Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Исключительный вкус
Высокомерный, популярный шеф-повар, британец Эдвард Каллен, произвёл неизгладимое впечатление на Беллу Свон, директора фирмы, обслуживающей банкеты, задолго до того, как каждый нашёл свой путь к успеху. Вооружившись кошкой и однажды коварно пошутив, Белла и подумать не могла, что повысит градус напряжения между ними.

Звезда
Под Рождество возможны любые чудеса, и не всегда для этого нужны волшебство и сказочные персонажи. Иногда настоящим чудом оказывается то, что лучше всего тебя понимают не близкие люди, не коллеги и не твои крутые друзья, а простой парень в спортивном костюме.

Пропущенный вызов
Эдвард определенно не думал, что несмотря на его пренебрежение праздником, духи Рождества преподнесут ему такой подарок...
Романтический рождественский мини-фанфик.

EQUILIBRIUM (Равновесие)
Фандом: «Звездные войны». Пейринг: Кайло/Рей. Рейтинг: от PG-13 до NC-17. Сборник новелл.
Пусть прошлое умрет. Убей его, если потребуется. Только так можно стать хозяином судьбы...

Soulmatter/ Все дело в душе
Кому ты молишься, когда ты проклят?

Dracolis
Драко — один из солистов популярной рок-группы. После того как уходит из жизни дорогой ему человек, Малфой в течение нескольких месяцев не может прийти в себя. Остальные участники Dracolis, заботясь о товарище и будущем группы, пытаются что-то изменить. Гермиона Грейнджер появляется на горизонте неожиданно... никто из ребят не знает, насколько непростое прошлое связывает Драко и Гермиону.

Затерянное королевство
Я видел сон, печален мой удел,
Лишь там могу я быть с тобою рядом.
Но лишь во сне я, наконец, прозрел
И выбрал путь. В нем ты - моя награда.
Рождественская сказка. Мини.

...Je t'aime...
Иногда судьба даёт нам второй шанс…



А вы знаете?

... что ЗДЕСЬ можете стать Почтовым голубем, помогающим авторам оповещать читателей о новых главах?



...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в СТОЛЕ заказов аудио-трейлер для своей истории, или для истории любимого автора?

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Какие книги вы предпочитаете читать...
1. Бумажные книги
2. Все подряд
3. Прямо в интернете
4. В электронной книжке
5. Другой вариант
6. Не люблю читать вообще
Всего ответов: 482
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 96
Гостей: 94
Пользователей: 2
Kati_0K, XXXL
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Мини-фанфики

Ошибка

2024-3-29
21
0
0
Название: Ошибка

Заявка 78: Канон, drama, остальные жанры на усмотрение автора. Кроме триллера/мистики/хоррора. Желательно ХЭ.
Вся его компания на каждое Рождество - старый пес по имени Барки. Некогда большая и дружная семья после смерти его жены перестала проводить волшебный праздник вместе. Короткие звонки и обещания приехать, так и не претворяющиеся в жизнь, - вот его рождественские подарки. История о семейных ценностях.

От автора: Жанр: Drama, romance
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Джаспер/Элис




- Барки, Барки! Иди ко мне, малыш! – присев на корточки, позвала Элис. Забавный косолапый щенок, виляя пушистым хвостом, неуклюже поковылял к своей новой хозяйке. – Хороший, Барки, - похвалив, девушка потрепала питомца, еще больше взлохматив золотистую шерстку, переливающуюся на солнце.

- Эл, - окликнул девушку молодой мужчина, направив на нее объектив фотоаппарата. Элис, прежде чем отозваться на голос любимого, поймала щенка, прижала его к себе и только после этого повернулась к мужу. Щелчок затвора, и кадр запечатлен.

- Пойдем домой, - попросила девушка. – Он проголодался. Послушай, как урчит в животике.

- Порой мне кажется, что это он твой муж, а не я, - засмеялся Джаспер. – По крайней мере, его урчащий живот ты хоть слышишь.

- Если хочешь, могу и тебе открыть баночку собачьих консервов, - предложила Элис, едва заметным движением откинув за спину блестящее покрывало каштановых волос.

- Вот спасибо, ты, как всегда, невероятно заботлива, - в тон жене ответил парень. – Только вот боюсь, что, питаясь его, - он кивнул в сторону щенка, - консервами, я скоро начну лаять и обзаведусь хвостом.

Переливистый смех наполнил воздух тысячами невероятных оттенков, смешавшихся с легким шорохом прибоя, шелестом листвы и криками чаек. Джаспер смотрел в улыбающееся лицо жены и благодарил Бога за то, что Всевышний подарил ему ту случайную, но судьбоносную встречу несколько месяцев назад.

Внезапный порыв ветра бросил в лицо Джасперу песчаную пыль.

- Джас… - словно издалека донесся испуганный голос Элис. – Джас… Не оставляй меня…

- Элис! – прохрипел мужчина, растерянно оглядываясь вокруг себя. Но сквозь плотную завесу песчаной бури ничего не мог разглядеть. – Элис! – голос потонул в раскатах грома.


Сажусь на кровати, испуганно озираясь по сторонам. Темная комната, лишь огромная полная луна бросает причудливые тени на белоснежный потолок. Вздрагиваю, когда влажный нос тычется в мою руку.

- Все в порядке, Барки, старина, - хрипло бормочу и нехотя сползаю с постели. До рассвета еще несколько часов, но мой день начинается прямо сейчас. Ведь даже если я и захочу снова уснуть, ничего хорошего мне это временное забытье не принесет. Очередное воспоминание из прошлой жизни, еще один болезненный укол, вскрывающий старую рану, уже зарубцевавшуюся за долгие годы, но каждый раз кровоточащую сильнее прежнего.

Плетусь босыми ногами по полу в ванную. Душ – средство от хандры и недосыпа. Пол-литра крепкого черного кофе – способ еще больше взбудоражить расшатанную психику. Работа – единственное, благодаря чему я все еще живу, особенно накануне Рождества.

Некогда самое любимое мною время в году, а теперь лишь напоминание об утерянном, о том, как в один миг счастье может разлететься на тысячи осколков, раствориться в пространстве и времени, рассеяться, словно утренний туман, как будто его и не было никогда. И лишь по ночам будут являться призраки прошлого, воскресая кадрами черно-белых фильмов в бесконечных снах.

Барки тоже уже привык к моему размеренному, неторопливому, словно пребывающему в коматозном состоянии ритму жизни. Сейчас приму душ, заварю свежий кофе, выкурю две сигареты подряд, прикуривая одну от другой. Натяну старые потрепанные джинсы, и мы с собакой пойдем пугать случайных прохожих в кромешной темноте заснеженного парка. Смешно? Может быть, для кого-то это было бы неплохим поводом пошутить - высокий мужчина с длинными волосами в сопровождении огромного, намного крупнее обычного, ретривера. Да уж, не самая приятная компания, если повстречать эту парочку глухой ночью. Однако стоит присмотреться получше, и ничего кроме жалости эти двое не вызовут.

Бросив мимолетный взгляд на свое отражение в потускневшем от времени зеркале, отшатываюсь. В кого я превратился за эти годы? Старик с потухшим взглядом бледно-голубых, почти бесцветных глаз. А ведь когда-то они были моей гордостью и завистью девушек, готовых носить линзы, только бы цвет их глаз был таким же ярко-синим, как летнее безоблачное небо. По словам Элис, она влюбилась не в меня, а в мои глаза, которые одновременно и будоражили, и дарили успокоение. Я никогда не понимал до конца этих ее сравнений, но испытывал огромную благодарность к природе, наделившей меня такой диковинкой.

Тряхнув головой, ступаю в душевую кабинку, задвинув за собой жалобно скрипнувшую створку. Вода всегда оказывает на меня почти целебное воздействие. Мысли проясняются, тело расслабляется. Напряжение после ночных кошмаров отступает, и его место занимает... Пустота. Эту пустоту надо просто пережить. Заполнить чем-то: заботой о собаке, уборкой в доме, работой.

Выхожу из душа, привычным движением беру из шкафа очередные чистые джинсы, такие же, как вчера, и позавчера, и три дня назад. Такие же, какие надену завтра и послезавтра, пока одежда не скопится бесформенной кучей в углу возле шкафа. Лишь после этого загружу все в стиральную машину, чтобы начать заново, по привычному кругу. За долгие годы я уже настолько привык к однообразию действий, что мне уже и не хочется ничего менять. Порой моя жизнь напоминает кардиограмму сердца впавшего в кому человека: такая же линия с размеренными, едва заметными всплесками эмоций и чувств, вызванных воспоминаниями. Хорошо это или плохо? Не знаю. Да и не важно.

Застегивая на ходу пуговицы светлой рубашки, спускаюсь на первый этаж, стараясь не смотреть по сторонам. Только не сейчас. На сегодня мне вполне хватит воспоминаний. Может быть, завтра, когда вновь почувствую необходимость в небольшой дозе былых ощущений, пройдусь по страничкам собственной памяти в поисках повода для грустной улыбки: гостиная, в которой мы с Элис любили по вечерам сидеть прямо на полу, расстелив пушистый клетчатый плед, и смотреть, как весело играет пламя, охватывая ароматные еловые поленья; кабинет, в котором я часами работал над заказами, а Элис удобно устраивалась в огромном кресле и читала вслух любовные романы. Я ненавидел эти книжонки, в которых главный герой неизменно красив и неприлично богат, а героиня бедна как церковная мышь, но при этом ослепительно красива и горда настолько, что готова голодать, только бы оставаться независимой, однако и виду не показывал, насколько смешными казались мне эти истории. Зато теперь я бы все отдал всего за несколько минут звучания красивого бархатного голоска жены, пусть бы и изрекающего философские трактаты или пошлые анекдоты - без разницы, хочу просто слушать его.

Избегая даже случайного взгляда в сторону столовой, прохожу в кухню, щелкаю выключателем, и просторное помещение заливает мягкий свет. Только с кухней у меня не связано практически никаких воспоминаний. Ни я, ни Элис не любили готовить, гораздо проще было заказать еду из китайского ресторанчика за углом или сходить в наше любимое кафе в двух кварталах от дома. Я и сам не понимаю, зачем надо было делать такую большую кухню, словно Элис еще тогда, за три года до своей смерти, знала, что мне понадобится хоть одна комната в этом огромном доме, которая бы не была связана с ней и которая бы не вызывала острые приступы боли: при каждом вдохе, приносящем отголоски все еще витающего в воздухе аромата ее духов; при каждом взгляде, навевающем воспоминания об образе любимой женщины. Как бы то ни было, только в кухне я ощущаю некое подобие спокойствия.

С легким цокотом следом за мной бредет Барки, медленно подходит к своей пустой миске и, задрав морду, смотрит на меня. Вскрываю жестяную банку и высыпаю содержимое. Пес нехотя поглощает корм. Не потому что голоден. Просто так надо. В этом мы с ним похожи. Едим и пьем лишь для того, чтобы организм продолжал функционировать.

Потягивая горячий кофе, наблюдаю за Барки. Как же ему не хватает Элис… Несколько дней после ее смерти пес не отходил от входной двери, ожидая, что она вдруг распахнется, и на пороге появится хозяйка, как всегда улыбающаяся, присядет, потреплет его по голове, угостит припасенным лакомством. Барки вздрагивал и поднимал голову всякий раз, когда на улице слышались двигатель автомобиля или чьи-то шаги, но, понимая, что это не Элис, вновь обреченно опускал морду на передние лапы и ждал. А у меня все не хватало смелости поговорить с ним, признаться. Мне казалось, что в тот момент, когда я произнесу вслух слова: «Элис больше нет», то потеряю ощущение того, что любимая не умерла, а просто уехала куда-то, далеко-далеко.

Однако шли дни, а пес все так же лежал у двери, лишь изредка выходя во двор. От красивой большой собаки остался скелет, обтянутый кожей. Я понял, что больше так не может продолжаться. Опустился на пол рядом с Барки, потрепал его по голове, как это делала Элис, и проговорил те самые слова… Никогда не думал, что животные могут плакать. И никогда бы не поверил, если бы кто-то сказал мне это. Пока не увидел собственными глазами, как большие карие глаза увлажнились, и по светлой золотистой шерсти поползли прозрачные капли. Пес знал все и без моего трусливо затянувшегося признания, но, как и я, боялся поверить в это, пока не услышал.

С того самого дня и началась наша с Барки новая жизнь. Жизнь после… Все, что было до - забыто, мы отреклись от нашего общего прошлого, потому что не могли жить как раньше. Без Элис не могли. Она была нашим светом, нашим воздухом, нашим теплом и нашей живительной влагой. Рядом с ней мы не испытывали ни голода, ни холода, ни жажды. А без нее мир в одну минуту рухнул. На месте прекрасного царства, взрощенного на любви и нежности, остались руины, пугающие своей мрачностью. И теперь эти руины покрылись многолетней пылью. Почти пятнадцать лет, проведенных в полусне. Недожизнь и недосмерть…

Видимо почувствовав мое состояние, Барки тычется мордой мне в кисть, безвольно свисающую со стола.

- Да, старина, идем гулять.

Поднимаюсь, привычным движением споласкиваю чашку, ставлю ее в сушку дном вверх. Вытираю руки бумажным полотенцем, которое выкидываю в урну. Набрасываю поношенный пуховик и открываю дверь. Барки выходит первым, следом я. На улице темно и пусто, тишина нарушается лишь похрустыванием снега под ногами. Иду привычным маршрутом: пересекаю сквер, сворачиваю налево, мимо маленьких, словно игрушечных домиков нового квартала, дохожу до угла и опять налево, к любимой кондитерской Элис, точнее, к тому зданию, где она когда-то была.

- Джаспер, посмотри, какие милые Санта-Клаусы! – воскликнула девушка, хватая мужа за рукав новенького, только на прошлой неделе купленного пуховика и указывая на витрину недавно открывшейся кондитерской. – Давай купим к праздничному столу!

- Ты уверена, что они съедобные? – недоверчиво пробормотал мужчина, с прищуром посмотрев на печенье в виде смешных толстячков в красно-белых одеяниях и с пышными бородами из крема. – Я бы не стал рисковать.

- А я бы рискнула, - проворковала Элис, заискивающе глядя на мужа. – Тем более что те пирожные, которые ты купил позавчера, были просто великолепны.

- Ты только посмотри на этих уродцев, - насмешливо проговорил Джаспер. – Даже не представляю, как их можно есть…

- И вовсе они не уродцы, - надув губки, фыркнула брюнетка, шлепнув Джаса по руке. – Очень аппетитные. К тому же твоя родня мне не простит, если на столе не будет сладостей. А ты ведь знаешь, что если я возьмусь за приготовление еды сама, то с большой долей вероятности вместо веселого Рождества наши гости получат довольно грустную ночь в клинике с острым пищевым отравлением.

- Не говори глупости! – наигранно хмурясь, ответил мужчина. – Все, что ты делаешь – великолепно. И тобой приготовленная еда в том числе.

- Именно поэтому ты выкинул в ведро омлет, который я вчера приготовила тебе на завтрак?

Джаспер виновато опустил голову и поводил ботинком по заснеженной дорожке.

- Просто он был… пересолен… - оправдываясь, пробормотал парень.

- А что случилось с тем восхитительным луковым супом, над которым я колдовала несколько часов? – ехидно прищурившись, поинтересовалась Элис. – И отбивная на прошлой неделе? Или думаешь, я не заметила, как ты отдал ее Барки, который, кстати, тоже не стал есть, и тогда ты постарался незаметно выкинуть мясо в окно.

- Ладно, ладно! – не выдержал Джаспер. – Купим твоих Санта-Клаусов. Дюжину. – Но, подумав, поправился: - Нет, две дюжины. Или даже три!

Смех Элис зазвенел в морозном воздухе переливом хрустальных колокольчиков.


Протягиваю руку и дотрагиваюсь до холодного стекла, покрытого морозным узором. Мы тогда все же взяли тех уродливых Санта-Клаусов. Только вот попробовать их так и не удалось. На следующий день Элис не стало. А коробка с Санта-Клаусами так и осталась стоять нетронутой в холодильнике, пока я не набрался смелости выбросить ее – это было равносильно, если бы от меня оторвали кусок мяса. Я сам выкинул одно из воспоминаний об Элис. Вырвал из своей памяти, из своей души.

Рычание Барки выводит меня из оцепенения.

- Все нормально, старина, - бормочу, но сам не верю себе. Каждый год одно и то же: обещаю и себе, и псу, что не позволю воспоминаниям сломать себя. Однако все тщетно. Из года в год все повторяется, словно я оказался во временной петле.

Чувствую, как Барки, вцепившись зубами в рукав куртки, тянет меня прочь от витрины. Подчиняюсь. Все же, оказывается, собака намного мудрее меня. И сильнее…

Занимается рассвет. Первые лучи скупого зимнего солнца разгоняют мглу, рождая новый день. Еще одна ночь пережита. Вдыхаю морозный воздух полной грудью до жжения в легких.

- Идем домой, Барки, - говорю я, и пес в ответ негромко, но одобрительно гавкает.

***

Вместе с новым днем приходят и новые заботы. Сжевав пару сэндвичей, сажусь за большой обеденный стол в центре кухни, включаю ноутбук и пытаюсь разобраться с заказами. Несколько рекламных буклетов, которые нужно сдать на этой неделе, висят на моей совести непосильным грузом. А еще и новый сайт для компании Эммета, единственного человека из моей прошлой жизни, с которым я все еще поддерживаю хоть какую-то связь.

Решаю первым делом разобраться с сайтом. Открываю макет и тут же вспоминаю, что вчера, перед тем как заставить себя лечь в постель, сделал несколько пометок по поводу оформления. Набираю номер, слушаю протяжные гудки, неторопливо водя курсором по главной странице сайта, а когда в трубке раздается сонный голос друга, без предисловий задаю первый вопрос:

- Голубой или сиреневый?

- Алло? Кто это?

- Джаспер.

- Черт, Хейл, тебя в детстве не научили, что будить людей в воскресенье в семь утра неприлично?! – бормочет Эммет, и до меня доносится жалобный скрип кровати, когда тяжелое тело ворочается на ней. – Ну или хотя бы здороваться, прежде чем задавать дурацкие вопросы.

- Извини, но эти дурацкие вопросы в первую очередь важны тебе, - отвечаю в тон другу, игнорируя первую часть его монолога. – Так голубой или сиреневый?

- Ты о чем? – ворчит Эммет.

- Я о подложке для твоего сайта. Фон главной страницы делать в голубых или сиреневых тонах?

- А можно черный? – не скрывая сарказма, бросает он.

- Слушай, Маккарти, я, вообще-то, для тебя стараюсь.

- Рано стараешься, - опять недовольство. – Не мог начать часов в двенадцать?

- До двенадцати я планирую уже покончить с твоим заказом и заняться следующим. Так что решай сейчас.

- Ну ладно, пусть будет сиреневый.

- Хорошо. Через пару часов вышлю тебе по электронке готовый макет. Сможешь просмотреть?

- Постараюсь, - фыркает Эммет, хотя мы оба знаем, что во всем, касающемся компьютеров, он полный профан. Умеет только включать эту адскую машину.

- Ладно, открою тебе сам по удаленке, - снисходительно говорю и отключаюсь, даже не попрощавшись. Тут же с головой погружаюсь в работу.

Лишь через несколько часов, удовлетворенный результатом, позволяю себе небольшую передышку. И снова кофе, сигареты, доля воспоминаний, несущих за собой тени ушедшего счастья.

Телефонный звонок очень вовремя выводит меня из оцепенения. Имя Джеймс Маклин на дисплее не предвещает ничего хорошего. Агент, уже несколько лет обеспечивающий меня работой, может позвонить в преддверии праздника лишь по поводу заказа, сроки которого истекли еще на прошлой неделе. Так было уже не один раз. Выдохнув, принимаю вызов.

- Джас, привет. Слушай, у меня к тебе дело на миллион баксов!

- Кто бы сомневался, - недовольно бурчу в трубку, но моему агенту все равно. Он продолжает:

- Надо сделать портфолио.

- Нет, Джеймс, - отрезаю я. – Ты же знаешь, что я больше не занимаюсь подобными съемками.

- Джаспер, пожалуйста, - скулит парень. – Мне просто больше не к кому обратиться.

- Нет. – Мой отказ не несет в себе никакого двойного дна, все предельно ясно. Но только не для Джеймса.

- Джас, от этого портфолио зависит будущее одной девочки. Поверь, если бы это не было так важно, я никогда бы не обратился к тебе.

- Джеймс, фотографов – тьма тьмущая. Неужели нельзя найти кого-то?

- Ты лучший, – это единственный довод моего агента. И приведи он его лет двадцать назад, я был бы польщен и тут же согласился бы на любую авантюру. Но не теперь. Мне совершенно все равно, к какой категории фотографов меня отнесут. Но ни за какие деньги я не пойду на работу с девушкой-моделью. Элис была последней, с кем я работал. Другой такой нет.

Несколько попыток провести фотосессии уже после смерти моей жены окончились истерикой моделей и очередным приступом депрессии у меня. В итоге я наглухо заколотил дверь своей студии в задней части дома и уже больше тринадцати лет и близко не подходил к ней.

– Джас, пожалуйста. Я редко о чем прошу тебя, но сейчас у меня просто нет выхода.

Это было истинной правдой. Никогда до этого момента Джеймс не опускался до уговоров и мольбы. Услышав отказ, агент отступал без боя. Так почему же сейчас он перешагнул через правила, негласно установленные когда-то между нами?

- У тебя что-то случилось? – интересуюсь я, и хотя в душе присутствует волнение за агента, в голосе моем это никак не отражается. Только скупые слова без намека на эмоции. – Что-то серьезное?

- Да, случилось.

- Я могу чем-то помочь? – спрашиваю все так же сухо.

- Да, - отвечает Джеймс. – Сделай это чертово портфолио, иначе мне крышка. – Раздражение в голосе моего собеседника не оставляет никаких сомнений в том, что парень вляпался в какую-то историю.

Только почему я должен переступать через себя, идти вразрез с моим нутром? Что такого сделал для меня Джеймс, чтобы я вот так запросто самолично вновь опускал себя в бездну жестоких мрачных воспоминаний, грозящих затянуть в болото, из которого уже не выбраться?

Однако в голосе Джеймса столько отчаяния, что я соглашаюсь, даже сам не успевая за своими словами:

- Хорошо. Только я никуда не поеду. Снимать буду в своей студии.

- Без вопросов, - тут же спешит ухватиться за мое согласие Джеймс. – Она уже в Форксе. Через час будет у тебя. – Не дождавшись моей реакции, он бросает трубку, и я понимаю, что меня втянули в какую-то странную непонятную игру. Выходит, набирая мой номер, Джеймс уже не сомневался в моем согласии. Хитрый проныра.

Но я почему-то не держу на него зла. Может, потому что именно благодаря его деловой хватке до сих пор не нуждаюсь в деньгах? Джеймс исправно снабжает меня работой, платит вовремя и в полном объеме. Денег хватает, чтобы содержать огромный дом, рассчитанный на большую семью, о которой мы мечтали с Элис. Если бы не мой агент, прозябать бы нам с Барки в какой-нибудь дыре с тараканами и жрать сухой хлеб. Сам бы я в жизни не пошел искать себе работу.

Вздыхаю, но поднимаюсь и направляюсь в свой личный ящик Пандоры, скрытый за заколоченной дверью фотостудии. Доски, кажется, приросли к наличникам, выкрашенным в изумрудно-зеленый цвет, но теперь потускневшим от времени, как и все в доме. Еще одно напоминание о том, насколько длительно мое существование без Элис. С хрустом доски все же поддаются, и вот уже я пытаюсь вскрыть заржавевший замок. Ключ никак не хочет входить в скважину, но с жалобным скрипом все же поддается. С трудом делаю два оборота и открываю дверь.

В нос тут же бьет затхлый, пыльный запах. Морщась, закашливаюсь, но все же вхожу в просторную комнату, больше похожую на склеп. Сдергиваю выцветшие занавески с окон, и помещение заполняется светом дня, пусть и пасмурного. Завеса пыли немного растворяется, когда свежий воздух попадает в комнату сквозь открытые окна. Холод уже начинает пробираться под кожу, но я не спешу закрывать рамы – слишком рано. Необходимо, чтобы выветрился этот удушающий запах смерти.

Наверное, зря я настоял на съемках именно здесь. Даже за сутки невозможно вытравить вонь, пропитавшую стены студии. А сантиметровый слой пыли не стряхнуть тряпкой. Да тут нужна целая армия уборщиков!

Понимаю свою ошибку, выхожу из комнаты, прикрываю дверь и возвращаюсь в кухню, намереваясь перенести место съемки. Но не успеваю. Тяжелый звон разрезает тишину. Она уже здесь. Точная, как часы.

- Эй, ты чего, старина? – бормочу, обращаясь к собаке, странно оживившейся, подбежавшей к двери и преданно виляющей хвостом. Так Барки вел себя только в ожидании Элис. – Ну же, отойди, - недовольно ворчу, отодвигая ретривера ногой и открывая входную дверь.

Едва заметный укол в груди, словно видение из прошлого.

- Привет, ты Джаспер?

- Да, а ты?..

- Элис, - представилась невысокая стройная брюнетка с длинными, слегка вьющимися волосами. – Мы договаривались на три часа.

- Портфолио? – все еще находясь под впечатлением от увиденного, переспросил парень.

- Да, мы разговаривали вчера по телефону.

- Да, помню, - невнятное бормотание и жадно скользящий по точеной фигурке взгляд ярко-голубых глаз выдавали явное потрясение Джаспера.

- Кхм… - чуть откашлялась девушка. – Мы так и будем стоять здесь, или все же вы пригласите меня войти?

- Да-да, конечно, входите, - торопливо заговорил Джаспер, впуская гостью в свою маленькую квартиру-студию. – Простите, у меня немного не прибрано.

- Ничего страшного, - звонкий голосок наполнил пустоту помещения. – Я все понимаю, творческий беспорядок и прочее.

- Я быстро, - бросил парень и кинулся собирать разбросанную одежду, снимки, фотопленку.

- Давайте я помогу, - предложила девушка. – Вдвоем мы справимся гораздо быстрее.

Элис принялась порхать по комнате, наводя порядок, а Джаспер стоял как вкопанный, наблюдая за очаровательным волшебным эльфом, влетевшим в его жилище порывом свежего воздуха.


- Джаспер? – изогнув аккуратные бровки, спрашивает незнакомка, стоящая на пороге моего дома. Встряхиваю головой, словно прогоняя очередной отрывок из воспоминаний, и киваю.

- А ты?..

- Дэйзи. Дэйзи Брэндон, - отвечает девочка. – Джеймс сказал, что вы согласились сделать для меня портфолио.

Отступаю на шаг назад, впуская ее в дом, и вновь удивляюсь тому, как Барки весело крутится у ног нашей гостьи, выпрашивая кусочек ласки, трется о ее ноги, затянутые в узкие джинсы; тычется носом в ладошки, спрятанные в пушистых варежках; весело виляет хвостом, заглядывая в блестящие карие глаза.

- Эй, Барки, прекрати, - чуть прикрикиваю на пса. – Веди себя прилично.

- Ничего, я люблю собак, - отвечает девчушка, присаживается и треплет ретривера по золотистой шерсти. – Так значит, тебя зовут Барки? – спрашивает и тут же сама отвечает: - У меня тоже есть собака. Только лабрадор, черный. Но его, как и тебя, зовут Барки.

- Неужели? – бормочу так тихо, что гостья не слышит этого. А я пристально наблюдаю за девушкой и псом, отчаянно отгоняя от себя призраки прошлого, которые начинают оживать у меня на глазах.

- Джаспер, посмотри, какой хорошенький! – воскликнула Элис, глядя на мужа с нескрываемой мольбой. – Давай возьмем. Пожалуйста.

- Ну куда нам его брать? Подумай сама, дорогая. В мою крохотную нору?

- Ты только посмотри, какие у него красивые глаза! – словно не слыша Джаспера, продолжала восхищаться щенком девушка. – А шерстка такая гладкая, переливается на солнце! – Она провела ладошкой по лоснящейся золотистой спине ретривера.

- Я все понимаю, - тяжело вздохнул парень. – Но ты только представь, что вырастет из этого милого комочка через полгода. Это же будет не собака, а бронтозавр!

- Джаспер, - проскулила Элис.

- Хорошо, я согласен взять в дом собаку, - сдался парень. – Только пусть это будет что-то вроде вот этого малыша, - он указал в сторону клетки, где играли смешные йорки. – Или вот такого, - Джаспер кивнул на маленького мопса.

- Милый, ну пожалуйста, я с самого детства мечтала о ретривере, - не унималась Элис, все еще не теряя надежды на успех своей кампании. – К тому же дом скоро будет достроен.

- До «скоро» еще как минимум месяцев шесть, - засмеялся парень, но в его взгляде уже таяли льдинки протеста. При одной лишь мысли, что по дому будут носиться их с Элис дети вместе с красавцем-ретривером, в душе потеплело. – Хорошо, его так его, - вздохнул он и улыбнулся, когда Элис воскликнула, прижимая к груди щенка:

- Ура, Барки, у нас получилось! – В знак благодарности ретривер лизнул новую хозяйку в нос, а та расхохоталась.


- Так какое именно портфолио вам нужно, мисс Брэндон? – прерываю общение своей гостьи с собакой. Дэйзи поднимается и внимательно смотрит прямо мне в глаза. Ее взгляд кажется мне до боли знакомым, но я вновь отгоняю просыпающихся демонов.

- Мне нужно портфолио для кастинга в журнал мод.

- Полный рост?

- Обязательно.

- Портрет?

- По желанию, - пожимает плечами брюнетка.

- По вашему или моему? – сарказм из меня льется без моего на то согласия. – Лично мне вообще не нравится вся эта затея со съемкой. Слишком давно я отошел от дел.

- Почему согласились сегодня? – заинтересованно прищуренные глаза проникают в самое сердце, словно ей жизненно важен мой ответ. Пытаюсь разгадать мысли гостьи, прочитать ее, но она закрывается от меня, будто выстраивает непроницаемую стену между нами.

- Планы немного поменялись, - перехожу на другую тему, отбрасывая затею с выяснением истинных причин появления в моем доме загадочной мисс Дейзи Брэндон. – Студия непригодна для работы, а потому снимать будем, скорее всего, в одной из гостевых комнат. Мне нужно некоторое время, чтобы установить оборудование, а вам придется подождать.

- Это не проблема. Я никуда не спешу, - мягко отвечает девушка и вновь обращает внимание на лежащего у ее ног пса: - А Барки не даст мне скучать.

Полчаса спустя удовлетворенно оглядываю комнату, больше напоминающую теперь студию, нежели гостевую спальню. Выкрашенные в нежно-персиковый цвет стены создают замечательную атмосферу и наполняют помещение приятным мягким светом. Делаю последний штрих – подключаю подсветку и проверяю вспышки. Осталось только взять камеру. По пути в кабинет замечаю тонкую полоску света, падающую через щель от неплотно прикрытой двери своей старой студии. Даже не пытаюсь сопротивляться желанию снова войти в камеру изощреннейших пыток для моей израненной полуживой души. Открываю дверь и замираю на пороге. Дэйзи сидит на коленях на небольшом подиуме и ведет кончиками пальцев по выцветшей ткани, когда-то отливавшей серебряным блеском сквозь бледно-голубой цвет фона.

Делаю вдох, словно набираясь сил перед решающим разговором – самым важным в моей жизни.

- Это был ее любимый фон, - негромко говорю дрожащим голосом. – Жаль, что мы сделали всего несколько снимков.

- Но это были лучшие ее снимки, - наполненный слезами и болью взгляд, направленный на меня, разгоняет последние сомнения.

- Лучшие ваши с ней снимки, - отзываюсь эхом, едва сдерживая слезы. Только хрипотца в голосе выдает мое состояние. – Жаль, что тебя на них не видно. Хотя… Тогда мне казалось, что ты отражаешься в ее глазах.

- Они ведь были сделаны незадолго до того, как она… - шепчет девчушка, но на последних словах ее голос срывается, и она замолкает.

- Они были сделаны в канун Рождества, за несколько часов до твоего рождения. – С трудом отгоняю от себя воспоминания, понимая, что сломаюсь, не вынесу этого. Не хочу, чтобы это произошло на глазах моей дочери. Нашей с Элис дочери. – Зачем ты здесь?

Дэйзи грустно усмехается, пожимает плечами, но все же отвечает:

- Хотела хотя бы на несколько минут окунуться в атмосферу, в которой жила мама. Мне нужны эти ощущения, коль я лишена воспоминаний.

- И еще посмотреть в глаза человеку, лишившему тебя этих самых воспоминаний?

- Поверь, этого я хотела меньше всего, - резко отвечает дочь, поднимается и отходит к окну, глядя на улицу. – Но вышло так, что ты до сих пор живешь в этом доме.

- Не смог отказаться от него. Этот дом – часть меня, часть нас…

- А как же я? – в мгновение ока Дэйзи оказывается прямо напротив меня, пристально смотрит мне в глаза, не скрывая ненависти. – Я же тоже часть тебя, часть вас? Почему же тогда ты смог отказаться от меня?! Даже ни разу не взглянул, не взял на руки. Просто отказался!

Каждое слово больно режет душу, еще больше калеча то, что от нее осталось за долгие годы. Не прошло ни дня, чтобы я не корил себя за ту слабость, через которую не смог переступить много лет назад. И каждую минуту искал себе оправдание, а найдя, уверял себя в его искренности. Но сейчас, глядя в глаза своей пятнадцатилетней дочери, я не могу произнести ни слова, понимая, насколько все эти утешения меня самого не стоят и выеденного яйца для ребенка, в одночасье потерявшего и мать, и отца.

- Прости, - единственное, что могу выдавить, и разворачиваюсь, чтобы уйти.

- Почему? – хрипло произнесенный мне в спину вопрос врезается в сердце отравленной стрелой. Что сказать? Как объяснить этой девушке, моей дочери, почему я тогда поступил так? Стоять здесь и оправдываться? Глупо и нечестно по отношению к ней.

Оборачиваюсь и бросаю на Дэйзи виноватый взгляд. Может, она сумеет сама рассмотреть в моих глазах ответы на все свои вопросы? Прокручиваю в мыслях всю свою жизнь. В тот день, когда Элис умерла, подарив жизнь нашей дочери, я сломался. Отказался от ребенка, позволил родителям жены забрать дочь. Да, я даже не взглянул на нее, потому что знал – сделай я это, и никогда в жизни не отпущу от себя самое ценное, что осталось у меня. Ведь этот крохотный комочек – частичка моей Элис, моей любви. Но и обречь ребенка на существование рядом со сломленным человеком я тоже не мог. Потому в тот же день подписал отказ от ребенка, прямо в клинике, едва родители Элис заговорили на эту тему. Они ненавидели меня за то, что я не уберег их единственную дочь, заявили мне это в глаза. Обвинили в стремлении заиметь ребенка, несмотря ни на что.

Если бы я знал… Если бы я только знал, чем грозила обернуться беременность для Элис… Но она ни единым словом не обмолвилась о своем диагнозе. Она просто хотела семью, настоящую, наполненную детским смехом и приятными хлопотами. А я был настолько эгоистичен, что и не подумал о ней. Итог – разбитая жизнь, сломленная душа, смерть… И ни капли надежды впереди.

А самый светлый праздник – Рождество – обернулся вечным напоминанием о потерянном. Семья так и не простила мою слабость. Они пытались уговорить меня вернуть дочь, обещали помощь, но я был верен своему решению, предпочел упиваться собственным горем, оплакивать потерю. В итоге общение с родными постепенно сошло на нет. Скупые звонки, поздравления в виде сухих сообщений – все, что осталось у меня. Но я и рад этому – у них был повод отпустить меня в свободное плавание по волнам памяти и скорби. И теперь нет нужды погружаться в эту пучину вместе со мной. Они продолжают жить. Хотя иногда, в самые тяжелые моменты, мне так хочется оказаться среди родных людей, ощутить атмосферу семьи, уют и тепло родительских объятий. Как раньше, когда этот праздник проходил в веселье, наполнял дом любовью и волшебством.

Я смотрю на свою дочь, мысленно моля ее о прощении, но так и не могу произнести хотя бы слово. Слишком велико чувство вины.

Хочу закричать, когда она проходит мимо меня, направляясь к входной двери, но лишь безмолвно раскрываю рот, глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег океана. Смотрю вслед девочке, гордой и сильной, выстоявшей без моей поддержки, без той любви, которую я должен был подарить ей, и понимаю, что упустил последний шанс.

Поворачиваюсь в сторону осуждающе рычащего Барки.

- Ты чего, старина? – хрипло шепчу и протягиваю руку, чтобы погладить его, но пес разворачивается и, опустив голову, бредет к двери, туда, где он когда-то ждал возвращения Элис.

Единственный, кто был со мной все эти годы, отвернулся от меня. Но я не держу зла на Барки. Сам виноват. В душе внезапно разгорается ярость, грозящая испепелить меня изнутри. Чувствую, как кровь превращается в кипящую смолу, а мысли языками пламени облизывают то, что еще осталось от меня.

Понимаю, что если останусь здесь, в этом доме, то сойду с ума. Выбегаю на улицу, сажусь в машину. Пикап, взвизгивая шинами, срывается с места, разбрасывая из-под колес комки снега. Я несусь вперед, моля Бога лишь об одном: избавить меня в конце концов от страданий. Пятнадцать лет – слишком долго. Ничего уже не вернуть, ничего не исправить. Время ушло. А я похож на зомби – живой труп. Вместо чувств - воспоминания, вместо будущего – прошлое.

Долго езжу по пустым дорогам, пока не оказываюсь в Порт-Анджелесе. Воздуха не хватает, но легкие саднит при малейшей попытке сделать глубокий вдох. Понимаю, что это конец. Я в тупике. Вперед идти некуда и назад уже не повернуть. Даю себе слово, что это будет мое последнее Рождество. Немного притормаживаю, проезжая мимо дома Эммета, украшенного разноцветными гирляндами, с Санта-Клаусом в санях, запряженных оленями, во дворе. Наверняка за дверями слышатся рождественские мотивы и детский смех.

Сердце сжимается, и боль распространяется по всему телу. Лишь теперь осознаю, почему сократил свое общение с некогда лучшим другом до редких телефонных разговоров и переписки по электронной почте. Не хотел, чтобы зависть к его семейному счастью с моей сестрой сожрала меня изнутри. И даже сегодня, отчаянно страшась одиночества, я не могу переступить через принятое когда-то решение. Вдавливаю педаль акселератора в пол, и пикап набирает скорость, уносясь прочь из предпраздничного города.

Ночь, проведенная в небольшом придорожном мотеле, больше изматывает, нежели дает отдых и телу, и разуму. Воспоминания окончательно берут меня в свой плен. И теперь они уже не просто кадры кинофильма, а воплощение в реальности, затягивающее меня все глубже в пучину. Мне больше не нужно проваливаться в сон, чтобы образы оживали. Они появляются как восстающие из пепла, кружатся вокруг меня, зовут, манят, влекут. Меня утягивает в круговерть прошлого, я исчезаю из своей реальности, в которой существовал все эти годы.

И лишь мысль о Барки заставляет меня вырваться из плена демонов прошлого и зацепиться в этой жизни еще хотя бы на несколько часов. Почти в полночь возвращаюсь в Форкс. Со всех сторон слышатся рождественские песнопения, по заснеженным улицам от дома к дому ходят компании: друзья, родственники, знакомые. И лишь меня никто не ждет – только пустой дом как вечное напоминание о том, чего больше не вернуть. Сворачивая на знакомую улицу, останавливаю машину в привычном месте, но, выйдя из пикапа, испуганно озираюсь по сторонам. Неужели я все-таки сломался окончательно, сошел с ума, и теперь сознание рисует мне желаемую действительность вместо реальной?

Подхожу к крыльцу, украшенному сверкающими лампочками, весело подмигивающими в такт знакомой мелодии, и осознаю, что мой дом изменился до неузнаваемости. Вместо темного, пугающего своей историей, мрачного здания – притягивающее семейным теплом и уютом. Веселый лай за дверью. Видимо, Барки услышал, как я подъехал. Вот сейчас распахнется дверь, и на пороге меня будет встречать Элис. Сердце замирает в ожидании. Каждый шаг дается мне сложнее предыдущего, словно ноги вязнут в болоте воспоминаний. Берусь за ручку, но дверь сама открывается, и на пороге меня действительно встречает Элис, почти такая, какой я запомнил ее: молодая, красивая, счастливая, со сверкающими глазами. Только вместо роскошного водопада каштановых волос - короткие прядки, похожие на иголочки, торчащие в разные стороны.

- Заходи, пап, - улыбаясь, говорит Дэйзи – точная копия своей матери. И как только я сразу не заметил этого? А может, просто боялся заметить? – Все уже заждались тебя.

Делаю шаг через порог, и тут же меня окутывает воздух, наполненный ароматом вкусной еды и теплом семейного торжества, и голосами, уже стершимися из памяти, но вернувшимися вновь и не в воспоминаниях, а наяву.

- Счастливого Рождества, - шепчет дочь, обнимая меня и целуя в щеку.

Так много хочу ей сказать, но чуть позже. Смахиваю навернувшиеся на глаза слезы и позволяю увлечь себя в дом, к семье, которая простила и приняла меня.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/251-14440-1
Категория: Мини-фанфики | Добавил: zasada-nata (04.01.2014)
Просмотров: 1922 | Комментарии: 13


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 131 2 »
1
13 LOst   (08.01.2014 20:26) [Материал]
Спасибо за историю! Очень грустная и трагичная история о любви к девушке, которой уже нет... Которая умерла, но все равно живет в его сердце, в его жизни и доме... Но вот ситуация с дочерью меня просто обескуражила... шок - это самое маленькое, как можно назвать то, что со мной стало после прочитанного... КАК? Джаспер - здесь такой преданный, такой любящий, готовый ради жены сделать все и даже больше, но что же его все-таки 15 surprised лет держало вдалеке от родной дочки- ИХ с Элис дочки.. вот здесь я его просто не могу понять, да и не берусь...
История цепляет, заставляет сопереживать герою! Читается очень легко и плавно! Авто прекрасно владеет словом!
Удачи!

0
12 LoveHurts   (08.01.2014 20:23) [Материал]
Да уж, а такая бы история могла выйти, автор, сохрани вы линию своего повествования! Наверное, это правильно, что вы решили проникнуться чудом, возможным приключиться с каждым из нас в эти светлые, праздничные дни. Но для меня такая концовка свела всю историю на нет, ибо ее сильная сторона и заключалась в моральных страданиях вашего героя-рассказчика. Мне этот рассказ напомнил еще одну конкурсную историю, которая так же, как и эта, вызвала противоречивые эмоции и даже скептицизм. Лично я здесь не увидела семейных ценностей, о которых речь шла в заявке, более того, считаю, что герой сам отказался от своей семьи, он не заслуживает на то, что в итоге оказывается приласканным и окруженным семейным теплом. Для меня эта история о том, как один человек любил другого, до одержимости, и пронес всю эту одержимость через года. Была в истории линия, когда он ехал куда-то на машине, возможно, и стоило подарить ему такое желаемое освобождение и объединение со своей Элис. А так для меня надуманно вышло и наивно. И все же спасибо, первая часть рассказа трогательна и проникновенна.

0
11 rstalya   (08.01.2014 16:34) [Материал]
Не знаю обстоятельств, но дорогая zasada-nata, очень жаль, что история оказалась вне конкурса! Лично мне она очень понравилась. Вы хороший автор, один из лучших. У вас есть сложившися круг читателей, который в вас безгранично верит.
Всего Вам наилучшего. smile

0
10 робокашка   (08.01.2014 15:03) [Материал]
А я верю. Жизнь всегда полна трагедий и переживают их все по-разному. Или не переживают, совсем. Очень светлый рассказ о любви и памяти. Большое спасибо!

0
9 Shumixa   (05.01.2014 19:28) [Материал]
История очень понравилась. Большое спасибо автору!!!
Заставляет задуматься о многом, пошла даже вещи любимого поразглядовала и сказала спасибо, что он у меня есть.
15 лет очень много для такой печали, возникла куча вопросов, вот только ощущение после прочтения такое, что не хочется судить или оценивать историю. Принимаю все с рук автора.
Еще много раз спасибо, желаю этой истории победы в конкурсе.

1
8 Inwardness   (05.01.2014 03:33) [Материал]
Как же хорошо вы пишете. Легко, красиво, цепляюще. Стиль очень понравился.
Но, как и многим, поворот с дочерью... даже если и не показался надуманным, то я все равно сочла его неприемлемым для образа героя, которого вы создали.
Да, тяжелая ситуация, но на ее преодоление 15 лет многовато для такого персонажа, как Джаспер тут.
Выхода тут два: либо не верить, но все–таки сочувствовать герою (ибо стиль вводит в это состояние); либо верить и осуждать за такое отношение (и тогда перечеркнуть весь образ). Я выбираю первое.
А, не смотря ни на что, история понравилась. Особенно написанием.
Спасибо.

0
7 Solt   (05.01.2014 00:42) [Материал]
Очень хорошо удалось передать личную трагедию Джаспера - концентрированное горе, не иначе. И даже такой конец истории, не дает радостно выдохнуть и сказать - Ну вот, теперь все будет хорошо.
Спасибо.

1
6 Pinenuts   (05.01.2014 00:38) [Материал]
Грустная история....очень!
Безумно растрогали меня cry
Джаспер сам виноват в своём горе....Конечно он не виноват в смерти своей жены, ведь ясно, как сильно любил её! Даже больше, чем собственную жизнь!
Как он любил их собаку, которую она купила, и с какой болью и трудом он жил все эти годы sad
Но как оказалось, у него могла быть совершенно другая жизнь....У них с Элис есть дочь, так похожая на свою маму....
Он просто напросто струсил! Побоялся боли, воспоминаний dry А разве ему и так не было больно все эти годы?! Дочь бы скрасила его жизнь, она была бы лучиком в его жизни, но он отказался от него dry
Он наоборот должен был заботиться о ней! Хотя бы в память об Элис sad Неужели она зря отдала свою жизнь cry
Я очень надеюсь, что дочь когда-нибудь сможет его простить, и что возможно, когда-нибудь Джаспер отпустит свои воспоминания и попробует жить! Просто жить! И попытается наладить отношения с дочерью.....
Спасибо автору за историю! Удачи на фесте!!! wink

0
5 Mashunya   (04.01.2014 23:58) [Материал]
Спасибо за историю.

0
4 NATANIA   (04.01.2014 23:31) [Материал]
Полностью сломанная жизнь, человек умер тогда с любимой женщиной, получилось передать эту опусташенность и безысходность, но вот в его возрождение я не верю, даже если дочери удаваться войти в его жизнь.

1-10 11-13


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]