Глава 4. Новая жизнь. BPOV
Мы не можем вырвать ни одной страницы из нашей жизни, хотя легко можем бро-сить самую книгу в огонь.
Жорж Санд.
Тебя переводят в школу Ла-Пуш уже на следующий день, и ты не собираешься возвращаться в бывшую школу даже за документами.
- Перешлют по почте, - роняешь ты перед тем, как уехать Чарли.
Ты подъезжаешь на своем пикапе к дому Блэков и видишь Джейкоба склонившегося над мотоциклом, полученным, как ты уже знаешь от Билли, в подарок на шестнадцатилетние. Он вырос, похорошел. Ты чувствуешь укол совести, за тот случай, когда Блэк приехал чтобы поговорить с тобой. Он – твой друг, лучший друг, а ты его прогнала и наверняка он не захочет даже разговаривать с тобой. Но когда ты вылезаешь из машины, Джейкоб подбегает к тебе и сжимает в объятиях:
- Я так рад, что ты будешь учиться в моей школе, Беллз.
- Трудно дышать, - шепчешь ты, отмечая, что за те полгода, которые ты пребывала в своем зомботическом трансе, Джейкоб расцвел и ловишь себя на мысли, что тебе интересно кто помогал ему раскрываться.
- Готова? – спрашивает Джейк, забирая твой ранец. Ты неопределенно по-жимаешь плечами. Ты пока не понимаешь, что будет дальше.
Он берет тебя за руку и тебе кажется, что это слишком интимный жест, но ты не убираешь руку, и зачем-то позволяешь ему переплести ваши пальцы. Ты говоришь себе: «Я подумаю об этом завтра». Сейчас тебе по-настоящему легко идти с ним за руку, смотреть на его белозубую улыбку, которая вполне может заменить тебе солнце и чувствовать то, на чем ты когда-то поставила крест. Чувствовать себя девушкой, обыкновенной девушкой.
В школе тебя принимают очень дружелюбно, но ты не обольщаешься на это счет, ты знаешь, кто этому посодействовал. Хотя тебе сейчас не до этого, ты пытаешься научиться быть человеком, быть живой. На ленче ты садишься вместе с Джейком и двумя его друзьями – Квилом и Эмбри. Ребята оказываются отличными рассказчиками, и под конец ленча ты весело хохочешь вместе с остальными, стараясь игнорировать проницательные взгляды Джейка. У вас еще будет время поговорить. Ты расскажешь ему все, что можно, что позволяет рассказать тебе чужая тайна. Ты устала все хранить в себе, тебе нужно выговориться, нужно поделиться этим с кем-то. И почему ни с Джейком. Тебе ведь с ним так легко, так просто. Все-таки это правильно, что ты перевелась в Ла-Пуш.
После занятий Джейк поджидает тебя возле кабинета и тебе это напоминает то, как тебя встречал возле кабинетов Эдвард. Но с Джейком все иначе. Ты чувствуешь себя с ним другой. Он забирает твой ранец, и вы идете к нему до-мой. Ты не хочешь возвращаться к себе. Джейкоб, похоже, чувствует это, по-этому предлагает сделать вместе домашние задания, ты с благодарностью соглашаешься. Домой приходится ехать, когда за тобой приезжает Чарли. Но дома ты вовсе не хочешь подниматься к себе в комнату. Поэтому сначала ты убираешься на кухне, готовишь Чарли поздний ужин и занимаешься стиркой. Но время бежит порой слишком быстро.
- Беллз, тебе же завтра в школу, ложись-ка спать, милая, - не отрываясь от про-смотра очередного матча, дает тебе указания Чарли и тебе больше ничего не остается, как подняться наверх. Но и там ты тянешь с отходом ко сну как можно дальше. Сначала продолжительный душ, потом сушка волос. А когда оттягивать уже больше нет возможности, ты тихо отворяешь дверь и погружаешься в свой собственный мини-ад. Ты боишься спать, боишься ночи. Потому, что знаешь, что случиться стоит тебе только шагнуть в царство Морфея. Тебе снова будет сниться один и тот сон…
«Я вижу кошмары всегда, каждую ночь. Хотя нет, не кошмары, а кошмар, всегда один и тот же. Ты подумаешь, что он мне уже наскучил за столько месяцев, и что у меня уже выработался к нему иммунитет. И все же этот сон не перестает пугать меня, особенно его окончание, когда я с криком просыпаюсь. Чарли больше не приходит посмотреть что случилось, убедиться, что ко мне не забрался незнакомец или что-то в этом роде – сейчас он уже привык к этому.
Мой кошмар, скорее всего, никого другого не напугает. Никто не выпрыгивает и не вопит «Ааааа!!!». Нет ни зомби, ни привидений, ни психов. Ничего нет, правда. Есть только пустота, «ничто». Бесконечный лабиринт покрытых мхом деревьев, настолько тихих, что тишина неприятно давит на уши. Было темно – как в сумерках пасмурного дня, света хватает лишь на то, чтобы увидеть, что здесь не на что смотреть. Я бегу сквозь тьму, не разбирая дороги, и постоянно что-то ищу, ищу, ищу; время тянется и тянется, и я становлюсь все безумнее, пытаюсь мчаться еще быстрее, несмотря на то, что скорость делает меня не-ловкой…
Затем наступает главный момент в моем сне - и я могу чувствовать его приближение, но никогда не успеваю проснуться до того, как он грянет - когда я не могу вспомнить что же я ищу. Когда я понимаю, что здесь нечего искать и что здесь я ничего не найду. Что здесь никогда не было ничего кроме пустоты, унылого леса, и здесь никогда не будет ничего большего для меня…ничего кроме пустоты…
В этот момент я, обычно, начинаю кричать», - ты аккуратно выводишь это строчки в своем дневнике, как будто он избавит тебя от необходимости бегать по лесу и что-то искать. А потом ты добавляешь зачем-то оранжевой ручкой: «Все будет хорошо. Я в это верю». А вот добавить когда это хорошо наступит, ты не можешь, потому, как не знаешь, будет ли вообще это так называемое хорошо.