То же самое могу сказать о себе, - наконец проговорила я.
Сульпиция обернулась ко мне.
- У тебя хватило наглости прийти сюда после всего, что ты натворила?
Я передернула плечами. Сегодня Сульпиция казалась бесконечно печальной. Глаза ее были подернуты алой пеленой. Их глубина поражала меня. Да, она была печальной. Невысказанная грусть в каждом ее жесте тронула меня. Как сложилась бы ее жизнь, не вмешайся в нее Аро Вольтури и Матис? Она бы вышла замуж. Родила бы детей. Ходила бы в церковь, не прячась от людей. Дожила бы до старости, нянчила бы внуков. Она была бы счастлива. Ее ждала целая жизнь. Она была предназначена стать женой и матерью. Но не вампиром. Но случился Аро. И непринужденно разрушил то, что могло быть.
- Я ничего не сделала, - просто сказала я.
Сульпиция усмехнулась.
- Ты с Аро.
- А ты с Маркусом, - парировала я, но, смягчившись, добавила, - ты любишь Аро?
Она опустила глаза.
- Нет. И никогда не любила.
Врешь! Каждый взгляд, каждое ее движение говорило о том, что Аро ей не безразличен.
- Тогда какие проблемы? – поинтересовалась я.
- Аро мой. Всегда был моим.
- Эгоистично, - заметила я.
- Пускай эгоистично. Я его заслужила. Я работала над тем, чтобы заполучить его долгие годы. А ты пришла и забрала его. Как когда-то Матис.
- Матис был до тебя.
Она поморщилась.
- Значит, он тебе рассказывал… Что ж… Тогда послушай мою историю… Я ненавижу Матиса. Ненавидела всю свою жизнь. Из-за него я потеряла все. Семью, друзей. Бога. Все разрушилось в тот миг, когда Матис захотел меня. Да, выманил меня Аро, но я давно простила ему это. Я не могла не простить его. Аро невозможно не прощать. Но то, что они со мной сделали… Лучше смерть… Мои родные нашли меня в саду, где Матис и Аро бросили меня умирать. Они думали, что я больна, что подхватила лихорадку. А когда я пришла в себя, было уже поздно. Я стала той, кто я сейчас. Меня мучил безумный голод. Нет, я не убила семью. Я сбежала от них. И как дикий зверь бродила по улицам ночной Флоренции. Я была никем. Я скрывалась. Я чувствовала себя монстром из-за бесконечной жажды. Я почти уже сошла с ума от одиночества. Потом меня нашел Аро и забрал в Вольтерру. Он вернул мне надежду. Вернул способность мыслить. И я понимала, что никогда больше не смогу оставаться одна. Он стал той нитью, которая связала меня с миром. И примирила со своей новой сущностью, насколько это возможно. Но… Он был одержим Матисом. Аро готов был на все, чтобы тот был рядом с ним. Ты не видела, какой он был, когда узнал о его смерти. Сначала не верил, не осознавал. Ему никто больше не был нужен… А потом, когда пришло осознание, бросился спасать Риннон. Чем навлек на нас столетия страха и боли. Он свято хранил все, что связывало его с Матисом. И это его увлечение живыми женщинами. Как они ранили меня поначалу… Я почти ревновала его. Единственным утешением было то, что никто не выживал после его забав. А потом я поняла, что так он мстит Матису за то, что тот оставил его ради человеческой женщины. И Мадалене, за то, что она отняла у Аро любовь Матиса. Я устала от всего, что связано с той историей. Я хочу покоя. Но призрак Матиса до сих пор витает надо мной. Теперь уже в виде тебя. Я до сих пор его ненавижу. Хотя почти не знала его. Появилась ты и разрушила то, что я создавала долгие годы. И я опять вижу в глазах Аро только твое отражение. Я не знаю, что это. Какая-то извращенная форма любви, наверное. Ведь он не хочет тебя. На самом деле, Аро всегда хотел только меня. А любил других. Матиса. Тебя.
- А с чего ты взяла, что я не сплю с ним? – зачем-то спросила я.
Сульпиция улыбнулась. Было в ее улыбке что-то отчаянное. Словно бы она играла по-крупному, но не имела никаких надежд на выигрыш.
- Если бы это было так, то он не привел бы тебя с собой ко мне. У него еще осталось благородство. Он не представлял бы жену и любовницу друг другу. У тебя никогда не будет того, что принадлежит мне – его страсть.
Я смотрела на нее и вдруг вспомнила проститутку на Монмартре. Я могла получить Аро в любой момент, когда пожелала бы. Он хотел меня – в этом я не могла ошибиться. Но Сульпиции это знать не обязательно. Моя эфемерная победа. Ненужная. Бессмысленная.
- Зато мне будет принадлежать то, чего нет у тебя. Его воспоминания. Его душа. Его сердце. Каждый его день, наполненный мною.
Это задело ее настолько, что она вздрогнула, как от удара. В глазах ее вспыхнула ярость. Но тут же погасла, утонувшая в бесконечной печали. Сульпиция, Сульпиция… Как легко читать на твоем лице.
- Что ты хочешь? – тихо спросила она.
- Я хочу знать, как убили Риннон.
Сульпиция встрепенулась. И внимательно посмотрела на меня.
- Я не знаю этого, - ледяным тоном произнесла она.
- Знаешь. Ты с Маркусом. И лично была заинтересована в том, чтобы Риннон уничтожили – для тебя она была живым напоминанием о существовании Матиса. Ты не можешь не знать. Чем можно убить королеву?
- Зачем тебе это? Что ты задумала? Предать Аро ты бы не смогла… Это написано на твоем лице. Тогда что?
Мда… Судя по всему, на моем лице что-то прочесть тоже довольно таки несложно… Не одна Сульпиция этим грешит. Неожиданно она ослепительно улыбнулась. Не знаю, что она увидела в моих глазах, но догадка осветила ее черты.
- Вот оно что… значит, полукровка дорога тебе… Кто она?
- Моя дочь.
Сульпиция засмеялась. Ее смех раздавался под сводами храма, вызывая эхо. Он не был зловещим. Мне казалось, что она искренно развеселилась.
- Значит, в отличие от Матиса, Эдвард Каллен нашел способ спасти тебя. Едва ли кто-то выживал до тебя после такого. Вот это пощечина для Аро! И для них для всех… Это даже интересно… Так значит твоя дочь – полукровка, из которой Аро хочет сделать королеву. И ты думаешь, я не сообщу об этом Маркусу и Каю? Рискуешь, Белла.
- Ты не скажешь ему, - уверенно проговорила я, - ты не причинишь вреда Аро, ведь так?
Сульпиция внимательно посмотрела на меня, пытаясь понять, насколько серьезно я говорю.
- Я слишком долго завоевывала свое нынешнее положение. И никогда не стану рисковать им. Думаешь, я упущу шанс доказать свою преданность клану и лично Маркусу? Он будет счастлив узнать, что я не предам его.
- И все-таки ты не сделаешь ничего, что могло бы повредить Аро, - твердо проговорила я.
- Этого ты знать не можешь.
Я только лишь улыбнулась. И глаза ее вспыхнули. И я поняла, что в этой схватке победила. Сульпиция сохранит все в тайне.
- Я не знаю, как убить королеву. Маркус никогда и никому бы этого не сказал – это дает ему определенные преимущества перед Каем. А стать полноправным правителем клана – его давнее желание, - глухим голосом проговорила она, - это правда. А теперь уходи. Ты утомила меня.
Я пожала плечами. Пора признать, я зря приехала сюда. Единственное, что мне удалось – причинить ей боль. Сульпиции. И себе. И пора признаться себе – я ничем не смогу защитить Ренесми, когда придет время.
Выходя из храма, я обернулась и вновь посмотрела на Сульпицию. Она склонилась перед алтарем, словно уже забыв о том, что я заходила сюда. В душе я ощутила какое-то шевеление, стремление сказать ей что-то, утешить ее. Я не могла просто так уйти. Я видела, как она несчастлива. Я была несчастлива почти так же, только на пару сотен лет меньше.
- Даже если это ничего не изменит… Аро любил тебя по-своему. И любит до сих пор, Сульпиция.
Она посмотрела мне в глаза. Они были печальны. Бывали ли они когда-нибудь счастливы?
- Но себя он любит больше. А теперь я уже на это не соглашусь.
Я вышла из храма. Быстрым шагом я шла по притихшей узкой улице, чувствуя себя бездомной. Мне некуда было возвращаться. Да я и не хотела возвращаться. Я хотела почувствовать крылья за своей спиной. Но этого не будет уже никогда. Я просрала свою вечность. И винить, кроме себя, некого. Да и неизвестно, хотела бы я обвинить кого-то, будь у меня выбор? По крайней мере, мои ошибки останутся только моими. По лицу били крупные капли дождя. Черт… Наверное, природа создала дождь только для тех, кто не может плакать. Остальным он ни к чему. Здесь, в предсумеречной тишине, слушая звон капель по брусчатке, я впервые за последние дни остро ощутила отсутствие в моей жизни Эдварда. Впервые позволила себе вспомнить нашу с ним безумную ночь в Париже. Господи, как я была счастлива. Как я хотела вернуться назад, и никогда уже не покидать его объятий. Что ж… Решение было принято. Послать Аро с его планам ко всем чертям. Разыскать Джейка и Несси, пока еще есть время, и бежать куда подальше. Так, чтобы нас никто и никогда не нашел. Бежать отныне и всегда. Разве есть другой выход?
- И куда ты собралась, позволь узнать? – услышала я за спиной родной до боли раздраженный до предела голос, который стал ответом на вопросы, которые я задавала себе. Резко развернувшись, я оказалась буквально в нескольких сантиметрах от Эдварда. Эдвард! Конечно, Эдвард.
Я почувствовала, как сбилось мое дыхание. Боже, какой он был красивый. Какой он был родной. Мой. Только с ним я чувствовала себя дома. А без него… Я вдруг поняла, что Сульпиция имела ввиду, говоря, что Аро принадлежит ей. Что ж... Тогда и для него не все безнадежно.
Господи, ну почему все так? Почему я просто не могу быть счастливой?
- Что ты здесь делаешь? – спросила я.
- Элис прислала. Помочь тебе, - его голос звучал хрипло, как звучал после любви. Таким я запомню его навсегда.
- Помог? – хмуро спросила я.
- Не слишком. Она действительно ничего не знает.
Он замолчал. Мы замерли на обезлюдевшей улице. Под дождем. Мы смотрели в лица друг друга. И нам не нужны были слова. В наших взглядах было все, что имело значение. Капли дождя стекали по его волосам. Мокрые, они были гораздо темнее своего настоящего цвета и казались почти черными. Глаза его были еще чернее в этот момент. И я знала, что мои глаза едва ли чем-то отличаются от его. Мы были одни на этом краю мира. Две половины целого. Но только в этот миг.
И вдруг он сделал шаг навстречу мне. Другого я не ждала. Резким движением схватив меня за плечи, Эдвард вжал меня в стену, закрыв жестоким поцелуем мой рот. Он терзал мои губы с такой яростью, словно пытался унизить, наказать меня. Но я была только рада этому. Это было именно то, чего я хотела. В каждом его движении была такая напряженность, что мне казалось, если не разрядить ее, он просто взорвется. И тоже самое было в эти мгновения со мной. Капли дождя, касавшиеся кожи, ручейками стекавшие по телу, усиливали ощущения в сотни раз. Помоги мне, Господи, как я хотела его! Как никогда прежде. По сравнению с тем возбуждением, что я испытывала в эту секунду, наша ночь в Париже была полна целомудрия. Даже голод отступил далеко-далеко на задний план. О, если он не возьмет меня прямо сейчас, я просто сойду с ума. И Эдвард, кажется, был того же мнения. Его руки скользнули под платье (какое счастье, что против обыкновения я не стала надевать привычные джинсы!). Сжав мои ягодицы, он притянул меня к себе. Настолько тесно, что трудно было дышать. Прикусил мочку уха, и по моему телу пробежала дрожь возбуждения, которое уже невозможно было подавить усилием воли. Я хотела его до боли, до помешательства. Мне было плевать, что мы на улице, что еще не вполне стемнело, что нас могут застать здесь в любой момент. Я чувствовала только его руки, скользивший по моему телу. Только его бедра, прижимавшиеся ко мне, только его губы, покрывавшие почти болезненно жестокими поцелуями мою шею. Наконец, он оторвался от меня и заглянул в мои глаза. Я не знаю, что он там увидел, но уже через секунду, с каким-то звериным рыком, идущим из самых глубин его хищного естества, он овладел мною, врываясь в меня снова и снова с такой силой, что я буквально теряла голову от его прикосновений. Его настойчивые пальцы ласкали мою грудь через ткань платья. Я уже почти сошла с ума, когда мое тело содрогнулось от волны мощного оргазма. Но я не улетела на небеса. Нет, я была здесь, с ним, под этим дождем, ощущая в полной мере каждое его движение во мне, взрываясь новыми и новыми вспышками наслаждения. Все так же, прижатая к стене дома, я обхватила Эдварда ногами, позволяя ему еще глубже проникать в меня. Наконец я услышала его грудной стон. И он присоединился к моему экстазу… Кажется, теперь уже всегда дождь будет вызывать во мне лихорадочное возбуждение, ассоциируясь именно с этим безумием.
…Он отстранился. Стараясь не смотреть на меня, деловито и спокойно поправил одежду. И у меня не оставалось другого пути, как сделать то же самое. Вдруг как-то разом он стал чужим и незнакомым.
- Что мы будем делать дальше, Эдвард? – не своим голосом прохрипела я.
Он, наконец, поднял на меня глаза. И я ужаснулась тому, какими они были холодными, будто не было между нами только что вспышки ошеломляющей, всепоглощающей страсти.
- Что мы будем делать? – повторила я.
Эдвард равнодушно пожал плечами. Я никогда не видела его таким. В его глазах всегда светилась только любовь. И бесконечная нежность. Но только не сейчас.
- Что ты хочешь, чтобы я сделала? – прошептала я, чувствуя, как боль раздирает меня изнутри.
- Что бы ты ни сделала, милая, мне плевать, - наконец ответил он бесцветным голосом.
- Но то, что мы сейчас…
- Это была только физиология, - ударил он меня моими же словами. И улыбнулся. А в улыбке его легко читалось презрение. Это было последней каплей, я чувствовала, как во мне закипает ярость. Единственное, чего я сейчас хотела – размозжить ему голову, как ни напрасно было мое желание.
- Я не позволю кому бы то ни было обращаться со мной как с проституткой, - процедила я сквозь зубы, пытаясь держать себя в руках.
Эдвард тихо засмеялся.
- Белла, дорогая, ты и есть проститутка. Я только что отымел тебя посреди улицы, а потом ты спокойно уедешь к Аро продолжать разыгрывать из себя его подружку. Вы ведь уже стали любовниками? Как видишь, я не столько наивен, как Сульпиция.
Обида и ненависть черной пеленой опустились на мои глаза. Не соображая, что делаю, я ударила его по лицу, но он перехватил мою руку и не слишком любезно завел ее за спину, то же самое сделав со второй, и снова бесцеремонно прижал меня к стене, касаясь меня всем своим телом. Неожиданно я почувствовала, как мучительное тепло вновь вспыхнуло где-то пониже живота. Да что же это такое?
- А сейчас ты ответишь мне на один вопрос, которой мучает меня последние несколько часов, что за чертову игру ты затеяла? – в его голосе звучала угроза. И я знала, что отнюдь небезосновательная.
- Я все тебе расскажу, отпусти, - прорычала я, стараясь показать, что он нисколько не напугал меня, хотя его угрожающий вид произвел на меня впечатление. Только не то, на которое он, по всей видимости, рассчитывал. А прямо противоположное – таким он мне нравился еще больше. Да, я действительно истосковалась по нему. И плевать на те жестокие слова, которые он бросал мне. Он имел на то все причины.
Эдвард отнял от меня руки. Я не спеша поправила волосы, отдернула мокрое насквозь платье.
- Пойдем отсюда, - тихо сказала я, - я слишком голодна. И ты, судя по всему тоже. Потом я все расскажу. Обещаю.
- Я не собираюсь охотиться с тобой – у нас несколько разные вкусы.
Я лишь улыбнулась.
- Даже после твоих обещаний принимать меня такой, какая я есть, несколько дней назад в Рице? Успокойся, я не собираюсь никого убивать. С некоторых пор я решила попробовать исправиться. Только не возомни, что ты тому причина.
- О, я очень далек от этого, моя дорогая.
- Ну, вот и прекрасно, что мы все выяснили, - сухо сказала я. Немного остыв, я осознала, что за эти несколько минут мы наломали немало дров, преимущественно я. Но черт меня подери, если после всего, что он сказал мне, я попытаюсь вернуть его! Нет, я еще слишком сильно себя уважаю. Другое дело Ренесми. Ради ее спасения я готова спутаться хоть с дьяволом.
- Мы можем поохотиться в Маремме, это недалеко отсюда. Между Чечиной и Вольтеррой. Раньше там водились неплохие кабаны и лани, - не менее сухим тоном ответил мне Эдвард, - можно проверить, так ли это сейчас.

Облокотившись о каменную глыбу на вершине горы, мы смотрели на угасающую зарю заката. С одной стороны неба уже загорались первые звезды. А с другой еще тлела алая полоска света. Я испытывала двоякое чувство. Насытившись кровью убитой лани, я не чувствовала того удовлетворения, которое привыкла ощущать после человеческой крови. Но вместе с тем, я вдруг осознала, что освободилась от ее жажды. И это окрыляло меня. Все так просто. И вместе с тем непостижимо.
Эдвард после охоты заметно смягчился. Истинный мужчина, чье настроение зависит от степени сытости. Он слушал меня внимательно, не перебивая. Рассказав ему все, я почувствовала себя порядком лучше. И мой рассказ во многом удивил его. Да, когда-то он жил среди Вольтури. Но, естественно, ничего не помнил. Даже спустя годы воспоминания о той черной полосе его жизни не вернулись. И слава богу! Я пересказала ему и то, что узнала сама, и то, что поведал мне Аро. Рассказ Сульпиции Эдвард слышал сам. Теперь он знал все. Кроме главного – я любила его. Я никогда не предавала его. Я по-прежнему знала одни лишь его объятия. Но всего этого ему знать было необязательно. Да он бы и не поверил мне после того, что я натворила.
- И что ты намерена делать после всего этого? – наконец спросил Эдвард.
- Если бы я знала, - грустно ответила ему я, - все слишком сложно. Я знаю чего я хочу, но не знаю, как это осуществить.
- И чего же ты хочешь?
Тебя!
- Я хочу обезопасить Ренесми. А пока на свете есть Вольтури сделать это невозможно. Я всегда буду ждать, что они отберут ее у меня.
- У нас, - поправил меня Эдвард и, немного помолчав, продолжил, - но ты же не можешь не понимать, что уничтожив клан, мы уничтожим и закон. А это опасно для всех.
- В том-то и дело.
- И ты намерена вернуться во Флоренцию?
Я кивнула. Что это изменит? Эдвард и так все понимает.
- Да, я вернусь к Аро. Так я, по крайней мере, могу контролировать хоть что-то. Чтобы вовремя вмешаться. Тем более, сейчас наши с ним планы совпадают.
- Ты так уверена в нем, Белла? Он же использует тебя. Использует всех. Где гарантия, что он не знает, как убить королеву? Ведь после гибели клана Ренесми ему уже не будет нужна. Скорее напротив, она будет представлять для него угрозу. И он запросто может убрать ее, зная как.
Я предпочла промолчать. Да, я все это прекрасно понимала. Но не могла не довериться Аро. Я помнила его взгляд, когда он рассказывал мне свою историю. Нет, он никогда не причинит мне боли. Ни мне, ни моим близким…
- Ты еще большая дура, чем я думал, - процедил сквозь зубы Эдвард, - как хочешь, а я еду разыскивать Ренесми. Я не могу рисковать дочерью. И Элис.
- При чем тут Элис? – встрепенулась я.
Эдвард поднял на меня глаза. И я увидела в них такую скорбь, что в какой-то момент все поняла. Я не хотела слушать его ответ, но он все-таки ответил. И голос его был полон боли.
- Она видела, что погибнет, спасая Ренесми. И выхода нет. Либо она, либо Рене.
Я обомлела. Господи, нет! Только не Элис! Только не она! Это невозможно – потерять еще и ее. Самую живую из всех нас.
- Мы найдем выход, - твердо и неестественно спокойно сказала я, - еще есть время, мы что-то придумаем.
Эдварда зацепил мой тон. Он внимательно вгляделся в мои черты. Я не знаю, что он там увидел, но ему это не понравилось.
- Когда ты успела стать такой? – тихо спросил он, - когда ты успела убить в себе все то, что в тебе было, что я любил когда-то? Ради чего?
Любил… В прошедшем времени… Я нашла в себе силы посмотреть в его глаза.
- Ты не знаешь, о чем ты говоришь. И никогда не узнаешь. Мне плевать, что ты там вообразил обо мне раньше. Пора оставить прошлое прошлому. И переступить через то, что никому из нас уже неважно. Я перешагнула. Причем давно.
- Перешагнула через меня? – зло прошипел он.
Я выдержала его долгий вопрошающий взгляд.
Он отвернулся от меня. Что ж… Так будет даже проще… Пусть он помнит меня такую. Потому что когда я не позволю Элис и Ренесми умереть, пусть и ценой своей жизни, он сможет сказать себе, что это была случайность. И я останусь в его памяти эгоистичной лживой сукой.
- Странный день, - тихо проговорил Эдвард, - кажется, он, наконец, освободил меня от тебя, при этом навязав твое присутствие. И вместе с тем примирил меня с собой.
- У меня есть план, - стараясь не обращать внимания на его слова, проговорила я, - но он основан на том, что мы должны узнать, чем именно убили Риннон. Если ее обратят в полнолуние в королеву, она сможет постоять за себя. И мы вмешаемся, когда придет время. Нужно найти способ проникнуть к Вольтури.
- Такого способа нет. И ты знаешь это, Белла. Проще задать вопрос Аро. Если сыграть с ним ту же штуку, что и с Сульпицией, то это может сработать.
- Аро ничего не знает. Я ему верю, - упрямо ответила я.
- Это ты так думаешь. Не попробуем – не выясним.
- Пора возвращаться, - тихо сказала я.
Эдвард недовольно передернул плечами.
- Идиотка, - пробормотал он, - я свое слово сказал, ты можешь катиться ко всем чертям. А я еду за Несси!
- И будешь всю жизнь с ней прятаться по углам, лишь бы Вольтури тебя не разыскали? – я уже почти вышла из себя.
В этот момент Эдвард замер, прислушиваясь.
- Тихо, - шепнул он.
Это окончательно привело меня в бешенство.
- Иди к че…
Он мгновенно закрыл мой рот рукой. И стал так, словно готовился защищать меня от кого-то или от чего-то. Я мгновенно расслабилась и успокоилась, ощущая на себе его сильные руки.
- Мы не одни, - почти не открывая рта, шепнул он. И вдруг улыбнулся и отнял руку от моего рта.
- Это даже интересно, - пробормотал Эдвард.
- Что это значит? – прошептала я.
- Сейчас увидишь, - с таинственным видом ответил Эдвард.
Мгновение - и на вершину поднялся нарушитель нашего спокойствия (или не спокойствия). Это был вампир. Высокого роста, он двигался со спокойной грацией танцора. Его длинные волосы красивого каштанового цвета были перевязаны черной шелковой лентой. Высокий лоб, словно высеченные из белого мрамора скулы, изящный почти девичий нос, глубокие, как колодцы, глаза цвета коньяка. Одет он был во все черное, что еще лучше подчеркивало великолепную фигуру. На вид ему было не больше двадцати лет. Но все говорило о том, что на свете он живет не одну сотню лет.
Вампир выглядел весьма доброжелательно, легкая улыбка играла на его четко очерченных губах. Он с интересом рассматривал нас.
- Рад, наконец, познакомиться с вами, друзья, - проговорил он с сильным французским акцентом, - признаться, пришлось потрудиться, чтобы найти вас.
- Кто вы такой и зачем искали нас? – немного воинственно спросила я. Ненавижу непредвиденных новых персонажей там, где надеялась сыграть по своим правилам.
- Белла, позволь представить тебе Матиса, - спокойно проговорил Эдвард, пристально глядя в глаза вампиру.
__________________________________________________________
от автора: эмм... на мой взгляд, глава немного получилась сумбурная и противоречивая. но что написано пером, то переписывать лень.