Быстро перебирая ногами, обутыми в черные туфли на высоком каблуке, я приближалась к кофейне «Добрый день». Я перестала смотреть на часы, когда поняла, что опаздываю уже на десять минут и сейчас могла только молиться, чтобы Каллен не открутил мне голову за такую оплошность, как опоздание в первый же рабочий день. Когда дверь нового места работы была уже в нескольких метрах от меня, я быстрее засеменила к ней и, дернув за ручку, непонимающе нахмурилась. Дверь была закрыта. И как я должна туда попасть? Так, думай, Белла, думай. Может я перепутала день или время? Да нет же, все правильно. Может здесь есть какая-нибудь дверь, которая ведет в служебное помещение?
Потерев рукой горящую от быстрой ходьбы на каблуках голень, я тяжело вздохнула и начала обходить здание вокруг. Когда дошла до заднего двора, то увидела приоткрытую дверь, откуда доносились возмущенные голоса. Уверенно свернув с каменной дорожки, я пошла к ней по газону, и трава заглушила мои шаги. Я уже собиралась зайти, как услышала свое имя и осеклась. Отступив на шаг назад, я прижала сумку к груди и прислушалась.
- Эдвард, какого черта ты это сделал? Она всего лишь какая-то бывшая соседка, которая, судя по всему, ничего тяжелее микрофона в руках не держала, – громко вещала какая-то женщина и, по голосу я поняла, что это не Элис.
- Почему тебя это так волнует? Мы же давно говорили, что пора нанять еще одну официантку. Так в чем же проблема? – напряженным голосом спросил Эдвард и у меня по спине пробежали мурашки.
- В чем проблема? Эдвард, неужели ты сам не понимаешь? Она же была только ведущей какой-то глупой передачи и вряд ли сможет работать здесь. Все-таки это намного сложнее, чем улыбаться в камеру.
- Если ты печешься о своей зарплате, то можешь не волноваться, – резко ответил Эдвард. – Я ее не урежу. И если уж на то пошло, то ты тоже когда-то ничего не умела, Роуз.
В помещении повисло молчание и я, стараясь издавать как можно меньше шума, медленно прошла по траве и завернула за угол кофейни. Тяжело дыша, я прижала руку к груди и закинула голову назад, учащенно моргая, чтобы прогнать слезы, которые начинали течь по лицу. Не знаю, почему, но этот случайно подслушанный разговор разбил всю решительность, испытываемую мной, вдребезги. Я чувствовала себя загнанной в угол, несмышленой идиоткой, которая пытается безуспешно вторгнуться в чужой мир и варварски разворошить его. И чего уж таить, меня очень оскорбили слова женщины. Я ведь не бесполезная, не какая-то там пустышка, которую можно ни во что не ставить.
- Эй, ты чего здесь стоишь? – раздался возле меня удивленный голос, и я увидела неуверенно улыбающуюся Элис.
- Привет, – пробормотала я, поспешно вытирая мокрые щеки.
- Ты ведь будешь тут работать, да? – спросила она, и я отрешенно кивнула. – Тогда давай познакомимся снова. Меня, если ты помнишь, зовут Элис.
- Конечно, помню, – я пожала протянутую ею руку. – А я Белла. Белла Свон.
- Надеюсь, что мы сработаемся. – Элис подмигнула и, подхватив меня под локоть, повела к той злополучной двери, от которой я позорно сбежала несколько минут назад.
Уверенно толкнув дверь вперед, она завела меня в небольшое помещение, где было много коробок и наконец-то отпустила мою руку. Я вздрогнула, когда заметила, что Эдвард все еще был там и вместе с ним стояла блондинка, которая, судя по всему, и обсуждала меня.
- Всем привет. Смотрите, кого я нашла за углом, – приветливо сказала Элис, снимая плащ.
- Привет, – тихо сказала я, исподлобья смотря на Каллена и женщину.
- Ну, привет, – поздоровался Эдвард, а блондинка только сложила руки на груди.
- Розали, познакомься с Беллой, – сказал женщине Каллен, и она сухо кивнула головой. - Белла, это Розали.
Я ответила этой Розали тем же и смущенно опустила взгляд в пол.
- Ну, - пробормотала Элис, подталкивая Розали к двери, - мы пойдем работать.
Девушки вышли, и я осталась с Калленом наедине. Я абсолютно не знала, что сказать, как себя вести и уж точно не знала, чего можно ожидать от него.
- Извини за опоздание… - выдавила из себя я, а Эдвард только отмахнулся.
- На первый раз прощается. Но только на первый, Белла, – тихим голосом сказал он.
Между нами снова воцарилось неуютное молчание, и я почувствовала, как от его тяжелого взгляда щеки мои покрылись обжигающим румянцем. Было стойкое ощущение, что Эдвард знал обо мне все, был прекрасно осведомлен о мотивах, которые подтолкнули меня сюда, будто чувствовал мои желания. Для меня же он был закрытой книгой, одной из тех, которые хочется открыть и прочитать, но они стоят на слишком высокой полке для моего роста и от этого становятся недоступными.
Эдвард прокашлялся и, проведя рукой по волосам, нахмурился, бросив через плечо, уже уходя по коридору:
- Иди к Элис, она тебя всему научит.
После его ухода я выдохнула с облегчением и, скинув куртку и повесив на вешалку, рядом с одеждой Элис, пошла по коридору туда, где скрылся Эдвард. В замешательстве я остановилась перед несколькими закрытыми дверьми и раздраженно зарычала. Каллен определенно хочет помучить меня, начиная с лабиринтов его кофейни. Толкнув вперед наугад одну из дверей, я попала как раз в главное помещение кофейни, где уже занимались своими делами Элис и Розали.
Блондинка неприязненно зыркнула на меня из-под бровей и отвернулась к кофе-машине.
- Элис, – неуверенно позвала я девушку и, поставив поднос со стаканами на барную стойку, она подошла ко мне.
- Да? – спросила она, приподняв брови.
- Я… ты… - несвязно бормотала я. – Эдвард сказал, что ты меня всему научишь.
Элис посмотрела на часы и закусила губу.
- Ну, времени до открытия совсем немного, но, я думаю, что кое-что сделать мы успеем. Пошли, – кинула она мне и снова скрылась за дверью, ведущей в служебное помещение. – Это наша раздевалка.
Зайдя в какую-то небольшую комнату, где находились несколько шкафов, столик и стул, она указала рукой на него, а сама полезла за чем-то в шкаф. Я послушно села на стул и смиренно сложила руки на коленях, отмечая, что пора сделать маникюр. От разглядывания ногтей меня отвлекла стопка одежды, которую Элис бросила мне.
- Что это? – непонимающе спросила я, разглядывая вещи.
- Это твоя форма, Белла. Если ты не заметила, то мы с Роуз тоже в ней ходим.
Я с грустью осмотрела узкую коричневую юбку и бежевую блузку, вздохнув. И на что я подписалась?
- Обязательно собери волосы, – девушка указала рукой на мои заботливо уложенные локоны, и я страдальчески скривилась, нервно намотав на палец одну прядь.
- А это еще зачем?
Элис покачала головой и скептически ухмыльнулась.
- Ну, ты же не хочешь, чтобы кому-нибудь в пирог попалась частичка твой шевелюры, верно?
Я кивнула и Элис продолжила свою лекцию, расхаживая предо мной взад-вперед.
- Приходим на работу мы обычно за час до открытия. Раскладываем на витрине пирожные, которые быстро не портятся, конфеты и леденцы. Столики мы с тобой будем делить. Если заказывают что-то с витрины, то это и приносишь, а если там этого нет, то нужно отнести заказ Эдварду и он все приготовит.
Элис еще много чего говорила, но я кивала автоматически, потому что чувство страха перед тем, что мне предстоит делать, отключало слух и зрение. Черт возьми, надеюсь, что смогу быстро найти эту книгу.
- Элис, - прервала ее я, - а кроме Эдварда здесь кондитеров больше нет?
- Конечно, есть. – Элис закатила глаза. – У нас есть еще один кондитер и ее зовут Таня Денали, которая сейчас в отпуске. Она прекрасный специалист, но все-таки уступает Эдварду. И да, у нас есть еще официантки, но они работают по выходным.
Элис снова продолжила свой рассказ о том, как себя вести, что спрашивать, вплоть до того, как и сколько улыбаться, а я удивлялась тому, сколько должна знать простая официантка в какой-то малоизвестной кофейне.
На мое спасение мы услышали звонок открывающейся двери и Элис, всплеснув руками, закончила свой рассказ и уже выходила из раздевалки, как вдруг резко обернулась, внимательно посмотрев на мои туфли.
- А это ты зря.
- Что? – я непонимающе посмотрела на свои ноги, а затем на Элис.
- Зря надела туфли. К концу дня сотрешь ноги до щиколоток.
Я тихо засмеялась, но Элис, как мне показалось, была серьезна.
- Да ладно тебе, – я пожала плечами и улыбнулась. – Я ношу эти туфли ежедневно и они для меня уже стали удобнее домашних тапочек.
Элис пожала плечами и сказала:
- Ну, я предупреждала. Одевайся быстрее, Белла. Рабочий день начался, – она вышла и закрыла за собой дверь.
Специально оттягивая время, я медленно переоделась, стянула волосы в хвост и вышла из раздевалки. Остановившись перед дверью, ведущей в главный зал, я обняла себя руками, приказав равномерно дышать, чтобы не умереть тут же от нехватки кислорода. Переступить порог оказалось слишком сложно для меня, потому что это означало бы то, что я в игре и не собираюсь отступать, но я хотела отступить, бросить все к черту и бежать, не оглядываясь, из этого места, в котором царит порядок, который я не желаю принимать. От Эдварда Каллена, который пугал меня своей молчаливостью и суровостью, хотелось сбежать и от Джейкоба, который по капле пил мою кровь, наслаждаясь каждым граммом уходящей из меня жизни. И именно сейчас, в тот момент, когда я была готова уйти и не возвращаться, вспомнились несчетные часы стояния перед камерой с тортом, твердым как камень, и улыбкой, такой же ненастоящей, как грудь очередной шлюхи бывшего мужа. У меня появился шанс начать новую жизнь не по указанию контракта, а по собственному желанию и я им воспользуюсь, чего бы мне этого не стоило.
- Долго будешь тут стоять? – внезапно раздался голос у меня над ухом, а я нервно вздрогнула.
- До тех пор, пока ты не перестанешь так подкрадываться, – обиженно ответила я Эдварду, оглядывая его с ног до головы. Неприятно это признавать, но в рабочей форме он выглядел очень… притягательно. Несмотря на то, что к представителям сильного пола я относилась крайне скептически, красивого мужчину было приятно видеть всегда. Широкие плечи, высокий рост, сильные руки, лицо, которое не было слащавым, а скорее красивым от своей суровости и мужественности выдавали в нем не мальчика, а мужчину, который вызывает доверие, желание спрятаться от всего мира за его широкой спиной. Но я, как никто другой, знала, что внешность обманчива и смотреть надо куда глубже, не полагаясь в своем мнении на вид внушительных мускулов и чарующей улыбки.
- Почему ты не приступаешь к работе, Белла? – спросил он, обеспокоенно смотря на меня. Обеспокоенно? Может я ошиблась, потому что Эдвард не может волноваться обо мне. И, если быть честной с самой собой, то я этого просто напросто недостойна.
- Я боюсь, – решила быть честной я хоть в этот раз.
- Чего именно? – он оперся рукой о стену рядом со мной, и я почувствовала мимолетный запах его одеколона - запах свежести и чего-то теплого, скорее всего корицы.
- Я боюсь, что не справлюсь. Я же ничего не умею и… Розали была права, когда сказала, что я не держала в руках ничего тяжелее микрофона. Это… это стыдно, – я опустила голову, но успела отметить, как щеки Эдварда окрасил яркий румянец. Поддавшись какому-то неведомому порыву, я мало того, что открыла свои страхи, так еще и призналась, что слышала тот самый разговор с утра. Не знаю, почему, но в присутствии Каллена мой мозг начинал функционировать в режиме «рассказывай все, думать не обязательно» и я начинала опасаться, что могу в очередной раз ляпнуть что-то не то и раскрыть свои карты. Но выговориться сейчас было острой необходимостью, потому что я чувствовала себя очень одинокой и мне было грустно. Грустно от того, что я вынуждена быть лгуньей, грустно, потому что живу не так, как хочу сама, а так, как хотят другие. И, черт… мне грустно от того, что Эдвард старается проявить ко мне участие, а я собираюсь подставить его. Это низко.
Каллен тяжело вздохнул и положил ладони мне на плечи. Они были теплыми и успокаивающими, но я все равно вздрогнула от такого внезапного прикосновения. Он молчал до тех пор, пока я не подняла на него взгляд и не столкнулась с его: пронизывающим, добрым, таким же теплым, как и его руки.
- У тебя все получится, – медленно выговорил он, заглядывая в мои глаза. – Рано или поздно все сталкиваются с трудностями, Белла. Но тебе не о чем волноваться. Ты же умная, способная девочка. Ты со всем справишься. Тем более ты не одна. Здесь всегда есть я, Элис, которая на самом деле очень рада, что у нее появилась помощница. И, знаешь, Розали не такая плохая, как может показаться. – Он перевел дыхание, а я молча смотрела на него, впитывая в себя каждое слово, возрождая уверенность, которую не чувствовала уже давно. – Все будет хорошо.
- Спасибо, Эдвард, – прошелестела пересохшими губами я, и он едва заметно улыбнулся.
- Не за что. – Каллен отпустил мои плечи и отошел назад. - Давай, Свон. Иди туда и порви их всех на части.
Я фыркнула и, покачав головой, толкнула дверь вперед, войдя в зал, где за столиками уже сидело несколько человек, которые с интересом посмотрели на меня. Мне сразу стало как-то неуютно и под взглядами посетителей, я в смущении осталась стоять у двери, теребя пальцами край белого передника.
- Элис, кто эта очаровательная девушка? – спросил старичок, сидевший за одним из столиков.
- Это наша новая официантка, мистер Симмонс, – довольно улыбнувшись, сказала Элис и, взяв меня под руку, подвела к пожилому мужчине. – Это Белла. Сегодня у нее первый день и мы должны ее поддержать.
- Очень приятно, Белла, – мистер Симмонс протянул мне руку, и я неуверенно пожала его сильную ладонь. Оглядев меня с ног до головы, он удовлетворенно кивнул и сказал:
- Каллен знает толк в девушках. Надеюсь, что он тебя не упустит, крошка. Это было бы опрометчивым поступком.
Элис засмеялась вместе с ним, а я покраснела еще сильнее и, смущенно улыбнувшись, отошла к кофе-машине, где трудилась, не поднимая головы, Розали. Элис подлетела к нам и, приобняв меня за плечи, улыбнулась со словами:
- Ну что, за работу.
Еще в первый час работы я поняла, что кофейня «Добрый день» похожа на маленький городок, где каждый знает друг друга в лицо и по имени. С половиной посетителей я уже успела перезнакомиться, забыв имя каждого представившегося через пару секунд после знакомства, лица смешались в одну массу и я представить не могла, как Элис и Розали могли помнить, кого и как зовут, и отличить нового посетителя от постоянного.
Все, что я представляла об этой работе ранее, было всего лишь сладкими мечтами, жалкой пародией на то, что ждало меня на самом деле. С каждым часом народу в кофейне становилось все больше и больше, заказы поступали со скоростью света, гул голосов нарастал и, вскоре мне стало казаться, что я попала в сумасшедший дом. Я терялась, когда подходила к столикам, не могла запомнить, кто и что заказывал, приходилось все записывать навесу в потрепанном блокноте.
Эдварда я практически не видела, потому что он был очень занят на кухне, и за заказанными десертами к нему бегала Элис, в то время как я выполняла ее поручения, отданные громким бодрым голосом, от которого в ушах закладывало. Розали в это время готовила различные виды кофе, такие как: каппучино, моккачино, просто черный со сливками и еще много чего, но хоть убейся, я не понимала, в чем, собственно говоря, разница.
Через три часа бестолкового метания между столиками с заказанными блюдами, я почувствовала, как ноги начинают ныть. Каждой женщине знакомо это чувство, когда туфли уже не такие удобные, как в тот момент, когда их только надела и начинают немного жать. Совсем чуть-чуть, еле заметно и можно даже опрометчиво порадоваться, что они не будут слетать с ног. Но вскоре понимаешь, что они не то что не будут слетать с ног, они впились в них, из красивого украшения женской ножки стали чертовым капканом с иглами, терзающими стопу. Покусывая губу, я улыбалась посетителям и как можно более незаметно переступала с ноги на ногу, чтобы унять зарождающуюся боль. И, если сейчас я еще могла думать о том, чтобы не забыть принести милому джентльмену за пятым столиком его лимонный кекс и черный кофе со сливками, то еще через два часа я думала только о том, чтобы не взвыть как раненная волчица или не упасть на какой-нибудь столик с видом кита, выбросившегося на берег.
После двух часов дня посетителей стало гораздо меньше, и я даже смогла присесть на некоторое время.
- Ох, черт… - выругалась я, вытянув ноги и скинув с них туфли.
- Совсем плохо, да? – обеспокоенно спросила Элис, поглядывая на небрежно отброшенную в сторону обувь.
- Немного, – промямлила я, получая колоссальное наслаждение от высвобождения из этих черных тисков.
- Может тебе сходить домой за какой-нибудь другой обувью? – приподняв брови, спросила она и я почувствовала внутреннее раздражение.
Можно подумать, что я тут слезы лью от того, что ноги болят. Если я сказала, что справлюсь, значит так и будет. И точка!
- Не думаю, что стоит это делать. Все уже в порядке, – сквозь зубы упрямо пробормотала я и Элис тяжело вздохнула, откровенно выражая неверие моим словам.
Колокольчик на двери резко дернулся, и в кофейню забежала милая белокурая девочка лет семи-восьми и крикнула нам с Элис:
- Здравствуйте!
- Привет, Кайла. – Элис тепло улыбнулась малышке. – Познакомься, милая, это Белла. Белла, это Кайла.
Девочка улыбнулась мне, а я помахала ей рукой. Какой милый ребенок. Интересно, где же ее родители…
- Мам, привет, – крикнула Кайла и подбежала к Роуз, обхватив руками ее за талию.
Оу, дочка Розали. Надеюсь, что она на самом деле такая милая как мне показалось, и пока не переняла холодность матери.
К пяти часам народу в кофейне снова становилось все больше и больше, и, лавируя между столиками с мятным мороженым с фисташками, малиновыми пирогами, бессчетными кексами, тарталетками с фруктами и шарлоткой, я проклинала создателя каблуков, желала, чтобы он миллион раз перевернулся в гробу и готова была рыдать от того, что положение значительно ухудшилось и все-таки стоило поступиться своей гордостью и заменить обувь. Но самым неожиданным «подарком» дня было то, что давно разношенные туфли стали натирать.
За час до закрытия кофейни я была уже в полуобморочном состоянии и передвигалась усилием воли, не чувствуя ног, а заодно и рук от напряженного ношения подносов. Слава Богу, что людей стало меньше и было занято всего столиков восемь. Мне осталось обслужить последнего посетителя, и Элис сказала, что на сегодня я могу быть свободна. Старательно растягивая губы в улыбке, я поковыляла к столику и сказала:
- Добрый вечер. Вы готовы сделать свой заказ?
Мужчина пошевелил седыми усами и оторвался от созерцания молоденьких девушек, расположившихся в нескольких метрах от него.
- Да, пожалуй, – скрипучим голосом ответил он.
- Слушаю вас, – кивнув головой, я поднесла карандаш к блокноту, готовая записывать.
- Шоколадный рулет и черный чай.
Я быстро записала заказ и, морщась от острой боли во всем теле, подошла к Элис, которая записывала заказы на конфеты ручной работы.
- Шоколадный рулет и черный чай, – с трудом просипела я и Элис подняла на меня обеспокоенный взгляд.
- Знаешь, давай я сама обслужу его. Ты только принеси с дальнего столика поднос с чистыми чашками и поставь сюда.
Я только кивнула головой и поплелась за чертовыми чашками. Кайла, сидящая на стуле рядом с матерью, проводила меня удивленным взглядом, и я поняла, что мое лицо сейчас точно нельзя назвать благодушным.
С трудом взяв в руки поднос, я почувствовала как мышцы спины и рук напряглись и, не успев сделать и шага, словно в замедленной съемке смотрела на то, как поднос медленно выскальзывает из рук и чашки с оглушительным грохотом разбиваются о каменный пол. Все подняли на меня головы, а я только почувствовала себя ничтожеством в этот момент и, чтобы скрыть катящиеся по лицу слезы, села на колени, начав собирать осколки.
Ко мне подлетела Розали и, мягко оттолкнув мои руки, пробормотала:
- Господи, иди ты уже. Я сама все соберу.
Кивнув, я встала и как можно быстрее ушла из зала, доковыляв до раздевалки. Содрогаясь от рыданий, я сбросила туфли, села на стул и закрыла лицо руками. Какой позор! Мне было стыдно и страшно. Страшно, потому что я даже представить не могла, как Эдвард отреагирует на такую бесполезную работу.
Дверь скрипнула и, стерев с лица слезы, я увидела, что ко мне подошла Кайла, протягивая пластырь в упаковке.
- Вот. Это мама просила передать.
- П-передай маме, с-спасибо, – заикаясь, пробормотала я и, грустно улыбнувшись, девочка ушла.
Держа пластырь в руке, я снова уткнулась лицом в ладони и заплакала. Я такая невыносимая, глупая, бездарная, вижу в людях только плохое, а они стараются помочь мне, но из за какого-то глупого упрямства все рушится.
Спустя какое-то время дверь снова скрипнула и, подняв голову, я увидела Эдварда. Внутри все опустилось от вида его нахмуренных бровей, и я поняла, что от утреннего благодушного настроя не осталось и следа.
- Прости, Эдвард. Я так виновата, – пробормотала я.
Каллен подошел ближе, смотря на мои ноги.
- Тебе не за что извиняться, Белла, – ответил он, не отрывая от них взгляда.
- Эдвард, – решительно сказала я, и он посмотрел в мои глаза. – Я на самом деле виновата и разбитые чашки малая часть того, что…
- Это всего лишь чашки, Белла, – прервал меня мужчина, а я покачала головой.
- Да, но они стоят денег, и я нанесла твоему заведению ущерб.
- Если хочешь, то я удержу деньги за них у тебя из зарплаты, – огрызнулся он и я ответила:
- Вот и хочу.
Я обиженно отвернулась, а Каллен закатил глаза.
- Очень больно? – он подошел ближе и указал головой на мои ноги. Опустив взгляд вниз, я заметила, что бежевые колготки окрасились моей кровью на пятках и болезненно поморщилась.
- Да, – выдохнула я.
Эдвард посмотрел на часы, а потом на меня и, словно что-то подсчитывая в уме, сказал:
- Через пять минут жду тебя у служебного входа. Не прощу себе, если сегодня не довезу тебя до дома. И возражения не принимаются.
Я обессилено кивнула, и Эдвард вышел из раздевалки. Встав и расправив юбку, я сняла колготки и запихнула их в сумочку. Потом выброшу. Залепив раны на ногах пластырем, я взяла в одну руку сумку, а в другую туфли-убийцы и пошла к служебному входу. Эдвард уже стоял у черного автомобиля и, увидев меня, открыл дверцу.
- Спасибо, – поблагодарила его я и села на переднее сиденье.
Каллен сел на водительское сиденье и завел мотор.
- С каких пор ходить босиком модно? – спросил он, посмотрев на мои босые ноги.
- С тех пор, как эти туфли определили свое будущее на помойке, – я приподняла эти «ногоубийцы» и Эдвард мягко засмеялся. От улыбки у него на правой щеке появилась очаровательная ямочка, и я удивилась, что не видела ее раньше.
- Называй адрес, – все еще посмеиваясь, сказал он и нажал на педаль газа.
Через двадцать минут Эдвард остановил машину возле дома, где я снимала квартиру и откинулся на сиденье.
- Ты сегодня неплохо справилась, – с легкой улыбкой пробормотал он, и я покачала головой.
- Надеюсь, что прилетят пришельцы и сотрут воспоминания об этом дне из моей памяти.
Эдвард снова засмеялся, и я опять заметила ямочку на щеке. Черт возьми, где она была раньше?
- Почему ты это делаешь, Эдвард? – тихо спросила я и он нахмурился. – Почему ты взял меня на работу, несмотря на мое неадекватное поведение и полную профнепригодность? Почему относишься ко мне так, будто не я испортила твою беззаботную юность?
Черты его лица немного смягчились и, прищурив глаза, он сказал:
- Ты все также невыносима, Белла. Но я никогда не говорил, что мне не нравится твой дурной характер или замашки маленького диктатора по отношению ко мне. И, знаешь, когда рядом есть кто-то, кто провел с тобой детство, то в этом чужом городе становится намного теплее.
От этих слов у меня по коже побежали мурашки, и сердце заныло от тоски. Наспех поблагодарив Эдварда за все, я с трудом вылезла из машины и пошла к подъезду. Я не оборачивалась, но знала, что он смотрит мне вслед.
Итак, итог дня неутешителен:
Любимые туфли, которые попадут на помойку - одна пара.
Покалеченные ноги (или то, что от них осталось) - две.
Количество человек, имя которых я забыла через секунду после знакомства – наверное, миллион.
Разбитые чашки - двадцать пять штук.
Чувство вины – неизмеримо.