Глава 1

Двадцать пятое июля две тысячи шестого года.

На улице шёл сильный дождь. Жирные ручьи стекали с крыши перед деревянным, выкрашенным белой краской двухстворчатым окном. Когда гуляка - ветер менял направление, шрапнель крупных дождевых капель ударяла по стеклу, и лежащая в комнате на старенькой кровати под тёплым одеялом девушка невольно вздрагивала. Её большие, просто огромные на фоне бледного исхудавшего лица, лихорадочно блестящие глаза впивались в окно. Девушка следила тоскливым, обречённым взглядом за россыпью стекающих по мутному стеклу капель, пока они, все до единой, не достигали рамы, и медленно переводила тускнеющий взор на покрытый тонким слоем мела потолок. Она отрешённо смотрела сквозь него, не желая дышать, думать, видеть… Капли барабанили по стеклу, и её глаза вновь жадно приковывались к окну, а сердце тихо, почти незаметно для неё словно прекращало существовать в груди и затем взрывалось, начиная беспокойно биться о рёбра, и вновь умирало. Но за окном был лишь дождь. Это он стучал в окно, а не пальцы любимого, когда-то - кажется, целую тысячу лет назад - клявшегося быть с ней вечно. Говорившего, что не оставит её, как бы она не изменилась, что бы с ней не случилось… Он обещал, что они будут вместе всегда. Клялся здоровьем матери, что его любовь бессмертна и сотворит чудо! И обманул…
На глаза девушки навернулись слёзы, заставив крепко зажмуриться. Теплые соленые капли побежали по её впалым щекам из-под опущенных век. Она всхлипнула, до боли прикусила губы и повернула голову к стене. На ней в обрамлении простеньких обоев с незатейливыми цветочками висела большая фотокартина с изображением изумрудного луга, на котором паслись две красивые лошади – вороной жеребец и белая, словно выточенная из мрамора, кобыла. За то, чтобы на один час,- нет, на одну минуту, - стать ей – белоснежной счастливой красавицей, бегущей по зелёной сочной траве с верным и сильным другом куда глядят глаза и желает сердце, девушка мечтала отдать свою бессмертную душу любому, кому она бы потребовалась. Однако ни её душа, ни она сама никому не была дорога и нужна в целом мире, но девушку это нисколько не ранило, уже нет. Раньше ей было ужасно больно от постоянно крутящегося в голове : «Почему я? Чем я такое заслужила? Чем я хуже наркоманов, серийных убийц и других негодяев?», но теперь понимала : будь она на месте свободных распоряжаться своей жизнью нормальных людей… там, за окном и пеленой дождя… ей бы тоже не было никакого дела до девушки, смотрящей огромными глазами странного цвета - не то бледно-синего, не то светло-серого, с вкраплениями малахитовой крошки. Немощной, тощей, с жидкими редкими прядями тона некачественного паршивого кофе волосами, не имеющей будущего, ущербной для верховного закона эволюции «Выживает сильнейший». Зачем-то годы цепляющейся за жизнь, которая давно поставила на ней жирный крест! Глупо и наивно верившей в чудо любви и ради него перетерпевшей много, невыносимо много боли – физической и душевной. Упорно гордо поднимавшей голову из грязной лужи мерзкой липкой жижи моральных унижений. Мечтавшей о невозможном и, стиснув зубы, тянувшейся к миражу стать женой, матерью…
- Обыденная случайность. Мой шарик в генетической рулетке судьбы выпал на чёрное, а любовь и «Жили долго и счастливо» - всегда на красном… - прошептала девушка чуть слышно, потратив на шепот последние силы, и вскоре, под стук дождя в окно, провалилась в не приносящий облегчения сон.
Солнце сияет за задним окном быстро едущего легкового автомобиля. Она жмурится и вертит головой . Слева и справа в украшенных ледяным узором окнах тянутся поля, укрытые искрящимся, словно бриллианты, снегом. Сладкий вкус розовой карамели на палочке тает на её языке, облизывающем конфету. Мама, красивая как Снегурочка, сидя впереди на обшарпанном сидении, громко разговаривает с огромным, словно великан, папой, ведущим машину.
- Я не позволю, чтобы наша дочь была подопытной свинкой! – мама поворачивается и смотрит полными слез синими глазами.
- Да пойми ты, мы для неё ничего не сможем сделать! В институте ей будут давать новые лекарства, которые в аптеки не поступят ещё лет десять, а может и двадцать! Это её единственный шанс прожить дольше! С нами у неё сколько?… Профессор сказала, что если это лёгкая форма болезни, то доживёт до пятнадцати! Но такая форма большая редкость. Таня, она и моя дочь! Я не хочу её хоронить вместо проводов в первый класс!!!
- Нет, Андрей! Врачам в институте наплевать, что будет с моим ребёнком, их волнуют лишь научные работы!
- Таня, да как же ты… Чёрт! Она ведь к ним всё равно попадёт, когда через два-три года не сможет даже глотать самостоятельно! Но будет поздно, и их новые экспериментальные препараты уже окажутся совершенно бессильны оставить нашу девочку с нами хотя бы на год-другой дольше! Мы не бросаем её в институте… словно сдали в интернат и забыли. Мы оставляем на лечение и будем проведывать… приезжать каждый месяц. Профессор говорила, что раз в три месяца, пока состояние будет позволять, даже сможем на неделю забирать домой!
- Я ей не верю! У неё холодный взгляд, будто у Фёдора…
- Какого еще, к чертям собачьим, Фёдора?
- Того, что из Остахова приезжает скотину забивать! Мы подпишем документы - и всё… Больше живой свою дочь не увидим!
- Таня, это настоящий бред! Мы живём при советской власти, а не в Гитлеровской Германии.
- Советской… где ты её видишь? Горбачёв проклятой перестройкой губит страну! Спекулянты теперь у нас будут в почёте, не…
- Таня, не начинай по новой! Перемены необходимы. Сколько можно терпеть тотальный дефицит?! И прекращай переводить наш разговор о жизни дочери на другие рельсы!
- А мне его не для чего переводить. Он окончен. Она остаётся с нами!
- Таня! – папа сильно кричит и смотрит на маму.
- Андрей, ГРУЗОВИК! – вопит мама.
Удар! Чёрнота и что-то жидкое, горячее брызжет по лицу девушки, вырывая её из страшного сна в ужасную реальность.
- Папа!.. Папа!.. - кричит она, рыдая, и вцепляется зубами в одеяло. Он не увидел, что она смогла глотать и через три, и через четыре года, что на своих ногах стояла на первой линейке с красивыми белыми пышными бантами на голове, а не лежала неподвижная, умирая в постели дома. Не он навещал её, а она… его могилу. Они с мамой приносили цветы и рассказывали ему только о хорошем в их жизни.
- Ада, девочка моя… - зашедшая в комнату полноватая, бальзаковского возраста женщина в белом халате присела на край кровати и нежно погладила по голове душащую в себе слабость девушку. – Кошмар приснился?
- Да. Я снова видела, как из-за меня погиб папа. – тихо произнесла Ада, отвечая нянечке по профессии и земному ангелу во плоти по сути, хорошему, доброму человеку – тёте Вале - единственной живой душе, с которой она общалась в интернате, в последнем тёплом приюте для отверженных и забытых, для тех, кто был чужим на этом празднике жизни, но ещё цеплялся зубами за солнечный свет. В последнем…перед холодной ямой в земле.
Тётя Валя вздохнула, через силу улыбнулась.
- У нас малиновый кисель и творожная запеканка на полдник. Но для тебя Гришка приготовит глазунью, а я побалую кусочком жареной свинины по моему фирменному рецепту и стаканчиком кубанского красного вина!
- А Гришка за такую неслыханную щедрость сколько стаканчиков запросил? Два? Или освинел вконец и бутылку потребовал? – в глазах Ады блеснул злой огонёк.
- За один, как и раньше, согласился. – Валентина встала и убрала одеяло с теряющегося в тёплой пижаме, щуплого донельзя тела молодой девушки.
- А что было у тебя в правой руке, когда он решил не жадничать? Не сковорода ли? – губы Ады растянулись в полуулыбке.
- Откуда ты… - на лице Валентины мелькнуло изумление. – Впервые увидев твои необычные большие глазки, я сразу поняла, что ты можешь смотреть ими сквозь стены, и что ты не человек, а пришелец! – она искренне улыбнулась.
- Да, ты проведала мою страшную тайну, но я знаю : ты хороший человек и никому её не расскажешь, поэтому я тебя не испепелю своими необычными волшебными глазами! – с горечью рассмеялась Ада.
Валентина от стены подкатила к постели инвалидное кресло. Наклонилась к Аде, аккуратно беря её на руки, и посадила в него. Застегнула на осиной талии и плоской груди девушки кожаные ремни, позволяющие Аде сохранять сидячее положение, затем открыла дверь.
- Едем принимать ванну, или выпуск новостей сперва посмотришь?
- Новости! – выбрала Ада. Новые события - трагичные и радостные - любые, в мире, который она скоро покинет, - ей были интересней, нежели одна и та же эмалированная ванна с привычной горячей, словно кровь и слёзы, водой!

***
Галактика Млечный путь.
Солнечная система планеты Земля.
В четырехстах тысячах километров от планеты Марс.

Маленькая, размером с песчинку розовая искра возникла в мрачной холодной пустоте. За секунду искра разгорелась до огромного пылающего светила и распустилась, словно бутон пиона, исторгая из своего красно-золотого огненного чрева серебристый треугольник. В размере он превышал полтора стандартных футбольных поля, массой был за пятьдесят тысяч тонн и являлся малым фрегатом типа «Игла», входившим в состав военно - космического флота союза Кассиопеи. Экипаж корабля по уставу должен был состоять минимум из пятнадцати биологических высокоинтеллектуальных объектов, но не мог превышать тридцати подобных единиц. На данный момент на судне был лишь один, отвечающий положению устава, объект. Он находился в рубке, залитой кровью, имевшей катастрофический вид после яростного боя с использованием ручного энергетического и кинетического вооружения. Те же уродливые следы отчаянного сражения - оплавленные отверстия, дыры с рваными краями, куски искорёженного металла, вырванные из стен и настила, обожжённые провода, торчащие, как обугленные веточки, из раскуроченных приборов - были внутри по всему кораблю. Тела двадцати одного члена экипажа и их фрагменты - от маленьких, размером с монету, до крупных, таких, как рука или голова,- лежали в основном количестве в зоне отдыха и инженерном отсеке.
Лепестки огненного цветка пиона сжались, будто их, каждый по отдельности, с ненавистью сдавила длань невидимого Герострата, и красно-золотой бутон исчах. Пропал, будто его и не было. Серебристый треугольник же стремительно направился прочь от красной планеты, метя своей вершиной в сияющий жёлтый круг звезды по имени Солнце.
- Тревога! А.А.К.Б.К. отключён! Системой мониторинга жизнеобеспечения корабля зафиксированы повреждения важных узлов и агрегатов судна, множественные ранения и гибель членов экипажа, обнаружено присутствие формы жизни класса Икс! Внимание! Эта чрезвычайно опасная форма жизни подлежит немедленному уничтожению! Угроза гибели корабля! Угроза биологического заражения! Тревога! Генераторы защитного поля ядра реактора Т.А.М. теряют мощность! Процент поступающего питания с протонно-ионных преобразователей равен тридцати трём и снижается! Процент вырабатываемой Г.З.П.Я.Р. энергии на уровне семидесяти пяти и падает! Стабильность ядра реактора Т.А.М. уменьшилась до девяносто одного процента! Синтез элемента Ноль сократился на четверть! Угроза выброса Т.А.М.! Угроза отказа системы М.Э.М. Запас элемента Ноль исчерпан, накапливание невозможно! Тревога! Потенциал рассеивания тепловой энергии радиаторов генераторов нейтрального поля баков антипротонов достиг критической отметки в девять процентов! Температура Г.Н.П.Б.А. превысила отметку восемь К! Угроза термоядерного взрыва максимальна! Рекомендации: заглушите реактор Т.А.М., активируйте систему К.С.А.. Включите маяк вызова экстренной помощи, или возобновите функционирование Автоматического Аналитического Комплекса Безопасности Корабля – разносился по рубке малого фрегата бесполый механический голос.
Сидящий в эргономичном кресле за пультом управления мужчина, облачённый в двухцветную изумрудно-чёрную, покрытую кровавыми пятнами и дырами военную форму, никак не реагировал на постоянное тревожное сообщение. Правильные черты лица были искажены болью. На его крепком теле зияли страшные ожоги и рваные, кровоточащие раны. То, что он ещё не только был жив, но и находился в сознании, для земного медика стало бы, несомненно, неопровержимым доказательством существования потустороннего мира! В левой руке мужчина держал скорострельный пистолет кинетического принципа действия, а дрожащей правой с усилием, медленно, дабы не ошибиться, набирал на дисплее цепочку из напоминающих арабскую вязь символов.
«Траектория полета задана. Вы уверены в конечной точке координат?» - высветилось на дисплее сообщение. Ниже ещё два - «Подтвердить точку назначения», «Отменить план полёта».
Мужчина искривил посиневшие губы в полуулыбке и коснулся указательным пальцем надписи на дисплее «Подтвердить точку назначения». С глухим хриплым стоном встал и, с трудом переставляя отказывающиеся подчиняться ноги, двинулся к выходу.
-Тревога! Процент поступающего питания с протонно-ионных преобразователей равен тридцати одному и снижается! Процент вырабатываемой Г.З.П.Я.Р. энергии на уровне шестидесяти трех и падает! Стабильность ядра реактора Т.А.М. уменьшилась до семидесяти процентов! Синтез элемента Ноль сократился до одной четверти! Угроза выброса Т.А.М. велика! Угроза отказа системы М.Э.М. велика! Запас элемента Ноль исчерпан, накапливание невозможно! Тревога! Потенциал рассеивания тепловой энергии радиаторов генераторов нейтрального поля баков антипротонов достиг критической отметки в восемь процентов – обновил критически важные данные бесполый механический голос. И прибавил : - Внимание! Фиксируется открытие точки выхода.- Из уцелевших динамиков вновь разнесся голос автопилота .- Координаты радиус-вектора: Y - 700Ккм, X + 3гекм, Z – 2дакм. Провожу точный расчёт координат совершившего переход судна. Вычисления закончены с коэффициентом точности 1дам. Цель захвачена, сопровождается. Цель опознана как судно Боррианского конгломерата. Характеристики судна: класс – Фрегат, тип – Шип, серия - ОБ-2. Внимание! Торпедная атака! Угроза уничтожения корабля неизбежна! Включите А.А.К.Б.К.! Внимание! Торпедная атака! Угроза…
Мужчина, медленным шагом покидая рубку под голос машины, констатирующей факт скорой гибели судна, если не принять предлагаемой ею меры защиты, самодовольно ухмыльнулся. Кровавая струйка побежала из левого угла его обожженных, потрескавшихся губ.
- Ты опоздал, Эрус! Не успокоиться тебе местью! А я начну цикл заново и однажды… – мужчина хрипло, с болью засмеялся. Через несколько шагов уронил пистолет. Ещё через пару - упал сам. Странное мерцающее синевато-зеленое свечение охватило бездыханное тело, и оно вмиг разлетелось кровавыми ошмётками, оставив на своём месте люминесцирующее мягким бирюзовым сиянием уродливое существо размером не больше дворового кота. Кожа у существа была похожей на крокодилью, но совершенно чёрная и покрытая омерзительной слизью. Каплевидное головотело переходило в плоский зубчатый хвост, по бокам виднелись зачатки двух пар конечностей. Масса щупалец – жгутов исходили из головотела, лихорадочно извиваясь. На округлой макушке существа располагались два овальных агатовых глаза, под ними была длинная ротовая щель.
Зашипев, как змея, существо приподнялось с металлического пола на прекративших беспорядочно метаться щупальцах - жгутах и быстро побежало по коридору.

***

От бордово-белого двухсотметрового космического корабля, формой напоминающего утюг, стремительно умчались в сторону жёлтой звезды пара изумрудных шаров, сверкающих, словно только что родившееся солнце. Это были фотонные торпеды. Их скорость в несколько раз превосходила скорость цели, уничтожение которой было смыслом жизни управлявшего кораблём гуманоида. Это была уже вторая пара смертоносных снарядов его ненависти, его злобы, его разрывающей душу боли, выпущенная вдогонку заклятому врагу, забравшему у него всё, чем он дорожил, о чём грезил, чего желал никогда не потерять. Он будет стрелять ещё и ещё… Выпустит полностью имеющийся боезапас, пока малый фрегат типа «Игла», удаляющийся от его менее быстроходного корабля, не вышел из зоны досягаемости. Ему вряд ли удастся уничтожить цель, но повредить и тем замедлить… определённо «Да!», и тогда…
На мостике фрегата типа «Шип» Боррианского конгломерата в кресле капитана находился кареглазый брюнет. Его мужественное красивое лицо искажала ярость. Широкие скулы, жёсткая щетина, сурово сдвинутые к переносице неровные надломленные брови, густые волосы, стоящие торчком, лихорадочный блеск в глубине сосредоточенных на голографическом экране глаз - все выдавало крайнюю степень напряжения и неистовства. А плотно облегающий крепкое спортивное тело защитный комбинезон-скафандр цвета никеля с красными и коричневыми вставками делал из недурного собой парня лет двадцати трёх брутального Аполлона, спасшего от мрака неприступных темниц и томления невинности не перечесть сколько мечтательных принцесс. Как только всплыло окно-сообщение, что торпедные аппараты заряжены, он моментально коснулся пальцем экрана и новая, третья по счёту пара фотонных торпед изумрудным светом чиркнула в космическом сумраке несомыми в ночи ветром искрами, из которых должно вспыхнуть яркое жаркое пламя!
- Я достану тебя, тварь. Выпотрошу мозги, смотря в твои мерзкие глаза, и потом мы сгорим. Вместе отправимся в ад! Я вечно буду держать тебя в нём уродской мордой в раскалённых углях. Ты не вырвешься… Не сбежишь, тварь! – прорычал он.
На экране мелькали, убывая, столбцы секунд и мерцали зелёные точки, приближающиеся к красному треугольнику. Верхний столбец замер нулём и парень не поверил своим глазам – ближние к треугольнику две точки пропали вместе с ним. На экране замигало сообщение «Цель уничтожена».
- НЕТ! – взревел парень. Этого не могло случиться! Первые же две торпеды обратили в ничто новейший фрегат флота Союза Кассиопеи! Это невозможно!
Но сверхчувствительная система отслеживания и расчёта траектории полёта торпед «Шипа» и его мощные датчики обнаружения и систематизации перемещения космических тел, охватывающие расстояние до 1 А.Е., не могли ошибиться. «Игла» уничтожена. И он, смотря Дьяволу в глаза, не выпустит жизнь из адской твари, погасившей свет в окружающем его мире! Не увидит боль и страх в проклятой чёрной бездне, отобравшей у него счастье. НЕЕЕТ! – неистово завопил парень. Сжал ладонями виски. Кровь бешено стучала в них, сжигая разум ледяной пустотой. Всё было кончено! Ему не для чего больше существовать. Тварь умерла! Но даже сдохнув, снова причинила ему невыносимую боль! Украла последнюю крупицу огня, делавшую горячим его сердце. Украла месть! Лишила руки чувства текущей по ним остывающей крови врага, покидающей поганое отвратительное тело. – НЕТ! Ты жива, Альса! Ты надеешься, что я умру, купившись на твой очередной подлый трюк! Нет, мразь! Не могли две чёртовых фотонных торпеды так легко покончить с «Иглой»! – он со злостью и решимостью стукнул кулаками по подлокотникам и принялся вводить на экране команды. Ответы на них ждать пришлось совсем недолго, но для него эти несколько секунд стали бесконечностью.
«Объектов, удовлетворяющих критериям заданного поиска, не обнаружено».
«Нет ни одного объекта, двигающегося к планете Тами», - гласили появившиеся ответы. И парень, побледнев, окаменел. Значит, тварь всё же мертва. Не сбежала на спасательной капсуле… ни на обычной, ни на уменьшенной!
- Э-а… - с улыбкой одержимого безумца он погрозил пальцем – Ты на Тами! Ты успела… Но тебе это не поможет! Я, если потребуется, убью всех на планете, добираясь до твоих мозгов, но утащу тебя в жаровню ада! – он положил корабль на новый курс, ведущий на голубую планету, третью по счёту от желтой звезды.
В углу голографического экрана замигал запрос на открытие канала подпространственной связи с указанием источника, ищущего контакта с кораблём.
Парень, нахмурившись сильней прежнего, с неохотой разрешил компьютеру установить соединение с Центром связи Волта и включил громкую связь.
- Эрус! Ты в своём уме?! Что же ты творишь?! Немедленно возвращайся! – зазвучал на мостике густой властный мужской голос.
- Для чего? Чтобы меня отправили на каторгу за угон… - усмехнулся парень.
- Никто тебя и пальцем не тронет! Я не допущу. Возвращайся, – властный голос уже не приказывал, просил.
- Простите Патриарх, я не могу. Я выследил тварь! Она вновь достигла первой фазы… Я не дам ей уйти и жить… - Эрус заскрипел зубами.
- Кто тебе помогает?
- Никто. Я один.
- Эрус! – встревоженно воскликнул Патриарх, – Где ты? Я пришлю помощь! И почему ты мне сразу не сообщил? Любой из кораблей Ордена был бы в твоём распоряжении!
- Поэтому и не сообщил. – Эрус тяжко вздохнул. – Я в галактике Эр1Т2, приближаюсь к Тами. Она на ней начинает новый цикл! Тарбийцы бы не обрадовались, заметь у одного из своих огородов судно Ордена. Разве нет?
- Да, мой мальчик. Новой войны с ними нам одним не выдержать, – с горечью согласился Патриарх. – Но когда наши союзники, наконец, созреют открыть глаза на возрастающую угрозу, мы поквитаемся с лихвой за всё с этими отродьями зверей. Однако я не понимаю, как ты мог узнать, что Альса на Тами?
- А никак. Тварь не была на ней. Летела на фрегате Кассиопейцев в составе конвоя в колонию Нобиус! Не находите это занимательным? – не рассчитывая услышать ответ на риторический вопрос, Эрус продолжил: – И мы встретились нос к носу на станции материального обеспечения у Веги 6. По-моему, тварь очень изумилась, увидев меня в числе охраны посла Риты! Уверен, не окажись меня рядом - наша добрая знакомая Рита больше бы никогда не порадовала никого своими оригинальными остротами. Тварь ретировалась. Я бросился за ней, но сразу не догнал. Эти дебилы из охраны Веги… чтоб их Тарбийцы сожрали… задержали меня, и тварь улетела.
- Очень любопытно, – задумчиво произнёс Патриарх. – По версии начальства станции, ты внезапно обезумел, набросился на офицера Союза Кассиопеи в развлекательном зале, в начавшейся драке с его сослуживцами разнёс бар и половину зала, покалечил десятерых охранников, сколько точно посетителей и Кассиопейцев отправил в лазарет - я умолчу, затем взял в заложники министра торговли Гнобийцев и, прикрываясь им, угнал фрегат. И в списках охраны посла Риты тебя нет, мой мальчик, я лично одобрял кандидатуры наших братьев.
- Разумеется. Рита лично меня вызвала! Ей был сон… - многозначительно произнёс Эрус и скривился. – Патриарх, вы мне не верите? Думаете, я двинулся рассудком?
- Совершенно наоборот, мальчик мой, боюсь, не тронулся ли я умом, если, обладая многими знаками, не предугадал теперь абсолютно очевидную цель всех злодейств Альсы?! Будь предельно осторожен на Тами, опасайся Тарбийцев больше Альсы. И когда убьёшь её - возвращайся! Не вздумай свершить самый страшный грех!!! – требовательным голосом сказал Патриарх.
- Не представляю о чём вы? Все, какие возможно, я давно совершил. Увы… - Эрус печально, тоскливо улыбнулся.
- Эрус, - мягко начал Патриарх, - грядут ужасные времена, твоя добровольная смерть не прибавит света в мире, которого больше нет для тебя, но в нём осталось всё то, что любило её сердце и радовало её глаза! Поразмысли об этом! Кануть в могилу ты всегда успеешь.
Эрус побагровел. Ему стало непомерно стыдно.
- Я вернусь, – выдавил он из себя обещание, с заблестевшими, повлажневшими глазами вспоминая ту, что была для него всем самым прекрасным в мире, за что стоит терпеть невыносимую боль и преодолевать безмерные страдания.
- Спасибо, мальчик мой! – тепло, по-отечески, молвил Патриарх…
- Скажите, Альса хочет стравить нас с Кассиопейцами? В этом её цель? Тарбийцы готовят скорое нападение?
- Это так, но это лишь начало! Всё ещё страшней. Когда мы увидимся, я все объясню тебе с глазу на глаз. Не доверяй никому! Всё не то, чем кажется! И кстати, Кассиопейцы только что объявили в розыск фрегат типа «Игла», совершивший самовольный переход в неизвестном направлении от станции обеспечения у Веги 6, твоя история обретает материальное подтверждение, что поможет снять с тебя все обвинения гораздо проще, а если тебе удастся вернуть фрегат, будет совсем замечательно!
- Не будет… от него осталась лишь пыль. Тварь постаралась, – буркнул Эрус.
Патриарх рассмеялся.
- Будем считать, я поверил, что она. Надеюсь, её разрушительное старание этим ограничится и не добавится к пыли «Иглы» пепел Тами! – не без повелительных ноток в добросердечном голосе пожелал Патриарх.
- Я тоже… Надеюсь! – горько усмехнулся Эрус.
- Мальчик мой, с периодичностью в месяц сообщай о своих успехах! – с волнением попросил Патриарх.
- Хорошо. Если пропущу три… значит, можете объявить, кто я на самом деле, и что я жил и умер одним из братьев и сестёр Хама! – Эрус прекратил сеанс связи.

---

Бета: lilit47/Марина
Тык) Буду рада ответить на вопросы и узнать мнение читателя. Не стесняйтесь, поделитесь с автором чувствами, эмоциями, мыслями о его произведении.