Глава 17: Перемирие

Моя маленькая квартирка еще никогда не казалась такой крошечной.
После его полу-извинений и пристальных взглядов я решила, что больше не выдержу неловкой тишины, и направилась на кухню, чтобы чего-нибудь поесть. Конечно, не ветчина с запеченным картофелем, но это была не только моя вина, что мы пропустили ужин с остальными Калленами – хотя я уже начинала чувствовать себя виноватой. Тем не менее, если бы я не настояла на том, чтобы уйти, то до сих пор бы осталась в неведении о причинах Эдварда. От одного только воспоминания об этом во мне снова закипел гнев.
Эдвард присоединился ко мне на кухне и молча облокотился на столешницу, пока я давила чеснок, перемешивая его в кастрюле со сметаной и растопленным маслом. Кажется, он внимательно изучал каждое мое движение, пока я разогревала эту смесь, доставала одну кастрюлю для вермишели, а вторую - для цыпленка и броколли. Но он продолжал молчать.
Казалось, напряжение в комнате нарастало быстрее, чем готовился соус Альфредо.
Поэтому я сделала все возможное, чтобы проигнорировать его присутствие и сосредоточилась на приготовлении еды. Я подогревала цыпленка и добавляла сыр в соус, когда Эдвард подошел к плите и бросил макароны в кипящую воду. Пока мои руки были заняты, Эдвард мгновенно понимал, что именно мне нужно, и молча выполнял это. Это снова был Эдвард. Еще одна его сторона, которой я раньше не знала. Я так многого не знала о нем, что понемногу стала задумываться над тем, каким же он был на самом деле под всеми этими масками. Мы слаженно работали вместе, и я почувствовала, как исчезают злость и раздражение, постепенно уступая место полнейшему недоумению.
Мы ели в полной тишине. Я знала, что мы сейчас балансируем на лезвии ножа, и, судя по выражению лица Эдварда, он тоже это чувствовал. Никто из нас не хотел делать первый шаг к столь необходимому разговору.
После ужина Эдвард настоял на том, что сам все уберет, пока я буду переодеваться. И я вынуждена была согласиться, что, надев свою любимую огромную футболку и удобные старые треники с протертыми коленями, я смогу расслабиться и перейти к неизбежному разговору, хотя Элис и убила бы меня за такой внешний вид.
Мы пристально смотрели друг на друга около десяти минут, а затем я пошла в гостиную и уселась на диване.
Эдвард сел рядом со мной и стал нервно оглядываться вокруг, словно пытался найти вдохновение; затем принялся постукивать ногой. Потом он открыл рот, чтобы что-то сказать, но сразу же его закрыл, проводя рукой по волосам и громко вздыхая.
Я не могла даже открыть рот - мне казалось, будто мы попали в какое-то состояние неопределенности и просто-напросто застряли в нем. Я была настолько ошеломлена всем тем, что произошло за последние несколько часов, что уже просто не знала, как на все это реагировать. Но пока я наблюдала за попытками Эдварда найти подходящие слова, я почувствовала, как во мне снова просыпается раздражение. Я была где-то на грани слез, вспышки гнева и смеха. Хотя мое желание засмеяться не имело ничего общего с юмором. Я была настолько ошеломлена и эмоционально истощена, что истерика грозилась вырваться в любой момент, поглощая последние разумные мозговые клетки. Мне понадобилось собрать все свои силы в кулак, чтобы не рассмеяться.
Боль, разочарование, отвержение… Мне больше не хотелось думать об этих чувствах.
Открывает рот.
Закрывает рот.
Проводит рукой по волосам.
Громко вздыхает.
Этот круг продолжался, и мне стало интересно, понимал ли он, насколько был предсказуем, или что следовал своего рода схеме.
Открывает рот.
Закрывает рот.
Проводит рукой по волосам.
Громко вздыхает.
Это был Эдвард.
Эдвард, который сейчас сидел рядом со мной, и вел себя так, словно был взволнованным подростком, который готовился к первой встрече с отцом своей девушки, пока этот самый отец тщательно начищал ружье.
Эдвард, который месяцами пытался вытолкнуть меня из своей жизни и жизни своей семьи.
Эдвард, который вылетел из дома своих родителей перед рождественским ужином, не сказав никому не слова. Конечно, он поговорил с Карлайлом, но разве это считается?
Эдвард, который пытался осудить меня за грехи своей матери.
Открывает рот.
Закрывает рот.
Проводит рукой по волосам.
Громко вздыхает.
Эдвард, который стал добрее ко мне за последнее время, и дал мне почувствовать, что возможно я смогу быть матерью, когда дал мне подержать на руках свою крошку -племянницу.
Эдвард, который настоял на том, чтобы я провела Рождество с его семьей, потому что не хотел, чтобы я оставалась одна.
Эдвард, который заставил мое сердце растаять, когда сказал Эшли, что у нас будет ребенок.
Эдвард, который плавно двигался рядом со мной на кухне, пока мы готовили еду хоть и в тишине, но очень синхронно.
Эдвард, о котором мне хотелось заботиться.
Открывает рот.
Закрывает рот.
Проводит рукой по волосам.
Громко вздыхает.
Я могла только покачать головой и уставиться на него. Я ненавидела это. Я ненавидела растерянность. Я ненавидела сражающиеся эмоции. Я ненавидела то, что не знала, что мне сказать и что сделать.
Открывает рот.
Закрывает рот.
Открывает рот…
Он внезапно изменил своей схеме, и мне стало интересно, сможем ли мы выбраться из этого порочного круга.
- Прости, - сказал он. Он грустно уставился на меня - его взгляд был нежным, плечи поникли, снова напоминая мне раскаявшегося ребенка.
Я вздохнула.
- За что?
- Что ты имеешь в виду? – спросил он.
- Именно это, - раздраженно ответила я. – За что? Почему ты вылетел из дому? Почему ты постоянно извиняешься, даже не зная, за что именно? Боже, Эдвард, почему ты подвергаешь нас обоих такой пытке? Почему ты все никак не можешь определиться?
Он встал с дивана, его собственное раздражение волнами исходило от него, когда он отошел от меня. Затем он обернулся. Его напряженное тело поникло, а голова безвольно склонилась. Эдвард схватился руками за волосы. Я заметила короткую вспышку боли в его глазах перед тем, как он закрыл их. Этим он сказал все то, что мне нужно было знать – он был в таких же растерянных чувствах и переживал такую же боль, что и я.
Внезапное желание утешить его было просто ошеломительным, но я крепко обняла себя, сдерживаясь.
- Где ты был? – спросила я через несколько невыносимо долгих минут, когда поняла, что он не собирается отвечать на мои вопросы.
- Я думал, что отец тебе уже все рассказал.
- Он сказал мне, что ты ходил на встречу со своей матерью.
- Это правда.
- Зачем?
Он провел рукой по волосам и снова взглянул на меня.
- Это она звонила, когда ты держала ребенка.
Я кивнула и ждала, пока он продолжит, но Эдвард принялся мерить шагами комнату и снова умолк.
- Зачем она звонила? – наконец спросила я.
- Элизабет всегда звонит лишь по одной причине, Белла, - сказал он, закатив глаза, словно это была самая очевидная вещь на свете. Так, наверное, и было для Эдварда, и, судя по моему недавнему разговору с Карлайлом, я понимала, что он имел в виду. Эти мысли снова разозлили меня, но я быстро постаралась подавить эти чувства и спросила:
- И что ты сделал?
Его взгляд снова встретился с моим, холодный и сердитый, напоминающий мне об изумрудах.
- Я избавился от нее единственным возможным способом, - сказал он - его слова были пропитаны ядом. Эдвард опять принялся расхаживать по комнате.
Я не знала, как воспринимать эту фразу. Его голос был таким жестким. Вспомнив его слова, которые я подслушала сегодня вечером, я вздрогнула.
- Как? – наконец спросила я.
- А ты как думаешь? – прорычал он. Затем он сделал глубокий вдох и вздохнул, глядя на меня извиняющимися глазами. – Не волнуйся об этом. Она сказала, что будет держаться подальше. Она не потревожит тебя.
- И ты думаешь, что она сдержит свое слово? – спросила я, сложив руки на животе.
Эдвард только вздохнул в ответ.
И только тогда я поняла, что он только что сказал.
- Постой. Меня? Почему она должна потревожить меня? Я ведь совсем не знаю ее.
- Да, тебя. Ты можешь не знать ее, но она знает о тебе все.
Я тяжело сглотнула, и мой живот снова сжался, и я почувствовала, как стали дыбом волоски на моей шее.
- Как?
Эдвард покачал головой, а затем снова взглянул на меня.
- Это то, чем она занимается. Но это все моя вина. Я знал, что существует возможность того, что она может все узнать, но я не хотел вмешиваться в твое пребывание в больнице, поэтому я ждал, пока вернется отец, и предложил ему изменить твой статус на приватный, какой был бы у любого члена нашей семьи. Он воспринял это как то, что я, наконец, принял тебя, и не стал задавать вопросов. Мы можем… мы можем больше не обсуждать это, пожалуйста?
Ну, это был ответ на мой вопрос… хотя и не на тот. Мне хотелось спросить Эдварда, как его мать вообще могла что-то узнать, но, очевидно, он не хотел больше говорить об этом. Почему никто не рассказал мне этого раньше?
И только тогда я поняла, что сказала это вслух.
- Прости, - тяжело вздохнув, сказал Эдвард.
- Ты уже это говорил, - ответила я резче, чем планировала.
Лицо Эдварда снова напряглось, но затем снова приняло раскаивающееся выражение. Не успела я поинтересоваться, что же из этого было маской, как он сел рядом со мной и протянул ко мне руку. Он сначала осторожно провел пальцами по моей ладони, а затем более решительно обхватил ее.
- Белла, прости меня за все. Если бы я мог повернуть время вспять и принять другие решения, мы бы сейчас не разгребали все это.
Я выдернула свою руку из его хватки.
- Нет.
- Что?
- Нет, - серьезно ответила я. – Не нужно этого делать. Я не позволю тебе нерешительно…
- Это не нере… - начал Эдвард, но я жестом остановила его и снова заговорила.
- Ладно. Ты действительно так думаешь. Но это даже хуже! Потому что, черт возьми, мне не жаль! – слова вылетали так быстро, что я даже не успевала осмыслить их, но знала, что говорю правду. – Я не сожалею о своей беременности, и поэтому не могу жалеть о том, что встретила тебя. Может, еще несколько недель назад я бы и хотела повернуть время вспять, Эдвард, но не теперь. Я хочу этого малыша.
Я сделала шаткий вдох и попыталась сдержать слезы. Но я чувствовала себя так, словно с моих плеч свалился огромный камень. Я действительно хотела этого малыша. Я хотела его. Я любила его. Я не могла дождаться, когда, наконец, смогу держать его так же, как всего несколько часов держала ребенка Тани. И я знала, что больше не собираюсь думать о всех возможных вариантах развития событий, и уж точно не сожалею о своих решениях.
- Все это время я не позволяла себе быть счастливой, радоваться этому… но я думаю, что теперь смогу. Черт, да я должна радоваться! Потому что, что сделано – то сделано. Мы не в силах изменить того, что уже произошло.
Я говорила все это не только Эдварду, но и себе самой. В этих словах звенела правда, которую я не могла отрицать, и я чувствовала, что на сердце становится легче от того, что я этому верю.
- Вот почему… - Эдвард не закончил фразу, а я вопросительно уставилась на него, умоляя его продолжить. – Ты не…
- Что? – наконец спросила я.
- Ты просто не выглядела счастливой.
- Я даже не позволяла себе думать об этом. Мне казалось, что здесь нечему радоваться. Все было таким абстрактным.
Эдвард перевел взгляд с моего лица на мой живот и обратно.
- А мне кажется, все очень конкретно.
Я улыбнулась.
- Неа. Это просто моя отмазка, чтобы есть все, что душе угодно.
Он тихонько засмеялся, и на удивление я почувствовала себя гораздо лучше от того, что у него улучшилось настроение. Эдвард шокировал меня еще больше, когда пододвинулся ко мне ближе так, что наши плечи соприкасались, и положил руку на мой живот.
- Я был несправедлив с тобой, когда перенес на тебя все свои личные проблемы. Но ты должна понять - я поклялся себе, что никогда в жизни не окажусь даже в приблизительно подобной ситуации, как когда-то Карлайл. Когда я встретил тебя, Белла, я почувствовал, как меня тянет к тебе. Конечно же, сначала меня притягивала твоя внешность, и я не ожидал, что за ней кроется что-то большее. Но когда я сказал тебе, что я не сплю со случайными женщинами, с которыми знакомлюсь в барах, это было действительно так. В ту ночь я нарушил свои собственные правила, - сказал он, внимательно глядя мне в глаза. – Ты была всем тем, что я так мечтал найти в женщине. Умная, веселая, красивая. Для такого мужчины, как я, который либо проводит все свое время на работе, либо в одиночку, было неожиданно найти все это в случайной знакомой в баре. Я был несказанно рад, когда увидел тебя на свадьбе Эмметта. Я думал, что уже потерял всякую возможность на встречу с тобой, когда ты так и не позвонила. А потом…
- А потом я превратилась в твой самый худший кошмар, - закончила я за него. На одно короткое мгновение я смогла взглянуть на все это его глазами.
- Я не должен был так обращаться с тобой.
- Но ты ничего не мог с собой поделать, - нежно добавила я, ценя его в этот момент гораздо больше, чем когда-либо. Эдвард снова взглянул на меня, и в его взгляде скользило понимание, но я не могла подавить в себе растущее чувство вины. – И что ты хочешь теперь?
Он вопросительно выгнул бровь.
- Я думал, мы это уже обсудили.
- Да, но… Я все еще жду, что ты передумаешь.
- Почему?
- Потому что ты был так зол на меня сначала.
- Как насчет последних несколько недель?
Я отвернулась от него и уставилась на мигающие гирлянды новогодней елки.
- Я все еще жду, что ты передумаешь и уйдешь.
- Я не собираюсь уходить, - сказал он таким уверенным тоном, что я снова взглянула на него.
- Ты не можешь этого знать, - ответила я, качая головой. – Мы даже не связаны отношениями.
Эдвард пристально смотрел на меня несколько минут, изучая мое лицо.
- Ты этого хочешь?
Если бы я могла быстро соскочить с дивана, я бы так и сделала. Вместо этого я уставилась на Эдварда, пытаясь сформулировать ответ.
- Нет! – я сделала глубокий вдох и попыталась успокоиться. – Нет, - ответила я уже спокойнее. – Черт, твои родители были женаты… Даже мои родители были женаты… - я не могла закончить фразу.
- А что с твоими родителями? – спросил он. Я была уверена, что он хватался за любую возможность, чтобы перевести тему разговора на меня. А что я могла поделать? Я услышала его историю. Хоть и Карлайл рассказал мне ее, но теперь я все знала. Было бы справедливо рассказать Эдварду обо мне.
Поэтому я так и сделала. Я рассказала ему, что они развелись, как это повлияло на меня и на моих родителей. Я вспоминала и делилась этим с ним - как Чарли говорил о моей матери, и как мама твердила, что Чарли недостаточно любил нас, чтобы поехать за ней, когда она ушла. Эдвард внимательно слушал, пока я рассказывала ему о своей жизни с мамой, и как я чувствовала себя скорее родителем, чем ребенком. Затем я призналась, как мало я помнила свои поездки к отцу, и почему это было так. Наконец, я рассказала ему о том, что узнала от Джейкоба всего две недели назад, когда мои отношения с отцом практически сошли на нет, и что все это оказалось недопониманием с моей стороны.
- Годами я злилась на мать за ее незрелость и ребячество, обижалась на отца за то, что он не достаточно любил меня, - закончила я свой рассказ, пытаясь не звучать как обидчивый ноющий ребенок.
Пока я говорила, Эдвард закинул руку на спинку дивана, а когда я закончила, он уже крепко прижимал меня к себе. Я чувствовала себя уютно и абсолютно глупо одновременно. Я только что рассказала свою историю парню, которого только начинала узнавать ближе. И помимо этого, моя история и в помине не могла сравниться с той драмой, которую пришлось пережить ему. Я чувствовала, что все мои личные проблемы не шли ни в какое сравнение с его – у меня было стойкое ощущение, что он посчитает меня ужасно глупой. Но то, как он обнимал меня, показывало, что он не считал меня законченной идиоткой.
Его следующие слова удивили меня еще больше.
- Теперь я понимаю, почему ты решила, что однажды я уйду от тебя.
- Точно, - сказала я, осознавая, что его слова были правдой. Эдвард смог внушить мне доверие к нему за короткий промежуток времени, и я позволила себе положить голову ему на плечо. Мне больше не хотелось думать о своих проблемах.
- Это… это был… - я сделала глубокий вздох, чтобы успокоится. Я знала, что хотела у него спросить, но не знала, как он отреагирует на мой вопрос. Обняв себя, я попыталась снова заговорить. - Это была ваша первая встреча с тех пор, как ты был подростком?
Я вздрогнула, как только произнесла эти слова, мысленно готовя себя к его реакции.
Но он был совершенно спокоен.
- Нет.
Я задумалась над этим. По словам Карлайла, Эдвард не видел свою мать с тринадцати лет. Но мне не пришлось долго размышлять, когда Эдвард продолжил.
- В последний раз я встречался с ней пять лет назад, но я знаю, что она пристально следит за моей деятельностью.
- Откуда ты знаешь?
- Она посылает мне короткие письма, открытки и звонит время от времени.
Это было неожиданно.
- Она проверяет, как у тебя дела? – спросила я, поднимая голову и глядя на него.
Эдвард фыркнул и отвернулся от меня.
- Нет.
Снова тишина. Я хотела узнать больше, но не хотела давить на Эдварда. Все еще чувствуя успокоение от его близости, я снова положила голову ему на плечо. Через несколько секунд он принялся потирать мои плечи, и я снова почувствовала себя в безопасности.
- За много лет я понял, что у Элизабет всегда есть некий скрытый мотив, - продолжил он, - и, в конце концов это все сводится к различным манипуляциям только для того, чтобы больше ей не пришлось работать. Хотя, я уверен, что если ее спросить, она бы ответила, что ей нужно очень усердно работать, чтобы прилично жить.
В его голосе явно сквозило отвращение.
- И когда ты встретился с ней пять лет назад…
- Она решила, что так как я теперь совершеннолетний и имею доступ к своему трастовому фонду, за деньгами лучше приходить ко мне.
- И ты давал ей их?
- Она угрожала, что пойдет к Карлайлу и расскажет ему очередную плачевную историю, прекрасно зная, что я сделаю все для того, чтобы она не приближалась к моему отцу, - он сделал глубокий вдох, а затем резко выдохнул. – У нее всегда есть история. Умирающая от рака мать, она только что попала в аварию, или ее машина сломалась, и она теперь не может добраться на работу – не то, чтобы у нее была постоянная работа за последние двадцать лет, - пробормотал Эдвард.
- И ты даешь ей то, что она хочет?
Эдвард провел рукой по волосам.
- До сегодняшнего дня мои родители не знали, что я иногда общаюсь с ней. Понимаешь, когда мне было тринадцать… Карлайл ведь рассказал тебе об этом? – спросил он, поворачиваясь ко мне.
Я кивнула.
- Да.
- Вся эта ситуация была просто ужасной, Белла. Стресс, ее внезапные появления тогда, когда ей этого хотелось, преследование Карлайла… Для моей семьи это был ужасный стресс, и все из-за меня. И я все только ухудшил для Карлайла и Эсми, надеясь на встречи со своими биологическими родителями. Я дошел даже до того, что стал обвинять Карлайла в том, что он не дает мне общаться с моим отцом из-за ревности.
Подняв голову, чтобы лучше видеть его, я попыталась успокоить его.
- Ты был юн. Это не твоя вина.
- Разве ты не согласна, что если бы меня не существовало, Элизабет бы не имела возможности разрушать брак Карлайла и Эсми?
- А если бы не ты, как бы Эсми и Карлайл вообще встретились? – спросила я.
Кончики его губ слегка дернулись вверх, когда он убрал руку с моего плеча и повернулся ко мне. Я попыталась не думать о том, как холодно мне было без нее.
- Папа рассказал тебе об этом, разве нет?
Я почувствовала, как мои губы расползаются в ответной улыбке.
- Да, рассказал. Я уверена, что он многое упустил, но все же рассказал, как познакомился с Эсми. Это словно эффект бабочки – одно крошечное событие влечет за собой более значимые. К тому же, я уже сказала тебе, что больше не хочу возвращать прошлое.
Он кивнул, хотя скорее он пытался успокоить себя, чем соглашался со мной.
- Я очень испугался сегодня.
Я склонила голову на бок и прикусила губу – моя собственная нервная привычка, в которой я состязалась с потребностью Эдварда проводить рукой по волосам.
- Почему?
- Потому что когда она сегодня позвонила, то ехала в машине и была примерно в двадцати минутах от дома моих родителей. Я беспокоился, что она сможет выполнить свою угрозу до того, как я успею с ней встретиться. Я боялся, что она отправится к Эсми или Элис, или к тебе, чтобы получить то, что ей нужно.
Я почувствовала, как внутри меня все сжалось.
- Она опасна? Мне следует волноваться? – спросила я. Каким-то образом мне удалось сказать это спокойно, но я не могла унять свой гнев из-за того, что он скрывал от меня что-то, что может угрожать мне и моему ребенку.
- Нет, нет, Белла. Она не такая. Она может только манипулировать. Я думаю, что если бы я проигнорировал сегодня ее звонок, то самое худшее, что она смогла бы сделать, так это поджидать тебя возле твоей квартиры, или прийти к тебе на работу, думая, что если она сможет подружиться с тобой, то получит еще одну возможность добраться до меня.
- О, - мне стало немного легче.
- Я просто не хочу, чтобы она смогла втянуть кого-то еще в свои сети.
- Значит, ты сделал что-то, чтобы удержать ее подальше, может, запретительный судебный приказ, или что-то в этом роде? – я не знала, как такие вещи на самом деле работают. Все мои познания основывались на детективах, которые я смотрела или читала.
Эдвард избегал моего взгляда и снова начал водить рукой по волосам.
- Эдвард?
Мой вопрос был встречен еще одним громким вздохом.
- Я сделал то, что делаю всегда – все, что нужно для того, чтобы избавиться от нее быстро и тихо. Я не хотел, чтобы кто-то еще имел к этому отношение. Она - моя обязанность, и я должен держать ее и ее безумные схемы подальше от своей семьи. До сегодняшнего дня никто даже не знал, что я с ней вижусь. Она обещала держаться подальше, и я знаю ее достаточно хорошо для того, чтобы быть уверенным в ее словах – хотя бы на какое-то время.
Как ни странно, я почти могла это понять. Эдвард делал все так, как и раньше, руководствуясь инстинктом. Мне стало интересно, что сказала бы его семья, узнай они о том, что происходило на самом деле. Но я строго напомнила себе, что пока его мать держалась подальше от меня и моего сына, мне нет до этого дела.
Я широко зевнула.
- Тебе нужно поспать.
- Нет, - сказала я и снова зевнула. И хотя я знала, что он прав, я не хотела отпускать то, что сейчас возникло между нами. Я знала, что мне, во что бы то ни стало, нужно было поддерживать этот разговор. Я ужасно боялась, что если я сейчас встану и пойду спать, мы снова вернемся к вежливым любезностям и поверхностным разговорам. Для меня так было бы легче. Потому что я знала, что если я позволю нам сближаться, мне будет гораздо больнее, когда ему все наскучит и он решит уйти. Или что еще хуже, когда он решит, что я ничем не лучше его биологической матери, которая всегда искала лишь легкой наживы. Когда он снова сел на диван и притянул меня к себе, я зевнула и мысленно надеялась на то, что Эсме отдаст Эдварду мою рождественскую открытку, чтобы он не сравнивал меня больше с Элизабет.

От редактора: Всем привет! Вот и еще один шаг навстречу сделан.=)) Как вам мамочка Эдварда?)) Надеюсь, что вам понравилась глава. Хотелось бы услышать ваши мнения, так что Welcome на форум. Следующая глава будет на позитиве - я обещаю.=) До скорого!