Имя: Эсми Энн Плэтт - Каллен.

Дата рождения: 17 июня 1895 года.

Отец: Роджер Плэтт.

Мать: Энн Джонсон - Плэтт.

Дата смерти: 25 июля 1921 года.

Чистота крови: Маглорождённая.

Солнце скрылось за тучами, и начал накрапывать мелкий дождик, которому было суждено через несколько минут перерасти в мощный ливень. Крупные капли хлестали стекло кухни небольшого двухэтажного домика, где собралась маленькая семья за ужином. Было около шести часов вечера, на улице было ещё совсем светло, но погода мешала Эсми выйти на улицу после того, как она покушает. Она лениво ковыряла вилкой в тарелке, то и дело посматривая на родителей, которые о чём-то увлечённо беседовали и не обращали внимания на девочку.

Всех их отвлёк настойчивый стук в окно, звук которого гулко прокатился по кухне. Приподняв брови, Роджер Плэтт повернулся в его сторону и с удивлением увидел сквозь запотевшее стекло ужасно недовольную и мокрую серую сову, которая, нахохолившись, с укором смотрела на него. Его жена, Энн, тихонько встала из-за стола, подошла к окну и осторожно открыла створку, позволяя нежданной гостье влететь в помещение, что она, не теряя времени, сделала. Протянув лапку, к которой был подвязан конверт цвета слоновой кости, как ни странно, ни сколько не промокший, она как-то больно уж по-человечески сверкнула глазами. Оторопевшая миссис Плэтт отвязала письмо от лапки, а сова тут же улетела в так и не закрытое окно.

Закрыв створку, женщина подошла к столу, дрожащими руками отдала конверт мужу и уселась, с интересом поглядывая на него. Эсми уже вся извертелась – ей не терпелось узнать, что же там. От природы она была девочка нетерпеливая, что нередко сказывалось на её поведении. Однажды она просто ушла в лес, никому ничего не сказав, «в поход», как говорила она потом. Родители искали её, а к вечеру она вернулась сама – искусанная насекомыми, чумазая, но весьма довольная собой.

- Наверное, это шутка, - прошептал отец, в очередной раз читая пергамент, исписанный чьим-то красивым округлым подчерком – единственным, что могла разглядеть его дочь. Он сощурил глаза, поджал губы и расправил плечи. Было сразу заметно, что ничего хорошего не предвещало этим шутникам, которые посмели прислать им письмо, да ещё и таким способом…

- Что там? – не выдержала Эсми, пытаясь прочесть текст письма из-под руки Роджера, но ничего особо не получалось. Мистер Плэтт передал лист Энн, нервно поглядывая на дочь и стреляя глазами в окно, за которым по-прежнему шёл мощный дождь. Прочитав письмо, женщина сначала фыркнула, потом прыснула, отложила письмо и весело сказала:

- Милая, поздравляю, тебя пригласили в школу чародейства и волшебства «Хогвартс»!

Зелёные глаза Эсми загорелись, а чёртики в них так и плясали, кружились, делали странные па и снова кружились. От её взгляда становилось понятно, что она уже поверила в сказанное матерью и состроила великий план. Метнув умоляющий взгляд на отца, как будто зная, что он уж точно в это не поверит, девочка состроила самое невинное лицо, на которое она способна, а из неё актриса бы получилась очень хорошая…

- Это не смешно, Энн! А вдруг… - забурчал он, но жена его перебила:

- Ох, брось, Роджер! Ты сам знаешь, что всё, что есть в этом письме – правда. Ты помнишь мои выбросы магии в детстве? А какими они стали к двадцати годам, особенно на нашу с тобой свадьбу… Ты хочешь, чтоб твоя дочь тоже мучилась?.. – Эсми переводила недоумённые взгляды от одного родителя к другому, совершенно не понимая, о чём они толкуют. Какие ещё выбросы магии? Пока родители отвлеклись, она быстро схватила письмо и принялась его читать про себя, изумляясь красивому подчерку человека, который это писал:

«Школа Чародейства
И волшебства «Хогвартс».

Директор: Армандо Диппет.

Уважаемая Эсми Плэтт,
С радостью извещаю вас, что Вы приняты в школу чародейства и волшебства «Хогвартс». Прилагаем также список учебников и прочих
необходимых принадлежностей.
Начало учебного года - 1 сентября. Ожидаем Вашей ответной совы не
позднее 31 июля.

С уважением,

Кэрол Тетчер,
Заведующая учебной частью».

Закончив читать, она огромными глазами посмотрела на родителей, которые всё так же спорили. То есть, она может поехать в Хогвартс, про который ей рассказывал Джонатан? А она думала, что это была шутка… Джонатан – это её друг, который живёт в Англии, но сюда он приезжает каждое лето к своей тёте. Однажды он увидел, как девочка без особых усилий поднялась на дерево втайне от родителей – девочкам неприлично это делать, это и так понятно. Конечно, это можно было бы списать на хорошее умение лазать, если бы не было заметно, как сам воздух подталкивает её вверх. Мальчик-то понял всё сразу и начал навязывать Эсми, что она – волшебница, и ей обязательно придёт письмо из одной из школ волшебства, больше всего он говорил именно про Хогвартс, потому что сам должен был туда пойти. Девочка всегда слушала эти бредни, как она думала, вполуха, а сейчас жалела об этом.

- Хорошо, - неожиданно сдался Роджер, - но с одним условием: никакой магии в моём присутствии, мне того раза вполне хватило…

- Спасибо, папочка! – взвизгнула девочка и обняла его, а он засмеялся.

Энн Морган Плэтт, в девичестве Лэндер, была маглорождённая, которая так и не попала в школу волшебства. Тогда она жила в Англии, как и её будущий муж. В детстве с ней постоянно случалось что-то странное – кружка поднимется воздух, что-нибудь вспыхнет само по себе или что-то в этом роде. С каждым годом такие случаи всё увеличивались, а никто не мог дать им объяснения, пока не пришло странное письмо… Там было написано, что директор некой школы «Хогвартс» сердечно извиняется, ведь когда была перепись первокурсников, её имя по каким-то причинам пропустили и поэтому она не получила своё письмо. Он предложил начать занятия, чтоб её магия не затерялась, но Энн, поняв, что лучше не доверять этому странному человеку, отправила с совой, которая покорно, но несколько недовольно ждала, просто клочок бумаги с ответом: «Нет, спасибо». Вскоре она пожалела об это, но сделать ничего нельзя было.

Её свадьба с Роджером прошла уже в Америке, куда они переехали сразу после помолвки. Она проходила, так скажем, не очень… В тот день магия Энн особенно разбушевалась и вышла из строя. Посреди торжества, когда она должна была сказать «да», разволновавшись, она случайно исполосовала взглядом одежду своего будущего мужа, сквозь которую потекла кровь, и пришлось остановить торжество, а Роджера доставить в больницу. Обвенчались они позже при более скромной обстановке, на этот раз без происшествий. Первый день свадьбы мистер Плэтт запомнил навсегда…

***

- Пуффендуй! – прокричала шляпа, а Эсми несколько опасливо положила её на табурет и направилась к столу, за которым ей усердно хлопали. Улыбнувшись, она села за него, уже прислушиваясь к разговору других. Кто-то говорил о какой-то игре под странным названием «квиддич», кто-то об уроках, про которые они и в жизни не слышала, лишь на учебниках, которые они покупали с мамой в Косом переулке совсем недавно. Здесь ей вообще казалось многое странным, но она была уверена, что со временем привыкнет. Задумавшись, она чуть не пропустила распределение Джонатана.

- Лонгботтом, Джонатан, - сказала чуть полноватая, но с виду строгая женщина средних лет, держа в руках свиток с именами первокурсников. Мальчик вышел из толпы и твёрдым шагом направился к табурету на трёх ножках. Заместитель директора надела на него Годрикову шляпу. Около двадцать секунд она молчала, но потом её ответ всё же пронёсся по огромному залу:

- Гриффиндор!

Он вскочил с места, даже не удостоившись снять с себя шляпу, из-за чего ему пришлось вернуться на полпути к своему столу и вернуть несчастный волшебный головной убор. Как же это похоже на Джона! Он всегда был такой – несобранный, но прямой, неловкий, но храбрый. Эсми надеялась, что их дружба не кончится, что они так же будут продолжать общаться – ей это очень нравилось, да и других друзей здесь пока нет, так что он – единственная её ниточка. Пока что…

Вскоре распределение закончилось, директор сказал речь, в которую Эсми даже не вслушивалась, и на столах появилась еда, за которую принялись все – проголодаться успел каждый, в том числе и девочка. Пока она накладывала еду, думала о том, что здесь ей уж точно понравится.

***

- О боже, Эсми! – крикнул Джон и подбежал к девушке, которая с силой держалась за свою ногу, которую, кажется, сломала. Из глаз вот-вот пойдут слёзы, а руки дрожат, как будто её окатили холодной водой с ног до головы. Она посмотрела на парня глазами, которые давали понять, как её больно, но больно не в том смысле, а больно от того, что они поссорились. Лонгботтом вздохнул, подошёл к девушке, взял её на руки и пошёл в сторону её дома, оставляя позади это злосчастное дерево.

Они очень крупно поссорились перед отъездом из Хогвартса, а всё из-за того, что в одном из писем родители Эсми сообщили, что они нашли ей подходящую кандидатуру в роли мужа. Как раз недавно ей исполнилось шестнадцать, так что из этого можно было сделать собственные выводы. Девушка была против, но идти наперекор родителям не хотела – всё-таки они хотели для неё лучшего и им вполне удалось построить для неё счастливую жизнь. Только вот Джонатан, как только узнал про это, взбунтовался, а почему – Эсми давно догадалась. По его странным улыбкам, по взглядам, полным нежности, да и просто по его поведению - он был влюблён. В неё.

Девушка пыталась обратить его внимание на других, но ничего не выходило. Сама же она признавала в парне лишь друга, лучшего друга, и боялась, что это закончится, когда Джон решится признаться ей в своих чувствах, а допустить это нельзя было. Сейчас он просто нёс её на руках, как пушинку, и ничуть не смущался. Было хорошо, несмотря даже на сломанную ногу, которую он старался не шевелить.

Эсми увидела на высоком дереве котёнка, который жалобно попискивал и прямо таки смотрел не неё своими умильными глазками. Она не смогла пройти мимо, и полезла за ним. Неловко зацепившись за ветку, она не смогла удержаться, зато котёнок, которого она мысленно окрестила Рыжиком, всё же вцепился своими острыми коготками ей в плечо. Она оступилась и упала, весьма неудачно – нога сломана, колени разодраны до крови, а котёнок соскочил и с диким «мяу» унёсся прочь. Потом её увидел проходивший мимо Джон…

Когда они подошли к дому, мама сразу заметила их в окне и, всплеснув руками, помчалась им навстречу. Эсми, зажмурилась, боясь, что её начнут отчитывать прямо здесь и сейчас, а этого она очень не любила, да и никто не любит, наверное. А как искусно может это сделать её мать – этому надо учиться и учиться. Хотя Эсми надеялась, что с её будущими детьми не будет много хлопот и это умение у Энн Плэтт перенимать не нужно будет.

Она выскочила, как ошпаренная, за ней отец, и, не сказав ни слова, её посадили в машину и повезли в больницу. Джон решил не мешаться и остаться там, чему Эсми была не очень рада – оставаться наедине с родителями не хотелось, хотя они не сказали ни слова. К больнице они подъехали быстро, она даже заметить не успела. Выходить из машины не хотелось, но пришлось – папа подхватил её на руки, не решаясь отпустить на землю. Когда они подошли к столу записи, медсестра проводила девушку сочувствующим взглядом сквозь большие толстые очки и указала, куда надо следовать.

В отличие от поездки на автомобиле, путь от входа до двери кабинета была очень длинной – нога Эсми нещадно болела, и даже думать было жутко больно. Ей хотелось, чтоб это поскорее закончилось – но когда это наступит, она не знала: нога ломалась в первый раз, зато сейчас она уяснила одно – она больше никогда и ни за что не будет лазить по деревьям, какой бы котёнок умилительный не был. А Рыжик – предатель…

Они вошли в кабинет без стука, но их как будто уже ждали. Молодой блондин стоял возле кушетки и успокаивающе улыбался родителям девушки, которые здорово перепугались. Доктор Каллен, как потом выяснилось его имя, был весьма привлекательным и достаточно молодым человеком – от силы ему можно дать двадцать шесть, не больше, а уже врач. Эсми переложили на кушетку, и родители удалились в коридор, передав её в руки мастера. Доктор осторожно сел напротив и, проникновенно посмотрев в её глаза, спросил тихим красивым голосом:

- Ну, мисс, расскажите, как это произошло?

И тут Эсми Плэтт поняла, что с первого взгляда влюбилась в эти глаза цвета растопленного золота навсегда. Забыть их – не в её силах…