Глава 14.

POV Белла.

Несколько лет назад.
Я едва не потеряла Элис на втором году обучения в школе. Это было похоже, на гром среди ясного неба – мы никогда с ней не ругались и не ссорились, если не считать мелких споров, которые всегда заканчивались нашим смехом. Но сейчас все было по-другому – Эли избегала меня всеми силами. Я старалась не замечать этого, когда тридцать первого августа мы сидели в Хогвартс-экспрессе, а подруга старательно игнорировала мои вопросы. Она просто молчала, все время, смотря в окно поезда. Я видела лицо Джаспера – он был в растерянности, не понимая, что произошло и почему она ведет себя так.
Дальше все становилось только хуже. Элис избегала меня, Джаспера и Эдварда везде, где только могла. В гостиной Гриффиндора она садилась отдельно от нас и как можно дальше, в классах сидела на последних партах, в Большой зал приходила позже всех и садилась на другом конце стола, а в комнату девочек возвращалась уже тогда, когда все засыпали. Сколько бы раз я не пыталась поговорить с ней, сколько бы раз это не пытались делать Эдвард или Джаспер – она всегда увиливала от ответов и убегала. Я не могла понять, что происходит, Джас еле читал ее эмоции, хотя раньше это никогда не составляло для него труда. Ее чувства были размытыми, непостоянными и непонятными. Она могла чувствовать вину, замешательство, удивление, злость и ненависть одновременно. Джаспер с ума сходил от того, что не может помочь ей. Еще на первом курсе он дал Элис обещание, что не станет манипулировать ее эмоциями, и сейчас, чувствуя, что бессилен, едва ли не лез на стену.
Эдвард старался прочесть ее мысли, но ему очень редко это удавалось – большей частью он видел белое пятно. А когда у него получалось применить к ней свой дар, все, что он мог прочесть – это обрывки слов и картинку маленькой коричневой книжки в ее руках. Я старалась быть как можно ближе к подруге, желая помочь ей, выслушать, если нужно, сделать все, что было в моих силах и даже больше. Но все мои усилия шли прахом – Элис просто не желала воспринимать меня или кого-то другого, она могла уйти, убежать, запереться в кабинке туалета. Сделать все, лишь бы убежать от меня и моих вопросов. Джаспер все реже выходил на охоту, мне и Эдварду приходилось едва ли не умолять его о ночной вылазке. У профессора Каллена никак не получалось сделать сыворотку животной крови – такой, какую вампирский организм мог бы принимать как настоящую кровь. Часто Эдвард просто силой забирал Джаса с собой, а потом, ловя для него животных, требовал, чтобы брат пил кровь. Я ловила себя на мысли, что впервые за много лет нашей с Элис дружбы злюсь на нее. Неужели она не видит, до какого отчаяния доводит Джаспера своими действиями? Неужели не видит, как мучаюсь я, и сходит с ума Эдвард? Неужели не замечает, что мы хотим помочь ей? Почему она избегает нас?
День проходил за днем, неделя за неделей, месяц сменял месяц. Я уже оставила свои попытки достучаться до Элис, каждый раз стирая слезы с лица от того, что с каждым днем она становилась все дальше от меня. Я молчала, плача ночами, а потом с красными от слез глазами сидя на уроках. Так хотелось подойти к ней и встряхнуть хорошенько, чтобы увидеть ее ясный, осознанный взгляд вместо стеклянного, устремленного куда-то мимо меня. Я могла бы подумать, что она видит будущее, но этот взгляд был у нее постоянно, она не могла постоянно видеть что-то. Я каждый день ловила на себе недоуменные взгляды одноклассников, которые не понимали, что случилось – ведь мы с Элис весь первый год обучения были, не разлей вода. Мы вместе смеялись, вместе плакали, делали уроки, доводили до белого каления учителей, летали на метлах. Мы везде были вместе, а сейчас – будто стали друг другу чужими. Родители Элис постоянно слали ей письма, но насколько я могла судить, она не отвечала им. Они писали и мне, каждый раз спрашивая, что случилось и почему их дочь молчит. Я понимала, что должна была написать им все, как есть, но в состоянии Элис не обошлось без магии – это было ясно как белый день, а значит, что родители ей помочь не могли. Казалось, я использовала уже все уловки, стараясь выгородить подругу. Начиная от того, что она, видимо, забыла о письмах, заканчивая тем, что у нас якобы нет времени, ведь мы с головой погрузились в учебу. Это было ложью. У нас было время, и Элис могла не торопясь писать по дюжине писем ежедневно, однако она этого не делала.
К тому времени, а именно к началу декабря, в Хогвартсе начали происходить странные вещи. За несколько дней жертвами неизвестного стали Колин Криви, мальчик-первокурсник, одно из школьных привидений и кошка смотрителя Филча. Он не были убиты, нет. Все они были будто заморожены – они застыли в одном положении, не слышали никого и ничего. Это было похоже на кому, и никто не знал, что с этим делать. Профессор Стебль взялась за их лечение с помощью мандрагоры, но нужно было ждать, пока это растение вырастет настолько, чтобы приговорить их нее лекарство. Эдвард каждый день говорил с отцом, но даже профессор Каллен не мог ничего сделать. Каждый раз на месте преступления появлялась кровавая надпись, значение которой было непонятна для многих студентов. Учителя знали, что означают надпись о какой-то тайной комнате, но не говорили ничего, что могло бы дать объяснение ученикам. Эдвард старался прочесть как можно больше информации в мыслях учителей, но большинство из них просто закрывали свое сознание. Однако иногда ему везло, когда кто-то из учителей терял бдительность и расслаблялся. Выудив все, что мог, из их мыслей, Эдвард мчался ко мне и Джасперу, чтобы рассказать обо всем. Это было похоже на головоломку, но никто из нас не знал, как ее решить.
Все были напряжены, ученики старались не ходить поодиночке, сбиваясь в стайки, осторожно ходя по коридорам школы. Многие родители уже били тревогу, забирая детей домой. Я не знала, поможет ли это защитить студентов, но не лезла не в свое дело. Между тем Эдвард уже почти постоянно говорил о том, что слышит посторонние звуки. Джаспер говорил то же самое. Бывали моменты, когда кто-то из них прижимался ухом к стене и шел вдоль нее, пока они не теряли этот звук. Они не могли понять, что это такое, я же не слышала его вовсе. Но однажды случилось нечто из ряда вон выходящее.
- Снова! – Эдвард прижался ухом к стене в коридоре, когда мы вышли из гостиной Гриффиндора вечером, чтобы отнести в библиотеку книги. Эдвард категорически отказывался отпускать меня куда-то одну, а Джас пошел просто так, чтобы не сидеть в гостиной одному. Он кинулся к стене так же, как его брат.
- Он что-то шепчет, - проговорил он, как раз перед тем, как Эдвард начал шипеть.
Я не сразу поняла, что он просто повторяет шипение того, кто был за стеной. Это было похоже на змею, а шипение почему-то казалось мне словами. Что-то щелкнуло в голове, когда я поняла смысл этого шипения.
- Будет еще одно нападение, - прошептала я, ринувшись в гостиную, забыв о том, что собиралась в библиотеку. - Нужно проверить, все ли ученики на месте.
Ребята стали проверять комнаты мальчиков, ведь многие уже укладывались в кровати, чтобы почитать или просто поболтать с друзьями. Так или иначе, в гостиной не было никого, кроме Невилла, но и он тоже ушел в комнату. Комнаты девочек тоже были полны – кто-то переодевался ко сну, кто-то уже был под одеялом. Зайдя в нашу спальню, я нашла там Гермиону, Джессику и Анжелу. Джесс при виде меня, как обычно фыркнула, но сейчас у меня не было не малейшего желания спорить с ней. Меня волновало другое.
- Кто-нибудь видел Элис?
Гермиона покачала головой.
- Ее здесь не было с самого утра.
Чувствуя, как холодеют руки, я бросилась в гостиную, где меня ждали Джаспер и Эдвард.
- Элис нет! – крикнула я, борясь с подступающими слезами.
Где она может быть? Ведь уже поздно!
- Белла, успокойся. - Эдвард усадил меня на диван, с которого я тут же вскочила.
- Я не могу быть спокойна. А если с ней что-нибудь случиться? Что будет тогда?
- Тише, - проговорил Джаспер. - Кто-то идет.
Мы все повернули голову к входу в гостиную, когда в помещение влетела Элис. Она была не такой, как в последнее время, она была такой, как раньше. Ее глаза вновь стали зелеными, чистыми, без какой-либо пленки, которая была все это время.
- Белла! – ее голос дрожал, она сама была на грани истерики. Я замерла на мгновение, ведь я так давно не слышала, как она зовет меня по имени.
- Что случилось, Элис? – я подошла поближе к ней, когда она бросилась ко мне и крепко обняла.
- Я не могу, не могу этого сделать. Не могу убить его, не могу, понимаешь?
- Элис, о чем ты? Кого тебе понадобилось убивать? – в замешательстве проговорила я.
- Джаспера, - она уткнулась лицом мне в шею, и я почувствовала ее слезы на своей коже.
Я смотрела на ребят, которые были удивлены всей этой ситуацией не меньше меня.
- Зачем тебе это? – я оторвала ее от себя. - Кто приказал тебе сделать это? Отвечай, Элис.
Она затравленно смотрела на меня, в то время, как по ее щекам катились слезы.
- Я не знаю его имени, не знаю, правда. Я не знаю, как этот дневник попал ко мне. Я нашла его среди своих книг после возвращения из Косой Аллеи.
Как раз тогда, когда она стала отдаляться от меня, подумала я, слушая ее рассказ дальше.
- Я читала его, но на одной из страниц записи прерываются. Я решила сделать это дневник своим, я стала сама делать в нем записи, но потом… Я чувствовала, что что-то не так, я словно была в трансе, но никак не могла вернуться в реальность. Это так ужасно. Я во всем виновата!
- Элис, ты ни в чем не виновата, - проговорил Джаспер, подходя поближе к нам.
- Это все я! Я совершила эти нападения! На кошку, на Колина, на Почти Безголового Ника! Это все я, понимаете? Он приказал мне сделать это, и все те надписи… Это все я. - Она рыдала, обхватив себя руками, пока Джас не обнял ее, крепко прижав к себе.
Я оглянулась на Эдварда, ища у него поддержки.
- Где этот дневник, Элис? – спросил он, обращаясь к подруге.
- В сумке, - просипела она, и я метнулась к дивану, куда она бросила ее, как только вошла в гостиную.
У меня задрожали руки, когда я достала из сумки Элис маленькую черную книжку в мягком переплете. В голову ворвались воспоминания, вроде мои, а с другой стороны, что-то, похожее на кинофильм.
- Белла? – Эдвард забрал дневник из моих рук и посадил на диван. - Что с тобой?
Я трясла головой, но картинки не уходили. Я видела этот дневник в своем сознании, видела огромную змею, молодого парня с темными волосами и чью-то руку, которая насквозь протыкала этот дневник змеиным клыком. Я схватилась за горло, пытаясь вдохнуть, но у меня ничего не получалось.
- Белла, дыши глубже, - Эдвард сидел на корточках передо мной, показывая, как нужно дышать. Стараясь повторять за ним, я, наконец, успокоила быстрое биение сердца.
- Его нужно уничтожить, - я показала на дневник. – Прямо сейчас.
- Ты что-то видела? – спросила Элис.
- Чья-то рука протыкала этот дневник клыком огромной змеи.
- Почему именно клыком? – удивился Джаспер, поворачиваясь к брату.
- Потому что в зубах змеи содержится яд, - ответил ему Эдвард.
У нас не было змеи, не было ее яда, а я чувствовала, что простые средства, вроде ножа, не уничтожат дневник.
- Яд вампира подойдет? – вдруг спросил Джаспер, забирая книжку из рук брата и ложа ее на стол, за которым мы обычно делали уроки. Он быстро прокусил кожу на своей ладони и, сжав кулак, занес его над дневником. С его ладони на обложку книжки падали желтоватые, чуть мутные капли яда. Я ахнула, когда увидела, что происходит с дневником. Места, куда падал яд, дымились, в книжке оставались сквозные дыры. Резкий свет вспыхнул вокруг дневника, и сразу же угас.
Я улыбнулась, но в следующую секунду согнулась пополам, закрывая руками уши. Отовсюду слышался шум, больше похожий на крик умирающего животного. Послышался грохот, словно упало что-то огромное, еще несколько секунд – и крик стих. Из комнат выбежали напуганные ученики, каждый спрашивал у остальных, что случилось.
- Четвертый этаж, - прошептала Элис, и мы вчетвером бросились к выходу из гостиной. Джаспер прихватил с собой дневник, чтобы не оставлять его рядом с учениками. Эдвард схватил меня, забросив на спину и помчался на четвертый этаж на огромной скорости. Джас и Элис были чуть позади нас. В коридорах еще никого не было, хотя со всех сторон уже слышались крики и топот студентов, которые направлялись в нашу сторону. Вбежав в коридор четвертого этажа, и Эдвард, и Джас замерли на месте. Я еле сдержалась от крика. Что-то лежало на полу, что-то огромное, длинное, покрытое чешуей.
- Змея, - ошеломленно прошептала я, пытаясь представить ее себе живой, отчего по моей коже пробежала дрожь. Если у нее сейчас такие огромные размеры, что же было тогда, когда она была живой?
Эдвард опустил меня на пол, чтобы подойти к змее поближе. Он медленно провел рукой по ее коже, прислушиваясь к звуку, который раздавался от соприкосновения его кожи со змеиной шкурой.
- Это ее мы слышали за стенами школы.
- Василиск, - услышала я где-то рядом с собой. Это была Гермиона. Я даже не заметила, когда она подошла.
- Что за василиск? – это слово почему-то было знакомо мне, но память все еще не давала мне разгадку.
- Огромная змея, чей взгляд обращает все живое в камень.
- Так значит, все пострадавшие видели его?
- Они не встречали его взгляд напрямую, - сдавленно произнесла Элис. - Кошка Филча увидела его в отражении воды, Колин Криви – сквозь Почти Безголового Ника. Именно поэтому они все еще живы, хоть и находятся едва ли не в коме.
Я приобняла подругу за плечи, отлично понимая, как сильно Элич сейчас нуждается в моей поддержке. В коридор вбежали учителя во главе с профессором Дамблдором. Последний отреагировал мгновенно:
- Старосты, немедленно отведите студентов в гостиные.
Ученики нехотя разбредались по комнатам под руководством старост. Перси окликнул нас, чтобы мы шли вместе со всеми, но я внимательно смотрела на Эдварда, который в данный момент, кажется, читал мысли директора. Через некоторое время он кивнул и, подходя к нам с Элис, повел нас в гостиную Гриффиндора. В самой гостиной было шумно, как никогда. Каждый хотел знать ответ на вопрос «что случилось?». Каждый, кто был в комнате, задавал этот вопрос рядом стоящему человеку, и вокруг стоял просто невообразимый шум. Отойдя в сторонку, я повернулась к Эдварду.
- Что сообщил тебе директор?
- Я расскажу об этом позже, когда все лягут спать. Нам не нужны лишние уши.
Когда старосте удалось хоть как-то успокоить студентов, он отправил их спать, а у нас появилось время поговорить. В ту ночь Эдвард сообщил нам, что уничтожив дневник, мы уничтожили часть души Волдеморта. Я ломала голову над тем, что это могло значить, сколько еще существует подобных частей и что случится, если мы найдем и уничтожим их все? Я знала, что ребята думают о том же, о чем и я, но отправляться куда-то в то время было бессмысленно. Нам с Элис на вид было всего по двенадцать, а отпускать Эдварда и Джаспера куда-то одних мы не хотели. Это было бы глупо – начинать поиски, не имея никакой информации.
День за днем я копалась в своей памяти, стараясь выудить оттуда хоть что-нибудь. Я чувствовала, что знаю что-то, о чем никак не могу вспомнить. Все это – то, что меня окружало, было мне знакомо, я откуда-то знала какие-то мелочи, узнавала людей, которых, по сути, видела впервые в жизни, каким-то образом узнала настоящее имя Волдеморта. Я знала все это, но не могла понять, откуда. Раз за разом я прочесывала все участки своей памяти, вспоминала детали своего детства, то, как нашла Элис в Лондоне, что и как было потом. Иногда воспоминания причиняли боль и страдания, когда я думала о родителях, но я знала, что должна попытаться вспомнить хоть что-нибудь.
Оставшиеся месяцы второго курса прошли спокойно и, хотя многие студенты все еще пытались докопаться до правды, ее знали всего несколько человек, и все мы молчали. Это было бы опасно – разглашать информацию, ведь она могла бы попасть в прессу. А уж «Ежедневный пророк» с этой ужасно вредной журналисткой Ритой Скиттер мог бы раздуть из малейшей крупинки информации огромного слона, началась бы паника.
Так или иначе, мы вчетвером старались держать язык за зубами, говоря об этой ситуации только тогда, когда находились в Выручай-комнате. Она по-прежнему была нашим убежищем и тренировочным залом, в ней мы подолгу разговаривали, не боясь, что нас могут услышать, ведь просили это у комнаты. Теперь здесь всегда стоял диван и пара удобных кресел, небольшой столик, на котором всегда было все самое необходимое. Мы все еще продолжали заниматься здесь, оттачивая свое мастерство в заклинаниях. Мы были лучшими в своем классе, но никто не догадывался, откуда мы набираемся опыта.
День проходил за днем, неделя летела за неделей, месяц за месяцем. Летние каникулы приближались с каждой минутой. Настроение учеников было приподнятым, многие безумно хотели домой, поскорее увидеть родителей. Мы вчетвером выходили на улицу только под вечер, потому что днем солнце неимоверно палило, а Эдварду и Джасперу нельзя было показываться при солнечном свете – неизбежно начались бы вопросы.
Многие ученики с самого начала были удивлены, что такие взрослые люди, как Каллены, поступили на первый курс, но со временем к ним привыкли, они стали своими среди гриффиндорцев, хоть и держались несколько в стороне, все свое время, проводя с нами. Эммет и Роуз старались держаться где-нибудь поблизости, перекидываясь с нами словами в коридорах школы, на объединенных уроках или на школьном дворе. Эммет по-прежнему заражал своим смехом и шаловливыми шутками, от которых шарахались некоторые ученики, но от которых мы хохотали до коликов в животе. Роуз, общаясь с нами, смягчалась раз за разом, она постоянно о чем-то болтала, смеялась вместе со всеми, хотя для всех остальных все еще была снежной королевой. Она постоянно делала какие-то мелочи, обожая доводить до истерики Драко Малфоя и его дружков. Эммет не отставал от нее. Все было как-то закономерно – Драко пытался достать нас с Элис, а Эммет и Розали доставали его. И, хотя Малфой никогда не лез за словом в карман, либо мне, либо Элис всегда удавалось поставить его в тупик. Не нужно забывать, что нам совсем не по одиннадцать!

И снова всем привет! Вот и я с новой главкой, и хоч усразу извиниться за то, что она такая маленькая - на тот период, когда я писала ее, у меня, видимо, был кризис личности)) Прошу прощения за немного сумбурную главку, обещаю исправиться к описанию четвертого курса, которое появится на сайте совсем скоро))