Название: Последний закат

_______________________



Саундтрек: Clint Mansell – Death is the road to awe

Звуки далёких выстрелов вырвали из тревожного сна болезненно бледную хрупкую девушку с пропитанными грязью волосами цвета воронова крыла, собранными в коротенький хвостик на затылке. «Ирма…» - в щелчках, издаваемых огнестрельным оружием, послышалось ей собственное имя, произнесенное сладким и воздушным, словно сахарная вата, женским голосом. Дернувшись, она широко распахнула нежно-зелёные глаза и, увидев неисчислимые безмятежно плавающие в косых жёлтых лучах пылинки, испытала противоречивое чувство: Я ЕЩЁ ЖИВА! Значит, снова Смерть обыграна, и в награду боль, лишения, страх, борьба, безысходность…
Мысль о том, чтобы больше не жульничать, а смириться с неизбежным ужасным концом – просто, остановившись, дать холоду и мраку обнять её, прекратить жестокие страдания, - каждый рассвет посещала девушку, но, наталкиваясь в её сердце на сильнейшее из всех существующих чувств, со стыдом испарялась. Ирма не имела права сдаться! Иначе она предала бы тех, кого любила, обманула бы их последнюю надежду… Не умирающую, пока бьётся её сердце. Сердце, беспокойный стук которого в висках она вчера на закате, честно говоря, уже не рассчитывала ощутить снова.
Ирма вынужденно остановилась на ночёвку в полуразрушенном пятиэтажном кирпичном доме. Она спряталась до восхода в развалинах одной из квартир на первом этаже от прорвы голодных глаз и острых зубов леденящих кровь созданий, обычно рыщущих в поисках добычи под покровом бархатной тьмы ночи. Это убежище было крайне ненадёжным, но свой крупье из казино Судьбы вновь сдал Ирме верную козырную карту.
Осторожно, стараясь не шуметь, она сняла с себя обрывок брезента. Задержав дыхание, медленно приподнялась из-за кучи битых кирпичей, мёртвой хваткой сжимая в правой руке гвоздодёр, а левой крепко-накрепко удерживая туристский рюкзак – в его содержимом заключалась половина её крохотного шанса прожить ещё несколько минут… часов… дней… На ней были надеты истрепавшиеся в смертоносных испытаниях, перепачканные бог весть чем джинсы и порванная в нескольких местах кожаная куртка неопределённого цвета. На ногах были прохудившиеся тяжёлые ботинки, покрытые бурыми пятнами. Пугливо оглянувшись по сторонам, беспокойно и часто дыша, Ирма подкралась к здоровенной дыре в стене. Притаившись в тени, стала пристальным взглядом изучать происходящее на улице.
Утреннее августовское солнце издевательски бодро играло золотыми лучами на металлических, бетонных, стеклянных, пластиковых костях павшей цивилизации людей. Сгоревшие, пробитые пулями, разорванные чудовищной силой на куски – и рядом с ними чудом почти полностью уцелевшие – автомобили застыли на сером асфальте, местами почерневшем и расплавившемся от некогда бушевавшего здесь злого пламени.
Вдоль улицы тянулась линия изувеченных войной многоквартирных домов. За теми, что находились напротив высматривающей опасность и оценивающей обстановку Ирмы, быстро росло, растягиваясь вширь и ввысь, бело-серое туманное облако. С его стороны и слышались дробные щелчки выстрелов. Которые, как Ирма прекрасно знала, лишь злили находящуюся в облаке Смерть. Алчных Чудовищ, любящих утолять голод человечиной больше, чем любой другой плотью. Этих монстров люди прозвали «облака» за способность скрывать себя в плотном молочно-сером тумане. Учёные же называли их «Кей».
«Облака» представляли собой один из семи видов Чудовищ, терроризировавших Землю, - существ высочайшего интеллектуального развития, да еще и обладающих сверхъестественными способностями. Каждый из видов внешне был очень схож с любимой добычей, но имел характерные биологические отличия от других видов и от людей. У Кей, к примеру, вместо волос были длинные гибкие подвижные мускулистые отростки диаметром с пятидесятикопеечную монету, оканчивающиеся присосками. В центре каждой присоски находилось ротовое отверстие со множеством острейших зубов. Соприкасаясь с телом жертвы, присоски выделяли секрет - гремучий химический коктейль из токсинов и ферментов, не оставлявший жертве шанса на спасение.
Многие виды Чудовищ охотились друг на друга, остальные подчинялись воле «высших монстров», как собака слушается хозяина, но ни один из видов не был хотя бы нейтрален по отношению к человеку. В изменившейся трофической цепи на планете Земля люди были низведены неземными тварями на уровень животного и растительного мира голубой планеты.
- Господи, храни их души! – обречённо прошептала Ирма. Людям, столкнувшимися с Кей, уже мало что могло бы помочь, хоть они и были – судя по интенсивному треску выстрелов – неплохо вооружены. Но без чего-то обладающего разрушительной мощью танковой пушки жить им оставалось минуты. Пара тысяч ударов сердца до встречи с непобедимым Богом – защитником света и добра. Ирма ещё верила, что он существует, но больше не надеялась, что на вырвавшуюся из Бездны злую силу – мифическую, как столетиями полагали глупые люди, - обрушится его праведный гнев. Что вновь явившийся Мессия спасёт жалкие остатки погибающего человечества.
Ирма знала, что ей необходимо немедленно крадучись удалиться от дыры, выйти с другой стороны разрушенного дома и держать путь из невероятно опасного остова города – братской могилы миллионов – к своей норе, скрытой в лесном массиве аж в сотне километров к югу отсюда. Но девушку смертельно пугали эти бесконечные тысячи метров, которые ей вряд ли удастся преодолеть, не имея ни крошки еды, без какого-то более пригодного для охоты и обороны оружия, чем короткая железная палка, и, самое губительное, без жизненно важных, нужных ей безотлагательно лекарств.
Она шла в город здоровая, сильная, рассчитывая пополнить запасы провианта, найти медикаменты и постараться достать оружие грознее имевшегося у неё арбалета. И вот теперь больная, ослабшая, мучимая голодом и лихорадкой, лишившаяся в кровавой схватке с зубастыми тварями своего верного добытчика и защитника, обречена покидать каменные джунгли, не приобретя, а потеряв…
Рано или поздно ей должно было перестать везти, словно заговорённой могущественной колдуньей. И вот удача в конце концов отвернулась от неё. По пути к убежищу её неизбежно прикончит если не один из многих видов мутантов, то инфекция, поселившаяся в скрытой под курткой и бинтами ране на левом предплечье. И она умрет. Без антибиотиков она долго не протянет. Но оставшись в городе, встретит свою Смерть ещё раньше. Так или иначе, скоро наступит её последний закат… Которым, как ей думалось, она любовалась вчера. Хотя так Ирма думала каждый вечер уже почти два года. Два года… Целая вечность для тех, кто уцелел в первые дни невообразимого ужаса, буйства смерти, внезапно наступившего апокалипсиса.
Взметнувшийся к голубому небу столб копоти и огня и донесшийся через мгновение грохот взрыва заставили Ирму остаться на месте. Сердце бешено забилось у неё в груди. Молниями понеслись мысли в кружащейся от голода и лихорадки голове. Те, кого настигли чудовища из Бездны, видимо, были очень хорошо вооружены. Ещё один огненно-дымный столб, поднявшийся из-за домов у бело-серого облака, окончательно убедил в этом Ирму. Она заколебалась – животный страх гнал её бежать прочь, а сердце кричало: «Иди к людям! Что ты теряешь? Жить тебе осталось недолго, так хотя бы умрёшь не в одиночестве и достойно!».
Чудовища из Бездны мгновенно разрывали в клочья тех, кто представлял для них реальную опасность, других же пожирали живьём. Медленно, смакуя каждый кусочек, с леденящим кровь садизмом наслаждаясь ужасом и болью жертвы. Ирма предпочитала сгореть заживо, чем достаться монстрам на обед. И она решилась… сделала шаг из тени сквозь дыру в стене и спрыгнула на освещённую жёлтыми лучами улицу.
В ту же секунду Ирму буквально парализовал раздавшийся у неё над головой мерзкий тихий звук – словно зубья вилки елозили по дну фарфоровой тарелки. Вся жизнь за один короткий миг пронеслась перед её расширившимися от беспредельного ужаса глазами. Блекло-серого цвета многоногое, похожее на паука, но размером с тучного хряка существо, притаившееся на перекрытии второго этажа вывернутого наизнанку дома, изготовилось обрушиться на легкую добычу! Отчаянный визг девушки потонул в грохоте нового взрыва. Прыгнувшую на неё тварь на лету изрешетили пули. Чудовище упало к ногам Ирмы. Она стояла в лимонных лучах «звезды по имени Солнце» и бездумно таращилась на покрытую зелёной вязкой жижей многоногую хищную тварь, дёргающуюся перед ней на тротуаре.
- Сдохни! Сдохни! – вырванная из плена сковывающего её ужаса, Ирма с дикой яростью накинулась на раненное чудовище. Мстя за всех людей, которыми монстр полакомился до встречи с ней, она с остервенением снова и снова наносила ему удары гвоздодёром.
На противоположной стороне улицы из-за разбитого грузовичка «Газель», уткнувшегося покорёженным боком в обожжённый тополь, вышел на край дороги крепкого телосложения мужчина в военной экипировке: на голове шлем, обтянутый пятнистой зелено-чёрной тканью, торс прикрывает бронежилет, поверх него жилет-разгрузка с множеством кармашков, у левого плеча портативная рация, камуфляжные брюки заправлены в высокие берцы. В руках у него был пулемёт, из воронёного дула которого ещё вился сизый дымок. За спиной - армейский рюкзак. У правого бедра – открытая кобура с пистолетом. На левом бедре – фляга и не пустые ножны. На правой голени притаился ещё один нож.
- Майор, здесь гражданский! – гаркнул солдат-пулемётчик так громко, будто вместо человеческого горла у него был мегафон.
Ирма остолбенела. Она смотрела на улыбчивое, покрытое чёрно-зелёными ломаными полосами лицо солдата и не верила своим наполняющимся слезами глазам. Военный, и явно не один! Не такой же, как она, бедолага, борющийся за секунду, минуту, час, день жизни, как умеет, с отчаянием и обречённостью… А военный! Солдат, сражающийся с чудовищами, бесстрашно улыбающийся и вооруженный до зубов! Она не верила тому, что видела… Она думала, их больше нет! Как нет её родины, дома, семьи…
Из подъезда покосившейся многоэтажки, что была видна за припудренным копотью тополем, вынырнул ещё один военный. Он был среднего роста, широкоплечий, с автоматом наперевес. Стремительно шагая к пулемётчику, с добродушной улыбкой неумело строящему глазки впавшей в оцепенение Ирме, военный закричал:
- Ты несмешно шутишь, Стёпа! Сказал бы: «Тут Ленин бродит», - тогда я… - он запнулся и, изумлённо уставившись на Ирму, выдохнул: - …поверил бы. – И обменялся с пулемётчиком выразительными взорами.
- Нееее, - с широкой улыбкой протянул Степан. - Не Ленин. Афродита в джинсах.
Пальба внезапно стихла.
Тишина словно безжалостной плетью стеганула Ирму. Замахав рукой, в которой был зажат перемазанный зелёной тягучей жидкостью гвоздодёр, она закричала посмеивающимся мужчинам:
- Быстрей, бегите за мной! Я вас выведу из города! Я знаю путь, где чудовища днём не ходят!
Военные переглянулись и расслабленной походкой пошли к Ирме. Тот, что появился вторым, властно сказал, приблизив к губам рацию:
- Группа, сбор на дороге, метров двадцать на север.
- Да шевелитесь вы! Облако… Они там! Они убьют нас! Быстрей! Быстрей! – истерично закричала Ирма.
- Девочка, тише, – мягко сказал майор. – Никто нас не убьёт. Все монстры, бывшие в облаке, мертвы, как и этот! – он небрежно ткнул носком армейского ботинка истекающее зелёной жижей чудовище и обратился к пулемётчику: - Стёп, отдай девочке «мясорубку»! Если она своей палкой «сторукого» кончила и таких красивых дырок в нём понаделала, то с твоей машинкой за неделю землю от тварей очистит, и мы наконец сможем покурить с радостной мыслью о том, что когда-нибудь сигареты сведут нас в могилу!
- Командир, иди ты к такой-то матери! Нет у тебя сердца! И так уши пухнут без курева, сил нет терпеть, а ты… - пулемётчик сплюнул сквозь зубы.
Майор злорадно усмехнулся.
- Вы их всех убили? – недоверчиво протянула Ирма и со страхом посмотрела на бело-серое облако. Оно больше не росло. Колыхалось на месте и потихонечку становилось прозрачней.
- Да их и было всего лишь трое… и две дюжины «сторуких», – небрежно бросил майор. Оглянулся. На другой стороне улицы появились ещё десять отменно вооружённых и экипированных бойцов. – Ты-то кто? Как жива тут до сих пор? – спросил он, с неподдельным восхищением и жалостью глядя в мокрые глаза Ирмы.
- А вы кто? И как уцелели? Откуда вы? Вас же всех убили… - Ирма заплакала, покачнулась. Солнечный свет сделался нестерпимо ярким. Она зажмурилась, и земля ускользнула из-под её ног.
Майор успел подхватить падающую без сознания Ирму одной рукой, крепко прижав к бронежилету её хрупкое истощённое тело.
- Стёп… - он бросил автомат пулемётчику и поднял девушку на руки, бережно, как младенца. – Игорёк, я тебе невесту нашёл! – объявил он громко. – Крутую, но слабую, как ты мечтал! – майор ехидно улыбнулся.
- Командир, ты сволочь, какой не сыскать днём с огнём! – проворчал солдат с узким лицом и добрыми глазами, отделяясь от приближающейся группы военных. – Я мечтаю о бойкой, но женственной девушке! А ты мне что нашёл? Учебный материал для патологоанатома?
- Ну, не хочешь – как хочешь! Нашёл время привередничать, – майор усмехнулся. – Себе, значит, забираю. Ты только поколдуй над барышней, чтобы чуток теплей и подвижней трупа была, мне больше и не надо.
- Я бы и от трупа не отказался, – грустно вздохнул пулемётчик, поправляя повешенный на левое плечо автомат майора.
Солдаты засмеялись.
- Стёп, не пугай меня. Достанем мы тебе сигарет! – пообещал майор и обратился к Игорю, проверяющему пульс на шее девушки: - Каков вердикт, Парацельс?
- Горячая она, командир, – недовольно сообщил тот. – Нужно её тщательно осмотреть!
- Саня, Серж, аккуратно гляньте, что там в книжном магазинчике. Можно в нём привал устроить? – майор кивнул, указывая на одноэтажное здание метрах в тридцати от них на противоположной стороне улицы. – Стёп, прикрой…
Двое солдат, держа автоматы на изготовку, направились к магазину. Степан двинулся за ними, бегло оглядывая крыши зданий, дыры в фасадах и вереницу покалеченных автомобилей, которые никуда и никогда уже не поедут.
Веки девушки дрогнули, и она открыла глаза.
- Привет! Выйдешь за меня? Я хороший, про восьмое марта не забываю, носки не разбрасываю, крышку унитаза опускаю, тюбик пасты закручиваю, жрать не требую, целую жарко, люблю верно! – подмигнул майор Ирме.
Она недоумённо захлопала ресницами.
- Не обращайте внимания, командир у нас несколько раз контужен был! – с улыбкой сказал Игорь и протянул руку Ирме. – Я Игорь, врач.
- Ирма! – она слабо пожала сухую ладонь Игоря.
- А я Федя! – майор широко, стараясь быть неотразимо обаятельным, улыбнулся и прибавил: - И я не псих! Не верь Парацельсу. Это как раз он из главной дурки сбежал!
- Я не лечился в институте Сербского, а проходил стажировку по второй специальности! – беззлобно проворчал Игорь.
- Ирма тебе верит. Ты только не волнуйся, здесь все твои друзья! – подтрунивающим тоном вкрадчиво произнёс майор.
Игорь покачал головой и со снисходительной полуулыбкой махнул на Фёдора рукой, а у невольно повеселевшей Ирмы расслабленно спросил, не очень удачно скрывая серьёзную озабоченность:
- Давно у тебя жар? В глазах не двоится? Обмороки часто случаются? Руки не немеют? Рвота бывает? Провалов в памяти не замечала? Грибов не ела? Ты одна, или кто-нибудь тебя где-то ждёт?
- Эээ, этот вопрос должен был задать я! – шутливо рыкнул на Игоря Фёдор.
- Не надо со мной так, пожалуйста! – печально глядя на Игоря, попросила Ирма. – Не юлите и не щадите меня. Какие ещё грибы… Вы боитесь, что я заражена червём! И перечислили симптомы. Если я отвечу честно на вопросы, вы мне поверите или всё равно пристрелите? – Ирма пристально посмотрела в серебристо-серые глаза Фёдора.
Он прочистил горло и твёрдо сказал:
- Говори откровенно, слово офицера: пока ты человек, мы будем защищать тебя!
- Спасибо… - кивнула Ирма с подступившим к горлу солёным комом. – Меня никто не ждёт. Я одна. Уже год… У меня нет рвоты. Жар второй день. Меня за левую руку, вот здесь… - Ирма осторожно коснулась своего предплечья чуть ниже локтя, - двухголовый пёс тяпнул. Он не был бешеным! Их было двое, кобель и сука, они охотились. Но я оказалась им не по зубам! – не без гордости произнесла она и, сглотнув, продолжила: - А обморок… я не ела уже три дня. У меня в рюкзаке несколько бутылок минералки, бинты, зажигалка, сухое горючее, карты, компас и пара пачек сигарет. Курево отдаю Степану за своё спасение. Одну бутылку воды оставлю себе, остальное меняю. На лекарства и еду… Если они у вас есть.
- Есть. Но менять не будем. А за курево спасибо! – сказал Фёдор каким-то по-особенному тёплым голосом.
- Командир, в магазине чисто! Рядом тоже! Ждём… - синхронно прошипели рации.
- Группа, идём повышать культурный уровень, – усмехнулся Фёдор и, добавив: – Андрюх, гвоздодёр с рюкзачком прихвати, – широкими шагами направился с Ирмой на руках к книжному магазину навстречу яркому солнцу, висящему в сапфировом небе над грядами распоротых крыш.
- А что вы хотите за лекарства и еду? – тихо спросила Ирма и поджала губы. Глупый был, конечно, вопрос. Чего могут хотеть двенадцать здоровых мужиков, повстречав женщину в Аду? Того же, чего хотели бы, встреть они её и в Раю. Того, чего всегда желают мужчины от женщины. Такова уж их природа… Ирма лишь надеялась договориться спать не сразу со всеми, а по одному в день! Лучше жить шлюхой, платя телом за защиту, чем умереть страшной смертью. В конце концов, её не насиловать будут! Ребята видно, что нормальные, не истекающие слюной дикари. Какая женщина хоть разок в жизни не мечтала о гареме сильных самцов? Ну… она до этой минуты не мечтала. Так что? Никогда не поздно что-то, пока ты ещё жив!
- А что у тебя ещё есть? – с лукавой улыбочкой поинтересовался Фёдор.
Ирма скрипнула зубами. Вот скотина… Хочет, чтобы она себя в открытую предложила! Унизилась.
- Прокладок упаковка и тампонов! Тебе ведь без этого не прожить, да?! – язвительно выпалила она, сверкая глазами на Фёдора.
Солдаты заржали.
- Мы вылечим и накормим тебя просто так! Что мы, звери, что ли… - смущенно сказал Игорь.
- Игорёк, какого хрена ты в мои отношения с невестой своим языком лезешь? Оторву вместе с причиндалами! - нарочито грозно рявкнул Фёдор.
- Когда это я ею стала?! – возмутилась Ирма.
- Когда упала, а я поймал, - отрезал Фёдор. – И не встревай никогда в разговор мужиков!
У Ирмы глаза на лоб полезли и дыхание перехватило. Она побагровела от ярости, но смогла сдержаться и не излить на Фёдора едкий поток гневной отповеди.
- Бабуин! – под нос себе буркнула она.
- Что? Кто? – саркастически ухмыльнулся Федор, пристально глядя на насупившуюся Ирму.
Она закрыла глаза и притворилась, будто вновь провалилась в небытие обморока.
- Эх, Игорёк, хлипкие нынче барышни пошли. Раньше, помню, классик писал: и в горящую избу войдёт, и коня на скаку остановит… Были же женщины! А с такой чахлой что делать? Всю жизнь на руках таскать? А как же тогда пахать, сеять, жать хлеб? То-то! Воды стакан, и тот не выпьешь! Руки же постоянно заняты. Помрёшь от голода и жажды раньше, чем такую субтильную особу из невесты женой сделаешь! А куда деваться? Выбора-то…
- Ты дурак! Идиот! Лучше бы меня «сторукий» сожрал! – взвилась Ирма, перебив сетующего Фёдора. Она дёрнулась, чтобы вырваться из его рук, но он с довольной улыбкой только крепче прижал её к себе. – Пусти! Гамадрил!!!
- Не вопи. Распугаешь всех монстров, кого нам тогда убивать? Оставишь нас без единственной радости в жизни. Лишишь её смысла, – с лёгкой иронией негромко сказал Фёдор.
В его глазах потухла задиристая весёлость и поселилась безмерная печаль. Ирма сразу прекратила попытки покинуть его крепкие, словно сталь, руки. Стыдливо отвела смягчившийся взгляд.
- Группа, занять круговую! - отдал приказ Фёдор и вошёл в книжный магазин. Пронёс Ирму через торговый зал с поваленными стеллажами, разбросанными разорванными книгами, чётким шагом ступая по кафельному полу, усыпанному покрытыми бурыми пятнами страницами. Пнул ногой дверь с табличкой «директор» и, войдя в пребывавшую в полнейшем беспорядке комнату, внезапно выругался, сажая Ирму на пыльный светло-коричневый диван, дерматиновая обивка которого была покрыта кляксами болотистого цвета. – Действуй, Парацельс! Вынесешь её отсюда сам, – и Фёдор со злым лицом и напряжённо приподнятыми плечами стремительно вышел из кабинета.
Ирма, оторопев, проводила его обеспокоенным взглядом.
- Сними, пожалуйста, куртку, – Игорь прислонил автомат к дивану и скинул с плеч лямки армейского рюкзака. Поставил его на диван, открыл, начал выкладывать медикаменты.
- Слушай, Игорь, - сняв куртку и укладывая её на колени, с теплотой в предательски задрожавшем голосе начала Ирма. – Ты скажи, прошу, командиру, что я не хотела его обидеть!
- Ты тут ни при… - посмотревший на неё Игорь запнулся и, сконфузившись, отвернулся. На Ирме выше пояса из одежды ничего не было. – Прикройся, пожалуйста! – Игорь кашлянул.
Ирма, смущённо покраснев, закрыла обнажённую грудь курткой, прижимая её к себе здоровой правой рукой.
- Всё. Можешь повернуться, – известила девушка Игоря.
Он развернулся и, присев на корточки у её ног, стал аккуратно слегка дрожащими пальцами разматывать грязный заскорузлый бинт на левом предплечье Ирмы.
- К злости Фёдора ты никакого отношения не имеешь. Его мать работала в этом магазине. Это её кабинет. С того дня, когда чудовища хлынули на Землю, он ничего о матери не знает!
- О Господи, – тяжело вздохнула Ирма. Содрогнувшись, бросила взгляд на самое крупное грязно-зелёное пятно на диване. – Возможно, она спаслась. Вдруг ей повезло, как мне?! Следов крови человека тут не видно, – сама не веря своим словам, ободряющим тоном произнесла она.
- Твоё везение – невероятное чудо! Как непорочное зачатие. – Игорь застенчиво улыбнулся. Смотал с руки Ирмы последние сантиметры бинта. Удовлетворённо и немного удивлённо хмыкнул, увидев листья подорожника, прикрывавшие рану, и, осторожно убирая их, похвалил девушку: - А ты умница! Находчивая. В школе, наверное, прилежно училась?
- Честно говоря, не очень. Идея с подорожником – это опыт, сын ошибок трудных… детства хулиганки, – Ирма тоскливо улыбнулась. – Мы с тремя братьями росли неугомонными игроками в индейцев и ковбоев! Ну что, доктор, жить буду с рукой, без… или никак? – она крепко стиснула зубы в ожидании ответа.
- С рукой, если уколов не побоишься и не убежишь лечиться дальше травками и грибочками, – поднимая глаза от воспалённой рваной раны, сделал попытку пошутить Игорь. – Надо обработать её, тогда заживёт, но будет очень больно. У меня есть обезболивающие, правда, мало, и без разрешения Фёдора я их использовать не могу, – с сожалением в голосе добавил он и выжидательно посмотрел на Ирму.
- А он не даст… - полувопросительно - полуутвердительно со вздохом сказала Ирма, жалобно глядя в глаза Игорю.
- Если я попрошу для тебя, то однозначно нет! А если ты для себя – с такими вот щенячьими глазками – то, возможно, да, – Игорь выпрямился. Уголки его губ чуть приподнялись, взгляд, направленный на девушку, был застенчив и ласков. – Так я зову?..
- Нет! – Ирма категорично мотнула головой. – Шей так! Я вытерплю.
- Сначала давай сделаем укол антибиотика, промоем дезинфицирующим раствором рану, и ты подкрепишься. – Игорь достал флакон с перекисью водорода и шприц-тюбик.
- Давай, - Ирма закрыла глаза и, глубоко вдохнув, крепко сжала зубы.
Игорь умело сделал укол ей в плечо. Ирма почти ничего не почувствовала. Когда он перекисью промывал ей рану, девушка молча заплакала, но губ не разжала.
- Всё, девочка. Всё… - дрожащим голосом очень нежно сказал Игорь и робко погладил Ирму по голове.
Она открыла слезящиеся глаза.
- Перед тем как шить будешь, дашь мне что-нибудь плотное закусить? – попросила Ирма, смахивая со щёк слёзы.
- Конечно, - кивнул Игорь. Достал из рюкзака жестяную банку тушёнки и ложку. Потянув за язычок, открыл консервы. Присел на диван и, наполнив ложку ароматной тушёной свининой, поднёс её ко рту Ирмы. – За встречу! – он обаятельно улыбнулся.
Ирма с блаженством, тихо постанывая, ела тушёнку ложку за ложкой. Когда банка опустела, она взмолилась дать ей ещё еды, любой, какая есть!
- Прости. Не раньше чем через несколько часов, - сочувственно сказал Игорь. Открутил колпачок с походной фляжки и поднёс её к губам алчно и просяще смотревшей на него девушки. – Это водка, поможет пищеварению, сделай маленький глоточек!
- Мне лучше ещё ложку тушёнки или кусочек хлеба! – прохныкала Ирма, растеряв всё своё мужество.
- Нельзя. Это опа…
- Знаю что опасно, – всхлипнула она. – Но хотя бы ещё малюсенький!
- Хорошо, - вздохнул Игорь. – Только сперва глоточек водки.
Ирма послушно отпила из фляжки и скривилась.
- Гадость! – сказала она, жадно дыша через опалённый алкоголем рот.
Игорь с улыбкой завинтил флягу, вернул её на пояс. Достал из бокового кармана рюкзака то, от чего глаза Ирмы удивлённо округлились и страстно заблестели.
- За спецназ! – он снял шелестящий красочный фантик с шоколадной конфеты и вложил её Ирме в открытый с готовностью рот. – Правда, это лучше чем кусочек хлеба?
Девушка энергично закивала и заплакала, боясь, что сейчас умрёт от счастья наслаждения забытым вкусом тающего на языке шоколада.
- Ну ты чего… - Игорь присел рядом и приобнял Ирму. – Всё хорошо! Ты больше не одна! Не плачь… - он нежно провёл ладонью по её влажным щекам. – У меня ещё конфетка есть. Будешь улыбаться – дам! Договорились?
- Да! – кивнув, Ирма порывисто чмокнула Игоря в покрытую камуфляжной раскраской щёку. – Спасибо!
- Не за что, – смущённо сказал он, снова погладил её по голове и встал. Запустил руку в карман рюкзака за обещанной конфетой, но Ирма его остановила:
- Ты мне её лучше после, как зашьёшь руку, дашь! – собираясь с духом, сказала она.
- Целых две дам! А сейчас ножны - чтобы закусить, они кожаные, пойдёт? Только не очень чистые, – Игорь смотрел на Ирму с извиняющейся улыбкой.
- Конечно! Не побрезгую… Я не принцесса! – Ирма искренне улыбнулась ему в ответ.
Игорь извлёк нож из поясных ножен, бросил его на диван, открепил их и, протерев ладонью и обдув, приблизил к растянутым в улыбке от уха до уха губам Ирмы.
- Игорь, а вот ты, по-моему, принц! – она немного нервно хихикнула и закусила ножны.
Игорь, пряча смущение, пожал плечами и начал готовиться к неприятной для него и ужасной для девушки процедуре. Он вынул из рюкзака какую-то пластмассовую коробку и, открыв её, достал оттуда два запечатанных пластиковых пакета, один из которых звякнул металлом. Его движения были уверенными, взгляд – сосредоточенно острым. Через минуту он подошел к Ирме, держа в руках предмет, похожий на маленький нож.
Одного мимолётного взгляда на этот поблескивающий металлической насадкой инструмент, неотвратимо приближаемый умелыми пальцами военного медика к её руке, Ирме оказалось достаточно, чтобы едва не лишиться сознания. Она крепко зажмурилась, мысленно твердя себе: «Я камень! Что мне сталь? Что мне боль? Словно дождик проливной!..». Некоторое время Ирме хватало терпения, чтобы молча сносить истязающий её тело и душу живой огонь садистской боли. Но она была живым человеком из мягкой плоти и горячей крови, а не твёрдым бесчувственным булыжником, как исступлённо внушала себе. Запрокинув голову, Ирма глухо завопила, до судороги в челюстях стискивая зубами грубую кожу ножен. Она умела терпеть боль, но эта была просто раздирающей сознание, невозможной, лишающей разума! Слёзы ручьём хлынули из её широко распахнувшихся глаз.
- Ещё немного. – Голос у Игоря сел и трещал, словно ломаемый бурей ствол молодого статного тополя.
С каждой секундой, приближающей конец муки, нечеловеческая боль всё злей и сильней вгрызалась в Ирму. Разъедающая кислота, не кровь, уже бежала по её венам. Челюсти девушки разжались сами собой. Ножны выпали.
- Мамочка!– истошно завопила Ирма, сгорая живьём.
- Ещё пару секунд!.. – прохрипел Игорь. Его лицо было сродни посмертной гипсовой маске.
- Мари!!! – неистово, с выпученными глазами, извергающими ручьи слёз, отчаянно прокричала Ирма. В её иступлённом вопле был зов о помощи. Так кричит человек на грани жизни и смерти, когда иссякает в нём надежда.
В комнату влетел Фёдор.
- Ты ОХ***!... – с матом, ревя бешеным медведем, он бросился на Игоря. Отшвырнул его от Ирмы. Завалил спиной на стол. – Она не мы! Человек она!!! Ты что творишь?! Мясник, мМать твою!.. – вдавливая растерянного Игоря в заскрипевший под весом двух мужчин стол, рычал Фёдор, брызжа слюной тому в лицо.
- Оставь его! – Ирма вскочила с дивана и хлестнула курткой по спине Фёдора. – Он делал, что должен! Не трогай его, горилла тупая! – она пнула майора ногой в пятую точку.
Фёдор резко выпрямился и развернулся к ней с перекошенным злостью лицом. Ирма отпрянула, перепугавшись так сильно, что перестала чувствовать сжигающую разум боль, текущую от левой руки.
- Никогда не бей муж… - глухой рык Фёдора круто оборвался. Злость на его лице сменилась приятным удивлением. Губы растянулись в масленой ухмылке.
- На что вылупился? – протестующе воскликнула Ирма, прикрывая курткой от пожирающего взгляда наглых блестящих глаз Фёдора свою взволнованно вздымающуюся грудь. – Животное! – презрительно бросила она и села на диван, возбуждённо дыша и шмыгая носом.
Фёдор кашлянул, усмехнулся.
- Разрешите продолжить оказывать медицинскую помощь гражданскому лицу, командир? – нарочито официальным тоном, сиплым от обиды голосом произнёс Игорь, вытянувшись в струнку перед Фёдором.
- Брось, Игорёк, - майор виновато посмотрел на него. – Извини! Сам понимаешь… Вколи девчонке морфин и заканчивай быстрей. Нужно убираться отсюда!
- Я не девчонка. И обойдусь без наркоты! – строптиво заявила Ирма.
- Женщина, никогда не спорь с мужчиной, особенно с командиром, и тем более с мужем! – строгим назидательным тоном сказал Фёдор, указывая на неё пальцем.
- Что? Ты мне не муж, не командир, и ты не мужчина, а макак заносчивый! Тыкает он в меня… Пошёл ты!.. - и Ирма с яростным пылом обложила радостного Фёдора трёхэтажным матом.
- Я тебя тоже люблю! – смеясь, Фёдор вышёл из кабинета под гневный визг Ирмы, обзывающей его последними словами.
- …козло-баран! – распалённо выдохнула она, красная, как варёный рак. – Как вы его терпите? – риторически спросила Ирма и поджала губы. Ей уже было стыдно за свой эмоциональный взрыв.
- Фёдор словно заморская жгучая пряность – поначалу невыносим, а потом без него жизни уже не представляешь! – Игорь, наклонясь, промокнул рану марлевым тампоном, смоченным в перекиси водорода, потом приподнял голову и чуть улыбнулся, тепло глядя в глаза Ирмы. – Ну что… нас грубо прервали, но, слава Гиппократу, обработку раны я закончил, осталось буквально несколько стежков. Готова продолжить?
- Да. Давай.
- Где тут твой загубник?.. - Игорь стал искать взглядом ножны.
- Давай так. Шей!
- Ты уверена? – он, тревожась, заглянул ей в глаза.
- Ага, - Ирма чуть улыбнулась. – Я лучше орать буду!
- Смерти моей хочешь? – усмехнулся Игорь и выразительно покосился на дверь.
- Совсем не хочу, - со смущением дрогнувшим голосом сказала Ирма. – Я не стану вопить, ты только не молчи. Рассказывай мне что-нибудь!
- А что лучше всего тебе поможет отвлечься от боли? Могу о клинической психиатрии… – он неловко улыбнулся, но тут же страдальчески сморщился и вонзил серповидную иглу в кровоточащую плоть девушки.
- Господи… - Ирма заскрипела зубами. – Нет, психиатрии мне хватает и в своей собственной голове… Скажи, что значат слова Фёдора: «Она не мы, она человек», - а вы тогда кто? По-моему, люди, как и я! Чёёёрт!.. - простонала она, изо всей силы воли терпя мучительную боль.
- Мы мертвецы, – сухо сказал Игорь, не отрывая внимательного взгляда от раны.

Продолжение

---