Я чувствовала, что сейчас начну рыдать, поэтому вырвала свой подбородок из хватки обжигающих пальцев и пошла прочь, не говоря ни слова. Старая рана вновь стала кровоточить, ещё сильнее, чем прежде. Казалось, я истекаю кровью, а вместе с ней и жизнью.
Почему это опять повторяется? Мне на роду написано быть вечно одинокой, страдать от невыносимых ран в груди? В этот раз всё было даже короче, чем прежде. Почему счастье так недолговечно?
Не помню, как добралась до дома, но приехав, побежала в свою комнату. Даже сейчас я её не боялась – Джейк отучил меня бояться одиночества одной лишь своей любовью.
Джейкоб, Джейкоб, Джейкоб…
И опять я споткнулась о ту доску, правда теперь не упала. Поразительно, что в таком состоянии мне захотелось отодвинуть кровать и посмотреть в чём дело. Наверное, стрессовая ситуация придала мне сил, потому что с тяжёлой мебелью я справилась довольно быстро, а, подняв половицу, долго не могла поверить своим глазам.
Подарочный футляр с серебристым диском внутри, длинный картонный футляр с авиабилетами, фотографии в аккуратно свёрнутом файле… это были подарки на моё совершеннолетие. А под всеми этими вещами лежало письмо в обыкновенном белом конверте. Нет, скорее, не письмо, а записка, написанная изящным каллиграфическим почерком:
«Белла,
Прости, я обещал тебе мир без напоминаний обо мне, но не мог забрать всё это. Искренне надеюсь, что ты счастлива без меня»
Без подписи. Но отправитель был точно известен.
Слёзы куда крупнее и горче градом покатились по моему лицу. Мало того, что буквально полчаса назад меня бросили, нашли замену как какой-то детали в машине, так я сейчас опять нарушила клятву, данную мной неделю назад. Обещала пробиваться в будущее к счастью, минуя все препятствия, но не смогла переступить через главный барьер – собственную ничтожность. Я опять оглянулась в прошлое, а сейчас сидела на полу, уткнувшись лицом в матрас, чтобы не разрыдаться во весь голос. В груди было уже две раны и было непонятно, какая из них болела сильнее.
Мне показалось или кто-то дотронулся до моих волос?