80. Свидетели

«И что за таинственность…», - донеслась знакомая ментальная интонация.
«Элис… С ней всегда так, не может обойтись без сюрпризов», - вторил ей другой, быстро нарастающий, и тоже знакомый ментальный голос.
Кто-то думал о нас в свернувшей на дорогу к дому машине, на опасной скорости едущей по грунтовке. Даже слышно, как шуршат шины по земле.
- Ох, чёрт! Чарли едет! - вырвалось у Беллы. - Может, гости пока побудут наверху…
- Нет, это не он, - поспешил я успокоить Беллу на этот счёт. - Элис всё-таки прислала Питера и Шарлотту. Так что готовимся ко второму раунду.
- А мы посмотрим со стороны… - хихикнула Кейт. - Себя-то я увидеть в этой ситуации не в состоянии.
- Ты хочешь повеселиться даже сейчас? - укоризненно спросила Таня.
- От того, что я стану вести себя, как какая-нибудь Электра, а ты Кассандрой начнёшь заламывать руки, нам, что ли, станет лучше? - ехидно улыбнулась Кейт, уже предвкушая удовольствие видеть чужое замешательство, и сестрицы устроились в углу под лестницей, обычном убежище Джейкоба. Елеазар с Кармен нашли другой уголок.
- Тоже решили развлечься? - победно спросила Кейт, видя их перемещение с линии прямого взгляда.
- Не без этого, - ответила Кармен. - А ещё тут сквознячок, будет выдувать наши запахи, не будет мешать вновь прибывшим при знакомстве.
Когда знакомая пара постучала в дверь, все уже были на своих местах, и я у двери. Второй диалог у входа в дом от первого отличался лишь тем, что вместо имени Карлайла прозвучало имя Элис, но дальше пошли свои вариации. Питер и Шарлотта знали, что Элис дома нет, и не будет.
- Куда они пошли?
- Элис не говорила. И Джаспер молчал, очень настойчиво. Вот мы и не спросили. Ладно, говорите, чем можем помочь семье Джаспера?
- Что за сюрприз приготовила Элис? - почти безропотно, что говорило о близком знакомстве с характером неукротимого эльфа, спросила Шарлотта.
- Это опасно.
- Понятное дело, Джаспер с другими делами и не связывался. Не топчись уже, раз мы тут.
Ладно. Бродяги бывают отчаянней осёдлых, но Питер и Шарлотта - натуралы. Пьют только кровь людей. Как среагируют на запах крови Ренэсме?
Ладно. Начали.
Разумеется, из-за стены бродяги ничего не поняли. Необычный запах горячей крови восприняли почти без позыва к немедленной охоте, потому что перед визитом в дом Карлайла всегда предусмотрительно подкармливались.
- Если Элис хотела нас запутать, ей это удалось. За стеной есть оборотень, есть вампир и есть некто, про кого я ничего определённого сказать не могу, - вынес резюме Питер. - Вроде как человек.
- Именно что - вроде как… - уточнила Шарлотта. - Так кому угрожает опасность?
- Ей… - показал я на доченьку, вынесенную из кухни после слов Шарлотты, и встал между бродягами и Беллой.
- Ух, ты, малышка, миленькая, горячая, - сглотнул Питер, потянул запах, потом ещё раз. - Но она - не совсем человек! Это у неё такой непонятный запах. И раз она вам нужна, ей нас опасаться нечего.
- У неё другой враг - Вольтури.
- Погремушку, что ли, отняла?
- Забавная версия, но дело в другом. Вы молоды, про бессмертных младенцев только слышали. Ренэсме подозревают в том, что она обращённая, бессмертный младенец. А она… Она МОЯ дочь! Плоть от плоти, кровь от крови! Моя и Беллы!
- Врёшь! - ахнул Питер.
- Папа никогда не врёт! - заступилась за меня доченька. - А в погремушки я не играю.
- Ты ещё маленькая, - отступив немного к стене, возразила Шарлотта, - можешь и не знать, что такое - обращение.
- А вот и знаю, это когда укусят. Как маму, когда она чуть не умерла. А меня никто не кусал, я родилась. Я покажу. Я умею.
- Как это - покажет? - повернулась ко мне Шарлотта.
- Это её дар. Но ей надо позволить прикоснуться к собеседнику.
- Эдвард! - рыкнул из-за спины Джейкоб паническим голосом. - «Эдвард, не позволяй! Они - натуральные кровососы! Слюной, небось, уже захлёбываются»!
- Джейкоб, не пересаливай, держи себя в руках. Так надо, ты знаешь. И потом, может, они сами не решатся, а заставлять я их не буду.
Конечно, я брал Питера на «слабо». Он очень осторожен во всём, но рядом - подруга, а в углу давятся от смеха две сестрички Денали, и Елеазар пытается удержаться от понимающей ухмылки.
- Хорошо, значит, мне решать. Показывай, малышка, - сделал два шага, вплотную став ко мне, Питер.
Над моим плечом протянулась детская ручка, легла на подставленный лоб.
И я снова вижу и слышу всё сначала. И переживаю всё заново. И слышу почти бессловесное потрясённое внимание Питера. До самого последнего мгновения показа.
- Как вам это удалось? - первое, что смог произнести Питер.
- Что? Что им удалось? - взволнованно спросила Шарлотта.
- Родить ребёнка! По-настоящему! Понимаешь, Шарлин, по-настоящему! Тебе, конечно, решать, смотреть или нет, только я бы не советовал. Родиться - это… не обращение, понятное дело, но… хорошо, что я этого не помню.
- Полностью согласна, - подала голос Таня, уже без смешков.
- Но от жизни бы не отказался? - поинтересовалась Кейт.
- Нн-у… нет, точно - нет.
Шарлотта все-таки решилась. Я хотел отступить, убрать баррикаду из себя между Ренэсме и Шарлоттой, но услышал её - «не уходи, я, лучше посмотрю, как Пит», - и остался стоять.
Чтобы пережить всё снова. За Ренэсме, за Беллу, за себя.
Шарлотта молчала дольше Питера.
- Ты… обернулась она к Белле. - Ты… у тебя был шанс остановиться, отменить?
- Не знаю. Может, и был. Наверное.
- Ты отказалась.
- Да.
- Могло кончиться и по-другому.
- Да.
- Оно того стоило?
- Ты видела.
- Эдвард, - снова повернулась она ко мне, - что вам требуется? Бойцы? У вас их теперь на два больше.
- Шарлотта, Ренэсме не обращённое дитя, а нормальный ребёнок. Исключительный, необыкновенный, но нормальный, - Шарлотта улыбнулась парадоксальности соединения таких противоположных определений. - Поэтому и позвали вас пораньше, чтобы вы могли увидеть своими глазами, как она растёт, учится, умнеет. Калленам нужны не бойцы, а свидетельствования перед Вольтури.
- Велика ли разница, Эдвард… Мы остаёмся.
- Тогда - добро пожаловать. Вот только… чёрт, как неловко чувствовать себя хозяином дома, назвавшим гостей, а достойного комфорта им не обеспечившим. Весь дом в вашем распоряжении, и пока в нём просторно, но для успеха дела нам нужно гораздо больше союзников, и если они придут, то станет тесновато. И питание…
- С этим не парься, - хлопнул по плечу Питер, - мы тут в гостях не в первый раз, порядки знаем, охотиться рядом с домом не будем.
- И на территории квилетов тоже не надо. Они наши союзники.
- По этому лохматому всё сразу понятно. Непонятно только, как вас угораздило. Хотя вы даже питаетесь чудно. Каждый сходит с ума по-своему. Ну, так мы начинаем устраиваться. Эй, ледяные девы, вы, поди, себе уже комнату подобрали? Самую лучшую?
- Вам-то какое дело, бродягам и чулан - пятизвёздочный отель. Эдвард, у вас есть чулан?- немедленно среагировала острая на язык Кейт.

Можно было вздохнуть свободно. Два знакомства с Ренэсме прошли гладко.
Теперь начинались другие сложности. Бродяги и клан Денали никогда раньше не встречались, о существовании друг друга знали через нас. Им было бы о чём поговорить, если бы не разница культурного уровня. И всё-таки общие точки у них были. Феномен Ренэсме и предстоящее противостояние с Вольтури. И как отец умудрялся находить общий язык с натуралами? Я-то всегда старался уменьшить время общения, или вовсе сбегал, когда появлялись такие гости. Это нечестно, но их вид напоминал мне о моих собственных ошибках, которые я себе прощать не хотел, а они ошибкой это не признавали. Наоборот, считали нашу жизнь чудачеством. Смешным, но хотя бы не опасным. А теперь на мою долю выпала роль Карлайла, и даже хуже - быть буфером и связующим звеном одновременно между двумя такими несходными группами. Тяжело. Был бы человеком - потом бы обливался. А ещё есть оборотни.
- Как я не поседел, когда этот красноглазый так близко от Несси оказался, - с облегчением вздыхал вечером Джейкоб, сидя у камина с Несси на руках в нашем домике.
- Джейкоб, он не злой. И Шарлотта не злая.
- Да понял я, малышка, хоть и не сразу. И запашок у них… ничего себе, покрепче, чем у Денали.
- Дальше будет ещё хуже. Все, кто придёт, будут такими же. Твоим волкам будет трудно. Да и гостям неуютно. А ведь они НАМ делают услугу, небезопасную для
них, - не упустил я случая напомнить волку, ради чего всё это затеяно.
- Они нам, а не мы им. Понял, Эдвард. Скажу ребятам и Сэму, пусть пока наши побегают с его стаей, всё равно внешний периметр важнее, а за гостями можно и издалека наблюдать. Поберегу нервы твоих гостей, но пусть уж и они мои нервы поберегут, - уже несколько угрожающим тоном продолжил Джейкоб. - Одного оборотня пусть стерпят как-нибудь. Я от Несси буду не дальше шага, уж как хотят.
Значит, надо будет просить вампиров быть более снисходительными к оборотням, хотя бы к одному из них персонально. Отец был прав - легче носиться по всему миру, чем, сидя на одном месте, принимать весь мир. Он ведь даже в НАШ домик затолкал один рыжий волчий хвост. Но если это поможет… Я прощу миру всё.

Ирландский клан прибыл самолётом, а потом пешком, не везти же свою машину через океан. Суровый, нелюдимый Лиам, богатырского сложения и спокойного, уютного даже, нрава Шивон, и миниатюрная Мэгги. Причём главой клана была именно Шивон, хотя с первого взгляда этого и не скажешь, да и со второго - тоже. Вполне нормальная, на человеческий взгляд, семья: супруги хорошо за сорок и дочка, почти взрослая девушка. Лиам не хотел её принимать в семью, Карлайл считал, что из-за нежелания делиться вниманием Шивон ещё с кем-то. Может быть… Ещё Мэгги обладала очень неудобным для общения даром: она слышала враньё. В человеческом мире бродяжку Мэгги эта способность часто спасала от немалых опасностей, но счастья не прибавляла. В людях, которые согласились подбросить её до города, она тоже почувствовала какой-то обман, подумала, что мошенники, или вовсе контрабандисты, но с ней, Мэгги, женщина была добра. Муж попробовал поворчать, но спокойному мягкому голосу всё равно подчинился. Мэгги, неожиданно для самой себя, сказала.
- Вот была бы у меня мама такая…
- Да и я против такой дочки не возражала бы, - ответила крупная рыжая, как и Мэгги, попутчица.
- А ты говорил, - непонятно о чём сказала она мужу.
- Только живём мы очень уединённо, тихо, скучно. Ты бы потом пожалела, - продолжала женщина, как будто и не прерывала разговор.
- О чём? О холоде, голоде? О дяденьках, которые говорят, что девушку на улице обидеть могут, а сами мои ляжки разглядывают, о тётеньках, что поддакивают дяденькам и прикидывают, сколько за два месяца на прислуге сэкономят? Врут и думают, что простушка не поймёт!
- Я не вру.
- Все врут, и вы тоже.
- И я тоже, - покладисто согласилась женщина, - но не про тебя. Я бы хотела иметь дочку, такую, как ты. Рыжую. И уж в обиду никому бы не дала. Да и научила бы
кое-чему.
- Вы контрабандисты?
- Нет, мы другие. Поспи пока, до города ещё далеко.
До города было очень далеко, два дня огня.
А способность угадывать враньё никуда не делась, трансформировалась в дар, оценённый потом Лиамом по достоинству.
Историю появления Мэгги в клане рассказали вечером у камина, уже после того, как трое рыжих, как огонь ирландцев постучали в дверь и заявили:
- Мы пришли посмотреть на девочку Ренэсме, нас позвал Карлайл. И мы знаем, что она не бессмертный младенец.
Зрители, ждавшие различных забавных проявлений паники при виде Ренэсме, разочарованно повздыхали и разошлись. Одна Мэгги просмотрела «картинки» моей доченьки, и то лишь из любопытства, как себя проявляет её дар.
- Тебе повезло. У тебя хорошие папа и мама, - сказала она Ренэсме.
- А тебе не повезло? - огорчённо спросила моя маленькая.
- Мне тоже повезло, очень. Но потом.
- И теперь у тебя хорошие папа и мама?
- Как для кого. А для меня - лучшие.
Больше Джейкоб не выдержал, перехватил у Беллы своё сокровище и увёл гулять.
- Как же это он про Несси сказал вот так, открыто? - уже успокоившись, после прогулки спросил он с осуждением в голосе.
- А как ты представляешь звать на помощь клан, в котором есть такой дар, как у Мэгги? Врать в присутствии Мэгги бесполезно. Карлайл, отыскав клан аж в Белфасте, рассказал Шивон нашу историю полностью, и Мэгги заявила.
- Он не лжёт.
- Но это неслыханно, невозможно! - ахнула Шивон.
- Поэтому и прошу помощи. Посмотрите своими глазами, убедитесь лично. Ваше свидетельствование должно иметь особый вес. Или девочка погибнет. По неумышленному наговору, по ошибке, - говорил Карлайл.
- Это не вся правда, - заметила Мэгги.
- Не вся, но в остальном я не уверен, чтобы заявлять твёрдо. Возможно, Вольтури, вернее, Аро охотится за талантами. Решил воспользоваться таким поводом, чтобы кое-что прибрать к рукам. Например, нашу Элис, обладающую даром предвидения - самым ценным даром. Она и сбежала из семьи, да так, чтобы и следов нельзя было обнаружить.
- Ну, за моим даром охотиться не будут, - хмыкнула Мэгги.
- Не скажи, - покачивая головой, возразил Лиам. - Чтобы узнать истину, Аро надо коснуться говорящего, а тебе для того, чтобы увидеть ложь, достаточно, чтобы говорящий открыл рот. Это может быть весьма удобно.
Ну, они проводили Карлайла и Эсме дальше, в Египет, а сами - сюда. Ни один ирландец не позволит посягать на своё безнаказанно.
- Как будто все остальные будут просто смотреть! А откуда тебе всё это знать? Карлайл звонил? - поинтересовался волк.
- Нет. Они ведь не гуляли, а шли к нам. Вот Шивон и вспомнила, как Карлайл попросил помощи.
- А мне ты не сказал.
- А у меня было время, когда они подходили к порогу?
Следом за ирландцами прибыли египтяне. Для Беллы это была экзотика, а для меня - истинное наказание. Никакими дарами Амон не обладал, но опыт жизни у него был немалым и разнообразным. Достаточно было Карлайлу появиться, и он уже насторожился, а после фразы: друг мой, мне нужна твоя помощь, - сразу спросил, чем Карлайл не угодил Вольтури, и предупредил, что ни в какую драку не полезет.
- Я и не прошу тебя сражаться, мне нужно лишь свидетельствование. У тебя же самого есть сын, которым ты дорожишь, ты можешь понять меня.
- Могу и понимаю. И ты должен понять меня. Ради твоих детей я своим сыном рисковать не намерен.
Если бы не Бенджамин, юный даровитый сын Амона, египетский поход завершился бы провалом. Амон был не только натуралом, но и традиционалистом. Слово мужа - закон, слово отца - закон. Для Кеби, жены Амона, так и было. И дома, и в гостях, она молчала, тенью следуя за мужем. Бенжамин, обещавший очень многое ещё человеком, за жизнью которого Амон следил не один год, был совсем иным. Он достаточно рано почувствовал свои силы, и свою значимость для своего создателя, тем более что тот не жалел сил на развитие дара обращённого. Чем обращённый и пользовался. Впрочем, чего и ждать от молодого человека, который понял, что, без своих странных способностей, он мог спокойно умирать на улице, и Амон спокойно прошёл бы мимо. А вампиру Бенджамину и без старшего мало что могло угрожать. Поэтому и подругу он явно выбрал сам. Тиа молчала, когда ей нечего было сказать, но если она считала, что её мысли достойны быть услышанными, она говорила, не глядя, что думает по этому поводу кто бы то ни было. А была она куда как не глупа.
Любопытство Бенджамина было задето. Он был уникумом, а где-то есть ещё один уникум, причём на него не похожий.
- Это рискованно, бросит тень на семью! - заявил Амон.
- О-о, тогда семье лучше не ехать, мы с Тиа поедем сами по себе, - ответил Бенджамин.
И Амон немедленно сдался. Это заявление «сами по себе» говорило, что клан существует не словом Амона, а желанием Бенджамина, которого Амон прятал от чужих глаз, как юную деву на выданье.
Белла с круглыми от удивления глазами наблюдала за двумя парами, которые официально называли себя семьёй, кланом, но разительно не походили друг на друга, да и между собой общались мало.
При виде Ренэсме Амон испугался в лучших традициях, переплюнув даже Денали, заявил, что они уезжают немедленно, и вообще их тут не было.
Бенжамин, спокойно подойдя к девочке и просмотрев всё, что она хотела ему показать, подтвердил, что он собирается действовать, советуясь только с самим собой. Больше всего времени Амон проводил, сидя молча в углу, с такой же молчащей Кеби за плечом. Тот, кого он называл сыном, с огромным удовольствием пополнял знания о мире из разговоров с кланом Денали и с ирландцами. Тиа сидела рядом, больше молчала, но иногда плодом её размышлений становился вопрос, над которым задумывались все, и супруг тоже. И общий разговор сворачивал в новое русло.
Елеазар долго вглядывался в Бенджамина, и на прямой вопрос - что в нём интересного, получил ответ, что интересного много. Он, Елеазар, умеющий читать чужие таланты, чувствует нечто в египтянине, но понять не может.
- Я знаю и без Елеазара, - заявила Белла, уложив Ренэсме и закрыв за Джейкобом дверь. - Он умеет притягивать человеческие симпатии. Ты видел, что вокруг него всегда улыбки и смех? Даже Джейкоб с ним парой слов перебрасывается без кислой гримасы.
- Вернее, Бенджамин парой слов перебрасывается с оборотнем?
- В общем… да. Все остальные Джейкоба вежливо игнорируют. Даже Денали.
- Что не так уж и легко им даётся. Он их игнорирует менее вежливо. Но они по моей просьбе терпят. Бенджамин действительно симпатичный человек, но это бы Елеазар прочитал.
- А чего он не может прочесть?
- О-о, Елеазар такого никогда не видел, да и не слышал о таком. Кое-что на завтра затевается для Ренэсме. Увидим. Вряд ли Амон этому будет рад, но Бенджамин собирается показать шоу, на котором продемонстрирует все свои способности, чем погубит тайную мечту Амона возвыситься, неожиданно явив всем грозное оружие - Бенджамина. Оружие, предположительно, должно быть послушно владеющей им руке. А кто может сказать, что владеет Бенджамином?
- Тиа?
- Разве что. Причём не меньше чем ты владеешь мной.
- Я тобой не владею, я тебя люблю!
- Белла…
- Да, Эдвард…
- Белла, жизнь моя, моя жизнь…
- Да…

Шоу на заднем дворе было скромным по размерам и грандиозным по впечатлениям.
Водяной смечик, перелетавший из одной чаши в другую, сами собой складывающиеся в пирамиды и рассыпающиеся ровным слоем несколько горсток гравия. Огоньки, слетающие с пальцев и поджигающие щепочки по указке девочки. Тонкий слой снега, свернувшийся в плотный круглый снежок, словно ёж, и запущенный тугим порывом ветра в деланно рассеянную Тиа, увернувшуюся с тем же рассеянным видом, словно и не заметила ничего. Интересно, где в Египте они брали снег для игры, или там было что-то другое? Даже облако над головой на минуту было пробито насквозь круглым отверстием, словно стена ядром, пропустив лучик солнца. Это стихии, от которых никакой ментальный щит не заслонит.
На луч солнца смотрел ещё один гость, бродяга одиночка Гаррет. Для соблюдения безопасности, надо бы было его встретить и провести уже привычное знакомство через стену, но доченька хотела, чтобы и я видел шоу, а я не хотел его портить. Впрочем, в таком окружении вампиров, натуралов к тому же, бояться за Ренэсме было нелепо. Но бояться за Гаррета было не менее нелепо. Драки, авантюры, испытания. Если Гаррету ничего не подкидывала судьба, он устраивал что-нибудь себе сам.
- Приветствую вас, публика. Передаю вам привет и наилучшие пожелания от Эмметта и Розали. А у вас тут весело. Так где тут испытание для меня лично?
Бродяг одиночек найти сложнее всего. Всех, кто бывал у нас, Эмметт и Розали знали в лицо. Но находили далеко не всех. Вампиры сбиваются в семьи не только из любви и чувства приязни, не только от страха одиночества, но и для безопасности. Хотя есть и абсолютные одиночки, которым не нужен никто. Гаррет не из таких, но чтобы остановить это перекати-поле нужен якорь неизвестной мощности.
- Здравствуйте, это я - испытание, - сказала Ренэсме, и мгновенно образовался коридор между моей доченькой и новым гостем.
Веселье сразу кончилось.
У Гаррета заметно дрогнуло обычно задиристое, слегка нахальное, узкое лицо. И зажмурились глаза. Он знал про бессмертных младенцев, и помнил, чем всё это кончилось. Только не видел ни одного из них живым. И видеть не хотел. Создательница Гаррета стала его учителем, другом, любовницей, но для любви
чего-то не хватило, у обоих. Они легко расстались, и тепло встречались, нечаянно пересекаясь на своих бродяжьих дорогах. Эльж так никого и не полюбила, и серьёзно задумывалась создать себе малыша, по примеру тех, у кого они уже были. Идея младенца Гаррета не вдохновила, все эти сю-сю и гули-гули, были не для него. А потом ему сказали, что к Эльж пришли Вольтури, и больше Эльж нет. Из-за желанного младенчика, которого он так и не увидел. Смерть Эльж оказалась неожиданно тяжёлой потерей. Вот теперь Гаррет остался совсем один. А тут ему предлагают посмотреть на… на такого? Действительно, испытание.
- Что… я… должен… сделать?
- Увидеть. Услышать, как бьётся её сердце. Поговорить. Убедиться, что это - не бессмертный младенец, - объяснил я.
- Ладно, я её вижу, - с усилием открыв глаза, и подняв взгляд на Ренэсме, произнёс Гаррет. - Длинные локоны, очаровательное личико. Сердце… Могучее тяжёлое сердце, как оно может помещаться…
- Джейкоб, отойди, пожалуйста, - попросила Белла, и оборотень шагнул в сторону.
- Теперь слышу маленькое. Оно так быстро бьётся… человеческие сердца так не могут…
- Попробуй запах, Гаррет.
Гаррет послушно потянул носом воздух.
- Так может пахнуть бессмертный младенец? - спросила Белла.
- Так - не может. Но и человек так пахнуть не может, я такого не встречал. Что это?
- Это я, - объяснила доченька. - Я покажу.
- Ты… чья, девочка?
- Мамина и папина, я покажу, - ещё раз повторила Ренэсме. - Если тебе не страшно.
- Страшно, девочка. Но именно поэтому я посмотрю. Что надо сделать?
- Подойти так близко, чтобы девочка могла прикоснуться к твоему лицу, - объяснила Кейт. - И не убегать сразу же.
- А что, уже бывало?
- Тот, кто осмеливался коснуться, обычно видел всё до конца. Но вдруг ты станешь первым, кто сбежит? Никто до тебя глаз не зажмуривал. Так что, в жизни всякое бывает…
- Ты издеваешься?
- Неизвестно. А вдруг пророчествую?
Гаррет вздохнул поглубже, чтобы сбросить и страх перед неведомым, и досаду из-за подначек роскошной блондинки, и пошёл по живому коридору.
- Показывай, - скомандовал Гаррет, как командир в бою.
Боёв он повидал немало, вот и отозвалось в минуту неизвестности. С каждым мгновением «сеанса» напряжение Гаррета ослабевало, сменяясь на счастливое изумление.
«Это не уродец, погубивший Эльж! Я такого так и не увижу! Это здорово… Но как странно всё»!
Просмотрев всё, прикрыл глаза, заново разглядывая в памяти для него особенно интересные моменты.
- Ты удивительная, необыкновенная. Жаль, что дети многое забывают. Я вот забыл, как красивы и удивительны все эти цветочки и букашки. Но теперь-то я не забуду. Спасибо, что напомнила.
- Пожалуйста.
- Так. Думаю, на просмотре всё не закончится? Не для этого же меня звали. Что у нас вторым номером шоу?
- Свидетельствование перед Вольтури, что Ренэсме не обращённая. Это спасёт её, - пояснил я наш план.
- Вы уверены?
- Если нас будет достаточно, чтобы клан, охраняющий закон, остановился и задумался, верно ли он исполняет закон, который обязан хранить.
- Свидетельствование перед Вольтури. Похоже, это может стать моим самым ярким приключением. Апофеозом. Ну что ж… так тому и быть.
И этот тоже счёл, что свидетельствование - опасное предприятие, и нас на одного больше.
- Давайте, что ли, знакомиться. Я - Гаррет.
- Уже поняли… - сохраняя однажды взятый тон небрежной подначки, отозвалась Кейт. - А мы - Денали, из ковена Калленов.
- А Каллены об этом знают?
- Об этом только бродяги не знают.
Теперь этой пикировке конца не будет. Гаррет в любом столкновении, даже шутливом, любил оставлять за собой последнее слово, но и Кейт в этом отношении ничем не лучше. Скучать им будет некогда. И мне тоже, чтобы шутливая пикировка не переросла в нечто неприятное.
Вместе с сумерками к порогу подошёл Рендал, ещё один бродяга одиночка. И чуть не повернул обратно, при виде такого большого собрания незнакомых вампиров.
- А Эмметт мне не говорил, что вас так много.
- Он и мне не сказал, - потащил его в дом Гаррет, - и потом, если ты не выдержишь, для тебя это не будет иметь значения, а выдержишь - тем более.
- Что выдержу?
- Умственного напряжения для начала. А уж потом - выбора.
- Эдвард, я пришёл по просьбе Каллена. Почему говорит этот человек?
- Потому что это - Гаррет, в каждой стычке первый задира. Но он сказал правду,
нам нужна помощь. И только тебе выбирать, согласен ли ты на это.
- И для этого нужно так много людей?
- Это не много, нужно гораздо больше.
- Круто… Но ради Карлайла… Что нужно делать?
Знакомство с Ренэсме он прошёл вполне благополучно.
- Слушай, - оттащил он меня в угол, - девчушка - полная радость для души, смотрел бы и смотрел. Но ведь сначала… Её ведь сначала надо было… сделать… с человеком. Всякие там экстракорпоральные медицины не для нас. Ну, да, кровь людей ты давно не пьёшь. Но ведь страсть…
- Женщины Денали тоже не выпивают своих партнёров.
- Слышал я про них, так они бабы, это другое. А ты - мужчина… Как ты…
- Я люблю её…
- И этого - любви - хватило?
- Моей - да.
Посмотрел он на меня, как на чудо, равное Ренэсме.
- Ладно. Так зачем вам так много людей?
При упоминании Вольтури бродяга скрипнул зубами.
- Что?
- Ничего, мои проблемы. Но кое-кому из них руки бы оборвал с особым удовольствием.
- Мы не хотим драки, Рэндал. Поэтому и собираем людей.
- Неужели чтобы слиться с Вольтури в братских объятиях?
- Вот это - вряд ли.
- Значит, чтобы утереть им нос.
- Именно.
- И на этом спасибо, - кисло улыбнулся Рэндал. - Я в доле.
Я не Аро, чтобы читать воспоминания, а сам Рэндал их шевелить не собирался, он тоже запрещал себе думать. Была ли это тайна, или невыносимая горечь, неизвестно.
Но это ещё один свидетель, который не отступит.
Прощание доченьки перед уходом в наш домик с каждым новым гостем становилось всё дольше. Учитывая, что и днём время Несси для Джейкоба гости беззастенчиво отнимали, настроение у него портилось день ото дня. Замечание Беллы, что ведь и к ней дочка попадает лишь эпизодически, он отмёл, как несущественное.
- Ты на неё, когда она спит, можешь смотреть, сколько захочешь, хоть всю ночь напролёт. А я не вампир. Чтобы быть в силе, я спать должен.
Только вечерние и утренние пробежки со своим сокровищем на руках скрашивали его страдания. Конечно, наговориться они не успевали, но так было надо, и Несси, прощаясь с Джейкобом на ночь, прикладывала ладошку к его щеке с одним и тем же образом: зимний пустой лес, сугробы, а посреди него - рыжий волк с ней, Несси, на спине. Даже без нас. Прелестно…
Утро нас встретило сюрпризом. У порога большого дома стоял Елеазар, перекрывая дверь.
- В чём дело? - напрягся Джейкоб.
- Сейчас, сейчас, постойте минуту, а ты, оборотень, отойди в сторону.
- Что-о? - вызверился Джейкоб.
- Сейчас объясню. Эй, там, приготовьтесь! - сказал он уже не нам, а кому-то внутри дома. - Ночью пришла вампирша одиночка, Мери. Рэндал её знает, встретил, как родную. Её тоже Эмметт с Розали прислали. Мы ей всё объяснили, рассказали, в чём причина столпотворения, она тоже согласна свидетельствовать. Но с Ренэсме ей лучше знакомиться по опробованной схеме. Ну, что, начали?- спросил он.
- Да! - ответили изнутри, и Елеазар впустил нас в дом.
У двери в кухню стояла, крепко схваченная за руки, темноволосая хрупкая на вид, Мери, с тугой повязкой на глазах. Тонкие крылья носа трепетали, улавливая незнакомый запах.
- Почувствовала? - спросил праводержащий Рэндал.
- Да, очень на человеческую кровь похожа, очень. Но разница имеется, не спутаешь. Настоящей жажды не будит. Так, приятное напоминание.
- Услышала? - продолжил допрос леводержащий Бенджамин.
- Не… не очень чётко. Непонятно.
- Джейкоб, пожалуйста… - напомнил Елеазар, оставаясь с нами у двери, и Джейкоб обречённо сделал ещё три шага в сторону.
- А теперь?
- Теперь слышу. Действительно, как птичьи крылышки. Но это бьётся сердце, и ничто другое. Маленький или большой, но у двери стоит не вампир. Теперь можно снять повязку?
- Можно, - жестом командующего, управляющего сражением, Рэндал сорвал повязку с глаз Мери.
- Какая хорошенькая, - вздохнула вампирша. - Здравствуй, Эдвард. А ты - Белла. А ты, девочка, - Ренэсме. Я - Мери, и я тоже друг Карлайла и Эсме. Мне сказали, что ты можешь что-то удивительное, малышка. Показывать. Мне сказали, что если я справлюсь, то ты покажешь и мне.
- Здравствуйте, Мери. Покажу, пожалуйста.
Мери подвели к Ренэсме, не отпуская рук вампирши из захвата.
- Она внушает меньше доверия? - встревожилась Белла.
- Нет, - ответил Елеазар, - но мы взяли на себя миссию хозяев. Это смущает.
- Напортачить боимся, - честно признался Рэндал.
«Не вампир, и не человек. И мне не хочется… Я не хочу её убивать».
- Можете отпускать, Мери не сделает Ренэсме ничего плохого, - попросил я, и стражи с облегчением вздохнули.
Мери смотрела показ запоем, не просто смотрела, а переживала вместе с Ренэсме. Потом удовлетворённо вздохнула.
- Да, удивительно. Но рассказывать по-настоящему тут никто не умеет. Так что лучше один раз увидеть, чем… - она обвела взглядом присутствующих, - …чем столько раз услышать.
Вот и ещё одна, покорённая моей доченькой. Однако, друзья Карлайла достойны того, чтобы быть ими.
Сколько уже нас? Мы, ирландцы, египтяне, бродяги. Если речь только о свидетельствовании, этого достаточно? С избытком. А если необходим некоторый моральный нажим? Маловато. А если… драка? Чудовищно мало, даже если принять во внимание волков. Девочка моя, маленькая моя… где найти лазейку, чтобы смог сбежать один маленький мышонок?
Всё-таки Элис нас избаловала. Привыкшие к тому, что она всё увидит и обо всём предупредит, даже лишний раз за телефоны не хватаемся. Карлайл позвонил, что возвращается, уже из Форкса. А из Каира, или где они с Эсме ещё успели побывать, трудно было? Машину хозяина дома встречала вся толпа гостей. Кто экспансивней, кто - спокойнее. Вместе с Карлайлом и Эсме из машины вышел ещё один, незнакомый мне вампир, весьма неодобрительно поглядевший на сборище. Буркнул, что толпа ему не по нутру, без особой нужды дёргать его не надо, и что зря он в это вляпался, теперь Вольтури и к нему прицепятся. После чего запрыгнул на чердак и чердачное окно прикрыл.
- Это Алистер, - объяснил Карлайл.- его найти - целая проблема. Он не просто одиночка, он ещё и нелюдимая одиночка. Если и вылезет из своей норы, то не чаще раза в сто лет, перекинется со мной парой слов - и всё, опять ушёл на глубину. Но раз Элис сказала… Я его привёз. Как вы тут?
- Ничего, но тесно. Много людей и все разные. Стараются как-то не мешать друг другу. Амон со своей Кеби молчат. Про египетский клан Гаррет так и говорит: на ладан дышит. Шарлотте с Питером с другими общаться не интересно. Я не знаю, как и чем скрасить им ожидание. Но не всё так плохо. Бенджамину наоборот, интересно, вырвался на волю. Или кого-нибудь пытает вопросами, или в твоей библиотеке сидит, вместе с Тиа. Гаррет и Кейт без конца задирают друг друга, очень азартно, а где азарт - там и до потери благоразумия недалеко. Может, при тебе снизят накал. Кстати, Гаррет начал интересоваться, как может ужиться с Кейт её семья, да и вообще как существуют такие большие семьи, как Денали и наша. Отказ от человеческой крови неожиданно воспринял как вызов, брошенный ему лично. Мол, они могут, а я нет?
- Учитывая то, что ты сказал про Кейт… - озорно и намекающе улыбнулся Карлайл.
- Ты думаешь? Да ни одной подобной мысли я не услышал!
- С людьми иногда такое случается - не думать до последней минуты. Что ещё?
- Или атмосфера дома виновата, или близкая опасность, но Рэндал с Мери всё чаще гуляют вдвоём.
- Ты чуть-чуть сплетничаешь. Оборотни их не смущают?
- Из квилетов здесь только Джейкоб. Натуралы действуют ему на нервы, хоть и не обращают на него никакого внимания. Несси его жалеет и утешает.
- А ты ревнуешь.
- Я ведь отец, как-никак!
- То есть самый сильный и надёжный.
- И меня, значит, жалеть не надо?!
- Эдвард…
- Ну, хорошо, пусть. Да, самое главное. Белла - щит. Не развившийся, но щит. Елеазар определил. И этот щит требует, чтобы я его учил драться.
- Значит, будешь учить. Раз я уже здесь, свободное время у тебя должно появиться. Как Розали с Эмметтом?
- Как и вы с Эсме. Забывают, что кроме Элис есть и другие средства связи, телефон, например.
- Такое замечание я мог бы выставить и встречно, сын.
- Да, но я дома, а вы - неизвестно где!
- Всё, всё, я неправ. Примерил роль главы клана?
- Да уж… Теперь я понимаю, почему Джейкоб так отбивался от доли вожака.

С возвращением Карлайла на душе и в доме стало спокойнее, а с Эсме бивуак снова начал трансформироваться в дом. В доме появилось ещё три жильца, и, тем не менее, он стал просторнее. Когда через пару дней вернулись Эмметт с Розали, решив, что дальнейшие поиски бесполезны, дом принял и их без напряжения. Елеазар не заикается ни о каком даре у Эсме. Но как назвать способность превращать каменный дом в резиновый, причём без потери уюта?
Всё устроилось, если не считать что Белла не собиралась забывать о моём обещании - научить драться. Раз со временем у меня стало полегче.
Да, я думал вполне серьёзно, что даже если нам не устоять, Белла не должна быть беспомощной жертвой. И думал, что смогу учить Беллу… Убивать.
А оказалось - не могу.
Просто словами рассказывать, какой приём идет за каким - это даже не полдела. Чтобы усвоить теорию, нужна практика. Первым же приёмом я скрутил новорождённую могучую Беллу в беспомощный узел, тут даже не голова работала, а рефлексы. Пусть я её не слышал, но ведь видел, и доведённое до автоматизма мастерство сделало своё дело. Я её «убил». Я… её… Она могла вырваться, и вырвалась бы, с её-то силой! И я бы снова её скрутил, никуда бы не делась… И снова бы … «убил»?
Руки тряпками повисли вдоль тела, да и само тело обессилело, нет сил ни на что, в эту минуту и обыкновенный человек мог бы со мной справиться.
В груди проснулся монстр и рвал не глотку - сердце: это Белла! Не воображаемый противник - Белла! Смысл жизни и средоточие счастья - МОЯ Белла…
А я только что швырнул её на землю, провёл приём убийства… Беллы.
Мне не стыдно, мне ужасно. Монстр воет от ужаса и рвёт в клочки то, что можно назвать моей душой. Я увидел. Как легко убить… мне… МОЮ Беллу. И не могу больше этого видеть. Не могу… НЕ МОГУ!!!

Белла, прости, я пообещал невыполнимое.

Не выучить защищаться, если не показывать, как убивают. Только так: глаза в глаза, тело к телу, безжалостность на безжалостность. Рефлексы тела иначе не вырабатываются. Безжалостность тренера может быть выверенной, холодной, расчётливой, дозированной, наконец, но она должна быть. Моя, к Белле…

Не смотри так на меня, жизнь моя, этого я не могу…

- Прости, Белла.
Белла поднялась с земли, встала передо мной.
- Всё хорошо! Давай ещё раз.
- Не могу.
- Как это? Мы же только начали!
Зато как энергично, Белла с первого захвата… на земле… Резкий выдох, в легких пусто, и сразу спазм, не вдохнуть. Как заставить себя дышать?
- Ну, Эдвард! Да, у меня плохо получается, но без твоей помощи я и не научусь.

Подожди, мне сначала самому надо заново научиться дышать.

Белла приняла моё молчание за отказ - правильно приняла, но сдаваться без борьбы? Когда это было? Она ведь всегда меня побеждала, ну, или почти всегда. И сейчас прыгнула, совсем как Элис на Джаспера на той тренировке, когда зрителями были оборотни. Джаспер устоял на ногах. А я - нет. У меня нет сил вести бой, и вообще я занят. Я успокаиваю монстра.

Всё, всё, зверюга. Я всё понял. Никогда больше. Мы просто не выживем. Так? Так…

Белла прижалась губами к моей шее, как Элис к шее Джаспера. Это не должно было быть поцелуем, а всего лишь имитацией завершающего укуса. У Элис в паре с Джаспером это не получалось. У Беллы тем более. Зато от прикосновения губ я снова начал дышать, но и только.
- Тогда я победила!

Вы победили меня оба. Ты и монстр, тихонько постанывающий в груди. Двое на одного. Ты считаешь, это честно?

- Эдвард! В чём дело? Ты будешь меня учить?
От одной воображаемой картинки, как я сейчас встану, приму боевую стойку и брошусь на Беллу, сердце снова резануло болью, все когти зверюга запустил! И опять резким выдохом опустошены лёгкие, и спазм сдавил горло. Надо всё начинать сначала. Снять спазм, набрать воздух, успокоить зверюгу. Никогда больше. Даже в воображении. Пожалуй, уже могу говорить.
- Я… просто не могу. Эмметт и Роуз справятся не хуже. Таня с Елеазаром наверняка даже лучше. Попроси кого-нибудь из них.
- Так нечестно! Ты помогал Джасперу - с ним же ты боролся? И с остальными! Почему со мной нет? Что я не так сделала?
Ну вот, снова… Что она сделала… Это я сделал. То есть не сделал. Не подумал, чего мне будет стоить отодвинуть себя от неё на расстояние атаки, даже тренировочной. Даже понарошку. Я не могу быть на противоположной стороне. Ни в чём. Никогда.
Вдох. Выдох. Сбросить эмоции. Остыть. Я - холодильник, у холодильника спазма гортани не бывает. Какая ерунда - это самовнушение…
- Я не могу встать против тебя. Не могу видеть в тебе противника, жертву. Это невыносимо больно, физически больно, Белла. А в обучении бою без этого нельзя.
Я с тобой. Одной пробы более чем достаточно, чтобы напомнить мне об этом. Я с тобой. Буквально… фигурально… как угодно. Только с тобой. Так получилось в моей жизни.
- Эдвард…
- Да, Белла.
- Эдвард…
- Да…
И никак иначе.
- Милая, а, может, тебе и не надо учиться бою? Вольтури - мощный клан, но не настолько, чтобы открыто наступить на слово. Слово - основа их власти, и оно же её ограничение. Вон уже, сколько тех, кто за нас. Мы остановим Вольтури.
- А если нет?
Если сравнить количество тех, кто верит в разумность Вольтури, и тех, кто не верит…
- Ничего, толковых бойцов у нас много, поищем приличного тренера. Времени только у нас маловато, но азам успеешь научиться. Пойдём искать, милая?
- Что-то тренировочка коротковата, - хмыкнул Эмметт. - уже научилась?
- Нет. Просто для Беллы я - неподходящий тренер.
- Слабоват оказался?
- Во всех смыслах.
- Как это?
- Долго объяснять. Но факт остаётся фактом - Белле нужен другой тренер.
- А моя кандидатура подойдёт? Что скажешь, Белла?
- Согласна.
- Прямо сейчас? - заинтригованно поинтересовался Эмметт.
- Да. Только…
- Понятно, на публике не срамить. Отойдём чуть подальше, - предвкушая реванш за позорный чемпионат по армрестлингу, Эмметт позволил себе быть великодушным.
Ну, прямо сейчас тренировка не получится, кто-то идёт к дому, ментально мне знакомый. Даже двое, и это женщины, только мысли я прочесть… Нет, могу, это уарикапу, одно из наречий амазонских индейцев.
- Карлайл! - оторвал я его в библиотеке от бурной беседы с Бенджамином. - У нас гости. Кажется, с Амазонки.
Они подошли с разных сторон к дверям почти одновременно: Карлайл и две очень тонких и очень высоких женщины в кожаной одежде ручной выделки.
- Здравствуй, Карлайл! - поздоровалась Зафрина, Сенна синхронно приветственно качнула головой. - Нас направила к тебе Элис. Сказала, мы нужны тебе. Мы пришли.
- Зафрина, Сенна! - обрадовался Карлайл. – А где Кашири? Вы ведь всегда вместе…
- Элис велела разделиться, - объяснила Зафрина. - Непривычно без Кашири. Но Элис сказала, что мы очень нужны тут, тебе, а Кашири ей нужна там.
- Там - это где?
- Этого она не сказала. Сказала только, что нам надо очень спешить. Мы спешили.
- Элис не ошибается, вы здесь нужны. Она сказала, для чего?
- Сказала, что узнаем у тебя, - лаконично отвечала Зафрина.
- Белла, принеси Ренэсме, - тут же попросил Карлайл.
Белла принесла Ренэсме откуда-то из глубин дома, в новом платьице, утром на ней было другое. Понятно, Розали распаковала чемоданы.
- Эта девочка - не человек. Но она и не вампир, - после короткого вглядывания сказала Зафрина, искоса глянув на, кивнувшую головой, Сенну. - Как такое могло случиться?
- Она - дочь моего сына Эдварда, и его жены Беллы. Она родилась.
- У вампиров не родятся дети.
- Белла не была вампиром, пока не родилась Ренэсме.
- Мы ещё не видели такого.
- Но ведь слышали?
- Да.
- А мы абсолютно ничего не знали, пока не столкнулись воочию. Жизнь удивительна. Но раз о таком ничего не было известно достоверно, Ренэсме обвинили в том, что она - бессмертный младенец. Вы знаете, чем это ей грозит. Вольтури.
- Да, Вольтури ни о чём не спрашивают. Они приходят.
- Для этого мы и позвали вас и многих других, чтобы они сказали своё слово, чтобы слово было громким. Это должно остановить Вольтури. Если они остановятся, Ренэсме сама сможет им рассказать о себе, вернее, показать.
- А нам она может показать?
- Да, могу. Если вы не боитесь, - осторожно сказала Ренэсме, вспоминая, как вздрагивали от её прикосновения взрослые люди, или вовсе отказывались к ней прикасаться.
Амон, Кеби, Алистер. Даже Лиам с Шивон, хотя совсем по иной причине. Однажды Лиам видел рождение ребёнка, зрелище повергло его в такой шок, что повторять эксперимента он не желал, тем более что это взгляд изнутри. Слов Мэгги ему вполне хватило. А Шивон не хотела воскрешать рану, утонувшую в человеческой памяти. Кашири и Сенна не боялись. Внимательно одна за другой просмотрели весь показ, покивали друг другу головами.
- Это необычно, но всё - правда. Мы тоже будем ждать Вольтури, и скажем своё слово.
Ещё два свидетеля, это хорошо. А ещё лучше… что их прислала Элис. Она продолжает выстраивать за собой стены молчания, но куда-то идёт, к невидимой цели. Не думать… Меня это не должно беспокоить. Всё, забыли Элис!
Предложение Эсме, устроиться в доме, амазонки вежливо отклонили.
- Спасибо за заботу, но для нас лес удобнее жилища белого человека.
Беллу смущали необычное телосложение, тёмная оливковая кожа, а больше всего - стремительные, всегда неожиданные, движения амазонок.
- Ну, просто змеи, анаконды какие-то. Длинные, узкие, быстрые. И непонятно, что у них на уме. Я их… правда, боюсь. Особенно когда они рядом с Ренэсме.
- Не стоит. Элис не прислала бы их, если бы они представляли, хоть малейшую, угрозу для нашей дочки. А ещё кроме высокого роста у них не менее высокое самолюбие, если Вольтури не примут их слово во внимание, они, как и Денали, не стерпят этого молча. Зафрина, вместо истории Ренэсме, может заставить смотреть их и своё собственное «кино», причём такому количеству зрителей, какому пожелает. Это её дар. А уж содержание показа будет зависеть только от её настроения.

81. Создание щита.

- Зафрина, - обратился я к амазонке, - ты не могла бы нам с Беллой показать
что-нибудь интересное?
- Хорошо, смотрите, - надвинулись на меня глаза с бездонными омутами зрачков, и я сразу же оказался в амазонской сельве. Один. Рука чувствовала талию Беллы, и касание её бедра я чувствовал тоже, но рядом со мной посреди зарослей араукарий её не было. Писк и возня птиц, вопли стайки обезьян на верхних ветках дерева, с которых они с азартом объедали какие-то недозревшие плодики, запах гниющей листвы под ногами и аромат орхидей - всё было абсолютно настоящим. На вид. А вот собственного дома и сосен не было. Шагни я хоть один шаг - и мог врезаться во что угодно. В реальном мире я не видел ничего.
- Эдвард, ты что? - затеребила меня Белла.
- Разве тебе не интересно?
- Что интересно?
- То, что ты видишь.
- В смысле?
- Обезьянки, орхидеи? Живая амазонская сельва - это не зоопарковская декорация.
- Какие обезьянки?
- Хвостатые.
- Никаких обезьян, ни хвостатых, ни бесхвостых! Эдвард! - уже начала паниковать Белла. - Я ничего особого не вижу, кроме того, что у тебя взгляд, как у наркомана. В никуда.
- Они забавные. И если бы я не чувствовал, что обнимаю тебя, вполне мог вообразить себя посреди сельвы. Цвета, звуки, запахи… Очень качественная иллюзия, реалистичная. Спасибо, Зафрина.
Иллюзия исчезла и Белла успокоилась, увидев, что я вернулся.
«Эта женщина не поддаётся. Элис об этом не говорила. Опасно иметь такого врага, но такого союзника иметь - хорошо», - сурово улыбнулась Зафрина.
- А мне можно посмотреть? - бесстрашно протянула руки к амазонке доченька.
- А что ты хочешь?
- То, что ты папе показывала.
Зафрина кивнула. И теперь я увидел, как ушёл в никуда взгляд дочки. Через мгновение она улыбнулась и завертела головой. Через неё я мог видеть, что показывала ей Зафрина. Ренэсме стояла на том же месте, где и я, только обезьянки с верхних опустошённых веток спускались пониже, где плодики были совсем зелёными, но обезьянки съедали и их. Наконец иллюзия пропала.
- Ещё! - попросила Ренэсме. и Зафрина согласилась, показав уже другую картинку.
Неглубокую заводь с неожиданно прозрачной водой, и стайки очень мелких ярких рыбёшек вокруг сонной крокодильей морды.
- Ещё! - сказала Ренэсме, когда шевельнувшийся гавиал распугал яркую мелюзгу.
- Доченька, что ты видишь? - искусственно беззаботным голосом поинтересовалась Белла.
- Мама, смотри! - обняла её за шею моя маленькая. - Какие большие! Это кто?
- Это киты.
- А это?
- Это кальмары, девочка, - перехватила инициативу Зафрина. Ей явно понравилось общаться с моей доченькой.
- А это?
- Акула, рыба-молот.
Мир велик, Зафрине не одна сотня лет, в её памяти собрано столько, что хватит не на одну человеческую жизнь. Значит, Ренэсме к ней прилипла надолго.
- Джейкоб! - позвала Ренэсме, - иди сюда! Это так интересно! Зафрина, это - мой Джейкоб, ты покажешь картинки и для него?
- Мама, Джейкоб со мной будет картинки смотреть, - сказала Ренэсме, наблюдая, как Белла вертела головой, разрываясь между дочерью и ехидно улыбавшимся, мол, лучше картинками заниматься, чем тренировкой, Эмметтом.
А за спиной Эмметта акульей ухмылкой скалилось время, и Белла, оставив Ренэсме на Зафрину и Джейкоба, отправилась на тренировку. Больше ждать было уже некого, только прихода Вольтури.
Бесконечные дни бездеятельности и сидения на месте не лучшим образом влияли на настроение высокого разномастного собрания. А ещё и жажда, глубокими тенями ложившаяся на лица. То один, то другой гость вздрагивал, когда рядом оказывалась Ренэсме, наделяя меня взрывами огня в глотке. И, смущаясь, отводил взгляд. И я, зажимая в кулаке ключ от машины, прячась от Джейкоба, провожал гостя в гараж, и напутствовал, куда лучше направиться. Чтобы вне нашей зоны и зоны квилетов, но не очень далеко, чтобы вернуться как можно скорее, если вдруг… А потом вздрагивал и болезненно морщился Джейкоб, когда гость возвращался с посвежевшим лицом без всяких теней под глазами. Только у клана Денали проблем не было. Они охотились на нашей территории. А Калленов, по просьбе Джейкоба, допустили на свою территорию оборотни.

11. Создание щита.

Белле было не до этого. Перехватив какую-нибудь мелочь поблизости, она упорно возвращалась к тренировкам. Конечно, результаты были. Когда Эмметт уходил на охоту, его подменял кто-нибудь другой. Один раз это была Зафрина, и Ренэсме, вдруг оказавшаяся без новой интересной подружки, на руках у Джейкоба наблюдала за маминой тренировкой. Я - нет. С меня могло статься кинуться на спарринг-партнёра Беллы по-настоящему. Белла потом об этом эпизоде рассказала; и что Зафрина показала ей несколько действенных приёмов.
- Но я всё равно её боюсь… Немею, как тот кролик перед удавом.
- Белла, милая! Она на тебя не может воздействовать, ты же видела.
- Да, видела. А всё равно боюсь.
Больше помощи у Зафрины Белла не просила. А вот Гаррет оказался куда более ценным открытием.
- С ним интересно, азартно, хотя и сложнее даже, чем с Эмметтом. Как думаешь. Эмметт не очень обидится, если я попрошу Гаррета меня тренировать?
Гаррет согласился, почему бы и нет.
- Гаррет, как по твоему мнению, прогресс имеется? - поинтересовался я у нового тренера.
- Имеется, - уныло ответил тот. - Но… это не её, Эдвард. Она готова защищаться. Но, не… Понимаешь, она не может нападать.
- На охоте нападает.
- На охоте… Там животные. А тут - люди, ровня. Она, ну… просто держит себя: нельзя! И ничем это «нельзя» не снимается. А самая действенная защита в бою…
- … нападение, - обречённо завершил я недосказанную мысль.
- Впрочем, этого и следовало ожидать. Она ведь - щит, - сказал вдруг Гаррет.
Щит! Ну, конечно! То, что ей всегда было свойственно!
- Гаррет, как думаешь, Кейт возьмётся её учить, после того, что Белла предпочла сначала боевое мастерство?
- С наслаждением! Хоть в чём-нибудь, но посадить меня в калошу? Отставной тренер Гаррет, это же - как людям подарок на Рождество!
- Тебя это не заденет?
- Главное, чтобы это помогло Белле. И потом, я не уйду в отставку полностью, а только перейду на вторые роли. Боевую защиту тоже надо доводить до ума, хоть это и не будет главным. Но будет стимулировать Кейт, дышать ей, так сказать, в затылок.
Ну… стратег! Умный и коварный. И с чувством юмора.
- Гаррет, почему у тебя нет клана? Твоего клана?
- Что? - оторопел Гаррет.
- Почему ты до сих пор не создал свой клан? Ведь у тебя все задатки к тому имеются.
- Это обременительно. Клан - это большая семья, и не факт что я сумею долго терпеть кого-то, кроме самого себя. Это правда, что без человеческой крови это удаётся легче?
- Похоже - да.
- А я и этого ещё не умею. Как думаешь, справлюсь?
- Только от тебя зависит. Мои думы тебе не в помощь.
- Да… - он надолго замолк, представляя себе безрадостные перспективы охоты на оленей, или горных баранов, или ещё чего-нибудь… такого. И тут же победная усмешка Кейт: Гаррет - слабак…
- Да-а…

Да уж… если Карлайл прав, а он часто бывает прав, ты попал, парень…

Ладно, проблемы Гаррета Гаррету и решать, моя проблема - Белла.
Всего-то напомнить, что у неё есть дар, и для его развития тоже нужны время и усилия. Если её это ещё интересует.
- Ещё как интересует! Но Кейт говорила, что это - долго, у неё на это годы ушли.
- Но неизвестно, какой силы дар у неё был изначально, а от твоего Елеазар просто обалдел, если помнишь.
- А Кейт возьмётся прямо сейчас меня учить?
- По-моему, она сразу согласилась. Но ты сама предпочла обучаться бою.
- Я думала, это дастся быстрее. Всё у меня как-то неловко получается. Сначала отложила в сторону согласие Кейт, потом огорчила Эмметта, теперь придётся сказать Гаррету, что я опять меняю тренера, - приуныла Белла.
- Обычные метания подростка в поисках себя, тебе же всего восемнадцать? А точнее - всего три месяца. Малышам всё прощают. Но можно и не обижать Гаррета, просто придётся идти двумя путями сразу.
- Тогда даже посмотреть на Ренэсме не останется времени.
- Возьмёшь его у меня. С завтрашней ночи. Сегодняшняя - полностью моя.
- Эдвард…
- Да, Белла…
- Обещай, - тонкая рука легла печатью на грудь, там, где сердце.
- Что, милая?
- Что мы выживем. И что я смогу вернуть тебе всё, что задолжаю.
- Да.
Я не вру. Я… я надеюсь на это. И приму все долги Беллы, потом, после. Но как я хочу всё получить сейчас!!! Жадность рук, гибкую податливость тела, бесконечность поцелуя…
- И что ты вернёшь мне всё, что задолжал…
Сейчас!!! Немедленно!!! Хочу отдать всё и сразу сейчас, чтобы было, за чем вернуться после?
- Белла… Белла… Белла…
Зачерпнуть всего себя до дна и выплеснуть: всё - тебе, Белла, всё - для тебя, всё!!!
- Да…

Просьбу Беллы, начать обучение проецированию щита, Кейт восприняла внешне спокойно, сразу же ответила согласием начать немедленно, а в уме гремел победный марш, как Гаррет и предполагал. И полный превосходства взгляд, брошенный в его сторону, принял с долженствующим смирением. Внешним. Поскольку всё шло по его плану.
- Начинаем, - заняв, не без умысла, тренировочную площадку Гаррета, объявила Кейт, нежно придержав Беллу за локоток.
И проверочно ударила. Без предупреждения. Напряглась, чтобы подхватить и поддержать ослабевшую Беллу. Напрасные ожидания.
- Угу, - ответила Белла, ожидая удара, боли, чего-нибудь, и не дождалась.
- У нас проблема, Белла, - сказала Кейт. - Я не смогу научить тебя тому, что у тебя и так есть, полной личной защите. Начинаем сразу с более высокого уровня. Нужен объект вне тебя, который ты должна будешь защитить.
- Например, меня, - подошёл Гаррет.
- Удовольствие из средних, - заметила Кейт, - и могучие вампиры с ног валятся.
- Да ну… И насколько могучие? Белла даже и не вздрогнула. Думаешь, я не заметил? А я не из слабых. Так что, возможно, смогу соответствоват, - нахально улыбнулся Гаррет.
- Хочешь попробовать? Ну-ну, ты предупреждён, - чуть с подначкой пропела Кейт, протягивая руку ладонью вверх.
Гаррет коснулся пальцем центра подставленной ладони. Колени его тут же подкосились, он, хватанув ртом воздух, изогнулся дугой и подрубленным деревом повалился на землю, гулко ударившись сначала головой, а потом всем торсом, о застывшую землю.
«Зря я, так сильно… а, впрочем, самонадеянность наказуема», - нотка сочувствия в Кейт быстро перекрылась привычным чувством соперничества.
Глаза у Беллы стали круглыми от вида неподвижного Гаррета с онемевшим лицом и закрытыми глазами. Если бы рядом стоял не я, а Джаспер, каково бы ему пришлось?
Через несколько секунд ресницы вздрогнули, Гаррет открыл глаза и удивлённо улыбнулся.
«Как это я… не устоял. Боль, конечно, жуткая, но мгновенная, и сразу - тьма»…
- Ух, ты, впечатляет…
- Все так говорят, - равнодушно отозвалась Кейт.
«Это круче, чем я думал. Ладно».
- Теперь мы хотя бы в курсе, что меня ждёт, да, Белла? Ты уж постарайся прикрыть, - усмехнулся Гаррет. - Ну, что, начали?
«Глупый отчаянный гордец!», - не без уважения думала Кейт.
- Гаррет, я тебя заменяю. Ты не сможешь стоять сначала громоотводом, а потом - учить Беллу боевой защите. Психологически будет сбивать. А я абсолютно не могу учить Беллу бою, - объяснил я своё вмешательство.
- То есть Белла всё равно будет тратить с этим пижоном время на обучение
драке? - недовольно поинтересовалась Кейт.
- На всякий случай, - пожал плечами Гаррет. - Если твоих педагогических талантов окажется недостаточно.
«Нну! Зря я тебя пожалела! Ещё и не так надо было стукнуть»! - обозлилась, как Гаррет и планировал, новая тренерша Беллы.
- В самом деле, Кейт, если щит Беллы не раскроется, лишнее умение драться ей не повредит, - примирительно сказал я, чем ещё больше её разозлил, а Гаррет мысленно оттопырил большой палец - молодец!
Я знаю, что я - молодец.
- Ладно, я всё равно об этом варианте думала, - улыбнулась Кейт. - У нас очень мало времени, даже при гигантском потенциале Беллы. Чтобы учиться быстро, надо очень сильно хотеть. А защитить любимого мужа захочется гораздо быстрее, чем … нахального пижона.
У Беллы вздрогнуло лицо.
- А, может, как-нибудь по-другому?
- Белла, время… сколько его у нас? - сурово спросила Кейт.
Белла виновато опустила голову: дни, потраченные на обучение бою… Она виновата.
- Белла, - сразу поняла Кейт. - Я шла к своей вершине без спешки, шагом. У нас даже на бег нет времени, только прыжками на наивысшем напряжении мысли и чувства. На такой скорости даже целых два дня не суть значимы. Ну, соберись. Начинаем.
- Что я должна делать?
- Представить, что на тебе, ну, плащ. Оттяни его и накрой Эдварда. Готова?
- Нет! Таких больших плащей не бывает!
- Ну, тогда пусть он станет рядом, обними его. Теперь можешь представить?
- Я стараюсь…
- Начали!
Удар! Ослепительно белая боль, прошившая от макушки до пят, выбитый из лёгких воздух и обмякшие ноги. Уплываю…
- Эдвард! - донеслось из-за тающего тумана.
- Я здесь, Белла.
Я уже здесь. Причём - на ногах, хоть и качаюсь. Круто. Хотя меня Кейт наверняка пожалела, легонько ударила, пробником. Но это легче, чем когтями зверюги по сердцу. Даже если Кейт шарахнет изо всех сил - будет легче. Вытерплю.
- Белла, Кейт, я готов, давайте.
- Раз я тут не нужен, пойду, погуляю… - пошёл по направлению к реке Гаррет.
- «Прости, друг, но видеть это тяжеловато. Удачи»!
- Гуляй, гуляй…, пижон. Белла! Приготовилась…
Удар! Ватные ноги…
- Ой, прости…
- Белла, жалей его потом, прикрывай сначала! Приготовилась…
Удар! Глухой густой туман…
- Ой…
- Белла, соберись! Приготовилась…
Удар! Белая тьма…
- Эдвард…
- Я же сказала - не жалеть! Прикрывать, а не жалеть! Приготовилась…
Кейт мучила меня, а вместе со мной и Беллу. Долго. Пока не устала. Не физически - душевно. При всей её жёсткости, есть предел и тому, что она могла вытерпеть, глядя на нас.
- На сегодня - всё. Белла, если не соберёшься, сведёшь меня с ума. Я не знаю, возможно ли это, но подозреваю, что ты этого сможешь добиться. Я ведь не садистка, смотреть на это часами! - развернулась Кейт к дому.
- Эдвард… прости, я, наверное, бесталанная… - вздыхала Белла.
- Милая, сердце моё, первый бой со мной тоже был не «ах», хоть ты и новорождённая. А теперь Гаррет говорит, что получается вполне прилично, хоть и занимаешься всего ничего и бойцовского таланта Елеазар в тебе не обнаружил. Вот щит - твоё, врождённое. Ты упрямая, сумеешь.
И потянулись дни, которые можно сравнить только с Рио времён побега. Боль, которую необходимо терпеть. Но была и разница, которая очень помогала. То страдание было бессмысленным. Это - будило силу Беллы. Уже на третий день так хорошо изученная боль начала меняться. Прошив белой тьмой был или на крупицу, но слабее, или бил разорванной цепью, оставляя нетронутые участки.
- Белла! Получается!
- Да?
- Так быстро? Прекрасно, Белла - соберись!
Удар! Плыву…
- Эдвард…
- Белла, всё сначала! И никаких посторонних мыслей! Приготовилась…
Удар! Ватные ноги, но не плыву…
- Эдвард! Никаких лишних восторгов! Только сухой отчёт.
- Да. Не поплыл.
- Белла. Приготовилась…
Удар!
- Эдвард?
- Не плыву, Кейт.
- Белла. Приготовилась…
Ещё одна мучительная тренировка завершилась, но уже с некоторыми результатами. После передышки последовала тренировка с Гарретом. Туда я ни ногой, хотя потом Гаррет обязательно отчитывался об успехах.
- Не знаю, что там творит Кейт, но у нас определённые подвижки.
- Белла начала нападать?
- Что ты, я на это уже не надеюсь. Но хоть защита стала не только быстрей и точней, но и жёстче. Злости прибавилось. Испортит Кейт твоей жене характер…
- Пусть. Только бы помогла ей успеть справиться со своим даром.
- Интересная формулировочка. Неужели уже что-то получается?
- В том-то и дело. Пока не очень, но с места сдвинулись.
- Надо осмелиться прийти посмотреть.
Гаррет осмелился. Соперничество с Кейт, перешедшее из словесных перепалок в иное поле - успехов одной ученицы на двоих - потянуло за собой и постоянных болельщиков, можно сказать. Сначала, вслед за Гарретом, потянулись деналийцы, за ними Бенджамин с Тиа, потом - ирландцы почти в полном составе, без Лиама. Бродягам это было не очень интересно, особо яркими способностями никто из них не обладал. Они появлялись на тренировках Гаррета, наблюдая, оценивая, и, возможно, запоминая что-то для личного пользования. В драке после неожиданного рывка прогресс затормозился, а вот занятия с Кейт давали всё более ощутимые результаты. Даже Алистер со своего чердака наблюдал за происходящим. Невидимого «плаща» я не ощущал, но теперь для его пробоя Кейт требовалось больше сил. Зато, если Белла не удерживала своего «плаща», меня било белой тьмой до падения навзничь. Белла уже не говорила «прости», а хмурила брови. Мог бы её читать - услышал бы те же слова, что без конца повторяла Кейт: соберись, не жалей, а прикрывай, щит должен защищать!
Обсуждение достигнутых за день успехов Беллы стало темой номер один по вечерам.
- Однако, - рассуждал признанный знаток, Елеазар, - прогресс весьма ощутимый.
«Ощутимый, но время, время? Где найти ключ, чтобы раскрыть весь дар полностью? Как снять барьер»? - внутренне маялась Кейт, внешне оставаясь спокойной, словно кроме соперничества с Гарретом её ничто не беспокоило.
- С таким потенциалом - это не прогресс, а ползание улитки в жаркий день, - самокритично возразила она Елеазару. - Скоро я выйду на уровень Гаррета, то есть мы остановимся. Быстрый переход на более высокий уровень обучения имеет свои минусы. И собственная выносливость Эдварда тут только вредит. Снижает стимулирование.
- По-твоему, если я не могу знать точно, каково ему на самом деле, то и недостаточно хочу защитить Эдварда от мучений? - начала раскаляться Белла.
- Вот завтра ещё раз и проверим, - спокойно ответила Кейт, и поднялась с места, демонстративно коснувшись меня ладонью.
«Есть! Вот он - ключ»! - завопила мысленно Кейт, сохраняя на лице олимпийское спокойствие.
Я понял, что она сделала: ударила, предварительно доведя щит до белого каления. А я и не почувствовал. Получилось, да, но это было опасно, и для Беллы, и для Кейт. Если бы Белла инстинктивно не прикрыла меня, удар бросил бы меня на пол, а Белла, поняв, кто это сделал, бросилась бы на Кейт.
- Кейт, - многозначительно сказал я. - Довольно.
- «Прости, Эдвард», - повинилась она и перевела разговор на тренировки Бенджамина.
Они были куда более зрелищны. И стимула, в виде растущего запроса зрителей, было вполне достаточно.
- Мы такое уже видели, - заявляла Розали, - в Долине Больших гейзеров. А ещё
что-нибудь? Цунами, например?
Цунами было сделано на маленьком озере вдали от людей. А потом был заказан тайфун. И фигурное выжигание по дереву самовозгоранием эмблемы любимой команды Эмметта по бейсболу. И модель Большого каньона с безымянным ручьём, получившим имя Литл-Колорадо. И фонтаны Фонтенбло на замёрзшей реке по заявке Розали. И ещё, и ещё… Изобретательность этой парочки пока была неистощима, и результативность тренировок была значительно выше, чем дома, за высоким забором в тихом квартале в пригороде Каира.
Но Амона это уже не радовало. Своими растущими успехами Бенджамин был уже обязан не ему, эмоциональная связь внутри клана, основанная на зависимости младшего от старшего, таяла. А стать притягательным нравственным образцом, таким, каким стал для меня Карлайл - это недостижимо высокая планка для Амона, смысла в которой он просто не видел. И всё меньше понимал, что происходит. Почему люди идут на смертельный риск ради кого-то, от кого и не зависят ни в чём, почему мощь дара Бенджамина растёт от радости зрителей быстрее, чем от перспективы быть непобедимым, почему мощь Беллы наращивается не страхом за себя, а страхом перед моими мучениями.
- Эдвард, я никогда никакой любовью не расплачусь за то, что ты переносишь ради меня, - собравшись в тугой узелок от воспоминаний, сказала Белла дома, глядя в огонь камина.
- Расплатишься. С лихвой. Ты потребовала с меня клятву.
- И ты её дал.
- Да. Но я её не выполню, если ты мне не поможешь. Если она будет выполнена, значит, все твои долги уплачены. Тем, что ты останешься живой.
- Эдвард, завтра всё повторится. Как это вынести…
Не повторится, будет хуже, Кейт отыскала ключ. Что сказать - не бойся? И она меня услышит? Хотя… Есть один аргумент, который она услышит.
- Жизнь моя, милая, нам надо стать сильными, насколько это возможно, и даже больше, любой ценой. Если мы не справимся, кто прикроет её?
Нашу дочь.
Белла не ответила. И не надо. Я знаю цену. Даже наши обе жизни - не высока плата за жизнь нашего ребёнка. На этом держится вообще вся жизнь мира, и мы - не исключение.
Первая тренировка с утра, как обычно, с Кейт.
Первый удар. Второй. Я чувствую свои мышцы, их скручивает судорога, но не сбивает с ног. Пятый. Восьмой. Подтягиваются зрители. Неизменный Гаррет, деналийцы, Шивон, амазонки. Почему-то приход Зафрины заставляет Беллу взволнованно тянуть воздух сквозь зубы, хотя та просто смотрит. Ах, да, Белла переводит взгляд с Зафрины на Кейт и обратно.

Снова подумываешь о смене тренера, милая? Зафрина тоже на меня действует, но не мучает? Но не прерывать же тренировку. Эту надо довести до конца.

Сила удара возрастает, я вижу это по усилию Кейт, слышу её мысли, но, кроме судороги, не чувствую ничего.
- Молодец, Белла! Уже почти не дёргает. Всё правильно! - Белла глянула искоса, продолжая зло тянуть с шипением воздух, и, наверное, свой «плащ», судя по напряжению всего тела.
- Ещё раз, Кейт! - неожиданно скомандовала Белла, с хрипом проталкивая слова сквозь стиснутые зубы, не дожидаясь привычного предупреждения Кейт - «приготовилась»…
Кейт привычно прижала ладонь к моему плечу. Уд… нет… нет удара!!!

Белла!!! Получается!!!

- Ничего!
Кейт удивилась.
- А разряд был неслабый.
«Ключ, точно. Злилась - и справилась»!
- Хорошо! - облегчённо выдохнула Белла, сбросив напряжение.
- Надо закрепить достигнутое. Некогда расслабляться. Приготовилась…
Ладонь Кейт снова легла на плечо.
Удар!!! Белая тьма и земля, убегающая из-под ног… И сухой плач Беллы из-за тумана.
- Прости, прости, прости…
Туман растаял, Белла стояла надо мной, кусая губу, и протягивала руку, чтобы помочь подняться.

Мы - вампиры, Белла, нам вернуться - запросто, не плачь…

- Пустяки, Белла, - обнимаю я такой слабый, такой несчастный сейчас,
щит. - Всего несколько дней ты вообще никак не могла меня прикрыть, а теперь случаются промахи на фоне явного прогресса. Перед этой промашкой ты сумела прикрыть меня полностью. Кейт, скажи, правда она молодец?
На мою попытку ободрить Беллу Кейт недовольно поджала губы, отведя взгляд от дальних сосен.
- Как сказать. Талант громадный, а стабильного результата нет. Недостаточно старается. Наверное, стимула не хватает.
При одном слове «стимул» у Беллы сбилось дыхание, и сегодняшняя, порядком износившаяся, злость мгновенно трансформировалась во вчерашний гнев, под пристальным взглядом придирчивой тренерши.
«Нет, всё не то. Злость, гнев - чувства сильные, но для Беллы нетипичные, нестабильные, поэтому и результат соответственный. Страх за Эдварда тоже непрочный. Он сам ей всегда - защита. Нужен другой, бесспорный, мощный и постоянный источник страха за чью-то безопасность. Несси… Да. Риск на грани безумия. Но если получится… Если не убъёт, потом поблагодарит. Может быть»…
- решилась, наконец, Кейт.
- «Эдвард! Нужен спектакль, опасный, жестокий, но он нужен!!! Я понимаю, что Белла - новорождённая, может сорваться… Только выхода нет»!
- Кейт… - предостерегающе позвал я её, но она уже понеслась к берегу, где в компании амазонок под присмотром Джейкоба гуляла Ренэсме.
- Несси, - позвала она девочку, - не хочешь помочь маме?
- Нет! - прорычала Белла.
Спектакль. Принять участие, или остановить? У Кейт жестокая, по своей ясности, формулировка: защищай сейчас, жалеть потом будешь. Сумеешь защитить - будет кого и пожалеть.

Белла, прости, сейчас я буду только защищать. Спектакль уже начался…

Ренэсме летела через двор к Белле, а следом бежала, почти догоняя, Кейт. Зафрина с Сенной бежали следом, подозревая, что тренировка вошла в новую фазу.
- Не вздумай, Кейт! - уже шипела Белла.
Ренэсме запрыгнула на руки матери, обняла её за шею.
- Мамуля, я, правда, хочу помочь, - сказала доченька, сопроводив фразу картинкой: она вдвоём с Беллой против Кейт:
- «Я не боюсь».
- Нет! - воскликнула Белла, отшатываясь от надвигающейся на неё Кейт с протянутой рукой.
- Не приближайся! - оскалившись, предупредила Белла, а Кейт шла...
- Держись крепко, солнышко, - сказала Белла, передвинув дочь к себе на спину, и продолжая отступать с освобождёнными для захвата руками, а Кейт шла…
Глаза Беллы стали чёрными от расширившихся зрачков, всё тело напружинилось, как для броска на охоте, а Кейт шла…
«Если пиявка не остановится, Беллз кинется. Главное - Несси выхватить из свалки вовремя», - напружинился Джейкоб.
Одно неверное движение - и стрела «Белла» сорвётся с тетивы. Если я это вижу, то Кейт, стоящая прямо против Беллы, тем более должна это видеть и понимать! А она шла…
Чуть осторожнее, но всё ближе, натягивая, как тетиву, нервы Беллы. Уже не шипение, а рычание рвалось из горла но ворождённой. Черта, за которой Беллу уже не остановить, где-то близко, хотя я не могу представить её себе.
Я её не знаю…
Я не знаю, какого уровня эмоционального напряжения добивается Кейт, но и тот, что уже есть…
- Берегись, Кейт! - окликнул я, совсем не «играя в спектакле».
Кейт сделала ещё один крохотный шажок и остановилась.
«Сейчас, пока она думает, что я способна ударить Несси, всё должно получиться, или не получится никогда. Проверяем».
- Как Несси? Ты её сейчас слышишь? - вдруг самым непринуждённым тоном поинтересовалась у меня Кейт.
Что? Причём тут, слышу ли я Несси? Но… но… я её не слышу! Точно так же, как не слышу Беллу! Щит заявил о себе, даже на расстоянии. Но зато я Беллу вижу! Тетива натянута до предела, Белла сейчас бросится на повернувшуюся ко мне Кейт.
Мой выход, защитить Кейт от Беллы, защитить Беллу от прорыва гнева новорождённой. И я встаю между ними, оставляя Беллу за спиной.
- Нет, не слышу, всё глухо. А теперь отойди, дай Белле остыть. Ей всего три месяца от роду, хоть и выглядит уравновешенной.
- «Выглядит! Пока её из себя выведешь, самой три раза взорваться можно»!
- Некогда, Эдвард. Только шоковая терапия. У нас всего неполных пара недель в запасе, а щит ещё стабилизировать надо.
- Кейт, хоть на минуту, прошу, отойди!
«Чёрт, неужели я всё-таки не рассчитала… Если она сорвётся, все труды насмарку»…, - думала Кейт, осторожно отступая на несколько шагов назад.
Если бы только это! Порванный на куски вампир после регенерации свои силы и потенциал месяцами восстанавливает, а, значит, Кейт, как боец, выбывает. Что будет с психикой новорождённой после срыва, даже жутко себе представить, даже о слабеньком, но хладнокровном, думающем бойце Белле можно забыть. А что будет с Ренэсме, после того, как она посмотрит на обезумевшую маму?
Ренэсме обнимала Беллу за шею, что-то ей показывала, говорила, но я не слышал! Ничего… Шли мгновения, секунды, минуты, зрачки Беллы не просто сузились, но почти превратились в игольные проколы от концентрации на какой-то мысли, но доченьку я всё равно не слышал! «Плащ» Беллы, накрепко захлопнул между нами дверь. Белла вдруг шагнула ко мне, притянула за талию, и уши отложило.
«… и всё будет хорошо. Мама успокоится, и папа успокоится, и Джейкоб тоже».
Белла уже убрала щит. Но накручивать её больше нельзя, что бы там Кейт ни думала…
- Кейт! - позвала вдруг Белла, и гораздо тише добавила. - Ещё раз. Только Эдварда.
Кейт хмыкнула.
«Командует… Значит, держит себя в руках, а хорошо бы, чтобы держала одновременно и щит. Приготовиться»…
Вот это она кому сейчас велела… приготовиться? Пролетела несколько шагов и быстро приложила руку к моему плечу.
Удар… должен был быть. А было только прикосновение… Белла не ставила щит, она меня просто прикрыла. Прикрыла и держит под щитом!
- Ничего, - почти не веря, что на этот раз всё получилось, улыбнулся я.
- А теперь? - снова погладив меня по плечу, спросила Кейт.
- Снова ничего.
- А теперь? - рука Кейт по-прежнему лежала на плече, но голос напрягся, значит, она выкладывалась сильнее, чем когда-либо.
- Совершенно ничего.
Кейт устало выдохнула.
«Всё, барьер преодолён, Белла держит щит. Никогда больше не возьмусь учить… Не представляла даже, как это тяжело».
- А это видите? - вдруг спросила Зафрина.
- Что?- завертела головой в поисках удивительной картинки Ренэсме. - А что ты сейчас показываешь? Мне не видно… - пожаловалась она.
- И мне не видно, - повторил я жалобу доченьки.
Мы всё ещё были под щитом, и оставались под ним, пока Кейт не отошла на несколько успокоительных шагов в сторону. Только тогда Белла выдохнула. И, наверное, сложила «плащ».
И наступила полная тишина. Если не считать биения тёплых сердец: Ренэсме и Джейкоба, и хриплого успокаивающегося дыхания Беллы. В ментальном пространстве наоборот разразился форменный бедлам. Там все орали кто во что горазд.
«Гип-гип-ура!!! Здорово»!!! - вопли ирландцев не отличались разнообразием.
«Ещё один дар раскрылся в семье Калленов, соблазн для Аро повышается, хотя дар ещё не развился на полную мощность. Потом из соблазнительного для Аро он станет… суперсоблазнительным, и это в лучшем случае», - прогнозировал Елеазар будущее на основе своего опыта. Невесело.
Но зато мой личный прогноз с атакой на Вольтури видится уже несколько более оптимистично. Белле не надо самой атаковать, ну, хоть Алека, достаточно прикрыть меня. Я ему кое-что припомню… И про целые и про половинки. На его личном примере.
«Сестричка, умница, хоть что-то из Денали Калленам полезное», - удовлетворённо думала Таня.
«Камешек - не мысль, от него не заслонишься», - с чувством превосходства жонглировал в воздухе камешками Бенджамин.
«Мысль - не камень, она быстрее», - парадоксально противоположно думала Тиа, подняв бровь при виде забавы Бенджамина.
Они не телепаты, но как чувствуют и понимают друг друга! При виде задравшейся брови подруги, Бенджамин пожал плечами и позволил камешкам упасть.
«Она просто отчаянная! Идти на новорождённую в одиночку специально, чтобы довести ту до точки кипения… Чтобы добиться своей цели! Потрясающе… Но, есть и обратная сторона медали. Она кого хочешь в состоянии до точки довести, найдёт уязвимое место и без своего дара. Сногсшибательная, во всех смыслах»…, - подводил Гаррет свои итоги.
Карлайл был абсолютно прав, бродяга уже попался, хотя ещё и не подозревает об этом.
«Щит Вольтури Рената, как говорят, пока «на руку не оденется», то есть, не прикоснётся, не действует, а служит не одно столетие, значит, таков её предел. А Белла только что узнала о том, что у неё есть дар, попробовать бы»…, - размышляла Зафрина над свеженьким результатом, собираясь сразу же разобраться в этом вопросе.
- Надо проверить радиус действия щита. Если он действует лишь в контакте, - ему одна цена, а если на расстоянии, как у меня или Каллена, то - другая. И каково это расстояние? Весьма невредно узнать. Теперь без паники, - предупредила Зафрина «болельщиков». - Я кое-что предприму, чтобы проверить радиус действия. Стойте все, где стоите, и слушайте меня.
Мы с Беллой по прежнему стояли, обнявшись, разве что теперь я обнимал Беллу, а Ренэсме вернулась к матери на руки.
От слов «я кое-что предприму» Белла сразу же напряглась, и когда взгляд окружающих стал «как у наркомана», по словам Беллы, а лица - напряжёнными, я понял - «плащ» надо мной и Ренэсме уже раскрыт.
- Тьма…, - понеслось со всех сторон. Я их слышал, всех, не только голоса, но и мысли.
Я был под щитом Беллы, и, тем не менее, и видел и слышал всё.
- Как только зрение вернётся, поднимите руку, - скомандовала Зафрина. - Давай, Белла. Посмотрим, скольких ты можешь укрыть.
- Белла, это похоже на одностороннее стекло, - рассказывал я ей свои ощущения от щита.- Отсюда я всех слышу, а снаружи мне и Ренэсме была недоступна. Я думаю, когда Кейт окажется с этой стороны, она снова сможет меня ударить. Только ты и так и так для меня неслышима. Так сколько слоёв у твоей защиты?
Но ей сейчас было не до моих впечатлений, я как-то забыл, что это нелегко, что только что Белла восстанавливала дыхание, после защиты меня от Кейт, и тут же, следом, - испытание с Зафриной.
Белла снова коротко сквозь зубы задышала, раскрывая свой невидимый «плащ».
Ближе всех была Кейт, в метрах восьми, но вот она вскинула руку, облегчённо хлопая ресницами. Дальше - Гаррет, это уже метров двенадцать. Он тоже поднял руку.
Двенадцать метров…

Белла, ты говорила, что трёхметровых плащей не бывает, а теперь? Это уже серьёзно, но ведь тяжело?

- Хорошо! - похвалила Зафрина. - А теперь…
Похоже, у Беллы новый тренер, ещё более нетерпеливый, но не настолько жёсткий, как Кейт. Но будем справедливыми: если бы не Кейт, Зафрине нечего было бы делать.
Белла, ослабевая, повисла на моём плече, и на глаза стала наваливаться тьма Зафрины.
- Отпустишь, на минутку? - тяжело дыша, спросила Белла.
Зафрина кивнула.
- Конечно, - сказала она, наведённая слепота отпустила, и «болельщики» вместе с бывшим тренером счастливо вздохнули.
- Какая неприятная иллюзия, - передёрнула плечами Мэгги, - вновь вспомнить себя человеком. Я не любила темноту.
Белла приходила в себя, удивляясь, как можно чувствовать себя такой сильной, способной снести горы, и одновременно обессиленной.
- Странно как-то.
- Ментальная энергия немного другого происхождения, Белла….

82. Подарки на Рождество, желанные и нежеланные.

- А что там происходит?
- Где?
- У дома, - уточнила Белла, глядя мне за спину.
У дома происходило непонятное. Сосредоточенность на Белле отключила меня от всего, что не было связано в эту минуту с ней, но то, что происходило у крыльца, тоже её касалось. У крыльца собрались все, кого не интересовала тренировка Беллы, и они были более чем взволнованы. Я понёсся туда, а за мной и все остальные, Белла предпочла идти через кухню. Если гости, то возможно предстоит представление Ренэсме. Даже если гости не очень приятные.
У нас как раз появились такие - нежданные непрошеные гости.
- Вас прислала Элис? - тон у Карлайла был неуверенный и даже слегка обескураженный.
- Нас никто не присылал, - глухо прошелестел темноволосый щуплый человек в чёрной одежде неброского покроя, стилизованного под средневековье. Его спутник, пепельно-русый, такой же щуплый, был одет так же, и голоса у них были одинаковыми, я такие уже слышал - шорох пепла по иссохшему руслу.
- Тогда что же привело вас сюда? - осторожно поинтересовался Карлайл.
- Слухи, - ответил пепельно-русый очень похожим голосом. - Сорока на хвосте принесла, что на вас идут Вольтури. И что вы не намерены сдаваться. Как я погляжу, она не ошиблась. Компания внушительная.
- Мы не выступаем против Вольтури, - сдержанно возразил отец. - Возникшее недоразумение - серьёзное, соглашусь, - мы надеемся прояснить самым спокойным образом. Все, кого вы здесь видите - наши свидетели. От Вольтури нам нужно только одно - чтобы нас выслушали. Мы ничего…
- Нам без разницы, что они о вас думают, - перебил первый гость. - Как и то, нарушили вы закон или нет.
- И насколько вопиюще нарушение, - добавил второй.
Им действительно было всё равно, двум древним, даже древнейшим вампирам - Стефану и Владимиру. Впрочем, когда-то их звали иначе, двух дакских властителей, не пожелавших умирать, перешедших своей волей в вампирское существование и, оставшихся властителями, сначала людей, потом - вампиров. Согласно новым веяниям, они сменили языческие имена на христианские, но не свою сущность, уважая только один закон - закон сильнейшего.
Но такова ирония судьбы. Пришли другие, сильные не силой, а необходимостью сменившихся времён, - Вольтури. Владимир и Стефан потеряли свои замки, своё величие и своё влияние. Остались лишь память о былом могуществе и блеске, и свирепая неугасающая надежда, что закон сильнейшего победит снова, и Вольтури потеряют то, что было ими отнято у румынского клана именем и силой нового закона, закона порядка и ответственности для всех. Впрочем, какой там румынский клан - всего-то двое древних вампиров.
Карлайл знал о них, и даже видел когда-то, да кто о них не знал. Они появлялись везде, где назревало недовольство Вольтури, как чёрные вороны - предвестники беды, если, конечно, это недовольство подкреплялось немалой силой. И исчезали, как только убеждались, что силы неравны. И это тоже было знаком беды. Теперь они появились на нашем пороге.
- Полтора тысячелетия мы ждали, пока кто-нибудь сумеет достойно выступить против итальянской швали, - произнёс Стефан. - Если их, наконец, свергнут, мы хотим при этом присутствовать.
- Или даже поспособствовать, если у вас есть серьёзный шанс победить.
Они не нравились Карлайлу, и мне не нравились тоже. Но я не хотел, чтобы их исчезновение, такое же самовольное, как и появление, оставило печать поражения заранее, я собирался их выставить вон на законном основании. Не они будут судить, на что мы способны и готовы, а мы - их. Я собрался их испытать.
Если осмелятся увидеть Ренэсме, согласятся стать свидетелями нашей правоты, что ж, даже такие свидетели в пользу. Не осмелятся - попросим немедленно нас покинуть. А изгнанный вестник беды уже не может ничего предвещать. Он просто смешон. Как бы ни повернулась наша судьба, не этой чёрной парочке пророчить её повороты.
- Милая, - позвал я спрятавшуюся за стеной Беллу, - приведи Ренэсме, пожалуйста. Думаю, стоит поймать наших румынских гостей на слове.
Владимир и Стефан не нравились не только Калленам. Денали и амазонкам они тоже показались не стоящими доверия. На всякий случай они встали красноречивым заслоном между Ренэсме и гостями.
- Значит и безгрешные не без греха, вождь Каллен? - усмехнулся Стефан при виде Ренэсме.
- Присмотрись, прислушайся и прочувствуй, Стефан, прежде чем говорить, - ответил Карлайл.
- Это не имеет никакого значения, - подал свою реплику Владимир. - Мы же сказали, нам всё равно.
- Но нам не всё равно, - ответил ему уже я. - Присмотрись, прислушайся, принюхайся, подумай, может ли такой ребёнок быть бессмертным младенцем. Чтобы свидетельствовать, опираясь на закон. Или сражаться, но тоже опираясь на закон. Нам не надо иного.
- Что ж, пусть будет по вашему, будем свидетельствовать, посмотрим, подчинятся ли Вольтури своему закону. А если не сумеют… - начал Стефан.
- … то удача на этот раз улыбнётся нам, - добавил Владимир.
Неожиданно, но они не ушли. Прикасаться к себе они Ренэсме не позволили. Возможно, мне показалось, а, возможно, и нет, что они боялись. Как черти должны бояться прикосновения ангела. С ужасом, но не с отвращением.
Последнее неожиданное пополнение делало смотр накопленным силам, и получалось внушительно. Двадцать семь взрослых вампиров, если считать и феноменальную выдержку Беллы, серьёзное собрание одарённых, часть из талантов вполне годилась для боя, а Белла весьма успешно прогрессировала под руководством новой наставницы в овладении щитом. Даже союз с оборотнями древних румын вполне устроил, чего никак нельзя было ожидать. Румыны хотели победы, цена, которую нам придётся за это заплатить, их не волновала. Мы хотели победы, одержанной без всякого боя.
Но, так или иначе, мы все надеялись на победу.
Чёрные вороны приняли своё решение и остались. Можно ли считать это хорошим предзнаменованием?

Элис, что скажешь?

Нет… Элис здесь нет. Не думать об этом.
У меня и без румын есть о чём думать. Десять своих причин, поскольку Денали категорически потребовали считать их членами нашей семьи.
- Мы так решили, Карлайл. Мы ведь при любом повороте событий не уйдём.
- Но тогда и расплата в случае поражения будет для вас не меньшая. Таня, стоит ли…
- Стоит. Удостоиться снисходительного равнодушия Вольтури над костром близкого человека - мы уже через это прошли.
- Ваша мать. Прости, Таня…
- … да, была казнена по закону. Жестокому, но справедливому. Я не имею к нему претензий. Я имею претензии к палачам. Я ничего не забыла и ничего не простила. И Кейт тоже. А у Елеазара с Кармен к Вольтури свои личные претензии. Если семья расколется, это ничего не изменит. Только мы погибнем позже и бестолковее. А сейчас всем вместе у нас есть шанс победить. И мы будем членами клана победителей, круто?
- Таня, ты способна сейчас шутить?
- Кейт мне подкинула мысль. Кассандры в боях не побеждают.
А кроме деналийцев есть и семнадцать чужаков, натуралов, о мирных
взаимоотношениях между которыми надо было беспокоиться постоянно. Самим, без Джаспера. Подкидывать темы для бесед, снижать уровень раздражения от необходимости долго терпеть присутствие посторонних в непосредственной близости. Следить за их физическим состоянием. Время «Х» неумолимо приближалось, и все наши союзники должны быть на пике сил. Составлять схему кормёжных площадок, чтобы не будить излишнюю тревогу людей в соседних штатах, и маршрутов передвижения. Кормёжные площадки - это убитые люди. Одно дело - знать, что где-то вампиры натуралы питались раньше и питались бы и дальше, другое - планировать это самим. Тяжело. И глушить рычание Розали по поводу лишней царапины на крыле обожаемой тачки и уровня мастерства водителей, которым доверялись машины. Одного Карлайла на всё не хватало.
Из-за «показов» Ренэсме и из-за почти непрерывных тренировок, Белла только звонила отцу, но в Форксе не появлялась, гости из категории «меньше знаешь» вынуждали держать Чарли на безопасном расстоянии от дома Калленов. Он действительно обладал ценнейшим качеством в данной ситуации - ненавязчивостью - в полной мере, хотя и скучал по внучке и дочери.
- Надо съездить к отцу… - неожиданно сказала Белла между двумя тренировками. - Чарли слишком долго нас не видел, наверняка соскучился. А вдруг пересилит себя и приедет? Не всем нашим гостям я доверяю, мне будет спокойнее, если мы поедем к нему. Да и я отдышусь. Зафрина, как тренер, покруче Кейт, такие нагрузки! Если бы не физическая разрядка на тренировках с Гарретом, я уже бы дом по кирпичику разнесла.
- Я заметил. Отдышаться тебе необходимо. Я с тобой?
- А Карлайл останется один на всех? Мы там задержимся на целый день, может быть, хочу, чтобы Чарли пообщался с внучкой подольше, впрок. Кто знает, когда ещё выпадет подходящее время.
- Когда?
- Сегодня. И Джейкоб с нами. Сью привезёт ленч на всю компанию. А потом я
что-нибудь на ужин приготовлю.
- Возьмёшь «Ламборджини»? Радовать Джейкоба - так уж по полной программе.
- Нет, лучше «вольво». Не выделяется. Да и Чарли может напугаться.
Всё было логично. Слишком логично. Даже то, почему мне надо остаться. Одна неправильность - что Белла мне напомнила об этом, и глаза в пол…
Ладно, «Ламборджини» будет резать глаза Чарли своей дороговизной. Взяла бы «мерседес» Карлайла, он в Форксе примелькался. А выбрала «вольво», самую неприметную машину из всех, хоть в таком городишке, как Форкс, хоть в любом другом. Ключевые слова - «не выделяется».

Чарли, твоего полку прибыло. Меньше знаешь -…

Понять и забыть.
Уехали.
Джейкоб тоже хотел бы проехаться в «Ламборджини», даже порулить, может быть, но уже одно то, что в машине их всего трое, Ренэсме на руках, и в перспективе - несколько часов без единого кровососа поблизости, быстро исправило его настроение.
А я остался и начал ждать, с первой минуты, как только машина скрылась за первым поворотом. Ещё слышно, как Джейкоб, облегчённо вздыхая, называл румын Дракулами и байками из склепа, Белла соглашалась, а Ренэсме - нет, но голоса уже побледнели. Скоро и ментальный голос Джейкоба растаял на трассе.
Я начал ждать.
Этого уже давно со мной не случалось - ждать. Даже те два страшных огненных дня, когда я ждал Беллу, я был рядом. Даже когда мы ещё были неженаты, и волей неволей по нескольку часов не были вместе, я всё равно был рядом, тенью под стеной, под ближайшим деревом.
Кроме охоты. Но тогда она ждала меня, и было легче.
Когда же мне было так пусто, как сейчас?
Когда Белла ездила в Ла Пуш. И у неё появилась тайна. Её тайна о третьей жене. Тогда её привычка говорить во сне её выдала. Сейчас не выдаст. Я не узнаю, и не должен узнавать. Белла поехала к отцу человеку навестить, и всё.
День тянулся и тянулся, серый, пасмурный, как обычно. Посыпался снег, превращаясь ещё в полёте в дождь. Но Беллы нет рядом, и небо кажется на два тона темнее. Зафрина без ученицы ушла подальше в лес, помолчать с Сенной о своих амазонских делах, или ещё о чём-нибудь. У неё очень дисциплинированный ум, нельзя подловить её на мысли о том, чего она не собирается открыть. Гаррет маялся из угла в угол, избаловал его избыток личной необходимости. Но две мои разгромных партии в шахматы, одна с ним, другая - с Кейт, свела их над одной доской. Играли оба равно плохо, но шахматы - не словесная перепалка, не только позволяет, но и требует долгих размышлений, вот пусть и помолчат над доской.
Кто у нас на очереди на кормёжку? Бродяги? Вдвоём, Мери и Рэндал. Рэндал поглядывал на мотоцикл Джаспера. Пусть. Мотоцикл теперь бесхозный. И Роуз он не интересен, одной проблемой меньше.
Где теперь Белла? Наверное, сидит с Чарли, рассказывает милые пустяки про Ренэсме, какие только ему можно узнать. Ренэсме, молча, беседует с Джейкобом, при дедушке молчит, как и положено человеческой очень маленькой девочке, которой ещё рано связно говорить, как большой. Каково ей будет молчать целый день? Ничего, Джейкоб поможет, не зря Белла его взяла с собой.
Зачем Белле целый день без меня… не думать, ждать.
Чем ещё занять время.
Когда Белла была тут, вечно что-то происходило, и я вечно был занят по горло. Сейчас всё как замерло. Белла выбрала удачный день, действительно, затишье. Так всё-таки чем заняться… Наукой? Она беспомощна. Никогда не могла объяснить, почему время без Беллы так растягивается. Литературой? Нет, не поможет. Обычно, все истории рассказывают о героях, совершающих подвиги, и девах, терпеливо ждущих их у окна. Это не про Беллу. Она не умеет ждать, пока её спасут. Но зато умеет кидаться очертя голову в любую авантюру, чтобы спасти любимых людей. Не думать…
Ждать.
Белла обещала потратить на визит целый день. Сколько его ещё осталось? Многовато. Ничего, я подожду, спокойно и терпеливо. Невозмутимо глядя на часы.
- Эд, может, пойдём, разомнёмся? - позвал Эмметт. - Из тебя хоть кариатиду делай. С твоей женой ничего не может случиться, она - вампир, новорождённая, в мире людей для неё нет опасностей.
- Я сейчас не боюсь за неё, Эмм, я просто… жду.
- Вот и жди её поактивней. А то от твоей неподвижности даже у меня настроение падает. Ну, нельзя же вогнать всю свою жизнь в одного человека!
- В двух.
- Ну, в двух.
- У тебя короткая память Эмм, что нетипично для вампира. Вспомни, что я был такое, пока в моём существовании не появилась Белла. Я не вгоняю в неё свою жизнь, это просто она и есть. Последнее время я был немного избалован тем, что моя жизнь постоянно со мной. И ты несправедлив. Разве вас нет в моей жизни? Я целый час смиренно выслушивал страдания Роуз в гараже. Ты, лично, сбежал.
- Ладно, я почти неправ. У тебя что-то вроде ломки? Ну, как у наркомана, когда дозы вовремя нет под рукой.
- Похоже?
- Ну.
- Тогда всё нормально.
Мой личный сорт героина, я даже не вспомню, когда называл свою Беллу так. Глупости. Помню. Когда ждал её «пробуждения».
Это совсем непросто для меня: что-то, что важно для Беллы, оставить, отодвинуть, не вникать. Как наркоману своей волей отделить часть дозы, отказаться от неё. Белле не легче. Отделить и спрятать от меня часть своей жизни. Тяжёлая горькая ноша. Но надо. Значит, я должен помочь. Что может облегчить её ношу?
Я давно не играл, с исчезновения Элис. Замолчавшая музыка - как знак, что дом что-то потерял. Прошлое? Будущее? Но он не умер, он умрёт вместе с надеждой, в минуту, когда уйдёт последний из нас.

Белла, жизнь моя, дом для тебя не должен меняться, должен оставаться неизменным надёжным пристанищем. Пока мы живы и жива надежда. Музыка будет звучать снова, для тебя. Только какая…

Всё, что я знаю, не подходит, всё оно из того времени, которое ушло, из времени детства, юности. Сейчас мы - взрослые люди, нам надо защитить свою семью, свой дом, а дом будет защищать нас, просто тем, что он есть.
Мелодия дома, спокойная, немного суровая, стала проявляться, оформляться в аккорды. Нет, это слишком сурово, получается крепость, а ведь это - дом. Мой дом - моя крепость, а не наоборот. Новая мелодия, нежней и легче, легла на предыдущую, как на фундамент. Да, именно так. Теперь всё собрать, соединить.
Белла, наш дом, наша крепость, ждёт тебя.
Негромкие аплодисменты со второго этажа раздались вслед за последней нотой. Карлайл и Эсме вынырнули из своих забот, привлечённые звуками рояля.
- Это новая вещь? Я не слышала её раньше, но это очень хорошо. Я не знаю, что ты задумывал, но она - моя. Как ты её назвал? - погладила Эсме меня по плечу.
- «Песня большого дома».
- Так он для тебя звучит? Спасибо, Эдвард. Я вас всех люблю, каждого по-своему, и никому не отдам.
«Непобедимый воин Эсме», - с восхищённой нежностью посмотрел на жену Карлайл. - «Музыка прибавила ей уверенности в будущем. А сын-то возмужал»…
- Ты сыграешь её ещё раз? - попросила Эсме.
- Сколько захочешь. Пока не приедут Ренэсме с Беллой.
- Разумеется, дорогой. Малышке больше подойдёт сейчас колыбельная, на дворе совсем темно.
Я начал играть «Песню большого дома», в третий раз, когда услышал, как шуршат шины на повороте с трассы. Как вовремя, Белла услышит музыку, ещё только подъезжая к дому.
На крыльцо она входила со спящей Ренэсме на руках, и «Песня дома» плавно перешла в любимую Беллой колыбельную.
Вернулись.
- Вот ты и дома, - не прерывая колыбельной, приветствовал я возвращение ко мне моей жизни. - Как у Чарли, хорошо посидели?
- Да. Прости, что так долго. Съездила уже оттуда за подарками для Ренэсме к Рождеству. Праздник, конечно, получится так себе… - пожала она плечами.
Это точно. Джейкоб не вернулся, отказался от возможности провести лишних полчаса со своим сокровищем. Белла ему ничего не сказала и не скажет, чтобы я нечаянно не прочитал. Но он увидел что-то, что выбило его из колеи.
- А где Джейкоб?
- Сказал, что хочет повидаться с Билли, раз уж выбрался.
Утром он явится, как ни в чём не бывало, надёжно спрятав след секрета подружки.
Не думать…
Чёрт, а вспомнить о том, что на носу праздник, семейный праздник, слабо? Это же часть человеческой жизни: Санта Клаус, подарки, пирог с запечённой монеткой на счастье. Мы ещё ни разу не проводили его вместе. И будет ли у нас следующее Рождество…

Милая, у тебя невнимательный муж. Не о том думает, и вечно не то делает.

-Я об этом как-то не подумал, - покаянно опустил я голову Белле на плечо, обнимая разом её и доченьку. - Если хочешь, мы устроим грандиозный…
- Нет, - перебила Белла, с маской вампирской безмятежности на лице. - Просто не хотела, чтобы Ренэсме осталась без подарка.
- А мне покажешь?
- Если тебе интересно. Так, ничего особенного.
Придерживая Ренэсме, Белла покопалась свободной рукой в сумочке, висящей на другой руке, выудила оттуда бархатный мешочек для ювелирных украшений.
- Совершенно случайно увидела в витрине антикварной лавки, когда мимо проезжала, - сказала она, вытряхивая мне на руку золотой медальон овальной формы с резной виноградной лозой по ободку и крохотным замочком. Медальон пока был пуст. На одной стороне полагалось быть миниатюре или фотографии, на другой стороне был вырезан девиз на французском языке. Белла не знала французского, но девиз уж
как-то очень подходил.
- Ты знаешь, что тут написано?
- Продавец перевёл, когда показывал. Вроде как «больше собственной
жизни». Правильно?
- Да, он не ошибся.
И Белла купила медальон, для Ренэсме. Потому что Ренэсме и есть то, что больше собственной жизни для Беллы и для меня. С совместной фотографии, что бы с нами ни случилось, мы будем говорить доченьке, что мы её любим.
Больше собственной жизни.

У неё есть шанс, Белла?

Белла попыталась «держать лицо», но это было тяжело, и она резко заинтересовалась, что там любопытного в телевизоре нашли Роуз с Эмметтом.
- Надеюсь, ей понравится, - пробормотала она.
Хорошо, «делаем лицо», сердце моё.
- Обязательно понравится, - как можно беззаботнее отозвался я.
А что, изящная вещица, такие подарки - вещь обыкновенная, и девиз
трогательный, но обыкновенный.

Не волнуйся, Белла, я ничего не понял, каменная стена молчания нерушима.

- Пойдём, уложим её спать.
Белла не отозвалась.
- Что?
- Хотела потренироваться.
- Может, со мной? - поинтересовался Эмметт. - А то в лесу деревьев многовато.
Гаррет отодвинул неоконченную партию.
- Почему бы и нет. Белла, - подзадорил Гаррет, - деревьев в лесу действительно многовато, прореживание не помешает.
Эмметт заинтригованно задрал бровь.
Вот чего Белле точно сейчас не хватает, так это драки с Эмметтом. И это после того, как она купила этот медальон? Эмметт перебьётся, и Гаррет тоже. Для прореживания леса нужен другой настрой.
- Завтра будет уйма времени.
- Ну, да, - возразила мне Белла, - где она, эта уйма? Днём я пожертвовала, придётся восполнять сейчас, я столько ещё не усвоила!
Лицо Эмметта сияло горячим желанием поспособствовать.
- Завтра! - отменил я назревающий лесоповал.
Что увидели и услышали тренеры в моём возгласе - не знаю, но Эмметт с кислым видом снова опустился в кресло, а Гаррет тихо вернулся к шахматам.
А мы пошли укладывать доченьку, в наш дом. Молча.
- Эдвард, - вернувшись из детской, чуть виновато нарушила молчание Белла. - Я знаю, ты скучал без нас, но ведь Чарли… А времени, правда, мало.

Очень мало, Белла. Так мало… нашего времени.
Я, конечно, скучал. Говорят, ожидание радости тоже приносит радость. Врут, это мучение, всегда, я измучился без тебя, жизнь моя…
Не говори ничего, дай себе минуту покоя, просто побудь со мной. Забудь про Вольтури, про медальон, про каменную стену… и я забуду. Пусть нам ни до чего не будет сейчас дела, только ты и я. Ты, я, и вечность.
Не будем спешить, разрывая в клочки такую непрочную, как паутинка, ткань. Пусть она неслышно опадает увядшими лепестками, освобождая маленькую, совсем зелёную, завязь желания, и мы, не спеша, её всхолим, взлелеем, наполним нежностью и страстью, вырастим невиданный доселе плод - ночь, какой у нас ещё не бывало.
Чтобы не осталось ни тебя, ни меня, чтобы даже от нас остался единственный лепесток всесжигающего огня. Всё создающего огня. И будет очень тихо. Как в космосе. Знаешь, в космосе любой взрыв беззвучен, потому что нет даже воздуха, способного оказать сопротивление.
Между нами сейчас нет ничего, даже воздуха… нет меня… нет тебя.
Взрыв… свет… бесконечность…
Белла…
Да…
- Белла?
- Да, Эдвард. Ты… что это было? Вампиры, наверное, умеют сходить с ума.
- Это страшно?
- Это… я словно растворилась в тебе.
- Взаимно.
- Я это чувствовала. Мы не разделимся, даже если сгорим. Это уже невозможно.
- Да, Белла.
- Но, знаешь… - Белла, положив голову на мою грудь, медленно открывала и закрывала глаза, водя ресницами по коже, лаская и смущая, - я не была бы против снова пойти навстречу. Ты же сумеешь.
- Наверное.

Я - молодец. По крайней мере, для нас в эту ночь тень медальона сгорела.

Но утром восстала из пепла. Такой вот феникс наоборот. Ведь всё, что мы делали, всё, чем были заняты - это подготовка к самоубийству. Тренировки Беллы с Зафриной и Гарретом. Тренировки Бенджамина. Открытый чемпионат по борьбе, где с Кейт было взято торжественное обещание - не применять своего фирменного удара - затеянное с целью вроде как скрасить скуку. У волков происходило, очевидно, то же самое.
Ожидание кризиса давило сильнее любого пресса, и даже непробиваемая жизнерадостность Эмметта приняла несколько иной характер.
Не вам по силам испортить мне жизнь, - говорил его громкий хохот над собственной немудрёной шуткой. Белла была весела лишь рядом с доченькой. И иногда я ловил её взгляд на себе, но старался делать вид, что не замечаю, насколько он горек. И сколько в нём копится отчаяния. И решение, которое я могу читать, не читая. Если я уйду, она уйдёт следом. Каменная стена молчания… я не хотел о ней думать, но из-за неё полз туман ожесточённой обречённости, отсекавший от нас доченьку. Не надо думать об этом…
… а думать надо о подарках.
Скоро Рождество. Чарли напоминал об этом чуть ли не ежедневно, «туманно» намекая, что он будет особенным. Какие уж тут «туманы». Где Ренэсме, там и Джейкоб, а где Джейкоб, там и стая. Возможно, обе. Драться-то будут вместе.
Белла свой подарок Ренэсме приготовила. От меня припасён МП3-плейер с записями того, что моё, и того, что должно воспитать в девочке вкус к хорошей музыке. Отцовское наставление и наследство, горечью в горле.
Ладно.
Для Чарли особо навороченный эхолот для рыбной ловли - самое то.
Всем волкам - мобильники, разные, но крутые. Самый смешной подарок, с их-то телепатией, обхохочутся. Правда, когда они люди, мобильники будут полезными.
Ли. Нет, только мобильник, как всем волкам. Нельзя большего или чего-то другого.
Сью. Она слишком часто мелькает в доме Чарли, чтобы счесть это просто дружеским участием, и она непременно будет, иначе - прощай веселье. Колье и кольцо, строгие, но не очень дорогие, чтобы не смущать, просто знак внимания и благодарность за заботу о Чарли.
Кажется, всё.
Нет, Эсме, Карлайл, Эмметт, Роуз, семья Денали, все кто с нами. Своим я не могу ничего подарить, потому что у них и так есть всё желаемое, а натуралам есть что подарить, но я этого не смогу. Вот положение!
Хотя…
- Карлайл.
- Да, Эдвард.
- Скоро Рождество. Ренэсме и Белла…
- А с ними ты и Джейкоб уходите к Чарли. Рождество предполагает подарки, Эдвард.
- Я не забыл, даже сделал заказы. Всё успеет вовремя. Но те, кто остаётся… Как-то неудобно себя чувствую. Карлайл, а не устроить ли и вам маленький праздник, и для гостей тоже? Консервированная кровь в бокалах перед камином, кому - оленья, кому - донорская. Как думаешь?
- Я думаю, что это гениально, - угоститься, не беспокоясь о следах, уборке и угрызениях совести. Для гостей немного литературной готики, немного экзотики спрячут вкус консерванта. Звериную кровь я смогу законсервировать без проблем, но для создания сюрприза за ней пойдём только ты и я. Донорская - уже моя проблема, но вполне могу успеть. Рождественский ужин для вампиров… Эдвард, семейная жизнь тебе явно на пользу!
Это точно. Забота, чтобы подарки были вовремя заготовлены и раньше времени не обнаружены, сильно обесцветили тень медальона. И Белле стало легче в моём присутствии «держать лицо».

Белла… у меня нет для тебя подарка. Есть только я, и ничего больше.

Рождественским утром Ренэсме получила мамин и папин подарки, остальные Каллены тоже, оказывается, не дремали, спасибо Элис, научила всю семью, как прятаться от телепата. Компьютерная игра, шикарное платьице, великолепное издание Андерсена, и бейсбольная бита с перчаткой и мячом.
- А что? В нашей семье все играют, - аргументировал свой подарок Эмметт.
В доме у Чарли, кроме Чарли, были Сью, как и предполагалось, и Эмили, чего я не ожидал. И десять волков. Было очень шумно и тесно, на такую компанию дом рассчитан не был. Елку, поставленную исключительно для Ренэсме, и украшенную дедом Чарли, как тот сумел, не снесли только потому, что волки проявляли чудеса балансировки и гибкости. И аппетита. Среди полёта тарелок на кухню и обратно наше с Беллой уклонение от угощения для Чарли проскочило незаметно. Лишнего волки не болтали. А если бы и сказали что, толстенная инструкция к рыбопоисковому эхолоту, и сам эхолот рядом в упаковке, совершенно и надолго выбили Чарли из беседы. Вручение телефонов, хохот, обсуждение моделей и опций, обсуждение дамами гарнитура для Сью - вавилонское столпотворение.
Я и не заметил, когда на руке Ренэсме появился плетёный индейский браслет. Помолвочный, от Джейкоба. И если бы он, хотя бы, заранее предупредил о том, что я его увижу! Я бы… что? Родительской волей велел бы повременить с такими подарками, вот что! А теперь - поздно, Ренэсме его уже приняла. Чтобы забрать его, надо будет объяснять - почему, а я ещё не готов к таким разговорам с доченькой. На мой зубовный скрежет Белла обернулась, увидела браслет, и снова, как ни в чём не бывало, продолжила разговор с Сью о Чарли, и его неспособности жить по-людски.
Значит, браслет из той же категории, что и… медальон. То, что должно остаться с Ренэсме.
Рождественский пирог с монеткой в одном конце и бобом в другом расхватали мгновенно. Бобовым королём, то есть королевой выпало быть Сью, а монетка досталась Эмили. Тоже посмеялись, что вся удача - на женской стороне. Я видел, как к Белле подбиралась временами её «удача», делая её нечеловечески отрешённой, но если вовремя прикрыть спиной, то и незаметно. Всё делалось для Чарли, в основном.
А у него праздник на редкость удался: с кучей гостей, которых не надо стесняться, с дочкой и внучкой. И отдельный подарок - дочка приняла будущую подругу доброжелательно, благословила, можно сказать.
Но всё кончается, кончился и этот праздник. Мы ехали домой, вчетвером. И все устали притворяться обыкновенными людьми, даже Ренэсме, для которой играть роль несмышлёныша, который, кроме «мама, дедя», или «аняня» сказать ещё ничего не может, это ещё и интересная игра. Она сидела на коленях у молчаливой Беллы, без конца открывая и закрывая медальон со вставленной фотографией, на которой мы все вместе: я, Белла, доченька - навечно. Лицо Беллы идеально нечеловечески спокойно, и что за этим вампирским спокойствием спрятано, можно только предполагать. Скорее всего - боль. Больше ведь может с Чарли и не увидеться. А ещё и браслет на руке доченьки. И что я опять взбрыкнул? Кому я сам мог бы её доверить? Ну, с Джейкобом прощаться ещё рано, только бы поздно не было. Не думать… Белле хорошо, думай, о чём хочешь. Ага, и обо всех разлуках сразу, куда как здорово! А спросишь - скажет, как всегда: всё хорошо.
Интересно, а как дома прошёл рождественский ужин?
Особого благодушия ментальное море не показывало. Более того, в доме происходило что-то неприятное, даже опасное. Паника, злоба, почти ненависть! Да что там такое? Из столпотворения мыслей одна разными «голосами» повторялась чаще всего: Алистер ушёл. А там только Карлайл и Эмметт из настоящих бойцов… Не совсем,
кто-то и на стороне Карлайла, но трудно понять что-либо из-за выплесков гнева. Последний километр я нёсся на опасной скорости, машину затормозил у крыльца так резко, что её слегка занесло, так спешил попасть в дом. Уже и Белла, отключившись от своих мыслей, услышала шум в доме, и Джейкоб насторожился.
- Что?
- Алистер ушёл.
- Это который на чердаке, самый нелюдимый и трусоватый? Невелика потеря. Но в доме-то что происходит? А вдруг этот Алистер только первая ласточка? Волки должны знать, кто из гостей нам больше не союзник, - заворчал волк.
Мы влетели в гостиную вместе с Ренэсме на руках у Беллы в разгар перепалки, на нас даже внимания никто не собирался обращать.
В гостиной все оставшиеся вампиры были в сборе, большинство подпирало стенку, наблюдая за центральными действующими лицами. В центре комнаты шипел на стоящих, плечом к плечу, Карлайла и Бенджамина, разгневанный Амон, за его спиной прикрывающей тенью стояла Кеби, но и спины Карлайла и Бенджамина прикрывали их жёны. Эмметт презрительно кривился, стоя у стены, но так, чтобы вклиниться буфером в случае опасности.
Покорная тень Амона была, несмотря на свою кажущуюся хрупкость, сильным и коварным бойцом, она примеривалась по знаку мужа первой кинуться на Эсме, а не на Карлайла, Эмметт рванулся бы к ней, и Карлайл остался бы один на один с Амоном. Ещё неизвестно, как бы повернулись события потом, после гибели главы клана.

Нет уж, опоздала. Я - боец получше тебя, неслышная Кеби, до Эсме уже не доберёшься, уймись.

- «Ты вовремя, Эдвард. У нас»…

Я вижу, Карлайл. Побег Алистера внёс замешательство в мысли свидетелей.

Алистер, конечно, феноменально труслив, но не глуп. А если в его побеге гораздо больше разумности, чем трусости? У кое-кого из стоящих у стенки мысли текли именно в этом направлении.
- Амон, если хочешь уйти, тебя никто не держит силой, - спокойно произнёс Карлайл.
- Чтобы ты забрал половину моего клана? - завопил Амон, ткнув пальцем в Бенджамина. - За этим ты меня позвал? Чтобы обокрасть?
Карлайл лишь вздохнул, а Бенджамин холодно усмехнулся.
- Украсть можно кошелёк, верблюда, раба. Кто я для тебя, Амон? Подумай. Я шёл сюда своей волей узнать правду и засвидетельствовать её, исполнив долг друга. Ты тоже шёл своей волей. Мы были одним кланом. Что теперь? Тебя, впрочем, как сказал Карлайл, силой никто не держит.
- Это добром не кончится,- пробурчал Амон, резко сбавив тон. - Вы все спятили, один Алистер в своём уме. Бежать нам всем надо.
- Алистер в своём уме? Подумай, о ком ты говоришь… - изумлённо сказала стоящая поодаль Тиа.
- Нас всех укокошат!
- Если случится битва, и если ты будешь на этой стороне. Но всегда можно успеть переметнуться, Амон. Вольтури, без сомнения, оценят твою мудрость по достоинству.
- И ты посчитаешь это предательством.
- Нет, Амон. И обиды держать на тебя не намерен, - искренне заверил Карлайл. - Мы давно дружим, но дружба не даёт мне права просить тебя умереть за нас.
Амон слегка успокоился.
- Однако ты тащишь за собой моего Бенджамина!
Карлайл положил Амону руку на плечо.
«Трудно быть отцом. Но безумство детей не всегда бывает безрассудным. Иногда их выбор достойнее нашего ума».
Амон не умел читать мысли, но умел понимать многое. Сочувствия Карлайла он не принял, стряхнув руку с плеча.
- Я остаюсь, Карлайл. только тебе от этого может быть хуже. Если прижмёт, я и вправду переметнусь на их сторону.
Вместе с Кеби. И пойдёт против своего бывшего друга, если ему прикажут.
- Вы безумцы, если думаете, что сможете выстоять против Вольтури! - продолжал увещевать Амон.
Посмотрев на Беллу с Ренэсме на руках, на отчуждённое лицо Бенджамина, добавил в сердцах.
- Я берусь подтвердить, что девочка выросла. Это истинная правда. Любой заметит.
- Больше мы ни о чём не просили.
- Не просили, но получаете, - скривился Амон.
- Я подарил тебе жизнь, - обратился он к Бенджамину. - А ты хочешь бездарно её профукать.
Лицо Бенджамина из отчуждённого стало ледяным.
- Ты не подарил мне жизнь, а всего лишь изменил её, только ради моего дара. Лучше бы ты выбирал себе сына не по талантам, а по родству души. Всё было бы намного проще. Тебе решать, как поступить, я уже определился.
Амон сощурился.
«Мне решать. Такие надежды могут пойти прахом, если я уйду, а Каллены выстоят. И шанс у них есть, я не Алистер, понимаю. Но всё ведь на тонкой грани. И если они не выстоят… Лучше остаться живым ослом, чем мёртвым львом. Решать придётся в последний момент».
Коротко махнув Кеби, Амон прошествовал мимо нас к выходу. Восточный человек - Амон. Может и без слов, одним жестом, объяснить свою позицию. Белла тревожно смотрела, как две фигуры скрылись в лесу.
- Он не ушёл, - объяснил я. - Просто показал, что он ещё не враг, но уже и не друг, значит, под этой крышей ему делать нечего. Угроза перейти на сторону Вольтури в опасный момент абсолютно серьёзна.
- А Алистер почему ушёл? - тихонько спросила Белла
- Точно никто не знает. Почему-то Алистер не сомневался, что битва неминуема, а вставать на сторону Вольтури не хотел. Он их боится и ненавидит одновременно, а Карлайл его единственный друг. Ну, то есть он ему всегда доверял. Боец из Алистера никакой, вот и исчез без объяснений, - так же тихо отвечал я.
Про Алистера знали понаслышке многие, вряд ли кто-нибудь точно знал, сколько ему сот лет, он был притчей во языцех, легендой, примером патологической осторожности, и он давно по-настоящему общался только с Карлайлом. Да вот ещё Елеазара удостоил беседы.
Я говорил с Беллой, но мнение легендарного отшельника было интересно после демарша Амона большинству присутствующих, хотя раньше от его бурчания все сбегали кто куда. Когда я замолчал, Елеазар продолжил, словно я объяснял не Белле, а всем.
- Алистер не сомневался не почему-то, а потому, что опасался весьма серьёзно, как мы видим, что, правы мы или нет, Вольтури не интересует. Особо планы Вольтури мы не обсуждали, но он был уверен, что, какие бы аргументы и доказательства мы не представляли, слушать они нас не имеют в виду. Если они что-то задумали, они найдут предлог осуществить задуманное.
- Да кто бы верил Алистеру! - нёсся мячиком от пинг-понга вопрос от одной стены к другой.
- Амон вот поверил, а он не дурак, - отбивали оттуда
- Если бы так и вправду было, кто-нибудь бы знал! - это уже возглас с другого конца комнаты.
- Вот Алистер и знал… потому и сидел всегда тихо, - отзывался сосед.
- Но тогда… получается, закона больше нет?
- Зато Вольтури есть, - подхватили мячик- вопрос из дальнего угла.
- Не может быть! Они не такие, - не приняли подачу Шарлотта и Питер. - Выдумки это, а Алистер давно из ума выжил, это все знают.
- Да зачем Вольтури вообще эта битва нужна? Каллены - мирные, даже уж чересчур, - это высказался Рэндал.
- Зачем тогда идти всем кланом? - задумался Гаррет. - Не понимаю я что-то ничего.
Румыны в обсуждение не вступали, только иронично улыбались, слушая чужие реплики, как лепет детворы, а Владимир время от времени поглядывал на Беллу.
Ироничное отношение древних вампиров, чёрных вестников беды, к прозвучавшим высказываниям, наконец, было замечено, и общий разговор свял, чтобы услышать, о чём негромко беседуют румыны.
- Похоже, Алистер одного с нами мнения о Вольтури, - разглядывая растерявшуюся публику, негромко шелестел Стефан, обращаясь к Владимиру.
- Такого похода уже не утаишь, если будет битва. И разговоры пойдут такие, что уже не заглушить, чем бы это всё ни кончилось. Нашему миру давно пора узнать, во что превратились эти законники. Но пока все верят в эту чушь, про защиту и справедливость Вольтури, их не свергнуть.
- Мы, хотя бы, не скрывали своих помыслов, когда правили, - презрительно скривился Владимир.
Стефан кивнул.
- Не строили из себя героев в белом и не прикидывались святыми. Наша власть обманом для укрепления своей силы не пользовалась.
- Без драки лицемерие Вольтури не раскрыть. А здесь без боя не обойдётся, - изрёк Владимир. - Найдём ли мы лучших соратников? Выпадет ли нам ещё одна подходящая возможность?
- Мало ли. Может, когда-нибудь… - колебался Стефан.
- Ты помнишь, сколько мы ждём, Стефан? Пятнадцать сотен лет. А они только силу набирают, - Владимир снова посмотрел на Беллу, встретился без удивления с ней взглядом, и продолжил разговор дальше.
- Если Вольтури победят и сейчас, они ещё больше прибавят в силе, как происходит после каждого похода. Взять хотя бы одну эту новорождённую, - указал Владимир подбородком на Беллу, и та ещё внимательнее стала наблюдать за беседой чёрных воронов, - она ведь силы своего дара ещё до конца не знает. Или этот вот землетряс и ветродуй… - он указал на Бенжамина, и тот тоже напрягся.
Теперь к румынам внимательно прислушивались все.
- Другое дело, что фокусы или огненное жало, - Владимир поочерёдно перевёл взгляд на Зафрину и Кейт, - им без надобности, пока в свите есть колдовская двойня.
То есть в случае битвы беречь Зафрину и Кейт приказа отдано не будет. Они стали вдруг удивительно похожи: белокожая сияющая блондинка, и темнокожая с волосами цвета антрацита амазонка - презрительным взглядом и оскалом.
А взгляд Стефана остановился на мне.
- Равно, как и умение читать мысли. Аро с этим и сам… - значит, по мнению румын мной Аро спокойно пожертвует, - … прекрасно справляется. Его дар даже глубже. Но я понимаю, к чему ты ведёшь. Победа их сильно обогатит.
- Гораздо сильнее, чем мы можем им позволить. Согласен? - спросил Владимир, и Стефан вздохнул в ответ.
- Вынужден согласиться. А это значит…
- Что ещё одна победа Вольтури похоронит нашу надежду… навсегда. Выступить против них нужно сейчас.
- Даже если удастся только разоблачить, обнажить их гнилую сущность… и тем ослабить…
- Тогда кто-нибудь доведёт начатое дело до конца.
- И нам воздастся за ожидание. Наконец-то.
Было бы смешно слушать, как они перехватывают и продолжают мысль друг друга, если не вспоминать, сколько веков тянется их братство.
- Остаётся одно, - посмотрев друг на друга в упор, произнесли они хором.
- Мы будем биться, - подвёл итог более осторожный в этой паре Стефан.
И, наверное, - глава клана.
«Если в прошлом упустили момент, теперь погибнем зазря. Обидно. Но если угадали, то, пусть и погибнем, но дождёмся их на пороге ада, и встреча будет весёлой», - улыбнулся Стефан.
«Если даже погибнем, дорожки в ад им уже не избежать, провожающие найдутся, а на пороге ада я им устрою… жаркую последнюю встречу. А если выстоим, усилив собой противников Вольтури, то устрою им… жаркие проводы», - улыбнулся более оптимистично настроенный брат.
- Будем, - подтвердил, незаметно оглядывая слушателей, Владимир.
Размышления и решение «чёрных воронов», сменило тональность мыслей в комнате. Мысли и подозрения набрали критическую массу. Все одарённые, собравшиеся здесь, оказывается, находятся под угрозой или гибели, или плена, с непременным уничтожением неодарённых членов клана. Впрочем, судя по обзору истории, устроенному румынами, прятаться одарённым, интересным для Вольтури, не имело смысла. Отыщут, принудят, или убьют.
Слишком много свидетельств.
Бывший воин свиты Елеазар; умный, хоть и трусливый, долго живущий Алистер; древние враги, до сей минуты не выходившие на открытое противостояние, румыны.
Чему верить, на что решиться.
- Мы тоже будем биться, - выступила Тиа. Её голос был серьёзным и торжественным. - Если Вольтури превысят свои полномочия, мы дадим им отпор. Мы не хотим оказаться в их власти.
- «Бенджамин никогда не был ничьим рабом. И не будет. Правильно ли я думаю, муж мой? Твое слово решающее, скажи его», - выжидающе посмотрела она на Бенджамина.
«Умница она у меня», - улыбнулся Бенджамин и озорно покосился на румын.
- Я, судя по всему, ценный приз. Предпочитаю оставить себя себе в личное пользование.
- Мы с Карлайлом, - заявила Таня. - И будем сражаться за него.
«И за Кейт, и за Елеазара, за всех нас».
- А мне не впервой сражаться за свою свободу, - легко повёл плечом Гаррет. - Она мне нужнее. И покушавшиеся на неё всегда со мной соглашались. Потом… если было кому.
- Мы ещё не решили, - произнёс Питер, и посмотрел на Шарлотту.
Шарлотта недовольно поджала губы: «Тоже мне, Талейран. Ведь с первых слов Элис было ясно, что это неминуемо. А кто будет спорить с Элис»…
Никто. И Питер тоже, со всей его нелюбовью к войнам.
- Я тоже ещё не решил, - высказался Рэндал.
- И я, - подхватила Мэри.
Понятно, во-первых, будущая пара, а во-вторых - не одарённые. Их уж точно щадить не станут. Им действительно надо подумать, стоит ли рисковать жизнью. Ну, что ж, это их право. Узы дружбы, помощь в трудную минуту - это серьёзно, но своя шкурка… нда.
Не хочу слышать их метаний. У каждого своя совесть, вот пусть с ней и разбираются.
«Тоже мне… вампиры. Пусть катятся. И без них обойдёмся», - фыркнул про себя Джейкоб, и заявил, картинно развернув свои могучие плечи.
- Обе стаи сражаются за Калленов. Мы вампиров не боимся, - и то ли оскалился, то ли улыбнулся.
- Детский сад… - пробормотал Питер с высоты своих ста пятидесяти лет.
- Младшая группа, - согласился Рэндал, начавший отсчитывать свою третью сотню.
Джейкоб насмешливо улыбнулся.
- «Кто бы говорил. Не мы, а вы думаете, в какие кустики нырнуть, старички».
- Я за Калленов, - выворачиваясь из-под руки Шивон, произнесла Мэгги. - Правда на их стороне, и, значит, моё место там.
Шивон с тревогой смотрела на Мэгги.
«Вот уж отвага не ко времени… это не уличная драка! Силы у девочки немного, мастерства немного. А тут в битву пойдут лучшие. Сколько людей погибнет! И с этой, и с той стороны, горячая голова не у одной Мэгги. Лиам, когда разойдётся - тоже не остановишь. Ну, вдруг мы победим… а какой ценой? А потом сколько веков считаться будем, кто кого убил, и кому как мстить»!
- Карлайл! - Шивон обратилась к Карлайлу, не глядя, что всё вдруг стало официально, что, собственно, требуется определиться, идёт твой клан в бой, или останется в стороне.
Сама битва уже признана данностью.
- Я не хочу, чтобы дело дошло до битвы.
- Я тоже, Шивон, сама знаешь, - он улыбнулся. - Так что направь свои помыслы на то, чтобы она не состоялась.
- Что толку от моих помыслов?
- Хуже не будет, - заметил Карлайл.
Карлайл думает, уверен даже, что у Шивон есть такой дар - выстраивать события, как ей надо.
- Представить исход, который мне по душе? - саркастически усмехнулась она.
- Сделай одолжение.
«Уже, с той самой минуты, когда стало ясно, куда эти чёрные вороны клонят.
Им что, кроме злобы да мести в голове ничего нет. Вольтури до нас тоже дела нет, им бы только свою силу нарастить, хоть через костры. Вот и дожадничались. Нет, чтобы подумать, чем битва с Калленами кончится. Не гордиться силой, а подумать надо. Осторожность - ценнейшая вещь для тех, чья главная сила - в доверии людей. Остановиться, подумать, рассчитать последствия - и не начинать битвы. У Вольтури много опыта, много мудрости, должно хватить, чтобы подумать - и не начинать».
- Тогда моему клану нечего сказать. Потому что битва отпадает, - сказала Шивон, притянув свою Мэгги к себе и обняв за плечи обычным жестом защиты. Лиам каменно молчал.
«И чего спорят, одни храбростью, а вернее, безрассудством, бахвалятся. Другие - свою трусость выставили. И каждый только про своих думает. Один Карлайл у них и стоит чего-то. Как моя Шивон».
После заявления Шивон, что она не хочет самой битвы вообще, и просьбы Карлайла, серьёзно об этом подумать, всё как-то успокоилось. Начал ли действовать дар Шивон, или просто наступила некоторая ясность, но воинственная риторика заглохла, все разошлись по интересам. Кто к телевизору, кто в библиотеку, кто на охоту. О том, чтобы собрать всех вместе после всех событий и сказанных слов, нечего было и думать. Бокалы так и остались сиять нетронутой чистотой.
- Не получился у нас рождественский праздник, Эдвард, - сокрушённо пожал плечами отец.
- Карлайл, а ты действительно считаешь, что у Шивон есть этот дар?
- Действительно.
- И что всё устроится миром, несмотря на все предпосылки?
- Когда людей немного, Шивон справляется наилучшим образом.
- Почему же она считает, что его нет?
- Видишь ли, мне кажется, что она всегда хочет чего-то самого разумного. Даже когда захотела полную семью. Дочку. Лиам, несмотря на своё упрямство, тоже выиграл,
уж поверь мне. Я его видел до появления Мэгги. Мало симпатичного. Теперь клан Шивон наиболее устойчивый из всех кланов натуралов. Вольтури тут абсолютно бессильны, по всем линиям. И во всех, мне известных, случаях так. Мы замечаем чужое влияние, когда происходит с нами что-то, нам не свойственное, тем более вредное. Даже когда глупость творим сами, ищем виновного на стороне. А тут что? Всё хорошо и толково, даже причин для обид не найти. Вот получится ли это у Шивон с такой массой народа… Не знаю. Но очень хочу.
- Как Шивон?
- И даже сильнее.
- Если у неё… если у нас получится… Я не Шивон, и не умею хотеть хорошего так результативно. Но тоже очень хочу.
- Как Шивон?
- И даже сильнее.