Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Тихий зов надежды
Иногда глас судьбы еле слышен, зов надежды – едва уловим. История о чуть заметных, смутных и мимолётных знаках и силах, которые привели Джаспера к его Элис. POV Джаспер.

Как испортить прошлое за 30 минут
Что делают в 1918 году пять Эдвардов, три Эммета и две Розали? Возможно, пытаются что-то исправить? Смогут ли они? Или сильнее все запутают, отчего будущее изменится до неузнаваемости?
Читайте о невероятных приключениях Калленов в прошлом, вплоть до времен динозавров!

Все эти зимы
Их было двое. У них был свой мир, своя игра. И война своя. У них не получалось быть вместе, и отпустить друг друга они тоже не могли. Так и жили, испытывая судьбу, от зимы до зимы, что укрывала их пороки в своих снежных объятиях.

Рыцарь белый, ехидна черная
Рыцарям без страха и упрека девы в беде могут попадаться совершенно неожиданные.

Ветер
Ради кого жить, если самый близкий человек ушел, забрав твое сердце с собой? Стоит ли дальше продолжать свое существование, если солнце больше никогда не взойдет на востоке? Белла умерла, но окажется ли ее любовь к Эдварду достаточно сильной, чтобы не позволить ему покончить с собой? Может ли их любовь оказаться сильнее смерти?

Ключ от дома
Дом - не там, где ты родился. А там, где тебя любят...

Стойка регистрации
Джейкобу не удалось спасти Беллу после прыжка со скалы, и она погибла. Год спустя она живет в Загробном мире, целыми днями регистрируя людей. Что случится, когда руководитель отправит ее в Чистилище за вампиром?

Наперегонки со смертью
Существует ли предопределенность жизни? Можно ли отвратить смерть? Договориться с ней? Эдвард Каллен – обычный молодой семьянин, который случайно узнает то, что ему знать не положено. На что он пойдет, чтобы спасти дорогого человека?
Мистический мини-фанфик.



А вы знаете?

...вы можете стать членом элитной группы сайта с расширенными возможностями и привилегиями, подав заявку на перевод в ЭТОЙ теме? Условия вхождения в группу указаны в шапке темы.

...что можете помочь авторам рекламировать их истории, став рекламным агентом в ЭТОЙ теме.





Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Образ какого персонажа книги наиболее полно воспроизвели актеры в фильме "Сумерки"?
1. Эдвард
2. Элис
3. Белла
4. Джейкоб
5. Карлайл
6. Эммет
7. Джаспер
8. Розали
9. Чарли
10. Эсме
11. Виктория
12. Джеймс
13. Джессика
14. Анджела
15. Эрик
Всего ответов: 13526
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 135
Гостей: 124
Пользователей: 11
Malvina_Malvina, Fitaminka, 77777Змейка77777, Румынка, Saturn2763513, tanuxa13, eclipse1886, Izzi-Izabella, анс95, _Luca_, Rirysha
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Свободное творчество

Ритуал. Главы 13-14

2024-3-28
4
0
0
Глава 13

Сразу после заседания суда, как только я расписался в очередных документах, ко мне подошел Долотов и протянул повестку:
- Вас вызывают в качестве свидетеля. Послезавтра, в 10:00, в Москве, по указанному адресу.
Аарон Моисеевич немедленно взял бумагу из моей руки и внимательно её изучил. Потом покосился на меня:
- Артем Григорьевич, позвоните вот по этому телефону и попросите перенести на другое время. Послезавтра у меня весь день уже расписан.
Следователь холодно смотрел на меня, не собираясь уходить.
Я подумал и предложил:
- Аарон Моисеевич, да и не нужно. Я сам съезжу. Это же свидетелем только.
Адвокат поморщился в очередной раз и беспомощно оглянулся на маму, стоящую рядом и комкающую свой многострадальный платочек.
- Как хотите, юноша. Тогда я по своим каналам попробую узнать побольше про это загадочное дело, раз уж господин Долотов так упорно хранит молчание.
Следователь буркнул в пространство:
- До скорого свидания, - и, не ожидая ответа, ушел.
- Артемка! – мама порывисто обняла меня, всхлипывая.
Адвокат нетерпеливо топтался рядом с нами, потом не выдержал:
- Мария Игоревна, давайте мы таки закончим сначала с делами, а? Артем Григорьевич, по горячим следам, так сказать, составим жалобу на этого нелюбезного следователя?
- Нет, - угрюмо ответил я. – Не надо жалобу.
Адвокат так удивился, что снял очки, протер и надел их снова, разглядывая меня через толстые линзы увеличенными рыбьими глазами:
- Позвольте осведомиться, юноша, почему же? Я говорил со знакомым экспертом, он рассказал мне, как этот Долотов над вами издевался.
- Следователь считает, что я виновен. И действует исходя из этого. Это его работа.
- Э... – Аарон Моисеевич разглядывал меня, словно инопланетянина, со смесью удивления, брезгливости и опаски. – Вы, случайно, не мазохист, юноша? Вам нравится, когда вас унижают?
- Нет, не нравится. Но жалобу подавать не стану.
- Ну, как хотите, юноша, - адвокат потерял ко мне интерес и стал собираться. – Всё-таки профессиональный совет вам на послезавтра: ничего не говорите. Вы в полном праве молчать, помните это.
- Да, спасибо, Аарон Моисеевич. Я запомню. Скажите, а по административным делам вы работаете? Я, похоже, без прав останусь к Новому году.
- А... Ну да, ну да... Берусь, но ничего не обещаю, разве что убедим судью минимальный срок избрать, упирая на спасение человеческой жизни. Факт вождения в нетрезвом виде зафиксирован, не отвертеться. Давайте обговорим позже, когда вам уведомление о дате суда придет. И, пожалуй, всё, Мария Игоревна, Артем Григорьевич, мне пора бежать, так что откланиваюсь. Вот моя визитка, звоните.
Полная фигура адвоката в дорогом пальто исчезла в полумраке коридора.
По дороге в Москву я убеждал маму, что предпочитаю вернуться в свою квартиру, что при этом тут же не напьюсь и совершенно не планирую выпрыгивать в окно. Что мне очень не хочется ехать к ней и общаться с её вторым мужем, отношения с которым у нас как-то исторически не сложились. И что мне сейчас нужно просто вымыться у себя дома и отлежаться в своей кровати. В качестве приемлемого компромисса я согласился на то, чтобы мама приходила ко мне каждый день и готовила всякую вкуснятину. А потом пошли деликатные вопросы обо мне и Аяне. И продолжались, пока я не сорвался:
- Господи, мам! Ну если даже ты мне не веришь, что говорить о следователе?! Не вру я! Абсолютно честно и откровенно! НЕ ВРУ!
Ну, тут мама, конечно, сделала вид, что поверила, но моя вспышка привела к тому, что остаток дороги мы молчали. И в шуме транспорта мое ухо снова различило знакомый отдаленный прерывистый горестный плач.
Дома я подсознательно ожидал увидеть что-то вроде последствий обыска, как в фильмах – вспоротый матрас, вытряхнутые на пол солонки, распахнутые настежь дверцы. Но в квартире было едва ли не аккуратнее, чем два дня назад, когда я уезжал.
Казалось, прошла уже целая вечность. Выпроводив наконец тоже изрядно вымотанную маму, ещё несколько раз твердо пообещав ей не пить, брать телефон по первому звонку и не сходить с ума, я с омерзением посрывал с себя вонючую одежду и залез в горячую ванну.
Вот с последним пунктом обещаний я, пожалуй, погорячился. Не от меня это зависит, не от меня. Правда, призрак? Что ж ты плачешь-то так, чего же ты от меня хочешь?.. Ответь, Аяна... Пожалуйста, если это ты плачешь, скажи хоть слово...
Наутро мысль о том, чтобы выпрыгнуть в окно, стала казаться не такой уж запредельной. Я мрачно изучал свое лицо в зеркале. Сторчавшийся наркоман, да и только. Красные глаза с подрагивающим в тике правым веком. Скулы обтянуло кожей, от носа к губам пролегли невесть откуда взявшиеся темные складки.
Желаемого облегчения сон в тихой, пустой и холодной квартире не принес. Я то забывался на некоторое время, хотя стоило закрыть глаза, как передо мной возникала та же злосчастная береза с черными трупными пятнами на белом теле, то просыпался от призрачного плача, вздрагивая всем телом и силясь успокоить бешено стучащее сердце. Иногда для разнообразия я видел во сне Аяну. С мертвым лицом, раскрашенным под белый череп с черными глазницами. Обнаженную, худенькую, с остренькими грудями, обведенными краской. Жалко скорчившуюся на черной промерзлой земле. Неподвижную. Медленно покрывавшуюся колкими белыми крупинками безжалостного снега под непрестанные далекие рыдания.
Сгорбившись на кухне, я бездумно пялился в голую стену, сжимая в ладонях кружку с остывающим горьким кофе. Из этого состояния меня грубо вырвал телефонный звонок, заставив вздрогнуть и расплескать на стол кружку, из которой я сделал максимум пару глотков.
- Да, мам? Да, уже встал. Нет, не простыл, просто со сна голос хриплый. Да. Да. Нет, всё нормально. Сказал же, нормально. Я не грублю, мам, извини, пожалуйста. Нет, не пил. Совсем не пил, честно-пречестно. Да, хорошо. Угу. Курицу на ужин буду. Сейчас... э... забрать машину надо. Да, со штрафстоянки. Нет, меня знакомый подкинет. Да, обязательно позвоню. Да, я понял. Конечно, мам. Ну мам, пожалуйста, не надо, а? Я очень осторожно поведу машину. Да, я понял, пока. Мам, ну правда, мне пора уже. Пока.
Немного встряхнувшись, я позвонил Валентину Семеновичу и попросил добросить меня до Балашихи. Первое, что я услышал от него, садясь в машину, было:
- Да, Артем, вид у тебя с сильного бодуна. Ты с чего надрался-то так? Заранее права оплакать решил? Как с поминок, хотя, - он потянул носом, - выхлопа не чую.
- Да трезвый я. Абсолютно трезвый. Проблемы есть, долго объяснять, извините, Валентин Семенович. Но с правами вы угадали, труба. До суда по времянке, а дальше всё, лишенка.
- Эх... Как же ты так, Артем... Осторожнее надо. Я вот, если даже по граммулечке раздавили на брата, всё, ни-ни за руль...
Я кивал его монологу, соглашаясь со всем, что он скажет. Желание посвящать кого бы то ни было в свои внутренние проблемы отсутствовало полностью. В какой-то момент я, сам того не заметив, задремал и очнулся, уже когда водитель подвез меня к штрафстоянке.
- Спасибо, Валентин Семенович. Сколько с меня?
Расплатившись, я с ужасом подумал, а хватит ли у меня денег на оплату стоянки. Хватило впритык. Да вот только вместо того, чтобы взять у меня деньги и отдать машину, мне выписали квитанцию на оплату. И я, горбясь и пряча лицо в воротник от холодного ветра, бьющего в лицо мелкими колючими снежинками, уныло шлепал по слякоти до ближайшего отделения Сбербанка (закрыто до 19 декабря), до почты (закрыто на обед до 14:30) и до следующего отделения, где, отстояв длинную очередь из пенсионеров, отдал наконец государству практически все оставшиеся у меня деньги.
Когда после выполнения всех формальностей я сел в свою холодную скрипящую «девятку», сил у меня уже не оставалось никаких. Пустой живот тянуло. Ну да, после «веселой» ночи про завтрак я даже не вспомнил, а вместо обеда мотался в поисках сберкассы. Сейчас время близилось уже к концу рабочего дня, и при этом я выполнил ещё только первый пункт из планов на сегодня. Когда салон немного прогрелся, нестерпимо запахло какой-то химией. Видимо, эксперт с чемоданчиком чем-то брызгал. Для очистки совести после остановки я ещё раз пошарил по машине, вяло надеясь каким-то чудом отыскать украденную гибддэшником видеокамеру, но, разумеется, это было бесполезно. Как и чем расплачиваться со знакомым, у которого я одолжил технику, ясности никакой, только ещё одна головная боль.
Поехал в больницу. Не представляя, что и как говорить, чтобы меня пропустили к Аяне. И оказался прав, спросили: «А вы кто?» – и отрицательно покачали головой. Узнал только, что состояние девушки стабильно никакое и что с ней в палате со вчерашнего дня сидит её мать. После чего, ругая себя за трусость, сбежал. Я, конечно, не знал точно, что именно скажет мне Аянкина мама, но почему-то казалось, что ничего хорошего ждать не следует.
Вернулся в Москву по М7 очень аккуратно, старательно соблюдая скоростной режим. Зашел в знакомую аптеку, попросил что-нибудь от нервов. Или для нервов, не знаю, как правильно. Девочка-фармацевт, чуть-чуть улыбаясь, пробила настойку пустырника, что-то мило пошутив. Но я так мрачно поглядел на неё в ответ, что она поджала губы и молча вручила мне пакет.
Дома ожидало другое испытание – мама. Меня зачем-то искал Аарон Моисеевич, а я пропал и не брал трубку, поэтому она уже звонила и в Балашихинскую милицию и в больницу. Ну офигеть – я в какой-то момент, совершенно не помню, когда именно, отключил звук у телефона и теперь тупо смотрел на сообщение о сорока трех пропущенных вызовах на маленьком экранчике. Справиться с волной рыданий, обвинений и тому подобного удалось, не без труда переключив маменьку на задачу «накормить зверски голодного сына».
Отвезя маму в её квартиру, ещё раз отбившись от настойчивых предложений пожить какое-то время с ней, торжественно пообещав раз в два часа звонить и докладывать свое состояние, я направился домой. Проходя мимо продуктового, уныло подумал, не взять ли и правда водки на вечер. Но тут же вспомнил, что на следующее утро мне нужно зачем-то пилить на другой конец Москвы по вызову Столярова П.А., некоего следователя 1 управления по расследованию особо важных дел Главного следственного управления СК РФ по Московской области.
В повестке значилось «в качестве свидетеля». Почему-то мысль о том, как быстро из свидетеля можно стать подозреваемым, а то и обвиняемым, вызывала во мне лишь вялую реакцию. Отупевший мозг практически перестал реагировать на то, что раньше заняло бы мысли надолго. Будущее было скрыто туманом, я перестал что-то загадывать и на что-то рассчитывать. Вернувшись в квартиру, я накапал столовую ложку пустырника, влил её в себя, запил остывшим чаем и, забравшись на кровать, уставился в потолок с трещинами на штукатурке.
Привет... Я всё-таки надеюсь, что это ты, Аяна. И ты можешь каким-то образом меня слышать. Ведь временами ты плачешь не так сильно, то есть что-то меняется? Что же ты всё-таки чувствуешь? Чувствуешь и почему-то не можешь сказать... Я очень сильно надеюсь, что ты не плод моего воображения. Что мне не нужно сдаваться в психушку, чтобы этот плач заглушили какой-нибудь химической дрянью... Потому что тебе там плохо. И ты ждешь помощи. Я не знаю, что именно тебя мучает. Если бы я только мог понять это... Если бы ты сумела объяснить, что нужно сделать. Как в фильме «Привидение» с этим, как его... Патриком Суэйзи. Только в отличие от той негритянки я слышу тебя, но ничего не понимаю. Оказывается, можно привыкнуть и к постоянному плачу у себя в ушах... Почти привыкнуть...
Мои глаза закрылись. Я стоял на той же опостылевшей мне поляне. Вот только осень была ранняя. Золотая такая, классическая осень. Береза тихо шелестела желтыми листьями. Трава на земле уже пожухла, тронутая первыми ночными заморозками. В кустах валялись ржавые жестянки, водочные бутылки, разорванная яркая упаковка из-под чипсов, пустая сигаретная пачка. Любимое место отдыха горожан, конечно. Шашлыки, все дела. Это же так трудно – убрать за собой. Я шел в сторону озера, оглядываясь. Хотя нет, вот кто-то, похоже, рыл мусорную яму. Большую такую и аккуратную. Закопал и даже снятый дерн потом на место вернул, только рассыпанный комковатый серый песок всё равно остался виден. Весной зарастет зеленью, будет совсем незаметно. Вот только либо не весь мусор в яму собрали, либо ещё накидали...
Когда я утром слепо нашаривал сотовый, чтобы отключить звук будильника, то, в отличие от предыдущей жуткой ночи, в памяти не всплывало ничего, кроме описанной достаточно мирной картины.
Может быть, на меня подействовал пустырник. Успокоил нервы. Купировал кошмары. Хорошо. А то знакомиться с новым следователем, представ перед ним с нервным тиком, мешками под глазами и трясущимися, как у наркомана, руками, было бы стрёмно.
Я же нормальный. Правда?

Глава 14

Следователь по особо важным делам на первый взгляд выглядел совсем не страшным. Долотову его профессия внешне подходила намного сильнее – тот прямо как овчарка немецкая перед прыжком на нарушителя, вот сейчас прыгнет на грудь, повалит на землю и вцепится в горло.
А сейчас передо мной сидел такой расслабленный дедушка. Потертый твидовый пиджак, редкие недлинные седые волосы, через которые просвечивает блестящая плешь, большой нос с крупными порами, обрюзгшие складки у губ. Вот только глаза его выдавали - цепкие, холодные, стальные, не соответствующие мягкому двойному подбородку над расстегнутым воротником белой сорочки и вальяжной позе.
Подавшись всем полным телом вперед, следователь облокотился на стол, соединил домиком крупные кисти рук, покрытые с тыльной стороны старческими пигментными пятнами, и, глядя на меня чуть ли не с умилением, заговорил мягко, вкрадчиво:
- Присаживайтесь, Артем Григорьевич. Можно я вас уж так, по-стариковски, Артемом называть стану, а? Вот и хорошо. Уж простите, что выдернули, вам ведь и без того сурово пришлось, не так ли? Жаловаться небось на Димку собираетесь?
- Если вы про Долотова Дмитрия Викторовича, то нет, не собираюсь, - сухо ответил я, следя за плавными движениями нового следователя и пытаясь понять, чего он от меня ждет.
- Да? Странно. Не в обиде на него, значит? Или задумали свое что-то в отместку?
- Не в обиде. Это же его работа, - настораживаясь всё больше, я машинально двинул плечами, выпрямляясь на неудобном жестком стуле.
- Каков, а? – Столяров как будто обращался к невидимому собеседнику. Может, как в боевиках, за нами кто-то следит через зеркало? Или не через зеркало, а меня снимают, и кто-то смотрит на экран телевизора? Кто-то ещё более важный, чем следователь по особо важным делам?
- Вы записываете видео? – прямо спросил я.
- Ах да, забыл же предупредить. Какая незадача, а? Да, Артем, конечно, записываю.
Я окинул взглядом кабинет, пытаясь определить, где находится объектив. Следователь, замолчав, насмешливо барабанил карандашом по мягкой оттопыренной нижней губе.
- Странный вы человек, Артем Григорьевич, - снова зачем-то перейдя на «вы», проронил наконец Столяров.
- Чем странный? – мне, видимо, и полагалось ответить так, но в этот момент в моих ушах снова зарыдали, и я среагировал с запозданием и немного поморщившись.
В глазах следователя что-то неуловимо изменилось.
- Да вот этим, к примеру, - нарочито жалобным тоном сообщил мне следователь. - И Дмитрий про то же докладывал. Задает вам вопрос, а вы всякий раз сначала как будто внутрь себя посмотрите, а потом ответ словно с бумажки зачитываете.
- А что, тупить уже запрещено? – во мне начала разгораться злость, но я тщательно контролировал свой голос.
- Что вы, что вы... На здоровье. Просто странно немного. Или вот другая странность. Вы внезапно позвали девочку жить к себе домой. Однокурсницу, с которой до этого общались всего раз или два по учебе, как со старостой. И она сразу же согласилась, хотя по всем отзывам этого от неё никто не ожидал. Вы не гипнотизер, случаем? Чем вы так её очаровали, секретом не поделитесь?
- Ничем. Мы просто друзья.
Следователь кивнул, показывая, что он заранее знал, как я отвечу. Естественно, я это повторял Долотову раз десять, не меньше.
- А до этого вы дважды приводили к себе в квартиру других девушек. С ними тоже дружили?
Раньше я бы, возможно, покраснел, отвечая на такие вопросы. Но сейчас во мне тлела холодная ярость, а в ушах плакал призрачный голос.
- Нет. С ними мы трахались, - спокойно ответил я, продолжая сидеть ровно, с развернутыми плечами, смотря жестко и прямо в добродушное лицо Столярова. – Не соблаговолите назвать своего информатора?
- Боже мой, какой язык, а? – следователь то ли издевался надо мной, то ли играл перед неизвестным зрителем. – Удивительная у вас речь, интереснейшая лексика.
Я молча пожал плечами, не зная, как реагировать на реплику.
- И дел у вас хватает, не правда ли? Возвращаетесь поздно ночью, а то и под утро. Гулянок в квартире не устраиваете, если и пьете - то умеренно.
- Я в армии свое уже выпил, можно сказать.
- А, да-да. Тяжелое отравление во время воинской службы, так ведь? Бормотуху какую-то распивали в части... Командир вас, кстати, охарактеризовал как скрытного, подстраивающегося под общество и легко входящего в доверие человека. Согласны с определением?
Подумав перед ответом, я уклончиво сказал:
- Со стороны виднее.
- И силушка у вас молодецкая, и хобби интересное, верно? На палках драться занятно, а? Синяки по телу, правда, да и зашивали вам рассеченную кожу как-то, было такое?
- Да. Петр Александрович. Вы ведь меня на допрос по какому-то делу вызвали? Может, к нему перейдем?
- Эх, Артем... – почему-то снова перейдя на «ты», погрустнел следователь. – К делу-то мы уже давно перешли. Но давай, действительно, ближе к телу, так сказать...
Я сидел ровно, следя за его лицом, а он сверлил меня взглядом, словно пытаясь просветить рентгеном.
- Одна из странностей, Артем, заключается в тебе и твоей девушке.
Никак не отреагировав, я молча ждал продолжения. Вздохнув, «важняк» продолжил:
- Вот сам оцени трезво, со стороны. Есть такая вся из себя примерная отличница, золотая медаль, хорошая семья, поступила в МГУ, приехав из какой-то тьмутаракани, активная, прилежная, старостой её выбрали. И есть ты. Поступил, отчислили, отслужил, дембельнулся. Поступил вторично, весь такой угрюмый, скрытный, на контакт ни с кем не идешь, сидишь на лекциях этаким букой, не подступиться, девчонок отшиваешь. Всё правильно говорю?
- Да.
- И тут, ни с того ни с сего, эта прилежная отличница внезапно вешается тебе на шею, а через неделю поселяется в твоей квартире. Удивительно, да?
- Я уже всё объяснял Долотову.
- Да я знаю, знаю. Ты объяснял. Ты только не рассказал, чем вы на самом деле занимались вдвоем.
- Она болела. Тяжело. К нам приходила медсестра. Есть история болезни.
- Конечно, конечно. Мы всё это уже проверили. Всё подтверждается, ты прямо ангел, которому абсолютно нечего скрывать. Ведь нечего?
- Нечего, - холодно подтвердил я.
Следователь пошел на очередной атакующий заход:
- Значит, есть у нас взрослый мальчик и взрослая девочка. Семь дней они проводят вдвоем в маленькой однокомнатной квартире. С совмещенным санузлом. На твоем компьютере полно порнухи, и, заметь, я даже не спрашиваю, уж не переписывал ли ты, часом, порнушку на пустые болванки для последующей продажи. Не переписывал? Ага, вижу, что переписывал... Но не для продажи, разумеется, понимаю. Дело молодое, все грешат. Так вот, проходит семь дней и девочка...
- Выздоравливает, - перебил я его, - и возвращается к себе в общагу.
- Да-да. Но самое удивительное, что она возвращается... девочкой.
- Это преступление? – упрямо спросил я.
- Это странность.
- То есть, если бы мы переспали, я бы здесь сейчас не сидел?
- Кто знает, Артем, кто знает... Так скажи старику правду, чем вы на самом деле вдвоем занимались длинными вечерами и ночами на одной кровати? Дрочили друг другу?
Всё-таки я покраснел. Но ответил ровно, пытаясь сдерживаться:
- Я спал на полу в кухне. В спальнике. Всю неделю. Мы не занимались сексом ни в какой форме!
Блин, всё-таки повысил голос в конце.
Следователь, убрав идиотскую улыбочку, снова барабанил себя карандашом по губе.
- Ну вот, хоть раздухарился чуть-чуть. А то и правда, как Димка говорил, отвечаешь чисто роботом. Так вот, Артем. Какие у тебя мысли по поводу дела, в связи с которым я тебя сюда вызвал?
Пожав непроизвольно плечами, я недоумевающе ответил:
- Я не знаю ничего о деле ноль пятьдесят восемь или как оно там.
- У-у-у... Вот даже как... А может, предположишь что-нибудь?
Я задумался. Плач вроде ненадолго стих, так что мыслить мне ничего не мешало.
И чем я могу заинтересовать следователя по особо важным делам? Чем они вообще занимаются-то?
Неуверенно спросил, так как хотя телевизор я и не смотрел, но мама что-то возбужденно трещала мне вчера по этому поводу:
- Это как-то связано с терактом в центре Москвы?
Ха... Кажется, мне удалось и его с толку сбить.
Следователь смотрел на меня колючими глазами, помаргивая и багровея лицом.
- Ну ты и актер, - нарушил он молчание. – Серьезно, Артем, ты не думал в театральный пойти?
В его словах слышалась непонятная агрессия. Я непонимающе смотрел на него, впервые испугавшись. На всякий случай запоздало решил помалкивать, чтобы не раздражать «важняка» ещё больше. Но, похоже, уже и так наговорил лишнего.
- Что ж ты ваньку-то валяешь, Артем? Ты решил, что это шуточки? Знаешь, неудачно ты шутишь! Шесть человек погибло, четырнадцать ранено, а ты их к слову приплетаешь? Ты же знаешь отлично, зачем и почему ты здесь! Что ты такое лицо удивленное делаешь, а? Это тебе твой адвокат посоветовал? Он ведь всё уже выяснил, все подробности, что не под замком в сейфе, это он тебе такую линию поведения порекомендовал? Что замолчал-то, Артем? Давай, шути дальше! Давай, давай, вместе посмеемся!
Вся расслабленность со следователя слетела, он даже как будто стал выше ростом и, нависая над столом, больше не выглядел мягким безобидным добряком.
Блин... Аарон Моисеевич! Я же ему так и не позвонил, ни вчера, ни сегодня. Б..., вот ведь я в натуре идиот!
- Петр Александрович! Я не говорил с адвокатом с позавчерашнего дня! Клянусь!
- Да ладно?! Рассказывай мне! – в голосе «важняка» звучал неприкрытый скепсис, стальные глаза буравили мое лицо.
- Честное слово, товарищ Столяров!
Тот молчал, что-то обдумывая. Аккуратно положил карандаш на стол, погасил острый взгляд.
- Нет у нас уже товарищей, - немного остывая, проворчал следователь. Поднял грузное тело из-за стола, прошелся по кабинету, подошел к окну. Спросил, не поворачиваясь:
- То есть ты действительно пришел ко мне, понятия не имея, почему и зачем тебя вызывают?
- Да, - покорно подтвердил я. – Я спрашивал Долотова, но он сказал, что узнаю в свое время. А Аарон Моисеевич мне вчера не дозвонился. А я не перезвонил. Забыл.
Следователь повернулся и изучающе меня разглядывал.
- Да... Зря я Димке не поверил, всё как он и рассказывал, непонятный ты тип. То ли очень умный... то ли дурак...
- Дурак, - немедленно согласился я. – Просто идиот. Сам себе это говорю часто.
- М-да... Ну ладно. Предположим, ты действительно не знаешь. Тогда, Артем, взгляни на эти фотографии.
Столяров прошел к своем столу, открыл конверт и стал выкладывать передо мной один снимок за другим, внимательно следя за моим лицом. На серии фотографий были девушки лет примерно пятнадцати-восемнадцати. Хотя иной раз такую семиклассницу встретишь, что и за двадцатилетнюю принять можно. Несколько фоток как будто из выпускных альбомов, отснятые в студии, с поставленным светом, в картинном полуобороте, с тщательно уложенными волосами. Другие снимки – обычные любительские в стиле «я и памятник», «я с котиком», «я на море». Я тщательно просматривал фотографию за фотографией, но каждый раз отрицательно качал головой.
- Никого не узнаешь?
- Нет.
- Хорошо. Теперь просто кивай, если среди твоих знакомых, Артем, есть девушки с именами Татьяна... Виктория… - с каждым названным видом следователь делал паузу, тщательно следя за моей реакцией. А в моей голове снова плакала и не останавливалась неизвестная девочка...
- Марина… Арина… Алиса… Ирина... Стоп. Алиса? Я вздрогнул, на лбу выступили капельки холодного пота, по спине побежали мурашки.
Когда Столяров произнес очередное имя, плач в моей голове прекратился как по мановению волшебной палочки, и в наступившей вдруг тишине голос шепнул:
Алиса...
- Артем, ты знаешь девушку по имени Алиса? Артем?
Я очнулся и кивнул. Сердце колотилось в груди. Призрачный голос молчал. Лицо следователя как будто заострилось, он хищно уставился на меня.
- Когда ты последний раз встречался с Алисой?
- В сентябре, э-э-э, где-то в конце сентября. Не помню точно дату.
- Где?
- В Нескучнике. Ну, в Нескучном саду.
- Как она была одета при вашей последней встрече? Быстро отвечай, не придумывай.
- Да не помню! – отбивался я от ставшего очень жестким и напористым следователя. - Давайте я ей позвоню, если нужно.
В глазах Столярова что-то изменилось, но он продолжал нависать надо мной:
- Звони.
Я, торопясь, полистал телефонную книжку на мобилке. Нажал вызов, молясь, чтобы Алиска ответила сразу. Повезло, взяла трубку.
- Привет! Алис, извини, попробуй вспомнить, мы когда в Нескучнике тусили в конце сентября на общей встрече, ты в чем была? ...Блин, не ржи, я про верхнюю одежду. Куртка там или что? Да не пьяный я! Нет, и не обкуренный...
- Дай-ка мне трубку, - властно приказал мне следователь. И, когда я молча протянул ему телефон, стальным голосом представился:
- Девушка, это следователь по особо важным делам Столяров. Вашему знакомому Артему нужно, чтобы вы ответили на несколько вопросов, это займет очень недолгое время. Нет, девушка, я не шучу. Не вешайте трубку. Я могу найти зарегистрированного по этому номеру абонента и вызвать его на допрос официально в течение суток, но будет лучше для всех, если вы просто серьезно и без юмора ответите мне прямо сейчас. Потом Артем вам всё объяснит при необходимости.
Следователь прижал трубку к уху, сел за свой стол и открыл блокнот для записей:
- Девушка, представьтесь, пожалуйста. Полностью. Так... Дата рождения?.. Номер паспорта? Не помните? Хорошо, место прописки тогда вспомните... Как давно вы знакомы с Артемом?.. Вы не знаете, у него есть ещё знакомые девушки по имени Алиса? А в конце сентября, не знаете, Артем выезжал в Подмосковье? Нет? А вообще, пропадал из Москвы надолго? Ну хорошо, спасибо за сотрудничество. Вы мне очень помогли, до свидания.
Не торопясь возвращать мне мобильник, следователь пролистал до конца всю телефонную книжку, делая какие-то пометки у себя в блокноте.
Я сидел всё это время молча, меня сотрясала внутренняя дрожь.
Призрак произнес имя и замолчал. Значит ли это, что всё прекратилось и плача больше не будет? Какая, к ... Алиса? Если призрак – Алиса, то где тогда Аяна? Да, голос на Аянин и не походил, но я был уверен, что это она! При чем тут какая-то неизвестная Алиса? Просто бред...
- Среди этих девушек, - спросил я вдруг следователя, - на фотках... Там есть фото Алисы? Не моей знакомой, а той, что вы ищете.
Тот поморщился:
- А я не говорил, что мы кого-то ищем. И, вообще-то, если вы знаете девушку, то должны были сами опознать.
- И всё-таки?
- Да, есть. Попробуете ещё раз найти?
Следователь был явно сбит с толку, но послушно разложил передо мной пасьянс. Я внимательно вглядывался в каждое фото, и шептал про себя:
Алиса? Алиса? Алиса?
Призрак безмолвствовал. Дойдя до последней фотографии, я ещё раз окинул взглядом их в целом и вздохнул:
- Нет. Никого не знаю.
Столяров, не показывая разочарования, молча стал собирать снимки обратно в конверт.
- Так что за дело-то? - не выдержал я. – Если, по вашим словам, Аарон Моисеевич всё равно мне расскажет, так, может, вы меня проинформируете? При чем тут я?
Следователь заколебался. И тут звонко запиликал новенький телефонный аппарат на его столе, и Столяров поднял трубку:
- Слушаю. Здравствуй, Дмитрий. Что? Та-а-ак, и?.. – следователь посмотрел на меня с непонятным выражением то ли торжества, то ли злорадства. Но по мере того, как он выслушивал монолог на другом конце провода, его лицо менялось.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/304-15668-1
Категория: Свободное творчество | Добавил: NightRaven (16.01.2015) | Автор: NightRaven
Просмотров: 896 | Комментарии: 6


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 6
0
6 ღSensibleღ   (21.01.2015 07:00) [Материал]
м-да.. следователи - это следователи...

0
4 Ann66   (18.01.2015 14:46) [Материал]
Вау!!! Все загадочнее и загадочнее становится. И как всегда- на самом интересном месте- обрыв, и ждите продолжения... Кто же интересно у него в голове плачет? И что хочет ему этим "сообщить"? И кто интересно эта Алиса? И при чем тут теракт? Короче- вопросов все больше... Так что ждемS новых глав... и спасибо , очень нравится smile

0
2 Nicka7925   (17.01.2015 19:28) [Материал]
Спасибо!

0
1 O_Q   (17.01.2015 01:24) [Материал]
Вот ведь незадача - опять на самом интересном месте!
Что-то Артём и правда тормозит, так его адвокат пристрелит собственноручно, чтоб не мучился. И денег нет, и камера пропала - может, всё-таки найдут её наши доблестные внутренние органы? А то чувствую жуткий дискомфорт, всё-таки приятнее читать про здоровых и богатых, чем про бедных и больных. Уже ясно, что угораздило Аяну не столько ошибиться с дозировкой мухоморов, сколько промахнуться с выбором места для ритуала (может, просто не повезло, а может, не выполнила какой-нибудь предварительный этап по проверке местности, кто знает. Всё-таки шаманы, наверное, не на первом попавшемся месте берутся за бубен, а используют какое-то особо чистое, проверенно безопасное.
Здесь же, видимо, неупокоенная душа мается, и теперь вот бедному Артёму, без малейших шаманских навыков и с неизвестными врождёнными способностями, придётся как-то расплетать весь этот узел.
Моё почтение фантазии автора, это ж надо было такое придумать!
Огромное спасибо за новые главы! Уже начала ждать следующую порцию.

2
3 NightRaven   (17.01.2015 22:06) [Материал]
Про дискомфорт - увы ) В жанре заявлен ангст, герой должен страдать )
Ваши предположения абсолютно истинны. Аяна же не настоящий шаман. Просто талантливая девочка biggrin

Я наверное, ускорюсь в выкладывании, перейдя на режим - понедельник-среда-пятница. Еще кому-нибудь этого хочется?
biggrin

0
5 Ann66   (18.01.2015 15:03) [Материал]
было бы здорово, если бы главы чаще выходили. жду с нетерпением продолжения.



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]