Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Грех, который не пожрать
«Мы морально неприемлемы и абсолютно необходимы».

Охота на лань
Она на охоте, жертва практически повержена; тело оленя всё ещё сопротивляется жестокой судьбе. Её зубы вонзаются в мягкую плоть, кровь заполняет рот.
Он появился не в том месте и не в то время... Что сделает она с незнакомцем, который посмел прервать её трапезу?
И ещё одна загадка: Белла не вампир... но тогда зачем она пьёт кровь?

И настанет время свободы/There Will Be Freedom
Сиквел истории «И прольется кровь». Прошло два года. Эдвард и Белла находятся в полной безопасности на своем острове, но затянет ли их обратно омут преступного мира?
Перевод возобновлен!

Экзамен
Пасифика – планета в созвездии Скорпиона, с чистейшим воздухом, бирюзовыми океанами и плодородными саваннами. Именно туда направляется межгалактический корабль «Последняя надежда» с людьми, покинувшими истощенную Землю в поисках лучшей жизни.

Сердца трех
Не было больше нас. Джонатан смотрел на меня с неким снисхождением - так смотрят на несмышленых детей, когда те не понимают очевидных вещей. Его глаза лишь на миг встретились с моими, а взгляд тут же наполнился раскаянием. Мой же взор вспыхнул злостью, сжимая его потерянную душу в огненных тисках. Джон лишь скривился и как-то зло усмехнулся.

Рыцарь белый, ехидна черная
Рыцарям без страха и упрека девы в беде могут попадаться совершенно неожиданные.

Киберняня
Роботы были созданы для того, чтобы выполнять капризы человека. Но что случится, если робот захочет испытать запретную любовь?

Рекламное агентство Twilight Russia
Хочется прорекламировать любимую историю, но нет времени заниматься этим? Обращайтесь в Рекламное агентство Twilight Russia!
Здесь вы можете заказать услугу в виде рекламы вашего фанфика на месяц и спать спокойно, зная, что история будет прорекламирована во всех заказанных вами позициях.
Рекламные баннеры тоже можно заказать в Агентстве.



А вы знаете?

... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в ЭТОЙ теме?




...вы можете стать членом элитной группы сайта с расширенными возможностями и привилегиями, подав заявку на перевод в ЭТОЙ теме? Условия вхождения в группу указаны в шапке темы.

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Снился ли вам Эдвард Каллен?
1. Нет
2. Да
Всего ответов: 485
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 155
Гостей: 140
Пользователей: 15
анс95, amberit, Milochk@1504, mistyurinaviktoria, 1992, ВядрО, Alexs, _Luca_, Marysya5731, Румынка, 97sabino4ka, siliniene7, 77777Змейка77777, Феяяяя, Rumi
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Продолжение по Сумеречной саге

Личный сорт героина. Глава 23

2024-3-29
12
0
0
23.Отвага неведения плюс горечь знания равно ...

Рене, всласть нарыдавшись на груди у Карлайла, передоверила ему волнение за жизнь дочери. Она жаловалась на несчастье медсёстрам, и те тоже её утешали и заботились о ней и о её нервах. Дома ночевать Рене отказалась, чтобы быть поближе к дочери и подальше от сгоревшей школы танцев, про которую в газете напечатали жуткую заметку. Ей нашли свободный диванчик в комнате отдыха медсестёр, и Рене вполне освоилась с ролью самоотверженной матери. Она любила Беллу, разумеется, просто в её уме настоящий страх не мог поместиться. Это чувство было слишком велико для неё.
С Чарли было гораздо хуже. Внешне он держался спокойно, молодцом, если бы я не слышал тот уровень ужаса, что он нёс в себе. За время своей службы он всякого навидался, вид Беллы внушил ему самые жуткие подозрения о её состоянии и возможных последствиях. Мне с ним, из-за чувства вины, общаться было ещё труднее, чем с Рене.
Когда его пустили в палату, он, сначала, привычным жестом проверил температуру, потом устроился на стуле, и превратился почти в статую, ни о чём не думая, только вглядываясь и вслушиваясь в каждый вздох, отмечая каждое изменение в дочери, совсем как я. Самыми страшными людьми для него были врачи, по их лицам он старался прочесть то, чего сам не мог разглядеть в неподвижной Белле. Если бы не авторитет Карлайла, спокойно и уверенно объяснявшего Чарли в который раз, что ничего особо страшного не было, а теперь уж точно не будет, шеф Свон несчастье с доченькой переносил бы гораздо тяжелее.
Он был справедливым человеком, вопли Беллы перед отъездом, вроде бы, снимали всякую мою вину перед ним, но я всё равно был виноват.
«Разрисовал ей, наверное, перспективы, не глядя, что эти перспективы ей не по вкусу! Павлин!» - покосился он на меня, когда столкнулся со мной в дверях, потом виновато отвёл глаза:
«В его возрасте я тоже считал, что моей персоны достаточно, чтобы сделать девушку счастливой где угодно, но и у меня не вышло».
Шестой день.
Элис, замершая в углу, подскочила, крутнулась на месте и лукаво подмигнула.
- Сегодня - день хороших новостей! - заявила она без конкретики и выпорхнула беспечной бабочкой за дверь.
У Карлайла пискнул мобильник, сообщая об смс.
- Меня приглашают на утренний обход, так что скоро я вернусь. Элис не врач, но она права, время хороших новостей на подходе, - улыбнулся Карлайл.
Это я и сам мог предсказать. До полного выздоровления ещё далеко, но аромат Беллы уже доминировал над остальными составляющими, царапающее горло напоминало, что оно вполне способно стать источником боли. Сегодня Белла проснётся, и я вспомню, как тонуть в океане цвета топлёного шоколада.
Когда курирующий врач просмотрел все данные и, после беседы с Карлайлом, исключил из листа предписанных мероприятий постоянный сон, я уже был к этому готов. Шесь дней искусственной комы дали телу передышку, но мозг, принуждённый к покою, может пострадать. Ему тоже нужна передышка - в действии. Cogito, ergo sum, и никак иначе. Декарт чудовищно прав.
Медсестра сменила флаконы в капельнице, но сегодня не было того самого со снотворным, скоро Белла проснётся.
И её боль проснётся вместе с ней, каждая сломанная косточка, каждый шов, каждый кровоподтёк! Прелестное дополнение к пробуждению … Не так-то и много сил она накопила, чтобы всё это вынести. Но по-другому нельзя, ей придётся снова страдать. И мне тоже. Несколько ночных часов у постели Беллы после просмотра объяснили мне, что при всей моей решимости, я от Беллы не оторвусь, не смогу, ниточка между нами крепче моей воли. И я боюсь, всего.
Боюсь того, что проснувшаяся Белла скажет, что одного хорошего урока ей хватило, чтобы понять, как она ошибалась на свой счёт. Будет больно.
И того, что её чувства ко мне не изменились даже после всего случившегося, я тоже боюсь. Я снова окажусь под своим дамокловым мечом, который неизвестно когда рухнет. Будет не больно, будет ужасно. Вру.
Я - egoist veritable. Я согласен на дамоклов меч, тем более что не знаю, когда он рухнет - хоть день, да мой. Ужасно то, что я должен Белле сказать правду, что это моя вина.
Я скажу.
День перевалил за полдень, когда дыхание Беллы сменилось, и пульс стал чаще. Даже окна на северо-запад не спасали от косых солнечных лучей, забегавших в палату. Пришлось закрыть окна жалюзи, чтобы не потрясти своим сиянием случайного наблюдателя из дома напротив, или чересчур любезную медсестричку - моих злобных гримас хватило не на всех.
Белла просыпалась, и рядом, кроме меня, никого не было. Элис, понятно, знала всё заранее, решила не мешать, Карлайл … сестрица его наверняка проинформировала, и у него сразу же образовались разные дела.
Наконец ресницы задрожали, и поднялись, ожившими бабочками. Недоумённый взгляд бродил по потолку, по окнам, по стенам, даже по собственным рукам, только на меня никак не попадал. Белла явно не понимала, где она, и что с ней такое, попыталась освободиться от путаницы трубок. Мисс Самостоятельная девочка…
- Нет, осторожно! - остановил я слишком резвую попытку освободиться.
- Эдвард! - прозвучал её голос.
Меня зовут Эдвард, это - то имя, которое дала мне Белла, и никто меня больше так не зовёт. Хотя остальные думали иначе. Пусть их. И такие бездонные глаза смотрели только на меня, что бы там другие не воображали. Карие моря виновато прикрылись ресницами:
- Я больше не буду.
- Чшш, всё в порядке, - поспешил я успокоить. – Всё хорошо.
- Откуда всё это, что произошло? - Белла явно не могла соединить свое состояние с прошедшими событиями, словно они выпали из её памяти.
А может, так оно и было. Я скажу, я должен.
- Я чуть тебя не погубил.
Бровки собрались в узелок, в усилии вспомнить, потом перестроились в досадливый домик на лбу.
- Какая же я дура, поверила Джеймсу! - не заметив моих слов, как будто я вообще ничего не говорил, огорчённо вскрикнула Белла.
- Он сказал, что у него моя мама! - объяснила она свой поступок.
- Его способ охоты был неожиданным. Мы все его не просчитали, - признался в свою очередь и я.
Неординарный подонок. Ищейка, обычно, выслеживает и нападает. А ловить добычу на приманку, из засады, шантажом - о таком я не слышал.
Ресницы усталыми бабочками снова опустили крылышки на бледную кожу:
- Нужно позвонить маме и Чарли, - слабым голосом произнесла Белла.
- Элис уже позвонила. Рене здесь, в госпитале, и Чарли тоже.
- Мама здесь? - вскинулась сесть Белла, от резкого усилия координация сразу «поплыла», руки начали подламываться.
Не те ещё силы для резвости, чуть не упала навзничь. Даже не пробовала возражать, когда я уложил её обратно с указанием:
- Тебе нужно отдыхать. Рене ушла пообедать, после обеда обязательно придёт посмотреть, как ты. А между проверками Рене совершает контрольные набеги Чарли. Ты под постоянным наблюдением.
Беллу заботило не это.
- Что ты им сказал? - занервничала она. - Что они знают?
Только то, что мы смогли придумать правдоподобного. Самое простое.
- Ты поскользнулась на лестнице, пролетела пол пролёта, а когда упала спиной на оконную раму на лестничной площадке, то вылетела вместе с ней со второго этажа. И приземлилась на битое стекло. По-моему, это вполне в твоём духе, - сказал я, и Белла с приунывшим лицом приняла мой комментарий.
А я еле удержал улыбку, вспомнив, сколько раз наблюдал, с каким удивительным умением её ножки выбирали самую глубокую трещинку в асфальте, или высунувшийся из земли камень, чтобы непременно об них запнуться.
- А почему ты здесь? - неожиданно совершенно серьёзно спросила она.
Я мысленно споткнулся. Она ведь закрыта для меня, может, только моё самомнение и могло принять её радость тому, что жива осталась, за радость при виде моей
персоны …
- Мне уйти? - заледенел я.
Будет больно.
- Нет! - испуганно ответила Белла, отменяя мою казнь. - Нет! Только как объяснить твоё присутствие маме, да и Чарли тоже? Нужно что-то придумать, пока она не вернулась, и Чарли тоже надо будет что-то сказать.
Я её не читаю. И вечно попадаю впросак. Белла думала о спокойствии Рене и Чарли, о безопасности Калленов. Обо мне, по большому счёту.
- Ах - это? - выдохнул я, довольный тем, что на этот раз Белле хоть об этом беспокоиться не надо.
- Я прибыл в Финикс в сопровождении Карлайла и Элис с благородной целью образумить тебя и уговорить вернуться в Форкс, - пересказывал я Белле свою первую беседу с Рене.
От той серьёзной проникновенной интонации, которая успокоила мать, у дочери начали широко открываться глаза, а в них возник вопрос - «с какой - какой целью?». Потом глаза хитренько заузились - Белла дала положительную оценку общению Калленов с мамой.
- Ты согласилась со мной поговорить, приняла приглашение на семейный обед к Калленам, и отправилась к нам в мотель, в «Солнечную Аризону». Но, поднимаясь в наш номер, ты поскользнулась … а остальное ты уже знаешь. Вдаваться в детали совершенно не обязательно, тем более что в таком состоянии совершенно естественно что-то упустить.
Белла на секунду задумалась.
- В твоей истории не всё гладко. Например, разве в мотеле есть разбитые стёкла? И такой грохот должен был кого-то обеспокоить.
- Конечно, есть, - довольно ответил я. - Элис постаралась. Даже свидетели нашлись, спасибо Джасперу. Если не подашь на мотель в суд, они будут тебе весьма благодарны. Впрочем, это тебе решать.
Белла закатила глаза от такой изощрённо подготовленной легенды, а ещё более от моего предложения ею воспользоваться. У неё были определённые критерии для вранья: от них никто не должен страдать.
- Тебе не о чем беспокоиться, - заверил я её, осмелясь, наконец, прикоснуться к исполосованному царапинами нежному шёлку щеки кончиками пальцев. - Главное - выздоравливай!
Белла огорчённо вздохнула, скривилась, то ли от вида правой ноги, упакованной в крепёжный барабан, то ли от боли в груди из-за поломанных рёбер.
- Всё очень плохо?
- Ну … сломаны правая нога и четыре ребра, плюс трещина в черепной коробке и разрез кожи на голове, синяки по всему телу, ссадин тоже достаточно, и значительная кровопотеря. Тебе сделали несколько переливаний крови! И до операции и во время неё. Мне это не понравилось. От твоего запаха почти ничего не осталось, - посетовал я.
- Да, для тебя это стало тяжёлым испытанием, - ехидно отомстила мне Белла за правдоподобную историю её травм.
- Конечно, - ответил я честной наглостью на ехидство, - мне же нравится именно твой запах!
- Как тебе удалось? - уже без подначки тихо спросила Белла.
Вот умела она находить самые неудобные … самые главные вопросы. Всегда.
- Сам не знаю.
Как же точнее описать это … есть такие чувства, которые точной передаче словами не поддаются. Как это - выдрать у себя буквально из глотки ЖИЗНЬ, чтобы отдать её другому человеку.
Инстинкт можно дисциплинировать до определённого уровня, если это не вредит существованию особи, если изъясняться без высокопарностей. Его можно даже зажать ненадолго в тиски, когда разум выдаёт чёткий расклад гибели особи, если не отступить от безусловных правил, то есть бессознательное в состоянии уступать разуму в своих интересах. Но переломить его нельзя, просто нельзя.
- Остановиться было невозможно. Невозможно, понимаешь?
Глубокий взгляд Беллы принимал меня, со всей пережитой мукой, и старался понять то, что я ещё сам до конца не осмыслил.
- Но я выстоял.
Когда твердил себе, что без неё не выживу, был уверен, что и с болью буду жить дальше, просто не хотел для себя той боли, что мне пришлось бы переносить.
Теперь знаю, что не врал: без неё я не выживу. Не это важно, я ищу ответ на вопрос Беллы : почему не выживу.
Как инстинкт мог сдать позиции, на которых он был заодно с разумом? Почему он отступил, для чего? Для того чтобы … для того …
Я исчезну, как личность, без Беллы. Не сойду с ума, вампирам этого не дано, просто моей личности не станет, как только осознаю, что Беллы нет. Интересно, Карлайлу случалось наблюдать такое явление? Так для чего инстинкт дал сбой?
Чтобы сохранить состояние цельности, завершённости, жизнеспособности, наконец!!! Я ведь уже почувствовал это состояние, только полагал, что просто влюбился, любовь - дар для вампиров редкий. А на самом деле нашёл свою единственную в мире половинку. Белла - моя белая живая рыбка, а я - её чёрная каменная. Для того чтобы мог жить я, должна жить она.
Инстинкт уступил самому себе право на жизнь.
Как много умных мыслей, неловко улыбнулся я, но краткость - сестра таланта, в человеческой культуре есть словесная формула, ни в чём не уступающая по ёмкости, по простоте и сложности диску тайцзи:
- Выходит, я тебя люблю.
Произнесённая вслух короткая фраза произвела эффект фейерверка, с пальцев - лепестков, лежащих в моей ладони, понёсся поток искр знакомой дорожкой к сердцу. Пульс Беллы чуть ускорился, под скрупулёзный аккомпанемент писка кардиомонитора. Она недовольно покосилась на него, и ритм сердца послушно вернулся норму.
- Ну и как я на вкус? - в глазах Беллы загорелся неподдельный интерес.
Хотелось рявкнуть: «Белла, ты что»! - но это было бы несправедливо. Тысячи девчонок спрашивали, и будут спрашивать у своих парней, что в них нравится больше всего: волосы, фигура? У Беллы парень - вампир, а она - мастер выбирать фундаментальные вопросы.
- Даже лучше, чем на запах, - ответил я.
- Бедный Эдвард, - пожалела меня она.
- Ты не ту причину выбрала, чтобы меня жалеть, - исподволь начала закипать злость.
- А какую надо выбрать? - ответно напряглась она.
- Ту, самую главную! Я чуть тебя не потерял …
- Прости, - тихо, без задиристости, отозвалась Белла.
Без задиристости, но и без покаянного смирения.
- Я всё понимаю, - кивнул я, Джеймс выбрал беспроигрышную приманку для Беллы. - Но почему ты не дождалась меня?
- Ты меня бы никуда не пустил.
- Конечно, нет. Ни за что!
Белла замолчала, не собираясь со мной спорить, но оставшись при своём мнении, думая о чём-то своём. Волоски на ёё руке вдруг поднялись, как от статического электричества, она вздрогнула, словно оказалась на морозе.
- Белла, что? В чём дело?
- Где Джеймс?
- Когда я отодрал его от тебя, то отдал Эмметту и Джасперу.
И они сделали вместо меня моё дело. Нельзя получить всё, увы. Или жизнь Беллы, или личное уничтожение её мучителя.
- Почему-то я их не увидела, - чуть ли не извиняясь, сказала Белла.
- Им пришлось удалиться в другую комнату. В зале было слишком много крови …
- А ты остался.
- Да.
- А Элис и Карлайл? - забеспокоилась Белла. - Как им …
- Ничего, было терпимо. Они тоже любят тебя, ты же знаешь.
- Элис видела запись?
- Да.
В голове снова начался тяжёлый, пока ещё отдалённый, рёв. У Джеймса на записи, когда его поволокли в другую комнату, ещё были руки, ноги, и голова пока на месте, через минуту он их лишится, но без меня.
Если бы не залитый солнцем рабочий день в густонаселённом городе, если бы у нас было время, братья попридержали бы для меня мою часть уплаты долга! Я бы вернул ему всё, что он уже причинил Белле, и добавил бы кое-что от себя! Но у меня своё «везение». Уже второй раз моё дело доделывали другие.
- Ой! - взвизгнула Белла.
- Что такое? - не сразу переключился я с потерянных яростных планов на больничную действительность.
- Иголка! - жалобно пискнула Белла, и, запалено задышав, покосилась на руку с капельницей в вене.
Что могло произойти? Вот она, причина … Коротковатая трубка от неловкого движения натянулась, стальную толстую иглу, введённую в вену, потянуло, и она причинила эту неожиданную боль. Какую по счёту? От неожиданной боли Белла резко дёрнулась, и все поломанные рёбра дали о себе знать. И избавить Беллу от капельницы пока нельзя … Если трубку отпустить посвободнее, такого можно будет избежать, может быть. А вот как заставить не обращать внимание на капельницу… Может, разозлить?
- Значит, иголок мы боимся, и черепов по углам тоже, а вампира, который твою жизнь превратил в сущий ад, нет? - Белла закатила глаза, выказывая своё отношение к моему остроумию.
Почему у Карлайла всё получается? Пациенты от одного его голоса успокаиваются, а прикосновение вообще действует, как болеутоляющее.
Попробовать, что ли… расправить, хотя бы, сбившиеся локоны. Со спокойствием получилось не очень, распахнулись ресницы, мгновенно согревшийся тающий взгляд начал своё волшебное действие на мою слабую натуру, сразу ударило каменное сердце, а в ответ ему зачастило человеческое, и опять под аккомпанемент назойливого кардиомонитора.
- Чёрт побери эти приборы, - раздосадовано пробормотала Белла.
Согласен. Мне тоже не хочется, чтобы чувство Беллы ко мне, говорящее со мной ритмом её сердца, легло записью на длиннейшей бумажной ленте чужому человеку на стол. Этот прибор - как глаза постороннего человека, следящего за тем, что его совершенно не касается.
А с другой стороны, может, наплевать на всё? Рене уже сообщили, что Белла проснулась, и она уже огорчалась, что пробуждение дочери случилось без неё - пропадала самая трогательная часть события. Если мы сейчас же не используем своё мгновение, Рене отнимет большую часть времени Беллы. А потом ещё и Чарли, по справедливости, тоже надо будет оделить временем дочери. Что же останется тогда мне, что останется нам, двоим, прежде чем снова настанет время лечебного сна? Ну и пусть останется непонятная запись на ленте, я уж точно не предложу своей помощи для расшифровки.
Я падал в долгожданное море, оно всё ближе звучало ускоряющейся волной пульса. Как давно я этого не слышал - стаккато сердца! Пусть под ненужный, всё настырнее звучащий, аккомпанемент, но я его слышал, чувствовал в кончиках пальцев, в разогревшихся неярких губах Мгновенно возникшая тишина в груди Беллы в палате отозвалась непрерывной тревожной сиреной монитора - сердце Беллы замерло!
Нет!
Я мгновенно откачнулся, и сердце забилось снова, монитор перестал непрерывно пищать на одной ноте, прочёркивая пугающую прямую на экране, зато снова начал комментировать успокаивающийся пульс кривой линией, похожей на детский рисунок морского прибоя.
Нет, сил Беллы на поцелуи пока не хватало. Придётся довольствоваться чем-то послабее, например - радостью встречи с родителями.
- Похоже, надо быть осторожнее, чем всегда, - сообщил я Белле, но она опять меня не услышала.
Всегда она так, то, с чем она не согласна, просто для неё не существует. Исхудавшие руки, слабые, с закреплённой иглой капельницы, превозмогая и собственную слабость, и боль от смещающейся иглы, захлестнулись вокруг моей шеи, запрещая разлучаться. Это уже не от меня зависело, наступало время спешащей по коридору Рене. И я осторожно расплёл венок рук, уложил их на постель.
Карие глаза стали наливаться недоумением и огорчением, но против этого у меня было противоядие: стук невысоких каблучков Рене в дальнем конце коридора.
- Идёт твоя мама, - сообщил я Белле, поднимаясь со стула.
- Не уходи! Пожалуйста … - отчаянно зашептала Белла.
Противоядие оказалось слабовато, «нашего» времени не хватило, это огорчало, но, не хватило нам обоим, и это утешало. Egoist veritable - вот я кто.
- Никуда я не уйду, - сказал я. - Лучше немного посплю.
Перебравшись в широкое, из искусственной кожи бирюзового цвета в тон стен, кресло для посетителей, я постарался принять расслабленную позу уснувшего человека.
- Не забывай дышать, - усмехнулась Белла.
Я сделал демонстративный вдох, что, мол, всё помню, но позы не сменил, Рене стояла уже у дверей, и не в самом радужном настроении.
Когда дверь осторожно приоткрылась, и Рене заглянула в палату, Белла позвала её:
- Мама!
Голосок у Беллы был гораздо твёрже, чем только что, когда говорила со мной. Да, часть спектакля ради сохранения спокойствия родителей Белла будет исполнять соло.
Устанет … безрассудная.
Рене на цыпочках прошла мимо моей неподвижной фигуры.
- Он что, ни на шаг от тебя не отходит? - раздосадовано спросила она.
Это потрясающе, я и не заметил, что для Рене я тоже являюсь напрягающим моментом.
- Мама, я так рада тебя видеть! - отвлекла Белла мать от лицезрения уснувшего постоянного смотрителя.
Пережитый страх за дочь, угрожавший неизвестными действиями, которые надо было предпринимать именно Рене, и относительно благополучно завершившийся, вылился в облегчённые слёзы.
- Белла, какой кошмар! - заливалась она слезами, обнимая приподнявшуюся на кровати дочь за плечи.
Того, что она увидела, пока дочь была под снотворным, было достаточно, чтобы растеряться, ей нужно было утешение. Белле это силовое упражнение ещё отзовётся…
- Прости меня, мама! Со мной всё будет в порядке, поправлюсь, - уговаривала Белла.
Для Рене этого обещания было достаточно. Она не была любительницей трагедий, скорее, предпочла бы поменьше об этом знать. После чего перешла к обсуждению менее страшных событий в жизни дочери, которые явились для Рене абсолютной и любопытной новостью.
- Тебе повезло, что доктор Каллен оказался рядом. Такой приятный человек … Такой молодой! Он больше похож на голливудского актёра, чем на врача.
- Ты видела Карлайла? - поддержала Белла разговор в интересном для Рене русле.
- Да, и Элис тоже. Очень славная девушка!
- Очень! - искренне воскликнула Белла.
- А ты не говорила, что завела таких хороших друзей, - укорила Рене дочь, оглянувшись на меня, как бы спящего.
Выглядел я вполне правдоподобно, крепко заснувшим от усталости даже в такой некомфортной обстановке человеком. За мой «глубокий сон» Рене простила мне моё теперешнее присутствие рядом с пострадавшей дочерью, переведя в разряд бессловесной скромной детали интерьера. Я был не против, чтобы она забыла, что я вообще здесь нахожусь, потому что дёрнулся на месте от неожиданного стона Беллы раньше, чем могла бы отвернуться от меня Рене, обращай она на меня больше внимания. И выдал бы себя с головой.
- Плохо? - Рене наклонилась над кроватью, а я приоткрыл глаза, чтобы увидеть, в чём дело.
Опуститься удобно на кровать, после бодренькой встречи с матерью, Белла без чужой помощи не смогла, а Рене помочь ей не догадалась. Вот неудачное приземление и отозвалось, как я и опасался, необходимостью ещё раз переместиться на кровати. Придётся пожертвовать ролью спящего, если Белле плохо.
- Всё в порядке, - прошептала Белла, поглядев сквозь полуопущенные ресницы и на мать, и в мою сторону. - Просто нужно поменьше двигаться.
Обошлось. Ладно, можно опять «крепко заснуть». Белла не собиралась выпускать инициативу разговора из своих рук, быстро перевела разговор на Фила, главную фигуру в настоящем Рене. Там тоже были новости, Рене с энтузиазмом их выкладывала, а я разыскивал и считывал Чарли, бродившего по парку вокруг госпиталя. Он слишком хорошо знал свою бывшую жену, чтобы предположить, что пяти минут, для общения, Рене не хватит. Следя за Чарли, я упустил момент, когда монолог Рене свернул на опасную колею.
- …и крылечко, как в старых французских фильмах. Перед домом огромный дуб, до океана всего несколько минут. У тебя будет отдельная ванная … - восторженно описывала Рене свой будущий дом во Флориде.
Свой и …. и Беллы? Солнце, тепло, как в родной Аризоне, а ещё тёплый океан под боком. И мама. Белла не сможет, не должна от этого отказаться.
Мне нечего предложить взамен, кроме того, чем располагаю, - блистающей на солнце каменной шкуры, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И Джеймс правду сказал: мы - вампиры - дурная компания для человека. Даже истёртая в пыль и развеянная по ветру камера не сможет унести с собой того, что я испытал, и того, что увидел. И что я скажу Белле - не оставь меня, побудь хотя бы годик-другой, посреди снегов и дождей, с вампирами? Я - настолько egoist veritable? Или не настолько? Будет больно.
И Чарли мог предложить не намного больше, чем я - кроме любящего сердца только крышу над головой в захолустном городишке, регулярно тонущем в зябких туманах.
- Мама, подожди! - перебила Белла. - О чём ты говоришь? Ни в какую Флориду я не поеду, останусь в Форксе.
- Это уже ни к чему, глупышка, считай - Форкс уже в прошлом. Фил будет теперь в разъездах гораздо реже. Мы с ним решили, что нам только полезно пожить втроём, - Рене старалась исправить свою уступку решению дочери переехать к отцу, спешила восстановить ушедшее.
Это значит - разрушить настоящее. У Беллы будет мама, своя ванная, солнце,
океан … и минимум вампиров на один квадратный километр, значит - безопасность. Всё, что я для неё хотел, но мог дать только своим отсутствием. Это больно… но надо.
- Мам, - вздохнув поглубже, Белла продолжила убеждать Рене оставить всё, как есть. - Мне нравится жить в Форксе. К школе я уже привыкла, у меня есть друзья…
«Друзья, да. Только как-то очень быстро всё … или всё-таки дружок?» - Рене оглянулась, увидела меня, вдохновенно играющего свою роль - ровно дышащего в глубоком сне человека.
Дочь тоже увидела этот быстрый взгляд через плечо.
- Я нужна Чарли. Он ведь совсем один, и не умеет готовить, - срочно подыскивала Белла аргументы, которые отвлекли бы Рене от меня.
- Хочешь остаться в Форксе? - Рене никак не могла поверить в услышанное.
Она-то как раз рвалась из Форкса из последних сил, и парень за её спиной возбудил ещё большие подозрения на свой счёт.
- Почему?
- Мам, ты что, не слышала? Из-за школы и Чарли, - ответила Белла, и взвизгнула от боли.
Опять шевельнулась! Ну, разве трудно запомнить, что любое её неосторожное движение кончится болью! Ещё один вскрик - и я «проснусь»!
- Белла, детка, ты же ненавидишь Форкс!
- Там не так уж и плохо, - упрямо защищала Белла своё решение.
Я наблюдал, как перед глазами Рене сменялись несколько раз лица: моё и Беллы; и собственные воспоминания об уныло мокром Форксе, который ненадолго стал ярким, когда встретился красивый отчаянный Чарли Свон.
И как Форкс снова терял свои краски, когда после дерзкого побега в Сиэтл и бракосочетания абсолютно не по правилам, что так веселило и внушало радужные надежды на дальнейшие чудеса, после нескольких недель бесшабашной свободы последовало возвращение в Форкс, потому что будущему ребёнку срочно нужна крыша над головой, уют, уверенность в завтрашнем дне.
«Красив, конечно, но неужели она повторит мою ошибку?»
- Всё из-за этого мальчика? - прошептала Рене.
Снова увидев мою голову на бирюзовом фоне, она подбирала слова для разговора, вспоминая совсем не радужные годы молодой женщины в чужом городе с ребёнком на руках. Но ещё более чудовищной перспективой для Рене был Форкс с Чарли, чья дерзость кончилась сразу же, в минуту, когда он узнал, что будет отцом. Что ж, Рене не сетовала на трудности - это была расплата за поспешно сделанный шаг.
- Ну - у, отчасти из- за него, - как можно спокойнее ответила Белла. - Ты с Эдвардом уже поговорила?
- Да, и с ним тоже, - ответила Рене. - И нам с тобой есть, что обсудить.
«Белла - умница, не чета мне, но туман в голове из-за красивого мальчика может сгубить будущее самой умной девочки! Сначала надо повзрослеть, разобраться в себе, посмотреть жизнь, может быть, и только потом, потом … чтобы не жалеть о совершённых ошибках».
- Что именно? - осторожно поинтересовалась Белла.
«Белла спокойная, рассудительная, ей может быть не пара балованный парень, любимчик семьи, заставивший отца и сестру кинуться возвращать сбежавшую
гёрлфренд. Спасибо, конечно, но в смысле перспектив очень опасно. Одни бесконтрольные эмоции!».
- Кажется, парень в тебя влюблён! - выдвинула Рене своё обвинение, негромко, но достаточно уверенно.
Смесь проницательности и жутчайших ошибок на мой счёт меня развеселила. Я любимчик, это - несомненно, вся моя семья охраняла Беллу, и это тоже правда, но насчёт рассудительности Беллы … да я в жизни не встречал столь безрассудного человека!
- Похоже на то, - «секретным» голосом тайного агента ответила Белла.
- А ты как к нему относишься? - не скрывая своего любопытства, спросила Рене, словно они были ровесницами.
Белла театрально тяжело вздохнула. Только бы рёбра не дали о себе знать с таким спектаклем!
- Он сводит меня с ума! - пониженным голосом с интонацией Джессики ответила Белла.
- Кем он хочет стать, когда вырастет?
Белла еле сдержалась, чтобы не улыбнуться.
Я мысленно хохотал. Расти в мои сто восемь затруднительно, и с выбором профессии в вечные семнадцать тоже сложности. Игры ума не в счёт.
- Эдвард так умён, что может поступить в любой колледж! А больше всего он любит музыку, - сообщила она.
- Он музыкант? - с ужасом уточнила Рене, в голове у неё вспыхнула картинка из молодости - патлатые парни, пинавшие пустые банки из-под пива под жуткий вой и визг гитар, который они провозглашали новым словом в музыке. И она сама, бегом бегущая от своего знакомого, игравшего в этой группе с крутым названием «Взлом духа» на бас - гитаре. Нонконформизм - это круто, но всему есть разумные пределы, и «Взлом духа» в них не вписался.
- Не бойся, всё не так страшно! Он играет на рояле и сам сочиняет музыку, в классическом стиле, - постаралась успокоить её Белла.
- Правда? - Рене была изумлена, более того, потрясена.
- Да, видела бы ты его рояль! - с придыханием сказала Белла, словно за её плечом невидимая Джессика подавала ей реплики.
- Это здорово, и он такой красавчик! Но Белла, ты ещё слишком молода … - Рене не знала, как предостеречь дочь от обаяния первого неразумного чувства.
- Знаю, мама. Не беспокойся, это всего лишь школьный роман! - ответила Белла, продолжая играть роль своей прагматичной школьной приятельницы.
- Тогда всё в порядке, - облегчённо вздохнула Рене, скользнув украдкой взглядом по большим круглым часам на стене.
- Тебе пора? - спросила Белла.
Значит, и она заметила этот быстрый косой взгляд.
- Фил должен скоро позвонить… - виноватым голосом сообщила Рене, и тут же начала объяснять. - Я же не знала, что ты сегодня придёшь в себя.
- Всё в порядке, мама. Обо мне есть кому позаботиться.
Если я правильно понял, это как нельзя больше устраивало обе стороны. Груз, окончательно свалившийся с плеч Рене, вернул ей лёгкое настроение.
- Скоро вернусь, - пообещала она, и не удержалась, чтобы не похвастаться. - Знаешь, я ведь здесь ночевала!
- Мама, ну зачем?! Можешь спокойно спать дома, с болеутоляющими я вообще за ночь ни разу не проснусь, - голос Беллы слабел, визит матери её вымотал.
- Мне было страшно, - нехотя призналась Рене. - в нашем районе совершено преступление, я боюсь оставаться одна.
- Что случилось?
- Кто-то на угнанной машине протаранил стену балетной студии, машина взорвалась, балетная студия загорелась и выгорела дотла! Милая, помнишь свой танцкласс? Именно там всё и случилось …
- Помню, - шепнула Белла, и монитор беспокойно запищал.
- Если хочешь, я останусь с тобой, - великодушно предложила Рене.
- Нет, лучше иди, а то Фил начнёт беспокоиться. Передай от меня ему привет, хорошо? А со мной останется Эдвард.
Рене этому рада не была.
«Белла разыграла спектакль? Этот мальчик значит для неё больше, чем она признаёт?», - подозрение снова зашевелилось в Рене, желание остаться усилилось, но скоро должен был позвонить Фил … ожидание его звонка было сильнее всего остального.
- Вечером вернусь, - угрожающе заявила Рене, снова покосившись на бирюзовое кресло с расположившимся в нём спящим парнем.
- Я люблю тебя, мама.
- Я тоже тебя люблю, Белла! Пожалуйста, впредь смотри под ноги, а то я чуть с ума не сошла от беспокойства, - склонилась над дочерью Рене, поцеловала исцарапанный лоб, погладила забинтованную руку и вышла из палаты.
- Ну, как она? - поймал её у дверей Чарли.
- Всё хорошо, только очень много ссадин, между повязками просто живого места нет. Белла поправится, она сама сказала, - сообщила Рене, и отправилась дальше по коридору.
Никакими попрёками, типа «не досмотрел» или «не удержала», они ни разу не обменялись. При всей разности характеров и темпераментов, оба были достаточно умны, чтобы понять - на роль руководителя Беллы никто из них не подошёл, и дочь уже довольно давно сама справлялась со своими проблемами, и в лёгкие, и в тяжёлые моменты.
- Я зайду? Белла?
- Да, папа, заходи, - снова пытаясь сесть, чтобы и перед отцом выглядеть более пристойно, отозвалась Белла.
- Ты только не вставай! - тревожно вскрикнул, кинувшись к кровати, Чарли, и остановив этим её намерение. - И не говори много. Два посетителя подряд - это серьёзная нагрузка. Я просто посмотрю на тебя, а поговорить … ты мне как-нибудь позвонишь.
- Пап, прости …
- Ладно, Бэллз, - вздохнул Чарли, усаживаясь на стул у кровати. - Я понимаю, в молодости приходится решать сложные вопросы, и с первого раза решить правильно - редко, у кого получается.
- Да. Я возвращаюсь в Форкс.
- Подожди решать, сначала окрепни. Я ни на что не претендую, главное - как тебе лучше, - Чарли не спешил верить новой смене планов доченьки.
- Пап, я возвращаюсь в Форкс! Это было апрельское колдовство, наверное. В меня словно весенняя ведьма вселилась! А в Финиксе она от меня сбежала.
- Это была не ведьма, а лихорадка от простуды - незачем было гулять под дождём. Ведьм не бывает, - ворчал Чарли, ловко поправляя подушку у Беллы под головой.
- Я знаю. Это образно, но точнее у меня не получается.
«Может, в Рене тоже вселилась апрельская ведьма, когда она убегала из Форкса? Что за глупости в голову лезут…»
- А Эдвард этот, как с ним?
- Не помню хорошо, но, кажется, мы почти помирились, попробуем общаться. В старших классах иметь бойфренда нормально.
- Ну да, ну да … ты помолчи пока, отдышись, а то снова побледнела, - говорил Чарли, нажимая кнопку вызова дежурной медсестры.
Через минуту она появилась, измерила давление, проверила показания кардиомонитора.
- Белла, тебя что-то беспокоит? Пульс слишком высокий, - заметила сестра.
- Да нет, всё в порядке, - отозвалась Белла.
- Она, наверное, устала. Так может быть? - стеснительно спросил Чарли, и Белла недовольно стрельнула глазом в его сторону.
- Вполне, - ответила сестра, поправляя капельницу.
- Тогда я пойду, Беллз. Не забывай - мне очень важно, чтобы у тебя всё было хорошо.
- Я люблю тебя, папа, - последняя фраза Беллы догнала Чарли уже у дверей.
«Белла, доченька, единственная моя …».
- Я тоже тебя люблю, - отозвался он и прикрыл за собой дверь.
- Боли сильные? - спросила медсестра.
- Нормально, - ответила Белла, но та лишь недоверчиво качнула головой.
- Пожалуй, я позову старшую медсестру. Она придёт буквально через минуту, будь умницей, ладно?
Через минуту у неё не получится. Старшая медсестра занята в эту минуту в другой палате, придётся подождать. Вполне достаточно, чтобы успеть сказать пару серьёзных слов. Закрывшаяся дверь прервала мой «сон», я снова занял привычное место у кровати. Наверное, снова слишком быстро, если Белла растеряно захлопала ресницами.
- Как выспался? - съехидничала она.
Так себе. Зато услышал нечто важное, требующее от меня решений и поступков, которых я боюсь, совсем как Рене … В одном я с Чарли, да и с Рене тоже, заодно: Белла должна поступить так, как правильно для неё, а не так, как хочется кому-то, как хочется мне …
- Что там случилось? Какую машину разбили? Кто?
- Сколько вопросов сразу! Джаспер разбил, так было надо. Иногда конспирация бывает громоздкой, - ответил я. - Это не интересно. Интересно другое - почему ты так упорно отбивалась от предложения Рене. Чем тебе Тампа не угодила? Солнца столько же, как в любимой Аризоне, бесконечные пляжи у залива, в виде компенсации за отсутствие пылевых бурь. Городок, конечно, поменьше Финикса, но в этом есть свои преимущества. И мама будет рядом, ты ведь скучаешь по ней. Это ли не исполнение твоей заветной мечты?
- В Тампа тебе придётся сидеть целыми днями взаперти …
Солнце Флориды облило меня теплом с головы до ног - Белла не представляла нас отдельно друг от друга.
Но солнечная Флорида действительно неудобна для вампиров Калленов, даже больше, чем для бродяг. Значит, там она будет в большей безопасности ото всех из нашего рода, даже от … меня.
Нет, от меня в первую очередь. «La mia cantante». Она не только пела для меня, она пела и во мне. Те семь лишних глотков …
Я ей сказал, что она - мой личный сорт героина. Если бы!
Наркотик даёт иллюзию и отнимает жизнь, «La mia cantante» НИЧЕГО не отнимает, только даёт: и чувство ЖИЗНИ, и силу чувствовать её, и силу жить дальше … Мне отныне никогда не забыть - как это, и теперь я опасен для Беллы больше, чем когда либо.
Это НАДО сказать, что из гипотетической угрозы превратился в настоящую, попробовав ЕЁ крови. Не могу напрямую, лучше уж обиняками.
- Зато мне подойдёт любой другой город кроме него, солнечный, или нет- безразлично, если есть возможность … не навредить тебе.
Белла недоумённо похлопала ресницами, пытаясь вникнуть в смысл неловкой фразы. Видеть её лицо, когда она разберётся, что я сказал, не было сил, я отошёл к монитору, слепо уставясь в экран, отображавший то, что я и так прекрасно слышал: резкий скачок пульса. Неровное сильное дыхание било в спину толчками боли. Ей нельзя так резко дышать, сломанные рёбра начнут шевелиться! Что я делаю!!!
Пытаюсь объяснить Белле пользу разлуки …
Вошла старшая медсестра, бросила взгляд на монитор, на побелевшее лицо Беллы в бисеринках пота.
- Думаю, обезболивающие будут для тебя в самый раз, - сказала она, набирая шприц.
- Нет, пожалуйста! - отчаянно взмолилась Белла. - Давайте попробуем без них!
- Деточка, не стоит геройствовать. Лишние нагрузки твоему организму ни к чему.
Белла упрямо крутила головой.
«Неужели напугалась укола … Ну, если просто боится боли, удивляться нечему - столько перенести. Если она будет сопротивляться, инъекцию лучше не делать, по крайней мере, сейчас», - нахмурилась медсестра, потом вздохнула. - «Остаётся подождать, когда большая боль пересилит страх перед маленькой».
- Ладно. Если передумаешь, нажми кнопку вызова, - примирительно сказала она, направляясь к двери.
«Если этот красавец-волонтёр не в состоянии будет успокоить и уговорить пациентку сделать инъекцию - ему место не в палате, а в модельном агентстве, о чём я непременно доложу», - строго взглянула в мою сторону, направляясь к двери, сестра Джоунс.
У неё, наверно, иммунитет на красавцев, и никакого иммунитета к чужому страданию, только безмерное терпение.
Белла продолжала крутить головой, зажмурив от боли глаза. Это не та боль, которую можно победить болеутоляющими, для Беллы препаратами её можно только отодвинуть, но потом боль вернётся снова, ещё сильнее!
- Чшш, Белла, успокойся, сестра ушла, - просил я, снова опустившись на стул у кровати.
- Не бросай меня … - разом потеряв силы, попросила Белла.
Впервые.
Она высказывала своё мнение, предлагала какие-то решения, делала замечания и даже требовала, но никогда ничего НЕ ПРОСИЛА …
Что мне делать?!
- Не бросай меня.
Пульс нёсся как скоростной поезд, сколько сердце ещё выдержит?! На кону моё решение и её жизнь, что важнее? Моё решение - это тоже её жизнь, но … если я не отступлю сейчас, ничего не будет уже нужно, никакого геройства и жертв!
Я отступлю.
- Не брошу, - сказал я. - А теперь постарайся расслабиться, а то я позову сестру и скажу, что не могу с тобой справиться. Я её прочёл, мысленно она пообещала выставить меня, за профнепригодность, вон.
Что-то я не то сказал, пульс зачастил ещё сильнее, голова снова заметалась на подушке ….
- Белла, я никуда не уйду и не уеду! - в ужасе, от своего бессилия повлиять, я чуть не кричал. - Останусь с тобой, пока тебе нужен!
- Поклянись! - потребовала шёпотом Белла, насколько хватило её сил, в грудной клетке так быстро и сильно билось сердце, что распирало обломки рёбер, даже сквозь бинтовку на груди было видно, как они ходили.
Взяв в ладони голову Беллы, глядя глаза в глаза, я произнёс:
- Клянусь.
Клянусь не оставлять в опасности, клянусь не причинять горя, клянусь … только бы человеческое сердце не надорвалось!
Попытка гипноза ни к чему не привела, потому ли, что сам я далёк от спокойствия, потому ли что Белла - это Белла. Но карие, страшные, словно увидевшие последний край, глаза стали успокаиваться, отступать от края, шажок за шажком, дыхание стало выравниваться, и пульс перестал звучать набатом.
- Уже лучше?
- Да, - осторожно ответила она.
Поверила. И я не смогу её обмануть, не потому что это недостойно, а потому что сейчас это смертельно опасно.
- Зачем ты это сказал? - едва дождавшись, чтобы голос звучал ровнее, вдруг спросила Белла. - Надоело меня спасать? Поэтому хочешь, чтобы я уехала?
- Как я могу хотеть этого? Опомнись, Белла! Но ведь всё, что с тобой случилось, это из-за меня! Минимум, что я должен был сделать, это - спасти, сделал я это плохо, и в результате, по моей милости, ты оказалась в госпитале.
- Вот именно, - сурово сведя брови, сказала она. - Я жива только благодаря тебе.
- Жива, - согласился я, прислушиваясь к пульсу.
Карлайл прав, допускать такие скачки - более чем опасно, а я ещё и спровоцировал, не спасатель, а сплошная ошибка.
- Если забыть про гипс, бинты, вообще про все твои травмы.
- Я имела в виду более ранние события, - несколько сварливо ответила
Белла. – Хочешь, напомню? Если бы не ты, я давно бы покоилась на форкском кладбище.
Ну да, её «везенье», проснувшееся в Форксе. Чем старательнее я её охранял, тем изощрённее опасности её поджидали, тем ближе подбирались. Пока не подобралась самая близкая, от которой нет вообще никакой защиты, опасность, попробовавшая её «на зуб» - сам хранитель … Вот оно что … Катализатор её «везенья» - это я. Но катализатор, снабжённый разумом. Способный, если не предотвратить, то хотя бы заслонить от беды.
- Да, с тобой хлопотно. А знаешь, когда было трудней всего? Не когда увидел всю в крови среди битого стекла, даже не тогда, когда не услышал твоего сердца, и почти был уверен, что опоздал; даже не тогда, когда ты кричала от боли … Тяжелее всего было, когда не мог оторваться от тебя, понимаешь? Убивал тебя, понимал это, и не мог остановиться.
- Но ведь остановился, - упрямо упорствовала Белла.
- С огромным трудом.
Как чуть не рвались от напряжения мышцы, отодвигавшие по миллиметру источник жизни от губ … как губы тянулись к капле крови, медленно сползавшей по коже … от воспоминания снова свело свирепой судорогой тело. Перетерпеть!… Вдох-выдох, вдох-выдох.
Белла следила за тем, как я снова боролся с собой, и не мешала, установившееся молчание помогло успокоиться. Сейчас она думала. Потом скажет - «ты прав, пусть будет по-твоему». Я почти готов это услышать.
- Обещай мне! - прозвучал очень тихий, но неумолимый голос Беллы совсем не о том.
- Что?
- Сам знаешь, что!
-Не знаю, и знать не хочу!
- Знаешь! Ты же поклялся, только что! - возмущённо воскликнула она и тут же ойкнула от боли: громкий голос потребовал воздуха, и лёгкие тут же передали изменение формы рёбрам.
- Белла, милая, осторожней … неужели ты ничего не услышала в очередной раз! Нельзя быть настолько уж верной себе - не слышать того, чего не хочешь! Белла, да пойми, наконец … Раньше я только подозревал, теперь же доподлинно знаю - какая притягательная мощь для меня скрыта в тебе. У меня может не хватить сил - держать самого себя … А ты! Ты продолжаешь стоять на своём, хотя именно твоя жизнь под угрозой!
Кажется, я сейчас заору, или вылечу вон, раньше, чем начну ей рассказывать во всех подробностях, как это - тянуть чужую жизнь из вен и восхищаться её вкусом и эффективностью!
Белла, наверное, поняла, что я дошёл до точки, увела глазки в сторону и протянула:
- Ну ладно … Как ты это сделал, я поняла, понять бы, почему.
- Что - почему?
- Почему ты так поступил, не дал яду подействовать. Сейчас бы я была одной из вас …
Да что ж это такое! Откуда у неё такая интересная информация? Когда чужак совершает коварство, это нормально, но когда то же самое совершает свой близкий человек - сестричка! Ну, Элис! Поговорим … потом.
- Эдвард, ну и что, что у меня никогда не было парня, всё равно мне кажется, что в любых взаимоотношениях должно быть равенство. А какое между нами может быть равенство, с твоими-то возможностями … нечестно, и несправедливо. Мы могли бы в равной мере защищать друг друга …
Вот теперь понятно. Нечеловеческие сила, скорость, слух и зрение, в общем - физическое суперсовершенство - то, что являлось парадной стороной вампирского существования. Чего ей персонально и в сравнении с людьми-то не хватало, плюс это её современное воспитание, плюс просто её личный опыт - привычка быть защитой.
- Ты меня уже защитила …
… от пустоты и бессмысленности существования, тем, что есть на свете, и никакие вампирские сверхсилы для этого не понадобились!
Белла завела глаза на лоб знаком того, что такой аргумент она принимать не намерена.
- Мне не хочется быть постоянно жертвой, - с обидой произнесла она. - Девушкам тоже нравится спасать мир!
Это вампиры-то спасатели? Сколько нас, принуждающих себя хотя бы не вредить людям, на весь вампирский род?! Двенадцать. И сколько из нас действительно никогда не пробовали кровь человека? Двое. А никогда не убивали людей? Один. И каких усилий каждому из нас это стоит? Спасатели …
-Ты не знаешь, о чём говоришь, - уныло сообщил я.
- Ещё как знаю!
Да неужто!
- Нет! Даже не спорь! Я стал другим девяносто лет назад, и до сих пор не знаю, как к этому относиться.
- Неужели ты жалеешь, что Карлайл тебя спас?
Жалею? Вампиры всё-таки люди. Я часто и подолгу ненавидел свою жизнь, но ужасное бытие не превозмогло ужаса перед небытием.
- Конечно, нет! Я же умирал, терять было уже нечего.
- Тогда ты должен понять. Мне нечего будет терять, если тебя в моей жизни не будет. Значит, и жить будет незачем, - Белла говорила это уверенно и спокойно, как о неоспоримом факте.
Ультиматум - вот до чего мы договорились.
Пока кроме меня в её жизни не появится что-то столь же притягательное - именно так всё и случится. Недопустимо.
Жизнь в обмен на меня? Неравноценно. Человеческая жизнь полна перемен и перспектив, если я заберу её у Беллы, она потеряет всё: будущее, душу…. безвозвратно.
- Я не могу так поступить, Белла. Не могу … и не хочу.
- Почему не хочешь? - вскрикнула она. - И не говори, что это трудно! После того, что случилось, я готова ко всему! - и тут же задохнулась, прижала свободную руку к груди, стараясь унять боль.

Это ведь просто переломы, отважная Белла, то страдание будет другим, и ты его немного ощутила, не так ли …

- Даже к той боли?
Это было жестоко - напомнить об этом, Белла начала сразу бледнеть. Но оставить хоть одну иллюзию не развенчанной будет уже не жестокость, а … а подлость!
- Ничего, - высокомерно ответила она, - как-нибудь справлюсь.
- Оказывается, храбрость может дойти до абсурда! - воззвал я к её благоразумию.
- Дело не в этом, - отдышавшись, сказала она. - Потерпеть для меня три дня не проблема.
Та - ак, Элис, разговор у нас будет долгим. Я на своём опыте знал, как Белла умела пользоваться своим обаянием, чтобы вытащить из собеседника нужную ей информацию. Просто раскроет свою душу навстречу, и кто устоит? Но я ведь предупреждал? А сестрица, похоже, всё равно выдала не только способ обращения, но и остальные детали.
Но у меня был ещё один неиспользованный козырь, самый горький.
Любимые люди, от которых надо будет убежать надолго и как можно дальше, а потом и вовсе нельзя будет показаться, и не из-за жажды, а из-за Закона вампиров. Сохранение тайны рода принудит навеки проститься с ними.
Все мы были к моменту обращения одиночками, даже Розали, благодаря своему эгоизму, от потери человеческой семьи не страдала. Белла же - совсем другое дело, каково ей это будет перенести? А им?
- А как же Чарли и Рене?
Белла вздохнула, опять прижав ладонью самое болезненное место на груди.
-Я всех правил и законов не знаю, но если понадобится … я готова оставить родителей. В любом случае через год мне бы пришлось уехать в колледж. Только бы и виделись, что на каникулах. Чарли с Рене понимают, что я уже взрослая, и вот-вот начну самостоятельную жизнь.
В том, что общения с дочерью, на уровне звонков и открыток к семейным датам, Рене будет достаточно, сомнений нет, а вот как с Чарли будет?
- Они справятся, - уговаривала меня Белла.
Или себя?
- Я взрослая, и сама распоряжаюсь своей жизнью.
Вплоть до потери этой самой жизни и её любимой свободы?
- Ничем ты потом распоряжаться не сможешь! - взорвался я.
Любимые люди, любимое солнце, привычная открытость, - всё останется по ту сторону!
- Если очень уж хочется посмотреть на меня на смертном одре снова, - уже начала злиться Белла, - могу тебя обрадовать, это вполне доступно.
- Ты поправишься, - злорадно отказался я от такой «радости».
Белла пропустила мой прогноз мимо ушей, взгляд карих глаз потерял мягкую теплоту, в нём плескался огонь опасного гнева.
- Если уж на то пошло … хочу кое в чём признаться. Я умираю. Это было известно задолго до моего приезда в Форкс.
Что ещё выдумала! Карлайл бы … Карлайл её не обследовал, рентген, определение группы крови и осмотр шишки не считаются, и здесь её тоже не обследовали, использовали данные Карлайла! А если ей даже переливание чужой крови могло навредить?
Белла!
Нет. Нет, это она выдумала. Ведь выдумала?
- Болезнь неизлечима, - всё с тем же гневным запалом добавила она.
Так не лгут. В её вранье обязательно должна была присутствовать доля правды, иначе она не умела. Что, из сказанного, правда, и что - ложь? Ложь, обычно, она прятала за спиной правды в молчании, историю болезни могла нарочно «забыть» дома.
Нет.
Как Рене её отпустила? Так и отпустила, не ей нести такой груз.
- А Чарли знает?
- Конечно. Просто мы стараемся об этом не думать….
И поэтому я ничего не прочёл … Поэтому Чарли так её беспредельно обожает … Ничего, у нас должно быть время до опасного рубежа, иначе Белла бы в Форкс не приехала. А если приехала специально, потому что Чарли сильнее?
Деньги, связи Карлайла в научных кругах, докторскую работу анонима Джона Шедоу для того заинтересованного чина в департаменте здравоохранения, влияние вампиров - всё надо запустить как можно быстрее.
А если нет - тогда последнее, что я смогу - обращение.
Я её не отпущу. И плевать на всё!!!
- Что за болезнь?
Огонь в карих глазах остыл, но упорство осталось.
- Смертность.
-Что??? Да как ты!!!
Она меня обманула! Ну, почти обманула!
- Белла!!!
В голове был полный кавардак. Ужас осознания её скорой смерти, гнев за перенесённый ужас, радость, что весь этот ужас - враньё неразумной девчонки. Всё сразу - это и для вампира много. Резкая боль сжала виски.
- Я ведь не вру, Эдвард, я, правда, умру. А сначала состарюсь! - нимало не испугавшись моего бешенства, сказала Белла, следя взглядом, как я ношусь по палате с перекошенным лицом.
Эк, как быстро! Сначала она бы получила образование, сделала бы достойную карьеру, нашла бы чудесного парня, не Майкла Ньютона, это уж точно, родила бы детей, радовалась бы им, их жизни и их успехам, и в окружении любящих детей и внуков достойно и мирно ушла бы … в рай, куда мне путь заказан. И ничего этого я ей дать не могу!
- Белла, всё именно так и должно было произойти. Так бы и случилось, если бы
не я - твоё противоестественное «везение».
- Ты мне что предлагаешь? Сорвав в лотерее джек-пот, заорать - это противоестественно, заберите обратно!?
- Жизнь - не призовые деньги!
- Согласна. Выиграть жизнь - это тебе не бросовый денежный джек-пот, это бесконечно больше.
Это просто невозможно, она не услышала меня, снова!
- Белла это не жизнь, это - су-щест-во-ва-ни-е! И я тебя на него обрекать не намерен! Тут не о чем спорить!
По моему мнению. Но если судить по её плотно сжатым губам, отступать она не собиралась:
- Ты ошибаешься, если считаешь, что я сдамся. В конце концов, ты не единственный вампир на свете!
Разумеется! Нашёлся же один вампир, то есть вампирша, которой идея обращения Беллы совсем не кажется противоестественной! Но! Есть некоторое удобство в том, что Белла - «La mia cantante». Покуситься на МОЮ КРОВЬ с самыми вроде как бескорыстными намерениями против моего желания?
- Элис не посмеет! - потянул я воздух сквозь зубы.
- У Элис было видение? - догадалась Белла и успокоено выдохнула. - Она знает, что однажды я стану такой, как вы. Поэтому мне говорить ничего и не хотела, боялась, что ты расстроишься.
Получается, я сам выдал Белле наиважнейшую часть информации, и она будет теперь верить Элис, как оракулу, а оракул-то ненадёжный!
- Сестренке случается и ошибаться. Она видела, как ты умираешь, а ты выжила!
- Ну, ставить против Элис я не решусь, - всё более успокаиваясь, чуть улыбнулась Белла.
В палате повисла тишина, нарушаемая лишь звуками падающих капель в капельнице, дыханием Беллы, да писком кардиомонитора её пульсу в унисон. Он уже не так высок, но бурная беседа на пользу не пошла - снижение к норме прекратилось. Пока мы кричали друг на друга, Белла словно и не чувствовала боли, теперь все травмы должны были себя оказать, вот пульс и частил. Больше я этого не допущу.

И к чему мы пришли? К вопросу о бессмертии.
Белла упрямая, всегда добивалась своего, а я всегда уступал. Всегда.
Но не в этот раз.
Многие из нас, вампиров, не сумели прожить свою человеческую жизнь
по-человечески, и не жалели того, что потеряли. Некоторые, получив вместе с бессмертием невостребованный в жизни дар, даже гордились тем, что они уже не люди. Но существование свое, кхэ, продолжали именно так, как жили людьми - бессмысленно. Они не ценили и не ценят своё существование, как не ценили жизнь, а лишь боятся неизвестности, что несёт смерть.
Ещё меньше тех, кто сумел это бытие сделать продолжением предыдущего, использовав своё наследие - память о человеческой жизни - как основу для бессмертия. Получалось по-разному.
Кое-кто из нас, оценив потерю, понимая, что обратного хода нет, пытался выстроить жизнь с нуля. А когда сотни и тысячи попыток кончались ничем, и ему надоедало существование так, как жизнь, из-за своей скоротечности, надоесть не успела, он шёл к Вольтури. Иногда Вольтури шли такому просителю навстречу.
И ничтожно мало таких, как Карлайл, сделавших своё бессмертие дорогой к искуплению и совершенствованию. Собственно, он один такой, а мы лишь следуем за ним, каждый в меру своих сил.
Но Белла … Она в свои семнадцать лет уже зрелая личность, причём, умница. Трудной или безоблачной сложилась бы её человеческая жизнь, но она была бы ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ.
Пока она слишком юна, чтобы оценить то, что у неё есть, а знакомство с вампирами привело её к ошибочному выводу, что потеря человеческой жизни - это не страшно. Что она будет всё такой же, как сейчас, только лучше, и навсегда.
Не будет. Обращение сожжёт большую часть её эмоциональной памяти, и любовь, возможно, тоже. И что останется?
Я не допущу, чтобы, обратившись, она осознала, ЧТО потеряла навечно.
Белла должна жить, а не существовать.

- Итак, на чём мы остановились? - прервала она затянувшееся молчание.
Даже если я не мог её читать, нетрудно было предположить, что думали мы об одном и том же.
- Кажется, это называется - тупик, - усмехнулся я.
- Чёрт побери! - пробормотала она.

А Вы как думали, упрямая леди, Ваш путь усеян только розами ваших побед?

Участившийся писк монитора согласился с моим предположением, что сейчас разразится новый раунд бессмысленного непримиримого спора, а для выздоровления Беллы это чревато неприятностями.
- Как ты себя чувствуешь?
- Всё в порядке, - соврала она.
Монитор, как бесстрастный детектор лжи, ускорившимся писком немедленно её изобличил, Белла на него покосилась более чем недружелюбно. Увы, это не будильник под рукой, подушкой не придушишь.
- Не верю, - демонстративно повёл я взглядом в сторону прибора.
- Спать мне больше не хочется, - заявила она.
- Тебе нужен отдых, а не глупые споры, - не отрывал я глаз от монитора, как от неподкупного свидетеля.
- Тогда сдавайся! - предложила она, объявляя этим предложением, что переупрямить её мне не удастся.
- Хорошая попытка, - оценил я этот коварный ход.
Но на этот раз речь идёт не об упрямстве, а о выборе - самом непоколебимом препятствии. Споров, пока Белла слаба, на эту тему больше не будет. А будет болеутоляющее.
- Не смей! - пискнула Белла, увидев, что я нажал на кнопку вызова.
- Да, - отозвался на вызов динамик на стене.
- Можно попросить болеутоляющее? - голосом квалифицированного медбрата произнёс я, глядя на горящее праведным гневом лицо Беллы.
- Сейчас подойдёт сестра, - бесстрастно сообщила дежурная.
- Ничего принимать не буду! - пообещала Белла.
С неё станется. Но таблетки - не единственный способ лечения.
- Не думаю, что тебя попросят что-нибудь проглотить, - «утешил» я её.
Монитор запищал в ускоренном темпе, но гнева на свою беспомощность в глазах Беллы уже не было, а был страх. Да, через капельницу вводить препарат будет слишком долго. Кровожадный скрип иглы, прокалывающей кожу и артерию, и для меня будет испытанием, но ведь надо!
- Белла, тебе ведь больно! А чтобы поправиться, необходим покой. Зачем создавать лишние проблемы? Это ведь не вторая капельница.
-Я не капельниц боюсь, - проговорила она, глядя расширяющимися глазами на дверь, в которую должна войти сестра с подносиком, а на нём под белоснежной салфеткой притаится шприц. - Мне страшно заснуть …
Заснуть сном, в котором не будет снов, и неизвестно, когда придёт пробуждение, и что оно ещё принесёт … по виску поползла бисеринка пота.
Можешь спокойно засыпать, солнце моё, меня не так-то легко оторвать от тебя, тем более что ты этого не хочешь.
-Я никуда не денусь, я ведь обещал, - напомнил я, отирая влажный висок. - Ничего не бойся; пока моё присутствие тебе не в тягость, я буду с тобой.
Белла попыталась улыбнуться, получилось слабо, все силы были задействованы для борьбы с болью, а сколько их осталось …
- Знаешь, тебе ведь придётся долго ждать, - шепнула она слабеющим голосом.
Это было похоже и на шуточную угрозу, и на декларацию о намерениях. Ни к чему это человеку - давать подобные обещания вечному вампиру.
- Ну зачем так пессимистично! Это всего лишь школьный роман, - вспомнил я её слова, сказанные Рене, чтобы превратить всё в шутку. Шутка получилась так себе, больше похожая на ревнивый упрёк. Белла отрицательно качнула головой и тут же прикрыла глаза. Голова … она тоже, наверное, болела.
- Удивительно, как Рене мне поверила. Но тебя-то точно не проведёшь!
- Ну, в жизни человека есть свои особенности, они же - преимущества. Человеческая жизнь на месте, как камень, не стоит, постоянные изменения - это её незыблемый закон, - выкрутился я.
- Типа - не забывай дышать, - насмешливо сказала Белла.
- Типа того, - хохотнул я, чтобы спасти ситуацию.
Неожиданно вовремя, что обычно за ними не водилось, появилась медсестра с готовым шприцем, что вполне естественно обрывало нашу беседу,
-Молодой человек, вы позволите? - церемонно возгласила сестра Джоунс.
Безусловно, позволю, а зачем бы её вызывали.
«Возможно, этот красавец годится не только для подиума», - вслушиваясь в писк монитора, размышляла сестра, пока затягивала жгут над локтевым суставом пациентки. - «Сумел не только уговорить, но и отвлечь немного. Пульс реже, чем был прошлый раз».
Разве? У неё отличная слуховая память.
Я отошёл в дальний угол палаты, сложив привычным жестом, как на уроке биологии, руки на груди. Очень удобно, кстати, никто не увидит, что ты не просто нашёл для своих рук удобное положение, но и держишь себя самого изо всех сил. Чтобы не кинуться инстинктивно на человека, причиняющего Белле боль. Пусть маленькую, пусть для её пользы, но … И чтобы та крохотная капля крови, что выступит на месте прокола, не разбудила адский рай в моей памяти раньше, чем её уничтожит спирт в ватном тампоне.
Ожидаемо скрипнула разрываемая иглой кожа, тихо провизжал поршень, выталкивая раствор из шприца. Стоять! Это нужно, это для её пользы. Медсестра Лил Джоунс не сделает Белле плохого …
- Ну, всё милая, - не спеша говорила сестра, заслоняя от меня Беллу спиной. - Теперь тебе станет лучше.
- Спасибо, - уже сонным, но гораздо более уверенным голоском ответила Белла.
Звякнул положенный на поднос пустой шприц. Он почти не пах кровью, и от кровати тоже не пахло кровью, сестра Джоунс - первоклассная медсестра.
- Вот видишь, уже легче! - жёсткий с персоналом, ну, и со мной, голос Джоунс для Беллы был мягким и уютным, убаюкивающим, так она уговаривала свою дочь, когда лечила её сбитые коленки.
Дочери Лил Джоунс повезло - слышать такой голос в детстве у своей кроватки.
- Спасибо, - почти беззвучно шепнул я из своего угла.
- Всегда пожалуйста, - точно так же ответила сестра, одобрительно кивнув мне головой на прощанье.
Возможно, я смог бы когда-нибудь развеять её предубеждение относительно красавчиков. Среди них встречаются и относительно неплохие люди, вроде меня.
Лицо Беллы снова в бисеринках пота от напряжения. Это ничего, сейчас всё оботру, начавшее действовать обезболивающее даст ей возможность отдохнуть.
- Не уходи … - пробормотала Белла, почувствовав прикосновение уже сквозь сон.
- Не уйду. Никуда я не денусь, пока я тебе нужен, пока это тебе полезно …
- Это не одно и то же, - не открывая глаз, ответила она.
А ведь она права. Самое полезное, чтобы я был на другой стороне земли от неё. Но это ей как раз не нужно.
- Белла, - хихикнул я, - споры схоластов отложим до твоего пробуждения, когда сил будет побольше.
- Ладно … - выдохнула она.
Сейчас она уйдёт в свой лечебный сон, я буду с ней, но её со мной рядом может не быть, а я не хочу, чтобы она уходила слишком далеко. Есть одно заклинание, в силу которого я безоговорочно верю.
- Я люблю тебя, - шепнул я в бледную раковинку ушка, коснувшись губами его краешка.
- Я тоже, - ответила Белла, и ресницы вздрогнули, поднялись.
- Знаю, - улыбнулся я, глядя, как упорно ресницы старались снова не упасть, не уснуть на полуслове.
Они справились, взгляд карих глаз поймал меня в свой омут, заворожил, затянул … Так или не так пахла сейчас Белла, не имело значения. Это - она, была она, и будет она, единственная, чьё дыхание я хочу пить; каждый вздох - мой, и этот - тоже. Все, которые она мне подарит, все, которые захочет подарить …
Да, Белла?

Да.

Чуть приоткрытые губы мягко подались, отдавая нежность, даря жизнь …
Белла … жизнь моя …
- Спасибо … - уже совсем засыпая, шепнула Белла.
За что, за то, что смогла подарить мне этот поцелуй?
- Не за что, - совсем уж не к месту ответил я.
- Эдвард? - неизвестным сверхусилием позвала Белла.
- Что?
- Я ставлю на Элис ….
Это последнее, что она хотела мне сказать. Упрямая.
Писк монитора вошёл в привычный режим спящей Беллы, всё снова стало
по-прежнему, кроме главной детали - Белла выжила и проснулась. Когда действие инъекции кончится, она проснётся снова. И я буду рядом. Но сначала!
Сначала я поговорю. С Элис!
Она появилась в госпитале, когда уже стемнело, мурлыкая ментально «Шалтай - Болтай»! Снова!!! С улыбкой на губах она впорхнула в палату и упала в кресло с видом полного изнеможения.
- А где моё любимое: «Элис, ты - гений!»? - пропела она. - Кстати, Эдвард, эта надутая мина тебя не красит.
- Меня не волнует, что меня красит, Элис! Что меня ждёт на этот раз?
- Прости?
- Шалтай - Болтай!
- Просто привязалось. Что произошло?
- Ты знаешь, что Белла ХОЧЕТ стать вампиром?
- Этого следовало ожидать.
- Всё из-за твоих откровений! Чтобы такого не случилось, я и просил молчать!
- И молчание, по-твоему, выход из ситуации? Ты хочешь, чтобы Белла пришла к обращению совершенно неподготовленной? Ты хоть понимаешь, как она была близка к нему, там, в танцклассе? - Элис совсем не собиралась защищаться, наоборот, она выбрала тактику нападения.
- Понимаю … Но всё ведь обошлось, - под таким напором пришлось сбавить тон.
- Эдвард, твоя идея спрятать от Беллы информацию, как становятся вампирами,
в корне неверна. Это позиция страуса.
- А твои откровения верны?! И причём тут страус?
- При том! Что сейчас я наблюдаю страуса, у которого подёрганы перья из хвоста, потому что голова была спрятана в песок!
- Поясни твою «глубокую мысль» … - с сарказмом потребовал я.
- Поясняю, - с не меньшим сарказмом ответила Элис. - Если бы ты честно и откровенно ответил ей на все вопросы вместо меня - ведь все мои знания об обращении состоят только из скупых реплик, без каких-либо подробностей - возможно, Белла и не захотела бы становиться вампиром. Судя по твоему настроению, Белла вытащила из тебя всю подноготную - это я и называю тасканием перьев из хвоста, вполне заслуженно, признай.
- Нет, не вытащила, да это и невозможно - словами этого не передать. Ты единственная из нас, кто не несёт в памяти ни самого обращения, ни времени возмужания, ты очнулась сразу зрелым вампиром. Белле так, как тебе, не повезло, ей пришлось бы пройти этот путь, как всем остальным. Ты действительно хочешь для неё этого?
Элис надолго замолчала, вспоминая свои немногочисленные жертвы, мучения Джаспера, за которыми она наблюдала в первые месяцы после их встречи, воющего Джеймса, моё безумное лицо, и снова - свою собственную жажду
- Нет, такого не хочу, мне жаль, что иного не дано. Но … Эд, хотя срок снова отодвинут в неопределённое будущее, видение не исчезает.
- Я сделаю всё, что смогу, только бы это видение так и осталось неосуществлённым.
Но и ты права: связавшись с плохой компанией, как сказала та кучка пепла, лучше знать, чего можно ожидать. Прости, что налетел.
- И ты, прости меня. Ты не страус, просто эта рана никогда не заживёт, да?
Не заживёт. Лучше сменить тему. Да, что там насчёт гениальности …
- Сестрёнка, так в чём твоя гениальность проявилась на этот раз?
- Рене не будет больше ночевать в госпитале. Я её упросила быть гидом по здешним бутикам, для смены моего провинциального гардероба на более достойный. В результате, она с массой покупок осталась дома, шопинг - наилучший способ лечения женщин от пустых страхов. А Чарли завтра вылетает домой бизнес-классом с длинным списком жутко необходимых дел, которые надо успеть переделать к приезду дочери, когда Белла, под присмотром Карлайла, в чём тот дал Чарли лично твёрдое обещание, в полной безопасности вернётся домой.
Белла больше не будет беспокоиться, как и что с её родителями, и это здорово.
- Элис …
- Да-да, я знаю, я - гений. Кроме того, мог бы оценить и мою отдельную жертву: всё время Беллы я оставила тебе.
- Не безвозмездно …
- Естественно.
- Оценил. И во что встанет мне твоё благородство?
- В твоё лояльное ко мне отношение, когда я буду составлять вам компанию. Время,
которое необходимо нам с Беллой на гигиенические процедуры, учитываться не должно, имей в виду.
- Ты жёсткий торгаш, однако.
- Я - гений, не забывай об этом, - сняв с лица маску акулы Уолл-стрита, Элис обежала взглядом Беллу, потянула носом, и трудно сглотнула. Но улыбка стала лучезарной.
- Что?
- А ты не чуешь? Всё идёт хорошо!
Всё шло не просто хорошо, а прекрасно, организм Беллы начал наращивать скорость восстановления.
- Я знать не желаю, чем вы тут без меня занимались, но пробуждение пошло ей на пользу, - хихикнула Элис.
- Мы ругались, сестрёнка. По твоему выражению, Белла из меня таскала перья, много и больно.
- И всё? - изумлённо задрала она брови.
- Ну, почти. Мы поцеловались.
- И ей этого хватило для такого рывка … Потрясающий результат! Продолжай в том же духе, и твои труды будут оценены мной по достоинству.
- Хватит, Элис, прекрати издеваться.
- Я лишь подтруниваю, Эд. Если бы я была человеком, в минуту, когда пришло видение о её пробуждении, я рыдала бы от счастья. Ты не понимаешь.
Каллены - единственный клан, в котором Джаспер смог бы выжить, клан, называющий себя семьёй. Мы с Джаспером приняла эти правила игры. Но игра кончилась, когда появилась Белла, и Каллены поставили под угрозу свою безопасность, но не отняли жизнь у смертного человека, дорогого мне, ну, и тебе тоже.
-Ну спасибо за то, что уравняла нас.
-Пожалуйста. Понимаешь, клан так не поступил бы. Так могла поступить только семья. И от Джеймса Беллу защитила семья. Надеюсь, разницу в этих понятиях ты в состоянии осмыслить?
-И?
-И это значит, что члены семьи должны быть снисходительнее друг к другу, чем члены клана, что я постоянно делаю, и жду того же и от тебя.
-То есть терпеть твои шуточки и нахальство?
-А мне приходится терпеть твой ревнивый эгоизм! - уже шипела Элис. - Не хотела, но напомню, что, если по справедливости, ты должен мне те дни, когда не хотел нас знакомить, и я с ангельским терпением это переносила!
- Семья - это то, чего я всегда хотел добиться, и я очень рад за всех нас, - послышался голос Карлайла от неслышно открывшейся двери. - Но, надеюсь, семейные ссоры не войдут в привычку? Вы достаточно взрослые детки, чтобы решать вопросы, не поднимая градуса беседы.
Элис похлопала смущённо ресницами, да и мне было неловко, что Карлайл застал нас в таком раздражённом состоянии.
- К тому же весь этот спор ни к чему. Белла - не игрушка, чтобы отнимать её друг у друга. Ей решать, сколько и кому уделять своё внимание, - добавил Карлайл и замолк, вслушиваясь в сонное дыхание Беллы.
- Великолепно! Максимум дня четыре - и можно будет вывозить её домой. Думаю, если выбирать между «мерседесом» и самолётом с пересадками, «мерседес» обеспечит Белле более комфортное путешествие.
Элис наклонила голову, приняв рассуждение Карлайла, как указание к действию.
Это действительно было бы удобнее и для Беллы и для её эксклюзивного эскорта. В голове у сестрицы закрутились разнообразные соображения по поводу обеспечения комфорта для Беллы во время поездки.
Карлайл тоже обдумывал, какие лекарства могут понадобиться и в пути, и в Форксе, средства перевязки и костыли на первое время. Всё это стало собираться в список, тихим шёпотом обсуждаемый Элис и Карлайлом. Я им был не нужен.
У меня возникло, правда, одно замечание, по поводу ненужности костылей, если у Беллы есть я и Элис, но вовремя остановился.
Белла в Форксе потеряет свою анонимность, Калленам придётся соблюдать общие правила поведения, носить её повсюду на руках я не смогу, и Элис не сможет, а Чарли и подавно. Но от одной мысли о Белле на костылях делалось нелегко.
- Эдвард, не мучайся зря, - тронул меня за плечо Карлайл. - Если всё будет хорошо, они будут нужны только две недели, или меньше. И не удивляйся, дар чтения мыслей у меня не проснулся, просто у тебя перекосилось лицо.
Белла поправится. И костыли я, как Элис фотокамеру, разотру потом в тонкий порошок, и он будет летать по ветру. Как пепел Джеймса, который вывезли уже, наверное, на свалку. Его кошка, если добежала, вряд ли найдёт, хотя бы, остывший след костра, чтобы понять, что хозяина у неё больше нет. Будет искать, полезет в дом к Белле …
- Элис.
- Да, Эдвард?
- Виктория, она должна была уже быть здесь. Видения ничего не говорят о её будущем?
- Она уже побывала в Финиксе.
- И ты ничего не сказала! Ведь Рене в городе!
- Рене ничего не грозило. Это была всего лишь короткая пробежка до сгоревшего здания. Виктория всё знала, абсолютно все планы Джеймса. Запах копоти на стенах привёл её в смятение, и она немедленно покинула город.
- А дальше?
- Посещение Форкса в обозримом будущем не стоит, но и не исключено.
- Мстить?
- Скорее всего. Она очень зла, но не настолько, чтобы потерять благоразумие.

У неё ничего не выйдет, Белла. Каллены - слишком сильный клан, чтобы одиночки хотели с нами связываться. Джеймс не в счёт, таких безумцев, как он, немного. Собственно, он один и решился. Даже воительница Мария, южанка, забыла к нам дорогу. Не бойся, Белла. Не бойся, не дам.

Вздрогнувшие ресницы сообщили, что для Беллы наступило утро позднее, чем для остальных людей. Это вовсе не означало, что прошедшие часы прошли в покое для маленького заводика, вырабатывающего жизнь. Он не прекращал ни на минуту трудиться, даже когда сил на это практически не было, а теперь, когда кризис был позади, успехи восстановления были уже зримыми и весьма впечатляющими. Это было прекрасно.
От того, что я доподлинно знал, что происходило в организме Беллы, его удивительность от этого меньше не становилась. Понимание принципа существование жизни - как поиск абсолюта: какой огромный путь ты бы не прошёл, до цели остаётся неизмеримо больше. Впрочем, абсолют меня сейчас не интересовал, мне важно было, чтобы Белла поправилась, а выхаживание раненой - сложный кропотливый процесс, к которому меня не допускали.
- Доброе утро, Белла.
- Доброе утро, Эдвард. Ты мне снишься, или я уже не сплю?
- Нет, не спишь, он тут, рядом с тобой, и я тоже. Как ты себя чувствуешь? - встряла сестрица.
Белла нетерпеливо распахнула глаза:
- Привет, Элис! Я, правда, не сплю?
- Правда, правда! Так ты ответишь на мой вопрос?
- Хорошо себя чувствую, - не задумываясь, быстро ответила Белла
- Белла. - интонация Элис поясняла, что простой отговоркой она не удовлетворится.
Белла, прикрыв глаза, добросовестно прислушалась к себе:
- Лучше, чем вчера.
- Это радует. Скоро врачебный обход, думаю, на этот раз ты можешь его встретить в более достойном виде. Поэтому попрошу кое-кого выйти. Маленькие девичьи секреты, типа умывания и всего остального, должны таковыми и оставаться!
- Я точно не сплю, - удовлетворённо вздохнула Белла. - Во сне мне никто не напоминал, что по утрам надо чистить зубы.
- Эдвард! - указующий перст Элис недвусмысленно потребовал моего немедленного удаления из палаты, а возникшая в дверях сестра Лил Джоунс нахмуренными бровями пояснила его неотвратимость.
Белле придётся вспомнить не только про умывание, но и про перевязки, и про то, что человеки должны есть. Убранная капельница добавит хорошего настроения, перевязки уже не будут мучительными, тем более что на руке и на голове тонкую розовую кожицу со следами снятых швов защищали лишь прихваченные лейкопластырем стерильные подушечки, да и на ноге заживление шло полным ходом, сложная конструкция, вместо обычного гипса, позволяла процессу проходить без излишних осложнений.
Но питание … В её состоянии после столь долгого перерыва начинать есть придётся осторожно, с ложечки. При её-то пунктике самостоятельной девочки! Нда. Беллу ждали весьма насыщенные дни, впрочем, и меня тоже.
Хмурое лицо медсестры, не желавшей видеть меня во время перевязок в палате, заранее пресекало все мои попытки удержаться на прежних позициях.
Полное понимание между ней и Элис относительно того, насколько моё присутствие во время лечебных процедур неуместно.
- Зверский оскал и шипение сквозь зубы недопустимы! - высокомерно вещала Элис, и никакие клятвенные заверения, что этого не случится, не помогали.
Препирательства с Элис и Беллой, насколько приём пищи можно считать интимным процессом, требующим моего сидения под дверью. Умасливания сестры Лил Джоунс, чтобы она доверила сей процесс мне лично, препирательства с Беллой, лишняя или нет четвёртая ложечка.
Регулярно возникающий перед глазами повелевающий перст сестрицы, в случаях, когда я не имел права протестовать.
Визит почти успокоенного Чарли перед отлётом домой, и наше взаимное неловкое молчание всю дорогу до аэропорта, поскольку Карлайл, в надежде, что это поможет сгладить некоторые возникшие шероховатости между мной и отцом Беллы, попросил подвезти Чарли именно меня.
Визит Рене, не завершившийся до тех пор, пока не было решено, в каком из новых приобретений Рене придёт провожать дочь.
Чтение по памяти под присмотром Элис чего-нибудь занимательного, но не слишком смешного. Как будто я не знаю, что смех - упражнение для Беллы пока слишком затруднительное!
И только изредка, когда Элис исчезала по делам предстоящей поездки, мы оставались вдвоём. И только тогда мы могли помолчать, или поговорить. Молчать получалось лучше.
Смотреть глаза в глаза, чувствовать горячий след пальцев на щеке, лелеять на ладони рассыпающиеся прядки, без предупреждения коротким поцелуем перехватить вздох, и услышать обиженное: я не успела ничего понять.
И мефистофельски улыбнуться, заявив, что для полноценного поцелуя сначала надо поправиться. И услышать в ответ угрозу, что всему недополученному ведётся точный счёт, и он будет предъявлен в своё время к оплате. И обмереть от восторга, представив себе, как это будет….
И виновато опустить глаза, заметив, как Элис на полуслове оборвала разговор по телефону. Комфортно или нет, но я был рядом с Беллой, а Элис и Карлайл ради нас были в разлуке со своими любимыми.
- Сестрёнка …
- Не мучай себя угрызениями совести, лучше упакуй, как следует всё необходимое, завтра вечером выезжаем, если ты помнишь.
- Ладно.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/36-21703-0#3338671
Категория: Продолжение по Сумеречной саге | Добавил: Корябка (16.06.2016) | Автор: Корябка
Просмотров: 2086 | Комментарии: 4


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 4
0
4 иола   (23.06.2016 20:59) [Материал]
Ах, какая "вкусная" глава. Спасибо большое.

0
3 pola_gre   (17.06.2016 22:26) [Материал]
Хорошо, что за Беллой есть кому ухаживать. Как бы сама Белла не сопротивлялась biggrin

Спасибо за главу!

0
1 робокашка   (17.06.2016 18:55) [Материал]
всё-таки, лояльные у Беллы родители smile

0
2 Корябка   (17.06.2016 20:24) [Материал]
А куда им деваться? С какого времени Белла родителя мягко управляет? Позволяет им быть родителями постольку поскольку.



Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]