Глава 27. (Белла) Часть 1.
Голоса ангелов вновь вторглись в мой сон, прогоняя его. И опять они спорили. Несмотря на то, что спор шел на первом этаже, а я спала на втором, не услышать его было невозможно. За последние полгода этот спор повторялся много раз, но я никогда в него не вмешивалась, только тихо посмеивалась. Но сейчас, когда до рождения ребенка оставалось меньше месяца, тема этого спора стала наиболее актуальной, теперь речь шла об имени. Как всегда, спорили мои любимые сестренки Элис и Розали, а Эсми, как настоящая мама, пыталась их утихомирить:
- Девочки, перестаньте. Это решать Эдварду и Белле. Как они решат, так и будет, - пыталась успокоить их Эсми.
- Мне не нравится традиция называть детей в честь старшего поколения. У ребенка должно быть свое имя и своя судьба, - отстаивала свою точку зрения Элис.
- Но это совсем не плохо: продолжение рода - продолжение традиций. Это как бессмертие в бессмертии, - ответила Розали, сама удивляясь сказанному каламбуру.
- Надеюсь, они тебя не послушают. Не хотела бы я, чтобы по дому бегал сорванец с именем Аро, - парировала Элис.
Я улыбнулась, переводя взгляд на Эдварда. Он лежал рядом, держа в руках книгу, но на его губах играла улыбка. Увидев, что я проснулась, Эдвард посмотрел на меня и спросил:
- Опять они тебе поспать не дали? Как ты себя чувствуешь? - последнее время я действительно неважно себя чувствовала и проводила все время в постели. Сейчас наша с Эдвардом комната была больше похожа на палату в больнице, такое количество медицинских приборов и капельниц находилось в ней. Не отвечая на его вопросы, я задумчиво произнесла:
- Ты знаешь, мне нравится их предложение. Причем обоих. Имя должно продолжать традиции и в то же время быть уникальным.
На первом этаже голоса смолкли, прислушиваясь теперь к нашему разговору. Эдвард с интересом посмотрел на меня, приподнимая бровь:
- Поделишься мыслями?
Я ухмыльнулась и на мгновение приподняла свой щит, позволяя прочитать мысли.
- Белла, это замечательно, мне нравится! - воскликнул он через секунду. - Ты гений!
- Я надеялась, что ты не будешь против, - скромно ответила я, радуясь, что Эдвард согласен.
- А им мы не скажем, пусть спорят дальше, - улыбнулся он, я лишь подвинулась к нему, удобно устраиваясь на плече и закрывая глаза.
***
Еще не проснувшись до конца, я почувствовала запах выпечки. Похоже, Эсми решила опять меня побаловать очередным кулинарным шедевром. Просто удивительно, как вкусно научились готовить люди, которые сами не могут даже попробовать приготовленную ими еду. Жаль, что я не могла оценить этого по достоинству, так как сейчас моя вампирская сущность преобладала над человеческой. Кровь привлекала меня гораздо сильнее любой человеческой пищи.
Открыв глаза, я не увидела рядом Эдварда. Он очень редко оставлял меня одну, хотя у него были и другие дела, которые тоже требовали его внимания. Помимо обеспечения безопасности, он еще вел все финансовые и юридические дела семьи Каллен. Я была очень удивлена, узнав количество предприятий, в которые они вкладывали средства. Это не говоря о недвижимости и игре на бирже. Впрочем, последним занималась исключительно Элис. С ее даром предвидения игра на бирже была детской забавой.
С трудом перевернувшись на другой бок, я стала мечтать о том времени, когда опять смогу спать на животе. Хорошо, что до этого события оставалось совсем немного времени. Сев на кровати, я с удовлетворением отметила, что у меня не закружилась голова, как это довольно часто происходило в последнее время. Обрадованная явным улучшением, я не стала никого звать на помощь, а осторожно встала и направилась в ванную.
Посмотрев на себя в зеркало, я невольно скривилась. Эдвард говорил что-то о кошачьей грации, но сейчас я себя чувствовала родственником бегемота, такой большой и неповоротливой делала меня моя восьмимесячная беременность. Из зеркала на меня смотрели два огромных карих глаза на бледном лице и живот, который уже не скрывала даже безразмерная футболка.
Умываясь, я скорее почувствовала, чем услышала, как в дверях бесшумно появился Эдвард. Посмотрев на него, я улыбнулась, хлопая мокрыми ресницами. Со вздохом он снял с крючка полотенце и вместо того, чтобы дать его мне, стал осторожно вытирать моё мокрое лицо.
- Почему не позвала меня? – ласково, но одновременно недовольно спросил он, вешая полотенце на место и легко обнимая меня. – Ну, что мне с тобой делать? А если тебе стало бы плохо? – не дожидаясь моего ответа, он осторожно взял меня на руки и вернул на кровать.
- Я скоро совсем ходить разучусь, - проворчала я, устраиваясь на подушках.
- Ничего не знаю, - улыбнулся он, - Карлайл сказал, что тебе лучше лежать, так что надо выполнять предписания врача, - в ответ я только фыркнула и показала язык, чем рассмешила Эдварда еще больше. Устроившись рядом, он обнял меня и, целуя в висок, спросил:
- Хочешь кушать? Эсми приготовила что-то вкусное.
Прижавшись к Эдварду, я спрятала свою физиономию у него на груди, чтобы он не видел, как я недовольно хмурюсь: есть человеческую пищу совершенно не хотелось, лучше поохотиться. Жаль, что это развлечение последние два месяца было мне недоступно. Теперь я пила кровь исключительно из стакана, но даже это было лучше, чем есть человеческую еда.
- А Эмметт еще не вернулся с охоты? – с надеждой спросила я.
- Нет, они вернутся только вечером. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? – Эдвард спрашивал очень мягко, отлично зная, что обычно я не отвечаю на этот вопрос, но сегодня я решила подразнить его, поэтому произнесла:
- Плохо я себя чувствую, - и он тут же напрягся, обеспокоенно глядя на меня. Я же состроила скорбное личико и начала перечислять: - Вставать нельзя, ходить нельзя, волноваться нельзя, ничего вкусного дома нет и даже поцеловать любимого человека я тоже не могу, - я демонстративно отодвинулась от него и сложила руки на груди, вернее, на животе, а потом хитро посмотрела на любимого. Мне нравилось иногда поддразнивать Эдварда, а особенно смотреть, как сменяются эмоции на его лице. Вот и сейчас обеспокоенность сменилась облегчением, а затем улыбкой. Как же я любила его фирменную кривоватую улыбку! Стоило ему так улыбнуться, и из меня можно было вить веревки.
Продолжая улыбаться, он наклонился и поцеловал меня в лоб. Недолго думая, я потянулась вперед, подставляя губы для поцелуя. Легко коснувшись их, он прошептал:
- Белла, тебе нельзя волноваться.
- Вот и не надо меня волновать, лучше поцелуй, - ответила я, притягивая его к себе. Сопротивление было сломлено и, оставив осторожность, он начал меня целовать по-настоящему, заставляя забыть обо всем на свете. Как же мне не хватало таких поцелуев в последнее время! Но мое сердце вновь подвело меня, ускоренным биением показывая, насколько они волнительны для меня. Эдвард тут же отстранился, а я даже застонала от разочарования. Он, прижавшись лбом к моему, произнес:
- Ты же знаешь, что тебе нельзя волноваться, даже немного.
- Угу, - вздохнула я, а потом вновь притянула его к себе, прошептала в губы: - Ты же отлично знаешь, что такое волнение не может быть вредным, - но едва я попыталась поцеловать его, Эдвард рассмеялся и легко отстранился.
- Белла, милая, вот, что мне с тобой делать? – опять спросил он. – И почему ты у меня такая непослушная?
В ответ я только ухмыльнулась. Разве я виновата, что мое сердце так реагирует на поцелуи Эдварда? В прошлый раз на его стук сбежались все Каллены, а причина столь сильного волнения в этот момент со мной просто целовалась.
Раньше все было нормально, но две недели назад я, почувствовав ужасную слабость, упала в обморок. Обмороки у меня случались и раньше, но Карлайл сказал, что сейчас причиной являются серьезные проблемы с сердцем. С этого дня у меня начался постельный режим, и любое волнение было противопоказано. Каллен-старший сказал, что меня совсем нельзя волновать, а определить, волнуюсь ли я, можно по ритму сердца, так что у нас с Эдвардом личная жизнь закончилась окончательно, даже поцелуи попали под запрет. Эмметт неделю прикалывался, требуя отселить Эдварда в другую комнату, а то он, видите ли, «плохо влияет на мое здоровье!»
Прильнув к груди любимого, я вновь задумалась о беременности. Пусть мне было очень тяжело, но я верила, что выдержу. Ради этого малыша я готова на все, тем более, осталось совсем немного. Карлайл сказал, что малыш стал сильнее меня, и потому даже мой получеловеческий организм не успевает восстановиться. Он боялся, что мое сердце может не выдержать этой нагрузки, и в случае, если оно остановится, даже яд вампира не спасет меня. Но я боялась обращения по другой причине: дело в том, что никто не мог сказать, как яд вампира подействует на меня. Например, для обычных Охотников он был смертелен - дальнейшего обращения не происходило, и человек умирал в страшных мучениях. Были известны всего несколько случаев, когда Охотник становился вампиром.
Я понимала, что мне надо нормально питаться, беспрекословно выполнять все предписания Карлайла, не совершать необдуманных поступков и не заниматься самодеятельностью. Но мои маленькие капризы и неповиновение были скорее игрой, чем намеренными действиями. Не могла я себе отказать в удовольствии поупрямиться и подразнить Калленов. Впрочем, они это тоже понимали и не оставались в долгу. Один круглосуточный постельный режим и манная каша с куриным бульоном чего стоили! А уж про овсянку и теплое молоко с пенкой я вообще не хочу упоминать!
Но чем дальше, тем напряженнее становилась атмосфера в доме. Они мне ничего не говорили, но я знала, что на самом деле все довольно плохо. Карлайл сказал, что если я буду по-прежнему терять сознание, то надо будет подумать об операции. Кесарево сечение – хороший выход в такой ситуации, но достаточно ли сил у малыша, чтобы раньше времени появиться на свет? Если бы он был полностью человеком, то восьмимесячной беременности было бы вполне достаточно, но вот для полувампира? А если нет? Об этом я не хотела даже думать.
Негромкий стук в дверь заглушил мой тяжелый вздох. Вошла Эсми, держа в руках поднос с моим завтраком - кружкой с чаем и тарелкой со свежими булочками. Раньше от такого великолепия у меня моментально бы потекли слюнки, а сейчас хотелось спрятаться под одеяло. Эсми ласково на меня посмотрела и поставила поднос рядом со мной.
Откусив кусочек булочки и сделав глоток чая, я чуть не поперхнулась.
«И как я могла раньше такое любить?» - думала я, пытаясь прожевать.
После второго куска я вернула булочку на тарелку.
- Белла, - строго сказал Эдвард, глазами указывая на тарелку. В ответ я фыркнула, от чего он опять заулыбался. Схватив булку, я откусила порядочный кусок и начала усиленно жевать, запивая чаем и пытаясь подавить отвращение. Эсми и Эдвард внимательно смотрели, как я завтракаю. Раньше я смущалась, а сейчас уже привыкла, отлично зная, что пока я все не доем, мне не удастся избавиться от их пристального внимания. Только Эсми и Эдварда было невозможно обмануть, они знали все мои уловки. Даже Карлайл до сих пор покупался на них, а братьев и сестер я вообще с легкостью обводила вокруг пальца.
- Вот и молодец, - Эсми улыбнулась, забирая пустую посуду и выходя из комнаты.
Видя мою кислую физиономию, Эдвард сел напротив и, взяв мое лицо в свои ладони, заглянул в глаза.
- Обещаешь один час не делать глупостей и быть хорошей девочкой? - поняв, что он собирается поохотиться и принести для меня крови, я тут же закивала головой. Поцеловав меня в лоб, он быстро вышел из комнаты.
Теперь мне надо было скоротать как-то время, пока вернется Эдвард. Я прислушалась к тому, что происходит в доме: Роуз была в гараже, а Элис - в своей комнате, но учитывая, что сестренки при каждом удобном случае начинали предлагать варианты имен для малыша, а потом спорить друг с другом, то звать их сейчас мне не хотелось. Я уже думала окликнуть Эсми - с ней мне никогда не было скучно - но услышала шум двигателя машины Карлайла - он вернулся с ночной смены в больнице. Эсми всегда встречала мужа, и сейчас мне не хотелось ее отвлекать. Включив телевизор, я стала переключать каналы. Не найдя ничего интересно, выключила и обратила свое внимание на книжную полку. Просто удивительно, но даже литературные предпочтения у нас с Эдвардом во многом совпадали, поэтому мне хватало книг, стоящих в нашей комнате.
Нарушив свое слово, я встала с кровати и направилась за выбранной книгой. Взяв ее с полки, я хотела посмотреть аннотацию, но стоило мне ее открыть, как оттуда выпал лист бумаги, спланировав прямо под кровать. Мысленно ругаясь, я осторожно присела и постаралась на ощупь найти этот проклятый кусочек бумаги. Не обнаружив его, я встала на колени и, приподняв покрывало, заглянула под кровать.
Лист лежал довольно далеко, и достать его не было никакой возможности. Махнув на него рукой, я уже хотела встать, когда увидела странный предмет. Протянув руку, я достала небольшую коробочку размером с толстую книгу, завернутую в плотную бумагу.
Я всегда знала, что любопытство меня погубит. Сев на кровать, я сняла обертку. В руках оказался черный бархатный футляр, в которых обычно хранят украшения. Ощущая себя кладоискателем, я открыла его и потрясенно ахнула. На белом шелке лежало шикарное колье, в золотой оправе которого поблескивали бриллианты, обрамлявшие изумруды огромного размера.
Восхищенно глядя на этот, без преувеличения сказать, шедевр ювелирного искусства, я размышляла, почему он лежит под кроватью, а не в сейфе. И давно ли он здесь лежит? Уже несколько месяцев я практически не заглядывала в мысли Эдварда и, скорее всего, пропустила тот момент, когда колье спрятали под кроватью, или оно там появилось задолго до меня. Я уже хотела убрать его назад, когда обнаружила конверт. Я не стала бы его открывать, если бы на нем красивым почерком не было написано:
Изабель Вольтури. Мое сердце забилось, как ненормальное, когда я трясущимися руками развернула письмо. Как и в прошлый раз, письмо было написано настолько витиевато, что мне пришлось прочитать его дважды, чтобы понять, что это просто поздравление с Днем рождения, и ничего страшного в нем нет. Вот только дата на письме говорила о том, что оно было написано два месяца назад.
Вскочив с кровати, я, ничего не видя от слез, попыталась убрать письмо обратно в конверт. Я злилась на Калленов: почему они не рассказали мне об этом? Я ведь имею право знать! Еще большую ненависть я испытывала к Аро: неужели он никогда не успокоится? Почему он не хочет понять, что я не желаю иметь с ним никаких дел? Неужели для того чтобы жить спокойно, мне вновь придется убегать и прятаться?
Неожиданно все поплыло перед глазами. Пытаясь не упасть, я хотела опереться на кровать, но промахнулась и все же упала на пол. Уже через секунду меня подхватили чьи-то сильные руки и положили на кровать. А еще через секунду я почувствовала то, о чем предупреждал Карлайл: мое сердце дало сбой, сначала учащенно забившись, а потом пропустив удар...
Продолжение:
Часть 2. Как обычно, буду ждать вашего мнения и комментариев на форуме:
"Ночная охотница"