***

- Элис, ну пожалуйста, - прохныкала я.

- Нет, Белла, - спокойно ответила она.

- Ну, всего разочек. Секундочку и все! Я только открою глаза и тут же закрою!

- Нет, Белла, - невозмутимо повторила она.

Я недовольно надула губы и сложила руки на груди. И какого черта я не могу увидеть собственное свадебное платье? А? Нет, я, конечно, доверяю вкусу Элис, но все же! До свадьбы осталась всего неделя, я уже в пятый раз в Нью-Йорке на примерке и до сих пор не увидела ни кусочка материи, из которой оно сшито.
Все, что я знала, было основано на моих собственных ощущениях - на глазах у меня была светонепроницаемая повязка, а другого пути выяснить хоть какие-то детали не было.
Итак, если верить моему телу, то у платья не было бретелей, и оно плотно облегало мое тело почти до середины бедра. Что было ниже - я не имела ни малейшего понятия, я едва ощущала тонкий шелк подкладочной ткани. Да и верх платья, кажется, был чем-то вышит. Разобрать я не могла - Элис периодически шлепала меня по рукам, чтобы я «не лапала саму себя». Вот и сейчас она пресекла очередную мою попытку узнать хоть какую-нибудь новую деталь о моем платье.

После того, как мы уладили все проблемы с домом, а попросту - тут же въехали в него после получения ключей, практически ничего не изменяя в интерьере, Элис вплотную занялась мною. Кажется, около недели мы неотрывно разглядывали бесконечные каталоги и изучали интернет. У меня голова шла кругом от всего этого. Без Элис, наверняка, нанятый агент содрал бы с меня вдвое больше денег после такой длительной возни.

- Ну, долго еще? - прохныкала я.

- Белла, имей терпение! Замуж ты выходишь не каждый день!

- Эй, - в дверь комнаты, в которой происходила примерка, раздался громкий стук и послышался недовольный голос Эдварда, - Элис, отпусти Беллу. Если она устала, значит дай ей отдохнуть.

- Так, напомни мне, почему я не должна послать его? - немного раздраженно пробормотала Элис.

- Эммм... Он твой брат?

- Нет, то, что он мой брат, ничего не меняет.

- Ну, тогда он - мой жених, и я люблю его.

- А, ну да, - недовольно согласилась Элис. - Если бы ты не любила его, я бы послала его к черту.

И вот так каждый раз. Элис и Эдвард как кошка с собакой - постоянно цапаются. И я уже потеряла всякую надежду на их примирение.

Спустя полчаса каких-то манипуляций со мной и платьем, Эллис, наконец, отпустила меня.

- Так, много не есть и не пить! Если ты не влезешь в это платье через неделю... - пригрозила она на последок, - ты в любом случае влезешь в это платье. Если что - я буду жить у тебя всю следующую неделю.

- Пойду, обрадую Эдварда, - хихикнула я.

- Да, пусть переедет куда-нибудь на это время, - недовольно скривилась она.

Я тихонько рассмеялась и обняла ее. Мы с Эдвардом улетали обратно в Лос-Анджелес, а Элис оставалась в Нью-Йорке на пару дней, чтобы вернуться с уже готовым платьем. Конечно, я просила ее найти дизайнера где-нибудь поближе, а не в другой части страны, но она была неумолима, весьма не лестно отзываясь о калифорнийских дизайнерах.

Как бы то ни было, сейчас нам нужно было вернуться - через два дня состоится репетиция свадьбы, и мы с Эдвардом обязательно должны там присутствовать.
Наш рейс немного задерживали, и ждать посадку нам пришлось в небольшой комнатке, подальше от любопытных взглядов пассажиров и папарацци, неустанно следующих за нами. Эта комната слегка напоминала гостиную - мини бар, мягкий диван, кабельное телевидение, но нам все же не терпелось улететь домой.

Удобно устроившись в объятиях Эдварда, я немного подремала. И разбудил меня весьма неприятный женский голос.

- Вы шутите? Я должна быть в Париже завтра утром! Я не могу ждать!

- Мисс, мы сделаем все возможное. Но до этого времени, пожалуйста, подождите здесь, - произнес спокойный мужской голос.

Дверь комнаты ожидания открылась и, фыркая от недовольства, в нее ворвалась Таня.

- Ну, конечно, - раздосадовано протянула она. - И какого хрена я такая везучая?

Она весьма брезгливо посматривала на нас, в то время как Эдвард продолжал смотреть что-то по телевизору, а я вновь закрыла глаза в надежде поспать.

Но, ощущая на себе взгляд Тани, сделать это не удавалось. Теперь она смотрела на меня, ехидно улыбаясь.

- Как я вижу, тот случай на премии ничего тебя не научил, - она задумчиво покачала головой, а затем подошла к диванчику и плюхнулась на него.

- Не лезь не в свое дело, - рыкнул Эдвард, покрепче притягивая меня к себе.

- А я не с тобой разговариваю, - отчеканила она, - так что, какое оправдание он себе нашел? Напился? Ничего не соображал? А потом пообещал исправиться? - перечислила она.

Эдвард недовольно вздохнул и выключил телевизор.

- Ну, да. Это в его манере. Делать что-то гадкое, просить прощение и повторить все снова, - засмеялась Таня.

Я непонимающе взглянула на девушку. К чему она, собственно, ведет? Неужели так хочется покопаться в чужой жизни?

- И самое нелепое в этой ситуации, что ты поверила ему. Боже, как это глупо, - протянула она.

- Все, - Эдвард резко поднялся с дивана и, взяв меня за руку, потащил к выходу.

- Ой-ой-ой, - засмеялась Таня, - боишься, что я разрушу тот образ супергероя, что ты создал для себя в ее глазах?

- Заткнись, - шикнул он в ее сторону.

- Ну, конечно, ведь всей правды-то она не знает... - мечтательно протянула она.

- Какой правды? - непонимающе спросила я.

- Не слушай ее, - безразлично ответил Эдвард, будучи у самого выхода.

- Значит, все-таки не знает. А я могу рассказать.

Я остановилась, не зная, что и делать. Таня провоцировала Эдварда, а, судя по его реакции - желании немедленно уйти - ей действительно было что рассказать. Но что такого я о нем не знаю?

- Идем, - Эдвард открыл передо мной дверь и злобно посмотрел в сторону Тани.

- Есть что-то, чего я не знаю? - спросила я у него.

- Милая, пойдем, - настаивал он.

- Есть, - самодовольно протянула Таня, - ты многого о нем не знаешь. И такая его реакция тому подтверждение.

Эдвард громко клацнул зубами. Верно. Я чего-то не знаю.

- Люди не меняются, Белла. Я знаю его, как облупленного. Сейчас он будет врать, что там нет ничего важного, это в прошлом и все такое. Правды от него ты никогда не услышишь.

Я внимательно смотрела на Эдварда и видела в его глазах злость и какое-то волнение. Сейчас, когда я собиралась за него замуж, мне казалось, у нас не должно было оставаться никаких секретов. И что бы там ни было, я должна все знать. И, желательно, узнать все это именно от него.

Но Эдвард не собирался ничего мне рассказывать.
Отпустив его руку, я медленно подошла к дивану, на котором сидела Таня, и села с ней рядом.

- Правильный выбор, - она одобрительно улыбнулась. - Ну же, Эдвард, последний шанс. Не хочешь все сам рассказать?

Я недовольно уставилась на Эдварда, а тот, в свою очередь, пытался взглядом стереть Таню в порошок.

- Ну, ладно, - пожала она плечами, - я расскажу тебе всю правду об этом человеке, Белла. К сожалению, мне пришлось узнать все лично, а тебе проще – ведь есть я.
Я выросла в обеспеченной семье. Мы с сестрами ни в чем не нуждались. Ни в чем, кроме любви и возможности открыто выражать свое мнение. Наш отец мечтал построить карьеру политика, главной его мечтой был пост губернатора нашего штата, а для этого нужна была хорошая репутация - никаких скандалов, связей на стороне. Он и его семья должны были быть примером для окружающих. В связи с этим нас воспитывали в строгости. Дежурная улыбка на лице, идеальное поведение, учеба на «отлично» - это были основы, за нарушение которых я даже боялась представить, что же будет. Но с каждым годом становилось все сложнее. Первой сдалась Ирина, старшая из нас троих. Она пустилась во все тяжкие, когда ей было семнадцать. Сигареты, алкоголь, вечеринки до утра. Потом к этому прибавились наркотики. А у отца как раз намечались выборы. Мне в то время было четырнадцать, а Кейт - пятнадцать, когда нас отправили в разные закрытые школы - чтобы и мы не взбунтовались. Ирину положили в клинику, но через пару месяцев один из ее дружков сумел протащить ей наркоту, не смотря на охрану, и она умерла от передозировки. Официальной причиной смерти стала неизлечимая болезнь, и это даже прибавило отцу баллов - многие жалели его, люди, потерявшие своих детей, нашли, наконец, «своего» человека в правительстве, обращались к нему с просьбами, да и просто писали письма, рассказывали о себе и своем горе и выражали сочувствие.
Все это я узнавала из новостей. В той школе включали телевизор раз в день - во время вечерних новостей, в остальное время там был настоящий ад. Это заведение было из разряда тех, где учатся детки богатеньких родителей. Обычно их сбагривают в такие места, чтобы «не мешались под ногами». Кто-то считает это отличным опытом - учиться постоять за себя и все такое. А подростки, не ощущающие любви и поддержки родителей, превращаются в монстров. Именно к монстрам я и попала. Там была сложившаяся компания «первых» - самых крутых ребят и девчонок школы. И меня они невзлюбили сразу. Я не стану описывать в красках, что я испытала за четыре года, чтобы побыстрее перейти к самой сути, - Таня кивнула в сторону Эдварда, - просто кого-то эта школа закаляет, а кого-то ломает. Третьего не дано. Кейт сумела постоять за себя и превратилась в одну из сук, заставляющих тебя драить полы по всему кампусу. А я не смогла. Четыре раза мне ломали нос, один раз ребро. Про многочисленные синяки и гематомы - я вообще молчу.

- Почему ты не рассказала обо всем родителям? - ошарашено спросила я. Да, пускай, мы должны были разговаривать об Эдварде и какой-то там правде, мне было довольно любопытно узнать о жизни Тани. Правда то, что я узнала, было каким-то... Нереальным, что ли? Мне всегда казалось, что истории о таких школах и издевательствах в них - не больше, чем выдумки.

- Когда меня впервые избили, я позвонила домой. И родители приехали. Спустя две недели. Отец не видел ничего «страшного» в тех кошмарах, что творились в школе. Считал, что это сделает меня сильнее. А мать, может, и жалела меня, но пойти против отца не могла. Она не смела ни в чем возразить ему. Никогда. Кстати, тот разговор подслушали и потом меня снова избили. Короче говоря, эти четыре года были адом. И я была безумно рада вернуться домой. Пусть к деспотичному и черствому отцу, но только не обратно в тот кошмар. К тому времени Кейт уже год как училась в колледже и параллельно работала у отца, а я была так измотана чисто физически, что с неделю только ела и спала, вздрагивая от каждого шороха. Но все это не волновало отца. Я не могла бездельничать, по его мнению, а должна была пахать, чтобы поддерживать имидж идеальной, законопослушной и работящей дочери отца-политика. Однажды я обналичила карточку, собрала кое-какие вещи и ушла из дома. Остановилась у подруги детства, единственной к кому я могла пойти. Она стала возвращать меня к нормальной жизни, привела в божеский вид, и мы стали ходить на вечеринки. Вот на одной из таких вечеринок я и познакомилась с Калленом. Высокий, широкоплечий, зеленоглазый красавец с обаятельной улыбкой привлекал внимание всех девушек, а я, привыкшая, что такие парни могли лишь унижать, даже и не думала о нем. И, видимо, его задело, что я не обращала на него внимания. Он весь вечер не отходил от меня ни на шаг, шутил, пытался разговорить и постепенно спаивал. И это было так необычно для меня - никто не хочет избить меня или поставить на колени и засунуть в рот свое... Хм... Ты поняла, в общем, - Таня слегка запнулась и взглянула на Эдварда с неким разочарованием.

- Нет... Он был другой. Ну, мне так казалось. В тот вечер он подвез меня до дома подруги, взял номер телефона и пообещал перезвонить. И перезвонил на следующий день. Несколько раз мы встречались с ним, ходили в кино и кафе, просто гуляли. И я влюбилась. Впервые я чувствовала себя защищенной, и боялась в миг все потерять. Как-то после ресторана мы решили поехать к нему. Каллен тогда снимал апартаменты в центре. Мы выпили вина, немного потанцевали, похихикали, ну и перешли к тому самому. Но как только он снял с меня одежду и увидел бесконечные еще не зажившие ссадины, гематомы, прекратил ласки. Он осторожно завернул меня в мягкий плед и, обняв, просто лежал рядом. Вот тогда-то я и потеряла голову. После жизни в аду, эти отношения были моим спасательным кругом. После той ночи мы как-то сразу стали жить вместе. Об этом узнал отец, и был грандиозный скандал. По ему мнению, я позорила фамилию живя под одной крышей с мужчиной, не будучи за ним замужем. И Каллен сделал мне предложение. Разумеется, я с радостью согласилась. Мне не терпелось сбежать из-под контроля отца, сменить фамилию и, наконец, начать жить так, как хочу.
Перед свадьбой я решила убрать последствия издевательств со своего тела, а потом... Потом узнала, что Каллен мне изменяет. Это было как гром среди ясного неба. Ведь я так любила его. И будь я поумнее - послала бы его тогда, но, к сожалению, я не могла вернуться к отцу и простила Эдварда. Мы поженились. Я получила фамилию Каллен и независимость, такую долгожданную независимость. А Каллен... Каллен получил своеобразное уважение и доверие своих потенциальных партнеров и кругленькую сумму - свое наследство и мое. Эти деньги завещал мой дед - каждой из нас - мне, Кейт и Ирине. Деньги Ирины отец помпезно отдал на благотворительность. Деньги Кейт ушли на ее образование, а я получила свою сумму, выйдя замуж. И без задней мысли отдала их Каллену. Деньги нужны были для какого-то его нового проекта, а что не сделаешь, чтобы любимый был счастлив? И он был. Счастлив дома и счастлив на работе. По несколько раз на дню. Каждая его измена была огромным ударом для меня, хотя, кажется, я уже должна была привыкнуть. Но нет. Каждый раз он просил прощение, месяц был идеальным, заботливым мужем, а потом все повторялось. И я каждый раз прощала, не имея другого выхода. Потом у него стало не ладиться на работе, он ходил вечно злой и недовольный, срывался на мне. И я поняла, что все-таки это конец. Я продолжала его любить, но больше так не могла. Когда я решила сказать ему об этом, он вернулся домой не в духе, был сильно пьян - не удалось заключить какой-то договор. И зря я, конечно, начала тот разговор...

Таня замолчала, с ненавистью глядя на Эдварда, а он выглядел весьма испуганным. Зная, на что способен Эдвард, будучи просто не в настроении, я нервно сглотнула.

- Он... Ударил тебя? - тихо спросила я.

Таня тихо усмехнулась.

- Ударил... Он бил меня так, как не избивали меня в школе, буквально швырял по всей квартире, потом отымел, куда только мог, привязал к батарее и ушел спать.

Эдвард отчаянно стиснул зубы, а я ошарашено смотрела на него. Да, он бывает грубым, вспыльчивым. Но... Избить... Да, в порыве гнева он хватал меня за руки, пытался встряхнуть еще когда мы не находились ни в каких отношениях, но поднять руку, а потом еще и изнасиловать и связать собственную жену... Даже если он не любил ее, такое поведение было недопустимым и аморальным... Да я просто не могла поверить, что он смог все это сделать.

- На следующее утро мы должны были вылетать с Калленами в Канаду - у друга Карлайла были отели в горах. Хотели покататься на лыжах, провести вместе время и подружиться - я мало общалась с ними до этого, пить глинтвейн и играть в снежки. Такой милый, семейный отдых. Они заехали за нами, но дверь никто не открывал - я была в отключке, а Эдвард спал. Как я узнала потом, один из соседей сказал, что слышал какой-то шум этой ночью, но мы часто ругались в последнее время, и он не стал вызывать полицию, уже привыкнув к нашим скандалам. Карлайл и Эммет выбили входную дверь и увидели то, что осталось от нашей квартиры - поломанная мебель, разбитые стекла. И меня, привязанную к батарее. Я очнулась лишь, когда Карлайл взял меня на руки. Проснулась от нестерпимой боли и громко застонала. Разумеется, ни о каком отдыхе и речи идти не могло. Карлайл отвез меня в свою больницу, вызвал самых лучших специалистов. Сотрясение мозга, бесконечные ушибы и гематомы. Я буквально вся была фиолетового цвета. Карлайл и Эсми не отходили от меня ни на шаг, а Каллен в это время спал. А когда проснулся - вначале даже и не вспомнил, как чуть не убил меня. А когда вспомнил - вымаливал прощение, стоя на коленях у меня в палате. Не позволял Эсми как-либо помогать мне, делая все сам. И, знаешь, Белла, какое поганое это чувство - любить того, кто причиняет тебе боль. Я видела его несчастный вид и даже иногда винила себя саму в этом. Мои родители не знали об этом случае - я все равно не получила бы нужной мне поддержки от них - отец и сам иногда мог ударить мать. И на тот момент я решила просто пустить все на самотек. Пролежав в больнице около двух недель, я вернулась в нашу квартиру до полнейшего выздоровления. Никогда не забуду выражение его лица, когда мне нужно было помочь с душем. Я попросила Эдварда лишь помочь мне снять одежду, и только тогда он увидел, что натворил. Кое-где синяки приняли желто-зеленоватый оттенок и уже почти сошли на «нет», а где-то гематомы наоборот стали больше. Тогда он целовал каждый сантиметр моего тела и шептал «прости». Я не простила его сразу, нет. Поначалу он даже ночевал в отеле неподалеку. Тогда мне казалось, что Эдвард изменился. Он буквально носил меня на руках и сдувал пылинки, мы ездили отдыхать, устраивали романтические ужины. И со временем я простила его.
У нас все наладилось, мы, наконец, стали той семьей, о которой я мечтала - заботливый и ласковый муж, любящая жена, гармония и взаимопонимание, уважение. Все это было. Однажды Эдвард улетел в Нью-Йорк на неделю, а я плохо себя чувствовала и осталась дома. О причине своего недомогания я узнала через пару дней, когда обнаружила, что у меня задержка в две недели. Да, я знала, что Эдвард не очень любит детей и все такое. Но на тот момент у нас все было идеально, и ребенок казался вполне естественным развитием наших отношений. Я уже представляла, как мы будем втроем ужинать, ходить гулять, ездить на отдых. Даже сделала УЗИ и фото нашего ребенка вставила в рамочку. Я приготовила ужин, накрыла стол, зажгла свечи, надела элегантное платье и в таком виде встречала Эдварда. Представляя, как он подхватит меня на руки, закружит по комнате, во время ужина я решила сделать ему сюрприз - подарила ту самую рамочку с фото. Но вместо поцелуев и безумной радости я получила триста долларов и фразу: «Избавься от этого». Я плакала, умоляла, ползала за ним на коленях, но Эдварду не были нужны дети. И не нужна была я, оставившая ребенка. А я... Я уже полюбила этого малыша. Но... Поддержки не было... В слезах я звонила матери, но и она согласилась с решением Эдварда. Для всех ребенок был обузой. Он был не нужен никому, кроме меня, а я без работы и образования не смогла бы его вырастить - по брачному договору я бы осталась с тем, что было у меня до свадьбы - то есть ни с чем, ведь свои деньги я подарила ему.
Тот день я помню до сих пор, помню каждое мгновение. Проснувшись утром, я прорыдала два часа, упрашивая Эдварда оставить ребенка, но все это было бесполезно. На кону стояли наши с ним отношения, и я была дурой. Он отвез меня в клинику, высадил и укатил со словами: «Позвонишь, когда закончишь», словно речь шла о какой-то ерунде, а не убийстве нашего ребенка. Я ненавидела себя, любя этого ребенка... Но, кажется, Эдварда я любила больше... Когда все закончилось, он не приехал за мной, сославшись на неотложные дела. Я вызвала такси и кое-как добралась до дома. Эдвард приехал домой вечером и искренне не понимал в чем причина моих слез. А у меня началась самая настоящая депрессия. Я ненавидела себя, ненавидела всех вокруг... А через неделю после аборта он привез Виолетту. - Таня немного оскалилась и, глядя на Эдварда, сказала:
- Я убила своего ребенка ради него, была готова отдать все на свете... А он и не думал меняться. Продолжал трахать этих тупых шлюх и не думал о том, чтобы предохраняться. Да, вы все ненавидите меня за мое отношение к девочке, но... Каждый раз, когда я смотрела на нее, я вспоминала о том, что убила своего ребенка, и о том, что, будучи идеальной женой, готовила ужин и ждала любимого, а любимый трахал какую-то девицу. Я пыталась забыть все это, пыталась полюбить Виолетту, но не смогла. Видимо, все же настал тот предел, и мой организм не мог больше терпеть все то дерьмо, что творилось вокруг меня. И да, мне жаль, что Виолетта попала под машину, - сожалея, сказала Таня, - я понимаю, что она ни в чем не виновата... но ничего не могу сделать. Я так любила своего мужа, а получила очередной удар исподтишка.

Таня замолчала и внимательно взглянула на меня. А я, в свою очередь, также посмотрела на нее. И мне стало ее жаль. Безумно жаль. И как бы то ни было больно, это Эдвард и сама жизнь сделали ее такой - бездушной и озлобленной.

- Знаешь, почему-то ты напоминаешь мне меня саму, - усмехнулась она, - когда я с таким же обожанием смотрела на Эдварда, буквально дышала им. Получала свою порцию дерьма, прощала. И ведь... У вас все повторяется, Белла. Просто... Будь осторожна... Ты добрая, открытая и немного наивная, а такие, как Каллен, не меняются... Ты видела, что было на церемонии... И кто знает...

Я не знала, что ей ответить. Я вообще вдруг перестала что-либо понимать. То, что я узнала об Эдварде было жутко пугающим и омерзительным. И мне так не хотелось этому верить.

- Это просто больная любовь, - сказала Таня, - и она всегда плохо заканчивается.

С ужасом поняв, что Таня действительно права, и многое, что было в их отношениях, уже было и в наших, я испуганно посмотрела на Эдварда. Разве он сможет предать меня? Причинить физическую боль? Или отправить на аборт?

Теперь я понимала, почему он не хотел, чтобы я знала эту правду. Но... связывая свою жизнь с ним, я должна знать даже такое.

И сейчас мне с одной стороны хотелось отшить Таню, сказав, что, если у них не получилось построить отношения, то это ничего не значит. А раз тебя ударили - сама напросилась, но я понимала, что все это ложь. Да, я вроде бы должна была поддержать Эдварда, который наверняка сейчас думает, что я разочаровалась в нем... Но... Я не могла...
Я не могла поддержать того, кто изначально женился не любя... Кто до полусмерти избил свою жену, отправил ее на аборт... Не могла...
Мне было жаль Таню. Ее вина была лишь в том, что она любила его. Но... Это и не вина вовсе...

Эдвард продолжал стоять у двери, а мы с Таней сидеть на диване, когда объявили начало посадки на наш самолет.
- Наш рейс, - тихо сказала я.

- Вам везет, - усмехнулась Таня, - а вот в Париж хрен улетишь!
Я неуверенно улыбнулась ей в ответ, а Эдвард, молча, вышел.

- Будь осторожна, Белла, - еще раз сказала мне Таня, когда я поднялась с дивана и пошла к двери, - не позволяй себе любить его слишком сильно - потом будет проще...

Я неуверенно кивнула головой - ведь она во многом была права, и мне предстояло серьезно подумать обо всем, что я узнала.
________________________________________________________________________________
Ну вот такая она - Таня. По сути своей закомплексованная, обиженная на весь мир и несчастная девушка, слишком уж любившая того, кто не смог дать ей взамен той же любви. Теперь можно понять ее безразличие к Ви, понять, но не оправдать.
Как-то так...
И... С сожалению или к счастью, это не последнее ее появление в фанфе. Правда, теперь они не будут нести с собой разрушительный для отношений Беллы и Эдварда характер.
Но вообще, после этой главы лично у меня как-то поменялось отношение ко всем героям. Таню стало жаль, Эдвард - козел, Белле - ставим памятник за то, что смогла сделать из Эдуадро нормального мужика, а потом отправляем ее и Ви куды-нидь на другой конец света от неуравновешенного жОниха и папаши подальше. Но это я утрирую) Эдвард изменился окончательно и бесповоротно)))
Это что касается главы) Перейдем к ТРА!

Честно сказать, я не знаю во скольких номинациях была представлена "НЯНЯ", потому как со счета сбилась, да и другие мои работы тоже участвовали в голосовании, но благодаря ВАМ, моим любимым читателям, мы заняли третье место в номинациях: Лучший фанфик раздела «Все люди», Самый романтичный фанфик и... *барабанная дробь* победили в номинации "Лучший аутентичный фанфик"! Честно скажу, что популярность "НЯНИ" в принципе и победа на ТРА для меня загадка и неожиданность, но, черт возьми, это прияяяятно))) К сожалению, не могу поблагодарить лично каждого, кто голосовал, т.к. тем с голосованием нет, но знайте, я, хоть и вредная, но благодарна за каждый голос!))))
И да, в связи с победой в номинации "Лучший аутентичный фанфик" - никогда не берите молоденьких девушек в няни своим детям)))

Тэксь, исчо пару слов. Т.к. это единственный фф "в процессе", хочу поблагодарить также всех, кто голосовал за "Все что угодно, ради семьи" - мы заняли второе место в номинации "ЛУчший фанфик раздела Продолжение по сумеречной саге", а так как это мой самый-самый первый фанф - я дык вообще в шоке)))
И исчо *чейта моя речь получается больше, чем сама глава*. ОГРОМНЕЙШЕЕ Спасибо всем, кто также голосовал за "Без намека на перспективу" в номинации "Лучший образ Ренесми"*аквариум для креветок помним, да? хи-хи*, "Американскую мечту"*Джейк - козел*, "Fight for love"*Эммет и Райли - моя разочарована в вас, так и знайте* и "Позволь просто любить тебя"* Настоящая любоФь и больше ничего не надо))*! Большое-большое спасибо!

Не забываем благодарить Таню за столь быструю редакцию главы!
ФОРУМ!
Превью и саунд к следующей главе - как и всегда, в шапке)))