Глава 12 "А может быть еще что-то ?" *НЕКТО
Когда я рассказал все Лере, мне стало гораздо легче на душе. Я собирался это сделать уже несколько месяцев, но не был готов. Когда я узнал о жизни своего папочки, то сначала просто возненавидел его дочь. Мне казалось, что это она украла все мое детское счастье и должна быть за это наказана. Но со временем слепая злость прошла, и пришло понимание, что во всем виноват только ОН и никто больше. Нет оправдания человеку, который бросил свое дитя. Я знал, что убью ЕГО с того момента, как увидел документы. Я жил только этой мыслью много лет. Конечно, я любил своих приемных родителей, но также знал, что не смогу вздохнуть полной грудью пока Земля носит этого человека. Мне было намного легче от того, что в голосе Леры была боль за меня, это давало мне надежду, что когда-нибудь она сможет простить меня. Я не надеялся на милое семейное общение с ней, но о прощении мечтать хотя бы в глубине души мог.
Но сейчас мне надо было сосредоточится на моем очень холодном и долгожданном блюде – моей мести.
*СТАС
Мы с Лебедевым все еще сидели в кафе и пытались обсудить, что же делать с ситуацией с Лерой. Почему пытались? Да, потому что Лебедев вообще не мог прийти в себя и мыслить трезво. Видно было, что он любит свою дочь до сумасшествия.
- Олег Дмитриевич, нам с вами надо мыслить здраво. У нас нет иного выхода, как только ждать его послания.
- Я знаю, но меня не покидают сомнения и на твой счет. Я никогда о тебе не слышал, не видел тебя, ничего о тебе не знаю, и вдруг ты появляешься и говоришь, что моя дочь похищена. По всем законам жанра ты и есть злодей, - сказал Лебедев и очень внимательно посмотрел мне в глаза.
- Я понимаю, но надо стараться верить людям, - говоря это, я пытался выдержать его пытливый взгляд и, похоже, что мне это удалось.
- Верю я тебе или нет, это все не важно, ведь я ничего не могу с этим поделать. Я очень давно не оказывался настолько беспомощным.
В этот момент я ему точно поверил. Тут к Лебедеву подошел один из его телохранителей и подал ему какие-то бумаги. Отец Леры очень долго их изучал и вдруг, снова заговорил:
- Да, ты меня не обманул, Станислав Сергеевич Королев. Судя по твоей биографии, ты не должен держать на меня зла.
- Очень оперативно, - поразился я.
- Стараюсь. Очень мало людей пытаются перейти мне дорогу, а если такие находятся, то они - либо сумасшедшие, либо самоубийцы.
Почему-то я в этом абсолютно не сомневался, нов слух сказал:
- Значит наш похититель – кто-то из них. У вас нет, вообще, никаких предположить, кто это может быть?
- Нет. Конечно у меня куча врагов, но чтобы так открыто выступить.… Вряд ли. Вот твой друг, например, тоже имеет на меня зуб.
- Славик?
- Да, да. Вячеслав Петрович Губарь. Фирму его отца поглотила одна из моих корпораций.
- Я не знал этого, - сказал я, но вдруг меня поразила догадка. Я вспомнил, как Славик рассказывал мне о девушке, с которой он собирался познакомиться. Ее тоже звали Лера, но Славик ничего не сказал, когда я показывал ему фотографию своей Лерочки. Он не мог ни узнать ее, значит, он просто скрыл это от меня. Но зачем? Мне не хотелось в чем-то подозревать своего друга, но я не мог не обратить внимания на вновь открывшиеся факты. Все это мне страшно не нравилось.
- Но, Стас. Вряд ли ваш друг замешан во всем этом.
- Почему?
- Он сейчас в больнице.
- Что с ним? – сказал я, и внутри меня все похолодело от дурного предчувствия.
- Вчера он разбился на своем автомобиле. Он был сильно пьян и не справился с управлением. Мне очень жаль. Но он в критической ситуации, вероятность того, что он выживет - очень мала.
- Господи… - я сидел и не мог ничего больше сказать. Неужели бывает так плохо и сразу. Вся моя жизнь превратилась в череду кошмарных событий. Как я буду все это разгребать? – Мне нужно ехать в больницу.
- Я понимаю, - сказал Лебедев, но тут раздался телефонный звонок.
Я дрожащей рукой схватил трубку и почти прокричал в нее:
- Алло.
- Здравствуй, Стас. Ты поговорил с Лебедевым?
- Да. Он рядом со мной.
- Отлично. Мне повезло. Включи громкую связь.
Поверьте, это я сделал незамедлительно.
- Слушайте меня внимательно. Вам надо приехать по адресу, который я послал тебе в письме. Его ты получишь, как и в прошлый раз. Я надеюсь, что вы приедете одни. Я отдам Леру только в твои руки. А с господином "папочкой" мы поговорим о личном.
- Ты – засранец! Ты понимаешь, с кем связался? – прорычал Лебедев.
- О, да, прекрасно понимаю. Жалко, что ты не понимаешь, кто с тобой связался. Но мы это скоро изменим.
- Если ты хоть что-нибудь сделаешь моей дочери, тебя просто не соберут!!!
- Лерочке ничего не угрожает. Я отпущу ее сразу. А вот тебе я бы посоветовал бы очень сильно обеспокоиться.
Похититель положил трубку, а у меня до сих пор было паршивое состояние от услышанного. Конечно, меня радовало, что он не держит зла на Леру, но я думаю, что у этого парня явно не все дома. А значит можно ожидать всего чего угодно.
- Он – сумасшедший, - сказал Лебедев.
- Это факт, но этого делает его еще более опасным.
- Ты прав. Надо быть очень осторожным, поэтому я пойду без охраны.
- Но это очень опасно.
- Я знаю, но рисковать своей дочерью я не могу.
- Понимаю. Я ничуть не меньше боюсь рисковать Лерочкой.
- Она, правда, тебе так дорога?
- Да. Мне кажется, что я успел ее полюбить, хоть мы и знакомы с ней очень недавно.
- Понимаю. Любовь возникает неожиданно, но мимо нее сложно пройти.
- Наверное.
- Я точно это знаю, - сказал Лебедев и посмотрел с огромной грустью куда-то вдаль. – У меня в жизни была одна настоящая любовь, и я до сих пор не могу простить себе, что потерял ее. Так что сделай правильный выбор. Какую бы ты карьеру ни построил, сколько денег ни заработал бы, сколько власти ни было бы в твоих руках - это все никогда не заменит тебе простое человеческое счастье.
- Да, - это все, что я мог сказать. Вдруг мне стало очень неловко – создавалось впечатление, что я вторгаюсь во что-то очень личное, в то, что я не должен был увидеть. Я даже не предполагал, что у того внешне холодного и расчетливого человека в душе может быть столько любви к дочери и одновременно столько грусти и какой-то внутренней боли.
- Хватит болтать, надо ехать и получать письмецо, - сказал Лебедев, и на его лицо вернулась маска полного превосходства и безразличия. Она была настолько органична, что меня пронзило ощущение, что все остальные эмоции мне просто привиделись.
- Конечно, Олег Дмитриевич. Нам лучше поторопиться.
- Поедем на моей машине, все-таки с мигалками мы доберемся намного быстрее.
- Это точно.
Мы сели в автомобиль и помчались к моему почти уже родному почтовому отделению.
*ЛЕРА
У меня есть брат! Эта мысль не покидала меня ни на секунду. Я абсолютно не знала, что делать с этим знанием. Мне было очень жалко этого парня, хоть я его совсем и не знала. Я должна была злиться на него, ведь он хотел убить моего отца, но не могла. Мне казалось все это очень не реальным. Я всю свою жизнь считала папочку самым прекрасным отцом на свете. Он очень, очень меня любил. Я даже не могу представить, что он мог отказаться от своего ребенка. Причем рожденного в законном браке, да еще и так подло поступить со своей женой. У меня в голове не укладывалось, что он мог сбежать как трус. Ведь он даже не поставил ее в известность, что разводиться. Мне было безумно жаль эту женщину. Никому не пожелаешь пережить такое. Но в тоже время я даже не могла представить, что моего папы больше не будет. Я поняла, что могу простить ему все что угодно. Конечно, я бы поговорила с ним, выяснила причины его поступков, но даже если бы он признался, что он так поступил, потому что он – последняя сволочь, я бы приняла это. Он всегда и при любых обстоятельствах останется моим отцом. После этого открытия мне стало намного легче. Но затем я поняла, что мне надо попытаться как-то убедить моего брата поменять свое решение. Я хотела познакомиться с ним, пусть даже все началось с очень неприятных моментов. Я сама не знала, что мне говорить, но точно знала, что должна. Мне нужно было как-то привлечь его внимание к себе, чтобы он вышел на связь. Но это было не просто. Ведь я даже не знала - видит и слышит ли он меня. Но выбора особого не было. Я подошла к двери и начала просто стучать в дверь и кричать. Я не знаю, как долго я билась, но мне показалось, что целую вечность, но ответа мне не было никакого. Я уже плакала от бессилия, но продолжала стучать. Когда силы совсем покинули меня, я просто села на пол и стала рыдать в голос. В голове осталась лишь одна мысль: "Я ничего не смогу предотвратить!". Отчаянье захлестнуло меня.