Глава. 3 Войны осла и бобра.
"Благодарность надо выказывать в свое время, иначе в процессе можно получить по голове."
Сентябрь. Время, когда бархатный сезон открывает свои объятия новому потоку туристов и отдыхающих. Солнце уже не палит как летом, море ласковое и теплое, а в воздухе словно разливается умиротворение. Мое любимое время… было.
Как я и предполагала, травля началась буквально на следующий день, но противостоять ораве студенток я не могла. Конечно, был вариант попросить Марианну, но мне гордость идти жаловаться не позволяла, а при ней девушки вели себя прилично. В остальное же время я только и слышала ехидные замечания в свой адрес, шушуканье и смешки за спиной. В полной мере обращать на это внимание сил уже не было, я была загружена работой по самое горло. Толок каждый день с каким-то, как мне казалось, садистским наслаждением подкидывал новые поручения, которые занимали все свободное время и зачастую отбирали время законного сна ночью. Другие старосты мои просьбы и свои обязанности откровенно игнорировали, так что приходилось делать все самой. В итоге я ходила злая и раздраженная.
В конце сентября, когда Толок торжественно объявил о том, что надо заполнить карточки студентов на новый семестр, я в ужасе схватилась за голову! Конечно же, попытка дать поручения старостам с треском провалилась. Получив с утра около десяти туманных ответов – возможно, заполним, которые больше напоминали – твои проблемы, ты и заполняй, стали последней каплей. Орала я так, что на мою ругань, изобилующую нецензурными выражениями, сбежался весь Институт во главе с Толоком. Дальше был очередной выговор от ректората с занесением в личное дело, и мои слезы в кабинете Юрия Анатольевича. Но вместе с тем появились и плюсы. После моей стихийной словесной атаки и скорее всего прямого вмешательства зам.ректора по учебной части Толока старосты нехотя, но все же стали мне помогать. Настроения мне это не прибавило. Помощь – хорошо, а вот косые и откровенно злые взгляды – плохо. Но заводиться и спорить со мной больше никто не решался. Поэтому все свое раздражение я волей-неволей выплескивала на тех, кто и был повинен во всех моих бедах – студентов из архитектурного. Точнее в моих мыслях козлом отпущения всегда оставался Ник. С остальными были более-менее спокойные отношения.
Парни явно в зеркале себя видели, понимали какой эффект они производят на женщин, поэтому уже через неделю поползли первые слухи о том, насколько хороши они в постели.
Марун, несмотря на свою внешность, был общительным и очень веселым парнем. Братья, у которых разница оказалась в год, были спокойными серьезными молодыми людьми. Вот кому в банкиры-то идти надо. Ярослав как напомнил мне эльфийского принца, так и продолжал напоминать. Единственные с кем я не могла нормально общаться оказались Зоран и Ник. Первый все пытался меня очаровать, что порядком раздражало, и я начинала язвить в ответ. Но все происходило как-то по-доброму. В принципе, с ним было все понятно: его, скорее всего, задело, что я не растаяла от одного его взгляда, когда половина Института разве что культ не устраивает и с транспарантами не ходит. А как я могу растаять, когда рядом стоит очаровательный брюнет. С Ником дело обстояло гораздо хуже. Он или издевался, или вообще не обращал внимания. Но именно он считался среди наших красавиц первым парнем на… гм, Институте. Только и слышалось с разных сторон, какой он замечательный! Мне же хотелось затолкать его ехидную улыбку куда подальше, а еще лучше врезать по этой наглой смазливой роже чем-нибудь тяжелым. То, что мне Ник нравился, и то, что я для него чуть больше, чем пустое место меня потихоньку начинало бесить.
В итоге в разрез всеобщего восхищения, все в нем стало меня нервировать – начиная от дорогой одежды заканчивая манерой держаться.
Марианна после нашего дружного совместного обеда больше с ними не разговаривала, ограничиваясь сухим приветствием. Мужская и самая малочисленная половина студентов разделилась на два лагеря. Первые, ботаны – им было вообще все равно, кажется, они даже не заметили что у нас новенькие. Вторые – полная противоположность первой группе – большие и тупые. Вот они в самом начале и попытались, если так можно выразиться, наехать на новеньких. Миром дело решил Марк, пользующийся у наших чурбанов непререкаемым авторитетом. После этого случая я частенько видела его в компании студентов из столицы. И, судя по всему, они нашли общий язык. Кьяра хоть и общалась с ними, но как-то равнодушно. Она, Марианна да Ульяна оставались единственными, кто не поддался очарованию студентов из АСУ.
В один из таких распрекрасных дней Толок попросил составить список тех, кто хочет факультативно заниматься иностранными языками. Неделю я бегала, опрашивая студентов. Список получился довольно внушительный – где-то больше двухсот человек. Забежав в туалет перед встречей с Толоком, я кинула на подоконник сумку, но когда вышла, меня ждал неприятный сюрприз. Листы с фамилиями были порваны и залиты водой. Девчонки приняли невинно-ехидные выражения лиц. В принципе, в этом не было ничего страшного. В сумке лежал диск с этим самым списком, и делов-то было пойти и распечатать еще раз. Но неприкрытая агрессия за этот месяц все же довела меня до слез. Влетев по привычке в мужской туалет и присев возле стены, я приготовилась страдать, в полной уверенности, что я тут одна.
- Ты, кажется, дверью ошиблась? – насмешливый голос заставил в страхе поднять голову.
Передо мной стояли Зоран и Ник.
- Отвалите, – махнула я рукой, поднимаясь.
- А по какому поводу слезы? – поинтересовался Ник, с интересом меня рассматривая.
Я мельком скосила глаза на свое отражение в зеркале. М-да… волосы растрепались и черными спутанными прядями лежали на плечах, тушь потекла и теперь высыхала живописными разводами на лице.
Летом я косметикой не пользовалась, слишком жарко и неприятно, когда по тебе вместе с потом сползает штукатурка. А вот осенью макияж был в обязательном порядке. Теперь мне стало казаться, что порядки пора менять.
- Ты похожа на летучую мышку… на очень мокрую несчастную летучую мышку, – задумчиво протянул он.
- Не твое дело, – огрызнулась я и развернулась, собираясь уйти.
- Не надо так со мной, – тихо произнес Ник, схватив меня за руку.
- Да кто ты какой?! – рявкнула я. Обуревавшие меня чувства злости и обиды, радостно забив инстинкт самосохранения, требовали выхода немедленно. – Богатый, бестолковый, заносчивый, да еще и с комплексом неполноценности …
- Почему с комплексом неполноценности? – поинтересовался Ник.
Зоран смотрел на нас с откровенным любопытством.
- Потому что твое самомнение раздуто до вселенских размеров, что говорит о скрытых, скорее всего основанных на сексуальной слабости, комплексах!
И в ужасе от сказанного я с силой дернула руку и практически вылетела из мужского туалета.
Убежать далеко не удалось.
Схватив меня за талию, Ник вволок в ближайшую открытую аудиторию. Я, пытаясь вырваться, выронила сумку, и содержимое рассыпалось по полу. Ник не самым нежным образом опустил меня на ноги, и я в страхе отошла как можно дальше, взяв с преподавательского стола тонкую указку. Как она мне сможет помочь, я еще не придумала, но уверенности прибавилось.
- Не подходи, – хотелось мне произнести угрожающе, но прозвучало как-то плаксиво.
Ник недобро улыбнулся и стал медленно ко мне приближаться.
- Так что там у меня в сексуальной жизни слабое? – вкрадчиво поинтересовался он.
Я, не отрывая от него взгляда, пятилась назад. Через три шага врезалась спиной в доску и с тоской подумала, что к образу летучей мыши совсем некстати теперь будет белая полоса от мела.
- Я…
- Ну же, смелее, – Ник подошел ближе, и теперь нас разделяли буквально пара сантиметров.
Я нервно сглотнула, не найдя что ответить, а затем посмотрела в темно-зеленые глаза и словно растворилась в них. Так захотелось прикоснуться к нему… запустить пальцы в темные пряди волос, почувствовать, что значит находиться в объятиях такого парня.
Он невесомо провел по моей руке, и указка, которую я совсем недавно планировала использовать как оружие, шлепнулась на пол.
С силой сжав пальцы в кулаки, я завела руки за спину.
Нечего мне тут шалить без спроса…
- Может тебе показать, чтобы ты сама проверила... – тихо шепнул он.
ДА! Вскричал мой внутренний голос, за что сразу же был отправлен в нокаут здравым смыслом. Поняв, что еще немного и я сама брошусь ему в объятия, нащупала две грязные тряпки, которыми вытирали доски, и хлопнула ими прямо перед лицом парня.
Ник отшатнулся, ругаясь. Черные волосы, брови и ресницы стали белыми от мела, словно он резко посидел. Я, борясь с собой, чтобы не рассмеяться, прошмыгнула мимо парня и на предельной скорости собрала все, что вылетело из сумки.
- Ты как-то выцвел, может, и плотность уменьшилась в нужных и важных местах, – хихикнула я и быстренько ретировалась.
Выбежав из аудитории, я столкнулась с непредвиденными обстоятельствами, на меня смотрело полсотни пар глаз. Кто-то завистливо, но больше озлобленно. Вот так из огня, да в полымя… Уж не знаю, что со мной хотели сделать разъяренные студентки, но положение спасли Кьяра и Марк, которые тоже стояли в коридоре и с любопытством смотрели на меня. Подруга быстро разобралась, что к чему и, схватив меня под локоть, потащила подальше от кучки взбесившихся поклонниц.
Кьяра усердно отирала мою кофту от мела, а я пыталась смыть черные разводы на лице. Марк, прислонившись к стене, весело смотрел на меня, но, слава богу, не комментировал.
- Вы чем там занимались? – проворчала Кира.
- Обсуждали некоторое недопонимание, – уклончиво ответила я.
- Ирин, ну что вы не поделили? – устало проговорила Кира. – Нормальный же парень…
- Кто? – удивилась я. – Ник? Тоже мне, холеный красавчик! Да он больной на всю голову и социально опасен!
- Не заметила, – хмыкнула девушка.
- А ты и не заметишь, – хихикнул Марк. Похоже, его уже давно распирало вставить свое ехидное веское слово. – Чтобы заметить, для этого надо влюбиться.
- Чего несешь?
- Ирин, да вы как дети малые. Он про тебя у всех расспрашивает, а ты его вечно оскорбляешь. Осталось только, чтобы вы начали друг друга за косички дергать и все, можно под венец идти.
- Не получится, – автоматом ответила я.
Новость о том, что Ник мной интересуется, повергла меня в некоторое замешательство, которое быстро сменилось еще большим раздражением. Так вот чем объясняется такое пристальное внимание к моей персоне со стороны наших модниц! Теперь понятно, кто в этом виноват.
- Что не получится? Под венец?
- Нет, за косички дергать, у него их нет, проверяла, – авторитетно заявила я.
- Значит, под венец получится, – самодовольно хмыкнул Марк, за что и получил увесистой сумкой по голове.
Я стояла перед кабинетом Толока и торопливо перерывала свою сумку. Диска, на котором был файл со списком, не находилось. Решив, что, наверное, я его посеяла в аудитории, глубоко вздохнула и постучалась. Услышав ворчливое «Войдите», осторожно приоткрыла дверь. Ну, сейчас мне будет… Явиться я должна была еще час назад.
- Райвайн, где Вы ходите?!
- Я…
- И почему список передаете через третьи руки?
- Эм… что?
- Полчаса назад Эрденко принес диск, – барабаня пальцами по столу, проговорил Толок. – Сказал, что у вас неприятность какая-то случилась…
- Да… я это… испачкалась… мелом.
- Мелом значит…
- Ага, - покивала я.
- Могли бы сначала и распечатать. Ладно, можете идти.
- А что больше заданий не будет? – удивилась я.
- А Вы горите желанием поработать?
- Нет! – в ужасе вскричала я.
Толок хмыкнул и махнул рукой. Посчитав, что аудиенция закончилась, я тихонько выскользнула из кабинета.
Интересный винегрет получился… Ник, найдя диск, посмотрел его и отнес Толоку и тем самым спас меня от очередной лекции на тему «Райвайн – почему ты такая рассеянная?!». Кстати, он мог спокойно его выкинуть в качестве мелкой мести, и тогда пришлось бы заново всех опрашивать… Сонная совесть, подняв голову, лениво проворчала что-то насчет благодарности. Хорошая идея - согласилась я с ней. Вот только идти к Нику сейчас мне не очень хотелось. Пусть остынет сначала, а я потом как-нибудь поблагодарю.
Внутренний голос при этом ехидно хихикнул.
Остаток дня я применяла весь свой детский опыт по игре в прятки. Здание у нас огромное, но по мистической воле случая, я постоянно натыкалась на Ника. Когда мне все-таки надоело прятаться по подсобкам да закуткам лестниц, Кьяра сообщила, что Ник уехал.
Домой я приехала поздно.
- Ирин, мне надо будет уехать… ненадолго, – проговорила тетя Валя, убирая со стола.
- Куда? – удивилась я.
- В Грачено. Вот позвонили сегодня, пригласили.
- А когда? – уныло поинтересовалась я. – И что вообще ты там делать будешь?
Задавая вопросы, во мне тут же проснулось нехорошее предчувствие, и все мое будущее на время ее отъезда представилось сплошной черной полосой. Мало мне хлопот в институте, а если еще и тетка сваливает, то заниматься всем хозяйством придется мне. А это значит: готовить, убирать, вставать на рассвете, чтобы успеть покормить всю живность и корова… ой. Ой! Корова! Фисташка!!! Да я даже не знаю, с какой стороны к ней подходят, не говоря уже о том, чтобы ее подоить. Перед глазами так и встала картина: я с ведром судорожно ношусь вокруг бедного животного, напрягаю мозги, пытаясь вспомнить, как это в фильмах с первого раза всем удавалось подоить коров, да при этом не схлопотать копытом в лоб.
Наверное, вся гамма обуревавшего меня ужаса отразилась на моем лице.
- Не волнуйся, – хмыкнула тетка, весело смотря на меня. – Люда тебе поможет с Фисташкой. И уезжаю я весной. Примерно в марте. В Грачено будет проходить Конференция "Климат. Чего ждать дальше?"
- Тогда зачем пугать так рано, – проворчала я.
- А мне нравится твоя реакция, – весело проговорила тетя Валя, продолжая возиться на кухне. Затем, остановившись, окинула меня пристальным взглядом.
- А ты чего такая расстроенная? Случилось чего или просто уже начала по мне скучать? – поддела она меня.
-Ну, – задумчиво протянула я, думая с чего бы начать.
- Как там студенты из столицы? – поинтересовалась тетя Валя, как-то хитренько сощурив глаза.
- Пока живы.
- Я, вообще-то, спрашивала про них самих, а не про их самочувствие. Симпатичные? Интересные? Чем увлекаются? – засыпала она меня вопросами.
- Напыщенные, невоспитанные, высокомерные, избалованные папенькины сынки. Увлекаются только одним: как быстро и эффективно достать людей, и в частности, меня. И, да, очень симпатичные. Но не все, – выпалила я на одном дыхании. Перед глазами так и стояла ситуация в аудитории и Ник, весь белый от мела. Подняв глаза на тетю, я увидела на ее лице какое-то непонятное смешение чувств: одновременно ее губы улыбались, а вот в глазах было недоумение.
- Я хотела сказать, – решила пояснить я, – что не все напыщенные и избалованные, а не то, что не все симпатичные. - И тут же почувствовала, как жаром обдало щеки, а вот губы моей милой и проницательной тетушки расплылись уже в совсем откровенно насмешливой улыбке.
- Так-так-так, – как-то странно протянула тетя Валя и опустилась на стул рядом со мной. – Это уже интересно. Кто он? Как зовут?
- Ты о чем? Какой еще он? – возмутилась я, строя из себя поруганную невинность. Жаль на тетю не действует.
- Ой, да брось! – выпалила она, махнув на меня рукой. – Неужели ты думаешь, что я такая дряхлая и ничего не понимаю? Да я в твои годы была ого-го!
- А вот это и впрямь интересно! Можно подробности услышать на счет твоего ого-го?
- Да не обо мне речь и не уводи разговор в другую сторону, на меня твои эти штучки не действуют, – повторила она мои мысли. – И так, кто он?
- Эм… Он… ну… Мне его прибить охота!
- Уже хорошо, – одобрило тетушка.
Чего тут хорошего я не особо поняла, ну и ладно. Значит, можно продолжать в том же ключе.
- Иринка, эмоции, даже отрицательные - это уже признак не безразличия. Имя-то хоть у него есть?
- Есть, Ник, -– призналась я.
- Будь смелее. Ведь ты у меня красавица, – улыбнулась тетя Валя, обняв меня.
- Эх… это ты его не видела… – мечтательно проговорила я, – черные волосы, зеленые глаза, но не светлые, а глубокого красивого изумрудного цвета. А фигура-то какая…
- Ладно уж, иди спать, – хмыкнула тетя Валя. – А то смотрю, совсем размечталась.
- Угу.
Я легла на кровать в надежде быстро уснуть. Надежда не оправдывалась, и я тупо пялилась в потолок, вспоминая прошедший день. Понятно, что постоянно прятаться я не смогу, но ничего дельно-путного в мою голову не приходило. Промаявшись так еще около получаса, я наконец-то уснула.
***
[b]Отсебятина:/b] тапко-помидорами кидаться тута