5.1
POV Элис

Лёжа поперёк кровати в спальне, я слушала шум дождя за окном и радовалась, что потоки воды с неба начали низвергаться только когда мы добрались домой. День прошёл великолепно, вылазка удалась. Оставалось лишь радоваться, что солнышко подарило нам возможность весело проводить лето, наслаждаясь остатками тепла, морским свежим воздухом и хорошей компанией.

С самого утра стало ясно, что день сложится: когда мы с Эдвардом поворачивали на парковку супермаркета, где была назначена встреча участников поездки, я решила, что началась грандиозная распродажа или кто-то затеял митинг. Обычно тихая и полупустая стоянка была заполнена машинами и людьми. И, только подъехав ближе, я с радостью обнаружила, что большая часть собравшихся – наши одноклассники. Я никак не ожидала такого столпотворения: по привычке оповещая почти всю параллель, я думала увидеть от силы человек пять-семь, как обычно в таких случаях бывало.

После недолгих сборов мы отъехали из города на восьми машинах, ещё четыре оставив на стоянке, решив, что вместе веселее. Хорошо, что дорога, ведущая в Ла-Пуш в любое время пустынна, и мешать нам было некому. Только одно сожаление мелькнуло: в веренице разномастных автомобилей так и не появилось чёрного «мерседеса». Даже после категорического отказа Беллы, я до последнего момента надеялась, что они с братом поедут с нами. Но я скорее отмела грустные мысли в сторону, намереваясь сполна насладиться предстоящей поездкой.

На пляже мы заняли одну из самых больших полянок, к тому же вскоре подошли ребята из резервации. Кто-то почти сразу отправился в море на доске, другие выбрали прогулку по побережью. Каждый отыскал дело по душе, и день пролетел как одно мгновение, доставив всем удовольствие.

Учитывая, что остальные новички отсутствовали, Эдварда принялись допрашивать о его жизни в Майами, но, пребывая в хорошем настроении, он не сильно тяготился расспросами и отвечал подробно и откровенно. Слушая брата, я в очередной раз подумала, что мы все для него – экзотика. Слишком сильно отличалась жизнь маленького затерянного в лесах Форкса от шумного солнечного Майами. Но значительная разница совсем не помешала Эдварду непринуждённо влиться в новое окружение.

Лишь к концу дня солнце скрылось за тучами, и, убегая от грозившей дождём природы, мы засобирались домой.

Незадолго перед отъездом к нашей шумной компании присоединились двое более взрослых ребят из резервации, Сэм и Пол. Думаю, им было лет по двадцать, если не больше, в то время как старшему из нас только-только исполнилось восемнадцать. Огромные, загорелые, совсем легко одетые, они производили сильное впечатление. Ребята посматривали на них с лёгкой завистью: ещё бы, такие горы накаченных мышц, притом, что в Ла-Пуш вряд ли найдётся хоть один тренажёр. Девушки не могли не обратить внимания на подчёркнутую мужественность вновь пришедших. Гости подсели к костру, Сэм легко присоединился к разговору, поведав несколько охотничьих и рыболовных баек, когда вдруг Эмбри дёрнул его за руку:

– Лучше бы ты ребятам рассказал наши старые сказки, – весело попросил он. – Это куда любопытнее, старшие же почему-то не рассказывают, сколько раз мы просили Билли об этом. Вампиры, оборотни – это будет поинтереснее размера пойманной рыбы!
Я заметила, как нервно заёрзал Пол. Сэм же сразу потерял улыбку, внутренне напрягшись. Эмбри сказал что-то лишнее? Какие тут тайны?
– Думаю, ребятам не очень нужны наши легенды, – отрезал Сэм сухо. Лицо его стало ещё более взрослым, суровым. – А вы их когда-нибудь узнаете, если умудритесь поумнеть.

И замолчал. Настроение у костра сразу пошло на убыль, все вдруг осознали, что скоро вечер и пора собираться домой.

И вот, лёжа на кровати и слушая напевы потоков дождевой воды за окном, я думала о странном эпизоде и никак не могла взять в толк: какие тайны могут быть в старых легендах и сказках квилетского племени? Притянув к себе ноутбук, я попыталась поискать в интернете что-нибудь про предания квилетов. Как ни странно, информации оказалось удручающе мало. Нашлась лишь одна заметка исследователя индейских сказаний, в которой наиболее существенной деталью было упоминание о том, что легенды существуют, но хранятся племенем в строжайшей тайне, и, будучи не его членом, узнать подробности практически невозможно. Во всяком случае, стала понятна реакция Сэма и Пола.

Последующие дни в школе протекали спокойно, не принося сюрпризов. Осень вступала в свои права, становилось дождливее. Я читала, училась, общалась с друзьями. Ломала голову над тем, куда пойти учиться дальше, что становилось всё более серьёзной проблемой, требующей решения в течение ближайших недель. Даже спросила Эдварда, но он ничего толком не ответил, легкомысленно отмахнувшись от моих расспросов. Мне показалось, что для себя он всё решил, поэтому и пребывал в спокойствии.

Я не прекращала попытки наладить общение с Беллой, но они остались безуспешными. Я не раз замечала на лице девушки тень удивления, вызванного моим упрямством. Но любопытство так просто было не заглушить, и я продолжала искать подходы к ней.

Каллены по-прежнему держались особняком, никого не допуская в тесный, семейный круг. Постепенно освоившись, я перестала падать в обморок при виде Джаспера, хотя в глазах временами по-прежнему темнело при встречах. Но я настойчиво следила за ним: любопытство, а может, даже нечто большее, не позволяло мне отмахнуться от мыслей о Калленах, хотелось понять, что со мной происходило при виде Джаспера, откуда возникала такая реакция.

Наблюдая, я неоднократно видела заинтересованные взгляды. Несколько раз я замечала обращённое на меня внимание во время общения с Беллой – возникало ощущение, что он расспрашивает сестру обо мне или советуется с ней о чём-то, со мною связанном. Но вопросы копились, а даже намёка на ответы не появлялось.



В один из вечеров в конце октября я собралась на любимый мыс к океану. Небо затянули мрачные тучи, но дождь за весь день ни пролил и капельки. Я оставила машину на стоянке и пустынной каменистой тропой добралась до высокой площадки на мысе. Океан хмурился, волны накатывали одна за другой, тёмно-синие валы с белыми пенистыми шапками с грохотом разбивались о скалистый берег. Дул сильный ветер. Суровая красота настолько завораживала, что я просидела на обрыве более двух часов, старательно зарисовывая пейзаж во взятом с собой этюднике. Вернувшись к машине, я закончила карандашный набросок и настроилась уезжать домой, когда заметила, что моя машина на стоянке не одинока. На противоположном краю, в густой тени деревьев, стоял знакомый чёрный «мерседес». И его владелец как раз выходил из леса в тот момент, когда я убирала вещи в багажник.

На этот раз обошлось без обморока, что не могло не радовать. Твёрдо решив воспользоваться благоприятными обстоятельствами, я набрала в лёгкие воздуха и окрикнула одноклассника:

– Джаспер! Надо же, какая встреча! – Я обрадовалась, что голос не сорвался и не выдал моего волнения слишком явно.
– Элис, – улыбнулся он приветливо. – Не ожидал тут встретить кого-либо в такое время. Обычно здесь тихо и пустынно – ну, за редким исключением.
Голос был спокоен, а глаза – светлыми-светлыми. Странно, ни разу не замечала, чтобы у человека радужка так явно меняла цвет! Интересно, чем это вызвано? Только настроением или есть другие причины?
– Так всё-таки это был ты? – не удержалась я от вопроса. – Тогда, в конце августа?
Джаспер засмеялся в ответ на моё очевидное смущение.
– Я, – сознался он. – Но решил, что лучше смотаться и тебя не пугать – и так до обморока дело дошло! Надеюсь, сегодня ты не планируешь?.. – В его взгляде скользнуло сомнение.
– Надеюсь, что нет, – опустив глаза, ответила я. – Да я и тогда вроде бы не пугалась, не знаю, что на меня нашло. В любом случае спасибо за помощь. Я никак не решалась спросить о том вечере – ни у тебя, ни у Беллы.
– Сестра не выдаёт моих секретов, – последовал серьёзный ответ. – Не думаю, что был смысл у неё интересоваться.

Говоря, он слегка наклонил голову, как будто стараясь что-то рассмотреть в моём облике. Явный интерес Джаспера был более чем приятен, но от удивления я с трудом подбирала слова. Слишком непривычной была разговорчивость представителей семейства Калленов. Мне и с Беллой разговоры удавались с трудом, а тут всё куда сложнее.

– Да, я заметила, что вы очень дружные, – кивнула я, решаясь прервать паузу. – Это здорово!
– Полностью с тобой согласен! – Было хорошо заметно, насколько близок Джаспер с сестрой. Даже простого упоминания о ней хватило, чтобы смягчить красивые черты лица, заставить светиться взгляд теплом. Он поднял глаза в темнеющее небо и заметил: – Как быстро смеркается! Тебя дома не потеряют?
– Не думаю, пока не очень поздно. – Пожала плечами я, с трудом скрывая огорчение: Джаспер, похоже, собрался прощаться. – А тебя?
– Ну, я же не хрупкая красивая девушка, могу за себя постоять! – засмеялся в ответ Джаспер. – К тому же мы живём не совсем в городе, так что мне ближе добираться.
– Ты знаешь, где я живу? – округлила глаза я.
– Думаю, в Форксе все в курсе, где живет шеф полиции, – фыркнул парень, разбивая в пух и прах мои радужные подозрения.
Логично, чёрт побери. Всё-таки Форкс совсем маленький городок. Мне так хотелось продолжить беседу, но я с необычной для себя робостью поняла, что боюсь показаться ему неинтересной, скучной.
– Ну да. Ты прав, – неловко проговорила я. И созналась: – Неохота уезжать. Я очень люблю это место. Но скоро, похоже, начнётся дождь, да и действительно темнеет.
– Наши вкусы совпадают, мне тоже нравится здесь проводить время, – согласился со мной Джаспер, заставляя замереть моё сердце от волнения. И с лукавой улыбкой добавил: – Особенно на площадке над океаном.
Я вздрогнула. Он знает моё заветное место? Мы смотрели друг другу в глаза, и я вспомнила недавнее видение: беседа наедине на обрыве над бушующими волнами. Словно опасаясь, что Джаспер прочитает мои мысли, я поспешно отвела взгляд.
– Да… Очень, – смущённо пробормотала я.
В светло-карих глазах мелькнуло странное выражение. Показалось, что он хотел ещё о чём-то меня спросить, но внезапно передумал. Тепло исчезло из взгляда, словно между нами пролегла стена.
– Но уезжать всё же пора, – вежливым, чуть отрешённым тоном проговорил парень. – Был рад увидеться и доволен, что не напугал. До встречи в школе!

Он сел в машину и почти мгновенно исчез со стоянки. Я медленно выехала следом, снова думая о том, что этот человек, которого я совсем не знаю, оказывает на меня странное воздействие. И к тому же посещает то место, которое я считала своим и так любила. Мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы моё видение сбылось. Кто знает, кто знает…

Но в школе Джаспер продолжил вести себя так, будто и не было неожиданной встречи и странного разговора. Максимум, на что я могла рассчитывать, это на вежливые, краткие приветствия и взгляды исподтишка.



Неделю спустя учитель по биологии повёз наш класс в лес на экскурсию. Олимпийский полуостров – уникальное место, а для изучающих биологию школьников – вдвойне. Мы прошли по одному из туристических маршрутов через знаменитый «дождевой» лес, весь зелёный и живой, несмотря на позднюю осень. Мистер Варнер рассказывал про особенности местной фауны и флоры, заинтересованная, я слушала. Да и не было сомнений, что пешеходная прогулка по свежему воздуху куда лучше сидения в классах.

По окончанию экскурсии мы с Эдвардом общались с одноклассниками на стоянке в ожидании отправления автобуса. Белла с Джаспером стояли неподалёку от нас, общаясь между собой, – ситуация, к которой все успели привыкнуть.

И тут я, кинув взгляд в сторону Калленов, внезапно ощутила, как меня накрывает тёмной волной, перед глазами резко почернело, а затем вспыхнула яркая картинка: ночная дорога, сплошная стена леса по краям и грузовик, несущийся на меня с сумасшедшей скоростью. А потом вновь бездонная пропасть черноты вокруг и длинный коридор, в конце которого сиял источник яркого белого света.

Очнувшись, я обнаружила себя на разложенном сидении в автобусе. Надо мной склонился Эдвард и бережно держал меня за руку.

– Элис. Как же ты меня напугала! – голос его слегка дрожал от напряжения, зелёные глаза мерцали в полутьме, но в голосе слышалось облегчение. – Что за грузовик? Что тебе привиделось? Ты говорила тихо, но кое-что я смог расслышать…
– Не знаю, – отчаянно замотала головой я. – Не помню. Что я говорила?
– Ты говорила что-то о смерти, о том, что ты знала, что так оно будет, – не сводя с меня внимательного взгляда, тревожно рассказал Эдвард. – Это после смерти родителей так, да?
– Да… – Пробормотала я, отводя взгляд в сторону и радуясь, что Эдвард самостоятельно отыскал ответ на вопрос. Я слишком не любила лгать, а брату тем более. – Видать, это опять оно. Прости меня, что напугала.

То видение скорее походило на будущее, чем на прошлое. Похоже, я умудрилась увидеть момент своей смерти. Смерти от неуправляемого грузовика, летящего по обычной узкой дороге, каких в окрестностях Форкса было полно. Господи, неужели всё так банально и быстро для меня закончится? Не хочу. Но я не могла припомнить случая, чтобы мои видения не сбывались. Разве что беседа с Джаспером на мысе ещё не состоялась. Значит, у меня есть время? Наверное... Робкая надежда и нежелание волновать Эдварда заставили поднять глаза и улыбнуться.

– Я в порядке, Эдвард, – попыталась успокоить я брата. – Надеюсь, такое больше не повторится.
– Я тоже очень надеюсь, – хмуро кивнул он. В его глазах плескалось беспокойство, но было видно, что версия, предложенная им же, хотя бы частично его удовлетворила. – Хочешь на свежий воздух?
– Да, было бы здорово, – ухватилась за предложение я, осторожно поднимаясь с сидения.

Стоило нам выйти наружу, меня окружили друзья, расспрашивая и утешая, – версию Эдварда приняли безоговорочно, зная о потере мной родителей в автокатастрофе. Но я не могла не обратить внимания на пристальный взгляд, брошенный в мою сторону Беллой, и полные смятения глаза Джаспера. Они по-прежнему стояли поодаль ото всех. Я видела, как Джаспер что-то пытался Белле доказать, но расслышать быстрые, тихим голосом произносимые слова на столь большом расстоянии было невозможно.

Вечером я поклялась себе, что думать о произошедшем не буду. Чему быть, того не миновать. Травить остаток жизни бесконечными рассуждениями о трагичном будущем я не стану. И неважно, сколько мне отмерено, я просто буду жить...

5.2
POV Эдвард

Если бы в мае, когда мама первый раз сообщила мне о предстоящем переезде в Форкс, я знал, как всё сложится, то сэкономил бы кучу нервов и времени. Тогда мне казалось, что тусовка, в которой я вращался последние годы в Майами, Чак и его окружение, бейсбольная команда, вечеринки, девушки – это мой естественный образ жизни. Я не представлял себе ничего иного. А на поверку оказалось всё совершенно иначе.

Оказавшись вдали от былого окружения, я удивлялся, что ранее мне не приходили в голову подобные мысли: в Майами, пусть и вечно среди толпы, я всё равно был одинок. Переехав же в Форкс, где я планировал маяться от скуки и мучиться от соседства с Элис, я попал в окружение любящей понимающей семьи. И довольно скоро оброс компанией и если не друзьями, то многочисленными приятелями.

Элис… Элис оказалась лучшей сестрой, какую только я мог пожелать. Да, временами её энергия и энтузиазм били через край, но почему-то меня это абсолютно не напрягало: в действительно нужные моменты Элис становилась тактичной и выдержанной, как будто чувствуя меня на расстоянии и тонко понимая каждый момент. Незаметно, за совсем небольшой промежуток времени мы нашли и взаимопонимание, и крепкую связь брата и сестры, что нас обоих лишь радовало.

Ребята из Ла-Пуш стали мне отличными приятелями, и я бывал в резервации постоянно. Конечно, я в чём-то оставался для них чужаком – я не индеец из квилетов. Вокруг племени, традиций и легенд существовало немало тайн, которые я, как человек современный и лишённый предрассудков и веры во всякие мистические вещи, воспринимал с трудом. Чего стоит только совет племени! Он собирался регулярно, но ни младших, ни посторонних туда не допускали. Мало того, те, кто из молодёжи в итоге попадали на совет, мгновенно проникались важностью и начинали вести себя совершенно по-другому. Я заметил подобную странность, наблюдая за Полом – индейцем, который был старше нашей компании на пару лет и уже был допущен на совет. Как только это произошло, он тут же посчитал общение с нами ниже своего достоинства, хотя до того не чурался и в гараже посидеть, и на мотоциклах покататься. Я видел, что Джейк, Эмбри, Квил были совершенно нормальными современными ребятами, лишёнными заскоков и предрассудков. И что они тоже на всё это смотрели с лёгкой насмешкой. Но кто знает, может, они тоже поменяются, когда настанет их очередь?

Ещё существовал запрет на рассказ посторонним легенд племени. Мне было любопытно, я несколько раз спрашивал ребят об этом, но ответ был один: «Нам запрещено рассказывать». Попытка расспросить Сэма, когда тот присоединился к нам на пляже во время нашей вечеринки, тоже провалилась напрочь. И взгляд Улея мне совсем не понравился, как и реакция Пола. Как будто Эмбри нарушил некое табу, а последствия могли обернуться катастрофой.

В общем, странностей хватало, но они не относились к младшему поколению, и мы отлично проводили время.

В школе тоже было с кем пообщаться и чем заняться, помимо учебы, которая никогда меня особо не напрягала.

Я легко нашёл общий язык с одноклассниками, влился в занятия бейсбольной команды, в которой место раннера будто меня и ждало. С моим приходом тренировки стали более эффективными, игра лучше складывалась у всех – это признавали и ребята, и наш тренер.

С отличными результатами тестов и с приличными спортивными достижениями меня без проблем готовы были принять практически в любой из колледжей, даже в Лигу Плюща. Оставался вопрос оплаты, но эту формальность отчим собирался взять на себя. Хотя у меня возникал по этому поводу внутренний протест, я его затолкал подальше, настраивая себя на мысли о будущем. Благодаря спорту я надеялся вскоре получить стипендию, что могло сильно облегчить дальнейшую жизнь. Но пока о планах я предпочитал молчать. Хотелось сначала получить подтверждающие документы из колледжа.

Первым толчком к осознанию перемен после приезда послужила поездка в Ла-Пуш с классом, организованная Элис, – ребята попросили меня рассказать о Майами, о школе, о вечеринках и событиях. Я вдруг понял, насколько отдалился всего за месяц от прошлой жизни. Поэтому и рассказывал совершенно спокойно – будто не о себе, а о ком-то другом. Словно я родился и вырос тут, на Олимпийском полуострове, и не было никогда в моей жизни оживлённой солнечной Флориды.

Зато я смог блеснуть умением стоять на доске, хотя поначалу было непривычно из-за холодной воды и гидрокостюма, обтягивающего всё тело. Среди моих одноклассников имелись умельцы, но до меня им всем было далеко – в северных краях нет возможности для тренировок в любое время года.

Можно было утверждать, что вылазка удалась, переведя меня из экзотических новичков в разряд «своих ребят». Чего не скажешь о Калленах – вот они-то оставались для всех вопросом без ответа. Впрочем, ничего удивительного: даже Элис с её тактом и дружелюбием не смогла наладить с ними общение – дальше нескольких вежливых фраз дело не шло. Однако постепенно все привыкли к ситуации. Пары месяцев хватило, чтобы неудовлетворённое любопытство утихло, найдя другие темы для сплетен. Калленов просто принимали, как есть, практически игнорируя большую часть времени.



Тем временем осень взялась за Форкс всерьёз: проливной холодный дождь хлестал целыми днями, и даже когда он прекращался, погода всё равно оставалась промозглой и неуютной. Солнце, казалось, забыло об Олимпийском полуострове и о нашем маленьком городке.

Под конец октября класс поехал на экскурсию в дождевые леса заповедника Олимпийского полуострова. Поехала добрая половина одноклассников: мы с Элис, Бен, Джон, Анжела. Белла и Джаспер тоже поехали, но и тут держась на расстоянии ото всех.

Я в этих красивых местах успел побывать не раз, но один. Когда вокруг гудит толпа подростков, лес производит совершенно иное впечатление, но всё равно остаётся настолько впечатляющим, что прогулка не удаться не может. Говорят, эти леса уникальны, и я мог с лёгкостью в это поверить. Такой буйной зелени нигде не сыщешь на севере. Жаль, что нельзя сходить с туристических троп: лес растёт бесконтрольно, его почти не чистят, так что проходимостью он не страдает.

От обилия свежего воздуха у меня даже слегка кружилась голова. Целый день, проведённый среди зелени, насыщенный влагой и запахами хвои и листвы воздух, слишком отличается от обычных дней обитателя городских джунглей, пусть и в таком небольшом городке, как Форкс.

Мы уже собирались отправляться в сторону города и наслаждались последними минутами на природе, когда Элис, стоявшая рядом со мной, вдруг начала оседать вниз, хватаясь за меня.

– Да что за чёрт, пустите! – я расталкивал одноклассников, на руках неся сестру к автобусу, где можно было её положить. Я устроил Элис на сидении, выгнал любопытных и сел рядом, надеясь, что это только обморок, – она дышала, ровно и спокойно, но глаза были закрыты и, похоже, сестра пребывала без сознания. Подошедший преподаватель пощупал пульс и озадаченно посмотрел на Элис:
– Похоже, просто обморок, – пробормотал он. – Но откуда? Хотя, такое бывает иногда – городские жители иногда так реагируют на перенасыщение кислородом. Скажи, у сестры случались такие происшествия? Или впервые?
– Раз я видел, когда она с утра не позавтракала толком, но тогда до обморока не дошло, – вспомнил я.
– Значит, особенности организма, возможно, возрастные моменты, – кивнул мистер Варнер, словно договариваясь с собой. – Врачу стоило бы показаться. Посиди с ней, мы с ребятами побудем снаружи. Время ещё есть, надеюсь, она вот-вот очнётся.
Он вышел, и тут Элис начала бормотать, постепенно повышая голос:
– Нет, не надо, не хочу! – В голосе зазвенели слёзы, испуг девушки, казалось, стал материален и расползался по замкнутому пространству автобуса. – Я не хочу умирать, это больно. Там грузовик, он же сейчас врежется! Я знала, что так будет, почему я не могу ничего изменить!

Элис заметалась, я ничего не мог поделать, лишь держал её за руку. Но продолжалось всё недолго. Через несколько мгновений она открыла глаза, окончательно придя в себя.

По попытке разговора я видел, что она не совсем осознаёт произошедшее. Во взгляде застыли отголоски страха, но была ли то естественная реакция на непонятный обморок и возможные проблемы со здоровьем или на то, что она видела, находясь в отключке, я не знал.

Я предположил, что в бессознательном состоянии она вновь пережила моменты аварии родителей, и Элис ухватилась за идею, я бы сказал даже слишком поспешно. Что-то в её тоне, движениях, взглядах продолжало меня тревожить, мелкие детали выбивались из картины, заставляя нешуточно беспокоиться.

Она встала – я поддерживал её под локоть – и мы вышли из автобуса.

– Ребята, простите,– заметно окрепшим голосом объяснила произошедшее сестра. – Всё в порядке. Да, со мной такое бывает, после смерти родителей. Просто всё поплыло перед глазами, стало нехорошо, а больше ничего не помню.

Одноклассники разошлись, давая возможность дышать, и вроде беспрекословно приняли нашу версию. Мне не хотелось, чтобы о сестре возникали непонятные слухи, и я старался оградить её от этого всеми силами. Насколько я успел узнать своё новое окружение, главные сплетницы как раз отсутствовали. Да, присутствующим интересно, но переживаний за Элис тут было больше, чем любопытства, что не могло не радовать. Я успел заметить обеспокоенные и заботливые взгляды.

Но внимание двоих, слишком пристальное и настороженное, невольно бросилось в глаза, несмотря на то, что это внимание вовсе постарались скрыть. Белла и Джаспер бдительно наблюдали за происходящим, и отчего-то мне показалось, что не поверили объяснениям сестры. Я успел обратить внимание, что именно они стояли ближе всего к дверям автобуса, когда я занёс туда Элис. Слышать безотчётный шепот сестры они точно не могли. Что же тогда привлекло внимание этой пары?

Они не раз давали понять той же Элис, что не расположены к общению. Я пару раз за последний месяц пытался оказать знаки внимания Белле, заговорить с ней – и был практически проигнорирован, если не брать во внимание банальные вежливости. И тут резко выраженная реакция, которую и скрыть до конца обычно более чем сдержанным брату и сестре не удалось. Странно, странно и ещё раз странно.

Может, дело в Джаспере? К нему я не пытался приглядываться, Белла меня по понятным причинам интересовала куда больше. Может, его как раз интересует Элис? Интерес же может быть взаимным? Я обругал себя нехорошими словами. Все эпизоды, связанные с самочувствием Элис, происходили тогда, когда Джаспер был рядом! Не падала же она в обморок на истории, где сидела с Беллой за одним столом? Нет. Я бы знал. А вот Джаспер… Другое дело. Я не мог понять, как мог быть настолько слеп, чтобы такая простая мысль не пришла мне в голову. Если Белла нередко привлекала внимание мужской половины класса, то по Джасперу вздыхали многие девушки в школе, я не раз слышал их рассуждения на тему его внешности и манер. Так чем принципиально отличается моя сестра, почему он не может ей понравиться?

Внутри появилось странное чувство, сходное с ревностью. Я усмехнулся про себя: быстро же я вошёл в роль брата.

Возникшая у меня версия относительно Элис и Джаспера была логична и непротиворечива, но всё равно до конца на вопросы не отвечала. Можно было бы спросить Элис, скорее всего, она смогла бы разъяснить мне многие вопросы, да и понять остальные странности вдвоём было бы легче, но это всё-таки её личное дело. И завести разговор об этом должна именно она. Если захочет.

Но с этого момента я решил продолжить внимательное наблюдение не только за Беллой, что я делал до сих пор просто потому, что она интересовала меня как красивая девушка, но и за Джаспером. Рано или поздно развитие событий должно было подтвердить мои выводы или опровергнуть их.

5.3
POV Белла

К моменту приезда Элеазара я вся была как на иголках. Джаспер поглядывал на меня с видимой тревогой, даже без помощи дара замечая моё волнение. Он не меньше меня ждал приезда Элеазара, но гораздо лучше держал себя в руках.

Я была очень рада видеть Кармен, но пока не появился её муж, не была способна к нормальному общению с подругой. Оставалось лишь радоваться, что наши друзья обещали побыть в Форксе минимум неделю.

Долгое время я тренировалась снимать щит и теперь чувствовала себя словно школьница накануне важного экзамена, надеясь, что при снятом щите Элеазару ничего не помешает изучить мои способности. И ответить на бесконечное множество скопившихся вопросов, которые порядком измучили меня за долгие годы, а последнее время стали напоминать снежный ком.

За время, прошедшее с последней встречи, я научилась почти полностью снимать с себя щит. Тренируясь регулярно с Джаспером, я достигла определённых успехов и теперь смела надеяться на успех.

Помимо моих личных проблем, существовал вопрос об Элис. Возникшее у меня предположение о наличии у девушки скрытого дара не давало покоя. Поначалу оно казалось бредом, пришедшей ниоткуда версией, и с тех пор не получило особых подтверждений. К тому же неспособность Джаспера учуять запах крови Элис добавляла неопределённости к ситуации. И то, что он не всегда ощущал эмоции девушки. Но в последнем моменте я видела способности не Элис, но моего названного брата. Постепенно у меня даже сложилось объяснение происходящему: если я могу скидывать щит, отключая свой дар, может быть, Джасу тоже подвластно подобное, и он может перестать чувствовать чужие эмоции в особо важных моментах? В таком случае могла существовать вероятность научиться выключать дар по своему желанию, о чём, как я знала, брат давно мечтал. Подобная догадка многое бы объяснила, но пока она оставалась не более чем гипотезой.

Терпение моё истаивало, когда, услышав шум машины на дороге, ведущей от шоссе к дому, я, не пытаясь сдерживаться, рванула встречать Элеазара.

– Друг мой, я так рада тебя видеть! – Воскликнула я издалека, наблюдая, как он паркует машину и открывает дверь.
– Белла, девочка! – Приятный баритон был воплощением спокойствия и радушия. – Сто лет – сто зим. Вся семья в сборе? Кармен тут? Почему ты на улице?
Элеазар вышел из машины, обнял меня и теперь рассматривал вопрошающим взглядом.
– Эл, мы так давно не виделись! – быстро заговорила я, удивляясь своей несдержанности. Было видно, что и мимо взгляда Элеазара не прошла моя нервозность. – Соскучилась. И вопросов к тебе накопилось предостаточно! А ты ещё и опаздывать вздумал. Кстати, а что тебя задержало, что ты не приехал с Кармен утром? Она упомянула какие-то дела, но подробностей не дала. Надеюсь, всё хорошо?
– Не волнуйся, всё в порядке, – успокоил меня Элеазар. – Я хотел пересечься со знакомым вампиром, мы много лет не виделись, а он редкостное перекати-поле. Застать его на одном месте практически невозможно, и в гости он не особо любит приезжать. Погоди. Вы же знакомы! Ты Серхио знаешь?
– Сержа? Конечно, знаю! – обрадованно подтвердила я. – Постой. А почему он не приехал с тобой? Он давно обещал и мне, и Карлайлу заглянуть в гости…
– Думаю, доберётся. Если обещал – приедет, – уверенно ответил Элеазар. – Просто… если вы общаетесь, ты должна понимать. Он вечно идёт поперек обстоятельств и всегда в поиске. И было бы совсем на него не похоже воспользоваться случаем и приехать со мной сюда.
– Ну да, – согласилась я, отлично понимая, что имел в виду Элеазар. – Водится за ним такая привычка. Я очень надеюсь, что когда-нибудь у него появится причина поменять эту жизнь…
– Я тоже, но пока у него всё по-прежнему, – с сожалением покачал головой мой собеседник. – Пойдём в дом, дорогая. Нас заждались, а времени обсудить все вопросы ещё достаточно, мы с Кармен хотим в этот раз у вас погостить подольше.

Изначально я хотела сразу же начать разговор, даже не пуская Элеазара в дом, но пока мы разговаривали, успела взять себя в руки, успокоиться и начать думать не только о себе. Поэтому глубоко вдохнула ароматный вечерний воздух и решительно открыла дверь, впуская гостя в дом.

Элеазар тепло поздоровался со всеми, обнял Кармен. Вечер обещал быть тихим, мирным и семейным. Вокруг разлилась атмосфера спокойствия и умиротворения, и моё любопытство и стремление узнать ответы на бесконечные вопросы окончательно отошли на второй план. Хотелось просто побыть с семьёй, наслаждаясь каждым моментом.



На следующее утро нас опять ждала школа. Второй день мало чем отличался от первого и не привнёс существенных перемен в размеренное течение нашей жизни.

Больше всего меня волновала Элис. От меня не укрылось её внимание, направленное на моего брата. Впрочем, оно было целиком взаимным, и мне приходилось регулярно одёргивать Джаспера: будь его воля, он бы не сводил глаз с девушки, а такое не могло пройти незамеченным окружающими.

Но Элис не ограничивалась взглядами. И если она тушевалась общаться с Джаспером, из опасений очередного обморока, то завязать разговор со мною она пыталась буквально на каждом уроке, на котором мы пересекались. Меня удивляла её настойчивость, бесстрашный взгляд не мог не радовать, но решиться на нормальное общение я пока не могла и усиленно отмалчивалась. Наверное, при иных обстоятельствах я с радостью согласилась бы на дружбу с Элис. Она была полной моей противоположностью в своей активности, энтузиазме и распространяемом ею вокруг позитиве. Но при этом невозможно было не поддаться её обаянию. Но… Я боялась. Она была слишком проницательна. И я опасалась, что в случае более тесного общения у Элис возникло бы слишком много вопросов, на которые ответить, не прибегая к вранью, было бы проблематично. Конечно, она современный человек, судя по всему, лишенный предрассудков и веры в мистику, но… кто знает? Рисковать не хотелось, слишком многое поставлено на карту. И прежде всего, человечность Элис, которая попадала в опасность при нашем приближении.

Я видела, как Джаспер наблюдает за Элис, буквально впитывая музыку её голоса, детали образа, каждое движение. Прислушивается к каждому слову. Вывод напрашивался сам собой.

Но как среагирует она, если узнает о наших тщательно скрываемых тайнах? И главный вопрос: что станет с теми робкими ростками симпатии, которые сейчас угадываются в Элис, если она узнает, что Джаспер не человек? А она узнает рано или поздно, если будет рядом.

Наблюдая за ними, особенно за братом, я поняла, что не могу рассказать обо всём Элеазару тайком. Возможно, я пойду наперекор желанию Джаспера, но открыто, не предавая его. Поэтому я заранее договорилась с Элеазаром, что мы с Джасом похищаем его на охоту сразу по возвращению из школы, и попросила всех остальных простить нас и дать пообщаться втроём.

Провожаемые слегка удивлёнными взглядами, я, Джаспер и Элеазар удалились в лесную глубь, подальше от чужих взглядов и ушей. Кривить душой я не умела и не любила, так что планировала рассказать семье о происходящем. Но потом. Сейчас нас ждали ответы на долгожданные вопросы.

Спустя пару часов мы сидели на маленькой зелёной полянке в гуще леса, на поваленной сосне, добравшись от обсуждения мелочей и семейных дел до важного, до того, что действительно волновало меня и брата.

– Эл… Джасу я полностью доверяю, как и тебе, – заговорила первой я, решив начать с личных вопросов. – Благодаря ему я научилась, как мне кажется, снимать щит полностью. Правда, если я специально не закрываюсь, Джас временами проникал сквозь заслон, поэтому результаты наших экспериментов могут быть не совсем достоверными. Мы с тобой знаем, что ты меня сквозь щит не видишь, но если я смогу снять защиту, возможно, у тебя что-то получится. Ты поможешь мне в этом эксперименте?
– Ты хочешь попробовать опустить щит, чтобы я попытался разглядеть твой дар более подробно, правильно? – переспросил меня Элеазар. Я слегка улыбнулась: он всегда был таким – правильным, уравновешенным, обстоятельным. – А откуда такое желание? Дар начал по-новому проявляться?
– Да, как ты меня и предупреждал… – вздохнула я, по-прежнему приравнивая свой дар к своеобразному наказанию.
– Сначала расскажи, – попросил Элеазар. – Потом будем пробовать и экспериментировать. С какими вампирскими талантами ты сталкивалась с нашей последней встречи, как ты ощущала их действие на себе?
Я задумалась. Иногда бывает очень трудно передать ощущения словами. Даже если внутри ты прекрасно осознаёшь происходящее, облечь это в слова, чтобы тебя поняли другие, может стать непростой задачей.
– Из вампиров, обладающих даром, я общалась только с троими: с Кейт, с Серхио и с Джаспером, – начала рассказ я. – Твои действия – это только мысленный процесс, и от тебя, ты помнишь, я закрывалась легко. Также Кейт не смогла мне доставить каких-либо лишних ощущений, мы с ней испытывали мои способности. В ситуации с Серхио экспериментов, как ты понимаешь, мы не ставили, поэтому даже предположить, как повлиял он на мой дар, не могу. Думаю, что никак, ибо мы с ним знакомы немало времени и видимых изменений я не замечала никогда. Все-таки мне надо ощутить воздействие чужого дара, чтобы они произошли.
– Ну, про Серхио особый разговор, – прервал меня вампир. – У него и дар-то особенный. Ты не сталкивалась с действием его дара, поэтому оказать влияние он вряд ли на тебя мог, все верно. Дар Джаспера совсем другой, и вот тут всё намного интереснее.
– Да-да, с Джасом всё совсем иначе! – подхватила я мысль друга. – Не знаю почему, но от его дара я иногда могу закрыться, а иногда – никак не получается сделать это. В определённые моменты моя защита пропускает Джаса, не спрашивая моего на то разрешения.
– Хм-м… – потёр лоб в задумчивости Элеазар. – Дар Джаспера - не иллюзия. Поэтому у тебя от него защиты быть не должно. Есть у меня подозрение, что тут дело не в тебе.
– Но я же начинаю чувствовать его эмоции вместо своих! – возмущённо вскинулась я. – Мало того. Я начала ощущать частенько эмоции тех, кто пытается проникнуть сквозь мою защиту. Я могла сказать, что чувствовала Кейт, я сейчас точно знаю, что минуту назад ты пытался меня сканировать!
Элеазар улыбнулся:
– Однако… Непростая задачка! Ладно, давай попробуем, – согласился он. – Только попытайся расслабиться, не губи усилий, я не сделаю ничего плохого – ты сама обо всём попросила. Джас, сможешь её успокоить?
– Опустит щит – смогу, – ответил Джас серьёзно. – Впрочем, и сейчас могу попытаться, но эффект будет слабым.
– Ребята, что за сговор против меня? – Я не могла не возмутиться.
– Спокойно, Белла! – поднял руку Элеазар. – Сосредоточься.

Я попыталась внутренне собраться, внушая себе, что угрозы никакой нет и я могу опустить щит. Я давно заметила, что откинуть защиту лучше всего помогало простое самовнушение: «Я в безопасности». Я закрыла глаза, чтобы не отвлекаться на реакцию Джаспера и Элеазара, и через минуту-другую ощутила волну спокойствия. Стало ясно, что всё получилось, что мой организм, часто живущий по своей воле и не зависящий от моих желаний, поверил в безопасность и щит упал.

– Хм… Да-а-а… И…

Я слышала тихое невнятное бормотание Элеазара, но старалась не обращать на него внимания. Сосредотачиваясь на волнах спокойствия, посылаемых братом, слушала шумящие ели и сосны, качающуюся на лёгком ветерке высокую траву, крики птиц вдалеке, шум говорливого лесного ручья.

– Белла, что мог, я понял, можешь возвращаться к нам, – выдернул Элеазар меня из задумчивости.
– Рассказывай! – встрепенулась я, открывая глаза в ожидании новостей. – Я и так с вами. Целиком я.
– Лучше закройся, девочка, – попросил он в ответ. – Мне тяжело не отвлекаться, уж очень у тебя талант интересный, ни разу такого не видел. А ты знаешь, в таких случаях нелегко удержаться от соблазна.
– Элеазар! – возмутилась я.
– Всё расскажу, просто ищу слова! – жестом остановил поток эмоций вампир.

Он встал с поваленного ствола сосны и начал описывать круги по поляне, огибая дерево, на котором мы сидели с братом. Пробежав пару-тройку кругов, Элеазар вернулся на прежнее место и начал рассказывать. Заметно было, как непросто даётся ему объяснение, так чувствовала я себя несколько минут назад, отвечая на заданные вопросы. Чувствуешь – да, а вот описать… почти невозможно.

– Твой дар во многом самостоятелен. Его главная задача – защищать тебя, – Светло-янтарные глаза внимательно изучали мою реакцию на новости. – Изначально защита только твоих мыслей, но эта способность настолько тесно связана с тобой, что развивается, и постепенно будет учиться защищать тебя не только от мысленного вторжения, но и от эмоционального. Поэтому временами ты можешь заслониться от воздействия Джаспера. Когда решаешь, что его воздействие тебе угрожает. Ну, или твой дар так решает. Конечно, защитить от сугубо физического влияния бездушного и неразумного предмета щит тебя не сможет. Но думаю, что со временем до твоих мыслей и эмоций ни у кого добраться тоже не получится. То, что ты начинаешь ощущать новое – это отдача, я был прав, предположив это когда-то. Думаю, что после длительного общения и тренировок с Кейт ты ещё и физические ощущения можешь получить от попыток пробить щит, так что будь аккуратна. Слишком сильный дар. Есть ещё одно… Даже не знаю…
– Говори! – я попыталась вскочить на ноги в нетерпении. Я видела его смятение, но заранее ощущала, что то, о чём мне хочет сказать Элеазар, очень и очень важно.
– Я скажу… – успокаивающе поднял руку он, усаживая меня на место. – Только не сходи с ума и не бросайся тут же что-то предпринимать! Думаю, ты сможешь со временем научиться защищать не только себя.
– То есть?.. – прервала его я и замолкла на полуслове, начиная понимать, что он имеет в виду.
– Да, такая же защита на дорогих тебе людях, – прозвучало подтверждение моим мыслям. – Действующая, пока ты не передумаешь защищать… или пока жива.
– Ох! Я бы хотела это уметь!
Теперь уже я вскочила со ствола и начала нарезать круги вокруг Элеазара и Джаспера. В голове возникали разные ситуации и угрозы, в которых я могла оградить семью от вмешательства извне, быть полезной.
– Не сомневаюсь. Но не торопись, это может слишком многих сил стоить. Думаю, что постепенно ты всё сможешь, – попытался успокоить меня Элеазар. – Я обдумаю потом то, что сегодня узнал, может, что-то ещё смогу сказать. Слишком много информации, даже для вампирского мозга, нужно время. К тому же, как я понимаю, у вас ко мне не это единственный вопрос?
Мы с Джасом переглянулись. Он слегка кивнул мне, как будто разрешая продолжить. Выдержав паузу, я кивнула и заговорила вновь, начав с более простого вопроса:
– Верно, – согласилась я. – Второй тоже связан с даром, но не моим – Джаспера. Или, может, не связан, не знаю. У меня просто есть одна теория. Джас обычно очень чётко чувствует запах крови, он относительно недавно на нашей диете, и для него такой образ жизни до сих пор требует немалых усилий. Похоже, что способность к эмпатии усиливает жажду, передавая эмоции, связанные с голодом. Не только свои, но и окружающих.
– Пока не вижу противоречий, – подтвердил наши мысли Элеазар. – Про эмоции, скорее всего, так и есть.
– Так-то так… – протянула я, ещё раз пытаясь поймать взгляд брата, чтобы получить подтверждение его согласия. – Да не так. Есть девушка. Человек. Наша одноклассница. Джас не ощущает запаха её крови, никакой жажды – ничего. Как такое возможно?
– Хм. Интересно! – поднял брови в недоумении Элеазар. – Ты пробовала подойти к ней ближе?
– Конечно, – пожала плечами я. – Человек как человек. С человеческим запахом, достаточно привлекательным.
Джас едва слышно зашипел. Однако! Элеазар обернулся на звук и внимательно посмотрел на брата. Повисло молчание. Джас переводил встревоженный взгляд с меня на Элеазара и обратно, словно пытаясь решить, продолжать разговор или сбежать куда глаза глядят.
– Джаспер, а твой дар на неё действует? – резко спросил Элеазар. – Ты эмоции этой девушки чувствуешь?
– Скорее да, чем нет, – с сомнением в голосе проговорил брат, глубоко вдыхая и постепенно успокаиваясь. – И воздействовать на её эмоции могу. Издалека, правда.
Я поняла, что Джаспер вспомнил историю в августе, когда переносил Элис на руках в машину. И ещё более ранние события, когда при первой встрече отгонял от девушки дурные сны.
– Не знаю, какая версия была у тебя…– начал объяснять свою точку зрения Элеазар после достаточно длинной паузы. – У меня есть две. Думаю, справедливы могут быть обе. Первая - простая и научно-обоснованная, скажем так. Если вампир может включать свой дар, то должен со временем уметь его и выключать. Ты же научилась опускать щит? Значит, доступно! Хотя, когда ты снимаешь щит, ты отключаешь дар не до конца, так что сравнение не совсем корректно. Поэтому твоя жажда никуда не исчезает.
Он ещё немного помолчал, мы не прерывали его раздумий, внимательно следя за каждым взглядом и движением друга.
– Тут нужен стимул, – наконец продолжил он. – Эмоции – свои, и сильные. Вот тут и становится актуальной вторая версия. Говорят, если двое предназначены друг другу Богом или природой – называйте, как знаете, – а их время пришло именно в этой жизни, то вреда они друг другу причинить не могут. Была такая старая легенда.
– Легенда? – Джаспер всем телом подался вперед, слушая Элеазара.
– Да. О старом вампире, который повстречал девушку, человека. Она была его певицей. В нескольких своих жизнях. Он ничего не мог с собой сделать. А она встречалась ему вновь и вновь. Он любил, но убивал. А однажды не смог. Кровь её снова пела, но он… Лишь превратил её, сумев прерваться в последний момент. Так как вдруг перестал ощущать притягательность её крови – любимая стала для него важнее жажды. Это легенда. Вампирское предание, если хотите. О давних временах. В общем, я вижу, вы меня поняли. Тут вопрос именно приоритетов.
– Проверить, как я понимаю, никак нельзя? – взволнованно спросил брат.
– У тебя есть кто-то ещё из людей, кто тебе очень дорог? – ответил вопросом на вопрос Элеазар, внимательно наблюдая за реакцией Джаспера. – Не настолько, но хотя бы сопоставимо?
– А с чего… – вскинулся Джаспер, но тут же сник, понимая, что бесполезно отрицать очевидное.
– Ай, оставь! – Элеазар махнул рукой. – Уж это точно не тайна – во всяком случае, для меня. Для Беллы – тем более.
Джас замолчал и задумался надолго.
– Элеазар… – прервала я затянувшуюся паузу. – Дело в то, что девушка очень непроста, и мне бы хотелось…
– Белла! – возмущённый возглас брата прервал меня на полуслове. Он понял, о чём я хочу спросить, и, похоже, до сих пор сопротивлялся втягиванию Элеазара в данный вопрос.
– Джас, я знаю, ты был против, – тихо проговорила я, наверное, в сотый раз пытаясь объяснить брату свою позицию. – Но я не вижу другого выхода! Нам нужна правда, ты не можешь мучиться со всем этим бесконечно.
– Друзья мои, я вас что-то прекратил понимать… – наш друг переводил взгляд с меня на брата и обратно, пытаясь понять, о чём мы ведём разговор.
– Беллз, тогда уж лучше я… Элеазар, ты, как я понимаю, понял, что меня угораздило влюбиться в человека… – Я вздрогнула от боли и от осознания свершившегося факта, которые звучали в голосе брата. – Мало того что я не воспринимаю запах её крови. Она очень странно на меня реагирует. При первой нашей очной встрече упала в обморок, потом пару раз ещё была на грани этого. У сестры возникло ощущение, что Элис её чувствует на расстоянии. Белла наблюдала за ней по моей просьбе. Были ещё мелкие странности…
– И у меня крутилась мысль о скрытом таланте, – подвела я итог рассказу Джаспера. – Возможно, даже о даре видеть будущее. Ты мог бы…
– Посмотреть? – догадался Элеазар. – Мог бы. Но Джас, что ты дальше собираешься делать?
– Если бы я знал… Я потерян… Не знаю! – Джаспер вскочил, вцепляясь пальцами в волосы. Потом поднял голову, смотря на нас совсем другим взглядом, из которого ушла ненависть, исчезло глухое, застарелое отчаяние, которые сопровождали его всю жизнь. – Я понимаю, что не смогу без неё. Но я не знаю, что она чувствует ко мне, да и чувствует ли что-либо. И я не имею права ломать её жизнь в угоду своим желаниям.

Я смотрела на брата и думала о том, что, как бы ни были сильны страх и растерянность, сколько бы не возникало вопросов, к которым не находились ответы, в его жизни свершилась главная перемена. Он нашёл то, на поиск чего не жаль потратить всю нашу вечность. Я видела, как меняет брата вновь зародившееся чувство. Как внутренне он начинает метаться: с одной стороны, он хочет быть рядом с ней. Всегда! И в нём почти нет – или не было? – воспитанного Карлайлом во мне уважения к человеческой жизни. А с другой стороны, он не хочет испортить жизнь той, что ему бесконечно дорога, причинить боль, сделать несчастной. Боится этого.

Ситуация становилась патовой. И я засомневалась в ещё недавно твёрдой уверенности знать о способностях Элис. Может, пускай версия останется версией? В любом случае я понимала, что главное решение принимать брату и что я поддержу любое решение Джаспера.

5.4
POV Джаспер

Разговор с Элеазаром и Беллой дался мне нелегко, при этом принеся немало поводов для раздумий. О себе, о своём даре и способностях, о ближайшем и отдалённом будущем и о дальнейших моих действиях. И, конечно, об Элис. Я первый раз произнес вслух то, что стало правдой так быстро. Что заставило почувствовать себя живым, настоящим, но принесло бесконечный страх потерять…

Я видел и ощущал интерес Элис ко мне, любопытство, симпатию, но что будет дальше? Среди множества легенд и преданий, существовавших среди подобных мне, одна издавна превратилась в правило, не знающее исключений. Может, они и случались, но мне о них известно не было. Вампир влюбляется только однажды. Раз и навсегда.

Истории о любви вампира к человеку я слышал, но среди них так мало попадалось счастливых. Разве что, Чарльз и Маккена, но та семья была особой, знающей о нашем мире куда больше обычных людей.

Я находился в полной растерянности, не представляя, что делать дальше, соответственно, не понимал, как ответить на вопрос Элеазара о дальнейших планах. Я видел, как Белла, поначалу уверенная в решении узнать о даре Элис, начала сомневаться. Элис – человек, и это именно эта нехитрая истина вдруг оказалась во главе угла. Ничего не знающий о нас человек, неизвестно, как к нам относящийся, живущей своей наполненной событиями и чувствами жизнью… В любом случае, единственным правильным решением на тот момент показалось взять паузу и наблюдать. Нам некуда было торопиться, и можно было позволить себе отпустить ситуацию, дать ей идти своим путём.

Элеазар и Кармен пробыли у нас неделю и уехали, пообещав заглянуть ещё раз к концу октября. Мы договорились, что к тому времени я приму какое-то решение – хочу ли я знать о даре Элис или нет.

Мы продолжали ходить в школу, держась особняком. Постепенно все привыкли к семье, держащейся в стороне, к четверым бледным подросткам, которые всегда отлично учатся, но не принимают участия ни в чём и общаются лишь между собой.

Не стала исключением и сестра: она терпеливо и вежливо пресекала попытки наладить контакт, которые не оставляла Элис. Я замечал, как Белла постепенно проникается симпатией к девушке, но в то же время я отлично понимал причины, заставляющие Беллу держаться в стороне. Их было немало, но главными были две: переживания за меня и убеждённость в том, что человечность Элис – величайшая ценность.

Считая жизнь вампира «полужизнью», сестра не хотела такой участи для молодой красивой девушки. Внутренние противоречия разрывали её не меньше меня, а иногда и сильнее.

И, повинуясь принятому во время встречи с Элеазаром решению, я ждал и наблюдал, надеясь на знак свыше, который подскажет, как поступить дальше.

В поисках знамения я возобновил караул на дереве рядом с домом Свонов, наблюдая за Элис и её семьёй. Я видел привязанность Элис к дяде, который фактически был для неё отцом. К вновь обретённому брату. И понимал, что для меня ситуация становится всё более безнадёжной. Я не мог разрушить жизнь любимого человека жестоким вторжением, думая лишь о себе. Просто не мог! Я постепенно впадал в пропасть отчаяния, но и отойти в сторону сил не находил: мне постоянно не хватало присутствия любимой, я становился одержимым ею.

Понимая, что самоконтроль всё-таки нуждается в поддержке, я старался не пропускать охоту, правда, не уезжая далеко. Тяжелее всего было скрывать от всей остальной семьи сложившуюся ситуацию, мою растерянность. Я не раз ловил взгляды Карлайла, задумчивые и заинтересованные, чувствовал его тревогу. Скорее всего, он понимал, что происходит: всё же ему была известна часть информации. Остальные не знали ничего. Мы несколько раз обсуждали с Беллой эту проблему, но к единому мнению – рассказывать или нет – так и не пришли. Добавлять чужих эмоций в творящийся в моей голове бедлам желание отсутствовало, и я решил молчать, пока ситуация не вынудит поведать семье обо всём.

Белла проводила время в попытках спроецировать щит на кого-нибудь другого, и единственным возможным партнёром для тренировок становился я. Но, находясь во взвинченном состоянии, я мог прорваться сквозь защиту сестры, поэтому эксперименты временами с треском проваливались. Впрочем, больше никто в семье талантами не обладал, поэтому альтернатива отсутствовала.

Первые попытки мы начали осуществлять ещё до отъезда Элеазара, и определённые успехи не замедлили появиться. Белла выматывалась, хватало её ненадолго, но всё-таки дело улиткой ползло вперед. Когда наши друзья уехали, проверять результаты стало затруднительно, поэтому мы тренировались, ожидая возвращения Элеазара.

Время летело, и если раньше я не воспринимал его течение, то сейчас мне казалось, что оно ускорилось, торопясь в неведомые дали. В конце октября я выбрался на любимый мыс над морем. Стоял неожиданно тёплый для конца октября день, напоенный тишиной и безветрием. Море было гладким и спокойным. В одиночестве я просидел там почти полдня в мыслях и мечтах, только под вечер вспомнив, что собирался поохотиться.

Охота заняла пару часов, сгустились сумерки, столь ранние в конце октября. Погода испортилась, ветер гнул верхушки сосен, завывая заунывные песни приближающейся зимы. В попытке удрать от начинающегося дождя, я собрался домой и вышел к оставленной на парковке у дороги машине. И тут меня накрыло чувство дежавю. В углу стоянки была припаркована машинка Элис, а хозяйка стояла рядом, укладывая вещи в багажник. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась. Лёгкая куртка, синие джинсы, развивающиеся на ветру тёмные волосы, удивлённые глаза на пол-лица. Я физически ощутил её решимость, желание начать разговор. Сбегать в любом случае было поздно, а в обморок, к счастью, Элис падать не собиралась, поэтому я набрал в лёгкие воздуха и шагнул навстречу.

Её голос слегка дрогнул, когда она решилась позвать меня и поздороваться. Внутри потеплело от ясного сияния её глаз, от расположения ко мне, в которое я до сих пор с трудом верил. Она не боялась, лишь смутилась, а сквозь стеснительность прорывалось весенними яркими ростками любопытство.

Я не сводил с неё взгляда, стараясь не упустить ни секунды удивительного разговора. Её голос, радостные эмоции, интерес. Я почти не дышал, не решаясь испытывать странную нечувствительность к запаху, хотя ветер и дул в нужную сторону. Зато эмоции девушки достались мне в полной мере, и я наслаждался каждым мигом, временами зависая в невероятных чувствах и забывая отвечать.

Под конец беседы я решился даже на небольшую провокацию, пытаясь выяснить, где именно Элис в лесу проводит время. Было очевидно, что она бывает тут часто. Не чувствуя практически запаха, я не мог понять, совпадали ли наши вкусы, но надеялся на это. Я спрашивал Беллу, и, по её мнению, в моём любимом уголке Элис бывала, и не раз. Реакция Элис на брошенную невзначай фразу подтвердила предположения, к тому же набросок, который она держала в руках, отсоединив от уложенного в багажник этюдника, очень похоже изображал то самое место. Кажется, у нас появился шанс однажды столкнуться прямо там, а не на стоянке у дороги.

В какой-то момент наши взгляды совпали, и на мгновение я ощутил ниточку понимания, теплоты, которую так хотел уловить, но Элис еле заметно покраснела и отвела глаза. Мне хотелось продолжить беседу, расспросить девушку о подробностях её жизни, вкусах и увлечениях. Но я осознавал, что резкий переход от полной отчуждённости к задушевной беседе может вызвать поток вопросов, поэтому поспешил закруглить разговор. Неимоверным усилием я заставил себя попрощаться.

Я вскочил в машину, последний раз поймал удивлённый взгляд карих глаз и уехал с парковки. Эта нечаянная встреча стала для меня чудом, подарком судьбы. Я видел интерес Элис, её готовность общаться. Но с каждой минутой сильнее становился страх.

Я увязал в чувствах, не находя сил что-либо с этим поделать. Любовь поглощала меня всё больше и больше с каждой минутой и секундой, необратимо изменяя.

Чувства Элис, её желания обретали небывалую ранее значимость. И против её воли я не хотел делать ничего, пусть даже мне придётся провести многие годы, просто наблюдая издалека, лишь бы не нарушить её счастья.

Наша случайная встреча внесла мало видимых изменений, но я всё чаще ловил взгляды Элис, стал позволять себе смотреть в её сторону куда более открыто. По какому-то странному закону подлости мы не пересекались ни на одном уроке, хотя у неё совпадали уроки и с Эмметтом, и с Розали, и с Беллой.

Минула неделя, октябрь заканчивался, осень уступала власть предзимью, когда весь класс отправился на природу, в заповедные места Олимпийского полуострова, на прогулку по так называемым «дождевым» лесам. Поехали мы с Беллой, тут же присутствовали и Элис с братом в обычной шумной компании одноклассников. Я видел, как легко и спокойно влился Эдвард в новое и во многом чуждое окружение. Возникало ощущение, что он всегда был частью здешнего общества, жителем этого городка. Если в первые дни в школе в нём чувствовалась инородность, отчуждённость, то спустя пару месяцев от них и следа не осталось – Эдвард был дома, на своём законном месте. В отличие от нас. Впрочем, мы не особо стремились изменить ситуацию.

Когда прогулка закончилась и все собрались на стоянке в ожидании школьного автобуса, мы с Беллой по обыкновению стояли в стороне от основной толпы подростков. Я занимался обычным для себя делом: наблюдал за Элис, слушая издалека её нежный голос, наслаждаясь звучанием мелодичного смеха. Временами она бросала на меня внимательные взгляды, я отвечал ей – подобная игра входила в привычку, хотя я по-прежнему не знал, что она означает для Элис.

И тут внезапно девушка начала падать, стремительно бледнея. Я чуть безрассудно не кинулся вперёд, но Белла успела перехватить мой порыв. Я понимал, что она права, но всё равно рыпнулся из крепкой хватки пальцев сестры, стремясь оказаться рядом с Элис.

Эдвард подхватил сестру на руки и отнёс к автобусу, опустив кресло и сотворив подобие кровати. К ним зашёл преподаватель. Эдвард вспоминал случаи, когда Элис становилось нехорошо.

Белла потянула меня за руку, подходя ближе, понимая, что я волнуюсь и хотел бы слышать все. Вскоре учитель оставил Эдварда с Элис одних, и через несколько мгновений я увидел через приоткрытую дверь автобуса, как заметалась Элис, бормоча бессвязные фразы, постепенно повышая голос:

– Не может быть! Спасите! Я не хочу умирать! Пожалуйста, сделайте что-нибудь! Нет, не надо, не хочу! Я не хочу умирать, это больно. Там грузовик, он же сейчас врежется! Я же знала, что так будет, почему я не могу ничего изменить! Я хочу жить!

Эдвард пытался её удержать, гладя по голове и беспокойно глядя в сторону выхода. Я его прекрасно понимал, лишние взгляды и любопытство были в этой ситуации более чем лишними. Я стоял ближе всех, но если бы был человеком, то не смог бы ничего расслышать. Тем более бормотание Элис не могли расслышать столпившиеся в нескольких шагах от автобуса взбудораженные одноклассники.

Тем временем Элис затихла, а затем задышала более ровно. Вскоре она открыла глаза, приходя в себя. Я услышал взволнованный слабый голос, отвечающий на вопросы брата. И в этот момент испугался куда сильнее. В знакомом голосе было столько отчаяния, столько ужаса и обреченности, что волна эмоций заставила меня сделать пару шагов в сторону, словно инстинкт самосохранения сработал, заслоняя от потока тёмной энергии. Страх противными склизкими щупальцами вцепился мне в сердце. Я слишком хорошо осознавал, что на пустом месте подобных эмоций возникнуть не могло. И слишком хорошо слышал то, что бормотала Элис.

Элис покорно согласилась с предложенной Эдвардом версией, что подобное с ней случается после смерти родителей, но, обманывая проницательного брата и встревоженных, но не слишком внимательных одноклассников, меня она не могла обмануть. Я отчётливо слышал нотки лжи в голосе, в интонациях, ощущал внутренний страх и отчаянное сопротивление.

Мы переглянулись с Беллой, я заметил взбудораженный взгляд сестры. Мы думали об одном и том же: что могла увидеть в бреду Элис, чтобы настолько переменились её эмоции.

– Белла, она лжёт,– сокрушённо качая головой, проговорил я. – Я это чувствую и даже не сомневаюсь. Эмоции выдают её с головой, но не сообщают деталей и подробностей. Хотя догадаться, кажется, нетрудно.
– Я вижу, брат, – Белла не стала спорить, хорошо видя перемены в девушке. – Ты думаешь?..
– Ты же слышала, о чём она бормотала. Вдруг это был не просто бред? – спросил я. – Простых снов или видений нельзя настолько пугаться.
– Только если не уверен в том, что они сбудутся… – продолжила недосказанную мной мысль сестра. – А она говорила о своей смерти. Такого нельзя не испугаться. Ты же слышал её слова: «Я же знала, что так будет, почему я не могу ничего изменить!».
– Да, похоже, твоя версия о даре Элис получила подтверждение, – кивнул я.
Уйдя в тягостные размышления и разговор с сестрой, я не сразу обратил внимание на острые, цепкие взгляды, полные сомнений и вопросов, которые Эдвард начал кидать в нашу с Беллой сторону. Мы привлекли его внимание, но чем? Я хорошо ощущал его интерес, причём совершенно другого рода, нежели любопытство и мужское восхищение, испытываемое им в отношении Беллы ранее.
– Эдвард... наблюдает за нами. Внимательно, – на его пристальные взгляды в нашу сторону обратила внимание и Белла. – Куда более внимательно, чем раньше.
– Я заметил, – кивнул я. – Как раз думаю, к чему бы это.
– Он проницателен, даже слишком, – в голосе сестры слышалась тревога. – Джас, постарайся держать себя в руках. Ты себя то и дело выдаёшь. Я понимаю твои чувства, но…
– Я-то постараюсь, – хмыкнул я. – Но ты понимаешь…
– Да. С Элис теперь нельзя спускать глаз, – проговорила она вслух мои мысли. – И когда появится Элеазар, надо будет всё-таки…
– Теперь я тоже так думаю, – уверенно согласился я, не видя иного выхода. Жизнь решила мою дилемму, прекращая мучения выбора, подав знак. Но легче мне не стало. Я невольно ловил себя на желании ошибиться. Я слишком хорошо понимал, что если наши опасения верны, и Элис видела своё будущее, впереди предстоят большие перемены. И далеко не столь приятные, как хотелось бы. Но я планировал сделать всё от меня зависящее и даже больше, чтобы Элис осталась жива. Вопреки любым планам судьбы на её счёт.



Как и обещали, Элеазар и Кармен заглянули к нам через пару дней, направляясь домой, на Аляску. После событий накануне у нас с Беллой не осталось и тени сомнений в принятом решении: Элеазар должен увидеть Элис.

Так как друзья приехали ненадолго, тем же вечером мы похитили Элеазара ото всех и привели к раскидистому дереву у маленького коттеджа, среди веток которого я за последний месяц провёл немало волнительных минут. Элис читала книгу, устроившись на диване в своей комнате. Все окрестности заволокло туманом, с неба падала холодная, противная морось, поэтому не возникало опасений, что она может заметить тайных наблюдателей. Белла осталась в лесу неподалёку, мы с Элеазаром бесшумно забрались на дерево.

Я прижался к стволу, читая эмоции Элеазара, пытаясь понять, что он видит и насколько серьёзно происходящее. Он молча наблюдал за девушкой минут десять, а потом спрыгнул вниз, махнув мне рукой, приглашая за собой. Мы отбежали около мили вглубь леса и остановились на небольшой полянке: к этому моменту я достиг предела терпения, впрочем, как и Белла.

– Друзья, вы уверены, что хотите это услышать? – глаза нашего друга преисполнились гнетущей тревоги.
Мы синхронно кивнули, понимая, что пути назад нет, мы должны узнать всё.
– Ну что ж… – покачал головой Элеазар, уступая нашей решимости. – Как вы знаете, человеческий дар редко хорошо просматривается. Иногда ощущаются смутные задатки силы, временами её даже невозможно до конца идентифицировать. И лишь когда дар очень сильный, он начинает отчётливо проявляться ещё в человеческом воплощении. Я не был знаком с Беллой до превращения, но уверен: пробиться сквозь её щит и тогда никто не смог бы. Да и ты, Джаспер, наверняка отлично понимал окружающих, обладая немалой харизмой.
– Эл, не тяни! – нетерпеливо прервала Белла неспешное течение речи вампира. – Мы в курсе теории!
– Подожди, – попросил Элеазар и вновь замолчал на несколько минут. Воцарившуюся тишину, казалось, можно было резать ножом. Даже лес затих. – Я просто собираюсь с мыслями. То, что я видел сейчас – просто поразительно. Я знал, что такое бывает – теоретически. Даже бегал и проверял различных якобы ясновидящих, слухи о которых появляются достаточно часто. Но… Как правило, обнаруживал очередных шарлатанов и притворщиков.
– Мы были правы, да? – задал я риторический вопрос.
– Да! – без тени сомнения подтвердил он. – Даже не представляете, насколько. Сложно объяснить… У девушки практически сформированный дар уже в человеческом обличье. Дар видеть будущее, причём своё и близких, как я понимаю. Правильнее, конечно, сказать: вероятное будущее. Ибо оно всё-таки не статично. Думаю, она этого очень боится, поэтому отгораживается от него. И страх блокирует дар. Отсюда и обмороки. Современному человеку трудно такое в себе воспринять. А яростное отрицание собственной сущности не может пройти бесследно для тела. Поэтому сознание милостиво уходит, когда приходит очередное видение, не в силах терпеть сражение внутри организма. Скажите, что вас обоих так взволновало, коль вы решились проверить гипотезу?
Мы с Беллой переглянулись. Но теперь деваться было некуда, стоило рассказать до конца. Тем более, мои чувства к Элис секретом для Элеазара перестали быть ещё во время прошлой встречи.
– Эл… – проговорила Белла, глядя ввысь, словно стараясь найти ответ среди скопления облаков, проносимых порывами ветра по небу. – Девочка, похоже, видела собственную смерть. А мы с братом оказались рядом, когда к ней пришло видение.
– О, Señor Jesucristo! – воскликнул испанец, закрывая лицо ладонями. – И что вы планируете делать?
Я уже примерно понимал что. Последние несколько минут после того, как Элеазар вынес приговор, я начал составлять план действий. И надеялся, что Белла меня поддержит.
– Я не спущу с неё глаз, – уверенный в правильности принятого решения проговорил я. – Я не могу допустить её смерти – просто не могу. Ты не раз упоминал, что будущее не статично, значит, можно его изменить?
– Не знаю… – Элеазар наклонил голову. Я чувствовал его смятение. – Пробуйте. В конце концов, похитить Элис у смерти всегда возможно. Если не хотите принять предупредительные меры.
– Там семья, друзья, нормальная человеческая жизнь… – возразила Белла, закусив губу в сомнениях.
– Джас, а ты что думаешь? – повернулся ко мне Элеазар.
– Я – вампир, – пожал плечами я в ответ. – Она – человек. Вправе ли я что-то менять? Не зная её мнения? Поэтому по этому пути я пойду лишь в крайнем случае.
– Я даже не удивляюсь, – грустно усмехнулся Элеазар. – Вы семье рассказали?
– Думаю, придётся, – пожал плечами я. – Учитывая то, что я не собираюсь спускать с Элис глаз, мне понадобится помощь.
Узнав хотя бы часть информации, я внутренне успокоился: теперь надо было действовать, а не перебирать бесконечные варианты, теряясь в сомнениях и мутных прогнозах. А действия мне давались всегда гораздо проще.
– Не будем откладывать в долгий ящик, – произнёс я, делая шаг по направлению к дому. – Надо поговорить с семьёй. Они имеют право знать обо всём.

–––––––––––––––––––––

Предыдущая глава || Следующая глава