ПАРАД ПЛАНЕТ

Планета девятая: потускневший блеск астероида Юнона (часть 2)



Перед домом я обнаружил Мерседес Карлайла и обрадовался этому – мне сейчас нужен был если не совет, то его спокойная уверенность и поддержка. Я хотел сам позвонить ему в больницу, но решил не отрывать от дежурства. Разговор с отцом мог и подождать. В первую очередь я хотел увидеться с Элис, а потом можно было наведаться и к Карлайлу. Но, видимо, его вызвала сама Элис или же Эсме. И они нас ждали, но не в холле первого этажа, как обычно, а наверху в гостиной.
Хлопнув своей дверью, я открыл пассажирскую и помог Белле выбраться из машины. Она по-прежнему была испугана и передвигалась слегка заторможенно. Я не торопил ее. Мы не спеша вошли в дом, поднялись на второй этаж, миновали столовую и остановились у стола, за которым меньше часа назад я сидел плечом к плечу с Розали. Но сейчас мне казалось, что наш разговор состоялся очень и очень давно – в свете последних событий важность и значимость того, что мы с ней обсуждали, померкла. Вампир, вломившийся в дом Беллы и надолго задержавшийся в ее спальне – вот все, о чем я мог думать.
Семья была почти в полном составе, разумеется, за исключением моих братьев, в эту минуту совершающих пограничный обход территории вокруг дома Чарли. Выпустив руку Беллы, я шагнул к Элис. Боковым зрением отметив окружавших ее с обеих сторон Карлайла и Эсме и замеревшую у стеклянной стены, ведущей на веранду, и глядящую вдаль Розали.
Увидев выражение моего лица, Элис сложила руки на груди и прищурилась, а родители моментально напряглись.
"Эдвард, держи себя в руках", мысленно попросила меня Эсме, а Карлайл незаметно придвинулся ближе к сестре. Роуз же демонстрировала полное безразличие к сцене, разыгрывающейся у нее за спиной.
- Что это было? – без лишних церемоний перешел я к делу, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость.
До того, как взглянул в глаза сестры, я и не подозревал, как сильно взбешен. Как злюсь на нее и ее избирательные видения. Руки сами собой сжались в кулаки, что не осталось незамеченным остальными.
"Эдвард", внутренний голос Карлайла взывал к моему благоразумию, но я был глух ко всему и даже не посмотрел в его сторону.
Элис стояла передо мной, с вызовом глядя на меня снизу вверх. Глаза-щелочки выдавали ее решительный настрой, но в остальном она была спокойна. И неподвижна, как мраморное изваяние.
- Не имею понятия. Я ничего не видела, - в голосе ее не было агрессии, она не огрызалась, просто отвечала на вопрос.
- Как такое возможно? – процедил я сквозь плотно сжатые зубы.
- Эдвард, - одернула меня потрясенная моим поведением Белла.
Они были подругами, и Белла, конечно же, не могла одобрить столь неуважительного отношения к Элис, даже мне. Но я был так зол, что и упрек Беллы не остановил меня.
- Эдвард, это не точная наука, - поддержал Карлайл мою девушку в защите эльфа.
"Эдвард, пожалуйста, будь помягче с сестрой", снова попыталась докричаться до меня Эсме, но сейчас это было невозможно.
- Он был в её комнате, Элис, - шипел я, склонившись к ней. - Он мог оставаться там до сих пор – поджидать ее.
Но Элис была непробиваема. – Это я бы увидела.
- Да неужели? – я театрально всплеснул руками. - Ты так уверена?
"Куда уж мне до твоей непогрешимости?.." огрызнулась она мысленно, но когда заговорила, голос ее буквально звенел от ледяного возмущения.
- Ты уже поручил мне наблюдать за решениями Вольтури, не пропустить возвращение Виктории, следить за каждым шагом Беллы. Ты хочешь добавить ещё что-нибудь? Я должна приглядывать за Чарли, за комнатой Беллы, за домом или сразу за всей улицей? Эдвард, если я буду стараться уследить за всем, в голове у меня все перепутается.
Она говорила разумные вещи, но в эту минуту мне было не до голоса разума. Мне было не до чего. Я не мог избавиться от мысли, что могло произойти, окажись Белла дома в своей постели. И если бы меня не было рядом…
- Сдается мне, это уже произошло, - отрывисто бросил я.
По лицу сестры пробежала судорога, но она быстро справилась с собой.
- Ей ничего не угрожало. Нечего было видеть, - продолжала она защищать себя от моих нападок, но я не унимался.
- Если ты наблюдаешь за Италией, почему не увидела, как те отправили…
Элис перебила меня. - Не думаю, что это они, я бы их засекла.
Я думал точно так же, и предположи это кто-нибудь другой, первым бы возразил ему, но сейчас я бы предпочел вариант, при котором в гости к Белле наведывались именно Вольтури, по крайней мере, мы знали, чего следует ждать от них. Нам есть, что им ответить. Неопределенность же была мучительней всего. Поэтому я спросил:
- Кто еще оставил бы Чарли в живых?
И мгновенно пожалел об этом. Я уже задавался этим вопросом, но вовсе ни к чему было озвучивать его при всех. По метнувшемуся вправо от меня взгляду Элис я понял, что Белла услышала меня и отреагировала отнюдь не радостно. Не стоило мне упоминать об опасности, угрожавшей ее отцу.
"Зря ты про Чарли-то…" подтвердила мои сожаления о неосторожно сказанных словах доселе даже мысленно не принимавшая участия в разговоре Розали.
Я покосился в ее сторону, но она стояла в прежней позе, и лишь легкий ветерок развевал ее густые золотистые локоны.
Ответ Элис вернул меня к теме разговора.
- Не знаю, - тихо молвила она и закончила уже беззвучно, обращаясь только ко мне: "Правда, не знаю. И это пугает меня…"
- Полезное замечание, - бросил я сухо и хотел добавить еще пару слов, чтобы не услышала Белла, как она вмешалась в наш диалог.
- Эдвард, перестань, - прошептала умоляюще, и голос ее звучал испуганно.
Я медленно обернулся, точно зная, что со стиснутыми зубами и глазами, пылающими гневом, выгляжу устрашающе. Встретился глазами с ее тревожным взглядом и внезапно понял, что был неправ. Я не должен был срываться на Элис. Она действительно и так очень много делает для меня, для нас… Я должен быть благодарен ей за ее бескорыстную помощь, за то, что всегда могу на нее положиться. И если отбросить мою злость, вызванную бессилием и страхом за любимую, и подумать над тем, что на самом деле произошло, то вины Элис в этом нет. Эта дыра в ее видениях объяснялась очень просто – ни будущее Беллы, ни Чарли не было напрямую связано с появлением гостя. Моя девушка отсутствовала в доме, а к ее отцу визитер остался равнодушен. Мне стало стыдно за то, как ужасно вел себя с сестрой. Это нужно было срочно исправлять.
Глубоко вздохнув, я медленно выпустил воздух из легких, приводя себя в норму.
- Ты права, Белла, - признал я и перевел взгляд на созерцающую паркетный пол Элис. - Мне жаль. Прости меня, Элис. Я не должен был срываться на тебе. Это непростительно.
- Я все понимаю, - отозвалась она с явным облегчением в голосе. - И мне тоже это не нравится.
- Хорошо, - подвел я итог под нашим примирением и сразу перешел к беспокоящему меня вопросу: - Давайте посмотрим на ситуацию с точки зрения логики. Какие могут быть варианты?
Напряжение, висевшее в воздухе на протяжении всего времени разговора, было плотным и почти осязаемым, но как только я оставил Элис в покое и переключился с нее на интересующую всех тему, мои родные заметно расслабились и разбрелись по разным углам. Эсме опустилась на диван позади себя, по-девчоночьи забравшись на него с ногами, Карлайл отошел от Элис и встал у висящей на стене картины, а сестренка отступила на пару шагов в сторону и прислонилась к спинке дивана.
Но говоря "все", я не имел в виду Розали. Она по-прежнему сохраняла неподвижность и безотрывно смотрела перед собой, прислушиваясь к звукам за окном. Все мы знали, что она ждала Эмметта. Она всегда так его ждала, стоило ему отлучиться, и неважно, сколько времени он отсутствовал: несколько минут или часов, или дней – Роуз неизменно караулила его у окна. Не покидая свой пост ни на секунду, как будто от того, с каким усердием она будет нести свою службу, зависело, вернется ли он вообще. Возможно, кто-то назвал бы такое поведение собачьей преданностью, но я бы на его месте не рискнул озвучить подобные мысли в присутствии Роуз. Ни у одной собаки не было столько терпения и выдержки, как у Розали Лилиан Хейл.
Но так было не всегда. Первые дни после мучительного, агонизирующего перехода из одного мира в другой она была очень тихой и… испуганной. От прежней заносчивой и самовлюбленной девчонки не осталось ничего. Она была унижена, сломлена, раздавлена… и тем, что случилось с ней в последние часы ее человеческой жизни, на которую она возлагала столько надежд и которую не без взаимности любила, и тем, кем она стала после пробуждения. Мир, в котором она жила и была восхитительно счастлива, разрушился в один миг, рухнул, похоронив под своими руинами и саму Розали, но, как оказалось, не безвозвратно. И она была не рада этому. Она не хотела быть вампиром, не хотела продолжать жить, она жаждала смерти, но Карлайл не позволил ей этого. И она не понимала почему. И не хотела это принимать. Несмотря на дикую жажду, отказывалась идти на охоту, сидела, съежившись, в кресле-качалке в углу комнаты и смотрела в одну точку на полу. Ни на что не реагировала, ни с кем не разговаривала, не слышала, когда мы обращались к ней, и, казалось, ничего не чувствовала. Как зомби. В те дни она и была зомби. Зомбированная отвращением к себе после того, что с ней сделали, зомбированная презрением к своей наивной глупости, зомбированная сводящей с ума правдой о том, кто она теперь, зомбированная осознанием того, что ничего не может изменить, зомбированная паническим страхом перед одиночеством...
Привыкшая купаться во всеобщем внимании, она боялась остаться одна, хоть и мы были для нее совершенно чужими. Но остаться наедине со своими страхами, с новой сущностью, с терзающей жаждой и пугающей бесконечностью было еще страшнее. Поэтому она сделала над собой усилие и попыталась вести себя нормально. Каким-то образом ей стало известна истинная причина, по которой Карлайл ее спас - быть может, подслушала, или догадалась интуитивно, - и она предприняла пару несмелых попыток очаровать меня. Но очень быстро поняла, что у нее ничего не выйдет, и оставило это, снова уйдя в себя. Лучше относиться друг к другу из-за этого мы, конечно же, не стали, хотя мое раздражение на ее нежеланное появление в нашем доме прошло очень быстро, сменившись робкой жалостью и чувством вины за мое прежнее поведение по отношению к ней. Но она продолжала быть мне непонятной и чужой, а потом вдруг все изменилось…
Розали изменилась. Оказавшись в нашей семье, она заново училась доверять, училась быть частью чего-то целого, училась любить… кого-то, кроме себя. И со временем ей это удалось. В основном, благодаря появлению Эмметта, именно с ним она окончательно оттаяла и ожила, больше двух лет пребывая в некоем замороженном состоянии. Когда она принесла его из леса, я впервые снова увидел, как горят ее прежде потухшие и безжизненные глаза. В ту минуту она была сама не своя, безумный блеск в глазах, сбивчивая речь, дерганность в движениях, трясущиеся руки и невозможность устоять на месте. Она хватала Карлайла за руки, подносила его ладони к губам и говорила, говорила, говорила возбужденным шепотом, умоляя его укусить неудачливого охотника на медведей. И успокоилась только когда Карлайл выполнил ее просьбу. Следующие три дня она не отходила от постели, на которой мой будущий брат и друг проходил все круги ада, держала его за руку, промокала салфеткой испарину и обтирала его могучее тело губкой, смоченной в эфире, надеясь хоть так облегчить его жар и шептала: "прости меня, прости"…
А потом Эмметт открыл горящие любовью и восхищением глаза, она застенчиво улыбнулась ему, и эти двое стали неразлучны. И уже очень скоро обменялись супружескими клятвами… в первый раз.

Отведя взгляд от сестры, я взял Беллу за руку, подвел ее к дивану и усадил рядом с Эсме, которая сразу обвила ее руками, утешая и подбадривая. Я благодарно кивнул маме и нерешительно улыбнулся.
- Виктория? – выдвинул Карлайл свою версию личности ночного гостя.
Не выпуская руки Беллы из своей, я поднял голову и, глядя на отца, отрицательно мотнул головой. - Нет. Этот запах был мне незнаком. Им мог быть кто-то из Вольтури, кто-то, с кем я никогда не встречался…
Несогласие с моим предположением Элис тоже выразила качанием головы. - Аро еще никому не приказывал узнать про Беллу. Это я точно увижу. Этого я жду.
Я резко обернулся к ней. - Ты следишь только за приказами, отданными официально.
- Ты думаешь, кто-то из них действует по собственной инициативе? – округлила она глаза. - Почему?
- Такое могло прийти в голову Кайусу, - пояснил я свою теорию.
- Или Джейн… - кивнула Элис. - У них у обоих есть возможность послать кого-то незнакомого нам…
Я хмыкнул. – И мотив.
- Но это противоречит здравому смыслу, - подала голос Эсме, явно не разделяющая наших взглядов на ситуацию. - Если бы кто-то собирался подкараулить Беллу, Элис узнала бы об этом. Он - или она - не имели намерения причинять вред ни Белле, ни Чарли.
При звуках имени отца, Белла вздрогнула и ощутимо похолодела. Я сжал ее ладонь и ободряюще улыбнулся, надеясь развеять ее страхи. Ответная улыбка у нее не получилась. Эсме погладила ее волосы и шепнула:
- Всё будет хорошо, Белла.
А я накрыл ее ладонь второй рукой и дважды кивнул, подтверждая слова Эсме.
- Тогда для чего это затевалось? - недоумевал Карлайл.
Неожиданно для всех ответила ему Белла. - Проверяли, человек ли я до сих пор?
- Очень может быть, - согласился с ней отец.
"Это единственное, что могло их заинтересовать", подумал он, не глядя ни на кого. "Или же они задумали что-то другое… И нам оно вряд ли понравится".
Об этом не хотелось даже думать, и я запретил себе запоминать его слова, будто это было возможно. Порой идеальная вампирская память причиняла ее обладателю сплошные неудобства, если не сказать больше. Многое в нашем никчемном, но бесконечном существовании мы предпочли бы навсегда забыть, но, к сожалению, это было не в наших силах. Вампиры умели почти все, кроме того, что было им действительно необходимо.
И как ни старался я заблокировать сознание от опрометчиво подслушанной мысли Карлайла, она намертво въелась в него, не позволяя думать ни о чем другом. В голове автоматной очередью один за другим возникали вопросы. Что же привело Вольтури в дом Беллы? Почему они отправились прямиком к ней, а не зашли к нам и не напомнили о данном обещании? Почему не сообщили о своем намерении наведаться в Форкс? Не доверяли нам и хотели сначала убедиться во всем сами, как только что предположила Белла? Или же они и не собирались ничего проверять, а пришли с карательной миссией, решив, что все сроки прошли, и они не хотят больше ждать?
От этой мысли я пошатнулся и сильнее сжал руку Беллы, но шумный вздох, раздавшийся за моей спиной, отвлек меня от тяжелых мыслей. Я обернулся и посмотрел на Роуз.
Ее поза изменилась. Она больше не вглядывалась в пространство за окном, а, повернувшись лицом к кухне, горящими глазами уставилась на входную арку. Я тоже перевел взгляд к лестнице, по которой поднимались разочарованные, судя по их нерадостным мыслям, братья.
Они вошли друг за другом, лица у обоих были недовольные и хмурые. Джаспер остановился между столом и диваном и выглядел немного раздраженным, что было ему совершенно не свойственно, и возвестил, обращаясь ко мне в своей голове:
"У нас не было шансов его догнать. Он не задержался в городе".
Эмметт широкими шагами пересек комнату, встав рядом с женой, взял ее руку в свою и подтвердил слова Джаса, сообщив:
- Давно ушел, несколько часов назад. След вел сначала на восток, потом на юг, а у дороги оборвался. Его ждала машина.
- Не повезло, - поморщился я. - Если бы он пошел на запад… нам бы пригодились эти собаки.
Рука Беллы в моей дернулась, и я запоздало велел себе выбирать выражения, говоря о квилетах.
- Ни я, ни Эмметт не узнали запах, - молвил Джаспер, подходя к Карлайлу, вытащил из кармана лист папоротника и протянул ему. - Но взгляни на это, может, ты узнаешь его.
Карлайл взял его за края и медленно поднес к лицу. Закрыв глаза, понюхал зеленый лоскут, после чего покачал головой.
- Нет, мне он незнаком. Никогда его не встречал.
- Может, мы не там ищем, - подала голос Эсме, обнимающая Беллу за плечи. – Может, это просто совпадение…
Увидев сомнение на лицах всех присутствующих в комнате, она осеклась и на некоторое время замолчала, но потом все же продолжила:
- Я не имею в виду, что незнакомец случайно выбрал для своего визита именно дом Беллы. Но, может, кто-то зашел в него из любопытства. Белла вся окутана нашим запахом. Он мог заинтересоваться, что привело нас туда.
Она посмотрела на меня. "Давай не будем сразу думать о плохом".
Мне бы очень хотелось поверить тому, что все так просто и невинно, и что беспокоиться нам не о чем, но чутье хищника кричало об обратном. Слишком нелогичным было поведения гостя. Если им двигало банальное любопытство, почему тогда он основался в комнате Беллы, обойдя своим вниманием спальню Чарли и его самого? И почему, поняв, что люди, живущие в доме, часто принимают у себя вампиров, не явился к нам, а поспешил покинуть город?
- Почему бы тогда ему не прийти прямо сюда? Если он просто полюбопытствовал? – возразил матери Эмметт, будто прочитав мои мысли.
Скосив глаза, я посмотрел на него с подозрением, но тут же обернулся на голос Эсме.
- Ты бы пришел, - улыбнулась она, с любовью глядя на старшего сына. - Но не все мы так прямолинейны. Наша семья очень большая – он или она могли просто испугаться. Но Чарли не пострадал. А значит, вовсе не обязательно, что это был враг.
Не обязательно, но чересчур осторожный друг почти то же самое, что враг. А нежданный посетитель дома Беллы вел себя крайне осторожно, ни разу даже не подумав о том, чтобы увидеться с нами, иначе бы его будущее на какое-то время переплелось с нашим, и Элис узнала бы об этом в тот же миг. Но он будто точно знал, что имеет дело с провидицей…
Кто из врагов мог знать о способностях Элис? О них было известно Вольтури, и Виктории. Но их мы только что исключили. И снова нужно было начинать все сначала: кто это был и почему?
Примерно такие же мысли бродили в головах остальных, но выводы все делали разные. Братья к версии Эсме отнеслись с тем же скептицизмом, что и я. Еще бы – за этим любопытным им только что пришлось изрядно побегать. Карлайл и Розали, напротив, были готовы поверить в эту теорию, потому что им очень не хотелось развязывания войны, которая была неизбежна, если намерения незнакомца были далеки от дружелюбных. Элис же терзалась размышлениями о том, как чужаку удалось обойти ее дар.
- Я так не думаю, - не выдержав, она озвучила свои сомнения. - Время визита было выбрано слишком удачно… Визитер чересчур осторожничал и избегал контактов. Как если бы он или она точно знали, что я их увижу…
То, что сестренка мыслила в унисон со мной, меня не удивило, и я покивал головой, соглашаясь с ней.
- У него могли быть другие причины уклониться от контакта, - продолжала Эсме настаивать на своем.
Но тут подала голос до того сидящая тихо и не принимавшая участия в разговоре Белла.
- Да разве имеет значение, кто это был? Просто сам факт того, что кто-то искал меня… разве не является достаточным поводом? Нам не следует дожидаться выпускного, - заявила она, обведя взглядом всех нас по очереди и остановившись на мне.
В бездонной глубине шоколадных глаз читалась отчаянная решимость и одновременно мольба. Но я не собирался поддаваться ей. Ничего еще не было ясно, и я не видел повода форсировать события.
И поспешил возразить ей. - Нет, Белла, не все не настолько плохо. Если бы тебе действительно что-то угрожало, мы бы тотчас узнали об этом.
Карлайл поддержал меня. - Подумай о Чарли. Подумай о том, как больно ему будет, если ты вдруг исчезнешь.
- О Чарли я и думаю! - воскликнула Белла, вскакивая с места и устремляя взор на моего отца. – Он - единственный, о ком я переживаю! Что было бы, будь мой ночной гость голоден? Пока я нахожусь рядом с Чарли, он тоже является мишенью. Если с ним что-нибудь случится, это произойдет по моей вине!
Эсме тоже поднялась с дивана и, снова обняв мою девушку, пригладила ее волосы и ласково сказала: - Вряд ли, Белла. С Чарли ничего не случится. Мы просто должна стать еще более осторожными.
- Еще более осторожными? – переспросила Белла.
Она ведь не знала, что до недавнего времени мы всей семьей следили за ней и Чарли. А Эсме только что нечаянно проболталась. Лихорадочно придумывая, как выкрутиться, я укоризненно покачал головой, она мысленно ойкнула и с виноватым видом закусила губу.
- Белла, все будет хорошо, - пришла нам на выручку Элис.
Я неслышно выдохнул и сжал руку любимой, обещая ей то же самое.
Белла снова посмотрела на каждого из нас, заглядывая в глаза и надеясь хоть на чью-нибудь поддержку, но в этом вопросе мы на удивление были единодушны, и она разочарованно вздохнула, смирившись с поражением.
Элис тут же принялась что-то весело и увлеченно щебетать, отвлекая Беллу от крамольных мыслей, та с явной неохотой, но все же позволила жизнерадостной подруге увлечь себя в пустую девчоночью болтовню.
Розали с Эмметтом, не привлекая к себе внимания, поспешно удалились в свою комнату. Карлайл и Эсме увели Джаспера в столовую и очень тихо, едва слышно даже для меня и совсем бесшумно для Беллы, принялись расспрашивать его о подробностях их с братом погони: что видели, что слышали, что думают. Все то, о чем я и сам хотел их расспросить, но сделать это я еще успею.
А я смотрел на сидящую рядом любимую девушку и с сожалением думал о том, что сейчас нам удалось убедить ее в отсутствии необходимости приблизить страшный час ее превращения, но это лишь временная отсрочка, и при любом удобном случае мы вернемся к этому разговору…
Но продолжал надеяться, что раньше мне удастся получить столь желанное согласие в ответ на самый главный в моей жизни вопрос.



У Калленов мы задержались недолго. Сначала поспешно отбыл Карлайл, на оставленный им ненадолго пост дежурного врача. За его больными должен был присмотреть его коллега, странноватый доктор Фитч Купер, ловелас и лодырь. С первой же нашей встречи с Купом я задавался вопросом, что делает этот амбициозный хирург в провинциальной больнице, где у него нет никаких перспектив, но он, несмотря на все свои пороки, был на хорошем счету у Карлайла, а сам моего отца, подозреваю, боготворил. Поэтому и легко согласился прикрыть его, когда ему понадобилось "отлучиться по семейным делам", что было неудивительно – обаяние Карлайла Каллена распространялось не только на женский персонал клиники.
А через час после отъезда отца я повез Беллу домой на ее пикапе, мысленно надеясь, что шеф полиции не обратит внимания на то, что я приехал без машины. Или же придется соврать, что меня заберет кто-то из семьи. Добраться иначе до нашего особняка для обычного человека не представлялось возможным – желание пройти пешком расстояние больше десяти километров сначала по магистрали, а потом и по лесной дороге непременно вызвало бы вполне справедливое недоумение.
В машине Белла упорно хранила молчание, за всю дорогу не проронив ни слова. И я тоже не нарушал установившуюся в кабине тишину, прекрасно понимая, что она сердится на меня за то, что я вновь помешал осуществлению ее планов в отношении скоропостижного пополнения и без того чересчур тесных - случайные встречи с "соплеменниками" происходили все чаще и чаще - рядов вампиров.
Все так же молча мы подъехали к дому, но, заглушив мотор, я повернулся к Белле и твердо сказал:
- Ни на секунду не оставлю тебя одну. Кто-нибудь из нас постоянно будет рядом. Эмметт, Элис, Джаспер…
Не глядя на меня и не дав мне закончить перечисление имен всех моих близких, она тяжело вздохнула. – Какой абсурд! Им будет так скучно, что они сами меня прикончат, лишь бы занять себя чем-нибудь.
Я смотрел на нее с недоумение, пытаясь понять, шутит она или всерьез так думает. Если шутит, то мне было ничуть не весело, о чем я и не преминул ей сообщить.
- Очень смешно, Белла, - вышло резковато, и я смутился.
Она в ответ сморщила нос и, отвернувшись, вышла из машины. Злясь, непонятно на кого, я последовал за ней в дом.
Чарли вопреки обыкновению встретил нас улыбкой, но если Беллу его благодушие и могло обмануть, я же точно знал, чем оно было вызвано. Когда мы уходили, на нас обоих лица не было, и это не укрылось от внимательного и все подмечающего глаза шефа полиции – к чести Чарли следует заметить, что должность свою он занимал по праву, - и по нашим хмурым лицам он опрометчиво решил, что в наших с Беллой отношениях наметился раскол. И, разумеется, радовался этому. За время нашего знакомства я не сделал ничего такого, за что он бы вдруг изменил свое мнение обо мне и внезапно проникся отеческой любовью. Я не переставал надеяться, что когда-нибудь он станет относиться ко мне чуточку лучше, но пока предпосылок к таким переменам с его стороны не было никаких. И я не питал иллюзий.
Войдя в дом, Белла поприветствовала отца, тот ответил ей самодовольным кивком, который она даже не заметила, сразу ринувшись в кухню, где начала быстро собирать на стол.
"Эк ее разбирает… Давненько я не видел Беллу такой сердитой. Интересно, что это на нее вдруг нашло. Не иначе как между ними и правда пробежала черная кошка. Дай-то бог ей здоровья…" со своего места внимательно следя за суетящейся дочерью сквозь дверной проем, ведущий в гостиную, мысленно иронизировал Чарли.
Воспользовавшись тем, что мной никто в данный момент не интересовался, я снова вышел на улицу. Мне хотелось самому еще раз все осмотреть. Днем я был слишком напуган и раздавлен мыслью, что кто-то мог навредить Белле, а потому был не в состоянии здраво мыслить, считывать информацию, оставленную чужаком, и, тем более, анализировать ее. Тогда меня волновала только безопасность Беллы. А сейчас я точно знал, кто бы ни вторгся на нашу землю, он уже убрался туда, откуда пришел, и даже немного сожалел об этом. Я предпочел бы встретить его здесь, чем теряться в догадках, кто он и откуда, что ему было нужно и следует ли нам готовиться к его повторному визиту. Конечно же, мы в любом случае будем насторожé и, надеюсь, если он явится снова, не упустим его.
С этими мыслями я несколько раз обежал территорию вокруг дома, с каждым разом увеличивая диаметр круга. Незнакомый запах по-прежнему был очень силен, и взять след любопытного вампира не составляло труда, но от братьев я уже знал, что след этот никуда не ведет.
Не придумав ничего достойного, я вернулся в дом и сразу прошел на кухню. И по беззвучному возгласу Чарли: "Ну вот теперь самое время вспомнить о Джейке" понял, что меня тут ждали, и приготовился слушать.
- Джейкоб снова звонил, - деланно небрежно возвестил Чарли, глядя на Беллу и делая вид, что не видел, как я вошел.
В это мгновение я как раз смотрел на Беллу, но она никак не отреагировала на слова отца, продолжая сервировать обеденный стол. Чарли молча ждал. Только когда Белла поставила перед ним тарелку с тушеными овощами и бараниной, спросила без интереса:
- И это все?
Ее ответ Чарли явно не понравился. Напустив на себя суровый вид, он принялся ее отчитывать.
- Не будь такой мстительной, Белла. Он действительно очень расстроен.
Белла неуважительно фыркнула. - Джейкоб платит тебе за протекцию, или ты вызвался на добровольных началах? – со звонким стуком она поставила перед отцом соусницу и неодобрительно посмотрела на него.
Тот заерзал на стуле, пробормотав: "Заплатит он, как же… Да и на что мне его деньги? Парень и в самом деле чуть не плакал. Нельзя так с человеком, друг все-таки. Прогнала бы этого Эдварда, да позвонила Джейку. А скажу – ведь не послушает же… Ну их, пусть сами разбираются".
После чего тяжко вздохнул и, взяв в руки столовые приборы, на время замолк, увлеченный поглощением пищи. Белла тоже приступила к ужину, глядя к себе в тарелку и лениво жуя. Мыслями она была далека от созерцания содержимого собственной тарелки, но как ни вглядывался я в ее лицо, не сумел понять, о чем могла так напряженно думать моя девушка.
Закончив с ужином, Белла убрала со стола, мы вместе вымыли посуду, после чего пришло мне время удалиться. Я вежливо попрощался с Чарли и покинул его дом.
Вот только недалеко и ненадолго… Но ему об этом знать совершенно необязательно.

***

Стоя у кромки леса позади дома Свонов под большой раскидистой сосной, которая ничуть не укрывала меня от обрушивающихся с неба потоков невероятно холодной для этого времени года воды, я думал о Белле, но как-то незаметно от мыслей о своей девушке перенесся к воспоминанию о разговоре с младшей из моих сестер. Младшей и по возрасту, в котором она была обращена в вампира, и уж тем более, по общему количеству прожитых ею лет. Старшей Розали была только по легенде, обеспечивающей всем нам нормальное человеческое прошлое и историю, которую мы рассказывали всем, кому хватало смелости ею поинтересоваться. В действительности же Роуз была всего на год старше меня, и именно она должна была учиться в одном классе со мной, а вовсе не двадцатилетняя Элис. Но Розали ни в какую не соглашалась разлучаться с Эмметтом, да и ростом сестренка была повыше любой семнадцатилетней девочки, поэтому получила статус старшенькой, что ее вполне устраивало. А заботливая Элис, не желая, чтобы я страдал на уроках в одиночестве, отправилась вместе со мной в младшие классы, поручив Джаса заботливым и сильным рукам Эмметта, что на некоторое время стало у него поводом для насмешек над подопечным. Но Роуз быстро приструнила своего мужа.
Уже насквозь промокший, я прислонился к стволу дерева и, вспоминая утренние откровения Роуз, думал о том, насколько противоречивым человеком была моя сестра. Внешне холодная, надменная и неприступная, как плавучая льдина, на самом деле глубоко внутри она была очень ранимой и удивительно хрупкой. При этом у нее была железная воля и несгибаемый характер. А еще, хоть она и делала вид - и весьма успешно, - что ей ни до кого нет никакого дела, она была беспомощно зависима от тех, кого любила, от тех, кого считала своей семьей – от нас, - а потому уязвима. Но кроме того она была непомерно гордой, и свою уязвимость считала непозволительной слабостью. А слабости и безволия она не прощала никому, и прежде всего, самой себе. Поэтому с маниакальной тщательностью скрывала себя от мира. И так преуспела в этом, так вжилась в свою главную роль, что спустя годы лицедейства крайне редко выходила из образа высокомерной, вечно скучающей красавицы. Не многим предоставлялась возможность увидеть настоящую Розали, не нацепившую обманчивую, но непробиваемую броню из заносчивости и презрительности, из сухости и равнодушия, из холодности и жестокости. Да что немногим, это не удавалось почти никому. Даже в кругу семьи она никогда полностью не снимала маску, не поднимала забрала, и никому по-настоящему не открывалась. Но мне повезло, я был одним из таких счастливчиков. И даже не потому, что мой телепатический дар позволял мне проникнуть за напускную гордыню и увидеть скрытое от всех остальных, как раз это во мне Роуз терпеть не могла. И старалась держаться от меня подальше, но потом вдруг сама впустила меня в свой мир. Я принял этот дар с благодарностью и, глядя на нее, радовался тому, что мне повезло присутствовать при рождении новой и - я знал это - истинной Розали Хейл.
Той Розали, которая, отомстив подонкам, поглумившимся над ней и растоптавшим и ее беззаботную жизнь, и юношескую мечту, и веру в непременно уготованное ей счастье, сожгла все мосты к себе прежней и день за днем, преодолевая страхи и отгоняя призраки прошлого, по крошечным, разрозненным кусочкам собирала себя нынешнюю. Не пустую взбалмошную кокетку, обласканную вниманием и любовью эгоистку, искренне верящую, что мир крутится исключительно вокруг нее, которую я встретил в светском обществе провинциального Рочестера, а утонченную леди, с королевскими манерами, робкой улыбкой и отчаянным желанием несмотря ни на что остаться человеком. Отказавшись от сущности Розали Хейл, она не утратила ее стремлений и мечтаний, не избавилась от воспоминаний. И они ежесекундно отравляли ей жизнь…

В спальне Беллы зажегся свет, ставший для меня сигналом, что я могу отлепиться от дерева, в которое за время дежурства под окнами успел врасти, и наконец забраться в гостеприимное окно. Я мог бы сделать это сразу - дожидаться Беллу у нее в комнате, и не пришлось бы мокнуть, но после сегодняшних волнений мне просто необходимо было охладиться и очистить голову от без конца мельтешащих мыслей о чужаке, осмелившемся влезть в дом Беллы. Она не должна видеть мое беспокойство и бессильную злость оттого, что даже такая большая семья, как наша, даже с приложением в виде всех наших сверхспособностей и талантов, не способна обеспечить абсолютную защиту одному хрупкому человеку… точнее, двум людям.

Оконная рама не скрипнула, не задребезжала, когда я бесшумно шагнул на подоконник, а с него мягко спрыгнул на не покрытый ковром пол. Вокруг меня сразу же образовалась лужа из стекавшей по мне мощными струями потоков дождевой воды, впитавшейся в одежду, доверху наполнившей кроссовки и даже запутавшейся в волосах. Я стоял, боясь пошевелиться и довести свое мокрое присутствие до масштабов маленькой катастрофы. Конечно, я мог бы незаметно прошмыгнуть в ванную и быстро ликвидировать следы своего пребывания под проливным дождем, но Белла была совсем рядом, и я не мог просто пройти мимо нее. И допустить, чтобы она испугалась, увидев внезапно появившуюся лужицу, пусть и всего на один краткий миг. Хватит с нее негативных эмоций.
Я хотел позвать ее, но она меня опередила, видимо, почувствовав, что я стою рядом с ней - я никогда не понимал, как она это делает. У людей не бывает такого чутья. Но словно опровергая мою уверенность, Белла повернулась ко мне лицом, радостно улыбаясь, и я немедленно улыбнулся ей в ответ.
Она качнулась ко мне и, сделав шаг, оказалась совсем рядом. Протянула руки, чтобы обнять меня, но жестом я остановил ее – я был насквозь мокрым и не хотел, чтобы она тоже вымокла. Заметив предостерегающее движение, моя девушка нахмурилась и посмотрела на меня с легко читаемым вопросом в открытом взгляде шоколадных глаз. Улыбнувшись краешками губ, я, вместо ответа, наклонился к ней и тряхнул волосами. Брызги дождевой воды, срываясь с моих прядей, медленно, словно нехотя, падали на ее лицо, каплями-жемчужинами собираясь на ее ресницах, в уголках рта, на кончике носа, и запутываясь в непослушных локонах… Она тихо засмеялась. Глядя на ее смеющиеся губы… губы, которые были так близко, манили к себе, опьяняли, я, не сдержавшись, оборвал свой смех и, притянув ее к себе, поцеловал. Наплевав на мокрую одежду и холод собственного тела. Судя по тому, с какой готовностью и пылом она ответила мне, Белла была совершенно не против. И несколько таких сладких и таких коротких мгновений мы упивались друг другом, и я был абсолютно счастлив. Но потом у меня в голове раздался предупредительный сигнал, и я с сожалением отстранился. И даже сделал шаг назад – на всякий случай.
Тяжело вздохнув, Белла посмотрела на меня с легким укором. Я отвел взгляд, ожидая, что немым укором она не ограничится и упрекнет меня за излишний самоконтроль, но она меня удивила.
- Кто там был? – спросила, еще не до конца отдышавшись и бросив быстрый взгляд в сгустившуюся за окном черноту.
- Никого… - насторожился я, не понимая, что она имеет в виду.
Любимая была спокойна и даже улыбалась, поэтому все предположения о том, что Белла спрашивает про недавнего гостя, я отмел сразу.
- Ну, кто охранял меня, пока ты ездил домой? – терпеливо пояснила она. – Кто из твоих братьев уже отбыл повинность и мечтает поскорее свернуть мне шею? Или может быть, сегодня не повезло Розали? Хотя она, наверное, не стала бы долго ждать…
- Там, - я улыбнулся и мотнул головой на окно, - был я. Ты забыла, что мы приехали на пикапе? - любимая досадливо поморщилась. - Но для Чарли все должно было быть как обычно. А теперь, сонное мое солнце, шагай в ванную, пора петь тебе колыбельную.
- Ту самую? – спросила она свистящим шепотом, глядя на меня блестящими от радости и предвкушения глазами.
- Ту самую, - подтвердил я и подтолкнул ее к выходу из комнаты.
Она выхватила из-под подушки пижаму и, торопливо поцеловав меня, исчезла за дверью.
А я остался ждать ее на том же месте, глядя на закрытую дверь и не двигаясь - мне хотелось остановить время и очнуться только когда она вернется, сопровождаемая волшебным запахом ее мокрых волос и дурманящим ароматом влажной кожи.

(часть 3)