Название: Пульс Автор: -
Жанр: Mystic, Angst, Drama
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Белла, Эдвард
Саммари: Просто поверь, хотя порой это бывает сложно. Сделай выбор сама. _____________________________________________________________________
- Черт, - выругалась я, выходя из пикапа и осматриваясь.
Неудивительно, что я заблудилась. Хотя в Форксе живу уже около года, еще плохо знаю окрестности. Ко мне в гости прилетала школьная подруга из Финикса, казалось, прошло так мало времени, а я уже по ней скучала. Жаль, что выходные прошли очень быстро, и ей было необходимо возвращаться домой. Мне так хотелось пообщаться с ней наедине, и я уговорила папу, чтобы самой отвезти Эрику в аэропорт. Он, конечно, не соглашался, мол, всякое может случиться, но против моего упертого характера не попрешь. Ну, в самом деле, яблоко от яблони недалеко упало.
По дороге в аэропорт мы вспоминали школьные шалости, которые устраивали, когда нам становилось скучно, ну, или просто так, от переизбытка гормонов. Помню, даже подрались с другой девчонкой из-за парня, который нам обеим нравился. Но самое главное недоразумение оказалось в том, что парень вообще женским полом не интересовался. Мне потом влетело за драку, потому что Рене вызвали в школу. Много чего было, о чем вспоминать в радость.
Самолет взлетел. А я осталась здесь, в насквозь промокшем от дождя Форксе, где еще целый год до окончания школы буду жить. Ну а что потом делать, пока еще не решила. Ведь я всегда думала, что будет Финикс, и мама рядом. Но, к сожалению, этого уже не будет никогда. Мамы нет, мама ушла – ушла и больше не вернется.
- Мама, - и из глаз потекли слезы, тонкими струйками побежали по щекам.
Я села на опавшую разноцветную листву и прислонилась спиной к дереву. А может я и хотела заблудиться, раствориться в сени леса, словно меня и не было вовсе, словно я и не существовала.
Мама была для меня всем, настоящей путеводной звездой, направляющей и дающей нужные советы. С детства она была для меня единственным родным человеком, отца я не помнила, они с Рене развелись, когда мне было два года. Он уехал в Форкс, а мы остались с мамой в Финиксе. Я никогда не интересовалась, из-за чего семья распалась, но мама как-то объяснила, что они с папой слишком разные, как небо и земля.
Воспоминания о единственном родном человеке в моей жизни открыли в душе старые раны. Мне никогда не забыть чувства боли, когда я стояла у гроба и уговаривала ее открыть глаза, очнуться. Вокруг были безликие лица, мешающие моему горюющему сердцу разорваться на бесконечные осколки небытия. Автомобильная авария не просто разбила мою жизнь на «до» и «после», она убила что-то внутри меня. Это случилось на Хэллоуин, я осталась в этом мире совсем одна. Конечно, потом был и папа рядом, и Эрика, и толпы сочувствующих, но этого было недостаточно. Да и не нужно теперь уже.
Чарли забрал меня к себе, в Форкс. Но он был чужим, мир стал чужим без мамы, холодным и бесцветным.
Возможно, кто-то скажет, что это глупо, жизнь продолжается, время лечит. Но я просто не могу представить себе, как это теперь – жить без мамы. Словно я лишилась цели, сбилась с курса, и некому указать нужные координаты. Это сложно объяснить кому-то, кто еще не пережил смерть близких, и не желаю никому потерять кого-то настолько нужного, лишиться смысла жизни.
Никто теперь не узнает, что там, в моей душе, никому не нужна чужая боль. Я просто буду плыть по течению.
Я и не заметила, как начали сгущаться сумерки. Быстро села в пикап и, осмотревшись вокруг, кажется, вспомнила обратную дорогу. Вытерла рукавом следы от слез, никто не увидит ни капли страданий на моем лице.
Домой я доехала благополучно. Чарли не успел забеспокоиться, что я, возможно, заблудилась. Соврала, что встретила одноклассницу в аэропорту, она провожала свою маму, и мы немного поболтали. От ужина я отказалась, хотя Чарли приготовил лазанью. Годы холостяцкой жизни научили его очень пристойно готовить. Так что, если я не успевала или забывала заняться стряпней, он не расстраивался. К тому же, я не интересовалась его чувствами и желаниями, и он в свою очередь не докучал своей добротой и опекой.
Почистив зубы, я отправилась спать. Не раздеваясь, накрылась пледом и уставилась в потолок: стандартная процедура, все равно не усну быстро, а так хоть мысли будут заняты подсчетом воображаемых овец. Может, оттого, что устала, а может, овцы так подействовали, но мои веки сомкнулись, и я погрузилась в сон.
Мне снилось, что я заблудилась и не могу найти дорогу, вокруг лишь лес, пугающий своей неизвестностью. Я шла наугад, не видя ни тропинки, ни единого указателя. Недалеко, как мне казалось, шумела вода, и я упорно, спотыкаясь об острые корни деревьев, шла на ее зов. Через мгновение или, может быть, вечность мне удалось выйти на поляну. Увиденное сначала показалось мне таким нелепым, что я для достоверности протерла глаза, но все осталось на своих местах. На поляне друг за дружкой ходили белые, как снег, овцы, словно водили хоровод вокруг несуществующей елки. Это было необычно и настолько забавно, что я не удержалась от искушения подойти поближе. И тогда я поняла, что в их поведении меня насторожило. Вокруг стояла абсолютная тишина, овцы не издавали ни единого звука, хотя им по «статусу» молчать не полагается. Процессия ходила вокруг невидимого центра, словно заведенные часы. Любопытство взяло верх, я ухватила одну овцу за ногу и, притянув к себе, села на опавшую листву. И снова ни звука. Когда же я все-таки развернула ее мордочку к себе, то ошарашено отползла назад. Глаза смотрели в никуда, абсолютно ничего не выражали. Я могла бы сказать, что передо мной мертвая овца, если бы не видела, как она до этого двигалась.
Утро пришло со звонком будильника. Чарли как раз отъезжал от дома, когда мои ноги нашарили тапочки и отправили мою сонную пятую точку в ванную. Чистя зубы, я вспоминала свой дурацкий сон. Это же надо. Приснится же такая ерунда. Я прыснула, когда вспомнила, что сама в том сне стала овцой и бегала вокруг этих безмозглых животных, возмущенно блея из-за их неразговорчивости.
Одевшись теплее, чем обычно, я завела пикап и отравилась в школу. Снег небольшими хлопьями падал на мокрую от вчерашнего дождя землю и таял. Ясно, что дорога стала похожа на жидкую манную кашу. Хорошо, что у меня вошло в привычку выезжать заранее, такими темпами точно бы опоздала к первому уроку. Звонок прозвенел в тот момент, когда я села за парту и достала учебник по тригонометрии.
Прошла почти половина урока, когда от соседа по парте пришла записка. Сначала я удивилась, не содержанию записки, а вообще его вниманию. За почти год моей учебы здесь Эдвард Каллен не то чтобы не посмотрел в мою сторону, он даже не поздоровался ни разу, словно меня не существовало.
«Ты носишь линзы?» - прочла я, обратив внимание на аккуратный каллиграфический почерк парня.
Что за глупость, подумала я. Повернув голову в его сторону, я не увидела никакого интереса, он молча смотрел перед собой.
«Нет, я давно ношу розовые очки, разве ты не замечал?» - почерк вышел размашистым, я так писала, когда была возмущена нелепыми поступками других. Теперь мне показалось, что я сама написала глупость, но исправить не успела, записка исчезла. Через пару секунд листок вернулся.
«Это для твоей же безопасности,
пока держаться от меня подальше».
Похоже, у этого парня не все в порядке с головой, он мне угрожает?
«Какого лешего ты мне пишешь тогда, причем на уроке, слабо спросить меня об этом на перемене вслух?».
Когда он забирал записку, наши взгляды встретились, до этого мне не приходилось пристально смотреть ему в глаза. И, кажется, я его обидела: когда он прочел записку и снова на секунду посмотрел на меня, печаль и одиночество застыли на его лице.
«Я просто спросил. Не злись, просто твои глаза постоянно грустные, словно душу раздробили на сотни кусочков, а сегодня в них можно увидеть капельку надежды».
Я не успела переварить прочитанное, прозвенел звонок, и парень уже выходил за дверь. Вторым уроком была литература, и как назло ко мне подсела Джессика Стенли; своим полушепотом про шмотки и недавнюю поездку в Порт-Анжелес она вынесла мне мозги. Записка Каллена не выходила из головы, ведь никто еще не залезал ко мне в душу, выуживая мою боль. К концу урока я решила, что это был с его стороны крутой развод, вдруг парень решил запудрить мне мозги и потом опять свалить в молчанку. Не выйдет у него, я не такая овца.
В столовой я демонстративно прошла мимо столика Каллена, он, как всегда, сидел отдельно. Взяв себе кусок пиццы и колу, я подсела за столик Стенли к ее компании; Майк и Джессика беседовали о чем-то личном, Анжела и Эрик о предстоящем Хэллоуине, который наступит уже завтра.
- Белла, - Анжела специально произнесла мое имя громко, чтобы все за столиком нас услышали, - мы собираемся на вечеринку в Ла-Пуш, ты как, с нами?
Все смотрели на меня, ожидая ответа, словно это было важнее всего на свете.
- Не думаю, что это хорошая идея, - возразила я, а сама при этом посмотрела в сторону Каллена. Эдвард смотрел в окно, но я вдруг захотела, чтобы он как-то отреагировал, зачем, сама не понимала.
- Брось ты, Белла, - весело прощебетала Джессика, включаясь в наш разговор, - будет весело, к тому же оставаться дома одной в такой день – не самая лучшая идея, мало ли психов будет бродить.
С чего это вдруг такая забота о моей персоне, да еще со стороны Джессики, к тому же с чего я буду одна, дома будет Чарли, наверное. Хотя он, скорей всего, уедет на дежурство.
- Я не трусиха, и вообще я не собираюсь веселиться, не в этот день.
Джессика сразу сникла, а Майк зло посмотрел в сторону Каллена, тот в свою очередь едва заметно пожал плечами, или мне показалось. Черт знает что, сегодня я точно сойду с ума от Форкса и его обитателей с их вечными секретами.
- Если передумаешь, сообщи, - подмигнула Анжела. Прозвенел звонок, и девушка, схватив Эрика за рукав, направилась в класс.
Остальные уроки прошли на удивление быстро, я так обрадовалась их окончанию, что просто летела к пикапу впереди всех. К тому же, не хотелось попасться на глаза очередному зазывателю на вечеринку.
На следующий день в школу я не пошла. Чарли меня не беспокоил, он знал: сегодня мне на глаза лучше не показываться, мои слезы вызывали в нем чувство беспомощности, от которого лучше сбежать на работу или, еще лучше, на рыбалку. Правильно, я не могла его винить, это было мое горе, которое я должна оплакивать в гордом одиночестве. К обеду слезы высохли, и я смогла спуститься на кухню, налила две чашки кофе, себе и маме. Она любила кофе с молоком, сама я пила горький кофе без сахара.
Когда я все-таки вышла на улицу, наступали сумерки, дождь барабанил по крыше пикапа, бил по лобовому стеклу, по крышам домов. Моя одежда сразу намокла, хотя я не обращала внимания на холод, мне было все равно. Я не понимала, почему жизнь стала такой серой, ведь должна же боль хоть немного уменьшиться? Но все было наоборот. Разве может стать хуже, чем есть?
Был ли это транс, или какая-то неведомая сила вела меня, но ноги сами пошли вперед. Очнувшись от наваждения, я обнаружила, что сижу за столом в незнакомом мне доме. В комнате тускло горели свечи, а напротив меня сидел Эдвард Каллен.
Мистика какая-то.
- Что я здесь делаю? - тихо прошептала я, оглядывая комнату. Я заметила, что мы не одни, лица незнакомцев были скрыты в тени.
Кажется, он был рад меня увидеть, улыбнулся в ответ, словно ждал.
- Я, - он немного запнулся и поправился: - Мы ждали тебя. Отлично, что ты сама пришла. Это хороший знак.
- Мы? Что вообще здесь происходит?
- Сегодня Хэллоуин, Белла, - он протянул руку через стол, я неуверенно ее пожала. - У тебя есть шанс вернуться домой, к родителям. Ты ведь понимала, что все происходящее похоже на дурной сон, нереально и нелогично. Твоя мама не умерла, она жива и ждет тебя. Я не мог тебе помочь раньше, только сегодня. При условии, если ты сама ко мне пришла, у тебя появился маленький шанс покинуть это место.
Эдвард просто светился счастьем, словно ему дали поучаствовать в самой интересной пьесе, главную роль в которой играю я. Овца я, а он все-таки сумасшедший. Каллен же снова продолжил, не видя с моей стороны возражений. Ну что ж, послушаем.
- Знаю, в это трудно поверить, но существует переходный мир, где души людей проходят проверку, и мы, - он указал на себя и темные фигуры вокруг, - или помогаем им вернуться назад, или не помогаем. Все зависит от человека и его деяний и помыслов. В настоящем мире ты попала в плохую компанию, ты уже почти умерла, но можешь вернуться. Мы не имеем права тебя подталкивать, кроме как сегодня.
Одна из темных фигур зашевелилась, словно пришел черед ей высказаться.
- Если ты выберешь другой путь и уйдешь к «темным» друзьям, - проговорил бесцветный голос, - то, увы, для тебя все закончится.
Лицо незнакомца выплыло из тени, и немой крик застрял в горле, в пустых глазницах зияли дыры, и лишь капля расплавленного огня внимательно осматривала мою душу.
Когда я отошла от оцепенения, пугающий незнакомец снова ушел в тень. Интересно, а где спрятаны камеры, я уверена – это розыгрыш, причем жестокий. Надо поскорей заканчивать этот балаган.
- И что я должна сделать, чтобы вернуться? – с деланным воодушевлением спросила я Эдварда.
Он смутился. Наверняка сейчас придумает еще одну басню.
- Для начала – ты должна
поверить мне, - еле слышно ответил Каллен и протянул руку. – Пойдем со мной. В
этом мире ты должна умереть, тогда ты очнешься дома. По-другому не вернуться. Откажись быть здесь, Белла, откажись от плохой компании. Тогда я спасу тебя.
На секунду я очень захотела поверить ему. Но затем тряхнула головой. Все это, как и все прежнее, было похоже на сон, мой обычный кошмар.
С меня хватит. Я отдернула свою ладонь от протянутой руки Каллена. Как раз удачно зазвонил телефон, это было Анжела. Очень кстати!
***
В палате пахло лекарствами и засохшими цветами. Мерно пикал прибор, измеряющий пульс, говорящий о том, что девушка с каштановыми волосами еще жива. Но мозг ее уже умер, хотя аппарат искусственного дыхания еще делал свою работу. Родителям Изабеллы Свон сегодня сообщили: смысла нет, их дочь уже больше к ним не вернется. Ее убили наркотики. Передозировка.
Дата смерти - Хэллоуин. Почти две недели комы…