Название: Охотница

Категория: Собственные произведения

Заявка: 64
Жанр: мистика, романтика
Рейтинг: R
Пейринг: Оливия/Пирс
Саммари: Оливия устала нести бремя своей миссии, она хотела просто уйти на покой, состариться и умереть. И именно теперь, когда на ее лице наконец-то появились первые морщинки, она встретила того, с кем хотела бы разделить заканчивающиеся годы своей длинной и странной жизни.

---

Оливия устала. Многовековые скитания по миру давали о себе знать: бессмертие - не то, о чем она мечтала, особенно когда оно гарантированно сопровождается одиночеством.

В последнее столетие ее цель полностью утратила смысл: оборотни, на которых она когда-то охотилась, исчезли как вид. Годами Оливия путешествовала по разным странам в погоне за сенсациями, но на проверку это всегда оказывались ложные слухи: последние оборотни вымерли уже лет девяносто назад, некоторые - не без ее помощи.

То, что ее миссия завершена, Оливия поняла в начале двадцатого века, когда внезапно стала подхватывать обычные болезни. Вдобавок не так давно она обнаружила возле глаз первые морщинки, а к концу любого дня чувствовала усталость. Все это вкупе подарило охотнице надежду, что она, наконец-то, может состариться и умереть, как самый обыкновенный человек.

Возможно, она бы могла даже обзавестись семьёй и родить ребенка. Если бы не восемьсот прожитых лет, она наверняка задумалась бы об этом, но теперь Оливия желала только одного: уйти на покой.

Маленький городок Эйрдри в канадской провинции, окружённый безмолвными хвойными лесами, мог стать таким местом. Оливия планировала читать книги, качаться в шезлонге в тени какого-нибудь дерева рядом с собственным домиком - благо, накопленные за столетия средства это позволяли. Смотреть современные исторические фильмы и смеяться над глупостью человеческого ума, неспособного хранить воспоминания о прошедших эпохах. Познакомиться с соседями и вечерами ходить друг к другу пить чай с ароматными сладкими булочками, делясь рецептами.

Все это хотела сделать Оливия, посвятив мирному существованию столько времени, сколько ей осталось, даже если это будет ещё пятьдесят лет. Пятьдесят лет, принадлежащие только ей одной. Без вечной погони за сверхъестественным и смертельных схваток. А вместо этого она уже почти месяц бегала на свидания с главарем местной банды - Пирсом, гоняющим на впечатляюще крутом мотоцикле.

Длинные, практически белые волосы до плеч, которые байкер иногда убирал в хвост, а иногда позволял им свободно ловить ветер, серые глаза и невероятная улыбка человека, уверенно чувствующего себя в любом месте, в любое время и в любой компании. Рост и ширина плеч, и множественные татуировки на могучих руках делали его практически неприкосновенным - Оливия не представляла, чтобы кто-то рискнул задирать такого внушительного мужчину. Тем более, насколько до нее докатились слухи, он действительно был очень сильным.

Может, именно потому, что устала чувствовать сильной себя, Оливия и потянулась к Пирсу. Наконец-то она могла убрать оружие в ножны и просто побыть женщиной, позволив себя оберегать и охранять. Тем более что и усилий для этого прилагать не пришлось: Пирс сам обратил на нее внимание в первый же день приезда.

Оглядывая себя в зеркало, девушка понимала, почему нравилась мужчинам: точёные черты лица, ярко-голубые глаза, полные губы и золото пышных кудрей не оставляли шанса представителям противоположного пола на равнодушие. Даже первые, еле заметные морщинки вокруг глаз пока ещё не испортили образ. Оливия была идеальной приманкой восемь сотен лет, вот и Пирс не избежал искушения. Но в этот раз девушка была даже рада.

Конечно, он не должен узнать, кто она. Как и то, что она старше него лет на семьсот восемьдесят.
Удовлетворившись отражением, девушка накинула пальто и выскочила на улицу. Солнечный день сменился неуютными сумерками, тихими и влажными в этой части света. Оливия спешила на свидание, не назначенное ей. Сегодня Пирс собирался перебирать мотор, но Оливия решила устроить ему сюрприз. Под длинным кожаным пальто у девушки не было ничего, кроме нижнего белья, шоколадно-белого цвета, подчеркивающего фигуру.

Дом Пирса располагался по другую сторону городка, который вследствие его крошечного размера можно было пересечь за каких-то полчаса. У Оливии было время полюбоваться восходящим спутником Земли необычного, редкого оттенка. Люди называли такую луну кровавой. Прежде это было время пробуждения нечисти, на которую охотились стрелки вроде Оливии, по всему миру. Причина у всех была разная: кто-то попал в систему случайно, благодаря умениям, кому-то хорошо платили. Но большинство становились охотниками потому, что оборотни или вампиры убили кого-то из их семьи, и оставшиеся в живых хотели мстить.

История Оливии была не так банальна. Она родилась во французском городке Арль во времена, когда тот напоминал большую деревню. Ее мать была укушена волком, когда находилась в положении. Муж держал жену на привязи, пока она не освободилась от бремени, а потом убил. Детей, рождённых таким образом, а также тех, кто был зачат от оборотня и человека, называли "вулдиго", волчий выродок. Но, в отличие от второго способа зачатия, дети от укушенных матерей приобретали иммунитет к волчьему яду и никогда не превращались.

Отец, конечно, хранил в тайне особенности рождения Оливии, иначе девочку уничтожили бы как и мать. Лет до десяти она росла обычным ребенком, воспитывалась в строгости и обучалась быть леди.

Так называемый "создатель" нашел их маленькую семью в одно из полнолуний. Они с отцом возвращались из Прованса поздно вечером, когда их карета оказалась опрокинутой в овраг, и страшное чудовище, ходящее на двух ногах, но покрытое шерстью и с волчьей головой на плечах вытащило ее отца и стало его пожирать на глазах у потрясенной дочери. Волк грыз его грудную клетку, добираясь до сердца, и только тогда отец перестал кричать. Невдалеке лежали мертвые тела их слуги и кучера. Сила эмоций ребенка была такова, что внутри пробудились какие-то дикие инстинкты, ранее неведомые. Когда чудовище бросилось на неё, девочка непостижимым образом сумела увернуться, а в следующую секунду сама бросилась на обидчика.

Оливия плохо помнила тот момент, он оказался слишком травмирующим и разум помутился. Ее нашли сидящей над отцом, с мокрыми глазами и руками, по локоть испачканными в крови. Конечно же, люди подумали, что это она всех убила. Ее приволокли в деревню и обвинили в колдовстве, привязали к столбу и собирались сжечь. Спас ее лучник Шарль, один из членов Охотничьего Ордена, имеющего вес в местном совете.

Вскорости Шарль стал для Оливии единственным близким человеком и по совместительству Учителем. Оказалось, что он знает об ее происхождении больше, чем она сама. Охотничий Орден следил за ее взрослением, потому что именно к ним обратился отец Оливии, когда его беременную жену укусил оборотень.

Шарль знал, что однажды зверь вернётся за своим созданием, так что если бы Оливия не дала ему отпор в том лесу, воспитывалась бы новым отцом по его образу и подобию. Шарль объяснил девочке, что яд, попавший в ее кровь через материнскую связь, укрепил ее кости и кожу, сделал быстрее и сильнее обычного человека, но при таком позднем сроке был недостаточным, чтобы превращать в зверя. Если бы родился мальчик, его бы сразу забрали в Орден и воспитали из него Охотника. Девочку отец смог оставить себе.

В течение многих лет Оливия обучалась наравне с другими учениками стрельбе из лука и арбалета, обращению с любым холодным оружием и рукопашной драке. Ее успехи были поразительны, а скорость заживления ран почти пугала. Ее обоняние оказалось острее человеческого: к семнадцати годам молодая охотница выследила и убила четверых оборотней, превосходящих ее габаритами и силой.

Ее жизнь полностью изменилась с тех пор и была подчинена борьбе с нежитью. Как Гензель и Грета, они с Шарлем ездили по миру в качестве наемных убийц, находили и уничтожали целые кланы сверхъестественных существ и одиночек, успешно приумножая свои навыки и состояние. Охотничий Орден распался, и Шарль с Оливией на время примкнули к святой инквизиции. Но правила и рамки претили свободным охотникам, также как и бессмысленная жестокость к людям, чья вина не была доказана. Они ушли. А потом и вовсе уплыли в Америку, где строился новый мир. Там охотников за нечистью красиво именовали Воинами Света и Добра.

В одну из кровавых лун они столкнулись с превосходящим их числом противником, и Шарль погиб. Оливия нашла его останки нарочито разбросанными вокруг дома, а его голова, покрытая запекшейся кровью, торчала на месте флигеля. Руки и ноги враги забросили в дом вместе с камнями. Очевидно, что такая ужасная смерть предназначалась для устрашения охотников, чтобы оставшиеся, сколько бы их ни было много, не совались во владения нежити.

Движимая жаждой мести, Оливия нашла всю банду оборотней и уничтожила их одного за другим. Кажущаяся хрупкость девушки всегда действовала безотказно: враги недооценивали силу противника, а когда понимали, с чем столкнулись, было уже поздно.

Не умеющая делать ничего другого, Оливия в одиночку продолжила нести бремя своей миссии, все больше уставая и озлобляясь на весь мир за то, что была лишена семьи и дружеских привязанностей, не могла даже элементарно состариться, чтобы заслуженно уйти на покой.

Теперь, когда это трудное время осталось далеко позади, Оливия вспоминала его без грусти и не жалела, что все закончилось. Впервые за долгие восемьсот лет она могла заняться свой жизнью, побыть той, кем и минутки не успела - женщиной. Она была сильной слишком долго.

Кровавая Луна то появлялась среди облаков, то исчезала, пока девушка пересекала спящий городок, а затем, когда Оливия свернула на просёлочную дорогу, ведущую к хибаре Пирса, красный пятнистый диск замелькал сквозь сосновые пики.

Впереди раздалось урчание моторов, и Оливия огорчилась, что ее появление окажется не вовремя - вся банда Пирса тусовалась у него дома.

Вздохнув, девушка развернулась в обратную сторону, не желая мешать мужской компании. Сюрприз придется отложить на потом. Она отступила к обочине, чуть не решив спрятаться в кустах, когда услышала приближение мотоциклов, но на прямой дороге в свете ярких фар ее силуэт уже заметили, и она передумала.

Байкеры нагнали ее и вместо того, чтобы проехать мимо, закружили вокруг, поднимая тонну пыли. Они кричали и смеялись, вытолкнув Оливию на середину дороги и указывая в сторону города. Девушка знала, что категорически не нравится друзьям Пирса, но чтобы настолько... Его присутствие всегда защищало ее от их нападок, но сейчас она оказалась совсем одна, в лесу, где ее криков никто не услышит...

Один из мужчин - судя по татуировке на руке, Гай, тот самый, который чаще других спорил с Пирсом, не признавая в главаре незаменимого лидера - дёрнул Оливию за пальто, и неожиданно она оказалась практически голой перед десятком грубых, неотёсанных, распаленных адреналином мужчин, и так не жалующих пассию своего босса.

Они оторопели. Потом захохотали. Оливия прикрылась руками, глядя на них исподлобья, униженная и разозленная. Потом опустила руки, сжала кулаки и гордо задрала подбородок.

- Садись, детка, я подвезу тебя, - байкер со звучным прозвищем Скорпион подмахнул задним колесом, чуть не сбив Оливию с ног.

- Лучше я, - толстые руки обхватили Оливию сзади и потянули на сидение, неприкрыто щупая грудь.

Ситуация из неловкой стала критической: девушка поняла, что теперь ее могут и не отпустить. Она возмутилась, надеясь обычной женской мольбой избавиться от потенциальных насильников, напомнить им, что ее тело неприкосновенно, не говоря уж о том, что она - пара их главаря. Они лишь на секунду вспомнили этот факт, единогласно договорившись, что никому ничего не скажут, и Оливия поняла, что ей, в буквальном смысле, конец. Она громко закричала, но расстояние было слишком велико, чтобы Пирс услышал.

- Заткнись! - прошипел ей в ухо Бобби, больно сдавив щеки пальцами.

Ее грубо передавали из рук в руки по кругу, то шлепая по заднице, то по лицу, щипая за кожу. Она не могла поверить в то, что происходящее реально. До тех пор, пока на ней не стали рвать нижнее белье. Тогда она, осознав, наконец, серьезность опасности, начала сопротивляться по-настоящему.

Для начала она схватила удерживающую ее руку и вывернула в обратную сторону сустав - послышался хруст, крик боли огласил темнеющий лес и взмыл к красной луне. Ярость быстро разливалась по венам Оливии, превращая в ту, кем она была: охотницу, знающую, как защитить себя, с силой, превосходящей человеческую. Ещё две руки оказались сломаны, прежде чем мужчины сообразили, что изнасиловать эту девушку будет не так-то просто.

Они разозлились. Один из них, Лео, вытащил нож и, улучив момент, когда девушка оказалась к нему спиной, полоснул острым лезвием вдоль лопаток. Оливия зашипела, от смертельной угрозы волной прошел жар: мышцы надулись, как шарики, кожа упруго полопалась, раздвигаясь, выпуская налитые силой мускулы наружу, всегда производящие неизгладимое впечатление на противников. И в этот раз реакция тоже не замедлила проявиться.

- Бро, это даже не баба, это блядский супермэн!

- Я нутром чуял: что-то с ней неладно.

- Пырни ее хорошенько, Лео, на ней все зажило как на собаке!!!

Оливия не стала ждать, пока ее отделают ножом. Вопрос о пощаде уже не стоял: эти уроды хотели убить ее, а значит, у нее были теперь развязаны руки. И отпускать она уже никого не собиралась. Отшатнувшись от оружия, она оказалась в чьей-то крепкой хватке. Ноги были свободны: оттолкнувшись от земли, она сделала переворот и зажала коленями голову жертвы. Рывком сломала шею и, рухнув вместе с телом вниз, тут же вскочила.

Мужчины разразились ругательствами, но никто из них ещё не понял, что их песенка спета, иначе уже уносили бы ноги. Как всегда, они недооценивали врага, а численное преимущество делало их глупцами.

Оливия не медлила, и бойня началась: первым погиб Лео. Сквозь красную пелену ярости охотница видела его нож, защитившись от него рукой: лезвие легко прошло сквозь ладонь и застряло в женском кулаке, а через мгновение торчало из брызжущего кровью глаза Лео, не успевшего даже осознать собственной смерти.

На ее голову с гулким звуком обрушилось что-то тяжёлое: развернувшись, Оливия увидела шлем, снова целящийся в ее лицо. Ее рука остановила его и отправила в обратный путь, расплющив голову насильника.

Мужчины больше не делали скидок: они дрались с ней по-настоящему, как с мужчиной. Но разве это что-то меняло? Они пробудили в ней звериную сущность, дремавшую последнее столетие - загнать ее обратно в подсознание будет непросто. Оливия не считала врагов и не выбирала способы умертвления: кому-то сломала шею, кого-то удушила. Последнего догнала в кустах: он уползал на сломанных ногах. Это был Скорпион. Впрыгнув на его спину, Оливия ударом обеих рук сломала его ребра и вырвала ненавистное сердце.

И только когда ее окутала тишина, она оглянулась вокруг.

Осевшая пыль открыла картину страшного побоища: повсюду валялись мотоциклы и тела, железистый запах крови смешался с землёй и бензином, а главное - и охотница отчётливо это теперь ощущала вернувшимся обостренным чутьём – от кого-то неуловимо тянуло оборотнем.

Она потрусила по следу инстинктивно, принюхиваясь, в то время как ее человеческая часть осознавала ужас случившегося и забирала все больше контроля. Когда Оливия добралась до хибары Пирса, ее тело уже вернулось в обычную форму, а чувства притупились - осталась только дрожь, вполне человеческая, обусловленная пережитым.

Свет в доме не горел. Двери и ставни оказались заколочены, причем посажены на тридцатисантиметровые гвозди. Это дурно пахло, и на загривке охотницы от почти забытого предчувствия дыбом встали волоски.

- Пирс, - позвала она шепотом, отказываясь верить в то, что видели ее глаза, что подсказывала интуиция.

Скрип то ли половицы, то ли кровати раздался откуда-то снизу. Оливия стала обходить хибару и нашла вход в погреб: на толстенной металлической двери висел амбарный замок.

- Кто здесь? - раздался приглушённый преградой голос Пирса. Оливия судорожно вздохнула: на нотки необычной хрипотцы вновь отреагировали волоски на ее теле.

Охотница уже растеряла боевой настрой, вместо него осталась только апатия да жалость к себе: разумеется, ее любовь к Пирсу развивалась слишком просто, счастье не могло достаться ей так легко. Но то, что Пирс - ее вечный противник, она точно не ожидала. Забытое за сто последних лет, возрождающееся покалывание на коже, похожее на электрические импульсы, пронизывающие насквозь - наследие, которое она переняла от своего создателя с кровью матери, и которое не позволит им сосуществовать рядом, не напав друг на друга.

Найдя большой камень, Оливия одним ударом сбила замок. Спустившись на двенадцать ступеней - ничего себе глубина! - охотница распахнула внутренние двери и оказалась в погребе.

- Оливия? - удивился Пирс, свирепо поджидающий входящего. - Что ты здесь делаешь?!

Случилась немая сцена: они смотрели друг на друга с растущим пониманием неизбежности насилия. Обустроенность подвала - здесь были удобная кровать, раковина, кухня и телевизор - не обманула девушку: верхняя часть туловища мужчины, на свидания с которым она ходила целый месяц, была видоизменена. И без того могучие плечи выдавались вперёд, покрытые редкими белыми волосками - которые превратятся в густую шерсть, стоит только Пирсу увидеть луну. Глазные впадины углубились, а уши передвинулись к макушке головы и заострённо торчали вверх. Он все ещё оставался человеком, но до превращения было недалеко.

Оливия устала убивать. Вместо привычной ярости, глядя в круглые от безмолвного шока серые глаза своего мужчины, она испытывала только опустошение. Задрожав от боли, прорезавшей разбитое сердце, охотница медленно опустилась на колени и уставилась на свои руки, которые были по локоть в крови. Внезапно ей стало безразлично, если она умрет прямо сейчас, так и не закончив свою миссию.

- Что произошло, - голос Пирса, ломкий и нагрубающий, низко завибрировал на коже охотницы, посылая импульсы к дремавшим рецепторам, отвечающим за инстинкт самосохранения. Как же она раньше не замечала? – Кто! Это! Сделал!.. Это они?! - зарычал он ещё на октаву ниже и затрясся.

Не без иронии, грустно и безысходно Оливия отметила: Пирс хочет ее защитить. Это было приятно.

- Черт побери, отвечай!

Мужчина встряхнул ее, приподняв над полом (Оливия обратила внимание, как бережно он сжал пальцы, стараясь ее не ранить) и ища глаза. И как только ему удалось поймать ее взгляд, охотница, позабыв все свои навыки и обязательства, зарыдала, не в силах вымолвить даже одного слова.

Он утешал. Отнес на кровать, укрыл теплым мягким одеялом (как будто оно нужно зверю!), пытался оттереть руки смоченным водой полотенцем. А потом исчез.

Последнее, что Оливия сквозь слезы расслышали, это "я убью их", после чего погреб мгновенно опустел. Дикий рёв зверя, жаждущего свежей крови, разнёсся под кровавой луной, не оставляющей Пирсу шанса надолго остаться человеком...



Оливия знала, что должна сделать. Это была обязанность, ставшая долгом после смерти отца и воспитанная в Ордене. Найдя серебряный кинжал с потертым древком - все стены каморки Пирса были увешаны серебряными изделиями, призванными сдержать превращение в оборотня, что слегка удивляло - Оливия заняла позицию напротив двери. Ее внутренняя сила снова дремала, несмотря на высочайшую степень опасности.

Он вернулся под утро. Сначала Оливия услышала характерный звук фырканья – так же гризли идёт по следу. Затем тяжёлые звериные шаги по ступеням. Затем на пороге появился хозяин дома. Он все ещё не утратил человеческого облика - не был целиком покрыт шерстью, челюсть не отросла, глаза отражали ум и понимание, что было нехарактерно для зверя. Все это заставило Оливию растерянно замереть.

- Я спрятал тела, - сообщил он низким, но нежным голосом. - Теперь ты чиста: даже если мертвецов найдут, на них полно моих отпечатков, не твоих.

- Что?.. – Он ее защищает?! От потрясения Оливия даже немного опустила нож, настолько не ожидала разума от этого существа. Он позаботился о ней. Зачем он это сделал, взял ее вину на себя? - Кто ты?!

- Все ещё меня не узнала?

Оливия ещё сильнее растерялась, услышав такой ответ.

- В тысяча восемьсот втором ты убила всю мою семью, - заявил оборотень голосом, не содержащим ни обиды, ни негодования - спокойная констатация факта. - Мне было тогда несколько месяцев от роду. Меня ты почему-то пощадила. Такое не забывается.

В шокированном разуме охотницы зашевелились затуманенные временем воспоминания: она уничтожала нежить целыми кланами, никого никогда не щадя. Кроме единственного раза...

В старой заброшенной мельнице возле сожженной индейцами крепости белых промысловиков на острове Ситка тихо и незаметно существовал клан оборотней, который Оливия нашла сначала по слухам, затем и по следу. Движимая клятвой, данной когда-то Ордену и Шарлю, она планомерно изничтожила всю семью.

Последняя - женщина - дольше других оставалась человеком, но даже тогда сердце Оливии не дрогнуло, давно окаменев.

В будке возле дома заходилась лаем обычная собака, защищая маленьких щенят. Четверо из них, бурого цвета, принадлежали самой дворняжке, но один, абсолютно белый, вдвое больше любого из щенков, явно был подброшен с целью спрятать его. Мать не знала, что Оливия не человек и пользуется, как животные, обонянием.

В момент, когда она взглянула в черные бусинки глаз волчонка и увидела в них разум, оружие Оливия опустила.

Это был единственный случай, когда она на смогла поднять руки на зверя. Позже она убеждала себя, что без матери-человека и защиты клана такой маленький ребенок не выживет, но в глубине души понимала, что пощадила его вовсе не из-за этого. А потому, что увидела в нем отражение себя. Той, кем она могла стать, не найди в себе мужества отец воспитывать в ней человека, и не встреть она Шарля, ставшего ей вторым отцом.

- Ох, - выдохнула охотница, осознав, что перед ней тот самый щенок - светлые волосы тоже это подтверждали. Она с интересом разглядывала его, забыв о долге. – Так это ты! Так ты не волк?! Не совсем волк.

- Я гибрид, - ответил Пирс, ухмыляясь. – Оборотнем был мой отец. Как, верно, и твой.

- Я другая, я была зачата людьми, - покачала Оливия головой, не соглашаясь. - Я никогда не превращаюсь и не теряю разум от луны, - в последнем она вдруг засомневалась, вспоминая моменты пережитой ярости.

- Я тоже не теряю разум, - удивил Оливию Пирс, сделав осторожный шаг и заставив девушку вспомнить о защите. - Мы не так уж и отличаемся: как и твой, мой облик остается далёк от животного, как и ты, я могу превращаться без зова луны. При луне, конечно, это проще, хотя о чем я говорю - я уже лет сто избегаю этого.

Оливия судорожно вздохнула: они оказались так похожи.

- Чего же ты ждёшь? - грустно приподняв уголки рта, Пирс сделал ещё шаг, и серебряный кинжал, который Оливия сжимала, упёрся в его могучую грудь. - Сделай это. Делай то, что должна. Ведь за этим ты сюда приехала?

Охотница мрачно нахмурилась, сама не понимая, отчего медлит.

- Ты с самого начала меня узнал? – недоверчиво поинтересовалась.

- Нет, не сразу, - сознался мужчина, вдруг накрыв тонкую ладошку девушки своей, тем самым сильнее прижав металл к беззащитной груди. Рот Оливии в панике приоткрылся. - Но довольно скоро. Тебя забыть нельзя.

- Зачем тогда ты встречался со мной?! Почему сразу не убил?! - вскричала она как обвинение, злясь на собственную нерешительность, слабея от воспоминаний о том, как им было хорошо вместе этот месяц, как Пирс защищал и оберегал ее, впервые подарив ощущение, каково это - быть просто женщиной.

- Потому что любил, - мягко ответил он.

Закрыв глаза, Оливия разжала пальцы, позволяя клинку со звоном упасть на пол, и горько расплакалась, прижавшись к широкой груди лицом. Пирс мог убить ее - она была перед ним абсолютно открыта, - но вместо этого он нежно привлек ее к себе и гладил по золотистым кудрям.

- Твое пальто, - прошептал он, накидывая его девушке на плечи, чтобы прикрыть наготу. - Я нашел его.

- В кармане, - всхлипнула она, судорожно сглотнув. - Причина, по которой я не смогу, да и не хочу убивать тебя... Сюрприз, который я хотела сделать тебе до того, как узнала, кто ты...

Мужчина проверил пальто и вытащил оттуда диагностический прибор, на индикаторе которого приветливо и многообещающе темнели две полоски...

__________________________

От автора: Если вам есть что сказать насчет истории, я буду рада пообщаться с вами на Форуме.