|
- Что же так долго? – жарко прошептал Джеймс, как только Вики спустилась к нему, бесшумно скользнув в конюшню.
Он не дал ей опомниться, как делал это обычно, и сжал ее в объятиях, окружая запахом дождя и мокрой травы.
- Если бы ты не пришла, я бы пошел за тобой сам, - пригрозил он и припал губами к тонкой шее. Его бесило, что их близость зависит лишь от ее желания, но даже то, что она каждый раз возвращалась, укрощало его злость.
- Нет, Джеймс, - тихо сказала Виктория, упираясь ладонями в широкие плечи любовника.
Она часто так делала: говорила «нет», пыталась оттолкнуть… Но только на этот раз в ее интонации Джеймс уловил что-то, что заставило волнение вспыхнуть в его груди.
Он медленно отстранился, но не выпустил Викторию, пристально вглядываясь в ее спокойные черты.
Странно спокойные.
- Что такое? – прищурившись, спросил он.
- Ты должен уйти, - все с такой же уверенностью сказала Виктория. – Все кончено.
Она невольно нахмурилась, когда почувствовала, как его сильные пальцы впились в ее плечи, но не сказала и слова о том, что ей больно.
- Нет, - спустя несколько мгновений, отрезал Джеймс. Впервые, после их встречи, он почувствовал, что она начинает ускользать из его рук. Ее глаза смотрели на него прямо, не метались больше в глубокой растерянности. – Что с тобой? – склонив голову на бок, спросил он и облизнул вдруг пересохшие губы. – Что приключилось за эти два дня, принцесса?
- Ты должен уйти, - повторила Виктория, начиная чувствовать себя неуютно под его взглядом. Он словно пытался пробраться в самые потаенные уголки ее разума, чтобы выведать все секреты… Хотя, какие секреты могли у нее остаться? Он знал, казалось, ее всю – от мыслей, до биения сердца. И осознание этого медленно, но верно лишало ее стойкости.
- С чего бы это? – изогнув бровь, усмехнулся Джеймс.
Будто хищник, почувствовавший слабость своей жертвы.
Виктория распрямила плечи и дернулась, вырываясь из его рук.
- Я беременна, - с вызовом бросила она. – Наши… Наша связь должна прекратиться. Внутри меня…
- Беременна, - перебил ее Джеймс, пораженно уставившись на свою страстно обожаемую любовницу.
Он приблизился к ней и прикоснулся рукой к ее животу, мягко надавливая. Неуверенная, совершенно несвойственная ему улыбка чистой радости, коснулась его губ.
Виктория ошеломленно наблюдала за ним, и лишь спустя минуту вскрикнула, отталкивая его руки:
- Нет! Он не твой! Он Эдварда! Слышишь?
- Почему это ты так уверена? – спросил Джеймс обманчиво спокойным голосом, в то время как в Виктории не осталось и капли спокойствия – пусть даже наносного.
Она резко отвернулась от него, будто за ее спиной мог найтись ответ на заданный вопрос. Но его не было. И не могло быть. Действительно, почему она так уверена? Почему, когда Виктория поняла, что носит ребенка, ни на одно мгновение в ее голове не промелькнула столь очевидная мысль? Почему…
- Потому что я знаю. Я знаю это, и все, - нетерпеливо бросила она через плечо и уже собиралась уйти, но Джеймс крепко схватил ее за локоть, разворачивая к себе.
- Ты была с ним так долго, Виктория, и оставалась пуста. А теперь, спустя не более двух месяцев, как ты пришла ко мне, у тебя под сердцем зародилась жизнь. Неужели ты думаешь, что это совпадение?
- Он не твой, - упрямо повторила Виктория сквозь сжатые зубы. Ей хотелось расцарапать это красивое ненавистное лицо, хотя бы за то, что слова Джеймса не были простым сотрясанием воздуха. Он мог быть прав, а она не хотела об этом знать. Не хотела об этом думать.
- Может быть, - осклабился Джемс. – А может быть и нет.
- Что ты хочешь от меня? – отчаянно вскрикнула Вики, дергая рукой в попытке освободиться.
- Ты знаешь…
- Нет. Никогда, слышишь? Я никогда его не покину, - горячо зашептала она, обжигая кожу Джеймса своим дыханием.
- Какая преданность, - саркастично бросил он. – Так любишь своего дражайшего лорда, что бегаешь на конюшню к любовнику в любую свободную минуту? Так любишь, что позволишь ему обожать ребенка, которого зачал другой на стогу сена?
- Замолчи!
- Каждый день, Виктория, каждый день ты будешь всматриваться в его черты, пытаясь угадать, чьи они. Каждый день будешь терзаться, не догадается ли виконт…
- Прекрати! – вскричала она. – Прекрати мучить меня! Сейчас же!
Горькие слезы потекли по ее щекам, пока слова Джеймса больно жгли ее, как удары розги.
- Оставь меня. Уйди, наконец, - тише заговорила она. – Зачем я тебе, Джеймс? Смотри, скоро я стану не такой, как сейчас. Я стану другой, и ты уже не захочешь меня, как прежде, - убежденно зашептала она, судорожно вглядываясь в его глаза.
- Глупая, - выдохнул он. – Снова лжешь. Нам обоим. Знаешь же, что никогда я не перестану желать тебя. Виктория, - он обхватил ее, сковывая тонкие руки, прижатые к груди. Он еще никогда не казался себе таким слабым. Джеймс обожал и ненавидел это. – Уйдем со мной. Будем жить, как прежде. Вспомни, вспомни, как было…
- Нет, - глухим голосом отозвалась она. – Не будет уже как прежде, Джеймс. На этот раз ты себе не лги.
Виктория почувствовала, как мышцы Джеймса напряглись, и он медленно отстранился от нее, резанув ледяным взглядом.
- Неужели ты думаешь, неужели ты действительно полагаешь, что сможешь вот так развернуться, уйти, и погрузиться в безоблачное счастье вашей семейной жизни? – язвительно проговорил он. Виктория молчала, поджав губы, и не смотрела на него. Она пыталась не слушать. Пыталась не подпустить его слова слишком близко к сердцу, хотя знала, что это бесполезно.
- А ты уверена… Уверена, что он захочет тебя? Захочет, как прежде, когда ты изменишься? Когда твой стан не будет таким гибким, когда вся твоя юная прелесть исчезнет в материнстве? Из-за чего он женился на тебе, Виктория? Не зная, не ведая, кому дает свое имя? Неужели ты полагаешь, что…
- Хватит! – прервала злой поток слов Виктория, с удивительной силой оттолкнув от себя Джеймса. – Сейчас же замолчи!
- Я знал тебя и принимал всегда. А знает ли лорд, какую змею пригрел у себя на груди? – усмехнулся Джеймс.
- Ничтожный, - процедила Виктория, отступая назад.
- Знаешь ли ты его, Викки? – продолжал Джеймс, не обращая внимания на ее свирепые взгляды. – Ты ведь так неуверенна в нем. Неуверенна, но хочешь растить с ним ребенка. Моего ребенка.
- Он не твой! Замолчи! – схватившись за волосы, крикнула Виктория, но тут же умолкла, оглядываясь – слишком близко она подошла к двери, ведущей в дом.
- Если ты вернешься сейчас, это будет твоей самой большой ошибкой, - мрачно произнес Джеймс. – Ты правильно сказала – ничего не будет как прежде. Ты родишь ребенка, наследника, и твой дражайший Эдвард окончательно охладеет к тебе. Заведет любовницу – юную и прелестную… Ведь так принято у всех великосветских господ? Или, может быть, он уже ее завел? Потому и стал от тебя ускользать… Как же? Ах, конечно - как вода.
- Заткнись! Заткнись! – зашептала Виктория, повторяя это снова и снова. – Мерзкий, грязный…
- Ты выражаешься, как кухарка, - хохотнул Джеймс. – Неужели его милость терпит и это?
Виктория резко развернулась и схватила тяжелую ручку двери, потянув на себя, но прежде чем выбежать, она успела услышать: «Но даже такая ты нужна мне. Любая».
***
Виктория крутила ножку бокала и слушала, как ее сердце гулко отбивает ритм в груди: бам, бам, бам… И с каждым ударом в памяти всплывали преследующие ее слова и образы, которые нарисовало ее буйное воображение…
Охладеет…
Найдет другую…
Уже нашел…
Она смотрела на Эдварда, сидящего подле нее возле огня, и чувствовала, как жаркая, невыносимая тяга к этому мужчине снова накрывает ее с головой. Она любила его больше, чем что-либо, чем кого-либо… И уже ненавидела за это.
Ее душа и разум были измучены – все внутри разрывалось от сомнений и нерешительности. Ее, будто жалкую шлюпку в шторм, бросало из стороны в сторону, от одной тревожной мысли, к другой.
Разлюбит ли он ее? Будет ли любить, как прежде, когда она родит ребенка? Будет ли желать? Вдруг злые мстительные слова Джеймса окажутся вовсе не пустыми?
Сможет ли Виктория оскорбить Эдварда, позволяя держать в руках чужого сына, считая его своим… Чужой ли это ребенок? А что, если, это все же его сын? А что, если…
Виктория зажмурилась, чувствуя, как голова начинает раскалываться, причиняя настоящую боль.
Она так устала…
Открыв глаза, Вики снова взглянула на своего супруга: на его красивые ладони с длинными пальцами, на сильные ноги и широкую грудь. Он задумчиво смотрел на огонь, и в его глазах отражались языки пламени – там медленно и мучительно сгорала Виктория, расплавляясь в своем личном аду.
- Кто она? – бросила Вик прежде, чем успела сдержать свой порыв. Одна только мысль о том, что эти губы целовали другую женщину, приводили ее в бешенство, вгоняли в безнадежность. И сколько бы раз Виктория не приказывала себе прекратить думать об этом, она не могла остановиться… И с каждой новой вспышкой, что навязчиво возникала перед ее глазами, она все больше уверялась в том, что та, другая, и правда существует. Существует, дышит, живет… и ждет ласк Эдварда, будто имеет на это право.
- О чем ты? – хмуро спросил виконт, и тень брезгливости пробежалась по его лицу.
Он не собирался оправдываться, не собирался признавать свою вину, даже когда поток оскорбительных обвинений полился со стороны Виктории. И это распаляло ее еще больше. Она не понимала себя, своей настойчивости, но когда он накрыл ее губы ладонью в беспомощной надежде прекратить этот бессмысленный спор, и жарко прошептал: «Ты - единственная»… Виктория поняла, что хотела, страстно желала, чтобы он сознался, чтобы он был виноват… Так же, как виновата она.
А затем был поцелуй – такой же искренний и нежный, жгучий и отчаянный, как и их чувства. Нет, он не был ни в чем виноват… Только в том, что Виктория так безнадежно нуждалась в нем.
- Скажи еще раз… Нет, не говори, - пробормотала она, понимая, что не выдержит его искренних слов, которые ранили больше, чем самые грязные оскорбления.
Лорд Каллен обхватил ладонями ее прекрасное, искаженное мукой лицо.
- Ты единственная, Вики. Ты единственная, которую я хочу видеть матерью своих детей, - выдохнул он ласково, но это признание лишь вызвало в ее мечущейся душе новый взрыв.
Матерью детей… Не женой, не любимой, не желанной…
Бессмысленные, бессвязные обвинения, за которыми прятались настоящие, сковывающие душу страхи, пронизали Викторию, вырываясь наружу:
- Вот как. Сначала хочешь обезобразить меня, а потом обложить младенцами, чтобы было оправдание твоим изменам? Ведь я уже не буду такой желанной, не так ли…
Ей было больно видеть изумленное, почти напуганное любимое лицо, но еще больнее было от собственного бессилия. Она знала, что только еще сильнее отталкивала от себя Эдварда, но в тот момент это стало неважно. Абсолютно неважно.
Он обещал, что всегда будет обожать ее, всегда будет ее боготворить, а теперь… Теперь он предлагал позвать врача, видя в ней лишь сумасшедшую. Он и смотрел на нее так же…
- Мне не нужен врач! И ты! Ты тоже мне не нужен! Ты просто лжец! – закричала Виктория. – Лжец. Это ты во всем виноват! Ты!
Ей хотелось испытать облегчение от произнесенных упреков… Но внутри все лишь болезненно сжалось, вызывая судорожные рыдания в груди.
Не в силах больше выносить ошеломленного взгляда виконта, Виктория убежала, оставляя его одного… Только лишь затем, чтобы в очередной раз для себя убедиться, что он нужен ей, как никто больше; что она не снесет и дня жизни, если в ней не будет Эдварда... Пусть только как отца ее детей, или как снисходительного супруга, или как… как угодно.
И в ту ночь, когда Вики вернулась к ним в спальню, впервые вымаливая прощения у своего мужа: поцелуями, лаской, жарким шепотом – в ту ночь она приняла, наконец, решение.
Страшное, холодящее кровь решение, которое должно было подвести жирную черту под всем свершенным ею безрассудством.
О том, что эта черта могла перечеркнуть их с Эдвардом жизнь, Виктория не задумывалась. Ни на секунду.
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/37-9056-42 |
...что, можете прорекламировать свой фанфик за баллы в слайдере на главной странице фанфикшена или баннером на форуме?
0
