10.1.
POV Белла

– Нет! Не-е-е-ет!!! Эдвард!

Стоило закрыть глаза, как одна и та же картинка снова и снова представала перед внутренним взором: тёмно-синий фургон, местами поблёкший и проржавевший, боком влетает на школьную стоянку, раздаётся режущий слух визг шин и тормозов. В этот же момент от чувствительного удара я отлетела в сторону, до крови ободрав руки о тонкую корку льда на асфальте. Надрывный собственный крик ещё долго потом стоял в ушах. Я звала, кричала, билась, но поздно. Эдвард вмешался в планы судьбы, заняв предназначенное мне место.

Приехал доктор Каллен на личной машине, сразу за ним – скорая помощь и спасатели. Меня обступили встревоженные люди, не позволяя видеть, как отодвигали фургон, доставая Эдварда из железной ловушки двух автомобилей. Я заметила сидевшего неподалёку на асфальте Тайлера, переводившего остановившийся взгляд с меня на спины людей вокруг искорёженных машин, но до него мне не было никакого дела. Я не винила его. Я винила лишь себя.

Прошло несколько минут, когда истошный звук сирены возвестил, что Эдварда увезли. За ним уехал Чарли.

Чьи-то сильные руки посадили меня на заднее сидение незнакомого автомобиля, и мы поехали в больницу. Я понимала, что ничего хорошего меня там не ждёт, но не переставала молиться и надеяться на благополучный исход.

Стоило мне увидеть у дверей Чарли, как сердце ухнуло вниз, а дыхание перехватило.

– Что?.. – метнулась я к дяде.
– Уже ничего… – не смотря на меня, проговорил Чарли. Его руки обняли меня, сжимая плечи почти до боли. – У меня нет больше сына, девочка… Травмы, несовместимые с жизнью… Даже гроб открывать не будут. Удар пришёлся в голову. Такого лучше никому не видеть. Да и незачем издеваться над телом, в котором уже нет жизни…
Я забилась в руках Чарли, стремясь внутрь, к Эдварду. Увидеть, попрощаться, дотронуться в последний раз!
– Тебе не надо этого видеть, поверь… – сжимая меня ещё крепче, промолвил Чарли, силой развернул и повёл к машине.

Эдвард не должен был отталкивать меня с пути фургона! Однако я ничего не могла изменить, лишь принять волю силы, которая распорядилась нашими судьбами так, а не иначе.

Я не верила, что время сможет залечить мне страшную рану. Не помня прошлого, я представляла его чистым белым листом, на котором надеялась написать историю жизни. Возможно – нашей с Эдвардом. Теперь лист перечёркнут наискось кроваво-красной полосой, посыпанной ржавчиной. Непоправимо испорчен. Навсегда.

Будь у меня иные воспоминания, я могла бы искать в них спасение, но три с небольшим месяца – это всё, что я помнила. Центральное место в этом крохотном отрезке жизни занимал Эдвард.

А теперь он ушёл, а я осталась. Одна. Жить и за него и за себя.

Опять по глупому недоразумению забрали другого, не меня. Я должна была погибнуть ещё тогда, перед Рождеством. Или раньше, когда умерли родители; я не помнила, но знала о той истории достаточно со слов близких.

Тогда бы Эдвард выжил. Тогда бы Чарли улыбался, рассказывая об успехах в рыбалке. Не плакала бы навзрыд Рене. Не смотрел бы мрачно-стеклянным взглядом в пустоту Фил.

Я лежала на кровати и таращилась в потолок ничего не видящими глазами. Уже два часа, может, больше. Всё происходящее вокруг стало мне безразличным. Мир потерял краски, утратил запахи и звуки.

Сегодня мне пришлось поверить, что события, казавшиеся ночным кошмаром, – правда. Утром Эдварда похоронили.

Форкское городское кладбище. Горстка людей в чёрном вокруг свежей могилы. И всё тот же постылый ледяной дождь. Медленно опускающийся в глубокую яму гроб, мёрзлые комья земли, гулко стучащие о дерево крышки. Цветы, цветы. Одноклассники, их семьи, родные и знакомые… Слова скорби и сочувствия. Всё смешалось в единый шумовой фон.

Крик Рене – женщины, потерявшей единственного сына. И мой сдавленный стон, почти неслышный за непрекращающимся шумом дождевых потоков.

Церемония прошла быстро, вскоре кладбище опустело. Остался лишь безликий, серый камень на могиле, утопающей в ворохе промокших насквозь цветов. «Эдвард Чарльз Свон. 1987–2005. Помним и любим».

Как и предупреждал Чарли, гроб открывать не стали. Мне так и не удалось увидеть его черты в последний раз… Как не довелось сказать о том, что я его люблю.

Не упало ни одной слезинки. Только пустота. Звенящая бездна нескончаемого горя.

Лишь упрямая частичка меня не желала верить в произошедшее, твердя одни и те же слова: «Пока ты не видела его мёртвым, он жив».

Позднее, к вечеру, когда темнота скрыла всё непроницаемым покрывалом, я услышала другой голос, нашёптывающий, как мантру: «Белла, ещё не всё потеряно. Ты должна жить! Слышишь меня? Должна!»

Голос казался странно знакомым, однако не его мне отчаянно хотелось услышать. Звуки мягко перетекали из одного в другой, слышался чуть заметный акцент. Затуманенный несчастьем разум не смог отыскать в глубинах потерянной памяти имя обладателя. Я не отвечала, а голос час за часом настойчиво продолжал разговаривать со мной, успокаивая и уверяя, что я смогу выбраться, снова буду жить.

Наверное, я сходила с ума, но меня это слабо волновало. Таинственный голос умудрялся удерживать на плаву ничтожную часть меня, которая всё ещё надеялась на чудо. И заставлял дышать.

Вдох-выдох-вдох. Минута за минутой.

Минула бессонная ночь. За пеленой дождя и над облаками, на востоке медленно поднималось солнце. Наступало утро. Начинался третий день в мире, в котором больше не существовало Эдварда.

Сон так и не пришёл, и я решилась. Подскочила с кровати и опрометью слетела вниз по лестнице. Завела мотор машины и устремилась прочь из города по извилистой лесной дороге, столь хорошо мне знакомой.

Поворот, второй. Я торопилась. Вот и маленькая стоянка в лесу. Изученная до каждого серого неровного камня бордюра, до мелкой трещинки в асфальте. Я оставила машину и рванула по чуть видной в лесных зарослях тропинке через сплошную стену деревьев и дождя.

Хотелось оказаться там, где навсегда осталась частичка нас. Я до сих пор в это верила. Эдвард рассказывал, что поляна ему снилась до приезда в Форкс, и в тот момент его голос смягчался, теплел, а глаза светились нежностью. Именно там безумная надежда должна или ожить, или угаснуть навсегда.

Я бежала по лесу, спотыкаясь и падая. Дождь усиливался, тугие струи стегали по лицу, стекая за шиворот. Небо рыдало вместо меня – плакать по–прежнему не получалось. Я надеялась, что на поляне я смогу выплеснуть хотя бы часть боли, долю отчаяния и вины, которые мешали дышать, стояли комком в горле… Вина была страшнее всего. Не Эдвард должен был умереть… Не он.

Скоро я заметила просвет в непролазной чаще. Я миновала исполинский кедр и застыла, озираясь. Я не сразу осознала, что пушистая ель, под которой мы разговаривали недавно, выворочена с корнем и теперь лежала поперёк, изуродовав любимый пейзаж. Заветное место скорбело вместе со мной.

И меня тяжёлым, неподъёмным грузом прижало к земле осознание потери. Навсегда. Что бы ни утверждал призрачный голос и согласная с ним глупая часть меня, до сих пор хранившая надежду.

Я упала в сырую траву, уткнулась лицом во влажный ствол упавшей ели и зарыдала, заходясь на грани истерики и почти задыхаясь. Только одно имя бесчисленное количество раз срывалось с губ. Только его зелёные глаза смотрели из глубин памяти.

– Эдвард! Эдвард! Эдвард!!!

Отвечало мне только лесное эхо. Холодное. Бездушное. Пустое.

Я потеряла счёт времени, пока сидела, приникнув к толстому стволу дерева, смешивая соль моей печали с холодной дождевой водой. Наконец я выдохлась. Абсолютно сухими глазами я напоследок оглядела поляну. Больше сюда я не вернусь. Без Эдварда мне здесь делать нечего.

– Ты будешь жить, дорогуша. – Проговорила я, и слова прозвучали обещанием, почти клятвой. – Остался Чарли, потерявший единственного сына. Теперь ты ему нужна более чем когда–либо. Бери себя в руки. Нам только кажется, что мы достигли дна. До предела ещё очень далеко. Так что придётся учиться плавать. Захлёбываясь, отплёвываясь. Человек – тварь живучая. Если надо – он всё выдержит. Не позволь жертве Эдварда стать напрасной. Ты не имеешь права предавать его память. А небо за тебя поплачет, не зря же в Форксе оно рыдает так часто…

Обратная дорога через лес промелькнула незаметно. Я механически переставляла ноги, стараясь ни о чём не размышлять. Я попрощалась с Эдвардом на нашей поляне. Навсегда. Теперь для меня начинался новый этап.

«Умница, девочка. – Порыв ветра донёс слова. – У тебя всё будет хорошо».

Опять тот же призрачный голос. Одобрительные интонации. Впрочем, если раньше такое происшествие пробудило бы любопытство, желание разузнать, то сейчас в моей душе царствовало безразличие.

Моё «хорошо» сегодня утром опустили в землю в деревянном гробу. И безликая могильная плита перечеркнула все мои надежды.

Я без происшествий добралась домой. Кивнула Чарли, дёрнув уголками губ в попытке не расстраивать его ещё больше: моё исчезновение ранним утром могло напугать, а вид после бега через лес у меня был не лучшим: порванные на коленке джинсы, грязная, мокрая куртка.

Уверив дядю, что со мной всё в порядке, я поднялась к себе. На столе в простой рамке стояла фотография, которую мне передал Эрик. На снимке был запечатлён момент, когда мы с Эдвардом проходили через подсвеченную арку. Его рука обнимала меня за плечи, а в зелёных глазах сияла радость…

10.2.
POV Джаспер

Я слушал разговор Элис и Карлайла, и по резким, отрывочным фразам, по лицам понимал: случилось нечто ужасное. Очевидно, что вмешаться, изменить ситуацию мы не успеваем, разве что минимизировать последствия. Захлёстывающие Элис волны паники были настолько сильны, что моего самообладания с трудом хватало перенести получаемые эмоции. Как только она повесила трубку, я схватил её за руки в попытке успокоить.

– Элис, мы возвращаемся? – Я пристально глядел в глаза любимой.
– Да, – кивнула она, – но придётся разделиться. Я побегу в Форкс. Ты же на машине отправишься в Сиэтл.
– В Сиэтл? – удивился я.
– М-м-м-м… – Элис задумчиво уставилась в пространство. – Да, туда. Нам нужен труп. Можно даже не сильно свежий, но бесхозный. Мужской. Достаточно… длинный. На остальное плевать. Выкрасть днём вряд ли получится, так что в городе тебе придётся провести какое-то время, постарайся даром его не терять.
– Элис, настолько всё плохо? – попытался вникнуть в ситуацию я.
– Мы уже опоздали, Джас. – В её огромных глазах было столько боли, что я зажмурился. – Я очень надеюсь, что успеет Карлайл. Я могу только надеяться, на видения полагаться почти бесполезно. Я слишком неопытна… Ну почему я не увидела всё заблаговременно? Хотя бы за час-полтора. Я смогла бы предотвратить то, что произошло…
– Элис, пожалуйста, не казни себя, – взмолился я.
– Ладно, – махнула она рукой. – Идём, до машины нам по дороге.

Пока мы добирались до стоянки, Элис на бегу отрывочно пересказала подробности видений. Я слышал по надрыву, звучащему в её тоне, что она винит себя в произошедшем. Что очень переживает за Эдварда. Я понимал: оставалось молиться, чтобы Карлайл успел. Мы не можем потерять Эдварда, поскольку тогда вина может довести до края и Беллу, и Элис… Такого я никак не мог допустить. Пусть для Беллы Эдвард будет потерян в случае обращения, зато Элис получит шанс простить себя за то, что ей неподконтрольно. А Белле можно будет рассказать правду. Когда-нибудь.

Около машины мы остановились на несколько мгновений, я сжал хрупкие плечи Элис в объятиях.

– Родная, береги себя, – попросил я. – И помни, ты для меня – всё.
– Джас, со мной всё будет в порядке, – невесело улыбнулась она. – Главное сейчас – Эдвард. И Белла, конечно.
– За Беллой надо будет присматривать, – проронил я. – Зная её…
– Да, ты прав, – согласилась любимая. – Помни, что не позднее раннего утра завтрашнего дня ты должен быть в Форксе. Будешь подъезжать, звони.

Мы расстались. Я проводил взглядом тонкую фигурку, исчезнувшую из виду за считанные мгновения, сел за руль, развернулся на месте, подняв тучу пыли на редко кем-либо посещаемой стоянке, и рванул по скоростной трассе в Сиэтл. Честно говоря, одному мне проще: я не хотел перекладывать волнения на плечи Элис, ей ни к чему двойная доза отрицательных эмоций. А сдерживать дар в стрессовой ситуации мне далеко не всегда удавалось, несмотря на все мои успехи последних лет на ниве самообладания.

Впереди лежал путь длиной почти в пятьсот миль. Потом следовало одолеть ещё сто пятьдесят до Форкса, уже с грузом. Не опасным, однако неприятным.

Я задумался. За очень ограниченное количество времени мне необходимо найти труп, мужской, приблизительно походящий по параметрам на Эдварда и не наследить. Тут не заявишься в морг ближайшей больницы и не выкрадешь подходящего мертвеца. План действий вырисовывался с трудом.

Раньше я без труда нашёл бы нужного мужчину на улице. Заодно и поужинал бы. Но нынче это невозможно.

Я бы ещё долго ломал голову, но раздался звонок Элис.

– Джас, старая больница в Бикон-Хилл, – принялась объяснять она. – Большое шестнадцатиэтажное здание светло-жёлтого цвета. Ты увидишь его, когда съедешь с трассы. Там в морг можно попасть без особых проблем. Туда в последнее время свозят неопознанных умерших – бездомных, нищих, утопленников. У тебя получится.

Удобно иметь ясновидящую подругу. Преодолев за пять с половиной часов пятьсот миль, я ещё до наступления темноты съехал со скоростной девяностой трассы в район Бикон-Хилл, расположенный на одноимённом холме в юго-восточной части Сиэтла. Благодаря чётким указаниям Элис я довольно быстро отыскал Тихоокеанский медицинский центр: высокое здание, построенное в тридцатых годах прошлого века нетрудно найти: оно отлично просматривалось из многих точек района. Если, конечно, знать, что ищешь.

Оставив машину в неприметном месте, недалеко от центрального входа, я несколько раз обошёл здание по кругу, осваиваясь, обнаружил план, на котором обозначен морг. Попасть в здание не составляло труда, а незаметно выйти оттуда, к тому же с трупом на руках, было проблематично. Мало того, я имел весомые причины сомневаться в том, что к ночи окрестности больницы обезлюдеют. Около входа в здание постоянно ходили люди – врачи, интерны, пациенты. Подъезжали машины. Большой медицинский центр жил обычной жизнью, напоминая муравейник. За отсутствием выбора с наступлением темноты я планировал рискнуть, на крайний случай воспользовавшись вампирской сверхскоростью.

Наметив план действий, я вернулся в машину и позвонил Элис. Хотелось знать, что происходит в Форксе.

– Джас, я дома, – после пары гудков ответила она. Тон был собранным, деловым. – Мы ждём тебя ночью, в крайнем случае – под утро, но до рассвета. Завтра днём мы уезжаем на север, в Канаду.
По первым словам Элис стало ясно, что худшее миновало. Она планировала события, думала о будущем, пыталась его просмотреть, и это вселяло надежду.
– Элис, Эдвард?..
– Да, – подтвердила она мои догадки. – Карлайл успел. Подробности потом. Ты нам нужен, чем быстрее, тем лучше. Эдварда надо увезти отсюда. Сам понимаешь, дело именно для тебя, учитывая опыт и знания.
– А Белла? – дрогнувшим голосом поинтересовался я.
– Джас, не спрашивай… – В тоне Элис прорезалась боль, спокойствие как рукой сняли. – Я не могу её даже утешить!
– Элис, пожалуйста! – взмолился я.
– Я сейчас отправляюсь к ней. Но лучше бы ты оказался тут как можно раньше, хотя бы помог ей поспать нормально, – тихо произнесла любимая. – Правда, меня обещали выручить… Всё, больше не могу разговаривать. Поторопись, пожалуйста.

Меня обрадовало сообщение Элис, но Белла… Зная характер сестры, я даже боялся представить, каково ей сейчас, особенно учитывая обстоятельства аварии и её привычку постоянно раскаиваться. У неё теперь остался только Чарли… Бедная девочка…

Пока я разговаривал с Элис и размышлял о любимой сестре, на город опустились сумерки, и, вопреки моим опасениям, народа вокруг клиники ощутимо поубавилось. Время поджимало. Я размеренным шагом вошёл в здание через один из боковых входов, ближе к моргу, и двинулся к намеченной цели. В коридорах сновали люди, так что я легко растворился в разношёрстной толпе. Как я понял из разговора двух врачей, подслушанного на лестнице, сюда неделю привозили группы студентов-медиков на практику, и они вносили немало беспорядка в насыщенную жизнь больницы. Я решил, что в крайнем случае изображу потерявшегося студента-недоучку.

До морга я добрался без проблем. А вот поиски трупа вызвали затруднения: в помещение постоянно кто-то входил и выходил – приходилось прятаться в тёмном углу. Лишь спустя добрых полчаса наступила долгожданная тишина, и я смог отыскать нужное тело. Оставалось самое сложное: унести добычу из медцентра и погрузить в багажник. Я накинул на плечи висящий при входе в морг халат, взял каталку и поместил труп на неё, укрыв простынёй. В этот момент в кармане завибрировал телефон.

– Джас, по коридору направо, там до самого входа все лестницы с пандусами. – Элис выдавала подробные инструкции, как будто была рядом и видела коридоры больницы своими глазами. – У входа никого не будет, хватай тело и беги. Но до дверей – спокойным шагом. Ни у кого подозрений твои действия не вызовут, там действительно шумно сегодня, на наше счастье.

Незабываемый опыт по краже и упаковке замороженного, практически негнущегося трупа в багажник! Через полчаса я нёсся по дороге, ведущей через Порт-Анжелес в Форкс, стремясь оказаться рядом с Беллой и Элис.

Элис ждала меня у городской больницы с носилками для моего невольного безымянного пассажира.

– Этот неизвестный пролежал невостребованным в морге не меньше двух недель, так что хватятся пропажи нескоро, – быстро рассказала она. – Я помещу тело в ячейку в морге, похороны через день. Карлайл и Чарли решили, что гроб открывать не будут. Да. Теперь я отлично вижу, что всё пройдёт гладко.
Боль в её голосе захлестнула меня, заставив зажмуриться. Она увидела похороны и Беллу.
– Элис, я к дому Свонов, – с трудом взял себя в руки я.
– Джас, помоги ей поспать до утра, а потом возвращайся, у нас время на исходе. – Элис старательно сохраняла хладнокровие, но от меня эмоции скрыть она не могла: я чувствовал волны вины и отчаяния, накатывающие одна за другой. – Около Беллы постоянно кто-то трётся, без присмотра её ни на минуту не оставят. А скоро рядом будет ещё один небезразличный к ней человек.
– Человек? – Поднял вопросительно бровь я, силясь понять, кого имела в виду Элис. Должны прилететь Рене и Фил, но они совсем не годились на роль надсмотрщиков.
– Ну, вампир, вампир, – досадливо сморщилась любимая в ответ. – Сюда едет Серхио. Правда, мы дождаться его не сможем, он прибудет только завтра вечером. Карлайл вколол Эдварду много вампирского яда и лошадиную дозу морфия, но скоро действие наркотика прекратится. К этому моменту мы должны быть максимально далеко от людных мест, поскольку я не уверена, что даже тебе удастся удержать новорождённого вампира. Видения опять меня подводят – Эдварда я вижу как в тумане, непонятные отрывки, хотя Карлайл уверяет, что всё идёт гладко…

От новости про Серхио мне сразу полегчало. Он всегда нежно и трепетно относился к Белле, а после того как она стала человеком, его волнения удвоили силу. В этом они с Беллой были очень схожи – брали на себя немалую ответственность и чувствовали ненужную вину.

– Утром пришли мне кого-нибудь на смену.
Я крепко обнял Элис, словно мог оковами рук отгородить её от всех бед и несчастий.
– Хорошо, – согласно кивнула она. – Сейчас рядом с домом дежурит Розали.
Элис поцеловала меня, прощаясь, расправила плечи и убежала с носилками вглубь здания больницы по тёмному коридору, не оглядываясь.
Розали я заметил издалека: похоже, ветка дерева, некогда облюбованная мной для наблюдения за Элис, стала главной точкой слежки за домом Свонов для всей нашей семьи.
– Джас! – Невесело улыбнулась сестра, пожав руку в приветствии, когда я запрыгнул к ней на ветку. – Рада твоему появлению. Ты один умеешь прогонять кошмары. А здесь такое умение просто необходимо.

Я неслышно скользнул в окно, и меня накрыло эмоциями спящей девушки: ужас, страх и всепоглощающая вина. И, конечно же, страшная, разрывающая всю жизнь в мелкие клочья, боль потери. Как жестоко! Я послал волну спокойствия. Нехотя, шипя и отплёвываясь осколками боли, кошмар ретировался. Белла видимо расслабилась, ровнее задышала. Бедная моя сестрёнка. Я был обязан ей всем, а помочь почти ничем не мог, лишь подарить несколько часов умиротворённого сна.

– Роуз, я побуду тут до рассвета, – прошептал я.
– Да, я знаю, – кивнула Розали. – Элис поделилась подробностями плана.
Она махнула рукой, прощаясь, грациозно, не потревожив ни веточки, спрыгнула на землю и исчезла среди деревьев.



На следующий день мы с Элис на небольшом микроавтобусе, арендованном Карлайлом, покинули Форкс, направляясь в сторону Сиэтла. Я гнал машину по трассе на пределе скорости, а за моей спиной слышалось мерное дыхание и сердцебиение Эдварда. По словам Карлайла, у нас оставалось максимум двенадцать часов, чтобы спокойно добраться до места. Приходилось избегать мест скопления людей и ехать в объезд, по дальним кружным дорогам, огибая попутные города. От Форкса до Уистлера, ближайшего города к нашему пункту назначения, можно добраться за шесть-семь часов, по дороге вдоль побережья и многочисленные паромные переправы. Предстоящий нам путь был почти в два раза длиннее.

Карлайл обещал приехать, когда сможет исчезнуть из города незаметно после похорон. Его помощь и опыт будут незаменимы в первые дни Эдварда в новой ипостаси.

Под колёса ложилась дорога, плавно отсчитывая милю за милей. Пока действовал морфий, но и я, и Элис отчётливо понимали: чем скорее мы окажемся вдали от людей, тем лучше. Пусть до окончания цикла превращения оставалось ещё немало часов, мы торопились, понимая, что только когда окажемся среди глухих лесов, мы будем в безопасности.

Впрочем, опасения оказались напрасными: мы успели доехать вовремя. Первые стоны мы услышали, миновав Ванкувер. Сдержанность Эдварда в таком состоянии впечатляла. Я ощущал его боль, когда он время от времени выныривал из тьмы беспамятства. Постепенно периоды забытья становились всё более краткими. Но глаза Эдварда по-прежнему оставались закрытыми, ладони – крепко сжатыми. Мы слышали только отчаянный стук сердца и редкие стоны сквозь стиснутые зубы.

Ночь прошла без изменений, и только на следующий день после полудня сердце Эдварда стало набирать обороты, оглушительный звук сражения жизни и смерти заполнил все закоулки маленького деревянного дома, который усилиями Элис за одну ночь приобрёл жилой и очень уютный вид.

Время отмеряло последние минуты жизни Эдварда-человека. На свет появлялся новый вампир. Именно тогда я услышал звук знакомого мотора: к дому подъехал Карлайл, выполняя данное обещание.

Наступал самый тревожный момент, но я верил: мы справимся.

10.3.
POV Элис

Даже у бессмертных время иногда становится главным врагом. Не признающим аргументов и возражений. Выносящим приговор, который обжалованию не подлежит. Я чётко понимала: Карлайл, находясь близко от Эдварда, вряд ли сможет спасти его человеческую жизнь. Видение аварии было незыблемым, перемен мой звонок Карлайлу не внёс. А стрелки на часах показывали, что до момента истины осталось чуть более пяти минут.

Небо медленно затягивалось высокими перистыми облаками. Оставалось лишь надеяться, что Карлайлу удастся оказаться на школьной стоянке, когда солнце скроется. Ему и так предстояло, в самом худшем случае, обратить человека на глазах взволнованной толпы. Сверкание кожи в солнечных лучах будет излишне.

Расставшись с Джаспером, я отправилась бегом через лес на запад, спеша в Форкс. Пятьсот миль отделяло меня от города, если бежать напрямик, но мне выпал куда более далёкий путь. Мои вампирские способности позволяли нестись быстрее птиц в небе, но на их пути не было деревьев, дорог, оврагов и пролива Пьюджет-Саунд. Если бы от того, насколько я быстро окажусь в Форксе, что-то ещё зависело, я рванула бы напрямик, наплевав на нежелание купаться, думая лишь о скорости. Тяжёлым грузом на плечах лежало осознание собственного бессилия в данных обстоятельствах. Поэтому я направилась в обход, огибая пролив с юга.

Через сотню миль перед моими глазами мелькнуло видение, в котором Эмметт на руках вносил Эдварда в наш дом в Форксе. Я застыла на пару мгновений, вглядываясь в возникшую картинку, стараясь рассмотреть подробности. Много крови, разорванная одежда, повисшие безжизненно конечности. Жуткое зрелище. Но раз отец велел привезти его в наш дом, значит, худшего не случилось.

Казалось, зловещий рок довлел над нашей семьёй. Нам ещё повезло, если вспомнить безвременную смерть моих родителей, что мы остались живы.

Я волновалась за Чарли и Рене, зная, что произошедшее станет для них ударом, но больше всего меня тревожила Белла. Она ещё не до конца успела освоиться в новом для неё мире, и Эдвард был главным звеном, позволяющим ей идти вперёд. Сложившаяся ситуация могла привести к печальным последствиям: виня себя в случившемся, Белла замкнётся в четырёх стенах, не видя света и смысла в дальнейшей жизни.

Ни Эдвард, ни Белла не имели опыта серьёзных отношений, и первое чувство захватило их сердца, меняя, преображая. Они стали очень дороги друг для друга, пускай не успели обменяться признаниями. Стоило увидеть их рядом, чтобы понять, сколь прочна была связавшая двоих нить.

Эдвард после обращения узнает обо всём, но Белла… До поры до времени её придётся держать в полном неведении, и чем такой шаг обернётся, предсказать трудно.

Прервав внутренние метания, я остановилась на границе леса и достала телефон. Мне необходима уверенность, что всё идёт по плану.

Гудок, второй…
– Да! Элис, слушаю, – отец говорил ровно и сосредоточённо.
– Карлайл! – взмолилась я. – Ты успел?
– Элис, твой дар – это всё-таки подарок судьбы, – тяжело вздохнул он. – Мы успели в последний момент. Ещё десять-пятнадцать минут, и никакой вампирский яд бы не спас Эдварда. Как назло, солнце вышло из-за облаков, когда я подъехал к школе, и мне пришлось задержаться в ожидании спасительной тени. Всё висело на волоске.
– Ты приехал на своей машине? – удивилась я.
– Да… Сделал вид, что проезжал мимо, – невесело усмехнулся он. – Подъехал, разогнал всех. Спасатели и врачи на тот момент ещё были в пути. Благодаря твоему предупреждению я заранее приготовился к худшему раскладу, и не зря. Шансов спасти жизнь там не оставалось никаких, даже учитывая уровень современной медицины: серьёзная травма головы, сломанный позвоночник и обширное внутреннее кровоизлияние. Эдвард чудом дышал. Сильный, молодой парень, это и спасло.
– Ты же не мог укусить Эдварда на глазах у подростков?.. – в шоке промолвила я.
– И не собирался, – усмехнулся моему удивлению Карлайл. – Крайне рискованно и породило бы море слухов, увидь кто-то. Поэтому я приехал с металлическим шприцем в рукаве, наполненным ядом. И с морфием. Изловчился вколоть Эдварду яд, почти не разнимая машины. Надеюсь, это облегчит боль при обращении.
– То есть когда приехали парамедики, всё было кончено?
Даже сейчас, понимая, что опасность миновала, у меня всё замирало внутри от мысли о смерти брата.
– Я бы сказал, что всё только начиналось, – поправил меня Карлайл. – Если бы ты меня не предупредила…
– Я должна была раньше увидеть, – удручилась я. – Тогда можно было предотвратить аварию.
– Элис, не вини себя, – возразил Карлайл. – Мы избежали худшего, а с судьбой сложно спорить. Ты когда будешь в Форксе?
– Я почти на месте, – ответила я. – Миль двести осталось.
– Отлично. Эдварда увезли домой Эмметт и Розали, – проинформировал меня отец. – Чарли видел тело Эдварда и согласился, что открывать гроб на похоронах не стоит. Я напишу отчёт о вскрытии, вопросов у полиции не возникнет. Мать Эдварда шериф Свон тоже возьмёт на себя, когда она прилетит завтра утром. Чарли молодец, держится…
– Труп на подмен будет, Джас привезёт его ночью, – сообщила я. – Нам, главное, дотянуть до похорон. Дальше шансы попасться на лжи уменьшатся.
– Мы справимся, – задумчиво произнёс Карлайл.

В этот самый момент я увидела, как Джаспер пытается достать труп. Он никак не мог придумать, где можно выкрасть тело, не вызывая кривотолков, и метался от одного варианта к другому. В этой ситуации мне было решиться куда проще, я видела последствия.

Я могла бы поехать в Сиэтл вместе с Джаспером, особой надобности срочно бежать в Форкс уже не было. Но я не чувствовала моральных сил, чтобы провести почти шесть часов на машине, пялясь на дорогу. Лучше бегом сквозь лес. Да и Джас не будет тратить усилия, ограждая меня от действия своего таланта.

– Карлайл, а Белла? – я с внутренней дрожью задала главный вопрос.
– Физически она не пострадала, но морально… – последовал очередной тяжёлый вздох.
– Во всем винит себя? – невесело усмехнулась я.
– Именно, – согласился Карлайл. – Твердит, что умереть должна была она. Напугала порядком Чарли. Завтра утром прилетит мать Эдварда с его отчимом, нервов прибавится, но шериф обещал оградить Беллу от истерик миссис Дуайер. Девочка – единственная, кто у него остался. Он её ни в чём не винит и сильно переживает за её состояние. Похороны состоятся послезавтра утром. Элис, Эдварда надо увезти. К нам никто не заходит, но мало ли. Не хотелось бы рисковать понапрасну…
Я задумалась, куда бы нам податься, и тут меня осенило.
– Я думаю, Серхио не станет возражать, если мы отвезём Эдварда туда, где я пришла в себя, – поделилась я с Карлайлом идеей. – Глухое место, вокруг ни души… Далековато, но думаю, что успеем.
– Отлично! – В голосе отца прозвучало облегчение: одной проблемой меньше. – Думаю, вы с Джасом справитесь, учитывая его дар и опыт…
– А ты? – прервала его я.
– Я подъеду, но не сразу… – успокоил меня он. – Мне надо будет присутствовать на похоронах. А вы сможете уехать раньше. Превращение продлится минимум дня два с лишним, но быстрее обычного: я огромную дозу яда вколол ему в сердце и потом, подстраховываясь, добавил.
– Туда добираться кругами никак не меньше десяти часов, – прикинула время поездки я. – Значит, самое позднее завтра днём мы должны уехать.
– Не позднее, Элис, – уточнил Карлайл. – Лучше заранее прибыть на место, точного времени я предсказать не могу.
– Я тоже, в том и беда, – вздохнула я и повесила трубку.

После разговора с Карлайлом моё волнение за Беллу усилилось. Уезжать придётся ещё до похорон, но оставлять Беллу без присмотра не хотелось.

Я неслась сквозь лес, пытаясь найти решение проблемы. Выходило, что придётся привлечь на помощь Розали, Эмметта и Эсми, организовывая круглосуточную слежку за девушкой. Я не верила, что она может покончить с собой: ответственность перед Чарли удержит её от опрометчивых шагов. Но страх не поддавался разумным рассуждениям. Я слишком хорошо осознавала: видения опять могут меня подвести. Похоже, у меня начиналась паранойя.

Уйдя в глубокую задумчивость, я значительно замедлилась. И почти тут же мне пришлось вернуться в реальный мир: раздался телефонный звонок. Я остановилась, понимая, что большая скорость передвижения помешает разговору.

При виде имени, которое высветилось на экране, я с трудом удержалась, чтобы не подпрыгнуть на месте от радости.

– Серхио! – обрадованно закричала я в трубку. – Как же ты вовремя, даже не представляешь!
– Элис, mi niña*! – приветствовал меня знакомый баритон, наполненный бархатными спокойными интонациями. У меня мгновенно потеплело на сердце, а губы растянулись в невольной улыбке. – Я не обладаю твоим даром, однако настойчивые сообщения на автоответчике меня встревожили. Что случилось?
– Серж. – Мне от Бёллы по наследству досталось право называть его так, и я этим правом пользовалась временами. – Боюсь, тогда были только цветочки, а теперь созрели ягодки…
– Мне не нравится твой тон. Рассказывай, – велел он. – Я сижу в аэропорту Хитроу и жду вылета в Сиэтл. Гроза бушует, рейс задерживают.
– В Сиэтл? – изумлённо переспросила я.
– Ну… – в его голосе опять прорезалась улыбка. – Я решил, раз ты упорно мне дозваниваешься, значит, я нужен. Улететь быстро из тех дальних мест, где я был, удалось только в Лондон.
– Кажется, ты лукавишь, говоря, что у тебя нет моего дара!
– Дара – точно нет, – серьёзно ответил Серж. – Но я живу очень давно на этом свете и с интуицией у меня всё отлично. Так ты мне скажешь, что случилось?
– Подробно потом… – Я замолчала, пытаясь подобрать слова. – Мой брат в настоящий момент превращается в вампира. Пару часов назад Карлайл обратил его.
– Ох! – выдохнул Серж. – Зная Карлайла, я догадываюсь, что это не ради забавы, не так ли?
– Верно, – подтвердила я. – Произошёл несчастный случай. Эдвард… Он спас Беллу, а его… его припечатало фургоном к машине… – Я опять ощутила, как во мне поднимаётся страх, испытанный в момент первого видения о происходящем на школьной стоянке. – Серж, мы чуть не опоздали!!!
– Ты увидела, да? – спросил он, помолчав.
– Поздно… – выдохнула я. – Человеческую жизнь уже было не спасти…
– Mi querida**, – тепло произнёс мой друг, снова переходя на испанский. – Я тебе уже говорил: судьба нас умнее. Твой дар… Он, конечно, уникален. Однако от судьбы, от Рока, от воли Бога – называй, как знаешь – он не спасёт. Главное, Эдвард жив. Ты в Форксе?
– Направляюсь туда, – ответила я. – Долгая история, потом расскажу.
– Я буду скоро, самое позднее – завтра к вечеру, – пообещал он. – И за Беллой я присмотрю. Не дам ей глупостей натворить. Не думаю, что став человеком, она сильно поменялась. Найду подход. У неё что-то с твоим братом было, раз ты так волнуешься? Да и то, что он ринулся спасать её…
– Ты точно волшебник! – воскликнула я. – Да, я думаю, что они предназначены друг другу… Но всё только начиналось.
– Нет, дорогая, я не волшебник, – усмехнулся Серж. – Я просто хорошо знаю эту сволочную жизнь. И об этом я тоже не раз упоминал и Белле, и тебе. Ты пока юна. Впрочем, это легко исправимо… Nadie escarmienta en cabeza ajena***. А пока соберись и позаботься о брате. Всё наладится.

Вздохнув, я продолжила свой путь. Если после разговора с Карлайлом у меня на сердце лёг тяжеленный булыжник, то Сержу почти удалось меня от него избавить. Разве что мелкая острая крошка осталась.



Я прибавила скорости и вскоре уже оказалась рядом с домом. Места вокруг приобретали знакомые виды. Карлайла я застала в гостиной. Он радушно поприветствовал меня и кивнул в сторону комнаты на втором этаже.

Мой брат лежал неподвижно, рядом сидела Эсми. До подбородка он был накрыт белоснежной простынёй, и я могла видеть лишь бледное лицо, которое диагональю пересекал ужасного вида шрам. Глаза закрыты. Лишь мерно поднимающаяся в такт дыханию грудь и стук сердца говорили о том, что внутри брата ещё теплилась жизнь.

– Элис, – выдохнула Эсми чуть слышно, протягивая мне руку. – Какой ужас. Бедный мальчик.
– Да, – кивнула я. – Видать, суждено нам с ним по одной дорожке пройти…
– Ты говорила, Эдвард не верил в мистику? – полюбопытствовала Эсми.
– О да, – слегка улыбнулась я в ответ. – Наверное, это ошеломит его больше всего. Придётся перекраивать взгляд на мир.
– Когда вы уедете? – спросила Эсми.
– Завтра к вечеру, может раньше, – пожала плечами я.

Отпустив Эсми, я осталась у кровати брата почти до самого вечера. Он почти не шевелился, молчал. Сердце билось ровно и сильно. По сути, необходимости в моём присутствии рядом не было, но заставить себя уйти я долго не могла. Просто сидела, пытаясь вглядываться в будущее.

Странно, но теперь, когда самое страшное миновало, мой дар снова заработал как часы. Я заранее видела, что когда позднее соберусь к Белле, у её дома обнаружу Эмметта, сидящего на дереве и наблюдающего за сестрой. Знала, что Джаспер объявится под утро, и у него всё получится. Тем больнее было от постигшей ранее неудачи, когда я не смогла предотвратить произошедшее.

По темноте я прибежала к дому Свонов, тихонько взобралась на ветку рядом с братом и заглянула в окно.

Белла спала. Но насколько беспокойными были изломанные руки, поза тела, нахмуренные брови. Бедная моя сестричка… Надо было мне ехать в Сиэтл, а сюда прислать Джаспера, он бы подарил ей несколько часов спокойного сна, с трупом я могла справиться и в одиночку.

– Эм, она давно спит? – шёпотом поинтересовалась я, досадуя на себя.
– Да разве это сон… – Эмметт был как никогда серьёзен. – Белла постоянно стонет, иногда покрикивает. Сердце разрывается от жалости. Я пару раз пролезал в окно, когда стало ясно, что шериф Свон уснул, клал Белле руку на лоб, она слегка утихомиривалась.
– Иди, – сжала его руку я. – Я побуду тут.
– Хорошо, – согласился брат. – Розали собиралась сменить меня под утро, если она до рассвета не появится, не забудь переселиться с дерева в лес. Многие из здешних рано встают и тебя могут заметить.
– Попроси Роуз прийти не позднее трёх утра. – Ответила я, невольно удивляясь, каким сильным ударом для Эмметта оказалось состояние Беллы. Ни искры веселья не проскользнуло в его словах, лишь забота и осторожность. – Я пойду встречать Джаспера.

Я проводила глазами Эмметта и бесшумно скользнула в столь знакомую мне комнату через приоткрытое окно. Присела рядом с Беллой, положила холодную руку на разгорячённый лоб. Эмметт прав – она тут же задышала спокойнее. Я сидела и думала о предстоящих событиях. Теперь я отчётливо видела похороны и знала, что подмена пройдёт удачно, никто не заподозрит, что в гробу не Эдвард. Оставалось одно белое пятно: Эдварда вампиром я пока увидеть так и не смогла. Что-то мешало… Тасуя события и планы, я пыталась найти варианты, при которых Джас остался бы рядом с Беллой. Не получалось. Он мне понадобится, когда очнётся Эдвард. Значит, одна надежда на скорое появление Серхио и на родных в Форксе.



Дальше всё прошло по намеченному плану. К вечеру следующего дня мы с Джасом уже ехали на север, увозя Эдварда всё дальше от Форкса. Избегая излишнего риска, мы не дождались Сержа, который на тот момент уже прибыл в Нью-Йорк.

Я видела страдания в глазах любимого, когда он прибежал из дома Беллы. И разделяла их полностью. Никто из нас ни на секунду не забывал, скольким мы обязаны хрупкой, безмерно отважной девушке. Мы не оставим её одну. И, возможно, теперь стоило раскрыть ей все карты. Не сразу. Подобный исход теперь казался куда более разумным.

Я сидела в кузове микроавтобуса, превращённого в подобие машины скорой помощи: все сидения, кроме передних, были сняты, на освободившемся месте установлена низкая широкая кушетка, на которой до сих пор в беспамятстве лежал Эдвард. Я пыталась уловить любые моменты будущего, связанные с нашим прибытием в пункт назначения, но долго ничего не получалось. И только вблизи Ванкувера мне удалось увидеть Эдварда, стоящего посреди знакомой комнатушки и смотрящего на меня алыми глазами. Видение мелькнуло и пропало, но помогло мне взять себя в руки и увереннее смотреть вперёд.

Вскоре Эдвард слабо зашевелился. Яд распространялся по телу, выжигая всё на пути; похоже, действие обезболивающего тоже заканчивалось. Слабо и редко Эдвард начал постанывать. Ни криков, ни лишних движений не было. Он по-прежнему спокойно лежал на кушетке.

Видения становились отчётливее: вот мы мчимся через лес вчетвером; вот беседа, но говорит только Эдвард. Меня смущали некоторые детали, но это мало заботило. Никакие неведомые силы не стояли поперёк пути, раз мне позволяли видеть будущее брата.

Когда мы миновали Уистлер – город-курорт, расположенный в лесах и отрогах гор и всегда запруженный туристами, – и углубились вглубь от наезженных трасс и обитаемых мест, позвонил Серхио. Он уже добрался до Форкса и принял дежурство, присматривая за Беллой. Его уверенное спокойствие позволило мне вдохнуть свободнее, сосредотачивая мысли на будущем брата.

Мы уже были почти на месте, когда Эдвард внезапно выгнулся, почти оторвав тело от постели. Но через пару мгновений он опять лежал ровно, лишь изредка постанывая сквозь зубы. Кулаки сжаты, мышцы напряжены. До самого конца Эдвард ничем больше не выдавал испытываемой боли. Работа над собой, братик. Как же. Я помню…

Карлайл приехал на следующий день, когда сердце Эдварда заходилось в неистовом стуке, чтобы вскоре остановиться навеки. Мы собрались в комнате, ожидая конца действа, продлившегося чуть более двух дней.

Тук… Тук… И ещё раз глухо, почти неслышно. Не обращая внимания на предостережение Джаспера, я присела рядом с кроватью и взяла брата за руку.

Прошло несколько мучительно медленных минут. Я смотрела на брата неотрывно, думая, что теперь мы сможем ему поведать обо всёх событиях за последние полгода с момента приезда Калленов в Форкс. Честно и открыто. Не сразу.

– Элис! Почему не сразу? Что мешает рассказать мне обо всём сейчас?

Ярко-красные глаза выжидательно смотрели на меня в упор. Я что, рассуждала вслух? Не может быть!

10.4.
POV Эдвард

Я медленно приходил в себя. Память хранила осколки информации об аварии, боли, но собрать их воедино не удавалось. Невозможно было сосредоточиться ни на чём, кроме огня, который разливался по всему телу неудержимой волной. Где я? Что со мной? Жив или нет?

Жар медленно захватывал всё тело и постепенно, с осознанием мною себя, усиливался. Спасительная темнота отказывала в помощи, разум с каждым мгновением прояснялся. За пламенем следовала боль. Не та, которая возникла после аварии. Другая. Наверно, такой бывает боль, когда сжигают заживо. Но я горел не снаружи. Меня жгли изнутри.

Сердце билось, я слышал надрывный стук, который не признавал соперников, столь громким он был. Самой сложной задачей оказалось молчание. Когда сознание прояснилось достаточно, чтобы вспомнить о такой возможности, неудержимое желание закричать вырвалось на первый план. Я выгнулся всем телом, из последних сил удерживая рвущийся наружу вопль. Мои старые установки, усвоенные давным-давно, говорили, что настоящий мужчина не должен кричать даже от адской боли. Время от времени стоны всё же прорывались сквозь мысленные оковы. Стиснув зубы, я повторял про себя: «Ты должен держать себя в руках».

Внезапно чьи-то холодные пальцы сжали моё запястье. Прикосновение ледяной руки принесло мимолётное облегчение, но передышка была слишком короткой: пара мгновений, и всё закончилось, словно лёд растаял. А огонь пылал и пылал, казалось, проходили уже не часы, а дни, недели и даже месяцы в нескончаемом, пожирающем всё на пути пожаре. Я давно должен был сгореть дотла! Но огонь опаливал, обжигал, а не уничтожал до конца: что-то от меня оставалось, раз я мог размышлять и анализировать. Я ещё мог дышать, а сердце билось, заглушая все иные звуки.

Постепенно начали возвращаться чувства. Я снова ощущал заботливые, невесомые прикосновения чужих рук к запястьям или ко лбу. С каждым касанием они казались теплее. Если первое прикосновение поразило контрастом, теперь же разница стала чуть заметной.

Вернулись запахи. Их сочетание не могло не вызывать удивления: машинное масло, бензин, резина и рядом прекрасный цветочный букет. Кажется, так пахнут гиацинты, с пряной ноткой, похожей на корицу.

Потом возникло ощущение, что я лечу по воздуху, в лицо ударил ласковый порыв ветра, напоённого влажностью и привкусом талого снега. Но оно быстро прошло, забрав с собой запахи бензина и масла. Теперь главным стал насыщенный дух старой древесины. Припомнилось, что так обычно пахнет в старых рубленных деревянных домах.

Попыток открыть глаз я не предпринимал, опасаясь, что новые сильные впечатления могут разбить моё самообладание в пыль, и крик, застрявший в горле, всё-таки вырвется наружу.

Пока я пытался сосредоточиться на чём-то другом, жар изменился, теряя равномерность: огонь теперь отступал к сердцу, оставляя за собой шлейф блаженной прохлады. Чем меньшим становился плацдарм во власти огня, тем интенсивнее было горение. Казалось, что сильнее боли быть не может, но каждая следующая секунда опровергала это.

Почти нестерпимая боль раскалёнными клещами выдирала крик из моего горла, но я только сильнее стискивал зубы, сопротивляясь из последних сил. Я не мог сдаться.

Но и огонь не планировал ослаблять натиск: он добрался до сердца, сосредоточив всю мощь на несчастной мышце. Стук слился в единый непереносимый гул, но длился совсем недолго. Похоже, битва за меня завершилась сокрушительной ничьей. Пламя испарилось, оставив отголоски, фантомные боли в горле. Но и сердце не выдержало сражения. Удар, ещё удар… И наступила оглушающая тишина.

Я лежал и наслаждался отсутствием огня, боли. В тот миг мне было безразлично, жив я или умер. Я просто радовался тому, что всё кончилось. Но кончилось ли?

С воздухом, попавшим в мои лёгкие одновременно с робкой попыткой вдоха, вернулись чувства. Меня окружил сонм запахов – гиацинт, корица, груша, кажется… чуть дальше – морская вода и лесной мох, сосновая хвоя, ещё какие-то ароматы, смутно знакомые, но воспоминания не отражали и тени того богатства оттенков, которое я ощущал. За запахами проснулись звуки, множество. Самых разных. По редкому осторожному дыханию я смог определить, что в комнате помимо меня находятся ещё трое. Странно они разговаривали: одновременно, и будто каждый – сам с собой. Или просто думали вслух все разом?..

Любопытство пересилило, и я открыл глаза. Небольшое помещение с низким потолком, обшитым грубо обработанными досками. Полумрак почему-то не мешал зрению. Я мог разглядеть малейшие детали: вот след от сучка на доске, вот там когда-то прошёлся жучок-древоточец. А ещё дальше, в углу, паук сплёл паутину, но потом её покинул, и теперь она разрушалась, постепенно осыпаясь тончайшими, почти прозрачными переплетениями нитей. Я видел пылинки в воздухе, они кружились в замысловатом танце, словно играя на нитях света, проникавшего через зашторенное окно.

Я слегка повернул голову, стремясь увидеть больше. Ближе всего, держа меня за руку, сидела миниатюрная изящная брюнетка. Я сразу попал в плен светло-янтарных с золотистыми крапинками глаз, словно светящихся изнутри и обрамлённых длинными тёмными ресницами. Внимательный взгляд выражал тревогу и любопытство. Я продолжал слышать голос девушки, хотя видел, что её губы не размыкались.

«Очнулся. Вроде бы всё в порядке. У нас получилось. Теперь можно будет обо всём рассказать. И про меня, и про Беллу, и про ту аварию, и про эту. Не сейчас, конечно, сначала охота. Когда сможет слушать. Интересно, что он помнит? Хорошо, что мы в лесу, домик Серхио самое подходящее место…»

– Элис! – Имя выплыло из памяти, стоило мне обратиться к девушке. – А почему не сразу? Что мешает рассказать мне обо всём сейчас? И где мы?

Глаза распахнулись шире, она уставилась на меня в совершенном недоумении, а отвечая мне, снова не разнимала губ:

«Я что, рассуждала вслух? Не может быть!»

Одновременно я слышал мужские голоса: один был мне знаком достаточно хорошо, второй я когда-то, кажется, слышал:

«Держится отлично для новорождённого, но рисковать не стоит, надо быстрее вести его на охоту».

«Странно, Элис не произнесла вслух ни слова…»

– То есть как это? – машинально среагировал я на последнюю фразу. – Я слышу!
В поле моего зрения попал молодой мужчина. Бледный, красивый. Зачёсанные назад короткие светлые волосы. Глаза, точно такого же цвета, как у Элис, но свет в них глубже, сдержаннее. Карлайл Каллен. Память услужливо подсказала имя.
– Эдвард, – снисходительно улыбнулся он. – Я тоже молчал.
Они с ума сошли! Что за бред они дружно несут? Глубоко внутри поднялась лёгкая волна раздражения, набирая обороты, и скоро я с трудом мог сдерживаться, чтобы не вцепиться в Карлайла, вытряхивая из него необходимый мне ответ.
«Ничего себе способность. Похоже, Эдвард оказался телепатом».
– Телепатом? – вскинулся я. Волна раздражения опала, рассыпавшись в пыль. – Это возможно?
– А как ты читаешь мои мысли? Я лишь подумал, но молчал!
Медовый блондин высокого роста подошёл ближе, положив руку на плечо Элис, которая по-прежнему сидела на уголке моей кровати.
– Эдвард, нам многое надо тебе рассказать, постарайся только не волноваться! – вступила в разговор она.
Голос звенел и переливался, наполняя жизнью окружающий меня сумрак.
– Я не понимаю, где я, что со мной было. И очень хочу пить!

Я ощущал, как горло лизало языками пламени. Ощущение оказалось крайне неприятным, будучи сродни столь недавно сжигавшему меня огню. Я невольно сомкнул ладони на горле, словно простой жест мог мне помочь.

Карлайл протянул кружку с жидкостью. Сосуд был закрыт крышкой, но запах показался достаточно соблазнительным, хотя пресноватым. Жажда требовательно полоснула по горлу жаром. Не задавая лишних вопросов, я сделал несколько глотков, пожар слегка утих. Вкус жидкости не был мне знаком. Густая, солоноватая, она обволакивала воспалённое горло, неся желанное успокоение.

– Что это? – Поинтересовался я, поднимая взгляд и наталкиваясь на три пары абсолютно одинаковых по цвету глаз.
«Кровь, что же ещё…» – прозвучал мысленный ответ с отголосками иронии.
– Что?

Я подскочил с кровати, сам того не заметив. Кушетка отлетела на пять ярдов в сторону, стул – к противоположной стенке. Джаспер резким, сильным движением спрятал за спиной Элис. Я не мог понять, что происходит – в голове зашумело, затмевая мысли, мешая думать. И вдруг меня с ног до головы окатила волна спокойствия, убравшая назойливый шум и погасившая желание разметать всё вокруг в пух и прах.

«Чёрт, он и правда читает мысли», – ругнулся про себя Джаспер. Я постепенно учился различать мысли и высказанные вслух слова. – «Надо быть аккуратнее и внимательнее».

– Эдвард, послушай. – Карлайл подошёл совсем близко и мягко и уверенно усадил меня обратно на кушетку. – Ты попал в аварию, тебя к твоей машине припечатал фургон. Ты был при смерти. Поэтому мы пошли на то, чтобы обратить тебя.
– Обратить? – повторил я непонятное слово. – При смерти? Я чувствую себя абсолютно здоровым, если не считать множества новых необычных ощущений.
– Эдвард, вампиры не сказка, – краешком губ улыбнулся Карлайл. – Они существуют, или, правильнее сказать, мы существуем. Потому что ты теперь тоже вампир.

Я пытался сосредоточиться на словах, но мысли разбегались в разные стороны, словно стайки перепуганных зверушек. Вампир? У меня в мыслях возник образ из старого фильма: жуткое всклокоченное существо с безумным выражением лица и горящими алым огнём глазами. Я перевёл взгляд с одного собеседника на другого, встречая открытые взгляды светло-карих глаз. Сходства никакого. Совершенно. Слова Карлайла казались бессмыслицей. Мне боятся сказать, как обстоят дела на самом деле? Всё настолько плохо, что меня необходимо кормить сказками?

– Бред какой-то, – замотал головой я. – Мистика.
– Придётся смириться с тем, что теперь мистика – это твоя жизнь, – последовал спокойный ответ.
– То есть я пил кровь? Человеческую?
Я скривился от отвращения, хотя жидкость во время питья отнюдь не была гадкой.
– Нет, – очень серьёзно возразил Карлайл. – Это была кровь крупного зверя. Лося. Никто из нас не питается человеческой кровью.
– Большинство легенд о вампирах – несусветная чушь, – встряла в разговор Элис. – Хотя кровь нам нужна. Но совсем не обязательно человеческая.
«Надо вести его на охоту. Он относительно спокоен, но может взорваться в любой момент. Хватит уже разговоров, моего дара может не хватить».
Услышал я внутренние переживания Джаспера и уставился на него, осенённый внезапной догадкой.
– Джаспер, – решился я на прямой вопрос. – Моё спокойствие – твоих рук дело, я правильно понимаю?
– Всё верно, – усмехнулся он. – От тебя сложно что-либо утаить.
У меня тут же проскочила мысль, что как раз Джаспер при большой надобности может закрыться от моей способности. Но объяснить подобное предвидение я не смог. Впрочем, об этом можно подумать и потом. Я пытался сформулировать собственное отношение к происходящему, но пока не получалось. Пока что старался по старой привычке держать удар, не прогибаясь и не сдаваясь.
– Я бы не хотел… – начал я, тщательно формулируя мысли в слова, – быть проблемой для вас. Охота? Пойдёмте.
Я мало что смыслил в происходящем, но у меня отсутствовали основания для сомнений. В моей взъерошенной памяти всплывали воспоминания о заледенелой стоянке рядом со школой, о синем фургоне, потерявшем управление… Стоп!
– Белла? – спросил я, резко останавливаясь. – Где она? Что с ней?
– Она жива, в Форксе, – мягко ответила Элис. – Всё в порядке, за ней наблюдают.
– Элис, но ты говорила… – я запнулся, – то есть думала о другой аварии, о тебе и Белле…
– Эдвард, пожалуйста! – взмолилась Элис. – У нас будет время для разговоров… Целая вечность. Настоящая вечность!
– Вечность? – Мои брови взлетели вверх, когда я осознал смысл произнесённых слов и понял, что они означают. – Вампиры бессмертны?
– Да, – улыбнулась радостно Элис. – Тебе ещё о многом предстоит узнать, но всё может подождать. Поверь мне, пожалуйста. Мы всё обсудим. Потом.
Словечко «потом» начинало порядком надоедать. Раньше я никогда не замечал за собой повышенной раздражительности. Или это признаки новой натуры?
Элис взяла меня за руку и потянула в сторону выхода. Я послушно сделал шаг вместе с ней, не переставая думать о Белле. От мыслей грело в груди, внутреннее недовольство отступало. Девочка моя, лучшая, нежная. Как же так? Если я теперь стал мистическим персонажем, значит для всех я…
– Элис? – Я вновь остановился, силой притормозив девушку. Я не мог ждать – ответ мне нужен был немедленно. – Белла считает, что я мёртв?
– Пока так будет лучше, Эдвард… – в глазах Элис плескалось сочувствие. – Она человек, а тебе рядом с людьми сейчас не место… Ты это поймёшь со временем.
– Я опасен?
Непроизвольно в памяти снова всплыли виденные фильмы и прочитанные книги о вампирах. О жутких существах, которые спят в гробах и несут смерть каждому встречному. О тех, кто скрывается от солнца, живёт в подземельях…
– Ты и будешь опасен, – ответила Элис, прервав мои размышления. – Сейчас ты ещё и непредсказуем, а это куда хуже, поверь.
«Ему столько ещё надо будет узнать, – продолжила она про себя. – Как сделать так, чтобы новости не слишком выбили его из колеи? Как всё рассказать? Мне, при наличии памяти Беллы, было гораздо проще… Да и Серхио умеет хорошо объяснять».
– Память Беллы? – тут же переспросил я. – Элис? О чём ты? Кто такой Серхио?
– Ох, Эдвард! – зажала она рот ладонью и устремила на меня умоляющий взор. – Прости, трудно контролировать мысли… Я обещаю всё рассказать. Только после охоты.

Я кивнул, сдаваясь. Мы вышли из дома и углубились в лесные заросли. Незаметно мои сопровождающие ускорились, переходя на бег, но я без видимого напряжения держался рядом с ними. Дышал ровно и спокойно, усталость не чувствовалась. Удивительный баланс чёткости и скорости! Я отчётливо понимал, что могу быстрее, но по мыслям окружающих понимал, что убегать не стоило.

Мы пронеслись несколько миль, когда Элис, бежавшая чуть впереди, резко остановилась.
– Эдвард, застынь и принюхайся, – попросила она.

Я шумно втянул воздух. В мои лёгкие попала смесь аромата прошлогодней листвы, почти растаявшего снега, богатый аромат сосновой хвои. В симфонии лесных запахов я уловил один, терпкий, с мускусной ноткой, заставивший пожар в горле вспыхнуть с новой силой. Со сдавленным стоном я охватил шею руками и замер, задержав дыхание. Я уже успел понять, что не нуждаюсь в кислороде, но принять данный факт пока мне было сложновато.

– Сопоставь аромат со звуками, – тихо посоветовала Элис. – Ты можешь.

Я последовал совету, сделал крошечный вдох и прислушался: в густых зарослях на другой стороне лесного озерца я услышал звук бьющегося сердца. Животный инстинкт захлестнул меня, и, не задумываясь о своих действиях, я рванул туда. Несколько секунд, и я настиг крупного горного льва. Зверь почувствовал опасность и попытался убежать, но поздно. Я уже видел жилку на его шее, чувствовал, как наполняется слюной рот.

«Инстинкты всё сделают за тебя, не волнуйся».

Голос Карлайла раздался у меня в голове, но я не обратил на него внимание, готовясь к решающему рывку. Отметая в сторону раздражение, появившееся при мысли о том, что за мной следят, я прыгнул.

В лицо ударил упругий влажный воздух, а руки ощутили гладкую шерсть и горячую кожу на спине льва. В какой-то момент сквозь жажду прорвалась брезгливость: я не желал испачкаться в крови. Я достаточно прочёл в мыслях окружающих и услышал от них, чтобы понимать: шансов на борьбу у горного льва всё равно не было, если я их ему не предоставлю, несмотря на то, что он превосходил меня размерами и весом.

Словно моментальный снимок, я снял из мыслей Карлайла картинку охоты, быстрым движением обездвижил зверя и припал к пульсирующей точке, мгновенно прокусывая кожу очень острыми зубами. В рот ко мне хлынул поток тягучей солоноватой жидкости, туша огонь в горле. Она, несомненно, вкуснее той, что я пил из кружки, но всё равно ей чего-то недоставало. Вкуса, терпкости… Я не мог определить точно.

Выпив животное досуха, я с отвращением швырнул труп в дремучие заросли и в два длинных прыжка вернулся к моим сопровождающим. Все трое стояли там, где я их оставил. Молча, не двигаясь. Словно прекрасные статуи.

– Почему мне кажется, что с тем, что я пил, что-то не так? – поинтересовался я.
Я избегал называть кровь кровью, нечто внутри меня отчаянно протестовало, не желая до конца смиряться с действительностью. Все мои восемнадцать лет жизни, проведённые без участия мистики, наверное.
– Это наша плата за то, что мы не становимся монстрами, – спокойно ответил Карлайл. – Не так, потому что это не человеческая кровь.

Глаза Карлайла потемнели, его взгляд вдруг утратил лёгкость, померк. Я понимал, даже не вламываясь в его голову, что для него это вопрос жизни и смерти. И выстраданных годами принципов – он же врач!

– А если я встречусь с человеком?
Я примерно представлял ответ, учитывая, как я отреагировал на присутствие рядом животного.
– Не знаю, Эдвард, – покачал головой Карлайл. – Это сложно – удержаться. Особенно когда ты молод. Слишком сильны инстинкты. А главный из них жажда. Жажда именно человеческой крови.
– Поэтому Белла… – произнёс я и затих, не в силах вымолвить жуткие слова.
– Пока недоступна для тебя, – завершил он мою фразу. – Ты справишься. Не сразу, не быстро. Но сможешь.
Его слова да Богу в уши… Я отвернулся, силясь сдержать очередную волну раздражения. Она поднималась каждый раз, когда что-либо оказывалось не по мне, и было похоже, что теперь с этими ощущениями мне придётся жить вечность.
– Эдвард, ты сыт? – поинтересовалась Элис, выдёргивая меня из раздумий.
Сыт ли я? Наверное, да. Скорее полон. Крови не хотелось. Зато я желал знать всё. И я не сомневался, что теперь узнаю.
– Нам, похоже, предстоит долгий вечер…
Элис отрешённо смотрела, словно сквозь меня, наклонив голову. В её мыслях я уловил смутные, быстро сменяющие друг друга картинки.
– Я не чувствую себя уставшим, и у меня очень много вопросов, – кивнул я, делая шаг по направлению к лесному домику, в котором очнулся.
– А ты и не будешь уставать, – легко засмеялась Элис, устремляясь впереди меня в лес. – Уставать, спать – это всё в прошлом… Бонусы новой формы существования, Эдвард. Интенсивность эмоций сейчас тебе тяжело даётся, но несколько притупится потом, к этому просто надо привыкнуть.

Я пока не понимал, как относиться к новой ипостаси. Это лучше, чем смерть, никаких сомнений. И у меня была цель. Пусть далёкая, но мне твёрдо пообещали, что она достижима и успех зависит от моих усилий.

Белла. Я хотел быть рядом с ней.
------------------------
*Моя девочка! (Исп.)
** Моя дорогая (Исп.)
***Никто не извлечет урока из того, что произошло в чужой голове (Испанская поговорка)