45. Смотрины

И Эмметту весело, но по другой причине. Человек Белла на ожидаемой совместной тренировке вампиров и оборотней, особенно если вспомнить, как от удара по физиономии оборотня у Беллы косточка треснула, и рука в шине.
- Привет, Эдвард. Привет, Белла, он что, хочет дать и тебе возможность поразмяться?
Смешно. Обхохочешься.
- Эмметт. Не морочь ей голову!
- Когда придут наши гости? - подошёл справиться Карлайл.
Я вслушиваюсь, и слышу, но не так, как группу людей. Ухо не слышит лишнего шороха, волки умеют ходить тихо, а в мысленном пространстве стоит гвалт, говорят сразу несколько голосов, даже орут, и именно разговаривают, спрашивают и отвечают друг другу. Среди голосов один очень знакомый, Джейкоб.
-… и всё будет путём. Там у них этот, Эдвард, телепат. Он нас услышит и своим перескажет.
- Он нас будет слышать, как мы сейчас друг друга?
- Да. Только он слышит и тогда, когда мы - люди.
- А закрывается когда?
- А никогда.
- Невесело…
- А ты ещё пожалей его!
- А людьми было бы удобнее, познакомились бы, поговорили бы, как люди.
- Сет, эти «как люди» - вампиры, а мы - оборотни. Военный союз потому и военный, что только на время войны. Поэтому заткнись, - этот голос мне тоже не знаком.
- Ладно, Сэм.
- Внимание! «Следующие», выстраивайтесь в защитную цепь со своими «ведущими», мы уже близко, не болтать по пустякам, слушать меня.
- Да, Сэм!
- Да, Вожак!
- Да…
- Да.
- Есть, Сэм.
Да, они уже совсем близко.
- Минуты через полторы будут здесь. Но мне придётся переводить, они пока не доверяют нам настолько, чтобы принять свой человеческий облик.
Карлайл понимающе кивнул.
- Для них это очень непросто. Я благодарен уже за то, что они вообще согласились прийти.
- Они придут в облике волков? - удивилась Белла.
Не просто в облике волков, но и в боевом построении. Это не только предупреждение не шутить, - но и знак уважения. Достойно. Надо соответствовать. Хорошо, что мы это - встречу - тоже обговорили заранее.
- Приготовьтесь: они дают нам время.
- Что ты имеешь в виду? - спросила Элис.
- Тише, - предупредил я, потому что волки уже были совсем рядом.
- Становимся согласно боевым задачам, как и волки. Как условились. Я, как переводчик, буду с Беллой вне строя.
Кучка Калленов вытянулась в цепочку, в центре - самые сильные и опытные: Джаспер и Эмметт, остальные - по убывающей. Я тоже боец не из последних, и должен быть в центре, но место переводчика, как место дипломата, - вне военного порядка. Так надо.
Белле ещё не видно, а вампиры уже рассматривают приближающуюся живую цепь. Белла говорила, в стае должно быть уже шесть волков. Но тут их…
- Чёрт побери! - пробормотал Эмметт себе под нос, - В жизни не видал ничего подобного.
Эсме и Розали переглянулись. «О-о-о» - мама, «Дда-а-а» - Розали. Джаспер - одна сплошная волна спокойного внимания. Чего ему это стоит - не представляю. Карлайл и без Джаспера - доброжелательность и терпение, и изумление, как у всех.
- Что такое? - шёпотом спрашивает Белла, - Я ничего не вижу.
- Стая выросла, - так же шёпотом отвечаю я.
Волки подошли к краю поляны и остановились на одной линии с последними деревьями. Белла их рассмотреть не может, освещения для человеческого глаза под деревьями маловато, но блеск глаз позволяет определить высоту зверей, ну, и их количество.
Их тут десять, десять, не шесть. И у Беллы приоткрывается от неожиданности рот.
- Ничего себе, - это уже я, это всё, что сейчас есть в моей голове.
Десять могучих зверей, если можно так сказать о волках, высотой с крупного пони. Те, что в центре, - самые могучие, чёрный самый большой, значит - Вожак. Тот, что рядом справа, красно коричневый, почти такой же большой, тот, что слева, тёмно серый, немного уступает рыжему. Остальные тоже стоят, как мы, по убывающей.
Карлайл нарочито медленно выступил вперёд. Это и часть ритуала, и доказательство мирных намерений. Он - пусть и не самый мощный боец, но глава клана, и ему первое слово.
- Добро пожаловать! - приветствовал глава клана Калленов гостей.
- Спасибо! – ответил Сэм Вожак.
- Спасибо! - повторил я уже голосом.
И если мне приходится служить эхом, почему бы мне не быть качественным эхом. Повторять не только слова, но и интонацию, это бывает важным, иногда - решающим. Сэм Вожак, услышав свой ответ в моём исполнении, одобрительно на меня покосился, по крайней мере, я так расценил его волчью мимику.
Сэм Вожак заговорил снова, а я снова старательным эхом всё повторил.
- Мы будем смотреть, и слушать, - но и только. На большее нашего самообладания не хватит.
- Этого более чем достаточно, - согласился Карлайл.
- Мой сын Джаспер, - он махнул рукой в сторону напрягшегося, в полной готовности, Джаспера, - имеет некоторый опыт. Он расскажет нам, как дерутся новорождённые, и как их можно победить. Уверен, вам пригодятся эти знания.
- Они отличаются от вас? - спросил Сэм и озвучил я.
Карлайл утвердительно кивнул.
- Они совсем молодые - в этой жизни им всего несколько месяцев. Можно сказать, они совсем ещё дети. У них нет ни боевых навыков, ни стратегии - только грубая сила. Сегодня их двадцать. Десять для нас и десять для вас - это должно быть несложно. Их может стать меньше: они дерутся друг с другом.
Волки заворчали, а в голове взорвалась сумятица выкриков:
- Двадцать - ничего себе компания!
- Так нам по-добрососедски только половина!
- Ох, и драчка будет!
- Повеселимся!
- А почему половина? Нас больше, значит и доля наша должна быть больше!
- Жадный ты больно, смотри, шкура лопнет!
- Ничего не жадный, просто они кого-нибудь и упустить могут. Тебе это надо?
- Это точно, упустить могут. Доктор этот, какой из него боец, или малявка эта чёрненькая, или жена докторская.
- Ничего, на тренировках покажут себя, увидим.
- Покажут или нет, а нас - больше!
- Тихо! Я говорить буду!
Весь этот гвалт переводить не имело смысла, и я просто слушал и ждал слова Вожака.
- Если надо, мы готовы взять на себя больше половины, - не так отстранённо, даже заинтересованно сказал Сэм.
Карлайл улыбнулся.
- Посмотрим, что из этого получится.
- Вы знаете, когда и как они появятся?
- Они придут с гор через четыре дня. Элис поможет нам перехватить их, когда они приблизятся.
- Спасибо за информацию. Мы останемся посмотреть.
Больше, пока что, озвучивать будет нечего. Волки, кажется, даже вздохнув одновременно, стали садиться и ложиться на землю, чтобы видеть приёмы с необходимой точки. Вместо Карлайла, вновь занявшего своё место в цепочке, в свободное пространство шагнул Джаспер.
- «Мы готовы смотреть и слушать» - заявил Сэм Вожак.
- «Они собрались, наконец, или ещё устраиваются?» - прозвучал мысленный вопрос Джаспера одновременно с заявлением Вожака.
Ох, нелегка ты, работа переводчика между немым и глухим.
Я кивнул Джасперу - начинай. Это первое «выступление» Джаспера на публике, да и публика весьма специфическая, сбивает. Поэтому Джаспер повернулся к волкам спиной, так ему проще.
- Карлайл прав, - начал Джаспер в роли консультанта-инструктора. - Они дерутся, как дети. Вы должны запомнить две важные вещи: во-первых, не давайте им обхватывать вас руками, во-вторых, не совершайте самых очевидных манёвров. Это всё, на что они способны. Нападайте на них сбоку и не стойте на месте. Они растеряются и не смогут дать отпор. Эмметт?
Волки внимательно смотрели, как два вампира готовятся к поединку.
- Так, Эмметт пойдёт первым. Он покажет, как нападают новорождённые.
- Я очень постараюсь ничего никому не сломать, - обещает не очень уверенно Эмметт.
Джаспер ухмыльнулся, вспоминая некоторые товарищеские потасовки с Эмметтом.
- На самом деле я имел в виду, что Эмметт полагается на силу. Он атакует в лоб. Точно так же и новорождённые: ни на какие ухищрения они не способны. Эмметт, нападай самым простым способом.
Джаспер шагнул назад и напрягся.
- Давай, Эмметт, поймай меня!
Теперь внимательно смотреть. Атака Эмма. Финт Джаса в сторону. Эмм пытается догнать, опять мимо. Удар левой руки - уход Джаса в ту же сторону, но ещё быстрее. Удар правой - уход влево. Прямая атака, попытка захвата, ответный уход снизу. Удар снова с левой руки - и потеря противника. Джас уже сзади и его зубы блеснули у горла Эмметта. Всё, конец поединка. Тут уж ругайся не ругайся…
- Вот это да-а, ну и скорость у блондинчика.
- Ладно скорость, ты видел, пока не обеспечил себе полный успех, прикоснуться к себе не дал, держал дистанцию!
- Ну, знаешь, этому медведю в лапы попадать точно не стоит, и заломать его тоже ещё та забота.
- Вот и не заботься. Думай, как волком тактику блондина применить.
- Финтов у него много, и все разные. Какой для меня лучше - и не выберешь.
- Классный бой.
Волки ещё обсуждали первый поединок, когда Эмметт, уже не красуясь, потребовал второй. Нет уж.
- Моя очередь! - потребовал я.
Белла стиснула своими пальчиками мою ладонь. А-а, страшно? Это только гимнастика, пугаться нечего.
- Минутку, - ухмыльнулся Джаспер, и отступил в сторону.
Кто это влез раньше меня?
- Сначала я хочу кое-что показать для Беллы.
Разве что. А-а! Пара Джаспер - Элис. Будет и красиво, и забавно, и поучительно. Элис уже вышла из ряда, и стала перед Джасом. Разительный контраст с предыдущей парой. Гора Эмма перед относительно некрупным Джасом и куколка Элис против внушительного, на самом деле, южанина.
- Я знаю, что ты за неё беспокоишься. Сейчас ты увидишь, что волноваться нет причин.
На мордах волков скептические ухмылки?
- И эта малявка у них в бойцах?
- Не скажи, просто так бы не поставили.
- Ты же слышал, это для Беллы, спектакль для успокоения.
- Всё равно посмотрим.
- Так куда деваться-то…

Посмотрим потом, кто ухмыльнётся.

Так. Нижняя стойка Джаса, самая быстрая. И Элис уже готова, глаза закрыты, значит, сконцентрировалась. Смена позиции Джаса, чтобы успеть обмануть. Прыжок! Мимо… Быстрый поворот, прыжок! Опять мимо… Серия прыжков из разных позиций, и из разных комбинаций движений. Чаще всего из арсенала атакующих змей. Элис отвечает тем же, и не даёт приблизиться к себе.
Волки, а комментарии где?
Красиво, всё-таки. Мимо, мимо, опять мимо… В точку! Элис, извернувшись в прыжке, как кошка, приземлилась Джасу на спину, руки захлёстнула на шее спереди, а губами приникла к шее…
- Попался! - со смехом сказала Элис и поцеловала его беззащитную шею.
Джаспер только крякнул и покачал головой.
- Ты ужасное маленькое чудовище!
Он это и думает, и чувствует. Смесь досады и восхищения. Хотел лишь показать, что Элис в состоянии избежать опасности, даже защититься, но на собственное поражение никак не рассчитывал.
- Вот тебе и малявка… - загудел, молчавший весь стремительный поединок, волчий хор.
- Как она его уделала… Видел?
- Видел, да не понял, как. Она почти весь бой с закрытыми глазами вела. Заметил?
- А то! Боя вслепую никогда не видел…
- Что-то она мне кажется самой опасной из всех, этого Джаса сделала, да ещё как! А он у них вроде как самый опытный.

Я же предупреждал, посмотрим, кто ухмыльнётся, потом.

- Это пойдёт им на пользу, научит нас уважать, - ма-аленькая такая дамская шпилька модели «Элис» в толстую волчью шкуру.
- Теперь моя очередь!

Пожелай мне удачи, Белла, сожми мою ладонь ещё раз. Это не настоящий бой, но хочется перед тобой немножко похвастаться, а не позорно проиграть у тебя на глазах.

Элис скользнула к Белле, зачем, поговорить о своём, о девичьем? О-ох, их последний девичий секрет до сих пор огненным знаком вопроса сидит в голове. Ладно, Элис против Джаспера использовала не только бойцовское мастерство, но и свой осколок видения, насколько его не заглушили волки. Сущие секунды, но ей хватило. И у нас есть
кое-что…
Ну, Джаспер? Начали?
Атака. Финт. Ещё финт. А-а, сейчас, нет, передумал, низкий бросок, нет, не надо, сейчас, сейчас, да, туше, как говорят французы, нет, нет, достал-таки, приём неизвестный, та-ак, так, думает ещё быстрее, чем двигается, думать ещё быстрее, успевать! Нет, не достать, отход, финт, есть, есть! Оп, не ловить галок, без лишней эйфории, осторож… э-экх, быстро уйти, защититься… ниче…нет, нет, как? Вот так вот? Ладно, и-и-и…
- Кхм-кхм, - вежливо кашлянул Карлайл.
Что? Мы ещё не завершили!
Джаспер засмеялся и остановился. Ну да, увлеклись немного, не на собственном заднем дворе, но здорово, и о-очень познавательно. И для волков тоже. Это уже не дамская шпилька, а кое-что поболезненней, или как?
- Побаловались - и хватит, пусть будет ничья, - сказал Джаспер.
Хорошо, что вампиры не устают. Иначе Джаспер, в одночасье ставший звездой, уже падал бы без сил. Очередь из противников: Карлайл, Розали, Эсме, снова Эмметт.
Волки уже лучше разбирались в приёмах, примеряли к себе кое-что, даже комментировали со знание дела.
Карлайла оценили так: зато врач толковый.
Поединок с Эсме был самым долгим, потому что мама… Ну, не боец она, совершенно, ни один приём прилично не получился, Джаспер самые простые, защитные, объяснял ей дважды, в замедленном темпе, пока не усвоила. Дома Джас обязательно должен с ней позаниматься дополнительно.
Комментарии волков: эх…
Ночь уже на исходе. Скоро рассвет. Мой мужественный котёнок всё-таки умаялся, или немного успокоился, прислонился и глазки закрыл. В кроватку бы её, под одеяло. Но до дома ещё далеко, хорошо хоть, недолго.
- Мы почти закончили, милая.
Белла встрепенулась, заставив глаза открыться. Вовремя, чтобы увидеть нечто значительное. Джаспер повернулся к волкам лицом и обратился к ним, сам.
- Завтра мы снова будем тренироваться. Можете прийти посмотреть, если хотите.
- Да, - озвучил я Сэма. - Мы придём. Мы бы хотели ещё кое-что сделать сейчас, что облегчило бы нам всем положение, когда начнётся стычка. Мы не очень хорошо вас знаем, большинство из нас. Можем перепутать в бою своих с чужими. Хорошо бы, если бы вы позволили каждому члену стаи запомнить ваш запах, чтобы этого не случилось. Только без резких движений, ребята молодые, могут сорваться.
- Конечно, - ответил Карлайл Сэму. - Мы сделаем всё, что вам необходимо.
Волки поднимались, ворча и в прямом, и в переносном смысле.
- Ещё и нюхать их надо… Учиться у них - куда ни шло, драться вместе - уже нелегко, хорошо хоть на других вампирах можно будет душу отвести. Но ещё и нюхать…
- А если на союзника вдруг налетишь? На этого, на Эмметта?
- А что ли его с кем спутаешь…
Небо посерело, теперь волков могла разглядеть и Белла, тем более, что они выходили по одному, чтобы принюхаться к союзникам. Не все из них были огромны, но уж никак не с обычного волка. И не все были готовы проделать эту процедуру спокойно. Самый маленький, по сравнению с остальными, светло серый волк как холку дыбом поставил, так и не опустил, пока не ушёл подальше. Волчонок песочного цвета, чуть-чуть покрупнее, но какой-то нескладный, больше на щенка похожий, чем на взрослого зверя, вовсе заскулил, оказавшись между вампирами как бы отрезанным от вожака, чем заслужил насмешливое фырканье совсем малорослого, но нахального волчонка, прогулявшегося между нами с подчёркнуто независимым видом. А красновато коричневый волк, самый большой после Сэма и самый лохматый, совершенно не нервничал, принимая всю процедуру совершенно спокойно. От такого зрелища Белла совершенно проснулась. Ей не было страшно, скорее любопытно. Ну, да, она ведь их уже видела, пусть и не всех. И один из них - Блэк. Красно коричневый, почувствовав взгляд Беллы, поднял на неё глаза. Улыбнулся волчьей улыбкой, чуть приподняв верхнюю губу и обнажив свои устрашающие клыки. И свесив язык набок. Белла, и раньше не проявив страха, а теперь просто с восторгом разглядывая волка, хихикнула. Волк улыбнулся ещё шире. Покинул строй, не глядя на своих собратьев, спокойно прошёл мимо меня и Элис, кинув на меня короткий взгляд и не более, и подошёл к Белле. Совсем близко, на расстояние вытянутой руки. Волк стоял и смотрел на Беллу. И я стоял, и смотрел на Беллу, как она смотрит на волка. Всё время тренировки он молчал, мысленно молчал, я не слышал его голоса.
- Джейкоб? - выдохнула Белла.
В ответ раздалось рычание, а я ещё услышал и счастливый смех, и теперь точно знал: Белла не ошиблась. Она протянула руку и погладила сначала шерсть на морде, а потом и на шее. Из горла зверя потекло утробное урчание.
- «Что, пиявка, узнал, наконец? Белла узнала сразу. Ты что думал, она со страху прочь от меня побежит? Это от меня-то, от друга? От такого симпатяги? Не побежит! Никогда»!
Он вдруг лизнул её, от подбородка до лба, как обыкновенная дворняга, а Белла…
- Фу, Джейк! - вскрикнула с досадой, и замахнулась, как на человека, кем он для неё был и будет, в любой шкуре. Он увернулся от её кулачка, словно тоже был сейчас человеком, и опять рассмеялся.
- «Видел, пиявка? И так будет всегда»!
А Белла … вытерла лицо рукавом и тоже засмеялась. А потом смутилась. Оказаться вдруг в центре общего внимания, да ещё внимания двух кланов, которых вместе могла свести только очень большая беда, - это слишком.
«Ффу-у», - общий вздох Калленов.
- «Мокрый собачий язык по лицу - отвратительно», - с большей или меньшей долей отвращения думали все вампиры.
Но, как на эту фамильярность реагировать?
Как я. Никак. Это же не просто невоспитанность, фамильярность, это демонстрация, мне, демонстрация уровня их взаимного доверия.
Сэму Вожаку эта выходка не понравилась. Превращать официальную встречу в дружеские посиделки для него значило нарушение регламента, ненужную вольность. А вдруг противная сторона выходку примет враждебно?
«Всем уходить! Пусть Джейкоб сам с этим разбирается, раз сам затеял».
Приказ Вожака - и все волки, не поворачиваясь к нам спиной, ушли, растаяли в лесу, только двое, «следующих» за Блэком, остались ждать его у края леса.
Ну что ж, демонстрация прошла успешно, никто не подрался, пора и по домам. По своим домам.
- Пошли? - спросил я Беллу, пряча её ладошку в своей руке.
«Слушай, пиявка, ты решил, куда спрячешь Беллу на то время, какое тебе понадобится, чтобы встретить своих дорогих родственников»? - спросил красновато коричневый Джейкоб.
Не решил. Выбор невелик: Тампа, резервация - вот и все варианты. Тампа слишком далеко, резервация - слишком близко. Ничего, ещё есть время, придумаю.
- Я пока ещё не обдумал все детали, - ответ через голову Беллы на вопрос, который она не слышала. Это её насторожило.
«На краю света ты ей точно хорошей защиты не обеспечишь. Проще со мной, в засаду, целее будет», - проворчал оборотень.
- Всё не так просто. Не ломай себе голову, я найду для неё безопасное место.
- О чём это вы? - с нарастающим подозрением спросила Белла.
- Да так, стратегию обсуждаем.
«Ты опять собираешься ей наврать, пользуешься, что она меня не слышит. Так не пойдёт. Белла имеет право знать, что мы для неё готовим. Не уводи её никуда. Я сейчас обернусь, и мы поговорим, чтобы Белла услышала обе стороны».
Джейкоб метнулся в лес, единственный волк, захвативший с собой одежду. И двое его «следующих», но без запаса одежды, метнулись за ним.
- Подожди! - попыталась остановить волка Белла, но он исчез раньше, чем погас звук просьбы.
- Почему он ушёл?
- Он вернётся, хочет поговорить с нами без переводчика.
Ещё одни переговоры, а Белла уже с ног валится. Ну, хорошо хоть, что туалет оборотня не слишком замысловат. Штаны надел - и готов к балу, а «статисты» на публику не вышли, остались за деревьями, так, на всякий случай, по правилу волков. Блэк продолжил с того, на чём прервался, отправляясь в свою «костюмерную».
- Ну, пиявка, решайся, наконец. Что в этом такого сложного?
- Я должен учесть все возможные варианты. А если вы кого-то пропустите?
Фыркай не фыркай, но вампиры, случается, уходят от вас безнаказанно.
«А ведь прав, пиявка, случается».
- Ладно, тогда пусть остаётся в резервации. Мы всё равно оставляем там Коллина и Брейди. Там она будет в безопасности.
- Это вы обо мне? - все подозрения Беллы оправдались.
Мы составили заговор, заключили сепаратный мир, в обход её персоны. Храбрый котёнок потрясён и оскорблён в лучших своих чувствах.
- Я всего лишь поинтересовался, куда он хочет тебя отправить на время драки, -
значит, вот так вот.
Он, не имея никаких планов и намерений, просто поинтересовался, а я, злодей, эти планы - по удалению Беллы от театра военных действий, - уже имею. Если бы имел, было бы не о чем говорить!
- Отправить? - котёнок уже разгневан.
Сейчас обрушится на тигра расплата за дерзость.
Я бы и рад расплачиваться, Белла, сердце моё, но сейчас идёт речь о действительно смертельных вещах, и не только для тебя.

- Белла, тебе нельзя оставаться в Форксе. Они знают, где тебя там искать. А если кто-то проскользнёт мимо нас?
Белла сразу начала бледнеть:
- А как же Чарли?
- Он будет с Билли, - нашёл решение волк. - Если моему отцу придётся пойти на убийство, чтобы доставить Чарли, он это сделает. Но, скорее всего, до убийства не дойдёт, ведь это суббота: значит, будет матч.
- В эту субботу? Вот чёрт, пропал мой подарок Элис, - пропала идея, пропали билеты на концерт, практичность Беллы получила травму.
Ну, хоть это поправимо.
- Дорого внимание. А билеты можешь отдать кому-нибудь другому.
- Анжела и Бен!
А что, отличные кандидатуры.
Но ещё чуть-чуть, и Белла начнёт вспоминать обо всех своих друзья, и знакомых людях, которым она не желает смерти от рук вампиров. Не эвакуировать же весь город только потому, что два тигра никак не найдут способ надёжно защитить одного котёнка. Притом, что опасность действительно почти исчезла. Опасность ослабла, а страх остался, у обоих.
- Так как насчёт того, чтобы оставить её в Ла Пуш? - встрял Джейкоб.
Под защиту всего двух неопытных щенков, которых в драку не допустят? Ладно, не щенков, но не самых сильных и опытных. После визита неизвестного в дом к Белле, даже резервация, без надёжных бойцов, не кажется мне надёжным убежищем. Увидев волков на поле боя, некто более умный, умеющий прятаться даже от Элис, легко поймёт, где искать Беллу. Элис это увидит, но может быть уже слишком поздно, у нас не будет резерва времени. Может быть, этот неизвестный так и задумал: замутить большой водоворот, чтобы в мутной воде, недоступной виденью Элис, поймать одну золотую рыбку.
Новая идея Джейкоба - спрятать Беллу в горах - не так и плоха, если бы не имела общий дефект всех моих планов: запах Беллы. Куда бы она ни пошла, за ней потянется дорожка запаха, везде останутся указатели, куда надо двигаться. А если вся толпа новорождённых наткнётся на этот запах раньше, чем их встретят «заждавшиеся родственники»… Это не тот вариант развития событий, который бы меня устроил. И Джейкоба тоже.
- Видишь, всё не так просто.
Оборотень видит, понимает, и не хочет смириться, и я не хочу, но не знаю пока, как обойти эту ловушку.
- Должен быть какой-то выход, - не успокаивается оборотень, его энергии ещё на неделю хватит, а у Беллы уже ноги подкашиваются, она почти валится с ног.
Давно пора везти её домой, да и Чарли скоро проснётся.
- Погоди-ка! - Джейкоб резко развернулся. - Ведь тебе противен мой запах, верно?
Это в том смысле, что мне неприятен ЕГО запах, или вообще запах оборотня? Вообще всем вампирам неохота уткнуться носом в такой запашок.
Настолько, что даже принюхаться к сопровождающим его нюансам нет желания? Например, к нюансу запаха Беллы, несомой на его руках?
Белла на его руках?! НЕ ХОЧУ! Это - Джейкоб, мой соперник, и он воняет, даже с того места, где он находится, его запашок примешивается ко всему, даже к аромату Беллы! Примешивается, портит, и… Джейкоб прав, чёрт возьми! Перекрывает! А ведь я к этому запашку уже принюхался, в отличие от остальных… Если бы это был не Джейкоб… Но, чёрт побери, никому другому в стае оборотней я Беллу не доверю!!! Тяжёлый, даже оскорбительный для меня, но это шанс, для Беллы. Я согласен.
- Неплохая идея. Может сработать.
Только хорошо бы сразу проверить на ком-нибудь ещё.
- Джаспер!
Джаспер подошёл вместе с Элис. Им было любопытно, что здесь происходит, только непонятно, зачем они понадобились.
- Джейкоб, давай! - дал я отмашку, и волк повернулся к Белле.
«Ты родичам бы объяснил для начала, в чём дело, а то ещё не ровён час, поймут не так. Хватит и того, что Белла напряглась».

Ну, в этом ты, оборотень, сам виноват. Не лез бы с поцелуями, о которых тебя не просили, Белла так бы не смущалась.

- Мы хотим проверить, сможет ли мой запах перебить твой настолько, чтобы сбить вампира со следа, - объяснил Джейкоб задачу эксперимента Белле, ну, и публике, заодно.
Но Белла всё равно смотрела недоверчиво.

Да, моей человеческой стороне это неприятно, да, мой монстр уже насыпал полну глотку горящих угольков, но логика требует проверки этого шанса твоей сохранности, жизнь моя, и поэтому…

- Тебе придётся позволить ему взять тебя на руки, Белла.
Ей всё равно это не нравилось, и её нежелание оказаться на руках у оборотня сильно подкрепило мою волю.
- Ну что ты как маленькая, - нетерпеливо ворчал волк, подхватывая Беллу на руки и уносясь бегом в лес.
«Голову ты ей основательно задурил, раз ко мне на руки идти не хочет даже при таких обстоятельствах», - мысленно ворчал Джейкоб.
Угольки в глотке чуть поостыли.

Невелика радость носить на руках девушку, если ей этого не хочется, а, Джейкоб?

- А теперь твоя очередь, Джаспер. Попробуй найти след Беллы. Я тут бесполезен, к запаху Джейкоба у меня уже… иммунитет, а запах Беллы я услышу при любых обстоятельствах. Нужен посторонний эксперт. Пожалуйста…
Джасперу это не нравилось, и Элис принюхиваться к следу волка не нравилось, но ради Беллы она согласна сама идти по следу, и, значит, Джаспер пойдёт вместе с ней.
Волк появился с другой стороны поля довольно быстро. Назло мне, прижимая МОЮ Беллу к СВОЕЙ груди, донёс её через всё поле и спустил с рук всего в шаге от меня.

Не обманешь, волк, я же слышу, невесёлая вышла прогулка.

Угольки в глотке потухли. Белла ухватила меня за руку и спросила подошедших Джаспера и Элис.
- Ну как?
- Белла, только не прикасайся ни к чему, и вряд ли кому захочется так старательно принюхиваться, чтобы услышать что-либо сопутствующее, - отчитался Джаспер.
И сморщился, от воспоминаний.
- Твой запах почти невозможно различить.
- Всё получилось просто замечательно, - согласилась Элис.
И тоже сморщилась. А ведь для них Джейкоб тоже не совсем незнаком. Значит, действительно замечательно.
- И это навело меня на мысль, - заявил Джаспер.
- Которая явно сработает, - уверенно добавила Элис.
Ложный след и ловушка в его конце - идея военного опыта Джаспера.
- Очень остроумная идея, - таково моё мнение.
- И как ты это терпишь? - обращается Джейкоб к Белле.
Ну да, они оба не слышат. Надо посвятить их в это, тем более что в этом плане есть место и для волков.
- Мы, то есть ты, оставим ложный след, ведущий на поляну. Новорождённые одуреют от твоего запаха и пойдут туда, куда нам нужно, не очень заботясь об осторожности. Элис уже видит, что это сработает. Когда они почувствуют наш запах, то разделятся на группы и попробуют зажать нас в клещи. Половина пойдёт в лес, где видение Элис резко обрывается …
- Ещё бы! - прошипел Джейкоб.
Он всё уже понял, и идея ему понравилась тоже.
«А ведь толково пиявка придумала».
Я же сказал!
«А в лесу волки с отделившейся группой разберутся по-свойски».
Да, это точно, моя благодарность прилагается заранее.
«Но если Беллу с поляны не уносить, эффект потери новорождёнными самообладания будет значительно выше, тогда их вообще можно будет брать тёпленькими» - размышлял Джаспер.
Моя Белла - живая приманка?

Джаспер!!!

Всё чудо Беллы свести всего лишь к бурдючку с желанной кровью! На душе стало мерзко…
- Ни за что!
- Да ладно, ладно. Всего лишь в голову пришло, - смутившись, отказался от идеи Джас.
Элис наступила Джасперу на ногу. Когда она так со мной беседует - это одно, но когда при ней идут такие разговоры - это уже другое. Это уже невежливо.
- Если бы Белла была, в самом деле, на поляне, то они бы совсем с ума сошли. Тогда мы бы их запросто сделали… - пересказал вслух свою мысль Джаспер.
Приступ омерзения снова вернулся, а глаза у Элис стали круглые-круглые…
- Конечно же, это слишком опасно для Беллы, ну, пришла дурацкая мысль в голову, - торопливо извинился стратег.
«А жаль…», - крутилось у него в голове.
- Даже и не думай! - предупредил я замечтавшегося братца.
- Ты прав, - согласился он, и вместе с Элис отправился обратно, тренироваться, и просчитывать наилучшие варианты развития событий.
«Ну, у тебя и братец, ради победы и жизнью Беллы запросто рискнёт», - с отвращением проводил Джейкоб взглядом удаляющуюся пару.
- Джаспер смотрит на вещи с точки зрения военного. Рассматривает все
возможные варианты: это не жестокость, это добросовестность, - пояснил я оборотню.
Джейкоб фыркнул: «Видал я такую добросовестность… », - и не объяснил, где.
И мне не хочется узнавать, где именно видал. Но я с ним согласен.
Наверное, бессознательно, но рассуждения Джаспера подтолкнули нас обоих поближе к Белле, защитить от такого будущего, а когда Джаспер ушёл, обнаружили себя слишком близко друг от друга, на расстояние Беллы. Это… слишком. На этом остановимся. Пора возвращаться к нашим делам.
- В пятницу я приведу Беллу сюда, чтобы оставить ложный след. Потом подойдёшь ты и отнесёшь в одно надёжное место. На него трудно наткнуться случайно, и там легко обороняться, хотя до этого вряд ли дойдёт. Я приду туда другим путём.
- А потом что? - скептически спросил Джейкоб. - Дадим ей мобильник и оставим одну?
- У тебя есть идея получше?
- Вообще-то, да.
- Хм, ну что ж, пёсик, ещё одна неплохая мысль.
«Хватит про себя разговаривать. Это ведь Беллы касается. Удобно или нет, а говори при ней вслух, совесть имей».

А не слишком ли ты деликатен, волк?

Не слишком. В самый раз, чтобы Белла смогла оценить остроумность его идеи.
- Мы попытались уговорить Сета остаться дома вместе с двумя самыми молодыми волками, но он упёрся как бык. Так что я придумал для него другое задание - мобильный телефон.
На лице Беллы глубокомысленное выражение всепонимания. Значит, не поняла ничего.
- Пока Сет Клироутер в обличье волка, он связан со всей стаей, - объясняю я.
Но приходится уточнять у Джейкоба кое-что, в чём я не уверен.
- Расстояние ведь не имеет значения?
- Никакого.
«До канадской границы и даже немного с другой стороны».
- Триста миль? Ничего себе! - я впечатлён, честное слово.
- Просто пока мы дальше не заходили, - объяснил он озвученное расстояние. - И всё равно прекрасно слышно.
- Действительно неплохая мысль, - приходится признать очевидное. - Мне будет спокойнее, когда Сет будет рядом с Беллой, даже без мгновенной связи. Не знаю, смогу ли я вообще оставить её одну. Но подумать только, до чего дошло! Довериться оборотню…
- Драться вместе с вампирами, а не против них, - скопировал мою интонацию Джейкоб.
- Драться придётся всё-таки именно с вампирами, - заметил я, чтобы он догадался, что положение оборотней легче, чем положение Калленов.
- Поэтому мы и пришли сюда, - улыбнулся Джейкоб.

После таких насыщенных суток без сна домой Беллу я донёс на руках. Не успел я её устроить поудобнее, как она уже спала, и проспала всю дорогу. Еле успел попасть домой и уложить Спящую красавицу под одеяло, как заглянул Чарли. Постоял у кровати, постоял, и пошёл на работу, так и не потревожив заспавшуюся дочку.
- Не зря девочка вечеринок не любит, вон как вымоталась, - бурчал он себе под нос.
А я остался с Беллой. Стражем, нянькой… вечно влюблённым. За окном обычный рабочий день, и каникулы. Машины шуршат, ребята гоняют на велосипедах и звонят изо всех сил, в соседнем дворе устроили настоящий баскетбольный матч. Стук мяча, азартные вопли. А Белла спит. Вымоталась, это - то самое слово. Обычно, разгадывать её сны, так легко читаемые на подвижном лице, ужасно интересно. А когда во сне она зовёт меня…
Этого нельзя передать никакими словами, что творится в моей душе, с моей душой, когда лавиной накрывает нежность, радость, счастье, счастье…
Но не в этот раз. Она плохо спит, беспокойно. События прошедшего дня перемежаются с какими-то другими, и все они тревожные. И разговаривает во сне, почти кричит. Зовёт меня, Чарли, ругается с Джейкобом, почему-то опасается Элис, снова ругается с Джейкобом. Сон успокоился, наконец. Ненадолго. Теперь она вертится, опять сбила одеяло на пол, на очереди - подушка. Белла утыкается в неё лицом, словно прячется. Потом рывком поворачивается на спину, а подушка летит на пол.
- Вам ведь ничего другого не нужно, да? Вот, возьмите и уйдите!
- Что взять, сердце моё?
В ответ - молчание. Этот разговор идёт не со мной. Дыхание успокаивается, Белла зевает, просыпается? Нет. Она спит, и видит сон, как спит.
Вдруг зовёт меня.
- Эдвард!
- Да. Белла, я здесь.
На самом деле она всё ещё спит.
- Как её звали, третью жену?
- Кого, Белла?
Но ответа Белла не ждёт, вопрос прозвучал там, во сне. Во сне ходят тучи, опасности, кто-то охотится, почему-то не за Беллой, а за мной.
- Эдвард!
- Что, милая?
- Не бойся, третья жена… Она спасёт…
- Белла, от кого?
Нет, это тоже только во сне, но я всё равно не бужу, она ещё слишком мало спала. Сон опять успокоился. Надолго ли. С её сверхчувствительностью такие нагрузки даром не проходят. Опять что-то неприятное. Брови нахмурены.
- Джейк, не лезь в эту драку. Ты - бестолковый болван, тебя убьют!
Я возвращаю опять вылетевшую подушку на место. Осторожно подсовываю Белле под голову.
- Я люблю его, я так чувствую!
- Кого, Белла?
Нет, это не мне предназначен ответ. Это тоже там, во сне. И опять метания по постели, чтобы ненадолго замереть.
- Эдвард…
- Да, сердце моё.
- Эдвард…

Спи, моя маленькая, спи… Я хотел бы, чтобы в твоих снах летали бабочки и весёлые птицы, а тебе снятся кошмары. Я слишком много вношу в твои сны кошмаров, гораздо больше, чем бабочек. Может, под колыбельную часть кошмаров растает.

Вот и солнце перевалило за полдень, Белла снова шевельнулась, зевнула, в который раз, она и во сне хотела спать, так устала.
- Эдвард? - рука протянута в поисках чего-то.
Обычно, дотягиваясь до меня, Белла крепче засыпает. Вот он я, а вот моя рука, на месте, рядом. Но ответное пожатие совсем не сонное.
- Ты, в самом деле, уже проснулась?
- Угу. А что, было много ложных тревог?
- Ты места себе не находила. И весь день разговаривала.
- Весь день?
- У тебя выдалась очень длинная ночь. Ты вполне заслужила поваляться денёк в постели.
Белла села, и её сразу повело вбок, наверное, голова закружилась. Да она же голодная, на вечеринке ничего не ела. Да и до этого, в ресторане, сомневаюсь, слишком волновалась. Я смогу ведь соорудить из запасов в холодильнике что-то съедобное, и принести Белле прямо сюда, в постель?
- Не надо. Мне пора встать и поразмяться немного.
Я не помню, как ведёт себя человеческое тело, если бодрствует не вовремя и отдыхает не вовремя. Может, немножко подвигаться, действительно не мешает. А уж поесть - обязательно, но с лестницы спускаться в кухню - только при моём непосредственном участии, за ручку. Белла разглядела себя в почти зеркальной поверхности тостера, и ахнула: чучело!
И совсем не чучело, а замученный котёнок.
- Ночь оказалась долгой, - объясняю я. - Лучше бы ты никуда не ходила и выспалась.
- Ага, и пропустила всё на свете. Знаешь, пора бы тебе привыкнуть, что я тоже теперь член семьи.

Ох, Белла, у члена семьи есть не только права, но и обязанности, в том числе обязанности подчиняться общему решению семьи, и что скажет семья, разглядев, до чего ты себя довела? С Карлайлом, как с врачом, как с главой клана, не поспоришь. Это только меня можно безнаказанно шантажировать, так что - добро пожаловать в семью, как раз загодя до превращения в вампира.

- Пожалуй, я не прочь попробовать… - улыбнулся я, устраиваясь рядом с Беллой за столом.
Кажется, по невнимательности я догоню скоро Чарли. На руке у Беллы появился недорогой серебряный браслет-цепочка. Простой, даже строгий. Не в нём дело, дело в деревянной подвеске, подвешенной к браслету. Что-то она мне напоминает…
- Можно? - протянул я руку к деревянной фигурке волка, подвешенной к новому браслету.
- Конечно!

Конечно, а нервничать зачем, Белла, вечная моя тревога? Разве можно отнимать принятый тобой подарок? Кем бы он ни был подарен, но если принят тобой, значит, священен для меня.

Маленький коричневый деревянный волк был очень похож на своего дарителя: могучий и лохматый, и почти такого же цвета, напружинено - сторожкий. Хранитель, защитник и память. Амулет. За Джейкобом Белла признаёт право друга - дарить. А за мной, влюблённым? Почему-то любая моя попытка подарить что-либо вызывает у Беллы такой приступ нешуточной паники и гордыни, что я или сразу отступаю, или ищу обходные пути. Но ведь это несправедливо!
- Джейкоб Блэк имеет право дарить тебе подарки.
- Ты тоже дарил мне подарки, - упрямо-обороняющимся тоном ответила Белла, и пояснила, для освежения моей памяти. - Ты же знаешь, я предпочитаю вещи, сделанные своими руками.
Понял, наконец-то! Дорогой подарок от самого близкого человека звучит для неё: «Я думаю о тебе» или «я ДУМАЮ о тебе», а ей нужно - «я думаю о ТЕБЕ».
В подарке для Беллы может не быть вообще никакой ценности, дешёвая ерунда, на чужой взгляд, но если даритель сумел вложить туда отпечаток своей души, отпечаток своего отношения к ней, такой подарок она ценит.
Единственный принятый Беллой подарок от меня, принятый с радостью, был диск с записью моей музыки для неё, диск с колыбельной, приготовленный к её дню рождения, злополучному дню. А к выпускному я ничего не придумал. Проклятье! Здесь он успел раньше, и с идеей, как спрятать Беллу, успел раньше. Единственное первенство, которое не отнять, это Белла в моём сердце. Я ничего не умею делать руками и головой, кроме музыки, а постоянно звучащая музыка не настолько хороший спутник, как этот маленький молчаливый волк. Нужно нечто, приблизительно равное по размеру, чтобы гармонировало. И чтобы сказало то, что я хочу сказать: «ЛЮБЛЮ ТЕБЯ», что моё сердце в её руках. И я знаю, что это будет. Именно то, что надо.
- А как насчёт уже не нового подарка? На такое ты согласишься?
- Ты о чём?
- Этот браслет, - тронул я украшение на запястье. - Ты часто будешь его носить?
Белла неопределённо пожала плечами. Это тот типичный случай, когда она собирается сказать не то, что хочет, а то, что от неё ждут. Не нужно мне этого, ведь сказанное слово может обязать её к тому, чего она не хочет.
- Чтобы Джейкоба не обидеть, - предположил я.
- Ну, да, пожалуй.
- А тебе не кажется, что в таком случае было бы справедливо, если бы я тоже дал тебе амулетик? - вот здесь, с внутренней стороны кисти, чтобы чувствовал пульс Беллы, как мои пальцы сейчас его чувствуют.
Чтобы хранил, когда меня рядом не случится.
- Амулетик?
- Напоминание - чтобы ты и обо мне не забывала.
- Я и так о тебе всё время думаю - без всяких напоминаний.
- Но если я дам тебе одну старомодную штучку, ты будешь её носить? - я не собирался отступать.
- Уже не новую штучку? - уточнила Белла.
Совсем и давно уже не новую.
- Да. То, что я сам долго носил, - мамину подвеску, мамы-человека, умершей девяносто лет назад, да и её она получила в подарок от моего отца-человека тоже далеко не новенькой.
- Если тебе этого так хочется, то конечно, - с тайным облегчением, видимым невооружённым глазом, согласилась Белла.
Не будет тебе облегчения. Я всё равно допытаюсь, почему я в таком несправедливом положении.
- Всем остальным, и моей семье в том числе, ты позволяешь делать тебе какие угодно подарки. Мне - нет. К выпускному я с удовольствием подарил бы тебе что-нибудь, но ты бы точно огорчилась, больше, чем от любого другого. Это справедливо?
- Справедливо. Ты для меня важнее всего, и ты мне себя уже подарил. Это много, это непропорционально много. Ещё что-то сверх этого только подчёркивает диспропорцию.
Диспропорция? Самое прекрасное создание на земле выбрало меня, чтобы дать мне мою жизнь, дать мне счастье любить, доверило мне свою жизнь, свою судьбу. И этого для неё недостаточно, она отдала мне свою любовь, готова отдать и душу…
Больше-то куда? Этого и так сверх меры, которую я заслуживаю. Это и так сверх того, что могу отдать я. Вот где она - истинная диспропорция. У моего счастья действительно плохо с математикой, тему пропорциональности совершенно не усвоила.
- Что за глупости. Ты как-то странно ко мне относишься.
Никакой реакции на реплику. То есть такова её реакция: это я говорю глупости, и не стоит устраивать спор по пустому поводу. Мобильник проснулся. Кто? Элис, Элис - всегда важно, сейчас - особенно.
- Элис, что стряслось?
- Белла, что ещё может стрястись… - обречённо возмущалась Элис. - Она приняла решение участвовать в битве. Кстати, новорождённых уже меньше, поровну делить не получится, осталось девятнадцать. В видении Белла сбегает из укрытия в поисках поляны, чтобы отвлечь новорождённых на себя.
- Я так и подумал.
- И что послужило поводом?
- Она говорила во сне.
А что это мы, такие смелые и хитрые, тянем ушко, подслушиваем? Ёрзаем и краснеем?
- Я это ещё во время совместной тренировки видела, но сейчас это яснее ясного. Я вижу, как она мечется по лесу и не может найти дороги. Можешь представить, чем это кончится?
- Я этим займусь.
Я этим о-очень серьёзно займусь, как только кончу разговор. И глазки в сторону отводить нечего.
- Белла, ты мне ничего не хочешь сказать?
Не хочет. Но должна. Этого не избежать, поэтому сосредоточенно думает, подбирает слова, аргументы какие-то, но сейчас скажет. Придётся.
- Мне нравится идея Джаспера.
Идея стать живой наживкой и мишенью!
- Я хочу помочь. Хочу сделать хоть что-нибудь.
Ну да, без самоотверженного храброго котёнка все, как есть, тигры пострадают. А как насчёт здравого смысла? Как насчёт того, что храбрый котёнок даже со своими лапками не всегда справляется и на ровном месте, а не то, что в лесу, тем более в бою? Ох, вояка Белла…
- Подставившись под удар, ты нам ничем не поможешь.
- Джаспер так не думает. А он знает лучше!

Ну, Джаспер, спасибо…

- Ты не можешь не пустить меня туда. Я не собираюсь прятаться в лесу, пока вы все рискуете из-за меня жизнью.
- Милая, Элис не видит тебя на поляне. Она видит, как ты, потерявшись, бродишь по лесу. Найти нас ты не сможешь, и дело кончится тем, что мне труднее будет разыскать тебя потом.
А она Сета попросит. А уж как Сет в драку хочет! И в лесу он точно не заблудится.
А вот не получится! В стае железная дисциплина: проси не проси, Сет не посмеет нарушить приказ вожака.
А она Сэма попросит разрешить, Сэм с ней скорее согласится, чем со мной, он Джасперу доверяет.
А я … а я … а я Джейкобу скажу!!!
- Джейкобу? Почему Джейкобу?
- Потому что Джейкоб не просто второй после Сэма, он вообще наследственный альфа-волк. Разве он этого тебе не сказал? Его слово по твоему поводу - последнее.
Оп, попалась. На согласие Джейкоба ей никак рассчитывать не приходится. Что бы мы с ним ни думали друг о друге, но в этом мы едины.
Непонятно, почему Джейкоб не сказал Белле, что он альфа. Это не из тех секретов, которые запрещено разглашать. Правда, после вчерашнего… какие там секреты.
Хотя Сэм всё просчитал верно. Если бы мы не стали союзниками, первым бы порвали любой ценой переводчика, меня, и все секреты остались бы в неприкосновенности. А если мы союзники, то секреты стаи и для меня неприкосновенны, и рассказать их я могу, не подвергаясь опасности и не потеряв чести, только Белле, той, которой они доверяют больше, чем мне, как своей. А Белле это может быть достаточно интересно, чтобы отвлечь от воинственных планов.
- Вчера я заглянул в сознание стаи - куда там мыльным операм! Не думал, какими сложными могут быть взаимоотношения в такой большой стае. Взаимодействие индивидуального сознания с коллективным… Увлекательнейшая вещь!

Ну, Белла, это ведь не сплетни, это жизнь твоих друзей, неужели не интересно…

- Джейкоб хранит множество секретов! - я ухмыльнулся с заговорщицким видом, но
ухмылка пропала даром.
Как мои секреты разгадывать, так никакого времени не было жалко. А как секреты Джейкоба, так сразу носик в сторону. Ладно, поищем более привлекательный сюжет.
- Например, ты заметила маленького серого волка?
Ну, заметила, Белла всё заметила, но демонстративно отвернулась. А вот будет слушать, при её-то любопытстве!
- Они все очень серьёзно относятся к своим легендам. Но, к такому, ни одна легенда подготовить их не смогла.
- Ладно, я проглочу наживку. Рассказывай, - сдалась она.
Ещё бы нет. Старые легенды, которые не всё могут объяснить, новые легенды, которые создаются прямо сейчас! Например, то, что не только мужчинам, прямым потомкам оборотней, дано обращаться в звериную ипостась, но и женщинам тоже. Один случай, по крайней мере, есть. Лиа Клируотер.
- Лиа Клируотер! - просто таки завизжала Белла, - Как это? Когда? Почему Джейкоб не сказал мне?
- Есть вещи, о которых ему запрещено было рассказывать - например, сколько всего оборотней.
- С ума сойти! Ли Клируотер! Бедная Ли…
Уж конечно, бедная. Нашла, кого жалеть… Она бы кого пожалела.
- От неё им всем никакого житья нет.
- Почему это?
- Им и так нелегко, потому что друг перед другом нараспашку. Мысли надо контролировать, чтобы не обидеть, чтобы помочь, а это сложнее, чем контролировать слова. Но если хотя бы один намеренно поступает всем назло, остальным приходится несладко.
- У неё есть на то причины, - защитила Белла волчицу.
Не согласен. Брошенная женщина - это печально. Но оставлена она по такой непоколебимой причине, как их Запечатление. Почти волшебство, которому нельзя воспротивиться. Сэм и Эмили. Это почти то же самое, что я и Белла, почти так же сильно. На что я пойду ради Беллы?
На всё.
- Бедная Ли, - повторила Белла. - А что ты имел в виду, когда сказал, что она поступает всем назло?
- Ли постоянно напоминает о том, о чём другие предпочитают не думать, например - об Эмбри. О том, что способность стать волком передаётся только по крови, от отца к ребёнку, что мать Эмбри из мака, племени, с которым квилеты дружат и роднятся, но где оборотней никогда не было, что мать Эмбри пришла к квилетам уже беременной, а кто отец ребёнка, так и неизвестно. То есть, каким- то образом, пусть и не в полной мере, но Запечатление кто-то из старших, уже Запечатлённых, сумел обойти, когда был в гостях у друзей. Дело заглохло бы, если бы Эмбри не обернулся. А так вся стая ломает голову, кто из старших членов стаи отец. И кому из младших Эмбри приходится братом. Всем хочется думать, что Сэму, раз его отец редко бывал дома. А для Ли - надежда, что Сэм пошёл в отца, и тоже сможет обойти Запечатление. Но Сэм не может, или не хочет, или всё сразу, и все всё знают… А вдруг это был вовсе не отец Сэма? Джейкоб так и не осмелился у своего отца поинтересоваться.
- С ума сойти! Как тебе удалось так много узнать всего за одну ночь?
- Сознание стаи завораживает: они думают все вместе и каждый по отдельности. Столько всего можно прочитать!
Я слышу всех, лучше или хуже, кроме Беллы, и каждый - в своей крепости. Или в своей одиночной камере, по-разному. И никогда, до конца, ни один человек не может понять другого. Понять, не принять. Принять могут, не понимая в полной мере. А волки - понимают. Это гораздо сложнее: принять, понимая. Но что успеешь прочесть за одну ночь, так, по верхам. Вот бы до конца разобраться…
Белла рассмеялась, похоже, надо мной.
- Стая действительно завораживает. Не меньше, чем ты завораживаешь меня, когда хочешь заморочить мне голову.
Надо понимать так, что надолго у меня это не вышло? Ну что ж, сделаем хорошую мину при плохой игре.
- Эдвард, я должна быть на поляне.
- Нет.
Не допущу, не позволю, не смогу позволить. Нет. Пожалуйста, нет.
Да что же она опять молчит, что там творится, что за пропасти для меня разверзаются? Почему вся согнулась, спрятала лицо, что такое страшное готовится сказать? Белла!
Я её не знаю.
- Эдвард, послушай меня, - прошептала она. - Дело в том, что… Один раз я уже сошла с ума. Я знаю, на что я способна, а на что нет. И не выдержу, если ты меня снова оставишь.

Не выдержу. Пугающая немота глазами туповатого Майка.
Не выдержу. Руки Джейкоба, пытающиеся вернуть Белле дыхание, и её нездешние глаза на мокром лице.
Не выдержу. Голос и лицо Чарли из памяти Элис.
Не выдержу. Неживая кукла на руках Сэма.
Это всё снаружи. А что там было внутри…
Но, ведь тогда всё было по-другому, тогда было «насовсем». А сейчас…
- Белла, всё совсем не так, как ты думаешь, - бормотал я, обнимая вспомнившую свои мучения девочку, переживающую всё это снова.
Я гладил её по волосам, по спине и пытался уговорить - не бояться.
- Я буду совсем близко, и всё закончится совсем быстро.
- Я этого не вынесу, - а голос совсем неживой. - Я не могу теряться в догадках, вернёшься ты или нет. Как я переживу такое, даже если всё закончится очень быстро?
Вот оно, в очередной раз. Эхо. Нет, хуже - возврат.
- Белла, всё будет проще простого. Бояться совершенно нет причин.
- Совсем никаких причин?
- Совсем никаких.
- И все будут живы - здоровы?
- Абсолютно все.

Если живы, то и здоровы, только так, сердце моё, у вампиров иначе не бывает.

- То есть вы и без меня прекрасно обойдётесь?
- Обойдёмся. Элис только что сообщила, их осталось всего девятнадцать. Мы с ними одной левой справимся.
- А ещё ты сказал, что делать там совсем нечего и кому-то придётся посидеть на скамейке запасных, - напомнила Белла.
Именно так я и сказал, после вечеринки, когда появилась надежда на союзников.
- Ты вправду так думаешь?
- Да.
- Настолько нечего, что ты мог бы в этом не участвовать?
И вот что это было? Было очередное выцарапывание из меня истины. Была очередная ловля меня на вранье. Двадцать два - двадцать один против семи действительно было смертельно опасно, для большинства из нас. Тринадцать бойцов против двадцати - гораздо легче, но всё равно не безопасно. Если использовать задуманную с волками ловушку, на семь Калленов придётся девять новорождённых. Нормально. А теперь, если вывести меня, остаются шестеро против девяти. Из них двое - Карлайл и Эсме. Вдвоём они едва тянут на одного бойца. Итого: пятеро против девяти. Это уже серьёзно, действительно серьёзно. И я не знал, как ей это сказать. Я молчал, и домолчался до того, что Белла решилась посмотреть мне в глаза.
- Эдвард, одно из двух: или опасность больше, чем ты хочешь заставить меня поверить, и тогда я должна быть там, чтобы помочь, чем смогу. Или… Или всё так просто, что они и без тебя обойдутся.
А я молчал. Был ещё один расклад. Или я умираю от зависти и страха за своих родственников, бьющихся за нас с Беллой, но не без надежды, что все выберутся,
или вампиры легко выбираются из передряги, а в убежище гарантированно находят абсолютно обезумевшую, без надежды на исцеление, Беллу. Я вспомнил себя в Рио, с замолкшим телефоном в руках. И как проклинал своё вампирское тело, способное вынести столько, и не разрушиться. Но Белла не вампир. Один раз она уже столько вынесла, и даже больше, но это всё, весь её лимит. Сейчас она не пугает, она просто знает.
- Ты просишь не участвовать меня в драке? - спрашиваю я.
- Да. Или позволить быть с вами. Так или эдак - мне всё равно, лишь бы мы были вместе, - голос Беллы спокоен.
Страшно ей или нет, но её решение твердо и окончательно. Вот её истинное желание: выжить вместе со мной или умереть вместе со мной. И никак иначе.

Смотри мне в глаза, Белла, помоги мне принять мое решение, и чтобы оно было верным, чтобы я тоже был тверд и спокоен.

Что в этих глазах? Что и следовало ждать: «Прости».

За что жизнь моя, моя жизнь? За то, что боишься потерять меня, за то, что твоё человеческое тело не сможет вынести тех нечеловеческих испытаний, которыми я так щедро тебя одариваю? И за то, что я лишаюсь возможности порвать собственными руками покусившегося на тебя. Это главная из моих потерь.

Не так давно, и десяти минут не прошло, когда я задавался вопросом, на что я пойду ради Беллы. Тогда я ответил себе: на всё. Что изменилось за эти десять минут? Ничего.
Ни - че - го.
Надо сказать семье. Пальцы автоматически выбирают в меню нужный номер.
- Элис, ты не можешь понянчиться с Беллой? Мне нужно поговорить с Джаспером.
- Когда я отказывалась? Уже, бегу.

Ну вот, моё живое сердце, решение принято. Осталось воплотить его в жизнь

- Что ты собираешься сказать Джасперу? - заранее пугается Белла.
Уже не надо пугаться. Я принял решение. Хрупкая жизнь Беллы в этой драке, без меня даже в безопасности будет в большей опасности, чем где бы то ни было, а я должен обеспечить безопасность Беллы.
- Собираюсь обсудить с ним… моё сидение на скамейке запасных.
- Прости,- губы просто повторили то, что раньше сказали глаза.
- Не извиняйся. Белла, никогда не бойся сказать мне, что ты чувствуешь. Всё, что тебе нужно, всё, что в моих силах… Ты для меня важнее всего остального.
- Я вовсе не хотела заставить тебя выбирать между мной и семьёй.
- Знаю. Кроме того, ты вовсе не об этом попросила. Ты предложила два варианта, которые устраивают тебя, а я выбрал тот, который устраивает меня. Именно это и называется компромиссом.
- Спасибо, - выдохнул котёнок, уткнувшийся лбом в побеждённого тигра.
- Не за что. Всё, что ты захочешь.

Я чувствую тепло твоего дыхания, там, где моё сердце, вдыхаю аромат твоих волос, слышу, как бьётся, успокаиваясь, твоё сердце. Мои руки сейчас при деле: обнимают твои плечи, ощущают их изящество и хрупкость. Вся эта роскошь существует, пока ты жива, и, значит, я всё сделал правильно. Сейчас есть немного времени и для других вещей. Например, для моего традиционного вопроса: о чём ты думаешь. Но в несколько ином варианте. Я знаю, о чём ты думаешь, но не понимаю, что это значит.

- Кто такая третья жена?
- Что? - мне пора паниковать или только волноваться?
Вдруг такая непонятливость у проницательной Беллы.
- Ты бормотала во сне что-то про третью жену. Всё остальное ещё имело какой-то смысл, но здесь я совсем ничего не понял.
- А, ну да. Это просто одна из легенд, которую рассказывали тогда у костра. Наверное, застряла в голове.
И как это произошло, застревание? По какой причине? Кажется, пришла моя очередь докапываться до истины, слишком уж голосок у Беллы фальшиво безразличный. Нет, сейчас не получится. Элис уже рядом, подкатила на «вольво».
- Ты пропустишь всё самое интересное, - ворчит она.
- Привет, Элис, - ответил я.

Тебе виднее, что я пропущу, но самое интересное не всегда самое важное, а мне сейчас приходится выбирать между самым важным и всем остальным. И потом, разве поцелуй Беллы прямо сейчас, перед расставанием, и поцелуй, когда я вернусь, не достаточно щедрая компенсация за возможные потери?

- Я вернусь попозже вечером. Пойду, поговорю об этом с остальными, нужно будет внести кое-какие изменения в планы.
- Ладно.
- Много изменять не придётся, - тоном цезаря, дарующего помилование, пропела Элис.
- Я им уже сказала. Эмметт доволен по уши.
- Ну, ещё бы, - только и осталось вздохнуть мне и унестись пулей домой.
Эмметт встретил меня жизнерадостным ржанием.
- Смотрите, кто пришёл! Самый крутой подкаблучник в мире! Девчонка пока не жена и даже не невеста, а в бараний рог уже скрутила!
- Ты как будто не подкаблучник.
- Я? - силач оглянулся на подругу и счастливо вздохнул. - Я с самого начала подкаблучник. Мы все тут такие. Просто ты подзадержался дольше всех. Но зато попал всех круче.

За это Эмм, за последнюю свою фразу, ты поплатишься, как ты и любишь, круто. Розали уже обдумывает некие планы, а я, за твоё зубоскальство, предупреждать тебя о них не намерен.

- Все о моём решении знают от Элис. Я прошу у вас у всех прощения, но иначе поступить не могу, - признался я, дождавшись общего сбора.
- Не надо извиняться, не за что, - отозвался Карлайл. - Белла дала тебе стимул к жизни, заставила расти и развиваться твою личность, исправила мою ошибку. Неужели это всё не искупает одной драки…
- Ничего сынок, мы справимся. Мне давно пора исправить ошибки моего воспитания, - улыбнулась Эсме.- Родители должны уметь сражаться за жизнь своих детей.
Улыбка мамы стала чуть-чуть жёстче, или мне это показалось?
- Тактику придётся менять. Джаспер, мысли на этот счёт есть?
- Продумываю. На тренировке прикинем, что ещё можно будет улучшить.
- Вот смотри. Если вы будете держаться как волки: ведущий и ведомый, - возможность поймать вас поодиночке снижается. Для Эмметта работы прибавится.
- Это здорово! Развлекусь!!!
- Развлечёшься… Но надо будет не только самому развлекаться, но и спину Розали прикрывать.
- Это ещё неизвестно, кто чью спину прикрывать будет! - рыкнула, раздражённая избыточным азартом Эммета, Мисс Непогрешимость.
- Роуз, ну ты чего?
- Ничего. Это тебе не лопоухие медведи, а ты увлекаешься.
- Потом разберётесь, кто чью спину прикрывать будет, на тренировке. Так. Элис прикроет Карлайла с Эсме, а я присмотрю за Элис. Пока, вроде, всё стройно. Да, и ещё надо будет выбраться на охоту даже тем, кто, вроде бы, в порядке. Нужны будут все силы. Кроме завтрашнего дня и ночи у нас ничего в запасе нет. Эд, раз так получилось, на тебе круглосуточная охрана Беллы. Думаю, несколько дней без охоты ты легко продержишься, - вмешался главный стратег.
Моя семья готовится к сражению, за жизнь моей Беллы, а я буду сидеть в укрытии и ждать, чем всё кончится. Бояться за её жизнь - это моё нормальное состояние. Но бояться за жизнь всей семьи и знать, что ничего не сможешь, ничем не поможешь, и весь лишний риск из-за тебя - это для меня внове. Ужасно неудобное чувство. Очень тяжело. А у Беллы груз втрое тяжелее: я, вампиры, люди,оборотни. И никого она не сбрасывает со своих счетов. Как она выносит это, откуда силы?
Я её не знаю.
Но начинаю понимать, что принудило её поставить мне ультиматум.
И что такое - третья жена?
В доме Свонов всё было спокойно, умиротворённо. Это влияние Элис на Чарли. Из всей семьи Калленов к Элис Чарли относится особенно тепло, она способна исправить любое его дурное настроение, и уговорить инспектора Свон на что угодно, для неё никакого труда не составляет. Вот и сейчас уговорила Чарли отпустить Беллу к ней в гости, с предполагаемым шопингом в Олимпии.
«Эд! Ты и вся семья уходите в поход на два дня, а я остаюсь. Ты и вся семья уходите в поход на два дня, а я остаюсь. Ты и вся семья уходите в поход на два дня, а я остаюсь».

Я услышал, Элис.

«Это вряд ли, что, прямо так, как мне говорят, они будут проводить время. Но Эдварда рядом не будет, а Элис - девочка очень осмотрительная, ничего предосудительного не допустит. Вот пусть и повеселятся. А то сидит моя Белла одна, или с «этим». Пусть немного и без него развлечётся», - мысли Чарли полны несбыточных надежд и робкого злорадства по моему адресу.
Родители… Что вы знаете на самом деле о своих детях? А что знали мои? И родители моих сверстников? Столько же.
- Добрый вечер, мистер Свон, добрый вечер, Белла.
- А, Эдвард. Планы на выходные уже составлены? Ну что ж, желаю хорошо провести время. Палатки уже уложены?
- И палатки, и спальники, и продукты. Сейчас осталось только сверить всё по списку, не забыто ли чего, и машины заправить. Завтра с утра и отправимся.
- А Белла и Элис собрались в субботу в Олимпию, прогуляться.
- Вот как. И какова программа?
- Ну, раз нас будет двое, обед в приличном ресторане, кино, если что-то интересное попадётся. Но в основном - шопинг, шопинг и шопинг, шопинг до упаду!
- Лучше уж лишний день с комарами в лесу, чем лишних полчаса с тобой в магазине, - подыграл я Элис.
Очень натурально подыграл, вспомнив «шопинг для джентльменов».
- Каждому - своё. На этот раз я предпочитаю леса и горы видеть только по телевизору, «Дискавери» как раз крутит фильмы о Гималаях. Чарли, Вы как, не против?
- Приличных матчей сегодня нет, так что я с удовольствием с вами посмотрю.
«И за тобой тоже».

За мной трудно усмотреть, Чарли, но сегодня я в твоём полном распоряжении, на некоторое время.

Смирно сижу, смотрю в телевизор, перебрасываюсь с Элис замечаниями по поводу показанных сюжетов. Даже Беллу за руку не держу. Кто бы оценил мою самоотверженность.
- Ну, вот и кончилось путешествие. Та - даммм… Чарли, Белла, до свидания, нам завтра рано вставать. Элис?
- Всё равно разбудите спозаранку. Так что и я с тобой. Чарли, было приятно повидаться. Так мы уговорились, Белла завтра вечером приезжает ко мне?
- Уговорились. После ужина.
- Вот и славно. До встречи, Чарли, до завтра, Белла.
Каллены чинно следуют к машине, чинно отъезжают от дома до ближайшей развилки.
- Элис, спасибо за роскошный подарок. Целую ночь и кусочек дня, почти сутки только вдвоём…
- Всегда пожалуйста. Нечасто выпадает такая тихая пауза, грех не воспользоваться. Но смотри!

Я всегда «смотрю», каждую минуту, каждое мгновение, мне ведь нельзя иначе, кому как не тебе знать это, сестрёнка …

Тут наши пути расходятся. Элис домой на машине, а я бегом обратно, в желанное, пока ещё тёмное окно.
Я жду. Лёжа на постели. Такое маленькое удовольствие: лежать, ощущая себя погружённым в облако Беллы. В кресле сидеть хорошо, чтобы видеть, на постели - чтобы блаженствовать. Внизу, на кухне, лениво перезвякиваются чайник и чашка, Чарли допивает свой кофе, им в ответ хлопают дверца кухонного шкафа и холодильника, это Белла наводит порядок.
- Пап, я спать.
- Не рано? Или уже устала?
- Немного.
- Ладно, - соглашается отец. - Эти молодёжные вечеринки, до изнеможения, после них неделю отдыхать приходится. И за что их люди любят?
Он ещё что-то говорит про себя, направляясь в свою комнату, а Белла уже тут, рядом со мной, уютным комочком свернулась под боком.
- Во сколько мы встречаемся с оборотнями? - как всегда, шёпотом, пока не раздастся похрапывание Чарли, спросила она.
- Через час.
- Это хорошо. Джейку и его друзьям не помешает выспаться.
- Тебе это ещё нужнее, - слабый такой намёк, что силы неравны, и отдыхать надо соответственно.
Намёк, разумеется, был проигнорирован, а разговор направлен в иную, более приятную сторону.
- Элис тебе сказала, что снова собирается меня похитить?
- Вообще-то не собирается, - интригующе заявляю я.
Белла недоумевает, Белла желает понять, что означает моё заявление. Только я имею право похищать Беллу, и никто, кроме меня, вот что это означает, на этот раз я собираюсь воспользоваться своим правом персонально, без заместителей.
- Элис идёт на охоту вместе с остальными.
Все идут, кроме меня, но решение принято.
- Мне-то теперь охота без надобности.
- Так это ты меня похищаешь?

Я, Белла. Я… Я сам буду тебя кормить, сам развлекать, сам уложу спать вовремя, чтобы ты как следует отдохнула, разве плохая идея? Белла?

- Не возражаешь?
- Да нет… вот разве что… - по лицу Беллы бродит не слишком довольная гримаска.
- Что?
Чего я не учёл, чего не додумал, насколько я переоценил себя, Белла?

- Почему Элис не сказала Чарли, что ты уезжаешь сегодня?
Белла! Белла…
Я её не знаю.

На поляну мы прибыли обычным образом, я с Беллой на спине, но позже всех. Ну, поцеловались лишний раз - другой, по дороге, с кем не бывает. Ни с кем не бывает. Слоёный пирог из скорости и поцелуев - это… опять не хватает слов.
Тренировка по серьёзному ещё и не началась, простая разминка Эмметта с Джасом, но волкам интересно и это, устроились вокруг площадки. Трое: Джейкоб и двое его «следующих».
- А где остальная стая? - поинтересовалась Белла.
- Им незачем. И одного волка достаточно, чтобы остальные всё видели. Так Джейкоб и собирался сделать, но Сэм настолько, чтобы оставить Джейкоба одного, нам не доверяет, вот и пришли втроём. Квил и Эмбри, обычно… ну, они следуют за ним.
- А Джейкоб доверяет.
В определённых рамках.
- Он уверен, что мы не попытаемся его убить. Но не больше.
- А ты сегодня тренируешься? - нерешительно, чтобы не задеть, спросила моя девочка.
- Я помогу, если понадобится. Надо попробовать неравные по силам группы и поработать с несколькими нападающими сразу.
Статистом. Я буду изображать из себя новорождённого, чтобы мои родные смоги справиться без меня.

Белла, пожалуйста, не терзайся угрызениями совести, пожалуйста…

Джейкоб. Уже всё увидел, бежит здороваться и успокаивать, разумеется.
«Уговорить её спать ночью дома таланта не хватило»?

А ты, псина, уговаривать Беллу не пробовал?

«Ладно, проехали».

- Привет, Джейкоб.
«Хорош джентльмена из себя строить».
Джейкобу в волчьей шкуре нужен переводчик. Ничего не поделаешь.
«Белла, тебе что, плохо?»
Его повизгивание ничего не телепату не говорит.
- Со мной всё в порядке. Просто переживаю, - кому повизгивание не говорит, а кому… она его знает гораздо лучше, чем я воображал.
«Вот ещё глупости. О чём тут переживать?»
- Он хочет знать, почему ты переживаешь, - озвучил я Джейкоба.
Джейкоб зарычал, это уже специально для Беллы, чтобы она знала, что он говорит вслух, а не в мыслях, и то, что он говорит - совсем не одобрительное замечание.
«Слушай, пиявка, взялся переводить, так переводи, а не сочиняй от себя».
- В чём дело? - забеспокоилась Белла.
- Недоволен моим переводом. На самом деле он подумал: «Вот ещё глупости. О чём тут переживать»? Я решил, что это очень грубо, и отредактировал.
Наверное, не стоило этого делать. Грубость Джейкоба не шокирующая новость для Беллы, и вообще не новость. Такой, какой есть, он заставил её почти улыбнуться.
- Да уж, есть о чём переживать. Например, о глупых волках, которые сами нарываются на неприятности.
Джейкоб засмеялся волчьим лающим кашлем, а Белла… Белла снова поняла, и снова улыбнулась.
На тренировочной площадке Джаспер начал моделировать опасную ситуацию. Получалось невыразительно и неопасно, а надо, чтобы очень опасно. Я должен сейчас опробовать и передать всё, что придумал, чтобы были готовы Карлайл и Эсме, особенно Эсме.
- Джасперу нужна моя помощь. Ты обойдёшься без переводчика?
- Попробую.
Конечно, обойдётся. Если она меня, вампира, поднаторевшего в лицедействе, просчитывает на счёт «раз», и ошиблась только однажды, потому что обманывалась изначально, и совсем не по моей вине, то, что уж о волке говорить, поймёт. У неё было время научиться понимать Джейкоба в человеческом виде. Дальше всё мелочи. Дальше для Беллы всё мелочи, всегда, и в том, что касается вампиров, и в том, что касается оборотней.
Я подошёл к Джасперу и мы разобрались с ситуацией. Потом пошли тренировочные бои. Оказалось совсем непросто. Раз за разом я - «новорождённый» - прорывал оборону. Одну за другой схемы приходилось отбрасывать совсем или дорабатывать. Заманивание под удар, выход из кольца, обманные финты во всевозможных вариантах и связках снова и снова пробовались, чтобы выбрать наиболее удачные. Время от времени я прислушивался к Джейкобу.
Да здравствует волчья телепатия! Он думал о Белле, о путешествии с ней завтра, о её безопасности в субботу, об её удобстве сейчас. Но не позволял себе думать о ней, как о девушке, о своей возможной девушке, которую когда-нибудь обнимет, … и она его поцелует. Эти драгоценности он старался оставить только себе, насколько мог.
А я мог спокойно проводить тренировку дальше.
В конце концов, Белла уснула, прямо так, на земле, зарывшись в длинную волчью шерсть, как в одеяло. И домой попала на моих руках. Но спала довольно спокойно, к
кошмарам наяву у Беллы повышенная привыкаемость.

46. Обручение

Хорошо, что семья действительно с утра пораньше уехала на охоту. К тому времени, когда я явился домой, он был пуст. Иначе кое-кому было бы по-настоящему плохо. Белла была занята своими делами, а я не мог появиться рядом, потому что - по официальной версии - уехал. Белла пристраивала билеты на концерт в Такоме, собирала свои вещи, для поездки «в гости к Элис», обсуждала с Чарли его поездку в Ла Пуш, на морскую рыбалку, а я носился по дому и округе, не зная, что делать. То меня бросала в бешенство мысль о том, той, тех, кто решил устроить охоту на мою жизнь. То леденел от того, что Белла всего лишь неуклюжий человек, а вдруг второпях споткнётся, ударится, что-нибудь сломает. Элис такого не видела, но у неё со случайными случайностями отношения сложные, пока не произойдут, не вызовут последствий, не увидит. Счастливая мысль, а всё ли готово к приёму человека, привела меня к холодильнику. Ревизия того, что там есть для Беллы, обнаружила, что, кроме дежурных банок с соком, ничего и нет. Значит, можно потратить некоторое время на пробежку в ближайший город в супермаркет за фруктами, какими-нибудь полуфабрикатами, которые в доме у Беллы чаще встречаются. Потрачено четыре часа. А дальше что делать? Вторая мысль была не совсем удачной.
Идея научиться готовить ещё не совсем умерла. Почему бы и не сейчас? Первая попытка приготовить блюдо по кулинарной программе, говядину под соусом бешамель, где-то на середине процесса явно пошла не туда. Запах был нетипичный для человеческой пищи. Всё выбросить, убрать следы преступления, и попробовать всё начать сначала. Вторая попытка явно была более успешной, и, тем не менее, внушала некоторые опасения. Убрать следы второй попытки, кулинарный изыск унести подальше в лес. Там прикормленные обитатели съедали и не такое. Ещё пара часов потрачена. У меня, правда, есть одна отложенная мысль, но отложена не мной, Беллой. Наше бракосочетание, мамино обручальное кольцо, которое она хотела подарить будущей невестке. Не буду трогать, иначе станет ещё хуже. И чёрной тенью на всём - предстоящая драка с армией из Сиэтла. И моё на ней отсутствие… Плохо, что и Белла об этом думает. Нет, убрать из мыслей, убрать совершенно! Это мой выбор, только мой, моё решение, продуманное и единственно возможное.
Как научится не думать?
Сесть за рояль? Внутри одна большая пауза в ожидании Беллы, её невозможно воспроизвести никаким звуком. Просто пауза.
Пауза лопнула с болью и рычанием. Я расслоился, опять. Есть я, и есть внутренний монстр, ему без моего живого сердца плохо. Некого бояться, не к кому рваться с цепи, не для кого мурлыкать. Одиноко и холодно, и поэтому он начинает мучить меня, своего носителя. Найди, увидь, услышь, прикоснись!
Как вернуть паузу, как научиться - не чувствовать?
Белла раньше традиционного ужина из дома не выйдет, Чарли не поймёт. У меня опять напряжённые отношения со временем. Всё, больше никаких сил нет. Если ещё немного посижу дома, могу начать крушить мебель. Лучше уйти в лес, пара-тройка столетних пней, вывернутых из земли, помогут и время потратить, и напряжение снять.
Ещё один час ушёл. То, что осталось, уже не смертельно. Я застываю камнем на удобной ветке. С неё хорошо виден участок дороги от последних домов Форкса до развилки на скоростную трассу. Отсюда можно уже увидеть красный пикап. Вообще-то я его ненавижу, но, не сегодня и не сейчас.
Я жду.
Дождался!
Ленивый красный жучок ползёт по дороге, минует поворот на скоростную трассу и приближается ко мне. И ни одной машины в эту глухомань вслед за Беллой. И ни одной - навстречу. Только я посреди дороги с распахнутыми для объятий руками. Только Белла, останавливающая машину чуть ли не за сто метров от меня. Только мы, вдвоём, во всём мире есть только мы. Я и она, и время. Оно не бесконечно, время для нас двоих. И я собираюсь его тратить с умом. Никаких препирательств, никакой досады. Хочет вести машину - пусть ведёт. Даже со скоростью засыпающей черепахи. У Беллы опять полна голова мыслей обо всех, страхов за всех. А мы, Белла, а мы?
- На одну-единственную ночь мы можем забыть обо всём, кроме нас двоих? - уже умоляю я, взглядом пытаясь приковать её внимание к себе. - Мне кажется, что на это у нас никогда не хватает времени. Я хочу быть с тобой - просто рядом с тобой.
Кажется, мольба была услышана. Руки не так судорожно сжимают руль, но не так свободно, как мне бы хотелось. Но у меня есть способ отвлечь Беллу, когда она останавливает машину у освещённого дома Калленов.

Монстр, зверюга, я иду у тебя на поводу, смотри, не подведи меня.

Мы больше не выдерживаем оба, я и монстр, теперь я снова цельный, и выхватываю любовь мою, жизнь мою из железной коробки, чтобы прижаться губами, крепче дозволяемого обычно, да, ну что же делать, если все мои силы, вся воля моя ушла на ожидание.

Я весь натянутая поющая струна, Белла, несу тебя на руках в мой дом. В мой дом. На руках. И ты не спишь, доверяя свою жизнь, ты обнимаешь меня, доверяя своё сердце. И ты отвечаешь на поцелуй. На моих руках ты целуешь меня… Правда, дышать становится нечем. Ничего, огонь моей жизни, отдышись, у нас есть время. Как маняще горят твои губы, как притягивает их нежность, их зовущая мягкость.

Этот поцелуй - мой, один долгий-долгий, горячий до того, что внутри разгорается костёр, он согревает руки и сердце, и струна тела с высоких тонов спускается всё ниже, становится всё сильнее, и, как камертон, отзываются обжигающие душу губы, отзывается на моих руках тело Беллы.
Бел-ла-а-а…

- О-ох…

Любимая, что?

Ничего особенного, это камертон, так звучит камертон. В ответ на него струна снижает звучание ещё на два тона ниже, и это прекрасно, и я где-то рядом с порогом, где ничем не удержать ни монстра, ни меня… Значит, стоп. Отодвинуть на вытянутые руки источник желанного огня. Могу. Не разрывая сердце на куски. Значит, до этого поворота мы можем себе позволить дойти и не сгореть.

Я чувствую, ты хочешь большего, Белла, но ведь и это - прогресс, разве нет?

- Добро пожаловать домой.

Домой. Это и твой дом. В нём есть твоя комната, которую я пока нахально занимаю, твоя кровать и постель. Постельное бельё опять ничем, кроме лесной свежести, не пахнет, но внутри подушки есть самый слабый твой оттенок. Сегодня он не раз спасал мне погибшее настроение. И холодильник тоже стоит уже не просто для антуража, а для тебя. И всё остальное. Твой дом дождался тебя.

- Добро пожаловать домой, Белла.
- Звучит неплохо, - едва отдышавшись, заметила Белла.

А теперь обходи ножками свои владения, вспоминай свой дом. Белла, да что же ты со мной делаешь, твои захлёстнутые вокруг меня руки не дают уйти ни на шаг, жар твоего тела охватывает меня уже целиком, Белла, ты думаешь, это слабее, чем наш долгий поцелуй? Мне тоже надо отдышаться.

Повод для передышки? Есть, ждёт не дождётся. Только отодвинуться, выровнять голос, и придать ему нужную непринуждённость.
- У меня есть для тебя кое-что.
- Что?
- Разве ты забыла? Уже не новый подарок. Ты сказала, что такой можно.
- А, правда. Действительно сказала.

Данное слово положено держать, жизнь моя, хочется того или нет. Попалась, упрямица, ой, попалась! Ты понятия не имеешь, как попалась, а я буду последним, кто захочет тебе это объяснить.

И улыбка записного обманщика невольно рвётся наружу.
- Он в моей комнате. Принести?
В глазах блеснула непонятная мысль, и носик увёл её за собой, в сторону лестницы. Неужели заинтересовалась?
- Конечно. Пойдём, - пальцы Беллы, скользнув в мою ладонь, повели за собой, на второй этаж. На её скорости это непереносимо долго. У меня быстрее получится, и цепь монстра уже затянута натуго. Белла может снова путешествовать на ручках, до дверей комнаты.
Вот он, мой не новый подарок, почти в пятьдесят карат бриллиантовое сердечко, и короткая цепочка белого золота с замочком цела, есть чем прикрепить подвеску к браслету. Прабабушкино, приданое девицы Даниэлы Райбер. Со-овсем не новая вещь.

Белла, ты куда? Хотя, наверное, правильно, именно сюда, на кровать, истинно человеческую территорию в моей комнате.

Устроилась посреди «аэродрома», подтянула коленки к подбородку, да ещё и коленки руками обхватила. «Я в моей крепости». Как-то так.
- Ладно, - ворчливо снизошла она до внимания к подарку. - Давай его сюда.

Ворчи, ворчи, недовольный котёнок, ты не представляешь, как мне сейчас забавно заниматься жульничеством. Ведь это жульничество - обманывать ожидание. И если повезёт - обман продержится долго.

Сердце, живое сердце стучит неровно, и что в нём: сомнение, недоверие - неважно, важно воспользоваться моментом.
- Уже не новый, - сурово напоминаю я главную особенность подарка.
Маленький замочек щёлкнул крохотным капканом. Всё, теперь маленькое бриллиантовое сердце всегда будет с ней, в её руках. Как и настоящее, пусть тоже каменное, но живое, пока есть на свете она.
Пусть на противоположной стороне браслета вечным стражником застыл волк, пусть, я не буду отнимать у него его предназначение. Но на этой стороне будет всегда с Беллой моё сердце, моя жизнь. Камень при свете неяркой лампы брызнул миллионами лучиков, заставив Беллу ахнуть от неожиданности.

Это я Белла, это совершенно я. Пока не было тебя в моей жизни, я был всего лишь забытым камнем в глубокой темноте комода. И только теперь я знаю, что это такое - свет.

- Он принадлежал моей матери, - пожал я плечами, подчеркнув своё равнодушие к безделушкам подобного рода. - Я унаследовал несколько таких. Отдал некоторые из них Элис и Эсме. Так что, в любом случае, это не такой уж и подарок.
Белла подчёркнуто сделал вид, что согласилась. Что не совсем подарок.
- Просто мне пришло в голову, что он напоминает меня: такой же твёрдый и холодный, - мне даже смешно стало, насколько, в самом деле, мы похожи - камень и я. - А ещё отбрасывает радугу, когда попадает на свет.
- Ты забыл про самое главное сходство, - пробормотала Белла. - Он прекрасен.
Ничего не забыл, это мне не дано, и это дело вкуса. Я о другом.
- Моё сердце такое же безмолвное, - добавил я. - И оно тоже принадлежит тебе.
Любимая шевельнула рукой, сердечко попало под свет и снова засверкало.
- Спасибо. За оба.
- Нет, это тебе спасибо. Я и не надеялся, что ты так легко примешь подарок. Кстати, тренировка в получении подарков тебе не помешает, - очень не помешает, усмехнулся я самому себе.
В противном случае, когда жульничество раскроется, меня ждёт немалая нахлобучка. В качестве противовеса к тому объятию, что сейчас мне подарено, и на которое я могу безнаказанно отвечать тем же, или чуть крепче, только чуть-чуть. А сердце любимой опять набирает скорость, и, вроде, причины нет, с подарком ведь всё устроилось…

Что, Белла?

- Можно нам кое-что обсудить? Я буду очень тебе благодарна, если ты, хотя бы, попытаешься меня выслушать.
Обсудить. Что-то, чего я даже слушать могу не захотеть. Но Белла просит. Безропотное получение подарка закамуфлировало ловушку, в которую я должен попасться. Собственно, уже попался, но не почувствовал, и счастливо улыбался.
- Я приложу все усилия, - великодушно согласился я.
- Никаких правил я нарушать не собираюсь.
Та-ак, многообещающее начало.
- Это касается только нас двоих, - голосок пискнул и пропал, пришлось откашливаться. Что же касается только нас двоих, отчего у Беллы голос пропадает?
- В общем… мне очень понравилось, как нам в прошлый раз удалость найти компромисс. И подумала, что можно применить тот же принцип в другом случае.
Это уже настораживало: Белла - и деловой язык.
- И что же ты хотела бы обсудить?
Кажется, я заразился, заговорил, как на деловой встрече, а Белла, похоже, уже вылечилась от протокольной болезни, и от нормальной человеческой речи - тоже. А сердце!
- Ты только послушай, как бьётся твоё сердце, трепещет, как крылышки колибри. С тобой всё в порядке?
Как будто она скажет, если это может навредить задуманному.
- Абсолютно, - ну, разумеется.
- Ну, тогда продолжай.

Ну же смелее, Белла, не пугай меня.

- В общем, я тут подумала, и прежде всего, хотела бы поговорить об этом дурацком условии… о свадьбе.
- Это только для тебя оно дурацкое, - возразил я, но обещание уже было дано. - Так что насчёт свадьбы?
- Ну… я подумала… нельзя ли найти компромисс?
Компромисс. Да сама свадьба уже компромисс. Даже более чем компромисс, моя полная капитуляция перед её решением стать вампиром, моё согласие лично провести обращение. Если кому и говорить об условиях, то только мне.
Нет, об обращении в вампира Белла говорить не собирается, этот вопрос для неё решён и закрыт. Её беспокоят другие детали. И эти детали её сильно смущают, настолько сильно, что сердце готово выпрыгнуть из груди, а слова, нужные слова, никак не произносятся. Она чего-то хочет, но боится, что просимое ею у меня будет неадекватно в сравнении с просимым мною у неё.
А хочу я, в общем, ни мало, ни много, церковного бракосочетания как обязательного, и светского, просто для порядка. И почему для Беллы, несмотря ни на что, брачные узы так страшны и неприятны, понять не могу. Почему выйти молодой замуж предосудительно.
Почему сходить с ума от любви нормально, отдать жизнь за любимого человека тоже нормально, а выйти официально замуж, принять обязанности и права супруги - уже ненормально, и чуть ли не гадко. Откуда такое нежелание разделить с любимым человеком ответственность за свою жизнь?
А я хочу. Хочу иметь право защищать, иметь право заботиться, иметь право отвечать за то, что делаю. Я хочу право ответственности, хочу пользоваться этим правом.
Если нельзя выторговать у Беллы годик или два человеческой жизни, тогда пусть будет всё остальное, что положено у людей. И право совместного владения имуществом в том числе, что для Беллы снимет сразу все финансовые и психологические сложности обучения в Дартмуте. В будущем. А пока - очень кислая гримаса по этому поводу. Даже заикание по поводу других машин, которые могут быть приобретены специально для неё, вместо допотопного рыдвана, который зовётся машиной, вызывает новую гримасу кислее предыдущей. Зато сердце, пока мы препираемся, успокоилось.
Сглупил. Если я хочу, чтобы Белла и в будущем отказывалась от брака, мне достаточно только продолжать в этом духе и дальше. Белла, в конце концов, устанет от моей глупости, и примет обращение из рук Карлайла.
А сейчас может отказаться от обсуждения «кое-чего». Может отказаться доверять мне свои мысли. Это будет самая страшная из возможных катастроф. Значит, надо честно и смиренно признаться, что предугадать желания Беллы я не в состоянии, и просто просить, чтобы рассказала.
- Я не думал, что ты хочешь чего-то ещё, кроме превращения в чудовище. И меня просто сгрызает любопытство.
Сердце Беллы! Опять начинает ускоряться, бешено гнать кровь по венам, заливать румянцем щёки. Щека просто обжигает ладонь, стоило лишь к ней прикоснуться.
- Ты покраснела?
Что она должна сказать, что хочет сказать и никак не решается? Даже глаз не поднимает.
- Белла, ради Бога, не тяни. Твоё молчание меня убивает.

Жизнь моя, это ведь не просто красивый оборот речи. Я ведь двойной: человек и монстр. Когда я физически удаляюсь от тебя, он рвёт меня вполне физически, когда я не понимаю тебя, он тебя теряет тоже, и опять рвёт когтями горло, и совсем не в переносном смысле, а вполне натурально, он иначе не умеет…

Ну вот, губу прикусила. Это что-то очень сложное, трудное для неё. Но если не решится сказать, тогда я вполне определённо начну с ума сходить.
- Белла!
- Ну… я немного волнуюсь… о том, что будет «после».
Наконец-то. Начала говорить, даже осмелилась в глаза посмотреть, пусть и недолго.
Много чего тяжёлого будет «после», Белла уже проконсультировалась у всех доступных источников информации, но что-то смущало её особенно. Ну что ж, приём
врача-психоаналитика по вампирской психологии и физиологии начинается, максимум спокойствия и внимания обязательны.
- И о чём же ты волнуешься?
- По-моему, вы все абсолютно уверены, что «после» у меня останется одно-единственное желание - перерезать весь город.
Грубо, но верно. Через это придётся пройти - научиться с этим желанием бороться.
- И я боюсь, что буду так занята этим безобразием, что уже не буду собой… и что я … я не буду хотеть тебя так, как хочу сейчас.
Я помню, так и было. Ощущение чудовищной жажды, вместо привычного чувства голода, ощущение своей инаковости, вплоть до полного отделения себя от мира людей, от их забот, привычек, чувств. Ощущение чужеродности. Подсознательное стремление преодолеть эту чужеродность, а жажда подталкивает к единственно доступному, физически, способу. Он ошибочен, этот способ, но, чтобы понять это, надо будет привлечь сохранившийся человеческий разум.
- Белла, это проходит.

Проходит, просто надо будет поработать над этим, и тебе обязательно будут помогать, тебе есть, кому помочь.

- Эдвард, - сердце почти на максимуме, глаза уведены вниз.

Да что же это, скажи, наконец!

- Я хочу получить кое-что, пока ещё не перестала быть человеком.
Кое-что, что имеет особое значение для человека. Не знаю, что это, не понимаю, что это может быть. Обычные игрушки людей: тщеславие и жадность - ей не свойственны. Власть над другим, игрушка, свойственная и вампирам. Белла ею пользуется и так, причём исключительно в пользу мне и во вред себе. Я не могу читать её мысли, и думать, как она, тоже не умею. Не получается у меня догадаться, не могу тут ничем помочь.
Я её не знаю…

Белла, давай, решайся.

- Ты получишь всё, что захочешь, - это единственное, что я могу.

- Обещаешь? - какие сомнения могут быть, но если нужны заверения, что ж, вот они.
- Обещаю, - падая в глубину её зрачков, как в пропасть, обещаю. - Скажи мне, чего ты хочешь, и оно твоё.
- Тебя. - падая в свою пропасть, почти неслышно произнесла Белла.
- Я и так твой.
Весь, до последней искры, до последнего мгновения.
И всё же это не совсем тот ответ, которого она ждала. И не дождалась. Вздохнула, словно действительно собралась прыгать в пропасть, пересела с кровати на коленки ко мне, поцеловала.

Белла, так нельзя целовать влюблённого, так можно волю с якорей сорвать! Это очень опасный приём разъяснения, Белла, но это ничего, пока я в рамках, а монстр на цепи, это неопасно… и прекрасно.

Прикосновения пальцев Беллы осторожно стекали жгучими ручейками с шеи на грудь, расстёгивали пуговицы на рубашке одну за другой, и я с этими ручейками стекал в океан восторга и свободы, где можно всё… Тело опять пело струной, всё ниже спуская тон, и монстр пел тоже, пальцы Беллы расстёгивали не пуговицы, цепи, и они бессильно звенели аккомпанементом к его песне: «Всё тебе, жизнь, всё - тебе, всё…». И сердце Беллы вторит бешеным стаккато…

Стоп! Стоп! Всем СТОП!

Воля, заснула? У тебя крадут наивысшую драгоценность - жизнь Беллы! Очнись!

Зверюга, не твоя вина, ты не рвал цепей, тебя отпустили по недосмотру, но это - ошибка. Можешь драть горло в кровь, можешь плакать кровавыми каменными слезами, но это - ошибка, ей нельзя дать совершиться!

Белла, жизнь моя, моя жизнь, стоп… Я всё понял, наконец-то, но - стоп…
«Хочу тебя» - вот что было сказано, без всяких переносных смыслов.
«Хочу тебя».
Нельзя, Белла, боль моя, нельзя сейчас.

- Не делай глупостей.
- Но, ты же обещал: всё, чего я захочу, - голос обманутой надежды бессильно скатывался в шёпот.
- Об этом даже речи быть не может! - я виноват, я не понял вовремя, но воли нам дать не могу.
Это неправильно.
- А я говорю - может! - отчаяние неисполненного решения уже рычит, а не шепчет.
Белла не может дотянуться до моих, вновь застёгнутых, пуговиц, что ж, она рвёт свои, на своей блузке.

Не надо, Белла, не надо… вручать дар тому, кто его не примет. Не хочу быть причиной твоего унижения, поэтому буду бороться с тобой, с твоим отчаянным решением. Руки, прижатые к бокам, до пуговиц не дотянутся.

- А я говорю - нет!
Каждый из нас принял решение, и никто не хочет отступаться от своего. И это поиск компромисса?
- Ты сам хотел узнать, что я имела в виду.
- Я думал, ты имела в виду нечто хотя бы отдалённо возможное.

Да ничего я не думал, я не знал, что и думать, вообще. Я понадеялся на тебя, сердце моё, ты ведь всегда находила решение. Но, видно, не в этот раз.

- Значит, ты можешь попросить всё, что угодно, включая такую невероятную глупость, как брак, а мне нельзя даже поговорить о том…

Не надо, Белла, не надо… не говори слов, о которых потом пожалеем мы оба, молчи.

Я перехватил её руки и прикрыл ладонью губы Беллы.

Молчи, умоляю…

- Нет. - тяжёлое слово, но оно должно быть сказано, и оно принесло свои плоды. Живое сердце начало успокаиваться.
Я что-то сделал не так. Сердце снова начинает грохотать, но в другом ритме, тяжело, словно тащит груз из последних сил, а на глаза любимой наворачиваются слёзы. Говорят, слёзы бывают сладкими, я таких ещё не видел, но эти - горючие, они жгут сердце Беллы и мою душу, и они вот-вот прольются. Нет выхода. Если не понимаю, значит, надо спрашивать. Надо заглянуть в эти налитые слезами глаза.
- Ну, что теперь?
- Ничего.

Ничего. Значит, что-то страшное. Думай, вампирюга, думай, чего она не хочет тебе сказать, в чём она не признаётся никому и никогда. О-о-о…

- Я тебя обидел?
- Нет.

Обидел. Впервые Белла сказала, что ты есть для неё, весь. Впервые, принуждённая твоим тупоумием, показала это. Так… открыто. Ты видел, как это ей досталось. И что в ответ? Бесповоротное «нет». Что можно подумать в этом случае? Что может подумать девушка Белла, услышав это?
- Ты ведь знаешь, почему я вынужден сказать «нет». Ты знаешь, что я тоже тебя хочу.
- Правда?
Она не знает, насколько сильно я её хочу. И чего мне стоит держать себя в руках. И как я не умею хранить этот баланс. Между тем, чего хочу и тем, что могу. А ещё…
Я её не знаю.
А это чревато ошибками, роковыми ошибками, вроде этой. Вроде всех, которые умудрился совершить в течение всего этого разговора о компромиссе. И если однажды не сумею исправить…
Даже если оставить в стороне Джейкоба Блэка, и этого мальчишку, Майка Ньютона.
Сколько их, человеков, молодых парней и мужчин, разглядевших, наконец, во что превратилась за два года неловкая девочка, дочка начальника полиции Белла Свон. Сколько завистливых взглядов впивалось в мою спину, когда мы шли рядом. Сколько из них думает, что школьное увлечение «этим заносчивым придурком» испытания взрослой жизнью не выдержит, «и уж тогда-то он больше не оплошает». Белла слишком желанна. А, значит, я не могу позволить себе её разочарования.
А она не желает верить ни одному моему слову. Помотала в знак отрицания головой,
по-прежнему укутанная в мои объятия:
- Ты просто морочишь мне голову. Давай вернёмся к тому, с чего начали.
Упорство Беллы, упрямство Беллы. Я его не переломлю, это мне никогда не удается. Я сдаюсь, мы всё начинаем сначала, в тональности деловой встречи.
- Поправь меня, если я неправа. Ты требуешь, чтобы мы поженились, - на этом месте крохотное отступление от делового настроя, в виде кислющей гримаски, но этим всё и ограничилось, - чтобы ты оплатил моё обучение в колледже, а ещё ты хочешь отсрочку и новую машину для меня. Я ничего не забыла? Ничего себе списочек!
Она так забавна в этой новой роли: делового человека. Белла - «акула с Уолл-стрита»! Учитывая результаты первого раунда переговоров, я резко понизил ставки.
- Только первое требование не подлежит обсуждению. Остальные - это так, пожелания.
- А моё единственное маленькое требование…
- Требование? - я споткнулся, снова.
- Да. Требование.
Я слушаю голос Беллы и её сердце, голос спокойный, и сердце бьётся спокойно, но сильно. Это не внезапный всплеск эмоций, не случайное помутнение разума, это решение, обдуманное и осознанное.
- Мне ужасно трудно согласиться на брак. И я пойду на это, только если получу
что-нибудь взамен.
Моя вина. Это я говорил много раз, и не я один, что человеческое существование имеет свои особенности и прелести, которые вампирам не даны. И это правда. Что возвращение человеческих эмоций к вампиру приходит не сразу, не зря же новообращённых называют новорождёнными. И даже потом, разница в переживаниях человека и вампира сохраняется. И это тоже правда. И Белла в курсе, нашими вампирскими усилиями.
- … чисто физически я буду хотеть только крови, и больше ничего. Значит, разница в чувствах «до» и «после» всё-таки есть. Потому что сейчас физически я больше всего на свете хочу тебя. Ты мне нужен больше воды, еды и воздуха. Разум расставляет приоритеты в ином порядке, но вот тело…
Белла изогнулась и поцеловала мою ладонь.
Разум Беллы и его приоритеты. Знаем, видали, причём неоднократно, и главный приоритет - я.
Ради меня она решила отдать свою человеческую жизнь - вот это своё тело, чувствующее и жаждущее - как раз согласно приоритетам разума. Обратиться. И этот же разум определил, что эту часть её человеческого бытия мы оба потеряем безвозвратно.
А ведь с точки зрения современного общества это совсем не запретно, это нормально. Большая половина сверстниц Беллы к восемнадцати годам, наверное, уже прошла этот этап, Рене насчёт Беллы в этом была полностью уверена, даже Чарли на этот счёт имел, до недавнего времени, некоторые подозрения.
А что говорят мои приоритеты?
Белла. Всегда и всюду Белла.
Она хочет взять от человеческой жизни главное, что считает важным, что может взять, чтобы разделить это со мной.
Хочу ли я дать ей просимое? Нестерпимо хочу. Тело звенит струной, монстр натягивает цепь, его призывный стон вторит желанию сердца: дать.
Могу ли дать?
А если?
- Я могу нечаянно убить тебя… - ведь могу, с моей-то силой.
И монстр замирает в испуге.
- Сомневаюсь, что ты на такое способен.
Сомневается. А то, что в моём сжатом кулаке металлическая розочка, оторванная от изголовья её кровати так, как она срывает цветок на нашей полянке, превращается в горстку пыли, недостаточно убедительно?
- Ясное дело, физически ты вполне способен причинить мне боль, если бы захотел… Я, собственно имела в виду, что ты этого не захочешь… по-моему, ты никогда бы не смог…

Не захочу и не смогу - это две разные вещи, Белла. Как часто люди делают, вовсе того не желая, то, что могут? По недомыслию или из-за потери контроля, или от лишней самоуверенности. Все люди - и человеки, и вампиры, все…

- Белла, всё не совсем так, как ты себе представляешь.
- «Не совсем» - передразнила она. - По-моему, ты не больше меня в этом понимаешь.
- Вот именно.
Потому что понимаю не больше, потому что просто не знаю. И рисковать не могу. Не буду. Белла всматривалась в мои глаза, долго. И сдалась, закрыла глаза. И сердце тоже, сдалось… стало биться тихо и неровно.
- Ну, пожалуйста, - без надежды на ответ прошептала она. - Это всё, чего я хочу. Пожалуйста.
В её арсенале больше нет никаких боевых запасов, никаких аргументов, ни разумных, ни неразумных. Нет ничего. «Пожалуйста». Никогда не думал, что именно этого одного слова достаточно, чтобы причинить такую боль, так скрутить в узел рассудок, душу, волю.
- Пожалуйста? - прошептала она снова, открыла глаза и заторопилась, заспешила, пытаясь оживить надежду, и сердце понеслось вскачь даже быстрее срывающихся слов.
- Тебе не нужно давать мне никаких гарантий. Если не получится, так тому и быть. Но давай хотя бы попробуем… всего лишь попробуем. И я соглашусь на всё, что ты хочешь. Выйду за тебя замуж. Позволю заплатить за учёбу в Дартмуте и не стану препираться
из-за размера взятки, которую тебе придётся им дать. Можешь даже купить мне гоночный автомобиль, если тебе этого так хочется! Только… ну пожалуйста…
На чашу весов Белла бросила последнее, что у неё было: свою капитуляцию. Отречение от своих правил, убеждений, от права уважать себя, так, как она это право понимала.
Ну и что, что понимала неправильно.
ЭТОГО я принять не мог.
- Это невыносимо! Из всего, что я хотел и мог бы тебе дать, тебе ничего не нужно, тебе нужно то, чего я хочу и не могу. Ты хотя бы представляешь, как мне больно отказывать, когда ты вот так умоляешь?
- Тогда не отказывай! - нашла выход, называется - мою капитуляцию. В обмен на риск своей жизнью; а что, для неё это нормально.
- Пожалуйста…

Нет.

А вот теперь у неё действительно ничего не осталось. Совсем…

Из безвольно упавших рук высыпались все её обесцененные богатства: и физическая привлекательность, и душевная. Однажды она уже спрашивала: я недостойна тебя?
Тогда я соврал во спасение. Но сейчас, не солгав, ни в едином слове, своим отказом я подтверждал ТУ ЛОЖЬ.

Нет.

- Белла…

Я сдаюсь.

Белла в моих руках извернулась, и прижалась губами к моим губам. Как бьётся моё живое сердце, словно в последний раз, взахлёб… И я не отодвинул её. Если у неё достаточно смелости, то у меня должно хватить и силы и выдержки, чтобы держать своего монстра на цепи. Хотя и не надо. В изумлении, что ему вдруг стало достижимо, он отступил сам, добавляя мне контролируемой силы. Он не навредит сейчас, пока Белла прощается с собой, он вместе со мной её провожает.
Белла прощалась, со своей смертностью, со своей человеческой жизнью, со всем миром людей. Я участник и свидетель её прощания. Хочу я этого или нет, но в поцелуи прорывается моё отчаяние, моя печаль.
Белла прощалась. Ей уже ничего не страшно, для неё уже нет запретов и всё можно… Она расстегнула все пуговицы на моей рубашке, горячие ладошки заскользили по груди, замерли, снова заскользили, обнимая за обнажённые плечи, а моё чувство горечи не уходило, и на песню тела Беллы моё тело камертоном не отзывалось. Что-то не так,
что-то плохо.

А-ах!
А ты умница, зверюга, вовремя коготки выпустил. Мы не слышим с Беллой сейчас друг друга, и, значит, совершаем ошибку. Ты её сейчас защитил.

Я не из этого времени, да и Белла, по большому счёту, для него не слишком подходит, несмотря на своих смешных тараканов в голове. У нас не рядовой секс из кино про тинэйджеров.
Мы расстаёмся со своей чистотой, со своим целомудрием, и для нас обоих это непростой шаг. И он чреват потерями.
Метафизическая потеря. Для Бога мы так и останемся чужими, а Белла ещё и примет грех на свою пока чистую душу, запятнает её, вместо того, чтобы сберечь. Если она права, и Бог есть, и вампир точно так же обладает душой, как и смертный человек, то для неё ещё ничего не потеряно, а для меня не потеряна, хотя бы, надежда.
Неисправимая потеря. Наш «первый раз» не может быть предметом торга! За любовь нельзя ни требовать плату, ни платить по заявленному прейскуранту!
Пробу необходимо отложить.

Да, зверюга?

Да!

Когти по горлу в сопровождении мурлыканья - соединение несоединимого, но у моего монстра это получается.
Нет, это у меня получается.
Я снова цельный вопреки всему. Я хочу этого до пожара в горле, до боли в каждой каменной мышце, но хочу, чтобы не было горечи. Ни сейчас, ни потом. Я хочу настоящего счастья. А посему… удержать подальше от опасности, то есть от меня и от своей блузки, руки Беллы - дело мгновения. Но этого мало. Уж я постараюсь, чтобы отложенная проба, ОТЛОЖЕННАЯ, а не отвергнутая, не оставила Белле тяжёлых сомнений в своей ценности для меня.
- Белла, перестань, наконец, пытаться снять с себя одежду.
- Ты сам хочешь это сделать? - недоумевает Белла, это при моём-то недавнем сопротивлении.
Нет Белла, всё гораздо хуже.
- Не сегодня, - мои губы на коже Беллы должны дать понять, что всё будет, но потом.
- Эдвард, не…
- Я же не сказал «нет», я сказал «не сегодня».
Белла задумалась, пытаясь разобраться в новых обстоятельствах. Я помогу, если не сумеет сама.
- Назови хотя бы одну причину, почему не сегодня, - котёнок Белла, оказавшись вновь перед закрытой дверью, пытался расцарапать её и злился.
Но «ОТЛОЖЕННАЯ проба» служила прекрасным щитом от коготков.
- Я тоже не вчера родился. Ты только что пообещала, что выйдешь за меня замуж до обращения. Но если я сейчас сдамся, и мы станем друг для друга фактическими мужем и женой, ведь по другому у нас никак не получается, Белла, что тебе помешает завтра же помчаться к Карлайлу с чувством исполненного долга за обращением? Поэтому…
сначала твоя очередь.
Белла громко вздохнула.
- Сначала я должна выйти за тебя замуж? - недоверчиво спросила она.

Именно, любовь моя, именно, причём официально.

- Это моё условие - хочешь, принимай, а не хочешь - не надо. Компромисс, помнишь?
А к кислой пилюле добавлены сладкие поцелуи, без ограничений. Теперь я ничего не опасаюсь. Я или монстр, может быть, мы оба, постараемся мурлыканьем и лаской снять сопротивление. И ведь получается, получается!
- По-моему, ничего глупее не придумать, - ворчал котёнок, едва сумев от меня оторваться, чтобы вздохнуть.

Да, любимая, так это и должно выглядеть для тебя, всегда отвечающей всем бедам мира в одиночку.
Как это - передать свой груз другому? Делить с другим радость - понятно как, а заботы и печали? Ничего не поделаешь, одиночка Белла, придётся тебе на это решиться.

- И как это я так? - никак не успокоится попавший в собственную ловушку котёнок Белла. - Ведь думала, что в кои-то веки добилась своего! И вдруг…
- Ты обручена, - закончил я оборванную фразу.
Ухх, котёнок даже зафыркал, от возмущения! Он может теперь фыркать, топать лапками, даже искры пускать, но это - Белла, и своего слова назад не возьмёт. Но и мне придётся сдержать своё. Но до исполнения моего обещания ещё далеко, и поэтому дразниться я могу сколько угодно, и безнаказанно.
- А разве ты не рада?

Белла, счастье моё, разве такой поцелуй не скрасит тебе нечаянную засаду? А такой?

- Немножко. Но, вовсе не из-за свадьбы, - разумеется, только дышать не забывай…
А вот этот поцелуй - за то, что хоть немножко, но рада.
- А тебе не кажется, что у нас всё наоборот? - шепнул я Белле на ухо. - Согласно традициям, в этом споре нам следует поменяться местами.
- В нашем случае традиции вообще неприменимы.
- Тоже верно, - какие уж традиции с Беллой.
Так что продолжаем их крошить и дальше, и целуемся, целуемся… у меня сносит крышу? Нет, только чуть-чуть ведёт в сторону, неопасно,… и безумно хорошо. И сердце Беллы согласно, снова гонит кровь к щекам, а дыхание снова сбивается.
Передохнём немного, оба. Моей «крыше» тоже необходимо время, чтобы стать на место.
- Эдвард, послушай…

Слушаю Белла. Слышу.

Это уже третья попытка, добиться своего. Все условия для этого уже есть. Дом, в котором только мы, удобная кровать, и её слово, которого она не нарушит. И даже клянётся, и даже согласна договор кровью подписать. Как в готических романах.
Это разве смешно, её кровью? Только не для меня.
Она просила назвать хотя бы одну причину переноса пробы, а ведь их две.
Об одной Белле сообщено, своим клятвенным обещанием она решила его нейтрализовать, но, со второй-то причиной этот номер никак не пройдёт.
Нет, Белла, теперь точно нет.
- Тут что-то ещё, - догадалась она. - А ты сам-то не собираешься взять своё слово обратно?
- Нет, - тожественно заявил я. - Клянусь, мы попытаемся. После свадьбы.
Только не вдумываться сейчас в цену, которую я сам назначил, в цену, которую нам придётся заплатить, обоим. Как велика она может быть… Иначе заору от страха.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя эдаким соблазнителем из мелодрамы, пытающимся обесчестить бедную девушку, - мрачно пошутила Белла.

Где-то так, любовь моя, но ведь настоящий-то соблазнитель - это я. И мне не хочется об этом… Лучше я буду тебя целовать снова и снова.

- Так вот оно что… Ты пытаешься сохранить своё целомудрие! - старалась не хихикать надо мной «продвинутая современная девушка» Белла.
Это так старомодно - целомудрие, причём целомудрие парня. Ужасно старомодно? Белла, как ты не понимаешь…
- Да нет же, глупая девчонка! Я пытаюсь сохранить твоё целомудрие. И ты изо всех сил стараешься усложнить задачу.
- Ничего смешнее…
Судьба души Беллы - совсем не смешно. Но разразиться религиозному диспуту о вере и о душах людских и вампирских, о грехах и воздаяниях за них, посреди романтического свидания с обручением и поцелуями, - такое могло случиться только с Беллой, из-за её желания докопаться всегда до сути.
Вот и докопались.
Про нас двоих можно сказать: связался чёрт с младенцем.
Количество тяжких грехов, лежащих на моей душе, никаких радужных перспектив, даже если душа у меня есть, не обещает. Самые тяжкие я сотворил в вампирском состоянии. Но душа Беллы чиста, не потому, что не было шансов нагрешить, этого всегда и везде с избытком, а потому - что рядом не было меня. И сейчас её возможный грех, от которого я, как и от греха убийства, что караулит её в вампирском естестве, уберегу, любой ценой, это лишь продолжение её щедрости. А ещё я немного тщеславен: хочу к алтарю подойти таким же, равным ей хотя бы в этом.
- Чёрт меня побери, если я позволю чёрту забрать и твою душу, да ещё по такой причине.
- Ты не можешь меня заставить пойти туда, где тебя не будет. На мой взгляд, именно такое место называется адом. К тому же у меня есть простое решение этой проблемы: давай не будем умирать.
- Звучит и в самом деле просто. И как это мне самому в голову не пришло?

Белла, девочка, как всё у тебя просто: что не во вред другому, то и хорошо. А что любимому в радость, то вдвойне хорошо, и греха быть в том не может. А если есть, то и плевать на правила и заповеди…
Ох, Белла…

- Вот так, да? Ты не будешь со мной спать, пока я не выйду за тебя замуж?
- Если быть абсолютно точным, то спать с тобой я не буду никогда.
Белла закатила глаза.
- Ужасно остроумно!
Зато истинная правда.
- Но, если не считать этой мелочи, всё остальное ты поняла правильно.
- По-моему, у тебя есть ещё что-то на уме.
Ну, вот как она. Я ведь ни словом, ни пол словом. Ни намёком. Она меня читает. Я телепат, а она меня читает, а когда не может прочесть дословно, тогда, как сейчас, как всегда, выцарапывает правду.
- Ещё что-то? - строю я невинное лицо.
- Лучше сам признайся, - посоветовала Белла. - Это ускорит дело.
Хоть на этот раз выдавать правду я буду добровольно, и с радостью.
- Есть только одно дело, которое мне хотелось бы ускорить, всё остальное может ждать до скончания веков. Но в этом… ты сама мой самый верный союзник.

Твоё желание, Белла, твоё желание быть со мной и только со мной, кто сильней тебя…

- Неужели я действительно на это согласилась? Что я скажу Чарли… и Рене! Ты представляешь, что подумает Анжела? Или Джессика? Ох! Так и слышу их сплетни.

Белла, сердце мое, жизнь моя, это имеет значение для того, что есть между нами и что будет? Анжела сплетничать не будет, я достаточно часто посещал её мысли, чтобы разобраться, что это за человек. А Джессика… Тебя интересует мнение людей типа Джессики? О чём уж и говорить, если вслед за свадьбой последует обращение и немедленный отъезд надолго подальше от всех людей вообще.

И тем не менее. Это стойкое неприятие брака не совсем нормальное, точно, след неудачного брака Чарли и Рене, их воспитания единственной дочери. Может, природа исправит то, что натворили люди, а моё дело - облегчить этот процесс. Белла боится большой свадьбы, лишних разговоров - значит, их не будет.
- Вовсе незачем устраивать нечто грандиозное. Обойдёмся без пышного торжества. Тебе не придётся ничего никому сообщать и вообще что-то менять. Мы поедем в Вегас, найдём тихое местечко, где священник обвенчает нас прямо в машине, без подвенечного платья, в твоих любимых старых джинсах. Я просто хочу официально зарегистрировать наши отношения - чтобы ты принадлежала мне, и никому другому.
- И так уже всё официальней некуда, - пробурчала Белла.
Это ещё как сказать. Только вот Элис… Для сестрёнки это будет ударом. Или уже… удар. Но речь идёт о Белле. О Белле. Придётся смириться. Всем. И Белле.
- Посмотрим, куда некуда. Вряд ли ты захочешь получить обручальное кольцо прямо сейчас?
А глазки совсем испуганные.

Белла, это кольцо, а не средневековые кандалы. Хотя, может, на сообщение о кандалах реагировала бы спокойнее.

- Ты угадал.
Всё равно, ничего уже не изменить, я уже счастлив, и счастье рвётся из меня смехом.
-Ну и ладно. Я всё равно скоро одену его тебе на палец.
Градус настроения Беллы падает всё ниже.
- Можно подумать, оно у тебя уже есть.
- Конечно. И я готов заставить тебя надеть его, при первой же возможности.
- Ну, ты даёшь!
Кольцо, обручальное, которое так долго ждёт своей участи и никак не дождётся, и завидует бриллиантовому сердечку, уже нашедшему свою хозяйку.
- Нет! - это уже протест.
Белла не хочет. Не хочет даже смотреть на кольцо, восприняла его, как подарок, наверное, и сопротивляется, как всегда. А это не подарок, это символ. Символ того, на что она уже дала согласие. Наверное, я плохо это выразил, или… поспешил.
Что я сделал не так?
- Разве что ты очень хочешь мне его показать… - сказано через силу, только чтобы не огорчить меня.
А я не хочу огорчать её.
- Ладно, куда торопиться, - и пожал безразлично плечами.
Некуда торопиться, если Белла не хочет.
Собралась с духом, вздохнула.
- Эдвард, покажи мне это дурацкое кольцо.
Нет, не покажу. Не покажу сейчас. В него влита любовь моих родителей, обручальное кольцо мамы не может быть дурацким.
- Нет.
Это тот случай, когда я не могу принять пренебрежение спокойно. Белла долго вглядывается в моё лицо. Я не собираюсь выражать чего-то там, просто пытаюсь выглядеть безразличным.
- Пожалуйста, - тихо попросила Белла, невесомо проводя пальцами по моей щеке.
Она уже не насмехалась. Глаза серьёзные и лицо серьёзное. Не такая уж она натренированная лицедейка, чтобы в момент сменить маску. Просто поняла, что для меня это важно.
- Покажи, пожалуйста.
Не могу продолжать обижаться. Нет ничего сильнее беззащитности.
- Ты самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал.
Никто не мог смять меня с такой силой, как этот слабый кулачок, как это тихое «Пожалуйста».
Вот она, заветная чёрная коробочка, дождалась своего часа в ящике ночного столика. Теперь они рядом, почти вместе: одной рукой я обнимал плечи любимой, в другой руке лежала коробочка с кольцом.
- Ну, на, смотри, - коробочка легла на коленку Беллы, но они ещё не вместе, не увиделись, не познакомились, и мне всё ещё неспокойно.
Рука Беллы, нервно вздрагивая, потянулась к коробочке. Пальцы лишь коснулись крышечки. Так, наверное, сапёр прикасается к мине, которую ещё придётся обезвредить. Или дрессировщик, приручая опасного зверя.
- Ты, наверное, кучу денег за него заплатил. Громадную.
Вряд ли это обстоятельство сделало бы его для Беллы менее опасным. Но у этого кольца иная цена.
- Я не потратил ни цента. Ещё одна уже не новая вещь. Это кольцо мой отец подарил матери.
- О-о!
Этот факт для Беллы тоже… не из простых.
Кольцо с историей счастливой любви. А если она просто побоится его принять, из-за его истории? Даже крышечку не открыла. И что я знаю о том, что может ей понравиться, а что нет? Кольцо может просто показаться некрасивым.
- Пожалуй, оно немного не в современном стиле. Старомодное, вроде меня. Могу купить что-то более современное - в «Тиффани», например.
- Мне нравятся старомодные вещи, - напомнила мне Белла.
Ну да, сердечко приняла вполне благожелательно, а как трогательно к своему доисторическому пикапу относится…
Вот он, критический момент, тонкие пальцы подняли крышку и они встретились: Белла и её обручальное кольцо. Кольцо радо свету, и пусть мне это только воображается, но оно радо Белле, именно ей. Ряды небольших бриллиантов в лёгкой золотой паутине заключены в строгий тонкий овал. И ободок тонкий, отчего крупное кольцо совсем не выглядит тяжёлым. Кажется, они подойдут друг другу. Белла даже погладила его, как зверька.
- Какая красота!
- Нравится?
- Очень красиво.
Так кто кого приручает, Белла кольцо, или кольцо Беллу?
- Почему бы оно мне не понравилось?
Кольцо, определённо.
- Тогда примерь.
Точно, кольцо. И у него не сразу это получится. Кулачок Беллы сжался, как… как настороженный котёнок, готовый пуститься наутёк. Когда приручаешь, надо иметь терпение, у кольца его навалом, дополнительным терпением придётся запасаться мне.
- Белла, я вовсе не собираюсь припаять кольцо к твоему пальцу. Просто примерь, чтобы я знал, надо ли подгонять его по размеру. А потом можешь снять.
- Ладно, - нехотя согласился котёнок, настороженно протягивая лапку к новому в его жизни предмету.
Она ещё полчаса с духом будет собираться, а я… мой запас терпения подозрительно быстро закончился. Я сам надел кольцо на безымянный пальчик, так, как и положено по традиции. Есть в традициях нечто, ради чего их берегут.
Они, наконец, встретились: Белла и её обручальное кольцо. Рука Беллы в моей руке, а на её руке, на тонком пальчике играет всеми лучами радуги вещественное воплощение её и моего слова. И они подошли друг другу. Как я и надеялся.
- Как раз твой размер, - пытаясь сохранять хладнокровие, отмечаю я, - вот и хорошо - не придётся идти к ювелиру.
Наверное, сохранение хладнокровия плохо удаётся в такие минуты даже очень холодным существам, например, вампирам. Белла подозрительно заглянула в глаза
- Тебе правда нравится?
Что я могу сказать на это, чтобы не спугнуть, не погубить эту минуту…
- Конечно, - отвечаю я самым бесстрастным тоном, на какой только способен сейчас. - Тебе очень идёт.
Белла уже совсем в этом напускном безразличии засомневалась, посмотрела мне в глаза упорно, неотрывно, с желанием прочесть всё, что в них спрятано.

Можешь читать меня сейчас, жизнь моя, моя жизнь, сколько угодно! Ты со мной, моё сердце, теперь ты всегда и вечно со мной, что бы ни случилось. Ничего не хочу вспоминать, ни о чём не хочу думать, ты со мной! Все мои успехи и достижения в той и этой жизни - что они есть рядом с этим? Ты со мной! И всё будет правильно: я рядом с тобой не тайком, и не по снисходительности родных или чужих людей. Я буду навечно и для всех: с тобой!
Вот так: близко- близко. Двойное кольцо рук, сердце к сердцу, дыхание одно на двоих - это поцелуй обручённых. И пусть слегка сдвинута крыша, это прекрасно, и тело звенит, и это прекрасно, и монстр от изумления и счастья мурлычет что-то своё, пронзительно нежное, и это прекрасно тоже! Белла, дыши, и не выскальзывай из моих рук, так мне спокойнее, пока моя «крыша» на место не вернётся.
Ты спросила, нравится ли мне…

- Да, мне очень нравится. Ты себе представить не можешь, как мне это нравится!

-Охотно верю, – засмеялась она.
Но есть ещё кое-что, чего не хватает в моём счастье, что я давно планировал.
- Можно, я кое-что сделаю?
- Можешь делать всё, что угодно.

Как ты щедра сегодня, жизнь моя.
Но для этого на минуту я должен выпустить тебя из рук. Традиция такова, а я хочу ей следовать во всех её, дарящих мне такую радость, мелочах.

- Всё, кроме этого! - воскликнула Белла, а поздно.
Первое слово, разрешение, - золото, второе,… я его не слышал, я был занят, стаскивал Беллу с кровати, ставил на пол.
- А теперь я хочу сделать это как положено. Пожалуйста, очень тебя прошу, имей в виду, что ты всё равно уже согласилась, так что не мучай меня.
- Только не это! - ахнула Белла, когда поняла, что я опускаюсь передней на одно колено, как рыцарь перед дамой сердца, как отец перед мамой.
- Не вредничай, Белла.
Глубоко вздохнула и смирилась. Я стоял и смотрел снизу вверх на своё божество, на нежное, наклонённое ко мне лицо, обливающее меня светом своих глаз, на узкие плечи, умеющие таять в руках и выносить непереносимый груз, на тонкие пальцы, способные вытаскивать меня из любой беды и обрушивать в пучину блаженства, и на сверкающее, на руке, обручальное кольцо.
- Изабелла Свон. Я обещаю любить тебя всегда - всякий день и час до скончания веков. Ты выйдешь за меня замуж?
- Да.
- Спасибо.

Как мне сейчас? Я счастлив? Нет, иначе, полон. Перестаю быть мальчишкой, играющим иногда в очень опасные игры. Я хотел право ответственности за жизнь любимого человека, я просил его - мне его вручили. Теперь я живой.

Ну вот, я и добрался до желанной цели, до немыслимой вершины, и где я теперь? В начале дороги. И она совсем не коврами устлана, и далеко не только розами усыпана, хотя и не без этого. На руке Беллы - обручальное кольцо, у меня - её слово, а у неё всегда и навечно - я. И мы празднуем. На кулинарные изыски моей смелости не хватило, но под командованием моей невесты…
С ума сойти, я могу это сказать с полным правом: моей невесты…
Так или иначе, а поздний ужин из бутербродов и апельсинов был собран. А ещё я варил кофе, и не испортил ничего, и мы пили кофе, без кофеина, разумеется. Белла пила мелкими глотками горячий напиток, а я смотрел на неё, и на её руку, рассыпающую щедрыми пригоршнями радугу по стенам. Но перед походом в ванную, отмыть руки, Белла кольцо сняла.
- Не хватало ещё до свадьбы упустить кольцо в раковину, - хороший повод, чтобы избавиться от непривычной тяжести на пальце.
А потом сделать вид, что забыла надеть. Ох, хитрюшка Белла… Это ничего, это уж моя забота - напоминать, что кольцо надо носить. А потом, несмотря на протесты, всякие: и громкие, и не очень, и ехидные, и хитрые, и даже умильные, - человек Белла была отправлена баиньки. И сетования, что не стоило из дому отпрашиваться, если режим соблюдается точно такой же, ничему не помогли. Единственная, доставлявшая нам обоим радость, деталь - это то, что я ходил за ней хвостиком, ни на кого не оглядываясь, ни от кого не прячась. Даже в ванную. Белла плескалась в душе, а я подпирал нахально дверь с наружной стороны. И мы говорили, через дверь, какая она будет, жизнь вдвоём. И говорили потом, когда я опять же совершенно нахально вытребовал себе возможность лично протирать полотенцем волосы после душа. И расчёсывать! Но потом - спать!
А я, как всегда, рядом. И мы разговариваем шёпотом, как всегда, по привычке, и смеёмся, что сегодня это ни к чему, и опять сбиваемся на привычный шёпот. Всё, всё! Спать! Так человекам полагается. Я затягиваю колыбельную, Белла недовольно отворачивается, и через минуту её дыхание меняет ритм. Я же говорил! Завтра тоже будет день, наш день… а у меня есть ещё и ночь.
Обручение произвело на мое сокровище сильное впечатление. Ни разу не коснулись её сна ни будущая битва, ни страхи, с ней связанные. Зато спутанным калейдоскопом кружилось само обручение, что она ждала, что планировала, и что получилось в итоге.
- Джесс,… сплетница…

Это уж точно, скромница моя, я ведь помню, что и как о Калленах говорили и думали вокруг, что говорят друг о друге. Отвернись и забудь, как все Каллены, будущая миссис Каллен. Миссис Эдвард Каллен… это… круто.
- Кольцо… не дурацкое, мамино… прости, Эдвард, - бормочет во сне Белла.

Не извиняйся, сердце моё, откуда тебе было знать.

Ночь плывёт за стеклянной стеной, заглядывает звёздными глазами, всё ли спокойно, и продолжает, не спеша, своё движение к рассвету. У Беллы есть время для отдыха.
- Сегодня я сделаю это… - опять заговорила Белла, голосок решительный, даже суровый, и по груди бегут жгучие ручейки, снова, чтобы застыть комком тяжёлого льда.
Нет, не сегодня, и не завтра. Я очень многому научился, как держать в узде силу и, в какой-то мере, эмоции, но этого недостаточно, я понимаю.

Мне нужно ещё время, Белла. Ты решилась, ты уже готова, а я… а я дал слово, а решимость испарилась. Я не знаю, что будет со мной, когда даже по моим правилам можно будет всё… Это не самый весёлый момент моих размышлений, но самый притягательный из воспоминаний. Горячие ладошки на моих голых плечах… Нежная огненная лава - так бывает? Так бывает.

- Пожалуйста, ну, пожалуйста… - я сдержу слово, не знаю, как я этого добьюсь, но я сдержу слово.

Спи девочка, спи.

- Вляпалась, и как это я… - это уже другой кусочек калейдоскопа.
«Вляпалась» - слово для лексикона Беллы непривычное, оно чаще проскальзывает в моём. У меня есть право гордиться тем, что для своего нового, так мной желанного, состояния Белла выбрала слово из моего лексикона? Есть. Вляпалась, Белла, по самые свои маленькие ушки.
- А это не так уж и страшно. Мамино... красивое…
Кажется, в этом сне, наконец, запорхали одна - две бабочки.
Больше возможного ночь не задержишь, она ушла, оставив прохладное утро и росу на траве. В доме тихо, Белла ещё спит, а я лежу рядом, караулю, как велено: двадцать четыре часа в сутки.
Только не думать, чем за эту радость платить придётся. Не думать!
Уже некогда… Белла? Проснулась. Заёрзала под одеялом, чтобы спрятаться от солнца, вовсю разгоревшегося на почти чистом небе. Зажмурилась, так смешно и… в груди такое тепло, которому и до пожара недалеко. Белла просыпается на своей кровати, в моём доме. Не так. Белла просыпается в своём доме. Это правильнее.
- Доброе утро, Белла.
- Доброе утро.
- Как спалось?
- А я что, уже не сплю?
- Нет, уже не спишь.
- Вот и хорошо, а то сон такой странный снился.
- Ты мне расскажешь его, Белла?
- Нн-у, он такой путанный был.
- Ну, хоть кусочек…
- Ладно. Как будто я… нет, как будто ты…
- Надел тебе на палец обручальное кольцо?
- Не сон… - обречённо сказала она.
- Ты жалеешь, что это, правда, произошло?
- Нет. Так или иначе, я всё равно буду с тобой. Так пусть будет по-твоему. Но ведь, тогда, правда и то, что ты мне обещал. Ведь, правда?
- Да, Белла. Но это потом. А сейчас ты уже по-настоящему здесь дома.
В своём доме в своей комнате хозяйка. Попросила меня выйти вон, пока не переоденется и не приведёт себя в порядок. Раз надо, значит надо. А потом пошла на кухню, хозяйничать, морщить носик на избыток продуктов, которые единственный потребитель в доме съесть просто не в состоянии. А я разве продукты тогда закупал? Я тратил время, как умел. Потом Белла сооружала себе немудрёный завтрак, а я «помогал». Где объятием, где поцелуем. Молоко чуть не сбежало. Потом мы говорили. Обо всём, кроме сегодняшнего вечера и завтрашнего дня. Ведь всё уже решено? Вот и не будем портить те часы, что у нас ещё есть. А потом загудел, чуть ли не за милю, гудок отцовской машины. Каллены возвращаются. Так громко и с «намёком» может заявить о себе только Эмметт. Наверное, он за рулём.