Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Киберняня
Роботы были созданы для того, чтобы выполнять капризы человека. Но что случится, если робот захочет испытать запретную любовь?

Итака - это ущелья (Новолуние Калленов)
После того, как Каллены оставили Форкс и переехали в штат Нью-Йорк, Карлайл борется за сохранение своей семьи - боль Эдварда угрожает разлучить их. Итака - это история о стремлениях сына, любви отца и уникальной семьи, изо всех сил пытающейся поддерживать их обоих…

Реальность вместо мечты
Белла любит не реального человека, а некий идеал. Однако реальность столкнула ее с точной копией своего любимого и теперь заставляет сделать выбор.

Мой воин
Эдвард – командир греческой армии, который пришел к берегам Трои, чтобы сражаться в Троянской войне. Белла, девушка из королевской семьи Трои, попала в плен и доставлена в греческий лагерь в качестве «трофея» для Эдварда.

Успеть до полуночи
Черные, белые... Играть с чужими судьбами дозволено не всем. Но что если все ваши беды - это всего лишь чья-то игра?
Мистика. Эдвард/Белла/Джейкоб.

Пропущенный вызов
Эдвард определенно не думал, что несмотря на его пренебрежение праздником, духи Рождества преподнесут ему такой подарок...
Романтический рождественский мини-фанфик.

Согласно Договору
Есть только один человек на земле, которого ненавидит Эдвард Каллен, и это его босс – Белла Свон. Она холодна. Она безжалостна. Она не способна на человеческие эмоции. В один день начальница вызывает Эдварда на важный разговор. Каково будет удивление и ответ Эдварда на предложение Беллы?

Дебютантка
Англия, 18 век. Первый бал Изабеллы в Лондоне, восхищенные поклонники, наперебой предлагающие танец и даже большее, и недоступный красавчик-офицер, запавший в юное неискушенное сердце.



А вы знаете?

... что можете заказать комплект в профиль для себя или своего друга в ЭТОЙ теме?



А вы знаете, что в ЭТОЙ теме вы можете увидеть рекомендации к прочтению фанфиков от бывалых пользователей сайта?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Ваш любимый сумеречный актер? (кроме Роба)
1. Келлан Латс
2. Джексон Рэтбоун
3. Питер Фачинелли
4. Тейлор Лотнер
5. Джейми Кэмпбелл Бауэр
Всего ответов: 496
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 128
Гостей: 116
Пользователей: 12
Marysya5731, Marishik_V, Феяяяя, Malvina_Malvina, Alica1307K, Коляновна, Fitaminka, Роза1662, marisha1738, Rewasder, Ani, Gal13
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Призрак смерти. Глава 2

2024-3-28
21
0
0
II


Долгий сон почти не вернул силы, я очнулась слабой, когда вокруг суетились врачи, устанавливая капельницы. Упавшее до нижнего предела давление и слишком крепкий сон, напоминающий кому, от которой меня никак не могли пробудить, послужили причиной тревоги за мою жизнь, и доктор принял решение сделать мне переливание крови, чтобы стимулировать больное тело.

Как только врачи оставили меня в покое, дряхлая рука миссис Коуп отодвинула шторку, и ее окруженные глубокими морщинами глаза с подозрительностью сыщика уставились на меня.

- Ужасно выгляжу, да? – пробормотала я, чувствуя себя на удивление неплохо. Мешанина воспоминаний о ночи едва ли обретала ясность. Каким бы реальным ни был ночью гость, сейчас, при ярком свете дня он казался выдуманным. А слабость и галлюцинации вполне можно было бы списать на побочное действие наркотиков, которыми меня кололи для обезболивания, или предсмертный бред.
- Лучше, чем я думала, засыпая вчера, - строго проговорила миссис Коуп, напрягая зрение и присматриваясь ко мне еще пристальней, словно пыталась разглядеть что-то необычное. – Не припомню, чтобы кто-то прожил дольше одного дня после того, как видел призрака. Ты еще легко отделалась. И у тебя на шее большой синяк, девочка.

Я подняла руку, ощупывая след вчерашнего «поцелуя смерти», но кожа была абсолютно гладкая. Немного онемевшая. Прохладная, как Его дыхание…

- Напрасно ты подпустила его к себе, - миссис Коуп покачивала головой, словно точно знала, какое преступление я совершила. А затем резко задернула шторку, и в ее голос, к моему шоку, прокрался страх: - Но я лучше замолчу, а то он и ко мне придет, а я, хоть мне и восемьдесят два, все еще рассчитываю на пересадку сердца и лет пять жизни…

Эх, знала бы добрая старушка, что я уже разгадала тайну этой больницы, после ночи не осталось сомнений, хотя поверить все еще было трудно. Или знала? Она указала на синяк не просто так? Я захотела расспросить ее об этом, но когда открыла рот, горло вдруг сдавило словно клещами. Откашлявшись, я попробовала снова. Без успеха.

Шторка отодвинулась, миссис Коуп вновь пронизала меня Шерлок-Холмс-взлядом, наблюдая за моими бесполезными попытками заговорить.
- Спросить о нем что-то хотела? Это Он тебе не дает, - прошептала она, пугливо косясь по сторонам. – Раз попалась в его сети, теперь не уйдешь. Бедная девочка, глупая, - покачала головой миссис, возвращая шторку на место и атакуя кнопку вызова с неожиданной для старухи силой. – Да где же медсестра? Эй, я не хочу тут больше оставаться!

Если бы миссис Коуп точно знала, что за призрак ходит к смертельно больным по ночам, то не боялась бы его присутствия днем, когда вся палата залита ярким солнечным светом. Но увы… даже этого я не смогла ей рассказать, чем больше пыталась, тем сильнее сжималась на горле воображаемая петля, грозя удушить. Я оставила попытки: очевидно, что хитрый вампир каким-то образом околдовал меня, наложив запрет на разговоры о нем, чтобы я не выдала случайно или намеренно его тайну.

К вечеру я осталась в палате одна, полностью освобожденная от капельниц и ненавистных катетеров, доктор решил дать моему тему «отдохнуть» от лекарств, признав в состоянии моего здоровья существенное улучшение. Это казалось чудом, но даже анализ крови на онкомаркеры показал уменьшение метастаз в крови. Я чувствовала себя лучше, и мысли мои спиралевидно закручивались вокруг одного и того же: вампира, который скоро придет. Минутная стрелка неумолимо отсчитывала часы до моей неизбежной смерти, вызывая волну дрожи всякий раз, когда я поднимала глаза на тикающие настенные часы.

Еще вчера, крича от страшной, раздирающей изнутри боли, я мечтала покончить с ней. А сегодня не могла избавиться от желания найти причину продлить жизнь хотя бы еще на один день. Рука бездумно водила карандашом по листу бумаги, рисуя мужское лицо. Обычно я записывала в личный дневник значимые события, последнее случилось более двух месяцев назад и было исполнено страха: это был тот самый день, когда я узнала, что не жилец. Заметка содержала печальные мысли, полные мрачной безысходности и отчаяния молодой девушки, не готовой так рано погибнуть, протестующей против несправедливости судьбы. Чернила расплылись от оброненных на листок слез. Больше с тех пор дневник я не открывала, не видя никакого смысла. Да и боль не позволяла делать это.

И вот теперь я изрисовала несколько листов изображениями лица. Некоторые, наиболее удавшиеся, были подписаны «Эдвард», другие, с темными глазами и капельками крови на губах – будоражащим воображение словом «вампир». Не везде мой ночной гость вышел похожим, я не умела рисовать. Ну а на последнем рисунке вокруг лица я расположила с десяток сердечек, даже не заметив, как сделала это. Я улыбнулась, признавая факт, что мужчина околдовал не только мой разум, тело, но и незаметно прокрался в сердце. Вряд ли он того намеренно хотел, не за тем пришел, но девичья душа – это глубокий темный омут, в котором не видно дна, где кроются совершенно непредсказуемые эмоции. И могут всплыть на поверхность в самых неподходящих местах и в самый неожиданный момент. Смертельная болезнь, два дня до гибели, больница, врачи и лекарства – идеальное сочетание, чтобы девушке влюбиться, - саркастически усмехнулась я, закрывая дневник и убирая его на полочку.

И прежде, чем я успела вновь вернуться к тяжелым думам о последних часах моей подходящей к завершению жизни, в голове уже сформировался ответ, что я еще хочу испытать перед тем, как отдать богу душу. Новая идея оказалась похуже раковой опухоли, завладев всеми моими мыслями и пожирая тело изнутри. Раньше, до болезни, я не была ни храброй, ни сентиментальной, думала, вся жизнь еще впереди, успею все попробовать, часто проявляла неуверенность и робость. Я хорошо училась, слушалась отца и мать. И теперь меня накрыло внезапное и сильное разочарование от множества упущенных возможностей, которые я отвергла когда-то давно потому, что «еще не пришло время». Что ж, теперь оно безвозвратно ушло, и шанса вернуться назад и все исправить уже не будет.

Он появился внезапно, застав слезы на моих глазах и вызвав сильную реакцию, так как неожиданно материализовался прямо из воздуха, стоящим за спинкой кровати.

- Ты меня в могилу вгонишь, - воскликнула я, прикладывая руку к отрывисто и часто вздымающейся груди.
- Часом раньше, часом позже… - мрачно, без улыбки побормотал он, не отрывая пристального взгляда, в котором перемешалась адская неожиданная смесь: от задумчивой предопределенности до несвойственной ему ранее грусти. Он снова чего-то ждал, а мое сердце глухо и надрывно трепыхалось, как пойманная в клетку птица. Видя каждую черточку лица, подмечая детали стиля одежды слишком отчетливо, не как вчера и позавчера, когда Эдвард казался видением, и не было уверенности в его настоящем присутствии, я осознала, что на этот раз он явился действительно реально, таким, какой есть, не пытаясь околдовать и создать вокруг себя таинственный ореол, не воздействуя на меня никаким подвластным ему волшебством.
- Давно ты здесь? – удивилась я этому откровению, не понимая, что оно означает.
- Пару часов, - он очаровательно улыбнулся, похожий на человека более чем когда-либо, но меня не оставляло видение окровавленных приоткрытых губ и затуманенных поволокой удовольствия глаз, смущая и возбуждая одновременно.

Этот образ преследовал меня весь прошедший день, не давая покоя и заставляя сжиматься бедра при воспоминании об испытанном оргазме, вызывающим невинную застенчивость и противоречащий ей сильный восторг. Скромность юной девушки, уместна ли она, если жить осталось всего несколько часов? Приличия не имели никакого значения теперь, близость смерти делала меня безрассудно смелой.

- Ты подойдешь или будешь всю ночь стоять там? – прошептала я внезапно пересохшими от волнения губами.
- Снова нетерпелива, Изабелла? – изогнул бровь он, это предположение почти вернуло ему вчерашний облик рокового циничного соблазнителя. – Ты всегда была такой или это болезнь изменила твои привычки?

Изящно обогнув кровать, он неторопливо шагнул ко мне. Я все еще видела его четко, все еще не ощущала себя подавленной его неотразимым притяжением, все еще оставалась собой. Что-то изменилось со вчерашней ночи, и, вероятно, не только во мне. Либо он просто не видел больше смысла притворяться, потому что я уже все знаю про него.

- О, я убеждена, что еще смогу тебя удивить, - хриплым, задыхающимся от нервов голосом сказала я, ни на секунду не отводя глаз, боясь растерять обретенное сумасшествие, если разорву наши взгляды.
- Я заинтригован, - признал он, и я поняла, что выиграла, по меньшей мере, еще пару часов жизни. Может, если я, словно Шахерезада, буду каждую ночь придумывать новую сказку-причину, способную его удивить, мне вообще не придется умирать… Мечты, глупые надежды. Но они внезапно стали такими сильными.

Эдвард присел на кровать, отчего мое тело от кончиков ног до запылавших огнем щек наполнилось кипящим адреналином, обжигающим вены. Я протянула руку, ища контакта нашей кожи, мне не хватало этого. И нежно вздохнула, когда его ладонь сжала мою. Теперь все стало правильным. Будто не убийца пришел ко мне, а любовник явился на назначенное свидание…

- Ну? – поторопил Эдвард, проявляя нетерпение, ведь я молчала.
- Я знаю, кто ты, - начала я издалека. Очень издалека. С Северного полюса, наверное.

Эдвард, усмехнувшись, наклонился, обдавая мое лицо притягательным дыханием, от которого неудержимо текли слюнки.
- Ты никогда не сможешь произнести это вслух, - пронизывающим до костей шепотом бросил он вызов. Малахитовые глаза засверкали торжеством убежденности, как два ярчайших драгоценных изумруда.

Горло сдавило тисками, как только я набрала полные легкие воздуха, утопая в зеленом омуте и тщетно пытаясь выдохнуть простейшее слово. Раз за разом, попытка за попыткой, удушая саму себя. Минута за минутой. Торжество в лице Эдварда сменилось напряжением, спустя полминуты любопытством, а затем, неожиданно для него самого, вожделенным ожиданием развязки, словно он возжелал увидеть, как я нарушу его же запрет, сломив наложенное заклятие. Так зритель следит за скачками, болея всей душой за свою ставку. Давай, давай, - говорил его живой, горящий потребностью взгляд, - удиви меня, Изабелла. Вторая рука нашла мою ладонь и сжала ее, подбадривая, помогая.

- Вампир! – прохрипела я, превозмогая жестокий обруч, сдавивший шею, и он рассыпался, как кусочек льда, столкнувшийся с препятствием.

Его лицо вытянулось от шока.
- Невероятно! – пробормотал он, качая головой. – Что ж, это действительно необычно. - И добавил: - Но самое необыкновенное во всем этом то, что ты все еще не боишься…
- Это не все, чем я хотела поразить тебя сегодня, - поделилась я, краснея до кончиков ушей. Не было никакого колдовства, но горло снова сдавило, на этот раз из-за моей природной застенчивости, обусловленной неопытностью в любовных делах. Как огорошить незнакомого совершенно мужчину, тем более собственного убийцу, и даже не являющегося человеком, что я хочу соблазнить его разделить со мной постель? Как произнести эти слова вслух и не сгореть со стыда на месте?
- Теперь я заинтригован сверх всякой меры, - подбодрил Эдвард, сжав мои ладони, и я не выдержала, опустила глаза, разглядывая наши руки, наблюдая, как большой палец мужчины чуть поглаживает мою кожу, и приходя в восторг даже от такого простого прикосновения. Казалось, именно этой обыкновенной ласки мне не хватало все последние месяцы, чтобы спокойно принять смерть.
- Ты со всеми так нежен? – поинтересовалась я. – Это для того, чтобы усыпить бдительность жертвы?

Он молчал. Заговорил неохотно, и только дождавшись, чтобы я подняла глаза.
- Умирающий достоин заботы, достоин того, чтобы уйти с улыбкой на устах, чтобы смерть вместо финального самого ужасного аккорда жизни стала подлинным умиротворением, - тихо поделился он, в голосе звучала искренняя скорбь, он не лгал. – Конечно, я делаю это со всеми. Вы не должны меня бояться, иначе все напрасно…
- Ты не ответил вчера на вопрос, - напомнила я. – Почему настолько важно согласие? Что оно меняет? Разве ты не можешь просто заставить? Напасть из-за угла, применить силу и просто выпить кровь, не спрашивая разрешения?
- Страх делает вашу кровь непригодной, портит вкус и может даже отравить, так что вампир будет болеть многие дни. Не умрет, но нет никакого удовольствия от такого способа питания, - тонкие губы искривились в отвращении, неприятное воспоминание исказило красивое лицо. – Только добровольно отданная кровь придает нам силы, только радость смерти дарует насыщение. Природа наградила вампира умением соблазнять, Изабелла, не просто так. Кто-то ловит юных глупых девушек, влюбляет их в себя, чтобы затем с наслаждением выпить, не дав опомниться. Мы выбрали смертельно больных – с ними намного проще, к тому же, эти люди все равно умирают и мы не нарушаем баланс, не порождаем слухи о маньяках-убийцах на улицах города. Это легче еще и потому, что в основном наши жертвы – старики, они уже готовы к смерти, жаждут ее намного сильнее, чем молодые. Даже смертельно больные, молодые еще способны сопротивляться, не желаюют верить в скорую гибель, оттого уговорить их согласиться отдать жизнь становится сложнее. К старикам же не привязываешься, их почти не жалко, ведь смерть так и так забрала бы их в ближайшее время, мы просто исполняем ее роль. Ну, кроме случаев, подобных твоему, но они достаточно редки…
- Значит, со мной тебе трудно? – я была впечатлена драматизмом ситуации, похоже, несмотря на кровожадность существования, Эдвард не был таким уж коварным и действительно помогал страждущим. Забирая их теплую кровь, дарил в ответ не меньше.

Лицо его потускнело, уголки глаз и губ сурово напряглись.
- Я чувствую необходимость сделать твой уход максимально приятным именно потому, что ты так прекрасно юна, - холодные пальцы покинули руку, обратившись к лицу, нежно лаская щеку, как может только возлюбленный. Трогательность жеста неожиданно увлажнила мои глаза, сердце затрепетало от сладкой боли, реагируя сильнее, чем накануне, и я поняла, что пропала: с этого мгновения была безнадежно влюблена, на те оставшиеся несколько часов, что мне положены. – Это странное стремление воздается сторицей – твоя кровь самая непревзойденная и вкусная из всех, что я пробовал за две сотни лет. Истинное наслаждение, которое хочется испытывать снова и снова. Я, словно наркоман, с трудом сопротивляюсь желанию продлить процесс, не хочется расставаться с великолепным вкусом, способным вознести до небес, как было вчера. Я никогда еще такого не испытывал… и все же должен убить тебя, несмотря ни на что. Ты прекрасный юный цветок, Изабелла, и как бы я не был рад и удивлен встретить тебя на своем пути, сегодня настал последний день твоей короткой жизни. – Он низко наклонился, очаровывая дыханием мое испуганно встрепенувшееся сердце. - Но я обещаю… смерть будет очень, очень сладка сегодня для тебя.

Мысли спутались, так сильно было его влияние. Я часто задышала, глотая сухую слюну и дрожа от предвкушения, будто Эдвард сказал только что вовсе не о моей неизбежной гибели, а намекнул на большее. Но я все еще знала, чего хочу. И даже если бы забыла, тело напомнило мне об этом острейшим, практически животным возбуждением.
- Займись со мной любовью! – выдохнула я быстро, схватила полы кожаной куртки, подтягивая себя наверх и срывая с холодных губ мимолетный поцелуй, оставшийся без ответа. Эдвард перестал дышать. Окаменел. Замер. Я зажмурилась и не смотрела. Боялась.
- Д-да, - поперхнулся он спустя несколько показавшихся вечностью секунд, - ты была права, Изабелла, когда сказала, что сможешь поразить меня. Тебе это удалось.

В хрипловатом голосе я не услышала согласия, лишь шок.

- Это то, чего я не успела испытать в жизни до болезни. Пожалуйста, Эдвард, дай мне еще один день… Завтра убьешь меня, а сегодня, прошу, подари этот опыт, ты же можешь? Умоляю. Знаю, что смотрюсь сейчас очень, очень безнадежной, но я так этого хочу, - бормотала я сбивчиво и невнятно от нервов. - Сама не понимаю, что со мной происходит, все мое тело изнывает, когда ты к нему прикасаешься, словно я была создана специально для этого момента, для встречи сейчас, с тобой. Глупо, да? Больничные стены и боль – все, что я помню за последние несколько месяцев. И мне все равно, в самом деле безразлично сейчас, насколько я выгляжу жалко, мне уже нечего терять. Я хочу прочувствовать хотя бы раз перед смертью, каково это – быть по-настоящему живой. Я никогда прежде не позволяла себе жить, как говорят, на всю катушку… Я хочу этого. Я хочу тебя… Дай мне это, и ты получишь согласие на всю мою кровь без остатка…

Внезапный поцелуй прервал мою пламенную речь, лишая дыхания. Это длилось короткий миг, и затем возле уха раздались обжигающие страстью слова:
- Не могу представить себе, насколько слаще станет твоя кровь, если мы еще и займемся любовью… Замолчи! От твоего предложение не просто трудно… невозможно отказаться!

Резко откинув меня на подушку, Эдвард встал, я растерянно и жаждуще следила за его перемещениями и выражением лица. Грудь его высоко и часто вздымалась, в красивых чертах противоречивое колебание смешалось с необузданным голодом пробудившегося хищника, от которого у меня потемнело в глазах, а по венам побежал электрический ток. Вампир сделал шаг к двери, будто проверял, что нас подслушивают или могут застать. Обернулся, и в его возбужденном лице, в горящих безумием глазах я прочитала сильное волнение. Чаща весов склонилась в мою пользу, он дернул рубашку, обнажая грудь, рельефные кубики пресса, сокращающиеся при каждом шаге. Скинул с плеч куртку, не проверяя, куда она упала. Я с бешено стучавшим сердцем ждала, натянув до кончика носа одеяло, даже не заметив, что делаю это. Желание во мне смешалось со страхом, ведь, как ни крути, это был мой первый и единственный раз… И он настал. По моей просьбе, по моему желанию, но слишком быстро для моей неокрепшей юной психики. С трепетом и едва подавленным ужасом я разглядывала обнаженного мужчину перед собой, прекрасного как Бог и совершенного как произведение искусства, но опасного, словно черная вдова. Одинаково сильно я хотела дотронуться до него, изучить неведомое и прежде запретное, испытать неизведанное… и бежать, в панике зажмурив глаза…

- Не бойся, - шепнул он, помогая мне оторвать одеяло от лица, разжать скрюченные пальцы. Едва он прикоснулся, мое тело магнитом потянулось к нему, жажда большего овладела магическим образом, безраздельно наполняя каждую клеточку сладкой истомой предвкушения. Я закрыла глаза, отдаваясь власти мужчины и позволяя ему вести, с невинным удивлением встречая каждое новое ощущение, которое он дарил мне. Эдвард целовал, и вздыхал, и ласкал, и сжимал, долго и беззаветно, пока я не стала послушной глиной в его руках. Сказочный мир окружил меня, фантазии стали неотличимы от реальности, а сон от яви. Я находилась внутри волшебства, тоня в нарастающем водовороте наслаждения.

Поцелуи таяли сладкой карамелью на устах, я отвечала со всей пылкостью, накопленной за короткое время моей жизни, иногда неумело, в другой раз почти порочно, неистово, царапаясь и кусаясь. Больничная роба исчезла, наши столкнувшиеся тела вырвали у меня робкий звук, переросший в непрерывную песню естественных и неотвратимых стонов. Пальцы вампира изящно пробрались между ног, дразня чувствительные точки и проверяя готовность принять его в жаждущее лоно, мое невольное сопротивление вынудило Эдварда пробормотать в мой приоткрытый от частого дыхания рот:
- Не бойся ничего, со мной тебе не будет больно…

Холодные губы скользнули к горошинам груди, лаская их попеременно, я потерялась в этих новых ощущениях, становившихся острее и насыщеннее с каждой секундой долгой сладкой пытки. Двинулись к пупку, оставляя жгучий ноющий след. И везде, где прикасался влажный прохладный язык, в кожу будто впрыскивался наркотик, заставляя ее непрерывно гореть от приятной и невыносимой муки. Я изогнула спину и скрутила пальцами простыню, ощутив движение губ, ворвавшихся между бедер, в самое средоточие моего невинного лона, и потеряла разум, когда язык, аккуратно обведя каждую нервную точку, медленно и уверенно проник внутрь. Будто слюна вампира действовала как наркотический бальзам, обволакивая все, к чему прикасалась, обезболивая и подводя к самой границе рая. Ноги бессильно упали, я больше не принадлежала себе, купаясь в сладострастной неге.

Толчок показался естественным продолжением любовного танца, без примеси боли потери невинности, без страха, что делаю что-то не так. Танца, нарастающего как крещендо, как песнь-олицетворение наивысшей любви. Хаотичные губы, рваные звуки, бесполезные руки и умопомрачительный полет к небесам. Низ и верх перестали существовать. Я плыла в океане удовольствия, желая, чтобы оно длилось вечно. Не хотела возвращаться в реальный мир. Можно, я останусь в сказке навсегда?

Но за все приходится платить. И цена моего наслаждения была непомерно высокой, я знала это. Помнила, чем все закончится. Сплетение тел, непрерывность резких и мерных, жестких, но нежных толчков, низкие стоны вампира. Холодные губы, ищущие мою кипящую кровь. Дрожащие пальцы, торопливо убирающие с шеи увлажнившиеся от пота волосы. Сочный звук лопающейся под острыми зубами кожи, давление напрягшихся от жажды губ, сорвавшееся в череду длинных, сильных, жадных, восхищенных глотков, сопровождающихся затуманенными животными стонами. И всепоглощающий грандиозный оргазм, разнесшийся по моим венам волной цунами, сметающей все на своем пути, стирающей границы существования, саму мою суть, мою личность, превратившей меня в комок оголенных нервов, корчащихся в экстазе. За это стоило умереть…

Все рухнуло слишком быстро. Сладость исчезла. Силы мгновенно истаяли, стремительно меня покидая, беспощадная смерть наносила за ударом удар, а я лишь беспомощно хлопала ртом, пытаясь дышать и слушая последние хрипы своей предсмертной агонии. С каждым глотком я делала один огромный шаг к трагичному финалу. Бессилие поглощало меня, насильно выдирая душу из тела. Я видела белый свет, ослепительный и манящий, но страшный тем, что оттуда не будет возврата. Я уходила на небеса. Умирала. Вампир убивал меня. Он получил, что хотел. Я была ему должна. Одну жизнь. Тепло одного слабого человечка. Несколько литров вкусной непревзойденной крови, восхитительный коктейль из моего наслаждения, любви и добровольного согласия…

Судороги вершины блаженства сокрушили его сильное тело, заставив зарычать, почти сломать мне кости, но не отнять, а крепче прижать рот, почти душа. Смерть вдруг перестала быть столь легкой, сколь была обещана: пальцы ног и икры болезненно свело, все мышцы тела натянулись как звенящая тетива от внезапного самопроизвольного сопротивления. Легкие в последний, казалось, раз сипло и жалко втянули воздух. Язык распух, в рот насыпали колючего песка, и сухость скрутила гортань, словно я много недель провела в знойной и растрескавшейся пустыне. Вампир иссушал мое съеживающееся тело, потрошил как ставшую ненужной тряпичную куклу. Отходный материал, продлевающий Его жизнь, не более того. И в этот последний миг последней секунды моей почти завершенной жизни, вместо того чтоб безропотно сдаться воле убийцы, отдать обещанный долг, позволив опустошить сосуд до конца, я, движимая потребностью хоть чем-то утолить раскалывающую, рвущую до самой трахеи жажду, восполнить влагу, которую отнимают у меня, а может просто для того, чтобы сдержать предсмертный болезненный крик, обняла убийцу за шею, прижалась лицом, дотянулась до единственного источника, который был доступен, и прихватила зубами нечеловеческую плоть, удерживаясь слабеющими руками, царапая кожу вампира, цепляясь за крошечный клочок истлевающей жизни.

Мои зубы не были предназначены для прокусывания кожи, однако даже маленькой ранки хватило, чтобы ощутить солоноватый вкус крови на языке. И жизнь, едва теплящаяся во мне и почти совсем истощенная, проснулась от этой капли, дарующей второе дыхание. Я, словно клещ, почуявший близость дразнящего аромата, сошла с ума. Зажмурив глаза, впилась в ранку со всей внезапно вернувшей слой, с эгоистичным безумием всасывая жидкость в себя. Если выдох Эдварда обладал настолько мощным оживляющим эффектом, что уменьшал даже количество метастаз в крови, трудно представить, каким магическим воздействием на человека обладала кровь вампира. Эликсир молодости и бессмертия существовал с незапамятных времен, воспетый в романах и обыгранный в кинолентах. И мне посчастливилось на границе между жизнью и смертью испробовать его.

Полностью дезориентированная, перенасыщенная необычайной эйфорией, переполненная рвущейся наружу необузданной, непонятно откуда взявшейся энергией, я откинулась, смакуя остаток вкуса на языке, облизывая губы и зубы, подрагивая от первобытного восторга.

- Что ты сделала, Изабелла? - Эдвард поднял голову, в его глазах плескался шок, но я едва ли могла его сейчас понять, внять смыслу слов. Тонкие пальцы очертили контуры моего лица, тревожное выражение не покидало прекрасных черт, малахит потускнел, а кожа стала напоминать вековой пергамент. Словно сменяющие друг друга кадры старой кинопленки, в которых цветной и яркий кадр контрастирует с засвеченным, испорченным и блеклым черно-желто-белым. Какой из них настоящий, оставалось только гадать.

Я улыбнулась, как накурившийся марихуаны торчок, не ведающий, что творит. Я была не в себе, все еще под воздействием приятного оболванивающего дурмана. Я была абсолютно, неконтролируемо пьяна.

Эдвард покачал головой, сосредоточенно разглядывая мое по-детски, как у дурочки, счастливое лицо. Его терзали неприятные мысли, когда он встал и оделся, озадаченно поглаживая шею. Поднял воротник. Сжал плотно губы, выхватил с полки мой дневник, выдергивая из него плоды моего труда, уничтожая с любовью сделанные рисунки, сминая и пряча их в карман.

- Эй, это принадлежало мне! – капризно и неадекватно пробормотала я, делая нелепое движение рукой, плохо подчиняющейся воле. И с удивлением уставилась на ладонь как на чудо света – сквозь кожу просвечивал каждый сосуд, проглядывалось движение по ним крови.
- Я же сказал, нельзя говорить никому обо мне! – низко порычал Эдвард, но его магия не действовала на меня сейчас, я продолжала глупо улыбаться, качаясь на волнах нирваны.
- Ты придешь завтра? – игриво предложила я, закусывая нижнюю губу.

Эдвард жестко кинул мой изнасилованный дневник на место, оправляя куртку.
- Договор расторгнут, Изабелла, - без сожаления подвел черту он. – Теперь я не смогу помочь тебе.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/58-16465-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: Валлери (16.11.2015) | Автор: Валлери
Просмотров: 4974 | Комментарии: 100


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 1001 2 3 4 5 6 »
1
100 чиж7764   (15.08.2016 01:38) [Материал]
Обалдеть! Сильна барышня! В момент оргазма прокусить шею вампиру? Сколько же он ей адреналина впрыснул???
А юноша-то у нас обидчив, аки барышня.
Есть вообще надежда, что его тело сработало как центрифуга своеобразная для излечения от рака? Или она теперь юной вампиршей будет?

0
99 Vivett   (13.06.2016 07:09) [Материал]
Большое спасибо за главу!
Я будто сама погрузилась в этот невероятный водоворот ужаса и страсти!
Невероятно!

0
98 Sharon9698   (03.05.2016 20:11) [Материал]
Вот Белла даёт!!! И оргазм испытала, и первую близость, да ещё и кровушки вампирской хлебанула))) Никак теперь и сама вампиром станет wink А Эдвард, похоже, обиделся, что она его такого десерта в виде её сладкой крови лишила)))

0
97 maramoroz   (09.02.2016 14:14) [Материал]
вот это хватка у Беллы, никак она становится или стала вапиром

0
96 Farfalina   (15.01.2016 11:02) [Материал]
Ннипонял! Это што ж за оргазм такой, что она уожу вампира смогда прокусить???

0
95 moroshkao   (29.12.2015 10:41) [Материал]
О да, ты его СДЕЛАЛА детка! Прям гордость распирает за девчонку: на смертном одре испытать такие феерические ощущения и род воздействием адреналина прокусить кожу вампира. Следующую главу не читала, но она даст фору этому любителю крови смертников.

0
94 bitite_zum   (07.12.2015 18:26) [Материал]
большое спасибо за главу!

0
92 Karolina-Rai   (29.11.2015 20:56) [Материал]
Спасибо за продолжение))). Очень интересная глава biggrin

0
93 Валлери   (29.11.2015 23:41) [Материал]
Пожалуйста smile

0
90 Niki666   (26.11.2015 22:29) [Материал]
Похоже, что последнее желание Беллы не останется без последствий.
Она получила свой первый сексуальный опыт, испытав жгучую страсть и насладившись каждой минутой волшебства, подаренного вампиром. Эдвард не смог устоять перед искушением и в итоге поплатился, показав свою слабость. Перестарался и теперь не в его силах помочь уйти Белле на тот свет. Испив кровь вампира, Белла видимо сама обрела силу не меньшую его собственной. Остаётся лишь гадать, чем всё это обернётся. Судя по всему, сам того не желая, Эдвард создал нового призрака ночи.
Спасибо за главу! smile

0
91 Валлери   (27.11.2015 13:10) [Материал]
Классные предположения, не зря тебя на самого проницательного читателя номинировали в ТРА wink happy happy

0
88 natalj   (25.11.2015 19:32) [Материал]
Спасибо большое за главу!

0
89 Валлери   (25.11.2015 20:04) [Материал]
Пожалуйста wink

1-10 11-20 21-30 31-40 41-50 51-53


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]