Глава 35.
Реальный мир.
Белла Свон.

Это было тяжело. Даже слишком тяжело. Сидя на кровати и обнимая пуховую подушку, я закусывала ее края, чтобы удержаться от крика. Элис бледной тенью ходила по комнате, собирая вещи, чтобы вернуться в Форкс. В настоящий Форкс. Снова всхлипнув, я вытерла набежавшие слезы тыльной стороной ладони.
- Белла, - Элис присела на край кровати, беря меня за руку.
В ее больших зеленых глазах светилось понимание и в то же время, отчаяние. Она понимала меня как никто другой, и сейчас я, именно я была виновата в том, что ее глаза были наполнены солеными слезами.
- Я не хотела, Элис, видит Бог, я не хотела, - прошептала я. – Я не хотела причинять тебе такую боль.
- Не ты виновата в этом, Белла, - тихо проговорила она. – Если уж на то пошло, я бы с радостью приняла и перенесла все это еще раз.
- Элис! – слезы вновь покатились по щекам. – Я, правда, не хотела делать тебе больно.
- Мы слишком привязаны друг к другу, чтобы быть порознь, сестренка, - она крепко обняла меня. – Помнишь фразу: не плачь, потому что все прошло…
- Улыбнись оттого, что это было, - закончила я. – Прости меня, Элис.
- Не смей просить у меня прощения, Белла, слышишь? Не смей извиняться за это! – она сжала мои ладони. – Ты, именно ты дала мне возможность понять, что такое настоящая дружба и настоящая любовь. А за это прощения не просят, Белла.
- Ты ведь не забудешь его, - прошептала я.
- Точно так же, как и ты будешь помнить своего любимого, - тихо ответила она, вставая с кровати.
С того дня, как мы с ней пришли в себя после тяжелой комы, находясь в реанимации Форкса, все шло наперекосяк. Я чувствовала, как внутри меня все разбивается на мелкие осколки, когда до моего сознания дошло, что все было ложью. Волшебство, магия, Хогвартс и Каллены – все это было вымышленным, это не было моей жизнью на протяжении многих лет. Все это оказалось лишь воспаленной фантазией моего мозга. Я не знала, как получилось, что мы с Элис попали в больницу – Билли сказал лишь, что нашел нас на следующее утро после нашего дня рождения, почти бездыханных. Рядом стояла открытая бутылка шампанского и недоеденный торт. Что могло ввести нас в кому, было загадкой для всех, включая врачей. Но самым худшим было не то, что и я, и Элис впали в кому. Худшим было то, что мы увидели в этом коматозном сне.
Боже, как же больно! За что мне это? Неужели после всего того, что я перенесла, я не заслуживаю хотя бы частички счастья? Я ведь не прошу многого, мне не нужны золотые горы и толпы мужчин, мне нужен всего один! Но даже он оказался сном. Все Каллены оказались сказкой, которой я поверила, в которую влюбилась, которой жила много лет. Лет. Лет! Да никаких не «лет»! Одиннадцать лет «волшебной» жизни равнялись всего семи дням комы. Как такое могло случиться? Как это могло произойти? Я понимала лишь одно – мне понадобится слишком много сил на то, чтобы забыть Эдварда, хотя сердце упрямо твердило, что сделать этого я не смогу.

***

Билли с отчаянием смотрел на два увесистых чемодана, стоящих в гостиной его дома в Ла-Пуш, но ничего не мог поделать. Он долгое время убеждал нас с Элис остаться, но его попытки были бесплодными. Я понимала, что сейчас единственный выход для меня так же, как и для Эли – с головой уйти в учебу. Останься я здесь, в резервации, я сошла бы с ума. Сэм вызвался отвезти нас в Форкс, и уже стоял у крыльца с заведенным двигателем. В последний раз посмотрев на Билли и обняв его, я вспомнила о его сыне, который был так похож на своего отца. В глазах вновь заблестели слезы. Это тоже было выдумкой – на самом деле Джейкоб был мертв. Его присутствие в моем «сне» тоже было фантазией. Бросив последний взгляд на дом Билли, я вышла на улицу, без слов садясь в машину Сэма и глотая соленые слезы. Через несколько мгновений ко мне присоединилась Элис, которая, не скрывая слез, уткнулась мне в плечо. Кажется, она все еще не могла привыкнуть к тому, что снова может плакать – вампиры этого делать не могли. Я горько усмехнулась. «Вампиры», конечно… Вампиры, которых в реальной жизни не существует.

***

Комната в общежитии осталась такой же, какой мы ее помнили – чистой, светлой и по-домашнему уютной. Мысль об уюте заставила мое сердце сжаться. Там, в иной реальности дом играл для меня важное значение. Я любила наш лондонский дом, любила возвращаться туда, любила родителей, живущих в нем. И даже после гибели родителей дом оставался для меня якорем, который тянул назад, в Лондон и который помогал держаться на плаву. Распаковав вещи, мы с Элис поужинали в нашем кафе, а вернувшись в общежитие, легли спать, держась за руки. Я, как и прежде, боялась потерять ее.
С головой окунувшись в учебу, я почти не замечала, как дни проходят мимо меня. Я почти не думала об Эдварде, за исключением времени, когда была свободна от дел или во сне. Я снова просыпалась по утрам со слезами на глазах, каждую ночь, видя его в своих объятиях, слыша его бархатный голос и чувствуя его запах. Каждую ночь я ощущала его руки на своем теле, лежала в его объятиях, а просыпаясь, понимала, что всего лишь обнимала подушку. Я чувствовала себя истощенной. Вопреки своим желаниям, я не могла забыть Эдварда. Каждый день, каждый час я все больше убеждалась в том, что забыть его не в моих силах. Иногда я молилась о том, чтобы потерять память, забыть все, что причиняло мне боль, но каждый раз останавливала себя – я хотела помнить все, хотела лелеять в своей памяти каждый кусочек воспоминания о нем, хоть они и причиняли мне неимоверную, почти дикую боль.

Глава 36.
Реальный мир.
Белла Свон.

Сидя на последней парте, я положила голову на согнутые в локтях руки. Моя поза была зеркальным отражением положения Элис. Мы смотрели друг другу в глаза, на каком-то инстинктивном уровне словно поддерживая, подбадривая друг друга. Я на автомате поднялась на ноги вместе с группой, когда в аудиторию вошел директор.
- Здравствуйте, мистер Грин! – пробасила вся группа, и я покачала головой.
Совсем, как в школе, подумала я, тут же отбрасывая от себя воспоминания о Хогвартсе. Нет, нет, не сейчас. Я буду думать о нем позже. Снова сев на свой стул, я приготовилась абстрагироваться от окружающего мира, но мое внимание вновь привлек директор.
Мистер Грин, невысокий пожилой челевечек, в смешном коричневатом костюме поправил свою лысеющую шевелюру и заговорил:
- Хмм, господа студенты. Как вы знаете, ваш поток – первый поток психологов, который выпускается нашим колледжем. А так как вы – самые первые, мы должны дать вам все самое лучшее, что у нас есть. Именно поэтому я позвонил в лучший центр психологии и попросил прислать нам одного из преподавателей. К моему удивлению, проводить у нас занятия вызвался ни кто иной, как сам создатель этого психологического центра. Прошу поприветствовать, мистер Джаспер Каллен!
Я почувствовала, как рука Элис с силой сжала мою ладонь. Я не могла оторвать взгляда от двери. Секунда, другая, и в аудиторию вошел мужчина. Светлый блондин с волосами медового оттенка, волевое лицо с упрямым подбородком, и зеленые глаза, которые тут же остановились на моей подруге. Я едва слышно охнула. Нет, этого ведь не может быть! Просто не может! Это не может быть Джаспер! Наш Джас, но… человек?
Он слегка улыбнулся аудитории и, кивнув в знак приветствия, прошел к кафедре. Все взгляды в нашей аудитории были прикованы к нему.
- Добрый день, господа студенты, - проговорил он, улыбаясь и окидывая взглядом всю группу. Его взгляд пробежался по студентам и снова остановился на Элис. Казалось, следующую фразу он произнес только для нее. – Меня зовут Джаспер Каллен, я профессор психологии и в этом году буду преподавать одну из дисциплин у вашего потока.
Рука Элис снова сжалась на моей, и я повернула к ней голову. По щекам подруги текли слезы, нижняя губа была закушена зубами, а левая рука касалась горла, словно ей было тяжело дышать. Она посмотрела на меня блестящими от слез глазами, и я кое-что поняла. Она сейчас разрыдается прямо в аудитории. Моя рука взметнулась вверх, прерывая нашего нового преподавателя на полуслове.
- Джас, - я запнулась. – Мистер Каллен, моей подруге нужен воздух. Можно нам выйти?
Он весь подобрался, напряженно сверля глазами Элис, словно проверяя ее на предмет травм и ран, а затем кивнул. Я почти улыбнулась. Сложно поверить, но ведь именно так и вел себя тот, наш Джаспер из нашего волшебного мира. Он всегда боялся, что Элис может пострадать, и даже после ее обращения в вампира опекал Элис, как дитя.
Взяв подругу за руку, я вышла с ней из аудитории, отведя подальше от дверей и прислонив к стене.
- Дыши глубже, Элис. Ты слышишь меня? Дыши глубже!
Ее ладони были холодными, слезы все еще катились по щекам, ее била дрожь.
- Это… Это он, - прошептала она. – Джаспер…
Слезы полились из ее глаз, и она стала съезжать вниз по стене, закрывая лицо руками. Она всхлипывала, и шептала его имя, а я не знала, чем помочь ей. Собираясь опуститься на колени рядом с ней, я услышала мужской голос:
- Не думал, что вампиры могут плакать.
Джаспер стоял рядом с нами, возвышаясь надо мной на добрую голову. Вытерев слезы, Элис тихо проговорила:
- Я больше не вампир.
Пожав плечами, он опустился на колени перед подругой так медленно, словно боялся спугнуть ее.
- Я тоже. Но это вовсе не означает, что я забыл тебя или, что ты мне больше не нужна. Ты нужна даже еще больше, чем раньше. Я не могу дышать, пока тебя нет рядом, Эли, - последние слова вырвались у него тихим шепотом. – Я не могу без тебя.
Элис смотрела на него заплаканными глазами, будто не понимая его, а потом подняла ладошку, чтобы коснуться его щеки. Она словно не могла поверить, что он здесь, рядом с ней, живой. И человек. Он чуть прикрыл глаза, наслаждаясь ее прикосновением и слегка повернув голову, поцеловал ее в центр ладони.
- Джас, - прошептала она, проводя рукой по его волосам. – Джаспер. Мой милый Джаспер.
- Я здесь, любимая, - в тон ей ответил он, и подруга, всхлипнув, бросилась в его объятия. Она обнимали друг друга после долгой разлуки, стоя на коленях посреди коридора колледжа, а я едва могла видеть их из-за слез, которые стояли в моих глазах. Отойдя на пару шагов назад, я дала им чуть больше пространства, закрывая рукой рот, чтобы не разрыдаться. Я смотрела на то, как Джаспер, прижимая к себе Элис, покачивался вместе с ней, в каком-то известном только им двоим ритме.
Он что-то шептал ей на ушко, а она ловила каждое его слово, что-то шепча в ответ. Прислонившись к подоконнику, я прикрыла глаза, закусив губу. Джаспер здесь. Он действительно здесь и, кажется, помнит все, что происходило в «прошлом». Но это ведь была кома. Кома, в которой были мы с Элис. Откуда он мог знать, что происходило в этом волшебном мире, если не был там сам? А если он все знал, то как оказался там? И самое главное – где же Эдвард?
От мыслей меня отвлек голос Джаспера:
- А ты совсем не изменилась, Беллз.
Удивленно посмотрев на него, я едва заметно улыбнулась. Было слишком легко поверить в то, что он здесь, рядом с нами.
- Привет, Джас, - тихо проговорила я, видя, как он раскидывает руки в разные стороны, и кидаясь в его объятия.
- Привет, сестренка, - слегка рассмеялся он, обнимая меня.
Я вдохнула такой знакомый мне запах, и улыбнулась. Он и вправду настоящий. Джаспер. Ласковый, заботливый брат. Брат, который всегда помогал мне в любой ситуации. Когда мне было плохо, когда я несколько недель не разговаривала с Эдвардом на четвертом курсе и когда я смотрела на то, как мой любимый вампир уходит на очередной этап Турнира Трех Волшебников.
- Ты и в самом деле тут, - выдохнула я, отстраняясь.
- Да, - кивнул он.
- И ты человек, - продолжила я.
- Как видишь, - снова кивнул он.
- Если ты здесь, то где… остальные?
Мой вопрос повис в воздухе. Элис тихо прижалась в груди Джаспера, а он опустил глаза в пол, избегая моего взгляда. Мне не нужно было ничего объяснять. Проглотив ком, стоявший в горле, я через силу заставила себя улыбнуться.
- Да, я… Я понимаю.
Развернувшись, я отправилась назад по коридору, мои плечи были опущены, по щекам бегут слезы. Я и не заметила, как вернулась в кабинет. Не заметила, как взгляды однокурсников устремились на меня. Не заметила, как в кабинет вернулась Элис и как она села рядом. Джаспер пришел через минуту, вновь занимая свое место за кафедрой. Его слова доходили до меня словно сквозь толщу воды, а перед глазами стоял тот момент, когда он опустил глаза вниз, боясь отвечать на мой вопрос. Слова здесь были бессильны. Только сейчас я поняла, что все эти дни подсознательно на что-то надеялась. Не признаваясь в этом Элис, не признаваясь самой себе, я надеялась на что-то хорошее. И именно сейчас, в момент тишины, нарушаемой лишь негромким голосом Джаспера, я поняла – надежда, которая теплилась во мне, только что умерла.

Вытирая слезы, застилающие глаза, непослушными пальцами, я почти бежала в нашу с Элис комнату в общежитии. Трясущимися руками и вставила ключ в замок и, войдя в комнату, просто сползла по двери вниз, закрыв глаза и разрыдавшись в голос. Все было кончено. Никакой надежды, никаких шансов на счастье. Никакой возможности снова быть рядом с любимым. Моя крошечная надежда была единственным, что держало меня на плаву, что давало мне силы проснуться утром и не рассыпаться на части, каждый раз вспоминая о Нем. Я не знала, что мне делать. Элис сейчас была с ним, с Джаспером, я же
тут, одна, в пустом общежитии, задыхающаяся от слез. Моя подруга, моя сестренка была сейчас счастлива, я не завидовала ей, нет. Я просто хотела кусочек счастья и для себя тоже. Я мечтала еще хотя бы раз увидеть Эдварда. То, как опустил голову Джаспер, означало только одно. В этом, настоящем мире, Эдварда Энтони Каллена, просто не существует.