Первое сканирование.
Шла уже двенадцатая неделя. Поэтому я, Эдвард и Рози поедем сегодня на первое УЗИ. Двенадцать недель, а мне всё кажется, будто бы только вчера эмбрион был имплантирован в меня. Но это не так, на самом деле прошло целых двенадцать недель! Эдвард должен заехать за мной в любой момент, а потом мы отправимся за Розали, к ней на работу.
Как сказал Эдвард: «Ты на подходе ко второму триместру», - что означает, что скоро тошнота спадет. Совсем недавно появилась небольшая выпуклость внизу живота - Роуз была очень взволнована, когда я ей показала свой ещё маленький животик.
Как и удары малыша становятся сильнее, мои сиськи все увеличиваются – я уже ношу лифчик на размер больше - и постоянно болят, так что мне пришлось отказаться от крепких объятий Эммета, по которым я, к слову, очень скучаю.
Тошнит уже не так сильно и долго, в последний раз я целовала унитаз всего двадцать минут. Я была так этому рада, что не удержалась и позвонила Элис, Джасперу, Роуз и Эдварду, чтобы поделится своим маленьким счастьем. Конечно, я не забыла про брата, и решила рассказать и ему, но так они ещё спали, Таня не очень-то обрадовалась моему появлению, а когда она узнала причину, из-за которой я нарушила её сон, мне показалось, что она кинет в меня подушку. Эммет же порадовался за меня и сказал, что совсем скоро у меня вообще не будет такого проявления таксикоза.
Так вот, сегодня настал день первого УЗИ, и мы все очень переживем. Сегодня мы узнаем, хорошо ли развивается маленький человечек внутри меня и есть ли угроза выкидыша.
На улице просигналили, и я посмотрела в окно. Эдвард стоял около своего Volvo, совершенный... как всегда. Он махнул мне рукой, и я помахала в ответ, прежде чем схватила сумку и вышла на улицу. Так как Эммет на работе, перед тем как уехать, я закрыла дом на все замки.
Я села на переднее сиденье рядом с Эдвардом. Из динамиков машины лилась мелодия Дебюсси.
- Белли! – поприветствовал меня Эдвард, наклоняясь и целуя в щеку. Я думаю, что мое сердце остановилось в тот момент, когда его мягкие губы коснулись моей щеки. Я покраснела, уже привыкшая к этой реакции моего тела.
- Привет, – пискнула я, пристегивая ремень безопасности. Эдаврд только мягко засмеялся. Он положил руку мне на животик, отчего бабочки в животе устроили весёлую ламбаду.
- Как дела? – убрав руку с моего живота и взяв меня за руку, спросил он, чем опять вызвал мой румянец.
- Все хорошо, - заикаясь, выдавила я. - Как ты? – попыталась я поддержать разговор. Некая светская беседа, чтобы заполнить неловкую паузу. Но фишка в том, что рядом с ним даже молчать чертовски удобно.
- Я в порядке. Слегка возбужден. Но в остальном всё хорошо. - Я улыбнулась тому, как сильно он хочет увидеть своего ребенка. Я тоже очень взволнована, но это не мой ребенок, это только моя племянница или племянник.
- Отлично, – кивнула я, и мы замолчали, слушая мелодию, льющуюся из динамиков.
Ещё будучи детьми, я и Эдвард всегда слушали классическую музыку. Больше никому из нашей группы она не нравилась, только мне и ему. Также Эдвард научил меня играть на фортепьяно. Он, конечно, восхитительно играет на этом инструменте, но продолжает убеждать меня в том, что я тоже отлично это делаю. Но сравнивая свою и его игру, мне что-то мало верится в его слова. Он пишет свою собственную музыку и даже подарил мне колыбельную на мой восемнадцатый день рождения, показав, как её играть. Я уже давно не садилась за пианино и решила сделать это по возвращению домой.
- О чём ты думаешь? – спросил Эдвард, вырывая меня из задумчивости. Я повернулась к нему, и мне пришлось напоминать себе, что нужно дышать. Он действительно прекрасен. Это будет самый счастливый малыш. А как иначе? Если твой отец - Эдвард, а мама - Рози.
- О фортепиано и моей колыбельной, – призналась я, опустив глаза на руки и снова густо покраснев. Боковым зрением я заметила, как он кивнул и как легкая улыбка заиграла на его губах.
- Почему? – поинтересовался он через минуту.
- Я внезапно осознала, что давно не играла, и решила сделать это сегодня вечером.
В доме на втором этаже рядом с моей спальней была небольшая комната, где и стоял мой рояль. Эммет и папа подарили мне его на двадцатый день рождения. Я уже привыкла пользоваться белым роялем Эдварда, но мне всё равно хотелось иметь свой инструмент.
Вскоре мы подъехали к кампании, где работала Роуз. Она, счастливо и предвкушено улыбаясь, уже ждала нас около главного входа. С тех пор, как все узнали, что я действительно беременна, Роуз постоянно светится, словно лампочка. Мне нравится видеть ее такой счастливой. Той ночью я подумала о том, что даже если они захотят второго ребёнка, я соглашусь на это.
Я вышла из машины, чтобы пересесть на заднее сиденье. Поблагодарив меня, Розали села рядом с Эдвардом. Я посмотрела в окно. Мне больно видеть их вместе... иногда. Я знаю, что так не должно быть, ведь они в браке, но я не могу ничего с этим поделать.
Их свадьба была ужасной. Для меня. Роуз попросил меня быть подружкой невесты, и я сразу согласилась, думая, что достаточно сильна, чтобы сделать это для людей, которых люблю. На протяжении всей церемонии я тихо плакала. Именно тогда Эммет узнал о моих чувствах к Эдварду.
- Эй, Белла! - поздоровалась Роуз, оборачиваясь на своем месте, чтобы посмотреть на меня. На ее лице сияла огромная улыбка, ну как, скажите, я могла не улыбнуться в ответ?!
- Эй, Роуз. Как дела? - спросила я.
- Волнуюсь. Как насчет тебя?
- Я в порядке, спасибо. Как работа? - Всю остальную часть путешествия она рассказывала нам о какой-то компании, которая ранее заказала определенную юбку, но теперь не хочет платить полную сумму. Если честно, я плохо слушала её рассказ. Эдвард же, будучи послушным мужем, кивал, то и дело вставляя свои реплики, но точно могу сказать, что он тоже мало следил за рассказом Роуз. В попытке сдержать смех от этой картины, я громко фыркнула. Они оба посмотрели на меня, словно увидели две головы вместо одной, и, конечно, я покраснела.
Когда мы приехали в больницу, они снова обернулись ко мне. Их улыбки исчезли, и лица стали серьезными.
- Что случилось? – взволнованно спросила я. Роуз взяла мою руку в свою и крепко сжала..
- Мы хотим, чтобы ты знала, что, если ребенок умер, мы не буде винить тебя. – Одинокая слезинка пробежала вниз по её прекрасному лицу, и я почувствовала себя просто ужасно.
- Роуз! Я могу заверить вас, что ребенок в порядке. Если бы он умер, я бы поняла! - Она кивнула, и мы все вышли из машины.
Роуз отправилась к регистрационному столу, Эдвард же развернулся ко мне. Он притянул меня в объятья и крепко обвил своими сильными руками. Не выдержав, я ответила на его объятья.
- Спасибо, - прошептал он, поцеловав меня в макушку. Пульс участился, и я уверена, что он это почувствовал.
- Обнимаешь моего мужа? - усмехнулась Роуз, когда вернулась в зал ожидания. Я сразу выбралась из столь желанных объятий и стала красной, точно спелый помидор. Розали обняла Эдварда, и ребята добродушно рассмеялись надо мной.
Они начали целоваться. В районе сердца снова что-то закололо, поэтому, сев на один из неудобных пластиковых стульев, я схватила первый попавшийся журнал.
Я пролистала половину журнала, когда нас пригласили войти в кабинет врача. Я не знала, кто будет нашим доктором, но Эдвард заверил меня, что он лучший в своём деле.
Мы сели на три стула, находящиеся перед докторским столом. Я оказалась посередине, и Роуз с Эдвардом взяли меня за руки с обеих сторон, перекидываясь друг с другом взглядами, вероятно, думая, что я не вижу, но я всё видела.
У всех моих друзей были пары. Я не была одинока, но ведь так хочется иметь рядом с собой человека, который сможет подарить тебе сладкий поцелуй и которому ты можешь довериться, раскрыть самые сокровенные тайны. Может быть, я наконец встречу кого-то в один прекрасный день, с кем буду счастлива, а не состарюсь в одиночестве со своими друзьями.
Дверь позади нас открылась, но я даже не обернулась, чтобы посмотреть, кто вошел.
- Привет, Карлайл, - бросила Роуз вошедшему, отпуская мою руку и поднимаясь, чтобы обнять Карлайла. Я повернулась и окончательно удостоверилась, что это он. Карлайл Каллен - приёмный отец Эдварда и Элис. Доктор Каллен и его жена, Эсми, взяли их, когда двойняшкам было чуть больше недели. Карлайл был лечащим врачом их матери, но она умерла от сердечного приступа во время родов. Элизабет, их мать, не говорила никому, кто отец новорождённых, так что больница не смогла найти других близких родственников.
Карлайл и Эсми были мне вторыми родителями с самого детства. Всегда, когда папа был на работе или когда в очередной раз что-нибудь ломала, Карлайл сидел со мной, накладывал мне гипс или зашивал раны, когда это было необходимо. Он говорит, что я была его любимым пациентом. Это так, вероятно, потому что я приходила в больницу почти каждую неделю.
- Белла, – поприветствовал Карлайл, когда Розали отошла в сторону. Я улыбнулась и обняла его.
- Эй, Карлайл! - сказала я. Я не видел их с тех пор, как они уехали на Аляску. На тот момент мне было шестнадцать лет. Мать Эсми, бабушка близнецов, сильно болела, и им пришлось уехать. Эдвард и Элис отказывались покидать Форкс, поэтому Карлайлу и Эсми пришлось оставить их у Хейлов. Я не знала, что они вернулись.
- Ты прекрасна, – с отеческой заботой, к которой я привыкла с самого детства, сказал он. Я покраснел от его комплемента, и он усмехнулся.
- Все та же Белла, ничуть не изменилась, – усмехнулся он, намекая на мой румянец, что заставило меня покраснеть ещё больше.
- Да, - улыбнулась я, - всё та же.
- Ну что, начнём осмотр? - спросил он. Все кивнули, и мы снова сели на стулья.
Карлайл объяснил, как все будет происходить, прежде чем он попросил меня лечь на кровать рядом с аппаратом УЗИ. Роуз наклонилась и поцеловала мой животик, прежде чем чмокнуть меня в щеку, еще раз поблагодарив.
- Это будет холодновато, – предупредил меня док. Я кивнул и посмотрел на Розали. Она взяла мою руку, и Карлайл выдавил холодный гель мне на живот. Я задрожала, когда он начал его растирать.
Карлайл поставил джойстик на мой маленький бугорок и провёл по нему. Серая картинка появилась на экране прибора. Я ничего не могла разобрать, поэтому решила посмотреть на Рози и Эдварда. Розали прижималась спиной к груди Эдварда, а его руки были обернуты вокруг ее талии. Они внимательно смотрели на экран, ожидая чего-то, но я не знаю чего. Они даже не улыбались. Я испугалась. Улыбка пропала с моего лица, и я посмотрела на экран, думая, что что-то пропустила. Что случилось с ребенком?
- Карлайл, где ребенок? Где сердцебиение? - Как только Эдвард задал этот вопрос, мое сердце ухнулось вниз. Где звук сердечка малыша? Я посмотрел на Карлайла, лицо которого было до ужаса серьезным, когда он водил джойстиком по моему животу, ища сердце ребёнка.
Он посмотрел на Эдварда и Розали, качая головой. Роуз испустила громкие рыдания и уткнулась в грудь Эдварда. Крупные слезы текли по моему лицу. Я потеряла своего ребенка. Я убила их счастье. Как я не поняла это? Почему не было боли? Почему меня до сих пор тошнило каждое утро? Почему я чувствовала его удары? Почему ребенок умер?
Так много вопросов роилось в моей голове. Карлайл всё ещё искал сердце, которого нет. Эдвард пытался успокоить Роуз. Здесь не было ни одного человека, чтобы утешить меня. Чтобы сказать мне, что это не моя вина. Я чувствовал себя ужасно. Они потеряли своего ребенка. Я убила его.
Вдруг комнату заполнило очень сильное и быстрое сердцебиение. Карлайл вздохнул с облегчением, и Роуз посмотрела на экран. На экране было всё черное, кроме мерцающей фигурки посередине. Ребенок. Счастливые слезы потекли по моему лицу. Розали схватила меня за руку, и я посмотрел на подругу. Улыбка на её лице стоила того, чтобы пройти через всё это.
- Ого! – выдохнул Эдвард. Я посмотрел на него. Слезы текли по его щекам. Эдвард почти никогда не плакал, так что его эмоциональный всплеск слегка шокировал меня. - Не то слово... ого! - ответила Роуз. Я оглянулась на экран.
- Поздравляю, - улыбнулся Карлайл Роуз и Эдварду. Они поблагодарили его, но никто не отвернулся от экрана.
Карлайл пригласил нас в гости на это уикенд, когда мы уходили.
Через двадцать минут мы уже были в машине с первым фото плода малыша для каждого члена нашей компании.
Я сидел на заднем сиденье, смотря на маленькую черную фотографию. Я провела пальцем по фигурке малыша. Я не могла поверить, что что-то настолько красивое было внутри меня. Конечно, это был ребёнок Эдварда и Роуз, но он было во мне.
Роуз на переднем сиденье говорила по телефону с Элис, а Эдвард смотрел в лобовое стекло с большой улыбкой, которую, казалось, приклеили к его лицу, так как она вот уже сколько не спадала.. Когда Роуз закончил разговор, Эдвард взял ее за руку, и они посмотрели друг на друга. Их лица так и светились счастьем и любовью.
Смотря на них, я чувствовала себя счастливой оттого, что решилась подарить им такое чудо.

Ну, вот и новая глава, мои дорогие читатели! Теперь мы знаем, что Би точно беременна! Какие у вас впечатления о прочитанном? Вы заметили, что Эдвард продолжает свои странные действия, которые не может понять Белла? И как всегда жду ваших комментов ЗДЕСЬ или на ФОРУМЕ. Так же, все дружно говорим огромное приогромное спасибо моей бетушке Kate1