Название: Накануне Рождества

Автор: -
Пейринг: Эдвард/Белла
Рейтинг: PG
Жанр: Romance, POV Рене
Саммари: В пятнадцать лет жизнь кажется такой сложной: детство осталось позади, взрослым ещё никто не признаёт, в сказку верить уже не модно. И все же чудеса случаются, надо только им немного помочь появиться в своей жизни…
Заглавная песня: The Chipmunk Song - Сhristmas Dont Be Late (из фильма «Элвин и бурундуки»)

---

Рождество! Праздник. Елочка пушистая и толстый Санта-Клаус…

Что-то меня ни капельки не вдохновляют. И праздничное настроение как-то не ощущается… Вместо солнечной и веселой Флориды просидеть в пасмурном и скучном Форксе все новогодние праздники - это кого угодно расстроит. Стоило сбегать отсюда в свое время, чтобы сейчас любоваться на холодный, моросящий за окном дождь. Да это даже и дождем не достойно называться: так, какая-то мелкая морось…

И город - не город, и дождь – не дождь. Все вызывало во мне отвращение и глухое раздражение. И все же я не показывала ни малейшего вида, насколько мне здесь не нравится. Если уж Белла нашла это место подходящим для жизни, выдержу как-нибудь пару недель.

Чарли вынужден был уехать в Сиэтл, и Белла на него дулась, делая вид, что ее ни капельки не задевает тот факт, что накануне праздников папа уехал и не взял ее с собой. Возраст, наверно, такой. В пятнадцать лет они все кажутся сами себе взрослыми и самостоятельными. И в четырнадцать у них та же самая история… Год с лишним прошел, а я все ещё помню это так, как будто это случилось вчера.

Мы жили тогда в Финиксе, штат Аризона. Мы - это я, моя дочь Белла и мой муж Фил.

- Я тут подумала… Ну, знаешь… Мне… В общем, я хочу переехать к папе. – Белла выпалила последнюю фразу и посмотрела на меня слегка испуганно, словно сама не до конца верила, что у нее все-таки хватило решительности произнести эти слова.

Сказать, что я была удивлена – ничего не сказать. Я-то думала, что моя дочь ходит задумчивая и не решается заговорить из-за какого-нибудь пустяка, типа «Он на меня совсем не обращает внимания» или «У меня наклевывается неуд по алгебре», а тут такое…

- Зачем? Разве тебе плохо с нами? – слова от волнения полезли наружу со скоростью, превышающей возможности голосового аппарата человека. – Может, ты на что-то обиделась? В школе не ладится? Хочешь отдохнуть от жары? А Чарли знает?

Пока я трещала, не в силах успокоиться и переварить свалившееся на меня несчастье, Белла мямлила что-то невразумительное: Так будет лучше для всех нас, Чарли давно приглашал пожить, и ещё что-то, чего я даже разобрать не могла.

Посмотреть на нас со стороны – покажется, что я в нашей паре лидер. На деле же это не так: Белла выглядит нерешительной и говорит чуть слышно, но если уж что решила -переубедить ее невозможно. Какая неудачная идея посетила ее на этот раз! Зачем ей дался этот скучный и противный городишко.

Как так получилось, что я совершенно не понимала свою собственную дочь? Вот с Джоан, подругой Беллы, я всегда запросто находила общий язык, и с детьми своих подруг, да и вообще, с подростками мне подчас было проще общаться, чем с людьми своего возраста. Все мои ровесники были скучновато-нудноваты: отягощенные своим положением и знанием всего обо всем, они казались мне неинтересными и старыми.

Следующую неделю я провела, рассказывая Белле очевидные вещи о невеселом будущем, ждущем ее в штате Вашингтон и ведя бесконечную переписку со своим бывшем мужем, пытаясь убедить его в том, что нашей взрослеющей дочери нечего делать в Форксе. Чарли в ответ на мои письма с требованиями отказать девочке в переезде к нему писал кратко о том, что он всегда рад ее видеть. Всегда знала, что они оба упертые как ослы. Конечно, год назад мне так и не удалось переубедить их в ошибочности такого решения, и со второго семестра Белла пошла в школу города Форкс.

Она писала мне почти каждый день, мы частенько перезванивались, но я чувствовала, что моя малышка все больше от меня отдаляется. Письма уже не были такими длинными и развернутыми, по большей части содержали ничего не значащие слова ни о чем, телефонные разговоры все чаще сводились к банальным фразам: Как дела?, Спокойной ночи, Передавай привет папе (Филу). Где-то с осени я поняла, что ничего не знаю об ее друзьях и об ее увлечениях. Я понятия не имела о жизни своей пятнадцатилетней дочери, а то, что я знала (учится прилежно, умеет приготовить ужин себе и отцу, раз в неделю ездит закупать продукты в ближайший магазин), не давало мне ни малейшего представления о том, что ее на самом деле волнует, и чем я могу ей помочь.

Мы жили каждый своей жизнью, пока не наступило 22 декабря 20.. года.

Телефонный звонок раздался неожиданно, как и все телефонные звонки, спешащие сообщить дурные вести. Впрочем, весть, для кого-то бывшая плохой, мне подарила две недели общения с взрослеющей и отдаляющейся от меня Беллой.

- Уилл попал в аварию, - проговорил в трубке голос Чарли. – Его увлечение байками все-таки довело до беды. Мне нужно уехать на пару недель в Нью-Йорк.

Уилл – младший брат Чарли и по совместительству редкостный жизнелюб и сорвиголова. Он уехал из родительского дома в восемнадцать лет и больше в Форкс не вернулся. По его словам, Форкс похож на черную дыру, состоящую из скуки и дождя. В этом я его понимала, а вот все остальные Своны – нет. Уилл учился и работал, делал карьеру и в штат Вашингтон, к негодованию всех своих родственников, возвращаться не спешил.

Он работал менеджером средней руки в крупном офисе, по выходным колесил на своем «Harley» по дорогам, по вечерам сам же крутил на нем гайки и, наверно, был счастлив, живя своей жизнью: не зависел ни от кого, и от него никто не зависел. Семьи у него не было.

- Какой ужас! - только и смогла я произнести.

- Белла говорит, что прекрасно справится сама, но я бы не хотел оставлять ее одну в доме. Если у тебя нет планов…

- Конечно, я приеду, - перебила я его.

- Фил не будет против? – с некоторым удивлением протянул Чарли.

- Конечно, не будет. Тем более что у него серия рождественских матчей, и скучать ему будет некогда.

Ну что за человек! Брат переломанный в больнице, дочь-подросток одна в городе, а он тревожиться о том, не вызовет ли недовольства у нового мужа своей бывшей жены. Какой был – такой и остался!

За долгие четырнадцать лет ничего не изменилось: Чарли был таким же, как раньше, Форкс был таким же, как раньше, и дом тоже был точно такой же, как я его запомнила: те же обои с веселеньким рисунком и тот же унылый пейзаж за окном.

Изменилась только Белла. Проведя со мной пару часов, она, казалось, стала тяготиться общением. В разговоре все чаще стали наступать непрошеные паузы. Было ощущение, что она, рассказав все, что, по ее мнению, было мне интересно, совершенно не знает, что бы еще сказать, и мучительно выискивает темы для беседы. Ужас! Моя девочка не знает, о чем говорить со своей собственной матерью! Я рассказывала ей про Фила, про Джоан, про Синтию, а она делала заинтересованный вид, не желая показать мне, насколько ей неинтересны новости Финикса.

Часов в шесть вечера я, уставшая как землекоп, поставила чашку из-под чая на стол.

- Ах, Белла, я так устала с дороги. Пойду, прилягу.

- Конечно, мам. Я тебе постелила в спальне Чарли.

Мне послышалось, или я и в самом деле услышала в голосе дочери облегчение? Как будто она выполнила изнуряющее задание, и теперь есть возможность отдохнуть.

Очень не хотелось отпускать от себя своего взрослеющего ребенка, но раз ей так непривычно общаться со мной, нужно дать ей время освоиться, снова привыкнуть ко мне. Я заставила себя встать и прошествовать по скрипучей лестнице на второй этаж, по дороге оживленно болтая с Беллой, идущей следом.

- В этом доме ничего не изменилось. Мне всегда казалось, что каждая ступенька скрипит по-своему. Как ноты, наигрываемые на пианино. Одна ступенька - одна нота. Если идти медленно наверх, то они играют мелодию из гимна.

Сзади послышался смешок.

- Нет, честно, честно. Ты только прислушайся. А если сбегать вниз быстро, то будет начальная строчка из Happy New Year. Не веришь - попробуй сама.

Говоря это, я распахнула дверь в одну из двух комнат второго этажа. Мне не нужно было показывать, где что находится в этом доме: я до сих пор могла пройти по нему с закрытыми глазами.

Спальня Чарли была когда-то нашей общей спальней. Сколько воспоминаний! Эти стены являлись свидетелями моего счастья и моего отчаяния.

- Пока, мам. - Белла обняла меня и сразу же отпустила, словно стесняясь. – Я у себя буду.

Опасаясь воспоминаний, я легла на кровать, натянула на голову одеяло и прикрыла глаза.

Когда я проснулась, поздний зимний рассвет разгонял неярким розоватым светом серую мглу за окном. Кто бы мог подумать? Ни грустные воспоминания, ни дурные сны не посещали меня этой ночью. Возможно, отложили свой визит до следующей ночи.

Прислушавшись, я поняла, что Белла тоже уже не спит: из кухни доносились звуки работающего телевизора и шипения масла на сковородке.

Взрослая девочка жарила своей маме блины на завтрак.

Быстро приведя себя в порядок, я скатилась по лестнице. Пока ступеньки исполняли свое извечное «счастливого нового года», писклявые голоса мультяшек в телевизоре сменил гнусавый голос очень гламурного ведущего MTV. Ну, конечно, очень взрослый человек пятнадцати лет никогда не признается, что до сих пор смотрит мультики. Только малыши и взрослые, которым уже не нужно никому доказывать свою самостоятельность, могут, не стесняясь, признаться, что любят Дональда и Микки Мауса.

- Привет. – Я шагнула в теплую кухню, наполненную вкусным запахом.

- Привет. Как спалось?

Ловко подцепив блин со сковородки, Белла уложила его на тарелку и поставила передо мной.

- Замечательно. – Я излучала оптимизм, которого на самом деле не чувствовала. Я-то надеялась снова стать на две недели заботливой мамочкой и поухаживать за своей маленькой дочкой, а вместо этого, пока безалаберная мамаша отсыпалась, колючая и замкнутая девица, в которую превратилась за год моя Белла, готовила мне завтрак.

- Чем сегодня займемся? – Не собираюсь показать, как мне неловко в присутствии своей дочери. Так не должно быть. И так не будет. Где-то что-то мы упустили за этот год, и нужно как-то исправлять ситуацию.

- Мне нужно будет уехать в школу. - Белла старалась сказать это без выражения, но едва заметная радость все-таки промелькнула.

- Занятия же закончились. Зачем тебе туда нужно? – Я совсем ничего не понимаю. Как можно радоваться посещению школы в каникулы. Меня в свое время нисколько бы не обрадовала такая перспектива.

- Занятия тут не причем. Старшеклассники украшают зал к завтрашнему представлению.

- Представлению? - переспросила я в недоумении.

- Рождество, - коротко напомнила мне Белла.

- Рождество, - эхом повторила я, а потом вдруг всполошилась: - Завтра же Рождество! А у нас ни елки, ни украшений для дома.

Как я могла упустить это из виду! Чувства, вызванные встречей со своим прошлым, так меня взволновали, что я совершенно обо всем забыла. Дом, который мы арендовали с Филом, давным-давно украшен пластмассовыми ветками и гирляндами огней, а переливающиеся на улицах Форкса разноцветные фонарики уже не напоминают о рождестве, вызывая ассоциации только с зимними распродажами. Вошедшая в моду привычка последних лет развешивать рождественскую иллюминацию в ноябре, а снимать ее в марте, сыграла со мной злую шутку.

- Да ладно тебе, мам. Зачем нам вся эта требуха? Или ты думаешь, что Санта прикатит на своих оленях и полезет в каминную трубу, чтобы оставить тебе подарок? Мы же уже взрослые люди и давно понимаем, что все это неправда. У нас и камина, кстати говоря, нет.

- Белла, ты говоришь как циник!

- Нет, я говорю как человек, трезво оценивающий ситуацию! Нет никакого Санты! И чудес не случается!

- Случаются. Надо только очень захотеть.

- Угу. - Она грустно улыбнулась, и я поняла, что первый раунд остался за Беллой.

Не зная, что сказать в ответ, я перевела взгляд на телевизор, где на экране перезревшая девушка, бывшая раньше поп-принцессой, изображала в клипе нимфетку. Смотрелась она при этом как-то смешно и жалко, несмотря на все старания гримеров. Уж лучше мультики. Взяв в руки пульт, я нажала кнопку возврата к предыдущему каналу. На экране появился Джейсон Ли, воюющий с тремя очаровательными бурундучками. Белла скривилась недовольно, всем своим видом показывая, что ни Элвин, ни остальные бурундуки ей не нравятся. И вообще, не пристало двум взрослым женщинам смотреть такую ерунду. Трое мелких симпатяшек в это время пели:

«Пусть все ближе Рождество,
Что подарит нам оно?
Мы так ждем, что сил уж нет,
Где ты праздник? Дай ответ!»

Писклявые голоса вместе с зажигательной мелодией сразу заставляли поверить в то, что Рождество ждут все и повсюду. Происходящее на экране резко контрастировало с реальностью, в которой моя пятнадцатилетняя дочь относилась к наступающему празднику с равнодушием. Как же она изменилась за год!

- Ладно. Сделаем так: я заеду за тобой в школу, и мы вместе прокатимся по магазинам. У нас впереди почти целый день. Все успеем.

- Может, ты сама, раз уж тебе это так нужно.

Ещё чего! Это нужно не только мне! Белле это было нужно намного сильнее, и я не дам ей увильнуть от приятных хлопот по подготовке к Рождеству.

- Да я же здесь ничего не знаю. Хочешь, чтобы я заблудилась?

Это было вранье. Я больше чем уверена, что все лавки Форкса по-прежнему находятся на своих местах. Белла окинула меня недоверчивым взглядом, но я в ответ состряпала такое невинное выражение, что ей ничего не оставалось, кроме как нехотя согласиться.

В четырнадцать ноль-ноль я прикатила на старом «Volkswagen Rabbit» на стоянку школы. Место этому экземпляру автопромышленности давно было забронировано в музее старинных вещей, но это был единственный автомобиль, сдающийся в аренду в городе Форксе. Чарли даже личной машиной не обзавелся, разъезжая повсюду на служебной. Несмотря на плачевный внешний вид, «кролик» оказался весьма шустрым и не заглох ни разу.

Сидя в машине, я разглядывала толпу старшеклассников, высыпавших на крыльцо здания, построенного из мрачного красного кирпича. Девочки, как и все девочки во всех остальных школах, весело щебетали, объединившись в группы. Мальчики же делали вид, что нисколько ими не интересуются, и косились на стайки девочек, которые тоже делали вид, что не замечают интереса к себе.

Где же моя Белла? Я шарила глазами по толпе, рассматривала отдельные компании и никак не могла ее найти. Наконец, я ее увидела. Она шла с высокой худышкой в очках, и вид у нее был сосредоточенно-мрачный. Пока она вытаскивала телефон и тыкала в кнопки, я рассматривала парней, пытаясь вычислить, кто из них смотрит на мою дочь заинтересованно. Вон тот светленький, болтающий с кудрявой девочкой. И очкарик, догнавший Беллу с худышкой. Ну, два - это уже что-то. Что ж ты такая мрачная-то? Неужели никто из них тебе не нравится? Блондинчик очень даже ничего. Может, она просто не догадывается, что нравится парням, и считает себя этаким гадким утенком? Все подростки недовольны своей внешностью, похоже, и Белла не исключение. А потом я увидела его... Ещё одна группа вышла из дверей и неторопливо поплыла к стоянке. Я не говорю, пошла, потому что двигались они с такой необыкновенной грацией, что танцоры балета обзавидовались бы, глядя на них. Возможно, они были родственники. Их объединяла бледность почти до синевы и какая-то необыкновенная привлекательность лиц, которую не портили даже залегшие под глазами глубокие тени. На этом сходство между ними заканчивалось. Их было пятеро: две девушки и три парня. Крепыш держал за руку сногсшибательную блондинку, маленькая хрупкая брюнетка и светловолосый явно были вместе. Высокий парень с рыжими волосами шел сам по себе и так посмотрел на мою дочь, что у меня мурашки пошли по коже. Любовь и ненависть были перемешаны в этом взгляде, брошенном украдкой. Несмотря на чувство страха, появившееся непонятно откуда при виде странной пятерки, я вынуждена признаться, что этот парнишка был необыкновенно привлекателен, и ему явно нравилась Белла.

Пока я глазела на рыжеволосого, зазвонил телефон в моем кармане.

- Где ты? – В голосе дочери слышалось беспокойство.

- Прямо перед тобой.

Выйдя из автомобиля, я помахала рукой. Надо отдать Белле должное – ни один мускул не дрогнул на ее лице при виде машины, на которой ей предстояло уехать из школы.

- Где ты раздобыла этого монстра? – весело протянула Белла, подойдя ко мне.

- Взяла в аренду в «Генри Моторс».

- Чудесная машинка. А у нее колеса на ходу не отваливаются? – кинув сумку на заднее сиденье, поинтересовалась она.

- Это нам предстоит выяснить. Впереди две недели для прохождения тест-драйва. Хлопни посильнее, - посоветовала я, видя, что Белла никак не закроет дверцу.

- Я так понимаю, в комплекте к арендуемому «Rabbit» прилагается молоток? – Ее явно веселила машина.

- Ага. Молоток и трос для буксировки.

Мы переглянулись и одновременно расхохотались. Такая Белла больше была похожа на мою дочь, чем утренняя.

Продолжая улыбаться, я начала выезжать со стоянки и успела краем глаза уловить необычную пятерку, загружающуюся в новенький серебристый «Volvo». Сидевший за рулем рыжеволосый парень скользнул по мне равнодушным взглядом и уставился на Беллу, сидевшую рядом.

«Да здесь, похоже, все серьезно» - подумалось мне, и взгляд сейчас же метнулся снова на меня, будто бы в удивлении. В это время я вошла в поворот и надавила на газ. Школьная стоянка осталась позади.

- Смотри, прелесть какая!

Я положила в тележку комплект елочных украшений.

- Угу. - Белла всем своим видом показывала, как ей скучно.

- Или синенькие взять? – Я выудила из блестящей груды упаковку синих шариков.

- Ну, возьми, - пожала она плечами с равнодушным видом.

- Тебе какие больше нравятся, эти или те? – проявляла я оптимизм.

- Эти. – Ей явно все равно.

- А может, возьмем оба? – Я все ещё не теряла надежды расшевелить ее.

- Пустая трата денег, - проворчала мне пятнадцатилетняя старушка, не верившая в Рождество.

Я и сама давным-давно не верила в чудеса. Но никогда не призналась бы в этом никому. Никому, включая себя. Где-то на задворках теплилась вера в то, что все возможно, надо только очень этого захотеть. Захотеть и сделать хоть что-то для приближения своей мечты. С маленького шажка начинается дорога. А как можно отправляться в путь, если заранее не уверен, что дойдешь до своей цели? Вот поэтому я и показывала всем своим видом, насколько мне весело, пытаясь убедить в этом не столько Беллу, сколько себя, никакого ощущения праздника на самом деле уже давно не испытывая. Ну, мне-то это простительно – за долгие годы прагматизм потихоньку овладевает нами, но откуда такая приземленность у моего ребенка? В ее возрасте принято верить в сказки и ждать чуда.

- Подожди. То ли ещё будет, когда мы дойдем до гирлянд, - пообещала я ей весело.

В ответ она в немом негодовании закатила глаза.

В единственном универмаге Форкса мы провели почти четыре часа. Было уже темно, когда мы с трудом выволокли полную тележку на улицу. Моросил все тот же противный дождик. Мы торопливо перекладывали пакеты в багажник. Хотелось поскорее попасть домой, в уютное тепло.

Окинув взглядом стоянку, я обратила внимание на припаркованный рядом автомобиль. Я где-то его сегодня уже видела. Порывшись в памяти, вспомнила – серый «Volvo» встречался мне на школьной стоянке, и не далее как несколько часов назад его владелец пялился на мою дочь. Не удивлюсь, если он и сейчас где-то неподалеку. Я ошиблась: тут было не серьезно, а очень серьезно. Прямо шекспировские страсти.

Выезжая со стоянки я, как бы невзначай, обратила внимание Беллы на «Volvo»:

- Машина одного из учеников?

- Да. Эдварда Каллена. Он на два года меня старше. – Произнося имя, Белла чуть заметно запнулась, как будто стеснялась. Кажется, не только он к ней неравнодушен.

- У вас не совпадают занятия? – полюбопытствовала я, тщательно пряча тревогу в голосе.

- Только биология. - За ничего не значащими сведениями Белла скрывала свое смущение.

- Кто у вас преподает биологию? – Невинный вопрос, призванный усыпить бдительность.

- Мистер Баннер.

- А с кем ты сидишь за одной партой? – Ещё один на первый взгляд невинный вопрос.

Белла покраснела, невольно выдавая себя:

- На алгебре - с Джессикой, на английском и физике - с Анжелой.

- А на остальных предметах? – не отступилась я.

- Одна.

- И на биологии, - проявила я настойчивость, подталкивая ее к откровению.

- На биологии с Эдвардом, - ещё сильнее заливаясь краской, тихо проговорила Белла, подтверждая мою догадку.

- Он тебя не обижает?- повела я разговор в другое русло, давая ей возможность успокоиться.

- Да он со мной даже не разговаривает, - не заметила моей поблажки Белла.

- Почему не разговаривает? – слегка удивилась я.

- Говорит, что нам нечего обсуждать. - Горечь просочилась в ее голос.

- То есть раньше-то вы говорили?

- Ага, на второй день. А потом он меня прямо возненавидел за что-то. Я ему ничего плохого не делала. - Вызывая Беллу на откровенность, я не ожидала, что разбужу дремлющую в глубине обиду. Как ей объяснить, что люди, а особенно люди мужского пола, часто боятся своих чувств: загнав их поглубже, они предпочитают делать вид, что ничего нет, и ненавидят того, кто смеет им напоминать про «душевные порывы».

- И теперь вы совсем не общаетесь?

Белла помотала головой.

- А с его …, - я не знала, кем приходятся Эдварду две странные пары, которые сегодня с ним уехали, и пощелкала пальцами, подбирая нужное слово.

- Братья и сестры? Нет, с ними я вообще нигде не пересекаюсь, - пояснила Белла и, видя моё недоумение, добавила:

- Они не родные. Приемные дети доктора Каллена.

Кое-что начинает проясняться.

Стоило Белле один раз произнести «Эдвард» и до вечера разговор нет-нет, да и опять сводился к нему. Она словно оттаивала, оживала: в глазах появлялся блеск, и щеки розовели, когда она, рассказывая мне про школу, упоминала Каллена.

Белла ещё ворчала, недовольно раскладывая продукты в холодильник, но я видела, что дело сдвинулось с мертвой точки. Как бы она не бухтела про лишнюю трату денег, готова поспорить, что ей все начинало нравиться. Стоя на табуретке, она украшала остро пахнущую ель, которую мы купили всего пару часов назад. И без всякого недовольства таскала вместе со мной тяжеленную лестницу, развешивая фонарики по фасаду нашего домика.

У нас не было больше тяжелых пауз, которые не знаешь, чем заполнить. Белла рассказывала о забавных случаях, происходящих в школе, о том, что любит Анжела, как говорит мистер Мейсон и что они проходят.

О чем бы Белла ни начинала говорить, в конечном итоге все сводилось к Каллену. Все дороги ведут в Рим - все разговоры с Беллой приводили к Эдварду.

- А ещё нас возили на экскурсию в теплицу. Знаешь, как там жарко и влажно? А цветы какие! Целое поле цветущих роз, спрятанное под стекло. На улице осень, а внутри тропическое лето. Идешь по проходу и представляешь себя Гердой из сказки Андерсона, когда она жила в волшебном саду у старушки-волшебницы. А в проходах там тянуться всякие трубки: для полива, для обогрева и еще для чего-то (я не знаю для чего, но наверно все нужные, раз их там протянули). И вот об эти трубки я споткнулась и чуть не свалилась в эти самые розы. И ничего смешного! Это только в фильмах упасть в розы романтично и красиво, а на самом деле ничего приятного. Они, знаешь, какие колючие?

- Так ты в них все-таки упала? – давясь от сдерживаемого смеха, спросила я.

- Нет. Эдвард Каллен, был рядом и дернул меня обратно на дорожку, - смущаясь, пробормотала Белла.

Ну кто бы сомневался! Вездесущий Эдвард, похоже, успевал повсюду.

Белла замолчала, не желая снова выдавать себя лишними разговорами, но теперь все было намного проще, чем вчера.

- Нет, смотри, здесь два одинаковых шара на соседних ветках. Перевесь один куда-нибудь, а туда повесь вот этот.

Я протянула ей серебристый шар. Разговоры о деле, которым мы были заняты, заполняли паузы и не давали распространиться отчуждению.

- Нет, этот слишком большой, повесь его вниз куда-нибудь. Дай лучше вон тот – пупырчатый.

- Это не шар, это - шишка.

- Шишки круглыми не бывают, - рассмеялась Белла и продолжила рассказывать про школу: - А ещё мы на биологии делали анализ крови. А ты же знаешь, как мне бывает плохо от вида крови. Ну, и меня, конечно, замутило, и меня отправили в медпункт. Миссис Коган была такой милой, написала мне освобождение от физкультуры, которая должна быть следующим уроком и отпустила домой.

- Тебе все равно пришлось дожидаться автобуса. Могла бы и позаниматься в спортзале, - подразнила я ее, зная, как она относится к спорту.

- А вот и не пришлось. Каллен был так любезен и довез меня до самого дома.

Ага! Он все-таки появился, а то я уж начала подумывать о том, что эта история обойдется без него.

- До самого дома? – переспросила я, округлив в притворном удивлении глаза.

- До самого дома, - подтвердила, смущаясь, Белла. – Он очень хороший и отзывчивый.

- И, похоже, нравится тебе, - решила я разворошить осиное гнездо.

- Нет. – Белла никогда не умела врать и сейчас покраснела как пожарная машина. - Но я бы не отказалась подружиться с ним. Это так утомительно, когда тебя ненавидят.

- С чего ты взяла, что он тебя ненавидит? – Я понимаю подростковые комплексы и все такое, но разве у нее нет глаз, и она не видит, что мальчишка по ней с ума сходит?

- Ты бы видела, какими он на меня смотрит глазами! Я под землю готова провалится. А когда он вынужден мне что-то сказать, у меня такое чувство, что он сейчас зарычит. У нас была практическая работа. Нужно было определить фазы деления клеток. Так он за весь урок умудрился не проронить ни слова. Пятьдесят минут совместной работы, и не сказал ничего. То есть вообще НИЧЕГО! Разве это нормально? – Она посмотрела на меня в возмущении, словно это я целиком и полностью виновата в том, что Каллен игнорирует ее.

- Может, он тебя стесняется? – робко выдвинула я версию.

- Да нет. Он просто сам по себе такой. Всегда только со своими братьями и сестрами. Им никто, кроме родственников, не нужен. Все Каллены такие. Хорошо, что с остальными я не соприкасаюсь совсем. Иногда мне кажется, что Розали тоже ненавидит меня. Только она ненавидит издалека, а Эдвард ненавидит, сидя на соседнем стуле.

Белла засопела в возмущении и потянулась устанавливать блестящую звезду на макушку елки.

- Он тебя просто боится, – не стала я сворачивать разговор. Если она разговорилась один раз, это ещё не значит, что она снова заговорит на эту тему. Похоже, что отношения с Эдвардом Калленом и были тем самым, что мучило мою девочку. Первая любовь приносила разочарованье, и что было неправильным, тем более что никаких оснований для этого я не видела. Они оба могли быть радостными, вместо этого они были несчастными.

- Я тоже его боюсь, - нахмурилась Белла.

«Помоги им. Ты же можешь! Ты столько отношений наладила в своей жизни, что справиться с двумя влюбленными подростками для тебя - раз плюнуть» - посоветовал внутренний голос.

«С ума сошла? – тут же послышался ещё один скрипучий голос внутри. - У тебя пятнадцатилетняя дочь влюбилась в парня, а ты собираешься изображать из себя сводню. Внуков захотела?»

«Почему сразу «внуков». Девочке нравиться этот Каллен. Ну и пусть она с ним встречается».

«Он слишком взрослый для нее. У него уже и интересы другие».

«Два года – это не разница», - фыркнула я сама себе в ответ. - «И если Белла доверяет этому парню, то и у меня нет оснований подозревать его в чем-то плохом».

- Что смешного? – с вызовом проговорила дочь, спрыгивая с табуретки на пол.

Не знала, что фыркаю и смеюсь я одинаково.

- Как не смеяться? Ты боишься его, он – тебя.

- Со смеху умереть можно, - обиженно протянула Белла, беря табурет и направляясь с ним на кухню. «Аудиенция окончена. В следующий раз откроюсь тебе лет через десять».

- В этом вся и беда. Любой человек боится. - Я пошла за ней следом. – Просто так считается, что первый шаг всегда делает парень. Они же более смелые. Но это только миф. Нет, я не говорю, что он трусливый заяц, - торопливо добавила я, видя негодование на лице Беллы, когда она ко мне развернулась. - Он может прыгнуть с десятиметровой вышки в бассейне или возьмет в руки жабу, он даже с хулиганами на улице может справиться, но вот сделать первый шаг – это увольте. Вдруг ты рассмеёшься в ответ или откажешься с ним встречаться, да ещё и расскажешь по секрету всему свету, что он к тебе не равнодушен?

- Здорово, а если я стану посмешищем? Я к нему подойду такая вся: «Эдвард, не хочешь ли со мной сходить в кино?» А он мне в ответ: «С каких это пор дамы приглашают кавалеров?»

- А просто заговорить с ним ты не пробовала?

«Куда тебя понесло? Все-таки решила вмешаться?»

- Первая?

- Первая!

- Нет. Не пробовала, - отрезала Белла. Вот уж не думала, что она такой трус, обычно упрямства и отваги ей не занимать. В этом она была похожа на Чарли.

- Я сама подошла к твоему отцу. Он никогда бы не решился. Он считал, что такая девушка, какой была я, никогда не посмотрит на него.

- Сравнила! Это же был МОЙ ПАПА. Твой будущий муж.

- А как бы я узнала, что захочу выйти за него замуж, если бы мы с ним не познакомились?

На это возразить было нечего. Белла молча чистила овощи, я – натирала специями индейку.

- И что ты сказала? – задумчиво спросила Белла, нарушив затянувшееся молчание.

- Кому? – снова начала втягивать ее в разговор.

- Чарли. Что ты ему сказала, когда впервые с ним заговорила?

- Есть универсальное слово - выручатель для таких случаев: «Привет».

- А он?

- И он тоже сказал: «Привет».

Белла поморщилась от моей непонятливости.

- А потом? О чем вы говорили после того, как поздоровались?

- О чем мы только не говорили.

- Ты надо мной издеваешься? – улыбнулась Белла.

- И в мыслях нет подобного. После того, как начинаешь разговор, обычно дальше уже все строится само собой. - Я улыбнулась в ответ.

- Как у тебя все просто. Мне бы твое умение.

- И что тебе мешает попробовать?

- Ничего не мешает. А как думаешь, по переписке не проще? В соцсетях, например?

- Там это вообще пара пустяков.

Она помедлила, собираясь с духом, потом решительно бросила недочищенную морковку.

- Пошли к компьютеру.

Пока я мыла руки и поднималась на второй этаж, раздираемая сомнениями, Белла включила «машину» и зашла на свою страничку.

- Его вообще-то нет в друзьях ни у кого. Но в группе «школа города Форкс» он должен быть.

Белла защелкала по клавиатуре.

- Есть. Вот он.

Я заглянула через ее плечо на открывшуюся страницу. Ни фотографий, ни анкеты, ни друзей… «Голый» почтовый ящик. И, конечно, не в сети. Последнее посещение вчера ночью.

- Не онлайн, - разочарованно протянула Белла.

Пока мы смотрели на страницу и думали, как быть, случилось настоящее чудо. Красная надпись: «offline» погасла и на ее месте загорелась зеленая: «online».

- Он здесь, - выдохнула она напряженно.

- Удачи, - пожелала я и развернулась, чтобы уйти.

- Не уходи. Что я ему напишу? – Белла определенно боялась.

- О чём мы с тобой говорили, - я волновалась чуть ли не больше, чем она.

Белла медленно щелкнула мышкой, открывая окошко «написать сообщение», и короткое сообщение из одного слова было набрано слегка дрожащими руками.

«Привет».

- А вдруг он не ответит? – испуганно посмотрела на меня дочь.

- По крайней мере, мы попытались. - Я тоже уже не была уверена в успехе этой авантюры.

«Привет. Как настроение?» - пришло сообщение от Каллена.

- Он мне написал!!! – взвизгнула Белла, застучав судорожно по клавиатуре.

«Почти праздничное. А у тебя?» - прочитала я, прежде чем сообщение было отправлено.

На этот раз ответ пришел так быстро, как будто Эдвард заранее его напечатал:

«Почему «ПОЧТИ»? У тебя что-то случилось?»

- Случилось, - пробормотала Белла, по-моему, начисто забыв, что я стою рядом.

«Устала, пока готовилась встречать Рождество. Я сегодня елку украшала весь вечер. А ты елку нарядил?»

«У нас этим занимается Элис. К такому важному делу она никого не подпускает. А у тебя елка искусственная или живая?»

Сообщения летали туда-обратно с невообразимой скоростью. Делать мне тут было теперь нечего.

- Я пойду, - переступила я ногами по скрипучим половицам.

- Угу, - вряд ли Белла вообще заметила, что я ещё здесь.

У нас было настоящее Рождество, приправленное индейкой, хвойным запахом, подарками под елкой и сырым холодом тихого океана. Белла порхала по дому, напевая песенку из мультика специальным писклявым голосом:

Ждут подарков там и тут,
Я хотел бы хулахуп!
Лучший праздник для детей,
Приди, приди скорей!

Не имело никакого значения, что праздник уже пришёл, и чего-чего, а хулахуп стоял в списке желаемых подарков где-то на последнем месте, просто мелодия была веселая, и можно было дурачиться, мурлыкая эти нехитрые строчки. Я испытывала двоякие чувства: с одной стороны, это я подарила ей крылья, выступив в роли доброй феи-волшебницы, с другой – я очень переживала за свою малышку, ей ведь только пятнадцать, а Эдвард старше и, возможно, мое вмешательство не кончится ничем хорошим. Подростки семнадцати лет зачастую уже все знают про секс...

На представлении в школе, собравшем почти весь наш город, Эдвард сидел рядом со мной и с Беллой, и даже мне становилось не по себе от взглядов, которыми нас одаривала его блондинистая сестра. Так я и сидела все представление: справа прилетала холодная ненависть, слева трещали электрические разряды двух счастливых влюбленных подростков.

- Пока, мам. Я летом обязательно к тебе приеду. – Тонкие руки стиснули меня. – Спасибо тебе за все, - прошептала она мне в самое ухо.

Чарли стоял, вцепившись в мою сумку. То, что у него были заняты руки, служило ему прекрасной отговоркой - можно было не обнимать меня на прощание.

- Гм, гм, - слегка откашлялся он, привлекая наше внимание, - время. Опоздаешь.

- Да. Мне пора. Жду тебя с нетерпением. Приеду – позвоню.

Обычные суетливые фразы при прощании.

Уже сидя в самолете, я полезла в сумку за телефоном. Руки натолкнулись на что-то твердое. Удивляясь, я вытащила старенький Беллин плеер. Машинально сунула в ухо наушник, нажала кнопку воспроизведения, и веселые бурундуки запищали мне в ухо свой хит:

Оу-е!
Пусть все ближе Рождество,
Что подарит нам оно?
Мы так ждем, что сил уж нет.
Где ты праздник? Дай ответ!
Ждут подарков там и тут,
Я хотел бы хулахуп.
Лучший праздник для детей,
Приди, приди скорей!
Хей-хей!
Хоооооооо... давай!

Я слушала и улыбалась: в этот праздник я была феей, заставившей свою дочь поверить в чудеса.