BPOV
- Что угодно, только не исчезай…
Боже, все так странно. Что со мной происходит?
Я смотрела ему в глаза, не смея ответить. О чем он говорит?
В моем кармане зазвонил телефон, и я поспешно достала его.
- Да! – ответила я.
- Мисс Свон? Это Фелиция, медсестра доктора Мейсен.
- Да-да…Что-то случилось? – выпалила я, мгновенно испугавшись за здоровье сына.
-Нет, не волнуйтесь, с Кристофером все хорошо, – ответила Фелиция. – Я звоню получить ваше согласие на перевод денег…
- Денег? – нахмурившись, переспросила я, судорожно пытаясь понять, о чем она говорит.
- Да-да, на расчетный счет Кристофера поступили деньги на операцию, но поскольку вы являетесь его законным представителем, мне нужно ваше согласие и…
- Какая сумма? – медленно спросила я, глядя в глаза Эдварду. Что-то подсказывало мне, что…
- Двести тысяч и...
- Имя?
- Чье? Мецената? Эээ… минутку, мисс Свон… Каллен. Эдвард Каллен, – с какой-то гордостью и благоговением произнесла девушка.
- Я перезвоню, Фелиция… – нажав отбой, я опустила руку с телефонной трубкой от своего лица, не разрывая зрительного контакта с Эдвардом. – Мне нужно идти! – сказала я и практически вырвалась из его рук.
Эдвард вскочил вслед за мной.
- Я отвезу те…
- Не надо! – громко и слишком быстро ответила я, оборачиваясь к нему. – Я прекрасно доберусь сама.
-Но… – он перехватил мою руку, заставляя остановится. Я не хотела смотреть в его глаза и поэтому осталась стоять к нему спиной. – Ты… не уходи. Я не могу без тебя…
На моих глазах выступили слезы, и я больно прикусила внутреннюю сторону губы, лишь бы сдержать их.
- Можешь заехать вечером, – я чуть сильнее дернула свою руку, тут же получая свободу.
Быстро пробежав по крыше небоскреба, я снова очутилась в здании и, как можно скорее, вызвала лифт, чтобы уехать. Одной. Без него. От него…
***
Я сидела на полу кухни, не чувствуя сил и желания подняться. Слез и истерики больше не было. Была лишь обреченность, бессилие, безнадежность. Я больше так не могу. У меня нет сил. Я устала.
Не знаю, что нужно ему. Этому красивому и богатому мужчине, мне – все равно. Если он, как и Джейкоб, хочет мое тело, я… я согласна. Если ему нужна раба, слуга, что угодно… Если это та цена, которую я должна заплатить за возможность Кристофера ходить - я готова ее заплатить. Сама я больше ни на что не способна. У меня больше нет сил сопротивляться. Я столько лет терпела Джейкоба, и… видимо, все возвращается вновь…
Джейкоб и я росли вместе. Наши отцы, Чарли и Билли, вместе служили в полиции, начиная с Академии и заканчивая совместным переводом в Форкс. Билли Блек стал Шефом полиции, когда Джейкобу исполнилось четырнадцать, а мне – тринадцать. Чарли стал его замом. Отец очень гордился своим другом, а мама – моим отцом.
Наша дружба с Джейкобом крепла с каждым днем, а интерес Джейкоба ко мне – с каждым часом. Не было ни дня, чтобы мы были не вместе. Мы делали вместе уроки ,вместе гуляли, вместе ходили в магазин… Куда бы я ни собралась, он всегда оказывался рядом… Джейкоб встречал меня из школы, Джейкоб сопровождал меня на все вечеринки, Джейкоб помогал мне учиться плавать, Джейкоб, Джейкоб, Джейкоб…
В шестнадцать все мои школьные подружки твердили наперебой, что он безумно влюблен в меня, а я – самая счастливая девочка Форкса. Счастье, по их мнению, заключалось в достатке его семьи и мускулистом, не по годам развитом теле. Была ли я на самом деле счастлива? Не знаю… Скорее всего, да. Мне было шестнадцать, я росла в счастливой семье, под крылом любимых родителей. Я хорошо училась, мною гордились учителя, да к тому же один из самых популярных мальчиков в школе был моим лучшим другом…Я всегда считала Джейкоба своим другом, защитником, своим надежным тылом и каменной крепостью. С ним мне было спокойно, не страшно. Я была обычной девочкой. Но счастливой девочкой. Да, тогда я по-настоящему была счастлива. Тогда я много улыбалась, смеялась… Я мечтала о том, что поступлю в Университет, буду учиться, стану студенткой, познакомлюсь с новыми людьми, узнаю много нового...Был ли в моих мечтах Джейкоб?.. Он был чем-то таким привычным, нормальным. Но я не представляла себя в его жарких объятиях, я не грезила о нашей свадьбе, даже о поцелуях не думала. Я вообще мало думала обо всех этих романтичных штучках, мне было достаточно романтики в моих любимых книгах Остин и Бронте. Тем более, что ни один из моих одноклассников не тянул на роль благородного рыцаря… Но девочки продолжали вздыхать и расспрашивать, каково это целоваться с самым горячим парнем в классе. Я лишь смущенно улыбалась…
Время шло, Джейкоб по-прежнему не отходил от меня ни на шаг, а мама и папа стали поговаривать все чаще и чаще о том, какой чудесной парой мы будем, и как красиво мы смотримся вместе, будто были созданы друг для друга… Я стала чаще прислушиваться к перешептываниям подружек, чаще украдкой рассматривать Джейкоба, я пыталась увидеть в нем мужчину… Я понимала, что он не вызывает того трепета в моем сердце, о котором я читала во все тех же любимых книжках, но мне было… хорошо, спокойно, и я говорила себе, что мы живем в современном мире, а не в выдуманной реальности восемнадцатого столетия… В итоге, я убедила себя, что почти влюблена в Джейкоба, и он был милым… Да и сравнивать мне было не с чем… Разве что с книжками, но, кажется, я уже решила, что это не самый надежный источник… А потом было мое семнадцатилетие, и Джейкоб поцеловал меня в губы, по-настоящему… Я почувствовала, что-то приятное, необычное… и согласилась стать его девушкой.
Именно в тот момент для меня все было решено.
Сразу после окончания школы, на праздничном ужине, Джейкоб в присутствии его и моих родителей сделал мне предложение…и я опять согласилась. Свадьбу сыграли уже через месяц. Джейкоб настоял, что бы первая брачная ночь состоялась уже в нашей, отдельной квартире, и я трепетно и с волнением ждала этого.
Мы переехали в Сиэтл спустя еще один месяц, куда Джейкоб перевелся играть в команду по регби. И столь долгожданная брачная ночь состоялась. Как это было? Пожалуй, одно слово может очень точно охарактеризовать то, что я тогда чувствовала – боль. Было больно. Никакого трепета, никакой романтики, ничего прекрасного, чего так ждут девочки… Кто вообще придумал, что «это» может быть чудесно, волшебно? Никакого волшебства. Сначала смущение, а потом боль. И вот это называют «заниматься любовью»?.. В ту ночь я плакала, Джейкоб же ворчал, что мне не стоило ждать в первую же ночь чего-то большего… После его слов стало чуточку легче. Я понадеялась, что второй раз будет менее болезненным…Но этого не случилось. Ни во второй, ни в третий, ни в сто третий раз… Каждая последующая ночь была такой же, как первая. Боль, боль, боль…Только ее я ощущала в моменты нашей «близости». Но если в первую ночь Джейкоб успокоил меня, то дальше мои рыдания стали его бесить. Все стало еще хуже, когда я забеременела. Хотя сначала Джейкоб вроде как радовался, говоря, что это должен быть обязательно мальчик, еще один Блек. Тогда он часто бывал тем милым парнем, который не отходил от меня в школе. Я все еще чувствовала его силу, защиту. Единственное, что омрачало эти дни – это исполнение супружеского долга… Но когда мой живот заметно округлился, Джейкоб перестал приставать ко мне с этим, и я вздохнула спокойно. Я наслаждалась тем временем, когда во мне рос мой малыш, и старалась не обращать внимания на странные звонки по ночам и поздним тренировкам. Потом родился Крис, и Джейкоб был невероятно горд, а я снова поверила, что все будет хорошо. Это наше «хорошо» длилось не долго. Я бросила учебу и работу и дни и ночи проводила с сыном. Денег стало не хватать, и Джейкобу пришлось подрабатывать после тренировок. Во время одной из таких подработок он получил травму, и о карьере спортсмена пришлось забыть. Он ушел из команды. Сначала я искренне переживала за мужа, зная, как много значил для него футбол. Но время шло, а он продолжал заливать свое горе алкоголем, возвращаясь домой под утро со следами чужой помады на одежде. Работу он забросил, а деньги, которые присылали родители в подарок к рождению внука, закончились. Я попыталась сказать Джейкобу, что нужно смириться и жить дальше, ведь у него есть семья, которую он должен кормить. В ответ я услышала, что именно я и мой ребенок виноваты в том, что он получил травму и покинул спорт. Он хлопнул дверью и ушел. Я же осталась одна с маленьким Кристофером на руках и застывшими слезами...
Спустя несколько часов Джейкоб вернулся, пьяный и разъяренный. Он швырнул меня на кровать, срывая мою одежду. В тот вечер он впервые ударил меня. Это был первый удар. Сколько их было после, я вряд ли сосчитаю, да и вспоминать все это нет никакого желания. Но вот последний удар моего мужа я заполнила очень хорошо, и не потому что он был последним… В тот самый злополучный вечер Джейкоб вернулся от очередной своей любовницы, пьяный и потративший все наши последние сбережения. Тогда во мне что-то сломалось. Я устала умолять его, устала терпеть, и я впервые ответила ему, ударив его кулаком в нос. Джейкоб взревел и бросился на меня, я выбежала из дома и понеслась на улицу. Там бы он не стал меня бить: во дворе было слишком много свидетелей. Одним из них был Кристофер, игравший в песочнице под присмотром Андж. Джейкоб замер, когда увидел десяток обращенных на него глаз.
- Я отомщу, Белла! Отомщу! – заорал он и быстрым шагом направился к своему мотоциклу.
Я выдохнула с облегчением – он уезжает. Это именно то, чего я ждала. Я уже собрала маленький рюкзачок с вещами Криса, а билет до Финикса, где жила моя бабушка, уже лежал в заднем кармане джинсов. Я повернулась к Андж в тот самый момент, когда малыш Кристофер выбежал из дворика на проезжую часть, выкрикивая:
- Папа! Папа! Не уевай!
В следующий миг раздался удар, скрежет шин, и наша жизнь изменилась навсегда.
- Белла? – услышала я голос Эдварда, приоткрывшего входную дверь. – Белла?
EPOV
- Квил, мы едем вот по этому адресу! – я протянул водителю записанный Джаспером адрес Беллы, когда вышел из дома. Мне не терпелось увидеть Беллу снова, почувствовать тепло ее тела, сладость ее губ…
Квил, не скрывая своего удивления, посмотрел на меня, но тут же одернул себя и завел машину. Дорога заняла чуть больше часа, в течение которого я то и дело поглядывал на заходящее солнце. В голове было столько вопросов и ни одного ответа. Что случилось тогда на крыше? Почему она вдруг убежала? И что с ней сейчас? Думает ли она обо мне? Ждет ли меня?.. Все это сводило с ума…
Машина остановилась у высокого, старого жилого дома, и Квил передал мне обратно записку Джаспера. «Квартира номер два». Что ж...
- Могу я сопровождать вас, сэр? – спросил Квил, поглядывая по сторонам.
- Я справлюсь, – безапелляционно ответил я и вышел из машины.
Конечно, я никогда не бывал в таких районах. Все кругом буквально кричало о бедности. Но если здесь жила Белла, то мне было все равно. Я уверенно направился к подъезду и с удивлением обнаружил, что входная дверь в квартиру Беллы была приоткрыта.
- Белла? – позвал я девушку, заглядывая в неосвещенный холл. Я сделал один шаг за порог и снова позвал ее. Ответа не было, только едва различимый шорох слева от двери. Толкнув дверь, я зашел в квартиру и нажал на выключатель на стене. Яркий свет озарил комнату, а вместе с ней и силуэт девушки, скорчившейся на полу маленькой кухни.
-Белла! – крикнул я и подбежал к ней. – Боже, что…
- Да… – тихо ответила она, мельком взглянув на меня.
Я замер, не понимая к чему было ее «Да».
- О чем ты? – спросил я, пытаясь развернуть ее лицом к себе и убедиться в том, что она не поранилась. И, черт возьми, мне нужно было понять, что происходит! Почему она в таком состоянии?
- Ты купил меня. Делай что хочешь…
«Купил»? «Что хочешь»?.. Ее слова эхом звучали в моей голове, но я не мог понять, к чему она это произнесла… О чем она думает?!
- Белла, что…
Она посмотрела на меня своими заплаканными, припухшими глазами, в которых была лишь пустота.
- Можешь бить, если надо… – смиренно сказала она, а меня словно ударило током.
- Бить? – прошептал я с ужасом.
Все свои чувства в этот момент, я выместил в одном единственном порыве. Я схватил Беллу на руки с пола, намериваясь увезти ее в свой дом и раз и навсегда объяснить, что она значит для меня, и какое место я хочу, чтобы она заняла в моей жизни. Да и как она могла подумать, что я могу ударить ее?
Я нес Беллу к выходу, заметив, что все ее вещи были собраны в коробки, но на пороге столкнулся с высокой темноволосой девушкой, входящей в квартиру.
- Это что такое? – возмутилась она, глядя на Беллу в моих руках. Та, в свою очередь, даже не пошевелилась, находясь в каком-то забытьи. – Отпустите ее немедленно! Кто вы такой?
Я нахмурил брови и, чуть отталкивая девушку, протиснулся в узкий проем, выходя прочь из этой странной квартиры.
- Я – Эдвард Каллен! Завтра мой шофер заберет вещи Беллы.
Покрепче подхватив хрупкое тело девушки, я быстрым шагом направился к машине, где Квил уже ждал меня с открытой дверью. Безо всяких объяснений я приказал ему везти нас домой.
Всю дорогу я не отрывал глаз от ее лица, прижимая к своей груди. Все это время Белла почти не шевелилась в моих руках, лишь изредка ее веки трепетали, а с губ слетал тихий вздох. Я ничего не понимал, но знал только одно – я не мог сейчас выпустить ее из своих объятий, я чувствовал острую необходимость защитить ее, забрать всю ту боль, что омрачала ее прекрасное личико. И я хотел, наконец, понять, что же произошло с моей Беллой? Что причинило столько боли этой красивой молодой девушке? Что испортило ее жизнь до такой степени, что она смиренно говорила о себе, как о вещи? Она настолько прекрасна, что у меня не укладывалось в голове, что кто-то мог желать ей зла…
Поглощенный мыслями о прошлом Беллы, я не заметил, как мы оказались дома. Я внес Беллу в свою спальню, снял с нее ботинки и уложил на кровать.
- Белла, могу я помочь тебе раздеться? – спросил я, склоняясь над ее лицом.
Она лишь отвернулась, не открывая глаз, и тихо, безразлично ответила:
- Мне все равно… – но несмотря на полное безразличие в голосе, ее тело напряглось, словно натянутая струна, а тонкие ручки вцепились в покрывало.
Вся ее поза говорила о том, будто она ждет... ждет удара или криков. Я отшатнулся, осознав это, и непроизвольно сделал шаг назад. Я стоял и смотрел на нее, а она продолжала лежать с закрытыми глазами… Не знаю, сколько прошло минут или часов, пока Белла, наконец, мирно не засопела, так и не изменив позы. Лишь ее кулачки отпустили шелковую ткань покрывала. Во сне хмурая складочка на лбу Беллы разгладилась, и на ее губах снова появилась та самая легкая улыбка, что так понравилась мне еще в нашу первую встречу в студии...
Боясь разбудить, но не смея сопротивляться своему порыву, я прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке. Я наклонился еще ближе и провел кончиком своего носа по ее скуле, вдыхая ее неповторимый аромат, что стал моим личным наркотиком, а затем проделал тот же путь губами, скользя ниже по ее бархатной коже к губам, подбородку, шее…
Неожиданно сильная волна необузданной страсти захлестнула меня, и я начал целовать ее кожу более настойчиво, более откровенно. Мои руки по-хозяйски поднялись от ее колена, по бедру, к тонкой рубашке и скользнули под нее. С губ Беллы сорвался тихий выдох, и я замер, наконец, придя в себя. О чем я думаю? Мне сразу стало стыдно...
Я подошел к шкафу и достал одеяло, не решаясь потревожить Беллин сон, чтобы расстелить постель… или не доверяя себе в случае, если снова прикоснусь к ее телу. Бережно укрыв Беллу, я вышел из комнаты и направился в свой кабинет. Мне предстояло о многом подумать.