ЛАВА 5. ВАНДЕРЕР.

ДОМ ДЕНАЛИ.
- Разбор полетов! – Вандерер был суров и серьезен. - Всем, тихо!
Вечером в кафе на первом этаже было «яблоку негде упасть», пришли даже оборотни. Было очень шумно. Воздух буквально трескался от эйфории и волнения. Короткий бой на леднике Жалости никого не оставил равнодушным. Кто-то, широко размахивая руками, что-то вскрикивал; кто-то, сжимая кулаки, шептал проклятия; кто-то, обхватив голову и пытаясь вслушаться, тихо сидел в сторонке.
Срочно из Гонолулу, отменив все встречи, прилетели Карлайл и Эдвард. Теперь они крепко обнимали своих жен, словно боялись вновь их потерять, а Белла, одновременно, прижимала к себе Ренесми, продолжая смотреть на нее изумленными и восхищенными глазами. Из Анкориджа вместе с Вандерером приехал Эммет. Малиновый оттенок глаз его не сошел, еще продолжала играть на лице блаженная улыбка, под которой от упущенной возможности славной драки скрежетали зубы. После возгласа Вандерера все притихли.
- Итак! - грозно произнес генерал. - Не знаю, если честно, с чего начать. В голове многое сейчас не укладывается. А может, не уложится никогда. Некоторые версии и отчеты очевидцев я уже знаю, но ряд моментов боя мой мозг отказывается принимать. Поэтому начнем по-порядку.
Во-первых, почтим память двух экипажей вертолетов. Теперь-то ясно, что, на своем горьком примере, Вольтури научились противостоять атакам с воздуха, и применение вертолетов против них ставится под сомнение. Но все остальные… живы! После такой «схлестки»! Это что? Нереальная удача или злая воля? Я, конечно, безумно рад этому, но…
Все снова беспорядочно заговорили, Вандерер поднял руку, призывая к тишине.
- Начнем с Вольтури. Они получили этакого «Повелителя Стихий», сбитые вертолеты – его работа! Это очень похоже на то, что делал малыш Бенджи?
- Это он и есть, - сказал Джаспер. - Он из «пропавшего» клана Амона. У него дар – физическое воздействие с помощью природных компонентов.
- Только многократно усиленный с последней нашей встречи, - проговорила Белла. - Интересно, где он так натренировался? Кстати, у Вольтури с Бенджамином появилось очень действенное средство против моего «щита». Маленький жесткий смерч. Наверно, и другие таланты может также блокировать. Например, «ослепление» Зафрины.
Ответом было глухое рычание.
- Вероятно, - добавил Карлайл, - под силовым нажимом на кланы и угрозой немедленной смерти многие Европейские вампиры заняли позицию Вольтури, поклявшись в верности им.
- То есть, на стороне Вольтури сейчас, - спросила Эсми, - и Бенджамин, и Тиа, и Амон с Кеби?
- Вполне возможно. Как не грустно это звучит.
- Так, - произнес Вандерер, - значит, в последующих возможных стычках Бенджамин – цель номер один! Слишком опасен для нас.
- А малыш Бен мне всегда нравился, - проговорила Таня.
- Он просто запутался, - поддержала Эсми. - С ним надо поговорить.
- Не стоит жалеть того, кто покушался на жизни тех, кого мы любим, - Эдвард был очень резок. - Насколько я понял, он пользовался своим даром там на леднике, чтобы убить Беллу и Несси, а также Джаспера. Просто чудо, что живы остались Джейк и Сет.
- Подонок, - Элис была сама доброта.
- Предлагаю, не ждать, а самим ударить! – вскочил Эммет.
Оборотни поддержали громкими одобрительными возгласами.
- Стоп-стоп, - снова вмешался Вандерер. - Продолжим пока дальнейшее разбирательство. Как так получилось, что вся без исключения контрударная группа попала в зону «тумана»?
Все отчаянно взвыли от обиды так, что задрожали стекла.
- Мы попали в ловушку, Вэнди, - поникшим голосом проговорила Таня.
- Причем, в очень хитроумную ловушку, - добавила Зафрина. - Алек, выставив ее, все очень мудро рассчитал.
- Такого больше не должно случиться, - сказала Кармен.
- На ошибках учатся, - поддержал Елеазар. - А я ведь предполагал что-то подобное.
- Короче, - начал рассказывать Гаррет, - мы влетаем через ледник в редколесье и видим три десятка Вольтури…
- Нет, их было не больше двадцати, - перебил Питер, Рэндал согласно кивнул. - Они просто стояли, как будто специально ждали нас. Но при нашем приближении начали отступать в глубь чащи.
- Все отступить не успели, - проговорила Зафрина. - Я набросила на них «ослепление».
- Да, это сразу показалось немного странным, - сказала Таня. - Поэтому я развернула волков по флангам…
- Но это все равно не помогло, - вставил Пол. - «Туман» уже замыкал свои «клещи». Мы первые угодили в него. Видя это, многие пытались выскочить назад. Но кольцо «ослепления» уже сомкнулось сзади… Как вспомню свою беспомощность, так мурашки по коже.
- Это ужасно, - добавила Кейт, - просто стоять и ждать смерти. Быть сильным и храбрым, но не чувствовать своих убийц.
- И что произошло потом? – спросил Вандерер.
- А что потом? – ответила Таня. - Потом исчезла «слепота». Мы снова обрели способность чувствовать… но противник как в воду канул. Как будто его там и не было. Они нас не тронули! К нам прибежали Джаспер, Белла и Несси. Мы помчались на ледник – вытащили из расщелины Джейкоба, вернулось сознание оглушенному Сету. Мы решили преследовать Вольтури по запаху, но с подлетевших вертолетов поступил Ваш, Вэнди, приказ: следовать домой.
- Понятно, - слегка протяжно проговорил Вандерер. - Итак. Джаспер и Белла, там, у Токоши вас атаковали около пятнадцати Вольтури?
- Да.
- А потом они ушли?
- Так и было!
- Почему же они затем не атаковали «ослепленных»?
- Вольтури всегда четко подчиняются приказам своего лидера, - проговорил Карлайл. - Почему Марк не отдал приказ об убийстве? Ведь это следовало из логики боя, ведь за этим он пришел сюда. Вот вопрос, так вопрос!
- Мы преследовали Вольтури пять часов, - продолжил Вандерер. - Никогда еще мы не сталкивались с таким умным и предугадывающим противником, великолепно знающим местность. Они за эти три месяца очень хорошо подготовились. Мы ожидали рассредоточения по тундре, а они шли очень быстро в плотной массе с постоянной снежной завесой, постоянно, непредсказуемо меняя угол движения и держась населенных пунктов. Мы не могли, ни навести ракеты со спутника, ни использовать штурмовую авиацию. О вертолетном преследовании, понятно, не могло быть и речи. Созданные два заслона на пути их движения они обошли с поразительной легкостью. Это объяснимо, учитывая дар Марка, определять связи людей. Короче, мы так и не сделали по ним ни единого выстрела. В непосредственной близости от Уналаклита они взломали лед и ушли всем «табором» в залив Нортон. Эх!.. Мы снова потеряли их.
- Ноль-ноль! – проговорил Джейкоб. - Ничья!
- Так, что это было? – спросила Кармен. - Какую цель преследовали Вольтури?
- Не знаю, - ответил Вандерер. - В военном искусстве это называется «разведка боем». Опробовать свои силы, определить возможности врага. Другого объяснения я не нахожу. Тем более пропал Сэм!
- Ох, Вандерер! – воскликнула Белла. - Вы не встретили его? Это, действительно, плохие новости. Значит, он у Марка. По собственному желанию или принуждением… Он знал, что мы идем на ледник!
- Получается, Сэм – предатель.
На этот раз ответом было гробовое напряженное молчание.
- Ладно! Бог с ним, - паузу вновь прервал Вандерер. - Давайте о хорошем! Ну-ка, маленькая, подойди ко мне…
- Я не маленькая! – обидчиво пробурчала Несси, но, вынырнув из-под руки мамы, подошла.
- О, прости, пожалуйста, старика. Так ты, гм… большая, говоришь, что у тебя внутри Экран?
- Да! – Несси, забыв обиды, чуть не подпрыгнула. - И не один!
- А не можешь мне… нам его показать.
- Могу! Только пусть Кейт поможет мне.
- Гм… Несси, - произнесла Кейт, опасливо оглядываясь на Беллу. - Может, не надо…
Белла с улыбкой кивнула.
- Кейт, не бойся, - воскликнула Несси. - Бей меня своим током!
Кейт не очень уверенно подошла к Ренесми и дотронулась до протянутой руки. И тут же резко оглушающе зашипела, подкатила глаза, тело ее затрясло мелкой дрожью и бросило в судорогах на пол. К ней подскочил Гаррет:
- Кейт! Несси, что ты с ней сделала?
- Это простой Экран! Я даже ничего не усиливала.
Кейт постепенно приходила в чувство. Ошарашено, выпучив глаза, смотрела на Несси:
- Ну, ты, подруга, и даешь! Ох! Я впервые почувствовала свой талант на себе! Жестокое это чувство – удар током!
- Представляешь, Кейт, - сказала Белла, - что почувствовали Джейн и Бенджамин? Когда мы с Джаспером уже с жизнями попрощались.
- Уж я то представляю!
Все дружно засмеялись, зааплодировали. Несси грациозно всем кланялась.
- Ну что ж, - подвел итог Вандерер, - наверно, на сегодня хватит разборов. Нужно все хорошенько обдумать, а некоторым еще и выспаться не помешает.
Все снова зашумели, стали расходиться. Убежали к себе оборотни. Вандерер встал:
- Пойду, прогуляюсь перед сном. Белла, Эдвард, не составите компанию.
Они вышли в ночное Денали, конечно, и Несси с ними. Неожиданно строгость и серьезность Вандерера вернулись к нему, он остановился и резко обернулся:
- А теперь, ребята, о самом главном. Я думаю, все эти сегодняшние маневры Марка, в том числе и то, что он жизнь вам сохранил, имеют под собой одно название. И имя ему – Дидим Вольтури!
- Но неужели, генерал, Вы все-таки верите, что этот Сэмов миф живет с нами в Денали?
- Я не верю, я точно знаю! Кто-то здесь специально или неосознанно скрывается от всего мира. И я, да и все мы, должны, просто обязаны ее найти. Пока ее не нашел Марк! Вероятно, там, на леднике, он увидел ее, или они даже поговорили, пока другие были ослеплены, или еще что-то произошло, не знаю, но он отдал приказ отступать. Я не верю в чудесное милосердие Вольтури. Что-то вынудило его оставить всех в живых, даже учитывая неожиданное проявление Экрана.
Вандерер нежно погладил Несси по голове.
- Ребят, найдите мне ее. Срочно! Я очень на вас рассчитываю. Я даже скажу больше. Если она своим появлением на поле боя остановила массовое убийство, то, я уверен на все сто, с ее помощью мы прекратим эту войну!
Ладно, сегодня был трудный день. Завтра, думаю, будет нелегче. Всем пока, спокойной ночи.

ДЖЕЙКОБ БЛЭК.
Красавец аэробус приземлился в Тоскании глубокой ночью.
Терпеть не могу самолеты! Вертолеты тоже, но с них хоть землю видно. А когда летишь на самолете и понимаешь, что под тобой десяток миль до твердой поверхности, мягко говоря, появляется неуютность в нижних отделах живота, холодеет хребет, и потеют ладони. Нам, оборотням, по душе проскочить по зеленому лугу или густому подлеску, не сминая ни травинки, ни шелохнув листика, чтобы легкие на разрыв, а душа в разворот.
- Ванесса! – легонько я погладил по головке на моей руке избранницу всей моей жизни. - Прилетели, вставай, родная.
Калейдоскоп ее снов потух в моем мозге. Она тут же села, сонно моргая огромными шоколадными глазами. Глянула в черный подсвеченный огнями Флорентийского аэропорта иллюминатор, обворожительно улыбнулась мне, ласково еще раз прижалась к моему плечу, обдала меня своим чудесным теплом и мягкими, как крылья бабочки, волосами, почесала об меня свой носик:
- Доброе утро, мистер Вольф!
- Какое утро, Нес?! Три часа ночи по местному времени. Они специально садят самолеты ночью, чтобы переплачивать таксистам!
- Ты будешь нашим такси.
- С удовольствием! Пошли на выход.
Мы достали свой нехитрый туристический скарб - один маленький Нессин рюкзачок, набитый деньгами и припрятанный вместе с паспортами в свое время, и спустились со всеми немногочисленными пассажирами этого рейса по трапу.
После снегов и туманов Аляски Италия нас встретила нежной ночной прохладой, ослепительными звездами и огромной в полнеба нарастающей луной. В аэропорту очень благожелательный паспортный контроль.
- Сеньор Джейкоб Вольф, сеньорита Ванесса Вольф, американцы. Вы родственники?
- Конечно. Гм, это моя… падчерица! – Несси легонько ткнула меня в бок, снова ослепительно улыбнулась в окошко.
- Цель прилета?
- Туристы. Осмотр местных достопримечательностей.
- О-о! Церковь Великого Данте Santa Croce и кладбище San Miniato al Monte, я уверен, это первое, что вам нужно. А в полдень обязательно и непременно на улицу Viale dei Colli, там прекрасная панорама города под тенистыми кипарисами. Вызвать такси? Вы выбрали отель?..
- Нет-нет. Не надо. Я надеюсь, нас сейчас встретят дальние родственники.
- У вас тут живут родственники?!
- К сожалению, не здесь. Приедут за нами из Вольтерры.
- Приятного путешествия! Насладитесь весенней Тосканией, тут сам Юлий Цезарь любил отдыхать.
- Спасибо, обязательно насладимся, - мой белозубый оскал слегка смутил паспортиста. Опять легкий тычок в бок.
…Мы достаточно быстро выбрались за город, и я, пока Несси болтала без умолку, скинув свою нехитрую одежду в рюкзачок, перевоплотился. И вот, мы скачем бескрайними Флорентийскими полями и виноградниками: я типа «лошадка», Несси типа «наездник». Наездница! Легкая, как пушинка, и самая прекрасная в этом подлунном мире. Несси поет во все горло какие-то залихватские песни, я тихонечко подвизгиваю в такт, ее волосы и платье развиваются от моего быстрого, но плавного бега. До Вольтерры недалеко, карта выучена наизусть, к утру добежим. Зашла луна. Светает.
Ох! Оторвет мне Белла голову. Можно даже не сомневаться. Будет гоняться за мной по всему Денали, поймает и оторвет. Что я ей скажу? Что это ее мелкая, но не по годам умная доченька, малышка Нес, уговорила меня на этот марш-бросок? Так и сказала: «Если ты, Джейк, не поедешь со мной, то я поеду одна!» Нет, я, конечно, пробовал возражать, пытался отговорить. Правда, недолго. Перспективка прогуляться наедине с самым дорогим существом на свете меня очень порадовала, просто увлекла. Так же, как и найти эту неуловимую Дидим. Зря ты, Вэнди, проговорился в присутствии Несси. Ой, зря! Тут же в ее маленькой головке созрел гениальный план. Пока ее мамашка с папашкой с ног будут сбиваться, пытаясь найти ее в Денали – Несси, понятное дело со мной, обследует самые корни этой запутанной, но очень занимательной ситуации – замок Вольтури в самой Вольтерре. Вроде, по ее замыслу, должны же там остаться какие-то архивы, библиотеки, картины, записки. Полный бред, конечно, но очень интригующе и заманчиво!
На мои возражения, что это может быть опасно, Несси ответила, что во-первых, все Вольтури сейчас в заливе Нортон, Вольтерра пустует и плачет в одиночестве, а во-вторых, с ней мне нечего бояться, она – Экран. Вот и все! Очень смешно! Но голову мне все равно оторвут. Если не Белла, то Каллен-сын!
Скажите «спасибо» Джейкобу Билли Блэку, что хоть уговорил Несси записку написать. Она, конечно, была чрезвычайно лаконична: «Мама! Не волнуйся за меня. Мы вместе с Джейкобом улетели в небольшое путешествие. Вернемся через три дня. Не скучай, вспомни, как сама уезжала за папой. Ренесми.» К сожалению, свои сумасшествия родители на своих детях не учитывают и на их жизни не перекладывают. Кстати, последнюю фразу записки Несси я продиктовал, вспомнил, как тогда Белла за Эдвардом в опять же Вольтерру сорвалась. Пусть теперь сама помучается, как тогда Чарли… и я.
На горизонте появилась и очень быстро начала приближаться освещенная в рассветных лучах цель нашего путешествия – большой холм с замком и располагающимся под ним небольшим городком. Вольтерра. Пустующее, я надеюсь, логово самого влиятельного вампирского клана в мире.
Пока безлюдно, все горожане спят. Я взбегаю на пологий холмовой склон, перелетаю низкую крепостную стену. Несси спрыгивает с меня, кося на меня взгляд, игриво отворачивается, подает мне рюкзачок, я перевоплощаюсь, быстро натягиваю одежду:
- Ну, моя принцесса, куда дальше?
- Сама не знаю, пошли на площадь с часами.
- За вами хоть в огонь! – Несси заливисто смеется, берет меня за руку. Она еле достает мне до пояса. Мы идем старыми городскими улочками, взбираясь на самую вершину холма – каждый камень этого города пропах вампирами. Я напряжен. Я морщусь. Но свежих запахов нет – это немного успокаивает. Несси мне рассказывает про маму, про папу, про Чарли, про мох на стенах, про розоватое рассветное небо – болтает про все, что видит, вполуха слушаю ее. На улицах начинают появляться ранние прохожие, они с удивлением разглядывают нас.
Да, наверно, со стороны мы действительно кажемся странновато. Смуглый хмурый верзила-индеец в мятой черной футболке, потрепанных джинсах и затертых кроссовках и маленькая беспрестанно говорящая розовощекая девочка с большими на пол-лица глазищами, распущенными ниже плеч каштановыми волосами и в белом платьице, расшитом желтенькими цветочками. Бес и Ангел!
Ага, вот и площадь, фонтан, старинная церковь, высокая башня с часами с севера напротив. Одинокий дворник метет брусчатку, падре вышел из храма, поливает цветы в небольших горшочках. Запах становится все сильнее, он ведет в западный небольшой проулок, огибая башню слева. Увлекаю Несси туда, там сыро, смрадно и темно, чувствую скорый конец пути. Скидываю футболку, чтобы в любую минуту перевоплотиться. Несси замолкает, ей тоже не по себе. Тупик, высокие каменные стены вздымаются вверх, оставляя только небольшой клочок неба над головой, под ногами канализационная решетка. Здесь «старый» вампирский запах просто невыносим.
- Ну что, принцесса! Вроде пришли.
- А где дверь?
- Получается, вот дверь, - показываю на канализацию.
Наклоняюсь, резким рывком сдвигаю решетку – простому человеку не поднять, а вампиру и оборотню легко. Кидаю вниз камешек, по звуку падения – футов двадцать, не больше.
- Подожди-ка меня здесь, - прыгаю вниз.
Бесшумно приземлившись на сухие камни, приседаю, чуть ли не стелюсь по полу, резко оглядываюсь по сторонам, сдерживаюсь от моментального перевоплощения – адреналин просто сумасшедший, в висках начинает что-то бить. Ах, нет! Это часы на башне, шесть утра! Поднимаюсь во весь рост, здесь пока все тихо:
- Нес, прыгай вниз, не бойся! Я тебя вижу, поймаю.
- А никто и не боится! – тут же летит вниз. Начинает в полете переворачиваться, ловлю ее мягко двумя руками. Снова приседаю, принюхиваюсь. Обстановка тревожная, но спокойная.
- Похоже, по этому тоннельчику нам надо…
- Ну, так пойдем скорее…
- Нет! «Скорее» мы не пойдем. А пойдем тихонько и не спеша. Не забывай - мы на вражеской территории. А значит, мы первые должны обнаружить врага, а не он нас.
- Да, здесь нет никого.
- Очень хочется надеяться.
Идем по тоннелю. Я впереди, Несси семенит за спиной. Стоп! Вертикальная решетка с маленькой дверцей на большом замке. Пробую прутья – ржавые, но без шума не обойтись. Хрясь! Выламываю пару для прохода. Еще немного прямого с подъемом пути, и мы в достаточно большом куполообразном холле. Из него две старинные двери и новейший лифт, нажимаю на кнопку – добро пожаловать в двадцать первый век. В большом просторном лифте всего три кнопки. Три этажа? Жму верхний. Едем, молчим, неизвестность немного пугает, снова отодвигаю Несси за спину.
Двери распахиваются в освещенный широкий пустынный коридор. Вампирами пахнет не на много сильнее, но запах человека, а, вернее, женщины активно пользующейся косметикой, просто забивает все вокруг. Идем, чуть ли не на цыпочках. Впереди большая комната, женщина там. Останавливаемся за углом, делаю знак Несси: тсс… Резко и неожиданно выскакиваю за угол, кричу первое, что пришло в голову:
- Полиция Лос-Анжелеса! Вы имеете право хранить молчание!..
Комната действительно большая, похожа на приемную. Стены обшиты красным деревом, большие стеклянные плафоны, пейзажи на стенах, несколько кожаных диванов, вазочки со свежими цветами. За массивным столом, положив на него длинные ноги в черных кружевных колготках, сидит, откинувшись в кресле, сама «секретарша». Довольно красивая, скучающая, с раскрытым новомодным журналом, полирует ногти тонкой пилочкой.
Даже не вздрагивает на мой «демарш», скашивает карие лукавые глаза, зевает:
- Где девчонку дел, полицейский? - Несси выходит из-за угла. - Привет, моя сладкая. Конфетку хочешь? – придвигает вазочку с шоколадками.
Понимаю, что ситуация абсолютно нелепа, еще раз оглядываюсь и принюхиваюсь, кроме «секретарши» здесь больше никого нет. Тем временем, Несси уже взбирается на стул напротив нее, засовывает конфету в рот.
- Спасибо. Меня Несси зовут, его - Джейкоб. А тебя?
- Меня – Джина.
- Откуда, Джина, знала про нас?
- Вот, - разворачивает ЖК-экран перед собой, тычет в него пилкой. Понятно! Как не заметил? Камеры наблюдения: и в колодце, и в тоннеле с выломанной решеткой, и в холле, и в лифте. - А так вообще, друг-таможенник из аэропорта позвонил, разбудил негодник. Говорит, к вам странная парочка едет, американцы, парень и девочка, из багажа один рюкзачок. Пришлось вставать рано, ждать гостей.
Она еще раз крепко зевает. Скидывает ноги со стола, улыбается во все лицо, осанка – «струна»:
- Здравствуйте! Приветствую вас в Вольтерре! Чем могу помочь?!
Несси тянется за второй шоколадкой. Сластена!
- Давно у вампиров служишь, Джина?
- Уже скоро пять лет будет, - снова откидывается в кресле, расслаблено потягивается.
- Не боишься их?
- Сперва жутко боялась, но человек привыкает ко всему. Работа не пыльная – сиди себе, улыбайся. Еды у них всегда вдоволь. То Хайди туристов приведет, то…
- Самой не противно?
- А что прикажешь мне делать, дорогуша? Знаешь, выбирать не сильно приходится.
- А что ж они тебя не обратят никак?
- А куда спешить? Пока я их человеком больше устраиваю. Вроде, как «домашняя зверушка».
- Знаешь про войну?
- Знаю, конечно. Уже, почитай, половина клана их сгинула, новости доходят. Двое высших господ пали, - Джина скорбно перекрестилась. - Марк воюет еще.
- Можешь без работы остаться.
- Ну что ж… На остаток дней я уже здесь заработала. Сяду, буду мемуары писать. Как думаешь, вампирские истории в мире кто-нибудь будет читать?
- Будет-будет… Джина, нам бы из их бывших найти кое-кого надо. Поможешь?
- А кого?
- Дидим. Слышала?
- Постой-ка, не бывшая ли это Маркова жена?
- Точно!
- Так она ж пропала давно. Это из-за этого Марк хмурый всегда такой. А что, нашлась что ли?
- Да не то чтобы… Ищем ее, для этого и тряслись в такую даль. Джина, может архив тут какой-нибудь есть или хотя б изображения ее старинные?
- Какой архив? Не ведут они архивов. У них память абсолютная, все помнят – поэтому и злопамятные такие. А вот картины всякие разные и вещицы могли остаться. Это вам в подземелье надо. Только я туда с вами не пойду - крыс очень боюсь, а их там тысячи.
- А как туда попасть?
- Да вон, вы прошли мимо, - Джина снова тычет пилкой в экран, - после решетки перед лифтом правая дверь.
Несси встает, потом, помедлив, берет еще шоколадку:
- Спасибо за конфетки, Джина. Пока, будь здорова.
- Ага, и вам не хворать.
Тут я, молчавший весь их разговор, решаю немного добавить:
- Если кому-нибудь после нашего ухода отзвонишься – …не обижайся!
Джина делает жест, словно застегивает рот на молнию:
- Да что ж… совсем я без понятия, что ли? Кстати, вон в кладовке хоть факел возьмите – крыс отпугивать. Аро раньше нравилось с факелами покрасоваться.
Я беру из кладовки длинную палку с намотанным на конце тряпьем, пропитка тряпки явно горюча – хороший факел.
- Спасибо, Джина. Удачи тебе в писательском ремесле!
- Ну, спасибо и тебе, Джейкоб. Поаккуратней там в подвалах. Неизвестно, кого там встретить можно, кроме крыс.
Я киваю, мы уходим.

РЕНЕСМИ КАЛЛЕН.
Идти по лабиринту старой канализации очень страшно и интересно. Мрачно, сыро, смрадно, а главное – чувство постоянной опасности, только прикованных скелетов не хватает. Джейк сразу, как спустились и зажгли факел, не выдержал и перевоплотился – так ему легче. Идет рядом со мной огромный, оскаленный, глухо рычащий, но теплый и родной «песик». Знаю, умрет за меня тут же, по первому приказу, по неожиданной прихоти, но дорого продаст наши жизни. В мерцающем свете факела в моей руке, Джина оказалась права, тучи крыс. Они везде: под ногами, в стенах, под сводчатым потолком – они здесь хозяйки, и нас почти не боятся. Я их тоже не боюсь. Я – Экран.
Обследуем все тупики и ответвления – ничего интересного, смрадно и пустынно. У меня усиливается чувство неполноценности, ошибочности моей авантюры. А может, мы тут ничего не найдем? А может, тут вообще ничего нет? Проходы складываются в полуобрушенные тоннели, заканчиваются тупиками, выходят в широкие коридоры, потом в гулкие залы. Наверно, весь огромный холм под Вольтеррой изрыт ими. Кто, зачем и почему построил тут целый подземный город-лабиринт? Везде кучи мусора, битых камней, какого-то тряпья. Возможно, если покопаться в них, и найдется ответ на этот вопрос. Но рыться в гнилье не хочется. Идем дальше, уже довольно далеко идем. Заблудиться не боимся, чуткий Джейков нос легко выведет нас по нашим же следам.
Появляется мысль: вернуться обратно, еще раз потрясти Джину, осмотреть залы замка наверху, к примеру, личные покои Вольтури. Но всегда кажется, что вон там за поворотом отважные искатели сокровищ найдут, наконец, свой сундук с золотом. Сокровище нам не нужно. Нам нужна Дидим. Тяжело искать черную кошку в черной комнате, но мы продолжаем свое движение.
Темнота ласкает, успокаивает, Джейк уже не рычит, не втягивает шумно и постоянно воздух. Выход в очередной наполовину затопленный большой зал. Свет факела не достигает противоположных стен, что-то там, в темноте шевелится. Опять крысы? Как вдруг:
- Ну, здравствуй, Экран! Я уже давно жду тебя! – хриплый голос.
Джейк, шерсть дыбом, громко рычит и бросается вперед. Вдруг у противоположной стены появляется свет, начинает ярко чадить древняя керосиновая лампа. Мы видим, кто ее зажег – это старик, замотанный по пояс в жуткие лохмотья древнего пледа, седой, волосы нечесаные, большие желтоватые бакенбарды. Стоит к нам спиной, Джейк не атакует беззащитного. Останавливается, начинает громко лаять на него.
- Отзови своего пса, Экран. Я не причиню вам зла, - старик устало кутается в плед, присаживается на нагромождение старых ящиков и бочек. Поворачивается, смотрит на меня.
Ха! А я тебя знаю. Подожди-ка, дай подумать. Как же тебя звали? Гм… Алистер! Я видела тебя мельком в Форксе. Приехал вроде помочь, повел себя очень странно. Скрывался несколько дней на чердаке, а потом и вовсе сбежал.
- Джейк, перестань! – неспешно подхожу ближе, своим факелом освещаю зал еще больше. - Здравствуйте… Алистер. А что Вы тут делаете?
- Если я скажу, что дожидаюсь тебя – ты мне поверишь?
Джейк перестает лаять, но холка не улеглась, глухо рычит, ждет подвоха от старого вампира. Начинаю поглаживать рыжий бок, его нужно немного успокоить.
- Меня?! Вы ничего не перепутали?
- Скажи, малышка, ведь я угадал: ты – Экран?
- Да, - я машинально поправила платье.
- Значит, ничего. Точно жду тебя.
- А зачем?
- О-о, это долгая история. Я, вообще, кладезь всяких древних и грустных историй.
- Интересно…
- Ну, если вы не сильно спешите, могу парочку вам рассказать. Только присаживайтесь поудобнее.
Я сажусь на ящик напротив Алистера, факел втыкаю в полуразвалившийся бочонок, успокоившийся Джейкоб укладывается между нами, его хвост начинает слабо подрагивать.
- Мы внимательно слушаем Вас.
Алистер шумно и долго откашливается.
- С чего бы начать… Начну с начала начал. Я - самый древний вампир из живущих на земле. Происхождение мое из древних Кельтов, только начавших закладывать свои «танцующие камни» Стоунхенджа на Солсберийской равнине, а это было почти пять тысячелетий назад. На месте Солсбери была маленькая деревушка, а медленная Эйвон текла совсем не там, где течет сейчас. Сами бы друиды, понятно, ни в жизнь бы не справились с мегалитами – постройкой руководил полубог, звался он Кернунн, был он очень высок, красив и невероятно силен. При свете солнца его кожа ослепительно светилась, а из одежды он носил только грубо выделанную бычью рогатую шкуру, которую никогда не снимал. Откуда он пришел, а главное - зачем, никто не знал. Он никогда не ел, не пил, не спал и научил нас плавить железо. Он легко подчинил себе местные племена: его не брало никакое наше оружие - и согнал всех на стройку.
Он сказал, что благодаря нашей работе, он очень громко, каким-то образом, закричит в небо, и прилетят еще полубоги, которые дадут нам много пищи, много оружия, много золота, а главное, устроят рай на нашей земле. Мы были наивные, мы поверили.
Почти сорок долгих лет мы и в холод, и в дождь обтесывали и таскали по равнине за многие сотни миль эти камни, не смея возразить ему. Кернунн в работе был первым: и каменотесом, и бурлаком, и архитектором. Где шуткой и песней, где пинком и своим кулаком он поддерживал в нас утекающий первоначальный дух строительства.
Шли годы, а конца и края стройке не было видно. Первые два кольца камней не удовлетворили его. Он потребовал еще три. На беду тот год случился неурожайным. Мы просили его о передышке, но он был неумолим. Когда наши старейшины пришли к нему с просьбой об отсрочке строительства, он в ярости растерзал их и выпил из них всю кровь. Это стало последней каплей нашего гнева. Мы, маленькая кучка попирателей богов, заманили его в ловушку, обрушив на него пятидесятитонный мегалит. Мы стояли, онемевшие от ужаса, боясь даже пошевелиться, и смотрели, как ходит ходуном тяжелый камень, который должен был раздавить его в лепешку. Но… Кернунн ушел в землю, он отрылся несколькими минутами позже в футах тридцати от ловушки, изрыгая нам проклятия и откинув свою бычью шкуру. На наше счастье, он был без ног – их расплющило камнем, и мы с помощью кипящей смолы довершили начатое – сожгли его прекрасное, но изуродованное тело.
Так мы убили первейшего вампира на Земле, не разобравшись: кто он такой, откуда он, и какие были его мысли и стремления.
Потом мы всю ночь праздновали его убийство и завершение ненавистной стройки, мы пили терпкое вино и плясали у костра, и каждый из нас примерил на себя пропитанную его соком бычью шкуру – единственное, что осталось от него. Так яд попал в нашу кровь. Рассвет для всех нас не наступил. Мы метались от ужасной боли во всем теле, понимая, что его предсмертное проклятье настигло каждого. Потом боль ушла, и пришла жажда…
Мы все разошлись по свету, стали одиночками. Хищникам нужна своя территория. Я не называю имен тех, кто был со мной, потому что их всех уже нет в живых. Я остался последним из нас – первых вампиров на этой планете.
Потом, много позже, я узнал, что на земле приблизительно в это же время строились похожие на наш Стоунхендж мегалитные сооружения, построить которые люди сами просто не могли. Выходит, там тоже стройкой руководили такие, как Кернунн, но про их судьбу, а также судьбу тех, кто помогал сбыться непонятным человечеству их планам, мне ничего неизвестно.
Это начальная и самая грустная из моих историй.
- Алистер! Продолжайте, пожалуйста, такого я еще не слышала никогда, - я слегка ошеломлена услышанным. Джейк, похоже, тоже – даже дышит еле слышно.
- Хорошо, продолжим… Вторая история началась около четырехсот лет назад, когда я обратил Карлайла…
- О-о, это были Вы, не может быть!
- Верить мне или не верить – это ваше дело, но обманывать вас мне совершенно не нужно. В конце концов, спросите у самого Карлайла.
Он, молодой и красивый, сын священника возглавлял охоту на вампиров в Лондонских трущобах, где тогда жил я. Был очень большой соблазн укусить предводителя, что я и сделал. Я видел, как он мучается от боли и жажды в грязном подвале и питается крысами. Мне стало жаль его, и я пришел к нему. Он оказался удивительно приятным собеседником, трудно найти такого среди нашего брата-вампира. Мы легко сдружились.
Карлайл был просто одержим идеей «вегетарианства» среди вампиров. А еще он горел желанием помогать людям. Первоначально меня захватили его мысли, к тому же перед глазами неслись даже не годы, а века. Назрела необходимость моего, так сказать, усовершенствования в плане образования. Мы поплыли во Францию и долгие годы предавались учебе в лучших университетах Европы. Карлайл блистал, я старался не отставать от него. Из всех человеческих профессий мы выбрали для себя медицину. И если Карлайл больше тяготел к хирургии, то мне больше по душе пришлась «бескровная медицина» внутренних болезней с элементами психиатрии. Там нас и нашли Вольтури, пригласив в Италию. Так мы очутились в свите их клана.
Там я с первого взгляда влюбился в Дидим.
- О-о, вы знали Дидим?!
- Я весьма польщен, милое дитя, что вам известны многие персонажи моего прошлого.
- Продолжайте, Алистер, прошу вас!
- Ну так вот… Как только я понял, что влюбился в жену Марка Вольтури, по понятным причинам, я не мог больше оставаться в клане. Я навел справки через своего человеческого преподавателя, известного в Европе профессора, и практически сразу получил очень заманчивое предложение: стать одним из лейб-медиков при дворе одной весьма известной королевской особы.
Я приехал в Вольтерру к Аро, с просьбой уйти из клана и попал «из огня в полымя». На моих глазах Аро оторвал голову Дидим. Я пришел в ужас от увиденного, но мне хватило красноречия, чтобы убедить использовать мою кандидатуру для сожжения ее прекрасного тела. Аро поверил мне. Я привез останки Дидим в одно из своих потаенных убежищ и восстановил ее. Боже! Она, конечно, изменилась, но стала еще прекрасней. При ней я просто терял дар речи, заикался и начинал трястись мелкой дрожью. К счастью, меня тогда посетил Карлайл, и мы вместе, наскоро состряпав ей новую легенду, решили, что будет лучше, если он заберет ее от меня с собой в Америку…
- Алистер! Кто она?! Скажите мне…
- Терпение, сударыня, я еще не окончил.
- О-о, я не могу больше ждать. Назовите хотя бы имя…
- Спокойно, милое дитя, всему свое время.
После того, как я проводил их в Америку, я на долгие годы уехал сперва в Грецию, а потом в Россию. Я с головой ушел в новую работу. Быть лейб-медиком при особе королевских кровей одновременно и почетно, и хлопотно. Мою подопечную звали принцесса Гессенская Александра, Алекс, я не буду уточнять ее многочисленные титулы и звания: они слишком известны до сих пор - к тому времени она уже была замужем и имела троих детей – всех девочек. Страдала она меланхолией с жестокими депрессивными приступами. Я взялся за ее терапию. То ли правильно назначенное мной лечение, то ли безрассудная удача, но ей положительно стало лучше. Она прониклась ко мне симпатией и приблизила меня к себе. Была у нее очень близкая подруга, хотя и младше ее, тоже русская красавица, после замужества княгиня Елизавета Феодоровна, звалась она Эллой.
Но королям нужен наследник. Несмотря на мои протесты из-за пошатнувшегося в последние годы здоровья, Алекс решилась еще на одно деторождение. Беременность протекала нормально, пока она на большом уже сроке не оступилась при входе в лодку, отправляясь на прогулку по островам. От боли внизу живота она лишилась сознания и начала терять кровь. Отслоилась плацента, необходимо было срочное родоразрешение и оперативное вмешательство. Смерть и матери, и ребенка, казалось, неминуема. Свита пришла в ужас, а больше всех я. Меня обуревала неистовая жажда, и я дико испугался, что не сдержусь… Придворный акушер прибыл только через восемь часов – несчастье произошло в отдалении от столицы - когда пациентка уже находилась в безнадежной коме, а я, вынув из нее живого, но недоношенного мальчика, уже укусил ее. Элла забрала ребенка и поклялась всеми святыми, что выходит его. Забегая вперед, скажу, что это у нее получилось, хотя никто не ожидал этого, настолько слабеньким родился этот мальчуган. После «смерти» матери Элла, сама бездетная, заменила ему ее.
Алекс кричала от боли трое суток. Потом, когда боль прошла, глубокой ночью я напоил ее донорской кровью, рассказал ей о нас и предложил план действий… Ее хоронила вся столица, люди рыдали, а поэты сочиняли оды. Хоронили живой, но вампиршей. В гробу она смотрелась просто идеально: прекрасная, бледная, бездыханная. Через двое суток я проник в тщательно охраняемую крепость на острове, усыпальницу императоров, отодвинул тяжелую крышку ее мраморного погребения, и мы бежали с ней.
Много позже я прочитал, что пропажу обнаружили только через полвека, посчитав, что одиозный диктатор, правивший в те годы полуразрушенной страной, обменял ее прах у греков на пару городских трамваев.
Мы бежали с ней туда, где точно никто бы случайно не узнал ее. Аляска. Денали. Она взяла себе русское имя Саша и начала отслеживать судьбу своих детей, очень тосковала по ним. Я вернулся в Европу, где устроился недалеко от Бильбао в частной психиатрической клинике, очень укромное местечко в Пиренеях на берегу Бискайского залива. И каково же было мое удивление, когда неподалеку в местный элитный санаторий прибыла русская княгиня с четырьмя детьми, тремя уже взрослыми девочками и маленьким мальчиком, которому только исполнился годик. Мир воистину тесен. Это была Элла.
Я тут же известил Сашу. Но она прибыла в несчастье. В Европе и Америке бушевала «испанка», выкашивая миллионы. Именно ей благодарен Карлайл за сына, твоего отца, Эдварда. В моей судьбе этот первый грипп тоже оставил огромный след. Врачей и лекарств катастрофически не хватало, эпидемия распространялась молниеносно, летальность была ужасна. Нас перебросили в госпиталь Сарагосы, где больных свозили грузовиками, а трупы хоронили бульдозерами.
Как сейчас помню ту глубокую ночь, когда всех четверых Сашиных детей и их приемную мать привезли ко мне. Все были уже на последней стадии болезни, когда легкие наполняет густая мокрота, температура повышается до сорока двух градусов, и сознание отключается. Они метались и бредили. Даже первоначальный поверхностный осмотр подтвердил, что за жизнь из этих пятерых можно побороться только у Эллы, остальных тут же перевезли на пустырь за госпиталь, где невдалеке, не прекращая ни днем и ни ночью, постоянно рылись братские могилы.
К утру, как раз вовремя, приехала Саша. Ее дети были еще живы, я сам уже готов был их обратить, но меня останавливал младенец – «бессмертный младенец». Саша не раздумывала ни секунды. Она вынесла их всех в глухое место и укусила. После недельного скрывания в Пиренеях, она забрала их с собой и уехала на Аляску. Их звали Татьяна, Екатерина, Ирина и Василий. Ничего не напоминает?
Прошло меньше года, когда Вольтури узнали про «бессмертного младенца» и двинулись в Денали карать виновных. Мне об этом сообщил в случайной беседе один мой знакомый вампир из свиты. Я тут же бросился на Аляску. Но немного не успел. Вольтури уже успели уничтожить Василия и Сашу и теперь стояли и решали, что делать с сестрами, больше склоняясь к убийству, как ненужных свидетелей, возможных мстителей за мать. Я отозвал в сторону Аро и поклялся, что расскажу Марку про Дидим, если они убьют и сестер. Дальнейшее, наверно, известно тебе, милое дитя, сестры остались живы, а мне пришлось почти на сто лет, боясь мести Аро и оборвав все нити, связывающие меня с этим миром, залечь на самое глубокое дно…
По призыву Карлайла, в январе я прибыл в Форкс, но неожиданно встретился недалеко от дома с Дидим, и вновь полузабытые чувства зашевелились у меня в душе. Я понял, что и дня не смогу находиться в этом доме. Я ушел. Возможно, со стороны это попахивает трусостью и предательством, но поверь и скажи об этом Карлайлу, которого я до сих пор считаю своим другом. Это не трусость, это проклятая безответная любовь – я до сих пор страстно и безумно люблю Дидим.
Началась война. Я наделен талантом «ищейки», и недавно почувствовал, что Марк вышел на мой след. Я оставил ему записку, где рассказал всю правду о том, кто пытался убить его жену, и где она сейчас находится, но я не назвал ее по имени. По моему замыслу, раскол среди Вольтури должен был помочь вам победить, а неведение настоящего имени Дидим сделать Марка очень осторожным в убийствах, чтобы не допустить среди вас случайных жертв. Я инсценировал свое самоубийство. Это было не трудно. И решил, что на этот раз залягу надолго в месте, где меня уж точно не будут искать, в замке самих Вольтури – я хорошо в свое время исследовал эти подвалы. Но вмешался, его величество, случай. Ты, Экран, нашла меня здесь. Я, хоть и «ищейка», но не могу чувствовать полувампиров и оборотней.
Алистер глубоко обреченно вздохнул и продолжил:
- Но мы отвлеклись… И забежали далеко в будущее, оставив одинокую Эллу в Сарагосском госпитале в «испаночном» бреду. Она металась в лихорадке неделю, и я, по-честности, уже потерял надежду. Но молодое полное жизненных сил тело начало побеждать болезнь. Когда она впервые пришла в себя, открыла глаза, то, узнав меня, задала свой первый вопрос о своих приемных детях, которых любила больше жизни. Чтобы не выдать себя и Сашу, мне пришлось рассказать ей половинную правду: дети умерли. Помню, Элла страшно, дико закричала, закусила кулачки, глаза вылезли из орбит… она потеряла рассудок.
Инфекция постепенно покидала ее, но безумие нарастало. Мне пришлось забрать ее в свою клинику в Бильбао, где несколько лет безуспешно лучшие Европейские светилы психиатрии, которых я водил к ней, пытались излечить ее.
Мы пробовали все: и новейшие лекарства, и физиолечение, и шоковую терапию, и ежедневные воздушные ванны в горном морском климате - ничего не помогало. И вот однажды во время одной из таких прогулок мы наткнулись на этого бродягу, подонка Джеймса, который позже чуть не убил твою мать. Я сразу распознал в нем своего коллегу «ищейку» и понял, что он взял след, а, значит, будет преследовать Эллу, где бы мы с ней не скрывались. Этой же ночью, мне ничего не оставалось делать, как превратить ее в вампира. Кстати, я заметил, что кого я обращаю – очень легко становятся «вегетарианцами», дальше передавая этот, несомненно, дар.
Никто в клинике не обратил внимания на то, что до этого спокойная пациентка, начала вдруг страшно кричать. Просто увеличили дозы транквилизаторов. А потом я инсценировал ее смерть. Пациентку клиники душевнобольных никто особенно не хватился, даже далекие родственники из России.
После перерождения она напрочь забыла свое прошлое – то ли память погибла во время безумия, то ли сказалась «шоковая» терапия. Когда я рассказал ей о том, кто я, и кем она стала, Элла подняла на меня свои огромные малиновые глаза и проговорила:
- Знаешь, мне не нравится мое имя.
- Почему?
- Элла – это что-то пышное, красивое и большое, а, посмотри сейчас на меня, кем я стала.
- Ты прекрасна!
- Не обманывай меня. Я хочу другое имя.
- И какое?
- Элис… Да, пусть будет Элис – «малышка».
Потом, помолчав, добавила:
- Знаешь, я, по-моему, могу видеть будущее.
- Дар вампиров - не такая большая редкость.
- Нет, ты меня не понял, я сейчас увидела твое будущее. Вернее, твою смерть.
- О-о! И как я умру?!
- Тебя убьет Экран!..
В тот же день я дал ей адрес Карлайла, посадил на пароход и отправил в Америку. Почему? Не знаю. По привычке. Я всех женщин, которые окружали меня, отправлял в Америку. После этого признания Элис я избегаю всех возможных экранов, но только сегодня до меня дошло, что Экраном может быть просто имя прекрасной маленькой девочки, а не предмет. Вот и все. Вот ты – а вот я! Ты пришла убить меня?!
- Нет, мне это и в голову не приходило! – я резко вскакиваю на ноги, случайно задеваю бочонок с факелом, тот вылетает из своего вместилища, переворачивается в воздухе и бьет Алистера в грудь. Старый вампир вспыхивает моментально, как сноп соломы. Мы с Джейкобом отскакиваем от ярчайшего пламени, не в силах справиться с бушующим огнем.
- Алистер, в воду, быстро, - кричу я, вспоминая, что в дальнем углу зала, где мы находимся, плескалась вода. Но он, весь объятый пламенем, медленно встает, разводит в стороны руки, запрокидывает голову, начинает безумно хохотать. Я вспоминаю, зачем мы пришли сюда: - Алистер! Быстро! Как сейчас зовут Дидим?
- Ха-ха… Ее зовут…