Глава 12. (Белла)

Целую неделю вся школа обсуждала нас с Эдвардом. Никто не предполагал, что на бал мы можем придти вместе. Если бы не постоянное присутствие Эдварда рядом со мной, отвечать на многочисленные вопросы любопытных одноклассников мне было бы весьма тяжело. Но связываться с ним никто не решался, а если рядом стояли еще и Эмметт с Джаспером, то мои бывшие друзья даже боялись подойти. Инстинкт самосохранения их не подводил: обычные люди боялись вампиров на подсознательном уровне, даже не зная всей правды.

А вот с моими инстинктами дело обстояло гораздо сложнее. Каждый раз, когда кто-то из Калленов незаметно подходил ко мне со спины, он очень рисковал остаться без головы, а я тем самым могла выдать свою тайну.

От негромкого «привет», нежно произнесенного прямо над моим ухом, я чуть не напала на Эдварда! Мою просьбу не пугать меня таким образом (точнее, это он решил, что напугал меня, я просто не стала поправлять) Эдвард выполнил. А вот с Эмметтом было намного сложнее. Ему доставляло удовольствие подкрадываться ко мне и вызывать «ужас». После третьего раза, когда я, чисто рефлекторно, буквально взвилась в воздух под общий смех, чуть не кинувшись на него, пришлось принять решительные меры, то есть пожаловаться Розали. Только она смогла угомонить Эмметта, тем самым спасая и его и меня, за что я ей была очень благодарна. Не хватало, чтобы я убила кого-нибудь из них!

Любопытство одноклассников постепенно остыло. Новых слухов не появлялось, а старые просто надоели. Я окончательно пересела за столик Калленов, и мы вшестером стали вести еще более замкнутый образ жизни.

Дни потянулись своей чередой, и лишь для меня они летели со скоростью света. Каждый новый день я встречала с радостью и надеждой. На людях мы вели себя очень скромно, как и подобает воспитанным семнадцатилетним подросткам, и лишь дома у Калленов, у нас дома, мы могли не прятаться и быть самими собой.

Время, проведенное там, было для меня лучшим за всю мою жизнь. Каллены приняли меня, как родную! Иногда, читая их мысли, я удивлялась, чем же заслужила такое расположение. Они ведь меня совсем не знали, тем более, не знали мою тайну. Но за этот короткий срок я не просто привязалась к ним, но и полюбила всем сердцем.

Однажды, когда Элис снова вытащила меня по магазинам, я напрямую задала ей этот вопрос:

- Элис, почему я?

Задумавшись на секунду, она ответила:

- Ты прикольная! – улыбнулась она вслух, добавляя мысленно «и тебя не хочется съесть».

В последующие полчаса я радовалась своему дару. Всю дорогу до Порт-Анджелеса Элис не переставала мысленно отвечать на мой вопрос. Чего я только о себе не услышала! Что я милая, добрая, беззащитная, совершенно не приспособленная к жизни, а закончила она тем, что я ей просто нравлюсь, тут же добавив в мои достоинства, что я единственный человек, который спокойно терпит несносный характер Эдварда. Если ее мысли о моей наивности и беззащитности меня позабавили, то замечание об Эдварде вызвало возмущение. Так и хотелось сказать, что из всех Калленов у Эдварда лучший характер. Но, вовремя остановившись, я промолчала.

Общение с Калленами заставило меня заново пересмотреть свои жизненные приоритеты. Теперь я уже не хотела ничего выяснять и доказывать, я хотела остаться с ними, стать членом их семьи. Я решила, что всегда буду на их стороне и сделаю все, чтобы защитить теперь уже свою семью.

Единственным, кто мог догадаться о моем прошлом, был Карлайл. На стене в его кабинете висела картина, на которой, помимо Аро, Кая и Маркуса Вольтури, был и Карлайл. А вот еще один персонаж, изображенный на картине, был более интересным. На заднем плане, среди гостей, стоял представитель нашего Ордена. Я знала его. Двести лет назад он представлял интересы Ордена на переговорах с Вольтури. Сейчас он занимал более высокую должность – председатель Совета.

Столь радикальный союз уходил своими корнями в глубокую древность. Мы не трогали Вольтури, они не препятствовали нашей деятельности. Если интересы пересекались, то проблемы решались к обоюдному согласию сторон. Такая политика Ордена мне не нравилась, но это было разумно. Открытое противостояние, скорее всего, закончилось бы полным уничтожением Ордена - слишком нас было мало. Поэтому Охотники копили силы и ждали своего часа.

Почему Карлайл до сих пор даже не предположил такой вариант, я не могла понять. Ведь если он был на картине вместе с представителем Ордена, он не мог о нас не знать!

Чем счастливее я была в обществе Калленов, тем сильнее боялась, что они могут узнать, кто я на самом деле и отвернутся от меня. Я не стыдилась своего прошлого: все, что я делала, было в достаточной мере правильно, но я не знала, как они отнесутся к такой правде.

***

Сейчас у нас с Эдвардом был цветочно-конфетный период отношений, как однажды выразилась Розали. После бала Эдвард подарил мне милый браслетик. Правда, если судить по количеству бриллиантов, то стоил он не одну тысячу долларов. Но в тот момент его цена не имела для меня никакого значения. Самое главное, что его подарил Эдвард, и этим все было сказано.

Поздно вечером, лежа на своей кровати, я улыбалась, и, любуясь браслетом, представляла, как он выбирал его для меня. Вспоминала его глаза и ту надежду, которая светилась в них, когда он просил принять подарок.

От следующего воспоминания моя улыбка пропала. Он думал, что если я соглашусь принять подарок, то обязательно прощу его. Ведь девушки, по его мнению, любят дорогие и красивые украшения.

«Дорогие и красивые! Он что, тоже считает, что меня можно вот так купить?!» - от этих мыслей мне стало очень горько и больно. Сняв блестящую игрушку с руки, я зашвырнула ее в дальний угол комнаты, пообещав себе, что не возьму у него больше ничего.

Но моего решения хватило лишь на несколько дней. Видя его искренность, я не хотела обижать его отказом. Но условие я все же поставила: подарки будут ограничены в цене, и если они будут стоить выше десяти долларов, то я не приму их и вдобавок перестану с ним разговаривать.

Я видела, что ему безумно хочется подарить мне весь мир, но он пока не понимал, что мир без него мне не нужен.

Теперь я с удовольствием принимала небольшие, но, тем не менее, приятные и неожиданные знаки внимания. Любимая книга, о которой я заикнулась буквально вчера, желая перечитать, сегодня была обнаружена в школьном шкафчике. Коробка моих любимых пирожных, привезенная из французской пекарни Сиэтла. Еще более радовали цветы, которые Эдвард привозил, возвращаясь с охоты. На улице шел снег или дождь, а у меня в комнате стояли то подснежники, то ландыши, то фиалки. Все эти мелочи наполняли мою жизнь неведомым до этого счастьем и огромным желанием, чтобы это время никогда не заканчивалось. Даже заботы и проблемы отходили на второй план, забываясь под натиском новых эмоций и впечатлений.

Кстати о проблемах. Вампирша так не появлялась. После многочисленных уговоров мне удалось убедить волков поработать вместе с Калленами. Оборотни патрулировали свою территорию, Каллены следили за своей. На случай появления чужаков был разработан совместный план действий.

***

Весна была в самом разгаре, и Каллены уже начали стоить планы на лето. Розали и Эмметт собирались на две недели в Европу, а Джаспер и Элис думали о Бразилии. Только у нас с Эдвардом не было никаких планов, мы были счастливы просто находиться в обществе друг друга где угодно.

За последнюю неделю мы не расставались больше чем на несколько минут. Как настоящий джентльмен он привозил меня домой не позже десяти часов вечера, чем заслужил уважение Чарли. Я знала, что ночью он или кто-то из семьи всегда был рядом с домом: я часто видела, как мелькал чей-то силуэт среди деревьев.

Оставаясь одна, я занималась сбором информации. Половину ночи, просиживая в интернете, я собирала и анализировала разные новости и слухи. Это давало представление о том, что творилось в моем мире.

После истории в Нью-Йорке Орден предпринял беспрецедентные меры. Охотники, конечно, гибли и раньше, но все четверо! Такого не было очень давно. В течение пары месяцев от вампиров были полностью очищены не только Нью-Йорк, но и все пригороды. Мне не совсем были понятны эти действия. Или это была месть Ордена за нас, или таким образом пытались отыскать меня…

Я до сих пор не могла понять до конца, что именно произошло в Нью-Йорке, и правильные ли выводы я сделала. Единственное, что я могла утверждать со стопроцентной уверенностью, так это то, что встреча с Вольтури не была случайностью. Они пришли за мной. И еще меня очень смутила одна из мыслей Джейн Вольтури, которая промелькнула у нее, как только она меня увидела:«Аро будет доволен, деньги потрачены не зря». Неужели Вольтури заплатили кому-то в Ордене? И кто способен на предательство? А если это был Макс? Ведь именно он предложил мне в тот день сопровождать новичков.

Я терялась в догадках, не зная, что и думать.

Иногда удавалось отследить передвижения Вольтури. На них было зарегистрировано два частных самолета. Забраться в базу итальянских авиадиспетчеров оказалось не так сложно, как я первоначально предполагала. И когда я увидела один из планов полета, то испытала не просто шок, в тот момент мне стало по-настоящему страшно. Таких совпадений не бывает: самолет летал в Шотландию, пунктом его назначения был маленький городок Коннел. Всего в нескольких километрах от него, на берегу залива, был расположен небольшой отель, в котором я останавливалась во время отпуска! Мне очень понравилось это красивое место. Жаль, что удалось побывать там только два раза. Никто из Ордена, даже Макс, не знал, куда я ездила отдыхать. Неужели визит Вольтури в Шотландию был связан со мной? Если так, то откуда они узнали об этом месте? Кто им рассказал? Хорошо, что я не поехала туда. Про Форкс Вольтури точно не знают.

Все эти нерадостные мысли снова и снова вызывали кошмары. Я вскакивала с кровати в холодном поту. Мне снилось, что я стою на высоком мосту, а внизу глухо шумит быстрая река. Холодный и черный туман медленно приближается ко мне, вот только щит не может меня закрыть. Я пытаюсь одеть щит, как одеяло на голову, а он постоянно сползает. И тогда туман накрывает меня с головой. Ничего не видя, я прыгаю с моста в темную воду.

Собственный крик разбудил меня, и я подскочила на кровати, стряхивая с себя остатки кошмара. Часы показывали шесть утра. Когда я посмотрела в окно, то поняла, что на подоконнике сидит Эдвард и с беспокойством смотрит на меня. Увидев, что я проснулась, он спросил:

- Можно войти?

Не выдержав, я вскочила с кровати и спрятала заплаканное лицо у него на груди. Только так я чувствовала себя защищенной. Он обнял меня, взяв на руки, завернул в плед и посадил себе на колени.

- Расскажи мне, что тебе снится? Уже не первый раз я слышу твои крики во сне. Не мучай меня, расскажи. Я хочу помочь, - серьезно, но одновременно ласково попросил он. Мне так хорошо было с ним, я тут же успокоилась и попыталась успокоить любимого: все равно я не стала бы ничего рассказывать.

- Эдвард, это только сон. Не надо половину ночи сидеть в интернете, тогда и сниться кошмары не будут, - я постаралась произнести это беззаботно, но было видно, что он мне не верит.

Он прикоснулся к моему лбу, потом провел рукой по щеке. Там, где его рука касалась меня, по коже прошли электрические разряды. Прикосновение прохладной ладони заставило трепетать всю мою сущность. Эдвард всегда был очень осторожен и сдержан, считая меня хрупкой, а мне хотелось большего. Его прикосновения и поцелуи заставляли меня забыть все на свете, и мне было почти физически больно, когда он разрывал поцелуй и отстранялся, если ему казалось, что он теряет над собой контроль. Я давно поняла, что мне этого мало, что я хочу продолжения. И пусть у меня в этой области не было опыта, зато мое тело громко говорило, что ему нужно. А разум отвечал, что только одному мужчине я хотела бы принадлежать полностью.

Осталось только ему это объяснить, но вот как именно это сделать, я пока не знала. Мы почти никогда не оставались наедине. В школе нас окружала толпа учеников, у Калленов всегда кто-то ещё был дома, и только в машине, когда он привозил меня домой, мы были одни. Я любила эту машину, так как эйфория от поцелуев у меня ассоциировалась только с ней. И вот сейчас мы были одни, и лишь Чарли крепко спал за стеной.

Я отвела его руку, выпуталась из кокона пледа и потянулась к его лицу. Моя рука обвела контур идеальных бровей, скользнула по щеке, дотронулась до губ, которые тут же начали расплываться в улыбке, зарылась в волосы, взлохмачивая их еще больше. Он наклонился, и очень легко, ласково коснулся моих губ. Но тут же поцелуй перешел в более настойчивый и даже требовательный. Так мы не целовались еще ни разу. Я выбралась из одеяла, продолжая отвечать на первый поцелуй, который он не сдерживал. Но тут за стеной резко зазвенел будильник, заставляя проснуться Чарли, и только тогда я немного пришла в себя, но была разочарована.

Мы в обнимку лежали на моей кровати. Из одежды на Эдварде были только брюки, а на мне - чудом сохранившиеся трусики и бюстгальтер. Когда мы успели раздеться, я не помнила. Эдвард выглядел немного смущенный, зато моей улыбкой можно было осветить половину Форкса.

- Извини, я никоим образом не хотел… - он замялся, подбирая слова. Я поспешила перебить его.

- Эдвард, я люблю тебя и, если бы не Чарли, я была бы совсем не против продолжения.

- Белла, я против, - твердо ответил он, - твоя безопасность для меня на первом месте.

Заглядывая мне в глаза, он очень серьезно добавил:

- Понимаешь, я боюсь, что причиню тебе боль. Не забывай, я - не человек. Мне очень тяжело себя контролировать, особенно рядом с тобой. Слава богу, твой запах не вызывает жажду, а то это совсем бы плохо закончилось. А еще я бы хотел, чтобы ты … – он неожиданно замолчал, продолжая внимательно смотреть на меня.

Как же ему объяснить, что я не слабее его? Что мы можем быть вместе? Да и моя кровь ему вряд ли понравится. Теоретически, она должна показаться ему горькой и обжечь горло.

Но вот то, о чем он не договорил, вызвало у меня шок и минутный ступор: «…чтобы ты стала моей женой», - о столь серьезном шаге, я никогда не задумывалась.

Мы замолчали на пару минут, каждый думая о своем.

Вечером, когда Эдвард привез меня домой, я тихо спросила:

- Придешь, когда Чарли уснет? – он как-то странно посмотрел на меня, но потом кивнул.

Не поняв его реакции на мои слова, я постаралась перевести все в шутку:

- Не беспокойся, приставать не буду, - увидев его возмущенный, взгляд я рассмеялась, и, радуясь, что он не читает мои мысли, добавила: «сегодня, а потом посмотрим».

***( Эдвард).

За все свои сто лет жизни я не был настолько счастлив, как сейчас. И все это было благодаря одной девушке, появление которой в моей жизни было подобно рассвету после долгой и темной ночи. Только рядом с ней я чувствовал, что по-настоящему живу. Мне хотелось постоянно держать ее в своих объятиях и не отпускать от себя ни на шаг. При этом я не забывал о том, что она - хрупкий человек. Пока я себя контролирую, все будет хорошо, но стоит на миг забыться, и я могу стать ее убийцей. Причем это касалось не только жажды - теперь я охотился почти регулярно.

У меня не выходила из головы история сестер Денали. С тех пор, как они стали вегетарианками, мужчины, которых они любили в физическом плане оставались в живых, но их самоконтроль пришел со временем. Воспоминания сестер, как поначалу они случайно ломали кости своим любовникам, постоянно преследовали меня. Даже самому себе я боялся признаться, насколько слаб мой самоконтроль, если я тут же забывал обо всем, стоило мне лишь почувствовать ее тепло, вдохнуть аромат, прикоснуться к губам в поцелуе.

Белла стала не только моим личным солнцем, вокруг нее теперь вращались заботы и интересы всей нашей семьи. Она позволяла Карлайлу и Эсми себя воспитывать, прислушиваясь к их мнению. Правда, когда была не согласна, то всегда говорила «я подумаю», что означало прямое «нет», и переубедить ее было невозможно.

Элис и Розали в ее лице нашли не просто сестренку, но и лучшую подругу. С появлением Беллы в нашем доме стало намного спокойнее и тише, будто на место встал недостающий паззл картины. Если раньше Розали с Элис постоянно спорили по поводу и без, не желая прислушиваться к голосу разума в лице Эсми, то теперь со всеми проблемами они шли к Белле. Как ей удавалось их решать, попутно примиряя девчонок, оставалось для всех загадкой. Каждый раз она находила нестандартное решение, чем восхищала Эсми.

Любимая смело отвечала на подколы и шутки Эмметта, с удовольствием играла с ним компьютерные игры и никогда на него не обижалась. Тот относился к ней, как к младшей сестренке, которую надо любить, баловать и защищать. Даже Джаспер, всегда державшийся особняком, с удовольствием общался с Беллой. Для Джаса, как впрочем, и для меня, эта девушка была подарком судьбы. Только в ее обществе мы могли отдохнуть от чужого мысленного и эмоционального воздействия и почувствовать себя нормальными.

Но даже через несколько месяцев после знакомства она по-прежнему оставалась девушкой-загадкой. Белла никогда не рассказывала о себе, о родителях, друзьях, пресекая любые попытки расспросов. Это казалось странным не только мне. Джаспер даже предположил, что она может проходить по федеральной программе защиты свидетелей. Тогда это объясняло бы ее скрытность и нежелание делиться своим прошлым. Но почему ее сердце бьется быстрее человеческого или она непроницаема для наших способностей оставалось загадкой. Однажды мне показалось, что она видит в темноте не хуже меня, только так я смог объяснить, как ей удалось найти ночью ключ от дома, упавший в траву. Ни один обычный человек не разглядел бы его, а для нее это не стало затруднением.

Еще многое удивляло меня в ней. Она великолепно знала историю, географию, разбиралась в литературе, любила музыку. Их дискуссии с Карлайлом по поводу различных философских вопросов можно было слушать часами! Но такие обыденные вещи, как поход в театр, кино или на выставку были для нее открытием. А о том, что почта бывает не только электронной, но и состоящей из бумажного конверта с маркой и написанным адресом, она похоже не знала совсем.

Иногда в разгар веселья в ее глазах появлялась грусть, причину которой я так и не мог найти. Я надеялся, что со временем она все расскажет, что я научусь понимать причину смены ее настроения, но пока все оставалось, как и прежде. За исключением того, что я любил ее все больше и больше, и мой страх потерять ее становился неконтролируемым. Я боялся, что она исчезнет так же внезапно, как и появилась в моей жизни. Даже ее признание, что она любит меня не давало уверенности, что в один прекрасный день она не встретит кого-то, кто сможет дать ей больше, чем я. Ее жизненные ценности отличались от стремлений обычных семнадцатилетних девушек. Её не интересовали деньги, машины, украшения или возможность поступления в самый престижный колледж США. Я мог ей все это дать, но ей было нужно что-то другое, но что, я не мог понять.

Все эти мысли приходили ночью, когда я дежурил около ее дома. Но стоило мне утром увидеть ее улыбку и услышать приветствие, произнесенное с такой нежностью и любовью, что все страхи пропадали. Но ночь заставляла их вернуться вновь.

И не только у меня ночь была тем временем, когда страх брал верх над разумом. Я уже дважды слышал, как Белла кричит во сне. Что ей снится? Что тревожит мою девочку? От беспокойства я не находил себе места. Я должен ей помочь, защитить, успокоить. Услышав крик еще раз, я не выдержал и залез в окно ее комнаты.

Она сидела на кровати, лицо было искажено страхом, глаза невидяще смотрят вперед, а губы так и застыли от недавнего крика. У меня все сжалось внутри - я просто не мог видеть ее такой. Убегая от своего страха, она вновь спряталась в моих объятиях и опять отказалась что-либо объяснять.

«Что же ты скрываешь, девочка моя?» - сколько раз я задавал себе этот вопрос и не находил ответа.

Ее хрупкие плечики вздрагивали от пережитого, не известного мне кошмара, и даже в моих руках она не могла полностью расслабиться. Я завернул ее одеяло и, посадив себе на колени, начал укачивать, как маленького ребенка, целуя в волосы и шепча ласковые слова. Ничто в этом мире не было мне дороже, чем эта маленькая девушка, доверчиво сидевшая сейчас на моих коленях. Все, что у меня есть, я, не задумываясь, отдал бы за нее, даже собственную вечную жизнь.

Я почувствовал, как она расслабляется, как на бледном личике появляется румянец. На всякий случай я дотронулся до ее лба: а вдруг она заболела и у нее температура, поэтому и снятся кошмары? Но, слава богу, все было в порядке.

Тепло ее кожи приятно согревало мою ледяную руку. Я погладил ее бархатную щечку, и Белла улыбнулась. Ее улыбка сводила с ума, и я невольно улыбнулся в ответ. Маленькая нежная ручка дотронулась до моего лица и зарылась в волосах, я чуть не заурчал от удовольствия от этой нежной ласки. Я наклонился за легким, невесомым поцелуем, благодаря за нежность и с наслаждением вдыхая аромат ее кожи. Я тут же почувствовал, как ее ручки обнимают мою шею, лаская и согревая ее. Обняв ее в ответ, еще ближе притягивая к себе, я продолжал наслаждаться сладостью поцелуя. Моя руки свободно двигались по ее спине, в какой-то момент, оказавшись под футболкой. Тепло и мягкость ее кожи заставили меня забыть обо всем на свете.

Звонок будильника привел меня в чувство. Я с ужасом понял, что натворил.

Мало того, что я, как вор, забрался в комнату девушки, так еще и чуть не убил ее! Любые мои извинения не могут загладить вину перед ней.

Я внимательно смотрел на неё, стараясь найти на ее теле повреждения или синяки от моих объятий, но она лишь улыбалась. Если бы не серьезность моего поступка, то ее счастливая улыбка показалась бы мне чудом, а слова о том, что она меня любит и хочет так же, как я хочу ее, показались бы райской музыкой.

Но реальность жестока. Еще минуту назад я не контролировал себя, и только случайность позволила избежать самой ужасной ошибки в моей жизни. Больше я не позволю себе такого безумия.

А еще я поймал себя на мысли, что не хочу отказываться от возможности быть с ней не только днем, но и ночью. Если Белла согласится стать моей женой, то будет только моей, и никто не сможет отнять ее у меня.
______________________
Буду рада видеть ваши отзывы на форуме:"Ночная охотница"
______________________

Большое спасибо за редакцию: РоузХейлКаллен