Ошибка

Август

«Вот и лето подходит к концу», – глядя на раскинувшуюся перед собой широкую гладь воды, размышляла Варвара. Стоя на высоком берегу, она любовалась пейзажем на противоположной стороне Волги. Спиной девушка прислонилась к стволу березы – она чувствовала тепло, которое отдавала ей прогретая за день кора дерева. Созерцание родной природы отвлекало от неурядиц и прочих жизненных напастей, заряжало энергией, помогало никогда не унывать и благодарить каждый день за то, что он наступил.

Варя посмотрела вверх – темно-зеленую листву кое-где уже мазнула ранняя желтизна подступающей осени. Порыв ветра разметал выбившиеся пряди волос из гладкой прически. Оставив безуспешные попытки привести ее в порядок, девушка развернулась и направилась в сторону дома. Перед тем как открыть ворота, она проверила почтовый ящик: только свежий номер «Правды» – долгожданное письмо, видимо, где-то задерживалось. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия. Но стоит ли накручивать себя попусту?

Зайдя во двор, девушка наклонилась и потрепала за ухом рыжую дворняжку, радостно подметавшую хвостом пыль. Варвара отстегнула ошейник от тяжелой цепи, выпуская «охранника» на волю. Пёс подпрыгнул, делая попытку лизнуть ее в лицо.

– Кадó (1), перестань! Фу! – Варя ловко увернулась от собачьей ласки и засмеялась. – Иди погуляй!

Дворняга по-деловому потрусила на задний двор проверить свои владения, а девушка твердо решила не расстраиваться. Вероятно, ее Слава ушел в дальний рейс и, как только вернется, обязательно ей обо всем напишет…



За несколько месяцев до этого

– Варюш, если у тебя есть какие-то планы на завтрашний вечер, то постарайся их отменить, – прокричала тетя Аня своей племяннице прямо с порога, расторопно захлопывая за собой тяжелую дверь, чтобы не впустить в дом морозный январский воздух.

Стряхнув в прихожей снег с пальто и косынки, она наскоро переобулась и заглянула в комнату к девушке. Та подняла голову от освещенной настольной лампой стопки тетрадей и вопросительно на нее взглянула.

– Кроме проверки работ и подготовки к урокам, ничего нет, – Варвара улыбнулась, закручивая колпачок на ручке с красными чернилами. – А что случилось?

– Сегодня встретила на улице свою старинную знакомую – Римму. Когда-то она в библиотеке работала, сейчас на пенсии уже. Разговорились о том, о сём… В общем, завтра мы с тобой приглашены к ней в гости.

– А мне обязательно там быть? – Варя недоуменно повела бровью. – Какое отношение я имею к твоей приятельнице?

– Самое прямое, – тетя намекающе посмотрела на нее. – Сейчас к Римме в отпуск приехал сын из Севастополя. Порядочный молодой человек твоего возраста, моряк-подводник, между прочим – неженатый, и мы срочно идем с ним знакомиться.



В небольшом деревянном домишке на тихой улице жили они дружно: Варя, ее младший брат Петя и тетя Аня – мамина родная сестра. В сорок втором пришла похоронка, где сообщалось, что в боях под Ленинградом погиб отец Вари и Пети. А спустя несколько лет у их матери обнаружилась онкология. Что только они не делали, куда ни обращались, но ни врачи, ни лекарства, ни знахари, ни исступленные молитвы не помогли абсолютно – вскоре не стало и мамы. Тетя Аня своей семьи не имела – в прошлом преподаватель точных наук в местном вузе, сейчас она старалась хоть как-то заменить осиротевшим племянникам обоих родителей.

Благодаря врожденному упорству Варвара получила высшее образование, закончила аспирантуру, но дальше продолжать научную карьеру в небольшом городе не было никакой возможности. Даже устроиться где-то по профессии представлялось практически не решаемой задачей – после войны было совсем мало детей. Как всегда, на выручку пришла тетя Аня со своими связями. Откуда-то она прознала, что в новую школу требовался словесник, и девушку приняли туда учителем русского языка и литературы. А минувшей осенью брата призвали в армию на срочную службу, поэтому Варя с теткой сейчас оставались вдвоем…

Варя нахмурилась, глядя на себя в зеркало, потом надула щеки, выпустила воздух через губы с забавным «брррррр» и скорчила озорную рожицу. Миловидная девушка двадцати семи лет с лицом, сплошь покрытым симпатичными веснушками. Голубовато-серые доверчивые глаза, медного цвета ресницы. Русые длинные волосы она заплетала в косу, укладывая и закрепляя шпильками на затылке незамысловатую прическу. Но сегодня ради такого важного случая – похода в гости с целью знакомства с хорошим парнем – она сделала девичью «корзиночку».

Варвара провела ладонями по бокам, поправляя простое шерстяное платье, манжеты и широкий пояс которого украшала собственная вышивка… Невысокий рост, женственная фигура с плавными изгибами, легкий, общительный характер – вроде бы это должно было привлекать ребят, но девушке несильно везло: дальше дружеских отношения никогда не заходили. Две самые близкие ее подруги повыскакивали замуж еще на четвертом курсе института и после пятого уехали к своим мужьям: одна
– в Москву, а другая – на Дальний Восток. Варвара не завидовала их счастью, но все чаще и чаще она ловила себя на вполне сформировавшемся желании: уж больно ей хотелось иметь и свою счастливую семью.



Они вышли из промерзшего трамвая на остановке возле Суворовского училища.

– Далеко отсюда идти? – спросила Варвара тетку, притоптывая и ежась от холода, пробравшегося под одежду. Зимние короткие ботиночки с меховой опушкой, сшитые на заказ, были явно тонковаты для минус тридцати, но девушка ни за что вместо них не надела бы валенки.

– Совсем рядом – рукой подать. Видишь прямо забор? Вот за ним как раз их дом, – объяснила Анна племяннице.

«Действительно, близко. Как только люди могут жить в такой близости к городскому транспорту? Ночью, наверное, из-за шума спать невозможно», – думала Варя, пока они поднимались по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж. Потом, ожидая, когда отворится обитая черным дерматином дверь, она пыталась справиться с волнением. Наконец внутри глухо звякнула цепочка.

Первой шагнула в квартиру тетя, а затем и Варвара.

– Здравствуйте! – Маленькая сухонькая женщина впустила пришедших, задержав оценивающий взгляд на девушке.

– Добрый вечер, – учтиво ответила Варя, споткнувшись о порог и тут же ловя равновесие.

– Осторожнее! – Женщина отошла назад. – Проходите, пожалуйста. Римма Алексеевна, – представилась ей вполне вероятная будущая свекровь. – Станислав, встречай гостей! – обратилась хозяйка вглубь жилища.

В проёме появилась мужская коренастая фигура.

– Так точно! – по-военному отозвался молодой человек. Его низкий голос заполнил пространство, и в прихожей сразу стало тесно. – Позвольте мне поухаживать за вами! – Он мгновенно подхватил пальто у Варвариной тёти, а затем помог раздеться и ей. – Станислав, кстати! А еще лучше – Слава, – назвал свое имя парень и неожиданно подмигнул.

Девушка, робея, опустила глаза и произнесла:

– Варвара.

– Варенька, значит. Замечательно! Очень приятно познакомиться. – Он протянул к ней руку, она зачарованно уставилась на широкую смуглую ладонь… и доверительно вложила в нее свою маленькую ладошку.

– Милости прошу в наши апартаменты!



Вернувшись домой, Варя пребывала в невероятно приподнятом настроении. Во-первых, Слава проводил их с тетей до самого дома. Во-вторых, пригласил ее в ресторан. А в-третьих, молодой человек ей очень понравился. Темно-карие со смешинкой глаза, чуть волнистые смоляные волосы, зачесанные назад… Парень обладал неплохим баритоном, и когда взял гитару и запел: «На крылечке твоем каждый вечер вдвоем», подыгрывая себе на трех аккордах, девушка так заслушалась, что открыла рот. Не удержав восторга, она наградила исполнителя искренними аплодисментами. Сын Риммы Алексеевны оказался не только занимательным рассказчиком, но и чутким, вежливым собеседником: Слава ни разу ее не перебил, пока они с тетей наперебой вспоминали бесконечные семейные истории.

Вареньку не смутила их спартанская домашняя обстановка, мало чем отличавшаяся от их собственной или от условий большинства ее друзей, у кого она бывала раньше, – все жили примерно одинаково. А вот Римма Алексеевна произвела на девушку двойственное впечатление: женщина с интересом расспрашивала Варю об ее жизни, только она ощущала себя букашкой, помещенной под увеличительное стекло для научного наблюдения.

Еще Варя заметила, насколько трепетно Станислав относится к матери. Неудивительно – единственный ревностно обожаемый сын, которого Римма Алексеевна одна вырастила, воспитала, в которого вложила всю свою материнскую любовь. И он отвечал ей тем же: в разговоре соглашался с ее мнением, нежно обнимал за плечи, не позволял обслуживать гостей, а сам крутился вокруг стола, меняя посуду, блюда и разливая чай по чашкам.

– Вот кому-то достанется муж, так муж! – восхищенно шепнула тетя на ухо племяннице.

Варвара ей ничего не ответила, только сразу же представила, если на месте матери будет сидеть уже она – законная жена, и Слава окружит ее подобной заботой. А в углу, в маленькой кроватке, будет спать их малыш… Она прерывисто вздохнула и на секунду зажмурилась от возможного счастья, которое вдруг забрезжило дальней надеждой.



И потекли волшебные дни, а точнее вечера, наполненные романтикой и красивыми ухаживаниями. Варварушка – именно так теперь называл ее Станислав – не ходила по земле, а будто парила в нескольких сантиметрах над ее поверхностью. Она в каком-то тумане давала свои уроки и, еле дождавшись звонка с последнего, словно безалаберный ученик, сломя голову неслась домой. На третьей скорости девушка проверяла тетради своих шестиклашек, строчила план работы, а затем лихорадочно готовилась к свиданию. Тетя Аня взяла на себя все домашние обязанности. Хоть Варя и ворчала, что сама истопит печку и принесет воды с колонки, но та шутливо отнимала у нее пустое ведро со словами:

– Не волнуйся, надрываться я не намерена. Больше полведра поднимать не стану. Ступай – не заставляй ждать такого видного парня!

– Подождет, не развалится! – в тон ей отвечала племянница, аккуратно складывая черные замшевые туфельки с золотой плетеной окантовкой в сумку – ведь сегодня они идут в Дом офицеров на танцы.

Позавчера Слава водил ее в ресторан – шампанское, приятная музыка, тихая беседа, его лицо напротив… Вчера ходили в театр на «Доходное место» Островского, и Варя не могла во время спектакля сосредоточиться на постановке – от нее постоянно ускользала суть происходящего на сцене. Что это: влияние мужчины, сидящего рядом? Почему так блаженно замирало сердце, когда он брал ее за руку во время действия? Почему в груди разливалось тепло, когда его губы случайно задевали ее ухо?.. Завтра – концерт в клубе железнодорожников, послезавтра – кино. И да – он просто шикарен в своей форме морского офицера! Жаль, что ближайший учительский вечер в школе только восьмого марта, когда он уже уедет. Вся женская половина их коллектива просто легла бы от зависти, если она появилась бы со Станиславом на празднике. Эх!..

Помимо развлечений они гуляли по заснеженному городу и по набережной, несмотря ни на какую погоду. Слава подставлял свой локоть, Варя уверенно опиралась на его руку, чтобы не поскользнуться. Молодые люди много говорили: про счастливое советское детство; про отрочество, изуродованное войной; про юность, про школьную и студенческую учебу, про хобби и увлечения, про друзей, спорили, смеялись… Редкие прохожие, попадавшиеся им на пути, улыбались, глядя вслед влюбленной парочке – именно так эти двое и выглядели. И как пелось в песне, они подолгу не могли расстаться, когда оказывались возле Вариного крыльца.



Грусть предстоящего расставания подобралась на цыпочках, бесшумно – у Славы заканчивался отпуск. Был выходной, и с утра у Вареньки все валилось из рук: разбилась тарелка, затем девушка нечаянно опрокинула ведро с водой, пока мыла полы, и в довершение всех бед обожгла мизинец – на нем вздулся волдырь. У Вари брызнули слезы – ну что за наказание! Она схватила чистое полотенце, прижала его к глазам и опустилась на табуретку. Плакать нельзя ни в коем случае. Скоро придет проститься перед отъездом Слава, а у нее распухшее лицо. Надо до его прихода успеть привести себя в порядок – мужчины не переваривают истеричек.

За закрытыми ставнями стемнело, а тётя Аня неизвестно где задерживалась. «Хоть бы предупредила, во сколько придет», – дергалась Варя, проверяя часы. Она вздрогнула от глухого стука в дверь – Станислав явился к ужину с дорогим марочным вином. Девушка кинулась чрезмерно хлопотать с сервировкой, мечась между кухней и гостиной, стараясь замаскировать возникшую неловкость от того, что дома они одни. Но Слава шутливо скомандовал: «Отставить!» – усадил Варю за стол и, откупорив «Солнечную долину», налил ей и себе.

– За новую встречу! – предложил тост отбывающий на место службы моряк.

«За скорую встречу», – добавила про себя Варенька, но промолчала, чтобы не спугнуть удачу.

Слава по обыкновению смеялся, балагурил, рассказывал анекдоты и байки про подводников. Непринужденная обстановка и десертное вино с потрясающим вкусом растворили витавшее в воздухе напряжение. Молодой человек передвинул свой стул, подсаживаясь поближе к девушке. Он говорил ласковые слова, что услаждали слух и ударяли в голову почище хмеля. Варина ладонь оказалась в сильной мужской руке, а другая его рука сжала ее плечо. Когда его губы прижались к её губам, она отпрянула от непонятного страха, не зная, как вести себя дальше. Теперь Варя почувствовала руку на своем затылке. «Ну что ты испугалась? Я же тебя не съем!» – жарко зашептал парень, не давая ей опомниться, повторяя попытку снова.

На улице грохнул железный засов у ворот – вернулась тетка.

Станислав отодвинулся на прежнее место, а Варя вскочила из-за стола и снова села, машинально приглаживая растрепавшиеся волосы. «Господи! Какая же я дура! – мысленно принялась корить себя Варя, – ну почему не дала себя поцеловать?» Она не могла толком объяснить, почему так по-дурацки упустила возможность испытать то, о чём тайно мечтала с первого дня знакомства.

– Простите меня старую. У соседки телевизор смотрела. Напрочь забыла про время, – извинилась тетя, входя в комнату. – Смотрю, вы уже поужинали, и правильно сделали. – Она поправила на носу очки в круглой оправе. – Ничего, чай тогда попьем все вместе.

– К сожалению, мне пора, – Слава поднялся. – А то мама, наверное, уже волнуется, – он улыбнулся. – Рано утром электричка, потом пересадка на другую – уже до Москвы. А там – в аэропорт.

– И когда же тебя снова ждать? – тетя Аня уставилась на него, лукаво прищурившись.

– Не могу знать!

– Но как же тогда? – непроизвольно вырвалось у Вари.

Слава достал из внутреннего кармана пиджака записную книжку, размашисто что-то в ней написал, вырвал листок с написанным текстом и протянул Варе.

– Вот мой севастопольский адрес. Вашу улицу и номер дома я не забуду. А вы мою маму не забывайте, чаще навещайте – она будет рада вас видеть, особенно тебя, Варварушка!



Варя до сих пор краснела при воспоминании о том, как в тот зимний вечер выбежала за Станиславом в сени, совсем не чувствуя холода. Как он, развернувшись, сгреб ее в охапку, а она, пальцами вцепившись в колючее сукно шинели, потянулась к его рту. Как ее закружил какой-то небывалый огненный вихрь, когда их губы наконец соприкоснулись… Как долго еще они горели после первого и прощального поцелуя! Сколько потом этот поцелуй снился Вареньке, обрастая новыми деталями и фантазиями! Надо ли говорить, что в ту ночь она так и не смогла заснуть? Её переполняли чувства, мечты и планы…

Слава сдержал обещание: вскоре пришло письмо из Севастополя. Варенька тут же ответила – между ними завязалась переписка. Девушка теперь жила от письма до письма, частенько перечитывая их на ночь, в надежде, что он ей приснится. Иногда она, когда вместе с тетей, когда одна, проведывала Римму Алексеевну. У нее в гостях они пили чай и обсуждали последние новости, полученные от сына. Узнавая Римму все ближе, Варя задумывалась о том, что ей нелегко придется в соперничестве – мать Станислава непременно станет вмешиваться в их отношения, если они когда-нибудь решат быть вместе. Девушка утешала себя мыслью о переезде к Славе, подальше от Риммы. «Жены военных всегда следуют за своими мужьями», – примеряла Варенька на себя это звание, очень надеясь на его воплощение в жизнь в ближайшей перспективе.

Постепенно минули зима, весна, а теперь заканчивалось и лето.



Снова тот же август

Перед тем как зайти в дом, Варя остановилась во дворе возле палисадника – во всю цвели астры, пестрея махровыми корзинками.

«Варвара Дмитриевна, в отпуске можно было бы и почаще проведывать Римму Алексеевну», – вслух произнесла девушка строгим, противным голосом и поджала губы, изображая манеру общения стервозных училок, которых терпеть не могла. Она не удержалась и тут же рассмеялась. Все мешали какие-то дела: сначала приехала одна Варина подруга, следом за ней – другая. Посиделки с девчонками допоздна, бесконечные задушевные беседы…

Варя спохватилась, что давно не забегала к Римме. Точно! Два месяца – это много. В последний раз у нее в гостях речь зашла о родителях девушки: отца она плохо помнила, а про маму хоть и тяжело было рассказывать, но все же Варя довольно подробно поведала об ее короткой жизни, о том, каким добрым и мужественным человеком она осталась в памяти.

Только сейчас совершенно неожиданно Варвара сообразила, поражаясь странному совпадению: писем нет тоже примерно около двух месяцев. Неприятно скрутило желудок. Ерунда какая! Рано волноваться. Надо увидеть маму Станислава и все выяснить – наверняка, он – в дальнем плавании.



Знакомые скрипучие ступени, черная дерматиновая обивка двери, звяканье цепочки… и ничего не выражающий взгляд Риммы Алексеевны.

– Здравствуйте! – Варя немного опешила от такой встречи. Неужели она настолько провинилась, что придется долго оправдываться? Она уже приготовилась извиниться, но Римма ее опередила.

– Здравствуй, Варвара! Проходи в комнату, разуваться не надо. – Она не дала ей снять босоножки. – Присядь. Мне надо кое-что тебе сообщить.

Варя похолодела – вереница ужасных картинок промелькнула у нее в голове, пока она дрожащими руками придвигала стул, опускаясь на краешек.

– Я женщина прямолинейная, как ты знаешь, поэтому не стану ходить вокруг да около. Пообещай мне, что не будешь ничего предпринимать, чтобы вернуть Станислава.

– Да скажите уже, что с ним? – У девушки сорвался голос. – Он… он… – Она закрыла ладонью рот, чтобы не закричать.

– Успокойся, с ним все нормально. Дело совсем в другом. – Римма Алексеевна сцепила пальцы в замок под грудью. – У моего сына есть гражданская жена. Пока гражданская. Они подали заявление и скоро поженятся.

Варенька молчала, раздавленная этим известием.

Да как же это так?

Другая.

Жена.

– Ты, надеюсь, понимаешь, что все это значит для тебя? – спросила мать Славы.

«Значит, ничего уже не будет»…
– Прощайте, Римма Алексеевна.

Девушка поднялась и, глядя в одну точку, как сомнамбула, направилась к двери. Она отказывалась верить предательству. Единственный вопрос мучил ее: почему Слава сам не написал ей о другой женщине? По крайней мере, это хотя бы выглядело честнее…

Варя не могла потом вспомнить, как оказалась у самой воды, где на песке волны омывают старые валуны. Великая русская река текла мимо скорченной, сотрясаемой рыданиями девичьей фигурки, прислонившейся к холодному камню. Волга уносила боль и обиду куда-то далеко-далеко, дарила утешение, учила мудрости, гордости и терпению. Летний вечер сменился ночью, небо усыпали звезды, когда Варенька вернулась домой. Дремавший в своей будке пес завозился и снова затих, узнав хозяйку. На завалинке около крыльца ее ждала тетя. Она, ни о чем не спрашивая, обняла племянницу, крепко прижала, давая возможность просто тихо поплакать, пока у той не кончатся слезы.

– Может, спать? А то уже скоро светать начнет. – Тетя Аня ласково погладила Варю по спине.

Девушка горестно вздохнула и позволила увести себя в дом.



Два года спустя

Глядя на спящее личико своей месячной дочери, она начинала безотчетно улыбаться. У Вари все не получалось правильно пеленать малышку так, как ее учили в роддоме: через пять минут кроха уже сосала пальчик, высунув его наружу. Маленькая, а уже с характером! Молодая мама выпрямилась и покатила коляску вдоль набережной, высматривая свободную скамейку, чтобы продолжить начатое вязание – половина детской шапочки на осень почти готова.

«Две лицевых, две изнаночных, еще рядок, и можно убавлять», – прикинула Варвара, оценивая проделанную работу. Она подвинулась – боковое зрение захватило устало присевшую на эту же лавочку старушку. Почувствовав на себе изучающий взгляд, Варя повернула голову и обомлела – Римма Алексеевна. Только какая-то неухоженная – на плаще оторвалась пуговица, и сильно сдавшая, осунувшаяся – будто прошло лет пятнадцать.

– Здравствуй, Варвара! – произнесла она глухим голосом.

– Здравствуйте, – выдавила Варенька, уставляясь на призрак из прошлого, которое она вычеркнула из своей жизни.

– Я тебя часто здесь вижу. Только все подойти не решалась.

«Она что – следит за мной? – Девушка нервно сглотнула. – Видно, придется поискать для прогулок другое место».

– Ты меня не бойся, – поспешила успокоить Варю женщина, словно уловив ее страх, – преследовать я тебя не буду, – она глубоко вздохнула. – Кто у тебя? Мальчик? Девочка?

– Дочка.

– Дочка – это хорошо… Значит, ты замужем, а Анна нянчит внуков.

Варя кивнула в подтверждение.

– Я тоже мечтала о внуках, но не судьба.

– Ну почему же, когда-то и вам сын с невесткой подарят внуков.

Римма Алексеевна вдруг неожиданно всхлипнула, беззвучно заплакав.

– Что вы, Римма Алексеевна! Не надо! – Варя потянулась к сумочке, чтобы вытащить оттуда носовой платок.

– Все-все, не буду. – Римма достала свой помятый платок и высморкалась. – Я ведь чего подошла – покаяться хочу перед тобой. Иначе, опасаюсь, уйду на тот свет непрощенной. Только ты меня не перебивай, пожалуйста.

Девушка замерла, приготовившись слушать.

– Виновата я перед тобой. Сильно виновата. Я же Славочку своего больше жизни любила, единственный он у меня сынок-то – родственников у меня никаких нет. И он-то, помнишь, как почитал родную мать? Интеллигентный, умный, образованный, заботливый, а красавец какой? Я изо всех сил старалась оградить его от всяких бед. Просчитывала наилучшие варианты… и жестоко ошиблась. В общем, когда ты мне рассказала, что у тебя мама умерла от рака, то я решила, что эта твоя наследственность в дальнейшем может повредить Славику. Я не хотела, чтобы мой сын однажды остался вдовцом с детьми. Ему требовалась здоровая жена, а женщин вокруг полно – выбирай любую! Так я рассуждала тогда.

Римма замолчала, собираясь с мыслями. Варя перестала дышать, шокированная ее диким и эгоистичным отношением ко всем людям, кроме себя и своего сына.

– Я отправила сыну письмо, в котором категорически запретила общаться с тобой, велела прекратить переписку, убедив, что лучше поискать себе будущую жену и мать его детей без генетических проблем, пока не поздно. Я знала: он меня послушает – так я его воспитала. Что касается тебя, то я ставила на твою гордость. Когда сообщила, что у него гражданская жена, ты поверила и не стала ничего выяснять. В результате я добилась поставленной цели: разлучила вас… Через некоторое время Слава ушел в плаванье на полгода, а по возвращении выяснилось, что экипаж получил превышающую в несколько раз дозу облучения… Кому-то повезло, и его спасли медики, но не моему Славику… Сделать уже ничего было нельзя… Когда его привезли домой, он угасал прямо на глазах. – Страдальческая гримаса исказила рот Риммы Алексеевны, и она прервала свой рассказ, пока не совладала с эмоциями. – Не проходит и дня, чтобы не сожалела о своем поступке! Если бы я вас не развела, все могло бы повернуться как-то иначе – ведь ему полагался тогда второй отпуск. Возможно, у меня остался бы внук или внучка – была бы мне отрада на старости лет… Но сделанное не исправишь. – Римма умоляюще посмотрела на Варю покрасневшими глазами. – Простишь ли ты меня, девочка?

У Вари не укладывалось в голове то, что ей открыла мать Станислава. Какое она имела право так цинично вмешиваться в их жизнь? И что в итоге? Римма Алексеевна пыталась обмануть судьбу, но та распорядилась по-своему, послав такое наказание, которое не пожелаешь и врагу. Что-то еще говорить и добивать и без того несчастную женщину у Вареньки не повернулся язык. У нее самой все отболело еще год назад, когда она встретила Ивана. Ваню – своего будущего мужа.

Варвара поднялась со скамейки.

– Я прощаю вас, Римма Алексеевна. И прощайте.

Она развернула коляску и, не оборачиваясь, покатила ее в сторону дома. Уже издали Варя заметила высокого мужчину – его обнаженная мускулистая спина блестела от пота. Новенький забор был почти закончен.

– Привет стахановцу!

Мужчина обернулся, белозубо улыбаясь и стряхивая прилипшие стружки.

– Что-то девчонки мои загулялись. Я уже вас потерял, – он сощурил глаза, в которых отражалась насыщенная августовская зелень. – Все в порядке? Ты как будто расстроена.

– Все нормально, не беспокойся. Просто мы ужасно соскучились.

– Значит, в следующий раз пойдем на прогулку вместе?

– Конечно! Только покормлю малышку…

_____________________________________________________________________________
Кадó (1) (cadeau) – подарок (франц.)