Сидя в автомобиле, который стоит в длинной веренице машин, припаркованных у здания школы, я с волнением дожидаюсь, когда Джейкоб появится из-за ворот, и отчаянно надеюсь, что на его лице будет улыбка. Сегодня был очень трудный день, и я просто не знаю, переживу ли, если и у Джейкоба он тоже окажется дерьмовым.

После встречи с Эдвардом мне нелегко бороться с воспоминаниями прошлого. Его откровение о свадьбе Тани возродило чувства, которые я уже давно запрятала глубоко внутри. Он говорит, что нам нужно поговорить о прошлом, но там нет ничего кроме боли и страданий, и я не понимаю, что хорошего оттуда можно снова извлечь на свет.

Я снова и снова прокручиваю в голове слова, сказанные им на прощание: «Я многое должен был сделать по-другому», – и каждый раз придаю им новое значение. О чем он сожалеет? О том, как пережил ситуацию или же просто жалеет, что был со мной?

Несмотря на все последующие события, короткий промежуток времени, что мы с Эдвардом были вместе, до сих пор остается самым счастливым периодом моей жизни за вычетом появления Джейкоба. Я не признавала сей факт до этого момента. Встреча с Эдвардом напомнила мне, как сильно мне пришлось бороться, чтобы забыть его, вот только я не уверена, что мне это удалось.

Прошло уже слишком много времени с тех пор, когда я в последний раз позволяла себе зацикливаться на этих воспоминаниях. Я даже сегодня не могу себе позволить полноценно предаться им, но они все равно настойчиво всплывают в памяти, и образы той ночи возрождаются в дивном полноцветии и яркости. Уже не один раз я пережила в памяти наш первый поцелуй; иступленный восторг и облегчение, которые я на мгновенье ощутила в ту ночь, сегодня ярки, как в тот момент, когда это все произошло.

Но Джейкоб – мой приоритет номер один, и я не могу рисковать погрузиться в собственные чувства и забыть, как они могут сказаться на нем. Я должна оставаться сильной и держать эмоции под контролем.

«Но я больше не такой». К счастью, этими словами он напомнил мне о том, что мужчина, которого я любила, больше не существует.

Хлопок двери автомобиля выводит меня из задумчивости, и я инстинктивно поворачиваю голову и вижу, как рыжеволосая женщина переходит дорогу и присоединяется к группе людей, слоняющихся у ворот.

Большинство мам и несколько пап уже вышли из машин и подошли к воротам, приветствуя рыжеволосую улыбками, когда та к ним подходит. Несколько лиц, в толпе мельтешащих людей, кажутся знакомыми, но даже когда я жила в Форксе, я никогда не находила времени, чтобы познакомиться с кем-то достаточно близко, чтобы сейчас я могла подойти к ним и завести светский разговор.

Рене всегда говорила, что я странная, потому что предпочитала стоять одна у школьных ворот вместо того, чтобы быть с другими матерями, которые стояли и сплетничали, кудахча как курицы.

Это еще одна причина моих тревог; несмотря на то, что я никогда не была участницей распространения слухов, мне известно, как это работает. Большинство насмешек, которыми дети дразнят друг друга в школе, рождаются именно из родительских сплетен, которые они подслушали.

А поскольку фамилия у Джейкоба – Свон, пройдет совсем немного времени, прежде чем люди сообразят, что он внук Чарли, и тогда цепочка слухов приведет прямиком к нам с Эдвардом. Если бы я могла обучать его дома в течение этих нескольких месяцев, я бы сделала это, но при сложившихся обстоятельствах я могу лишь надеяться, что нам каким-то чудом удастся обойти радар сплетен.

Появление детей, выходящих из ворот, прерывает поток моих мыслей, и я выхожу из машины, чтобы Джейкобу было легче меня заметить.

Выходя из салона, я случайно нажимаю на клаксон, ежась от громкого звука, и несколько человек поворачивает головы в мою сторону. Теперь я узнаю рыжую, это Виктория, я уверена, что ее зовут Викторией, хотя фамилию вспомнить не могу. Она училась со мной в старшей школе, но на класс младше. Я смотрю на нее в ответ, пока она чуть щурит глаза, словно пытается меня узнать. Меня забавляет, когда она потрясенно распахивает глаза, и я точно понимаю, что начало положено. Она отворачивается, и я успеваю заметить, как она торопливо шевелит губами, после чего три ее подруги оборачиваются и одаривают меня умеренно любопытными взглядами. Кажется, Виктория помнит меня, а остальные, наверное, нет. Итак, начинается.

Через несколько мгновений Джейкоб поворачивает из-за угла, отталкивая мои тревоги прочь, и я мчусь поприветствовать его. Он не бежит мне навстречу, но ускоряет шаг, когда замечает меня.

– Ну, и как прошло? – нетерпеливо спрашиваю я, когда он подходит ко мне.

Он безразлично пожимает плечами, но на его лице появляется небольшая улыбка.

– Нормально.

– Как учителя? Ты завел новых друзей?

Эта легкая улыбка говорит мне больше, чем сказали бы слова, но я все равно атакую его вопросами, испытывая облегчение оттого, что его первый день, кажется, прошел хорошо.

Открыв заднюю дверь машины, он забрасывает рюкзак и коробку для ланча на сидение у окна, а сам садится вперед. Пока я обхожу машину, я кошусь в сторону ворот, и, конечно же, Виктория со своими подругами все еще наблюдают за нами.

Я сажусь в салон рядом с Джейкобом и поворачиваюсь к нему.

– Ну что, я услышу какие-нибудь подробности?

– Меня познакомили с пацаном, чтобы он показал мне школу. Его зовут Энди, он классный, – говорит он, и его губы изгибаются в едва заметном намеке на улыбку.

– Здорово, – восторгаюсь я.

Это приободряет его, и всю дорогу до дома он говорит о том, какие легкие были задания, какая классная игровая площадка, как и его новый друг Энди. Впервые за день я начинаю расслабляться.

Когда я сегодня вернулась домой, Чарли ждал меня внизу, и мы поговорили. Хоть ситуация по-прежнему тревожила его, он принял мои заверения в том, что я ничего не принимаю как само собой разумеющееся. Я прекрасно понимаю, что это лишь начало крайне трудного пути. Мы поспорили из-за моего решения отвезти Джейкоба в воскресенье в парк развлечений, чтобы встретиться с Эдвардом. Чарли думает, что я должна организовать встречу дома, но я знаю, что ситуация получится некрасивая, если я позволю этому случиться. В итоге нам пришлось остаться при своем мнении, но он ясно дал понять, что его не радует сложившаяся ситуация.

Когда мы с Джейкобом приезжаем домой, Чарли все еще лежит на диване. Джейкоб мчится к нему, чтобы рассказать, что у него был хороший день, а Чарли улыбается ему, глядя на него с гордостью. Единственное, что вызывает у Джейкоба недовольство, это домашнее задание, но он тут же приободряется, когда Чарли предлагает ему помощь. Решив оставить их вдвоем, я иду на кухню и начинаю готовить обед. Я уже позвонила и пригласила Сью, Лею и Сета присоединиться к нам, так что мне придется готовить для такого количества людей, для какого я ни разу в жизни не готовила.

Мы редко пользуемся большим столом, который стоит в углу гостиной, он слишком большой для двоих, черт, он и для троих слишком большой. Одному Богу известно, зачем мои родители купили его. Чарли обычно использует его, когда чистит ружья.

Когда приходят наши гости, Джейкоб вне себя от волнения. Он с радостью помогает Сету накрыть на стол, хотя дома он обычно ворчит в ответ на просьбу сделать это, а Лея помогает мне на кухне. Сью с Чарли разговаривают на крыльце, и я рада спрятаться от осуждающих взглядов, которыми он то и дело меня одаривает. Я уверена, что он даже не осознает, что делает это, но от этого они действуют мне на нервы ничуть не меньше.

После последних двух дней, полных стресса, возникает чувство, будто в доме праздник. Пространство наполнено болтовней и смехом, который звучит как музыка для моих ушей.

Накрыв обед, я сижу за столом и наблюдаю за развернувшейся передо мной картиной. Чарли и Сью тихо разговаривают между собой на противоположном конце стола, а Джейкоб все громче и громче, со все большим энтузиазмом, описывает Лее и Сету свой первый учебный день и рассказывает им все о поездке на рыбалку. Он активно жестикулирует, и мне несколько раз приходится напоминать ему, чтобы он был осторожнее и не опрокинул свой стакан с молоком.

Мне не часто выпадала возможность пообедать в такой большой и шумной компании. Я всего несколько раз имела удовольствие насладиться этим с Калленами, но ни разу с тех пор, как уехала из Форкса. Чаще всего мы с Джейком обедали вдвоем. Даже на Рождество и день Благодарения к нам не присоединялся никто кроме Рене и Фила, хотя даже они не раз уезжали на праздники.

Оглядывая стол, я осознаю, насколько была выключена из жизни в последние десять лет. Оказавшись застигнутой врасплох своими эмоциями, я испытываю тупую боль, которая давит на мое сердце, когда я задумываюсь, какой бы была наша с Джейком жизнь, если бы все сложилось по-другому, если бы я впустила кого-нибудь в нашу жизнь.

Оттолкнув эти мысли в сторону, я смотрю, как сияют глаза Джейкоба от чистого, неподдельного удовольствия. Он явно наслаждается вниманием. Мой взгляд мечется к Чарли, и я с радостью замечаю, что он выглядит расслабленным и спокойно улыбается, слушая Сью. Я решаю, что лучше уж наслаждаться такими моментами, чем беспокоиться о вещах, которые мы могли или не могли упустить.

Посреди обеда раздается тяжелый стук в дверь. Чарли идет посмотреть, кто там, и через несколько мгновений я встаю, чтобы поприветствовать высокого, темноволосого мужчину, которого отец приводит с собой в комнату.

– Ой! Вы едите, – говорит мужчина извиняющимся тоном, смущенно оглядывая стол. Он поворачивается к Чарли. – Извините, мне стоило сначала позвонить. Я просто заглянул посмотреть, как ваши дела.

Чарли хлопает его по спине.

– Не волнуйся. Присоединишься к нам? – он смотрит в мою сторону. – Еще же осталось, да, Беллз?

Я иду к ним, огибая стол.

– Да, я принесу вам тарелку, – остановившись перед мужчиной, я протягиваю ему руку, которую он крепко пожимает. – Я, кстати, Белла, – улыбаюсь я.

– Прошу прощения! – бормочет Чарли. – Сэм, это моя девочка Белла, а это мой внук, Джейкоб. – Сэм обводит комнату взглядом, пока Чарли заканчивает представлять всех друг другу, и я замечаю, что тот уже знает Клируотеров. – Белла, это Сэм Ули. Новый начальник полиции.

Сэм поворачивается к нам.

– Вы все еще шеф, Чарли, я лишь вступаю, – мрачно говорит он.

Пока я собираю тарелку для Сэма, поглядываю, как он садится и смущенно улыбается Лее. Он поразительно красив, с гладкой темной кожей, шелковистыми черными волосами и ослепительной улыбкой.

Все снова заводят разговор, когда я возвращаюсь к столу, и мне в глаза сразу бросаются две вещи: Сэм и Лея строят друг другу глазки, а Джейкоб явно от этого не в восторге.

Когда мы заканчиваем обедать, я замечаю, что Чарли начинает слабеть. Хотя он устраивает грандиозное шоу, делая вид, что приятно проводит время, тяжелеющие веки выдают его. Они с Сэмом сидят на диване и какое-то время говорят о работе, пока остальные убирают со стола.

– Было очень здорово, что вы все к нам зашли, – говорю я Лее и Сью, убирая остатки посуды. – Мы были рады.

С улицы слышится радостный визг Джейкоба, заставляя меня улыбнуться. Выглядывая в окно, я вижу, как Сет кружит его на качелях, и испытываю облегчение оттого, что Джейкоб, кажется, в приподнятом настроении. Он затих во время обеда, наблюдая за разговором Леи и Сэма. Его глаза даже запылали яркой зеленью на мгновенье.

От этой мысли в моей голове возникает образ зеленых глаз Эдварда. Я закрываю глаза, но быстро понимаю, что это бесполезно, потому что его образ возник в моем воображении. К счастью, Сью отвечает, и я сосредотачиваюсь на ней.

– Спасибо, что пригласили, – говорит она с улыбкой. – Но мне кажется, что Чарли немного устал, так что я возьму кофе и поинтересуюсь у Сэма, не хватит ли ему на сегодня разговоров о работе.

Она уходит из комнаты, и я использую эту возможность, чтобы расспросить Лею.

– Так значит, вы с Сэмом, а? – улыбаюсь я, двигая бровями.

Насыщенный румянец, который расцветает на ее щеках, удивляет и приводит меня в восторг. Я даже не думала, что она краснеет. Обычно она такая жесткая и деловая во всем.

– Ш-ш-ш, – шипит она, махнув на меня полотенцем с добродушной улыбкой. – Мы были только на одном свидании. Я не хочу наводить много шума без причины. – Несмотря на ее умеренное раздражение, ее глаза сияют от удовольствия, пока она говорит.

– Но причина-то есть?

Она хихикает как школьница, но потом останавливает себя, ругаясь.

– Черт подери, мне двадцать пять лет, а он заставляет меня снова почувствовать себя подростком, – улыбается она.

– Он знал, что ты сегодня будешь здесь? – задаю я вопрос, ответ на который практически очевиден.

– Нет, я не разговаривала с ним сегодня. Это совпадение.

– Счастливое совпадение, судя по тому, как вы двое себя вели, – замечаю я, улыбаясь ей.

Ее улыбка увядает.

– Правда? Мы себя выдали?

Прыснув, я говорю ей, что даже Джейкоб заметил. Она выглядит взволнованной, что озадачивает меня, но прежде чем я успеваю спросить, она понижает голос и объясняет.

– Я уже много лет знаю Сэма. Он встречался с моей кузиной Эмили. Просто я не хочу, чтобы вся семья что-то пронюхала, пока я не знаю наверняка, к чему это идет.

– Но если они с Эмили больше не вместе, в чем же проблема?

Она чуть хмурится.

– Да ничего особенного. Он бросил ее шесть месяцев назад, и она все еще немного горюет по этому поводу. Если это к чему-то идет, я бы предпочла сказать ей сама.

– Думаешь, это к чему-то приведет?

Медленная, знающая улыбка расплывается на ее лице.

– Он замечательный, вчера ночью мы часы напролет болтали по телефону. Он такой милый!

– Милый? – переспрашиваю я, видимо, громче, чем следовало, потому что получаю еще один удар полотенцем. – Он великолепный, – исправляюсь я, заговорщически понижая голос.

Она, кажется, уносится в страну грез на минуту или две, после чего приходит в себя и сосредотачивается на мне.

– О Боже, я тут распинаюсь обо всем этом, а даже не спросила, как все сегодня прошло, – она поглядывает в окно на Джейкоба, – с Эдвардом.

– Ух ты! – говорю я без эмоций. – Вот тебе и возвращение на землю. Я бы предпочла говорить о тебе и Сэме.

Я рассказываю ей самую суть в оставшиеся до возвращения Сью минуты, которая входит на кухню и объявляет, что Чарли собирается идти спать. Джейкоб ворчит, когда все уходят, но он уже тоже зевает, что нейтрализует его аргумент о том, что еще рано.

Когда Чарли уходит спать, я собираюсь начать стирку. Я как раз загружаю стиральную машину, когда звонит телефон, и я кричу Джейкобу, чтобы он снял трубку. Через секунду он приносит ее мне.

– Это Майк, – говорит он язвительно-певучим голосом, произнося имя Майка с насмешливым выражением лица.

Раздраженная его кривляньями, я одариваю его сердитым взглядом и забираю трубку из его рук, прикрывая приемник ладонью.

– Иди, переодевайся ко сну, – велю я. – И веди себя прилично. Я скоро приду пожелать тебе спокойной ночи.

Я жду, пока он уйдет, прежде чем заговорить с Майком.

– Привет, Майк.

– Привет, я тут подумал, что позвоню, узнаю, как все прошло сегодня, – говорит он немного нерешительно. – Ты же не против, что я звоню, да?

– Конечно, не против! Я в любом случае собиралась позвонить тебе чуть позже, – заверяю его я. – Все было не так плохо, как я думала. Он вел себя цивилизовано, так что все было… хорошо.

– А как Джейкоб? Как у него дела в школе? Ему понравилось?

Поскольку нам обоим нужно готовить детей ко сну, у нас мало времени, чтобы поговорить, так что наш разговор короток и заканчивается тем, что он желает мне удачи в воскресенье.

Повесив трубку, я иду проверить, готов ли Джейкоб ко сну, и нахожу его в комнате, лежащим поверх одеяла с наушниками в ушах. Он не обращает на меня внимания. Судя по тому, как дергаются его веки, я понимаю, что он знает о моем присутствии, но не готов говорить. А то, что провод наушников не присоединен к плееру, а свисает с края кровати, выдает его с потрохами. Я терпеливо жду. И, конечно, не проходит и минуты, когда он открывает глаза.

Делая вид, что я не знаю, что он ничего не слушает, я жестом велю ему вынуть наушники из ушей. Он подчиняется, цокнув языком, а потом садится и скрещивает руки на груди.

– Так ты расскажешь мне, что тебя беспокоит? – спрашиваю я со вздохом, садясь на край кровати.

– Ничего не беспокоит, – хмурится он.

– Тогда почему ты был так груб из-за звонка Майка?

Он дуется.

– Прости, – тянет он без капли искренности в голосе.

– Джейкоб, если ты не скажешь мне, что у тебя на уме, я не смогу обсудить это с тобой, – раздраженно вздыхаю я. – Тебе не нравится Майк?

– Нравится, – возражает он. – Но он все время рядом.

При всем том, что сейчас происходит, я не удивлена, что у него обострено чувство личного пространства.

Притянув его к себе, я обнимаю его и упираюсь подбородком ему в макушку.

– Майк – просто друг, милый… – я вспоминаю его недавнюю просьбу не называть его милым, когда, чувствую, что он напрягается. – Джейкоб, – исправляюсь я. – Он был очень добр к нам, потому что так и поступают друзья по отношения друг к другу.

Он отодвигается и смотрит на меня.

– Прости.

– Я знаю, милый, это… – я замечаю его многозначительный взгляд. – Ох! Не знаю, смогу ли когда-нибудь привыкнуть, что не могу тебя так называть, – смеюсь я, крепко его обнимая.

Он смеется вместе со мной, его плохое настроение позабыто, и я целую его в макушку, когда он забирается под одеяла.

Лежа в постели без сна, оперевшись на подушки, я смотрю, как рассвет прорывается сквозь щель между занавесок. Это, без сомнения, один из важнейших дней в жизни Джейкоба, возможно, и моей тоже, но все равно он начинается, как и любой другой. Я почти не сомкнула глаз. Всю ночь я наблюдала за лунным светом, смотрела, как небо начинает менять цвет, и как горизонт постепенно окрашивается оранжевым. Я думаю, как буду себя чувствовать, и что еще важнее, как себя будет чувствовать Джейкоб к тому времени, когда это только что возродившееся солнце угаснет сегодня вечером.

Шаги Чарли тихи, когда он ступает вниз, останавливаясь возле нашей комнаты, но, к счастью, так и не заходя. Мы снова поругались из-за того, что я в одиночку беру Джейкоба на встречу с Эдвардом, но я стояла на своем, и теперь он решил отправиться сегодня на работу. Раз уж он предъявляет повышенные требования, и это его слова, не мои.

Мне следует пойти и поговорить с ним, но ни один человек не вынесет столько споров в один день, да что там, за всю жизнь! А я чувствую, что за последнюю пару дней на мою долю выпало достаточное их количество.

На днях Эдвард сказал, что все преимущества на моей стороне, но так ли это? Я не представляю, чего ожидать от этого дня, и я чувствую, будто все ждут, что я возьму на себя руководство всем. Поездка в парк развлечений это лучшее, что пришло мне в голову.

Меня совершенно не радовала мысль о том, как мы втроем сидим в тишине и не знаем, как завести разговор. Или еще хуже, как мы с Эдвардом ввязываемся в очередную ссору, а Джейкоб не понимает, что происходит.

Сейчас еще только шесть утра, а я уже хочу, чтобы этот день закончился. А я еще даже с кровати не встала! Как трусиха, я жду, когда уйдет Чарли. Я ворочаюсь в постели, осторожничая, чтобы не разбудить Джейкоба. У него вчера целая вечность ушла на то, чтобы заснуть. Перемены в его настроении были поразительны: в одно мгновенье он взбудоражен, словно в канун рождества, а в следующее выглядит так, как будто мы сидим в приемной у стоматолога.

Мне дурно от этого, дурно от чувства вины за то, что из-за меня он оказался в этой ситуации, дурно от страха, что все пойдет не так. Мне кажется, что в этом запутанном сценарии развития событий еще многое может пойти не так, и далеко не на последнем месте стоит мой страх перед тем, что Джейкоб настолько заинтересован и открыт всему этому, что его маленькое сердечко может быть разбито, а я никак не могу на это повлиять.

Отталкивая эти мучительные мысли в сторону, я спускаюсь вниз и беру чашку кофе, которую мне приготовил Чарли. Выпив ее, я споласкиваю кружку и смотрю на время. Прошло всего пятнадцать минут. Душ и одевание помогают убить еще полчаса. Еще десять минут я провожу, раскладывая одежду для Джейкоба, после чего возвращаюсь за стол попить кофе.

И как по закону подлости, как только Джейкоб просыпается, и день начинается по-настоящему, меня накрывает волна усталости, и я чувствую, что стоило все-таки поспать.

Он бредет на кухню, понурив плечи, с усталым выражением на помятом ото сна лице. Он смотрит на меня мутным взглядом, когда я приветствую его, и слабая улыбка едва касается его губ. Он плюхается на стул и опускает голову на столешницу.

Теперь я чувствую себя виноватой за то, что радовалась вчера его позднему отходу ко сну. Если бы не это, он бы прискакал на кухню еще час назад, засыпая меня новой порцией вопросов, на которые я не смогла бы ответить. Я обвожу взглядом его усталое лицо и улыбаюсь. Он вскоре взбодрится, а пока мне с большим не справиться.

– Сколько сейчас времени? – спрашивает он, его голос приглушен рукавом, в который он уткнулся лицом.

– Чуть больше восьми, у нас еще масса времени, – отвечаю я, упреждая его следующий вопрос.

Три часа спустя мы в пути, и Джейкоб ерзает на сидении, будто к нему в штаны пробрались муравьи. И хотя я по-прежнему уверена, что он хочет это сделать, его энтузиазм поугас с неизбежным приближением момента, которого он так долго ждал.

К моему удивлению, он мало говорил утром, а мои попытки вытащить его из внутреннего кокона были встречены закатыванием глаз и цоканьем языком. Он вьется и громко фукает, потягивая воротник и вытягивая шею.

– Я говорила тебе не надевать эту футболку, – говорю я, поглядывая на него краем глаза. – Этикетка вызывает раздражение на шее.

Он воротил нос от джинсов и джемпера, что я ему приготовила, выбрав вместо этого бейсбольную футболку, которую ему купил Фил перед нашим отъездом.

– Я пыталась ее отрезать, помнишь? – тихо напомнила ему я. – Но шов все равно неровный, он и царапает.

– Тупой шов, – жалуется он, откидываясь обратно на сидение.

– Может быть, в парке развлечений продают футболки. Я куплю тебе, когда приедем.

– Готов поспорить, что они там будут дурацкие!

Я придерживаю язык и мысленно считаю до десяти, а потом делаю радио чуть громче. Он еще какое-то время ерзает в кресле, пока наконец не успокаивается. Мы приезжаем в парк развлечений за добрые полчаса до назначенной с Эдвардом встречи. Припарковавшись на дальнем конце стоянки, я выключаю двигатель и поворачиваюсь к Джейкобу.

– Как ты? – спрашиваю я. Он пожимает плечами, будто в этом нет ничего особенного, но я никогда не видела его таким напряженным. – Хорошо, я перефразирую: о чем ты думаешь?

Его взгляд устремлен вперед, на руки, которые он заламывает на коленях. Он снова поживает плечами, и когда я накрываю его руки ладонью, он поднимает взгляд. Его глаза блестят от подступающих слез.

– Ох, малыш, – вздыхаю я, отстегивая наши ремни безопасности и притягивая его к себе.

– Я передумал, – его голос дрожит. – Я не хочу с ним встречаться. Мы можем поехать домой?

Я провожу пальцами по его волосам, смахивая их с лица, чтобы поцеловать в лобик.
– Что заставило тебя передумать? – Он снова пожимает плечами, поэтому я продолжаю расспрашивать. – Это потому что ты напуган?

Он резко поднимает голову, и я отодвигаюсь, чтобы нормально его рассмотреть. В его глазах сквозит нерешительность, а уголки рта хмуро опущены.

– Нет ничего дурного в том, чтобы бояться, Джейкоб, – говорю я. – Это вполне нормально. Ты долго ждал этого момента и теперь, когда он наступил, ты немного ошеломлен всем этим.

Он хмурится еще сильнее.
– Что значит «ошеломлен»?

Я прикусываю губу, чтобы сдержать тихий смешок, грозящийся вырваться.
– Это значит, что ты испытываешь очень много эмоций, это пугает тебя. Но ты не должен бояться, милый. Я здесь, с тобой.

Он делает глубокий вдох и мрачно кивает.

– У нас есть еще двадцать минут. Не к чему торопиться, давай просто подождем и посмотрим, как ты будешь чувствовать себя через некоторое время… и если ты все еще не захочешь это сделать, то ничего страшного, – предлагаю я.

Он соглашается на это и слабо улыбается мне. Я выглядываю в окно и тут же замечаю Эдварда, он стоит у ворот главного входа, его довольно сложно не заметить. Он вышагивает вперед-назад, и за несколько секунд с того момента, как я заметила его, он уже дважды посмотрел на часы.

Я сравниваю его с другими прохожими мужчинами, одетыми в джинсы и куртки. На Эдварде белая рубашка, верхняя пуговица которой расстегнута, темно-синие штаны от костюма и толстый шерстяной пиджак. Все обуты в кроссовки, у него же на ногах блестящие кожаные ботинки, совершенно неуместные для прогулок по тематическому парку. Более неуместно он выглядел бы только на пляже в лыжном костюме.

Сглотнув, я поворачиваюсь к Джейкобу.
– Он уже здесь, – говорю я и не знаю, от моих ли слов или от дрожи в моем голосе его глаза широко распахиваются и смотрят на меня.

– Где? – спрашивает он.

Мне каким-то чудом удается ответить ему ободряющей улыбкой.

– Видишь того взволнованного парня у ворот? Белая рубашка, синие брюки. – Джейкоб смотрит в его сторону, но, будто вид обжигает глаза, он резко переводит на меня взгляд. – Это Эдвард, – говорю я. Он снова нерешительно смотрит на него. – Думаю, не ты один сегодня нервничаешь, – говорю я, сжимая его плечо.

Наклонившись вперед, Джейкоб рассматривает его через лобовое стекло. Может быть, возможность посмотреть на отца издалека, позволит ему немного успокоиться, или, по крайней мере, скажется на его решении, стоит ли проходить через это или нет. Я боюсь даже думать о том, что случится, если он откажется встретиться с Эдвардом, но чувства Джейкоба имеют первостепенное значение. Если он не захочет выходить из машины, то я не стану его заставлять.

– Ты, и правда, думаешь, что он нервничает? – спрашивает Джейкоб, не отрывая от него взгляда.

– Видишь, как он мечется туда-сюда… и посмотри! Он уже раза три взглянул на часы, – замечаю я, когда Эдвард поднимает взгляд и оглядывается по сторонам. Джейкоб отпрыгивает в кресле, будто боится быть замеченным. – Он выглядит немного взволнованным, если спросишь, – говорю я, поглядывая на Джейкоба.

Украдкой снова наклоняясь вперед, Джейкоб с замиранием смотрит на него.

– Он выглядит не так, как я думал, – шепчет он, будто самому себе.

– А как ты думал, он выглядит? – не могу не спросить я.

– Я думал, он будет выглядеть как я.

Его слова вызывают у меня смех, и он резко косится на меня с раздражением. Я прикусываю губу и извиняюсь.

– Прости, мил… Джейкоб, я смеюсь лишь потому, что не он похож на тебя, а ты – на него.

Он снова обращает свое внимание на Эдварда с сомнением, отразившимся на лице. Я жду еще несколько минут, но, когда Джейкоб не выражает никаких признаков того, что принял какое-то решение, я решаюсь взять инициативу в свои руки.

– Хочешь, чтобы я пошла и объяснила ему, что ты сегодня не готов? – спрашиваю я. – Мы можем сделать это в другой день.

Он моргает и смотрит на меня.

– Нет, все хорошо… я готов.

– Уверен?

Он кивает, и мы выходим из машины. Подойдя к нему, я протягиваю ему руку. Он поглядывает на нее и морщится.

– Ох, точно, слишком взрослый, чтобы идти со мной за руку, поняла! – говорю я, получая в ответ улыбку.

– И не называй меня милым, – шепчет он, хотя нас с Эдвардом все еще разделяет целая парковка.

Пока мы подходим к нему, я изо всех сил стараюсь оценить его настроение по одному только языку его тела, прежде чем идти дальше. Он сует руки в карманы, раскачивается на пятках, чуть надувает щеки, когда делает резкий выдох. Он смотрит на часы, треплет волосы руками, а потом начинает оглядываться по сторонам. Его взгляд останавливается на нас. Он замирает.

Его взгляд опускается ниже, и его пронзительные зеленые глаза пристально смотрят на Джейкоба, который замедляет шаг по мере нашего приближения. Желая положить руку Джейкобу на плечо, но зная, что ему это не понравится, я удовлетворяюсь простым касанием его руки, пока спрашиваю, в порядке ли он.

Он не отвечает. Они с Эдвардом напряженно смотрят друг на друга, и я могу буквально почувствовать волнение, волнами исходящее от Джейкоба.

– Здравствуй, Эдвард, – говорю я излишне формально, когда мы подходим к нему.

Его взгляд на мгновенье встречается с моим.

– Привет, – отвечает он немного отстраненно. Его голос низок и чуть хрипловат.

– Джейкоб, это Эдвард, – говорю я, мысленно поежившись, потому что все это кажется до странности официальным.

Джейкоб выглядит так, будто его может стошнить в любое мгновение, его глаза изучают лицо Эдварда, а сам он кажется немного подавленным. Его взгляд мечется ко мне за помощью, и я чуть киваю, чтоб подбодрить его. Снова повернувшись к Эдварду, он протягивает ему руку, как делал в первую встречу с Чарли.

Как и Чарли, это сперва поражает Эдварда, но он принимает руку для рукопожатия, и я вижу тень разочарования на его лице. Того самого, что я видела на лице Джейкоба мгновенье назад.

Кажется, не такой они представляли свою первую встречу, возможно, они оба надеялись на нечто большее, но это не голливудский фильм. Они бы не побежали друг к другу в распростертые объятья.

– Здорово наконец познакомиться с тобой, – говорит Эдвард, а потом смотрит на меня с нервной гримасой.

Я сохраняю нейтральное выражение лица, пока Джейкоб здоровается с ним. Потом наступает ожидаемая тишина.

Эдвард пристально смотрит на Джейкоба несколько минут, словно запоминает каждую мельчайшую черту его лица, прежде чем моргнуть.

– О, я только что вспомнил, я кое-что тебе принес, – говорит он, протягивая Джейкобу небольшой сверток, который я не заметила в его руках.

– Что это? – спрашивает Джейкоб, забирая его и рассматривая.

– Открой и узнаешь, – говорит Эдвард. Но как только Джейкоб начинает разрывать бумагу, на его лице отражается тень нерешительности.

Расправившись с оберткой, Джейкоб достает футболку в зеленых, голубых и серебристых цветах, его взгляд мечется ко мне, и он отдает мне бумагу, пока сам поднимает и встряхивает футболку.

– Это бейсбольная футболка… Маринерс, – объясняет Эдвард, наблюдая, как Джейкоб рассматривает ее. – Эм… сиэтлские Маринерс. Твоя… эм… мама, – он смотрит на меня, – сказала, что ты любишь бейсбол.

Все еще рассматривая футболку, Джейкоб спрашивает, не поднимая взгляда.
– А что за надписи?

– О… я попросил команду подписать ее для тебя, – отвечает он.

Чувствуя вспышку раздражения от слов Эдварда, я прикусываю губу, чтобы не сболтнуть что-нибудь при Джейкобе. Я не хочу, чтобы Эдвард думал, что может просто завалить Джейкоба дорогими подарками, чтобы завоевать его расположение, но сейчас не время для этого разговора.

Джейкоб удивленно вскидывает взгляд.

– Ты игрок? Как Фил?

Эдвард издает смешок, выглядя немного смущенным.

– Нет, я просто… воспользовался нужными связями.

Джейкоб выворачивает воротничок, находит этикетку и потирает ею по щеке.

– Этикетка мягкая, – объявляет он, оборачиваясь ко мне. – Можно мне ее сейчас надеть?

Эдвард озадаченно хмурит брови и с любопытством смотрит на меня.

– У него особое отношение к этикеткам, – объясняю я. – Ему не нравится, когда они чувствуются, они раздражают кожу. А некоторые нет, – я жестом указываю на Джейкоба, который все еще трет этикетку о щеку.

Прежде чем я успеваю его остановить, Джейкоб снимает куртку, стягивает футболку и надевает новую. Он смотрит вниз и улыбается, поглядывая то на Эдварда, то на меня.

– Как я выгляжу?

Эдвард отвечает первым.

– Замечательно.

– Они хороши? – интересуется Джейкоб, глядя на эмблему команды. – Маринерс?

Ответный смех Эдварда излишне энергичен для такого вопроса, и мне кажется, что вызван он в первую очередь чувством облегчения, нежели чем-то еще.

– Нет, Джейкоб, они вовсе не хороши.

– Тогда почему ты купил мне их футболку?

Эдвард серьезнеет и потирает рукой тыльную сторону шеи.

– Я подумал, что ты, возможно, захочешь начать их коллекционировать, – он указывает на автографы. – Поэтому и попросил их подписать, я не думал, что ты будешь ее носить.

Яростный румянец вдруг заливает щеки Джейкоба.

– О! Прости, я не… – начинает он, хватаясь за низ, словно собирается ее снять.

– Нет-нет, не снимай. Она твоя. Если хочешь ее носить, то так даже лучше, – невнятно бормочет Эдвард, немного запаниковав.

Я с удивлением наблюдаю за ними. За пять минут Джейкоб вернул частичку Эдварда, которого я помнила, и хотя я все равно чувствую, что сегодняшний день станет испытанием, это дает мне надежду на то, что Джейкоб, возможно, получит от этого удовольствие.

– Итак, мы заходим? – спрашивает Эдвард, глядя на нас с Джейкобом и указывая большим пальцем в сторону главного входа.

Джейкоб замечает туалет возле входа и просит разрешения воспользоваться им, прежде чем идти в парк. Он мчится прочь, все еще рассматривая свою новую футболку.

Когда он скрывается из виду, Эдвард поворачивается ко мне.
– Он…

– Он… – начинаю я в тот же момент, и мы оба замолкаем, жестом веля друг другу продолжать.

Пронзительный звонок его мобильного прерывает нас. Он смотрит на меня, извиняясь, пока достает его из кармана. Я готова расцеловать звонящего, потому что он дает мне несколько минут на то, чтобы собраться с мыслями.

– Каллен! – рявкает он в трубку, поворачиваясь ко мне спиной.

Я отхожу на несколько шагов в сторону, ближе к туалетам.

– Господи Иисусе, Джеймс, я просил тебя это сделать! – рычит он. – Нет, я говорил, что меня не будет в городе в эти выходные, поэтому я и оставил это на тебя… Джеймс! Я все тебе вчера подробно объяснил, черт подери!.. Лучше бы тебе с этим разобраться, иначе к утру понедельника ты станешь безработным. На кой заводить собаку, если мне в итоге приходится гавкать самому?

Резкий хлопок, с которым он закрывает телефон, говорит мне о том, что разговор окончен. То, как он говорил с этим Джеймсом просто ужасающе, и мне нелегко скрыть отвращение, когда он подходит ко мне.

Джейкоб выходит, и я поворачиваюсь к Эдварду.

– Может, тебе стоит его выключить? – говорю я пренебрежительно. – Я не хочу, чтобы Джейкоб слышал, как ты разговариваешь с людьми в подобной манере.

Он быстро поглядывает в сторону туалета. Джейкоб только что вышел и идет к нам. Эдвард снова смотрит на меня, прищуривается, а потом открывает телефон и выключает его.

– Мы можем идти? – спрашивает Джейкоб, глядя на главный вход.

И как же жаль, что он имел в виду не дом.
____________________
Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten

Началось) Белле уже домой хочется, а Джейкобу все невдомек) Как же пройдет прогулка? Как поладят отец с сыном? (Да и с матерью?) Жду вас тут >>

Предыдущая глава || Следующая глава