Часть 1

- Кто вы такой и куда вы меня везёте? – ей кажется, или в голосе действительно слышались истеричные нотки.
В отличие от её, голос незнакомца был предельно спокойным:
- К вам домой.
- Вы не знаете, где я живу!
Он не ответил, лишь кивнул на светящийся в темноте навигационный прибор. Иззи, пытаясь разобраться в хитросплетении линий и стрелочек, ярко мигающих в темноте, придвинулась поближе. Да, вот главная улица, вот поворот, другой… а эта небольшая точка, помеченная красным крестом, по-видимому, её дом. Да, точно, её дом.
Этот красный крест вдруг показался таким жутким, что, несмотря на жар, идущий от печки, Иззи снова заледенела.
- Кто вы?
- Мы почти на месте.
- Кто вы?
- Я отвечу на все вопросы после того, как мы переговорим с вашим отцом.
- Моим отцом? А причём здесь мой отец?
- Притом, что он ваш отец, а вы его дочь.
- Я не пущу вас в дом, пока вы мне всё не объясните.
- Вы бросились под колёса моей машины. Думаю, я мог бы рассчитывать хоть на малую толику доверия.
- Одно с другим не связано.
- Боюсь, что вы ошибаетесь, мисс Свон. И очень сильно ошибаетесь.
Он смотрел на дорогу, Иззи смотрела на него, и от сурово сдвинутых бровей на его лице она чувствовала, как страх начинал уступать место злобе. Они свернули на её улицу, и Иззи сделала ещё одну попытку:
- Назовите хотя бы ваше имя.
- Чёрт! – сквозь зубы выругался мужчина.
- Оригинально.
- Отстегните ремень и сползите на пол.
- Чего?
- На пол! – рявкнул мужчина и резко нагнулся к ней, нажимая на кнопку, фиксирующую её ремень. Он скользнул вверх, а рука мужчины резко дёрнула её вниз. Иззи охнула и рухнула на колени между сидением и приборной панелью.
Он либо военный, либо полицейский – таким тоном приказы отдавать могут только они. Почему-то мысль о том, что она может оказаться захваченной выжившим из ума полицейским рассмешила её, и Иззи поняла, что близка к истерике. Нельзя, нельзя терять контроль и показывать свой страх – этому учил отец. Но теория и практика – разные вещи. Лучше снова злиться, так легче сохранить возможность трезво мыслить.
Злиться оказалось намного легче. Злость предала ей смелости, и Иззи подняла голову.
- Какого чёрта вы делаете?
Лицо водителя ничего не выражало. Он смотрел прямо на дорогу и молчал. Иззи уставилась в его окно, пытаясь разобрать, где они. Тёмные деревья, фонари – они уже наверняка проехали её дом.
- Мы проехали.
- Знаю. Туда нельзя.
- Куда нельзя?
- Домой нельзя.
- Как нельзя? – как ни старалась она, визгливые нотки всё-таки в голосе послышались.
- Я должен был это предвидеть.
- Вы думаете, этот ответ хоть что-нибудь мне объяснил? - Дёрнувшись, Иззи попыталась подняться, но сильная рука вдавила её в пол.
- Сидите смирно.
- Вашу мать, что происходит? – закричала она, снова дёрнувшись, и снова рука мужчины сдавила ей плечо, на этот раз больнее.
- Рядом с вашим домом стоит машина. В ней два человека. Двигатель не работает.
- И что?
- И то, что вас уже ждут.
- Кто меня ждёт?
- Вероятно, те же, кто напал на вас в лесу.
- Там был один человек, и он не мог так быстро оказаться у моего дома. Нас никто не обгонял по дороге.
- Я не говорил, что это тот же человек. Я сказал, что это те же люди.
- Откуда вы знаете?
Разговаривать отсюда, снизу, было неудобно и крайне унизительно. В бессильной злобе она смотрела на водителя, не замечая слёз, текущих по щекам.
– Откуда вы, к такой-то матери, знаете? Что вообще происходит? Может, это мистер Аллан с женой только что приехали из магазина! Дайте мне посмотреть!
- У мистера Аллана тёмный додж с прокатными порт-анджелевскими номерами?
- Нет, - Иззи помотала головой, не соглашаясь с возможностью того, что он прав. – Может, это чьи-то гости, я не знаю…
- Они приехали к вам. Вернее, за вами.
- Зачем? Кто они?
- Это тяжело так сразу объяснить.
- Начинайте…
- Мне необходимо встретиться с вашим отцом. Вот, - удерживая руль одной рукой, мужчина расстегнул куртку и достал из внутреннего кармана мобильный телефон. – Звоните, сделайте так, чтобы он вышел из дома, - он протянул его Иззи.
- У меня есть свой.
Не очень удобно доставать что-то из кармана, когда ты втиснут в нечто наподобие собачьей конуры и движения твои ограничены, но ей это удалось. Иззи продемонстрировала водителю свой телефон и нажала кнопку разблокировки.
Это было так неожиданно, так резко: вот только что она держала телефон в руках, а сейчас с удивлением наблюдает, как вырванный из её рук он исчезает в открытом окне.
- Да что вы делаете-то?!
Никакая сила не удержала бы её теперь внизу, и она, дрожа от ярости, резко выпрямилась, упав на сиденье. Мужчина, кажется, и не заметил её гнева, лишь бросил на колени свой телефон:
- Звоните.
- Придурок, - выплюнула она, дрожащими руками хватая телефон.
- Звоните, - он не обратил внимания на её грубость, - и постарайтесь говорить как можно спокойнее. Ваш телефон наверняка прослушивался, как и домашний. Рискнём предположить, что телефон вашего отца пока чист. В любом случае, у нас нет выхода. Если не хотите, чтобы его убили. - Иззи замерла, шокированная последними словами, во все глаза уставившись на незнакомца. – Будьте спокойны, не говорите о стоящей возле дома машине. Им нужны вы, а не он. За ним они поедут только в том случае, если подумают, что он едет к вам.
- Но он и так едет ко мне.
- Да, поэтому он должен поехать туда, где у него не может быть назначена с вами встреча.
- Я… - Иззи помотала головой, сбитая с толку, - я не знаю…
- Магазин, бар, ресторан – что угодно.
- Эм… заправка подойдёт?
- А это не странно, что он решил ночью заправить машину?
- Там есть круглосуточный магазин. Мы часто туда ездим.
- Тогда подойдёт. Звоните.

Было тяжело справиться с собой и заговорить с отцом спокойным, будничным тоном.
- Пап, это я. Слушай, я хочу завтра испечь клюквенный пирог, но вспомнила, что закончился пекарский порошок. Ты не мог бы съездить за ним к Сэму?
- Прямо сейчас?
- Да, сейчас. Он мне нужен прямо с утра, понимаешь?
- Иззи…
- Папочка, ну пожалуйста. - Не надо было притворяться, слёзы и так стояли в глазах, когда она представила его, сидящего на диване в линялых джинсах и своей любимой клетчатой рубашке. Представила, как он хмурится, как тяжело поднимается с дивана, покусывая усы и кряхтя. – Мне он очень-очень нужен прямо с утра, а придётся делать крюк, если я пойду за ним с работы.
- Ладно, ладно, не ной. Я съезжу.
- Прямо сейчас, да?
- Досмотрю матч и поеду.
- Нет, езжай прямо сейчас, я боюсь, что он у них закончится.
- Ладно, ладно, я понял. А почему ты звонишь на мобильный, и что это за но… - не дав отцу договорить, Иззи нажала отбой.

- Он приедет?
- Да.
Она шмыргнула и отвернулась к окну. Машина ни на секунду не останавливалась. Они снова ехали по главной улице, теперь уж в обратном направлении.
- Где эта заправка?
- Надо развернуться.
Мужчина молча выполнил все её указания, и через десять минут они были на месте.

Выключив зажигание, незнакомец положил руки на руль, и повернулся к ней.
- Всё, что я скажу вам обоим, может показаться странным и бессмысленным. Но я очень хочу, чтобы вы мне поверили. Именно вы, Изабелла, потому что речь в первую очередь идёт о вашей жизни.
- Только моей? А как же отец? Вы сказали, что его могут убить.
- Я не надеюсь, что он мне легко поверит, поэтому хочу заручиться вашей помощью.
- Не стану я вам помогать. Я даже вашего имени не знаю.
- Энтони. Энтони Мейсен.
- Не могу сказать, что мне приятно было познакомиться с вами, мистер Мейсен.
- Разумеется.
- Это всё, что мне нужно о вас знать?
- Пока вполне достаточно. Идёмте внутрь.

Шеф Свон появился через пятнадцать минут. Он осмотрелся, кивнул заправщику, сидевшему на месте кассира, и двинулся вдоль рядов.
Иззи окликнула отца, когда он проходил мимо холодильника с молочными продуктами.
Он резко обернулся. Ему хватило и пары секунд, чтобы сориентироваться: глаза копа быстро отметили встревоженное лицо дочери, её перепачканную одежду, незнакомого хмурого мужчину, стоящего за её спиной. Бывших копов не бывает. Бывший коп – это мёртвый коп.
Все несчастные случаи, которые он расследовал в течение всех тридцати пяти лет службы, происходили, по большей части, из-за неосторожного обращения с оружием подвыпивших охотников. Никто никогда не стрелял друг в друга, а тем более – в полицейских. Иногда люди пропадали, и спустя несколько дней их обязательно находили. Иногда они умирали от переохлаждения, иногда тонули, иногда неудачно встречались с гризли, но всё это была обычная работа полицейского округа Клэлэм. И сейчас именно полицейское чутьё подсказывало Чарли, что незнакомец, стоящий за спиной дочери, и огромные, пылающие страхом глаза Иззи – это нечто большее, чем просто шляющийся по лесу дикий зверь.
- Миссис Мэллори позволила мне уйти пораньше, и, когда я шла домой… - Иззи замялась и быстро обернулась к стоявшему за её спиной мужчине. – Это мистер Мейсен, и он…
- Специальный агент Мейсен, ФБР. Мне нужно поговорить с вами, шеф Свон.
У Иззи отвисла челюсть.
Брови Чарли удивлённо взметнулись. Он на секунду опешил, но быстро взял себя в руки.
- Могу я посмотреть ваши документы?
- Разумеется.
Мужчина сделал несколько шагов навстречу Чарли, по пути вытаскивая из нагрудного кармана чёрный бумажник.
Когда тот открыл его, Иззи, сделав два шага к отцу и привстав на цыпочки, заглянула в документы.
- Чикаго? – она быстро глянула на мужчину. Его лицо ничего не выражало. Но взгляд быстро метнулся к ней и вернулся к Чарли. Тот привычным жестом захлопнул бумажник и передал его хозяину.
- И чем же шериф в отставке мог заинтересовать федералов из Иллинойса?
- Вам знакомо имя Аро Волтури?
- Нет, а должно?
- Да, если вы знали женщину по имени Рене Дуаер.

Иззи почувствовала, как напряглись плечи стоящего рядом отца. Конечно, она узнала имя матери, но оно не вызвало в душе никакого трепета, чего нельзя было сказать о Чарли. Иззи бросила быстрый, настороженный взгляд на отца, а потом её глаза вернулись к агенту Мейсену.

- Знал. И вам это хорошо известно, иначе вас бы здесь не было.
- Вы не могли бы припомнить, когда и при каких обстоятельствах вы видели вашу бывшую жену последний раз?
- Когда я видел Рене последний раз, она ещё не была моей бывшей женой.

Иззи удивилась, с какой лёгкостью отец произнёс имя матери. За все двадцать четыре года своей жизни она ни разу не слышала, чтобы он её так называл. В тех немногих беседах, когда они с отцом касались этой темы, она всегда была либо «эта женщина», либо «твоя мать».

Агент Мейсен начал задавать вопросы, касающийся биографии Рене Дуайер, отец отвечал сухим, казённым языком. Родилась, училась, уехала… всё это Иззи и так знала, поэтому не слушала отца, а внимательно изучала стоящего перед ней мужчину.

Он был моложе, чем показалось ей с самого начала. Ему точно не больше тридцати. Очень высок, хорошо сложен. Одет неброско, но видно, что вещи на нём качественные. Выправка у него была военной, и она с лёгкость смогла бы принять его за полицейского. Но федеральный агент? Она оказалась в плену иллюзий голливудских блокбастеров, в которых федералы по большей части щуплые, невысокие мужчины, прячущие лица за стёклами солнцезащитных очков. Его же лицо было открыто, и она с удивлением отметила, что он красив. И как могло это лицо показаться ей настолько страшным?
Он был по-настоящему, по-мужски красив: чёткие выделяющиеся скулы, брови, лоб и даже узкие губы не портили его скульптурных черт лица. А сломанный когда-то нос лишь добавлял мужественности.
Что ж до глаз… они полностью его выдавали. Опушённые длинными ресницами, темнее, чем цвет его немного взлохмаченных тёмно-каштановых волос, - они были необычного стального цвета. Холодные, пронзительные глаза копа, излучающие силу, уверенность и властность. Если бы когда-нибудь такой мужчина пригласил её на свидание, под взглядом этих глаз у неё бы не хватило духу отказать. И, если бы она не оказалась совсем уж никчемной дурой, обязательно после свидания попыталась затащить его к себе домой. Её фантазия полетела вскачь: интересно было бы почувствовать на себе эти упрямые губы, запустит руки в его волосы – она точно знала, что на ощупь они шелковистые… Иззи тут же покраснела от своих мыслей: нет, это точно последствия стресса. Она сердито мотнула головой, прогоняя их от себя.

Мейсен заметил, как девушка исподволь изучала его.
Он же знал о ней всё ещё до того, как счёл необходимым совершить эту сумасшедшую поездку.
Именно из-за неё он здесь.
Именно информация о том, что касается лично её, побудила федерального агента совершить то, за что его не погладят по голове ни непосредственное начальство, ни полицейские департаменты нескольких штатов, ни те, на кого он в этот момент работал.
Вот уже два года, как он был вовлечён во всё это. И он знал о ней всё. О ней и об её отце. И не нужны были доказательства, что этот пожилой человек, стоящий напротив него, вот уж почти двадцать лет не видел свою бывшую жену. И вряд ли его дочь могла что-то знать о матери или о делах её второго мужа. Он знал, что они чисты, но прямой вопрос должен был задать. Шанс ошибиться есть всегда.

Как же он мог её не узнать в этом грязном белом комке, бросившемся под колёса его машины. Сначала он подумал, что сбил какого-то зверя, а потом эта истерика… он действительно принял её за пьянчужку и постарался от неё отделаться. Перспектива засветиться в полиции его не радовала, но не мог же он оставить её там одну – перепуганную, плачущую. А потом это признание…. Усталость, не иначе. Он двадцать часов добирался сюда из Чикаго и чуть не опоздал.

Он и сейчас не совсем уверен, что успел вовремя, и надо было торопиться.

- Есть кое-что, что вы должны знать, шеф Свон, - он обращался к Чарли, но краем глаза следил за реакцией Изабеллы. – На прошлой неделе глава одного из преступного клана Чикаго потерял своего сына. Это было убийство. Жестокое, символичное по своей сути. Этим делом занялось ФБР. Мы несколько лет разрабатывали его отца, и ни у кого не было сомнений в том, кто за этим стоит. Две враждующие группировки раздирают Чикаго надвое вот уже больше десяти лет. И в последнее время одна из них начала набирать вес. Убийство сына руководителя - это демонстрация силы. Хотя у них никогда не было нормальных отношений, убитый горем отец отдал приказ за него отомстить. По улицам полилась кровь. Для мести этого оказалось недостаточно. – Мейсен говорил быстро и чётко, но прежде чем продолжить, немного помедлил. - Для восстановления равновесия пострадавшим кланом было решено лишить жизни отпрыска с другой стороны. Проблема в том, - он смотрел прямо в глаза Чарли, будто давая понять, что сейчас будет сказано что-то действительно важное. - Проблема в том, что прямых потомков у главы конкурирующего преступного клана нет.
Он замолчал.
Иззи нахмурилась, не понимая, к чему был этот рассказ. Она бросила быстрый взгляд на отца. Лицо Чарли было непроницаемым, он ждал продолжения. Но всё, что делал агент Мейсен – это внимательно смотрел на её отца.
- И… - не выдержала Иззи. – Продолжайте.
- У главы клана нет… - сказал он.
И опять эта пауза. Чёрт, ему надо было стать актёром – так уметь её держать!
- Но у его жены есть, - закончил свою мысль Мейсен.
Взгляд Беллы метался между двумя мужчинами. Она не понимала молчаливого диалога, происходящего между ними.
- Я смогу защитить свою дочь.
- О чём вы?
- Около часа назад на Изабеллу напали.
- Где?
- На восточной оконечности города.
- Я смогу защитить свою дочь
- О чём вы?
- Вам не удастся. Ваш дом уже под наблюдением.
- Вы приехали нас предупредить?
- Да. И помочь ей исчезнуть, если понадобится.
- О ЧЁМ ВЫ? Кому исчезнуть? Откуда?
- Она попадёт под программу по защите свидетелей?
- Нет. Никаких свидетелей нет, потому что нет дела. Я здесь неофициально.
- Ваше руководство в курсе?
- Нет.
- Объяснитесь.
- Знать о преступлении и не предотвратить его…
- А ваше руководство знало о готовящемся покушении?
- Знало.
- И если бы вы не приехали…
Они оба замолчали.

Иззи находилась на грани истерики. Эта пикировка фразами, эти взгляды: казалось, они не произносят вслух и десяти процентов из того, о чём говорят их глаза.
- Объясните мне, что происходит! Немедленно!
- Мы разрабатывали операцию по их уничтожению три года. Нам нужна была верхушка. Мы смогли бы накрыть их всех. В интересах операции было решено не вмешиваться в ситуацию.
- Но вы вмешались.
- Я вмешался.
- А если вы один из них?
- Я могу быть им. Но у вас нет другого выхода, кроме как поверить мне. В любом случае, она пострадает. Вопрос в том, насколько болезненно это будет для вас обоих.

Она понимала смысл всех слов, что они произносили, но разум отказывался складывать их в целостные предложения. Иззи таращилась то на одного, то на другого, чувствуя себе марионеткой, которую тянут в разные стороны два режиссёра спектакля, не в силах решить, чей сценарий принят к постановке.
- Неужели вы ожидали, что я вот так легко вам поверю?
- Мне всё равно. Я хочу помочь выжить вашей дочери.
- И как вы собираетесь это сделать?
- Для начала – увезти её подальше отсюда. Возможно, даже из страны.
- И вы думаете, я позволю ей есть к вам в машину?
- Она уже была у меня в машине, и я привёз её к вам.
Отец, не мигая, смотрел в лицо агента Мейсена.
- Дело только в служебном рвении или…
- Или…
- Я хочу знать, что это.
- Папа, я не понимаю…
- Иззи, ты…

… холодильник, заставленный бутылками с молоком и йогуртом, взорвался, обсыпая их белыми влажными осколками. Иззи взвизгнула и, зажмурившись, упала на пол. Через мгновение она скорее почувствовала, чем услышала, как отец и агент Мейсен упали рядом с ней. Однажды Чарли водил её в полицейский тир, и она помнила, как закладывало уши от выстрелов пистолета. Сейчас всё было гораздо громче и быстрее. Автоматная очередь выполаскивала пространство маленького магазина, и Иззи молилась, чтобы никто из находящихся внутри не пострадал. Она закрыла голову руками и кричала. Глаза открыть было очень страшно. Страшно было слышать все эти звуки и не слышать собственного крика. Внезапно добавился ещё один грохот – резкий, редкий, но очень близкий. Она повернула голову в сторону этого звука и широко раскрыла испуганные глаза: агент Мейсен был рядом с ней, и, стоя на одном колене в проходе между стеллажами, стрелял вперёд, держа пистолет обеими руками. Он не был испуган, не кричал, не закрывал уши руками, как она, не прятался, а привычным жестом, как отец в том тире, нажимал на курок. Всё было так, как показывают в этих дурацких фильмах.
Отца Иззи не чувствовала. Повернув голову в сторону, она увидела Чарли, сидящего за другим стеллажом. Между ними был лишь проход, и она машинально рванула к отцу.
- Нет! – вскрикнул он, выставляя вперёд руку. – Останься с ним.
- Папа!
- Иззи, делай так, как он скажет.
- Папа… - но он уже обращался к кому-то за её плечом:
- Задняя дверь. Убери её отсюда. Быстро.
- Папа!
Большая рука схватила её поперёк живота, и Иззи потащили вперёд спиной. Она не могла перестать кричать, звать отца, но её тянули и тянули назад, и она семенила ногами в воздухе, пытаясь сопротивляться, поражаясь силе несущего её человека.
- Папа! У него нет оружия! Папа! Помоги ему! Помоги ему, чёрт возьми!
Морозный воздух и крепкая встряска заставили её замолчать.
- Быстро к машине.
Это не мог быть человеческий голос, лишь отзвук ветра, который тотчас подхватил её и понёс по заднику заправки к стоящему в стороне чёрному внедорожнику. Иззи слышала грохот выстрелов, но не видела ничего и старалась ничего не чувствовать, отключиться от происходящего. «Папа, папа», - крутилась в голове.
Папа…
Щелчок сигнализации, и вот уже её вталкивают в машину. Она падает на заднее сидение и тут же скатывается на пол, не в состоянии удержаться на нём, понимая, что она плачет и уже про себя кричит, зовёт отца.
Визг тормозов, приближающийся звук автоматной очереди, а потом лишь тишина и ровный гул мотора.

Часть 3