Глава 22. Белла.
Не задумываясь, не слыша его сопротивляющегося «нет», я настойчиво потянулась к его губам. Мне было все равно, что он там себе бормочет, какими мотивами руководствуется, отказывая нам обоим в столь долгожданном контакте. Словно завороженная, я тянулась к нему, мечтая поскорей ощутить почти забытое блаженство, медленно растекающееся по телу, мелкую дрожь эйфории от соприкосновений наших лиц.
И наплевать, что мы не одни, что пожилой хозяин мотеля заинтересованно следит за разворачивающимся на его глазах противостоянием. Мой взгляд, моя воля, все мое существо было приковано к одной цели, отметая все остальное словно ненужный мусор. И этой целью был Эдвард. Я хотела его. До безумия, до дрожи в коленках, до помутнения рассудка. Словно одержимая, я мечтала раствориться в прохладе его поцелуя, прижать к себе и не отпускать, ни на миг, ни на секунду.
И когда между нашими лицами оставались лишь невидимые миллиметры, его холодное дыхание опалило мою разгоряченную кожу, смущая очередным отказом.
– Белла, тебе нужно поспать! – тихо, не очень уверенно прошептал он мне, замирая в нерешительной неподвижности, слегка отстраняясь, сохраняя свою мнимую безопасность.
Спать! В ответ я лишь недвусмысленно хмыкнула. Ага! Надо! Только не в том значении, которое он вкладывал в свои слова. Да, если бы я и хотела отдохнуть, то вряд ли бы это у меня получилось. Неужели он не понимает? Не чувствует, как возбуждение наполняет каждую частичку моего тела? Что рядом с ним мне сносит крышу? Неужели он думает, что после всех мучений, всего того времени, что я была вдали от него, я не воспользуюсь моментом? Наивный! Он думает, что, оставшись наедине с ним, я буду спать?
Сон мгновенно улетучился, стоило мне почувствовать его так близко рядом с собой. Все мои страхи, сомнения, обиды, недомолвки – все это стало таким ничтожным, несущественным. Все это я могла выяснить и завтра. Сейчас мне не хотелось думать ни о ком и ни о чем. Весь остальной мир перестал для меня существовать, сосредотачиваясь вокруг самого желанного и любимого вампира. Каждая клеточка моего тела, каждый оголенный нерв жаждал только одного. Такой томительной и долгожданной, настоящей близости. Близости, после которой мужчина и женщина наконец-то становятся единым целым, а не двумя разрозненными половинками. Близости, которая является логическим составляющим прекрасного и возвышенного чувства. И я не понимала, почему он противится столь естественным вещам.
Немного оскорбленная его отказом, я все же не собиралась отступать от желаемого, и если для того, чтобы получить столь долгожданную близость, мне нужно будет его соблазнить, я, не задумываясь, сделаю это. Запустив руки в его густую шевелюру, я стала ласково и трепетно перебирать пальчиками волосы на голове, превращая эту невесомую нежность в пытку для самой себя. Не этого мне сейчас хотелось, не ласковых и нежных движений. Хотелось сжать его волосы в кулак и, со всей силой притянув к себе прекрасное лицо, целовать до одури. Но я сдержалась, и, чувствуя, как напрягаются рядом со мной стальные мышцы, осторожно потянулась, оставила невесомый поцелуй на его щеке.
Тело болезненно заныло и требовало большего, пальцы на руках задрожали и инстинктивно стали делать то, что пару секунд назад подсказывало желание.
– Белла! – его голос сорвался в хриплый стон, но он быстро взял себя в руки. – Даже не думай!
Быстрым, молниеносным движением он схватил мои руки и, заключив в плен своих ладоней, прижал ко мне, лишая возможности даже пошевелить ими.
– Угу! – недовольно буркнула я, еще теснее прижимаясь и удобно устраивая голову на его груди.
Как же! Разбежалась! Думаешь, обезвредил мои руки, и на этом все закончилось? Плохо же ты меня, Эдвард, знаешь!
– Если ты будешь думать о глупостях, мы вернемся в машину!
– Не буду! – смиренно улыбаясь, я врала как заядлая лгунья.
Только донеси меня до номера, а там посмотрим.
– Я слышу! – недовольно пробубнил Эдвард. – Твое сердце выдает тебя с головой!
Конечно, выдает! Проклятое сердце, оно сейчас стучало так, что казалось его можно услышать на другом конце света.
И вообще, с каких это пор Эдвард стал таким правильным, и даже невинный поцелуй стал считать глупостью?
Ладно! Разберусь потом, сейчас главное добраться до номера, а там уж я сумею его расшевелить. Если он и стал примерным мальчиком, то со мной такой метаморфозы не случилось. И слишком долго я ждала, чтобы терять такую удобную возможность. Кто знает, что случится завтра. И будет ли оно вообще у нас, это завтра?

Эдвард молча донес меня до номера, и стал ключами открывать дверь. Бедное мое сердце не выдержало и затрепетало в предвкушении.
– Белла! Ничего не будет! Ты спокойно поспишь, и мы поедем дальше! – упрямо твердил он, и я от обиды закусила нижнюю губу.
Не будет? Хорошо! Сам напросился!
– Поставь меня на ноги! Я и сама могу зайти в номер! – раздражено зашипев, я стала брыкаться в его руках.
– А может, я хочу перенести даму через порог?
Коварно прищурившись, я раздраженно выпалила:
- Зачем? Если ничего потом не будет?
Тяжело вздохнув, Эдвард все же поставил меня на ноги.
– Ты невозможна!
– Вот так-то лучше! – гордо подняв голову, стараясь не расстраиваться раньше времени, я быстрым взглядом осмотрела комнату. Скудная меблировка, дешевые обои, да, захудалое местечко. Ну ничего. Главное, кровать есть, и душ, а большего мне и не нужно.
И я решила поиграть ему на нервах, не захотел по-хорошему, будет по-плохому.
Сделав вид, что все же безумно устала, стараясь усыпить его бдительность, я слабым голосом выдавила из себя:
– Я в душ, а то Мери меня сегодня такой гадостью обмазала, что вряд ли я смогу спокойно уснуть.
Мысленно улыбаясь и радуясь, что он не может читать мои мысли, я проскользнула в ванную комнату, при этом оставив дверь немного приоткрытой. А что? Пусть смотрит и мучается. Не будет ничего? Ну, ну!
Сбросив одежду и подставляя тело под теплые струи, я блаженно прикрыла глаза. Казалось, вода не только смывала ведьмовское зелье, но и приносила такое долгожданное расслабление. Потянувшись за мочалкой, я хмыкнула и позвала Эдварда:
– Ты не хочешь потереть мне спинку?
Ответом мне послужила гробовая тишина. Вот трус! Разочаровано вздохнув, я набрала обильную порцию геля и стала раздраженно втирать его в тело.
Трус! Предатель! Значит, как бросать меня бесчисленное множество раз, так силенки находились, а как помириться со мной по-людски, так нет?
– Зачем же так грубо? С телом нужно нежно обращаться! – бархатный голос пропел рядом с моим ухом, отзываясь в теле слабостью и предательски подгибающимися коленками.
–А.. я.. – опешив от неожиданности, я выронила из рук мочалку, и словно впала в ступор, не в состоянии связать в кучу два слова.
– Ну же, Белла! Разворачивайся, если ты так хочешь, я тебя помою.
Ага! Хочу! Блин, Белла, сама напросилась, а теперь стоишь, словно истукан, и пошевелиться не можешь. Да что там пошевелиться, ты даже в глаза ему посмотреть не можешь! Нервно покусывая губы, я неуверенно подняла на него глаза, но так и застыла, прикипев взглядом к учащенно вздымающейся груди.
– Мочалка упала! – прохрипела я, и тут же мысленно выругалась.
Блин, Белла. Вот именно сейчас твоему голосу нужно было охрипнуть? Соблазнительница, блин. Нет, чтобы эротично улыбнуться, обнять его, в конце концов, стоишь как дура, и глазами только хлопаешь.
– Так я подыму! – он медленно наклонился, и вот черт!
Мне показалось, или он реально усмехается!? Ну, Каллен! Заряд здоровой злости ты мне предоставил. И когда он уже выпрямился, моя неловкость улетучилась, оставив за собой лишь призрачную дымку. Игриво улыбаясь, я развернулась к нему спиной.
Он не заставил себя долго ждать. Аккуратно, нежными движениями он молча намыливал мне спину, и ничто не выдавало его состояния, ни зашкаливающий пульс, ни учащенное дыхание.
А вот меня тело выдавало с головой. Сердце стучало как сумасшедшее, кровь шумела в ушах, тело постепенно становилось слабым и непослушным.
– Ммм, Эдвард? – тихо позвала его я.
– Да! – чуть помедлив, ответил он ласково.
Я мысленно усмехнулась, догадываясь о причинах его секундной задержки. Интересно, в какой из фантазий сейчас гуляли его мысли?
Тихо хихикнув, я чуть ли не пропищала.
– Я разрешаю помыть и то, что ниже спины!
Рука, намыливающая мою спину, тут же замерла, а у меня на лице расцветала довольная улыбка. Но ненадолго. Он резко отстранился от меня, и мое бедное тело жалостливо заныло, требуя восстановления контакта.
– Ты играешь в опасные игры, Белла! – его хриплое дыхание опалило мою кожу, и холодные руки резко развернули меня.
Нетерпеливо обхватив пальцами мой подбородок, он заставил меня посмотреть на него.
– Посмотри, Белла! Внимательно посмотри на меня, и тысячу раз подумай, прежде чем желать продолжения!
Затуманенным, полным желания взглядом я смотрела на любимые черты, не понимая, что должна там увидеть. Ничего нового или пугающего в них не было, и даже если бы и было, мне на это наплевать. Я любила в нем все, от проявлений нежности, до самой грубой агрессии. Я полюбила не ангела, и не требовала от него им стать. Так что же он хотел?
– Я ничего так больше не желаю, чем продолжения!
Он лишь зарычал в ответ, и, переступив разделяющий нас барьер душевого поддона, со всей силы вжал меня в кафельную стену.
– Ты не знаешь, чего просишь! – прохрипел он мне на ухо, опаляя чувствительную кожу холодным дыханием.
Судорожно сглатывая подступивший к горлу комок, я потянула руки к его намокшей рубашке. Моя жалкая попытка была тут же прервана. Перехватив мои руки, он зажал их между нашими телами.
– Я знаю! И я хочу! – тихо прошептав, я упрямо встретила его черный, полыхающий дьявольским огнем взгляд. – Почему ты отталкиваешь меня? Зачем сопротивляешься?
Ответом мне был скрип кафеля, и мелкая мозаика посыпалась на пол вместе со штукатуркой. Похоже, Эдварду становилась все труднее контролировать себя, и как он не старался держаться, его контроль слабел с каждой секундой.
– Думаешь, я не хочу? – прохрипел он, еще теснее вжимая меня в стену, причиняя уже реальную, физическую боль. – Думаешь, мне легко сдерживать себя?
– Так не сдерживай! - тихо прошептала я, чувствуя, что победа уже близка, и недолго ему осталось сопротивляться.
Не желая облегчать его участь, я умудрилась высвободить одну руку, и поспешным, торопливым движением прошлась по его спине, поднимаясь все выше, и, наконец, запуская пальцы в промокшие волосы.
– Я могу сделать тебе больно! – надрывно шептал он мне, уже практически прикасаясь своими губами к моим.
– Плевать! – шептала я, в блаженстве прикрывая глаза, неистово растворяясь в соприкосновении наших лиц.
Этот поцелуй не был нежным, осторожным или аккуратным. Словно изголодавшиеся по пище странники, мы жадно ловили движения друг друга, терзая губы в исступленном, безудержном порыве будоражащей кровь страсти.
Он слегка отстранился, но не успела я недовольно застонать, как мое тело прожгло холодное прикосновение любимых рук, жадно изучающих его изгибы. Я плавилась, сгорала от новых ощущений, моя кожа пылала под холодными прикосновениями, тело выгибалось навстречу умелым рукам, требуя большего. Сладкая судорога прошлась по телу, когда прохладное дыхание опалило шею. Задрожав от нарастающего вожделения, я тихо выдохнула:
– Эдвард!
Холодные губы нежно прикоснулись к ангелу на моей шее, поднимая из глубин тела волны желания, погружая в пучины сладострастия. Руки, словно пускаясь в трепетное путешествие, осторожно скользили от груди к талии и бедрам, заставляя кожу гореть от обжигающих прикосновений, а разум плавиться. Не выдержав, я издала глухой стон и, пробежавшись пальцами по кубикам его пресса, опустила руку ниже.
Эдвард, задрожав всем телом, издал животный рык.
Он так резко отстранился, что я, лишившись опоры, чуть не рухнула на дно кабинки.
Тяжело дыша, ухватившись руками за стены, я затуманенным взглядом смотрела на пустую комнату. Вот козел. Так обломать. Мое тело все еще горело от его прикосновений, желая только одного, продолжения. А он просто сбежал. Ну нет, дорогой. Раз уж мы с тобой теперь в одной лодке, то разделять будем не только горести.
Озверев от его наглости, я выскочила из кабинки, при этом с трудом удерживаясь на ватных ногах. Не вытираясь, даже не думая укутаться в полотенце, я последовала за ним, твердо намериваясь получить желанное.
Он стоял, уткнувшись лбом в стену, его грудь бурно вздымалась, а руки были судорожно сжаты в кулаки. Было видно, что он ведет с собой внутреннюю борьбу, но я не собиралась отступаться. Если мы хотели быть вместе, то нам нужно было пройти через все это, и не сдаваться на полпути.
– Или я туплю, или чего-то не понимаю. Эдвард, в чем проблема?
Блин! Он стоял ко мне спиной, и даже не соизволил повернуться.
Молчание затягивалось, я видела, как дрожат его руки, как он собирается с силами. Не оборачиваясь, он с трудом произнес:
– Белла, оденься. Ты можешь простудиться.
Я лишь фыркнула, с трудом сдерживая себя.
– Ответ неправильный. Я девочка крепкая, ничего со мной не будет. Так что? Я жду ответа. Что тебе мешает?
– Ты не понимаешь…– он внезапно запнулся, и по прекрасному лицу пробежала тень плохо скрытой боли.
– Нет, не понимаю, – буквально зашипела я. – Не понимаю, что мешает нам быть наконец-то по-настоящему вместе. После всего, что мы пережили, разве сложно позволить себе такую малость?
Он так и не отвечал, а я теряла терпение.
– Эдвард, что происходит?
Подойдя к нему вплотную, я подняла руку и ласково провела ладошкой по мраморной щеке. Вздрогнув, он перехватил мою руку и голосом, полным муки, ответил:
– Я могу не сдержаться, и… – резко откинув мою руку, он отлетел в другой конец комнаты. – Я могу уподобиться этому Стейтону. Озверев, не смогу контролировать себя.
Мне словно током прошибло. Как он мог сравнивать себя с каким-то ублюдком? Да и вообще, когда дело касается лишь двоих, не место в постели каким-то призракам.
– Не смей себя сравнивать…
Эдвард глухо рассмеялся.
– Чем я лучше? Я могу не сдержаться, и убить тебя! Понимаешь? Или сломать что-нибудь! Ты хочешь после секса со мной ходить в гипсе? Или в лучшем случае в синяках?
Не веря своим ушам, я поражалась тем глупостям, что он говорил. Понимая, что никакие аргументы его не переубедят, я решилась на последнюю попытку. Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, я аккуратно обняла его.
– Если мы не попробуем, мы так и не узнаем. Обещаю, если мне будет больно, я сразу скажу тебе, и ты остановишься.
Эдвард горько хмыкнул.
– Ты так веришь в это?
– Я в тебя верю… – практически беззвучно прошептала я, пуская пальцы в свободное плавание по его груди, и потянулась к нему.
– Белла…
– Молчи!
Прикасаясь к нежным губам, поцеловала первой. Срывая его предубежденность и сопротивление, поднимая руки выше и смыкая их на твердой шее, я пыталась добиться от него уступок.
И он сдался.
Его руки дрожали, когда он, обнимая меня, прижал к себе. Радуясь маленькой победе, упиваясь его близостью, я сгорала в жажде продолжения. Размыкая крепкие объятья, я ненадолго отстранилась от него. Встречая его затуманенный взгляд, я облизала внезапно пересохшие губы, и с трудом сдержала себя, что бы не наброситься на него. Если я хотела продолжения, я должна была потерпеть, хотя бы до того момента, пока не начнется главное, тогда уж он точно не сможет сбежать.
Я тяжело дышала и, не отрываясь, следила за тем, как по его прекрасному лицу пробегает тень внутренней борьбы, как в глазах мелькает сознание того, что он проиграл сам себе.
Не выдержав, я улыбнулась, но вся сладость моей улыбки была сорвана в следующее же мгновение.
Не успела я опомниться, как мои губы накрыл требовательный, мучительно-приятный поцелуй. Крепкие руки сжали мои ягодицы, и, не выдерживая томительного напряжения, я запрыгнула на него, обвивая ногами за талию. Животный рык сопровождал наше молниеносное движение по комнате, и я даже не заметила, в какой момент оказалась прижатой к кровати. Пребывая под властью дикого опьянения от близости, я судорожно срывала неподдающиеся пуговицы на его рубашке, сдергивала мокрую ткань с идеального тела. Руки сами потянулись к пряжке ремня, но он опередил меня, избавляясь от ненужной одежды за секунду. Жадно облизывая губы, я прижималась всем телом к нему, буквально сгорая от ощущения прикосновений его обнаженной кожи. Но он недолго позволил мне наслаждаться простым контактом, переходя к самим непосредственным и опьяняющим ласкам.
Его губы прокладывали прохладные дорожки на моем теле, рассылая по поверхности кожи толпы мурашек, прикосновения умелых рук заставляли тело выгибаться и дрожать от удовольствия.
Я жадно ловила его движения, возвращая ему ласки и осыпая тело поцелуями, но чем дальше, тем томительнее и мучительнее становилось напряжение, и жажда свершения самого главного становилась уже болезненной. Не выдержав, я застонала:
«Я не могу больше терпеть…» - я не сказала это вслух, хоть и хотела.
Мой мучительный стон прервал поцелуй, и мысленный крик « Я тоже!»
На секунду я застыла под Эдвардом, да и он навис надо мной, прекратив все движения. Мы непонимающе смотрели друг другу в глаза. Я была уверенна, что он ничего не говорил в слух, но ответил на мой немой призыв.
Мысли в его голове разлетались в хаотичном направлении, и лишь одно я могла различить: «Это Мери!»
Я утвердительно кивнула, конечно, кто же еще. Это же нужно было нам так удружить и открыть разумы друг друга в самый неподходящий момент!
Неожиданно Эдвард довольно улыбнулся: « Это хорошо, я буду знать, как мне действовать!»
Он неистово притянул меня к себе, не давая возможности опомниться или обдумать случившееся. Его действия стали более настойчивыми, поцелуи более решительными, и когда все мои ощущения были уже на пределе, когда терпеть уже не было больше сил, он медленно проник в меня, наполняя собой до отказа.
Ощущения безграничного, двойного наслаждения ураганом пронеслись по моему сознанию. Я ощущала не только свое удовольствие, но и его тоже. И я знала, что с ним происходит то же самое. И не было боли, которой он так боялся. И я даже не заметила, как, достигая пика, он в щепки разнес кровать, на которой мы лежали. Я даже не заметила, как мы с нее упали. Все, что я ощущала, это наше двойное наслаждение, от которого сводило пальцы и мутнело в глазах. И я опомниться не успела, как, не выдерживая шквала нахлынувших эмоций, под ошарашенным взглядом Эдварда потеряла сознание.

От третьего лица.
И когда обеспокоенный вампир пытался привести свою любимую в чувства, за окном пропел петух, оповещая, что ночь Хелоуина закончилась. И, несмотря ни на что, давнее пророчество, которого ждали все ведьмы мира, наконец-то сбывалось. В маленькой, с обшарпанными обоями комнатке пригородной гостиницы зарождалась сила, перед которой в будущем склонится весь магический мир.