77. Разбитая ваза.

Опять в мыслях сестрицы снег под ногами. Снова просматривает Ирину?
Сосны в белых снежных шапках, знакомые скалы, наш водопад в раме из прихотливых наледей. Она вернулась? Это не она… Снег истоптан не одной парой ног и подметен не одним плащом. Зелёные, серые, тёмно серые, чёрные как сажа плащи, капюшоны прикрывают головы так, что лиц не видно. Под капюшоны даже заглядывать не надо, я и так знаю, кто скрыт в их тени! Так много!!! Вольтури, весь, ВЕСЬ клан!!!
У порога нашего дома.
Из холла раздался звон разбившейся хрустальной вазы, выпавшей из рук Элис, и всплеск воды. Противомоскитная сетка, гамак - все эти милые заботы - всё рассыпалось осколками хрусталя.
Это не визит, не инспекция.
- «Нашествие»…
… и против него нам не выстоять.
Лёгкие старались втянуть воздух, а его… нет. Меня первым вынесло вниз, в холл, где Джаспер держал за плечи обессилевшую Элис.
- Что такое? - рычал он, пытаясь заглянуть подруге в глаза. - Элис, в чём дело?
Джаспер встряхнул Элис, стараясь вернуть её откуда-то со дна пропасти.
- Что с тобой?
И мы ответили: я и она, вдвоём.
- Они идут…
-… за нами…
Семья замерла.
Непонятно? Страшно? Когда станет понятно, отчаяние займёт место страха.
- Вольтури, - со стоном выдохнула Элис.
- Все вместе, - как могильную плиту уронил я своё пояснение.
- Зачем? - думала вслух Элис.
Разве непонятно - зачем.

Важнее другое, Элис, сосредоточься на важном. Когда?

- За что? - недоумённо шепнула Эсме.
- Когда? - озвучил ломким голосом мой немой вопрос Джаспер.
Военному стратегу повод для войны интересен в последнюю очередь. Его даже цель не интересует, она всегда одна - смерть врага. Важно то, что можно противопоставить нападающему, и есть ли на это время.
Я и Элис всматривались в проясняющиеся картины видения. Ночные городские пейзажи, состоящие в основном из пустынных тёмных улиц. Дневные пейзажи вне городов и деревень довольно однообразны: тонкие покрывала девственно чистого снега в перелесках и лощинах. Рядом с плащами с капюшонами становятся яснее фигуры, одетые как попало. Это не Вольтури, это их спутники и союзники, и их много…
- Скоро.
- В лесу снег, в городе тоже. Чуть больше месяца, - добавляет уже одна Элис.
- Зачем? - спросил Карлайл.

Это риторический вопрос, Карлайл. Зачем… зачем хищнику нападать, как не ради добычи.

- Зачем? Должна быть причина. Может, посмотреть… - беспомощно предположила Эсме, вспоминая открытку с поздравлением, в приложение к свадебному подарку. - На Беллу.
- Нет, Белла им не нужна, - глухо отозвалась Элис. - Там все, до единого - Аро, Кай, Марк, свита в полном составе, даже жёны.
- Жёны никогда не покидали замок, - безжизненно отметил эту особенность
Карлайл. - Даже во время событий в Трансильвании, когда власть Вольтури висела чуть ли не на волоске. Даже во время истребления бессмертных младенцев ни разу не вышли.
- А теперь выйдут, - разглядывал я в калейдоскопе Элис две хрупкие, кутающиеся в плащи, фигурки в плотном кольце телохранителей.
Летучие мышки, вдруг вытащенные из уютной пещерки на свет.
- Но зачем? - продолжал недоумевать Карлайл. - Что же мы должны были натворить, чтобы навлечь такое?
А что, мало натворили? Нас уже восемь, не первое десятилетие клан не раскалывается, а прирастает, более того, мы уже не клан, мы - семья, Марк это прочувствовал. Основа полноценного ковена, состоящего из двух немаленьких семей: нас и Денали. Тех, кто живёт не так, выбравших путь Карлайла не по его принуждению, а по его примеру, что гораздо опаснее. Мы - его сердцевина и опора, целесообразнее ломать фундамент, потом здание упадёт само…
- Нас так много, - предположил я вслух. - Обычно такое большое общество вокруг себя собирали те, кто рвался к власти. Возможно, нас заподозрили в мятеже…
Для Карлайла это было не очевидно.
- Закон карает не замысел, а его исполнение. У Вольтури должна быть весьма серьёзная причина, чтобы собрать все силы, но мы ведь не давали никакого повода настолько нас опасаться. Что же произошло? - упрямо пытался понять Карлайл логику события.
Конечно, отец формально прав, величина семьи - ещё не повод для нашествия, лишь обозначение, что нашу силу нужно принимать во внимание со всей серьёзностью, и только.
- Элис, посмотри, чей замысел стал причиной этого похода, может, мы ещё успеем что-то сделать, объяснить, остановить, - попросил отец.
- Видение пришло само, потому что его не остановить никому из участников. Я присматривала изредка за Вольтури, там ничего похожего не было. Это не замысел, вернее, это не замысел одного человека, а узел, поворот.
- Просмотри их ближайшие планы ещё раз, - велел Карлайл
Привычным усилием Элис вызвала в уме один за другим образы Аро, Кайюса, Маркуса, но ей нечего было сказать. Нечёткие образы появлялись в мутной рамке интерьеров, как фотографии не в фокусе.
- Их ближайшее будущее не определено, оно меняется… прямо сейчас.
Мутные образы неожиданно сменились картой Италии, расстеленной на какой-то стойке, вдоль чёрной извилистой линии, обозначающей шоссе до Вольтерры, скользил указательный палец мужской, тяжело работающей, руки. А за его движением следил взгляд очень красивой женщины… Ирины. Ирина направляется в Вольтерру.
Мозаика продолжала выстраиваться в логическую чёткую цепочку, взгляд и речь Элис стали уверенными, жёсткими.
- Ирина! Она решила пойти к ним, к Вольтури! Это и есть точка поворота событий.
Допустим. Но что такого она могла бы им сообщить, чтобы Вольтури решились на такой поход?
- Белла, вспомни ещё раз, что видела Ирина, что могло её так взбудоражить? Стая?
- Мы ведь были только втроём: я, Джейк и Ренэсме, - повернув ко мне голову, зашептала она. - Джейкоб был слишком близко к краю поляны, она его даже увидеть не успела, только меня и Ренэсме. И сразу же убежала.
Доченька моя, красавица. Маленькая моя… увиденная чужими глазами, издалека… Нечеловеческая сила, нечеловеческая красота, в ярком костюмчике на снегу, под пасмурным небом, делающим всех одинаково белокожими, но не блистающими.
Неоспоримый повод.
Бессмертный младенец, ужас вампиров.
- Бессмертный младенец, - онемевшими губами произнёс Карлайл напрашивающийся вывод.
Ужас Ирины. Память о немыслимо кровавом следе, оставленном маленьким, меньше Ренэсме, мальчиком, братом, о следе, по которому пришли Вольтури. О безумных глазах их общей матери-создательницы, ринувшейся спасать этого, и начисто забывшей о существовании других своих детей. Только то, что сёстры не кинулись спасать прекрасного малыша, разбудило интерес Аро, а ментальный допрос Верховного установил их неведение, а, значит, и невиновность. И сейчас Ирина шла не мстить, ни оборотням, ни нам. Она шла исполнять закон, простив нам Лорана, или забыв в эту минуту о своём личном несчастье. Жестокий закон должен быть исполнен, потому что иначе будет ещё ужаснее. И в том, что её чувство долга совпало так удачно с давними замыслами самих Вольтури - поймать нас хоть на чём-нибудь - нет её вины.
То, что вот-вот сообщит им Ирина - не какой-то пустячок, а полновесная вина, требующая немедленной, НЕМЕДЛЕННОЙ кары. Они не ужаснутся, не пожалеют, а обрадуются этому сообщению.
- Её можно остановить? - не хотел сдаваться Джаспер.
- Никак. Она почти на месте.
- Что она делает? - спросил Карлайл.
Только оглушённый новостью человек будет спрашивать, какого калибра была пуля, убившая его ребёнка, или узнавать маршрут автобуса, задавившего жену…
- Какая разница, Карлайл, чем занят палач по дороге к эшафоту, - ответил я на вопрос отца, слишком резко, слишком горько, не надо бы так, но я вижу, как Белла падает на колени у дивана, прикрывает собой своего ребёнка, прячет его в волне своих волос, и знает, что не спрячет.
Девочки мои, в кольце моих рук. Любящих и сильных… и неспособных защитить.
Сквозь прекрасное лицо вампира проступило человеческое лицо Беллы, зажатой насильниками в плотное кольцо, и всё равно не сдающейся.
- Ирина не знает, что Ренэсме не такая, как те младенцы. Моя дочь ведь не застывшая, она растёт, умнеет, учится. Да ещё как быстро! Она усвоила, что кусать людей нельзя, даже не показывает Чарли и Сью тех своих возможностей, которые могут вызвать у людей подозрения! Она умеет владеть собой, её-то совершенно незачем…
Торопливую защитительную речь Беллы никто не прервал, не остановил, она затихла сама, придавленная всеобщим молчанием. За этим молчанием тени тех, кому всё равно, что справедливо, а что - нет. Они придут взять то, чего хочется им, потому что они сильнее, и их больше.
Выпившие парни из тёмного переулка Порт-Анджелеса, порочная компания жениха Розали, рафинированные Вольтури - вся разница между ними лишь в том, что Вольтури будут прикрываться фиговым листиком закона. Это даже отвратительнее.

Белла, моё живое сердце, корысть в мире вампиров, оказывается, не менее жестока, чем в мире людей. И нет такой машины, которая могла бы нас увезти от беды. Не будет семьи Калленов, но и Эдварда-телепата на службе у Вольтури не будет, хоть это в моих силах. Не бойтесь, девочки мои, мы не расстанемся.

- Милая, - зашептал я, уткнувшись лицом в душистую волну волос, чтобы не тревожить спящую Ренэсме, - такое преступление карается без суда и следствия. Все доказательства Аро получит из памяти Ирины. Они придут уничтожать, а не выяснять.
- Но они ошибаются! - упрямо возразила Белла.

И когда в упор не видели армию Виктории, и её нацеленность, тоже ошибались?

- Да, жизнь моя, только для них это не имеет никакого значения. Им нужен был только повод, и теперь он у них есть.
«Да, этот так», - молчал Карлайл, знавший Вольтури лучше всех.
«Да, только так», - думал Джаспер, хранивший в памяти не один десяток межклановых войн.
«Да, так и будет», - думала Элис, разглядывая останавливающуюся карусель.
«Да», - мысленно рычала Роуз, - «но за их ошибку я возьму плату, такую, какую смогу»!
«Нет», - закипал Эмметт, - «такого подарочка - бесплатной добычи - я им не предоставлю, хоть напоследок, а сколько-то голов расколочу, попомнят меня! Зажигалку надо держать при себе всегда заправленной».
- Что мы можем сделать? - настойчиво спросила Белла.
МОЯ Белла. Когда надо защитить любимых, она просто отказывает себе в чём - то, сейчас - в здравомыслии.
- Будем драться! - воспрял духом нашедший единомышленницу Эмметт.
- Мы проиграем! - зарычал, неспособный сейчас на эмпатическое влияние, Джаспер, прикрывая собой поникшую Элис.
- Но бежать мы тоже не можем. У них Деметрий - выследит. Бежать и глупо, и унизительно, - смесь из здравого смысла с оскорблённым самолюбием выплеснулась на лицо Эмметта гримасой отвращения. - И потом, почему сразу проиграем? У нас есть свои козыри. Не обязательно сражаться в одиночку.
Эмметт думает о союзниках, а они у нас есть?
- Мы не имеем права обрекать квилетов на смерть, Эмметт! - воспротивилась Белла.
Она права, оборотни - первые кандидаты в союзники, вернее, в смертники.
- Спокойнее, Белла, - «коктейль Эмметта» не собирался угасать, более того, он набирал силу в предвкушении противостояния с непредсказуемым результатом. - Я не имел в виду стаю. С другой стороны, сама подумай, неужели Джейкоб будет спокойно сидеть и смотреть?
Если иметь в виду не стаю…
- Карлайл, разве у нас совсем нет друзей? Тех, кого мы знаем, и тех, кого знаешь только ты, - спросил я.
- «Молодец, братишка, схватываешь на лету! Не время раскисать»! - подмигнул мне Эмметт.
Карлайл шёпотом повторил отказ Беллы.
- Мы не имеем права обрекать на смерть друзей.
- Предоставим им возможность решать самим, - примиряюще сказал Эмметт.
- Я и не думаю звать их на драку. Вольтури у нас законники, так? При свидетелях должны притормозить с «праведным гневом». Хотя бы приговор объявить. Вся-то их власть на авторитете неукоснительного соблюдения закона и держится. Его никак нельзя ронять. Если остановить, заставить выслушать, разъяснить ошибку при свидетелях… Тут уж Вольтури придётся решать, стоит ли рисковать своей репутацией, позволившей сломить даже сопротивление румын. Что-то мне кажется, что риск - не их стихия! - тень презрительной ухмылки промелькнула на его лице.
«И сражения может не быть?» - встрепенулась Эсме.
- Да! - живо подхватила она. - Дорогой, Эмметт дело говорит. Всего-то и нужно, чтобы Вольтури остановились на секунду. И послушали.
- Целая толпа свидетелей понадобится, - отозвалась Розали.
Вампиром она друзьями не интересовалась никогда, ей нужна была в первую очередь только она сама. И Эмметт. Человеческий опыт в этом деле у неё был весьма слабый. Никакой. Она не дружила, а снисходила до приятельских отношений.
«Это ведь тоже риск - стать свидетелем защиты. Друзья Карлайла… Сколько из тех, что здесь бывали, нам действительно друзья»? - думала с горечью Розали.
Эсме кивнула, соглашаясь с Розали, будто не расслышала горькой иронии в её словах.
- Мы ведь можем попросить друзей о таком одолжении? Просто выступить свидетелями?
- Если бы они нас попросили, мы бы не отказались, - сказал я.
- Это точно, - подтвердил Эмметт.
В этой безумной идее - остановить Вольтури их же оружием, соблюдением закона, - даже Элис нашла здравое зерно.
- Только выбирать, кому быть нашим свидетелем, надо с умом, - еле слышно прошептала она. - Не все подойдут. Им надо показать, но очень осторожно.
Элис сосредоточилась, карусель снова начала движение, перетасовывая страны, города, лица, лица… Большинство из них не возникало повторно, некоторые задерживались, чтобы исчезнуть потом, пока не осталась совсем небольшая кучка, если сравнить с той толпой, что брела по снегу в её видении.
- Показать? - переспросил Джаспер.
Ренэсме, она может показать, это её способ общения, и от неё не закроешься.
- «Да, Эдвард, показать.мРенэсме лучше нас всех может показать и объяснить, кто она есть. Только её словам будут доверять», - ментально произнесла Элис, глядя вместе со мной на спящую Ренэсме.
- Сначала семья Тани, они видели бессмертного младенца, и в состоянии понять разницу, если посмотрят вблизи, - начала Элис называть лица с карусели. - И они нам обязаны, за отказ в помощи в драке с Викторией. Шивон, со своей семьёй. Клан Амона. Кочевники - не все, но Гаррет и Мэри - точно. Может быть, Алистер. Желательно, Питер с Шарлоттой.
- И они тоже? - неуверенно поинтересовался Джаспер.
Его разрывали надвое страх подставить старых друзей под удар Вольтури, и необходимость защиты семьи.
- Не исключено, - ответила Элис.
«Простите меня, ребята, но мне придётся поставить вас перед выбором», - сокрушался Джаспер.
Значит, и эти двое внесены в список возможных добровольцев.
«Судя по выбору Элис, это самые самостоятельно думающие, не подверженные ничьему влиянию, кроме собственного мнения, люди, разумность которых ни у кого не вызовет сомнения. Амон… Он всегда себе на уме, и никогда ни во что не ввязывается без уверенности в собственной безопасности. Если и его удастся уговорить… Да, его свидетельство будет тяжеловесным. Выступление свидетелей на нашей стороне должно быть принято во внимание, или погибнет Закон. На это Вольтури не должны пойти», - решился, наконец, Карлайл.
- Как насчёт амазонских вампиров? - добавилон, приняв идею свидетельствования, - Кашири, Зафрина, Сенна?
На эти кандидатуры Элис обратила особое внимание, но недолго, следом понеслись джунгли, незнакомые лица, мутные образы. Цепочка туманных образов мелькнула, как молния, и закрылась.
- Не вижу.
Ну, как это, я же что-то успел разглядеть…
- Что это было? - попробовал я нажать на Элис. - Про джунгли. Мы отправимся на поиски?
- Не вижу, - упрямо ответила она. - Надо разделиться и действовать как можно скорее. Пока не выпал снег. Собрать всех, пригласить сюда и показать.
Карусель образов продолжала своё движение, но джунгли больше не мелькали. Это уже были обычные мысли, а не видения.
- Нужна консультация Елеазара. В интригах Вольтури он сведущ больше всех.
Я отметил Елеазара. Но почему карусель Элис продолжает сменять образы, повторяясь, словно не позволяя смениться седокам?
- Столько всего… нужно торопиться, - прошептала сестрица.
- Элис, - ещё раз попытался я пробиться к непонятным образам. - Ты слишком быстро… я не разобрал, что там было.
- Я не вижу! - взорвалась она почти истерически. - Джейкоб на пороге!
- Я с ним разбе… - собралась затормозить оборотня Роуз, да ещё на законном основании, чтобы восстановить «зрение» Элис.
- Нет, пусть заходит, - поспешно перебила Элис, она была на краю своей выдержки.
Она не хотела больше ничего видеть.
Шаги Джейкоба слышны уже на ступенях. Верить, что не разглядела? Можно. Ренэсме спит здесь же, на руках у встревоженной Беллы, а не в дальнем углу, и образы были мутными и очень быстрыми. Что-то чудовищно опасное? Разве та ситуация, в которой мы сейчас находимся, может стать хуже?
- Я разгляжу, когда буду подальше от Несси. Надо бежать. Попробую
сосредоточиться, посмотреть, как следует. Пойду. Идём, Джаспер, некогда рассиживаться! - Элис потянула его за рукав к задней двери.
«И что это значит, куда такая спешка», - недоумённо пожав плечами, Джаспер исчез вслед за Элис.
- Торопитесь! - крикнула Элис на прощанье. - Надо отыскать всех!
Я бы тоже хотел узнать: куда, да уже не у кого. Элис с Джаспером стремительно унеслись вглубь леса, и вскоре были за порогом ментальной слышимости. Ничего, кроме лихорадочно повторяемого слова «скорей», я не услышал, и ничего не увидел.
- Кого - всех? - закрывая входную дверь, поинтересовался вернувшийся Джейкоб.
- И куда помчалась Элис?
Наверное, на улице снова сыплется редкий снег, Джейкоб привычно встряхнулся, разбрызгивая холодные капли вокруг и натягивая сухую футболку.
- Привет, Белла! - привычно поздоровался он, не сводя глаз со своего спящего на руках у матери сокровища. - Что это вы сегодня не такие?
Потом посмотрел в лицо Беллы.
«Что это с ней… лицо - на похоронах выглядят веселее, и Несси не в кроватке, а на руках, как маленькая»…
По-волчьи зыркнул по комнате, увидел и осколки хрустальной вазы на полу, и лужу, и разбросанные розы, до которых нет никому никакого дела.
«Беда! Какая»?
- Что? - тихо произнёс он. - Что произошло?
Что ему сказать, Запечатлённому? Что Несси, его Несси, доченьку мою уже приговорили? Произнести это вслух…
«Заболела! Да нет, того быть не может! Всё-таки укусили»?
В несколько шагов добравшись до дивана, Джейкоб встал на колени перед Ренэсме на руках у Беллы, проверять температуру тела и сердцебиение, он теперь в делах вампирского обращения - спец.
- Что с ней? - слушая привычный трепет сердца, потребовал он ответа. - Всю правду, Белла, пожалуйста!
- С Ренэсме ничего не случилось, - голосом, в котором звенит хрусталь, но нет жизни, ответила Белла.
- Тогда кто при смерти? - переведя дыхание, не слишком весело пошутил оборотень.
- Мы все, Джейкоб, - глухо, совсем по-человечески, произнесла Белла то, что остальные сказать не осмелились. - Всё кончено. Нам вынесли приговор.
- Беллз, не темни. У нас что, опять армия новорождённых у порога? - подобрался волк, но у Беллы сил уже не осталось, все ушли на эти последние несколько слов.
Она закаменела. Всё самое главное было произнесено.
- Джейкоб, - отозвал его в свой угол Карлайл. - Ты почти угадал. Только всё ещё хуже. Идёт клан Вольтури. Сильнее и влиятельнее их в мире вампиров нет никого.
- Ну, про это я в теме. Да им-то, на какую мозоль мы наступили?
- Только мы, Джейкоб, мы - Каллены. Нас стало слишком много в одной семье, поэтому они придут все. Мы дали повод расправиться с нами из-за Ренэсме.
- Несси? Она тут причём?
- Её увидели. Та вампирша, которую мы не успели догнать. Она сочла её бессмертным младенцем и сообщила о ребёнке Вольтури.
- Бессмертный младенец… - судорожно вздохнул волк, - Кабы так было, я бы счастливым стал навечно…
- Только вечность всё равно была бы очень короткой, Джейкоб. Ты же знаешь, после обращения мы не меняемся.
- Ну, да, есть за вами такой грешок.
- И укушенные человеческие малыши тоже не меняются. Не растут, не обучаются ничему сверх того, что успели в человеческом состоянии. Они не становятся полноценными личностями. И у людей такое случается, когда мозг вдруг перестаёт развиваться.
- А-а, видел я такого парнишку однажды, на вид взрослый уже, а дурачок - дурачком, и палец сосёт. Родителям горе, а так он совсем безобидный.
- Пока не разозлится. А теперь представь себе разозлившегося голодного
младенца-вампира с нашей неуязвимостью, и с силой, ну, хоть… моей, допустим.
Младенца, которого нельзя накормить кашкой, потому что организм вампира её не принимает, только кровью - и ничем больше. Малыша, крепко стоящего на своих ножках и умеющего сказать несколько слов - уже не расниее, но и не человека, а зверя, которого нельзя никому укротить. Никогда. Навечно. Зверя, которому скучно сидеть на одном месте. Достаточно глупого, чтобы не осознавать, где и в чём таится опасность. Достаточно хитрого зверя, чтобы уйти из-под надзора тех, кто любит и охраняет его, когда ему захочется поиграть, погулять. Поесть…Прекрасного настолько, что его семья пойдёт на всё, только бы он был доволен и счастлив.
- Ну, так родители знали, на что шли, когда создавали такого.
- Таких. Их было не так и мало. Множество кланов, чуть ли не четверть семей в Европе, обзавелось за довольно короткий период маленькими детишками. Просто эпидемия. Они не знали, Джейкоб, что создавали, узнали только потом, когда оказались в шаге от разоблачения. Когда мир вампиров из легенд чуть не стал общеизвестным фактом, угрожающим людям.
- Для вампиров это опасно…
- Да. Это надо было остановить, и Вольтури остановили. Ценой немыслимых потерь, ценой гибели целых ковенов, всех семей, где были бессмертные младенцы, вместе с детьми… Теперь это наш Непреложный закон.
- Понял. Но ведь Несси совсем не такая.
- Мы должны попытаться доказать это, но неизвестно, получится ли. Нас слишком много, чтобы возбудить страх, и лишком мало, чтобы доказать свою правоту.
- Не так и мало. Волков со счетов не скидывай.
- Судьям оборотни-свидетели вряд ли внушат доверие. Элис советует собрать наших друзей, тех, кто осмелится… свидетельствовать.
- И много таких смелых?
Карлайл помолчал, вызвав понимающую усмешку Джейкоба.
- Нет. Это только наша беда, Джейкоб. Нам с ней и справляться.
- Это моя беда, Карлайл. Ваши Вольтури приговорили к смерти вместе с Несси и меня. Непреложный закон волков не разбирает, к какому роду принадлежит преступивший.
- Значит, ничего не изменить? Ладно. Джейкоб, большинство из наших свидетелей - традиционные вампиры, и не все из них знают о вашем существовании. Если они придут, мы будем их просить рядом с вами не… охотиться. Но вам всё равно тяжело будет.
- Надо скорее сообщить Сэму, что произошло, и чего ждать. Круто будет, но оборотни своих в беде не оставляют.
- Вы погибнете. Обе стаи.
- А вы сдадитесь безропотно?
- Нет, если не будет выхода, мы будем биться, до последнего.
- Ну, так и волки - не овцы, под клыки шеи покорно не подставляют.
- Вампиры тем более, - прошипел, чуть оскалившись, Эмметт, и Джейкоб на пути к дверям согласно кивнул ему в ответ.
Вернулся Джейкоб в гостиную, перерыкнувшись с Ли и Эмбри, уже волком.
- «Эдвард, нравится это белобрысой или нет - пусть терпит. Пока не разберёмся с обороной, а я не переговорю с Сэмом, побуду пока в шкуре».
Вот всё и сказано. На пороге война с сильнейшим, в мире бессмертных, кланом.
Что хотела обдумать Элис без помех, и чего не хотела видеть при мне?
Что все мы умерли?
Плохо быть телепатом, но быть провидцем…

Держись, сестрёнка, Джаспер тебе в помощь. Мы подождём, пока ты рассмотришь все варианты развития событий без помех. Посидим, глаза в глаза, подумаем и вспомним, всё то хорошее, что у нас есть.

О чём ты думаешь, сердце моё?
Хочешь, угадаю?
«Я люблю его, больше, чем он меня, потому что больше просто нельзя». Так?
Нет так, Белла. Я люблю больше. На девяносто один год, и семь месяцев больше. Почему бы мне не влюбиться в семнадцать лет, когда был ещё человеком? Не влюбился, потому что тебя ещё не было. Тебя ещё очень долго надо было ждать, если бы не собрался умереть от гриппа, то умер бы позднее от тоски. И мы бы разминулись. Карлайл думал, что спасая красивого мальчика, создаёт свою семью - и был прав. Но не во всём. Вся правда - это то, что он дал мне возможность дождаться тебя. Почему за все эти годы мне не увлечься, на минуточку, хотя бы? Я застыл, ожидая тебя, а Карлайл думал, что обратил меня слишком рано. На самом деле это я выскочил слишком рано тебе навстречу. Ещё человеком. Вот и заледенел на ветру ожидания. Пока не появилась ты, и я оттаял. Иногда было невыносимо больно. А всё потому, что у меня больше нет прежней ледяной кожи. И все опасности мира, угрожая тебе, ранят меня. Но и вся радость мира, сосредоточенная в тебе, до меня доходит во всей полноте. У нас в запасе целый месяц жизни, и ещё немного. Я ведь каждую твою чёрточку знаю и помню, даже когда в первый раз её отметил. Как поворачиваешь голову, как опускаешь ресницы, все уроки, когда сидели вместе, и все поездки. Как сладко сейчас пахнут твои волосы , а я ведь помню и тот запах после дождя, не так уж они и разнятся. И вампирские глаза на человеческом лице помню. И когда в первый раз прикоснулся к узкой ступне, всего-то с мою кисть длиной. И пальцы помню, впервые нашедшие удобные вихры на затылке, и вкус губ, и твои ладони на моей спине, там, в белой спальне… И Ренэсме. Ты представляешь, что я ещё храню такого, от чего наступает форменный крышеснос? Правда, теперь твоя память умеет это не хуже.
Ничего из этого я без боя не отдам. Поборемся! Утро, скоро проснётся Ренэсме. И где носится этот эльф…

- … Элис.
Она ушла подумать, посмотреть. В особых случаях она и раньше так делала, чтобы не отвлекали. Теперь, когда источники слепоты находятся прямо в доме, это тем более понятно. Но… Такое долгое отсутствие, да ещё вместе с Джаспером, начало волновать не только меня.
- Долго она как, - удивлённо пробормотала Роуз.
- Где её носит? - Эмметт шагнул к двери.
Эсме придержала его за плечо.
- Сейчас её лучше не беспокоить, если не хотим оказаться неподготовленными к наступающим событиям.
Разумеется, кто предупреждён, тот вооружён. Самое совершенное оружие, самая надёжная защита - предвидение, и желающие овладеть им уже известны.
Аро узнал о даре Элис, когда просматривал вампирское будущее Беллы. Он мог давно обдумывать, как убить двух зайцев. Лишить Калленов предвидения и убрать Элис из боя, сохранить для себя. Замыслы и мечты - не решения, Элис их не видела. Но если решение принято… О Калленах и об Элис.
Что она не захотела мне показать?
Отказ от участия в заранее проигранном сражении? Но зачем украдкой… Если принято такое решение, довольно одного слова, чтобы перед ними были распахнуты двери дома. Ни Карлайл, и никто другой из нас, не стал бы их останавливать, разве что Эмметт выругался бы вдогонку. Но от брани дорога ухабистей не становится.
Во что Элис не захотела меня посвящать?
В свои планы исчезновения и избранной дороги побега. Чтобы я даже под рукой Аро не мог его раскрыть.
Нам не выстоять. Но и стать самым ценным призом в этой войне Элис не захотела. Она не вернётся.
- Элис никогда так надолго не исчезала. Если принять во внимание наши обстоятельства, это должно кое-что значить, - предположил я, когда ночь почти завершилась.
«Должно кое-что значить? Запахло палёным, и кукушата сделали крылышки!», - подумал Эмметт, бормотнув ругательство, при дамах, обычно, не употребляемое.
От его возгласа Джейкоба подбросило на все четыре лапы.
- «Что»?
- Элис и Джаспер до сих пор не дали о себе знать, - сообщил я
- «Понятно. Провидицу обманом не поймать, значит, плохо наше дело», - без всяких лишних эпитетов буркнул оборотень.
- «Что у вас происходит»? - заскулил Эмбри.
- «Элис и Джаспер не вернулись», - сообщил волкам Джейкоб.
- «Теперь каждый клык на счету, Сета придётся вызывать», - никак не комментируя поступок Элис, словно её и вовсе нет на свете, высказала свои мысли Ли.
- «Хорошо. Ли, отправляйся за Сетом, Квил, ты - спать, теперь каждую каплю сил беречь надо. Эмбри, ты - по большой петле, вдоль границы, и каждый звук, каждая тень, каждый след»…
- «Да», - рявкнул Эмбри, срываясь с места вслед за молча исчезнувшей бетой.
- «Да, вожак», - отозвался бегущий где-то по волчьей тропе Квил.
Джейкоб вышел на лужайку, заменяя разбежавшийся караул.
- Куда это волков унесло, - заворчала Роуз, обычно недовольная присутствием половины стаи у порога.
- Восполнять потери, видимо, - неожиданно прозорливо и едко ответил вчера ещё легкомысленный Эмметт.
Розали только дёрнула бровью в ответ.
В доме опять повисла тишина. Эсме про себя твердила, что такого не может быть, что Элис не может поступить плохо, ведь кинулась же однажды за мной, рискуя своей жизнью. Без всякого предупреждения, совсем как сейчас.
«Они вернутся».

Не в этот раз, мама.

Вернулся неожиданно быстро Эмбри.
- «Джейкоб, новости. Я пошёл сперва по следу тех пиявок, что ушли ночью. Одна из них непонятные кренделя выписывала, второй шёл спокойно, прямо к границе квилетов. Ну, я иду по следу, и почти у границы мне навстречу Сэм, человеком, а с ним Пол и Джаред, прямо как на переговоры собрались. Уже по нашей территории шли, я их встретил около острой скалы. Сэм говорит - ему Карлайл нужен», - от непонятных событий Эмбри разволновался, дышал сильно и быстро, свесив ярко красный язык между белоснежными клыками, и даже поскуливал.
- Человеком Сэм будет здесь нескоро, пойдём к нему навстречу, - выслушав мой перевод доклада Эмбри, решил Карлайл. - Если ему нужен я, Эдвард, Эмметт, пойдёте со мной, этого будет достаточно во всех смыслах. Джейкоб, без Элис мы не знаем, чего и откуда ждать, пожалуйста, побудь с Эмбри здесь, пока мы не вернёмся.
- «Будь спокоен, док. Несси мы не оставим без должной защиты», - проворчал оборотень.
Отцу перевод не понадобился.
Мы понеслись по свежему, яркому следу Эмбри. След был не только ощущаемым, но и видимым. Земля уже сильно остыла, по ночам даже леденела, когти на бегу оставляли характерные царапины. Вот ровный след. Вот заминка, какие-то дикие прыжки через невидимое препятствие. Нет, это не препятствие, это развилка следов, Элис ушла в сторону, Джаспер двигался вперёд. Эти её секреты мы обязательно разгадаем, потом, сначала - встреча с Сэмом. Следы Элис и Джаспера спустя небольшое расстояние снова сошлись, Эмбри опять отметился осторожным топтанием вокруг возобновивишейся двойной дорожки следов.
Оборотни именно по этому следу спешили нам навстречу, только бег в человеческом облике сильно их задерживал. Похоже, бежали они уже давно, грудные клетки у всех троих ходили ходуном. Не соблюдая даже минимальных церемоний, Сэм начал сразу с основного.
- Сразу после полуночи сюда примчались Элис и Джаспер. Попросили допуск на нашу территорию, чтобы добраться до океана. Я дал разрешение, мы проводили их. Хотели волками, но Элис очень просила перекинуться в людей, и оставаться в таком виде до самой встречи с вами. Сказала - так надо. Они прыгнули в воду и не вернулись. А мы пошли от берега по своему следу назад людьми, как обещали. Элис сказала: утром кто-то из стаи Джейкоба пойдёт по их следу, и нам будет легко встретиться, если мы тоже по нему пойдём. А потом придёте вы. Элис велела передать вам это, - протянул Сэм сложенную вчетверо выдранную из книги страницу. - Она сказала, чтобы мы всё выполнили в точности, от этого зависит жизнь всех нас. Её словам можно верить?
- Элис не ошибается, - отсутствующим тоном ответил Карлайл, стараясь сохранить хотя бы внешнее спокойствие, вчитываясь в строчки, написанные фломастером поверх типографского текста.
«Не ищите нас. Нельзя терять времени. Запомните: Таня, Шивон, Амон, Алистер, все кочевники, каких найдёте. Мы постараемся разыскать Питера и Шарлотту. Простите, что убегаем без объяснений и прощаний. По-другому - никак. Мы вас любим».
«Провидица и её друг были сильно испуганы, и она ничего не говорила про будущее. Неужели дела настолько плохи», - размышлял Сэм.
- Да, настолько, - привычно ответил я на непроизнесённый вопрос.
- Настолько, чтобы бросать родных в беде? - уже вслух осуждающе недоумевал
Сэм.
Побег Элис выглядит эгоистично, но, я же её знаю, она не такая.
- Элис не паникёрша, просто она видит больше.
- У нас бы такого никогда… - гнул своё Сэм.
Что я делаю! Ломаю заслон слепоты и глухоты вокруг её ухода! Я не знаю, зачем он ей, но он ей нужен - значит, должен быть сохранён.
- У вас совсем другие узы, - оборвал я Сэма. - А у нас каждый волен выбирать свою дорогу сам.
- «Это да. Впрочем, какие претензии к тем, у кого родство только на словах», - скосился Сэм снова на записку у Карлайла в руках.
Ты её не знаешь, хотелось сказать оборотню, да вовремя остановился, проглотив горечь несправедливых слов. Заслон Элис… он должен остаться целым.
Карлайл прервал мой разговор с Сэмом, положив мне руку на плечо.
- Надо приступать, сын. Что бы там ни решила Элис, пренебрегать её советами глупо. Так что возвращаемся домой - и за дело. Сэм, спасибо тебе, - обратился Карлайл к оборотню.
- Не надо было её отпускать, - отозвался тот.
- Ты поступил правильно, - успокоил его Карлайл. - Элис вольна делать то, что сочтёт нужным. Мы не вправе отнимать у неё свободу выбора.
Прощальная записка Элис дома особого впечатления не произвела, ничего не добавила к уже известному, и ничего не объяснила. Лишь подтвердила ещё раз, что обязательно необходимо сделать.
- Я не сдамся без боя, - глухо прорычал Эмметт. - Элис объяснила, что смогла, спасибо ей и на этом. Вот и займёмся!
«Именно! Тому, у кого есть дом, есть чем заняться, а бродягам, даже одарённым, - скатертью дорожка»! - решительно кивнула Розали.
«Один раз мы вышли на бой, и нашли союзников, и победили. Но, раз получилось однажды, может, и во второй раз получится»? - собрала мама к переносице брови.
Воин Эсме… Единственное, с чем она умеет эффективно справляться, это с чувством бесприютности. С ней любая хижина становится домом. А через некоторое время - наиуютнейшим из дворцов. Она не умеет драться, да и не научится никогда, не дано, но, как и Белла, она умеет жертвовать собой.
- «Будем бороться, сын. Сначала - по плану Элис. Потом - до самой смерти. Но семью просто так на гибель я не отдам. И ты не отдашь Беллу и Ренэсме, мне ли тебя не знать», - смотрел мне в глаза Карлайл.
Не знаю, о чём думала Белла, вглядываясь снова в сероватую страницу, вырванную из дешёвого издания Шекспира.
- Они заходили в наш дом? - спросила она.
- Судя по следу, она в ту сторону направлялась, - ответил Эмметт.
- А вы узнали, зачем?
- Не до того было, спешили на встречу.
- Надо узнать, я схожу.
Вот сейчас она уйдёт, одна. Пробежит стрелой по лесу, откроет дверь, и войдёт в НАШ дом одна. Нет!!! Я буду рядом. Не ради её безопасности, настоящая опасность придёт потом. Я буду рядом ради себя, чтобы не было так больно, как больно прямо сейчас только от мысли, сколько нам ещё осталось быть вместе.
- Я с тобой, - тихо сказал я, и так же тихо сказал Карлайлу: - Мы быстро, пока Ренэсме не проснулась.
Белла вопросительно посмотрела на меня, может, даже с досадой, - лицо вампира с менее подвижной, чем у людей мимикой иногда сложно прочесть, - неужели я боюсь за самую сильную вампиршу в округе.
- Не мог видеть, как ты уходишь одна, - признался я, немного отбежав от дома.
Белла, жизнь моя… по её лицу прошло отражение моей боли, и чтобы не вернулось, ладонь Беллы скользнула в мою.
- Если хочешь, срежем угол, - предложил я. - Так будет быстрее.
- Нет, давай повторим их путь, - попросила Белла.
- Они пошли не от дома, а с полдороги к квилетам, причём одна Элис, без Джаспера. В этом есть смысл?
- Не знаю. Но…
- … если следовать её путём, можно понять её мысль?
- Ну, я так думаю.
Почему бы и нет, мой дар сильно меня избаловал, и Элис знала, как ему
противостоять. Сделаем так, как хочет Белла, она неплохо понимает людей без всякой телепатии. И мы побежали по следу Эмбри до развилки.
- Дальше я пойду одна, так, как шла Элис, - остановилась Белла.
- Нет, - отказался я. - Джаспер не пошёл с ней, потому что Элис быстрее, а им было дорого каждое мгновение. Для нас секунды такого значения не имеют, пойдём вместе.
Белла нехотя согласилась, просто чтобы не ввязываться в препирательства, и промолчала весь странный путь, который мы проделали по следам Элис.
Он выглядел так, словно она никуда не спешила, просто гуляла, резко меняя направление, намеренно не пересекая привычных тропинок Калленов и оборотней.
Вдали от нас она могла видеть, что с места вампиры не тронутся до утра. А то, что при таких новостях, у волков не останется времени на охоту и прогулки, понятно и без предвидения. Волки будут усиленно патрулировать внешние границы территорий, на внутренние пространства просто лап не хватит. Тогда зачем ей понадобилось тратить драгоценное время и так петлять в пустом лесу?

К НАШЕМУ домику мы подошли несколько позже, чем рассчитывали, распутывая петли Элис.
- Она оставила Джаспера одного, чтобы попасть сюда, да ещё таким кружным путём? Никакой логики… - или женская, мне совершенно непонятная.
Белла никак на моё замечание не отреагировала. Обычно всякая критика дамской логики вызывала хоть самое абсурдное, но возражение. Только у порога вдруг попросила, вынимая свою ладонь из моей.
- Подожди минутку.
- Белла? - я был в полном недоумении.
- Тридцать секунд, - вдвое урезала она свою просьбу, урезала, но не отменила.
Белла рванулась в дом, захлопнув перед моим носом дверь. Я честно ждал целых тринадцать секунд, но на большее меня не хватило.
Я вдруг понял, что означал странный, вне любых тропинок, маршрут Элис. Крупными буквами для Беллы по лесу было написано: это не для Калленов, это не для оборотней, это только твоя дорога. И лист, использованный для записки, был вырван из дешёвого издания, которое Белла перевезла в НАШ домик из дома отца, вовсе не потому, что не было под рукой другой бумаги, или Элис не захотела уродовать мои дорогие книги. Это тоже указывало - ни для кого, кроме тебя. Белла поняла, но и я понял тоже!
Что особого Элис захотела передать Белле? Какое наследство?
- Белла! Что происходит? - влетел я в холл, где в камине не нами разожжённый плавник превратился в жаркий уголь, и на нём корчилась одна из книжек Беллы, издание Шекспира в мягкой обложке, лист из которой, с прощальными словами Элис, остался в одиночестве на каминной полке. Я опоздал… На эти тринадцать секунд.
- Она сюда заходила. Вырвала лист из моей книги, чтобы написать записку.
- Почему?

Белла, я догадался - почему. Теперь ты должна сказать мне это.

- Не знаю.

Неправда, знаешь. Белла!

- Почему ты жжёшь книгу?
- Я… не стоит её беречь, она уже испорчена.
Да, так и есть, там, в книге было нечто, спрятанное не для того, чтобы кто-то, кроме Беллы, это увидел.
Так и было задумано - просто и эффективно. Если Белла мне не скажет сама, я так этого и не узнаю. И никто не узнает. Никто. И Белла мне не скажет. Боль от вынужденного молчания легла серой тенью на её лицо.

Белла, не молчи, скажи, ведь я её лучше знаю, а вдруг ты не так поняла, а вдруг - ошибаешься?

- Когда мы летели в Италию, - шепнула Белла, глядя на огонь, - спасать тебя… Элис ничего не сообщила Джасперу, чтобы не подвергать его опасности. Она предполагала, что поход к Вольтури может обернуться для нас гибелью, и готова была рисковать собой. Но не им. Даже если это ставило на край провала всё наше предприятие, и мы могли погибнуть, все трое. Только не он.
- У неё свои приоритеты, - беспомощно добавила она.
Элис, как Белла, умеет молчать, следуя «своим приоритетам». Не зря они любимые сёстры и лучшие подруги. Молчание - эффективная защита тайны, причём защита может быть сложной.
Сначала Элис постаралась спрятать от меня что-то из своих видений, и убежала, прикрывшись приходом Джейкоба, потом, очевидно, сочтя это недостаточным, просьбой квилетов, чтобы те удержались от трансформации, и тем обеспечили ей с Джаспером фору по времени.
- Да, приоритеты. Они могут быть непонятны другому человеку, но должны быть уважаемы, - решил я принять версию Беллы.
- Так будет разумнее, - приняла она моё согласие.
- Мы не узнаем, в чём состоит её план? - тихо сказал я, глядя на корчащиеся и распадающиеся в пепел листы книги.
Белла не ответила.
Что-то Элис оставила в книге Беллы, чего не должен знать никто, кроме Беллы.
Приоритет, важный для них обеих, требующий особой защиты в первую и главную очередь от меня. Что должен сделать я? Понять и принять это, ничего не узнавать, забыть о своих подозрениях. Заслонить заботами и хлопотами гораздо более важными, чем угодившая в камин дешёвая испорченная книжка.
На том и остановимся.
На версии Эмметта с корректировкой Беллы, если зайдёт разговор: столкновение будет смертельным, и чтобы спасти Джаспера, Элис увела его за собой. Всё.

78. Кому уезжать, кому оставаться.

- Надо идти в Большой дом, времени нет, - сказала Белла.

Да, жизнь моя, у нас его почти нет, бежим взять у жизни то, что она ещё успеет нам дать. Время Ренэсме.

В доме всё уже двигалось, менялось. Ренэсме уже проснулась, сидела на руках у Джейкоба, тревожно наблюдая, как разительно изменился внешний вид близких. Как стремительно заполняются сумки и чемоданы. Собственно, к нашему возвращению семья, одевшись по-походному практично и неброско, была готова к действию. Ждали только нас.
Карлайл в уме подсчитывал точки, которые надо посетить обязательно, и заглянуть желательно. Кланы, устроившиеся осёдло рядом с крупными мегаполисами, кочующие кланы, кочевники одиночки, у которых тоже есть излюбленные места и маршруты, все они довольно широко разбросаны по миру. Обойти их надо очень быстро, о передышках и регулярной охоте можно надолго забыть, поисковикам будет тяжело. Но в этих планах не было меня с Беллой.
- Мы остаёмся тут? - уточнил я у Карлайла.

Карлайл, нас не надо жалеть, мы справимся! Белла доказала, она всё сможет!

- «Ты думаешь, сын, что вам будет легче»? - молча усмехнулся отец.
- Элис ведь говорила, что нужно будет показать всем Ренэсме, причём, как можно аккуратнее, - уже вслух ответил Карлайл. - Всех, кого удастся найти, мы отправим сюда - а лучше тебя, Эдвард, по этому минному полю никто пройти не сможет.
Я кивнул, соглашаясь. Да, это разумное решение, но…
- … сколько земель придётся обойти, причём, быстро.
- Разделимся, - объяснил Эмметт. - Мы с Роуз - на поиски кочевников.
- Вам тут тоже работы хватит, - расшифровал Карлайл свою усмешку. - Завтра с утра прибудет клан Денали, и они ещё не знают, зачем. Главное - первым делом убедить их, не воспринимать всё так, как восприняла Ирина. Уговорить их осмелиться подойти, сравнить, увидеть разницу своими глазами. Думаешь, после того, что случилось в их семье, это будет легко? Легче, чем носиться по миру? Потом выяснить, что Элис имела в виду относительно Елеазара. И наконец, убедиться, согласятся ли они быть нашими свидетелями перед Вольтури. На это тоже, знаешь ли, необходимо мужество. Затем придётся всё повторять сначала с вновь прибывшими. Каждый в таком деле будет доверять только своему мнению, и, чтобы решить, что делать, совета у других спрашивать не будет. Если, конечно, нам удастся, хоть кого-то кроме Денали, сюда прислать.
Карлайл тяжело вздохнул.
- На вашу долю выпадет самое трудное. Ждать. Убеждать гостей в нашей правоте и невиновности. Стараться сохранять мир между прибывшими. Я буду просить их не охотиться рядом с нами, но и тебе придётся гостям об этом напоминать. При том, что мы просим их о такой неимоверно ответственной услуге! Мы постараемся вернуться обратно как можно скорее.
Карлайл положил на мгновение руку на моё плечо, это его особое «слово»: «я тобой, мой сын». Поцеловал Беллу в лоб, чего не бывало, это его новое слово: «я с тобой, моя дочь». Эсме обняла нас: «дети мои, не оставляйте меня»; Эмметт шутливо ткнул Беллу в плечо: «держи марку Калленов, силачка». Розали прощалась со всеми
по-разному: нам с Беллой досталась скупая улыбка: не маленькие, должны справиться; Ренэсме - воздушный поцелуй, полный ласки и обожания, Джейкобу - гримаска: ну, псина, пользуйся.
- Удачи!!! - пожелал я своей семье, идущей спасать моего ребёнка.
- Вам тоже! - ответил Карлайл. - Куда мы без неё. До сих пор она нам, пусть и хмуро порой, но, улыбалась. С чего бы ей менять свои привычки.
Прощальная улыбка Беллы была полна такого же деятельного оптимизма, с которым родственники пустились в путь.
Если бы Каллены могли позволить себе играть на сцене, - публика бы рыдала от восторга и носила бы нас исключительно на руках. Не было в Калленах оптимизма, но было упорство обречённых. Его видеть Ренэсме не обязательно. Последние улыбки - и дом сразу стал слишком просторным, слишком тихим, любой звук выделялся, словно произнесённый со сцены,
Я, Белла, Ренэсме, Джейкоб. В половину меньше того количества людей, на какое дом был рассчитан.
Ренэсме извернулась в руках оборотня, приложила ручку к его щеке, повторила сцену сборов. Почему все ушли? Ну как ей сказать, что она, моя доченька, может выглядеть опасной, что её могут… приговорить.
- Ну, Несси, мы живём не совсем так, как другие. Неплохо, наверное, живём, раз нам в награду дали самую милую, саму умную и самую красивую девочку на свете. А другим ничего не дали.
Картинка Несси: Эсме протянула внучке новую куклу, которая умеет говорить «мама».
- Нет, Несси, дети не куклы, их прямо так в магазине не выдают, по-другому это всё случается, ты-то знаешь, но всё равно, ты - дар, который есть только у нас. Помнишь, как ты заводному мышонку удивилась? Вот одна тетя и удивилась тебе, потому что никогда такого не видала, и завизжала на всю улицу, можно сказать. Перепугала очень многих вокруг. Это ведь нехорошо, правда, если тебя все боятся? Нас, тех, кто знает, какая ты замечательная, мало. Вот Карлайл и поехал приглашать своих друзей, чтобы они познакомились с тобой, увидели, что ты вовсе не страшный заводной мышонок, а самая замечательная девочка на свете, и рассказали остальным. И все сразу перестанут бояться.
Однако… Однако он вполне пристойно описал нашу ситуацию. Он не я. Я предпочёл бы соврать, или промолчать, на худой конец, о грозящей опасности.
Джейкоб любимым людям говорит только правду, всегда, это неизменно. И Несси, нет, Ренэсме, он тоже даже в мелочах не лжёт. Только умалчивает, научился, благо, есть у кого. А доченька не боится, не пугается. Тревожится - это да, сосредоточенно так думает, как помочь тем, кто ушёл на поиски.
Картинка Ренэсме показала, как она собирает в свой старый рюкзачок куколок, платьица для них, свою любимую титановую кружку, и Белла тоже собирает чемодан…
- Нет, Несси, мы не можем отправиться на поиски, у нас другое дело - быть тут, - продолжал разъяснять Джейкоб. - Гости приедут посмотреть на тебя, а тебя и нет. Им что, на лес любоваться?
Ренэсме улыбнулась, потом нахмурилась, показала новую картинку: Джейкоб убегает в волчьей ипостаси, с новым розовым рюкзачком на спине.

- «Ты уйдёшь тоже»?

- Нет, мне тоже никуда отсюда не надо, - заверил Джейкоб, улыбаясь своему виду с крохотным детским рюкзачком на могучей спине, и вздрогнул, взглянув в моё лицо.
- Или надо?
Разволновался волк, но он не один в таком состоянии. Белла, удержавшись от вмешательства в разговор, ушла к дальнему окну, вернее, к компьютерному столу, что стоит в простенке. В ритме своих мыслей и тревоги небрежно вслепую отстучала какую-то абракадабру на клавиатуре. И немедленно очистила журнал, от неожиданного прилива стремления к порядку. Моё пристальное внимание ко всяким мелочам ничем, кроме мнительности, не объяснить. С такими нервными нагрузками дальше будет ещё хуже.
Джейкоб прав, мы живём не совсем так, как другие, и Карлайл прав, у нас, оставшихся, не самый лёгкий жребий - изменить жизнь дома с привычного на необходимый. Родственники-люди, их запах ещё не выветрился из дома. Это - куда ни шло. Говорящая и бегающая самостоятельно Ренэсме уже чаще посещает Чарли и Сью, чем дед-человек и его подруга появляются здесь. Сделать так, чтобы люди не появлялись здесь, пока в доме гости - проще простого. Сказать Чарли, что понаехали дальние родственники, и он со своей нелюбовью к большим сборищам сам не захочет появляться на глаза незнакомым людям.
Но есть ещё и оборотни. Тоже, в некоторой степени, родственники. А если для незнакомых с нашей жизнью традиционных вампиров это окажется чересчур большой нагрузкой - увидеть всё это, и принять наше право жить так открыто? Принять врагов, как союзников, как часть нашей необычности? Никогда не думал, что буду стесняться своих… сородичей перед оборотнями. А вот - дожил и до этого.
- Давай, не тяни! - всё сильнее волновался от моего молчания Джейкоб.
- Вампиры, которые прибудут на подмогу… они другие, - начал я, запинаясь через слово. - Кроме нас, только одна семья чтит… человеческую жизнь. Возможно, было бы безопасней…
- Карлайл уже сказал. В защите не нуждаюсь! - отрезал оборотень.
- … безопасней для Ренэсме, - продолжал я, - чтобы они увидели её в менее нервирующей компании.
- Присутствие оборотня может помешать? Хороши друзья! Так вот запросто отвернуться, потому что вы не с теми общаетесь?
- В другой ситуации они закрыли бы на тебя глаза. Но ты пойми. Принять Несси - для них и так задача не из лёгких. Зачем ещё усложнять?
- Что, от этих младенцев вампирам, и правда, такой вред? - недоверчиво вспомнил Джейкоб рассказ Карлайла.
Вот как ему объяснить, как умеет убивать неоправданная надежда…
- На что ты пойдёшь ради Ренэсме?
- На всё.
- Даже если она потребует…

… наши жизни, жизни тех, кого ты любишь, жизни тех, кого ты защищаешь.
Ты понял.

- Она не потребует!
- Я знаю, и я не о том. Я о тебе. Если бы потребовала.
- О Запечатлённых, как я, нечего говорить, - немедленно отгородился Джейкоб от любых параллелей. - Природа оборотней бережёт жизнь и возможность её продолжения, запечатлеться с чудовищем нам не грозит.
- Повезло вам. У вампиров нет такой защиты. Мы можем влюбиться и в чудовище, особенно если долго мечтали о любви. Создатели младенцев любили своих малышей ещё до того, как создавали. Поэтому и создавали. Если ты думаешь, что любовь вампиров по силе очень отличается от Запечатления, вспомни Викторию, посмотри на Карлайла.
- Или на тебя.

Или на меня.

- Так что те, кому повезло не докатиться до этого, имеют право бояться.
- Эд… Несси, действительно, наполовину… Именно это придётся не прятать, а подчёркивать, чтобы Несси не приняли за ваших чудовищ. И это же может быть соблазном, как я понимаю.
- Да, Джейк. Ты имеешь право не просто тревожиться, а бояться до жути.
- Значит, понимаешь, что рядом с ними я не смогу доверить её защиту даже вам. Но буду стараться не навредить. Раскланиваться с кровососами, класс… Первая партия утром, да?
- Да. Наши ближайшие друзья. Ты можешь с ними потренироваться в дипломатии, клан Денали знает об оборотнях, о тебе, даже Сета на свадьбе видели.
- Хорошо.
- Да, и Сэма предупреди. В лесах скоро появятся гости.
- Уже. Хотя мне он об Элис ни слова… - злопамятно заметил волк.
- Сэм молчал не своей волей. Советом Элис пренебрегать не стоит никому, а она не просто посоветовала, а попросила.
«Советы Элис… А сама ноги сделала», - скрипнул зубами Джейкоб.
Не знаю, зачем. Не знаю почему. Но Белла сделала вид, что ей неинтересно, что такого выдал поисковик в ответ на «абракадабру». И мне не интересно, что там было.
И защищать Элис перед волком я не стану. Таких указаний Элис не давала, а молчанием Элис пренебрегать не стоит никому.
Ренэсме соскочила с рук Джейкоба, чтобы оказаться на руках Беллы, чтобы мама объяснила то, чего Джейкоб не объяснил. Галерея всех родных лиц немаленькой семьи Несси заскользила перед глазами Беллы: люди, оборотни, Джейкоб, Каллены, я, Белла. Галерея стала распадаться на две группы: тех, кто остался, и тех, кто ушёл, Элис и Джаспер были отделены ото всех. Их лица растаяли, хотя все остальные остались. Тётя Элис и дядя Джаспер не просто ушли, а исчезли.
- «Куда? Зачем»?
- Понятия не имею, - шепнула Белла дочке. - Но ведь это тётя Элис. Она всегда знает, как правильно.
Ренесме вздохнула.
- «Без неё плохо».
- Мне без неё тоже плохо, - поняв, о чём вздыхала дочка, тяжело вздохнула Белла.
Я знаю, как это, когда воздух давит на грудную клетку, и никак не может найти входа в горло, когда глаза режет невидимый дым. Невидимые непролитые слёзы вампира. Так плакала Эсме, увидев записку, решив, что этих двух детей потеряла. Несси показала Белле её лицо и лицо Эсме.
- Ты стала совсем как бабушка Эсме. Мама, не надо, мне плохо, когда ты такая.
Ладошка Ренэмсе утешающе скользнула по материнской щеке, и на глаза Ренэсме начали наворачиваться слёзы.
Первые слёзы в её жизни. Доченька моя…
Даже если её жизнь будет немилосердно короткой, - это не последние её слёзы.
А если… Если план Элис не сработает. Тогда пусть они будут первыми и последними.
Одну слезинку Белла поймала, вторая сбежала на щёчку, Несси сняла её кулачком, удивлённо разглядывая мокрый след.
- Не плачь, - успокоила её Белла. - С тобой ничего не случится.
Если нет выхода, Белла просто отказывает себе в чём-то, и в жизни тоже. А сейчас - и в праве на отчаяние.
Отвернусь, словно не заметил, иногда это помогает.
День, в который тревога вытолкала радость куда-то на задворки, почему-то втрое длиннее обычного. Оказывается, ждать - действительно нелегко. Белла решила заняться тем, что обычно брала на себя Эсме - наведением порядка в доме.
- Гостям нужно будет где-то разместиться. Твоя комната, комната Элис… - споткнувшись на собственной решимости признать, что эта площадь не просто временно оставлена, а бесповоротно покинута, помолчав, сказала Белла. - Всё, что можно, нужно убрать в кладовую, или в гараж.
- Гараж лучше не занимать, времена изменились, далеко не все кочевники путешествуют пешком, как бродили Лоран и… Часть из них прибудет на машинах, уж клан Денали - точно. Место в гараже лучше сохранить для них.
- А если и «Ламборжини» перегнать в гараж НАШЕГО домика, места станет ещё больше. Эдвард, сам перегонишь, или Джейкобу доверишь?
- Мы с Несси возьмёмся с большим удовольствием! - предвкушая шанс посидеть за рулём роскошной машины, ухмыльнулся Джейкоб.
- Вы или ты?
- Ну, я, но и Несси не против. Да?
- Да, Джейкоб. Папа, он её не испортит, Джейкоб ни одной моей игрушки не сломал!
Похоже, так и будет. «Ламборджини» скоро станет очередной игрушкой Несси.
Если Элис не ошиблась.
По крайней мере, домашние хлопоты унесли часть времени. Был у меня один такой день, когда я ждал Беллу один на весь дом, но тогда впереди меня ждало счастье.
Ладно, ещё не вечер. Ещё не время делать последний смотр нашим силам. Джейкоб, тоже принимая посильное участие в разгроме мирной жизни большого дома, заодно отыскал кучу игрушек Ренэсме по всем углам. Пока нашли подходящую коробку, чтобы всё сложить, успели вспомнить, кто и что дарил, и даже наиграться. Игрушки, подаренные Элис, волк аккуратно заталкивал с глаз долой за спину. Мне кажется, или доченька это заметила, и решила не огорчать «своего Джейкоба», сделала вид, что эти игрушки ей не интересны? Маленькие трогательные секреты. Если Джейкоб их не увидит и не оценит…
«Несси, чуткое сердечко».
Заметил, оценил. Ну что ты тут сделаешь, Запечатление делает его наилучшей кандидатурой из возможных! Даже с моей точки зрения.
Посреди хлопот я слышал, как особый холодок тревоги пробегал по мыслям Джейкоба.
- Что?
- Да ничего. Просто волком мне спокойнее, стопроцентная готовность к защите. А человеком я куда уязвимее, вот и дёргаюсь от каждого шороха. Ничего, вот наступит моя очередь, я и перекинусь, хорошая пробежка - это то, что надо.
- А спать когда?
- Пока напряжение не выплесну, всё равно сна не будет. Не становись второй
Беллой, а?
- Ладно, но ты не думал, что вымотанный волк для Несси не полезнее издёрганного человека?
- Хорошо, пару-тройку часов отдыха я выкрою.
На закате перекинулся, выслушал всех своих и, делая пятый круг по поляне с Несси на спине, ехидно ментально сообщил.
- «Раз Эсме в поездке, кормить голодных парней придётся вам. Ты уж выбирай, Эд, кому с Несси заниматься, а кому - у плиты стоять. Скоро Сет и Эмбри явятся».
По всему видать, надежды Сета оправдаются. Готовить придётся мне. Это неплохо, вампирам тоже надо куда-то сбрасывать напряжение. Белла занималась домом, Ренэсме, но чувствовалось, что это не всё, о чём она думает, но не говорит. Из-за Ренэсме. Доченьку Белла решила уложить спать в НАШЕМ домике, чтобы хоть на время растянуть для ребёнка прежний благополучный уклад жизни. Перекинувшиеся Сет с Эмбри хоть на время наполнили дом движением, смехом. Эмбри гораздо легче было войти в опустевший дом, где от всей семьи вампиров - Белла, да я. Он почти не стеснялся, подтвердил мой статус «крутого повара», покачал на руках сонно хлопающую ресницами Ренэсме, и сошёл с крыльца, чтобы снова перекинуться в волка, гораздо увереннее, чем взошёл на него. И дом снова замер, большому дому было неуютно без большой семьи. Под светом луны и мы его оставили. Такое с ним бывало и раньше. Мы уезжали, и он остался вещью в себе. А сейчас разыгравшееся воображение рисовало вопросительно распахнутые глаза-окна нам вслед: вы вернётесь? Хотел бы я сказать - мы всегда возвращаемся. Но в этот раз…

… мы постараемся не оставить.

К своему дому шли, унося почти уснувшую на плече Ренэсме.
НАШ дом, построенный с любовью, для нас, для нашей жизни, для любви, дом на все времена. А сколько дней Время позволит ему жить на самом деле?
Я разжг камин. Живой огонь делает своим присутствием дом живым. Мне это необходимо, в противовес к оставленному в одиночестве большому дому.
Белла уложила простившуюся со мной на ночь доченьку, пела ей колыбельную, зазывая сладкие спокойные сны к ней на подушку, а я… думал о том, сколько времени осталось у нас с Беллой.
Может, это и не вовремя, но я представлял себе, как склоняется над моим ребёнком МОЯ женщина. Изгиб шеи, линия плеча, вся тонкая, девичья фигурка с крутой линией тазовой косточки, знающей, что значит - носить в себе жизнь. Моя женщина, моя женщина… Легкомысленное хвастовство.
Что я знаю о МОЕЙ женщине? Почему одни наши ночи вдруг взрываются вулканом, а другие степенны, как манеры провинциального священника? Когда вдруг нужна бесхитростная сила, а когда нежность прикосновения лепестка, что заставляет ночи становиться таинственными письменами, которые так сложно и сладко читать?
Моя женщина, моя женщина…

Сейчас ты войдёшь… Я не успел принять все твои дары, Белла, я не успею отдать долги…

- Эдвард, я…

Прими меня, со всем, что у меня есть.
Помоги мне сказать, моя женщина, что у меня есть ты!

- Белла, Белла, Белла…
- Да, Эдвард….

Прими меня, вот он я! Прими меня, моя женщина, прими моё желание, мою страсть и сохрани…

- Я люблю тебя, муж мой…
- Да, Белла…
- Что бы с нами ни случилось, ты должен знать - я люблю тебя…
- Да…

Ночь, ты же зимняя, долгая, куда спешишь, зачем убегаешь? Дай ещё пригоршню темноты, продли себя, ради нас…

Не хочет… солнце - и то смущается её неумолимым уходом, закрылось тяжёлой тучей.
Нет, это уже лирика, почти стихи.
Ночь не может продлить себя, даже ради нас. И солнцу всё равно, что нам не хватило тех часов, что отпущены ночи природой. Даже с учётом того, что сэкономили время на раздевании. Снова на полу непонятные обрывки неизвестно от чего.
Да и ладно, гардеробная большая, спасибо Элис. Куда её понесло, зачем… не думать, не вспоминать, не говорить об этом. Забыть. И игру пальцев Беллы на клавиатуре ЗАБЫТЬ.
Утро. Скоро появятся Денали. Нам пора выходить на сражение за Ренэсме. Она значимее, чем просто ребёнок, хотя, что может быть значимее ребёнка.
Только то, что это НАШ ребёнок, видимое и осязаемое воплощение невозможного - нашей любви. Заезжено. Высокопарно. А что тут сделаешь, если правда?
Воплощение такого невозможного, что даже нет уверенности, что это смогут понять даже самые близкие друзья. А если сбегут, как Ирина, без всяких размышлений, не слушая никаких доводов? Елеазар, Кармен, Таня, Кейт. Особенно Элеазар.
- Жаль, что расспросить Елеазара до того, как клан увидит Ренэсме, не выйдет, - думал я вслух, выбирая брюки и рубашку.
- Пока он не знает, к чему мы ведём, - согласилась Белла, роясь в комоде в поисках подходящего свитера. - Как ты думаешь, они дадут нам объясниться?
- Не знаю.
Элис сказала… Куда ни повернись - везде Элис! Элис сказала - показывать аккуратно, осторожно. Надо подумать, как это сделать.
Белла замолчала, ушла в детскую, чтобы взять спящую Ренэсме из кроватки. На руках матери доспит. Даже слаще, чем в кроватке. Уже на выходе, когда только и осталось, что закрыть дубовую дверь на старинный замок, Белла спросила.
- Эдвард, ты научишь меня драться?
- С кем, Белла, с Законниками?!
- Закон и Вольтури не одно и то же. Если они позволят себе попрать Закон, кто-то же должен встать на его защиту!
Я уже попробовал… При таких противниках одной новорождённой силы мало. Накопленная сила Вольтури не позволяет даже возникнуть мысли о сопротивлении.
- Если дойдёт до сражения, от нас от всех мало толку будет.
- Если я не буду знать, как защищать себя, толку будет больше?
Ужасно больно это услышать, но ожидаемо. Научить Беллу драться. С Деметрием, с Феликсом? Да любой воин Вольтури по силе почти равен Эмметту, а про бойцовские таланты и навыки вообще говорить не приходится. В охране Аро в принципе увальней быть не может.
Вот до чего дошло, я должен научить драке Беллу, Беллу! И я буду её учить. Это не поможет. Но гордая девочка Белла не будет стоять перед охранниками Вольтури так же беспомощно, как перед хулиганами в человеческом мире.
- Только начать нужно как можно скорее, наука не из простых.
Я буду учить её… убивать.
Белла согласно кивнула, двигаясь не спеша по дороге к большому дому. Помолчала, лицо серьёзное, но без обречённости. Вампирская сила новорождённой значительно подняла её самооценку, а привычкой сдаваться на милость победителя Белла никогда не страдала.
- Что бы ты назвал их главным козырем? И есть ли у них слабые места? Хоть одно?
Стратег Белла. Смешно? Мать своего ребёнка - уже не смешно. Только ответы на толковые вопросы способны обезоружить кого угодно.
- Их главные нападающие - Алек и Джейн, - начал я смотр сил Вольтури. - После их нападения ответного удара ждать уже не от кого.
- Потому что Джейн испепеляет на месте, и неважно, что ты корчишься только в ментальном огне. Видела. А Алек что делает? Ты как-то сказал, что он ещё опаснее Джейн?
- Да. В каком-то смысле он её противоположность. Джейн погружает жертву в пучину невыносимой боли, Алек, наоборот, стирает все ощущения. Жертва не чувствует вообще ничего. Бывает, что Вольтури проявляют милосердие - позволяют Алеку «анестезировать» преступника перед казнью, если тот сдался сам. Нет слуха, зрения, обоняния, выключаются все чувства, напрочь. Что Джейн, что Алек - оба могут обезвредить противника, превратить в беспомощную мишень на расстоянии взгляда. Но разница между ними такая же, как между мной и Аро. Аро читает мысли у каждого по отдельности. Джейн тоже действует на кого-то одного. Дар Алека, как и мой, накрывает всех.
Белла, умница, всё поняла. Что против Алека у нас нет защиты.
- То есть Алек может выключить нас всех?
- Именно, хоть и не мгновенно, как Джейн. Если он это сделает, мы будем тихо стоять и ждать, пока нас не прикончат. Да, мы можем надеяться потрепыхаться, но Вольтури останутся невредимыми.
Конечно, - не соглашалось упрямое лицо Беллы, - всё так, если так, а если иначе?
- Как думаешь, Алек - хороший боец? Если не считать дара? Если бы ему пришлось драться, не привлекая способности? Он наверняка даже не пробовал…
- Ты это к чему? - неожиданный ход мысли Беллы выбил меня из состояния полной беспомощности в состояние жутких подозрений, тем более что заглянуть в свои глаза Белла не давала, старательно разглядывая камешки под ногами.

Белла, лавры самой сильной в доме покоя не дают? Это не армрестлинг, это сражение, и совсем не по рыцарскому кодексу.

- Вдруг со мной его фокус не пройдёт? Если его дар похож на твой, на дар Аро и Джейн… Тогда, если меня научить парочке приёмов…
… то изящное и жуткое оружие Вольтури будет посрамлено самым простым и вульгарным способом - кулаком в морду. Красиво, но слишком просто. Неужели Вольтури позволили бы своему лучшему атакующему оружию быть настолько беззащитным против обычного кулака или клыка…
- Белла! Может, и его дар на тебя не действует, но ведь ты совсем ещё младенец, а он не одно столетие состоит в свите Вольтури. У него было достаточно времени для обучения!
- Может, да, а может, и нет, - упрямо стояла Белла на своём. - Кроме меня, этого всё равно никто не сумеет проверить. Даже если отвлечь его на время, уже будет польза.
Возможно, такое может произойти, первый удар и опытные бойцы, бывает, от неожиданности, пропускают. Но потом отплачивают сторицей, и первые, идущие в атаку, первыми и погибают.
- Пожалуйста, Белла, - стискивая зубы, попросил я. - Оставим этот разговор.
- Ну, ты сам подумай! - Белла-воительница, ещё человеком сказавшая, что после обращения её не удержать на скамейке запасных, первую атаку произвела на меня.
Я уже в панике, уже смертельно боюсь.
- Я научу тебя всему, чему только успею, только, пожалуйста, не надо жертвовать собой, в качестве отвлекающего…
Да, конечно, Алек, вдруг получивший кулаком в челюсть, потеряет контроль, а возможно, и челюсть в придачу, и мы сразу все включимся. Тот, кто будет к Белле ближе всех, тот и придёт на помощь, и с Алеком будет покончено. А без Алека защита Вольтури будет весьма сильно ослаблена. С неё станется, просчитать и согласиться на такую цену.
- Я должна освоить всё, всё, что ты сумеешь вбить в мою голову в ближайшие недели, - пробормотала Белла на ходу.
Я выслушал эту реплику, молча.
Разумеется. От своих планов, стать наравне с другими в схватке, Белла не откажется, учитывая свои преимущества - тем более.
- Потом Джейн, Деметрий… - перечислила вслух Белла свои цели.
- Нет, Деметрия - вместе с Алеком, немедленно, - исправил я список.
Хорошо бы самому, если доживу до этого. Что мне такого сделал дипломатичный лисообразный Деметрий, что в глотке кипит ярость? Пока ничего. Но сделает.
- Может, сначала Джейн? - спросила Белла, когда мы уже перепрыгнули реку около дома.
- Нет, сначала ищейку. Для Деметрия, как и для Джеймса, нет людей, есть только добыча, но у Деметрия, в отличие от Джеймса, есть хозяин. Аро прикажет, а он обязательно прикажет, - и Деметрий помчится по следу Элис, как только нас уничтожат. И найдёт её, даже её. Он сможет. Так что побег Элис, да любого из нас, просто затягивание времени поимки, а у вампиров оно всегда в избытке. У Аро есть в чём обвинить Элис, и найдётся, за что её «простить». Пока жив Джаспер, найдётся даже, чем её принудить к послушанию. Если удастся сжечь Деметрия - это будет её спасением, в знак моей благодарности за тебя в моей жизни. И, может быть, тогда повезёт не только ей.
Взгляд Беллы нельзя было истолковать двояко, ей тоже нужна смерть Деметрия любой ценой. Почему, только ради Элис? Не думать.
Последнюю минуту будем планировать, когда все другие возможности будут исчерпаны, а пока надо приложить максимум усилий для предотвращения схватки в принципе. Мы к этому ещё не приступили.
- «Эдвард, пока всё спокойно, я сейчас приду», - стремительно приближался ментальный голос волка, а вскоре и грохот тяжёлых лап по мёрзлой земле влетел на поляну, чуть опережая сами лапы.
Сам Джейкоб вышел на поляну уже неслышно, они с Беллой, молча, обменялись кивками, и волк приклеился взглядом к своему божеству. И кто я такой, чтобы осудить его за это… разве я сам не считаю, сколько у меня времени, разве не стараюсь урвать лишнее мгновение для нас с Беллой?
- Эдвард, - продолжила Белла прерванный появлением оборотня разговор, - почему Элис упомянула Елеазара? Он что, был недавно в Италии и что-то узнал о Вольтури? И от кого?
Ну, для его возраста лет пятьдесят назад можно назвать - совсем недавно.
- Я упустил, что ты не в курсе. Елеазар их знает от и до, он у них служил.
Белла от удивления потянула воздух сквозь зубы, а Джейкоб просто зарычал.
- «Обезумели? Звать слугу Вольтури в свидетели»!

А вспомнить, что и Карлайл был членом клана Вольтури, одним из Высших, четвёртым братом, пока не выбрал свой путь, не получается? И что таких, как он, в свите Аро могло быть больше одного, тоже нельзя подумать? Что значит - мало прожить на свете.

- Елеазару никогда не нравились войны. Вольтури в нём восторга не вызывали, но закон есть закон. И кто-то должен следить за его исполнением. Он верит, что служил всеобщему благу, и не жалеет, что состоял в свите. Он занимался своим делом как раз для того, чтобы жертв было меньше.
- «Среди своих, понятное дело», - презрительно фыркнул Джейкоб. - «Чужие в счёт не идут».
А иначе не бывает. Правда, чтобы понять, по какую сторону ты сам, иногда требуется основательная встряска.
- Нет, в драках Елеазар участия не принимал. Его дар вне сражений оказался для Вольтури гораздо выгодней.
- «Какой именно? Неужто мягкосердечие»? - саркастически вопросил Джейкоб. Настоящий стратег умеет думать парадоксально, а Аро - очень неплохой стратег, временем доказано. Хотя мягкосердечие - это последнее, в чём он может нуждаться.
- Елеазар умеет распознавать чужой дар, просто постояв рядом, поэтому шёл тайно впереди армии, чтобы узнать, нет ли в стане противника опасности для Вольтури. Елеазар был разведчиком, можно сказать, о его принадлежности к клану Вольтури знали немногие избранные. Ради сохранения своей тайны, или благодаря ей, он никогда открыто не появлялся ни в первом круге, ни тем более на больших пиршествах.
Белла вздрогнула, вспомнив крик из-за неспешно прикрываемых дверей.
- Он всегда оставался только разведчиком. Один из походов для него оказался роковым - он встретился с Кармен, своей половинкой, своим смыслом жизни. Как честный воин, Елеазар вернулся в Вольтерру, взяв Кармен с собой, но Кармен не понравилась Вольтерра, а ещё больше не нравились братья Вольтури. Её сострадательность, неприемлемая, по вампирским меркам, усилила то, что было в самом Елеазаре, и они быстро ушли оттуда. Аро это не порадовало, но он всё равно отпустил. Потом пара случайно наткнулась на Денали. После знакомства с Таниной семьёй они уже не хотели возвращаться к прошлому. Отказ от людской крови дался им нелегко, но, принятые в семью, этот путь они прошли легче, чем если бы шли по нему в одиночку, и обрели то, что им было необходимо - мир и душевный покой.
- Постой - постой… Как - Аро отпустил? - недоверчиво спросила Белла. - Вот просто взял и отпустил?
- А как отпустил нас? Сила Вольтури не столько в силе, сколько в соблюдении закона, всеми, и самими Вольтури в первую очередь.
По крайней мере, так было до сего дня…
- Вольтури не для всех злодеи. Все, кто им служит, делают это по собственной воле. Состоять в свите Вольтури - почётно; воины гордятся своим положением, силой их туда никто не гонит. Законники всегда были оплотом нашего спокойствия и порядка, и безопасности.
По крайней мере, так было до сего дня… Элис…
- Мы не преступники, чтобы идти на нас всей толпой исполнить свой закон, - возразила Белла и Джейкоб согласно засопел.
Возможно, нам не избежать самоубийственного противостояния, но привычка верить Закону поддерживает умирающую надежду.
- Им это неизвестно. Вольтури трудно предположить, что это не так, за ложный донос предусмотрено весьма жёсткое наказание.

Кто бы и что бы потом не подозревал, подозрения без доказательств всяких посторонних в том, что Вольтури действовали только в своих интересах, никого не убедят. Я сам только что вслух подтвердил это.
Или у меня приступ паранойи, или я боюсь признаться себе, что, между Верховными вампиров и властителями людей, не чурающимися открытого грабежа, я больше не вижу никакой разницы.

- Думаешь, нам удастся заставить Вольтури выслушать нас? - не слишком уверенно спросила Белла.
Только нам - не удастся. Мы заинтересованная сторона.
Нам нужен публичный разбор нашего дела, нам нужны союзники. Чтобы у Вольтури не было соблазна подмять закон под себя.
- Если сумеем привлечь достаточно союзников на нашу сторону…
Если сумеем. Аккуратно. Объяснить им. Чтобы они со спокойной совестью незаинтересованной стороны могли сказать своё слово. Если… Если осмелятся.
Если верят до сих пор, что Вольтури охраняют закон, и ничего больше.
А времени мало. Надо всё продумать и подготовить.
- Таня скоро должна прибыть.
С этой минуты время мчалось всё быстрее. Вся стая оборотней собралась у дома, и Джейкоб велел им тихо залечь с подветренной стороны и не высовываться
- «Неужели я уже такой страшный»? - дурашливо завертелся перед оконным стеклом, как перед зеркалом, Сет.
- «Страшнее, чем воображаешь»! - рявкнула Ли. - «Твои не стриженные, под Джейкоба, патлы, всех зайцев в округе распугали»!
Про зайцев - не знаю, но как-то легче стало на душе, когда четыре огромных зверя, ласково поскуливая, прошествовали мимо пятого, стоящего на крыльце, с весёлой Несси на спине.
С чего начать знакомство… Увидят сразу - могут убежать, как Ирина.
Рассказывать всю историю Несси - интересно, но неправдоподобно, потом всё равно увидят - и убегут.
- Ладно, если верят только себе, дай им то, во что они поверят. Если глаза их могут обмануть, то хоть собственному желудку они поверят? Тому, что он им скажет? - уже зло рыкнул перекинувшийся Джейкоб.
Ли права, Джейкоб опять оброс, но длинные волосы по плечам нравятся Ренэсме больше, чем короткая стрижка, и Джейкоб больше их не стрижёт.
- Джейкоб! Денали - такие, как мы!
- Да знаю я! Что они - вампиры. И слух такой же, и нюх такой же. Человеческую кровь за три километра чуют.
- За семь. При подходящем ветре.
- Ну! Из другой комнаты почуют, или как? Что у Несси сердечко стучит, услышат, или за слуховыми аппаратами сбегать?
- Джейкоб!
- Да достало уже! Седьмой раз обсуждаем.
- Тебе говорили, насколько эта история тяжела для вампиров.
- Сочувствую. Но сейчас Несси важнее. Говори им, что хочешь, но как начнут твои гости слюнку голодную сглатывать, чисто из вежливости, так ты их и обломаешь: - извините, гости, я пошутил, человека нет, есть только моя дочка - полукровка. Нюхайте на здоровье. Бессмертные младенцы ведь живой кровью не пахнут, и сердце у них так, как у Несси, не стучит. Должно это убедить их, что она не такая?
«Не такая? Какая я»?
Приложив руку к шее Беллы, доченька мысленно распределила все знакомые лица в группы: люди, оборотни, вампиры. И никуда не смогла прибавить свой образ.
- Ты исключение, но это же хорошо, - успокаивающе сказала Белла.
Ренэсме отрицательно покачала головой, показала Белле ушедших родственников, наши взволнованные лица. Произнесла вслух свои выводы.
- Всё из-за меня…
- Нет! - ответил я.
- Нет! Нет, - хором ответили Джейкоб с Беллой.
А что придумать соврать не по возрасту умной доченьке, не догадались. Мы не успеваем за Ренэсме. Единственное печальное утешение, что и люди за своими детьми не успевают. Всё думают, что они ещё маленькие. И не знают, что прячут за спиной подросшие детки, какие проблемы им уже приходится решать. Мне легче, от меня Ренэсме не спрячется. Мне легче?
Машина с семьёй из Денали вот-вот подъедет к дому.
- Белла, Джейкоб! Идите с Несси в кухню, дверь закрывать не надо.
- По-моему будет? - спросил Джейкоб.
- В какой-то мере. Скорее!

79. Первые ласточки.

Всё, прибыли, машина встала у подъезда как вкопанная. Прибыли все четверо.
- Эдвард! - приветственно воскликнула Таня.
- Здравствуй, Таня. Кейт, Кармен, Елеазар, здравствуйте.
- Здравствуй, Эдвард, - наперебой негромко ответили прибывшие.
- Мы зачем-то понадобились Карлайлу, - объяснила Таня причину визита. - Что случилось? Оборотни?
Джейкоб хмыкнул за стеной.
- Нет, - почему-то неприятности в нашей семье происходят только из-за сородичей, с очевидными противниками общий язык находится не в пример легче. - У нас сейчас с ними мир, крепче прежнего.
- Почему мы стоим на пороге? А где Карлайл? - забросала вопросами Таня.
- Ему пришлось уехать.
Наступила короткая заминка. Карлайла, который настоятельно просил приехать, в доме нет, а я стою непонятным столбом. Скоро всё будет понятно, даже то, что я перешагиваю через страх вмешать других в свою беду.
- Эдвард, что происходит? - возмутилась Таня.
Глубокий вздох, чтобы сбросить волнение.
Начали.
- Пожалуйста, выслушайте сперва, и обещайте сначала подумать, прежде чем принять в штыки то, что я скажу. Мне надо вам кое-что объяснить, очень непростое.
- Что-то с Карлайлом?- встревожился Елеазар.
- Со всеми нами. В данный момент Карлайл в порядке. Но и он, и вся семья, в огромной опасности. Я всё объясню, но обещайте дослушать до конца. Обещайте, что дадите мне договорить. Умоляю.
Что-то я повторяюсь. Прибывшие смотрели на меня с возрастающей тревогой, и те, что за стеной, тоже замерли. До решающей встречи осталась только моя вводная речь.
- Мы слушаем, - сказала, наконец, Таня, глава клана Денали после смерти матери. - И обещаем выслушать до конца, прежде чем судить.
- Спасибо, Таня, - горячо поблагодарил я, и отступил от двери, освобождая
вход. - Если бы не крайняя нужда, мы бы не стали вас тревожить.
Таня сразу почувствовала в доме запах волка.
- Я так и знала, что не обошлось без оборотней,- процедила она.
- Да, они за нас. Как тогда.
Как тогда, когда Денали предпочли равнодушно отвернуться, а оборотни - драться вместе с нами с армией Виктории.

Элис, почему они в твоём списке, если однажды всё-таки предали? Потому что сейчас Тане стыдно за прошлое отступничество?

- А где твоя Белла? - сбила неловкую минуту Кейт. - Как она?
- Скоро будет здесь. У неё всё хорошо, спасибо. Осваивает бессмертие, у неё здорово получается.
- Рассказывай, в чём опасность, - тихо проговорила Таня. - Мы тебя выслушаем и встанем на твою сторону, потому что наше место - там.

Сейчас, сейчас я посвящу вас в рыцари истины, а это - небезопасно. Но…
На что я пойду ради Беллы?
На всё.
А ради Ренэсме?
Ещё дальше.
Вздох…

- Сначала прислушайтесь, отсюда… Что вы слышите в той комнате?
Таня пыталась вслушаться, но беспокойство и любопытство толкнуло её к кухне. Пришлось перегородить ей дорогу, вежливым жестом указав невидимую линию.
- Нет, сперва послушайте.
- Оборотень, я же говорила, слышно, как бьётся его сердце, - чуть нетерпеливо заявила Таня.
- А ещё?
Хоть бы Джейкоб догадался отойти от Ренэсме, чтобы не перекрывать собой биение её сердца! Понял, отошёл в дальний угол, наверное, гул его сердца стал невнятнее, зато другое сердцебиение пробилось к слушателям, напряжённо ловящим каждый шорох из-за стены.
- Что это так быстро бьётся? - удивилась Кармен.- Птицу завели?
Можно сказать и так. Голубую птицу счастья, которой не бывает.
- Нет, не птицу. Но звук вы, пожалуйста, запомните. Так, а теперь какие вы чувствуете запахи, исключая оборотня?
- Там человек? - потянув носом воздух, прошептал Елеазар, не зная, что и думать по поводу экзамена вслепую, да ещё с таким предисловием.
- Нет, - возразила Таня, старательно исследуя запах, ища аналогии с ранее встречавшимися. - Это не человек… но к человеческому запаху ближе, чем любой другой в доме. Я такое встречаю впервые. Эдвард, что это?
- Разумеется, впервые. Пожалуйста, умоляю, запомните, что до сих пор ничего подобного вам не встречалось. Отбросьте предвзятость.
- Эдвард, я же обещала, что мы выслушаем, - лишнее напоминание о данной клятве начало раздражать Таню.
- Хорошо, - чего хорошего, подвергать дружественный клан такому испытанию, но выхода у меня нет!
- Белла, приведи Ренэсме, пожалуйста.
Вот они, два моих чуда: Белла и Ренэсме у неё на руках. И Джейкоб следом.
Восприняли родичи явление чуда приблизительно так, как и должны были воспринять - испугались почти до смерти, которая вампирам не дана. Они его не поняли. Не соединили то, что слышали с тем, что увидели. Таня отпрыгнула подальше, а Кейт - прямо к двери, чтобы никто не мог её заблокировать. Елеазар заслонил собой Кармен, как будто крохотная девочка собралась прыгать прямо на неё.
- Тоже мне… - презрительно процедил едва слышно Джейкоб, появление которого мои потрясённые сородичи даже не замечали.
«Я им не понравилась!», - ахнула Ренэсме.
Белла лишь крепче прижала к себе своего ребёнка. А я обнял их обоих. Мы втроём - одно. И если я - родич, то и они - родичи! Они - мои!
- Вы обещали выслушать, - напомнил я.
- Такого ты от нас требовать не можешь, - ответила Таня. - Бессмертный младенец - ты сам понимаешь - преступление, прикрывать которое - тоже преступление. Как ты мог… связывать нас клятвой из-за бессмертного младенца. Мы уходим, - добавила она, и Кейт пошире распахнула дверь.
Сейчас они уйдут, единственная по-настоящему дружественная нам семья, живущая, как и мы, по особым законам. Не услышав и не поняв ничего. Что уж тогда говорить о других семьях….
- Стойте! Вспомните, что вы слышали и ощущали. Биение сердца, запах крови! Ну, подумайте, может ли бессмертный младенец быть таким? - я уже кричал на испуганных родичей, неспособных от страха ничего видеть, понимать, анализировать.
- Биение сердца? - выглянула из-за спины Елеазара Кармен.
«Такое быстрое и сильное, словно маленькая птичка бьёт крыльями в полёте. И кровь теплая, очень, на общем фоне - просто горячая. Она не просто маленькая, она - не такая, как мы».
- Да, Кармен,- подтвердил я её размышления. - Ренэсме не обращённый младенец, она не такая, как мы, она наполовину человек.
«Какой ещё на половину…», - пыталась привести мысли в порядок Таня, а Кейт продолжала стеречь двери.
- Дослушайте, прошу вас, - умолял я притормозивших родичей. - Ренэсме единственная в своём роде. Я её отец. Понимаете? Отец. Я её не обращал, она не укушена, а зачата. Понимаете? Я её РОДИТЕЛЬ.
- Эдвард, не думаешь же ты… - начал Елеазар вслух, чтобы закончить мысленно - что мы тебе поверим.

Но себе-то вы должны верить!

- Тогда как объясните это вы? Тепло её тела, аромат крови бегущей по венам? Биение сердца? Вы же чувствуете, слышите… Объясните мне вы, как такое может быть у бессмертного младенца!
- Нет, у бессмертного младенца не может быть горячей крови. Но как… - остановилась Кейт, не зная как сформулировать мысль дальше - как у нас получилось родить ребёнка.
А как я могу объяснить чудо? Никак. Я только могу описать его.
- Белла - её родная мать. Вы же были на нашей свадьбе, видели сами. Моя невеста была человеком, и… и женой моей стала… ещё человеком. И смогла зачать ребёнка, выносить, произвести на свет… мою доченьку, всё ещё человеком. Это стоило ей её человеческой жизни. У меня не было другого выхода, кроме как - ради спасения - вкатить ей в сердце изрядную дозу моего яда.
- Никогда ничего подобно не слышал, - всё ещё держась настороженно, сказал Елеазар.
- Физическая близость между вампиром и человеком явление настолько невозможное, что этому и названия нет?
- Нет, почему же, такое случалось, и не раз.
- Люди, понятное дело, после этого все как один умирали? Да, сестрички?
Уж кому, как не сестрам Денали знать, что их возлюбленные перестали умирать с тех пор, как они отказались их выпивать.

Время страсти и крови из памяти не выкинуть, но напоминать о нём неделикатно. Так девочки? Правда, косвенно напоминать, что ребёнка им зачать не дано, действительно… неделикатно. Девочки, простите нас за наше чудо…

- Ну же, Елеазар! Неужели не замечаете сходства?
«Да он же абсолютно уверен в этом и горд этим, как сам сатана»! - мысленно усмехнулась Кармен, выглядывая из-за спины мужа.

Конечно, горд, Кармен, и кто бы не гордился на моём месте!

- Кармен, не надо, - шепнул в спину идущей к Ренесме жене Елеазар.
Но её было уже не остановить.
«Ну-с, посмотрим, есть ли чем гордиться»… - чуть наклонилась к доченьке Кармен.
«А-ах», - изумлённый вздох и больше ничего.
Вот именно.
- Глаза у тебя мамины, - ровным спокойным голосом заключила она. - А вот лицо - папино.
«И ты не чудовище, которое надо уничтожить», - не сдерживая своей радости, улыбнулась Кармен, и Ренэсме ей улыбнулась в ответ.
Доченька мысленно изобразила для меня своё прикосновение к щеке темноволосой вампирши.
- «Можно»?
Я утверждающе кивнул.
- Давай Ренэсме тебе всё сама расскажет? - предложила Белла шёпотом от волнения. - У неё особый дар.
Кармен, не погасив улыбку, спросила.
- Ты уже умеешь говорить, малышка?
- Да! - прозвенел голосок дочери, отпугнув всех, кроме Кармен.
Надо будет поинтересоваться у Елеазара, какой дар у его жены, может, дар доверия…
- Но я лучше покажу, - дотронулась до щеки Кармен своей ладошкой Ренэсме.
Всё, что моя маленькая успела узнать о мире с той минуты, как стала понимать, что она есть, стало проявляться для Кармен, и для меня. А я ведь это упустил, не успел услышать первое доченькино: «Я есть»!
Кармен как окаменела, испуганный Елеазар схватил её за плечи, оттащить, но Кармен хотела увидеть и понять.
- Подожди, - попросила она мужа, продолжая вглядываться в глаза Несси и наблюдая прежде недоступное: мир ребёнка ещё до его рождения, знакомство родившегося ребёнка с миром вокруг него.
Сначала понимание, что она есть, потом понимание, что она не одна, что её мир - маленький, что за краем её мира есть многое другое, ей необходимое, хоть и недоступное. Голос матери звучал двояко, извне и внутри, а мой голос - только извне, наши с Беллой голоса самые… родственные, следующий по желательности - голос Джейкоба, все остальные - разной степени важности.
Потом вдруг стало плохо, совсем тесно, стало тяжело неизвестно от чего, больно сдавило грудь и голову. Лёгкие инстинктивно хотели раскрыться, втянуть воздуха, но не было места, не было воздуха… И моё лицо, страшное, обляпанное кровью, и освобождение, и родной голос, соединивший то, что известно, с новым и непонятным, и возможность дышать, и свет, и цвет, и звук, и весь совсем другой огромный яркий мир. И человек Белла, увидевшая свою дочь. И Розали, и Джейкоб, и много, много всего, что происходило вокруг моей маленькой доченьки в первые минуты и часы жизни.
- Что Несси ей там показывает? - проворчал ревниво Джейкоб.
- Всё, - ответил я.
Всё, что Несси узнала значимого для неё о мире, и каким способом это знание она получила, и от кого. Последними Кармен увидела перепуганные лица всех Денали, и своё в том числе.
- «Какие вы? Вы - хорошие»? - таким вопросом Ренэсме закончила свой «показ».
- Но, выходит, она, действительно, твой ребёнок, обыкновенный ребёнок, Эдвард?!
- Необыкновенный, Кармен.
- Хорошо, - согласилась Кармен. - Необыкновенный обыкновенный ребёнок, ЖИВОЙ ребёнок! И какая умница! Этот дар у неё явно от папы.
- Ты веришь ей? - с надеждой спросил я.
- Безоговорочно.
- Кармен! - в смятении воскликнул Элеазар, заранее ужасаясь тому, что его подруга попала под обаяние противозаконного создания.
Кармен ласково сжала руки мужа в своих руках.
- Невероятно, но Эдвард говорил чистую правду. Пусть девочка тебе покажет.
И подтолкнув Елеазара поближе, обратилась к Ренэсме.
- Покажи и ему, дорогая, всё, что увидела я.
Ренэсме ответно улыбнулась, прикоснулась ладонью ко лбу Елеазара. Снова бархатная уютная тьма и голос Беллы, звучащий извне и изнутри одновременно.
- Ах ты, чёрт! - вскрикнул он отскакивая.
- Что она сделала? - с опаской спросила Таня, и Кейт, одарённая опасной силой, придвинулась поближе, готовясь к защите… или к нападению ради защиты.
- Просто пытается объяснить, как она видит мир, - успокоительно, но и интригующе, объяснила Кармен.
Ренэсме нахмурилась почти так же, как хмурилась Белла, если вдруг я не спешил понимать её мысль….
- Смотри же, смотри, - велела она Елеазару, протянув к его лицу ладошку, но, не касаясь лица.
Елеазар боялся подпасть под чары, но Кармен лишь ободряюще кивнула.
«В любом случае я не оставлю Кармен, даже если она уже подпала под влияние. Так что если нам погибать, то хоть по одной причине», - обречённо подставил он лоб под прикосновение маленькой руки.
Начало показа его снова напугало, но он выстоял, а потом и глаза закрыл, чтобы картинки Ренэсме не были двухслойными.
- Ага… - просмотрев всё, что Ренэсме показала уже повторно, выдохнул он. - Теперь понимаю. Мы не так уж плохи, малышка, - в ответ на улыбку Ренэсме он тоже несколько скованно улыбнулся.
- Елеазар? - вопросительно окликнула Таня.
- Всё правда. Она не бессмертный младенец, а наполовину человек. Иди сюда, сама убедишься.
«Что я творю»… - подумала Таня, прежде чем в очередной раз перед моим взором распахнулась первоначальная тьма Ренэсме. А потом было только изумление.
«Это так я чувствовала мир сама? Человеком? Испытывала нечто подобное? Так познавала мир»?
- Что, Таня? - нетерпеливо поинтересовалась Кейт.
- Увидишь сама. Становиться вампиром больно, а родиться на свет опасно и тяжело. Если бы дети знали, как это, заранее… Хорошо, что не знают.
Кейт уже спокойнее подошла к Ренэсме, а после показа добавила.
- Да, непросто. Но ведь жить так интересно! Ради жизни стоит рискнуть. Ведь так, Таня?
- Наверное… да, стоит. Эдвард, ты не обманул нас. Ренэсме - удивительная, без преувеличения, красавица, к тому же, но при этом не бессмертное вечно неразумное дитя. Смертельная опасность, о которой ты говорил, исходит не от девочки. У опасности другой источник. Вольтури? Как они узнали о девочке? Когда они будут здесь?
Вот поэтому Таня - глава клана. Быстро думает и правильно оценивает обстоятельства. Если, даже имея поддержку оборотней, мы всё равно обратились к ним, значит, противник у нас похлеще какой-то Виктории. А если речь зашла о маленьком ребёнке, то именно Вольтури, и никто другой, несут нам поистине смертельную угрозу.
- В тот день, когда Белла заметила в горах Ирину, Белла была не одна. С ней была Ренэсме.
У Кейт глаза стали узкими щёлочками, и шипение, признак возмущенного недоумения, вырвалось из горла.
- Ирина? Донесла на вас? На Карлайла? Ирина?
- Нет… - отказывалась верить Таня. - Наверное, кто-то другой.
- Элис видела, как она идёт к ним, - сообщил я.
Источник информации надёжный, только вот… сам в бегах. И до истинной причины исчезновения лучше не докапываться.
- Как она могла? - бросил в пространство Елеазар.
- Представь, что это ты увидел Ренэсме издалека. Тем более без пояснений.
Для Тани это не стало аргументом.
- Неважно! Вы - наша семья.
Которую полчаса назад Таня сама собиралась покинуть, даже после обещаний выслушать. Я несправедлив. Собиралась покинуть, но не донести.
- Ирину нам уже не остановить. Слишком поздно. Она уже в Италии, а, может, и в Вольтерре. Элис дала нам месяц.
Таня и Елеазар, молча, прикидывали, на что может уйти месяц у Вольтури.
Кейт сразу спросила.
- Так много? Зачем им столько ждать?
- Им не надо ждать. Им надо подготовиться. Придут все.
Елеазар задохнулся.
- Всем войском?
- Не только войском. Кай, Аро, Марк. Вместе с жёнами.
Сколько их, образов ужаса… Вот ещё четыре свеженьких.
- Не может быть… - глухо проговорил Елеазар.
- Позавчера я сказал бы то же самое.
- Почему они подвергают опасности жён? - рычал Елеазар. - Жёны братьев нисколько не воины, ничего не умеют, ничему толковому не успеют научиться. Да и дара у них нет, ни у одной! Никакого!
- И мне непонятно. Но Элис предупредила, что, возможно, они идут не только за тем, чтобы нас покарать. И думал, что ты сможешь найти смысл в их действиях.
- Не только, чтобы покарать? А зачем тогда? - Елеазар начал ходить взад-вперёд по комнате, полностью выключившись из разговора.
«Зачем… Зачем… Почему поход на Калленов потребовал концентрации всех сил»?
- Кстати, Эдвард, где остальные? Карлайл? Элис?
- Ищут, кто ещё может прийти к нам на помощь.
«И что это даст», - безнадёжно ментально поморщилась Таня, - «только ненужных жертв будет больше».
- Пойми, неважно, сколько народу вы соберёте, - отрицающим жестом оттолкнула Таня эффективность наличия союзников, - мы не обеспечим вам победу. Клан Денали может только умереть за вас. И ты это знаешь. Впрочем, мы четверо заслуживаем смерти - за предательство Ирины и за наше прошлое дезертирство - опять же из-за неё.
- Мы не просим сражаться и умирать за нас! Нет! - замотал я головой. - Ты же знаешь, Таня, Карлайл никогда такого бы не попросил.
- Тогда чем мы можем помочь?
- Нам нужны свидетели. Чтобы Вольтури остановились, хоть на миг. Дали нам объяснить…
- «Другие люди должны сказать, что я хорошая, да»? - внимательно смотрела на меня доченька.
Да, сердечко моё, - погладил я её по щеке, - нужно как можно больше других людей. Ренэсме ухватила меня за руку, прижалась к ней.
- «Я всем буду показывать, не устану».

Да, моя маленькая. Талант, возможно, и моё наследство, но терпение… точно, мамино.

- Если увидят собственными глазами то, что помнит Ренэсме, им будет труднее обвинить нас во лжи. И тем труднее, чем больше будет людей, увидевших то же самое.
Таня медленно кивнула, соглашаясь с этим. Но у неё был другой вопрос, на который пока у меня не было ответа.
- Полагаешь, им важно будет её прошлое?
- Оно предопределяет будущее. Ведь смысл запрета в том, чтобы неуправляемые младенцы-вампиры не раскрыли нашу конспирацию.
- Я совсем не страшная, - вмешалась в беседу Ренэсме. - Я ни разу не укусила, ни Чарли, ни Сью, ни Билли. Люди хорошие. И оборотни, как мой Джейкоб, тоже
хорошие, - улыбнулась Ренэсме, и перегнулась через руку Беллы, чтобы дотянуться до «её Джейкоба».
Таня и Кейт обменялись взглядами, и я понял. Такой большой и разнообразный круг друзей мог и не быть в глазах Вольтури достоинством. Но главное ведь не в этом!
- Если бы Ирина осмелилась подойти поближе, посмотреть на Ренэсме подольше, ошибки, принесшей беду, можно было бы избежать. Можно наблюдать собственными глазами, как стремительно растёт и развивается Ренэсме. Месяц для неё почти равняется году для обычных детей.
- Что ж, - решительно сказала Кармен, - Это мы подтвердим с лёгкостью. Что собственными глазами наблюдали, как она взрослеет. Неужели Вольтури в состоянии отмести такое доказательство?
- И впрямь, неужели? - пробормотал Елеазар, продолжая вымерять гостиную из угла в угол.
Я старался не слушать его, так что не понял, к чему эта его реплика относилась - к словам Кармен, или к собственным мыслям…
- Да, подтвердим, - согласилась Таня. - Это уж в любом случае.
«Но если Вольтури по какой-то причине попробуют усомниться в моих словах… Я этого им не спущу. Каллены будут принуждены драться, и я тоже».
- Таня! - прервал я её мысли. - Не надо за нас сражаться!
- Думаешь, мы просто будем стоять и смотреть, если Вольтури не остановятся? И уж тем более останемся в стороне, когда этим бездействием позволим объявить своё свидетельствование ложным? Впрочем, я могу говорить только за себя.
Кейт возмущённо фыркнула.
- А я, значит, позволю обвинить себя во лжи? Ты настолько плохого мнения обо мне, сестрица?
Таня легко, чуть высокомерно, улыбнулась:
- Ну, всё-таки верная гибель…
- Я с тобой, - небрежно пожав плечами и улыбнувшись возможной смерти не менее высокомерно, чем сестра, сказала Кейт.
- И я. Сделаю всё, что в моих силах, чтобы защитить девочку, - присоединилась Кармен.
«Ошибка не должна быть совершена, дети за глупость взрослых уже один раз ответили. Их убили, потому что иначе было нельзя. Но если сейчас Вольтури будут стоять на своём ошибочном мнении, значит, я встану рядом с Калленами. И пока я рядом, почему бы не взять максимум, что мне предлагает жизнь вплоть до… боя? Дружбу с ребёнком … почти моей крови».
- Хочешь ко мне на ручки? - предложила Кармен.
Ренэсме хотела, и Белла безропотно отпустила доченьку к новой подруге. Джейкоб промолчал, гоняя желваки на скулах. Конечно, он может кивать на Запечатление, но он просто… собственник. Как я.

Не жадничай, Джейкоб. Если что, Кармен встанет рядом с тобой, чтобы защитить Несси, или умереть. Мне ведь тоже непросто. Вампиры умеют жадничать не меньше.

- Так, а оборотни нам на что? - почти так же презрительно, как и о смерти, заговорила Таня о волках, глядя на стоящего рядом, единственного из них.
- Если Вольтури не соизволят выслушать вас насчёт Несси - то есть Ренэсме, - поправился Джейкоб, с не меньшим пренебрежением намекнув, что Таня сама не уверена, что её захотят выслушать, - их остановим мы.
- Храбрость, малыш, - это ценно, только учти: их и более опытная сила не остановит.
- Откуда вам знать, на что мы способны?
Таня лишь равнодушно повела плечом.
- Твоя жизнь, тебе губить.
«На что я пойду ради Несси… Не вопрос. Она должна жить долго и счастливо. Единственно верный ответ», - глядя, как над Несси на руках у Кармен уже заворковала и Кейт, думал Джейкоб.
Пока Несси не пообщается с новыми людьми достаточно, чтобы понять, какие они - новые знакомые, она не позовёт Джейкоба, чтобы рассказать о своём новом приобретении.
- Она у вас необыкновенная… - задумчиво произнесла Таня. - Покоряет в два счёта.
Ещё бы. При обращении мы получаем вечность, и обнаруживаем, что из прежней жизни сохраняем немногое. Большинство из нас. Потому что не ценили то, что имели. Многое и не стоило хранить. Но процесс познания мира и осознания себя - неоценимое богатство. Яркость и разнообразие, радость и неожиданность, ощущение жизни… её бездонности и бесконечности, ведь дети, пока не вырастут, не знают смерти. Люди редко стараются сберечь эту память детства, не представляя, что теряют. Со временем осознают потерю, да поздно. И через барьер обращения она, зачастую, не проходит. Мы словно заново рождаемся, но уже взрослыми. Хотя и помним, что
когда-то были детьми. А Ренэсме сохранила память с первого мгновения и может поделиться. Прямо сейчас, из души в душу. Кто откажется от такого подарка? Хотя, кто знает.
Но даже если и не пускать её напрямую в свою душу, всё равно остаётся девочка Ренэсме, дитя вампира, настоящее дитя, мечта, от которой пришлось отказаться ценой неимоверных потерь, потому что способ её достижения вёл в тупик. Наш случай - чудо, единственное в своём роде. Чудо жизни, которое украшает её, а не губит. Знать, что ты видел чудо, прикоснулся к нему, это в какой-то мере обладать им. Ведь говорю же я - моя Белла, Джейкоб про Ренэсме - моё сокровище, люди говорят - моя семья, моя земля. А кому хочется терять своё? Все мы собственники…
- Какая одарённая семья, - пробормотал вслух Елеазар, незаметно для самого себя, ускоряя свои шаги, и носясь по гостиной уже почти бегом.
- У отца - чтение мыслей, у матери - щит, девочка - открытая мысль, способная пробиться сквозь любой барьер. Не знаю даже этому дару названия. У бессмертных младенцев было очарование, больше похожее на принуждение, а эта девочка очаровывает лишь тем, что открыта и добра. Можно легко отказаться от общения, но я не отка жусь, слишком любопытно наблюдать за её ростом. Может, для
вампиро-людских отпрысков это нормальное свойство? Нет, стоп!!! Какая ещё «нормальность»? При таком-то союзе?
Елеазар, как и мы раньше, ничего не знает детях lobisomem. О хотя бы одном рождённом ребёнке, задолго до Ренэсме, про которого знаю я. Если он ещё… живой.

Ренэсме, маленькая моя, сколько тебе ещё жить?

Что там сказал Елеазар про Беллу? Щит?
- Секундочку! - остановил я его за плечо на очередном круге. - Что ты сказал о моей жене?
Елеазар, успев уйти в своих мыслях дальше, вопросительно воззрился на меня.
- Что?
- О моей жене, о её даре.
- А-а, ну, да. Щит. Правда, я не уверен, она же меня блокирует.
Белла? Самый беззащитный человек, которого я встречал, после обращения обрела один из самых мощных защитных даров? А почему я этого не заметил?
- Щит?- совсем потерявшись, переспросил я.
- Ну, Эдвард, сам посуди: если я её прочитать не могу, не можешь, полагаю, и ты. Ты её мысли сейчас слышишь?
- Нет… - и как-то притерпелся к этому. - И никогда не слышал. И в её человеческой жизни тоже.
- Никогда? - изумлённо заморгал Елеазар. - Интересно… Видимо, мы имеем дело с талантом очень большой силы, раз он начал проявляться ещё до обращения. К сожалению, я не в состоянии пробиться через этот заслон и глянуть повнимательнее. Так что определить, в полную силу он проявился, или есть ещё неиспользованный потенциал, не смогу.
«Это ж надо быть таким слепым! И по отношению к кому! К собственной жене! Просто потрясающе»! - деликатно изумился Елеазар про себя, дальше он снова продолжил размышлять вслух.
- Это ж надо! Аро гонял меня по всему миру за такими талантами, а вам оно само в руки приплыло - и вы даже не поняли, - прекратив свой бег по комнате, Елеазар остановился перед нами и недоверчиво потряс головой.
Я её не знаю.
Я её не знаю!!!
Белла нахмурилась, выслушав заявление Елеазара.
- О чём это вы? Какой из меня щит? Что это значит?
Елеазар попытался сконцентрироваться ещё раз, чтобы прочесть хоть что-то.
«Нет, не могу. Тем более надо объяснить. Если родственники прошляпили».
И ладно, и прошляпили, по общечеловеческому правилу, что со стороны лучше видно…
- В свите нас всех подразделяли довольно строго, - начал Елеазар лекцию для Беллы, ну, и для тех, кому интересно, для меня, к примеру. - Хотя на самом деле классификация способностей слишком субъективна и бессистемна - ведь каждый талант уникален, поскольку неповторим. Однако, твой, Белла, отнести к категории не так уж сложно. Оборонительные способности, которые помогают оградиться от посягательства на личную безопасность, называют щитом. Ты хоть раз проверяла свой дар? Пробовала блокировать кого-то ещё, кроме меня и супруга?
Белла задумалась.
- Я никого не блокирую, это как-то само собой происходит, но не во всём. Мои мысли… туда вообще никому хода нет. Однако это не мешает Джасперу мудрить с моим настроением, а Элис - видеть моё будущее.
Белла не меняется. За столиком в ресторане, узнав, что неслышима, в первую очередь стала искать изъян в своём мозге, сейчас узнав, что это не изъян, а дар, всё равно ищет в себе несовершенства, и находит!
- Исключительно ментальная защита, - кивнул Елеазар. - Ограниченная, зато сильная.
Зато сильная… Хоть и ограниченная. А как тебе это…
- Аро тоже не пробился, - вспомнил я увядшую улыбку на мучнистом лице над рукой Беллы. - Хотя тогда она ещё была человеком.
«Что-о-о»? - мысленно ахнул знаток талантов, впиваясь взглядом в лицо Беллы.
- Джейн хотела причинить мне боль - и не смогла, - добила Елеазара Белла. - Эдвард считает, что Деметрий вряд ли меня найдёт, и Алеку удачи тоже не видать. Есть в этом толк?
- Ещё какой… - кивнул, глядя на Беллу, как на невиданное чудо, Елеазар.
- Щит… - кто это потрясённо вздыхает, я?
Я… И я почти не виноват. В мире людей есть другие опасности, там её талант не защищал ни от чего, а здесь прямых аналогов я не встречал.
- Мне и в голову не приходило, - пытался я понять причину собственной
слепоты.
- Единственную, кого можно называть щитом - это Ренату. Но у неё всё совсем иначе…
Елеазар несколько отдышался. Моё замечание вернуло его в привычное русло - определение таланта, как такового, и его особенностей. В русло его собственного дара.
- Правильно, не бывает одинаковых талантов, потому что все мыслят по-разному.
- Кто такая Рената? И что она делает? - немедленно заинтересовалась Белла. Ну, хоть это для меня не новость. Моя жена не любит не знать того, что она считает необходимым знать. А уж если речь идёт о знакомых мне дамах… Что интересно, Ренэсме тоже начала вслушиваться, выворачиваясь из рук Кармен.
- «Про маму говорят. Она ведь лучше всех, я знаю»!

Да, доченька, ты права, она лучше всех.
Но я её не знаю.

- Рената - личный телохранитель Аро, - пояснил Белле Елеазар. - Она прикрывает Аро, в случае необходимости, очень действенным, и весьма прочным щитом.
На лице Беллы появилась гримаска замешательства, - точно, пытается вспомнить тех, кто был в Главном зале рядом с Аро. Напрасные труды, Рената никогда не выходит из тени, если нет опасности.
- Видишь ли, Рената умеет отводить прямой удар, любой. Кто подойдёт с опасным намерением к ней или Аро, забывает, что ему надо и зачем, разворачивается и уходит в противоположном направлении. За Каем и Марком она тоже присматривает, но Аро - её главный объект защиты. Как и большинство талантов вампиров, талант Ренаты ментальный. Хотел бы я знать, если бы она попыталась свернуть тебя с пути, кто из вас оказался бы сильнее…
«Это так сложно - сравнивать не совсем сравнимое… И всё-таки, Рената перед Аро не устояла», - Елеазар покачал головой. - «Впервые слышу, чтобы кто-то мог устоять перед Аро и Джейн».
- Мамуля, ты супер, - удовлетворённо прокомментировала Ренэсме мнение Елеазара.

Надеюсь, маленькая, мама хоть с тобой согласится.

- А проецировать ты пробовала? - заинтересовалась Кейт после упоминания о таланте Ренаты отводить удар.
- Проецировать? - вопросительно повторила Белла
- Выталкивать наружу. Чтобы прикрыть ещё кого-то, помимо себя.
- Нет. Я ведь не знала, что так можно, - с извиняющейся интонацией ответила Белла.
- И не факт, что получится, - поспешила отступить Кейт. - Не всякий дар можно развить.
Она права, чего нам сейчас не надо, так это - беспочвенных надежд.
- Я несколько дестилетий тренируюсь, а самое большее, что могу - пустить разряд по всей поверхности кожи.
- У Кейт боевой дар, как у электрического ската, - объяснил я Белле непонятную фразу, и Белла предусмотрительно отскочила от неё, как от огня.
Кейт это даже польстило, чуть-чуть.
- Я не садистка, бить всех подряд до кого дотянусь, - засмеялась она. - Но, в сражении может пригодиться.
- Разве ты не можешь бить на расстоянии?
- Нет, мне это не дано, - успокоительно улыбнулась Кейт, но результат получился неожиданным - уголки губ Беллы огорчённо поползли вниз.
- Значит, и меня научить не сможешь… - огорчилась она.
- Почему же нет. Принцип раскрытия мощности дара общий для всех случаев.
- Научи меня! - как ветром поднесло Беллу обратно, и она схватила Кейт за руку, уже не думая ни о чём, кроме возможности прикрыть не только себя, так, как может это Рената. - Покажи, как это делать!
То, что от захвата новорождённой и взрослые вампиры потрескивают, Белла от волнения, разумеется, забыла. Кейт, от боли, не удержалась, инстинктивно ударила, защищаясь, но захват не ослаб, Белла… Белла просто не заметила. Когда она увлекается, она же многого не замечает!
- Попробую, - пообещала Кейт, морщась от боли. - Если перестанешь ломать мне кости.
- Ой! Прости! - убрала Белла руки за спину.
- А загораживаешься ты здорово. Иначе давно бы дёрнуло. Совсем ничего не почувствовала?
- Кейт, не надо было, она же не нарочно! - пробормотал я, вспомнив демонстрацию дара Кейт на одном, слишком много вообразившем о себе бродяге. Неслабо получилось.
А Белла…

Белла, честно, чего ещё я о тебе не знаю?

- Нет, - ответила Белла нам обоим сразу, - совсем ничего. Ты пустила разряд, да?
- Да. Хм… Первый раз вижу, чтобы на кого-то - хоть смертного, хоть
бессмертного, - не подействовало.
- И ты сама этот разряд выводишь? На поверхность кожи?
Кейт кивнула.
- Да. А раньше выход был только на ладонях.
Кейт ещё рассказывала о своём даре, сколько труда и времени ей потребовалось для его развития, но меня отвлёк другой вопрос. Мысли Елеазара, искавшего причину выхода всего клана Вольтури в поход, принимали всё более зловещий оборот.
Сколько их было, заговоров против Вольтури, сколько проступков, подпадавших под действие главного Закона - сохранения тайны рода.
Сначала появлялся доносчик, или просто накапливались неприятные новости. Потом Аро туда тайно направлял его, Елеазара, чтобы узнать сильные стороны злоумышленников. И только после его доклада направлялись силы, чтобы уничтожить очаг крамолы. Если клан смутьянов был невелик, и особо одарённого среди них не было, выходили только воины. Кайюс возглавлял поход, если клан отступников обзавёлся армией. Изредка к ним, из любопытства, присоединялся Аро, когда он, Елеазар, во время своего рейда обнаруживал необычный, или мощный, дар.
Верховного упрашивали не рисковать понапрасну, но любопытство было сильнее осторожности, а милосердие - сильнее всего. Полностью раскаявшийся имел право на помилование, но только Аро дано прочесть истинность и глубину покаянных мыслей. После победы к свите Аро присоединялся новый воин, осознавший всю глубину своей ошибки, за оказанное милосердие - сохранение своей жизни - восхищённо посвящавший себя служению клану Вольтури. Остальных нараскаянных настигало возмездие за собственные зависть и ненависть, которые тоже не скрыть от Аро.
- Ты в этом уверен? - вмешался я в поток его благостных воспоминаний.
- В чём?
- В чистоте помыслов Аро.
- Не понимаю, о чём ты.
- О помилованных.
- Да, таких было очень мало. Завистливых подстрекателей и смутьянов не за что миловать, а против невиновных обвинений не было, и быть не могло.
- А мы?
«Если проступок разоблачает ближайший друг, его словам легко довериться», - печально вздохнул про себя Елеазар.
- Ты веришь в доверчивость Аро? - ударил я своим скепсисом по его благомыслию.
«Аро и доверчивость? Смешно», - усмехнулся Елеазар. - «Верховный обязан быть осторожным, даже недоверчивым. Но тогда… что я сейчас сказал, что сделал, я попытался… оправдать Верховного»?
В большинстве случаев Елеазару не в чем было себя упрекнуть: кланы, на которых обрушилась кара Вольтури, действительно её заслужили. Несправедливость таилась в захвате живьём и последующем помиловании одного, даже ценой гибели многих воинов Вольтури.
Случалось, правда, что кара, на его взгляд, была гораздо тяжелее проступка. Клан погибал, помилованный Верховным оставался.
Все помилованные были… им самим отмеченными, одарёнными.
«Выходит, любой клан, заинтересовавший Аро, вне зависимости от вины, обречён»?
- Эту закономерность ты сам обнаружил, не я.
- Если видение Элис сбудется… - сквозь стиснутые зубы выдавил Елеазар, - всё моё служение Верховным - преступление, и перед погибшими кланами, и перед погибшими воинами Вольтерры.
- Ты действовал из лучших побуждений, но тобой манипулировали.
- Какая разница?!
На полный отчаяния возглас Елеазара метнулись Таня и Кармен.
- Друг мой, просвети нас, - успокаивающим жестом Таня положила ему руку на плечо, - и мы во всём разберёмся.
- Если бы, - шевельнул плечом вампир, освобождаясь от дружеской руки, и снова заметался по гостиной, прокручивая в памяти более подробно время своего служения.
Таня последила, молча, за его метаниями взглядом, и повернулась ко мне.
- Тогда ты объясни.
Пришлось мне разъяснять то, что разгрёб в своих подвалах памяти Елеазар.
- Уже понятно, почему Аро поведёт всех, весь клан. Нас много, стоять друг за друга будем насмерть, а ему не нужна смерть нас всех. Он готов заплатить жизнями почти всех своих воинов, если потребуется, только бы заполучить живыми и сломленными некоторых из нас, и я знаю, чего Аро хочет больше всего, ещё с той весны.
Ему нужна Элис.
- Поэтому она и сбежала? - дрогнул голос Беллы.
Девочка моя… Я не знаю, что она думала о поступке Элис, ведь всё, что касается сестрички, для всех на свете - за молчащей стеной. Если бы Белла могла побледнеть - побледнела бы. Во всяком случае, щека под пальцами стала стремительно холодеть.
- Не исключено, милая. Чтобы помешать Аро, обрести самое желанное, уберечь свой дар от его загребущих рук. По крайней мере, на какое-то время.
- Нет Элис, значит, нет и Джаспера, - тихо шепнула сестре Кейт.
- Минус два очень сильных бойца, - ответила почти так же неслышимо Таня.
- Если Элис сбежала, может, Аро не будет устраивать публичную казнь? - понадеялась Кейт.
- Будет. Чем-то объяснить публике этот поход клану Вольтури просто жизненно необходимо.
- Публике… публика - это не мы…
- Нет. Мы - добровольные герои задуманного представления.
- Ну что ж… - свирепо улыбнулась Кейт, - у моего дара есть шанс произвести и на Вольтури, и на публику, очень сильное впечатление.
Белла не вслушивалась в стремительный шёпот сестёр. Обнаружив в коллекционере Аро грабителя, она спешно оценивала, к чему ещё может протянуться мучнисто белая лапка экзотического таракана, кроме Элис.
- Ты ему тоже нужен, он тебе предлагал, - вспомнила Белла.
Я только пожал плечами.
- Не настолько. То, что я могу, у него самого есть. И сперва ему придётся найти способ подчинить меня своей воле, а это маловероятно.
Елеазар нахмурился и многозначительно перевёл взгляд на Беллу.
- Твои слабые стороны, Эдвард, ему тоже известны.
Белла, сердце моей жизни, да…
Но Аро не представляет, во что может превратиться мужчина, если он не сможет защитить ребёнка своей женщины, во что может превратить отца гибель ребёнка, а для «запретного младенца» Вольтури не будут придумывать что-то иное.
Тогда … Тогда вступит в силу мой Непреложный закон.
Он вступит в силу с мгновения прямой опасности для доченьки, для моей маленькой, для Ренэсме.
Моих двух любимых девочек можно назвать моими слабыми сторонами? Но обсуждать такой возможный поворот дела при Белле, всё равно, что спустить курок.
- Не стоит сейчас об этом, - попробовал я сменить тему.
Елеазар не понял, продолжал развивать мысль.
- И твоей супругой он наверняка заинтересовался. Не мог его оставить равнодушным талант, позволявший ещё в человеческой жизни противостоять самому Аро.
То есть подчинить себе дар Беллы, угрожая мне? Или сломать, отняв... Ренэсме?
Одного взгляда в лицо Беллы достаточно, чтобы понять, почему даже крупные хищники пасуют перед самкой с детёнышем. Не смерть, но ад выглянул из сузившихся в поиске цели зрачков.
Нас глупо надеяться подчинить, если… Ренэсме… Белла и так уже прикидывает, кому отрывать голову первому.
Меня и Ренэсме можно назвать слабой стороной Беллы?
«Однако», - слегка вздрогнул, взглянув на Беллу, Елеазар. - «Если Аро совершит эту глупость, приговорит девочку, мы все погибнем, пленных не будет, но что останется от клана Вольтури»?
Так всё и будет, если в Аро жадность пересилит здравомыслие. А у этого приступа жадности уже полуторагодовалый срок, созрел, можно сказать.
- Думаю, Вольтури только этого и ждали. Предлога. Какого именно - всё равно, ведь план уже разработали. Поэтому Элис и увидела их выступление ещё до того, как Ирина пришла с доносом. Решение уже подготовили, ждали только удобного информационного прикрытия для остального вампирского мира, - сменил я
всё-таки тему, и Елеазар с этим согласился.
- Если Вольтури злоупотребляют доверием, которое возлагают на них все бессмертные… - задумчиво пробормотала Кармен.
-… это ничего всё равно не меняет, - жёстко обрубил Елеазар нить размышления жены. - Это ведь не впервые. И кто над этим задумывался? Кто в это поверит? Даже если удастся убедить остальных, что Вольтури слишком много на себя берут, кто выйдет против ТАКОГО клана?
- Нас мало, и мы тут все спятили, но попытаемся… - чуть насмешливо улыбаясь, сказала Кейт.
И от нас не останется вообще НИ-КО-ГО!
Но и в клане Вольтури потери могут оказаться чувствительными.
Должен же Аро, да и более мудрый Маркус тоже, просчитать и неблагоприятные варианты! Не жалея нас, подумать о собственных неблестящих перспективах.
Во всяком случае, дразнить гусей можно и не спешить.
- Свидетели, всё-таки, могут быть гораздо полезнее бойцов, Кейт. Элис и Карлайл говорили именно об этом. Что бы ни задумал Аро, рисковать репутацией Вольтури - себе дороже. Как только публично ложность обвинения будет доказана, он вынужден будет оставить нас в покое, - снова поднял я идею свидетельствования на щит.
- Разумеется… - ехидно обронила Таня.
- «Надейся»… - не менее ехидно подумала Кейт.
Они в разумность Вольтури уже не верили, а уж Елеазар, знавший братьев вдоль и поперёк, - тем более. Они такое и раньше проделывали, но, поскольку значительное дарование хорошо, если раз в сто лет появляется, глаз это никому не резало.
Но ведь и таких грандиозных походов раньше не предпринимали. Избыток известности тоже… полезен не всегда.