1 августа 2006 года.

Краснодарский край. Станица Старокорсунская.

Психоневрологический интернат.

Алексей покинул здание лечебницы и, взглянув на вечернее небо, набрал полную грудь тёплого сухого воздуха. Поймал себя на мысли, что не чувствует живительной силы кислорода, дышит, словно выбравшийся из могилы труп, вдыхает и выдыхает по привычке, совершенно без надобности. Смена дневного персонала интерната закончилась ещё пару часов назад, но он как обычно задержался и отработал больше положенного. Опустив пустые, ничего не выражающие глаза, парень побрёл к больничному скверу. Каждая минута, проходящая с момента, когда Алексей услышал нечеловеческий хищный рёв, переполненный болью разрываемого на части человеческого сердца девушки, которую он любил, для него стала вечностью. Мрачной, холодной, бесчувственной… Он продолжал жить, приходить на работу, общаться с родными, встречаться с друзьями по несчастью только потому, что знал: его смерть будет бессмысленна. Если она и избавит его от чувства пустоты и развеет боль от раны, нанесённой разбившейся в душе на тысячи острейших осколков надеждой на счастье с Адой, жестоким чудом сбежавшей от старухи с косой, то любимой им девушке однозначно ничем полезной не имеет шанса быть. А продолжая есть, пить, дышать, двигаться, он ещё, может быть – есть ничтожно малая, но вероятность – принесёт пользу Аде.

Алексей присел на скамейку, на ту самую, рядом с которой, кажется, уже миллион лет назад стояла инвалидная коляска с пылко вещавшей ему свои мысли об улучшении сурового мира невероятно сильной и одновременно такой беззащитной девушкой. Парень, сгорбившись, уперев локти в колени, плотно прижал ладони к лицу. Прекрасные сияющие глаза Ады возникли в его сознании так явственно, будто она по-прежнему была рядом, на расстоянии вытянутой руки, и он тонул в её полных таинственного волшебства огромных, бескрайних, словно вселенная, очах. Захлёбывался мечтой о счастье и потому не смог сказать ей «Я люблю тебя!», пока она ещё была в большей степени собой, человеком.

Алексей вздрогнул. В видимых им глазах любимой вспыхнул злой красный огонь.

- Ада… - мучительно прошептал парень.

Его раненую душу вновь затерзали мысли, способен ли зверь любить; не испытывать привязанность или чувство инстинктивной благодарности к тому, кто был добр с ним, а именно любить? Любить того, кто не одного с ним вида, разной крови, другой… совсем иной до такой степени, что есть лишь добыча? Поняла ли Ада его слова о любви? Или они для неё пусты, как сейчас ему вдыхаемый воздух? Борис и Валентина утверждают, что Ада всё понимает и ей не чуждо ничто человеческое. Но разве им можно верить? Нет, они не лгут специально, им самим точно ничего не известно, они же лишь строят догадки. Очередная теория… предположение, возведённое в истину Борисом на шатких фактах. Что с того, что Ада не убила их всех, не съела и она страдала от расставания… и что она рыдала на могиле родителей, тоже ничего не значит точно… Возможно, она прощалась со своей человечностью и ей было больно не оттого, что она любит, но не может из-за своей сущности быть с теми, кто дорог, а её мучило осознание – способность любить исчезает в ней так же верно и быстро, как погибает сорванный цветок. Что бы ответила ему Ада на слова признания в нежном чувстве, скажи он ей их раньше? Что сейчас о них думает зверь?

- П-п-п-пожалуйста вернись, – глухо простонал Алексей. Натужно встал, с таким трудом, будто ему на хребет давил громадный камень. Знакомое смутное чувство, словно за ним наблюдают, время от времени появляющееся уже пару дней, вновь охватило парня. Он в который раз заозирался в глупой надежде, что это она – Ада – рядом, тайком смотрит на него с тоской, боясь приблизиться, страшась поступить с ним как должно волчице с бараном. Ожидаемо никого не заметив среди деревьев и кустарников, окутанных сумерками, Алексей понурив голову побрёл по асфальтовой дорожке. Ему нужно показаться дома, затем поехать к друзьям. Днём Борис прислал СМС: «Есть новые сведения касательно собирающейся палеонтологической экспедиции». Это был своего рода код, значащий «Необходимо встретиться». В интернате доктор после встречи с Адой на кладбище не показывался, официально он захворал и ушёл на больничный. На самом деле же посвящал всё время поискам информации, которая пролила бы свет на то, что доподлинно происходит с Адой, где она сейчас и как им быть дальше. Борис, как он говорил, встречался с хорошими знакомыми из научной среды и под прикрытием легенды – мол, собирается написать объёмный труд, рассматривающий различные аспекты и причинно-следственные связи психологии человека с его физиологией – получал много прелюбопытнейшего материала, за изучением которого пропадал часами. Также, по словам Бориса, он, отринув рамки приличия, напомнил о себе некоторым власть имущим мужам, имевшим перед ним как медиком некоторые благодарственные обязательства, и большие начальники теперь любезно делятся с ним интересной ему информацией, к коей имеют доступ согласно своим профессиональным обязанностям. В первый день бурной поисковой деятельности доктора Алексей воспрял духом и обнадёжился, что они узнают тайну Ады и найдут её, понимая, как и чем ей можно помогать, не рискуя своими жизнями, но к концу второго дня его чаяния обратились в прах. Борис присылал кодовое СМС, они встречались, и он тараторил им сущую белиберду, за уши притянутую к сложившейся ситуации. Валентина проглатывала ерунду, говоримую доктором, совсем не замечая горечь чуши в той, и светилась оптимизмом. Григорию и Алексею оставалось притворяться, что и они верят в ахинею, несомую Борисом, лезущим из кожи, дабы любимая женщина не чахла в депрессии и отчаянии. Доктор так увлёкся этим процессом, что сам, похоже, уверился в своём придуманном бреде. Возвёл его в истину в последней инстанции. По крайней мере когда Григорий, воспользовавшись уходом Валентины попудрить носик, напрямую сказал: «А не заливаешь ли ты, Борисыч? Больно на кашу из топора похожи твои россказни. Ты признайся, носатая шельма, не трави душу надёгой напрасно, мы с Лёхой не попы, за ложь во благо не осудим! И продолжим поддерживать тебя, очкастый сыскарь, в твоём спектакле», – Борис побагровел и, сердито сверля их глазами, сдержанно произнёс: «Я не намерен оправдываться. Ваше право верить мне и быть вместе со мной и Валенькой или уйти, искать Аду самостоятельно либо забыть о ней». Они остались, но верили, что милиция прослушивает их телефоны и читает СМС; что правоохранительные органы, так сказать, взяли под колпак всех работников интерната. Не сомневались они и в правильности выбранной тактики – вести себя на работе друг с другом исключительно как коллеги. А доверия побасенкам Бориса в них больше не было. Сколько бы новых изумительных фактов из истории цивилизации, странных медицинских документов, сведений о за последние дни случившихся страшных и загадочных событий он ни приводил, Григорий и Алексей лишь изображали согласие с ним. Искренне между собой жалели Валентину, слепо верящую изысканиям доктора, ждущую, что он обязательно отыщет Аду, может, через неделю, месяц, год, десятилетие, но непременно найдёт, и они ей помогут быть человеком хотя бы при свете солнца. А ночью она будет та, кто есть – оборотень, уникальный зверь, рождённый от двух разных видов полуволков-полулюдей.

- Чушь… - буркнул Алексей, привалился спиной к опоре – автобусной остановке. – Если ты вернёшься, то сама. Тебя никому не найти, кроме них. Этих большеглазых зеленокожих сволочей, что играют с людьми, притворяются богами, ставят над нами эксперименты. Мы для них лабораторные мыши… - прошептал парень. Поднял взгляд на тёмно-синее, постепенно растворяющееся в неотступно приближающейся ночи небо. – Вы саран… нча! Жест-т-т-то-о-окие ур-роды! И н-на-стоя-щ-щий Бог вас однажды сожжёт! Вс-с-сех! – с волнением и гневом выкрикнул он.

Совсем рядом, за кустами одичавшей сирени, густо росшей на обочине дороги, раздался сдавленный саркастичный смешок.

Алексей без задней мысли бросился к зарослям. Продравшись сквозь них, он замер, покрываясь холодным липким потом. За кустами никого не было. Только густые широкие вечерние тени.

- Н-не вернулась. Пок-казалось, – пробормотал Алексей и прошёл к остановке. Сердце в его груди билось часто, испуганно и тревожно. По спине бегали ледяные мурашки, и разум угнетало чувство, будто он только что стоял лицом к лицу со смертью, но не увидел её, а она не узнала его. В тревожном состоянии, близком к панике, парень дождался автобуса и вошёл в него, будучи бледней мела. Изрядно уставшего вида пожилой водитель бросил на него сочувственный взгляд и, не приняв деньги за проезд, пробурчал:

- Измученным приведениям из дома ужасов бесплатно.

Алексей кивнул, едва слышно сказал «Спасибо» и, пройдя в глубь автобуса, присел рядом с чахлой старушкой. Страх медленно разжал свои костлявые пальцы, освобождая сердце юноши от ощущения сдавливающего могильного холодка. Чувство, что за ним наблюдают, оставило Алексея. Он несколько расслабился и облегчённо выдохнул.

- Тяжёлый день, внучек? – прошепелявила старушка и, не дожидаясь ответа, начала делиться своими горестями.

Всю дорогу до Краснодара Алексей отчасти думал о своём, отчасти участливо выслушивал, очевидно, совершенно одинокую бабульку. Изредка поддакивал ей, сетующей на трудную жизнь и нерадивых слуг народа, отъевших свиные ряхи на казённых харчах, а ей, в войну девчонкой раненых под пулями с поля в траншею таскавшей и в совхозе остатки здоровья и молодости за мизерную пенсию загубившей, путёвки в санаторий-то сейчас и нет. Не положено, мол, говорят… Когда автобус остановился, достигнув конечной остановки маршрута, Алексей, поддерживая под руку старушку, выходя с ней из автобуса самыми последними, сказал уверенным голосом:

- Вы обязательно подлечитесь в хорошем санатории у моря, – и посоветовал бабушке обратиться к редактору одной местной краевой газеты, сказал, где того найти, чтобы поговорить в нерабочей обстановке. Ободряюще потирая старческие руки, парень заверил женщину, что этот отзывчивый человек, однажды посодействовавший его семье в благополучном решении тягостной ситуации, и ей поможет, заставит проснуться совесть у некоторых начальников, у которых она ещё есть.

- Дай Бог тебе богатырского здоровья, внучек! – прошепелявила бабулька с наворачивающимися на мутные глаза слезами.

Алексей поблагодарил старушку, вздрогнул от вернувшегося неприятного и пугающего чувства, что за ним пристально наблюдают, нервно огляделся без надежды найти взглядом Аду и предложил женщине проводить её до дома.

- Да зачем, внучек… Я сама доковыляю, тут недалеко, – отказалась бабулька. – Твоё дело молодое, бежать к друзьям весёлым или к девчонке шустрой, - старушка улыбнулась. - Я вот ещё помню, как мой дед, царство ему небесное, ко мне на свидание после работы под полуночь прибегал. Ух и резвый же был он жеребец! – она весело крякнула. – Беги, внучек, мне-то спешить некуда, и ты мне уж помог, храни тебя Бог!

- Ну, может, всё-таки, - замялся Алексей, - время позднее, а вы одна… - Ему было тревожно на душе, и он сам точно не понимал, то ли больше остерегался оказаться один на один с чувством зайца, схваченного взглядом лисы, то ли оставить пожилого человека наедине с таящей неясную опасность близкой ночью. – Давайте провожу. Мало ли, время сейчас небезопасное, – многозначительно заключил он и вновь огляделся.

- Да кого мне бояться, внучек? И чего? Я войну прожила, такое видела и снесла… - старушка махнула сухощавой рукой. – Ступай, соколик! – Она его перекрестила и, развернувшись, неторопливо зашаркала ногами, держа путь к ближайшим светящимся огнями в окнах многоэтажкам.

Алексей вздохнул и, ссутулившись, побрёл в противоположном направлении. Если бы он обернулся, то очень удивился, увидев, как до того медлительная старушка неожиданно резво свернула с тротуара и скрылась в отбрасываемой под светом фонаря густой тени высоких тополей. А буквально через несколько секунд из-за деревьев вышла рыжая дворняжка, облизнув хитро выглядящую, прямо можно сказать улыбающуюся морду. Собака тявкнула, смотря в спину парню, и посеменила за ним следом. Где-то поблизости раздались несколько коротких лаев. На другой стороне дороги тень, не принадлежащая ни чему, метнулась с пешеходной дорожки за припаркованный автомобиль.
***
Краснодар.

Квартира Бориса.

- Может, ему позвонить? Время почти чёртов час, а его всё нет. Не сотворил ли пацан дурость? Может, на кладбище отправился или на крышу высотки забрался и стоит на краю, думает… - мрачно проворчал Григорий и поёрзал, сидя на диване, теребя в пальцах мобильный.

- Типун тебе на язык! – Валентина бросила на повара негодующий взгляд. – Алексей не сделает глупость. Он обещал. И тем более он не поступит бездумно, когда мы с каждым днём приближаемся к открытию, как помочь Аде и встрече с ней, так, Боренька? – Женщина поднялась с кресла и направилась к любимому мужчине, глядя на него переполненными восхищения и воодушевления, но немного тревожными глазами.

- Да-да, голубушка моя. Определённо ближе и ближе, – оторвав взгляд от страниц увесистой книги, сказал стоявший у стеллажа домашней библиотеки Борис. И тепло улыбнулся подошедшей Валентине. – Алексей морально ответственный и духовно сильный молодой человек, нам нечего опасаться, что он выкинет некий роковой фортель. – Борис посмотрел на наручные часы. – К тому же, Григорий, до часа ночи ещё далече, сейчас только без двадцати минут полночь, и нет веской причины нарушать установленный нами порядок конспиративной связи.

- А если у меня в нутре ноет, чуйка как когтями скребёт по сердцу, что поганые у парнишки дела? – повар воткнул хмурый взгляд в доктора.

Валентина охнула.

- Ну-ну, душенька моя, - Борис поцеловал руку прижимающейся к его плечу женщины. – Ни к чему волноваться прежде срока. Нервные клетки необходимо беречь. А вы, Григорий, - в голосе Бориса прозвучали металлические нотки, - вместо того чтобы своей беспокойной мнительностью стращать Валеньку, пойдите на кухню и выпейте пятьдесят грамм коньяка. Глядишь, ваша когтистая чуйка и успокоится.

Повар встал с дивана и буркнул:

- Выпью сто, ты не обеднеешь, спокойный ты удав очкастый.

- Гришка… - засверкала глазами Валентина.

- Тише, Валюша, – доктор мягким тоном и нежным прикосновением пальцев к губам женщины остудил её пыл. – Мне совершенно не обидно сравнение со змеёй. Символом мудрости и врачевания, – он улыбнулся. – Можете употребить и двести грамм, лишь бы на здоровье вам, Григорий.

Повар с ехидной ухмылкой ушёл из гостиной.

Борис закрыл книгу, поставил её на стеллаж. Поправил очки. Заключил лицо Валентины в ладони.

- А для меня действенней самого крепкого спиртного напитка сладостный поцелуй твоих медовых уст. – Мужчина соединил свои губы с губами женщины.

- Она вернётся, Боречка, не переживай. – С замутнённым дурманом счастья взглядом Валентина погладила по голове любимого, прижимаясь к нему всем телом.

- Ещё надеюсь на это, Валюш, - с тоской и горечью произнёс он, зарываясь носом в распущенные, приятно пахнущие ромашкой волосы женщины. – Она же совершенно домашняя, и двое суток уже там, где множество жестоких людей, злых псов, машины… - Борис тяжко вздохнул. – И как я, дурень учёный, проворонил, когда она выскочила за дверь? Надо же такой оказии, грозящей бедой, случиться, да в такие дни… Главное досадно, что в её поисках в отличие от Ады можно полагаться только на слепой случай, ни полезные связи с большими начальниками, ни логика не пом…

Борис осёкся. В квартире зазвучала трель дверного звонка.

- Я открою! – несколько невнятно крикнул Григорий, выбегая из кухни жуя и держа в руке бутерброд с копчёной колбасой.

На восторженное восклицание повара: – Лёха, ты следопыт матёрей Чингачгука — Большого Змея! – Валентина и Борис поспешили в прихожую.

- Смотрите, кого я у подъезда встретил. Беглянку Фиби… – Алексей погладил довольно мурлыкающую у его груди пламенного цвета кошку.

Борис благодарно кивнул и протянул руки к своей питомице.

- Мяяуу… - с ленцой протянула кошка, смотря на хозяина светло-голубыми глазами, выразительными и проницательными, будто человеческие.

- Это и всё, что вы хотите сказать в своё оправдание, мадемуазель? Стыдно, душенька. Я бы ваше неподобающее поведение мог понять, будь вы котом, но вы же леди, и так неприлично поступать, – воркующе произнёс Борис, почёсывая довольно урчащую кошку за ушами. – Сбежать из дома, как хулиганистый мальчишка, и не подумав, что папочка будет ужасно волноваться, переживать… Ай-яй-яй. Отшлепать бы вас, дорогуша, да вы девица и польз…

- А может, уже и не девка, - перебил Григорий доктора, хлопнув того по плечу и подмигнув, - и быть тебе скоро вместо папочки дедушкой! – повар захохотал. Тыкнул в Валентину ополовиненным бутербродом и добавил: - А тебе бабулей, если со свадьбой поторопитесь. – Засмеявшись громче прежнего, Гришка отскочил назад, избегая тумака от покрасневшей Валентины, и забежал за снявшего обувь и уже распрямившегося Алексея. – А так как эта киска меня не очень любит, тебе, Лёха, самому быть крёстным у её хвостатых, а я, чур, у твоих с Кусакой буду вместо этого носатого зануды.

- Григорий, - строго заговорил Борис, - шли бы вы… - он кашлянул, – друг мой, ещё выпили, на сей раз крепкого кофе.

- Слушаюсь, начальник. – Повар, посмеиваясь, крепко обнял растерянно-смущённого парня и фактически потащил его в кухню. – Слышал, Леха, что доктор велел? Крепкого кофе хряпнуть. А крепче кофе чем с коньяком не бывает.

- Гришка! Чёрт же ты толстый, оставь мальчика. Сам пей своё дурящее голову зелье! – потребовала Валентина, идя вместе с Борисом следом за хорохорящимся поваром.

- Нет, мадама Валентина, ваш мудрющий сыч, царь нашей банды, велел «шли бы ВЫ», мы и пришли, – ехидно изрёк Григорий, усадил Алексея за стол. – Так что с Гришки взятки гладки. Все претензии к Борисычу. – Повар откусил хороший кусок от бутерброда. – А мы выпьем за Удачу следопытов, пока вы там будете разбираться и слюнями после меняться, – промычал он едва разборчиво. Потрепал парня по шевелюре и прибавил: - Так, Лёха?

Парень, пожав плечами, неуверенно кивнул, но тут же встрепенулся и сказал:

- Да, выпьем, и побольше!

Скрипящая зубами Валентина, сверлившая сердитым взором Гришку, с довольной физиономией отходящего от стола, запихивая остатки бутерброда в рот, переменилась в лице. Присев на стул рядом с Алексеем, она взяла его за руку и с доверительной интонацией поинтересовалась:

- Что-то случилось в милиции? Ты же с утра должен был посетить следователя, в интернате я у тебя спрашивать не стала, как прошёл разговор и что он хотел… Тебя не мучили? Не давили, пытаясь принудить к какому признанию?

Алексей, хмуро сдвинув брови, ответил:

- Следователь был как обычно вежлив, но я заметил, в нём пропало прежнее спокойствие и уверенность. Он старался не подавать виду, только его явно что-то тревожило. И мне кажется, ему было страшно. А вопросы он задавал теперь какие-то странные. Непонятно как могущие быть связанными с поиском Ады. – Парень залпом осушил полкружки коньяка, протянутой ему Григорием. Закашлялся и жадно задышал.

- Закусывай, боец! – с весёлой усмешкой повар дал покрасневшему Алексею кусок колбасы.

- Гришка, подлец ты этакий... – зло засверкала глазами Валентина.

- Чего подлец сразу?! – повышенным тоном перебил женщину Григорий. – Я другого кофе, может, варить не умею! – он хохотнул.

Валентина, сжимая кулаки, заскрипела зубами, но Борис с глубоко задумчивым лицом положил ей руку на плечо. Женщина, смерив Григория уже не гневным, а пренебрежительно-жалостным взглядом, расслабляясь, тихо твёрдо сказала:

- Свою печень можешь гробить сколько угодно. А мальчика спаивать не смей. Не то до цирроза не доживёшь.

Григорий, ухмыльнувшись, поднял руки в знаке «сдаюсь» и, отойдя от стола, взял с полочки бутылку коньяка, хлебнул прям из горла. Буркнул:

- Я и так не доживу.

Алексей судорожно сглотнул. Валентина, бледнея, нервно бросила:

- Не неси пьяную чушь!

Повар повёл плечами и грустно хмыкнул.

- Друзья, - вышел Борис из задумчиво-отрешённого состояния, - давайте последовательно и рационально рассматривать и решать наши проблемы и тревоги. – Он погладил кошку, она протяжно мяукнула, словно соглашаясь со сказанным. – Алексей, голубчик, что за вызывающие недоумение вопросы задавал тебе следователь?

Парень поёрзал на стуле и, немного запинаясь, поведал, что ему показывали не очень чёткие фото какой-то девушки миниатюрной комплекции с волосами розового цвета. Спрашивали, не видел ли её когда-либо, возможно, мельком. Не замечал он, приходил ли в интернат чем-нибудь подозрительный мужчина, возможно, с длинными волнистыми каштановыми волосами? Не известны ли ему какие-либо подробности о личной жизни Анжелы Петровны? Что он знает о Садыке Музафарове? И какие детали о детстве и отрочестве Ады Казариной ему известны? Следователя интересовало всё, любая мелочь, которой, возможно, девушка могла поделиться с во время их общения.

- Гришка, налей мне рюмку, – дрожащим голосом велела Валентина и добавила удручённо: - Они узнали что-то важное и плохое и роют моей девочке ловчую яму.

- Нет. Менты хотят, чтоб мы её вырыли за них. – Григорий поставил на стол кофейную чашку, до краев наполненную крепким напитком насыщенно-янтарного цвета. Грузно приземлился на стул и хлебнул из горла мёртвой хваткой удерживаемой бутылки. – У меня завтра с утра свиданьице с нюхачом! – он зло оскалился. – Божусь, завяжу с зелёным змеем, если следак мне другие вопросы задаст, чем тебе сегодня, Лёха.

Валентина, выпив жгучую, обладающую богатым вкусом жидкость, морщась, подавленно сказала:

- Мне к следователю завтра в обед, я тебе уже говорила об этом, Боренька? – Она посмотрела на доктора с ожидающей какого-то чуда надеждой.

- Да-да, Валюш, ты упоминала об этой нерадостной новости. – Доктор поправил очки, подвинув их указательным пальцем ближе к хмуро сдвинутым бровям. – Я же, друзья, обязан прибыть на дознание завтра после обеда. И полагаю, вы, Григорий, совершенно правы, очевидно, нас пытаются использовать для обнаружения укрытия Ады. Но следственные органы, видимо, не вполне уверены, что мы знаем, где она, и имеем ли действительно касательство к её исчезновению, как и к пропаже… - Борис плотно сжал губы, на его лице проступило сомнение. – Ну, об этом немного позже... Сейчас важней определить, по каким правилам нам играть в коварную забаву, навязываемую следователем, – доктор едва приметно улыбнулся. – Правоохранительные органы считают, что умней нас, – мы их сильно огорчим. Итак, друзья, - в голосе Бориса зазвучали нотки торжественности; он стал походить на генерала, произносящего перед верными солдатами воодушевляющую речь, – следователь чает услышать от тебя, Валюша, меня и Григория сходные с ответами Алексея сведения, и тогда нами, позволительно мне будет сказать, займутся вплотную, словно заговорщиками, готовившими покушение на батюшку-царя. Вероятно, могут всех или кого-то даже арестовать. Но мы...

- О господи! – охнула Валентина. – Если мы не побежим к Адочке, то нас посадят за решётку, чтобы её выманить?! Покажут сидящих в клетке, как зверей! И будут ждать её с ружьями! – Её воображение зарисовало жуткие кровавые картины.

- Мы такого развития событий не допустим, – уверенно сказал Борис и нежно, успокаивающе провёл рукой по голове женщины.

- Волчары позорные, - со злостью забасил повар и грязно выругался, вложив в жёсткие матерные слова решимость попотчевать всю милицию своим детородным органом, но не дать следователю найти Кусаку.

- Григорий, я бы вас попросил... не высказывать при даме омерзительные вещи. Будь я у вас дома, я бы промолчал, но так как вы у меня в гостях, то требую: будьте деликатней в речи, – сказал доктор с пониманием во взгляде, но осуждающим тоном.

- Извиняйте... – проворчал Григорий и потупил взор в горлышко бутылки.

- А-а-а как не позволим использовать нас и п-почему он д-дог-гадывается, что Ада, - Алексей запнулся, посмотрел в черноту окна, - друг-гая? А эти его в-вопросы... – Парень потёр тревожное бледное лицо заметно подрагивающими ладонями. – К чему они?

- Дорогие мои, если никто из вас не будет меня перебивать, я всё обстоятельно объясню за несколько минут. Иначе мои пояснения растянутся до следующего утра, что для нас есть непозволительная губительная роскошь, посему обуздайте волнение и слушайте. – Призывающе, отчасти мягко, отчасти настаивающе произнёс Борис. Выдержал паузу, убеждаясь, что ему вняли, и продолжил уже холодным, лишённым эмоций и чувств голосом: - Я, Григорий и моя душа Валенька запутаем следователя. Будем ему беспардонно лгать. Он услышит от нас то, чего не ожидает. Я напишу каждому из нас его роль в спектакле «Петляющий заяц», старательно исполнив который, мы уведём след взявших ищеек далеко от их цели. Следователю интересно узнать про девушку с розовыми волосами, Садыка, детство Ады и таинственного мужчину... Что ж, каждый из нас подбросит ему пищу для размышлений; тем мы выиграем бесценное время. – Борис обвёл вдумчивым проницательным взглядом сосредоточенные лица своих преданных солдат. – Да, вероятно, следователь знает, что Ада не человек. Точнее, получеловек-полузверь, уникальнейший образец межвидового скрещивания мистическо-мифологических существ. – Борис прямо засиял восхищением, а его глаза лихорадочно заблестели. Однако он буквально сразу же подавил в себе эмоциональный всплеск. Холодно посмотрел на скептически хмыкнувшего Григория и скрипнувшего зубами Алексея. – Может казаться, что мои слова не вполне разумны, но у меня достаточно косвенных доказательств их верности. И страх, который вы, юноша, заметили в следователе, – одно из них. Очевидно, на него оказывает давление некая спецслужба, питающая интерес к подобным Аде созданиям. Потому ему нужно узнать, кто такая девушка с розовыми волосами. Я полагаю, она оборотень, как и некий таинственный подозрительный мужчина, якобы могший посещать интернат. Возможно, стоящая за следователем спецслужба предположила, что эти двое разыскивают Аду вместе либо по отдельности, так как между этими двумя, вероятно, существует вражда. Как, допустим, волк и леопард не испытывают друг к другу симпатии. – Кошка, потянувшись на руках Бориса, громко мяукнула, будто подтверждая его слова. Губы доктора дрогнули, растягиваясь в легчайшей улыбке, и он продолжил: - А Фиби, должно быть, сообщила, что не любит ни тех, ни других. Но Ада ей наверняка понравится, потому что у них чрезвычайно схожие характеры. – Он поцеловал мурлыкающую домашнюю любимицу в макушку. Кошка тихо мявкнула и вдруг спрыгнула с его рук на стол и сиганула на колени к Алексею. Свернулась калачиком и довольно заурчала под его нежно гладящими пальцами. – Борис тепло улыбнулся. – Вот, я же говорю, весьма идентичные натуры! Что добавляет мне уверенности в том, что Ада, скорее всего, вернётся к нам раньше, чем мы обнаружим её сами. Поэтому, друзья, мы обязаны подготовиться, чтобы, как только наша встреча состоится, немедля бросить всё нажитое и бежать с нашей уникальной девочкой хотя бы и на край света. Иного пути у нас нет, если мы желаем оберегать её и быть ей чем сможем полезны. Своих родственников я уже предупредил, что вскоре собираюсь уехать со старым приятелем в исследовательскую миссию в Южной Америке. Имеющуюся наличность завтра сниму с банковского счёта и переведу в доллары США. Также продам часть имущества, автомобиль оставлю, так как он может нам пригодиться, и на квартиру торг не объявлю, дабы сыну было наследство и не вызвать у наших конкурентов по поиску Ады преждевременной убеждённости в наших намерениях. – Борис испытующе посмотрел на хлебнувшего коньяка повара. – Григорий, в том, что Валюша и Алексей без колебаний расстанутся с тем материальным, чем обладают, и покинут знакомых и родных, бросившись в неизвестность ради девочки, последуют за Адой даже в преисподнюю, у меня нет и толики сомнения. А вы с нами?

Григорий тяжело вздохнул, горько усмехнулся, замутнённым алкогольным дурманом взглядом едва коснулся Валентины.

- А мне, окромя своего толстого зада, проспиртованного моторчика и дружного с матерщинствами языка, терять нечего. Да и кроме как Кусаке Гришка никому до слёз не радостен. И вы, вшивая интеллигенция, без меня-то загнётесь всяк быстрей, чем со мной, партизаны ж из вас как из меня балерун, – проворчал повар. Поднялся и, покачиваясь, отошёл к окну. Хлебнул из горла и, привалившись плечом к оконной раме, уставился в темноту ночи.

- Спасибо, Григорий! Мне искренне приятно, что вы будете с нами, – сказал Борис. Поправил очки. Став позади сидящей словно каменное изваяние Валентины, положил руки ей на плечи и, мягко их массируя, продолжил сосредоточенным голосом: - Следствию любопытно детство Ады по причине, что есть теоритическая вероятность: она не дочь тех, кого считает родителями. Допустима подмена в роддоме. Конечно, те, кто напугали следователя, стремятся отработать эту гипотетическую ниточку, проверить, не приведёт ли та к другим особям человекозверей. Подумайте, ведь возможно, те присматривали за Адой, пока она росла, ждали, когда она начнёт меняться. Быть может, девушка с розовыми волосами – биологическая мать Ады. А может быть, её сестра... А тот мужчина... Ну, это всё лишь догадки, а вот что совершенно точно, так несколько нетривиальных криминальных событий, произошедших в Краснодарском крае в районе Краснодара и Сочи с ночи, когда Ада покинула интернат. Говорить о некоторых из них мне больно, но необходимо, ибо явно они – плод скорбный деяния нашей девочки. – Борис присел за стол и взял Валентину за холодную дрожащую руку. Алексей, уперев локти в столешницу, спрятал лицо в ладонях. Григорий повернулся от окна и, буркнув «Упокой, Господи, их души!», сделал большой глоток из почти опустевшей бутылки.

- Сколько... – едва слышно простонала Валентина.

- В общей совокупности не менее тридцати, – тихо с угрюмой миной ответил Борис.

- Кто они, как? Она их съела... – На глазах женщины выступили слёзы.

- В основном это были преступники, наркоторговцы, – доктор глубоко вздохнул. – Мне очень жаль, Валенька. Ада хищник, которому для выживания недостаточно лишь плоти и крови животных, но она, без сомнения, понимает, что делает, и придерживается некоторой морали в выборе жертв.

- Так много... – сокрушённо протянул Алексей. – Я-я-я не х-хочу вверить.

- Я тоже не желал... голубчик, - с печалью натужно выдохнул Борис. – Но факты упрямая вещь. Не буду о тех, в коих есть часть домыслов. Приведу достоверные. Тот внедорожник, на котором Ада приехала на кладбище, я запомнил его госномер, и мой должник из компетентных органов установил по ним владельца. Автомобиль принадлежал Садыку Музафарову. Весьма известной в криминальных кругах личности, на данный момент официально считающейся пропавшей без вести. Ну, мы-то с вами, припоминая видимое в машине, прекрасно понимаем, какова его судьба в действительности, хотя милиция предполагает, что он похищен. У них есть снимки с дорожных камер и описания девушки, бывшей за рулём, в которых я без труда опознал Аду. В Краснодаре у неё произошёл конфликт с группой мужчин: то ли она врезалась в их дорогой автомобиль, то ли они намеренно подставили его под удар, чтобы далее вымогать более значимую сумму, чем на самом деле требовалась для ремонта, важно это не нам. Суть в том, что она в итоге пощадила лишь одного из них, он в больнице в тяжёлом состоянии, но жив, как сам утверждает, лишь потому, что просил его не убивать ради беременной жены. – Борис поднялся. Подступив вплотную к беззвучно роняющей слёзы Валентине, наклонился, поцеловал её в лоб и, нежно сказав: - Сейчас вернусь, – покинул кухню.

- Ада н-не чуд-довище. В ней в-всё-ё р-р-равно е-есть д-добро и с-свет! – Алексей шмыгнул носом, рукавом промокнул увлажнившиеся глаза.

- Мне безразлично, даже если уже нет, лишь бы она понимала, что я её люблю, – сказала Валентина.

- Надежда подыхает последней, – горько усмехнулся Григорий. Поставил на подоконник бутылку и сел на пол, привалившись спиной к батарее отопления.

- Валюша, прошу... – Вернувшийся Борис протянул женщине носовой платок. – Итак, друзья, у Ады всё ещё есть гуманистические принципы, для её хищной натуры более значимые, нежели звериные инстинкты. С чем вас и себя поздравляю! – Доктор, даря счастливую улыбку Валентине, поправил очки и присел на стул. – Надо бы заметить, конечно, что наверняка все из оставшихся в Аде человеческих моральных устоев имеют твердую, прочнейшую опору на сплаве из её бывших, порождённых людской душой и разумом чаяний, мечтаний и стремлений с нынешними желаниями, потребностями и необходимостями, диктуемыми умом и телом зверя. Как для Ады, так и для нас это есть препрекраснейшее событие, что они совпали. Убеждён, что это так и произошло и что в нашей девочке навсегда останется это яркое ядро света, позволяющее нам быть рядом с ней. – Борис, преисполненный воодушевления и некой одухотворённой таинственной задумчивости, вдохнул полной грудью и дрожащим голосом тихо добавил: - В качестве членов её стаи, её семьи.

- Гришка слишком мало выпил, чтоб понять, об чём этот ботан четырёхглазый мелет. Лёха, переведи! – с трудом ворочая заплетающимся языком, изрёк повар и глупо ухмыльнулся.

Парень нервно дёрнул плечами вверх и явно нехотя буркнул:

- Хочет зам-муж...

- Ребёнка она хочет, быть матерью, – прошептала Валентина, сочувственно глядя на юношу.

- Я з-з-знаю! – внезапно с яростью вскрикнул Алексей. Подскочил на ноги и, крепко прижимая к груди кошку, заметался по кухне. – П-понял! А-а-а-а к-как? А-а-а мож-жет, уж-же?! – с болью прокричал он. – Бер-ременна! П-п-поэт-тому т-так мн-но-ого у-убив-вает? – Парень резко замер, оказавшись у окна. Его лицо сделалось непроницаемым, и он медленно опустился на пол, сев рядом с поваром.

Григорий с грустной миной положил руку Алексею на плечи.

- Послушай совет глупого алкаша: чтоб не стать, им наплюй на мозги. Главное чувства... и тот отец, кто воспитывает, а не тот, кто надул девке брюхо. Ты ещё ничего не потерял, закусил, пацан? – строгим тоном, но с заботой во взгляде спросил Григорий. Алексей кивнул. Повар одобрительно потрепал его по голове.

- Вероятность беременности Ады на данный момент ничтожно мала. Скорее будет верным допущение о способности хотя бы одного человека из всей популяции без использования технических средств дышать под водой, – безмятежно улыбнулся Борис. – Вам, юноша, пока нет повода для беспокойства в этом плане... количество употреблённых ей в пищу людей говорит лишь о нужных её организму, бесспорно, продолжающему ускоренно меняться и крепнуть, в большом количестве питательных веществах. А если Ада и решится спариться для продления своего рода, то определённо, судя по её личностным характеристикам, выберет того, к кому испытывает эмоциональную привязанность и питает глубокое доверие. Но, должен вас предупредить, дабы вам не морочили голову сладкие иллюзии, выражусь не научным языком, а простым, доступным для понимания нетрезвым от треволнения чувств разумам образным сравнением: тигрица может захотеть спариться со львом за неимением в доступности тигра, и у них есть здравый шанс на появление потомства, но сильно сомнительно, дабы тигрица пожелала сексуальных отношений с благородным оленем. А даже и свершись такое диво, на плоды сего чуда любви рассчитывать есть верх оптимизма, чистый фанатизм. Увы, Алексей, такова суровая истина матушки природы, – доктор сочувственно посмотрел прямо во влажные глаза парню. – Тебе необходимо заранее крепиться и смириться: даже если у вас завяжутся половые отношения, Ада, несомненно, постарается рано или поздно подыскать способного её оплодотворить самца своего вида либо близкородственного. Но, как верно заметил Григорий, подлинный муж для женщины тот, кто дарит ей ежеминутно понимание, поддержку, заботу, ласку и любовь. И более подходящего кандидата, чем вы, Алексей, я, честно, для этого почётного поста не представляю: в вас есть всё, чтобы никогда не огорчать Аду, лишь делать её счастливой, – доктор теплосердечно улыбнулся.

- С-спасибо! – зардевшись, произнёс юноша и чмокнул в нос мурчащую, трущуюся о его щёку головой кошку, стоящую на задних лапах, передние уперев ему в плечи.

- Пожалуйста! – с нежностью произнёс Борис. Вдруг помрачнел. Потёр переносицу перед очками. – Я, друзья, обязан вам сообщить очень тревожную и неприятную вещь. Мне не хотелось об этом говорить, расстраивать вас, но теперь приходится, так как тучи сгущаются. – Он нервно забарабанил пальцами по столу. – Вы думаете, что Анжела Петровна находится на больничном и оттого не встречается вам в интернате, но на самом деле после той злополучной ночи, когда наша девочка преподала ей жёсткий урок-наказание за халатное отношение к своим профессиональным обязанностям и поставление своего удовольствия выше сочувственного участия, помощи нуждающимся в заботе людям, Анжела Петровна пребывала в одной из городских больниц Краснодара, проходила лечение, направленное на устранение не физических, а психологической раны. После поучений Ады у неё случился сильный нервный срыв. Я с Сергеем Геннадьевичем, мы договорились не обнародовать эту информацию среди нашего дружного коллектива, где многие обожают перемывать косточки ближнему едкими языками. Такая вот возникла ирония судьбы: главную сплетницу оказалось надобно защищать от её же усердно исполняемого на работе занятия, – Борис хмыкнул, покачал головой и, продолжая выстукивать пальцами по столу беспокойные дроби, дальше заговорил севшим голосом: - А буквально давеча Анжела Петровна бесследно исчезла из больницы. Я подозреваю худшее... Дело в том, что согласно закрытым от прессы милицейским сводкам со дня ухода Ады из интерната в Краснодарском крае стали фиксироваться жестокие убийства, по характерным признакам свидетельствующие об охоте большого свирепого зверя на людей. Цепочка нападений хищника от Краснодара протянулась к Сочи, далее Новороссийску и вчера вернулась туда, откуда началась. – Борис подвинул стул и обнял горестно простонавшую Валентину.

- Терпеть не могла Анжелу, но она не заслужила быть куском мяса, – женщина заплакала и принялась промокать слёзы носовым платком, удерживаемым дрожащими руками. Доктор стал её успокаивать нежными словами и ласковыми поглаживаниями по плечам и спине.

- Ху...та – выругался Григорий и вяло махнул пухлой ручищей в сторону стола. – Кусака не той породы, чтоб тащить. На месте б кишки вырвала стерве! И прочих беляков сбежавшихся б порвала, как волчиха овец! Не она это, а черти! Им моя печень нужна и ваши мозги! Но вот им... – повар скрутил пару кукишей и, потыкав ими направо и налево, рявкнул: - Разглядели, вертухаи рогатые?! Подходи ближе, не прячься по углам в тени, я вам головы откручу! – Он попытался вскочить на ноги, но они его не послушали.

- Ох, горе ж ты горькое! – воскликнула Валентина, подбегая вместе с Борисом к растянувшемуся на полу Григорию, бурчащему матерщинства.

Вместе с Алексеем женщина и доктор подняли повара, клеймящего заплетающимся языком крепкими словами нечисть, и отвели в гостиную, уложили на диван. Убедили, что ему нужно поспать, а посланцев сатаны они от него одного до утра уж смогут отогнать втроём, и, как только Григорий забылся, вернулись на кухню. Провожаемые кошкой, деловито шагающей следом, игриво помахивая хвостом.

- Боренька, - женщина прижалась к доктору, с безмерной надеждой и волнением заглядывая ему в глаза, - ты думаешь, Ада где-то мучает Анжелу или уже... Может, мы ещё успеем выручить эту ужиху, на гадюку лишь временами похожую?

- Надобно мне для твоего меньшего беспокойства слукавить, да... – Борис с печальным вздохом повёл плечами и, погладив по голове женщину, продолжил более холодным тоном: - Нет такого права, обстоятельства совершенно непозволительные для лжи, даже если кажется, что она пойдёт во благо. В итоге нанесёт вред, подмыв между нами доверие. – Он поцеловал любимую в лоб. – Мы не сможем спасти Анжелу Петровну, даже если её бессмертная душа ещё не разделилась с бренным телом. Никак не сможем. И не потому, что найти затруднительно, где её предположительно держит Ада, хотя, позволю себе сказать, логово нашей девочки сейчас где-то довольно близко от нас. А оттого, что забрать у хищника смакуемую им сахарную кость – верх неразумности. Если только отбирающий не уверен, что он более сильный зверь, – Борис грустно улыбнулся.

Валентина, тяжело вздохнув, присела за стол.

- Близко, - задумчиво протянула она, - но так бесконечно далеко. Краснодар как стог сена, а Ада что иголочка в нём. И у нас нет огромного магнита. – Отчаяние исказило и без того угрюмое лицо женщины. – К нам ли Ада вернуться стремится, или только желание крови Анжелы, большей мести ей, привело её на время обратно?

Борис поправил очки, присел на стул, взял Валентину за руку.

- Я думал об этом. И пришёл к заключению, что без посторонней помощи кого-то весьма осведомлённого Ада не обнаружила бы, где находится Анжела Петровна. А у кого бы она могла спросить, где та есть, не заметив её присутствия в интернате? – доктор усмехнулся.

Сидящий на корточках Алексей, почёсывавший пузико сладко мурчащей Фиби, растянувшейся у его ног, вдруг засмеялся.

Валентина запереводила испуганный и недоумённый взгляд с юноши на мужчину, оторопевше прошептала:

- Директор...

- Да-да, моя душенька, - кивнул Борис, - именно Сергей Геннадьевич, наш уважаемый руководитель, плут, лицемер и подлец и ещё первый трус из первого десятка беспринципных личностей, готовых на что угодно ради благополучия своей шкуры. – Злобно-презрительная ухмылка коснулась уст доктора. – Очевидно, Ада навестила его, подкараулила у интерната и убедительно попросила ей помочь. Вероятно, она даже гостит у него дома. Но предвосхищу вопросы, сразу проясню – нам ни в коем случае не следует ехать туда или проявлять интерес к директорской персоне, дабы не навредить Аде в её планах. Ибо тот факт, что этот поганенький человечишка всё ещё жив и здоров, говорит о многом.

- О чём? – женщина совершенно растерялась.

- Ад-да ввернулась к н-нам, но о-он-на не о-одна! – с запалом произнёс Алексей и, взяв кошку на руки, распрямился. Загадочно улыбаясь, он прошёл к окну.

- Верно. Хм... молодой человек, а вы откуда такую догадку имеете? – изумился Борис.

- А вы? – спросил юноша, глядя в черноту ночи. На его лице были тоска, радость и ожидание.

- У меня за счёт логического допущения, что, вернись Ада не к нам, то, узнав у Сергея Геннадьевича, где Анжела Петровна, наша девочка его бы немедля убила. Свидетелей своей нечеловеческой природы она явно придерживается правила не оставлять без особых причин. Следовательно, наша пародия на Бонапарта здравствует неспроста. Да только больно хитро это продумано... сделать круг и быть под носом у милиции, пока та ищет ветра в чистом поле по всему Краснодарскому краю... чувствуется в этом хладнокровном манёвре опыт матёрого зверя. А наша душенька умна, однако ещё юна и, конечно, импульсивна. Так что, - Борис слегка развёл руками, - вывод напросился сам собой: у Ады уже есть друг или подруга из вида человекозверей. Ну-с, а вы, юноша, таки с чего...

- Сложил один плюс один. – Алексей повернулся спиной к окну. – Моё ч-чувство, что за мной следят, слова Гриши о чертях, прячущихся в тени, не глупость какая псих-хическая, если их прибавить к вашим сведениям и вопросам следователя. С Ад-дой девушка, и она из-зучает нас, – уверенно заявил он.

- А можно подробней, почему, Алексей, вы убеждены, что именно девушка? – Губы Бориса чуть растянулись в иронично-снисходительной улыбке.

- Сегодня, когда ждал автобуса на остановке возле интерната... – юноша, смущённо запинаясь, пересказал случившееся.

- Пришельцы... смешки за кустами... невидимки... странные тени... – потрясённо пролепетала Валентина. – Боренька, разве это может быть реальным? – Она схватила его за плечо. – Я боюсь сойти с ума! Ты говоришь о древних видах полулюдей-полузверей, Алексей – что это инопланетяне эксперименты ставят над человечеством... так что же на самом деле происходит с Адой?

- Валюш, - доктор осторожно отнял руку женщины от своего плеча и нежно поцеловал в центр ладони, - возможно, и я, и Алексей, мы оба отчасти правы и в тоже время в чём-то заблуждаемся. Что не может быть возможным в мире, где среди бескрайней чёрной пустоты космоса пылают звёзды и возле одной из них на голубой планете совершенно точно процветает разнообразнейшая жизнь? Полагаю, соединив свои судьбы с линией жизни Ады, мы однажды доподлинно осознаем всю правду произошедшего с ней и то, каков он, наш мир, не только на поверхности красочной обложки, а и внутри, по своей сути. Мы прочтём эту таинственную книгу, - доктор с мечтательностью на лице и лёгкой печалью в глазах вздохнул, - по крайней мере, сделаем всё, чтобы это сделать. А потом уж можем себе позволить и сойти с ума. – Борис с широкой улыбкой приподнялся со стула и тепло поцеловал Валентину.

Мяукнув с сахарными нотками, Фиби ткнулась мордочкой в губы Алексею.

- Скорей бы начать читать первую главу, а то застряли на предисловии, – посетовал парень, гладя кошку.

- Ну что вы, молодой человек... так пессимистично. По мне, мы всего в нескольких словах от конца эпиграфа. Я бы его так завершил: «Любовь возвеличивает грех до святости и уподобляет демона в аду ангелу в раю...» – Доктор встал. – Валюша, организуй, пожалуйста, чайку с бутербродами. Сейчас займёмся написанием небылиц для пытливого ума следователя. – Борис вышел из кухни.

- Или наоборот, разбивает сердце ангелу, и злое чудовище после бродит по земле, а не светлое создание порхает в небе, – удручённо пробубнил Алексей и тяжёлым, будто чугун, голосом прибавил, словно произнося мысли вслух: - Когда я потеряю надежду на встречу с Адой, я найду Кирилла и убью его. Он заплатит за то, что подрезал ей крылья...

Валентина, ставя на плиту чайник, плотно сжала губы: что бы она ни сказала, юноша бы не услышал её, не внял разумным словам, сорвался бы с места мстить тому, кого даже не знает, за боль потери, которую испытывает сейчас его душа.

В комнату возвратился Борис, держа в руке общую тетрадь и шариковую ручку.

- Молодой человек, а вы всё-таки убеждены, что у вас не нервишки расшалились и вы вероятную слежку компетентных органов приняли за надзор Нечта, относящегося к сверхъестественному? – спросил доктор, занимая место за столом.

- Когда чувствуешь, что голоден, это так и есть или лишь кажется... – пробубнил Алексей и, бросив тревожно-жаждущий взгляд в темноту окна, отошёл от него и присел на стул.

- В подавляющем большинстве случаев ощущение необходимости принять пищу абсолютно правдиво. – Борис открыл тетрадь и начал писать. – Что ж, будем верить вашему, так сказать, шестому чувству, безоговорочно. Сомневаться в вашем психологическом здоровье у меня нет ни малейшего повода. – Доктор оторвал взгляд от листа бумаги и пристально всмотрелся в глаза парня. – А сейчас, голубчик, что ощущаете, за нами следят в данный момент?

- Не знаю, но меня немного бросает в дрожь, когда гляжу в окно. И мне совсем не хочется выйти на улицу, – ответил Алексей, поёжившись.

- Прелюбопытно... – Брови на лице доктора задумчиво сдвинулись. – Неужто вы обладаете экстрасенсорным восприятием? Как бы нам это доподлинно проверить...

- Боря... – укоряюще строгим тоном сказала Валентина, ставя на стол тарелку с кусочками хлеба, покрытыми нарезкой копчёной колбасы. – На Гришке ставь сколько пожелаешь эксперименты, он тоже чувствительный ко всякому потустороннему после первой же рюмки.

- Хорошо, Валенька, – Борис улыбнулся, взял бутерброд. – Но, пожалуй, приятные процессом подготовки для Григория мои тесты мы отложим до более безмятежных времён. А сейчас вот что, юноша, - доктор снял кусочек колбасы с удерживаемого бутерброда и протянул облизывающейся кошке, - давайте-ка подкрепитесь и ещё раз постарайтесь более подробно поведать мне ваш разговор со следователем. А после я вам раскладушку в гостиной поставлю, и уж как рассветёт, отвезу домой. От греха подал... Батюшки! – воскликнул вдруг Борис и подскочил со стула, брезгливо бросая бутерброд на стол. – Руки-то не помыл! Алексей, оставьте животное и марш за мной в ванную.

Валентина тихонько рассмеялась.