Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

…и зацвёл папоротник
Год в разлуке и день, нет, даже не день – несколько предрассветных мгновений вместе. Лишь тогда его воспоминания возвращаются, и зеленоватые глаза горят нежностью и любовью. Это длится столетиями, и продолжалось бы до скончания времён, но однажды всё меняется…

Первый поцелуй
Встреча первой любви через пятнадцать лет.

Стойка регистрации
Джейкобу не удалось спасти Беллу после прыжка со скалы, и она погибла. Год спустя она живет в Загробном мире, целыми днями регистрируя людей. Что случится, когда руководитель отправит ее в Чистилище за вампиром?

Одно ветреное утро
«Можете записать это в своём дневнике. Разве не так делают маленькие девочки вроде вас?»

Ослепительный ангел
- Ты отведешь меня на городской рождественский бал, - приказала я, ненавидя способность Эдварда отказывать мне во всем, чего ему делать не хочется, словно я какая-то плебейка, не стоившая его внимания.
- Нет, - с раздражающим спокойствием возразил он.
История встречи Эммета и Розали.

Сопутствующее обстоятельство
Эрик Байер не так искусен в сокрытии подобного рода секретов, как Дита – в их раскрытии.

Шаг в бездну
Что, если Эдварда не было в Форксе, когда туда приехала Белла Свон? Что, если ее сбил фургон Тайлера, и она умерла? Что, если Эдвард начинает слышать чей-то голос...

На край света
Эдвард Каллен не любил Рождество. Даже больше: ненавидел. Царящая вокруг суета, сорванные планы, горящие глаза – все это стало глубоко чуждым очень-очень давно, и желание возвращаться к былому отсутствовало.



А вы знаете?

... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?



...что, можете прорекламировать свой фанфик за баллы в слайдере на главной странице фанфикшена или баннером на форуме?
Заявки оставляем в этом разделе.

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Сколько раз Вы смотрели фильм "Сумерки"?
1. Уже и не помню, сколько, устал(а) считать
2. Три-пять
3. Шесть-девять
4. Два
5. Смотрю каждый день
6. Десять
7. Ни одного
Всего ответов: 11752
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 160
Гостей: 150
Пользователей: 10
GalinaJq, Fitaminka, Ritz, Ellie, SDASHA1962, siliniene7, Adel_Shirman, Bellissima, admolympya, Феяяяя
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Продолжение по Сумеречной саге

Личный сорт героина. Главы 58-60

2024-3-28
12
0
0
58. Плата за рай.

Белый экран включённого телевизора. Похоже, Белла хотела что-то смотреть, да так и уснула, на полу, в гостиной, под открытыми настежь окнами. Лоб весь в испарине. Ну, да, без меня в море Белла не пойдёт, скучно, без конца стоять под душем - тоже не выход, а меня всё нет и нет. И всё-таки, спать днём, это, несмотря на то, что уснула рано, странно. Горячая какая… Ничего, остужу.
- Прости, прости милая, - приложил я компрессом руку к её голове. - Всё продумано, всё продумано… А сам не догадался, что без меня ты тут сваришься. К следующему разу кондиционер поставлю.
Хорошо, что всю дорогу шёл на скорости, в облаке водяной пыли, на ветру, я весь прохладный, от макушки до пяток, компресс немалой площади.

Сейчас, Белла, компресс весь приложится, и станет легче.

Белла открыла глаза, благодарно улыбнулась, и вдруг резко согнулась пополам! Гухррмм!!! Что это зазвучало внутри Беллы, от чего она забилась в руках, пытаясь освободиться, и зубы стиснуты, что это? Глаза распахнулись и резко зажмурились усилием удержаться на неизвестном мне краю.
- Я сейчас,- сквозь зубы выдавила она и ещё отчаяннее стала рваться из моих рук.
Я ей в чём-то мешаю
- Белла?
Освободившись, Белла бросилась в ванную, рухнула на колени перед унитазом, спазмы рвоты сотрясли всё тело, судорогой стянули мышцы. Всё-таки с Беллой что-то произошло без меня. Не зря так неспокойно было на душе, не зря не хотел уходить!
- Белла, что с тобой?
Позывы прекратились, заново облив испариной лоб, прядки волос приклеились ко лбу, лезут в глаза, я их убираю, а Белле не до того, ей бы восстановить хоть
как-то дыхание. Наконец, короткие всхлипы сменились на более ровные вздохи.
- Дурацкая тухлая курица!- простонала она.
Похоже, именно тепловой удар, даже с бредом!
- Ты как? Жива? - если уже бред, то… что делать???
- Вроде… - тяжело прохрипела Белла. - Просто отравилась. Не смотри. Уйди.
Белла в своём репертуаре. Ей плохо, а значит свидетели ей ни к чему. Сознание, по крайней мере, в порядке. Зато всё остальное…
- Нет уж, Белла.
- Уходи, - снова застонала Белла, пытаясь встать на ноги.
А руки дрожат, не дают опоры, и ноги, похоже, ватные. Куда уж тут без помощи, даже подняться с первой попытки не получилось, а она твердит - уходи. И у раковины, пока споласкивала рот и лицо, еле-еле с моей помощью устояла. Против путешествия до кровати на моих руках уже и не протестовала. Хорошо, что я вовремя вернулся. Но лучше бы совсем не уходил, может, ничего бы и не случилось. Даже на кровати без поддержки Белла потихоньку заваливалась на бок. Что там про тухлую курицу…
- Отравилась, говоришь?
- Угу, - слабым голосом отчитывалась Белла. - Ночью решила курочку пожарить. Она оказалась испорченной, я её выкинула. Но пару кусков съесть успела.
Нет, всё-таки перегрев. Тухлятину в холодильнике я бы учуял. Но калорийная мясная пища, да ещё горячая, без личного кондиционера для Беллы опасна. Как хрупка человеческая жизнь, как опасно уязвима… Лоб, вроде остывает.
- А сейчас как себя чувствуешь?
Белла прикрыла глаза, успокоено вздохнула, чуть замедлила с ответом.
- Нормально. Есть хочется, если честно.
Ничего удивительного, ночной пикник расстался с Беллой в полном объёме. Но желудку от шока надо дать отойти, да и обезвоживание нейтрализовать.
- Пей, Белла.
- Это что?
- Вода, вкусная, холодная.
- Я не хочу столько пить.
- Зато твой организм хочет. Есть такая вещь - обезвоживание. Отдохни, телевизор посмотри, а я потом приготовлю что-нибудь. Низкокалорийное.
- Я есть хочу… - жалобно заныла Белла. - Правда, очень. Яичницу.
Опять. Ну, пусть. Если не сильно поджарить, то калорийность будет достаточно низкой.
- Ты как?
- Нормально. М-м, как вкусно!!! Только я сегодня не пойду никуда.
Какие уж тут походы.
- И не надо. Отдохнёшь. Что там, по телевизору?
- А, всякое… Там протестуют, тут - празднуют.
- Ну-ка, устраивайся к своему кондиционеру поближе. Вот так. Удобно?
- Угу, - умащиваясь на диване перед телевизором, буркнула Белла, и попыталась сосредоточиться на новостях, просто чтобы не выпасть из потока времени.
- Тебе интересно?
- Ну, мало ли… вдруг там Третья мировая в разгаре, а мы тут прохлаждаемся… - хмыкнула Белла.
Третьей мировой, слава Господу не случилось, но и особо весёлых новостей не в избытке, как всегда, впрочем. Испортить настроение - это да, пожалуйста.
Когда Белла почувствовала, что с неё невесёлых новостей достаточно, она отключила телевизор. Ей нужен был противовес всей этой грустной, в общем-то, новостной полосе.
И вообще, весь мир - отдельно, а мы - отдельно. И мы сегодня ещё ни разу не поцеловались. Непорядок. Я смотрю на Беллу, на миссис Каллен, и наблюдаю, как рождается замысел, как он воплощается в движение руки, скользящей к моему затылку с такими удобными для её пальцев вихрами. Как волна движения от головы захватывает шею, плечи, грудь, чувствую коленями, как напрягается спинка, и помогаю, чуть-чуть, дотянуться миссис Каллен до желаемой цели. Я жду…
Гухррмм!!! Спазм, снова!!! Он согнул Беллу и вышвырнул по направлению кухни, и опять рука зажимает рот, и опять… Всё содержимое желудка отторгнуто… и испарина… И я снова собираю волосы со взмокшего лба. Это не отравление, и не тепловой удар, моих теоретических знаний явно недостаточно.
- Может, вернёмся в Рио, покажем тебя врачу? - предложил я Белле, пока она приходила в себя над раковиной.
Белла отчаянно замотала головой и направилась в ванную. Ну, коне-ечно, за свою коротенькую жизнь Белла столько раз сталкивалась с врачами, что лишняя встреча по такому пустячному поводу, как расстройство желудка, её отнюдь не вдохновляет.
- Сейчас почищу зубы и буду как огурчик.
Зубная щётка, её вечная спасительница на все случаи жизни, ну, да… ванная и зубная щётка.
- Белла, может, к врачу? - делаю я ещё одну робкую попытку, когда журчание воды прекратилось, из-за двери в ванную, где, спасаясь от моей помощи, закрылась Белла.
- Не надо, Элис всё предусмотрела, целую аптечку собрала, бинты, болеутоляющее, вообще всё, даже лекарство от расстройства желудка, я его тут видела. Обязательно должно помочь, всё будет хорошо, - говорила Белла, стуча и шурша содержимым аптечки.
И вдруг в ванной наступила тишина. Долгая тишина. Слишком долгая. Столько времени на поиск и приём лекарства не требуется. Может, снова нужна помощь?
- Ты хорошо себя чувствуешь? - затяжная тишина начала наливаться непонятной угрозой. - Или снова тошнит?
- И да, и нет, - странным изменившимся голосом отозвалась Белла.
- Белла? Я войду, да? Пожалуйста, - уже умоляю я, не зная, чего и ждать.
- Хо… рошо. - всё тем же изменённым голосом согласилась она.
Беллу не тошнило. Она просто сидела на полу перед выпотрошенной аптечкой с каким-то ошарашенным выражением лица. И лоб снова в испарине…
- Что случилось?
- Сколько дней прошло со свадьбы? - шёпотом спросила Белла.
- Семнадцать, - каждый мной считан и пересчитан, каждый сладкий или горький, но по-своему драгоценный день.
Их всего семнадцать, наших семейных медовых дней. Белла приняла это к сведению, и начала что-то про себя пересчитывать, что-то продумывать, подняв по обыкновению палец, знаком-просьбой не мешать, и молча шевеля губами. Это что-то серьёзное, а Белла не говорит, только всё думает про себя.
Это уже невыносимо, я же не могу её читать! Белла, ну же!
- Белла! Ты меня пугаешь…
Она попыталась что-то сказать, но спазм в горле не дал, вместо этого она протянула мне голубую коробочку, обычную упаковку тампонов для менструального цикла.
- И что? - не понял причины такого ошеломления при виде упаковки. - Хочешь сказать, тебя жестокий ПМС замучил?
А что, вполне может быть. Другой временной пояс, другая климатическая зона, да и волновалась немало. И ничего страшного, хотя немного и неприятно.
- Нет, - ответила, наконец, Белла. - Хочу сказать, что у меня задержка уже пять дней.
Задержка.
- И отравление, видимо, ни причём, - где то далеко, за гранью мира звучит голос Беллы.
Задержка.
- Кошмары. Недосып… Слёзы. Еда как не в себя. Всё сходится, - голос Беллы издалека - то ли далёкий ураган, то ли шорох начинающейся лавины.
Задержка.
Нет, это не то, совсем не то, этого не может быть. А что может быть?
Причины задержки.
Изнурение. Брак с вампиром - не по её силам.
Не подходит. До последнего дня не было никаких признаков. Наоборот, чувствовала себя Белла прекрасно.
Ложная беременность на психической основе. Не подходит. Белла не жаждала ребёнка. Совсем. Пусть и по неопытности, но не хотела.
Беременность. Истинная. Не подходит.
Невозможно… Невозможно… НЕВОЗМОЖНО…
Но…
Ураган и лавина, всё сразу на мою голову. Грохот и рёв в мозгу.
Задержка.
Обычная вещь, когда мужчина и женщина любят друг друга. Даже когда не любят,
соитие в подходящий для организма женщины момент.
Зачатие. Беременность. Рождение ребёнка, нового человека. Когда оба - люди.
Для нас невозможно.
Вампир и человек.
От тигра ягнята не родятся. Но они оба живые, смертные.
А тут…
Живой камень… и живой человек, несходство ещё более чудовищное.
Сёстры Денали. Они отказались от крови своих партнёров, мужчин-людей. Но, детей женщины-вампиры, ни от мужчин-вампиров, ни от мужчин-людей, так и не зачали. Невозможно.
- Не может быть… - подтверждает голос Беллы из-за грани действительности.
Но…
Задержка.
Мой… ребёнок???
- Не может быть… - эхо голоса Беллы.
Невозможно.
Иначе были бы дети, и вампиры о них бы знали, и не было бы истории с бессмертными младенцами.
Но…
Задержка.
Мужчины-вампиры и их человеческие подружки. Случаи бывали, и даже любители таких развлечений бывали, но женщины погибали немедленно, их выпивали сразу, как апофеоз ночи любви. Было ли зачатие за минуту до смерти? Неизвестно.
Известно только, что я люблю женщину-человека и мы женаты. И Белла жива, и будет жить в человеческом облике вплоть до перерождения. Единственная, единственная, пережившая первую нашу ночь любви, и все остальные наши… ночи и дни.
А если?
Неизвестное.
Возможно, опасное, всё неизвестное таит опасность. Возможно, смертельно опасное неизвестное.
Опасность… для Беллы?
Белла смотрит на себя, на свой… живот. Слёзы по щекам, без рыданий, вообще без единого слова, даже без единого звука.
Что я могу сделать, что я должен сделать? Что надо сделать?
В голове абсолютная тишина и пустота, как в замурованном склепе, все остальные звуки живого мира, словно сквозь гранитную стену. Что-то там звенит, не до того. Надо понять, осознать, решить. Не знаю, ничего не знаю.
Белла с мокрыми от слёз щеками сама достаёт из кармана моих штанов разрывающийся телефон. Да, телефон. Подожди, Белла, я сейчас, сейчас всё обдумаю, дай мне время. Немного времени. Я пойму, что должен делать.
- Привет, Элис, - говорит Белла в телефонную трубку.
Элис не звонила ни разу, чтобы не беспокоить. И вдруг позвонила, и голос тревожный - что-то должно случиться. Опоздала, Элис, уже случилось.
- Да, - ответила на вопрос, всё ли у нас в порядке, Белла.
Ничего у нас не в порядке…
- Э-э-э-э… А Карлайл близко?
Белле нужен Карлайл. Белле нужен врач Карлайл.
- Близко. Что случилось? - уже почти кричит в трубку Элис.
- Я… не до конца… уверена, - у Беллы по-прежнему охрипший голос.
- С Эдвардом ничего?- волнуется за меня сестрёнка.
Да что мне сделается! Ничего мне не сделается. Слышно, как она зовёт к телефону отца, а потом к Белле летит новый вопрос.
- Почему Эдвард сам не говорит?
- Не знаю точно, - честно ответила Белла.
- Белла, что у вас творится? Я только что увидела… - уже в полной панике сыплет словами Элис и вдруг обрывает скороговорку.
- Что увидела? - спросила Белла, но вопрос повис в пустоте.
Почему? Элис лишь передала трубку подошедшему Карлайлу, задавшему всё тот же вопрос, на который пока нет ответа. Ни у кого.
- Я… - у Беллы тоже нет ответа.
- Я… - зато у неё всегда есть лазейка, умение перевести стрелки с себя на другого. - Меня беспокоит Эдвард. У вампиров бывает ступор?
Для отца я всегда важнее всего, он подобрался, сконцентрировался. Что со мной, да как со мной. Да не на мне надо концентрироваться!
- Нет-нет, - успокоительно зачастила Белла. - Просто… его застали врасплох.
Очень точно, но тем более непонятно. На меня надежды в этом вопросе - никакой. Я действительно… в ступоре. Слышу и вижу, но и только. С чем встретился - не понимаю. Что делать - не знаю. Белле пришлось объясняться самой.
- Я… кажется… может быть… по-моему, я… - глубокий вдох. - Беременна, - и ладошка Беллы неизвестным мне ранее движением стремительно прижалась к животу.
Похоже, и с той стороны приключился ступор. Но профессионализм - великое дело. Способствует активизации.
- Когда началась последняя менструация?
- За шестнадцать дней до свадьбы.
- Как ты себя чувствуешь?
- Странно, - ответила Белла. - Вы, наверное, решите, что у девочки не все дома, потому что я и сама знаю, на таком сроке не бывает… Может, я, и правда, с ума сошла? Мне снятся странные сны, я без конца ем, плачу, меня тошнит… и, честное-пречестное, у меня сейчас что-то толкнулось в животе.
Толкнулось.
Там, где прижалась ладошка.
Неизвестное. Оно живое и действует. Не знаю что это, но на размышления времени оно мне больше не оставило. Карлайл, врач, мне срочно нужен врач Карлайл. Белла увидела мою протянутую к телефону руку, и ей, кажется, стало спокойнее оттого, что я на что-то реагирую, хотя бы на толчок неизвестности.
- Э-э-э… Эдвард хочет с вами поговорить.
Очень хочу.
- Такое может быть?
- Эдвард? Может ли вампир стать отцом ребёнка - неизвестно, понимаешь, неизвестно, данных нет. В принципе, вампиры - не отдельный вид, способный воспроизводить себя, каждый вампир изменён отдельно. И насколько изменён - до конца неизвестно. Во всяком случае, для жизнедеятельности гемоглобин, которого мы сами воспроизвести не можем, нам необходим. Из практики знаю, что условия жизни, вещества и даже нервные нагрузки на людей: мужчин и женщин - действуют по-разному. Возможно, и яд вампиров имеет дифференциацию. Известно, что женщина-вампир не может зачать ребёнка, но с
мужчинами-вампирами это не так очевидно, организм мужчины цикличности не подвержен. Пойми, я не знаю, насколько меняется генетический код
вампира-мужчины. Не знаю! Похоже, не настолько, чтобы потерять способность к продолжению рода.
- А Белла?
- Понимаешь, Белла обычная здоровая девушка, и зачать ребёнка - самое естественное для неё событие. По всем описанным признакам это именно так. Но как развивается плод, несущий твой генетический код - не знаю. И во что он разовьётся - тоже не знаю!!! Прости мой академизм, но это - беспрецедентный случай. Не исключено, что это опасно. Не исключено, что это для неё смертельно опасно, из-за нашего несовпадения физиологий. Нужны исследования, анализы, наблюдения. Всё происходит невообразимо стремительно. И если положение окажется критическим, а оно может оказаться таковым очень быстро… Эдвард, другого выхода не будет. Срочно возвращайтесь. Немедленно.
- Да. Да, хорошо.
Мой… моё отродье. Уже начало мучить Беллу, выкручивать наизнанку, заставило лить слёзы, уже толкнуло. А критическое положение - это что? Угроза чего?
Нет. Нет. Нет.
Справочная аэропорта. Ближайший рейс на Сиэтл.
- Что Карлайл говорит? - затеребила меня Белла.
Что я вселил в тебя моё отродье, с которым он не знает, что делать, что оно смертельно опасно. Что ты в опасности.
- Что ты, видимо, беременна.
- А теперь ты кому звонишь?
- В аэропорт. Мы летим домой.

Справочная.
На Сиэтл с пересадкой в Хьюстоне, сэр, бронь, сэр, на пятницу, пожалуйста, нет сэр, компании есть, рейсы есть, билетов нет, сожалею. Нет, сэр, случаев отказа не бывает, особенно в ВИП - класс. Ничем не могу. Но могу посоветовать обратиться в компанию «ВИП - флай». Они специализируются на срочных чартерных рейсах по требованию, может, у них есть свободные места. Но там очень дорого, сэр. Не имеет значения? Тогда записывайте номер. Всего доброго, сэр. Удачи!

Удача, это как раз то, что мне необходимо позарез, хотя, кто-то пробовал резать вампира? Я согласен, на что угодно, только дайте борт!

Да, сэр, компания «ВИП - флай», сэр. Мест на Хьюстон нет, сэр. И свободного борта тоже нет, увы, сэр. Может, Вам подойдёт что-нибудь… не столь престижное. Ах, Вам срочно, и чтобы высокого класса обслуживания. Не знаю, чем и помочь. Настолько важно? Подождите, сэр. Вечером, в восемнадцать пятнадцать пойдёт один борт, как раз на Хьюстон. Почти пустой, но выкуплен целиком. Попробуйте поговорить с господином Хаарсвенсеном, именно он оформлял заказ для своей компании, может, и получится что. Записывайте телефон.
Да, сэр, компания «Стар - старт», чем могу помочь? Мистер Хаарсвенсен на совещании. Очень важно? Относительно фрахта на самолёт… хорошо. Я соединю Вас, через пятнадцать минут.
С кем имею честь? Мистер Каллен? И чего вы хотите?
Но это абсолютно частный рейс. Я зафрахтовал его для компании целиком и не намерен… Видите ли, спасение души бывает неравноценно сохранению положения, моего положения, имеется в виду. Мой босс… Даже так? А что случилось, причина? Это не простое любопытство, мистер Каллен, есть такая вещь, как безопасность. Жена? Больна? Нет, сэр, это абсолютно исключено. Ах, беременна… понимаю. Это меняет дело. Сам в своё время… да. Подождите минуту, я проконсультируюсь с боссом.
Да, сэр, всё улажено, вопрос только в сумме. Ах, не вопрос? Предоплата весьма желательна, как доказательство серьёзности ваших намерений. Как только… Да - да, уведомление уже пришло. Я отдам распоряжения, Вас будут ждать.
Хьюстон, сэр. Билеты на Сиэтл? На какой рейс? Ах, по прилёту, срочно… это возможно. Но билеты будут стоить несколько дороже.

И сдалась им всем дороговизна, все о моём кошельке пекутся!

И предварительная оплата. Да. Да, сэр, уведомление уже пришло. Разумеется,
ВИП - класс. Ваши данные? Каллен Эдвард, Каллен Изабелла. Можете поинтересоваться прямо с вашего борта, тогда зазор между полётами будет минимальным. Рада помочь, всего хорошего.

Два часа разговоров. Был бы человеком, потерял бы голос. А так - ничего. И вещи между делом собрал. Только Белла глядит испуганно, как меня носит по дому. И не понимает ничего, потому что на английский я специально не перехожу, чтобы не услышала заявленных сумм. Обязательно начнёт препираться и нервничать, а ей этого нельзя. Ушла на кухню, чтобы не мешать.
Ничего, Белла, ничего. Всё устроится. Моих связок и терпения на всё хватит. И скорости. Так, вещи уложены, одежда в дорогу приготовлена. Такси…

Да, сеньор. Через час такси будет ждать Вас на пирсе. Да, как скажете, прямо к трапу. В аэропорт, к стоянке «ВИП - флай». Да, шофёр будет знать, куда Вас довезти.
Машина номер… Рады услужить.

Всё подготовлено. Пора одеваться. Вывозить Беллу и… моё «отродье»… Вот так заканчивается медовый месяц с вампиром.
- Белла?
Маленькая, хрупкая, испуганная. И слёзы снова градом из глаз! Да что же «оно» с ней успело сделать?
- Белла! - бросило меня к заплаканному лицу.
Ведь опять начнёт прятать боль! Только по глазам и можно что-то прочесть, если смотреть внимательно. Мои ладони опять мокры от её слёз.
- Белла, больно? Где?
- Нет. Нет…
Как и ожидалось. Привычный ответ - нет. Вот такой мой очередной свадебный подарок - монстр, с которым она собирается сражаться в одиночку, как всегда. Разумеется… Ну уж нет! Не будет она больше одна. Никогда. Крепость Беллы никогда больше не потеряет бдительности.

Белла, я с тобой, всегда с тобой!

- Не бойся. Через шестнадцать часов мы будем дома. Всё образуется, Карлайл подготовит всё, что нужно. Мы примем меры, всё будет хорошо, всё будет в порядке…
- Меры? Ты о чём?
Об аборте… Об освобождении от «отродья». Пока не поздно. Как хочется расквасить за это себе рожу, но не дано, немедленно восстановлюсь. Только Беллу напугаю. Но объяснить надо, зачем всё это.
- Эту штуку надо извлечь, пока она не повредила тебе что-нибудь.
Пока не убила тебя.
- Не пугайся, милая, девочка моя. Я не дам ей тебя мучить.
- Штуку? - задохнулась Белла.
И это ещё мягко сказано: монстр, отродье, вот что это за штука. Прости…
С моря послышался шум, которого я и не ждал. Хотя должен был. Препятствие, небольшое, досадное только тем, что я упустил его из виду.
- Вот чёрт! Совсем забыл, что Густаво должен приехать. Сейчас, отправлю его и тут же вернусь.
Прибыли Густаво и Каури, в руках у Каури кастрюлька с каким-то рыбным варевом.
- Senhor, добрый день. Как уговаривались, чтобы раз в неделю, так мы и прибыли. И Каури расстаралась специально для Вашей esposa. Вот увидите, Каури мастерица, каких поискать, вашей esposa мокека понравится.
- Обстоятельства изменились, мы срочно уезжаем. Услуги больше не нужны.
- Ай, как жаль, senhor, - осмелилась женщина, - мокека такая удачная получилась. Ну, пусть хоть ложечку попробует, я и этим довольна буду.
На шее - крестик из католической церкви, на руке - нитка от местного «отца святого», жреца кандомбле, и заговоренная соль, от него же, припасена, чтобы защититься от оборотня… Пустяки и игрушки, но ведь верит, что поможет.
«В дом не пускает, и говорит, что уезжает. Точно, погубил девочку, убил. А всё под человека подстраивается. Что делать, бросить в него соль прямо сейчас»? - колеблется тикуна.
Не хватало только этого, драки и воплей, Белле и без того плохо. Ладно, пусть индианка разочаруется.
- Иди за мной, женщина, но быстро. У нас самолёт скоро.
«А если не врёт? Если он просто такой, ну, бледный очень? Нет, я не могла ошибиться. А если он не убивал свою девочку? Тогда… тогда я не знаю, что в легендах правда, а что - обман».
Меня её колебания сейчас взбесят, и выложу ей тогда всю правду. Что своей заговоренной солью она может только свою стряпню сгубить, и ничего больше. А Белла опять плачет, и снова беззвучно. Может, эта дурёха со своими предрассудками хоть рассмешит, или разозлит, но отвлечёт Беллу, на время, от того «прекрасного» будущего, что её ждёт.
- Эта Каури приготовила нам местное блюдо, непременно хочет угостить, а главное - проверить, жива ты ещё или нет.
Нет, не получилось лёгкого тона, на пол фразе сорвался. И это не для Беллы, это для меня нужна проверка. Меня что, бесит недоверие Каури? Да, бесит. Моя совесть успокоится, если индианка убедится, что ошибается на мой счёт? Нет, совести это никак не поможет, Беллу я так или иначе, но убиваю. Особенно, если не успею… И всё равно, я хочу, чтобы эта тикуна убедилась в своей ошибке. Каури поставила свою кастрюльку на стол, сняла крышку, и просто впилась глазами в заплаканную Беллу.
- Вот, пусть попробует.
- Это уж не твоё дело. Увидела, что хотела - убирайся!
Индианка развернулась к выходу, а Белла… - опять спазм, опять рвота, всего лишь от запаха острой еды!
Заблокировать! У холодильника дверь с уплотнителем, запах не просочится.

Белла, милая, ничего, потерпи, я тут, я рядом… Сейчас умоешься, станет легче…

Надо бы положить, дать отдохнуть, но уже некогда, пора собираться на материк, к самолёту. Белла привычно прислонилась, положила голову мне на грудь и новым жестом прикрыла свой живот, защитила от прикосновения ко мне, к камню. Белпа, Белла… «оно» - плоть от плоти моей, «оно» - чудовище, и от прикосновения ко мне ему точно вреда никакого…
- А-ах! - Каури, не успела уйти, или не спешила.
И увидела… животик Беллы.
«Демон! У неё во чреве демон, которого ещё можно убить!», - несётся в голове Каури на фоне картинки горящей живым факелом беременной женщины посреди индейской деревни.
Нет, первой умрёт точно не Белла, Белла не умрёт! И я задвигаю Беллу себе за спину. От обезумевшей от страха суеверной женщины можно ждать всякого.
- Так вот почему ты её не убил! Мало тебе того, что земля ТЕБЯ носит, тебе ещё и плодиться захотелось! Она родит и умрёт, а тебе и дела нет, тебе потомства надо! Будь ты проклят! Хоть убей меня сейчас, а проклятья тебе не снять! - вопила Каури, размахивая своими сухими кулачками.
- Прекрати орать! Я и без тебя знаю, что проклят, но прекрати орать! Моя жена пугается, а ей это вредно! - в ответ заорал я.
Однако, смелая женщина, эта тикуна. Знает, с кем дело имеет, дрожит вся, и всё равно… не отступает. Отвагу надо уважать. И что она говорит, что Белла родит? Откуда ей это знать?
- Слушай, женщина, - сменил я тон и перешёл на язык тикуна, - я хочу, чтобы она была жива и здорова, а ты говоришь, что она родит и умрёт?
- Так ты, lobisomem, и мой язык знаешь, а про то, что твоё отродье убивает мать одним своим появлением на свет, не знаешь?
Я уже много чего знаю, даже то, что вампир может зачать… «отродье». Теперь узнал и всё остальное….
- Женщина, человек я или нет, но она моя жена перед людьми и Богом, мы обвенчаны, я люблю её. Хотя про любовь людей и lobisomem действительно многого не знаю.
Каури аж перекрестилась от совершённого, по её мнению, святотатства - венчания.
- Если бы любил, разве допустил бы такое? Или все мужчины, хоть люди, хоть lobisomem, одинаковы, кроме своего удовольствия не думают ни о чём? - поистине, язык женщины ядовитее змеиного жала, смертельнее яда вампира.
Она сейчас обидно, несправедливо неправа, но что-то знает. Знает больше, чем образованный опытный врач Карлайл.
- Я даже не знал, что способен зачать ребёнка! Женщина, прошу, ругай меня любыми словами, но скажи что знаешь. Если такое случалось уже в вашем племени, расскажи, чтобы я смог что-то предпринять, спасти жену. Умоляю, ради неё, не молчи…
«Lobisomem, который не хочет смерти своей женщины? Обвенчанный? И земля под ним не разверзлась… и на меня не бросился. Демон, который не знает, чем его дела с женщиной кончиться могут. Демон, который умоляет. И как быть»?
- Ты её обманом завлёк, обрюхатил, а теперь спасения ей ищешь?
- Я её не обманывал.
- Как не обманывал, она ведь про то, кто ты есть, и не знает ничего?
- Знает.
- С каких пор?
- С самого начала.
Каури снова посмотрела на Беллу, стоящую за моей спиной и не понимающую ни слова из нашего разговора.
«Похоже, так оно всё и есть, когда двое любятся, ничего уже не спрячешь, никак не обманешь. Девочка-то за его спиной плачет, а убегать и не думает. А когда он ко мне рванулся, так даже за руку придержала, а он послушался. Чего только на свете не случается. И как быть? А, ладно, хоть посмотрю, что с ней».

Спасибо, смелая женщина.

Но про то, что знает, пока, ни слова не сказала.
- Каури, ты видела… «выродка»?
- Нет. Видела, что он после себя оставил.
- А мать… выжила?
Тикуна только отрицательно мотнула головой, а в голове…
Господи…
Двое мёртвых людей с рваными ранами на шее и руках, старик и немолодая женщина, и чуть в стороне - изломанное, истерзанное, разорванное чуть не пополам, всё в крови, тело молодой женщины.
Господи…
- Каури, что можно сделать?
Тикуна, молча, подошла к Белле, взглядом попросила разрешения, и наложила свои руки поверх рук Беллы, охраняюще скрещенных на вполне заметном животике.
Лицо у неё было так похоже на лицо Карлайла, когда он выслушивал пациента!
- Каури, чего нам ждать?
Лицо индианки стало таким… каким оно бывало у Карлайла, когда из его могучих и бессильных рук ускользала жизнь человека.
- Смерти… - сказала тикуна уже на португальском, и опустила руки.
«Ничем не помочь, ничем. Бедная, несчастная… И ему не помочь… бедный, несчастный lobisomem»…
Приговор вынесен, и Белла его услышала, и поняла.
Моторка ушла.
Приговор вынесен, и Белла всё знает. Теперь мне осталось услышать её приговор.
А она, ничего не говоря, пошла к выходу из кухни.
- Куда ты? - совершенно автоматически спросил я.
- Зубы почищу, - спокойным тоном ответила Белла, ну да, после очередного приступа это понятно.
- Не обращай внимания на её слова. Она не знает точно ничего, только легенды и древние байки, - пытаюсь убедить в том, во что и сам плохо верю.
- Я всё равно ничего не поняла, - соврала Белла.
Теперь мы будем врать друг другу. До тех пор, пока нельзя больше будет врать, или? Или мы найдём выход, и враньё станет правдой. Ох, щётка - то уже в сумке, а Белла её искать будет:
-Я твою щётку уже упаковал. Подожди, сейчас достану.
- Когда мы едем? - крикнула она мне вслед.
- Как только соберёшься.
Белла собирается. Зубы почищены, зубная щётка мне вручена, дорожный костюм, разложенный на кровати в спальне, уже одевается. Мышцы требуют движения, чтобы снизить напряжение, и я накручиваю круги по комнате.
Так, Каури своё слово сказала. И что? Она только тёмная крестьянка, и не больше. Карлайл ничего не знает о детях вампиров, но, очень много - о людях.
Современная медицина - это не легенды, это приборы, препараты, это - знание многих веков, а не устные предания. Мы поборемся! «Отродье» не отнимет у меня Беллу. Не дам!
Пора.
- Пойду, погружу вещи.
- Эдвард… - позвала Белла.
- Да?
- Можешь… прихватить какой-нибудь еды? Вдруг я опять проголодаюсь...
- Конечно, - конечно проголодается, очень скоро, причём.
Белла, сила моя, она тоже не собирается сдаваться. И мы не беспомощные тёмные крестьяне. Там, за большой водой, нас уже ждут во всеоружии.
- Не волнуйся ни о чём. Всего несколько часов, и Карлайл нас встретит. Скоро всё будет позади.
Я надеюсь. Я очень надеюсь. Так, что бы взять… Готовая еда из холодильника исключается, острые пряные консервы - тем более, высококалорийные продукты вплоть до Форкса - тоже. А-а, пока Каури не притащила свою рыбу, Белла вполне безболезненно грызла крендельки. В левом верхнем шкафу. Вот они и пойдут в дорогу. Пакета четыре - пять? Все. Здесь их грызть уже некому. Воду или сок? Воду, не будем рисковать.
- Белла?
- Я готова. Ты телефон забыл.
- О-о, спасибо.

Мы едем домой. И делаем вид, что всё в порядке.
- Белла, тебя не укачивает?
- Нет, всё хорошо, - спокойно, может, слегка чересчур спокойно, отзывается Белла.
Такси гонит по городу в сторону аэропорта. Уже темнеет, рекламные щиты, и подсветка зданий, раскрашивают город самым причудливым образом. Белла просто смотрит вперёд, как будто за окном не фантастичный Рио, которого она и не видела толком, а изъезженный вдоль и поперёк провинциальный Форкс.
- Белла, тебе не душно?
- Нормально, - вот и весь разговор.
У трапа самолёта мистер Хаарсвенсен, ждёт приезда своего босса, ну, и нас встретил.
- Это ваша супруга, мистер Каллен? Мэм, Ваш муж Вас обожает, но Ваше очарование стоит того, и даже более. Я искренне рад, что могу Вам помочь.
Белла распахнула глаза на такой комплимент, потом слегка насмешливо улыбнулась, и мистер Хаарсвенсен потёк, как кусок масла на горячей сковороде, после чего передал нас стюардессе. Чуть погодя в салон вошёл сам прибывший босс, весьма немолодой человек с абсолютно седой головой, склонил голову в нашу сторону, обозначая приветствие, и забыл о нас.
- Вам чего-нибудь угодно? У нас весьма приличный набор напитков и блюд, и даже собственная кухня, еда может быть мгновенно приготовлена, - наклоняется к нам стюардесса.
- Нет, спасибо. Мы на особой диете, - без тени улыбки отказывается Белла.
- А-а, меня предупредили. Но могу предложить лимонад, со свеже выжатым лимонным соком.
- Пока не надо, спасибо, - и снова молчание.
Самолёт ровно гудит, в той части самолёта, где расположился босс, идёт нечто вроде совещания, тихие разговоры, похоже, таков стиль общения седовласого господина. Ровный шумовой фон убаюкивает тех, кто ничем не занят и способен засыпать.
- Белла, отдохнёшь?
- Пожалуй.
- Вот, укладывайся, ножки сюда, голову ко мне на плечо, так удобнее.
- Нет, я просто в кресле откинусь.
Ах, ну да, живот. Он может помешать спать, как раньше.
Мне кажется, или Белла сторонится моих рук?
Кажется, только кажется. Это только мои нервы, и больше ничего. Белла уже не плачет…
Хьюстон, пересадка, действительно, молниеносная. Солнце ещё за горизонтом, над взлётной полосой стелется предрассветный лёгкий туман. Как раз всё для меня. Самолёт в воздухе, и, значит, мы всё ближе к дому.
- Белла, погрызёшь сухарики?
- Нет, не будем рисковать.
- Что, тошнит?
- Всё нормально, просто не будем рисковать. Я лучше подремлю…
- Да, Белла.
Белла то дремлет, то делает вид, что дремлет, а я делаю вид, что думаю, что она дремлет.
И больше не сомневаюсь.
Белла избегает меня, избегает даже прикосновения моих рук. А чего я могу ждать? После появления ураганной беременности с приложением в виде жуткого токсикоза, после угрозы скорой смерти? Даже оставив в стороне пророчество тёмной крестьянки, имеем странный звонок Элис и указание Карлайла немедленно возвращаться домой… И, как вариант, могу предложить Белле или искусственные роды, или кесарево сечение.
Господи…
Так что претензий я не могу иметь, я просто пытаюсь сделать путешествие Беллы домой настолько комфортабельным, насколько в её положении это возможно.
- Дамы и господа, наш самолёт идёт на посадку. Пожалуйста, пристегните ремни.
- Белла? Давай пристегну.
- Не надо, я уже справилась.
- Ладно…
Самолёт ещё не подрулил к терминалу, как зазвонил телефон - нас встречают. Весь клан Калленов. Не в зале ожидания, где семейка Калленов целиком произведёт странное впечатление, а на подземной стоянке.
- Белла, подожди, я багаж возьму.
- Да.
- Белла, не спеши, ступеньки.
- Я осторожно.
- Белла! - кричит и машет рукой Розали.
Розали? С каких пор такое внимание?
И Белла заплакала, в первый раз за всё путешествие. Не теми тихими слезами, что лились на острове, а обычными, горькими, в голос. И вся в слезах кинулась навстречу семье. Нет, навстречу Розали!

59. Я заплачу.

И та приняла её в объятья, что-то зашептала на ухо, повела к звероподобному «Чероки» Эмметта. Ей же там неудобно будет!

Белла!

Ну ладно, пусть будет «Чероки», устроимся как-нибудь.
- Стоп, Эд. - перегородил дорогу Эмметт. - Стоп, поедешь в другой машине.
- Как это? Белле будет неудобно без меня.
- Ей именно с тобой неудобно.
- Ты с ума сошёл? Эмм!
- Нет, всё именно так и есть. Эдвард, Белла позвонила Розали ещё с острова. Попросила помощи, защиты, защиты от тебя. Я не знаю, что ты натворил, но Розали пообещала ей защиту. А я, ты понимаешь, при любом раскладе буду на стороне Розали, и никого другого.
Розали пообещала ей защиту, как будто это возможно. Ну, разделили нас спиной Эмметта, но моё «отродье» всё равно осталось с Беллой, внутри неё! И только я знаю, что «оно» есть такое, только я видел… на что «оно» способно! И что делает с Беллой прямо сейчас!
- Белла беременна, её нельзя везти в твоём внедорожнике, там жёстко и тесно, и ты гонишь, как придурок!
- Всё, что можно вынуть - уже вынуто, спецматрас с кровати Беллы уже уложен, Розали будет страховать, а я буду везти машину так, словно везу корзину яиц. Медленно, но безопасно. И не вздумай устроить тут драчку. Это уже не шутки, и я сильнее тебя, ты знаешь. Мы поехали, встретимся дома.
Белла, Белла, сердце моё, оторвалось от меня, уезжает! Розали ничего не знает, не умеет, Белле будет с ней плохо!
- Карлайл, Эсме! Что это?
- Мы ничего не можем сказать, Эдвард, в свои планы Розали нас не посвящала.
Допустим. Но Элис, Элис должна была увидеть, предупредить!
- Элис! Почему ты ничего не сказала?
- Я ничего не вижу, Эдвард, я с острова ничего про Беллу не вижу, а кроме Беллы ни на что не смотрю!
- Что значит? Неважно! Надо остановить Эмметта, вытащить из рук Розали Беллу!
- Стоп, - спокойный голос Карлайла, абсолютно чужеродный всему, происходящему со мной, прозвучал на стоянке. - Стоп, Эдвард. Ты собираешься догонять машину Эмметта, разбивать окна, выламывать двери, вытаскивать оттуда Беллу, это при сопротивлении Эмметта и Розали? Это будет на пользу Белле? Представь себе эту стычку.
Я представил. Как будет скрежетать рвущийся металл, как в тесноте машины будут рычать и рвать друг друга руками и зубами вампиры, и как посреди этого ада будет совершенно незащищена от любой смертельной случайности Белла, хрупкая живая смертная Белла.
- Но что делать? Карлайл! Ты - глава клана, останови ЭТО!
- Но не в аэропорту и не на трассе. Для Беллы не должно быть никакой опасности. Мы едем домой, успокаиваемся, и узнаём у Беллы, что всё это значит. Ты меня услышал, Эдвард?
Не должно быть никакой опасности для Беллы. От меня не должно исходить никакой опасности.
- Да. Я услышал.
- Хорошо. Джаспер, Эсме, можете уже его отпустить.
Отпустить? Оказывается, меня держали: отцовские руки на плечах, Джаспер и мама за спиной. И Элис висела на левой руке. Только с ослаблением нажима я чувствую, что он был. Причём, неслабый, на пределе.
- Так. Элис, Джаспер, вы с Эдвардом садитесь на заднее сиденье в «мерседесе», я - за рулём. Эсме, пожалуйста, сядь за руль «вольво».
- Хорошо, дорогой. Но, может, я сяду рядом с Эдвардом вместо Элис? - мама, поглаживала меня по плечу, старалась снять напряжение, утешить.
Это уже недоступно для меня - утешение.
- Эсме, сейчас ему нужно не сочувствие, а хладнокровие. Для его же блага.
И мама, беззаветно любящая меня мама, подчинилась вождю клана, покинула меня, уходит к машине. А я остаюсь, под конвоем более сильных, более хладнокровных.
- Ты мне не доверяешь?
- Нет, - холодным голосом, который напомнил, что Карлайл был не всегда только врачом, но и охотником на вампиров, и членом клана Вольтури.
- Ты не видишь себя со стороны. Едем.
Едем. Аккуратно едущий «Чероки» нагнали быстро, но как только подъехали поближе, «Чероки» добавил скорости, чтобы оторваться.
- Элис, набери Розали и дай громкую связь, - командует Карлайл.
- Готово.
- Розали?
- Да, Карлайл.
- Розали, я за рулём «мерседеса». У нас всё под контролем, так что лишней скорости для сохранения отрыва добавлять не надо. Скорость добавим на свободной трассе. Ясно?
- Да. Эмм, всё спокойно, сбрось немного обороты, чтобы тряска прекратилась.
Моя Белла, моё сердце под чужой защитой, ничего не знающей, ничего не умеющей, дорога из Сиэтла до Форкса неблизкая, а у Беллы под рукой даже глотка воды нет!
- Карлайл, Белла с острова голодная, а её сухарики и вода в моём багаже.
- Хорошо. Останавливаемся. Розали?
- Да.
- Останавливаемся. Для Беллы надо передать воду и сухарики. Кто-то из вас подойдёт к нашей машине, дверь открывать не буду, передам всё через окно.
- Нет.
- Это уже за гранью разумного, Розали. Мы всё равно едем в наш дом. Как ты думаешь обеспечить жизнь Беллы без того, чтобы хоть сколько-то доверять друг другу? Даю своё слово, попыток силой вырвать Беллу из ваших рук ни на дороге, ни в доме, не допущу.
- Там увидим, - непреклонно ответила Розали. - Эмм, останавливаемся.
Передача пакетов с сухарями и водой произошла в лучших традициях шпионских фильмов - на максимуме скорости и недоверия. Но ничего страшного не случилось, с двух сторон меня крепко держали, хотя я уже не рвался никуда. Не должно быть никакой опасности для Беллы.
- Розали, Белла плачет?
- Уже нет. Она теперь под надёжной защитой, - рыкнула Розали, и унеслась вперёд.
Мы едем, молча. В голове у Элис мутный калейдоскоп, исчезающий, только когда она просто думает, и мысли у неё не намного яснее, чем попытки ясновидения. Джаспер сосредоточен только на мне и ни на ком больше, старается блокировать моё возбуждение. Карлайл ведёт машину и думает, как устроить жизнь Беллы, как устроить жизнь семьи, когда она так явно раскалывается на два лагеря.
- Элис, связь.
- Да.
- Розали, на этом участке дороги можем идти на большой скорости, покрытие ровное.
- Хорошо. Эмм, прибавляй.
- Как Белла?
- Я в порядке, Карлайл. Прости, что так вышло, но мне нельзя иначе! - раздаётся голос Беллы.
- Не волнуйся, Белла, ничего страшного не случилось, когда приедем домой, ты всё объяснишь, и мы во всём разберёмся. Да? - тёплый голос умного отца и опытного врача должен успокоить Беллу.
- Да, Карлайл.
- Белла, - зову я, и связь немедленно обрывается.
Кто нажал кнопку: Розали, Белла? Не может быть, чтобы Белла… не может быть!
Я не знаю, что может быть.
Мы, то гоним на хороших участках трассы, то снижаем скорость, где покрытие внушает подозрения, потом опять гоним…
Время от времени Карлайл узнаёт, как там Белла, предупреждая взглядом, что мне лучше молчать, и я молчу. Пока всё хорошо, и до дома совсем чуть-чуть.
- Элис, мне нужна громкая связь с «вольво» и «Чероки», одновременно.
- Сейчас, - набирает Элис параллельно на двух телефонах нужные номера.
- Да.
- Да, дорогой.
- Эсме, Розали. Первым к дому должен подойти «Чероки», чтобы Белла могла спокойно выйти и устроиться. Эсме, ты сейчас обгонишь «мерседес» и пойдёшь вместе с «Чероки». Ты больше знаешь о состоянии и нуждах Беллы, чем кто-либо из нас, поможешь её устроить. Когда будете готовы, сообщите. Тогда и мы подъедем к дому. Розали, согласна?
- Если в «вольво» не окажется случайных лишних пассажиров.
- «Вольво» может сейчас поравняться с вами, и идти даже впереди вас, если так будет спокойнее.
- Да, так подойдёт, но мы всё равно проверим.
- Тогда всё решено. Эсме - вперёд.
- Ты умница, дорогой мой, и я тебя обожаю! - крикнула Эсме в ветровое окно, обгоняя «мерседес».
Вот виден уже и поворот к дому, но на трассе - ни машины. Значит, наши или подъезжают, или уже подъехали к дому. Карлайл завершил поворот и остановил машину.
- Мы будем ждать тут звонка. И никто не выйдет из машины без моего разрешения. Ясно?
Это сказано для меня. Ясно.
- Ясно? - более настойчиво повторяет вопрос Карлайл.
- Ясно, - усмехается Джаспер. - Карлайл, ты, разумеется, отличный врач, но такому командиру и в армии были бы очень рады. Всё просто, чётко и разумно. И я никогда прежде не слышал от тебя такого твёрдого, даже жёсткого голоса.
- Память прошлых лет, вампиры на неё не жалуются. А голос… он нужен только тогда, когда нужен, разве не так? - двое мужчин, знающих, что такое - война, понимающе переглянулись.
Ждём, ждём долго. А я представляю себе, и не могу представить, с какими мыслями Белла входила в дом, из которого только восемнадцать дней назад она выходила счастливой влюблённой новобрачной. А вернулась женщина, которая даже слышать моего голоса не хочет… которую я не понимаю.
Я её не знаю.
Телефон запел.
- Эсме?
- Можно, только очень тихо, «шёпотом». Белла уснула.
- Ясно.
Мы двигаемся к дому «шёпотом». У гаража встретила Эсме, предупреждающе подняв руку.
- Беллу устроили в моей комнате, потому что там спальня и ванная комната в тупичке, который Эмметт от стены до стены плечами перекрывает. Там он сейчас и стоит. Карлайл, прости, но, если Эдвард что-то задумал, если ты и Эдвард
что-то задумали… сделать с Беллой против её воли… Я встану рядом с Розали и Эмметтом, третьей.
- Эсме, но ты не знаешь ничего! - рвётся из меня отчаяние.
- Кое-что уже знаю. Остальное ты расскажешь. Но не думаю, что смогу изменить своё мнение, - лицо у Эсме отчаянное, видно, как ей тяжело это было сказать, но руки сжаты в упрямые кулачки.
Карлайлу тоже нелегко. Впервые Эсме говорит о том, что с мужем они могут не совпасть во мнении, а это для него точно так же больно, как и для Эсме.
- Налицо конфликт в семье. Надо обсудить все обстоятельства со всеми членами семьи. То есть, когда Белла будет в состоянии разговаривать, - вынес решение Карлайл. - И только потом будем решать.
- Решать? Тут нечего решать! Вы не знаете, а я всё видел, мне Каури, тикуна, живущая в Рио всё рассказала и показала! - кричу я уже, кричу шёпотом, чтобы не потревожить сон Беллы.
- То, что ты видел, о чём тебе рассказала эта Каури, Белла знает?
- Нет, это слишком чудовищно, я не осмелился.
- Придётся осмелиться.
- Карлайл!!!
- Нет выхода, Эдвард. То, что мы собираемся сделать - тоже чудовищно. Возможно, Белле придётся выбирать между плохим и очень плохим, но выбирать придётся именно ей, в первую очередь. Это касается её.
- Это касается меня!
- В какой степени?
- Я умру, если она умрёт!
- А если она убьёт себя из-за того, что ты с ней сделаешь? - спросила Эсме, и ледяной ветер прошёлся по коже.
Ребёнок Эсме умер, несчастье, которого не смогли предотвратить, и, тем не менее, она этого не перенесла. А то, что сейчас в Белле, я собираюсь, именно Я собираюсь… УБИТЬ.
И если она не будет знать, что «это» такое, не будет уверена в том, что «этому» нельзя позволять жить…
О-о-о… вот оно. Вот я кто для Беллы. Я - убийца. Я - убийца её ребёнка, объявивший о своих намерениях.
Господи… не пронести мимо меня чашу сию… нет. Это моя ноша. Сказать.
А её - решить, решиться… и я не прошу пронести эту чашу мимо Беллы.
Нельзя пронести, ради сохранения её жизни.
Кто же я после всего этого? Кем я стану в её глазах?
На что я пойду ради Беллы?
На всё.
- Да, я расскажу.

Семья не теряла времени, пока мы возвращались домой. Холодильник забит продуктами, сверхсрочные заказы на оборудование размещены, медикаменты в большинстве своём закуплены. Надо только встречать машины и устанавливать это самое оборудование.
- Без детального обследования и анализов никаких действий предпринимать нельзя, ты должен это понимать, - остужает моё нетерпение Карлайл.
- Но время уходит! - меня трясёт почти постоянно от страха, и Джаспер почти не отходит, своими усилиями держит во вменяемом состоянии.
- Самочувствие Беллы относительно нормальное, и на вмешательство вслепую я не пойду, и тебе не позволю, - твёрдо заявляет Карлайл. - Ты давал клятву «Не навреди», помнишь?
Помню, но время, время вредит, оно клятвы не давало, и можно ли назвать нормальным самочувствие, когда даже лишняя ложечка каши вызывает приступ рвоты!!!
- Это просто токсикоз, - говорит Розали.
Просто!!! Просто!!!
Я готов был уже броситься на неё с кулаками, когда наткнулся на её взгляд, а сквозь него - на то, что она видела, когда смотрела на меня.
Мужской кулак целит и бьёт Розали в живот, и она падает. Мужские руки, много мужских рук, рвут на ней одежду, и у неё нет сил, отбиться от них. Склонившиеся над ней человеческие лица, но в них столько вампирской жажды крови слабой жертвы!!! Розали очень старательно сохранила все человеческие воспоминания часа своей смерти. Может, поэтому сама так и не выпила ни глотка, убила, но не выпила.
«Уж их - не отдам!» - мысленно рычит Розали и подбирается для отпора.
Толстощёкий малыш в одной распашонке на чьих-то руках заливается смехом и ловит погремушку. Кудрявый тёмноволосый малыш, с ямочками на щеках. Вот что она не собирается мне отдавать.
Вот я кто сейчас для Розали. Не насильник, не-ет, просто детоубийца, мужчина, пользующийся своей силой там, где не имеет права. И я опускаю кулаки. Она неправа, всё не так!!! Но я опускаю кулаки.
Анализы крови смущают Карлайла не на шутку, с каждым разом они всё хуже, давление становится неустойчивым. Аппарат УЗИ, на который возлагали столько надеж, этих надежд не оправдал. Белый экран - и ничего больше. Можно увидеть, сколько места занимает плод, как он располагается, но что внутри - изображения нет. Белый экран, опасная неизвестность. А живот Беллы растёт-то не
по-человечески, за двое суток увеличился так, что уже не спрячешь.
И Карлайл решил провести совет. Собрались в столовой, там же, где прошёл официальный приём Беллы в семью. Но сейчас она шла не со мной, и села на противоположном конце стола с охраной по бокам. И с Эсме, устроившейся рядом с Розали. Я её почти двое суток не видел, сидела, спрятавшись, в своей крепости. Даже на УЗИ в кабинет Карлайла шла под охраной после долгих переговоров и клятв, что никаких неожиданных действий ни Карлайл, ни тем более я, не предпримем. Я, Элис и Джаспер - вместе, и Карлайл, как вождь клана, как глава семьи и третейский судья - посередине.
- Белла, - начал Карлайл, - был момент, когда ты вручила свою судьбу семье. Сейчас мы не можем ничего решить за тебя. Это будет только твой выбор.
Вручила… поставила перед выбором, кто будет отнимать у неё жизнь: мы или Вольтури. А сейчас что? Мы предоставим ей выбор - умереть по своей воле? За двое суток как побледнела, и тени под глазами, и скулы обтянуло…
- Эдвард, расскажи.
Рассказать сейчас. Грохот обвала в мозгу, грохот собственного сердца в груди. Надо. Надо!!!
- Тикуна знают, что от lobisomem, так они нас зовут, человеческая женщина может забеременеть и выносить… существо. Но благополучного рождения не бывает. Рожениц находили всегда мёртвыми, с изломанными костями, с растерзанной… утробой. Говорят… существо…ломает мать и прогрызает себе путь зубами. Каури видела последствия рождения существа собственными глазами, а я видел через неё. Там, кроме роженицы, была деревенская повитуха и дядя роженицы. Их всех нашли… мёртвыми, растерзанными, обескровленными…
Каменные лица вокруг стола, даже непробиваемый Эмметт онемел, даже Розали, с её пунктиком насчёт детей.
- А… существо, нашли? - сглатывая спазм, нарушил тишину Джаспер.
- Существа не нашли, вообще никто из живых тикуна не видел порождения lobisomem, а кто их видел, поплатился за это жизнью. Тикуна не знают, на что они похожи. Белла, это - не ребёнок, дети так не растут, и это не вампир, вампиры вообще не растут, это - нечто, чудовище, которому нет названия. И оно убьёт тебя!!! Белла, не надо…
- Белла, - собравшись с силами, подала голос Элис, - Белла, ты спрашивала меня, много раз, вижу ли я тебя вампиром. Я тебя видела. До недавнего времени. Сейчас - не вижу. Вообще не ВИЖУ!!! Ни человеком, ни вампиром, ни живой, и никакой вообще!!! Белла, сестричка, пожалуйста… не оставляй меня!!!
Белла с совсем побелевшим лицом, молча смотрела на меня, на Элис, на Карлайла.
- Значит, живого ребёнка никто не видел? - наконец спросила она. - А…
- мёртвого?
- Белла, это не ребёнок, это чудовище!!!
- Но свидетельств и доказательств нет. Значит, этого может и не быть. А я в чудовище просто не верю! Нет! Я жду ребёнка. Я же его чувствую… Даже если за его жизнь надо заплатить такую цену, я заплачу.
Беллу повело и Розали, Розали, не я, обхватила её за плечи, поддержала.

Белла… Боль моя…

- Знаю, я не слишком сильная, но зато терпеливая, а вы, - Белла поочерёдно посмотрела на Карлайла, Розали, Эсме, даже Эмметту улыбнулась краешком побелевших губ, но, ни взгляда в мою сторону, - вы мне поможете, да? Эти деревенские девушки ведь не были под присмотром такого врача, как ты, Карлайл? Я могу надеяться, что ты поможешь мне и моему малышу? - Карлайл согласно кивнул.
- Он живой и хочет жить. И я хочу, чтобы он жил. Это мой выбор. И потом, для меня такой исход не обязателен. Вы ведь не дадите мне умереть совсем? Эдвард! - теперь Белла смотрела только на меня. - Эдвард, у нас был договор, что только ты обратишь меня.
- Да, Белла.
- Ты не оставишь меня?
- Я рядом, Белла, я всегда буду рядом…
- Тогда всё решено. Ай!
- Что, Белла? - насторожилась Розали.
- Он толкнулся… Сильно. Всё хорошо, просто я разволновалась, и он разволновался тоже. И я устала.
- Ничего, ничего, сейчас пойдём наверх, приляжешь, захочешь, я тебе почитаю или поиграю что-нибудь. А Эсме приготовит что-то вкусненькое, - заворковала Розали.
- Ой, не надо, а вдруг опять затошнит!
- Ну что ты, есть надо, ради вас обоих, милая, я не буду варить кашу, придумаю что-нибудь забавное, котлетку какую-нибудь, - всё это уже говорится на ходу. Эсме и Розали провожают Беллу к себе, и Эмметт немедленно отгораживает троицу от всех остальных своей спиной.
Сейчас он это делает зря. Меня и так придавило насмерть: «… я заплачу».
- Карлайл, почему ты молчал, почему не отговаривал?
- Может, я должен был заодно и отказать в помощи, чтобы надавить, заставить принять другое решение? Это бы сработало? Эдвард, неужели ты не понял, неужели не разобрался в человеке рядом с тобой?
Беллу не свернуть с избранной дороги, не отговорить, если принято решение, я это всё знаю, испытал, не однажды, но … «… я заплачу».
- Да, она упрямая. А обращение действительно может спасти?
- Спасало же, неоднократно. Если приходило вовремя. Вовремя, в этом всё дело.
Для этого я должен быть рядом. Всегда рядом. Не где-то поблизости, а в черте дома. Настолько близко, насколько меня допустят.
Время пошло, так же неровно, как сердцебиение Беллы. То стремительным рывком, то бесконечными растянутыми секундами. От осмотра к осмотру. От очередного приступа рвоты, до другого. Можно уже было по граммам высчитывать, какой объём питания усвоился, потому что всё остальное организм Беллы всё категоричнее отторгал. Белла слабела. Постепенно и неумолимо. А плод рос. И по-прежнему был недосягаем ни для каких исследований. Впрочем, не совсем. Объём, вес, сила, СИЛА… Вскрик Беллы бросил меня к дверям её комнаты, но двери были заблокированы Эмметтом, он держал меня изо всех своих сил, и не знаю, чем бы всё это кончилось, если бы не голос Беллы, чуть надтреснуто попросивший меня не рваться, а Эмметта - пропустить меня в запретную зону, к Белле.
- Он просто боится. Увидит, что со мной всё в порядке - и успокоится. Правда, Эдвард?
- Да, Белла… Я не буду … буянить.
- Розали,- обратилась Белла ко второй линии обороны, заслонившей от меня Беллу своим телом, - он правда, не будет. Пусть войдёт.
- Ты уверена?
- Да, Розали, уверена.
Белла, жена моя, позволила войти, Белла за меня заступилась, и я вошёл.
- Встань у стены, вон там, и ни одного лишнего движения. Ты понял? - прошипела Розали, и руки Эмметта на моих плечах подтвердили прежнее заявление - он будет драться, драться насмерть за мою Беллу, защищать до конца её намерение «заплатить». И я ничего не могу. Не потому, что Эмметт не даст, а потому что Белла… Этот её выбор.
- Белла, что это было, почему ты кричала?
- Ничего особенного, просто неожиданно, спросонья.
- Белла, что???
- Он толкнулся, только и всего. Он такой активный!!! Это очень хорошо, Эдвард, если ребёнок активный, значит, с ним всё в порядке, - улыбка гордости за то, что её… ребёнок… в порядке, зажгла глаза, тронула губы. - Просто обычно он двигался днём, а ночью спал, а сейчас проснулся ночью. А я не была готова. Ну, вот и закричала.
Оказывается, за окном - ночь, а я и не обратил внимания…
- Белла, куда он тебя толкнул?
- Какая разница, куда. Ну, толкнул и толкнул. Куда - то сюда, - приложила ладонь к правой стороне своего разбухшего живота, потянула воздух сквозь зубы и удивлённо сказала, - Больно…
- Белла, покажи, - потребовала Розали. - Нет, вроде ничего нет, но Карлайла позвать надо.
- Да пустяки это.
- Ни одна мелочь не пустяк, даже не выпитая ложка молока.
- Какая ты приставучая, Роуз, а я и не знала, ну, хорошо, выпью я это молоко, выпью.
- А ты - выйди, - сменив ласковый тембр на свирепое рычание, повернулась ко мне Розали.
- Правда, Эдвард, выйди. До завтра. Утром ты придёшь?
- Белла…
- Приходи, я попрошу Роуз впустить тебя, если ты будешь хорошо себя вести.
- Я буду вести себя хорошо. До завтра.
Я ушёл, под конвоем Эмметта.
- Эд, извини, я тебя помял немного.
- Ничего, я не злюсь. Ты очень хорошо дрался, даже старался не сломать. Ты можешь сказать, зачем им так надо это: Розали, Эсме, Белле? Любой ценой?
- Нашел, у кого спрашивать. Спросил бы у них… Нет, как раз у них - нельзя. Не знаю я, не понимаю. Наверное, мужчинам понять это не дано. Чем голову ломать над тем, чего не понимаешь, шёл бы на кухню, помог бы изобрести Эсме
что-нибудь для Беллы, чтобы съела, и потом её не вывернуло снова наизнанку.
Хорошая идея, как с пользой убить бесконечно растянувшееся время. Но сначала услышу, от, зашедшего вместо меня, Карлайла, что это было.
- Карлайл? Что?
- Ничего неожиданного.
Если ничего неожиданного, почему такое угрюмое выражение лица?
- Что?
- Плод растёт, что, если исключить скорость роста, вполне нормально. Он двигается, это тоже вполне нормально. Вот несовпадение физических сил плода и матери - совершенно аномальные. Плод сильнее. Значительно.
- Всё это очень интересно, но почему Белла кричала?
- Ты меня услышал? Плод значительно сильнее матери. Для Беллы особо активные движения плода теперь будут кончаться такими же гематомами, как эта.
Гематомами. Синяками.
- «Оно» начало её бить?
- Эдвард, «оно», как ты его называешь, не бьёт осознанно, понимаешь? Оно просто двигается, инстинктивно.
- Но в результате появился синяк?
Синяки на коже Беллы моего производства всплыли в памяти вместе с омерзением к себе. А этот синяк кто произвёл, если честно, вампир Эдвард, ответь себе… Я. Я продолжаю мучить Беллу. Отделившаяся от меня моя неразумная сила. Моё порождение, моё… отродье. А у Беллы сияют глаза. Её РЕБЁНОК активный. Был бы обычным ребёнком, не бьющим Беллу, как сбесившийся боксёр тяжеловес, и я бы с радостью следил за его ростом. Но моя сила породила «это», и другого породить не может. Кто угодно МОЖЕТ, но не я… Я могу только «это».
- Этого не избежать, Эдвард. Мне жаль…
Не избежать, значит, этот синяк только первый, будут и ещё…
- Только ЖАЛЬ? Карлайл, внутри Беллы неразумное чудовище, монстр, которого ничему нельзя научить, ничего нельзя объяснить, монстр, которым руководят только инстинкты!
- Но он растёт, значит, изменяется, значит, есть надежда.
- Какая надежда, что «оно» поумнеет?
- Возможно, поумнеет. Мозг развивается, обычно, даже быстрее, чем весь организм в целом.
- «Оно» поумнеет настолько, что перестанет мучить мать?
- Этого я не говорил.
- Карлайл!
- Довольно! - бешеное шипение ниже порога человеческого слуха за спиной прервало наш разговор.
- Выясняйте всё, что хотите вне дома и шёпотом, - скомандовала Розали. - Вас слышно в комнате и Белла опять нервничает. Эд, ты и дальше собираешься демонстрировать Белле, насколько ненавидишь её ребёнка, так что лучше не подходи к этой двери. Не пущу.
Оказывается, я орал. И меня трясёт. Не заметил.
- Всё, всё. Я держу себя в руках, я не буду орать. Я никак не покажу своего отношения. Клянусь.
- Ты уже клялся, только что, и тут же нарушил клятву! - шипела Розали, и мне нечего было ей ответить, потому что она права - только что я обещал хорошо себя вести.
- Розали, - и Джаспер тоже тут?
- Розали, он не войдёт в эту дверь без меня. Эдвард придёт под моим контролем. Подумай и о Белле. Я слышал, она хочет, чтобы он пришёл завтра. Если он не придёт, ей будет хуже.
- Он ненавидит ребёнка! - шипит Розали.
- Это так, но если Белле нужен Эдвард, она должна его получить, иначе вся твоя защита гроша ломаного не будет стоить. Белла будет нервничать уже по другому поводу, а Элис будет мучиться вместе с ней. Я этого не хочу.
- Хорошо. Но тогда ты отвечаешь за его… номера.
- Хорошо. Пошли, Эд. - и спокойствие утёса опускается на мою душу.
Это Джаспер, и его рука уводит меня от двери, выводит из тупичка, перекрытого плечами Эмметта, тащит на кухню. На кухне Эсме колдует над очередным рецептом и недовольно морщит лоб, не зная, на чём остановиться.
- Может, попробовать приготовить консоме из курицы, его даже жевать не надо. Выпить - и всё, - предлагаю я из уже полученного опыта, что твёрдая пища и овощи отторгаются незамедлительно.
Даже те крендельки с острова уже никак не усваиваются.
Эсме согласилась, и мы принялись колдовать. Ночь завершилась спокойно, а утром я принёс Белле бульончик, самолично, но под конвоем Джаспера.
- Белла…
- Привет, ты пришёл.
- Да, Белла. Как ты?
- Всё хорошо. Мы ведём себя хорошо, правда, - а глаза виноватые, за то, что вчера меня напугала.
ОНА извиняется за мой испуг, а как извиняться МНЕ, за синяк, который уже набрал свой багровый цвет, я ведь его вижу даже под майкой в голове Розали!
- Прости…
- За что, Эдвард?
- За него. За синяк, - тихий рык оборвал извинения, ещё одно слово - и меня выставят.
Нет, я уже смирный, я всё понял.
- Вот, попробуй, мы с Эсме наколдовали кое-что.
Белла потянула носом и состроила гримаску.
- Я как-то не очень хочу…
- Вообще не хочешь, или бульончик не нравится?
- Не знаю. Может, и вообще не хочу, - попыталась разобраться в своих ощущениях Белла. - Нет, есть я, кажется, хочу.
- Вот и попробуй. Одну ложечку за меня, - презрительный оскал Розали аккомпанементом, - одну ложечку за Эсме, - одобрительная улыбка из того же источника, - одну за Карлайла, одну за Элис, одну за Джаспера, и за… Розали, - по- моему, я сейчас совершил подвиг, который Розали не имеет в виду оценить по достоинству, - и за Чар…
- Роуз!!! - придушенный вскрик Беллы, я улетел в угол вместе с бульоном, а на моём месте Розали уже поддерживала Беллу над вазой.
Консоме не подошёл, весь переместился в вазу, на меня и на пол.
- Гениальная идея, - неслышно для Беллы шипела Розали, подавая воду для полоскания, - ужин, хотя бы пятнадцать минут продержался, а завтрак - ни секунды.
- Ничего, Белла, ничего, сейчас всё уберём, вытрем, ничем таким пахнуть не будет, а потом придумаем что-нибудь, да? - ворковала Розали. - Что-нибудь не такое противное. Есть-то всё равно надо, хоть понемножечку.
- Ничего, Белла, ничего, - придавленный спокойствием утёса Джаспера, приговаривал я, затирая облитой хлоркой рубашкой пятна на полу. - Это токсикоз, очень капризное явление. Я сейчас отправлюсь на кухню и подумаю старательно над чем-нибудь, не таким противным.
- Нет! Не надо ничего! - отчаянно просит Белла, - Не уходи…
- Не уйду. Как ты скажешь.
Мы молчим. Просто потому, что у Беллы даже на разговор после приступа рвоты нет сил. А потом Белла попросила шахматы.
- Будем играть, да? Ты меня всё-таки научи, чтобы я когда-нибудь смогла обыграть Джаспера.
- Это непросто, - тонко улыбается Джаспер из своего угла. - Любая игра - не только мысль, но и чувство, а их от меня не спрячешь, я не Эдвард.
- Я от Эдварда ничего не прячу! - возмущённо возразила Белла.
- Конечно-конечно, - снисходительно согласился Джаспер.
Шахматы - отличное средство для успокоения нервов, я уже и без эмфата в норме.
- Белла, у меня появилась идея, так что пока твоё обучение продолжит Джаспер. Ладно?
- Ладно, - опечаленно отзывается Белла.
Крем, воздушный лунный крем, белок, лимонный пастеризованный сок, сахар. На острове был ещё бисквит, здесь я не рискую, бисквита не будет. Только лимонная долька в глазури, как напоминание.
- Белла, помнишь?
- Да, - слабый румянец трогает щёки, - помню.
- Попробуй, он такой же?
Крем задержался, могу гордиться, на целых полчаса. Значит, частично усвоился.
- Устала? - спрашивает из-за спины белокурая охрана, а разве не видно… как бессильно опускается рука, передвинув пешку.
- Устала, да. Эдвард, я посплю, немного. Не уходи…
- Не уйду.
Куда мне уходить-то, на кухню? Эсме уже и без меня может соорудить такой же крем, но с другим наполнителем. Попробовать вбить в крем банан? Может, проскочит.
- Розали, передай…
- И не надейся. Дважды в сутки организм еды не принимает, проверено. Неужели не заметил?
- Это, по-твоему, организм принял?
- Безусловно, проконсультируйся с Карлайлом. Что, вообще-то, удивительно. Чтобы из твоих рук вышло что-то для Беллы полезное.
Мне очень хочется Розали не ударить, не стукнуть, а ТРЕСНУТЬ, чтобы звон и грохот на всю округу, но не могу. Нельзя! И снова навалилось спокойствие утёса.
- Джаспер, не надорвись.
- Не надорвусь, не надейся. По крайней мере, не сейчас.
Через три дня кремовая идея исчерпала себя полностью.
Пошли абсолютно голодные сутки.
Первые.
Вторые!
Третьи…
- Карлайл, Белла голодает! Такое даже в тюрьмах не практикуют!
- Вижу. От меня-то ты чего хочешь?
- Почему пища отторгается?
- Эдвард, такие вещи случаются сплошь и рядом. Токсикоз на разных периодах, и даже всю беременность. При несовпадении физиологических данных матери и плода. Можешь представить себе масштабы несовпадения в нашем случае?
- Но там страдают оба. А этот! Этот бьёт и растёт, высасывает и растёт!
- Ты несправедлив. Обычные дети страдают, но тоже растут. Я согласен, это выглядит чудовищно, и опасно для Беллы, но это, как ни посмотри, нормально, понимаешь - нормально. Попробуем кормить чистым раствором глюкозы, она наиболее нейтральна.
А синяки на животе проявляются всё чаще.
- Карлайл, опять… почему опять? «Оно» что, нарочно? Я же говорил, это чудовище!
- Эдвард, плод ведёт себя нормально. При недостатке питания плод активнее стимулирует организм матери.
- Битьём!
- Толчками. Разница в физической силе, вспомни…
Пытаюсь. Я старался никогда не быть на людях рядом с Розали, она всегда замечала беременных женщин, женщин с младенцами, и заливала меня своей горечью. И все они были здоровы и счастливы своей беременностью, счастливы и горды, и здоровы.
Человеческие младенцы не убивают своих матерей, разве что медицина опоздает, но это не вина ребёнка. Даже дети оборотней, не совсем людей, и те не убивают! В половине их семей по двое-трое детей. Даже ребёнок Джейкоба вёл бы себя по-человечески. А вампирское… «отродье» начинает убивать мать загодя, не глядя, что само тоже может погибнуть. "Оно" иначе не может!
Через четыре дня глюкоза тоже начала терять свой ресурс.
И так не слишком устойчивый пульс стал ещё более рваным, неровным… и слабел, с каждым днём. Голодная смерть стала заглядывать в глаза Беллы всё настойчивее.
А надо мной всходит солнце Вольтерры… Сколько ещё там, до полудня?
Позвонил, потеряв терпение, Чарли. Белла не менее двух раз в неделю звонила ему с острова, а тут целых десять дней - и ни звука. Он не выдержал, позвонил сам, и Белла автоматически подняла молчавший всё это время телефон.
- Белла!
- Папа?
- Белла, ты почему молчишь, ты где?
- Я дома. Ой…
- Что - ой?
- Папа, ну, ничего такого, просто я немного заболела, и приехала домой.
- А мне, почему не сообщила? Как заболела, чем?
Чем… беременностью от вампира. Смертельной.
- Пап, тут Карлайл всё тебе скажет, он лучше знает.
- Карлайл?
- Здравствуйте, Чарли. Да, Белла действительно больна, к сожалению. Довольно серьёзно.
- Да слышу я, что серьёзно, голос плохой. Я сейчас приеду, разберёмся. Из скольких детских болячек я её выхаживал, не сосчитать. Выхожу.
- К сожалению, не получится. Болезнь заразная.
- Но вы-то там?
- Так получилось. Сейчас в наш дом вообще никого постороннего допускать нельзя, во избежание распространения инфекции.
- Но вы-то там?
- Вот именно. Официально, мы всей семьёй уехали на Гавайи. Все необходимые меры по предотвращению заражения мы приняли, но факт заражения выяснится только после инкубационного периода. Его надо выдержать в полной изоляции, наша уединённость вполне её обеспечивает.
- И сколько?
- Не менее двадцати четырёх - тридцати дней.
- А мне что делать?
- Ждать.
- Может, сообщить кому?
- Тогда Беллу заберут в больницу, в инфекционный блок. Не думаю, что там ей обеспечат такой же уход, как дома. Не забывайте, я ведь врач, и, говорят, неплохой. Но если вы желаете…
- Нет, дома, само собой, лучше, если все остальные здоровы.
- Да, насчёт здоровья остальных членов семьи у меня пока подозрений нет. Но в Форксе, пожалуй, об этом распространяться не стоит. Иначе глупой паники не избежать.
- Это понятно. Ладно. Но сообщайте мне всё.
- Пап…
- Да, Белла.
- Пап, ты только не волнуйся, ладно? И маме не говори, а то будет с ума сходить.
- Ладно уж, не скажу. Ты поправляйся только. Я буду звонить, узнавать, как дела, регулярно, имей в виду.
- Ну, зачем, пап!
- Затем, что я отец! И я беспокоюсь.
- Чарли? Я буду вам всё подробно сообщать о состоянии Беллы.
- Смотрите, вы обещали.
Вот такой разговор. Первоклассное вампирское враньё. Но Чарли он придержал от посещения Калленов. Надеяться на то, что он никому ничего не скажет, в принципе, можно, не так уж и много у него близких друзей, с которыми можно такими новостями поделиться. И самые единственно близкие - Блэки. Им он скажет, не удержится. И они всё поймут. Не так, как есть на самом деле, а так, как можно было бы предположить. Договор между квилетами и Калленами повис на волоске. Если Белла… тогда ничего не случится. Кроме моей смерти. А это их не огорчит.

60. Безумие, как оно есть.

- Эдвард.
- Да, милая.
- Я нечаянно проговорилась, от неожиданности.
- Пустяки, милая. Может, выпьешь кружечку?
- Ой, не надо! Пожалуйста…
- Тогда придётся вливать внутривенно.
Белла взвесила в уме обе перспективы.
- Лучше уж внутривенно.
Снова с хрустом входит игла в истончившуюся венку. А потом другая игла высасывает кровь Беллы для анализа.
- Что, Карлайл?
- Почти не усваивается. Думаю, анализ мочи подтвердит это.

Солнце Вольтерры… ты меня дождёшься.

- Белла, как ты?
- Ничего. Только малыш, он почти не толкается. Мне это не нравится. Карлайл, почему он не толкается?
- По разным причинам. Возможно, ему сейчас не на что жаловаться.
- Ты уверен?
- Я предполагаю, Белла, я ещё никогда не вёл такую беременность, так что, только предполагаю.
Я знаю. Они умирают оба. С голоду. Бедная Белла… бедное «отродье»… Быстрая смерть от ножа хирурга - это ведь лучше, чем долгая смерть от голода? И Белла бы осталась жива… Это так просто понять, мне, а Белла не понимает, не хочет понимать. А минуты бегут, складываются в часы, а часы - в сутки. Я куда-то лечу, в пропасть без дна, в голове бродят образы, один страннее другого. Образы в ночи у постели Беллы причудливо компонуются, соединяясь в нечто немыслимое. Карлайл несёт умирающую Эсме, с лицом Беллы, Белла-вампир с лицом Розали рвёт меня на куски, а мне не больно, очень светлая волчица с гривой каштановых волос скалит зубы, закрывая собой от меня кучку беспомощных волчат, и я знаю, что это не оборотень, это Белла. Этот образ застрял надолго. Белла в нём такая сильная, здоровая, …
Так, наверное, люди сходят с ума. Вампирам это не дано. Приступ головной боли, и образы уплывают. Но они возвращаются.
- Карлайл, он шевельнулся! Только совсем несильно, почему?
- Белла, понимаешь, ты давно голодная, и плод, он ослабел.
- Я попробую что-нибудь съесть. Или выпить. Глюкозу. Даже бульон!
- Лучше глюкозу.
Снова почти бесполезная порция глюкозы. И солнце Вольтерры разгорается ещё ярче, потому что я знаю, чем эта попытка кончится. И странная круговерть образов возвращается, но я зову тот, в котором Белла живая. И не образ, а мысль выплывает из мути. Если бы Белла выбрала Джейкоба, у неё был бы ребёнок. От любимого человека. Ребёнок, который бы не убивал. Не человек, но не «отродье».
Ещё одни сутки.
День или ночь - всё равно, потому что ничего не меняется. Глюкоза ожидаемо почти не усваивается. Внутривенно эффект несколько лучше, но тоже плохо. Беллу снова рвёт. И я снова лечу в бесконечную пропасть с образами. Крупный рыжий волчонок скалится, защищая от меня живую, здоровую Беллу, а Белла прикрывает его руками, защищая его от меня же.
Не надо Белла, я не сделаю ему ничего плохого, он просто спасает тебе жизнь, как я могу навредить ему? Он… хороший, он… твой. Головная боль? Восстановление.
Значит, я опять начал сходить с ума. Но если… Говорят, что гениальность ходит рядом с безумием, может, я сейчас гениален? Волчонок вместо «отродья».
И меня заливает бешенство. Жгучее бешенство, ненависть к себе, как к чужому, отдельному существу, пиявке, высосавшей Беллу. А разве это не так? Так.
Только ненависть эта - не моя. Она наплывает извне. Это такое понятное мне горе - чужое горе, чужое бешенство, чужой страх за Беллу. Это Джейкоб Блэк.

Его мысли быстро становятся чёткими, значит, бежит, или едет. В голове оборотня прокручиваются варианты нашей с ним личной встречи и его последствий. Все варианты, кроме Беллы-вампира. И сейчас она для него
неприкосновенна!!! Джейкоб - горькое зеркало.
- Белла, милая, я сейчас, - не знаю, как быть с этим, с моим горьким зеркалом, которое на всех парах несётся сюда.
Джаспер выходит вслед за мной, а за ним, передав кивком Беллу Эсме, выходит и Розали.
- Сюда направляется Джейкоб Блэк, - моё заявление произвело эффект мгновенной заморозки, все застыли. - Он один. Стая смирилась с превращением Беллы в вампира, потому что совершиться это должно согласно её воле. Они лишь намерены «указать нам на дверь» и не более. С этим не смирился только Джейкоб. Обращение Беллы, в чём он почти уверен, он мне прощать не собирается. Только он полагает, что это уже случилось, поэтому и обдумывает все варианты.
- И что с этим делать? - вопрос в пространство от Джаспера.
- Белла не обращена, у Джейкоба нет права на нападение, - отзывается Карлайл. - Достаточно будет объяснить.
Как…
- Что хотите, но к Белле я его не допущу! Ни малейшей опасности для неё не допущу! - шипит Розали. - Хотите - объясняйте, хотите - деритесь, но вне дома!
- Розали, но это невозможно - объяснить, что для атаки нет причины, если не будет доказательств!
- Меня это не касается!
- Беллу это коснется в любом случае, если будет стычка! Всегда разумнее поговорить сначала. Человеческий запах Беллы должен ему всё объяснить, даже если он к ней не подойдёт.
- И не подойдёт!
- Поздно об этом спорить. Он уже подъезжает, - моё замечание тоже опоздало.
И шум двигателя мотоцикла, и остановка, и шаги по дорожке к дому - всё уже всем слышно, без всякой телепатии.
- Я иду встречать, - твёрдо сказал Карлайл. - В любом случае сначала надо поговорить.
- Не пускай! - не отступает от своих позиций Розали.
- Я попробую, а там посмотрим.
Карлайл пошёл к дверям, а я назад, к Белле. И Розали, и Джаспер, и Элис следом. Все мы тут, вокруг Беллы, все готовы защитить. От кого защищать человека Беллу, от Джейкоба?
- Что? - тревожно спросила Белла.
- Джейкоб подъезжает.
- Джейк? - просияли глаза Беллы.
Джейк, для Беллы он - Джейк, всегда защита и помощь, кусок человеческой жизни, которой осталось так мало. И уже нет никаких вариантов, никаких шансов. Белла от них отказалась, а Розали охраняет этот отказ. А если бы не охраняла? И тогда я ничего не могу, уже ничего. Её будущее материнство. Не так. Даже если материнства не будет, будет ребёнок, её ребёнок. Любой ценой. И если я попытаюсь, только попытаюсь… отнять… это тоже убийство и самоубийство. Белла не простит. И плевать? Может, и плевать? Нет, это я уже продумывал, в аэропорту. Уже тогда было поздно. Всё поздно, всё…
- Привет, Джейкоб. Как дела? - встретил Карлайл оборотня на пороге.
Ответного приветствия ждать не приходится, но и его смущение, что придётся убивать и Карлайла, уже удивительно. Хотя нет, вина только на мне, а Джейкоб - человек справедливый.
- Слышал, Белла вернулась живой, - это не вопрос, это утверждение, на которое Джейкоб ждёт отрицательного ответа, а его не последовало.
Вместо него последовала маловразумительная просьба явиться с визитом несколько позднее. Джейкоб имеет право увидеть Беллу, по мнению Карлайла, но Белла плохо выглядит, не причёсана, да и одета не для приёма гостей, и главе Калленов делается неловко. По такому-то пустяковому поводу! Разве другая одежда и причёска скроют хоть что-то!
- Может, заглянешь потом?
Внизу повисла недоумённая тишина, а здесь Белла уже нетерпеливо разворачивается в сторону двери. Беллу собственный внешний вид не беспокоит, во всяком случае, для Джейкоба. Его она настолько не стесняется.
- А почему нет? - спросила она, зная, что будет услышана и отсюда. - Мы что, и от Джейкоба будем скрываться? Какой смысл?
И уже громче, напрягая свои иссохшие связки, не подумав, что слух оборотней не менее тонок, чем слух вампиров, позвала.
- Заходи, Джейкоб!
- Извините, - постарался быть вежливым с Карлайлом, насколько смог, оборотень, но рванулся на голос Беллы, не дожидаясь, когда хозяин дома проводит его внутрь.
Сейчас он войдёт, он увидит. Что. Я. С ней сделал. Что с ней делаю сейчас.
А смотрит он не на неё, на меня. И я его пугаю.

Что, хорош? Абсолютный неприкрытый голодный чокнутый вампир.

Да, так выглядят сто лет одиночества, когда, получив единственную за весь век тоски надежду, а потом даже абсолютное счастье, за считанные дни съедают его. Целиком. Уничтожают. Потому что не умеют обращаться со счастьем иначе. И не хотят быть дальше. Горю заживо? Наверное. В огне мне только и умереть. И разве я сейчас живу? Я даже не существую. Я слежу, как вытекает жизнь из Беллы. Капля за каплей перетекает по её воле в… в чудовище, в никуда. Что он видит, оборотень Джейкоб, видевший Беллу только на свадьбе месяц назад? С его глаз будто сдёрнули покрывало, и он УВИДЕЛ.
Исхудавшее до измождения личико с обтянутыми просто прозрачной кожей скулами. Я наблюдал день за днём, час за часом, как это происходило. Тёмные круги под глазами. Тонкие руки, даже не руки, иссохшие веточки, с пальчиками - прутиками, которые страшно тронуть, а то переломятся от простого прикосновения. Я наблюдал, как они иссыхали, и ничего не смог сделать. Ничего. И никто ничего не смог. Даже Розали, чувствующая сейчас Беллу почти так же хорошо, как Джаспер или я. Спазм! Розали на высоте, тазик оказывается в руках вовремя. Беллу опять вырвало. Ведь просто стакан десятипроцентной глюкозы! Разве это так трудно, принять…. Вчера зазор времени был в час и три минуты, а сегодня - всего сорок шесть минут! А завтра сколько? Тридцать? Где мои вампирские силы, чтобы затормозить этот смертельное ускорение? Нет их.

Розали, не рвись на защиту, не от кого защищать, я сейчас слабее любого человека, слабее Беллы, я даже на ногах не стою, падаю на колени, головой в такие хрупкие, почти не занимающие места под одеялом, ножки. Палач, который не знает, как остановить казнь, который даже прощения у жертвы не просит, ему это тобой же, Розали, и запрещено. Это у Беллы хватает сил видеть, говорить, смущаться.

- Извини, - это она Джейкобу, за то, что он оказался свидетелем её… страдания. Это ведь немножко неприлично, когда рвёт при посторонних, да?
Нет у меня сил ни на что, даже смотреть не могу. Могу только считать, сколько осталось Белле. Сколько осталось мне надеяться на чудо, которое так и не происходит.

Белла, отчаянье моё…

Её такая слабенькая, такая еле тёплая ладошка на моей щеке - маленькое слово: «не надо». Мне не надо отчаиваться. Не могу!!! Сейчас не могу, просто нет сил. Оборотень зеркально мне устремился к Белле с тем же ужасом, что и я. На его пути точно так же встала Розали, как и на моём. И Белла точно так же убрала её с пути оборотня, как убрала с моего.
- Роуз, не надо, - попросила она. - Всё хорошо.
Моё горькое зеркало повторило мой путь, Джейкоб точно так же упал на колени, точно так же поймал на минуту ледяную для него ладошку в свои руки. Мне всё равно, что будет со мной, ему всё равно, что будет с ним. Для нас обоих важна только она.
- Белла, что случилось? - спросил Джейкоб, тщетно пытаясь отогреть эту ледяную ладошку в своих руках. - Всё хорошо?
Глупый вопрос, он и сам это знает, просто так принято, спрашивать. А что отвечать то… ничего хорошего. Белла бьётся за свою жизнь ради жизни своего… ребёнка, и проигрывает. Сил не хватает, жизни не хватает.
- Я так рада, что ты пришёл меня навестить, Джейкоб…
К Белле вернулась оторванная, меня ради, частичка её сердца.
«Что мне делать»?! - рвётся из меня стоном, а ладошка Беллы на моей щеке говорит: держаться…
Я так и поступлю, выдержу.
- Что такое, Белла?- повторяет оборотень вопрос, на который не получил ответа.
Мы все знаем ответ, и не осмеливаемся его произнести. Потому что это не ответ, это смертный приговор, и мы со всей своей силой и образованностью не в силах его отменить. Белле придётся отвечать самой, как бы ни хотелось ей этого избежать.
- Поможешь? - обратилась она к Розали.
И не сказала ничего больше, но Розали поняла. Они теперь понимают друг друга почти без слов: женщина, которая умирает ради своего ребёнка, и женщина, которая рада была бы умереть ради своего, но навечно лишена этой участи, и помогает это сделать другой!!!
«Прилагать немалые усилия ради этой псины? А не много ли чести»? - скорчила презрительную гримасу Розали.
- Прошу тебя, Роуз.
«Если ты хочешь… Осторожно, аккуратно, вот так, не спеша… я держу, держу, не бойся».
Белла пытается встать на ноги, но без чужой помощи это для неё уже недоступно! Вот до чего дошло…
- Нет, - поспешил остановить Беллу оборотень, не понимая, зачем такой слабенькой Белле это надо, не желая ничего ей во вред. - Не вставай…
- Я отвечаю на твой вопрос, - чётко и твёрдо ответила Белла.
А вот теперь он получил ответ. Я его вижу. Не хотел видеть своими глазами - вижу глазами оборотня.
В хорошо прогретой комнате в тёплом домашнем костюме, опираясь на Розали, стоит обтянутый кожей скелетик Беллы с чудовищно раздутым животом, на котором не сходится кофта, одетая поверх натянутой футболки Эмметта. У скелетика гордо поднятая голова и нежная улыбка, обращённая к этому… уродству. И тонкие слабые руки, бережно придерживающие живот.
Не хочу слышать, не хочу чувствовать не приступ ревности, а приступ брезгливости, отвращения к тому, что натягивает этот жуткий пузырь изнутри. Я не хочу быть эмпатом поневоле, но приходится, приступ тошноты, давно, вроде, забытый подступает к горлу. К отвращению Джейкоба присоединяется и мой личный стыд за то, что «это» - моё порождение. И приступ тошноты становится для меня ещё ощутимее.
«Беременна. И живот какой большой… Срок немаленький. Когда же он
успел-то… сделать Белле ребёнка? Ведь только месяц назад ничего не было заметно! Успел вот… Теперь понятно, почему свадьба так срочно понадобилась… Упырь просто ей выхода не оставил! Белла, бедная, глупая»…

Неправда! Не смей!!! Не смей, слышишь???

А, впрочем, что он может подумать, видя «это»… Приступ дурноты быстро проходит, его место занимает ужас от видимой разницы объёма пузыря и тонкости его обнимающих рук.
«Оно же её высосало почти всю!!! Всё в папочку! Чудовище, его отродье. Так и знал, что он всё равно убьёт Беллу. Не сам, так его отродье за него всё сделает».
Убьет… Потому что Белла меня не слушает, не слышит!!! А его, Джейкоба, свою вторую частичку сердца, услышит? Ведь однажды послушала, выжила! Этот шанс я не упущу. Но говорить здесь с Джейкобом об этом нельзя… Розали помешает, не даст.
- Выйдем, Джейкоб!
Оборотень подскочил, готовый к бою. Просчитывает, как оно всё пройдёт, что он успеет, с кем справится. А женщин трогать не хочет. Романтично и благородно. Глупенький, до драки ли мне теперь? И братья тут же подтянулись, и Элис с Эсме. Они тоже думают, что я на драку Джейкоба вызываю? Опомнитесь, родственники…
- Выйдем, - согласно кивнул оборотень. На своих не рассчитывает, отчаянный воин-одиночка. И не страшится, и чуть ли не гордится… Глупо!!! Причём тут бесстрашие, причём тут гордость…
- Нет! - тоненько прохрипела Белла, стараясь поймать меня за рукав. Не держала бы её Розали - могла бы и не удержаться на ногах, упасть.

Белла, милая, боль моя, как я могу драться с единственным шансом, который у меня остался?

- Мы только поговорим, - тихим голосом объясняю Белле своё намерение, убирая за ушко прилипшую к щеке прядку волос.
Опять испарина, от одного простого движения уже так устала…

Не дёргался бы ты, волк, не бесился, поберёг бы силы, тебе они ещё понадобятся, с Беллой говорить - иногда тяжкий труд.

- Не трать силы, прошу тебя, - уговариваю я Беллу. - Отдыхай. Через несколько минут мы оба вернёмся.

Обещаю. За нас двоих, у нас нет иного выхода, что бы себе волк не нафантазировал. Потому что мы - две части твоего сердца. Мы можем рвать свои в клочья, но не твоё… Вот и хорошо, вот и ложись, лежи и ничего не бойся, мы будем умниками.

Насчёт Джейкоба Белла не настолько уверена, и не желает, чтобы он сотворил какую-нибудь глупость. Внимательно посмотрела в глаза:
- Веди себя хорошо, - попросила… или велела? - И возвращайся.
Джейкоб промолчал, не желая связывать себя словом, и вышел вслед за мной на улицу. Всё ещё надеется на бой, удивился, правда, что за нами никто не последовал. Прикидывает, как вести этот бой, что я могу ему противопоставить.
Кое-что могу, так что держись покрепче на ногах, волк.
- Я не собираюсь сейчас умирать, Джейкоб Блэк. - предупредил я, чтобы он не вздумал устроить побоище в пределах слышимости из дома. - Обождёшь немного. Имей терпение.
Блэк даже глухо зарычал в ответ на моё предупреждение.
- Терпение не мой конёк.

Ничего, заведёшь. Надо.

Ещё минимум сто двадцать метров, чтобы уйти за пределы слышимости. И Белле меня давно уже не видно, можно отпустить слегка вожжи. В голове от неожиданной свободы опять разверзлась пропасть со странными образами, только они не ночные, яркие, а бледные и прозрачные, Джейкоб сквозь них отлично просматривается. Только странно, когда сквозь лицо Розали проявляется его физиономия, словно надел белокурый парик. А теперь его физиономия видна сквозь костёр, который разожгла Белла, Белла - вампир, разожгла и шагнула в него. А меня в него не пускает. Смеётся так странно: тебе нужен костёр - разожги его сам, а мой - моим и останется. Нет, вампиром она стать не успеет. А кем? Нежная бабочка взлетает в небо с холмика, под которым затихает какое-то мерзкое шевеление. Опять голова болит… Значит, сейчас смогу нормально соображать.
Всё, образы погасли, и мы смотрим в лицо друг друга, как в зеркала. И что нам в них видно?
- Ребёнок её убивает, да? Она умрёт, - давится словами Джейкоб.
Не мститель, судья. Доказательство преступления, преступник и его жертва, даже последствия преступления - всё было представлено. Судья просто зачитал обвинение.
- Моя вина.
Я не удержал своё Небо. Оно раскалывается, обломки падают и придавливают меня к земле так, что не могу устоять на ногах, валюсь на колени на немилосердную землю, не желающую меня принимать, складываюсь, как карточный домик от пары коротких фраз.
- Да, - говорю я земле, может, она чего не расслышала, может, не поняла величины моего преступления. - Да, ребёнок её убивает! Моя вина…
Вердикт земли не изменяется. Она не разверзается подо мной, не принимает. Но и Джейкобу такой противник не нужен. Он боец, а не палач. Ему нужны противники, виновные и нераскаянные.
- Почему Карлайл ничего не делает? - прорычал он. - Он же врач. Почему не вытащил сразу эту тварь? Пусть вытащит сейчас, пока не поздно!
Поздно… С первого мгновения, как только Белла разобралась, в чём дело, было поздно. Это я думал, что можно успеть. А для Беллы, наверное, всё решилось сразу…
- Она не разрешает!
«Не разрешает. Не… разрешает. Убить тварь не разрешает. Значит, вампирское отродье ей дороже себя. Всегда ей кто-то дороже себя»!
Он думает, как я, это моё зеркало. Ему можно рассказать, как себе, всё, о чём я думал.
- А ты хорошо её знаешь, поэтому и понял так быстро всё. А я понял слишком поздно. Нет. Не так. Я принял решение за неё, вместо неё, сразу, не узнав, что она думает, полагал, что решение верное, даже подтверждение этому находил, ведь по дороге домой она со мной даже говорить не хотела. Я думал, она злится на меня за то, что я подверг её жизнь опасности. В который раз. Это ведь нормально для женщины: бояться неожиданной беременности, не хотеть её. Не понял, просмотрел. И только потом, когда Белла кинулась к Розали - к Розали! - а Эмметт перегородил мне дорогу, я понял: что-то не так. А уж потом дома услышал мысли Розали. Вот только тогда всё стало ясно. Тебе для этого так много времени не потребовалось…
- Погоди-ка… Она тебе НЕ РАЗРЕШАЕТ, - едкий сарказм должен прожечь меня насквозь?
У меня отличная броня от таких вещей - отчаяние.
- А ты никогда не замечал, что силёнок у неё - как у обычной девушки весом в пятьдесят килограммов? Или вы, пиявки, совсем отупели? Поймайте её да усыпите!

Вот так просто? Думаешь, что я об этом не подумал, что мы все об этом не подумали?

- Я хотел, - признаюсь я и в этой не случившейся глупости. - И Карлайл бы…
«Что, благородство помешало?» - едкая издёвка мысли ничуть не слабее слова.
- Нет, не благородство, - ответил я на непроизнесённый вопрос. - Личная охрана.
«Ну, теперь понятно всё, почему белобрысая у Беллы в друзьях, а Эдвард под надзором. Ей, белобрысой, что, нравится смотреть на то, что отродье с Беллой делает, ей нужна такая смерть человека Беллы»?
- Нет, тут по-другому, ей просто плевать на смерть хоть Беллы, хоть кого, у неё особый интерес.
- Так уберите сперва белобрысую. Вы же воскресаете, так? Порубите её на кусочки, а сами тем временем займитесь Беллой!
Ох, зеркало!!! Глупое, безрассудное, как я недавно!!!
- Ну что ж, давай обсудим. Сейчас в семье полное равновесие сил. Мы просто бесконечно убивали бы друг друга, и Беллой всё равно некому было бы заняться, некому было бы о ней позаботиться. С тобой у нас численное превосходство, как в драке с армией Виктории, так? Мы бросаемся в драку, и нам везёт, мы побеждаем. После этого что, мы хватаем в четыре руки Беллу, тащим на хирургический стол, усыпляем, принуждаем Карлайла сделать операцию, а потом что? Потом Белла просыпается, без ребёнка. Ты можешь представить, что ОНА нам скажет? И это ещё пустяки, это ты переживешь. А ты попробуй примерить на себя то, что задумываешь для неё. Двое любящих, как они заявили, мужчин, мужчин, которых она по-разному, но любила, которым она ДОВЕРЯЛА, СИЛОЙ, против ЕЁ воли, убивают её ребёнка. Думаешь, это она перенесёт?
«На этот раз она прыгнет с камнем на шее, чтобы наверняка не выплыть»…
- Или ты будешь вечным её стражником, чтобы не утопилась, не прыгнула под машину, будешь насильно кормить, чтобы не уморила себя с голоду. Но возможен и более милосердный вариант. Белла просто сойдёт с ума. Это довольно часто случается, когда убивают ребёнка на глазах у матери. А тут разница будет невелика.
«А если придумать… а по-другому как… совсем нет никакого выхода».
Моё зеркало идёт трещинами, мутнеет, по нему плывут пятна, совсем как в моей голове.
- Да, Джейкоб.
«Оставил бы Беллу со мной, не обрюхатил бы кровопийцей, ничего бы этого не было».
Зеркало Джейкоб яснеет, становится чистым, ледяным. И тает, потому что всё поздно.
- Да.
Теперь просто ненавидящий Джейкоб смотрит на меня. Я не могу оправдаться, но могу объяснить, чтобы он хоть что-то понял. Пожалел? Не надо мне этого, надо, чтобы с Беллой говорил не МОЙ враг, а ЕЁ друг:
- Мы не знали. Я даже представить такого не мог. Других таких пар, как мы с Беллой, не существует. Откуда нам было знать, что женщина-человек может забеременеть…
- Ведь её полагается высосать в процессе?
- Да, - признаю я вину нашего рода. - Такие садисты существуют - инкубы, суккубы. Они есть. Но для них обольщение - лишь прелюдия к пиру. После такого ещё никто не выживал.
Ни подружка вампира, ни его только что зачатое отродье, пробывшее сущие мгновения ЖИВЫМ!!! К горлу подкатывает тошнота, надо же, опять вспомнилась…
- А я и не знал, что для таких, как ты, есть специальное слово, - словно плевком в лицо, отозвался Джейкоб.
Ничего, утрусь, только бы прекратил меня ненавидеть, дело важнее.
- Даже ты, Джейкоб Блэк не можешь ненавидеть меня так, как я сам себя - вампира ненавижу.
«Ошибаешься».
Нет. Не ошибаюсь. Но это ничему не помогает. Нелегко мне даётся разговор с оборотнем, опять ползут тени, образы, трудно думать. Там было что-то, что-то парадоксальное, невыносимое, но с живой Беллой, а не с костром, в котором горит вампир. Для чего-то же я его сюда вёл, что-то же хотел сказать… Вот оно, поймал! Голова болит, главное - удержать мысль. Теперь я готов.
- Моя смерть её не спасёт, только хуже сделает.
- А что спасёт?
- Джейкоб, окажи мне услугу.
- Размечтался, паразит!
Нет, рождённая в бреду, моя идея никак на мечту не похожа, но…
- Ради неё…
Джейкоб даже не представляет, что я попрошу, а упирается…
- Я сделал всё, что мог, чтобы уберечь её от тебя. Теперь уже поздно.
Да. Но есть один, безумный, невозможный, гипотетический шанс. И его надо попытаться осуществить.
- Джейкоб, ты хорошо её знаешь. У вас с ней прочная связь, которую я никогда не понимал. Ты - часть её, она - часть тебя. Меня она не слушает: думает, я её недооцениваю. Белла уверена, что у неё хватит сил…
… дожить до того, что я увидел в памяти Каури!!!
- А тебя она выслушает.
- С какой стати?
Потому что однажды уже слушала. Время уходит, Белла, наверное, уже волнуется, а надо ещё сказать… сказать… Опять он меня пугается, я же на него не бросаюсь.
«Он спятил, что ли? Разве вампиры сходят с ума»?
- Может быть. Не знаю.
Белле меня… такого… видеть НЕ рекомендуется.
- При ней мне приходится держать себя в руках,- насколько получается - ей нельзя нервничать. Её и так постоянно рвёт. Я должен быть спокойным и собранным… Впрочем, сейчас это неважно. Она тебя выслушает!
- Ничего нового я Белле не скажу. Да и что говорить? Что она дура? Она и сама в курсе. Что ребёнок её убьёт? Это ей тоже хорошо известно.
Вот он, звёздный час моей безумной идеи. Безнадёжной идеи. Ну, а вдруг?
- Предложи ей то, что она хочет.
Не понимает. О чём мы всё время говорили? О значении ребёнка в жизни Беллы. А до Джейкоба это так и не дошло. Надо… сказать, спокойно, четко и ясно, чтобы не принял действительно за бред сумасшедшего:
- Её жизнь - превыше всего, на остальное мне плевать. Если Белла хочет ребёнка, пусть у неё будет ребёнок. Да хоть десять. Только бы она жила.

На что я пойду ради Беллы?
На всё.
Иду.

Ну, Джейкоб - держись…

- Пусть родит щенят, раз ей так хочется детей.
Вот, я это сказал.
Отдаю. Моему очному и заочному сопернику. Мою… женщину… Беллу. Всё, что она мне давала - себя, всю - отдаю. О-о-о-о, как рвётся, болит сердце, как бунтует тело, как рычит, как корчится - НЕ ОТДАМ!!! НЕ ОТДАМ!!! Что я делаю!!! Всё чудо тела Беллы, всё, что я о нём знаю, отдаю!!! Моя Белла перестанет быть только МОЕЙ Беллой, узнает другого мужчину, примет его, забеременеет, выносит… родит. И, может, совсем перестанет быть МОЕЙ Беллой…
Как Я это вынесу!!! Вынесу…
Отдам… это плата. За жизнь Беллы, за её материнство, раз сам могу… только убивать! Та, тикуна, что выносила и родила на свет «нечто»…Только не Белла, только…
- … только не эту тварь! - хлещет из меня ужас и ненависть к тому, что помню, к тому, что вижу ежеминутно. - Не чудовище, которое высасывает из неё жизнь, пока я беспомощно сижу рядом! Я могу лишь смотреть, как она исчезает, гибнет! Как «оно» причиняет ей боль.
Воздух в лёгких сразу как выгорел, нечем сбросить жуть старых и новых пятен на натянутой, поверх жуткого пузыря, тонкой коже. Не могу даже представить себе, КАК это - удар в живот такой силы для человека, для мужчины. А Белла…
- Ты ДОЛЖЕН её образумить, Джейкоб. Меня она больше не слушает. Розали всё время рядом, подбадривает её, защищает… Нет, защищает «ЭТО». На Беллу ей плевать.

Что, Джейкоб, качает, дышать нечем?

«Что он несёт? Пусть Белла… что? Родит ребёнка? От меня? Как?! Он от неё отказывается? Или он решил, что Белла будет не прочь стать одной женой на двоих»?
Какой вариант пытки Вы предпочитаете? Отрубать по кусочку топором, или выдирать клещами? Всё для Вас…
- Мне всё равно. Главное, чтобы она выжила.
«Точно, спятил».
- Такого бреда я от тебя ещё не слышал, - пробормотал Джейкоб.
Пусть. Но для Беллы Джейкоб не чужой, не посторонний человек, и, значит, шанс у бредовой идеи всё-таки есть.
- Она тебя любит.
«Любит».
- Не настолько.
Настолько ей нужен ребёнок. И даже больше.
- Белла готова умереть ради ребёнка. Может, она согласится иметь ребёнка, не умирая…
- Ты её совсем не знаешь.
В точку.
Я её не знаю.
Но она не должна страдать, она должна жить!
- Нет-нет, я понимаю, уговорить её будет нелегко… Для этого мне и нужен ты. Образумь её. Ты-то её знаешь.
В голове у Джейкоба сумятица, паника, сталкиваются понятия о правилах жизни, с которыми он вырос, с мыслями и мечтами о… о Белле. О ЕГО Белле. Со старыми, так и неосуществившимися мечтами, давно похороненными и вдруг получившими шанс возродиться, и с новыми, о которых он и думать не смел. И не думал. А сейчас - думает. Потому что Я… позволил, даже попросил. А ведь он даже ещё не знает, как это - женщина. Мысли его и наполовину не так убийственны сейчас, как будут убийственны для меня потом. Вот когда я начну гореть без огня
по-настоящему.
Нет!!! НЕ ОТДАМ!!! Белла - нет!!! СТОП. Сердце прожигает до пепла… Плевать… в его мыслях беременная его ребёнком Белла здорова и прекрасна. И не умрёт.
Я согласен…
А он… нет? Горячий шоколад глаз на лице Беллы в его мыслях смотрит совсем не нежно. И это вовсе не то выражение, с каким она провожала Джейкоба на битву.
Он её знает.
Он уверен в неуспехе. Он её знает и уверен.
- Образумить Беллу? С какой планеты ты свалился?
Белла не согласится, так он думает. Он её знает. МОЯ Белла даже ради спасения жизни на это не пойдёт, останется МОЕЙ Беллой. Он знает…
Боль моя, смерть моя, я боготворю тебя, МОЯ Белла… но ты ДОЛЖНА жить.
- Хотя бы попробуй.
«Попробуй. Образумить Беллу. У самого-то не вышло. Она ради него на обращение пошла, а ради меня и на жизнь не согласилась. Не сумею. Как только он до такого додуматься сумел»?
- С тех пор, как я понял, что у Беллы на уме, я больше ни о чём не могу думать. Только о её спасении. Её состояние меняется очень быстро. Эта тварь… растёт. Постоянно. И мучает её всё сильнее. Где-то меня и перемкнуло, наверное. Образ с волчонком всплыл в голове среди многих других. Но Белла в нём - живая. Ещё день-другой, и я понёсся бы тебя искать сам. Но на ловца и зверь… Прости.
- Да чего там. Что есть - то есть. Кто это?
- Неизвестно. Но «оно» уже сильнее, чем она.
В голове Джейкоба вспыхнул образ, похожий на кадр из документального фильма: младенец в утробе матери. Не обычный большеголовый младенчик, с крохотными ручками и ножками, а жирное, с пропорциями взрослого человека, с раздутыми мышцами бодибилдингера, безликое «нечто», распихивающее изнутри слишком тесный мешок. Распухающее на глазах «нечто».
«Оно же её сломает!»
На самом деле «оно» не такое. Да какая разница, какое «оно»… Та молодая тикуна…
- Помоги мне, - прошу я снова.
И буду просить снова, и снова.
- Сделай так, чтобы этого не случилось.
- Как? Предложить Белле услуги по осеменению? - передёрнуло Джейкоба. - Ты, правда, больной. Она не станет меня слушать.
Как бы это ни называлось.
- Попробуй. Терять уже нечего. Попытка не пытка.
«Ещё какая пытка - для меня. Белла столько раз меня отвергала, и я должен пройти через это ещё раз»?
- Ради её спасения можно и потерпеть. Неужели оно того не стоит?
- Всё равно ничего не получится.
- Может быть. А может, это её смутит, заставит подумать. Малейшее сомнение - и я смогу её отговорить.
- А мне потом вернуть свои слова назад? «Я пошутил, Белла»?
То есть признать, что сознательно обманывали. Чтобы ограбить. Нет.

Всё - тебе, Белла, всё, что могу и чего не могу, через разрывающееся сердце, всё - тебе…

-Если она хочет ребёнка, она его получит. Я не против.
«Я должен сделать ей другого ребёнка, вместо этого. Я ей это скажу, и она мне врежет. Точно, врежет. Если сил хватит. Ну, зачем я его слушал? Убил бы сразу, и никаких проблем».
Точно. Только не вовремя.
- Сейчас нельзя, - откладываю я этот вариант. - Ещё рано. Заслуженная или нет, моя смерть её раздавит, и ты это понимаешь. Куда торопиться? В тот миг, когда сердце Беллы остановится, я сам попрошу у тебя смерти.
- Долго просить не придётся, - угрожающе уведомил Джейкоб.
Напуга-ал. Значит, я успею её догнать. Интересно, как оно там?
- Очень на это рассчитываю.
- Тогда по рукам?
Нечеловечески горячая ладонь оборотня, символ моего костра при любом раскладе: натурального или того, в котором будет гореть, не сгорая, моя любовь, моя боль, - протянута ко мне.
Да.
- По рукам.

Мы пошли к дому. Джейкобу плохо. В мыслях у него надежда, которой он заведомо отказывает в осуществлении, страх боли, которая неминуемо явится вслед за её окончательной гибелью. Собственная гордость, которую он самолично согласился подставить под удар. Я бы ему посочувствовал, если бы мне не было хуже. Я рвусь пополам между гордостью за МОЮ Беллу и ужасом, что для этой гордости так много оснований.
Что я делаю…
А он соображает. Что от дома я его отвёл так далеко, чтобы родственники, чтобы Розали была не в курсе договора. И я соображаю, пока. Замечаю странность, что Джейкобу в доме воняет. Ужасно. Ото всех, кроме меня и Беллы. Для меня его вонь, кстати, тоже сильно снизилась. Или совсем с ума схожу, или что? Неважно.

Что я делаю, Белла! Я не просто отказываюсь от тебя, я даю тебе право отказаться от меня…

Убрать с лица всё! Иначе Белла откажется от всего, не раздумывая, от одного моего вида. Уже ведь напугалась, попыталась понять, про что мы это так долго беседовали, а сил-то нет! Сердце вдруг замерло…

… сердце моё, бейся, не останавливайся!

Пошло, только быстро и беспомощно, и лицо посерело…

Белла, откажись от меня. Чего бы мне это не стоило, откажись. Иначе ты умрёшь, а это больше, чем я могу вынести, ты знаешь.

Не так. Если она не откажется от меня, я умру, если Белла откажется от меня, я тоже умру, но ОНА БУДЕТ ЖИТЬ, а я - только существовать, в своём личном аду на земле. Но ОНА БУДЕТ ЖИТЬ! И это дает силы действовать. Но не чувствовать, чувства зажаты намертво, заморожены, чтобы выдержать… выдержать.
- Давайте оставим Джейкоба и Беллу наедине, - попросил я родственников.
- Только через мой прах, - зашипела Розали, не размышляя, по прежнему в обороне ко всему миру за жизнь «этого».
- Джейкоб хочет с тобой поговорить, Белла. Ты боишься оставаться с ним наедине? - спросил я «замороженным» голосом, заранее уверенный в ответе, просто чтобы выбить у Розали из-под ног почву для споров.
Белла по очереди смущённо посмотрела на Джейкоба и на Розали, на двух своих защитников, оказавшихся из-за неё в такой неловкой ситуации.
- Роуз, всё хорошо. Джейк нас не обидит. Ступай с Эдвардом.
- Тут может быть подвох, - засомневалась Розали, пристально разглядывая Джейкоба.
«Кто знает, что у оборотня на уме, волки коварны. Говорят одно - сделать могут другое. А вдруг похищение»?
- Нет, не может, - уверенно ответила Белла.
- Мы с Карлайлом будем всё время на виду, Розали, - добавил я, уже закипая гневом.
Надо же, не все чувства онемели… Идиотка упёртая! Куда Джейкоб её потащит, к своим деревенским бабкам-повитухам, к человеческому врачу?
- Она боится нас, а не Джейкоба.
- Нет, - прошептала Белла, и глаза заблестели близкими слезами. - Нет, Эдвард, я не…

Да, Белла, ты меня не боишься и не боялась никогда. Ты за «это» боишься. Не бойся, я сам «это» боюсь. Только тебе решать, что с «этим» делать, только тебе…

Господи… что я делаю! То, что могу.

- Не волнуйся за меня, милая.

Я не поседею, не сойду с ума, и сердце не разорвётся. А если что - всё сразу восстановится. И сейчас мне это на руку. Что бы я не испытал, я всё равно буду в порядке, до тех пор пока я тебе нужен.

- Пойдёмте, все, - указал я семье на дверь. - Пожалуйста.
И в голове взрыв голосов.
«Надеюсь, ты знаешь, что делаешь», - отец.
«Мальчик мой, не ошибись», - мама.
«А вдруг он сумеет отговорить»? - Элис.
Она настолько хорошо меня знает, что и без видений в состоянии прогнозировать мои поступки.
«Они что-то задумали, и у них ничего не получится. Всё будет хорошо, ничего опасного», - спокойствие скалы, а под ней - придавленное слабо трепыхающееся беспокойство Розали.

«Если отпущу Розали, будет жуткая драка. А на Эдварда и Розали меня не хватит», - Джаспер.

Спасибо, за Розали, а я уж сам, как-нибудь. Уж, как-нибудь…
Что я делаю…
Белла!!! Нет, не смогу!!! Надо… я решил… Спасибо, Джас…

«Ещё минута - и он взорвётся, что-то скажет, или сделает, немыслимое», - Джейкоб.

Похоже, моё напряжение почувствовали все, комната мгновенно опустела, только Розали упрямым столбом застряла посередине, сопротивляясь ослабшему воздействию Джаспера.
«А плевать мне на всё, безопасность Беллы важнее».
Ну что мне её, силой выволакивать? Тогда начнётся бойня.
- Роуз, - помогла мне Белла. - Иди.
«Не надейся», - злобно предупредила меня Розали, указывая мне на дверь. - «Порву вас обоих».
Я не надеюсь, правда. Я хочу чуда, хочу благоразумия Беллы, ХОЧУ, но почти не надеюсь.
- И что теперь? - злобно шипит Розали на крыльце.
- А теперь мы дадим им возможность поговорить наедине.
Розали успокоено усаживается на крыльце, прислушиваясь к голосам в доме, и улыбка превосходства ложится на отвратительно самодовольное лицо: «у него ничего не получится».
- Наедине, Розали, хотя бы от вас.
- Как это понимать? - мгновенно разъярилась она.
- В прямом смысле. Мы отойдём от дома на расстояние нашего вампирского слуха, но не дальше моего телепатического.
- Нет! - уже рычит Розали.
- Да. Таково условие.
- И чем он тебя подкупил?
Это я его подкупил. Возможным спасением Беллы. И для этого Розали не должна слышать весь их разговор.
- Розали, - вмешался Карлайл, - Белла - не маленький ребёнок и не твоя собственность. Ты имела возможность высказать свои аргументы Белле, Эдвард имел право высказать свои, Джейкоб Белле не чужой, и у него тоже есть право высказать ей свои доводы. Так, как это ему удобно. И поэтому мы отойдём на то расстояние, какое Эдвард сочтёт достаточным. Идём!
Голос Карлайла вновь напомнил, что он не всегда был врачом, и он не только названный отец, но и глава клана. Порыв бешенства подбросил Розали с крыльца.
- Ну что ж, пусть ведёт. А я буду вести его! - сквозь зубы рыкнула она, не делая ни шагу, пока не сделал его я.
А я его сделал, бросился в лес по собственным следам, до того дерева, у которого говорил с Джейкобом Блэком, и ещё пятьдесят метров вглубь.
- Если он что-то с Беллой сделает, ты мне за это ответишь, - уже не сдерживая голоса, рычит Розали, и Эмметт начинает сжимать кулаки, готовясь защищать подругу.

Джаспер, держи их!!!

Но удержала Элис:
- Замолчи, Розали! Не отвлекай Эдварда! Ты что, не понимаешь? Пока вы переругиваетесь, ему хуже слышно оборотня, а, может, и вообще не слышно! Так что, заткнись!
Сестрёнка… умница.
- Я замолчу, но, в мыслях будет то же самое, - ядовито шипела Розали.
- Тогда не думай, ни о чём вообще. Тебе это проще сделать, чем другим, просто вспомни своё обычное состояние, - конечно, я нахамил.
Но просто сил не было слушать угрозы Розали и отчаяние Джейкоба одновременно. Потом она со мной за это расплатится, у Розали будет такая возможность, но сейчас она как выключилась. И вся семья тоже, насколько это было возможно.
Я слушаю Джейкоба, вслушиваюсь и словно сливаюсь с ним. Он говорит с Беллой почти моими словами, повторяет мои аргументы, и тоже натыкается на то же упорство.
И мучается, почти как я.
Просто уговоры не помогают. В ход идёт моя безумная идея, упакованная в его надежду. Запрещённое оружие, которое я ему вручил. Его ребёнок вместо… моего.

Белла, ну же!!!

- Я не могу причинить ему боль, так же, как не могу взять пистолет и пристрелить тебя. Или Эдварда. Я его люблю.
Последняя надежда Джейкоба рухнула. И моя тоже. Белла не отступится. Она «его» любит, как меня.
Мой ребёнок будет жить. «Отродье» или нет, но мой… ребёнок… «он» будет жить.
Как назвать то, что сейчас звучит внутри меня?
Не знаю.
Я не знаю себя.
И всё гаснет, залитое отчаянием Джейкоба. Белла умрёт, умрёт раньше, чем родится ребёнок. Чёрнильные пятна синяков на животе - как печати на приговоре. Он её потеряет. Опять.
И Джейкоб убегает. Отдирает себя чуть ли не с кровью от того притяжения, природы которого я не понимал и не понимаю, убегает от смерти Беллы, от своего горя, от неизбежной потери. Трансформируется на бегу, бросив свой мотоцикл на дорожке у дома, и несётся так быстро, что вскоре я перестаю его слышать.
Да разве от этого убежишь?
Белла умрёт. Надеяться не на что.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/36-21703-0#3338671
Категория: Продолжение по Сумеречной саге | Добавил: Корябка (31.08.2016) | Автор: Корябка
Просмотров: 2036 | Комментарии: 5


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 5
0
5 tanya0836   (22.09.2016 21:10) [Материал]
Спасибо!Даже зная,что все окончится хорошо,тяжело видеть муку Эдварда .Здорово и точно схвачен его характер.

0
4 pola_gre   (03.09.2016 00:41) [Материал]
Очень переживательно cry

Спасибо за новые подробности от Эдварда. Не оторваться. Спасибо за продолжение!

0
3 kaktus6126   (01.09.2016 20:31) [Материал]
Очень сложные и тревожные главы, так, как они и были в каноне. У вас очень хорошо передано отчаяние Эдварда и его боль и горе. Жду продолжения, спасибо.

1
2 Al_Luck   (01.09.2016 15:28) [Материал]
Депрессивные главы. Вы очень точно охарактеризовали состояние Эдварда. Впереди самое интересное, надеюсь на скорое продолжение. Спасибо за ваш замечательный труд.

0
1 робокашка   (01.09.2016 15:28) [Материал]
Все знают, что когда-нибудь понесут утрату любимого существа, но... не так!



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]